А может и не дурак

Да, конечно, я думал что будет тяжело, но не думал, что так.

Весна, грядёт 60-летие Великой Победы и вдруг оказывается, что Чемпионат Тюменской области по гиревому спорту переносится с мая на сентябрь. Плохо, мы уже настроились, пашем, а стартов нет и нет им альтернативы, но заряд есть. В ту пору я и тренировался и тренировал, готовил и готовился.

Незадолго до той отмены ко мне пришёл один ишимский энтузиаст, имени не помню, да и не заслужил он того. Пришёл с просьбой научить технике рывка. Для чего — спрашиваю? Желаю, говорит, 9-го мая, на Великом юбилее, выступить в гиревом марафоне. Запрос понял - марафон. Если легкоатлетический, то известное дело — 42 км 195 метров, но в целом, в спорте, любое состязание на большую дистанцию или продолжительное время. В гиревом — 2 часа. Помочь? Не вопрос, энтузиазму — зелёный свет, учу.

В процессе тех занятий как раз и приходит весть о переносе тюменского чемпионата. И неожиданно выходит так, что любитель этот нечаянный имеет весенний старт, а мы нет. Обидно, но не долго, главное ведь что? Заряжены, ресурса — через край. А что нам мешает провести, выступить в этом марафоне, самим организовать? Ничего, а значит вперёд, во славу наших дедов, повод тем более какой.

Любой марафон и гиревой тоже — дело серьёзное, большое, может и чересчур. Видимо от этого нас и набралось всего четверо: безымянный энтузиаст, молодой парень из села Карасуль, Женя Даричев — мой воспитанник и я.

9 мая, 2005 год, Центральный стадион города Ишима. Народу — тьма. Баскетбол, волейбол, футбол большой, минифутбол и наших скромных четыре помоста с гирями по шестнадцать, позади трибун хоккейного корта.

10 утра, общий старт спортивных состязаний, болельщики распределяются по площадкам. Трибуны перед нами заполняются спинами любителей минифутбола, на нас смотреть некому, гири и гири, чего интересного. Другое дело — бешеный мяч, а мы просто выполняем рутинную работу: гиря вверх, гиря вниз, серия  правой, смена руки, гиря вверх, гиря вниз. Ничего интересного. Стартуем. Всего 12 минут проходит и зрителей не было и нет, и нас остаётся уже трое — физкультурник-энтузиаст выбывает первым, закончился запал. Как-то рано. Пусть, нам ещё поднимать и поднимать. Гири вверх, гири вниз, ещё десять минут и остаёмся мы с Женей вдвоём. Отпал и сельский гиревик. Ладно, мы с Женькой шарашим, как-никак бойцы опытные. Гири вверх, гири вниз, болельщики — мимо. Гиревая монотонная, многотонная рутина.

30, 35, 40, 45 минут проходят. Началось! Теперь скучно не будет.

На левой руке срывается первая мозоль. Не скучно теперь. Появляются разом два напарника — усталость и боль. Кровь потихоньку увлажняет ладонь, красная, с примесью железа, вязкая жижа смешивается с магнезией на дужке гири, подсыхает и начинает рвать кожу ещё сильнее. Так не пойдет. Приходится вытирать кровь о низ белоснежной футболки. Она и пот ещё толком не видала, а тут абстрактные красные пятна. А что делать, рвать ещё больше часа.

Гири взлетают и опускаются, опускаются и взлетают. Проходит 50, 55 минут, час. Слетает первая мозоль на правой. Кровь? Туда же — на футболку. Красное на белом и у Женьки, у нас с ним одинаковые футболки.

Да, так уже интереснее. И вот мы начинаем потихоньку обрастать зрителями. Притягивает кровь народ, собирает публику. Полтора часа проходит. Напарники  — усталость и боль, крепчают. Сильно. Мозоли всё глубже, всё больше. Оказывается, бывает мозоль на мозоле и это уже совсем не скучно.

Тяжело. Больно. Начинают появляться зубы, терпения оскал. Это даже по-своему увлекательно. Вокруг нас зеваки, плотными рядами уже. Забавно, те болельщики, что пришли на футбол, футбол не очень смотрят, на нас глядят. На нас — кровь, не так чтобы сильно, но кровь. Это интереснее суетливого мяча.

Вот появляется новая фишка в нашем выступлении: большие лоскуты сорванной кожи мешают рвать. Откусываю, а как ещё, кусками уставшую плоть и сплёвываю на пол. Такого опыта я ещё не имел, и толпе такое впервые.

Неожиданно: в куче зрителей появляются болельщики. Не зрители, а именно болельщики. Два абсолютно незнакомых мне мужика выбирают меня своим фаворитом. Рву гирю и периодически встречаюсь с ними взглядом, они молчат, но красноречиво кивают головами: мол, давай, мы с тобой, делай дело. Делаю.

Час сорок. Женя вытягивает свой двухтысячный подъем и заканчивает. Остаюсь один. С молчаливой мужской поддержкой: молодец! Ему не резон меня преследовать, разрыв очень большой, не догнать.

Гиря вверх, гиря вниз. Слышу только боль. Ладони теперь — одна большая мозоль, красное мессиво. Малодушные мысли приходят: я и так первый, уже выиграл, можно смело остановиться. Нет, марафон — два часа, сам время установил, так что будь добр — до конца. Не остановиться победителем, а победителем финишировать.

Финиширую. Ровно 2 часа, гиря 16 кг, 2714 подъёмов, 23 мозоли.

Помножил ради интереса. 2714х16 — это 43 424 кг, более 42 тонн. Настоящий марафон. Больно, тяжело, тяжелее чем думал, но справился, доработал. Мужчина.

Мэр Ишима подарил мне тогда за победу фотоаппарат — пленочную мыльницу. Ироничный приз, у меня тогда была хорошая цифровая камера. Смешно, но не за тем я гирю рвал, руки истязал. Ведь благодаря этой авантюре я достиг долгожданного прогресса в рывке, который осенью позволил мне выполнить мастерский норматив. Сначала на зональных сельских играх, затем на чемпионате тюменской области и, наконец, на Чемпионате России. Справился, сделал дело.

Остаётся сказать спасибо тому энтузиасту, чьё имя не помню. Вовремя появился. А имя его не запомнил, пожалуй, от того, что не заслужил он моего мужского почтения. Остановился он рано не потому, что не мог продолжать, а потому что боялся: я что дурак, здоровьем рисковать, мозоли же, а вдруг заражение? Вот так, не дурак.

Видимо, дурак — я.