Глава 5. У капитана Вени

И  с н о в а  с  н а ч а л а
В портовом ресторанчике на открытой веранде еще есть немного свободных мест.
К ресторанчику подкатывает такси. Из него выходят Старик и Георгий. Они идут к веранде, возле которой стоят несколько групп, курят, обсуждают новости.
От одной группы отделяется полноватый мужчина среднего роста, около пятидесяти лет. Загорелое лицо с резкими чертами. Шатен, с короткими во все стороны торчащими волосами.
На нем светлая рубашка, брюки - кофе с молоком, светло-коричневые кожаные ботинки.
Он идет навстречу Старику. Они обнимаются. Мужчина знакомится с Георгием.               
    - Не буду характеризовать и просить за нашего земляка, - смотрит Старик в глаза капитану. -  Ты, Веня, мужик тертый, сам разберешься, сгодится ли Георгий тебе хоть в какие-нибудь помощники. В любом случае, ты должен ему помочь оформить документы и улететь в Россию. Парень без денег и без документов, живет полтора года на нелегальном положении. Его уже арестовывала полиция.
Веня придирчиво разглядывает Георгия.
    - Может, все-таки отужинаешь вместе с нами? Угощаю! – предлагает Веня.
     - Спасибо, Веня! Спешу к клиенту. Такси ждет! - кивает Старик на стоящее такси.  Георгий делает шаг к пышному кусту с большими желтыми цветами и нюхает их.
Веня с оскоминой смотрит на него.
     - И еще! - вполголоса, глядя на Георгия, продолжает Старик. Переводит взгляд на Веню. - Выполни обязательно! Он должен лететь только с сопровождающим, который должен довести его до дома и сдать домашним. У тебя знакомых много, найдешь какого-нибудь попутчика.
Веня удивленно смотрит на Старика.
    - В результате травмы головы, - еще тише говорит Вене Старик, - некоторые события он не помнит.
Веня обменивается со Стариком рукопожатием.
Георгий делает шаг к Старику: «Спасибо тебе за все, Учитель!» - обнимаются со Стариком. Тот крестит Георгия.
     - Счастливый человек… ты поедешь домой, - с надрывом в голосе говорит Старик.
Смотрит чуть пристальнее в глаза Георгия. Опускает голову, поворачивается, идет к такси.
Мужчины провожают его взглядом, ждут пока тот не отъедет. Идут в портовый ресторан.
Первым идет морской походкой капитан Веня, отвечая кивками на многочисленные приветствия сидящих за столиками. Следом идет Георгий.
Встает один моряк метис из-за столика у кадки с пальмой, берет блюдо с креветками и стакан пива.
     - Веня, пардон! – обращается на испанском к капитану. - Садись за свой столик! Я иду к друзьям.            
Веня садится. Показывает ладонью, чтобы садился и Георгий.
    - Заказывай! Я угощаю!
Подходит юноша официант.
    - «А-ла-планча» (печеная рыба), бокал апельсинового сока.
Веня с удивлением и гримасой на губах смотрит на Георгия.
     - Как обычно! 
Официант кивает и уходит
    - Это не единственное место отдыха многочисленных моряков и капитанов, в основном, с малых частных рыболовецких судов, которые ловят рыбу и креветку в Тихом океане, - не смотрит на Георгия Веня.
Проходящая группка шумно здоровается с Веней. Тот поднимает руку в знак приветствия.
    - Что тебе говорил обо мне Старик? – смотрит на Георгия Веня.
    - Только то, что ты бывший капитан, который тут ведет какой-то бизнес.      
    - Капитанов бывших не бывает! Да, я капитан СССР с небольшого траулера, восемнадцать лет бороздивший тут Тихий океан в радиусе пятьсот километров.
    - Не слабо! 
     - Когда в 91 году министерство рыбного хозяйства СССР побросало рыбный флот у берегов Панамы вместе с моряками и капитанами, сразу нашлись люди со связями в министерстве, которые почти все скупили за копейки. Нам досталась всякая рухлядь.               
     - Кто бы сомневался! Веня, кому это, - нам?
     - Нам, это пяти капитанам, которые сели в этом ресторане, выпили несколько бутылок водки и решили выкупить пять судов и продолжить то, единственное, чем мы умеем заниматься. В СССР мы уже были списаны, как балласт.
    - Так у вас своя компания по вылову и продаже рыбы?
    - Закрытое Акционерное Общество, без акций. Пять капитанов и тридцать четыре матроса. Ген директор, - перед тобой.
Официант принес водку, еду.
     - Старик мне не раз помогал вылечить болячки, я его уважаю. Но тебе я ничем не обязан. Я не из армии спасения и вытаскивать тебя не буду. Единственное что тебе обещаю, помочь с документами. За три недели, поскольку консульства в Панаме нет, я с этим управлюсь, ровно столько ты можешь жить у меня на полном пансионе.
С вызовом смотрит на Георгия.
      - С получением документов я определю: либо ты свободен, либо ты мне понравишься, и я дам тебе возможность хоть что-то заработать, если ты захочешь.
Веня чокается с гримасой с бокалом сока Георгия.
    - За знакомство! - пьет водку.

Квартира Вени в элитном доме «Чёчл» - Черчиль. Ночь.
Веня бросает на полку ключи от квартиры. За ним входит Георгий и закрывает дверь.
Веня и Георгий снимают обувь. Громадный в шестнадцать квадратных метров холл.
    - Пойдем, ознакомлю тебя с капитанской каютой.
Открывает одну дверь. Комната двенадцать квадратных метров без окна: стиральная машина, гладильная доска, утюги. Складная рама для сушки белья. Баки.               
     - Подсобка. Здесь командует помощница по хозяйству.    
Открывает следующую дверь. Комната десять квадратных метра. Диванчик, столик гардеробчик, холодильничек, телевизор.
     - Это ее комната отдыха.
Открывает следующую дверь. Комната четырнадцать квадратных метра. Ванна, душ, два умывальника с огромными раковинами и большим одним зеркалом. Гардеробчик, унитаз.
     - Гаванна.
Открывает следующую дверь. Комната восемнадцать квадратных метра. Электроплита, кухонный стол, По двум стенам, навесные шкафы. Обеденный стол на шесть человек. Если раздвинуть, – человек на десять. Огромный холодильник. Бар, подвесной небольшой телевизор. Пара небольших кресел в углу у узенького шкафа с посудой. Высокий детский стул-столик для кормления ребенка до двух лет.
    - Кухня.
Звонок мобильного телефона, висящего в маленькой сумочке на груди у Вени.
Веня достает телефон.
     - Привет Соня! Как там моя красатуля – масатуля? Не болеет? Что? Вот это умница! Вся в меня будет! Так, так, ладно! Передам с кем-нибудь обязательно. Как сама? Молодец! Я сказал, передам. Постараюсь недельки через две. Ну, занят! Я всегда сильно занят! Ты же знаешь! Все! Все! Целую-обнимаю! Пока! Перезвоню! – моя первая жена.  А это трон дочери! - показывает на детский стульчик.
Идут по холлу. Открывает следующую дверь. Комната четырнадцать квадратных метра.
Двуспальная кровать, туалетный столик, тумбочки. Стол, компьютер, два кресла, гардероб, холодильничек, стенка с радиоаппаратурой, телевизором. Гардероб.
    - Твоя комната.
Открывает следующую дверь. Большая комната двадцать пять квадратных метра для сбора большой семьи. Большой стол, стулья, кресла по углам, большая ТВ панель, два диванчика, ауди аппаратура, картины, аквариумом и все, что способствует отдыху и дружескому общению. 
      - Твоя комната отдыха от непосильных дел, - гримаса на лице Вени.
Отодвигает тяжелые не пропускающие свет шторы, выходит на лоджию длиной восемь и шириной около трех метров. Георгий идет за ним.
      - Вот это да-а! – вырывается возглас восхищения у Георгия видом с двадцать четвертого этажа.
 Перед ним ночной Тихий океан со светящимися ночными мотыльками-кораблями, выстроившимися для прохода через Панамский канал. Справа внизу - огромная вилла.
Георгий подходит к перилам. Смотрит вниз.
      - Не больше тридцати метров до океана!- с придыханием говорит он.
Оглядывает лоджию: два кресла с козырьками от солнца. Шахматный, он же карточный столик. Два шкафчика по коротким сторонам лоджии.
     - Мать честная! И я могу здесь сидеть и наслаждаться видами?
     - Желательно с утра и до позднего вечера! Что значит сухопутная крыса! Не носил тебя океан в пяти бальный штормик по волнам! Не было бы щенячьего восторга от вида океана!
Выходит из комнаты. Идут дальше. Открывает следующую дверь. Комната восемнадцать квадратных метра, напичкана суперсовременной офисной аппаратурой. Есть даже радиосвязь.
      - Это кабинет. Здесь я провожу минимум десять часов времени. Разрешаю тебе иногда сидеть в кабинете, когда я работаю. В углу, в кресле. Как немая вещь и молчать, как рыба, пока тебя о чем-нибудь не спрошу. Да что с тебя взять? И вообще, старайся дома мне меньше попадаться на глаза, я раздражительный.
Смотрит на Георгия, как подействовала на него его «дружелюбная» речь. Не увидев ожидаемого эффекта, идут дальше. Берется за ручку двери. Приоткрывает, но тотчас закрывает ее.
      - Обычная спальня. Почти, как кабинет. Как обратил внимание, - в каждой комнате – кондишен и плотные шторы. Солнце не впускать!
Идут обратно. Останавливаются возле большого зала-гостиной. С миной на лице смотрит на Георгия.
    - Ты иди спать, а я, с твоего разрешения, посмотрю «в твоей комнате» телевизор.
Предупреждаю, не старайся мне понравиться. Говорю тебе сразу: пока ты мне не симпатичен, потому что не выпил первую рюмку за знакомство.
    - Подсказал бы, - глядя в глаза отвечает Георгий, - ради хороших отношений «скурвился» бы и уважил тебя, угомонив одну-вторую рюмашку. Тут и муха не гудит!
    - Вот как? Ну что ж, это недолго проверить.

Комната Георгия. Ночь.
Из-за не полностью занавешенного шторой окна пробивается желтый свет луны. Георгий лежит на тахте, прикрытый простынкой. Настенные часы показывают час ночи.
В комнату доносятся слабые возгласы Вени и слова комментатора.
Гостиная. Ночь.
Комната слабо освещена тремя из девяти горящими лампами в люстре. Тяжелая штора отодвинута. Дверь на лоджию приоткрыта.
В комнате отдыха отдельный двухярусный столик. Наверху стоит большая плазменная панель телевизора. На нижней полке плоский видеоплеер.
В кресле, напротив, в домашних шортах сидит Веня и смотрит футбол. На коленях блюдо с нарезками какого-то тропического фрукта. Сбоку небольшой столик на колесах, на котором стоит пузатая черная бутылка с золотым лейблом и бокал с налитой, по -видимому, крепкой жидкостью.
Веня старается перекричать комментатора и рев трибун.
    - Дай, дай пас налево, чувак! Слепой, едрена вошь! За что тебе только такие бабки платят? Оштрафовать бы тебя тыщ на пять за не забитый гол! Может быть, тогда ты не жадничал с пасом! Мудила!               

З в о н о ч е к  в  З А О
Комната Георгия. Рассвет.
Георгий с беспокойством открывает глаза. Смотрит на потолок, стены с картинами, незнакомую обстановку. Переводит взгляд на треть не зашторенного окна. На предрассветное небо.
    - Где я? Постой, это же предрассветные сумерки. Нет еще и шести утра. И нам сейчас со Стариком надо идти к океану делать упражнения. И встречать восход солнца, заплывая в океан.   
    -  Вот логика у придурка! – Георгий вздрагивает, слышит голос Эго.
     - Это еще кто здесь? Постой, постой! У Шэнли нет таких штор? А я не на циновке? Черте что и сбоку бантик! А-а, я на вилле Дана!
     - Вот везет дуракам! – тот же знакомый голос, - опять на полном иждивении, только рот разевай!
     - А кто этот бубнила? -  напрягает память. - А-а-а! Так это же его Эго! Его второе «Я»!
Ты же где-то потерялся? Как же ты опять меня нашел?               
Голос второго «Я», тихо: «А недолеченный придурок, еще и опасен!»
Георгий напрягает память: «Я же вчера простился со Стариком? Так… так… так…
Вот оно что! Старик сдал меня капитану Вене! Я у него, значит».    
Напряжение у Георгия спало. Георгий надевает шорты, берет новую зубную щетку, предупредительно выложенную на тумбочку, застывает.
      - Нет. Зачем изменять привычке, когда есть такая возможность полюбоваться с высоты двадцать четвертого этажа на океан?   
Георгий высовывает голову из-за двери, осматривается, выходит, направляется на лоджию.

Лоджия. Предрассветное утро. Тяжелая штора отодвинута, дверь полуоткрыта.
Георгий делает шаг на лоджию и замирает.
В кресле, только в шортах, с радиотелефоном у уха, положив ноги на шахматный столик, сидит Веня и слушает доклад капитана. На столике стоит баночка пива с яркой надписью.
Капитан, видимо, говорит о координатах и направлении судна. Веня поднимает глаза на Георгия. Георгий тычет пальцем себе в грудь, потом показывает на дальний край лоджии, прося разрешения туда направится. Не получив никакого знака, Георгий все-таки осторожно ступает на деревянный пол лоджии, обходит столик, направляется в другой угол. Вскоре, забыв про все, он завороженно смотрит, как в первый раз, на восход солнца. 
    - Нет, ты все-таки мне скажи, где ты сейчас находишься? – пытает Веня.
    - В 36м квадрате, - голос капитана по радио.
    - Как ты ухитрился за такое короткое время обловить 35й квадрат? Ты что, так и не прошерстил его?
     - Я подумал, что я там потеряю час, пока буду устанавливаться в этом узком месте. За это время, я думал, что успею прошерстить два соседних квадрата и похвастать уловом!
     - Ну, хвастай!
Молчание.
     - Ну, что же ты молчишь, тунец долбанутый? От избытка рыбы в зобу дыханье сперло?
     - От слез, Веня! От слез! Не оправдались мои надежды! Крохи, Веня!
     - Ну, вот что, Капраз! – зло цедит Веня. - Сегодня тебе на разборе полетов объявлю выговор! И оставлю без премии в этом месяце.
      - Веня, побойся Бога! Я, может, еще за день успею больше всех выловить, а ты…   
     - Что, Веня! Что, Веня! Я сорок пять лет уже Веня! И не позволю, хоть ты и Капраз, меня на*бывать!
    - Да, вроде, мы еще не пропивали твое сорокапятилетие! А потом. Ха, премия! Ты сам вспомни, когда ты раздавал ее в последний раз?
   - Охереть просто! Один своевольничает! На него глядя, и Капраз, - туда же! Ну, погодите у меня! И это на фоне хронического невыполнения плана за неделю! Не будет плана, - не будет за ужином водки! - Веня скидывает ноги со столика, резко встает, не глядя на Георгия, уходит.
Георгий провожает его долгим взглядом. Идет к покинутому креслу. Оглядывается на дверь. Садится. Закидывает ноги на столик. Подносит воображаемый радиомикрофон к уху.
     - Ва-ва-ва-ва-ва! – повинным голосом.    
     -  Гаф! Гаф! - грозным голосом. Снова оглядывается на дверь, снимает ноги. Выдвигает ящичек стола, достает фигурки шахмат. Рассматривает их.
     - Неужели Веня играет? – удивляется он. Расставляет на доске
     - Сегодня лучше Вене на глаза не попадаться.

Комната Георгия. Около девяти утра.
Георгий в шортах и футболке стоит возле полки с книгами, смотрит на корешки, знакомится с микро библиотекой.
Дверь широко открывается. В дверях стоит Веня с блюдцем и надкушенным бутербродом с сыром. Жует.
     - Вот, уж, не думал, опять проживать в коммуналке с соседями, - смотрит на Георгия. Продолжает жевать.
Георгий стоит в пол оборота, смотрит на Веню.
    - Значит, так. В это время у меня завтрак. В основном бутерброды и кофе. Можешь присоединяться. Потом я снова в кабинете на связи уже с покупателями.
Подозрительно смотрит на Георгия.
    - А если бы я тебя не позвал? Ты ходил бы голодный?
Георгий поворачивается к Вене, улыбается.
   - Насколько я помню, ты говорил мне, Веня, что я у тебя на полном пансионе? Если так, то у меня есть право что-нибудь приготовить вкусненькое и пригласить тебя?
   - Никакой готовки! Никакой посуды! До обеда обойдешься бутербродами. Обед у меня во втором часу. В соседнем ресторане. Что делать? Раз обещал, – придется брать и тебя! Ужин, кстати, - там же. Для тебя. В восьмом часу - смотрит на Георгия. Продолжает. - А я, обычно, ужинаю в портовом ресторанчике с ребятами. За одно, подводим итоги дня. Иди на кухню завтракать. Я иду в кабинет на связь с покупателями. Едрена лапоть! Если будет что продавать сегодня!               

День. Зал ресторана в соседнем небоскребе. В зале довольно шумно. Играет легкий джаз по радио. Не меньше пятнадцати столиков уже заполнены, более чем наполовину. Народ все прибывает.
Георгий идет рядом с Веней в угол к островку зелени, подальше от эстрадного помоста.
Садятся за свободный столик.
    - Офисный планктон, - презрительно комментирует Веня. -  Верхние этажи занимают компании разных стран. Вот и работает ресторан с хорошей даже дневной прибылью. Денежки у менеджеров водятся. Им не жалко в обед расстаться с двадцатью долларами.
Молодой официант спешит к столу Вени. Слегка кланяется Вене и Георгию.
    - Как улов сегодня, капитан?
Веня достает из кармана небольшой пузыречек, высыпает на ладонь две таблетки. Кладет их на салфетку.            
   - Лучше не спрашивай! Бутылочку водички и сто грамм, - смотрит вопросительно на Георгия.
    - До вечера я спиртное не пью, – говорит Георгий
     - Та-ак! - со значением говорит Веня.
    - А заказывай, что и себе! – с улыбкой говорит Георгий.
    - Тогда сегодня «тамале» (запеченное в банановых листьях мясо с картофелем), «эскабече» (обжаренное в масле филе рыбы подается холодным), остальное, как обычно. Да и удвой все!
    - Будет сделано, капитан! – с улыбкой говорит официант.
    - Вот и не выдержал проверки! – презрительно замечает Веня, - а то мозги пудрит: «ради хороших отношений! Он готов скурвиться!»
    - Веня, - со смехом замечает Георгий, - так еще Гиляровский писал, что даже лошадь и та не пьет по утрам шампанское!
     - Шампанское! – горячо возражает Веня. - А если бы ей поднесли сто граммов под хорошую закуску, – глядишь и выпила бы! Гиляровский! А ты видал на его книгах, каких осетров волокли в трактиры? Трое ломовых грузчика еле-еле! Осетров! - запивает таблетки водой из бутылочки. - А тут капитаны докладывают, что сегодня улов будет с хер собачий! И это в Тихом бездонном океане! Тебе, конечно, это по херу! Вот ты и веселый. Ты кто? Капитан? Матрос? Ты не кормишься уловами с океана, а они этим здесь живут! А их семьи в России, где все трещит по швам, - выживают! Благодаря уловам!
Официант несет на подносе заказ, выставляет на стол: «Все, капитан?»
Веня отмахивается от него, как от надоедливой мухи. Официант с усмешкой уходит.
Веня пьет воду из горлышка. Георгий его копирует.
     - Кстати, ты кто?
     -  В каком смысле?
     - За что получал деньги?
     - Я военный спец, Веня. Полковник, сам удивляется вылезшей фразе. - Получал деньги за контроль космических заказов, в том числе за «Буран».
Веня перестает пить, с недоверием смотрит на Георгия.
     - Вот оно что! Поня-ятно, почему ты такой гордый! Ну, как же, - полко-овник! Честь имею! Дворяни-ин! А тут, - какой-то пропахший рыбой капитан. Да еще открыто выражает свою неприязнь! Что же ты такой большой начальник слинял в маленькую занюханную Панаму?
Георгий молчит.
     - Молчишь? Ну, я тебя еще разговорю за бутылкой.  - Наливает себе из графинчика водки. Пьет!
Георгий, улыбаясь, приступает к овощному салату с кусочками рыбы.
Веня поливает каким-то соусом салат, начинает есть.
     - Бедная Россия! Все, как сто пятьдесят лет назад! На одного добытчика, - семеро контролеров! Ну, а какой институт заканчивал?
     -  МАИ, Веня! Авиационный.
     - Ну, конечно! Раскатал я губы, что инженер по дизелям попадется! - смотрит на соседа.    - А с другой стороны: «а вдруг?». Кому ни попадя, не дадут контролировать космический челнок?
Перестает есть. Смотрит по-другому на «иждивенца». Меняет тон.
      - Вот что! Чтобы завтра, после завтрака, сидел у меня в кабинете и вникал во все, чем я занимаюсь. - Ждет ответа. - Мне некому подставить плечо. А я чувствую, что дела у нас идут в разнос. Пара таких месяцев с уловами, как этот, - и нас закроют за долги к «едрене фене»!
Георгий, не поднимая головы, ест.
    - Что молчишь? – напрягается Веня.
    - Ладно, Веня, - не поднимает головы сосед, - как скажешь.

Кабинет Вени. День
Настенные часы. Стрелки часовая и минутная сделаны под якоря. На часах четыре часа семь минут.
Георгий сидит в кресле возле книжного шкафа. В руках у него папка с документами.
Дверь кабинета открывается, Веня застывает в дверях
    - Ты чего здесь делаешь?
Георгий поднимает голову.
    - Знакомлюсь с делами, – спокойно отвечает Георгий.
Веня идет за свой рабочий стол, садиться в кресло.
    -  А кто разрешил входить без хозяина? - возмущенно говорит хозяин.
    - В начале третьего я постучал и спросил разрешения, - улыбается Георгий. -
Мне никто не ответил. Открыл дверь, - никого. Ты же просил присутствовать? Вот я подумал, чего хорошие начинания откладывать до завтра? Вот, смотрю дело переписки с покупателями.
     - Я что тебе не сказал, что у меня с двух до четырех, как у всех тут, - сиеста?      
     - Нет, первый раз слышу это. У кого это, у всех?   
     - Многие фирмы в законодательном порядке имеют право на послеобеденный отдых. -Назидательно доводит до сведения не знающему законов новичку.
      - Я не думаю, что законодательно не разрешают работать?
Веня открыл было рот, но сжал губы и что-то не озвучил.
      - Когда у нас бывала «запарка», - мы работали в праздники, субботы и воскресения. А по ночам нас иногда развозили на машинах по домам, поскольку линии пересадки метро закрывались раньше, чем мы туда могли добраться.
     - М-м-м! - со стоном говорит Веня. - Ну, так и знал! Его благородие начинает учить нас лапотных!   
     - Нет, Веня! Чтобы мне какие-то дельные предложения высказать, мне надо ознакомиться с твоим бизнесом. Вникнуть в него. На это понадобится время. А у меня, как ты озвучил, всего три недели. Так чего ты от меня ждешь? Либо мы все вместе напрягаемся, либо и я перехожу на сиесту.
Веня, молча, смотрит на Георгия. Звонок мобильного у Вени.
     - Римма привет! Как ты сама? Как там моя красатуля-масатуля? Да что ты? Сама сказала? Ну, умница! Хорошо, хорошо передам. Ну, тут с зимними вещами не очень! Сама понимаешь, каждый день плюс тридцать! Куплю, куплю! Договорились! Все, Риммуля, работы много! Целую! 
      - Моя вторая! – заочно знакомит Веня.
     - Помоги и ты мне, Веня, ускорить процесс ознакомления. Завтра ты расскажешь мне об основных злободневных трудностях. И разреши мне просмотреть все дела, чтобы я сам понял, как они складываются.
     - Да, зря, я, наверное, озвучил, что мне некому подставить плечо, - задумчиво говорит Веня. - Государева служба, - это одно! Тогда не было ни частной собственности, ни бизнеса! А бизнес, - это совсем другое. А ты понятие не имеешь, что такое бизнес! Чтобы вникнуть, тебе две недели мало. А тут и отлет на носу.
Георгий, подложив папку, что-то записывает на листочке. Веня придирчиво смотрит на иждивенца.
Звонок телефона.
     - Капитан, привет! – по «громкой» на русском с большим акцентом мужской голос. - Сегодня твои молодцы снова тебя не обрадовали?
     - Привет, Ян! А ты откуда знаешь?            
     - У всех уловы падают.
     - Еще не вечер! Может, мои еще выйдут на косяк и еще похвастаем уловом!
     - Веня, ты лучше меня знаешь, что если до четырех нет рыбы, то ее не будет и к вечеру.
     - Ян, не забывай, что у меня еще два креветколова. На креветке отыграюсь.   
     - Сколько раз это было? Раз-два, - и обчелся! У меня цена на твои три тральщика пока старая! Пора соглашаться, Веня! Через неделю цены за металлолом пойдут вниз. Смотри, не прогадай!
     -  Спасибо за заботу! Но пока мы на плаву.
     - Ну, смотри, капитан! Тогда ни доллара не уступлю!
Частые гудки.   
Веня многозначительно смотрит на Георгия. Потом вытягивает шею, прислушивается. Хватает радиотелефон: «Бежим!»
Георгий, ничего не понимая, поддается тревоге, поспешно встает и спешит за Веней на лоджию.

Вид спокойного океана. В Панамском заливе цепочка маленьких кораблей. Слышится басовитый гудок корабля.
По радиотелефону Вени раздается голос.
     - Вот теперь тебя я вижу! Ты стоишь с капитаном. Привет вам от вашего бывшего, - с сухогруза! - Снова гудки: один длинный, другой короткий.
    - Открой быстренько правый шкафчик, подай подзорную трубу!
Георгий подает подзорную трубу.
Веня отдает ему радиотелефон. Смотрит в трубу.
    - Теперь и я тебя вижу! Привет Филипп! Ну и посудина у тебя! Побльше моего креветколова!
    - Совсем на чуть-чуть! - с ухмылкой по радиотелефону. - Как уловы, Веня?
    - Похвастать нечем, - грустно.
    - А я быстрее и аккуратнее всех причаливаю к пристани!
    - Да-а! Ты всегда отличался! У тебя рука слита с мозгом, ты и раньше чувствовал сантиметры. Значит, не потерял чутье!
      - Удачи тебе и семь футов под килем!
     - А тебе сколько пожелать, Филипп?
     -  Не меньше пятидесяти, Веня! -  с усмешкой голос Филиппа.
     - Тогда желаю тебе пятьдесят! - Ему откликается благодарный бас сухогруза.
     - Теперь зеленая тоска будет грызть до конца дня! - чуть не плача, говорит Веня.-
Вот, кто умеет ловить фортуну!
Опускает подзорную трубу, смотрит на цепочку крошечных кораблей.  Некоторое время Веня и Георгий, молча, стоят на лоджии и смотрят на горизонт.
Веня идет на кухню. Георгий за ним. Веня достает с полки поллитровую бутылку рома. Смотрит на Георгия.
    - Не-ет, Веня! Не будь слабаком! Нам еще полдня работать! Я сварю тебе сейчас кофе с корицей, какого ты не пил! Идет? Я - мухой!
Веня с гримасой неуверенно ставит на место бутылку, открывает холодильник.
     - Тогда уж с малосольным вчерашним тунцом.
     - Вот это деликатес! – обрадованно восклицает Георгий.
Веня режет кусочки, делает бутерброды. Садятся в кресла напротив друг друга, пьют кофе, смакуют малосольного тунца.
    -  А что за гусь тебе звонил? Прибалт? – спрашивает Георгий.
    - Ты смотри! Вычислил! Какой это гусь? Это падальщик!
    - Так и караулит раненную добычу, чтобы она только ему досталась.
    - В саванне так не бывает,  - вспомнил Георгий Стива. - По беспроволочному телеграфу весть быстро распространяется. Прилетают и прибегают более сильные. А тому, кто караулил, в надежде поживиться, достаются лишь крохи.
    - Да-а! Хищников здесь хватает! Налоговый рай! Под панамским флагом ходят суда половина имеющих флот государств! А фирм в небоскребах от разных стран, я прикинул как-то, - до сорока!   
    - Он хочет купить у тебя три траулера?
     - Ага! Только на металлолом. И даст за них копейки. Оказывается, за кораблями СССР настоящая охота. Их сталь ценится на рынке металлов в Америке.
Веня находит нужный телефон по мобильному.
     - Натан, как у тебя уловы?
     - Неважно, Веня, - хорошо слышно на другом конце.
     - А у других?
     - Да почти также.               
     - Какие прогнозируешь цены на завтра на рынке Mercado De Marisco Cinta Costera?
     - Да почти те же, что и сегодня. Разве что на пол доллара выше. В целом, падение улова отмечается в Центральных и Южных секторах. На Северо-Западе уловы выше.               
     - А что ты думаешь, почему в наших секторах ниже?
     - Да разве можно угадать? То ли не понравилось повышение на полградуса температуры воды. А может, рыба среагировала на падение атмосферного давления на две единицы. А тут Бернардо сообщает, что у него на локаторе проскочили стаи дельфинов. Вот и ушли косяки с обычных мест.
     - А ты, вроде, вел статистику уловов от температуры воды и давления?
    - Бросил, Веня. Неблагодарное это дело!
    - Поня-ятно! Ну, удачи твоей команде, Натан!
    - Ее и за хвост не поймаешь!
 Короткие гудки.    
Веня ставит со звоном пустую чашечку на стол.
     - Ну, зараза! Крыса министерская! - хватает мобильный телефон. - Ну, погоди у меня!
Набирает номер телефона.
 
      - Департамент рыбных ресурсов. Сеньор Колон у телефона Вас слушает.(на испанском)
      -  Сеньор, Колон, ну, сколько можно терпеть! – с раздражением кричит в трубку. -                Вы никак не хотите давать квадраты для вылова Северо-Западнее от номера шестьдесят! Не я один настаиваю разыгрывать места лова рыбы и креветки.               
      - А-а, капитан Веня! – слышен насмешливый голос. - Нет, капитан. Ваша идея в департаменте не получила одобрения. Мы по-прежнему будем вы-де-лять места лова, как государственным, так и частным компаниям. Ничем не могу помочь. Извините, много работы!
Короткие гудки. Веня в сердцах швыряет трубку на кресло: Вот муди*о! Скользкий, как налим! И яйца ему не защемишь! Но чувствую нутром, кое-кому он приберегает хорошие сектора для лова. Ну, погоди у меня, Веня еще намотает твои кишки на кулак!
    -  А ты пробовал ему дать взятку?
    - Ты что? Отберут лицензию сразу. Нет, ввели сейчас большой штраф за подстрекательство к взятке. А потом уж отбор лицензии, - идет в кабинет.
Георгий за ним.
Кабинет Вени. Веня разворачивает кресло к компьютеру, открывает какие-то сайты, читает их. Что-то записывает в стильный блокнот.
Георгий открывает папку, достает мобильный телефон. Распрямляет лист в папке, собирается его фотографировать.
    - Веня могу я сфотографировать кое-что из переписки, чтобы обдумать на досуге, как лучше сделать.
     - Охренеть! Это у тебя последняя модель?
     -  Да вроде бы. Мне ее подарил хороший человек.
Попадаются, вот, кому-то хорошие люди! А тут, что не сеньор, то обязательно на*бать хочет! Ну, Веня вам не калининградская сайра! Сам в невод не полезет! 
Звонок телефона. Веня ставит на громкую.
    - Веня привет! Это Леонид из Лада-экспорта.      
    -  Да, Лень, привет! Какие новости?
    - Завтра к нам нарисуется наш консул из Коста-Рики, который курирует и Панаму. Так что, дуй сейчас к нам со своим «Бешпашпортнымбомшом». Удобный случай «форсануть» оформление ему документов для вылета в Москву.
    - Единственные хорошие новости за целый день. Да, такие дела не откладывают. Сейчас собираемся и выезжаем.
    -  Бай! До скорого! Да, не забудь захватить мой заказ!
    - Мы со Стариком обговорили, что я должен написать про себя. У меня лист заготовлен. 
     - Зачем лист? Верка тебе устроит интервью и все забьет о тебе в компьютер. Что ты, не помнишь, как тебя зовут и где живешь?
Георгий тушуется.
     - Да, Веня, я с тобой разоткровенничался и сболтнул немного лишнего. Никому не говори, что я полковник. А то начнутся лишние вопросы: какая форма допуска у тебя была к секретным документам? Как тебя органы Госбезопасности смогли выпустить?
    - Ладно, уж. А то я перед своими чуть не похвастал: какая важная птица у меня живет в золоченой клетке! Пять минут тебе на сборы. Поменяй рубашку на белую, а то будешь фотографироваться на загранпаспорт.
Георгий снова мнется.
     - У меня все мое при мне.               
     - Как? У тебя разве с собой не было сумки?
    - То была холщовая сумочка Старика с лекарствами.
    - Ты что, - бомж? – удивленно смотрит на иждивенца Веня.
    - Бомж, Веня. Бомж.
    - Вот так, Ваше благородие, едрена лапоть!    

Когда-то шикарный, но вышедший из моды автомобиль, американский «Крайслер», цвета океанской волны с разлапистыми плавниками на капоте останавливается возле магазина на первых двух этажах небоскреба.
Веня и Георгий заходят в магазин. Направляются к мужской одежде.
К ним сразу подходит симпатичная девушка – менеджер, мулатка.
    - Чем могу помочь уважаемым сеньорам?
     - Этот очень уважаемый сеньор, - показывает на бомжа Веня, - хочет купить у вас рубашку с коротким рукавом, белую.
   - Какой у тебя размер? – поворачивается к бомжу Веня.    
Георгий пожимает плечами.
Мулатка и Веня переглядываются.
Мулатка осматривает Георгия и уверенно идет к пальме, где стоят ряды вешалок с рубашками. Ей навстречу делает шаг симпатичная молодая метиска.
    - Марисоль, подбери этому очаровательному сеньору рубашку! - улыбается Георгию во все тридцать три сахарных зуба. -  Удачной покупки, сеньор!
Уходит к следующему покупателю.               
Марисоль снимает с кронштейна три вешалки и подает рубашки Георгию.
Георгий выбирает белую. Идет с Веней в примерочную. Задвигает шторку. Снимает с себя свою светло - коричневую.
    - Твою-ю ма-ать! - в испуге, глядя на спину Георгия, восклицает капитан. Рассматривает рубцы былых ран. -  Колись полковник! Афган? Чечня?
Георгий надевает рубашку, осматривает себя в зеркало, поправляет воротничок.
    - Твой океан – батюшка, капитан. Что, разве тебе Старик ничего про меня не рассказывал?
   - Не-ет, - недоверчиво отвечает Веня.
Георгий смотрит на себя в другое зеркало со спины.
   - И про память, что частично заблокирована в результате ран на голове?
   - Заблокирована? А я – то пристаю к тебе! -  с жалостью говорит он. - Пристаю к тебе - калеке. Ты уж, извини!
Открывает шторку. Выходит наполовину.
   - Марисо-оль!
Быстро подходит улыбающаяся Марисоль.
  - Для деловых встреч эти брюки, что на сеньоре… - кивает головой на стоящего у зеркала… 
   - Ну, конечно, нет! – с полслова понимает Марисоль Веня. - У вас хороший вкус, сеньор!         Сейчас принесу пару, на пятнадцать долларов всего дороже, но в них можно в   
 любой офис.   
Марисоль уходит.
    - Всего на пятнадцать… - передразнивает на русском полковник. - Так, это ж, на 50%!
     - Не «жмодься», полковник! – говорит на русском, улыбаясь, Веня, - Это же не твои  кровные!             
     - Веня, - продолжает на русском полковник, - я восхищаюсь обученностью продавцов    
«впендюривать» свой товар!
Подходит к кабинке улыбающаяся Марисоль с двумя вешалками разных по цвету брюк.   
    - Вот, - как всегда на испанском, - советую эти светло-коричневые. И спасибо за ваше восхищение моей обученностью, - улыбаясь, смотрит на полковника.
Георгий, подняв брови, смотрит на Веню. Тот смеется. Полковник чешет «репу».

Машина Вени паркуется у голубого пятидесятиэтажного небоскреба.
Лифтовой холл с лифтами слева и справа от прохода.
Выходят из лифта Веня и Георгий.
Над большими стеклянными дверьми прохода вывеска японской компании и ЛАДЫ-ЭКСПОРТ.
Небольшая приемная с кадками и цветущими зелеными кустами.
Угол с хозяйством молодой женщины секретарши. Коротко стриженная блондинка с приятным добрым лицом, со спадающей на глаз челкой.
Напротив - две двери. Генерального директора и его заместителя.
Веня открывает свой портфельчик. Выкладывает секретарше небольшую коробочку конфет.
    - Веруня, здравствуй! Леонид у себя?
    - Спасибо, Веня, - отрывается от печати на клавиатуре компьютера. - Заходите.

Веня уверенно открывает дверь заместителя. Ждет, когда пройдет Георгий.
Большой кабинет с американской офисной аппаратурой. Много зелени. Стильный рабочий стол, кресла, диванчики с журнальными столиками вдоль стен. На стенах
фотографии с руководителями стран Латинской Америки и Лады-Экспорта при подписании контрактов на поставку российских автомобилей.
Из-за стола встает хозяин кабинета. Веня здоровается, знакомит с Замом Георгия.
Зам, - молодой красивый мужчина с шикарными черными длинными волосами, среднего роста, крупными карими глазами.
Леонид во все глаза смотрит на Георгия.
    - Как, говорите, вас величают?
Георгий, тушуясь, повторяет свое имя.
   - Георгий или Джордж? – неуверенно произносит Леонид.
Георгий ничего не понимает, растерянно смотрит на Веню. Веня выглядит еще глупее.
    - Вера! Срочно ко мне! – кричит во весь голос Леонид.               
Вбегает запыхавшаяся Вера, оглядывает всех испуганными глазами, убеждается, что никто не в обмороке.
    - Что случилось? Разве можно так кричать? -  снова переводит взгляд с Леонида, на Веню, на Георгия. Ее широко раскрытые глаза становятся еще шире.
     - Вы-ы? Джо-ордж?? – не верит глазам Вера.
     - Да объясните, что происходит? - теряет терпенье Веня.
     - Вера, тащи газету! Быстро! – командует Леонид.
Вера, что-то причитая, крутит головой, срывается с места. Исчезает в приемной.
Вбегает с газетой. Леонид стоит с протянутой рукой. Вера не отдает, смотрит на газету, потом на Георгия: «Джордж! Невероятно!»
Веня, как попугай, переводит взгляд на каждого говорящего.
Леонид вырывает газету, вглядывается в фотографию, потом в Георгия: «Невероятно! Джордж!» - Отдает газету Вене. Веня тупо смотрит на какой-то снимок. Потом на Георгия. Напряженно молчит.
Георгий понуро, с тенью грусти на лице, переводит взгляд с говорящих.
    - Вера, организуй закусон, как при подписании контракта с Коста-Рикой. Какая жалость нету шефа!
Вера улыбается Георгию, скрывается в приемной.  Леонид открывает книжную полку, в которой встроен мини бар. Достает бутылку элитного темного рома, бокалы.
Вера приносит поднос, ставит на журнальный столик тарелочки, где лежат бутерброды с черной икрой и малосольным тунцом, половинки апельсинов, лимонов и какие-то тропические фрукты. Георгий и Веня садятся на диванчик. Веня удивленно смотрит на смущенного Георгия.
Леонид и Вера, - в кресла напротив. Леонид всем наливает треть бокала рома.
    - Георгий, это в честь знакомства с тобой! – смотрит на него восхищенными глазами. - Твоя удивительная судьба многому учит! Делай, как я! - выжимает из половинки лимона сок в стакан с ромом. Георгий жмет апельсин. Веня, - лимон.
     - Хоть кратко, расскажи, - смотрит на Георгия Леонид, - как ты жил у другого капитана и как реализовал идею строительства отеля на побережье. И про знакомство с американским банкиром Стивом и страховщиком Полом! Многие мечтают с ними быть знакомыми. Ведь мы с Верой только два дня назад с этой газетой обсуждали твою непростую судьбу.
Леонид и Вера задают вопросы, Георгий кратко отвечает.
Стук в дверь. Дверь открывается.
На пороге стоит приятная молодая запыхавшаяся женщина с хорошими формами.
    - Леонид, можно? Мне Вера сообщила, что вы, - смотрит на Георгия, - здесь. Очень хотела вас увидеть. И познакомиться. Да у Вени замерить давление.
Походит к Георгию, подает руку.
     - Я - Лариса. Фельдшер, слежу за здоровьем наших соотечественников.
Георгий знакомится.
    - Еще десять минут и ты бы нас не застала! – смотрит на нее Веня.
    - А ты, Веня, втык у меня «щас» получишь. Не приезжаешь уже две недели! Разве так можно относиться к себе?
     Веня делает неопределенную физиономию.
    - Давайте и у Вас давление померю.
Георгий готовится подать руку, но останавливается, видя маленький приборчик, который Лариса достала из сумочки.
     - Мизинчик, пожалуйста.
 Надевает на мизинчик маленькую толстую «прищепку» с крохотным окошком. Нажимает кнопочку.
Георгий с интересом смотрит на крохотный дисплей приборчика, на котором идет запись биения его сердца и вспыхивают цифры его давления и частоты пульса.
    - Вот, Веня, с кого пример надо брать: давление и пульс космонавта, - тепло смотрит на Георгия. -  Будут какие жалобы на здоровье, - обращайтесь! Буду в вашем распоряжении.   
 Задерживает взгляд на Георгии, а потом смотрит на Веню.
     - Вот, что значит, человек регулярно следит за своим здоровьем! - приятно улыбаясь, говорит она. - И голова у него не болит, – какое лекарство надо принимать! 115 на 75! Хоть сейчас в космонавты!
     - Хватит! Уже побывал! - себе под нос бубнит Георгий
Только Лариса слышит это.
     - Да-а?
Георгий тушуется и встает. Веня подает Ларисе руку. Лариса надевает на мизинчик приборчик.
Веня прилично поет:            

Человек и кошка плачут у окошка
Серый дождик каплет прямо на стекло.
К человеку с кошкой едет неотложка
Человеку бедному мозг больной свело.    

  - Веня, помолчи! Тот умолкает. Лариса смотрит на дисплейчик.
  - Ну, вот! Никаких улучшений! 170 на 130! Ты хоть принимаешь?
Веня снова запевает.

     Доктор едет-едет сквозь снежную равнину
     Порошок целебный людям он везет
     Человек и кошка порошок тот примут
     И печаль отступит, и-и-и тоска пройдет.*

*Автор песни Федор Чистяков
 
     - Я тебя спрашиваю, - недовольно смотрит на Веню Лариса, - те лекарства, пьешь?
     - Конечно, пью, – улыбаясь, смотрит на Ларису, - и лекарства тоже!
    - Вечер воспоминаний о приключениях земляка удался! – подводит итог Леонид. Вера, приберись, пожалуйста!
Машина Вени едет по ночному проспекту Бальбоа домой.
     - Ха, интересно! Узнал бы я все, о чем ты рассказывал, если бы ни эта встреча у Лени? А я почти похоронил мысль, что ты дашь хоть один дельный совет, узнав от тебя, что ты больной еще и на мозг.
     - Так уж, и больной! Не бери в голову, Веня!
    - А ты, оказывается, молчун, и в бизнесе «петришь»? Ну, ладно, посиди, уж, у меня в кабинете, когда я работаю. Вдруг тебе придет какая-нибудь дельная идея.
    - Да, Веня. Предложения рождаются, когда есть информация и сравнительный анализ. Пока Вера печатала мое досье, я посмотрел их переписку, потом расспросил ее кое о чем. Могу с тобой обсудить.
     - Давай не сегодня. Мне еще надо бы встретиться с капитанами и подвести итог сегодняшнего неудачного улова.

Знакомый портовый ресторан. Ночь.
На веранде все столики заняты. Шумно, накурено. Большинство сидящих ведут себя развязано и «свою норму» превысили.
В «своем» углу за двумя сдвинутыми столиками сидят пять капитанов Вени, и в торце одного стола, - он сам.
По поведению они ничем не отличаются от остальных. Трое капитанов курят.
    - Итак, подводим итоги очередного неудачного дня, - на русском начинает Веня. -  Два капитана креветколовов за своеволие и недовыполнение плана на двадцать процентов получают выговор.
Капитан второго креветколова, по прозвищу Капдва, Евгений. Сорока лет. Среднего роста, нормального телосложения, аккуратно одет, подстрижен. С золотым фиксом с одной стороны. Рыжеватые волосы. Театрально держит сигарету.
    - Суров ты, Веня и не справедлив. Сам знаешь, почти у всех здесь сидящих, - не лучше!      
    - Прочисть уши! - смотрит на него сурово Веня. - За своеволие!   
    - Вы, капитаны траулеров, - получаете предупреждение!
Боцман, он же «Боц», он же Лаврентий, капитан первого траулера. Пятьдесят два года, мужественное лицо, высокого роста, мускулистая фигура, с большой лысиной, обрамленной пегими волосами. Больше всех капитанского стажа.             
    - Веня, ну, чем я могу ловить? – басит Боц. - Разве своими штанами? Последний трал порвался так, что не знаю, сумеем ли мы его вообще починить!
     - Ты, Лаврентий, хоть раз вину бы признал! Ты, «Боц», постоянно оправдываешься. У меня в деле подшита бумага с твоей подписью, как и подписями присутствующих остальных, что твой траулер и команда к лову готова, - грозно смотрит на него Веня. 
Борис, капитан второго траулера. Под пятьдесят лет. Шатен, простое лицо, среднего роста, нормального телосложения, курит.               
    - А я тебе, Веня, в той бумаге о готовности, отписал, что экологическая служба мне сделало предупреждение, за постоянно сизый дым от моих дизелей. Что меня они поставят в док на ремонт и наложат штраф за отравление окружающей среды.
     - Ничем помочь не могу! С такими уловами на капремонт не зарабатываем. Сбавь обороты, не будет так дымить. Но ты же на плаву? Значит, должен давать план. Помолчи лучше!
Веня делает презрительную физиономию, глядит на третьего капитана траулера.
Иван, среднего роста, под сорок пять. Небрежные темные волосы, полноват. Рубашка расстегнута до пупа. Сидит, развалясь. Дымит сигаретой.
    - Что, Иван, ты почему не отбрехиваешься? Крыть нечем? Дизеля почти в норме! Трал, почти целый! И такое недовыполнение плана!   
Иван с гримасой на физиономии, делает руками театральный жест, что означает, - «не везет!»
Боцман наливает водку в бокалы из бутылки. Подходит официант - хохол с Украины, на русском, с украинским акцентом
    - Боцман, прячь свою бутылку! Мне за это выговор влепят, тебя пускать не будут! Дай сюда!
    - Погоди, погоди! Там еще семьдесят грамм! – выливает в стакан, отдает бутылку.
Официант оглядывается. Идет и опускает ее в мусорную корзину. Показывает боцману кулак.   
     - Все ты, Веня, сам знаешь! – осклабившись, смотрит на него Иван. - Все траулеры без капремонта уже семь лет с горем держаться. Гидролокаторы и эхолоты, – дедовские. Морозильные установки еле-еле дают минус пятнадцать градусов. Скоро браковать наши уловы будут по качеству рыбы на корабле приемщике. А-а! - Безысходно машет рукой.   
    - Ну, давайте, други, по последней, - предлагает Боц, - а то уже свет начинают потихоньку гасить.
Чокаются пьют.

Кабинет Вени. Ночь. Дверь кабинета открыта. Часы на стене показывают тридцать пять минут второго.
Георгий сидит в кресле рядом с книжным шкафом. На столике лежат несколько дел с торчащими из них закладками. Рядом несколько исписанных листов.
Георгий, подложив дело с документами, пишет очередной лист.
Кто-то пытается неуверенной рукой открыть дверь ключом. Георгий выходит в холл, подходит к двери, ждет.
Дверь открывается. Боцман под руку вводит пьяненького Веню.
    -  О-о! А нас встречают! Все, Боц, я дома. Давай уматывай к себе, а то ведь рано вставать придется!
Идет осторожно в ванную, слышно, как льется вода, как Веня фыркает, умывается.
Боцман прикрывает дверь, отводит за рукав Георгия за угол стены. Представляется.
     - Лаврентий. Я боцман, а ты кто? - подает руку.
     - А я Георгий, нахлебник у Вени, - улыбается, пожимает руку Боца.
Тот держит в своей огромной ладони ладонь Георгия.               
     - Это я знаю. А чем занимался в СССР?
     - Я инженер.
     - А-а. Да, - отводит взгляд. -  Жалко.
     - В каком смысле?
     - Да доктор нужен, не простой… забыл, как его называют.
     -  Кому? – спрашивает Георгий.
     - Ну, не мне же! – удивляется Боц.
Высовывает в холл голову.
     -  Вене нашему.
     - А чем он болен?
Боцман приближает лицо к уху Георгия.
     - Запил. Во, пошел в зал футбол смотреть.
Там у него шкафчик, бутылочка. Щас нальет себе, выпьет… и не раз, и бузить будет еще час. – Смотрит на Георгия. - Ты что не знал, что ль?
   - Так вы сами охотно поддерживаете его и тащите на дно! Тут и муха не гудит!
    -  Да. На дно, - опустив глаза, согласно качает головой.
Отпускает ладонь Георгия.
     - Мы пытались с помощью местных врачей, как их…
     - Наркологов.
     - Во, во! Нарко-ологов… вылечить нашего сухопутного коллегу, но не смогли. Веня знает свое дело и на суше. По его связям в разных чиновничьих кабинетах Панамы… да что Панамы… и в соседних рыболовецких странах… и даже с покупателями из США, - он незаменим.
     - Лаврентий, я слышал, что ты самый уважаемый из капитанов.
     - Пусть только попробуют не уважать! Все капитаны, да и я тоже, понимаем, что, если Веня забросит свои обязанности, мы все со своими судами опустимся на дно. Мы здесь никому не нужны.
     - Раз понимаете…
     - И всем придется возвращаться в Россию к голодным и нищим семьям, - перебивает Лаврентий. - И там нас никто не ждет… и куда? Разве что только в порт, в грузчики…
      - Лаврентий, давай так! Ты убедишь капитанов больше не пить с Веней. А я попробую убедить Веню, что его решение «завязать», повысит уловы и пойдет на пользу всем.
      - Если я еще с капитанами как-то справлюсь, то у тебя ничего не получится, - смотрит в сторону, закрывает глаза, отрицательно крутит головой, машет рукой. - Веню ты не переупрямишь! - Подает руку. - Ну, будь!
       - Не мечи икру, Боц! Мы договорились! Иначе, действительно, вы будете на дне! Выше голову, Боц, прорвемся!
Боцман смотрит оценивающе на Георгия.
       - Ладно… давай попробуем. -Уходит.

Кухня Вени. Утро. Георгий делает бутерброды с колбасой. Веня, оглядываясь, достает бутылку из шкафчика. Георгий выпрямляется, осуждающе смотрит на Веню.
Тот замечает.
     - Я не пью! Только семьдесят грамм! Для аппетита! – оправдываясь, - а потом, вчера мы, конечно, увлеклись, - гримаса на лице, наливает. - Но я всем всыпал! Я кто им, начальник или сухопутный лапотник? Пусть помнят! Веня был и есть капитан! И план всегда делал! А они у меня уже оборзели!
Опрокидывает водку в рот. Закрывает глаза. Выдыхает. Протягивает руку за бутербродом. Откусывает.
    - Пусть блюдут дисциплину! И дают план!
Смотрит на свой бутерброд.
    - Кто так хлеб режет? Да сквозь него читать можно! А это что? Разве это долька колбасы? Ты давай не экономь! Ну-ка, дай-ка!
Отбирает нож. Режет себе и Георгию белый хлеб с палец толщиной и такой же толщины колбасу.
     - Чтобы кормил меня как следует! У меня работа нервная, я сжигаю больше калорий, чем мои капитаны в океане!
Набивает рот, запивает кофе. Веня и Георгий пьют кофе, едят бутерброды.

Кабинет. День. Веня сидит в кресле, говорит по телефону. Включена, как всегда, громкая связь. Георгий сидит у шкафчика с делами просматривает очередное дело.
     - Лионель, а ты не путаешь? – как и со всеми по телефону на испанском. - Два года назад поставить траулер на капремонт было на пятнадцать процентов меньше.
Георгий жестом показывает, чтобы Веня добавил звук. Веня добавляет..
     - Капитан, что значит у тебя хозяйство маленькое. А у меня двенадцать траулеров, и почти столько же креветколовов. Считай, я каждый год что-то ставлю на капитальный. Да, на все растут цены.
     - Не мальчик! Знаю! Но не на столько же! А на дизельное топливо расти в этом квартале будут?
     - А на работы при капремонте с дизелями, особенно. И за новый трал тебе придется процентов на восемь отдать больше, чем два года назад. И топливо подорожало. Куда оно денется? Если все-таки решишь делать капремонт, позвони мне. Я тебе порекомендую компанию, у нее цены не зашкаливают. И гарантию дают год. 
    - Ладно, может, воспользуюсь твоей рекомендацией. Пока!
     - Во, и этот хочет меня на*бать! - поворачивает голову к Георгию. - Он рекомендует! Наверняка, своего другана, чтобы тот ему цены скинул, за привод нового клиента. Веня вам не лапоть российский, я еще намотаю ваши кишки на кулак.

Ресторан в небоскребе. Как обычно много народа. Веня и Георгий сидят на том же месте. Обедают. Подходит официант.
     - Предлагаю сегодня китайский суп из свежих креветок, - поворачивает голову Веня. -  Не пробовал?
Георгий крутит головой.
     - Конечно, к супу китайский салат. И отбивную по-аргентински.
     - Вода и сто грамм? – продолжает официант.
     - Обязательно! - с вызовом, подтверждает Веня.

Веня и Георгий заходят в квартиру.
     - Поздновато, конечно, я вчера завалился спать. Чувствую недосып. Пойду-ка я додавлю пару часиков на сиесте.
Георгий пожимает плечом, отправляется на лоджию. Останавливается, поворачивается к Вене.
    - Я, как всегда, со Стариком привык в шесть утра встречать восход солнышка в океане. А почему я ни разу не видел купающихся у дома?
     - Забудь то, к чему привык! Здесь купаться не принято. Купаются на пляже ближе к центру. К тому же здесь каменистое дно.  Весь дом будет на тебя смотреть, как на больного на голову. А здесь живут очень уважаемые люди.

Лоджия. Георгий расставляет шахматы. Начинает играть сам с собой. Открывается дверь лоджии, Веня застывает в дверях.
    - Ты-ы? Ты играешь в шахматы? Охренеть! И молчал? Ну, молчун несчастный, расставляй!
Сейчас я сдерну с тебя шкурку. Готов пожертвовать даже сиестой, чтобы получить удовольствие услышать от тебя: «Сдаюсь». Нет, каково? Он один играет, затворившись? 
     - Слепой сказал, – посмотрим! – улыбается Георгий. Расставляет.    
Веня прячет в кулаках черную и белую пешку. Георгий отгадывает белую. Ходит первым ходом от короля.
    - Да, мы по сермяжному!
Веня прилично поет. Дальнейший разговор играющих происходит, глядя на доску. Играют быстро.

Выпало ходить ему, задире.
Говорят, он белыми мастак!—
Сделал ход с е2 на е4.
Чтой-то мне знакомое… Так- так!*      

          *Куплет песни В. Высоцкого «Честь шахматной короны. Игра».

Веня быстро отвечает тоже ходом пешки от короля.
      - Ну, и мы тоже простенько! Для начала.      
      - Где там мой златогривый? – Георгий нападает на пешку конем.               
     - Мы своих не бросаем! – говорит Веня, защищает ее пешкой.
Через семь минут выясняется, что положение белых критическое.
     - Как дышится? - ухмыляется Веня.
               
                Что-то воздуху мне мало
                Ветер пью, туман глотаю

Поет Георгий. Далее поют вместе.               
               
                Чую с гибельным восторгом,
                Пропадаю, пропадаю!

      - А сейчас? – торжествует Веня
      - М-да-а! Затруднительно! Черте что и сбоку бантик!
     -  Может, выкинешь белый флаг? – ехидствует Веня.
Георгий на две секунды задумывается: «Да-а! Дожал ты все же меня. Сдаю эту партию! Но еще не вечер!» - Переворачивает доску. Ставит себе уже черные фигуры.
      - Ты что забыл, что от перемены места слагаемых, - ты снова проиграешь! – смеется Веня.
      - Ты играешь очень быстро, я так не могу и много пенок допускаю. Сейчас я буду помедленнее.               
Веня, напевает.
   
                Чуть помед-леннее кони
                Чуть помед-леннее!  *

* В. Высоцкий «Кони».    

       - Да хоть и помедленнее! Все равно проиграешь! Ставлю полста баксов за каждую
выигранную тобой партию! – смеется Веня.       
       - Не пожалеешь, Веня? – с улыбкой смотрит на соперника Георгий.
       - Что я не вижу, как ты играешь? Плетешь какие-то космические комбинации. А я, по-капитански, раз, - и в порту! - счастливо смеется.          
Начинается вторая партия.
Через двадцать минут Георгий откидывается в кресле и улыбается.
     - Веня, ты проиграл свою сиесту со счетом 3:4! А в баксах, - это будет, - четыре помножить на пятьдесят, это будет двести баксов! А дальше, - будет больше!
Веня напряженно смотрит на доску, чешет с досады затылок.
     - Да, не выкарабкаться мне! Сдаюсь! Слушай, соглашайся вместо пятидесяти на десять баксов. А то ты, пожалуй, покажешь всем мои наколки на голом теле и «мне за себе будет сты-ыдно». Но учти, если ты выиграешь и следующую сиесту, выгоню тебя к «растакой-то матери! - откидывается в кресле, растеряно смотрит на Георгия.
      - Ты смотри! И ты не лаптем щи хлебаешь! Как ты говоришь, - еще не вечер! Веня тебе не мальчик для битья! Завтра сиеста будет за мной! Ставь карандашом четыре птицы на своем ребре стола. Слово надо держать, а за удовольствие надо платить. Посмотришь, к концу срока, - победа будет за мной!

Кабинет Вени. День.
Веня сидит за рабочим столом в своем кресле. Георгий стоит рядом с креслом Вени.
На столе лежит несколько открытых дел с закладками Георгия. Рядом лежит телефон Георгия.
     - Ну, теперь ты убедился, что твой юрист и советник по делопроизводству неправ? Так деловые бумаги не составляют! Смотри, я отснял у Веры в Лада-Экспорте пару писем. Они составляют правильно! – двигает к Вене телефон со снимками. - А вот письма панамских компаний, - показывает на открытые пару дел.
      - Нет, каково? Этот юрист - «в жопе ноги», услугами которого я пользуюсь по деловой переписке на английском и на испанском, берет с меня по двадцать баксов за письмо! Ну, не кровосос?! Ох, наконец-то, я уволю его к едрене фене! - довольно восклицает Веня. -  А еще учит меня, хер моржовый!
Смотрит на улыбающегося Георгия.
     - Вот твой хлебушек, Жора! Похоже, что письма ты составляешь лучше, да и сам всегда под рукой! Отныне, за каждую бумагу ты будешь получать столько же!
      - Ты же только что сказал, что тебе жалко таких денег, что юрист-панамец - кровосос! – ухмыляясь, замечает Георгий.
Веня подскакивает. Гладит его по плечу.
     - Ничего ты не понимаешь, Жора! Ты свой кровосос! Российский! А тот панамский! - любовно гладит Георгия по плечу. - Ты только разгоняешь кровь. А от того, – хмурит брови, - малярия! А потом, я обещал дать тебе хоть что-то заработать? Бери!
     - Я согласен и задаром составлять тебе деловые письма. А панамца-юриста оставь.
Он все-таки местные законы знает, наверное, и международное право. Без такого в   
компании нельзя.      
      - От природы, не может хороший шахматист быть дураком! – назидательно говорит Веня, - в моем рисковом и страшно изменчивом бизнесе необходимы идеи. Потом, я просто работаю на износ и нуждаюсь в том, чтобы мне, кто - нибудь толковый подставил свое плечо и взял на себя часть моих забот. Сиди в кабинете и впитывай все, как губка! А теперь на тебе и деловая переписка.

Ночная столичная жизнь только начинает набирать обороты. У небоскреба стоят после ужина Веня и Георгий. Веня выглядит серьезно, скорее мрачно.
        - Недовыполнение плана длится уже две недели. Накачка не помогает. Я не знаю, что я сегодня им скажу. Все уже было сказано, - не глядя на Георгия. - Сегодня я вернусь поздно.
       - А я, пожалуй, прогуляюсь перед сном.
Веня идет к такси. Георгий идет вдоль проспекта.
Везде подсвечены вечерними огнями небоскребы. На них вывески мировых компаний.               
Сияют витрины шикарных магазинов известных фирм. Дефилирует праздная публика. Женщины одеты в вечерние платья. Много мужчин в костюмах и бабочках. Повсюду веселые лица, много улыбок, смех.
Фантастические деревья и кусты подсвечены разноцветными лампочками. Запахи цветов сливаются с запахами дорогих духов. Возле ресторанов и отелей скопление публики и
подъезжающих дорогих машин.

Б у н т  к а п и т а н о в
Лоджия Вени. Ночь. Вид ночного тихого океана. Сквозь легкие облака просвечивает огромная красная луна. Мохнатые звезды. Созвездие Южный крест. Душно. Под потолком лоджии на стене горят три мягкого света люминесцентных лампы. В кресле за шахматным столиком сидит Георгий. На столике и на свободном кресле рядом лежат несколько дел с закладками.
Георгий что-то выписывает на листочек из дела. Резкий долгий звонок в дверь. Георгий не слышит. Звонок звучит настойчиво. Георгий поднимает голову, встает, быстро идет к двери, открывает. С гримасой на лице стоит Веня.
       - Ты что, так рано завалился спать?  - недовольно заявляет Веня. - Так еще одиннадцати нет.
Проходит пьяной походкой в ванную. Умывается. Сталкивается в холле с Георгием, который наблюдает за странным поведением Вени, и не проходящей гримасе
боли на лице.
       - Слушай, не в службу… что-то щемит сердце… я прилягу… а ты пошарь на полке  холодильника должна стоять валерьянка, накапай мне. - Идет в спальню.
Георгий идет на кухню к холодильнику.

Маленький оранжевого света ночничок спальни. Веня по грудь накрыт простынкой.
Георгий ставит ему блюдце с рюмкой валерьянки и долькой грейпфрута. Веня привстает, нюхает жидкость в рюмке, делает гримасу.
       - И как только коты пьют эту гадость, да еще балдеют от нее!
Веня выдыхает, пьет, сосет дольку грейпфрута, ложится.
      - Сейчас принесу кружку крепкого сладкого чая. Выпьешь. Я мухой! - уходит на кухню.
Веня лежит, стонет. Приходит Георгий с кружкой чая на блюдце.   
       -  Пей.
       - Вот эту всю бадью?
       - Пей, давай! Без разговоров!
       - Да что ж вы сегодня все на меня навалились-то, а?    
Георгий садится в кресло в сторонке.
        - Если сердце проходить не будет, надо звонить Ларисе. Телефон есть?
Веня смотрит на Георгия и молчит.
       - Слушай, Веня, с этим не шутят. Я не доктор. Если не будет отпускать, надо   
вызывать доктора.
Веня молчит. Где-то звонит мобильный. Георгий уходит его искать. Возвращается с мобильным телефоном Вени.
Веня привстает на локте с мобильным у уха. Лицо преображается.
       - Здравствуй моя красатуля-масатуля! Как твои дела? - слушает. - А в садик ходишь, не болеешь? Умничка ты моя! – слушает. - Обязательно передам. Большую и с бантиками. Красатуля, дай телефон маме. Варюня, как ты там? - слушает. - Правильно сделала. Все устаканется. Не трепи попусту нервы, - слушает. - Хорошо, хорошо! Куплю и с кем-нибудь тебе передам. Запомнил, запомнил. И чтобы был на молнии. Ну, конечно, здесь все есть, Варюня, как в Греции. Не смотри, что жаркая страна. Сколько передать денег? Понял. Ну, хорошо. Найдем. Ладно, моя хорошая! Целуй за меня нашу красатулю-масатулю. Целую и тебя! Нет, нет, не забуду! Целую! Пока!
Веня смотрит на Георгия: «Это моя третья жена».
       - Я схожу в кабинет. Я видел у тебя там большой подарочный серебряный колокольчик в виде корабельной рынды.
Георгий приходит с большим колокольчиком. Пробует позвонить. Слышится густой серебряный звон. Георгий смотрит на колокольчик, вертит его в руках.         
       - Веня, попробуй заснуть. Вот тебе колокольчик, - кладет рядом на стул, -
будет хуже, - звони. Я дверь оставлю приоткрытой. Пойду на лоджию поработаю.
       - Сядь. Ты знаешь с чего это у меня?
Георгий садится.
       - Нет.
       - Бунт на корабле… если бы на корабле… я бы их всех вышвырнул за борт…
по морскому, за борт.
       -  Какой бунт, Веня? – недоумевает Георгий.
       - Мои капитаны отказались со мной ужинать.
       - Ужинать? Как отказались? Ё-К-Л-М-Н!
       - Вот так! Будем, говорят, ужинать теперь без тебя. Ты, говорят, и так ужинаешь с этим… ну, с тобой… а еще приходишь с нами добавлять… тебе, говорят, это вредно для здоровья, - смотрит на Георгия.

Как это было.
В портовом ресторанчике, как всегда, шумно и развязно. Почти все столики заняты. В своем углу за двумя столиками только приступили к ужину капитаны. Стул
Вени свободен. Показывается Веня. Это видит «Боц», что-то говорит капитанам. Некоторые кивают.
Подходит Веня, здоровается, садится.
       - Чегой-то вы сегодня меня не дождались и навалились на холодную закуску? Вы что, без меня уже приняли под холодное? – с возмущением переводит взгляд с одного на другое лицо.
Капитаны, молча, едят. Подходит официант. Смотрит на Веню, тот смотрит на капитанов.
      - Так сколько заказывать, две, три?
      - Ни одной бутылки! - поднимает глаза Боц и тотчас опускает. - Мы не заслужили! Веня, остолбенело, смотрит на боцмана.
      - Ты сам, когда отчитывал нас, сказал: «Не будет плана, - не будет водки», - поясняет Боцман.
      -Так сколько?  - смотрит официант на Веню.
      - Пока одну! - начинает злиться Веня.
Садится. Не приступает к своему салату, который стоит на его месте. Подозрительно смотрит на капитанов. Подходит официант, ставит бутылку водки. Веня демонстративно наливает три четверти стакана. Махом выпивает. Берет хлеб, нюхает. Победно смотрит на капитанов.
      - Вы что бузите? Так я и поверил, что вы отказались от водки!
      - Зря ты, Веня, - мельком смотрит на него Иван. - Сам говорил, давление у тебя скачет. 
       - Здоровьем они начали моим интересоваться, - скривил губы Веня.
       -  Когда ты в прошлый раз свалился с давлением, - не поднимает от салата голову Боц, - у нас еще были уловы. Мы это с трудом пережили. А сейчас, если ты свалишься…
       - И ты, Боц, тоже!
      - Пора завязывать, Веня! – в упор смотрит на него Боц. - Звоночек уже прозвенел. Видишь, мы ни грамма! Присоединяйся! Не ровен час…
      - И ты меня воспитывать будешь?
 Демонстративно наливает полстакана, залпом пьет. Со скрежетом отодвигает стул, разворачивается.
      - Ну, мудозвоны, я посмотрю на вас, как вы завязали, - зло смотрит на капитанов, -  но воспитывать меня… у вас ничего не выйдет! - уходит.

Спальня. Веня лежит с открытыми глазами, пытается найти на кровати удобное место. Стонет.
Входит Георгий с блюдцем, на котором стоит кружка чая.
      - Вижу, что тебе пока не легче. Звонил Ларисе. Она сказала, какие лекарства пить. Пожаловалась, что ты пьешь их от случая к случаю. Две баночки я нашел, вот тебе таблетки.  Пока, только сладкий чай. Посмотрим, как будет у тебя состояние. Не улучшится к двум часам ночи, - вызываю Ларису.
       - Голова, - пивной котел. Во рту - кошки насрали.
Пьет горячий чай. Запивает таблетки.
      - Сердце щемит. Давление скачет, чувствую. Так что завтра до обеда я точно не смогу работать. Но капитанам постоянный контроль и не нужен.
А вот с покупателями…
       - С покупателями я уже работаю.
       - Ты-ы?   
       - Вчера я промолчал. Сегодня скажу.  Я еще узнаю, что вчера доподлинно произошло у тебя с капитанами. Но ты еле стоял на ногах, и несло от тебя, как от ромовой многолетней бочки! Ты, Веня, забыл, что здоровье не купишь!
Лицо Вени искажается, как от острой зубной боли.
       - А кому ж ты продавать будешь и почем?
       - Не торопи, Веня. Я еще не все узнал. К обеду я разберусь и тебе доложу. Скажи лучше, почему ты прекратил продавать сеньору Медино в позапрошлом году?
       - Ты и до него добрался? Ну, во-первых, он покупает только сырую креветку. Во - вторых, только по демпинговым ценам. Мы такие цены не только сейчас не потянем, но и тогда, когда уловы были на треть выше, - морщится, прикладывает пальцы к вискам, -
продолжает. - Это хорек еще тот! Чуть зазеваешься, глазом не успеешь моргнуть, как попадешь к нему, как кур в ощип! С ним держи глаз востро! Но Веня тебе не лыком шит!
      - Я так и думал. Либо он договорился с продавцом, сукин сын, чтобы избавиться от тебя, либо… но чем-то, Веня, ты ему не понравился.
       - Я не обязан никому нравиться… это бизнес. Чего ты понимаешь…
Веня замолкает, глядит на Георгия.
       - Все, Веня. Попытайся заснуть. А мне надо повисеть на телефоне.
Веня ехидно пытается улыбнуться. Демонстративно отворачивается к стене.

Лоджия. Утро.
Георгий стоит у перил смотрит в подзорную трубу на точки кораблей. Проводит ею слева направо по горизонту. Потом от цепочки кораблей перед собой, - правее на виллу японского посольства еще на столько же. В кадре у бассейна появляется на шезлонге молодое женское тело в чем мать родила, принимающая утренний солнечный загар.
      - Эх, поменяться бы с ней местами! - не отрываясь, приговаривает он.
Труба в упор разглядывает территорию. Георгий откладывает трубу, садится в кресло, закидывает ноги на шахматный столик, берет радиотелефон.
       - Лаврентий, как дела?   
       - Жора, это ты? – удивленный голос Боца.
       - Да, это я.       
       - А что, Веня слег?
      - Да, Боц. То понос, то золотуха! И вряд ли сегодня встанет.
       - Мудак он, соленые уши! Так ему и скажу сегодня! – в сердцах восклицает Лаврентий. - Ты знаешь, чего он устроил? Решил выпендриться и выпил без закуски полтора стакана водки. Это был протест, что мы отказались его поддержать. Хватит под него прогибаться! Он всех нас на дно утянет.
        - Боц, сегодня лучше его не беспокоить, а завтра скажешь.
        - Надо бы Ларисе дать знать.
       - Я с ней на связи. Как уловы?
       - Пока никак. Чиним трал. Даже не знаю, будем ли сегодня тралить.
       - Лаврентий, проконтролируй капитанов траулеров, чтобы сдали, как всегда, уловы по ценам вчерашнего дня.
      - А ты согласовал с Веней?
      - Согласую.
      - Давай еще к вечеру поговорим о ценах? – предлагает Боц.
       - Хорошо, Лаврентий. До вечера.      
Звонит в кресле телефон Вени.
Георгий берет телефон. Высвечивается Лариса. Георгий на секунду задумывается. Жмет на зеленый символ.
     -  Лариса, это Георгий. Похоже, Веня спит.

И с п о в е д ь  Л а р и с ы
Квартира Ларисы в небоскребе. День. Лариса стоит у окна уютненькой квартиры, по обстановке похожей на однокомнатную. Она аккуратно одета и причесана. У нее мечтательный взгляд. Смотрит в окно.
      - Я знала, что ты снимешь трубку.
Повисает двухсекундное молчание
       - Георгий, я, как только вчера тебя увидела, сразу на меня повеяло таким мужским спокойствием, как будто мы с тобой уже знакомы, а я нахожусь под твоим покровительством.
Георгий молчит.
      - Даже, если ты будешь все время молчать при моей исповеди, мне надо выговориться.
Георгий молчит.
       - Я уже третий год в Панаме. Для меня это было открытие, - вот она какая, оказывается, настоящая жизнь. И как мне захотелось во все легкие надышаться этой жизнью.
Георгий молчит. Лариса все также смотрит в окно.
Маленький уютный зеленый дворик с бассейном-лягушатником. Повсюду играют дети. Мамы и няни гуляют с детьми. Мулатка качает на качелях маленькую белую девочку.
Няни метиски сидят на лавочке возле бассейна, разговаривают и наблюдают за детьми, которые плещутся там.
      - И так мне стало жалко себя, да и всех наших, кто не понимает этой настоящей жизни. Что она уходит с каждым бесполезно прожитым днем, который разменивается на суету.
       - Да, Лариса. Но с тех пор, как Ева сорвала яблоко и уговорила Адама откусить, нам надо в поте лица зарабатывать себе на жизнь, чтобы иногда радоваться ею. А есть еще и обязательства перед кем-то и даже перед самим собой.
       - Спасибо, что включился. Но что такое зарабатывать? Можно работать, работать и работать. И позволять себе через три года, что-то большее, чем раньше. Еще через пять лет, - еще большее. Еще через десять лет, то, о чем мечтала всю жизнь.
Молчание.
       - Очнулась, а до конца этой жизни осталось совсем ничего. И то, чему хотела радоваться, уже тебя не радует. А надо было, оказывается, радоваться тому простому счастью, которого порой и не замечала по молодости и глупости.
      - Приходили и мне подобные мысли.
      - Я чувствовала, что ты во многом их разделяешь. Мне тридцать пять. Я свободна. В Подмосковье мать и сестра растят мою девятилетнюю дочь. Однокомнатную квартиру мне снимает Лада-Экспорт. Контракт у меня на пять лет. Продлят мне его или нет, я здесь осяду. И мне не нужна вечно озабоченная Европа.
       - Но нужна… - начал было Георгий, но Лариса его перебила.
       - Оказывается, и здесь ценят русских женщин и готовы на серьезные отношения.
       - А сколько вас по всему миру обманутых и покинутых? Надо быть еще финансово независимой, - вставляет Георгий.
      - Ты прав. Я бы добавила и еще иметь мозги, такие «больные», как у тебя. Вы, мужики, не умеете держать язык за зубами. Как же мы в России не ценим то, что наработали наши предки. А весь мир за ними гоняется и делает на этом огромные деньги.
      - У нас еще до сих пор презрительное отношение к частной собственности, - добавляет Георгий, - а «решальщик наверху» позволит или нет осуществить твои идеи.
Молчат. 
     - Мои предки из нагорного Алтая. Моя бабушка была известная травница в третьем поколении. Я дурная, чуть не сожгла ее тетрадки и записи и забросила их на чердак. Бабушка многому меня научила, когда я еще была девчонкой. Когда мне стало четырнадцать, меня потянули проспекты с фонарями и городская жизнь. Я очень опечалила бабушку.
      - Но ты все-таки стала дипломированным лекарем.
      - Это все не то. Таких лекарей, как я, даже здесь хватает. А вот когда я показала богатому панамцу с европейским дипломом медика, как работают алтайские травы, он вцепился в меня мертвой хваткой и обещает бешенные деньги за сотрудничество. У него здесь известная аптека.   
       - Вот это невеста на выданье! – прорезался голос второго «Я». - Ну, чудик, не упусти! Это твой последний шанс!
Повисает пятисекундное молчание.

Лоджия Вени. Георгий сидит за шахматным столиком, положив на него два кулака, а на них лоб. Рядом лежит телефон, из которого слышится женский голос…
Близко к побережью летят в кильватерном строю пять бакланов. Передний поворачивает голову в сторону Георгия.
Первый: «Вот жизнь у мудака - дармоеда!»
Второй тоже поворачивает голову: «Умеет же пристраиваться на все готовое!»
Третий, повернув голову: «И на наших глазах «охмуряет» очередную наивную жертву».
Георгий тяжело поднимает голову и с тоской в глазах выключает телефон, говорящий голосом «начинающей понимать смысл жизни женщины».