А что у Анны? Глава 8. Я чувствую, мы скоро встрет

Еще одно, последнее сказанье –
И летопись окончена моя.
Окончен труд , завещанный от Бога
Мне , грешному.

Пимен, «Борис Годунов», Александр Сергеевич Пушкин.

А н н а  и  П е т р
Москва. Маленький кондитерский магазинчик. Четыре высоких круглых столика для посетителей на бегу выпить чашечку кофе.
Анна и Петр стоят за одним из столиков пьют кофе с круассаном.
    - Петр, - поднимает на него глаза Анна, - помоги мне разобраться. Я не могу до сих пор представить, что твой отец мог без каких-то очень весомых причин уйти из дома. Он, как мне кажется, очень домашний и семейный человек.
Петр молчит.
    - Понимаешь, Петр, это не любопытство. Я очень дорожу тем, что твой отец согласился жить со мной. Я, как женщина, должна сделать выводы из этой истории, чтобы у нас с твоим отцом не произошло тоже самое.
 Петр молчит. Пьет кофе.
    - Я чувствую, Петр, мы скоро с ним встретимся!
Петр молчит еще некоторое время.
     - Года четыре назад, - наконец решился он, - мама была веселой, ласковой и общительной. Но тут произошло несчастье. Очень быстро от тяжелой болезни умирает ее мама. Моя бабушка. Мама очень остро переживала эту потерю. Часто корила себя и отца, что они «просмотрели» ее болезнь и вовремя не смогли ей помочь.
     - А ты не помнишь, что за болезнь? – смотрит на него Анна.
     - Точно уже не помню. Что-то произошло с иммунной системой. А от чего, – врачи разводили руками.
    - Вот как? Да, это очень сложные болезни.               
    - А через полгода трагически погибает ее родная сестра. У мамы произошел нервный срыв. Месяца два она лежала в больнице, но так до конца ее психика и не восстановилась. Когда она лежала в больнице, отец за ней ухаживал и делал все, что мог. Мама стала очень раздражительной. А когда мама вышла и приступила к работе, она стала другим человеком.
     - Не каждый способен выдержать такие удары судьбы, - согласилась Анна.
     - Маме пришлось поменять одну, а потом и другую работу. Мама стала придираться к каждой мелочи, и чуть чего, - в слезы. Стала почти нетерпимой.               
     - Я надеюсь, что фото Георгия, которое я передала тебе, ее обрадовало.
     - Да, это так.
    - Петр, - ласково смотрит на него Анна, - постарайся быть более душевным к матери. Тем более ты знаешь, причины ее недуга. И еще давай договоримся: без всяких стеснений ты мне звонишь и говоришь, сколько и на что тебе надо денег. Петр, твой папа заработал большие деньги. Я, Петр, теперь член вашей семьи. Осознай это. Тем более, на мне ответственность повышенная в отсутствие рядом с вами твоего отца.
    - Я постараюсь, Анна Владимировна.
   - Ты умница, Петр! Весь в отца! Спасибо тебе, что ты терпимо отнесся к моим просьбам. Это тебе осознать не просто.
Подает ему руку.   

Л а р и с а  п о м о г а е т  о д н о м у  и з  б р а т ь е в
Борт самолета Панама – Москва.
Пассажиры идут по проходу занимают свои места. Сразу видно, что самолет полетит полупустой. Георгий сидит у окошка, наблюдает, как мужчины и женщины пересаживаются со своих уже занятых мест на свободные места. Два места рядом – свободны.
Георгий видит улыбающуюся, вроде бы знакомую женщину, идущую по проходу последней. Люк входа в самолет закрывает стюардесса. Трап начинает отъезжать. Женщина стоит около ряда Георгия.
     - Георгий, разреши сесть рядом. Мое место в хвосте самолета.
На лице Георгия крайнее удивление.
    - Лариса?! Ты же должна улететь вчера?
    - Да. Если позволишь сесть, я тебе все объясню.
    - Садись, конечно.
Лариса кладет сумку на верхнюю полку. Садится рядом, небольшой чемодан на колесиках ставит у прохода.
     - Коротко, - заявляет Лариса. -  Александр отобрал мой билет, поменял его на твой рейс, сказал, чтобы я тебя доставила до дома.
     - Ну, дела! Неужели Александр надеялся, что я позволю тебе меня за ручку привести домой?
    - Не знаю, - со слезами в голосе говорит Лариса. -  Он выбил из меня обещание. Объяснил, что ты можешь не найти свой дом.
     - Только слез твоих тут не хватает.   
     - Пожалей, Георгий! Мне через две недели возвращаться в Панаму. Если я не выполню этот наказ, меня просто съедят и Александр, и Леонид, и, конечно, Веня!      
      - Действительно ты хочешь мне помочь? – встрепенулся Георгий.
Лариса, чуть не плача.
      - Георгий…
      - Ладно, ладно! У тебя, случайно, лэптопа нет?
      - У меня с собой планшет.
      - Доставай!
Лариса передвигает сбоку висящую небольшую дорожную сумочку на грудь. Достает планшет. Отдает Георгию.
   - Нет, тебе удобно на нем самой работать, а я буду тебе давать задания.
Георгий задумывается. Ставит на колени локти, скрещивает пальцы, опускает на них голову. Сидит так неподвижно несколько секунд.
    - Так. Помогай мне. Набери, как называется парк возле моста через Москву реку.
Лариса смотрит удивленно на Георгия.
    - Парк Горького?
    - Там большое колесо обозрения есть?
    - Есть.
    - Забей вопрос: дать фотографию парка и моста.
Лариса оживляет планшет, показывает фото, дает Георгию. Тот внимательно смотрит.
     - Так. Да, совпадает с моим представлением. А вот это здание, что налево от моста, как называется?
    - Это выставочный манеж. Как же он… морщит лоб Лариса. -  О-о, вроде бы Центральный дом Художника, - ЦДХ.
     - Точно! – возбужденно восклицает Георгий. - Там и была выставка Дали! А можешь укрупненно дать фото парка вот этой, дальней его части.
    - Вот. Больше не дает.
Георгий внимательно изучает дальнюю от входа часть парка на фото.
   - Вроде бы мы сидели где-то в этом месте, - напряженно соображает, - ели мороженое. Да, колесо обозрения было перед нами и чуть левее. – Задумывается. - Здесь не видно прохода на эту улицу. Кстати, как она называется?
Лариса берет планшет, двигает фотографию, увеличивает.
     - Вот, рядом Ленинский проспект.
Георгий задумывается. Снова кладет голову на сомкнутые пальцы. Шепчет.
     - Ленинский проспект… проспект…» 
Поднимает голову. Вертит головой
     - Не уверен. Так! Будет звонить Александр, скажешь ему, что с помощью компьютера помогла мне найти дом.
    - Но Георгий…
Георгий кладет Ларисе ладонь на руку.
    - Я вспомнил, куда мне идти. Обещай мне…
    - Хорошо, Георгий… 
    - Кстати, меня не раз будоражит мысль, ты же мне рассказывала, что вроде бы живешь на Алтае. Как давно?
    - Живу давно. Мой прадед, - один из первой волны переселенцев в эти глухие места.
    - А что людей заставляет там селиться? Наверное, сфера обслуживания, - никакая. И это сейчас. А лет двадцать назад, наверное, и электричества не было?
     - Типичная история. Бабушка рассказывала. Бежали от советской власти. От раскулачивания. От ссылки на Колыму.
     - А откуда бежали?
     - А жили раньше в Поволжье. Семья семь человек. Ну, как без кормилицы коровы поднять детей?  В Советской России настало время, когда имеешь корову, значит, - кулак. Подлежишь раскулачиванию. Все отнимут и, - в ссылку. Это с малыми детьми! Вот по сарафанному радио и предупреждали, что скачут отряды, будут создавать колхозы. Отнимать имущество, корову и зерно.
     - Да-а, было суровое время. Так вы объединялись, снимались с насиженных мест и на Восток?
      - Да. Подальше от всякой власти. Где снова приходилось обживаться. Зимы суровые. Без теплого дома, - никак. Опять же без коровы и живности всякой не выживешь. Распахивали пустошь. Засевали зерном. Строили дома.
Георгий страдальчески смотрит на Ларису.
     - Семилетние дети пахали на запряженной корове, продолжала Лариса, - пока взрослые строили дом. Тоже с такого возраста и девчонки при деле. А дел - невпроворот.
     - А как выбирали место, где можно осесть?
    - Да просто. Чтобы была глухомань. Кругом леса, рядом реки Обь, Катунь. Зверья полно, рыбы. Разнотравье. Стреляй зверя, лови рыбу. Выпасай живность и прокормишься. Поднимешь детей.
     - А сейчас в каком месте живешь? Как оно называется? Возле какого города на карте?    
      - Я лечу до Новосибирска. Потом пересадка на местные авиалинии до Бийска. А там по автотрассе на Монголию. Потом еще на другой автобус до моего поселка, которого нет на карте.
      - Ничего себе. Даже с трудом представляю. Хотя в семидесяти километрах от Бийска в районном поселке Тогул, в колхозе, поднимал целину в далеком 1957 году.
      - Ну, вот, это почти триста километров от меня. А жила я почти в самой южной точке Горно - Алтайска. Сейчас там живет мама и одна из сестер с семьей. От нас граница с Китаем где-то около 80 км.
Георгий разворачивается к Ларисе всем телом.
      - Не может быть! С Китаем? Прав Старик! Таких случайностей не бывает! Это наводка Создателя!
Лариса смотрит на Георгия широко открытыми глазами. Георгий достает свой мобильный, показывает Ларисе сообщение от Дана.  Переводит с английского.
     - Вынужден задержаться на неделю. Концов практически не нашел. С большими трудностями «вытащил» из банков свои деньги. И то не все. Прилечу, - расскажу.
 Лариса ничего не понимает.               
      - Я тебе очень кратко расскажу его историю. Слушай.
 Георгий рассказывает кратко историю Дана.
     - Лариса, помоги ему. Он мой сводный брат и хороший человек.
    - История, как в кино, - взволнованно смотрит на Георгия Лариса. - Но твою просьбу постараюсь выполнить. У нас в поселке две тысячи народу и буддийской общины нет. А моя сестра живет в Бийске. Там, я слышала, есть. Я у нее буду завтра, дам ей задание, чтобы раскопала все. Ей это будет интересно, она историк!
Задумчиво смотрит в иллюминатор.
     - Это надо же! Двухлетнего мальчишку отдать в другую страну, в буддийский монастырь! Но, ведь, ни фамилии, ни имени… а сколько лет прошло! Сам ли отец отвел… может, выкрали мальчика?»

В с т р е ч а   
Москва. Выход из парка Горького. Вечер.
На улице плюс три. Начинает темнеть.
Георгий в курточке, с сумкой в руке выходит из парка на территорию 1й Градской больницы. Рядом мчат машины по Ленинскому проспекту.
Георгий озирается, не узнает место. Идет вдоль движения. Доходит до дома Анны.
Георгий смотрит на дом. Стоит в нерешительности. Огибает его. Рассматривает подъезд Анны. Поднимает голову вверх. Он не узнает дом.
Из окна первого этажа на него смотрит консьержка тетя Валя. Узнает Георгия, машет ему рукой.
Георгий не видит. Еще раз смотрит на подъезд, запрокидывает голову, смотрит на этажи, на балконы. Не узнает. Уходит. Снова выходит на Ленинский проспект.
В нерешительности Георгий идет в обратную сторону против движения машин. Всматривается в строения зданий.

Квартира Анны. Анна хлопочет на кухне. Звонок домофона. Анна прислушивается. С тарелкой в руке бежит к домофону.
Холл Анны. Анна снимает трубку. Взволнованный голос консьержки тети Вали из трубки домофона.
    - Как же так, Аннушка? Вы не знаете, когда приедет Георгий с лечения? А он стоит у подъезда. Я ему машу, а он не замечает!
   - А-а-а! – вырвалось у Анны. У нее падает из рук тарелка и разбивается вдребезги. -                Вы не ошиблись, - сдавленным голосом, - тетя Валя?
    - Меня и держат, Аннушка, на этой должности, потому что у меня цепкая память!
    - Как он… как он одет?
     - И я тоже обратила внимание, - курточка на нем очень жиденькая. А сам загорелый такой… и сумка у него в руке… наверное, с южного курорта.
Последнюю фразу Анна не слышит. Бросив говорящую трубку домофона болтаться, накидывает на плечи пальто, выскакивает на лестничную клетку, не заперев дверь. Выбегает под козырек подъезда, мимо что-то говорящей консьержки.
Двор. Козырек подъезда. Анна стоит у входа в подъезд, в волнении озирается по сторонам. В подъезд направляется женщина с пакетами продуктов. Здоровается с Анной. Смотрит на ее накинутое пальто, халат, тапочки на босу ногу, делает круглые глаза.

Георгий неуверенно идет навстречу движению. Доходит до места, откуда из парка Горького он вышел на Ленинский проспект. Узнает его. Кивает головой. Идет дальше вдоль забора храма царевича Димитрия. Останавливается напротив. Смотрит на храм.
     - Точно! – радостно. - Узнаю тебя! Спасибо, Создатель, за подсказку! Почему же я не узнал ее дом? Ведь был же рядом с ее подъездом!

Из подъезда выходит встревоженная консьержка. Со вкусом одетая и причесанная женщина лет 70+.
    - Аннушка так нельзя! – говорит тетя Валя. - Вы же простудитесь! - Берет ее под руку начинает уводить в подъезд сопротивляющуюся Анну.      
    - Вы же сказали, он стоял здесь? – в отчаянье упрекает Анна.
    - Да. Наверное, был не уверен. Подзабыл малость. Сейчас отошел. Проверит местность и вернется. Ну, уж храм царевича Димитрия невозможно не вспомнить. Пойдемте, пойдемте домой, Аннушка!
Тетя Валя провожает сопротивляющуюся Анну до лифта. Сажает в лифт. Нажимает кнопку ее этажа.
    - Завижу его, обязательно приведу! Ждите!            

Ленинский проспект. Торопливой походкой идет Георгий по направлению движения. Назад, к дому.
     - Ну, тумак! Это же был ее дом! Как же я его не узнал.
Георгий решительно открывает подъезд.  Стремительно хочет пройти выскочившую ему навстречу консьержку.
     - Ну, спроси меня, - с угрозой говорит себе под нос.
Тетя Валя преграждает ему путь.
     - Георгий Петрович, а вас уже ждут…
Георгий в изумлении на миг останавливается.
     - Анна ждет вас, – успевает сказать тетя Валя, - 7й этаж, квартира…
 Последних фраз Георгий не слышит. Врывается в лифт. Нажимает кнопку. Двери закрываются.
    - Анна ждет меня… Моя женщина ждет меня…
Лифт останавливается на шестом этаже. Двери квартир шестого этажа. 
     - Так, направо, в угол… Стоп! Это не та дверь! Ну, что за олух, не помнит номер квартиры своей любимой женщины! 
Задыхаясь, прыгает через две ступеньки на следующий этаж. Двери квартир седьмого этажа.               
      - Так, в правый угол… она! Это ее дверь! И цвет темно - вишневый и главное ручка… ну, с Богом! Не подведи, Всевышний. Стоп! Так дверь чуть приоткрыта! Так значит, меня здесь ждут!

Я  у з н а ю  г о л о с  м о е й  л ю б и м о й  ж е н щ и н ы
Георгий рывком открывает дверь, делает шаг в холл.
Мгновение, взглянув на Георгия, Анна в халате вишневого цвета падает со стоном ему на грудь так, что тот качается. Анна крепко обхватывает его лопатки, прижимается к нему,  рыдает.
У Георгия падает сумка. Он неуверенно обнимает Анну правой рукой, левая - висит неподвижно.
    - Анна… я нашел тебя. Анна… ну, что ты… не плач… я нашел тебя!
Анна тихо рыдает, обхватив шею Георгия. Он закрывает дверь.  Некоторое время он стоит истуканом и ничего не видит, кроме головы с русыми волосами на правом своем плече. Георгий гладит правой рукой вздрагивающую спину, плечо, волосы.
     - Все, Анна, успокоилась. Я нашел тебя! Ну, дай мне посмотреть на тебя… ты и есть моя любимая женщина?
Анна поднимает голову с плеча и смотрит на Георгия с заплаканным лицом, по которому еще текут слезинки. 
     - Вот ты, оказывается, какая…
Георгий берет ее за плечи, отодвигает еще немного от себя, пристально разглядывает лицо, отодвигает прилипшую от слез прядь с ее щеки.
     - А что, - спрашивает сам себя Георгий, - очень даже неплохо ты выглядишь. Но почему же ни разу я не смог тебя представить? А как бы ты мне помогла, если бы твой образ был
     - Я верила все это время… что мы с тобой обязательно встретимся… я все это страшное время… ждала тебя.
    - О-о! Я узнаю голос моей любимой женщины! Так вот ты какая!
Георгий сдвинул брови, нахмурил лоб, придвинул свое лицо к лицу Анны. Втягивает носом воздух. Его лицо расплывается в улыбке.
      - Боже мой, это твой запах…  я помню его с того раза, когда мы ходили с тобой в этом… в этом… ну, подскажи, как его…
       - ЦДХ, - со слабой улыбкой напоминает Анна.
      - Это что? – смешливо смотрит на нее Георгий.
      - Это, - Центральный Дом Художника, - улыбается Анна.
      - А что… а что мы там делали?
      - А там была выставка картин и… поделок разных сумасшедшего испанца… Дали, - с еще более приятной улыбкой, глядя на него, произносит Анна.
       - Какое редкостное счастье мне выпало на мою исстрадавшуюся душу, - смотрит на Георгия Анна, - снова прожить те дни, как после первой недельной разлуки. И рассказать о себе все снова. Ох, с каким удовольствием я это сделаю. А ты расскажешь о себе…. что вспомнишь, милый.
       - Как ты меня назвала, женщина?
       - Милый, - у Анны медленно текут по щекам слезы.
       - Как будто к моей оголенной спине Старик приблизил, не касаясь, свои пальцы. И у меня потеплело… не на спине… внутри, там, где душа. Я буду звать тебя – женщина, пока не возникнет у меня твой образ, любимой женщины.
        - Я согласна. Называй, как хочешь. Только вспоминай поскорее, я тебе в этом помогу.
        - Почему… ты назвала Дали, кого мы смотрели в… доме хуожников -   сумасшедшим? – почти не меняя наивного выражения, спрашивает Георгий.
      - О-о, это долгая история, - проводит ладонью по его щеке Анна. – Я обязательно расскажу тебе об этом… когда ты здесь освоишься, когда мы отметим за столом нашу встречу. У меня заготовлена для этого случая бутылка «Старой Москвы»… с твоим черным бычком… - смотрит улыбаясь.
       - Черным бычком? – с наивным удивлением смотрит на Анну Георгий.
      - Ну, как же, - радостно приходит на помощь Анна, - это же твоя любимая водка! 
      - Водка? – легкая ухмылка отразилась на лице Георгия. – У меня есть для нашей встречи - получше…
Наклоняется к сумке под ногами, достает коробку элитного рома.
      - Это нечто… Анна, - приближает свое лицо к ее лицу, снова вдыхает ее запах. - Этот элитный ром так подходит к аромату… моей любимой женщины, - чуть поворачивает свою голову и косит на Анну взглядом.
      - Ну, снимай же куртку, пошли в комнату, - Анна помогает снять с Георгия куртку, оставляя его в бордовой водолазке.
      - Стой! – вдруг останавливается Георгий, сделав первый шаг. – Твой голос, твой запах, помогли мне вспомнить твою третью изюминку, по которой я смогу опознать тебя, - действительно ли ты и есть моя женщина? – улыбаясь, со значением, смотрит на Анну.
Анна, не понимая, удивленно смотрит своими прекрасными глазищами на Георгия. Вдруг лицо ее приобретает кокетливую загадочность и расплывается в счастливой улыбке.
     - Прямо здесь? Сейчас? Показать?
Георгий тоже улыбается, молча, ждет ее действий. У Анны из глаз вытекают две счастливые слезинки. Она в порыве падает ему на грудь, обнимает его, прижимается к нему и счастливым голосом шепчет на ухо.
     - Обязательно, любимый, помогу ее найти. Вечером, дорогой, вечером! Пошли в комнату.
Делают шаг. Анна резко останавливается.
    - Стой! А ты на самом деле мой Георгий? Или я доверяюсь, дуреха, незнакомому мужчине обнимать себя, гладить, целовать? Искать на теле третью изюминку?
Георгий смеется. Идут в комнату в обнимку.

Г е о р г и ю   в с е  э т о  н е  и н т е р е с н о
Третий день Георгий у Анны.
Компания Анны. Ее кабинет. Анна сидит в своем кресле. Вид у нее удрученный. Председатель в темном костюме, белой рубашке с галстуком, сидит, как всегда, слева.
Георгий в серой фланелевой рубашке в клеточку, верхняя пуговица расстегнута, сидит справа. Он безучастно смотрит на аппаратуру, на Анну, на Председателя.
   - Георгий Петрович, нас трое, – не своим голосом начинает Председатель. - Разговор будет предельно откровенный. Я от президента знаю только то, что вы дома не хотели слышать о состоянии дел в компании. И сказали, что это вам не интересно. Это так?
   - Да, сказал, - переводит взгляд на Председателя, смотрит сквозь него.
   - Может, вы хотели бы услышать это от меня? За семь минут я вам расскажу?
   - Нет, не надо.
   - Вы не хотите работать в компании?
Георгий смотрит на Анну.
   - Не знаю…
   - Есть предложение, - смотрит на Георгия Председатель, - Вы с Анной Владимировной, выбираете любое место на земном шарике и на неделю, больше не могу, исчезаете. По возвращении мы спросим вас, хотите ли вы работать в компании. Идет?
Георгий после молчания.
     - Наотдыхался… оказывается, около двух лет…

Банк. Кабинет банкира. Ночь.
Звонок мобильного на столе. Банкир берет телефон. Голос Председателя.
      - Все подтверждается, Зама. Совершенно потухший взгляд. В глаза старается не смотреть, будто провинился.
Банкир встает с трубкой, медленно идет к своему ручейку. Молчание. Голос Председателя.
     - От меня тоже отказался выслушать положение дел в компании. На вопрос: «Вы не хотите работать в компании?» Сказал: «Не знаю».    
Банкир подходит к ручейку, идет вдоль него: «Вот, как?»
  Голос Председателя: «Я предложил ему с Анной Владимировной неделю отпуска. Потом он должен сделать выбор».
     - Да-а. Так бывает, - многозначительно заявляет Банкир. - Мы нашли его, чтобы потерять окончательно.
Молчит. Продолжает.
     - Он уже свой выбор сделал.
Молчит. Продолжает.
     - Георгий Петрович опередил меня на двести миллионов.
Председатель молчит, соображает.
     - Не понял, Зама?   
     - Ты поймешь, если вспомнишь наш разговор в клубе, когда я тебе ответил на твой вопрос… где я буду останавливаться. Я тогда сказал, - на цифре семьсот.
Снова повисает молчание.

Четырехкомнатная квартира Гафара.
Гафар помогает Анне снять пальто. Георгий снимает куртку.
Входит Тося. Георгий, рванувшись к Тосе.
   - То-о-ся! И ты здесь! -  обнимает ее, целует в щеку. - А где же твой колокольчик Лизуня?
Вбегает Лиза с криком: «Дядя Жора приехал!» - Лиза прыгает на Георгия. Тот присев, ловит ее и высоко поднимает. Лиза заразительно смеется.
  - Во! – сияет Георгий. - Как прежде звучит колокольчик!               
У Анны наворачиваются слезы.
   - Аннушка, твои персональные тапочки, - ставит их под ноги Тося. - Сначала все в столовую.
  - Тося, я покажу Георгу квартиру, - заявляет Гафар. - Хватает Георгия под локоть, ведет в комнаты. Подходят к кабинету. Открывает кабинет, с порога показывает его.
  - Как у большого чиновника! А какая техника! - Георгий равнодушно смотрит на все.
  - А балкон у тебя есть? – спрашивает Георгий.
  - Чего? – не включается Гафар.
   - Балкон есть у тебя? – повторяет Георгий.
Гафар смотрит на Георгия, неуверенно.
   - Есть.
   - Пойдем, посмотрим на дворик.
Гафар и Георгий выходят на балкон восьмого этажа. Хорошо освещенный двор. Расчищенные от снега дорожки. Люди гуляют с детьми, с собачками.
    - Ты не поверишь! Сейчас тебя обрадую, - смотрит на приятеля Гафар. - Скважина, одна из наших десяти, дает тридцать пять кубов! А пять скважин Робинсона после разрыва пластов, - каждая под тридцать! Тридцать! Понимаешь? - Гафар радостно смотрит на приятеля. 
Георгий нюхает воздух, поеживается.
   - Ты чувствуешь, весна идет! А какой у тебя под окнами красавец тополь! – смотрит на тополь Георгий. - Я представляю, как он будет пахнуть, когда раскроются его первые липкие листочки! - снова с наслаждением вдыхает воздух.
Гафар отрешенно смотрит на Георгия. Очнувшись.
   - Георг, я твой элитный коньяк достал. ОХ. Пойдем за встречу?
   - ХО? – оживляется он.
   - Ну, да! - с надеждой произносит Гафар. 
   - Пошли! – с улыбкой смотрит на приятеля.
   
О т о г р е е ш ь  е г о  с в о е й  л а с к о й
Большая кухня-столовая. Анна и Тося в столовой одни.
  - Ты посмотри, - со слезами на глазах, смотрит на Тосю Анна. -  Георгий тебя встречает, словно свою любимую жену!
   - Бог с тобой, Аннушка! – нахмурившись, отвечает Тося. -  Он всегда так относился к нам. А Лизунчик, - его любимая баловня! Он же любит детей!
  - А я кто тогда у него? - чуть не плача, спрашивает Анна.
  - Отогреешь его своей лаской, - Тося обнимает Анну, - все встанет на свои места, вот увидишь!

П о ч т и,  к а к  н а  Д ю с и.
Море. Островки суши с белым песком и пальмами. Вид с высоты птичьего полета.
Мужской голос, рядом, лениво: «Щас бы в тенечке потянуть прохладненького винца… перед супчиком с только что выловленной рыбкой».
Молодой женский голос, рядом, лениво: «А перед супчиком, - салатика из местных свежих овощей… с кальмарами…»   
Женский голос, рядом: «Я все заказала. И холодненького слабозасоленного марлина…»   

Вид с высоты птичьего полета из приближающегося к островку гидросамолетика на водных лыжах. Приближает нам крохотный островок.
Островок с белым песком. Бунгало. Пять пальм. В тени двух пальм стоит столик с тремя креслами. Две пальмы - у моря с привязанным к ним гамаком. На нем лежит детская игрушка - плюшевый медвежонок. На песке лежат две ракетки бадминтона и воланчик. Одинокая пальма на другом конце островка. В ее тени стоит кресло, крохотный столик. На нем стоит бутылочка из-под сока. Лежит раскрытая книжка, перевернутая вниз страницами, блокнот с ручкой.
Зелено-синее море. Голубое небо. Солнце.

Вид с участком моря. Три фигуры лежат на животах, нежатся на утреннем солнышке. Стопы их ног находятся в море. Их головы лежат на их руках.
 Фигуры крупным планом.
Слева лежит мужчина. Рядом с ним женщина. Рядом с ней, - девушка.
На спине мужчины в трусиках сидит светловолосая девчонка возраста около года. На спине мужчины - горка песка. Девчонка его разравнивает ладошкой. Рядом стоит детское ведерко с мокрым песком, в нем, - маленький совочек.
Девочка на секунду задумывается. Из - под неё начинает вытекать лужица. Она хлопает по ней и по спине мужчины ладошкой. Мужчина приподнимает голову, поворачивает лицо к девочке. На лбу, на щеках – белый песок.
   - Э-э! - растерянно. - Ты чего делаешь? Ну, дела-а!   
В нем мы узнаем Георгия. Поднимает голову женщина. На ее лице тоже песок. Смотрит на девочку на его спине. В женщине мы узнаем Анну. Поднимает голову девушка и тоже смотрит на девочку. Мы узнаем Натку.
Женщина и девушка заливается громким смехом. Девочка продолжает хлопать по мокрой спине Георгия ладошкой.
Примешивается звук садящегося гидросамолетика. Садится, метрах в двадцати, скользит на лыжах до самого берега. Выходит метис, сухопарый молодой мужчина. Начинает выгружать ящики, термо пакеты. Упаковки банок сока, воды, фруктов. Что-то ставит на стол под пальмами. Что-то заносит в бунгало.
Кричит, машет рукой лежащим, улетает.