Совесть

А вот ещё случай, который произошёл в то время, когда Семён Семёныч собирался сделать шаг по карьерной лестнице. Был это маленький шаг для человечества в масштабах завода, где он работал, и огромный шаг для отдельно взятого человека в лице самого Семён Семеныча. Иными словами, готовился он перейти из разряда обычных работников в касту работников руководящих.
Тут надо сказать, что переход такой в идеологические времена проще удавался людям активным, способным создавать шум по поводу и без. Для рабочего люда никакой сложности в этом не было. Являясь представителями и потомками некогда победившего пролетариата и чувствуя себя как бы наследниками своего великого прошлого и продолжателями революционных традиций, мнение своё выражали активно. Те же, кто был посмелее да погромче, вполне могли претендовать на серьёзные улучшения своего положения, начиная от путевки по линии профкома или устройства ребёнка в детский сад до более серьезных поощрений.
Однако и среди руководящего состава попадались люди колоритные, прошедшие закалку, оттого способные одним движением брови подавить зарождающийся бунт. И вот перед кем всегда благоговели, так это фигура главного бухгалтера предприятия - личность почитаемая и даже легендарная. Женщина волевого взгляда и характера, разговаривать с которой полагалось почтительно и по возможности негромко во избежание недоразумений. Поначалу, конечно, и следуя заведённой привычке, кто-то хотел было вести себя по обыкновению напористо, но как-то весьма быстро люди из требующих переходили в категорию просящих. Многие уходили ни с чем, поскольку, как известно, кто к к нам с мечом, тот ничего не добьётся. Нужен здесь был иной подход. Перепробовано, конечно, было бесчисленное количество вариантов, но сколько-нибудь регулярно работающая стратегия так и не была найдена.
Именно поддержкой такого человека Семён Семёнычу и предстояло заручиться. Потому как крикливостью не отличался, стало быть, действовать должен был иначе, то есть использовать ум и очарование.
Случай, как водится, однажды такой представился: выпала возможность обратить на себя внимание так сказать в неформальной обстановке. Встреча произошла в самом обычном советском трамвае. Тут следует сказать, что дорога от заводоуправления к домам, где проживала большая часть работников, лежала через совершенно непримечательную тропинку. С обоих сторон ограждена она была некрашеным бетонным забором в стиле советского классицизма с таким нелюбимым гражданами строгим и простым геометрическим орнаментом, состоящим преимущественно из ромбов. Особенно если идти по этой тропинке в шесть утра в кромешной тьме в тридцатиградусный мороз.
Если же не экономить положенные три копейки, то другим способом попасть на работу был проезд одной остановки на трамвае, избегая, таким образом, необходимости совершить ежедневный ритуал, который из-за своей заурядности вызывал великую тоску, а от регулярности - и депрессию, и который хотелось иногда хоть как-то разноообразить.
Довелось Семён Семёнычу ехать в этом трамвае вместе с этой колоритной дамой, что означало шанс завести разговор на интересующую его тему в располагающей обстановке относительного комфорта. И вот, желая произвести то самое позитивное впечатление, Семён Семёныч, решившись, сказал:
- Мадам, вы сегодня очень красиво выглядите.
В ответ на это советской женщине полагалось расплыться в улыбке, бормоча невнятно что-то вроде «ой, да я просто накрасилась», воздавая в мыслях хвалу польской косметике, которую с таким трудом удавалось достать в эпоху начинавшегося уже было тотального дефицита. Но сбыться этому было не суждено, напротив, в ответ на свою фразу Семён Семёныч услышал следующее:
- Во первых, я вам не мадам, а гражданка, а во-вторых, что значит сегодня?
Тут только Семён Семёныч заметил ребёнка (сад по совместительству находился рядом с заводоуправлением), который держал её за руку, пытаясь заглянуть в глаза, пискнул, судя по всему не в первый раз: «Мама, купи билетик, вдруг он будет счастливый, нам уже выходить, а ты не купила».
Сказана сия фраза была, видимо, уже не в первый раз, что можно было чётко прочесть на суровом родительском лице. Понимая, что дебют не удался, Семён Семёныч как-то съежился, как будто пытаясь спрятаться. И в этот момент, подняв глаза чуть выше к потолку, Семён Семёныч увидел вдруг прямо перед собой выполненную крупными буквами надпись: «Личная совесть - лучший контролёр».
Взгляд этот не укрылся и от суровых бухгалтерских глаз, проследив, куда смотрит Семён Семёныч и прочитав надпись, побагровела, чем окончательно разрушила последние надежды на благополучный исход.