Ташеба, глава 3. Едем

...Женщина в синей форме, которая приносила нам чай, стучала в двери купе и повторяла:
- Абакан, конечная, Абакан, конечная...


Вот наше купе в конце узкого коридора, застеленного красно-зеленой ковровой дорожкой с занавесочками на окнах. Из приоткрытой двери доносятся запахи закуски «В дорогу собранной по-русски: Картошкой, курицей, яйцом, Подсохшим хлебом, огурцом». /Юрий Миних, «Утюг»/

Двое мужиков, сидящих у столика, прервали разговор при виде двух парней с чемоданчиками. Ребята были старше нас примерно раза в два.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Мы до Абакана на нижних местах, но вы не беспокойтесь, обедайте.
- Да мы уже заканчиваем, присоединяйтесь, мясо осталось, коньяк будете?
- Спасибо, мы в Мариинске пообедали, попозже, может быть.
- А мы до Ачинска, есть еще время вздремнуть, так что располагайтесь.

Судя по почти опустевшей бутылке коньяка, мужики сидели давно и, завидев нас, засобирались на боковую. Сложили остатки застолья в газету, и вышли в коридор; через некоторое время вернулись и полезли на верхние полки. 

Зашла проводница проверить билеты. Мы попросили чаю. Вскоре пили чай с лимоном, жевали печенье и смотрели в окно. Изящная серебряная ручка подстаканника не обжигает; сквозь металлические узоры просвечивают тонкие стенки стакана с горячим чаем. Люблю чай в подстаканниках - сидишь и смотришь в окно,  а там одна картина сменяет другую: леса, полянки, стожки сена, даже небольшой мостик проскочили.

- Валера, пойду, посмотрю, какие станции будут.
Я забрал стаканы и вышел в коридор. Поблагодарил проводницу за горячий чай в таких красивых подстаканниках.
- Они серебряные?
- Нет, что вы, мельхиоровые, засмеялась она.

Я постоял у списка станций под стеклом в рамочке рядом с титаном для кипятка и старался запомнить табличку времен прибытия и стоянок. Мы как раз подъезжали к Тяжину, остановка семь минут.  Я посмотрел на наручные часы и быстро вернулся в купе.

- Валера, сейчас станция Тяжин, стоянка семь минут. Смотри – рыба копченая!
В окне проплывали столы, сплошь заваленные копченой рыбой.
- Хога, бежим, всего семь минут! Бери деньги, купим пару рыбин, пиво-то есть, правда мало, всего две бутылки.

Мы выскочили из вагона. Народ тоже побежал к столам с рыбой – времени было мало. Купили две рыбины не самых больших.
- Хога, тащи в вагон, я слетаю за пивом.
- Куда ты! Смотри не опоздай!

Я побежал вдоль вагонов, потом вглубь поселка – там виднелся какой-то магазинчик. Все время поглядывал на часы. Только бы успеть. Какие-то бельевые веревки попались одна за другой. Несколько раз пригибался, лоб зацепило.  Влетел в двери магазина.
- Девушка, пива, пива четыре бутылки, поезд вот-вот тронется.
Продавщица не торопясь подала пиво, я кинул два рубля и, поняв, что сдачу будут долго отсчитывать, выбежал, нагруженный сеткой со стеклотарой, крикнув:
- Сдачи не надо!

Идти было нельзя, поезд потихоньку сдвинулся с места. Я побежал, стараясь сберечь ритмично позвякивающий стеклянный груз. Поезд набирал скорость, я тоже побежал, что есть силы. До конца состава пять вагонов, четыре, три, два – вот она ножка. Проводница не закрывала двери, видя, что пассажир опаздывает. Кое-как заскочил на ступеньку. Сетка с бутылками стукнулась, от души звякнув о поручень, но, слава Богу, стекло оказалось крепким, а ручка покрыта чем-то мягким.

Я шел от тамбура к тамбуру через плацкартные вагоны под ироничными взглядами пассажиров - видимо у меня сильно растрепались волосы, вылезла из штанов рубашка, и весь я походил на бомжа с сеткой, полной бутылок.
В очередном тамбуре я, постепенно успокаиваясь, заправил рубашку, пятерней причесал волосы и отправился искать свой вагон.

- Мумука, Юра, - поправился Валера, - ты куда пропал? Я уж думал ты отстал и не знал что делать. Как будешь догонять ни денег на билет, ни документов?
- Вот, пива взял.

- Что за шум, а драки нет? – раздалось сверху.
Ребята спустились вниз.
- Вот рыбу купили на станции, пиво есть, присоединяйтесь.

Разложили рыбу, вытащили свои припасы и сели ужинать и пить пиво. Ребята сели с нами попробовать рыбу. Ехали они из Новосибирска в Ачинск, до станции оставалось два часа...

Рыба была мягкая, малосоленая, жирная – прямо таяла во рту. Умеют же люди порадовать любителей пива! Издревле соленая бочковая рыба была ежедневным блюдом русских людей, вместе с кашей, вареной репой, а потом и с картошкой!

- А вы, случайно не на глиноземный комбинат едете, - спросил я. 
- На него, родной, в отпуске были в Новосибирске.
- Папа строил комбинат пятидесятитонным железнодорожным краном, не видели? - сказал я.
- Как же, видели, куда же без него – там такие конструкции в два этажа. Там работал сначала один кран железнодорожный, потом еще два появилось. Мы с самого котлована работаем. Живем в Ачинске. Так это твой отец на первом кране работал?
- Да Ушев Александр Ильич, меня Юра зовут.
- Валера, Михаил, - представились ребята.
- Тезка, вот здорово, сказал Валера.

Мы еще раз пожали друг другу руки. Ребята достали остатки коньяка.
- Надо отметить встречу с земляками, ты в Ачинске, значит жил?
- Да, мы студенты, едем из Томска в Абакан, Валера в Минусинск.
- Ну, за встречу!

Мы чокнулись стаканами с пивом и взялись за жирную ароматную рыбу. Ребята разлили остатки коньяка.
- За специалистов-электронщиков, успехов в учебе вам ребята!
Мы сидели, пили пиво с рыбой и радовались, что попутчики оказались земляками. Меня радовало то, что они видели работу папиного крана и его самого, хотя бы издалека. 

Ребята вышли в Ачинске. Мы тоже вышли и распрощались на перроне.  Дышали воздухом, ходили по вокзалу, прошлись по привокзальным улицам. Время у нас было – поезд стоял больше часа. Вечерний город зажигал огни.

Я предался воспоминаниям. Где-то там наш коттедж на два хозяина с небольшим участком в две сотки. Соседи из Запорожья, муж с женой инженеры-строители. Жили, душа в душу, как родные люди, ходили в гости друг к другу запросто.

- Валера, вон там, где сейчас несколько труб виднеется,  у нас был дом с участком. Мама делала высокий парник и выращивала огурцы, ведрами собирали. Помню бочку, над ней мама склонилась, укладывала грузди. Полбочки получалось, а потом они ужимались к самому дну.
http://proza.ru/2023/10/15/849  (Огурцы в Ачинске).

Мы вернулись в вагон, ужинали и ели рыбу с пивом. За окном совсем стемнело, и мы уже ехали, вагон раскачивало, и колеса катились, постукивая на стыках. Никто в купе не вошел. Мы расстелили постели и смотрели в черноту ночи. 

Потом легли, включили дежурный свет и забрались под одеяла  с белыми простынями. Сон окутал своей пеленой сразу, не мешкая, за один прием. И снилась какая-то качка то ли в санях, но в траве летом, то ли в лодке. Самолет низко пролетал время от времени, низко гудя моторами.   

Забрезжил рассвет и я проснулся. Хога-Фога спал, тихо посапывая, а сосед сверху надрывно храпел. Когда он сел, мы не заметили – так вот откуда самолеты с их моторами!  Хорошо, хоть купе взяли, недорогое правда, у самого туалета. Уже двери хлопать начали. Скоро Абакан. Вышел, постоял в очереди, умылся. В купе заходить не стал и, с полотенцем на плече, замер у окна. 

Поезд шел быстро, километров восемьдесят в час. Солнце уже поднялось. Зелень и слегка покосившиеся столбы с проводами небыстро проплывали назад, на запад. Открывались  красивые поляны, окруженные смешанным лесом и расцвеченные иван-чаем.  Пашен с тракторами не заметил, но копешки кое-где стояли. Потом вдруг налетали огромные сосны, и лес закрывал поляны, которые снова открывались с новыми видами даже с голубыми озерцами. От этой меняющейся, словно в калейдоскопе, картины было трудно оторваться.

Заскрипела дверь на роликах.
- Мумука, доброе утро, давно стоишь?
- Привет, Хога, да нет, вот умылся и прилип к окну, красиво!
- Пойду, умоюсь.

Женщина в синей форме, которая приносила нам чай, стучала в двери купе и повторяла:
- Абакан, конечная, Абакан, конечная.

Продолжение:  http://proza.ru/2025/01/28/1957

Содержание:   http://proza.ru/2025/01/31/8