Моя жизнь пока что во чреве матери

Стоял февраль - самый метельный месяц в году. В тот вечер февраля все семейство Сухановых было в сборе, все находились дома. Почти что главой дома уже стал Андрей. После ужина его мать Аграфена сидела за прялкой, а Алевтина (жена Андрея), сам он, его брат Вася и сестра Вера играли в лодыжки. В долгие зимние вечера при тусклом свете лампы, подвешенной над столом, единственным развлечением была эта игра. По очереди метали лодыжки над столом и метали до тех пор, пока играющие не выбивали их все до одной. Победителем считался тот, кто выбьет больше других. Самым удачливым обычно был пятнадцатилетний брат отца Василий или просто по-деревенски Васька. В тот вечер, о котором идет речь, больше везло сестре братьев Верке. Алевтина – жена Андрея, по-деревенски, Алька, была беременна, «дохаживала» последние дни, поэтому играла, не вставая с лавки. Там, где нужно было вставать и тянуться, чтобы попасть лодыжкой в лодыжки, это за нее по очереди делали Андрей и Васька. Несмотря на помощь, она в основном проигрывала, хотя Андрей, дабы поддержать ее, и сам не очень стремился к выигрышам.

На улице за стеклами бушевала метель, что-то где-то стучало, завывал ветер, но никто не обращал на это внимания. Давно уже привыкли к безмолвной темноте осенних и зимних ночей и к ненастью вьюжных зимних дней, особенно в феврале месяце, в этом затерянном среди вятских лесов месте, где они жили.
Андрей играл и думал о завтрашнем дне:
- Опять завтра придется перевернуть возле дома горы снега. Не иначе как наметет его за ночь тьму тьмущую.
Дальше он, поглядывая на живот Алевтины, продолжал размышлять:
- Что будет, если Але станет ночью плохо и потребуется, хотя бы фельдшер? Куда выберешься в такую погоду… Да, если еще это случиться ночью?

Андрей любил Алевтину, хотя и считал, что она его обманула. Сейчас, поди, разберись, так это было или нет, а тогда полтора года назад деревенские считали, что жена должна родить не раньше, как через девять месяцев, а тут… Алевтина родила первую дочь через семь месяцев после того, как Андрей привез ее к себе в дом. Сомнения на этот счет его грызли долго. Еще бы, ведь до свадьбы, когда он ее привез в дом, она не подпускала его к себе и близко. И тут такой конфуз на всю деревню… Главное он не запомнил, была ли она девственницей в первую брачную ночь, потому что был пьян от любви, и главное, от самогонки. Ведь раньше как было, потерявшая честь девушка считалась порченой, многими в деревне презиралась, так как якобы первый мужчина закладывает в девушке в ее детородных органах свой генетический код или программу. Поэтому, мол, если он насильник и негодяй, то последующее потомство от этой женщины повторит все худшие его черты, даже в другом или третьем браке.   

До Андрея Алевтина дружила, или как тогда говорили, ходила с другим парнем. Звали его Гринькой. Он был из деревни Елькинцы, где было несколько родственников и у Андрея с Аграфеной. Однажды, увидев, на вечерке в деревне Мерзляки Альку, почти с белыми волосами, естественную блондинку, с сине-голубыми глазами, он с первого взгляда влюбился в нее. Решил отбить ее у Гриньки. Во время плясок с Алькой, он просил проводить ее домой на лошади в кошевке.  Но вначале она не соглашалась на уговоры Андрея и вела себя так, как было принято. Нет и все!

Затем примерно через месяц он решил пойти на хитрость. Приехав на очередную вечерку, он, танцуя с ней, говоря, как она ему нравится, в провожатые не набивался. Хитрость Андрея состояла в том, что он решил  пригласить в кошевку двух девиц, подруг Альки, из той же деревни Большие Касьяны. Те, видимо, передали об этом приглашении Алевтине. Она решила, что раз будет не одна, то можно поехать в кошевке и ей домой в Касьяны. Часов в двенадцать ночи они приехали деревню Большие Касьяны из соседней деревни Жуйковцы, где была вечерка. Андрей в первую очередь решил «высадить» подруг Алевтины. Затем подъехали к дому Степана Касьянова, зашли в ограду, дверь в которую была не заперта, затем нужно было подняться в сени, но здесь в ограде Андрей неожиданно прижал Альку к себе, начал целовать, сгреб в охапку, вынес на улицу, «бросил» ее в кошевку, лошадь по имени Стрелка быстро понесла их. Всё закружилось вдруг в этой ночной стуже, что Алевтина не успела даже закричать. Потом, немого придя в себя, она просила и как бы приказала:
- Андрюха, останови, куда ты меня везешь, поворачивай назад!
Но Андрей как будто бы не слышал ее слов, накинул на нее тулуп, начал ее сильнее погонять лошадь, которая несла их на хутор вблизи деревни Пантылка. Весь разгоряченный, он думал только о том, что сказать матери, но решил, что он уже настоящий хозяин в доме, то и уговаривать мать не придется. Скажет, что привез жену и всё.

Бывший ухажер Алевтины Гринька понял поздновато, что Алька с вечерки уехала домой и, причем, не одна, а с Андрюшкой Сухановым. Гринька, быстро позвал своих двух закадычных дружков, они сели в его кошевку и пустились вдогонку. Приехав к Большим Касьянам, видят, что возле дома Степана нет никакой повозки Суханова, постучали к Степану в окно, но так как время было позднее, то он встретил их такими матерными словами и угрозами, что Алькин ухажер, поколесив по деревне взад и вперед, даже не понял, где же теперь Алька:
- То ли она дома, то ли ее увез куда-нибудь Андрюшка?
Но поняв, что ничего он уже не разузнает в этой деревне, решили поехать домой, потому что старик Степан ничего ему не сказал дома она или нет.
- Если бы ее дома не было, то Степан забеспокоился бы. А так раз послал подальше, то значит Алька уже дома, - рассуждал про себя Гринька. Пока он с друзьями ехал до деревни Анохинцы решил, что завтра же на очередной вечерке нужно будет разбираться с Андрюшкой и Алькой.   

А между тем примерно через час или через полтора, Андрей с Алевтиной уже подъезжали к хутору Анисимовскому. Подъезжая, Андрей спросил:
- Аля, не замерзла?
- Куда ты меня везешь?
- Как куда, домой, в Пантылку!
- Но там же ваше семейство? Я-то в качестве кого там буду?
- Я скажу матери, что ты моя жена.
- А ты спросил, хочу ли я за тебя замуж-то?
- Поживешь у нас пару дней, тогда и ответишь на этот вопрос.
Дома все уже спали. Только одна кровать ждала хозяина.
- Раздевайся и ложись на эту кровать, - как бы приказывая, шепотом сказал Андрей.
- А ты где будешь спать? – спросила Алевтина.
- Если пустишь меня, то с тобой. Если не пустишь, то найду место для сна-то.
- Не... Я не согласна спать-то с тобой!
- Ну что же, нет, значит, нет.

Чтобы не мешать и не стеснять Алевтину, Андрей бросил на пол тулуп, и, не раздеваясь, быстро лег спать. Ночью проснулся, услышал, что Алька спит, и решился еще раз попробовать лечь рядом с нею. Начал повертывать одеяло, и стал ложиться рядом. Она проснулась, поняла, что Андрей снова к ней «лезет» и решила не так громко, но все же крикнуть:
- Ой, караул! Убивают!

Крик услышала мать Андрея, начала в темноте ворчать:
- Кто это не дает спать? Андрей, ты чтё, кого-то привез в дом што ли?
Он быстро соскочил с кровати, со словами:
-Мам, спи! Все нормально. Завтра обо всем тебе расскажу.
Сам быстро лег на пол, а Алевтина больше не подавала никаких звуков до утра.

Утром Аграфена проснулась с первыми петухами. Зажгла коптилку с обратной стороны избы, т.е. там, где находился шесток и заслонка русской печи. В отсвете коптилки заметила женщину на кровати Андрея и лежащего его самого на полу. Решила сразу, что, наверное, привез невесту или может быть какую-то родственницу. Неспешно растопила печь, сделала тесто для пресных блинов, поставила варить картошку для шанежного пюре. Зажгла переносной фонарь и сходила в чулан, принесла корыто с замороженным молоком, чтобы оно постояло в избе и его легче будет наскрести для блинов в блюдо. Дальше под крыльцом сходила в кладовку, где находились бочки соленых грибов и капусты. Попробовала сколько-то набрать грибов из бочки с рыжиками, но они почти не поддавались ее усилиям, поскольку замерзли на зимнем холоде.
- Ничего - решила она. – Если не хватит, то пошлю Андрея, когда он проснется.

В восемь часов или чуть позже начали просыпаться на полатях Вася и Вера, брат и сестра Андрея. Увидев, что Андрей почему-то спит не на кровати, а на полу, очень удивились. Спустившись с полатей в зал, недоуменно посмотрели друг на друга, увидев на кровати спящую девушку или женщину. Подбежали к Андрею, начали его толкать:
- Мам! Кто это на койке Андрея спит-то?
- Это моя невеста – отвечал спросонья Андрей.
- А кто она и откуда?
- Это не ваше дело – парировал Андрей. На кровати была пока полная тишина.
Вася и Вера побежали к матери, так и хочется сказать на кухню, но этого слова тогда пантыльчане еще не знали. Они прибежали за печку к матери, где топилась печь.
- Мам, кто это там, на кровати, не невеста ли Андрея?
- Я знаю не больше вашего – отвечала Аграфена.

Так как завтрак придется, видимо, ждать сегодня, и у матери еще ничего не готово, они напросились помогать ей. Васе было поручено наскрести мороженого молока и размешать его, Вере чистить горячую картошку, только что вынутую из печи, и толочь ее для пюре. Пока они это делали и понятно, шутили, проснулась Алевтина. Она подошла Андрею, заставила его быстро встать и потребовала отвезти ее обратно к Касьянам.
- Что ты придумала? Конечно, я отвезу тебя, но чуть позже, хотя бы после завтрака.
Чувствуя, что надвигается ссора, Аграфена вышла в зал, поздоровалась с Алевтиной и сказала:
- Я мать Андрея и тебя знаю, дочка. Ты дочь Степана из Касьянов. Очень рада тебя видеть здесь у нас. Сейчас будем завтракать, чем бог послал, и быстро кликнула Ваську и Верку.
- Давайте, несите все яства на стол! Андрей, пора вставать! Мы не можем через тебя перешагивать.

Андрей встал, позвал Алевтину умываться. Увидев очень недовольное ее лицо, попросил прощения за вчерашнее и что он сделает ей сегодня же предложение: выйти за него замуж. Подействовало или не подействовало это предложение на Алевтину, сказать было сложно. Она прошла ближе к столу, села на лавку, и когда подошла с очередным блюдом мама Андрея, спросила ее:
- Тетя Аграфена, может надо помочь вам с накрытием стола?
- Нет, нет. Ты у нас сегодня гостья, поэтому сиди и отдыхай.
- Мне неудобно отдыхать-то, когда другие таскают что-то на стол.
- Ничего. Они не развалятся. Им это дело привычное. А ты сегодня гостья у нас.

Дальше сели за стол, стоявший в красном углу под иконами, бабушка перекрестилась, как полагается, пожелала хорошего аппетита, принесла первую стопку горячих блинов, а сама снова отправилась к топившейся печи.
Андрей представил Алевтине своего брата и сестру. Начали завтрак с блинов. Это был особый деревенский порядок их поедания. На столе стояло блюдо с мороженым молоком, уже чуть отошедшее от мороза и потому сладковатое и очень приятное на вкус. Обычно блины макали в это молоко, дальше несли и направляли себе в рот. Так было принято в деревне, все макали блины в одно эмалированное блюдо, не раскладывая содержимое каждый в свою тарелку. Кому не нравилось молоко, на столе стояло блюдо с рыжиками, политое льняным маслом, и сверху посыпанное крупными кружками лука, кроме того, в сахарнице стоял домашний мед. Поэтому можно было каждому взять свою деревянную ложку и есть также из общего блюда, как рыжики, так и мед.

Утолив открывшийся за ночь голод Андрей, попросил у матери вина.
- Мать, принеси самогонки-то выпить! Голова после вчерашнего вечера болит, да и мне нужно сделать предложение Алевтине.
Возможно, мать бы ему в другое время и отказала, но услышав о предложении, решила не ругать его, а молча, вытащила из самодельного шкафа полчетверти самогонки, поставила ее на стол и приказала Васе подавать стаканы. Андрей пригласил мать присесть за стол. Она села. Андрей разлил самогонку в граненые стаканы в разном соотношении: Алевтине и маме половину, себе полный стакан, Васе и Вере по чуть-чуть. Встал и произнес несколько слов:
- Мама, брат и сестренка, Алевтина у нас оказалась не случайно. Я привез ее для того, чтобы сделать ей предложение и попросить у тебя, мама, благословения. Я делаю предложение Але, и если она его принимает, то готов жениться хоть сегодня.
Алевтина покраснела, встала и не знает, что ответить. Затем поколебавшись, она тихо произнесла:
- Не знаю, как мне и быть-то? Для меня это так неожиданно, потому что мы даже толком не встречались с тобой, Андрей. Да и предложение-то делают хотя бы после некоторых ухаживаний в течение какого-то времени.
- Ну, знаешь, Аля! Давай мы эти старообрядные обычаи соблюдать не будем. Я тебе уже несколько раз говорил вчера и сегодня, что ты мне нравишься, и страстно хочу, чтобы ты стала моей женой.
- Я, конечно, соглашусь, если тётя Аграфена не будет против этого, но только не здесь, а у себя дома. Предложение-то делают обычно у невесты в доме, а не у жениха.
- Ну, все же ты согласна, Аля, поэтому хочу спросить свою мать:
- Согласна ли ты, мама, нас благословить?
- Андрюша, я понимаю, что тебе пора жениться, но почему нужно делать это наскоком, не по-людски? Алевтина права, руки просят-то сначала у родителей невесты, а потом уже у своей матери. Но уж раз вам так «невтерпеж», то я готова вас благословить. По этому случаю предлагаю выпить.

Андрей сразу залпом выпил весь стакан самогонки. Остальные пригубили, но он настоял, чтобы выпили все до дна, иначе жизнь у них с Алей будет неполной. А ему бы этого очень не хотелось. После этих слов все осушили свои стаканы. Андрей после стакана самогонки был в ударе. Он, было, стал наливать снова, но мать остановила его.
- Помилуй, Андрей, себе можешь наливать, сколько заблагорассудится, ты уже взрослый мужчина, а брата и сестру пожалей. Рано им еще выпивать-то.
Просьба подействовала на Андрея, он не стал наливать самогона своим младшим родственникам, а сам залпом выпил и второй стакан. Алевтина с матерью лишь пригубили стаканы. Дальше, вслед за блинами бабушка принесла на стол горячие румяные шанежки. Ели их обычно со снятым топленым молоком. Но молока пока не было, так как корова в феврале еще не отелилась. Поэтому запивали шаньги чаем или подтаявшим мороженым молоком. Завтрак растянулся примерно часа на два. Дело дошло даже до песен.

После завтрака Алевтина начала требовать от Андрея, чтобы он отвез ее обратно к отцу и матери. Сколько он не доказывал ей, что теперь они уже муж и жена, поэтому спешить ей не нужно, можно пожить несколько дней у них. Понятно, что Андрею хотелось как можно быстрее овладеть Алевтиной, а тут такое требование: сегодня и всё, не позднее, чем сегодня.
- Андрей, ты пойми, меня будут искать. Ведь никто не видел, куда я делась? Родители же спали, когда мы подъезжали к ограде. Вдруг какой-нибудь зверь на меня напал, живем-то мы в лесах, вдруг он меня задрал или съел, или пойдут по деревне искать у моих знакомых подруг.
Андрей, понимая, что ее сегодня ему не уломать, попросил остаться хотя бы до обеда. А там он отвезет ее обязательно к Касьянам. До обеда он прокатил ее с ветерком от починка до самой деревни Пантылка. Прокатил по всей небольшой деревеньке, свозил к другому Стрижевскому починку, стоявшему с западной стороны Пантылки. Здесь стоял большой дом Васьки Стрижева, в котором проживало его огромное семейство, состоявшее из девяти сыновей, половина из которых была уже жената.
Увидев кошевку Андрея, залаяли собаки, вышел на крыльцо ровесник Андрея Федор Стрижев, уже к тому времени женатый. Андрей, поравнявшись с ним, поздоровался, представил свою невесту и будущую жену.
 - Вот решил показать наши пантыльские достопримечательности Алевтине. И ваш дом никак нельзя не показать-то. Красавец, а не дом.
- А я знаю Альку, не раз плясал с ней на вечерках. Помнишь меня, Аля? – спросил Федя.
- Да вроде видела, а вроде и нет – уклончиво ответила она.
- Ну, прощай, Федя – сказал Андрей, и они покатили обратно в Пантылку.

В Пантылке некоторые наиболее любопытные бабы вышли из оград и глядели на богатую кошевку, на резвую кобылу под именем Стрелка и на молодых. Андрей со всеми здоровался, улыбался им, отпускал шуточки и остановился возле дома своей сестры Анны, которая была замужем за Иваном Сухановым. То есть Андрей и Иван были однофамильцами и даже родственниками.

Дело в том, что мать Ивана Екатерина была родной сестрой деда Андрея, имя которому тоже было Иван. Андрей привязал лошадь к ограде, постучал в окно, попросил Алевтину выйти из кошевки, и они вошли в ограду и дальше через небольшие сени в избу. Сестра только месяцев девять как вышла замуж за Ивана, встретила их очень приветливо. Иван был в это время где-то во дворе, услышав разговоры и топот гостей, тоже зашел в избу. Они с Андреем обнялись по-родственному, и Иван спросил:
- А это что еще за красавица? Что-то раньше я ее не видел.
- Это моя невеста Алевтина, которой я сделал сегодня предложение быть моей женой.
- Поздравляем и будем родственниками! – похлопывая по плечам то Андрея, то Алевтину – приговаривал Иван. С поздравлениями к ним обратилась и сестра Андрея.
- Ну что же? По такому случаю нельзя не выпить. Жена, неси вина и закуски.
- Не надо бы – пробовал возразить Андрей – я и так сегодня уже принял на грудь.
- Я же вас не приглашаю на обед, а так на легкий полдник. Нельзя же такое событие не отметить-то, Андрей?

Пока гости раздевались, в избу подошел и отец Ивана тоже Андрей, такой справный старик с рыжей бородой. Анна быстро соорудила легкий обед, принесла самогон. Все пятеро сели за стол, выпили за здравие будущего мужа и жены, закусили, обсудили семейные и хозяйственные дела, посетовали на слишком снежную погоду и на этом разошлись.

Андрей с Алевтиной решили зайти еще и в дом брата Аграфены Михаила, дом которого находился рядом с домом Ивана. Зашли в дом, там его встретила жена Михаила Таисия с двумя сыновьями-подростками. Самого Михаила дома не было. Жена сказала, что уехал дней десять назад в город, наверное, где-то там заигрался в эти проклятые карты, и она боится, что привезут его, в чем мать родила. Андрей посочувствовал ей, дал несколько конфеток в виде подушечек их сыновьям, показал свою невесту, Таисия поздравила их, и они отправились домой в свой Анисимов починок, который находился восточнее деревни.

Почему починок назывался Анисимовским, а не Матвеевским, было не ясно, потому что первым, кто оказался здесь в районе Пантылки, был Матвей. Но видимо, его сын Анисим преуспел в делах, поэтому сам починок, поле вокруг его и покосы в народе назывались анисимовскими. Даже и деревня потом в советское время называлась Анисимовкой.

Вернулись молодые в свой дом как раз к обеду. Андрей привез всем привет от родственников из Пантылки. Пообедали щами с мясом. Запили обед чаем с оттаивающим молоком, оставшимся еще от завтрака. Мама Андрея, видя, что он и так пьяный, вина предлагать не стала, а Андрей на этом не настаивал. Он только сказал:
- Твой брат, мать, опять где-то играет в карты. Таисия вся извелась. Дней десять уж как его нет.
Аграфена начала во всю ругать эти проклятые карты, запричитала, что хоть бы живым вернулся, а то, как Таисия будет жить с двумя сыновьями без мужа-то? Никто ее утешать не стал.
Дальше ближе к концу обеда Андрей заявил:
- После обеда я повезу Алю домой, так она очень хочет.
- Ну, что ты, погостила бы у нас, хотя бы еще дня два-три – пробовала ее урезонить Аграфена.
- Не могу, тетя Аграфена, никто же у нас в доме не знает, где я и что со мной.
- Да, конешно. А этот мой «безмозглый» сын, что он выкрал тебя или как?
- Да, почти выкрал. Вчера кинул меня в кошевку ночью и привез сюда. А что подумают дома-то, он этого не понимает.
- Тогда, конешно, надо ехать – ответила Аграфена. – Попроси извинения от меня лично у своих родителей, что воспитала такого непутевого сына.

После обеда Андрей и Алевтина начали собираться. Андрей запряг свою лошадь Стрелку в кошевку, открыл ворота ограды, вывел повозку к крыльцу дому и пошел звать Алевтину. Конечно, самым недовольным был он сам. Еще бы хотел, чтобы Алька ему сдалась еще вчера, а она не сдалась и не остается хотя бы еще на ночь, другую, когда ей уже сделано, считай, официальное предложение. Но делать нечего, придется отвезти ее домой. Теперь перед Андреем стояла непростая задача объяснения с отцом Алевтины. Надо же будет как-то оправдываться перед ним.
Зашел в избу, видит, что Алевтина уже оделась и прощается с родственниками Андрея. Мать почти кричит на него:
- Ой, «шалопай», ты шалопай, как будешь оправдываться-то перед Степаном-то? Передай ему мои материнские извинения, скажи, что я благословила ваш брак.
- Повинюсь обязательно. Передам твои извинения и попрошу руки дочери.
Молодые уехали, а бабушка Аграфена начала думать о правильности выбора в жены Алевтины.
- Больно заносчива девка, как бы чего не получилось у них в жизни? Да и на меня не очень приветливо глядела-то. Но бог даст, может она с виду такая, а потом оттает, будет приветливее. Говорила же сто раз Андрею, чтобы выбирал жену-то смирную, приветливую, покладистую. Но с него всё, как с гуся вода. Правда, выбрал блондинку, а не брюнетку. Хоть в этом-то меня послушал. Все брюнетки смахивают на цыганок и очень сердитые и злые. Может, удастся и мне поладить с блондинкой-то.

Зимой темнеет быстро. Поэтому молодые еще не проехали и половину пути, как начало смеркаться. Лошадь, как будто чувствуя какую-то опасность в темное время, прибавила шаг и понесла их еще быстрее.
- Ой, перевернет она нас! – забеспокоилась Алевтина.
- Не перевернет. Я крепко держу вожжи, и в случае какой-то опасности сумею ее остановить – отвечал почти на ухо ей Андрей.
- Тогда ты держи вожжи-то обеими руками и не обнимай меня - приказывала она.
- Ничего, я и одной рукой справлюсь со Стрелкой! Она меня понимает.

        Доехали до деревни Анохинцы без происшествий, повернули в сторону Больших Касьянов. Дорога была полузанесенная снегом, встречных повозок не было, поэтому беспокоиться Алевтине было нечего. И, правда, доехали до дома Алевтины благополучно. А там ждал разнос Андрею со стороны отца Алевтины Степана.