Пилоты Стикса

Предисловие
Думаю, что предисловие к этой книге необходимо. Небольшое. И, как мне кажется, это из-за названия романа.
Знатоки вселенной S-T-I-K-S, прочтя слово «пилоты» могут подумать: «А! Снова автор придумал всунуть авиацию!» или «Опять «внешники» будут штормить иммунных, наплевав на пятна черных кластеров!».
Нет. Не будут в этой книге внешники заниматься беспределом, нанося удары с воздуха направо и налево. Они тут вообще никого убивать не будут.
Мало того. Читатели увидят название мира только на обложке в названии и в самом конце. И слово «улей» постоянно мелькать не будет. И слова «кластеры», «дары», «лотерейщики» тоже. Горох и жемчуг рейдеры не будут черпать горстями из споровиков «суперэлиты».
Но книга о Стиксе. Я художник, и я это так увидел.
Приятного чтения и новых эмоций!

Глава № 1. Х-поле
Зал, в котором проводилось совещание, был способен вместить пару сотен людей, если их рассадить рядами. Такое за всю историю было всего три раза, и то при первом руководителе.
Нынешний хозяин имел свою стратегию в общении и с подчиненными, и с партнерами. Его «фишкой» был круглый стол.
Специально изготовленный набор столов, позволял составить из них одну композицию очень большого диаметра. Психологи утверждают, что именно круглый стол создает комфортную обстановку в беседе, когда у участников складывается мнение, что все партнеры равны.
У хозяина было иное мнение. Во-первых, его устраивало, когда у новичков как раз и складывалось мнение «о партнерстве». Во-вторых, у него все участники были перед глазами. Тут, как за длинными прямоугольными столами не скроешься от начальника, совсем немного отклонившись к спинке стула.
И заместители сидели здесь не по бокам от руководителя, а размещались между другими приглашенными. При такой расстановке они тоже были перед глазами. Кроме того, четко была обозначена позиция – это не вторые после него, а помощники, наделенные кой–какими полномочиями.
Полный комплект столов позволял собрать в зале пятьдесят человек. Но сегодня большая часть этого конструктора была не задействована. В совещании участвовало семь человек, включая хозяина.
Докладывал его первый заместитель, вводя в курс дела всех собравшихся, включая и второго заместителя.
– Исследования у нас в стране были начаты пять лет назад, когда по закрытым каналам была получена информация о том, что между двумя китайскими и одной японской корпорациями происходит активный обмен данными по неким изысканиям. Обмен происходил не по официальным каналам и без участия обоих государств. Спецслужбам удалось не только получить данные, но и внедрить в одну из компаний своего агента.
Увы, но он не имел возможности подобраться к основным задачам, которые там решались. Однако, попав в отдел технического обслуживания, смог передавать чертежи используемого в проекте оборудования. Так, постепенно, шаг за шагом, изучая получаемые образцы, мы смогли понять, над чем работают эти структуры. Они изучают некий параллельный мир!
Единственный участник совещания, который был в военной форме и представлял Министерство обороны, ухмыльнулся, небрежно бросив на стол ручку, которой рисовал до этого что-то в блокноте.
– И вы пошли по тому же пути? Поверили в сказки? – его лицо выражало недовольство. – А где гарантия, что это не дезинформация? Уже известны такие прецеденты от западных «партнеров», когда «сливают» нам свои успехи по какому–то направлению, заставляя таким образом и нас «догонять» их, тратя колоссальные средства на придуманную пустышку.
Немного помолчав, докладчик продолжил.
– Да, мы тоже начали работать в этом направлении. По крупицам собирая и изучая полученные чертежи и схемы их использования. Два года ушло только на полное воссоздание аппаратуры, которая используется азиатскими учеными. Первые опыты ничего не принесли в понимании вопроса. Единственное знание, полученное в ходе экспериментов, это то, что для работ нам понадобится громадное количество энергии. Специально под наш проект стране пришлось строить атомную станцию именно в том месте, которое выбрали мы. Теперь с введением в эксплуатацию двух энергоблоков проблема с энергией частично решена. Но в планах строительство как минимум еще четырех.
Военный, услышав об АЭС, очень удивился. Их где попало не возводят.
– То есть, ваши работы одобрены на самом верху?
По мнению хозяина, уточнение было странным. Генерал должен был знать, что такие проекты, как этот, всегда находятся под пристальным вниманием Первого. Да и назначение его куратором от министерства должно было согласовываться на самом верху.
– Да. Ежемесячно мы направляем краткие справки о полученных результатах. Последние доклады были сделаны лично. Получено «добро» на расширение работ. Вот поэтому вы сюда и приглашены.
Хозяин кабинета немного приподнял ладонь, показав, что теперь будет говорить он.
– До сегодняшнего дня работы велись больше в фундаментальном направлении. Мы хотели понять – что это. Полного понимания так и нет, но работы решено форсировать. Теперь наша деятельность переходит в практическую плоскость. Будет два направления работ.
Первое. Разведка. Прежде, чем пытаться физически проникнуть в новый мир, мы должны понимать, что нас там может ожидать. С какими вызовами столкнуться исследователи, первыми оказавшимися в нем?
Второе направление – технические способы проникновения в этот мир. С технической точки зрения, это впоследствии будет самое трудоемкое и энергозатратное направление. Ну, а пока, это больше теоретическая работа для инженеров, физиков, кибернетиков.
С этого момента у нас в «конторе» создано три отдела. Отдел «А» занимается аналитической работой. Это мое направление.
Ваш отдел «Б» – разведка, – он посмотрел на второго заместителя. – Вы курируете, а руководит им, – он показал рукой на сидевшего справа от него седого мужчину, – Сергей Иванович Фомин.
Отдел «В» занимается инженерно-техническими изысканиями и будет под кураторством моего первого заместителя. Руководитель отдела Гудым Артем Юрьевич.
Представителя военного ведомства прошу подобрать двух специалистов для отделов «Б» и «В», а самому, согласно указанию вашего министра, участвовать в работе отдела «А».
– Хотелось бы уточнить. Есть ли сведения, на какой стадии находятся иностранные исследования?
Хозяин взглянул на первого заместителя, предлагая ему ответить.
– Такой информации нет. Источник наших спецслужб, как я уже говорил, работает на техническом направлении. Но известно, что кое в чем мы их даже опередили. Об этом факте говорит хотя бы то, что наши доработки их техники тут, только через какое–то время попадают их техникам для отлаживания и ремонта. Он также, как и мы, идут путем проб и ошибок.
***
Сергей Фомин стоял у истоков этого проекта. Вместе с большой группой технарей и аналитиков он собирал по винтикам первые приборы. Он знал все и, наверное, больше всех остальных. Теперь у него другая задача – разобраться с этим выявленным ими миром.
А пока он вводил в курс дел своего куратора, который еще три часа назад ничего не знал об этих мероприятиях. На самолете спецрейсом они перелетели в соседнюю область.
– Слева сейчас будет видна АЭС, – показал Фомин куратору на иллюминатор. – А немного дальше, я покажу, будет виден наш объект.
– Почему выбор места для исследований выпал именно сюда?
– Во время работ наши физики выявили новый вид магнитного поля. Оно отличается от тех процессов, которые протекают на планете. Это не главное магнитное поле, и не связано с полями мировых аномалий. Главное отличие – крайне короткий период существования. Одна третья часть секунды. Ему пока дано условное наименование «Х-поле».
– Какая-то неуловимая функция!
– Очень неуловимая! Засечь всплеск этой энергии удалось отчасти случайно. Дело в том, что это поле появляется не везде. Поиск таких мест занял много времени. Когда мы его засекли, то поняли, почему. У каждого места имеется свой период для всплеска этого поля. В одном месте оно возникает с интервалом в месяц. В другом два месяца. По-разному. Так вот, по месту, которое выбрано для дальнейших работ. Здесь, недалеко друг от друга, выявили три участка, где «Х-поле» проявляет себя с интервалом в тридцать дней. Для нас оказалось очень удобным, что эти всплески происходят на них последовательно. Таким образом, отработав первый участок, мы имеем перерыв в девять дней, чтобы проанализировать информацию и подготовить аппаратуру для отработки следующего.
Кроме того, расположены участки таким образом, что технически было очень удобно вынести дистанционную аппаратуру от основной базы, для их полного покрытия. А вот вид сверху на наш объект. От аэродрома десять минут езды.
***
– В кабинет пока не приглашаю. Я и сам там появляюсь редко. Все основное время с технарями и вычислителями.
– Давайте начнем с главного. А уже потом покажите и кабинет, и все вспомогательные отделы вашего царства.
– Главное место находится глубоко под землей. Вы знакомы с технологией магнитной левитации?
– Если можно, то объясняйте без использования специфических для ученых терминов.
– Понятно. Это даже хорошо, потому что с уже используемой человечеством магнитной левитацией наша технология на практике едва соприкасается. Это «едва» понятно очень узкому кругу профильных специалистов. Если говорить по-простому, это генератор передачи импульса. Его задача – успеть передать из одной точки пространства во вторую точку импульс как раз в тот момент, когда там проявляется «Х-поле». За тот крохотный период времени, что оно существует.
– А что за импульс?
– Вы верующий человек?
– В этом плане у меня нет постоянства. В силу специфики работы я получаю такой объем информации, который то подтверждает существование и потусторонних сил, и чего-то сверхъестественного, то кардинально все это опровергает. Это позиция клерка. А как человек верю, что после смерти меня не сильно накажут.
– Ясно. Это я для простоты объяснения спросил. Импульсом отправляется отсюда частица сознания человека. Или душа, если хотите. Но это не точно!
Они вошли в кабинет, одна из стен которого была стеклянной. После нажатия Фоминым кнопки, ниже уровня кабинета осветился просторный зал, заставленный прямоугольными аппаратами.
– Пойдемте. Это вам стоит посмотреть вблизи.
– Похоже на саркофаг, только адаптированный под современность.
– БПС. Бокс переноса сознания. Но для простаты зовем именно боксом. Я жестоко пресекаю всякие иные формулировки. Например – гробы. Это дисциплинирует.
– Продолжаете о назначении бокса.
– В него помещается испытатель, облаченный в специальный костюм, к которому бокс и подключается. Испытатель заблаговременно погружается в искусственный сон, в котором пребывает до появления «Х-поля». При активации поля происходит перенос сознания на территорию полигона, где нами установлена сеть датчиков.
– И что происходит с этим перенесенным сознанием? Куда-то же оно должно попасть после выброса?
– В том месте, или если хотите, в том мире, оно рандомно, то есть абсолютно случайным образом, проникает в сознание людей, которые там находятся.
Куратор задумался, уставившись на полупрозрачную крышку бокса.
– Хм… То есть, там тоже люди? Такие же, как и мы? Или чем-то отличаются?
– Там наши люди. Вот в чем весь парадокс, который мы никак не можем выяснить.
– У нас три полигона о которых я говорил вам. Часть этого областного центра. По большей части это спальный район. Это самый большой по площади участок.
Второй по величине – большой дачный поселок в ближайшем пригороде. Сразу за окружной дорогой. Около тысячи домов на берегу пруда, который со всеми берегами тоже входит в полигон. И третий, самый маленький и ближе всего расположенный к базе, мебельная фабрика в пригороде. Формально, это уже не город. Но туда из города и маршрутные автобусы ходят, и троллейбус.
Вот эти самые территории с теми же самыми людьми, что на них проживают и работают, мы изучаем. Но в другой реальности.
– Трудно это принять.
– И нам было трудно. Думали, что «пустышка» получилась из всего нашего исследования. Но кой-какие факты сразу показали, что это нечто странное и неизвестное. И пока не поддается объяснению с точки зрения здравого смысла.
– И что это за факты?
– Мутация людей. Если сделать выводы из имеющихся данных, то мы пришли к таким. Полигон посредством Х–поля практически мгновенно перемещается в иное измерение. У наших ученый еще нет однозначной позиции по этому вопросу. Версий несколько, но большинство склоняются к двум вариантам. Первый. Во время скачка Х–поля происходит как бы расслоение одного объекта на два, который с этого мгновения существуют параллельно друг другу, но каждая в своей вселенной. Существует теория многослойности миров. Эту теорию можно называть как угодно. Мультивселенная. Метавселенная. Гипервселенная. А еще теория суперструн.
– Угу, угу… Мультиверсиум. А какой второй вариант?
– Посредством Х-поля происходит копирование всех материальных объектов и мгновенный перенос в какую-то точку пространства, о котором мы ничего не знаем. К этой версии постепенно склоняется большинство ученых, занимающихся этим вопросом.
– Да уж… Задачка, так задачка!
– Еще более глобальная задача – зачем? Зачем и для чего это делается? Но вернемся к боксам, – Фомин поднял крышку ближайшего устройства.
– Это что–то наподобие аватара из одноименного фантастического фильма? – куратор внимательно рассматривал внутреннее устройство.
– Нет. Аватар, в упомянутом вами фильме, это клонированный местный житель планеты, которую колонизировали земляне. Там авторами подразумевается гибрид из эмбриона местного жителя с добавлением генетического материала человека. Причем, только этот человек впоследствии и сможет управлять аватаром. Сам аватар не имеет своего сознания. Он не личность. И делалось это потому что для людей не подходили условия в атмосфере планеты.
В нашем случае работают совершенно другие принципы. Импульс, отправленный из нашей капсулы в сопредельный мир, попадает в любого носителя этого мира и мгновенно внедряется в его сознание. С этой секунды включаются механизмы, которые постепенно вытесняют сознание носителя, заменяя его сознанием нашего человека.
Наш исследователь не управляет телом, как в случае с аватаром. Наш исследователь живет жизнью носителя. Во время первых опытов установлено, что в ближайшие десять–двадцать минут исследователь сосуществует с сознанием носителя. Даже помнит многое из его жизни. Потом вся память окончательно стирается, а у исследователя остаются только те знания, которые он успел вытащить из носителя за время сосуществования. Дальше исследователь вольный сам принимать решения и действовать столько, сколько будет определено.
– Кем определено? Или чем?
– Вот это нам, увы, не ясно. Не понятен механизм и правила, которые там работают. Самое интригующее и страшное во всем этом – почти все люди, оказавшись там, очень быстро начинают мутировать. Попросту говоря, они становятся каннибалами, утратившими разум. Убивают и жрут все, до чего могут добраться.
– Этот проект рассматривается как способ ведения войны?
– На сколько мне известно – нет. Главный наложил запрет даже на мысли о таком. Если работать для этого, значит со скоростью спринтера мчаться к краю пропасти. Погибнет вся цивилизация.
– Сколько раз вашим исследователям удавалось внедряться в носителей?
– За полтора года с начала первых тестовых экспериментов, таких случаев больше полутора сотен.
– И все удачными оказывались?
– Когда в исследованиях все протекало гладко? Нет конечно же! Первые опыты были очень удачными. Десять или двенадцать. Воодушевившись, мы начали менять настройки и едва не угробили этими экспериментами часть аппаратуры. В этот период эффективность была крайне низкая. Один из десяти случаев, когда импульс все-таки достигал цели на той стороне. Пришлось вернуть к исходникам. Результативность сразу возросла. Если выдерживать все параметры, результат получается стопроцентный.
– Теперь вы переходите к массовости. С чем это связано?
– Для понимания механизмов, которые протекают в исследуемом месте? Нужна статистика. Мы так и не поняли, какие факторы влияют на людей этого мира. Что такое происходит, что заставляет их перерождаться в кровожадных людоедов. И совершенно не понятно, от чего зависит устойчивость к мутации в очень редких случаях. Вот эти самые редкие случаи нас прежде всего интересуют на этом этапе.
Для статистики нужны цифры. Количество. Поэтому и принято решение начать массовую заброску. Были выделены средства на изготовление ста десяти капсул переноса. Сто будут постоянно использоваться, а десять остаются в резерве на случай поломок.
– Для вычислений сотни маловато!
– Я это пытался объяснить! Чем больше исходных данных, тем большая точность в результатах. Но, увы. Во–первых, бюджет у нас хоть и большой, но имеет свои границы, а эта аппаратура стоит очень дорого. Во–вторых, энергия!
Тех мощностей, которые работают на наше направление, будет хватать как раз на сто аппаратов переброски.
– Все во вселенной зависит от энергии.
– В наших экспериментах примерно шестьдесят пять процентов энергии расходуется на старте. Это первый бросок. Колоссальные нагрузки на аппаратуру энергетиков! Еще двадцать пять процентов уходит в первые двадцать–тридцать минут. Когда как. В этот период происходят основные события. Мутации и перемещения носителей. Потом начинается спад потребления. По мере выбрасывания исследователей обратно, нагрузка падает. До десяти процентов уходит на «долгожителей», если таковые оказываются. Я имею в виду носителей, сохранивших человеческий облик.
– А не сохранившие? Как я понимаю, возвращение сюда связано с гибелью там. Если мутант там оказывается живучим?
– Мы постоянно совершенствуем технику. Последние доработки в аппаратуре контроля уже позволяют понимать, когда объект является носителем осознанного испытателя, а когда носитель мутировал. На понимание этого требуется около часа. Редко кто столько там мог продержаться. Но были. И все они были только мутантами. Смысла держать там сознание испытателя нет. Дело в том, что после мутации носителя сознание в нем присутствует до пятнадцати минут. Мы дали ему термин – «фантомное сознание». В отчетах всех испытателей мы видим, что они еще какое–то время осознают себя людьми, но что-то завладевает их двигательным аппаратом. Носитель действует независимо от их воли, пока она окончательно не пропадает.
– Кто выступает в роли испытателей?
– Как такового штата еще нет. В первый раз я сам отправился. Тогда было всего два примитивных бокса. Так во второй один парень из охраны улегся.
– И как ощущения?
– Я до сих пор помню вкус того мяса! Мой носитель мутировал очень быстро. Я даже понять не успел, что случилось с моим сознанием. Ведь до этого момента все было в теории. Наши усилия были направлены на сам факт заброса. А тут я понимаю, что смотрю на мир глазами другого человека. И он тоже не очень адекватный, то ли от моего внедрения в него, то ли от начавшейся мутации. Но о мутациях мы тогда не знали.
Короче говоря, я–он не долго пребывали в состоянии растерянности. Через десять минут я перегрыз горло соседке по сиденью в автобусе. Кровь из артерии на шее залила мне глаза и второй кусок ее плоти я вырывал наощупь. А какой ор поднялся тогда в салоне! Кто–то бил меня сумкой по голове. Кто–то пытался оттянуть от моей добычи. Я даже укусил пару чьих–то рук.
– А потом? Как долго вы людоедствовали?
– Увы, но в этом вопросе, извините за тавтологию, еще много вопросов. Я уже говорил, что те посланцы, кто попал в тела мутировавших носителей, помнят десять-пятнадцать минут. Затем темнота. Очевидно, что в этот период мозг носителя еще как–то сопротивляется изменениям, а потом сдается.
– А как долго держатся там не ставшие людоедами носители?
– Крайне мало! Рекорд тридцать минут! Испытатель заперся в доме. Когда его вычислили, перебрался в подвал. Как погиб – даже не понял.
– Погибают все одинаково?
– Все от зубов мутантов. Единственное исключение, когда туда решился отправиться мой заместитель. Его носитель устоял перед изменениями, но то, что наблюдалось замом из окна квартиры, произвело такое впечатление на него, что он повесился в ванной. Больше в экспериментах лично он не участвовал.
– А вы сколько раз попадали в тело, которое не подвергалось мутации?
– Ни разу! Это настолько редкое явление, что мы так и не смогли понять принципов. Надеюсь, что с увеличением числа отправляемых, эта завеса немного нам приоткроется. Завтра начинаем набор будущих испытателей. Объявления и реклама уже дают результаты. Желающих много. Будем выбирать.
– Проще задействовать ресурсы министерства обороны и привлечь к опытам, например, курсантов военных училищ.
– Проще, но только не в этом случае. Мы набираем разные категории испытателей. Мужчины и женщины в одинаковом количестве. Дальше уже в этих группах идут градации по возрасту, наличию или отсутствию хронических заболеваний, группам крови. Если кандидатов окажется достаточно много, при больших совпадениях в критериях отбора, среди них еще будем выбирать по каким-то особенностям. По образу жизни. По семейному положению. В конце концов, даже по цвету глаз или волос! Будем максимально накапливать данные и анализировать их.

Глава № 2. Лола
Это лето не задалось для меня с самого начала. В принципе нормально окончив школу, вступительные экзамены в институт я провалила. Первый экзамен еще как-то вселял надежду, а второй был полным провалом. Мне казалось, что мозг оказался стерильным, полностью удалив весь запас школьных знаний по этому предмету. Улыбнувшись экзаменаторам, я встала и вышла из аудитории, едва прочла вопросы в билете.
Выйдя на улицу, выдохнула. Все, что происходит – к лучшему. Не сильно я и хотела учиться на экономиста. Даже не понимаю смысла этой профессии. Настояли родители и родственники, тыкая пальцами то в соседку, работающую на такой должности в крупной фирме, то на какую-то дальнюю родственницу, которая по два раза в год на курорты мотается.
Глупее такого способа выбора места учебы я считаю только – пойти за компанию с друзьями.
Не судьба мне что-то там экономить! Но и возвращаться домой после провала я не намерена. Что там искать? Маленькое село в самом маленьком районе нашей области. Крутить хвосты поросятам на свинокомплексе? Или разнорабочей за копейки у единственного фермера? Увольте! Но искать надо что-то такое, чтобы потом не было стыдно родителям. Ине на общественное мнение плевать. А им там жить.
Удивила оперативность, с которой комендант студенческого общежития, где я поселилась на период сдачи экзаменов, уже через час после моего возвращения была в курсе моего фиаско.
- Место надо освободить в течение суток! Таковы правила! – заявила массивная тетка, без стука войдя в комнату.
- А как бы несколько дней переночевать, пока жилье себе не найду?
Мой красноречивый взгляд и движение пальцев в сторону кошелька, валявшегося на столе возле сумочки, помог немного смягчить грозное выражение лица коменданта.
- Штука и пять дней можно оставаться. Но только ночевать. Днем общежитие пустует. Или экзамены, или подготовка.
- Я буду усиленно готовиться, - заверила я тетку.
 От услуг рекрутинговых агентств, которыми мне предлагали воспользоваться соседки по комнате, я решила не пользоваться. Деньги отдай, а гарантий никаких. Утром сразу купила толстую газету с рекламой. Листы с объявлениями куплю-продам и различными услугами тут же, возле газетного киоска, отправились в урну.
Расположившись на скамейке, начала изучать, какие вакансии нужны этому городу. Обнадеживали объявления «Помощник руководителя», с «достойной зарплатой». Но первые же звонки показали, что это замануха от торговцев-сетевиков.
Еще пара объявлений была безжалостно зачеркнута после фраз: «Нужен опыт работы» и «Необходимо высшее образование». Интересно, что ж предыдущие с образованием и опытом от вас сбежали?
Желудок уже требовал что-то в него поместить, когда взгляд зацепился за невзрачное, очень короткое объявление. «Требуются сотрудники. Возраст от семнадцати лет. Конкурс. Подробности при собеседовании». И телефон.
Отправляясь в студенческую столовую, набрала этот номер.
- Слушаю! – голос женщины был мягкий.
- Я по объявлению.
- На этот номер по этому вопросу только и звонят.
- Я хотела бы узнать, для чего требуются сотрудники. У меня нет какого-то особенного опыта. Я только школу окончила.
- Это не имеет значения. Главное желание и отсутствие психических заболеваний. Работа не требует квалификации.
- А что все-таки надо будет делать.
- Работа статистом. Остальное при собеседовании. Вас регистрировать?
«Почему бы и не сходить? Два десятка бестолковых звонков результата не дали». Я продиктовала фамилию и имя, и записала адрес.
До собеседования было три часа. В столовой плотно перекусила, взяв макароны и две котлеты. Уж если меня там разочаруют, так хотя бы буду довольна тем, что сытая.
В коридоре соискателей на вакансии было около двух десятков. Я подумала, что это затянется надолго. Но тут выяснилось, что собеседования проходят сразу в нескольких кабинетах, в которые вызывали по предварительной записи.
Мое ожидание затянулось на десять минут. За это время я стала свидетелем выхода трех претендентов из разных кабинетов.
Первым вышел в коридор парень с красным лицом.
«Нервный по жизни или тут довели?», - подумала я, выжидающе смотря на него.
- Дурдом, а не контора! Нахер вообще сюда приходить было!
Второй вышел с равнодушным лицом. Достав телефон, он набрал номер и сухо сказал: - Меня берут. До конца месяца деньги у нас будут.
«Уже радует, что взрослый человек на что-то рассчитывает. По виду на лоха не похож. Не так уж все тут печально».
Третьим был мужчина в возрасте. На вид за шестьдесят, ближе к семидесяти. Опираясь на трость, он молча проковылял на выход. Вот что таким дома с внуками не сидится? Наверное, этот из той когорты пенсионеров, которые в семь утра уже куда-то едут, чтобы заполнить пробелы в географии родного края и выяснить цены на редиску на другом конце города.
- Яковлева! – донеслось из-за двери комнаты, которую только что покинул старик. Пора и мне!
***
Собеседование проводил плотный мужчина в очках, блестящая оправа которых пускала иногда солнечные зайчики в мою сторону. Такие же зайчики пыталась пускать и его лысина. Это вызвало у меня улыбку.
- Причина поиска работы?
- Деньги! Что же еще?
- По-всякому бывает, девушка. Кому-то, как вам, надо средства к существованию. Кому-то очень скучно дома сидеть. Есть такие, что хотят как-то самореализоваться. Сразу оглашу наши требования, а потом условия оплаты. В любой момент вы можете встать и уйти, если что-то будет для вас неприемлемо.
Я кивнула, и приготовилась впитывать информацию. Даже интересно, что может меня заставить выйти!
- Работа будет заключаться в статических исследованиях реакции вашего организма на некие внутренние раздражители. Можете считать себя подопытным кроликом.
Мужчина испытывающе посмотрел мне в глаза, видимо ожидая реакции. Я не убежала. Как-то отец рассказывал, что во всех странах проводят опыты над людьми, изучая, как они будут чувствовать себя в искусственно созданных условиях. Например, при длительном космическом полете. Буду слушать дальше. Стало даже интересно.
- В ходе сотрудничества, если оно начнется, вы во многом будете ограничены. Запрет на общение с некоторыми категориями людей. Запрет на разглашения сути работы. Требования к обязательному выполнению некоторых действий. Часть ограничений, в случае их нарушения, будут наказываться штрафами. А за некоторые предусмотрена уголовная ответственность.
- То есть, если я не буду болтать лишнего и делать, что предписано, зарплату буду получать регулярно и в полном объеме.
Я улыбнулась.
- Естественно!
- Для моего здоровья — это будет вредная работа?
- Физически вы не пострадаете. Мало того, фирма приложит определенные усилия, чтобы вы находились в безопасности.
Он тоже улыбнулся.
- А как с самым важным вопросом?
- Испытательный срок – один месяц. За него вы получите тридцать тысяч. Дальше будет еще одно собеседование и перезаключение контракта сроком на три года без права расторжения!
- Я согласна.
- Предупреждаю, что если вы после испытательного срока откажитесь от продления контракта, ограничения о разглашении останутся!
- Да поняла я! Поняла!
- В таком случае, ознакомьтесь с предварительным контрактом, - он протянул мне несколько листков.
Что удивило, текст был напечатан крупным шрифтом.
Так-с… Что они тут сочинили? Я бегло просматривала пункты договора, мало что соображая в юридических терминах и словооборотах вводной части документа. Наконец взгляд ухватился за интересное для меня. «Нанимаемому запрещается».
Ого! Тридцать пунктов, каждый из которых начинается со слов «Запрещается»!
«Запрещается разглашать кому бы то не было о месте работы и любых фактах с ней связанных». Это ожидаемо.
«Запрещается покидать пределы города на период работы». А к этому пункту даже была специальная сноска, в которой было указано, что никакие личные причины не являются основанием для отмены запрета.
Значит, если где-то кто-то умрет или родится, поехать я туда не смогу. Ладно, подумаю, но это не критично. Мертвым от моего визита ни холодно, ни жарко. А новорожденные меня еще не знают. Переживу и это как-нибудь!
Что там еще?
«Запрещается общение с коллегами вне рабочего места». Интересный пункт! Работа – работой, и нефиг в нерабочее время контактировать! Это даже хорошо! Зря такой пункт прописывать не станут!
Досмотрев запреты до конца, ничего страшного в этих ограничениях я не обнаружила.
- Давайте ручку!
- Прекрасно! – лысый забрал два подписанных мной экземпляра договора. – Оба экземпляра будут хранится в отделе кадров. Это тоже прописано было в тексте. А завтра в девять часов будьте добры прибыть сюда для вводного инструктажа.
- А когда приступать к работе?
- Вот завтра вам все и расскажут! До свидания!
***
Компания, собравшаяся в зале, была большая и разношерстная. Сильно людей я не рассматривала. Зачем, если действует пункт договора: «Запрещается общение с коллегами вне рабочего места».
- Всем доброго дня! Рад вас видеть и надеюсь, что так будет и впредь. Меня зовут… Босс. Или Большой Босс, как зовут меня подчиненные. Да, да! Не улыбайтесь! И вы тоже привыкайте к использованию псевдонимов. Для меня вы тоже будете ни Васи, Коли, Анфисы. Все общения только по псевдонимам. Их вы узнаете из персональной карты пилота. Снова вижу улыбки! Да! Вы не ослышались. Ваша должность в нашей фирме так и зовется – пилот.
Но об этом немного позже.
Начну с того, что сообщу - первый ваш рабочий день будет послезавтра. Все собираетесь здесь в пять часов утра. Но это будет первый и последний раз. Вам покажут место следующего сбора и впоследствии оттуда всех будут забирать автобусы.
Теперь самое главное. Утром никто не должен ничего есть. Максимум – стакан воды, но и от него желательно отказаться. Проснувшись, вы перед выходом из дома, будете собирать мочу в баночки, который вам будут выдавать. Хочу предупредить, что в лаборатории сразу определят утренняя ли это моча, а также, принимали или нет перед сбором пищу. Нарушать это требование не рекомендую. Штраф за нарушение этого пункта договора один из самых больших.
Дальше. По прибытию на место будете проходить экспресс-осмотр у врачей. Там, кроме приема собранной вами мочи, будут брать и кровь. Ну, а потом –завтрак за счет фирмы. Обещаю, что он будет вкусным и сытным, как компенсация за воздержание.
После завтрака получение спецодежды и посещение душа. А за тем и наступит черед активной фазы вашей работы. Мы называем ее «полет». Вы будете погружены в сон, а после пробуждения опишите свои сновидения. Они будут у всех. Это я вам гарантирую.
***
Кто-то умный придумал расположить целый комплекс студенческих общежитий у чёрта на куличках. Чтобы не опоздать, вызвала такси. На работу пришлось тащиться со своей сумкой. Продлевать мне срок пребывания комендант категорически отказалась даже за удвоенную плату. Ну и хрен ей! Я уже прикинула, что после первого дня, получив оплату, смогу снять квартиру.
На месте сбора возле трех странных автобусов уже толпились люди. Странность была в отсутствии окон. Значит, нам знать, где место работы, не нужно. Боже, какая секретность!
- Ваш автобус номер два, - произнес парень с большой коробкой, из которой извлек и вручил мне бейджик на длинном шнурке.
Тут красовалась моя фотография.
Пилот Лола.
Личный номер – 055.
Номер текущего бокса – 55.
На обратной стороне пока непонятные сведения. Судя по всему, там будет работать какая-то система накопления.
Количество вылетов –
Из них, с разумным носителем –
Общее время, проведенное в полете –
Максимальное время в полете –
Коэффициент –
На входе в автобус потребовали отключить и сдать телефон. Да пожалуйста! Своих я еще вчера предупредила, что сегодня весь день буду занята и вне связи.
Расселись по местам, которые соответствовали личным номерам. Я осмотрелась. Народ был разный по возрасту. Да и внешне тут присутствовали довольно колоритные личности. Когда я уже уселась, взгромоздив на колени объемную сумку с вещами, мимо прошли три персонажа, обдав мое обоняние специфическим запахом, заставившим меня брезгливо сморщиться. Это была жуткая смесь из пота, сырости, перегара и старой одежды. Хуже в моем представлении был только запах самогона, который в селе пара умельцев гнала из буряковой патоки. Тот запах у меня вызывал порывы рвоты.
Поездка без обзора и общения, еще то удовольствие. Ехали наверно минут сорок. Без телефона и часов этого не понять, да и прикемарила я немного.
Выходили из автобусов в большом ангаре, который закрывал и стоянку машин, и часть строений, включая КПП. На проходную мы отправлялись друг за другом, согласно своим номерам.
Контроль был простым: показал фото на бейджике суровому дядьке, который взглядом сверял его с оригиналом, а потом кивнул, пропуская дальше. Босс предупреждал, что чуть позже, вероятно после прохождения нами испытательного срока, для контроля добавится сканирование ладони.
Сразу за проходной я попала в кровожадные лапы лаборантов.
К моему удивлению я совершенно не почувствовала ни укола в палец, ни в вену. Тут же отобрали банку с мочой, фломастером черкнув на крышке «055». Процедура заняла не больше минуты, и я перешла в следующую комнату.
Тетка в белом халате больше напоминала следователя, чем врача.
- Так… Пилот Лола. Спали сегодня хорошо?
- Хорошо. Выспалась.
- Кошмаров не было?
- Не помню снов. Почти. Редко очень.
- Это мы подправим! Алкоголь вчера употребляли?
- Нет. Пью редко. Да вообще не пью! На выпускном была пара бокалов вина.
- Секс был?
- Неееет!
- Я за прошедшую ночь спросила.
- Нет, конечно!
Еще бы меня не возмутил такой вопрос! Поцелуев по-взрослому – со слюнями было множество. И в «зажимбол» несколько раз игралась. Но «туда» - ни-ни!
- При следующих осмотрах, чтобы не затягивать, сразу озвучивай ответы, не дожидаясь вопросов. Если что-то будет нужно, мы сами уточним. Проходи дальше.
Хотя грозный чудак в форме и показал куда мне топать, я и сама это чувствовала. Дальше путь был по запаху. Столовая. Скромная обстановка и необжитость, я так бы сказала. Было заметно, что помещение новое.
На раздаче пара теток выдает порционные наборы. Тарелка с толстым куском яичницы. На второй три больших куска жареной колбасы. Стакан с чёрным чаем. И булка, густо посыпанная сахарной пудрой.
- Если нужен хлеб, можно там брать сколько надо, - повариха ткнула пальцем в сторону подноса, стоявшего на отдельном столе.
Хлеб я взяла. Два крупных куска черного мягкого ржаного хлеба.
В студенческой столовке кормили вкусно, но тут повара удивили. Было очень вкусно. Я готова была, как дома, облизать тарелку, но сдержалась.
А вот троица бомжеватого вида за соседним столиком не скромничала. Я заметила, что хлеба они набрали с запасом. У них получилось, что не яичница с хлебом, а, наоборот, большие куски хлеба они закусывали яичницей. Сколько я не принюхивалась, ничего отталкивающего с их стороны не учуяла. Да и аромат жареной колбаски перебивал все запахи.
С чувством приятной сытости отправляюсь дальше. В конце коридора большие красные буквы М и Ж, как в общественном туалете указывают, что мне надо в правую дверь.
Раздевалка. Два ряда высоких шкафов бледно-голубого цвета были установлены вдоль стен. Между ними длинные скамейки. Напротив каждого шкафчика на скамейке стопкой сложена наша спецодежда. Ее предстоит надеть после купания.
Обрадовал шкаф. Вместительный. Сумка поместилась. Теперь купаться.
***
Хорошо, что я в душе оказалась одной из первых. И покупалась достаточно долго, и успела спокойно посидеть, прежде чем одеться. Тех, кто пришел позже пришла подгонять нервная тетенька в военизированной униформе.
Теперь, после облачение в белые комбинезоны нас отправляют в просторное помещение с ярким освещением. Большой зал заполнен сотней белоснежных боксов. Что-то подобное я видела только на картинках, где были изображены аппараты МРТ в больницах. Но тут что-то иное. Особенное. Мне даже стало немного жутко от обстановки вокруг.
Все боксы пронумерованы красной краской. Красные цифры, это единственные контрастные точки на этом пространстве. Кругом все белое. Свет, стены, потолок и пол. И мы, пилоты, тоже белые. Все кажется абсолютно стерильным. Когда я подошла к своему боксу, по телу прошла нервная дрожь. Уж больно все происходит гладко и сладко, чтобы быть хорошо и дальше. Как там в поговорке? «Гладко стелют, да жестко спать!». А ведь и нам спать предстоит. Я так понимаю, что как раз в этих боксах.
За стеклянной перегородкой, отделяющей зал от помещения управления, появляется Босс.
- Приветствую всех! Рад наконец увидеть всех пилотов вместе! И все, как мне доложили, здоровы и готовы к работе. Сегодня работаем по первой схеме. Что такое первая схема, обязательно объясним позже. Как только включится отсчет, открывайте свои спальные места и располагайтесь поудобней, насколько это возможно. К вам подойдут ассистенты и все включат. Напоминаю, что все, что вам предстоит, это только сновидение. Берегите свои нервные клетки. Всем удачи!
Он что-то нажал, и зал наполнился ударами метронома. Свет в его кабине медленно погас. Но Босс оставался там, наблюдая за процессами, происходящими в зале.
Шаг на небольшую ступеньку, и я забираюсь внутрь. Жестковато, но терпимо. Пока жду своей очереди, «накручиваю» себя. До этого не боялась и было любопытно. Сейчас меня «колбасит». Даже чувствую, что тело мелко дрожит, а веко правого глаза дергается. Нервный тик, и точно такой, как на экзамене в институте.
Наконец меня берут в оборот. Стараюсь расслабиться и не смотреть, что там делают ассистенты, копошась возле ног.
Что-то во мне им не понравилось. Замечаю призывный жест и надо мной склоняется человек. Его я раньше не видела.
- Пилот Лола, вы очень напряжены! Еще немного и вы прокусите себе губу!
А я и не заметила этого! Так переживала!
- Успокойтесь, Лола! Это будет короткий сон! – убрав со своего лица медицинскую маску, мужчина улыбнулся. Эта улыбка меня реально успокоила! Искренность улыбки подтверждали и его глаза. Значит и волноваться не нужно. Тут же вспомнила прочитанную где-то фразу, что страхи на девяносто пять процентов нами самими и придумываются, а в реальности существуют только мизерные пять процентов. Я улыбаюсь ему в ответ.
- Хорошего полета, пилот Лола!
Его лицо исчезает, а мне надвигают на голову какое-то устройство.
Крышка бокса опустилась.

 
Глава № 3. Грач
Вы знаете, почему многие руководители охранниками и вахтерами любят нанимать отставных военных? Я знаю. Бывшие военные много не рассуждают, а выполняют приказы. Все, что прописано в инструкции, то и будет исполнено. Потому что они знают, что все инструкции написаны или чьей-то кровью, или чьей-то свободой. Написано открывать шлагбаум только после команды старшего, проси - не проси, замок не откроется. Вот и во всем остальном также.
А знаете почему многие предприниматели не берут отставных военных? Я знаю. Они безынициативные, ибо знают, что инициатива наказуема и «имеет» инициатора. Короче, умничать не нужно, где не нужно.
На пенсию я вышел с должности начальника штаба мотострелкового батальона. Отслужил больше положенных двадцати пяти лет. Двадцать восемь. Майор! Мир посмотрел в границах государства. В горячих точках не побывал.
И вот два года отработал «халдеем», как я сам себя и коллег называю. Наименование у фирмы грозное: частное охранное предприятие Барьер». А по факту, мы обычные сторожа в «царском селе». Так местные называют дачный поселок, очень быстро выстроенный в живописном месте на берегу водохранилища, на участке территории, свободной от соснового леса.
То, что этот участок назывался «пожарный разрыв» и имел свое предназначение для предотвращения распространения возможного лесного пожара, мало кого интересовало. Правда по слухам, больше всего это заинтересовало главного эколога области и прокурора. Теперь и они тут имеют по десять (как у всех) соток.
Чёрт меня дернул месяц назад перейти из смены на внешнем периметре в группу, которая охраняла «поселок в поселке». Десять обособленных дач, обнесенных высоким забором со своим КПП.
Работа не пыльная. Пускать только своих или их гостей по отдельному списку от хозяина. Зимой расчистить снег вокруг КПП. Летом там же скосить траву. И не умничать, что и умудрился сделать мой напарник. Так что до зимы я не доработал.
Напарника то ли муха какая-то укусила, переносчик дури, то ли это было хорошо замаскированная природная придурь, но он смог. Додумался высказать одной из хозяек дач, что неправильно она все организовывает в повседневной жизни. И сына неправильно воспитывает, потакая его шалостям на даче. И рабочих нанимает для обслуживания не таких, как нужно. Вот такой вот знаток! Умник-вахтер, сам ничего не добившийся толком в жизни, решил научить владельца крупной сети супермаркетов, как организовать рабочий процесс! Поговорили, блин, «по душам».
У меня к ней никогда претензий не было. Вежливая. Улыбается. Здоровается. Но тут или звёзды так сошлись, или пмс у нее был. Короче, потребовала у нашего руководства, чтобы этой смены она больше не видела. Ни где! А так как у нашей конторы были объекты только тут, мне указали на дверь. В моем случае – за шлагбаум.
И вот первое утро, когда мне не нужно спешить на работу.
Пенсия у меня хорошая для холостяка. Вот только я не могу без дела. Такой человек. Была бы своя дача, наверно было бы легче. Копайся на грядках, обрезай старые деревья или почини забор. Да мало ли что можно делать на своем участке. Но дачи у меня нет. И автомобиля, чтобы ковыряться с ним в гараже тоже нет. А сидеть в бетонном скворечнике панельного дома, пялясь в экран телевизора, это прямой путь на тот свет раньше времени. Пятьдесят три года. Рановато!
- Иди к нам на завод, - предложил сосед во время партии в домино, когда мы собрались во дворе микрорайона. – Я видел, что охранники нужны.
- Не пойду. Там в сумках нужно будет копаться. Не мое это!
- Сорокин! А ворота открывать, это твое?
Я промолчал. И это тоже не мое, но я смирился. Издержки службы – больше толком я ничего не умел.
- А мой племяш, тунеядец, что не предложи, все ему не нравится! Им бы ни хрена не делать, а бабло лопатой загребать. Чтобы и тачка сразу крутая, и хата, и телки на нем висли! А у самого ни мозгов нет, ни таланта. Одни понты! – второй сосед, Игорь Всеволодович, постоянно был недоволен своими многочисленными родственниками. – Вчера пошел на собеседование. Ничего, как выяснилось, там уметь не нужно. Не требуют ни образования, ни опыта работы. А тридцать тысяч обещали. Отказался! «Я, - говорит, - не согласен быть ограниченным в свободе выбора!». Умник! Ершиком для унитаза пользоваться не умеет, а выбор требует!
- А что за работа? – я взял костяшки домино. Камень сегодня «не шел».
- Да он толком и не объяснил. В газете нашел объявление и позвонил.
- Возьми у него номер. А лучше саму газету. Попытаю счастья.
***
Пока я вчитывался в условия договора, интервьюер изучал мою анкету.
Читая, мужчина часто кивал. Надеюсь, что пункты, на которых он это делал, повлияют на отбор кандидатов. Я пришел под конец рабочего дня. Проходя мимо курилки слышал фразу двух сотрудников: «Сегодня просто аншлаг! У меня голова кругом идет от такого количества!».
Большой конкурс на место, это хорошо для работодателей. Для соискателей – плохо. Чем больше кандидатов, тем призрачней шансы. Хотя, с другой стороны, это обнадеживает, что место перспективное, раз на него так стремятся попасть.
Вот только о «перспективности» информации почти не было. Добиться хоть каких-то сведений от уже прошедших собеседование не получалось. Единственной информацией были слова мужчины в очереди, что, со слов его соседа, уже тут успевшего побывать, «руками делать ничего не нужно».
- Мне все понятно. А вам?
- Мне тоже. Все в договоре меня устраивает. Я неизбалованный.
- Бывших военных у нас уже было много. Большой, казалось бы, выбор, но многим пришлось отказать. Вы проходите. Ждем на первый инструктаж. На всякий случай возьмите с собой блокнот и ручку. Кой-какие моменты лучше записывать, чтобы не забыть. С первого дня будут действовать штрафы.
- Я знаю. Лучше плохая запись, чем хорошая память!
- Вот и чудесно! До встречи!
***
Из вводного инструктажа для себя я сделал несколько выводов. Первое – контора серьезная и скорей всего сильно засекреченная. Уж больно это выпирает из всех правил. Отовсюду прям несет спецслужбами, но напрямую с государством это не связано. Скорей всего, это прослойка. Но государство совсем рядышком, за всем следит, контролирует и координирует.
Второе. Вне работы можно почти все, но об этом надо будет информировать. А установленные договором ограничения – чепуха, в сравнении с теми, которые меня сдерживали во время службы.
И третье. Сосед прав – руками ничего делать не нужно. Хотя я и не против физического труда.
Получив личную карту-пропуск с удивлением обнаружил, что на ней я почему-то значусь как Грач. И сразу вернулся к руководителю за разъяснениями.
- Почему Грач?
Босс на мгновение задумался.
– Во-первых, первое впечатление или мысль считаю самыми верными. Так мне захотелось. А во-вторых, не по фамилии же вас называть! Пилот Сорока в проекте уже есть.
***
Первый день работы на новом месте всегда волнителен. Ты приходишь в новый коллектив со своими устоявшимися традициями и правилами. На тебя все глазеют. Оценивают и сравнивают с предшественником.
В этот раз совсем не так. Сегодня я ощущаю себя первоклассником на первом звонке. Тут все не знают друг друга. Почти все. Несколько человек в месте сбора обменялись приветствиями. Возможно, что познакомились в коридоре на собеседовании. Хотя могли и познакомиться до этого. А троица бомжей, прибывшая вместе, явно давно и хорошо знакомы. Я тут никого не знал и не собирался ни с кем знакомств не заводить. Это и в договоре прописано.
Не курю, поэтому сразу направился в автобус, бросив телефон в ячейку со своим номером. Сдается мне, что организаторы не ограничиваются только требованием отключения аппарата. Скорей всего тут еще и «глушилки» задействованы. Я бы точно задействовал, хотя и не специалист, но книги читаю и фильмы смотрю.
Автобус возил нас около часа. Может меньше. Если притягивать и сюда секретность, то вполне возможно, что автобусы к конечной точке добирались разными маршрутами. Могли вообще ездить вокруг квартала, сбивая с толка возможных шпионов. А как о них не думать, если работодатели так шифруются? Если что-то прячется, значит оно востребовано. С другой стороны, мне не понятно, зачем организаторам надо было набирать неизвестно кого? Загнал роту солдат – и дело сделано! Ладно! Они умные и им видней. А то я уже, как мой горе-напарник начинаю «умничать».
Место прибытия зашифровано достойно. Судя по всему, раньше тут было какое-то предприятие, а новые владельцы «накрыли» его сверху и с боков большой металлической конструкцией, а старый фасад зашили новой декорацией. Осматриваться некогда. Мой номер 079, и я уже зная, что у рыжей девушки 78, быстрым шагом отправляюсь за ней к проходной.
Анализируя отбор кандидатов, я удивился поверхностной проверке состояния здоровья. Пара вопросов на собеседовании типа: «Чем-то хроническим болеете» и «Психические отклонения имеются», и все! Все, что их теперь очень интересует и волнует, это анализы.
Я, даже устраиваясь в охрану, три дня ходил от врача к врачу в районной поликлинике. Хотя для ЧОПа какая была разница, все ли зубы у меня пролечены? А о медкомиссии в военное училище и вспоминать не хочу!
Спецодежда оказалась тесновата. Я об этом сразу сказал сотруднику, находившемуся в нашей раздевалке.
- Мы в курсе. Придется потерпеть несколько раз. Для всех пока изготовлены одинаковые размеры. После испытательного срока для каждого будут индивидуальные комплекты.
Вот это было грамотно и практично. Обуви нам почему-то не выдали.
Большой зал с сотней боксов меня впечатлил. Он был расположен ниже уровня земли, и спускаясь по лестнице я успел заметить, что тут пять рядов по двадцать штук в каждом. Значит мой где-то в самом конце четвертого ряда.
Вступительная речь Босса была коротка. Сопоставив его фразу «Берегите свои нервные клетки» с вопросом врача «Кошмары в сновидениях бывают?», предположил, что как раз сегодня мне что-то кошмарное и должно присниться.
«Располагайтесь поудобней» выглядело насмешкой. Ложе было хоть и немного искривленным под анатомию среднестатистического человека, но жестким. И идеально горизонтальным. Пока дожидался подхода ассистентов, подумал, что в таких условиях вряд ли смогу быстро заснуть. Тем более, что в прошедшую ночь выспался очень хорошо.
Ассистентов, подключающих меня к аппаратуре было двое. Оба в таких же как, у нас белых комбинезонах, но выполнены из эластичного материала. Лица закрыты масками. Интересно для чего это?
Ленточные кабели от бокса щелчками разъемов подключаются к моему спецкостюму. К каждому пальцу на перчатках. На ногах такая же процедура. А я еще усмехался, когда надевал смешные носки с отдельными пальчиками. Несколько шлейфов к разъемам на бедрах, груди и шее.
После подключения шлейфов, широкие ремни-фиксаторы на липучках прижимают ноги в двух местах. Руки только в средней части предплечий. Самые широкие ремни на груди, в районе диафрагмы, и на тазу. Это чтобы я не дергался от эмоций, которые будут меня переполнять во сне? И снова вспомнился вопрос о кошмарах. Ну, ну. Посмотрим!
Перед закрытием крышки бокса ассистент надвигает на мою голову пластиковую полусферу. Наверно теперь я немного похож на космонавта, но ощущаю себя мумией.
Несмотря на закрытый бокс метроном клацает очень громко. Наверняка тут задействованы какие-то факторы, которые притупляют мои чувства и расслабляют сознание. Так делают при проведении сеанса гипноза. Хотя это может быть и просто звуковым оформлением, а для погружения в состояние сна могут в капсулу подать немного усыпляющего газа.
В любом случае веки наливаются тяжестью и глаза довольно быстро закрываются. Я все еще слышу стук метронома. Хочу открыть глаза, просто так, для проверки реакции своего тела на мысленные приказы, но тщетно. Только звук метронома.

Глава № 4. Вилли
Я проснулся от громкого карканья вороны, заявлявшей свои права на кусок сухаря, найденному на помойке. Вообще-то, это моя помойка. Восемь металлических контейнеров для сбора мусора, стоящие между тремя двенадцатиэтажками. Но воронам и к котам претензий у меня нет. К собакам есть, ибо они прожорливые.
Я – бомж. То есть, человек без определенного места жительства. Хотя в моем случае, это не совсем корректно. Определенное место для ночлега у меня имеется. Колодец теплового узла городской системы отопления всего в двадцати шагах от контейнеров. Если вы скажите, что с бомжами в таких местах нещадно борются коммунальщики и менты, будете правы. Со мной исключение. Я коммуникабельный и умею договариваться.
Первым, с кем я договорился, был участковый. Михалыч. Это получилось совершенно случайно. Старый капитан сбился с ног, гоняясь за местными алкашами, которые с завидной регулярностью похищали чугунные канализационные люки по всей округе. Это у них получалось достаточно долго, пока очередь не дошла до «моего» люка. Мое вежливое пожелание вернуть «входную дверь» моего жилища было проигнорировано. Мало того, меня грубо отправили в сексуальное пешеходное путешествие. Это было грубо и очень обидно.
Бил расхитителей я во дворе соседней девятиэтажки, куда они успели дотащить добычу. Бил, пока к ним на выручку не примчался участковый, вызванный бдительными жильцами.
- А ты, как я посмотрю, умеешь воспитывать. Кроме разбитых носов, больше ничего серьезного в них нет.
- Так я же не для увечий, а для профилактики!
Раньше Михалыч и меня частенько гонял, вынуждая перебраться куда угодно с его участка. Может и додавил бы, но постоянная текучка дел не давали менту возможности действовать планомерно в этом направлении.
После этого случая отношения более-менее наладились. Он знал, что я не вор, а я заверил, что в меру своих сил не допущу на своей территории подобных фактов воровства. «Стучать» не буду, а вот настучать могу. Или шугануть.
Обычно я ночую в теплоузле, но сейчас лето, и в нем идут плановые ремонты. Ремонтники сказали, что за они неделю справятся с заменой старых задвижек в системе. Даже помогли вынести мой скарб на поверхность.
Мои вещи, это пара матрацов, одеяло, раскладной стол и стул. Их я на время перенес к дворничихе в подвал. Был еще тонкий ковер с изображением Ивана-царевича на сером волке, но, когда откреплял его от стены, он от ветхости порвался в нескольких местах и был выброшен в мусорный контейнер.
Прораб тоже обещал, что на неделю, но ремонт затянулся. Что-то у рабочих не заладилось.
Вчера вечером, пока ковырялся в контейнере, слушал, как бабки на лавке болтали, что вот-вот пойдут дожди. Поэтому спать, как в прошедшие дни, под открытым небом, у меня не получится. Надо будет проситься к кому-то на постой. Вариантов немного, но есть. Например, Ритка с Генкой могли приютить в «их» подвале. Или договориться с «коллегами» остановиться в старом бараке, который третий год собираются снести в паре кварталов отсюда.
- Токарев! Подойди!
А вот и Михалыч зачем-то приперся в такую рань и смог разыскать меня в зарослях сирени.
Протерев глаза, я поднялся и подошел к участковому, остановившись в трех метрах. Это не по уставу, а из-за запаха. Правильно сказать, из-за вони. Правильный бомж знает, что амбре может сильно подпортить коммуникацию, и близко подходить к людям не будет. И подойдет со стороны, в которую дует ветерок.
- Здаров. Не определился еще с жильем?
- Неа.
- С рабочими я общался. Сроки окончания ремонта их поджимают, но что-то все не привезут им какие-то детали.
- Ага. И мне то же самое их бригадир говорил.
- Есть тема, Токарев. Работу могу подкинуть.
- Копать и тяжести таскать не буду! Ты же знаешь, что у меня геморрой. А что за работа?
- Толком и сам не знаю. Но народ серьезный обратился даже не ко мне, а к начальнику моему. Им надо пяток человек, таких как ты. Скажем так – из числа выживальщиков в приземленных слоях общества. Я сразу о тебе подумал. Ты мужик нормальный, а там обещают деньги нормальные платить.
- Михалыч, «в тёмную» как-то стремно. На органы меня точно не пустят. А в какое-нибудь рабство на цепи я попасть не желаю!
- Не в рабство. Точно. Что-то ученые выясняют. Тестируют. Типа, как человек приспосабливается к различным условиям жизни. Работа где-то в пригороде. А на собеседование, где все расскажут, надо сегодня до обеда успеть попасть. Пойдешь или мне кого-то другого искать?
Я кивнул.
- Вот, - участковый протянул мне визитку. – Там адрес. И это… До собеседования сходил бы ты на реку. Духан от тебя сегодня с мрачным оттенком перебродившего винного уксуса.
Грамотный у нас участковый. «Мрачный оттенок» у него, вместо «вонь непродыхаемая». А «выживальщик в приземленных слоях общества» чего стоит!
***
До встречи я успел не только искупаться, но и простирнуть свои вещи. День выдался жарким, и они успели высохнуть. Почти успели, но легкая влажность в такую погоду даже была кстати.
На входе здания, указанного на визитке, стоял рослый парень, пялясь на меня через черные стекла очков. Взглянув на протянутую ему карточку, он снова осмотрел мою одежду, но уже приподняв очки.
- Да уж… Топай по лестнице на второй этаж и направо. Там дверь одна. Не промахнешься.
Амбал отодвинулся, пропуская меня внутрь здания. Краем глаза я заметил, как он сморщил нос. Увы, но этот запах въелся в кожу, наверное, навечно.
В небольшом кабинете меня ожидала молодая девушка, на бейджике у которой красовалось имя Анастасия. А вот она даже не сморщила носик, когда я вошел!
- Вас из полиции направили?
Я кивнул и получил лист бумаги и ручку.
- Заполняйте. А я коротко расскажу о том, что мы хотим вам предложить.
«Токарев Анатолий Сергеевич».
«15.06.1989».
- Наша компания проводит исследования по изучению поведения организма человека в специфических условиях, - пока я заполнял стандартные графы о своей биографии, вещала Анастасия. – Работа заключается только в выполнении набора требований по соблюдению режима в определенные дни. Если совсем просто объяснить, вы будете некоторое время спать, а после пробуждения рассказывать о том, что вам снилось. Это надо будет сделать три раза в месяц.
- И за это вы еще и платить будете?
- Да. Во время испытательного срока, который продлиться месяц, вам мы заплатим тридцать тысяч. По десять тысяч за каждый сеанс.
Видимо она что-то прочла на моем лице.
- Я так понимаю, что вам лучше будет выплачивать наличными.
Сначала я хотел согласиться, но быстро изменил решение.
- Нет. Мне – как всем.
Наличка имеет несколько свойств. Пропиваться. Теряться. Похищаться. С банковской карточкой тоже можно шикануть, но все же я решил, что так будет для меня лучше.
- Вопросы ко мне есть? – заметив, что я мнусь на выходе, спросила Анастасия.
- Да. Пара имеется. С жильем как?
- Никак! Общежитий и ночлежек у нас не предусмотрено. Вас и отбирали по такому признаку, как отсутствие жилища.
- А если я сниму для себя квартиру? Ведь с нормальной зарплатой я смогу себе это позволить.
- Согласно договора, только через три месяца, и только с согласия руководства. Еще вопросы?
Я показал на выданную карту.
- А почему Вилли?
- Мне так захотелось. Фамилия и некоторое внешнее сходство с популярным певцом из восьмидесятых. Если вопросов больше нет, ждем в назначенный день. Не опаздывайте и помните об анализах.
«Домой», то есть в свой район, я возвращался вместе с Генкой и Риткой. Мы все удивились, встретившись на инструктаже, но были в разных кабинетах. Наверняка участковый всерьез решил от нас избавиться, раз нашел работу.
- Ты сейчас куда? – спросил меня Гена, толкнув локтем.
- Не знаю. Мой колодец еще закрыт. К вам даже была мысль на постой проситься.
- Так не вопрос! На работу нам только послезавтра. Так что сегодня можем это дело обмыть! Только у меня одно условие, - Геннадий перешел на шепот.
- Какое?
- На Риту не вздумай пялиться!
- Договорились! У меня пара копеек есть за макулатуру. Сегодня гульнем. Главное, это… Не сорваться!
- Ритка не даст. Ей много пить нельзя. Потом животом мается. Так что один почти трезвенник среди нас будет.
***
Хоть все и зарекались, но все-таки загуляли мы с Гришкой. Он даже с женой поругался. Пока они ругались да мирились, я выбрался из подвала во двор. По договоренности с «хозяевами» лишний раз мне светиться перед жильцами дома не надо. Это с ними они уже свыклись, а появление нового персонажа, может вызвать ненужные вопросы.
Сейчас меня вряд ли кто срисует. Дождь, как и предсказывали бабки, спустился обложной. Прохлада и густые потоки воды, падающие на мою плешивую голову, охладили разум.
«Так. Хватит бухать! Если Михалыча подведем, он может так осерчать, что точно придется убираться отсюда».
Зачем из-за пары очередных глотков бормотухи ставить под угрозу нормальное к себе расположение властей и перспективную работу, сулящую достаток?
Так немного поразмыслив под дождем, я вернулся в подвал.
- Я спать! Ты, Генка, как хочешь, а мне хочется посмотреть, что там за работа, за которую десять косарей отваливать намерены.
Засыпая в отведенном мне углу, я прикидывал, сколько нужно собрать макулатуры на десять тысяч? Выходило, что около тонны! Много! И тяжело таскать даже вымышленный вес. У меня же геморрой!
Решил пофантазировать, и перевести эту сумму в алюминий. Если найти залежи пищевого, то это чуть меньше центнера. А если автомобильные блоки, то полторы. Тоже много. Да и где ж его взять?
Засыпая пришел к выводу, что лучше все-таки не бухать. Может синяя птица удачи даст отщипнуть от нее пару перышек!
***
Все-таки наверно невозможно привыкнуть к тому, как тебя воспринимают окружающие. Пять лет привыкаю-привыкаю, а нет-нет, да и огорчусь, заметив брезгливый взгляд или мимику прохожих. Мне нет до них никакого дела. У них своя жизнь, у меня своя. Прошел такой человек, взглянул, скривился, и через пять шагов забыл обо мне. А я иногда потом вспоминаю такой взгляд.
Всего пять лет назад я сам также кривился, увидев бомжа, умывающегося после летнего дождя в огромной луже на площади перед железнодорожным вокзалом. А торговка беляшами и чебуреками его еще при этом хвалила за чистоплотность, сравнивая с другими неряхами.
А я тогда кривился, еще не зная, что моя судьба уже решена. Гениальный злой план уже вышел на финишный отрезок. Всего несколько дней спустя я не имел ни фирмы, ни семьи, ни средств к существованию. Избитый до полусмерти вывезен в другую область и выброшен в лесополосе недалеко от городской свалки.
Ее постоянные обитатели меня и выходили. Когда трещины в ребрах зажили, отправился в полицию. Выслушали. Записали. Кто-то позвонил в мой город и пообщался со своими коллегами. Потом меня вывели на крыльцо, и почти вежливо рекомендовали больше на глаза не показываться.
Сознание наивного обывателя было возмущено, и я отправился в управление. Через час с новыми переломами был в пригороде. Так мне и не известно, сколько же денег было выделено на мое уничтожение тварями, вышвырнувшими меня из нормальной жизни, чтобы вот так надо мной продолжали издеваться.
Очередная реабилитация на той же свалке, где бывший доцент кафедры филологии мне очень доходчиво объяснил, что мое положение не такое уж и несчастное. Просто надо немного сдвинуть привычные стереотипы в поведении, подстраиваясь под жизненные реалии. Все верно он сказал. Цивилизация – это красивая обертка все того же безжалостного мира джунглей, где, как и всегда, выживают сильнейшие. Если ты не оказался сильнейшим, так научись приспосабливаться.
Вот так за пять лет я и «до приспосабливался», что смог пройти путь от члена ватаги бомжей на свалке до обладателя персональных подземных апартаментов, да еще и отапливаемых в холодное время года. Такие, как я, в нашем кругу считаются элитой!
А пока у меня на шнурке карточка с моей небритой физиономией и номером 064, такое же место в автобусе под номером два, и перспектива заработка небывалой суммы.
- Банку с мочой поставь на столик к остальным, - врачиха показала направление фломастером, которым сделала на крышке пометку. – Бухал?
- Сегодня нет.
- Я за вчерашний день спросила. Выхлоп унюхала еще из коридора.
- Было такое.
- Сколько и чего выпито?
- Сначала водку пили. Пол-литра на двоих. Потом Генка еще вина притащил какого-то мутного. Домашнее наверно. Тоже поллитровка была. Кислятина! А ближе к вечеру он еще какую-то химию приволок. Я только пару рюмок еле осилил. Вонючая!
- А что именно?
- Это вы у него сами спросите. Он за мной в очереди к вам стоит.
- До которого часа бухали?
- Так часов же нет! А! Помню, что дождь как раз начался! После этого ни капли не принял.
- Ясно! Спал как? Кошмары бывают?
- Это, смотря что считать кошмаром, мамочка моя.
- Я не мамочка твоя! Следующий раз, если накануне будешь пить алкоголь, или какую наркоту глотать, мне нужно название и дозы! Ступай!
- Я не наркоман! – бросил я напоследок врачихе и отправился по коридору навстречу запаху еды. Сто лет таких ароматов не ощущал!
Пока мои компаньоны проходили врачей, я успел съесть порцию, выданную мне на раздаче. Очевидно тетка была очень добрая, потому что на мой взгляд в ее сторону, она отреагировала приглашающим жестом, показав, что добавки мне подкинет.
- Спасибо, хозяюшка!
- Та, ешь на здоровье!
Давненько я так пузо не набивал. Год наверно! Точно год. Тогда подфартило на выбраковку возле супермаркета нарваться в тот момент, когда местных подбиральщиков просрочки почему-то на месте не оказалось. Тогда случился настоящий праздник для живота. Как сейчас помню, что мне тогда досталось. Немного помятые и частично подгнившие мандарины, просроченный йогурт, скумбрия холодного копчения без голов и два десятка засохших ватрушек. И всего было так много, что я едва дотащил в двух сумках до своего логова.
Не нужно думать, что я это все сам съел. Начался обмен. Скумбрию обменял на колбасу, картофель и сырую курицу, которую потом сварил. Мандаринами частично поделился с соседями. Они прекрасно сочетаются с любым алкоголем. Ватрушки, ставшие сухарями, употребил сам. Хлеб как хлеб. Только с вкраплением ссохшегося творога. С йогуртом постепенно ушло все. Только последний прием вышел мне боком. Вернее – задом. Не думаю, что в слабости привыкшего ко всему живота был виноват засохший хлеб. Скорей всего йогурт вызвал такую реакцию. Вроде бы тот был со вкусом персика.
После такого обжорства переполненный живот мешал мыться, но я старался. Это не речка. Тут и мыло выдали, и два тюбика с шампунем и гелем. Эх… Еще бы мочалку, чтобы хорошо всю кожу отдраить! Не загадываю, но в следующий раз что-то надо с собой будет принести. А пока и шершавая кожа ладоней помогает. А нет, так ногти точно все отскребут!
***
- Ищи бокс с таким же номером и ожидай возле него, - подсказал мне мужик в военизированной одежде, показав на мой бейджик. – Скоро все расскажут.
Белизна обстановки резала непривычностью глаза. Я сразу заметил, где нумерация у этих приборов, и прикинул, где нужно искать свой 064. Генка и Рита шли следом. Их номера следовали за моим. Соседи и тут.
Когда поступила команда на размещение в боксах, я обрадовался. Сытный завтрак требовал размещения полезных веществ равномерно по всему организму. А делать это лучше всего в горизонтальном положении. В бокс я влез быстро, в отличие от начавшего кряхтеть Гены. Оно и понятно, у него артрит обострился и с позвоночником проблемы.
Сытый и чистый, растянувшись на спине в ожидании подключения, я успел закемарить. Когда услышал над собой смешок, немного приоткрыл глаза. Люди в белом тихо обсуждали мою выдержку и спокойствие, но глаза их улыбались. Наверно я первый такой.

Глава № 5. Пилот Лола. Первый полет
Проснулась я резко! Такого у меня никогда не было, поэтому мозг сразу же приказал всему организму взбодриться, прогоняя сонливость. Меня много раз посещали сны и романтические, и эротические. С ласками. С нежными прикосновениями и поцелуями. О таких снах я всегда мечтала и желала, чтобы они длились как можно дольше.
Такого, как этот, никогда не было! На минуточку, но я все-таки девушка! А тут полным ходом идет процесс, о котором знаю только из порно в интернете и по рассказам подруг.
Я стою на коленях, широко расставив ноги и держусь за деревянную спинку кровати. Кровать раскачивается и издает жуткие звуки, которые сбивают и отвлекают. От чего? Тот, который пыхтит и старается сзади, сжимает пальцами мои бедра. До боли!
- А! – мне больно, и я, выгнув спину, сдвигаюсь вперед. Но партнер сильнее и рывком подтягивает меня обратно к себе.
- Не дави так! Синяки от пальцев останутся! Что я потом дома скажу? – говорю на выдохе. Но это не мой голос. Не я это точно.
- Хорошо, солнышко! Извини! Увлекся!
Легкий шлепок по «моей» попе и сильные ладони от попы несколько раз прошлись по спине, оглаживая влажную кожу. Потом скользнули к грудям и несильно сдавили пальцами.
Глянула на груди. Большие! Пятерочка точно есть. В ладони мужчины они никогда не поместятся. Им такие наверняка нравятся. А для меня проблема. Трудно с ними. Это мужикам хорошо – поигрался да поглазел, и все. А мне трудно. И спать трудно, и ходить.
Опять эти мысли не мои. У меня нет такого опыта. У меня «двоечка» с розовыми бугорками сосков. А тут, - я снова глянула вниз, - крупные коричневые соски, выступают между его пальцев.
И кто он? Ответ сразу появляется. Нет. Не ответ, а знание. Я точно знаю, и кто он, и кто я, которая мне сейчас снится.
Меня зовут Наталия, а он мой любовник. Владимир. Мы встречаемся уже несколько месяцев. Если точнее, то семь. А знакомы восемь. Познакомились в поезде, когда я возвращалась из Одессы, куда ездила с директором нашего центра на конференцию по травматологии. Директор с любовницей остались на пару дней позагорать, а я поехала домой.
Володя тоже возвращался домой из командировки. Ездил в головной офис своей компании. В купе мы до полуночи болтали, найдя немало общих тем. Он веселый и начитанный. И настоящий кладезь анекдотов и прикольных историй.
Мы часто встречаемся. Первый раз все организовала я, пригласив его на свою работу.
Пятница. Шеф (с любовницей) где-то ушился еще в обед. Остальной персонал, найдя кучу важных поводов после обеда дружно растворился, оставив меня «на телефоне за старшую».
Мой напор для Вовы был неожиданным, но он справился с ним достойно. Когда я вернулась домой, весы показали минус четыреста грамм! О чем я его тут же уведомила смской. Он и правда молодец.
Только одно меня в последнее время напрягает. Длительность секса. Долго – это хорошо! Но не настолько же долго! Наш с ним рекорд два часа с хвостиком. Практически не останавливаясь и выходя из меня только при смене позы. И то не всегда. Такое выматывает. А стоять раком по сорок минут в кабинете!
Сегодня мы на съемной квартире. Мой муж дальнобойщик вчера уехал в рейс. Сын у бабушки. Так что я смогла без проблем вырваться на это свидание. Какие «отмазки» дома у Владимира я не знаю. Как-то спросила, а он отшутился. «Ответив на этот вопрос, я снижаю возможность твоего мужа отмазаться для свидания». Мужская солидарность в действии. 
Вот так мое сновидение переплелось с сознанием женщины, которая мне снится. Мой маленький вопросик тут же получает развернутый полноценный ответ.
- Ложись на спинку!
Он выходит из меня, и я поворачиваюсь. А он по-своему симпатичный! Луна, сквозь неплотно сдвинутые шторы освещает его лицо.
Он тут же вошел в меня снова и замер. Поцелуй в губы с задержкой, и переход на шею, чуть ниже левого ушка. Мне нравится. И Наталье тоже. Это «ее точка». Когда много слюны и Володя, так же как сейчас, водит губами по коже, она вот-вот готова кончить. И я ощущаю, что он как-то напрягается весь. Дыхание становится резким. Он явно заводится не от фрикций, а от поцелуя. И Наташа тоже. А мне нравятся ее эмоции! Голова плохо соображает. Я даже не могу держать глаза открытыми! Веки сами закрываются! А он снова и снова целует! Всего на несколько секунд отвлекся для поцелуя в соски и вернулся к шее, не забыв на мгновение сжать губами мочку уха.
Теперь он снова начал двигаться, не прекращая целовать. Внизу живота все напряглось. Это чувство мне не знакомо, а Наташа уже знает, что сейчас будет. Ее сознание перебивает мое. Я только сторонний наблюдатель.
Наташа выгибается, опираясь только на плечи, подавшись навстречу ему, но тут же впившись пальцами в его ягодицы, крепко прижимает к себе. По телу разлетается волна тепла и целый каскад мелких судорог сотрясает все тело. Внутри становится немного горячей. Я чувствую, что он кончает в меня и пугаюсь. Но хозяйка тела спокойна. Она откидывается на подушку, закрыв глаза.
Теперь ей надо чуточку прийти в себя и восстановить дыхание. Она-я улыбается. Мне это новое ощущение тоже доставило огромное удовольствие. Новые чувства. И новые знания.
Володя поднимается надо мной на коленях. Весь мокрый. Лицо покрыто каплями пота, которые стекают к носу. Одна срывается с кончика и падает на мою мокрую грудь. Постепенно возвращается нормальное восприятие действительности. Я вся мокрая от пота. Настолько, что чувствую, что простыня подо мной требует сушки.
Вова, поцеловав меня, уходит в душ, по пути щелкнув выключателем.
- Свет вырубило! – он возвращается в комнату и включает фонарик на телефоне.
- Блин! Воды нет! Еле-еле стекает. Беги сюда пока течет. Хоть чуточку обмоемся.
Встаю и отправляюсь к нему, по пути бросив взгляд в окно. Моя многоэтажка напротив тоже с черными пятнами окон. Только в одном окне промелькнул огонек. Наверно кто-то тоже подсвечивает фонариком, отправившись в туалет. Или там тоже любовники собрались мыться.
Последняя мысль заставляет улыбнуться. О сексе я стараюсь не думать. Давно решила для себя, что он будет только с тем, кто станет моим мужем. Хоть и любопытно было, но и страшно. А попробовать получилось благодаря новой работе. Мне понравилось. Но в своей реальной жизни торопиться не буду.
Забравшись в ванну, опускаюсь на колени рядом с Володей. Вода действительно заканчивается. Он держит рассеиватель над моим плечом и ладонью разгоняет воду по спине. Грудь и живот обмываю я сама. А перед глазами болтается его член. Такой маленький! В себе я его ощущала каким-то огромным. И сейчас еще ощущаю. Несколько раз мотнув головой, бью носом по его кончику и хихикаю. Это не я! Это Наташа так играется! Я даже улавливаю ее дальнейшее желание! Нет! Орального секса я не допущу! Для меня и первого секса во сне вполне достаточно для представления о его протекании!
- Полотенца мокрые. Еще не просохли после прошлого купания.
- Обсохнем! Ночь теплая! Сейчас окно полностью открою.
Вова выбирается из ванной и помогает мне встать на скользкий от влаги кафель. На всех квартирах, которые мы с ним посещали, ковриков возле ванной не было. Хозяева такими вещами наверно не хотят заморачиваться.
Я стою у окна на кухне и смотрю во двор. Скоро рассветет. Вернее, уже рассветает. И довольно быстро. Я была в ванной от силы минут пять. Уходила туда – было темно. А сейчас уже хорошо виден весь двор. Уже и первые собачники выбрались на прогулку. А у нас еще три часа впереди. Он оплатил до восьми квартиру. Он? Что-то я притормозила! Только что помнила, как зовут любовника из сновиденья и вот информация пропала! Если сон нравится, нельзя сразу открывать глаза. Надо прийти в себя окончательно, все хорошо запомнить, а уже потом полноценно просыпаться. В противном случае сон улетучится очень быстро.
Он подошел сзади и обнял меня.
- Может прикроешься чем-то? Чтобы не просквозило ненароком.
Вова! Точно! Вспомнила, но признаюсь себе, с трудом.
- Да тепло! – я потянулась, а он прижался к моей спине и снова сжал груди. Вот нравятся они ему!
Пустая бутылка из-под минералки стояла на полу. Пустая. Вторая такая же возле кровати. Тоже пустая. Когда вставала, толкнула ее ногой. Вся выпитая за ночь вода вышла потом из нас.
– А вино осталось? Раз воды нет, давай по бокальчику?
- Давай! Сушит что-то!
В бутылке оставалась грамм триста. Володя разделил не поровну. Мне чуточку больше. Это вторая бутылка белого грузинского вина. Первую мы приголубили еще до полуночи до, после и во время секса. Вторую пили «для расслабона».
Я выпиваю вино маленькими глотками. Мужчина вливает содержимое залпом, но не проглатывает сразу, а несколько секунд держит во рту.
- Сушит?
- Угу. Сухое – сушит! Я в туалет. Не скучай!
Я и не скучаю. Сон не сон. Слишком много мелких деталей для сна. И нет скачков в сюжете. Все как-то правильно и равномерно развивается. Не думаю, что в реальном сне любовник отправлялся бы в туалет. Во сне не должно быть таких поворотов сюжета! Там все или хорошо, или непонятно, или запутано, или страшно. Но уж точно в моих снах туалетов еще не было! Впрочем, как и секса.
Кстати, о страшном! Во дворе что-то такое и происходило. Овчарка схватила какую-то мелкую собачонку и теперь трепала ее тельцем. Хозяин несчастной псины что-то кричал и размахивал руками, а вот поведение хозяина овчарки удивляет. Мужчина держал поводок, но был совершенно безразличен и к крикам, и к тому, что делала его собака. Но овчарка не просто убила! Она, наступив на тело лапой, начала разрывать шкуру и поедать свою добычу! Мне было жутко смотреть на эту картину. Такая замечательная ночь завершалась кровью и насилием.
Но сновиденье выкинуло очередную порцию насилия, превратив трагедию в кошмар. Покончив с собакой, овчарка рванула к ее владельцу, вырвав поводок из рук пассивного хозяина. Два прыжка, и мужчина сбит с ног. Собака наваливается сверху, не обращая внимания на попытки отбиться от нее руками. Всего несколько секунд прошло после нападения, а отчаянные крики о помощи резко оборвались. Руки несчастного упали в стороны, а ноги выпрямились и несколько раз дернулись в агонии.
Овчарка продолжила свое пиршество, а ее хозяин, постояв немного, наконец обратил на этот факт свое внимание. Не торопясь он подошел к собаке, опустившись рядом на колени.
С моего места было плохо видно, но я поняла, что он делает то же самое, что и его пес. Жрет человека! И в этой паре собака главная. Едва мужчина попытался сместиться от ног жертвы к ее животу, последовал удар зубами в руку. Человек даже не вскрикнул, а послушно вернулся к поеданию ноги.
Это переставало быть сном.
- Ээээ… Вова! – вспомнив, как зовут «моего» любовника, крикнула в сторону туалета. – Тут какая-то чертовщина на улице. Иди глянь! Или еще не закончил?
Он что-то пробурчал в ответ, но я не разобрала. Ладно! Пусть облегчается. Я решила одеться, понимая, что продолжения интима не будет. Я точно не соглашусь после увиденного во дворе, а «она» уже где-то потерялась. Я вообще ничего не могу сказать нового о женщине, глазами которой смотрю.
Ее-мои трусики нашлись на телевизоре. Хорошенькое начало было у парочки! И ее белье мне понравилось. Не скромненькое и с хорошим вкусом в выборе. У меня в личном гардеробе ничего сиреневого не было. Надо будет тоже как-то обратить внимание на такие расцветки.
Бюстгальтер замечаю по краю бретельки. Он свалился за кровать. Но достать не успеваю. Только встала коленом на кровать, сзади скрипнула дверь. Я вовремя оглянулась. Мужчина попытался достать меня руками, едва переступив порог туалета. Это был даже не шаг, а прыжок. Верней, попытка прыгнуть на меня. Но что-то у него с координацией случилось, и он рухнул на пол, сильно стукнувшись об него лицом. От такого звука удара я даже ойкнула, испугавшись, что он мог разбить, или даже сломать, нос.
- Ты в порядке? Целый?
Но Владимир как ни в сем не бывало, поднялся на ноги. Мой взгляд задержался на его органе и это едва дорого мне не обошлось. Он снова прыгнул на меня. И это уже была совсем не страсть. Я увидела его глаза! Таких глаз у людей быть не может! Совершенно чёрное глазное яблоко! Такое только в фильме ужасов можно увидеть о зомби и мутантах. Или в кошмарном сне! Но все же это не сон. Отскакивая, я больно ударилась коленом о спинку кровати. Какая же боль во сне?
Любовник оскалился и выдал какой-то жуткий урчащий звук. Очень низкий тембр. Зловещий. Нас теперь разделяла кровать. Владимир рассматривал меня всего лишь мгновение, и опять прыгнул, но зацепился за край матраса и упал на него. Я бросилась к выходу и успела выскочить в тамбур, слыша его шаги сзади. Все же смогла захлопнуть дверь перед самым носом преследователя. Он несколько раз ударил в дверь и снова начал урчать, но уже громче.
Я стояла голая, упираясь плечом в дверное полотно и удерживая ручку, чтобы не дать ему ее нажать вниз. Но он этого почему-то не стал делать. Просто стоял под дверью, издавая звуки.
Не отпуская ручку, я дотянулась до звонка соседней квартиры и несколько раз ударила по нему ладонью. Только потом вспомнила, что нет электричества и ударила в дверь кулаком. За дверью послышались шаги.
- Помогите! – прошептала я, прижавшись к щели губами. – На меня напали!
Из-за двери раздалось точно такое же урчание, как и у Владимира. Кошмарный сон, в котором все разом сошли с ума! И люди, и звери! Или я сошла одна!
Теперь урчание было из-за обеих дверей. И оно стало значительно громче, словно издающие его существа заводили им друг друга, понуждая к каким-то действиям. Снова удары в двери. Теперь в обе. Но звук такой, будто бьют ладонями, а не кулаками.
Не думаю, что они смогут выбраться. Если Владимир свихнулся и до сих пор не открыл дверь, вряд ли он и потом это сможет сделать. Как у меня из сознания стерлась его любовница Наташа, так и с его сознанием произошло что-то подобное.
Мне стало жутко от того, что я совершенно одна. И голая! Стою на холодном полу в темном тамбуре сжимая в дрожащих руках лифчик.
Наконец решаюсь и открываю дверь на лестничную площадку. И сразу еще закрываю. На ступенях, которые ведут вниз, пятна крови. Становится еще страшней. Смерть где-то совсем рядом! Если двое сумасшедших за дверями, то на лестнице кто-то такой же свободно ходит.
Успокоившись, понимаю, что раз кровавые следы уходят вниз, то и тот, кто их оставил, тоже ушел вниз. Снова выглядываю. Вроде бы тихо в подъезде.
Начинаю подниматься по ступеням, постоянно прислушиваясь. На этаж выше тихо. Пробую двери, но все оказываются закрытыми.
Еще выше. То же самое. Только из-за одной двери раздается тихое урчание. На цыпочках отхожу от нее и направляюсь еще выше. Не отпускает чувство стыда. Если сейчас появится кто-то нормальный, да еще и мужчина, а я голая в подъезде свечу большими сиськами! «Пофиг!», - тут же успокаиваю себя. Лишь бы у него глаза были нормальные и слова мог говорить, а не бурчать.
На предпоследнем, одиннадцатом этаже, я остановилась. С обеих сторон двери в тамбуры были немножко приоткрыты. Та, что справа была ближе, а левая открыта сильней, что позволяло заглянуть внутрь. Начать осмотр решила с левой. В тамбуре пусто. Но там оказались мягкие комнатные тапочки, почти моего размера. Сразу обула их, чтобы не шлепать пятками по холодным бетонным ступеням. Обе двери были заперты, а легкое постукивание не дало никаких результатов. Может и с той стороны был кто-то нормальный, но насмотревшись, как и я из окна ужасов, опасавшийся теперь проявлять себя.
Сон что-то затягивался. Я даже несколько раз ущипнула себя за бедро. Больно! Выходя на площадку столкнулась почти нос к носу со старухой в цветном длинном халате и растрепанными седыми волосами, спадающими ниже плеч. Встреча оказалась неожиданной для нас обоих. Я отреагировала быстрей, швырнув лифчик ей в лицо, скорей, чтобы не видеть этой рожи и ее глаз, чем ввести в замешательство. И сразу рванула вверх по лестнице, глядя под ноги. Бежать с такими грудями было неудобно, и я даже придерживала их одной рукой. А когда подняла голову, увидела пирующего на площадке парня, как раз в этот момент что-то извлекавшего из живота мертвой женщины.
Я уже набрала на рывке скорость, а останавливаться было слишком поздно. Глаза заметили открытую дверь слева. Толкнув парня и завалив его на бок, я перескочила через оба тела и бросилась к двери, которая казалась мне спасением. Успела вскочить. Бабка оказалась для своих лет очень проворной и почти догнала меня. Я захлопнула двери, прижавшись к ним спиной. Выдохнула облегченно и осмотрелась. На полу были кровавые отпечатки босых ног. Их было много, но большая часть была скрыта сорванной с вешалки одеждой.
Справа от меня была кухня и там было такое же пиршество, как и на кухне. Точно такой парень чавкал, поедая мужика в синих семейных трусах. Братья-близнецы вместо стакана воды, решили сожрать обоих родителей.
Заметив меня, он тут же вскочил на ноги. Других вариантов не было, и я бросилась вглубь квартиры. Перепрыгнув через опрокинутые стулья, выбежала на балкон, кое-как умудрившись закрыть двери. Но тут меня ждало страшное разочарование. Дом был старый. Очевидно, что его сдавали в эксплуатацию в те времена, когда пластиковые окна еще не имели большого внедрения в строительство, или их вообще еще не было. А владельцы не тратились на установку. Стекло выдержало несколько ударов ладонями. Но парень «заводился». Он теперь громко урчал, а удары становились все сильней.
Когда-то давно, лет в пятнадцать, меня укусила собака. Не сильно. Но та боль осталась со мной до сих пор. Я представила не то, как меня будут поедать на этом балконе. Я представила ту боль, которую придется испытывать от каждого укуса, пока ко мне не придет спасительная смерть.
От очередного удара вывалились оба стекла. Не обращая внимания на разрезанные руки, парень выбирался на балкон.
- Да хрен тебе! – выкрикнула я ему, мысленно исправив одно слово. Прыгать было не страшно. Страшно было всего пару секунд, когда успела рассмотреть на приближающемся асфальте небольшие трещины.
***
- Ааааа!
Я рванулась от удара, но встать не получилось. Меня крепко удерживали ремни, приковав к ложу бокса.
- Все, Лола! Все закончено! Вы проснулись! – успокаивал меня приятный женский голос из-под маски комбинезона. – Дышите! Дышите и успокаивайтесь! Смотрите на меня! Все будет хорошо!
- Ну, наконец-то последняя вернулась! – второй ассистент сразу наклонился и начал отстегивать крепления проводов.
***
Улыбающийся Босс был первым, кого я встретила, выходя из душа, сопровождаемая двумя ассистентами.
- Превосходно, Лола! Поздравляю! Вы установили абсолютный рекорд пребывания во сне! И не только в этом!
- А что еще мне пойдет в зачет? Какой героический поступок?
- Об этом я расскажу как-нибудь позже. После того как мы все изучим.
- И мне за это полагается премия ил дополнительная порция на завтрак?
- О мотивации мы тоже будем говорить, но никак не раньше окончания испытательного срока. Сейчас обязательный горячий чай и составление отчета. Отразите в нем все, даже не существенные на ваш взгляд, мелочи.

Глава № 6. Пилот Грач. Вылет первый
«Блин, заснул! Это «залет»!
Это была первая мысль после нескольких минут ожидания самого сна. Странно, что в капсуле я ждал-ждал, когда засну, а теперь, когда случилось, возмущаюсь своему поступку!
Мысли проскакивали, пока я поднимал голову, которая лежала на раскрытой книге. А книга на тумбочке, которой не было и не могло быть в боксе!
В глаза словно песка сыпанули. А во рту как будто прокисли запасы чего-то съедобного, но недоеденного. Противное ощущение! И слюна еще натекла на страницу книги! А ее я только сегодня купил перед службой. Службой? Да я же на пенсии уже несколько лет!
Такой винегрет из мыслей заставляет тело подняться со стула. Осматриваюсь.
Узкое пространство темного коридора. Длинный. На вид кажется около тридцати метров. Но я точно знаю, что тут сорок восемь моих шагов. Проверено неоднократно!
Странный сон. Я в синей форме, которую носит полиция. И теперь, окончательно проснувшись, понимаю, что во сне я - младший сержант полиции Андрей Довгань, который несколько лет служит в спецприемнике ОВД для лиц, подвергнутых административному аресту. Таких в городе три. Наш под номером два.
Не наш, а его! Я тут случайно оказался! А вот на какой срок, это другой вопрос. В любом случае мне надо осмотреться.
Помещение Г-образное. Шесть камер в длинном проходе. В «закутке» туалет для охраны, умывальник и комната для раздачи пищи. И еще там же запасной выход во двор. Именно там и происходят построения спецконтингента, которые все видели в кино. «Песчаный карьер – два человека».
Чёрт побери, но откуда я могу знать такие подробности о месте, в котором точно никогда не бывал. Я даже не слышал о таких местах! Все мои познания до этого сна о местах подобного рода, это слова КПЗ, обезьянник и тюрьма. А теперь я точно знаю, что мне надо встать и обойти камеры, стараясь не ступать громко по полу, кстати, покрытому резиновой лентой. И тихо ходить ни потому чтобы не нарушить утренний сон спецконтингента, а чтобы проверка порядка в камерах была неожиданной для содержанцев.
Сегодня их двадцать. По четыре в каждой. Камера номер три свободна и подготовлена к ремонту. Хорошо, что замена батареи отопления не на моей дневной смене. Днем, итак, не присядешь, чтобы ногам дать отдых, а тут еще рабочие шастать туда-сюда будут.
Ночные смены куда спокойней. И сидеть можно, и читать. Правда это от дежурного зависит. С сегодняшним можно. Нормальный мужик. У него табу для охраны, это электронные книги и телефоны.
Я глянул журнал с отметками проверок и сверился с часами. Последняя была в два-тридцать пять ночи. А сейчас пять-двадцать. Странно, что ни дежурного, ни его помощника за три часа у меня не было.
И тут я понимаю, что в коридоре горит аварийное освещение, а где-то во дворе, на пределе моего слуха, тарахтит выносной генератор. Значит что-то такое случилось, что дежурному наряду не до меня.
Закрываю книгу, заложив как закладку на место чтения синюю линейку, отправляюсь умываться. Вода в кране течёт тоненькой струйкой и совсем не холодная. Приходиться долго ждать, пока она набирается в ладони. А пока думаю, с чем же может быть связан такой необычный сон? Много читал разных теорий на эту тему. И все они кажутся убедительными и правильными, если бы не одно «но». Читая следующий вариант, понимаешь, что предыдущий полное фуфло. И так далее. Одни эксперты и знатоки кругом!
Стоп! Я замер, понимая, что уже не могу вспомнить фамилию сержанта, который мне сейчас снится. Возвращаюсь к тумбочке и смотрю журнал пересменок. Довгань А.А. Андрей – это помню. А отчество, вот хоть тресни голова, не помню. Ладно! Сон все-таки. Но обход камер все же решил провести. Но уже не как постовой Довгань согласно внутреннего распорядка, а из любопытства.
Глазков в двери камеры по три штуки. Они сделаны в металлической нише, вставленной в полотно двери. Так можно смотреть не только прямо, но и в стороны от двери. Хотя это наследие прошлого. Сейчас в каждой камере под потолком камера системы видеонаблюдения. А изображение передается на два монитора: постового и дежурного. Плюс еще и сохраняется на накопителе целый месяц. Правда сейчас оно не работает. Что-то случилось с настройками, а спец будет только в понедельник. Это мое сознание еще вытаскивает из глубин памяти Довганя, а какой сегодня день недели, я не знаю. В журналах это не отражают.
Начинаю осмотр с шестой камеры. Она ближе всех ко мне. Освещение очень тусклое. Раз, два, три… Шесть спальных мест, из которых заняты четыре. Ближние к двери нары одноэтажные. Дальние – двухъярусные. «Постояльцы» все внизу. Справа от двери умывальник и унитаз. Раньше воду давал постовой по просьбе. А нужду справляли в выварку с крышкой, которая зовется «параша» и выносилась она два раза в сутки. Это тоже всплывает из «старой» памяти.
По очереди прохожу все камеры. Одна и та же картина. Все спят. До подъема еще тридцать минут.
Больше ничего интересного и познавательного я вряд ли увижу.
Осмотрел и двери, которые ведут к дежурному. Они двойные. Железная со стороны дежурной части закрывается только с другой стороны на засов. С моей стороны решетчатая дверь из толстой арматуры. Она заперта на накладной двусторонний замок под большие ключи, которые часто показывают в фильмах. Второй замок навесной. Для надежности. У меня ключей нет ни от это двери, ни от камер. Только в кармане брюк обнаружил специальный ключ под трехгранник, как у проводников на железной дороге. Это для открывания «кормушки» во время раздачи пищи.
Два коротких и негромких ударов в дверь. Кто-то из арестантов уже проснулся.
- Кто?
- Четвертая камера, командир! Подойди, пожалуйста.
Подхожу и осматриваю в «волчок». Небритый плотный мужик с взъерошенными волосами отошел от двери на шаг, чтобы его было видно.
- Чего тебе? – мне для общения надо сильно наклоняться, потому что ниша находится на уровне живота для удобства раздачи посуды.
- Дай воды! В кране нет.
Арестанту, чтобы видеть меня, надо сидеть на корточках, задрав голову.
- У меня тоже не идет.
- Так в сливном бачке унитаза набери! Я, как отлил, свой смыл сразу, а потом обнаружил, что нет воды. Дай, пожалуйста! Засуха во рту!
- Ладно! Сейчас гляну, что там.
Проходя к умывальнику мимо шестой камеры слышу там тоже звуки движения. Народ начинает постепенно просыпаться.
В комнате для распределения пищи нахожу пластмассовый ковшик. Кружкой наливаю воду из бачка унитаза. Две кружки. Хватит. Думаю, что сейчас и других начнет жажда мучить. Подумал и о себе. Выпиваю несколько глотков, и снова набрав кружку, отставляю ее на стол. Это для себя запас.
Иду назад. В шестой брожение по камере продолжается. Зарядку делают что ли?
Открываю «кормушку» четвертой.
- Держи.
Мужик забирает ковшик и не вставая с корточек жадно выпивает.
- Спасибо, начальник! А еще бы? Не очень помогло. Не отпускает сушняк!
- Пока нет. Сейчас все просить начнут, а там и по кружке на всех не будет. Терпи.
Я хотел закрыть створку, но мужик снова остановил.
- Слышь, начальник! Ты попроси дежурного! А? Пусть они там подсуетятся с водичкой! Реально плохо! Я, итак, терпел-терпел, чтобы тебя не тревожить. Уважь!
- Хорошо! Жди!
Пришлось во сне играть роль «попкаря» и дальше.
Просунув руку сквозь прутья решетки, стукнул несколько раз кулаком в железную дверь. Прислушался. Реакции с той стороны не последовало. Повторил стук громче и дольше.
Наконец услышал шаги и звук отпираемого засова.
Полицейского, который стоял за решеткой моя память уже не находила. Судя по лычкам – сержант. А значит помощник дежурного.
- Чего тебе, Андрюха?
- С водой проблемы. Арестанты, думаю, скоро бузить начнут. Сушняк.
- У всех проблемы! Пусть терпят. И ты терпи. Не до воды сейчас. У дежурного приступ эпилепсии случился. Никак не успокоим. А «Скорую» вызвать не можем. Телефоны не работают. И рация их не отвечает. Терпите, короче. Я эту дверь закрывать не буду. Пусть сквозняк протянет, а то у нас вонь какая-то ночью была.
Полицейский развернулся и ушел к себе в дежурную часть, оставив меня самому решать, что делать дальше.
Странный приступ эпилепсии у офицера. Во время службы я несколько раз сталкивался с подобными случаями. Это очень неприятное зрелище и очень эмоциональное для сторонних и неподготовленных морально зрителей.
Я вернулся к камерам. У дежурных своя работа, у меня своя. И на сновидение это было совсем не похоже. У меня накопилось ряд вопросов к работодателям в лице Босса. Что-то они нам недоговаривают. Или сами толком не знают, или используют нас «в темную». Вот что можно исследовать, погружая в сон. Хотя я не ученый. Если осуществляется массовое изучение явления, значит имеет место быть такая-то проблема, до причин которой они таким образом пытаются докопаться.
Могли бы нормально и доходчиво все объяснить. Так и так, изучаем вот это и вот таким вот способом. Будьте готовы к этому и вот этому.
Подумал, и сразу поставил себя на место Босса. Да хрен бы я все разжевывал! Тем более, если и сам не все бы знал. Может после каких-то дополнительных экспериментов и получения результатов, я что-то и рассказал, но точно не все и не всем. Так что, Босс, или кто там за ним стоит и командует, все же правы. Нахрен все разжевывать!
- Воды пока не ожидается! – бросил я в камеру, закрывая «кормушку». Пытаясь закрыть!
Рука изнутри кулаком ударила створку с большой силой, после чего высунулась до локтя, а растопыренные пальцы попытались схватить мою форменную куртку.
- Ну-ка! Руку убрал! – я рефлекторно ударил по ней ладонью. – А ну! Отошел от двери!
Мой грозный голос был проигнорирован, а пальцы продолжили хватательные движения. Не видя цели, арестант не оставлял попыток схватить меня. Особой добротой я и в реальной жизни не выделялся, а тут «сон». Я решил проучить наглого нарушителя режима.
Схватив его за запястье, начал давить руку на излом локтя. Болевой прием должен был охладить пыл, но не охладил. Будто бы, не чувствуя боли мужик продолжал дергать пальцами. Вместо ожидаемого мной яростного крика от боли или просьбой прекратить, из камеры доносилось только недовольное бурчание. Волевой и выносливый гад! Чтобы не сломать руку, я отпустил ее и отошел в сторону.
В пятой камере было шумно, как и в следующей, шестой.
В глазок я ничего не увидел и открыл «кормушку». Арестанты дрались на полу под самой дверью. Участников было трое, потому что четвертый лежал на нарах. Присмотревшись повнимательней, я увидел, что его грудь залита кровью. И кровь, продолжая сочиться из ран на шее, уже стекала на пол.
- Суки! – вырвалось у меня. – Какая сука это сделала?
Я кричал, надеясь, что драка возникла как раз из-за убийства, а двое очевидцев теперь пытаются скрутить виновника. Возня внизу затихла, и тут же в проеме появилась часть лица одного из арестантов. Я отшатнулся от двери к противоположной стене. Лицо у него было все перепачкано кровью! А еще эти страшные черные глаза! Увидев их так близко от себя я на мгновение решил, что так же, из неведомых глубин, смотрит смерть.
Два черных пятна рассматривая, уперлись в меня.
- Урр.
Арестантская рожа исчезла, а в проеме появилась рука, так же как в предыдущей камере, несмотря на явную тщетность таких попыток, пытавшаяся до меня дотянуться. Здравомыслящий человек так поступать не стал бы.
А ведь это жуткое чрезвычайное происшествие! Один труп в камере есть точно. Еще и два сумасшедших с гарантией. Что было в других камерах, не ясно пока.
Я бросился к дверям дежурной части.
- Эй! Кто-нибудь! Сюда! Быстрее! – надрываясь, кричал я в темный коридор.
Никого! Такого же не может быть! В дежурной части, чтобы не случилось, всегда должен оставаться хотя бы один человек. Всегда и в любой службе, где носят погоны и есть уставы!
И тут до меня дошла еще одна странность. Перестал работать аварийный генератор и пропало аварийное освещение. Поэтому и темнота в проходе к дежурке.
Коридор спецприемника освещался через окно из стеклоблоков, которое было под потолком как раз со стороны, где было сейчас солнце. Что делать дальше я не знал.
На часах шесть-сорок пять. Всего тридцать минут «сна», а уже столько событий. Точно сон! Я же где-то давно читал, что сновидение длится совсем мало времени в реальности, а сюжет, который видит спящий, может охватывать значительные промежутки времени.
Захотелось воды. Я бегом проскочил мимо все также вытянутых в «кормушки» двух рук. Выпив залпом всю воду, я набрал из бачка еще. Сухость во рту появилась почти сразу, как только проглотил последний глоток.
Вернувшись в коридор, я несколько секунд рассматривал торчащие руки и прислушивался к странным звукам, которые доносились из камер. Мурчание запертых тигров.
Если в дежурке пофиг на случившееся, то и мне все равно. Пусть они переживают. Я больше переживаю о том, как долго все это будет мне сниться? Когда Босс или его ассистенты щелкнут тумблером, возвращая меня в реальность?
А может это совсем не сон? А дьявольский эксперимент? Не зря же все эти накрутки с секретностью. И странные приборы. Суки!
Я едва не поддался панике, но успокоил себя. Меньше эмоций! Они не нужны при любом раскладе. Если это кошмарный сон, то он рано или поздно закончится пробуждением. Если и правда все происходит со мной в реальности, то тем более надо успокоиться как можно быстрее и начать думать, что предпринимать.
Взбесившиеся арестанты угрозы для меня не представляют. Двери и запоры крепкие с хорошим запасом прочности на взламывание как изнутри, так и снаружи. Руки двух придурков пусть так и торчат. Что-либо они мне не сделают, если сам не подставлюсь.
Как долго это будет продолжаться, никто не знает. Значит нужно набраться терпения и ждать. Что там сейчас происходит за пределами здания мне не известно, но что-то же должно руководство предпринимать! Рано или поздно и до меня очередь дойдет. Кто-то же вспомнит о «пятнадцатисуточниках» и их охраннике!
Значит буду ждать. Ждать и терпеть. А терпеть мне придется жажду. Раз! Голод. Два! И головную боль – это три! При чем, головная боль все сильней и сильней.
«Голова – это кость! А кость болеть не может!», - вспомнилась поговорка одного из моих преподавателей в военном училище. Фраза и образ преподавателя, который был сборником армейских афоризмов, вызвали улыбку. Но боль становилась проблемой. Чтобы как-то отвлечь себя, решил пройти по камерам, исключая четвертую и пятую.
В шестой было очень темно. Внешнего освещения не хватало, чтобы что-то рассмотреть. Там тоже было окно под потолком, но густая крона дерева его плотно закрывала. Только темные силуэты, едва двигающиеся на полу. А кто и что там делал, было не понятно.
Активизировавшиеся пальцы на высунутых руках я обошел по-над стенкой.
Третья пустая с приоткрытой для проветривания дверью. Ее можно захлопнуть, но потом без ключа не открыть.
Во второй, как и в шестой, тоже ничего без электричества не понять.
А вот в первой, где деревом свет не перекрывался, было пиршество. Блюдом было тело одного из арестантов, лежащее на нарах слева и ближе к двери. Троица новоявленных людоедов, в клочья изорвав одежду бедолаги, уже сильно обглодала его грудь и ноги.
Я удивился, как такое могло случиться без криков о помощи? Неужели они так быстро с ним справились, что он и разок вскрикнуть не смог? И в шестой камере скорей всего такая же картина.
Пока рассматривал в глазок кровавое зрелище, слева от прохода в дежурку послышались шаги. Долго же они там реагировали на мои крики о помощи!
Капитан идет. Наверняка дежурный. Хотя, если у того действительно была эпилепсия, то этот наверно подменный. Или из сменяющего нового наряда раньше вызвали. Я уже не Довгань, и не помню его имени и фамилии. Торопливо иду на встречу, готовясь вывалить ему массу неприятных новостей, но тут же отскакиваю назад. Капитан стремительно выбросил сквозь решетку ко мне руки. Такие же безумные нечеловеческие глаза! И глухое урчание! И жадно сжимающиеся пальцы! И кровь на искаженном гримасой лице и кителе!
Помощи теперь я точно не дождусь.
Чтобы не нервировать своим видом капитана, ухожу к туалету. За одно и воды поить надо, и голову смочить, чтобы уменьшить боль.
В этом закутке просидел не больше пяти минут. За дверью, ведущей во внутренний двор послышался шум. Сначала взревел мощный двигатель, потом удар сминаемого металла и звон проволоки. Такой звон могла издавать плоская спираль Бруно, натянутая поверх ограждения. Сразу появилась мысль, что неведомые злоумышленники все это организовали, чтобы освободить из застенков своего товарища. Мысль не настолько показалась фантастической, когда услышал сразу за дверью голоса людей. Хотя это и люди, но почему-то радостно встречать мне их не хотелось. И вообще не хотелось, чтобы они меня видели.
Я побежал в третью камеру и захлопнул за собой двери. Буду тут как мышка в норке. Сдается, что это лучше, чем попадаться на глаза людям, нагло взламывающим двери режимного учреждения. Если спасатели, то обследуют все помещения, и рано или поздно меня обнаружат. Если нет, тогда и будет видно. Правда без воды и с такой болью в затылке не думаю, что долго выдержу, не сойдя с ума.
А пока я прижался к двери с надеждой, что в глазок меня не смогут заметить.
- Что тут, Блэк?
- Людей нет. Только твари. И вообще людей в радиусе ста метров нет. Только синие точки от молодняка.
- И ладно! Не всегда ж так фартить будет, как в прошлый заезд! Вскрываем двери в дежурку. Хотя бы пистолеты и патроны заберем. Немного отобьем другие расходы.
Никаких ударов по замку я не слышал. За дверью все стихло. А вот в голове начался шум. Сначала это был стук сердца, отдающий эхом в уши. Потом он стал каким-то железным и все время усиливающимся, пока голова не стала напоминать колокол на звоннице храма.
Потом была вспышка света. Я облазил все углы помещения в поисках пищи. Голова не болела совершенно. Только мысли о еде и ничего другого я не чувствовал.
«Голод! Голод! Голод!» - доносилось до меня с обеих сторон сквозь стены. И им тоже отвечал: «Голод!».
***
- Ау! Грач! Ау!
Чья-то ладонь в белой перчатке двигается туда-сюда перед глазами. А голос требовал ответа.
- Грач! Вы меня видите? Хотите воды?
- Хочу! Много воды хочу!
Поднять руку не получилось, значит ремни еще не сняли.
- Не торопитесь вставать, Грач! Придите в себя! А мы вас сейчас сами вытащим из бокса.
Через несколько минут я был в душе и совершенно голый сидел под струями воды. Мое желание помыться самостоятельно, было отвергнуто. Было стыдно. Когда снимали нижнюю часть комбинезона, я заметил, что во сне не мог контролировать выделения из своего организма. Внутренности были не сильно, но испачканы. Хотя понятия «сильно-несильно» сугубо субъективные. И запах я успел уловить, когда комбез уносили. Теперь понимаю, почему у ассистентов материал в их спецодежде выглядел водоотталкивающим, а на лицах маски.
Отчет я писал самостоятельно. Это как рапорт на службе о докладе по какому-то событию. Мой стиль в армии многим нравился. «Воды» я старался в отчеты не лить. Видел то-то, слышал то-то, знаю точно вот это и в завершении - предполагаю. Читающему все становится ясно: где факты, а где домыслы.
Боссу тоже понравилось.
- Спасибо, Грач, за обстоятельный доклад. Надо будет нам и с другими пилотами провести работу по обучению. Все четко и понятно. Еще раз спасибо. Можно отдыхать до общего сбора.

Глава № 8. Второй вылет Вилли
- Рад снова приветствовать всех собравшихся в этом зале! – Большой босс вещал из своей «комментаторской кабины» через микрофон. – Увы, не все отнеслись серьезно к требованиям, изложенным в договоре и моим наставлениям в конце нашей прошлой встречи.
Он обвел зал глазами, но на ком конкретно останавливал взгляд с расстояния понятно не было. А Босс после паузы продолжил.
- Три пилота, действуя не в сговоре, а каждый сам по себе, решили больше не участвовать в работе нашего предприятия и выехали, скажем так – куда глаза глядят. Но я же предупреждал, что в СБ у нас работают люди, хорошо знающие свое дело. Не называю имен, но вся тройка на месте. Напомню, что штраф за такое нарушение составляет пять тысяч. То есть, половину от ранее заработанной суммы.
Еще два пилота, эти уже в сговоре, предались занятию, которое наказывается не таким крупным штрафом. Говоря простым языком, они забухали. Это само по себе не запрещено. Пейте, сколько позволяет организм и финансы, но будьте добры на месте сбора быть вовремя. Даже в пьяном виде! Службе безопасности пришлось самим доставлять их сюда, отдельно от всей группы. Но, спасибо им, они эту ситуацию предчувствовали и среагировали на задержку своевременно. А пьяная парочка потеряла по три тысячи каждый.
Я знал, что сейчас речь о Гене и Рите. Да и весь коллектив видел, как их выволокли из микроавтобуса, когда все автобусы только въехали на территорию для высадки пассажиров.
Я бухал с ними три дня после первого дня работы. «Погудели» хорошо. Я правда почти силой пресёк желание Геннадия собрать братву со всего района. Слава Богу, что до него дошло, что делать это нельзя.
Потом я узнал, что в моем колодце наконец работы завершены, и в связи с переездом в пьянке получилась пауза - перетаскивали обратно мой нехитрый скарб. И немного обмывали ремонт. Сутки. Эти сутки тоже прошли словно в тумане. Пили, ели, болтали. Пили и ели «по богатому». Финансы позволяли попробовать продукты, небывалые на нашем столе, по крайней мере в непросроченном виде.
Болтали все больше о работе. Из их рассказов я понял, что задержался во сне дольше их.  Ритка спала мало и оказалась в первой вернувшейся из сновидений пятерке. Там она проснулась уже в момент, когда ее жрали. Она так и не смогла осознать, кем была во сне и где все произошло. Открыла глаза от боли, пыталась отбиваться руками. И все. Потом тьма, вспышка и пробуждение. А я вспышки не помню.
Генка в его сне тоже стал упырем. Но воспоминаний было мало. Помнил, что было раннее утро и он был на пробежке в парке. (На этом моменте мы дружно смеялись. Генка и на пробежке!). Ему понравилось смотреть на солнце, и он остановился. А потом понравилась еще какая-то бегунья в красном спортивном костюме. На этом моменте ему прилетела оплеуха от Риты.
- Это чтобы на баб чужих не пялился!
- Так она вымышленная!
- А люлей выпишу реальных!
Немного смягчило ее, когда выяснилось, что он недолго рассматривал спортсменку. Дождавшись, когда она будет пробегать мимо, сбил с ног и начал кусать. Его убил монтировкой мужик, который проезжал мимо.
Гостей я выпроводил, понимая, что кутеж может затянуться до бесконечности, то есть, пока все три счета не опустеют. А парочка не остановилась.
Более-менее они пришли в себя после холодного душа, в который их забросили «люди в чёрном». Но все равно еще бухие и стоят рядом с помятыми рожами.
За размышлениями пропустил несколько фраз нашего начальства. Только метроном вернул меня в реальность. Открыл крышку «гроба» и улегся. Мне становилось интересным, что же сегодня будет во сне? Даже если это будет кошмар.
В прошлый раз я во сне оказался молодым коммерсантом. Понравилось, хоть и не долго. Вот если бы этому коммерсанту приснилось, что он бомжара на помойке, вот это был бы настоящий кошмар!
***
«Заснул!». Холодно так, что подумалось о поздней осени. Но это не так. Лето, только утро выдалось прохладным. А холод наверняка от тумана, который уползает в сторону пруда. Пруд там хороший. С рыбой, но и с охраной. Купаться можно, рыбачить только за денюжку. Поэтому все местные ходят рыбачить на реку, а на пруд приезжают городские.
Но мне не до рыбалки. Самому бы на крючке не оказаться. Я в бегах. Знаю, что все равно поймают, но сам сдаваться не намерен. Не по масти мне самому в лапы ментам отдаваться. Поэтому и буду бегать, пока силы есть и дыры в ментовской сети.
Место, где устроил эту лежку – дача моего двоюродного дяди. Вряд ли о ней есть информация в моем деле. Там близкие родственники, друзья по воле и связи по зонам. С такой надеждой хотелось бы погулять до конца теплого сезона. А может и дольше. Хотя зимой тут не усидишь, потому что дача на холода не рассчитана. Отопления в ней нет, а за обогреватель родич сам голову оторвет. И счетчик намотает, и проводка тут «на соплях».
Хорошее начало дня! Начинаю осмысливать свое «пробуждение». Стриж. Так зовут меня друзья. Руслан Стриженов. Сорока трех лет. «Сорок лет, а ума нет!». Шестнадцать из них по зонам катаюсь. Он катается, а я это знаю! Три срока и все за кражи. Теперь пытаюсь оттянуть начало четвертого срока. Тьфу! «Пытаюсь!». Это Он пытается! А этот срок светит на общую сумму предыдущих отсидок. Теперь на руках кровь пацана-очкарика, которого угораздило прийти раньше из школы, как раз в тот момент, когда я выходил из его квартиры.
Даже не знаю, что с ним. Спрашивать некого. Втащил его в коридор. Ударил. Увидел кровь и убежал. И шмотки бросить пришлось, чтобы на выходе из подъезда не светиться с большим объемом. Только золотишко его мамаши в кармане осталось да пара тысяч, которые на холодильнике лежали.
Дядька за квартиру взял цепочку. И все деньги тоже ему отдал. Но деньги, чтобы продукты мне подтягивал сюда. Вчера должен был приехать, но что-то не срослось.
Отсыпаюсь я днем. А ушки навостряю под утро. Может кто-то ментов вечером в гости ждет, а я под утро. Все три раза «брали» на рассвете. Вот и завел такой для себя порядок. В три часа подъем и к окну. А чтобы мне спать не хотелось, можно выйти на двор. И соседи-дачники не видят, и ночная прохлада сон прогоняет. А сегодня не прогнала. Прикимарил. Тоже сидел во дворе на лавочке. Курил. Думал. Прислушивался. Как оказался среди тумана – не помню. Пока проморгался, он уже до уровня груди поднялся. И привкус мерзкий во рту появился. Я в дом и зашел. В таком «молоке» ничего все равно не видно, а за стенами появившаяся вонь не так ощущалась. Тоже воняло, но терпимо. Глаза устали всматриваться в окно, вот и заснул. Теперь все видно. Можно снова прогуляться по двору и послушать. Может где-то собачка забрешет на чужака. Может мотор машины нарушит тишину.
Ладонью проверил нож в кармане брюк и бросил взгляд на топор, прислоненный к стене возле двери. Пусть стоит. Не бродить же с ним. Я еще не знаю, как поведу себя, если «гости» нагрянут. «Перо» или топор в руке у разыскиваемого за «мокряк» уже железобетонное основания для мента валить его из огнестрела. Так что, оно само покажет, как поступать. Видно будет. А пока во двор и прислушиваться.
Вонь исчезла. Солнце уже хорошо оторвалось от горизонта, а петухи, наверно из-за тумана молчавшие в предрассветных сумерках, теперь наверстывали пропущенное. Пара собак лениво перебрехивались где-то недалеко. Тоже наверно обсуждают ночные новости. Все вроде бы и спокойно, но на душе тревожно.
Не у меня на душе. У Стрижа! А мне интересно даже стало. «Тамада хороший и конкурсы интересные». Это я о своей работе подумал, и мысленно усмехнулся. А Стриж удивился этому смеху. Наслоение и путаница мыслей вызвали головную боль. Думаю, что у обоих.
Стриж решил еще постоять возле малинника. Там, в середине зарослей, есть вытоптанное им место. Если что – можно спрятаться от поверхностного осмотра двора. А пока можно и нужно поесть ягод.
Дядька выкорчевал старую обычную малину, и теперь разводит какую-то сортовую. Крупная ягода, но не ароматная.
А вот тявканье собак внезапно прервалось. Одна завизжала, как будто ей неожиданно наступили на хвост или дали пинка. Вторая начала громко лаять, поддерживая друга, но через несколько секунд заскулила и взвизгнув, смолкла. Может хозяину надоело слушать их брехню. А может они кому-то мешали. В любом случае, надо к той стороне быть повнимательней. Это на параллельной улице.
Я бы на месте ментов как раз оттуда и заходил. Через огород. Там дача почти заброшенная. Хозяева редко появляются. Двор и огород густо заросли бурьяном. Собак нет. Можно зайти спокойно как раз с направления вероятного бегства. Оттуда им и к соседям можно по человечику запустить для контроля флангов. Это я уже так размышляю.
Руслан туда отходить точно не намерен. Сразу за малиной в заборе, возле самой земли, небольшой лаз к соседу. А с его стороны сложена высокая поленница дров. Если туда тихо пробраться и проявить хладнокровие, можно и пересидеть, пока дом и двор будут осматривать. А это мысли Руслана. Только что-то не пойму в какой стороне этот лаз. Голова так болит, что боль в глаза отдается.
В брошенной даче какой-то движение. Что именно не понятно, на периферии обзора что-то шевельнулось. Медленно присел, и приподнимаясь выглядываю. Там, за высокими кустами старой черной смородины, появляется фигура. Не менты. Баба в белом платье.
Уже от сердца отлегло. Женщина вышла на огород и немного постояла, поворачивая голову в разные стороны, будто прислушиваясь. Интересно, что она в такую рань там может делать. В принципе, могла и за смородиной прийти. Она почти ничейная. Но не собирает, а стоит.
За спиной, где-то у соседей напротив дачи, падает что-то железное и пустое. Я оглядываюсь, ожидая подвоха и с той стороны, а когда поворачиваю голову обратно, пугаюсь. Это действительно страшное зрелище. Женщина, спотыкаясь об кочки на уже на дядькином участке с картофелем, двигается в сторону двора. А то, что принял издали за платье – ночная рубашка. И на груди и животе она густо пропитана кровью. Свежая кровь так напитала ткань, что блестит в лучах солнца, которое как раз светит женщине в лицо. От одной «мокрухи» прячусь, так тут другая нарисовалась! Надо немедленно сваливать отсюда. Менты теперь точно устроят подворовый обход, выявляя свидетелей. А я не свидетель. Руслан сам в бегах!
Падаю на колени и ползу в малинник, но баба то ли оказалась глазастой, то ли на шорох кустов обратила внимание, но мое присутствие срисовала. Только потеряла пока из вида. Интересно, если ее «мочкануть», как это будет выглядеть потом? «Находящийся в розыске по подозрению в убийстве, совершил убийство убийцы». Не, не катит такое в суде. Убийство есть убийство! Вот если при самообороне, тогда да. А тут какая оборона? Баба и мужик с ножом и крепкой стали.
Задерживаю дыхание, стараясь не выдать даже им свое присутствие в трех метрах. И чихаю! Чихание невозможно сдержать. По крайней мере, я таких способов не знаю. Все, что я смог предпринять, это зажать нос пальцами и создать в нем давление, пытаясь как бы выдохнуть. Но чих, хоть и приглушенный, все же вырвался.
Женщина бросилась в малинник как пловец в воду. Она нырнула ко мне, не задумавшись и на секунду. Еще секунда, и я опрокинут на спину, а она, преодолевая сопротивление отталкивающих ее рук, рвется к моему лицу зубами. И глаза такие же, как и в прошлый раз были у Ани в «моей» машине. И урчит точно так, но все громче и громче.
Все повторяется. Суть сна такая же, только изменен сценарий и актеры другие. А если так, и я все равно скоро очнусь ото сна в своем боксе, то церемониться с понятиями «женщина - не женщина», я не стану. Предплечьем под ее подбородок удерживаю клацающие зубы и достаю нож. Хорошо, что ножны на столе остались. На долю секунда все же задерживаюсь, но потом на выдохе вгоняю клинок ей в бок. Прошло легко, попав между ребер. Кажется, даже показалось, что моя рука почувствовала, как дернулась рукоять от удара сердца.
В ответ только недовольное урчание, но клацанье зубов прекратилось. Хотел повторить удар, но тут же передумал. Она точно мертвая, а из раны на меня натечет кровь. Сваливаю ее на бок, поднимаюсь и только теперь извлекаю оружие из тела.
Едва обтерев нож о подол ее ночнушки, поднимаюсь и оглядываюсь. Оттуда же, со стороны огорода в мою сторону спешат сразу пять таких, же как покойница персонажей.
Впереди пара крепких мужиков тоже с окровавленными рожами. Тех, кто был за ними рассматривать было некогда. Бегу в дом, чтобы там занять оборону. Успеваю первым и закрываю двери перед самым носом их лидера. Задвинул засов, ругаю дядьку: дверь открывается внутрь, а засов хлипкий и на маленьких шурупах. Я такой с двух ударов ногой вынесу! Людоеда ногами пока не бьют. Собрались на крыльце и колотят руками по двери.
Я уже с топором, который для ментов готовил. Как бы я был сейчас рад, появись тут наряд полиции с оружием! Хм… Это я уже как Стриж подумал, хотя его в сознании уже след простыл.
А осаждающих становится во дворе больше. Появились на шум наверно и соседи. Я-то их не знаю, а памяти Руслана уже нет.
Уже насчитал десять. Урчат, как на митинге. И удары теперь не только в двери, а и по стеклу в галерее. Они там маленькие и пока за счет этого держатся. Только подумал, тут же вылетело первое. Сразу и второе, но дальше. Там влезла внутрь рука. Мне от двери видно, что на предплечье глубокий разрез от осколка стекла, но людоеда это не останавливает. Ухватив перекладину рамы, он пытается ее вырвать наружу.
Бросаю двери и бегу к нему. Первый удар делаю обухом, целясь в голову, но не достаю. Он уворачивается и пытается схватить топор. Теперь я уворачиваюсь. Вновь хватается за раму. Бью острием по пальцам. Оно входит в старое дерево, а на пол падает три отрубленных пальца. Ни криков боль, ни проклятий на мою голову от раненого! Только урчание и желание ворваться в дом.
От двери новые сильные удары. Пора отступать из галереи в дом. Там двери крепче и открываются наружу. А удерживаются они старым добротным крючком. Срываюсь туда, но подскальзываюсь на обрубке пальца. Эта мелочь и становится решающим фактором боя. Если бы не секундная задержка, успел бы проскочить мимо двери в дом и запереться. А теперь входная дверь выбита и в нее вваливается мужик в разорванной на плече тельняшке, которого я сразу бью обухом в голову и опрокидываю на спину.
Это мой финальный аккорд. Пока первый падает, его обтекают с двух сторон двое. Тоже крепкие мужчины с окровавленными харями. Эти даже повторно замахнуться не даю и валят на пол, придавливая своими телами.
Как же было больно! Сразу лицо, руки, которыми я пытался прикрыться, и ноги вспыхивают от боли. Это был самый кошмарный момент сновидения и ужас был в том, что он долго не заканчивался. Страшное чувство, когда из тебя живьем вырывают куски мяса.
***
- С возвращением в реальность, пилот Вилли! Ваш сон закончился! Дышите ровно!
Надо мной склонилась женщина в белом. Уххх! Ну, хотя бы не в черном с капюшоном и косой!
У этой женщины глаза улыбаются. Больше ничего не вижу за маской. Мне даже стыдно, что сейчас от меня смрад во все стороны разносится. Когда в реале в городе, то не стыдно. Там я бомж-побирушка. А вот увидел ее глаза, и сразу стыд нарисовался.
- Все хорошо? Если вы успокоились, мы начинаем отключение аппаратуры.
Кивнул и откинул голову назад. Пусть все отсоединяют. Готов вскочить и сам бежать в душ. Интересно, они всех носят или только тех, кому сильно психику в полете «придавило»?
Отключили очень быстро. Как только фиксаторы были сняты, с начал сам вставать, отстранив протянутые ко мне руки. Выбрался тоже сам.
- Вы хотите сами идти в душ? – вопрос от нее же, хотя рядом собрались еще мужчины.
- Да. Дойду. Только направление покажите. В глазах еще рябит.
- Вас сопроводят! – она кивнула, и рядом сразу пристроилась пара в комбинезонах. – Доведете и поможете все снять.
Хорошо, что идти оказалось не очень далеко. Идти было жутко неудобно и неприятно. Я все-таки обделался во сне. И теперь это все стекало по ногам вызывая даже у меня брезгливость.
Сопровождающие шли по бокам, держа наготове руки, чтобы в случае надобности подхватить меня. Интересно, они под масками морщатся от вони? А может там какие-то ароматизированные вкладыши в масках? Или ватными тампонами ноздри заткнули?
Доковылял нормально. Хотя переноской, как в прошлый раз, это было бы быстрее. Пока шли, обогнали еще кого-то. Тоже сам шел, но не выдержал и свалился. Сейчас вокруг него ассистенты суетятся.
В душевой быстро сняли облачение. А вот мыться самому не дали. С двух сторон ударили обжигающие струи контрастного душа, от которого мысли становились ясней, а кожа горела.
***
- Очень интересно, Вилли! Очень!
Босс снова с неподдельным интересом повторно пересматривал отчет.
- То есть, вы не ощутили того же чувства, как в прошлый раз, когда вам вдруг захотелось вкусить чужой плоти?
- Нет. Голова тоже болела, но не так. Другие области. Я писал. Тогда больше виски и затылок. Сегодня лоб. Виски только вначале побаливали. Да и не до головы мне сегодня было.
- Понимаю, понимаю… А вот еще уточню. Вы тут про искаженное лицо написали. Как понять? Мимика? Гримаса?
- Да нет же. Оно перекошенное было. Будто с костями что-то случилось. Этот весь кровью был заляпанный. Тельняшка, волосы, рожа, руки. О! Штанов на нем точно не было. В трусах был, но не плавки. Семейные, чтобы причиндалы не прижимались.
- Это вы все за пару секунд успели рассмотреть?
- Так стресс же! Три шага пока к нему делал, примерялся, как и куда бить. Вот и рассмотрел.
- Да… Человеческий мозг может удивлять своими способностями. Отдыхайте.

Глава № 8. Второй вылет Вилли
- Рад снова приветствовать всех собравшихся в этом зале! – Большой босс вещал из своей «комментаторской кабины» через микрофон. – Увы, не все отнеслись серьезно к требованиям, изложенным в договоре и моим наставлениям в конце нашей прошлой встречи.
Он обвел зал глазами, но на ком конкретно останавливал взгляд с расстояния понятно не было. А Босс после паузы продолжил.
- Три пилота, действуя не в сговоре, а каждый сам по себе, решили больше не участвовать в работе нашего предприятия и выехали, скажем так – куда глаза глядят. Но я же предупреждал, что в СБ у нас работают люди, хорошо знающие свое дело. Не называю имен, но вся тройка на месте. Напомню, что штраф за такое нарушение составляет пять тысяч. То есть, половину от ранее заработанной суммы.
Еще два пилота, эти уже в сговоре, предались занятию, которое наказывается не таким крупным штрафом. Говоря простым языком, они забухали. Это само по себе не запрещено. Пейте, сколько позволяет организм и финансы, но будьте добры на месте сбора быть вовремя. Даже в пьяном виде! Службе безопасности пришлось самим доставлять их сюда, отдельно от всей группы. Но, спасибо им, они эту ситуацию предчувствовали и среагировали на задержку своевременно. А пьяная парочка потеряла по три тысячи каждый.
Я знал, что сейчас речь о Гене и Рите. Да и весь коллектив видел, как их выволокли из микроавтобуса, когда все автобусы только въехали на территорию для высадки пассажиров.
Я бухал с ними три дня после первого дня работы. «Погудели» хорошо. Я правда почти силой пресёк желание Геннадия собрать братву со всего района. Слава Богу, что до него дошло, что делать это нельзя.
Потом я узнал, что в моем колодце наконец работы завершены, и в связи с переездом в пьянке получилась пауза - перетаскивали обратно мой нехитрый скарб. И немного обмывали ремонт. Сутки. Эти сутки тоже прошли словно в тумане. Пили, ели, болтали. Пили и ели «по богатому». Финансы позволяли попробовать продукты, небывалые на нашем столе, по крайней мере в непросроченном виде.
Болтали все больше о работе. Из их рассказов я понял, что задержался во сне дольше их.  Ритка спала мало и оказалась в первой вернувшейся из сновидений пятерке. Там она проснулась уже в момент, когда ее жрали. Она так и не смогла осознать, кем была во сне и где все произошло. Открыла глаза от боли, пыталась отбиваться руками. И все. Потом тьма, вспышка и пробуждение. А я вспышки не помню.
Генка в его сне тоже стал упырем. Но воспоминаний было мало. Помнил, что было раннее утро и он был на пробежке в парке. (На этом моменте мы дружно смеялись. Генка и на пробежке!). Ему понравилось смотреть на солнце, и он остановился. А потом понравилась еще какая-то бегунья в красном спортивном костюме. На этом моменте ему прилетела оплеуха от Риты.
- Это чтобы на баб чужих не пялился!
- Так она вымышленная!
- А люлей выпишу реальных!
Немного смягчило ее, когда выяснилось, что он недолго рассматривал спортсменку. Дождавшись, когда она будет пробегать мимо, сбил с ног и начал кусать. Его убил монтировкой мужик, который проезжал мимо.
Гостей я выпроводил, понимая, что кутеж может затянуться до бесконечности, то есть, пока все три счета не опустеют. А парочка не остановилась.
Более-менее они пришли в себя после холодного душа, в который их забросили «люди в чёрном». Но все равно еще бухие и стоят рядом с помятыми рожами.
За размышлениями пропустил несколько фраз нашего начальства. Только метроном вернул меня в реальность. Открыл крышку «гроба» и улегся. Мне становилось интересным, что же сегодня будет во сне? Даже если это будет кошмар.
В прошлый раз я во сне оказался молодым коммерсантом. Понравилось, хоть и не долго. Вот если бы этому коммерсанту приснилось, что он бомжара на помойке, вот это был бы настоящий кошмар!
***
«Заснул!». Холодно так, что подумалось о поздней осени. Но это не так. Лето, только утро выдалось прохладным. А холод наверняка от тумана, который уползает в сторону пруда. Пруд там хороший. С рыбой, но и с охраной. Купаться можно, рыбачить только за денюжку. Поэтому все местные ходят рыбачить на реку, а на пруд приезжают городские.
Но мне не до рыбалки. Самому бы на крючке не оказаться. Я в бегах. Знаю, что все равно поймают, но сам сдаваться не намерен. Не по масти мне самому в лапы ментам отдаваться. Поэтому и буду бегать, пока силы есть и дыры в ментовской сети.
Место, где устроил эту лежку – дача моего двоюродного дяди. Вряд ли о ней есть информация в моем деле. Там близкие родственники, друзья по воле и связи по зонам. С такой надеждой хотелось бы погулять до конца теплого сезона. А может и дольше. Хотя зимой тут не усидишь, потому что дача на холода не рассчитана. Отопления в ней нет, а за обогреватель родич сам голову оторвет. И счетчик намотает, и проводка тут «на соплях».
Хорошее начало дня! Начинаю осмысливать свое «пробуждение». Стриж. Так зовут меня друзья. Руслан Стриженов. Сорока трех лет. «Сорок лет, а ума нет!». Шестнадцать из них по зонам катаюсь. Он катается, а я это знаю! Три срока и все за кражи. Теперь пытаюсь оттянуть начало четвертого срока. Тьфу! «Пытаюсь!». Это Он пытается! А этот срок светит на общую сумму предыдущих отсидок. Теперь на руках кровь пацана-очкарика, которого угораздило прийти раньше из школы, как раз в тот момент, когда я выходил из его квартиры.
Даже не знаю, что с ним. Спрашивать некого. Втащил его в коридор. Ударил. Увидел кровь и убежал. И шмотки бросить пришлось, чтобы на выходе из подъезда не светиться с большим объемом. Только золотишко его мамаши в кармане осталось да пара тысяч, которые на холодильнике лежали.
Дядька за квартиру взял цепочку. И все деньги тоже ему отдал. Но деньги, чтобы продукты мне подтягивал сюда. Вчера должен был приехать, но что-то не срослось.
Отсыпаюсь я днем. А ушки навостряю под утро. Может кто-то ментов вечером в гости ждет, а я под утро. Все три раза «брали» на рассвете. Вот и завел такой для себя порядок. В три часа подъем и к окну. А чтобы мне спать не хотелось, можно выйти на двор. И соседи-дачники не видят, и ночная прохлада сон прогоняет. А сегодня не прогнала. Прикимарил. Тоже сидел во дворе на лавочке. Курил. Думал. Прислушивался. Как оказался среди тумана – не помню. Пока проморгался, он уже до уровня груди поднялся. И привкус мерзкий во рту появился. Я в дом и зашел. В таком «молоке» ничего все равно не видно, а за стенами появившаяся вонь не так ощущалась. Тоже воняло, но терпимо. Глаза устали всматриваться в окно, вот и заснул. Теперь все видно. Можно снова прогуляться по двору и послушать. Может где-то собачка забрешет на чужака. Может мотор машины нарушит тишину.
Ладонью проверил нож в кармане брюк и бросил взгляд на топор, прислоненный к стене возле двери. Пусть стоит. Не бродить же с ним. Я еще не знаю, как поведу себя, если «гости» нагрянут. «Перо» или топор в руке у разыскиваемого за «мокряк» уже железобетонное основания для мента валить его из огнестрела. Так что, оно само покажет, как поступать. Видно будет. А пока во двор и прислушиваться.
Вонь исчезла. Солнце уже хорошо оторвалось от горизонта, а петухи, наверно из-за тумана молчавшие в предрассветных сумерках, теперь наверстывали пропущенное. Пара собак лениво перебрехивались где-то недалеко. Тоже наверно обсуждают ночные новости. Все вроде бы и спокойно, но на душе тревожно.
Не у меня на душе. У Стрижа! А мне интересно даже стало. «Тамада хороший и конкурсы интересные». Это я о своей работе подумал, и мысленно усмехнулся. А Стриж удивился этому смеху. Наслоение и путаница мыслей вызвали головную боль. Думаю, что у обоих.
Стриж решил еще постоять возле малинника. Там, в середине зарослей, есть вытоптанное им место. Если что – можно спрятаться от поверхностного осмотра двора. А пока можно и нужно поесть ягод.
Дядька выкорчевал старую обычную малину, и теперь разводит какую-то сортовую. Крупная ягода, но не ароматная.
А вот тявканье собак внезапно прервалось. Одна завизжала, как будто ей неожиданно наступили на хвост или дали пинка. Вторая начала громко лаять, поддерживая друга, но через несколько секунд заскулила и взвизгнув, смолкла. Может хозяину надоело слушать их брехню. А может они кому-то мешали. В любом случае, надо к той стороне быть повнимательней. Это на параллельной улице.
Я бы на месте ментов как раз оттуда и заходил. Через огород. Там дача почти заброшенная. Хозяева редко появляются. Двор и огород густо заросли бурьяном. Собак нет. Можно зайти спокойно как раз с направления вероятного бегства. Оттуда им и к соседям можно по человечику запустить для контроля флангов. Это я уже так размышляю.
Руслан туда отходить точно не намерен. Сразу за малиной в заборе, возле самой земли, небольшой лаз к соседу. А с его стороны сложена высокая поленница дров. Если туда тихо пробраться и проявить хладнокровие, можно и пересидеть, пока дом и двор будут осматривать. А это мысли Руслана. Только что-то не пойму в какой стороне этот лаз. Голова так болит, что боль в глаза отдается.
В брошенной даче какой-то движение. Что именно не понятно, на периферии обзора что-то шевельнулось. Медленно присел, и приподнимаясь выглядываю. Там, за высокими кустами старой черной смородины, появляется фигура. Не менты. Баба в белом платье.
Уже от сердца отлегло. Женщина вышла на огород и немного постояла, поворачивая голову в разные стороны, будто прислушиваясь. Интересно, что она в такую рань там может делать. В принципе, могла и за смородиной прийти. Она почти ничейная. Но не собирает, а стоит.
За спиной, где-то у соседей напротив дачи, падает что-то железное и пустое. Я оглядываюсь, ожидая подвоха и с той стороны, а когда поворачиваю голову обратно, пугаюсь. Это действительно страшное зрелище. Женщина, спотыкаясь об кочки на уже на дядькином участке с картофелем, двигается в сторону двора. А то, что принял издали за платье – ночная рубашка. И на груди и животе она густо пропитана кровью. Свежая кровь так напитала ткань, что блестит в лучах солнца, которое как раз светит женщине в лицо. От одной «мокрухи» прячусь, так тут другая нарисовалась! Надо немедленно сваливать отсюда. Менты теперь точно устроят подворовый обход, выявляя свидетелей. А я не свидетель. Руслан сам в бегах!
Падаю на колени и ползу в малинник, но баба то ли оказалась глазастой, то ли на шорох кустов обратила внимание, но мое присутствие срисовала. Только потеряла пока из вида. Интересно, если ее «мочкануть», как это будет выглядеть потом? «Находящийся в розыске по подозрению в убийстве, совершил убийство убийцы». Не, не катит такое в суде. Убийство есть убийство! Вот если при самообороне, тогда да. А тут какая оборона? Баба и мужик с ножом и крепкой стали.
Задерживаю дыхание, стараясь не выдать даже им свое присутствие в трех метрах. И чихаю! Чихание невозможно сдержать. По крайней мере, я таких способов не знаю. Все, что я смог предпринять, это зажать нос пальцами и создать в нем давление, пытаясь как бы выдохнуть. Но чих, хоть и приглушенный, все же вырвался.
Женщина бросилась в малинник как пловец в воду. Она нырнула ко мне, не задумавшись и на секунду. Еще секунда, и я опрокинут на спину, а она, преодолевая сопротивление отталкивающих ее рук, рвется к моему лицу зубами. И глаза такие же, как и в прошлый раз были у Ани в «моей» машине. И урчит точно так, но все громче и громче.
Все повторяется. Суть сна такая же, только изменен сценарий и актеры другие. А если так, и я все равно скоро очнусь ото сна в своем боксе, то церемониться с понятиями «женщина - не женщина», я не стану. Предплечьем под ее подбородок удерживаю клацающие зубы и достаю нож. Хорошо, что ножны на столе остались. На долю секунда все же задерживаюсь, но потом на выдохе вгоняю клинок ей в бок. Прошло легко, попав между ребер. Кажется, даже показалось, что моя рука почувствовала, как дернулась рукоять от удара сердца.
В ответ только недовольное урчание, но клацанье зубов прекратилось. Хотел повторить удар, но тут же передумал. Она точно мертвая, а из раны на меня натечет кровь. Сваливаю ее на бок, поднимаюсь и только теперь извлекаю оружие из тела.
Едва обтерев нож о подол ее ночнушки, поднимаюсь и оглядываюсь. Оттуда же, со стороны огорода в мою сторону спешат сразу пять таких, же как покойница персонажей.
Впереди пара крепких мужиков тоже с окровавленными рожами. Тех, кто был за ними рассматривать было некогда. Бегу в дом, чтобы там занять оборону. Успеваю первым и закрываю двери перед самым носом их лидера. Задвинул засов, ругаю дядьку: дверь открывается внутрь, а засов хлипкий и на маленьких шурупах. Я такой с двух ударов ногой вынесу! Людоеда ногами пока не бьют. Собрались на крыльце и колотят руками по двери.
Я уже с топором, который для ментов готовил. Как бы я был сейчас рад, появись тут наряд полиции с оружием! Хм… Это я уже как Стриж подумал, хотя его в сознании уже след простыл.
А осаждающих становится во дворе больше. Появились на шум наверно и соседи. Я-то их не знаю, а памяти Руслана уже нет.
Уже насчитал десять. Урчат, как на митинге. И удары теперь не только в двери, а и по стеклу в галерее. Они там маленькие и пока за счет этого держатся. Только подумал, тут же вылетело первое. Сразу и второе, но дальше. Там влезла внутрь рука. Мне от двери видно, что на предплечье глубокий разрез от осколка стекла, но людоеда это не останавливает. Ухватив перекладину рамы, он пытается ее вырвать наружу.
Бросаю двери и бегу к нему. Первый удар делаю обухом, целясь в голову, но не достаю. Он уворачивается и пытается схватить топор. Теперь я уворачиваюсь. Вновь хватается за раму. Бью острием по пальцам. Оно входит в старое дерево, а на пол падает три отрубленных пальца. Ни криков боль, ни проклятий на мою голову от раненого! Только урчание и желание ворваться в дом.
От двери новые сильные удары. Пора отступать из галереи в дом. Там двери крепче и открываются наружу. А удерживаются они старым добротным крючком. Срываюсь туда, но подскальзываюсь на обрубке пальца. Эта мелочь и становится решающим фактором боя. Если бы не секундная задержка, успел бы проскочить мимо двери в дом и запереться. А теперь входная дверь выбита и в нее вваливается мужик в разорванной на плече тельняшке, которого я сразу бью обухом в голову и опрокидываю на спину.
Это мой финальный аккорд. Пока первый падает, его обтекают с двух сторон двое. Тоже крепкие мужчины с окровавленными харями. Эти даже повторно замахнуться не даю и валят на пол, придавливая своими телами.
Как же было больно! Сразу лицо, руки, которыми я пытался прикрыться, и ноги вспыхивают от боли. Это был самый кошмарный момент сновидения и ужас был в том, что он долго не заканчивался. Страшное чувство, когда из тебя живьем вырывают куски мяса.
***
- С возвращением в реальность, пилот Вилли! Ваш сон закончился! Дышите ровно!
Надо мной склонилась женщина в белом. Уххх! Ну, хотя бы не в черном с капюшоном и косой!
У этой женщины глаза улыбаются. Больше ничего не вижу за маской. Мне даже стыдно, что сейчас от меня смрад во все стороны разносится. Когда в реале в городе, то не стыдно. Там я бомж-побирушка. А вот увидел ее глаза, и сразу стыд нарисовался.
- Все хорошо? Если вы успокоились, мы начинаем отключение аппаратуры.
Кивнул и откинул голову назад. Пусть все отсоединяют. Готов вскочить и сам бежать в душ. Интересно, они всех носят или только тех, кому сильно психику в полете «придавило»?
Отключили очень быстро. Как только фиксаторы были сняты, с начал сам вставать, отстранив протянутые ко мне руки. Выбрался тоже сам.
- Вы хотите сами идти в душ? – вопрос от нее же, хотя рядом собрались еще мужчины.
- Да. Дойду. Только направление покажите. В глазах еще рябит.
- Вас сопроводят! – она кивнула, и рядом сразу пристроилась пара в комбинезонах. – Доведете и поможете все снять.
Хорошо, что идти оказалось не очень далеко. Идти было жутко неудобно и неприятно. Я все-таки обделался во сне. И теперь это все стекало по ногам вызывая даже у меня брезгливость.
Сопровождающие шли по бокам, держа наготове руки, чтобы в случае надобности подхватить меня. Интересно, они под масками морщатся от вони? А может там какие-то ароматизированные вкладыши в масках? Или ватными тампонами ноздри заткнули?
Доковылял нормально. Хотя переноской, как в прошлый раз, это было бы быстрее. Пока шли, обогнали еще кого-то. Тоже сам шел, но не выдержал и свалился. Сейчас вокруг него ассистенты суетятся.
В душевой быстро сняли облачение. А вот мыться самому не дали. С двух сторон ударили обжигающие струи контрастного душа, от которого мысли становились ясней, а кожа горела.
***
- Очень интересно, Вилли! Очень!
Босс снова с неподдельным интересом повторно пересматривал отчет.
- То есть, вы не ощутили того же чувства, как в прошлый раз, когда вам вдруг захотелось вкусить чужой плоти?
- Нет. Голова тоже болела, но не так. Другие области. Я писал. Тогда больше виски и затылок. Сегодня лоб. Виски только вначале побаливали. Да и не до головы мне сегодня было.
- Понимаю, понимаю… А вот еще уточню. Вы тут про искаженное лицо написали. Как понять? Мимика? Гримаса?
- Да нет же. Оно перекошенное было. Будто с костями что-то случилось. Этот весь кровью был заляпанный. Тельняшка, волосы, рожа, руки. О! Штанов на нем точно не было. В трусах был, но не плавки. Семейные, чтобы причиндалы не прижимались.
- Это вы все за пару секунд успели рассмотреть?
- Так стресс же! Три шага пока к нему делал, примерялся, как и куда бить. Вот и рассмотрел.
- Да… Человеческий мозг может удивлять своими способностями. Отдыхайте.

Глава № 9. Пилот Лола. Второй вылет
Первое, что я сделала, выйдя из автобуса, созвонилась с хозяйкой квартиры, которую намеревалась снять. Поездка, переговоры и осмотр жилища хорошо меня отвлекли от пережитого в боксе.
После первого рабочего дня я два дня приходила в себя. Все время мне мерещилась кровь и черные глаза. Иду по тротуару. В глаза светит солнце, заставляя щурится, и тут у идущего навстречу человека вижу черные глаза! Пару раз даже так пугалась, что шарахалась в сторону, ловя на себе удивленные взгляды людей. Наверно думали, что припадок у меня.
Но теперь у меня есть крыша над головой и копеечка на зарплатной карте. И перспектива в финансовом благополучии, если переживу испытательный срок. Но думаю, что переживу. Я настырная!
Осмысление своего сна в спокойной обстановке вызывало массу вопросов. Какие-то я могу сама в спокойном состоянии уяснить. Но по большинству придется ждать разъяснений Босса.
Что мне понятно. Я во сне попадаю в голову реального человека. Значит, это не сон в обычном понимании. Это сонное состояние, которое позволяет аппаратуре из расслабленного тела вытащить… Тут пришлось задуматься. Что вытащить? Душу? Это ненаучный термин. Что тогда? Сознание? А что остается в моем собственном теле, которое валяется в ящике, пока сознание в другом куске мяса?
Тут же одергиваю сама себя. Что за выражения приходят в голову? Кусок мяса! Издержки кошмара! И сразу подняла голову, прикидывая, с какой высоты пришлось падать во сне. И что должно было стать с телом при падении. А есть разница, когда падаешь на газон с двенадцатого этажа или на асфальт? Бррр. Отгоняю ненужную мысль и возвращаюсь к работе.
Если вся она будет такая же нервная, нужно что-то придумывать, чтобы отвлечься от ужасов в перерывах. У каждой работы есть своя темная сторона. Хорошая зарплата у сварщика и возможность шабашки вне работы – глаза страдают от пойманных «зайчиков». Дополнительные дни отпуска и молоко в столовой на химическом производстве только создают иллюзию компенсации вреда здоровью.
У меня будет страдать психика. Это точно. Надо думать, как нивелировать отрицательное воздействие от кошмаров на свое психическое состояние.
Вспомнила анекдот. «Проработав в банке с клиентами, Валя, чтобы немного отвлечься, уволилась и пару лет работала на скотобойне».
Надо найти какое-то занятие, в сравнении с которым кошмар во сне был бы детским лепетом. Тем более, девять дней перерыва нужно же чем-то заниматься.
Поселившись в снятую квартиру, я, как прилежный сотрудник, позвонила на контактный номер, оставленный нам Большим боссом, и сообщила о смене адреса проживания. В договоре это запрещено в первые месяцы работы, но для меня сделали исключение, ведь жить в общежитии дальше я не могла, а возвращаться в деревню не планировала.
Искать что-то для отвлечения я начала по объявлениям. Особо не вчитывалась, а просто их просматривала. Ни вакансии забойщика скота на мясокомбинате, ни санитарки в хирургии я не нашла.
Была мысль попробовать нянечкой в детском саду, но это, если больше ничего связанного с кровью мне не попадется. Не кровь, так памперсы с поносом! Да и нервы мотать детки могут.
Отличный вариант появился, когда я проходила через двор больницы, срезая маршрут от супермаркета к квартире. В длинное одноэтажное здание с надписью «Морг» через боковую дверь как раз вносили труп на грязном покрывале.
Когда труповозка отъехала, там остался мужчина. Судя по синему халату и фартуку, сотрудник этого скорбного заведения. После выгрузки он остался на улице покурить, щурясь на солнышко и рассматривая живых людей.
Я решилась. Попытка – не пытка!
- Здравствуйте! Есть вопрос. Тут случайно нет работы для студентки-неудачницы?
- В медицинский поступала и провалила?
- В экономический. И провалила.
- Странное сочетание! Откуда такое желание?
- Если нет мест, дядя, так и скажите, - я собралась уходить, но он придержал.
- Постой. У нас в судмедэкспертизе нет. А у соседей вроде что-то намечается. У патологоанатомов.
Разницы я пока не понимала, но смело шагнула за ним внутрь, окунувшись в специфический запах и тишину здания.
Короткие переговоры с толстой теткой, одной рукой писавшей что-то в затрепанном журнале, а во второй держа бутерброд с колбасой, дали надежду на трудоустройство. У них было две уборщицы, именуемые санитарками. И через несколько дней одна из них уходила на пенсию. Вариантов замены пока не было. Зарплата непривлекательная, а место работы с большой спецификой.
- Если не передумаешь, приходи через десять дней. И телефон оставь. Может я сама раньше позвоню. Они работают через день. Если надо кому-то куда-то, сами между собой решают. Мне главное, чтобы было убрано.
Как раз нормально получается. Пара дней после второго полета, и сюда!
***
Из сна вываливаюсь после короткой вспышки перед глазами. Такая же была и прошлый раз. Первое, что я вижу, это поплавок, который несколько раз еле-еле подергивается на водной глади. И замирает. Ровная поверхность воды и неподвижный поплавок с красной верхушкой. Глаза прикованы к нему, хотя никаких признаков новой поклевки нет. Только пара мелких стрекоз кружит рядом, норовя избрать поплавок в качестве места посадки.
Я никогда не бывала на рыбалке. Это занятие для людей с огромной выдержкой и усидчивостью. У меня и в семье таких любителей не было. И друзей. Рыбу все любили только кушать, а ловить - фигушки!
Сейчас я привязана только к глазам рыбака. Дальше мой сон в него пробиться не может. Подумала, что об это стоит написать в отчете. Только смотрю, но ничего не слышу. Ни воркования лягушек, ни писка комаров. Еще заработало обоняние. Меня окружает запах воды, камыша, тины. И нехорошие воспоминания. Рыбаку очень не понравился только что расступившийся туман. Даже удочку свернул, чтобы в таком «молоке» поплавок не отнесло к корягам и не зацепился крючок.
Я рыбак! Мне снится, что я мужчина! Жесть!
Эта мысль вызвала массу эмоций, которые наверно передались и этому молчуну. Он начал ворочаться и наконец осмотрелся.
Деревянная узкая лодка была привязана к толстой ветке затопленного в воде дерева. Серая ветка, одиноко торчала из воды, словно рука утопающего, из последних сил зовущего на помощь.
Течения не заметно, а когда рыбак поднялся, балансируя на качнувшейся посудине, и оглянулся по сторонам, сложилось впечатление, что это не река, а пруд или небольшое озеро. Почти все берега были покрыты зарослями рогоза. Только в одном месте желтым пятном выделялся песчаный пляж. До него далеко, но видно, что пустой. Рано еще.
Тем временем рыбак не просто так поднялся со скамьи. Отвернувшись от удочки в другую сторону, он ловко расстегивает штаны. Тактильные ощущения уже хорошо проявляются в моем сознании. Я чувствую большое желание опорожнить мочевой пузырь. У рыбака проскакивает мысль, которую улавливаю. «Долго терпел, много накопил».
Накопил действительно он много. Струя била далеко от лодки и долго. Непривычно для девушки держать «свой» член. Смешно и необычно! Как же сильно расширился мой девичий кругозор за два сеанса! Меня и трахнули, теперь вот уже умею по-мужски писать, телепая «им» по окончании процесса.
Но смущает меня другое. Какой-то клиент слишком заторможенный. Не олигофрен ли какой-то мне попался? Верней, я в него попала.
- Ну, что у тебя? Клюет?
Рядом проплывает пара рыбаков в резиновой лодке. Наконец-то я услышала первые звуки за весь сон! А рыбак никак не отреагировал.
- Ему жестами надо показывать. Это Гришка Шмелев. Местный. Глухонемой он, - пояснил своему товарищу рыбак, который был на веслах.
Все стало на свои места. Он не «тормоз». Простоя у глухонемого другое восприятие окружающего мира. Вот и не стыковка получилась у сознаний.
Лодка отплыла метров на тридцать и остановилась. Бросив якорь, рыбаки развернулись друг к другу спинами и забросили свои снасти.
Опять тишина. Но уже не полная тишина, лишенная всех звуков, а та тишина, которая позволяет насладиться единением с природой. Уже я различаю пару лягушачьих трелей. Потом какая-то пичуга защебетала от ближайшего берега. И даже всплеск крупной рыбы за спиной услышала.
Пока я прислушивалась, Григорию улыбнулась удача. Поплавок только раз едва-едва шевельнувшись, резко ушел по воду. Леска сразу дернулась в сторону и натянулась. Гриша крепко держал удилище. Это был не магазинное изделие из углепластика с модной катушкой. Обычная длинная ветка, с которой ножом срезали мелкие ответвления и привязали на конце леску.
Удилище гнулось, а рыбак кряхтел от прилагаемых усилий. Рыба отчаянно боролась за свободу и жизнь. Но сила и опыт человека взяли верх в этом поединке. Когда рыба начала уставать, Григорий подтянул ее к лодке и ловко подхватил сачком, который я раньше не замечала.
Как по мне – рыба как рыба. А вот соседи оценили удачу немого, показывая руками одобрительные жесты. Значит все-таки она большая.
Улов отправился в садок, где в мутной воде мелькнуло еще несколько желточешуйных пленниц. Затеплилась надежда, что этого улова ему будет достаточно, но у рыбака были наверно глобальные планы. Кто ж их, мужиков-рыбаков, поймет? Ни я, это точно.
Пришлось продолжать смотреть на мир глазами немого. Но все же постепенно мое сновидение начинало довлеть над его сознанием. И первое, что я начала делать, это внушать ему, что пора домой. В ответ пришла мысль – Гриша смеялся! Зачем домой? Дом! Его дом, это вагончик на колесах, которые владельцы пруда поставили возле плотины. Вот в нем он и обитает большую часть времени. А что делать в селе в пустом доме? Огород сам растет. Лето дождливое – поливать не нужно. Бурьян не прополот? И хрен с ним! Не так солнца будет землю жечь. Что-то да уродится. Ему одному много не надо.
Вот и проводит день за днем на пруду, помогая за малую копейку и за продукты арендаторам. Сейчас они дрыхнут в машине, брезгуя вонючим матрасом в вагончике. А он поймает рыбки и нажарит ее с большой порцией лука.
Образ шкварчащих на большой сковороде кусков рыбы вызвали обильное слюновыделение. Образы у меня, а глотает слюньки Гриша. И сколько тут еще сидеть? А сколько уже я рыбачу? Именно я.
Если считать, что все сны пилотов заканчиваются кошмаром, то у меня он уже налицо! Нудно, скучно, однообразно. Бесит такое безделье! Вот он, настоящий кошмар для активного человека!
А пока смотрю то на поплавок, то на руки, держащие удочку. Опа! А глаза то двигаются от моего желания! Григорий как-то быстро оставляет меня наедине с лодкой и веслами. Бросаю удочку уже я, а не он. И слух полностью восстановлен. Первое, что слышу, это мат со стороны соседей. Подумала, что у них сорвалась рыбина с крючка, но нет. У них спор перешел в драку. Ну, как драку… В тесной резиновой лодке какая же драка? Толкотня и словесная перепалка. Верней – ругательства одного. Второй молчит. И тут до меня едва доносится уже знакомое «Урррр». И тут тоже самое! Опять людоеды!
Поединок длился не долго. Неосторожное движение начавшего мутацию рыбака, и он летит за борт под довольный крик товарища.
- Остынь, придурок! Кусаться удумал, козел!
Козел непросто остыл. Всплывать после падения в воду он не собирался. Пара ударов руками по воле, и все! Он исчез!
Теперь крики и мат товарища уже был совсем другой. Себя ругал. Лодку ругал. И быстро раздевался, очевидно, собираясь нырять за утопленником. И реально ныряет, так до конца и не сняв одежду.
У меня есть надежда, что мужик этот не станет людоедом, как все в моем прошлом сне, и начинаю вытаскивать якорь. На конце веревки два ржавых гусеничных трака, перепутанные тиной. Бросаю их на носу и сажусь на весла. Вот тут мои познания еще меньше, чем в рыбной ловле. Ох, и рано ушло сознание Гриши! Знаю, что всегда гребут спиной вперед, но совершенно не представляю, как это работает на практике. Сажусь лицом в сторону спасательной операции, но мои руки совсем не понимают порядка действия. Сразу двумя гребок сделать не получается, а поочередные гребки заставляют лодку только дергать носом из стороны в сторону. Сила есть, а координации движений нет. Лопасти весел то глубоко ныряют в воду, то едва черкнув поверхность, проскакивают к корме.
Но какое-то смещение все-таки было. За это время спасатель нырнул раз десять, но товарища не обнаружил. Теперь он, зацепившись за борт своей лодки, дышал, восстанавливая силы и дыхание. И матерился.
Все же умудряюсь подгрести к его лодке.
- Не нашел товарища? – голос получился глухой и очень низкий. А еще какая-то хрипотца в нем присутствует.
- Неа… Самое глубокое место тут.
- Теперь водолазов надо вызывать.
И тут до мужика доходит, что немой с ним разговаривает. Он бросает одну руку и резко поворачивается.
- Ты же немой?
- Как видишь – нет, - отвечаю спокойно, но бесята требуют добавить. – С вами просто не о чем было разговаривать. Одни придурки кругом! Вот и молчал. Что делать будешь?
- Что, что? Звонить ментам надо! И спасателям!
Он выбрался из воды и начал искать в одежде телефон. Я спокойно наблюдала, зная, что попытки тщетные. Связи теперь точно нет.
- Чёрт! Связи нет! Ни одной антеннки! Дай свой позвонить! – он тянет ко мне руку.
- Откуда у глухонемого телефон?
Ответ вводит его в небольшой ступор. Видимо вспомнив о придурках, понял, что телефоном Гриша не обзавелся.
- А на базе есть кто-то?
- Вроде хозяева еще должны быть.
- Тогда я к ним сплаваю. А ты тут побудь, чтобы место точное знать!
- Побуду.
Я не собиралась теперь ступать на берег. Пока все не разъяснится с обстановкой, буду в лодке. А там видно будет, что делать.
В ожидании проверила карманы куртки. В одном помятая пачка сигарет и зажигалка. Во втором складной нож и бутерброд, завернутый в газету. Как кстати! Унюхала запах, и сразу же забурчало в животе. Между двух кусков черного хлеба сжаты два плоских кусочка жареной рыбы. И лучок жареный! Пока Гриша рыбачил, хлеб впитал из рыбы много сока. Теперь его так приятно было пережёвывать, смакуя каждый кусочек. А вот питьевой воды в лодке не оказалось. Возможно рыбак и привык пить, наклоняясь через борт, но я так точно пока поступать не буду.
Отправившийся за помощью так и не вернулся. Это для меня было уже естественно. Если сны однотипные по сценарию, то он или жрет кого-то на берегу, или уже сам сожран. Мне все равно. Я пилот-наблюдатель. Из всех выступлений перед нами Босса я сделала главную выжимку сути происходящего. Выживать, наблюдать, запоминать.
Как он был недоволен, когда узнал, что в первом эксперименте я сама прыгнула с балкона. Наверняка ему бы понравилось, чтобы я предпочла отдаться людоедам, да еще наблюдать, как из меня печень выгрызают.
А что делать все-таки дальше? Я уже знаю, что большинство пилотов стали людоедами. Не мутировавших единицы. Если я снова останусь разумной, что предпринимать? Территорию я не знаю. Оружия нет, да и если бы оно было, знаний и навыков в обращении у меня ноль! Выбраться на берег и топать, пока не буду замечена каким-то людоедом, чтобы гибелью прервать сон?
Пока размышляла, решила отпустить на волю пойманную рыбу. Вроде бы садок и прост в устройстве, но без сноровки измучилась и до локтей намочила рукава. Но четыре рыбки обрели свободу.
А когда села на скамью и выдохнула, сразу упала на дно лодки. Со стороны, куда уплыл мужик, по берегу шествовала группа жутких монстров. Если это мозг вытягивает кошмары из моего подсознания, то даже не знаю, где я могла таких хотя бы мельком увидеть. Я смотрела на них всего пару секунд, но выглядывать из-за борта желания не было. Монстров было около полутора десятков. Не считала, потому что увидела идущего первым. Этого хватило!
Что-то в нем было и от носорога, и от гиппопотама. Метра три высотой, если сравнивать с камышом, вдоль которого чудище шло. Пасть широкая с длинными, выступающими из нее в разные стороны зубами. Да какие зубы! Частокол кинжалов! А на голове несколько шипов, вот и похож на носорога. Самые безбашенные животные Африки. Надеюсь, что и у этого такое же плохое зрение.
Продолжаю лежать на дне, чувствуя, как намокает на заднице ткань штанов. На дне ее немного, но скопилось. Неприятно, но вставать не буду. Даже по нужде не буду. Лучше в штаны, чем засветиться перед такой публикой.
Тем временем поднявшийся ветерок начал сдвигать лодку с места. Это поняла, когда борт стукнулся об ветку. Теперь она там же – возле затопленного дерева. От него до берега, где шли монстры, метров пятьдесят. Плюс камыши.
Интересно, а оно плавает, имея такие размеры? Вес там приличный должен быть. Хотя с ним такая компания, что кто-то из более мелких и умеет.
Что-то большое упало рядом с бортом, подняв фонтан воды, который накрыл меня полностью. Страшно любопытно, что это было, но смотреть не стану. Ибо страшно!
Что-то еще промелькнуло над лодкой, упав с другой стороны в нескольких метрах. Такое чувство, что идет обстрел. Третий «снаряд» я рассмотрела. Покрышка колеса. Она ударила в корму, сильно качнув лодку, и плюхнулась за ней.
Я едва-едва приподнялась на локте, казалось высунув из-за края борта только сам глаз, как делают раки. Но вся компания, стоявшая в шеренгу на кромке воды, тут же огласила округу гулом урчания. Скрываться смысла больше не было. Они не видели меня, но точно знали, что в лодке кто-то есть. Наверно по запаху вычислили. У собак обоняние в миллион раз сильней человеческого, а у этих может еще круче.
Иду ва-банк и усаживаюсь на скамью. От моего появления урчание становится громче. Будь что будет! А я теперь внимательно рассматриваю это сборище разномастных монстров.
Их двенадцать, считая и вожака, стоявшего в центре строя. Он стоял в прибрежной грязи. Ноги под весом тела погрузились в нее до середины, но дальше идти он не планировал. А бросаться тяжестями умеет.
Теперь, когда я не скрываюсь, рассматриваю мелкие детали. Глаз почти не различаю. Они спрятаны в щели из костяных наростов на лбу и морде. Клыки в два ряда. На голове и костяных пластинах, которые закрывали плечи и верхнюю часть спины насчитала десяток только длинных и толстых шипов. А сколько коротких еще по всему телу разбросано!
Как я понимаю, шипы у животных для защиты. Вот какой придурок отважится нападать на такое чудовище? Верхние лапы длинные. Со своего места могу рассмотреть только три пальца. Пальчики по полметра наверно и снабжены когтями.
Свита у бармалея не такая крупная. Пара есть двухметровых. Остальные мельче. Этих трудно рассматривать. К воде они не подходят, а дальше их скрывают растения.
Главарю надоело буравить меня взглядом. Короткий рык что-то означал, потому что стая начала суетливо бегать вдоль кромки воды, а некоторые вообще исчезли из поля зрения. Смысл команды стал понятен, когда два качка-переростка притащили кусок ствола дерева. Монстр мгновенно метнул его прямо в меня, попав точно в лодку. Я за мгновение до попадания через спину свалилась в воду, уйдя в нее с головой.
Вынырнув, успела ухватиться рукой за ветку, подтянуться к ней и обхватить ногами. Рядом медленно уходило под воду мое разбитое суденышко. Тварюка наивно думает, что таким образом вынудит меня сдаться? Наивно и глупо. Но с другой стороны, если делает, значит опыт какой-то в этом у нее есть.
Сдаваться не буду. Буду вот так сидеть по шею в воде, пока не окоченею или утону от бессилия.
Но монстр не собирался ждать без дела. Глянув по сторонам и не найдя ничего подходящего, чтобы использовать в качестве снаряда, внезапно схватил попавшуюся под лапу тварь, по виду напоминавшую обезьяну. Тут же без замаха швырнул в меня. Живой снаряд попал точно в меня, отбросив от ветки, которая переломилась где-то ниже уровня воды.
Барахтаясь, словно собака, я испугалась, что это монстром сделано было, чтобы брошенный притащил меня на берег, как охотничьи собаки притаскивают подстреленных уток. Но «снаряда» нигде рядом я не заметила.
Бултыхалась я недолго. Сапоги и куртка тянули вниз, преодолевая мои потуги как-то удерживаться на поверхности воды. Постепенно руки наливались свинцовой тяжестью и замедлились. Глупо было держаться за чужую жизнь, уже зная, что конец сновидения близок.
Я последний раз глубоко вдохнула и перестала шевелиться. Солнце пробивалось через рябь воды и становилось тусклым. Легкие вскипели, требуя порцию воздуха, и я рефлекторно сделала этот вдох. Легкие, заполняемые водой, отозвались ударом огня в мой мозг.
***
- Лола, спокойно!
Мое тело подбрасывало в конвульсиях, а горло раздирал кашель.
- Быстрее отстегните ремни и поверните на бок!
Я слышу только треск отрываемых креплений проводов, когда меня переворачивают. Из рта вырывается поток зловонной массы, обдавая стенку бокса. Жадно вдыхаю воздух и снова рвота. Уже меньше. Съеденные перед полетом вкусняшки расплываются перед глазами желтой массой.
- Успели! – слышу чей-то облегченный голос.
- Бокс теперь менять. Шлейфы порваны.
- Шлейфы пожалел? Я мы пилота чуть не потеряли. Хорошо, что в ожидании пробуждения тут ждали, а не в комнате. Вытаскивайте и в душ! Большой босс в нетерпении.

Глава № 10. Грач. Второй полет
Девять дней перерыва в работе настроение у меня менялось постоянно. То я не хотел больше участвовать в подобных опытах, то меня начинало тянуть на работу.
Заняться в квартире было нечем. Моя попытка начать заниматься спортом по примеру многих людей, пробегающих мимо моих окон в сторону стадиона и обратно, закончилась во время второго выхода на пробежку. Едва отбежав от дома, я вернулся из-за спустившегося дождя. Мокнуть на бегу – то еще удовольствие. На следующий день дождя не было. И желания бегать тоже.
Так и проводил дни напролет во дворе в компании более старых пенсионеров. Если за столиком был кворум, то есть три или четыре человека, играли в домино. Если двое – в шахматы. На карты в нашем «спортивном обществе» табу.
Я пару раз приносил нарды, но так и не научил никого играть.
Сегодня играем в шахматы. Игорь Всеволодович почасту надолго задумывается над следующим ходом. Манера у него такая. Он не столько думает о вариантах, сколько бесит медлительностью соперника. Такая тактика многих бесит, заставляя совершать ошибки.
- Ходил на собеседование по тому объявлению, что я давал?
- Ходил.
- И что?
- Пустышка. Прав был твой племянник.
- Все равно он бездельник! Что дальше решил делать?
- Жду. Товарищ по службе звонил. Предлагает на строке подработку.
Я не врал. Действительно встретил сослуживца, который занимался строительством. Бригада была небольшая, но серьезно заболел их подсобный рабочий. Предложил мне заняться низкоквалифицированным трудом. Принеси, подай, подержи, отнеси. Ну, хоть чем-то буду заниматься.
***
Из вступительного слова начальника я понял, что далеко не всем по душе оказалась такая работа. Верней, я понимал, что не сама работа была виной попытки от нее уклониться, а те эмоции, которые пилоты испытали. Ну, да. Негатив присутствует. А кто будет платить десять штук за час сна? Час, это еще и много. Как нам сообщили при подведении итогов первого рабочего дня, многие начали возвращаться в реальность уже через тридцать минут.
Как я понял, мне еще крупно повезло. Я должен был медленно умирать от голода в камере. Меня отключили от аппаратуры, избавив от такого финала. Почти все остальные умерли насильственной смертью! Исключение, такие же как я бедолаги, оказавшиеся взаперти и не смогшие выбраться.
Уверен, что положительных эмоций от сновидений тут не будет ни у кого. А зная, какой финал будет у сна, действительно задумаешься, нужно ли засыпать.
Второе новшество в сегодняшнем дне, это работа по второй схеме. И снова без пояснений. Надеюсь, что когда-нибудь все станет понятно и будет логически связано в какую-то систему, пока что понятную только Большому боссу.
Вторая схема, так вторая! Я не собирался устраивать демарши, требуя каких-то пояснений. Пока меня все устраивает. И даже стало интересно, к чему такому тайному и необычному я прикоснулся?
Метроном. Бокс. Ассистенты Босса с сосредоточенными глазами. Сфера на голову. Крышка. Метроном.
***
Потолок. Натяжной потолок. Блеск на нем едва отсвечивает какой-то неблизкий источник света. Тишина. В такой тишине и темноте я совершенно не могу определить, где же я нахожусь. И пошевелиться не могу. Только пальцами могу шевелить или сжимать их в кулаки. Это кажется смешным, но я связан. В хороший сон я попал! В прошлый раз конвоир. Теперь вот невольник. И связан очень крепко. Путы облегают все тело. Так работают дилетанты. Профи связывают быстро и надежно, зафиксировав всего пару точек.
Что-то тревожит меня кроме этого. Что именно, пока понимания нет. Лежу на спине без возможности пошевелиться. По бокам все, что смог рассмотреть, скосив глаза, это белые стены. Совсем рядом и с обеих сторон. Словно в ящике.
И тут до меня доходит, что напрягало с момента, когда я открыл глаза в этом сновидении. Нет мыслей того, кто сейчас смотрит на потолок! Они есть, но словами они мне не передаются. Это какие-то яркие образы, картинки. Многоцветие в них ограничивалось красными, оранжевыми и желтыми тонами. Но все равно выглядит это симпатично. Вот только непонятно совершенно.
Шум шагов. Но они очень тихие. Так ходят, когда не хотят беспокоить. И надо мной появляется огромное лицо. От неожиданности я вздрагиваю всем делом. Но губы на появившемся лице мне улыбаются.
- Не спишь, Никитка?
Женщина склоняется и протягивает ко мне руки.
Мне приснилось, что я младенец! Пеленки стянули меня, поэтому и не могу руками двигать. И в кроватке я лежал. А теперь на руках. Вот это молодая мамаша зря делает. Лежал бы, да лежал! А ей ночью что-то приспичило прийти и проверить ребенка. Ничего, если бы Никите есть захотелось, и он хныкал. Но я такого не чувствую. Работает режим наверно. Даже странно – режим, а она приперлась дитя спокойное тревожить. А вот взяла на руки и сразу у Никиты спина зачесалась. Я это точно чувствую. И он от этого уже нервничает. Сам не почешешь, а сказать не можешь. Где-то читал такое о грудничках. Хватают их почем зря, трясут, соску тычут. Какая соска? Спину ладонью погладьте! Себя, блин, вспомните, когда она чешется, а руки туда не достают!
А где-то рядом появляется еще один персонаж. Отец тоже проснулся. Его не вижу. Только грубый голос.
- Чего ты вскочила? – голос у папаши сонный. – Рано еще вставать. И для кормления рано.
- Тревожно. Проснулась от чего-то такого… Запах мне не понравился, вот и встала. Газ проверила, потом окна плотно закрыла.
- Я не ощущаю ничего, Ириша.
- Да уже и нет его. Быстро развеялось.
- Укладывай Никиту, пока не начал капризничать, и пошли досыпать. Скоро родители приедут. Потом не до отдыха будет. Найдут, чем всем на даче заниматься.
Никите уважуха. Молчал и на руках, и когда вернули обратно в кроватку. Не знаю, как младенцам, а мои ощущения на таком матрасе не очень приятные. Жестковато. Как в боксе.
А может малой так и ведет себя из-за появления моей части в его несмышленой головке? Притаился и обдумывает новые ощущения.
Пока я размышлял, где-то рядом начала ритмично скрипеть кровать. Правильно, раз проснулись, почему бы и не поскрипеть. Приедут аксакалы – с такой расшатанной кроватью им не до утех будет. Еще и огород заставят полоть или поливать.
Скрип становился громче и ритм увеличился. Никиткин папаша шел к финалу, как и мамаша, которая долго не издавала никаких звуков, а теперь ее энергия начала прорываться. Но как-то сдавлено. Будто подушку зубами жует. Правильно. Малыша тревожить не надо!
Мои мысли все же как-то смешивались с сознанием младенца. Мы оба засыпали. Скрип затихал, а потом совсем прекратился. Последнее, что слышал, это был храп папаши.
А проснулся я от крика, вздрогнув всем телом. Кричала мать ребенка. И ничего не понятно, что ее так могло напугать. Если и в этом сновиденье людоедами все закончится, то вполне мог, и муж ее укусить.
- Ира! Тише! Они нас услышат! – голос Игоря походил на шипение.
Значит не он причина. Те, что кусают, урчат, а не говорят. Это я уже давно понял, девять дней в безделье осмысливая первый вылет.
- Что нам делать? Игорь, оно сюда мчится! – мамаша истерила.
Что ей начал отвечать муж, я уже не расслышал. Слова заглушил звон разбитого стекла и треск ломаемой рамы. Два вскрика, которые тут же оборвались. Звуки чавканья и короткое довольное «Урр».
И звук втягиваемого носом воздуха. Что-то скребет по деревянному полу совсем рядом с кроваткой. Нечто, только что сожравшее за секунду двух людей, пытается дотянуться до кровати с их ребенком.
Значит оно такое большое, что не может забраться в дом! Звук прекращается. Недовольное фырканье и глухие удары шагов. Оно, огромное и тяжелое, уходит.
Теперь у меня вопрос. Сколько вот так сможет жить младенец без пищи?
Хорошо, что теперь его телом управляет мое сознание. А так Никита уже орал бы, привлекая сюда людоедов со всей округи. 
Раздумья прерывает звук удара.
Удар в окно был такой силы, что крупные куски стекла пролетали над кроваткой и врезавшись в стену, разбивались на мелкие фрагменты. Осколки падали на кровать и лицо младенца.
Два чёрных когтя, размером в половину боковой стенки кроватки, наклонили ее на бок. Последнее, что я успел рассмотреть, это длинная лапа, которая смогла дотянуться от окна.
***
- Хм… - Большой босс почесал карандашом за ухом и ткнул им в лист с моим отчетом. – Вот этот момент меня смущает. Размер когтей, которые вы указали. И расстояние от окна до кровати младенца.
- Все так и было.
- Может эти размеры завышены из-за субъективной оценки подсознания грудничка… - Босс глянул в лист, - Никитки?
- К тому моменту присутствия его сознания я давно не ощущал. Это был только мой сон. Размер когтя указан в сравнении с мебелью. Ее, если надо, немного могу обрисовать, чтобы узнать модель и сделать точные замеры и сравнения. А длина лапы тоже не преувеличена. Когда кровать опрокинулась, слева возле стены я заметил трехстворчатый шкаф с зеркалом посередине. Старая-старая модель с лакированной поверхностью.  Его длина и плюс метр до кровати.
- Весьма впечатляет! Солидный размер! А само существо не заметили?
- Нет. Оно наощупь нашло жертву.
- Как рака в норе.
- Нет. В норе только по ней рука за раком тянется. Тут оно четко от окна к кроватке ударило. Сразу на всю длину лапы. А потом уже пальцами дотянулось.
- То есть, вы считаете, что оно точно знало, куда наносить удар?
- Видеть глазами не могло. Окно закрыто шторами было. У него другие органы чувств.
- Спасибо, Грач. Ваш отчет принес новые вопросы вместо ответов на старые. Это заставляет выдвигать новые версии. Отдыхайте.
***
По пути домой я много думал об сегодняшнем вылете. Меня до мурашек проняло то, что там, куда попадает мое сознание, тысячами гибнут люди. Не важно, остались ли они людьми или стали мутантами. Все они погибают. Мутировав, люди перестают быть таковыми, а значит тоже погибают.
В раздумьях остановился возле магазина, где витрина изобиловала яркими этикетками алкоголя, а напитки в стекле играли огоньками.
Некоторое время рассматривал выстроившиеся как на параде бутылки, выбирая между водкой и коньяком. Выбрал коньяк. Теперь «завис» тут на выборе. Какой взять. Многообразие марок и объемов тары напрягало. Двести пятьдесят, триста, пятьсот грамм. Взять «Командирский», но двести пятьдесят, или «Бахчисарай», чуточку дороже, но пол-литра? Взял «Командирский», хотя, что это за название для коньяка?
Вспомнив, что на ужин у меня только пельмени в морозилке, к коньяку взял сыр.
А пить не стал. Пельмени съел все, а бутылку, как открыл, так и оставил. Не передумал пить, а просто решил, если буду после каждого вылета так переживать, сопьюсь. Лучше выпью позже. Чуть-чуть. И без повода, а просто для аппетита.

Глава № 11. Большой босс
Большой босс в который раз пересматривал отчеты пилотов. Есть тут и обобщающие справки от аналитиков отдела. И характеристики на пилотов, составленные психологами. Но он любил смотреть именно оригиналы отчетов, составленные участниками сразу после возвращения в реальность. Это для них полет – сновиденье. Для Фомина это очередная попытка заглянуть в неведомый мир, вырвав оттуда еще одну крупицу знаний.
Надо бы обсудить с аналитиками вопрос о повторном составлении отчета. «По горячим следам» отчет хорош передаваемыми эмоциями. Но в этом есть и негатив. Утрачиваются мелочи. Второй отчет нужен. Когда пилот успокоился, провел какое-то время в спокойной обстановке и сам не раз прокрутил в памяти увиденное.
Фомин сделал запись в блокноте.
Уже после первого массового вылета стало понятно, что штатный психолог не в силах будет справиться с проблемами пилотов после их возвращения. В первый раз нервные срывы отмечались только у пятнадцати процентов. Но как будет дальше? Ведь стресс способен накапливаться. И даже подготовленные люди могут в какой-то момент не выдержать и эмоционально взорваться.
Надо решать что-то с расширением штата. Даже десяти специалистов тут не хватит. Надо просить больше, дадут сколько надо.
Фомин сделал новую пометку в блокноте.
Второй вылет показал, что нужно дорабатывать боксы. Случай с пилотом 055 – Лолой, которая чуть было не захлебнулась рвотными массами, показал, что за состоянием пилотов нужно следить в режиме онлайн. Значит, в дополнение к аппаратуре, следящей за всеми сигналами организма, нужны внутренние камеры наблюдения. И люди, которые будут отслеживать видео, поступающие с них.
На начальном этапе разработки было мнение по установке камер, но кто-то из комиссии их вычеркнул, посчитав лишними на фоне дорогих суперследящих датчиков, а другие отнеслись к корректировке формально и не настояли. Теперь все равно к этому вернулись.
Новая пометка.
Он собирался после третьего вылета все обобщить и справку направить руководству. Пусть принимают решение. Слова к делу не пришьешь, а бумага всегда подталкивает к принятию хоть какого-то решения. И задницу прикрывает. «Чем больше бумаги, тем попа чище!». Правило, исправно работающее в век цифровых технологий и электронного документооборота.
Это сейчас, на начальной стадии работ, пока к нему немного вопросов. А потом, когда начнут требовать результаты, скажут: «Почему молчал? Не просил? Не требовал?».
И снова Босс вернулся к Лоле. Отличный экземпляр! Два полета и в обеих она сохранила разум. Но и это еще не все. Ее отчет поразил новизной. Впервые ею наблюдались не только обратившиеся в людоедов люди. Появились новые персонажи. Монстры, которых она хорошо рассмотрела и описала. Увы, с рисованием у нее плохо. Приглашенный из местной художественной школы художник-портретист с ее слов сделал несколько рисунков. Талант этого дедушки регулярно использовали в полицейском управлении, когда со слов надо было составлять фоторобот преступников. Лола утверждала, что он изобразил все правильно.
Теперь стоял вопрос об обучении пилотов азам рисования. У многих из них было, что нужно нарисовать для наглядности отчета. И еще одна пометка в блокноте.
А показания Лолы прямо подтверждали отчет Грача, заявившего, что у твари была лапа длиной более двух метров.
Фомин взглянул на таблицу коэффициентов эффективности пилотов. Пока там немного элементов данных, по которым рассчитывается результативность. Количество вылетов. Количество вылетов, в которых пилот оказался в разумном носителе. Их продолжительность по времени. Средняя продолжительность в полете.
Теперь аналитики думают, как в формулу вставить индивидуальные показатели. Те же самые мелкие подробности, замеченные в полете. И от персональной памяти пилотов многое зависит.
Что такое память? Способность человека воспринимать информацию, запоминать, хранить и воспроизвести в нужный момент. Если на каком-то отрезке происходит сбой, то воспринимаемая вначале информация или искажается, или вообще пропадает. Тут все индивидуально.
Вот Вилли. Вроде бы человек со дна общества. Бомж. Грязный, вонючий и голодный. А память превосходная. Стрессоустойчив. Отчет излагает на уровне, до которого большинству других пилотов еще дорасти надо. В таблице эффективности в первой десятке.
Но это только два вылета. Все еще поменяется. Фомин это знает точно. Сам несколько раз летал на стадии тестирования аппаратуры.
Сергей не привык отступать перед трудностями. И опасностей никогда не боялся. Воспитание было такое. И статус обязывал. Верней, детское прозвище.
Как-то в юности в компании друзей его родителей, отец сказал, что имя дал сыну не спроста, а под впечатлением от песни «Про Серегу Фомина». Так уж совпало, что отец Сергея Ивановича, как и отец того Сереги из песни, был профессором. Совпадение в научном звании и в фамилии, подтолкнули к выбору имени. И его отец точно бы не выбивал для него бронь от армии.
После этого рассказа они все дружно пели эту песню, а Сергея при встрече стали называть Герой Серега.
Уже давно нет отца и большинства присутствовавших тогда людей, но до сих пор, когда он приезжал на родину, его также называли Герой Серега.

Глава № 12. Пилот Вилли. Третий полет
Теперь я жил как бы сразу в двух измерениях. И это я не о том месте, куда уносилось мое сознание после погружения в капсулу. Я о своей реальной жизни.
Девять дней я бомж, обитающий ниже уровня земли в каменном колодце с переплетением труб. И один день – нормальный человек, который кому-то приносит пользу.
После двух отработанных дней в конторе, название которой я так и не знаю, жизнь изменилась. Нет, я все так же обитаю в теплоузле. Но если раньше меня это радовало, то сейчас тяготит.
С нормальной суммой на карточке теперь нет необходимости обходить мусорные баки, матом и тумаками отгоняя залетевших на мою территорию конкурентов, претендующих на кусок черствого батона. Пусть отъедаются. Я питаюсь хорошей пищей. В основном покупаю готовую, но иногда сам делаю бутерброды, импровизируя и их составляющими. Откладывать деньги смысла не вижу, вот и балую себя.
И одежду прикупил в секонд-хенде. Правда гладить мне ее негде. Да и зачем? Бомжа как не наряжай, он им и остается. Все так же надо сдвигать крышку люка, чтобы выбраться из своего мирка в мир счастливых и улыбающихся людей, а потом вернуться обратно.
Это меня теперь очень напрягает морально. Мне бы три месяца продержаться, а потом, согласно заключенного договора, могу просить о смене места проживания. Хотя, прикидывая варианты, думаю, что мне будет отказано. Меня же выбирали как раз по принципу – бомж, который живет в экстремальной среде. Но до этого надо продержаться чуть больше двух месяцев.
Я пообещал себе, что выберусь с этого дна, чего бы мне это не стоило.
А вот моих корешей все устраивает. Генка с Риткой просаживают заработанное, гробя и без того неидеальное здоровье. Пару раз, проходя мимо их дома, я к ним заскакивал, проверить в каком они состоянии. Дольше пяти минут общаться с ними не получалось. От выпитого количества лица были синюшные. Руки Геннадия тряслись так, что он не мог ни налить себе стакан, ни держать ложку. Кормила жена. И поила. Останавливаться они не планировали.
- Сдохните же так скоро! - в последний раз сказал я Рите, выходя из их закоулка.
- Сдохнем! Это точно! Но это наши деньги…
Она еще что-то невнятно бормотала, откинувшись на матрас. Последней каплей для меня стал пузырь, надувшийся у нее на носу, когда она внезапно захрапела. Плюнув, я тогда ушел. На Риту я рассчитывал, что она будет сдерживать мужа. А оно вот как получилось. И сама покатилась.
Что-то железное несколько раз стукнуло по крышке.
- Токарев! Ты на месте?
Голос участкового и сразу нехорошее предчувствие.
- Генку с женой давно видел? – задал вопрос Михалыч, едва я выбрался наверх, отряхнув брюки.
- Пару часов назад, - глянув на часы, которыми успел накануне обзавестись, ответил я, растирая лицо, чтобы быстрей отойти от сна. – В пятнадцать-тридцать.
- В подвале?
- А где ж еще? Они затариваются на неделю и бухают, никуда не выходя.
- Уже не бухают. Отбухались! Угорели твои знакомые. Задохнулись.
- Как?
- Я только оттуда. Матрас ватный загорелся. Курили наверно, а бычок упал на него. Такое часто случается.
- Ритка не курила. Это Генка.
- Мне для материала нужно собрать показания очевидцев. Ты, когда там был, видел, как они выпивали?
– Нет. Когда я был, они «в хлам» уже были. До зеленых соплей.
- Ясно.
Михалыч быстро написал короткое объяснение, которое протянул мне для подписи.
- Не впрок им пошло это трудоустройство.
Я кивнул, думая, как сообщить об этом факте Боссу.
- Вот ты вроде поменялся. Приоделся даже. Хвалю.
- Мне об их смерти сообщить на работу надо.
- Были уже какие-то хмурые парни. Браслеты с трупов поснимали, и уехали.
Собрав бумаги, участковый ушел, оставив меня со своими мыслями. Точно надо с такой жизнью завязывать.
***
После вспышки я очнулся, облокотившимся на капот машины. Нагревшийся металл обжег кожу руки, и парень чертыхнулся, поглаживая больное место.
С этим хозяином моего сновидения мы быстро «сдружились». У него был такой калейдоскоп мыслей, что я едва успевал выхватывать более-менее интересную информацию по текущему моменту.
Меня интересовало «здесь» и «сейчас». А «мой» Виталий то прикидывал вариант перехода в соседнюю логистическую компанию, то вспоминал вчерашнюю ссору с родителями, то злился на патруль, составивший протокол за парковку в месте, где он всегда раньше нормально разгружался.
На этой неделе его грузовичок с будкой зафрахтован винной компанией для развозки товаров по точкам. Раньше эта фирма доплачивала наличкой водителям за разгрузку ящиков. Теперь этого нет. Разгружает их экспедитор, а водители присматривают за грузом, пока он перетаскивает ящики в магазины.
«Винной» компания зовется по основному направлению деятельности. Крупный и мелкий опт вина. Но попутно и водка, и консервированные ананасы, и оливки. Виталий несколько раз, пока ждал загрузки, тоже закупался алкоголем по оптовой цене. Понравилась водка «На крапиве». Тридцать восемь градусов и зеленый цвет. Пьется хорошо, но товарищи, все выпив, заявили, что водка должна быть сорок. Точка! Все иное – от лукавого.
Для пилота Вилли, это бесполезная информация. Для бомжа Токарева – новость в алкогольном ассортименте.
На этой точке разгрузка всегда дольше обычного. Экспедитор Женя не оставляет надежд охмурить продавщицу Леночку и больше болтает, чем носит товар. Правда и товара эта точка всегда заказывает много. Одних десятилитровых тетрапаков с портвейном «777», берут по пять и красного, и белого. Удобная тара для точки-разливайки.
Магазин рядом с проходной мебельной фабрики. В одном здании с конторой. Когда-то давно эта площадь тоже была фабричной. Потом ее сдавали в аренду, теперь хозяин магазина выкупил ее полностью.
Правда, как рассказывает все знающий Женька, директор фабрики поставил условие: алкоголь рабочим продавать только после окончания рабочего дня. Не знаю, как сменщица, но Лена временами все-таки продает и фабричникам, но только «своим», то есть, проверенным. Проверенные знают меру, не засветятся с выхлопом перед руководством, а если попадутся, то не сдадут.
Мне эта информация «до лампочки». Больше сейчас интересует его самочувствие. Виталик поддается внушенному вопросу, но сначала оценивает обожженную руку и снова трет кожу. Он, ожидая экспедитора, разомлел на солнце и неосторожно облокотился. Голова болит, но терпимо. Хотя и есть мысли, чтобы по пути заскочить в аптеку за таблетками.
А вот покупать воду, чтобы запить лекарства, лучше в магазине. Так решив, он направляется в здание, прикрыв створку будки.
Ленка какая-то раскрасневшаяся. Яркий румянец на щеках и смущенный взгляд. Точно Евгений перешел от слов к делу и успел ее потискать, воспользовавшись отсутствием покупателей во время тумана.
А туман был знатный! Виталий срочную служил на Новой Земле, где туманы висят неделями, и то, такого плотного там не видел. Вытянув перед собой руку он с трудом мог рассмотреть пальцы. Передвигаться при такой видимости было невозможно. Под конец этого явления потянуло вонью. Он даже перебрался к капоту, принюхиваясь, не от его ли двигателя такой запах. Я появился в его сознании со своими расспросами, как только пропал туман. Виталика этот факт забавлял. Странный он парень. Веселый! Появись у меня в голове голос, я бы наверно расстроился или испугался. Но Виталик большой выдумщик и фантазер. На это он сам все и списывает.
Бросаю на прилавок деньги.
- Лен, дай литровку слабогазированную.
- Сам в холодильнике возьми, - она отдает сдачу, все также не глядя в глаза. – Только быстро! Взял-закрыл. Света нет. Нагреется товар, а люди нынче балованные. Им сервис и качество нужно.
- Где дела моего экспедитора? У нас еще четыре точки. Ехать пора.
- Руки пошел помыть в подсобку. И умыться.
- Помаду вытирать? – не удержавшись, решил подколоть девушку Виталий. И это была его последняя мысль теперь уже полностью в моей голове.
- Голова у него резко заболела! – метнув глазами молнию, вспыхнула Лена.
- Как охладится, пусть выходит. Болеть некогда!
Я вышел на улицу, и бросив бутылку в кабину, облокотился на бампер. Слева от меня в паре десятков шагов что-то бурно обсуждали двое рабочих фабрики, размахивая руками. На начало мутации не похоже. Видимо спор по какой-то теме.
Один из них повернулся ко мне, и показав на поле рукой, спросил: - А ты что по этому поводу думаешь?
- А что я должен думать? – я подошел ближе к проходной.
- Как что? Ты ослеп или прикидываешься, что проблемы нет? Где все? Где склады и филиал мехзавода? Где дома справа? Асфальт, в конце концов, где?
Я взглянул в ту сторону, но ничего не мог комментировать. Памятью Виталия уже не воспользуешься, а местности я не знал. Хотя странностей хватало и для меня.
В ста метрах от забора фабрики асфальтовое покрытие резко переходило в обычную грунтовую дорогу, идущую вдоль густой лесополосы с сильно пожелтевшей листвой. Маловероятно, что так оно тут и было. Негармоничный какой-то переход от поля к промышленной зоне.
Оглянувшись на машину, проверил, не появился ли экспедитор, я направился вслед за обоими охранниками, которые решили руками пощупать изменения в географии.
- Чудеса! – высокий охранник присел на четко различимой границе двух участков земли.
Асфальт и поле не только неестественно соседствовали, но и не совпадали по уровню. Асфальт был на десять сантиметров выше.
- Это не чудеса! Чудеса, это если бы оно прямо сейчас все восстановилось, как и было до этого, – второй охранник перешагнул границу. Она идеально ровной чертой уходила в обе стороны. – Это чертовщина! Вот, не зря этот бесовской туман был! И связи нет, чтобы директору сообщить. Ему надо бы самому глянуть на такое.
- Так пошли докладывать, - сказал второй охранник, сразу направляясь обратно к проходной.
Я пока что не торопился и решил осмотреться внимательней. Присев на стыке дорог, провел пальцами по кромке асфальта. Почти идеально ровный обрез. Такой наверно только лазером каким-то можно сделать, но никак не строительной техникой. Проведя взгляд вправо, я обратил внимание еще на одну странность, которую не заметили охранники. Метрах в трехстах граница отсекла кусок забора фабрики. Угол двора был срезан и к нему в этом месте примыкало поле с уже сильно поспевшим подсолнечником.
Делать здесь было нечего, и я отправился назад в магазин. Успел вовремя. Когда подходил, услышал два крика. Первый из-за забора предприятия, второй, женский, из магазина. Если кричит Лена, значит урчит Женя. Охлаждение водой головы не помогло.
Экспедитор гонялся за девушкой. Несмотря на небольшую площадь, загнать ее в угол у него пока не получалось. Ноги еще плохо повиновались измененному сознанию. Лена спасалась от его рук, только перебираясь через длинный прилавок то в одном, то в другом направлении. Как только он перебирался за ней, она отбегала на другой край, и перелазила снова.
- Помоги! – заметив меня, крикнула девушка.
Женя на крик реагировал урчанием и попыткой рывком сократить дистанцию. Попытка закончилась падением. Быстро осмотревшись в поиске оружия, я бросился к витрине. Бутылка шампанского выдержала встречу с затылком Евгения. Вряд ли я его убил. Скорей всего это было временное оглушение, но добить мешала Лена, которая подбежав ко мне, вцепилась пальцами в рубашку и рыдала.
- Успокойся!
- Да какое «успокойся»! Ты же глаза его не видел! Я думала, что он дурачится! Напугать меня хочет и в умывальнике что-то со своими глазами сделал. Типа контактных линз. А он укусил меня! Настоящий зомби из фильма!
Она показала предплечье, на котором были следы от зубов. Прокусить кожу у него не получилось. Это пока. Пройдет совсем немного времени, и координация движений станет лучше, и сила челюстей позволит вырывать куски плоти.
Женя пришел в себя, оповестив нас новой порцией урчащих звуков. Отодвинув продавца, я ударил начавшего подниматься зомби второй раз. Бутылка не выдержала и разлетелась, осколками разрезая кожу, а в моей руке осталось короткое горлышко. Белый шипучий поток шампанского залил голову, смывая кровь.
- Думаю, что скоро к нам и другие пожалуют. Будем держать оборону. А пока уберем его отсюда.
- Я прикасаться к нему не буду! Лучше на «Скорую» позвоню. Может он заразный!
- Звони, звони…
Не желая ей что-то рассказывать, взяв экспедитора за руки, выволок его из-за прилавка. В зале для удобства взял за ноги и потащил на улицу, оставляя на полу полосу крови, продолжавшей вытекать из ран.
То, что мутанты до нас рано или поздно доберутся, я понимал отлично, но все же хотелось оттянуть этот неприятный своими эмоциями момент насильственного прекращения сновидения.
Бесчувственное тело я бросил в нескольких шагах от здания. Заскочив в кабину, завел двигатель и сдал к двери, оставив маленький зазор, чтобы самому попасть в магазин. Такая преграда должна обезопасить входную дверь. А окна, хоть и большие, но оборудованы решетками.
Задвинув внутренний засов, я осмотрелся. Место казалось мне надежным. По крайней мере, лучше укреплено, чем дача в моем прошлом сне.
Елена ныла, размазывая руками тушь с глаз по всему лицу.
- Ты чего?
- Я теперь тоже стану такой же! – она взвыла, выдавив из глаз новую порцию слез и тыча пальцем в место укуса.
- А когда?
- Не знаю! – последнюю букву она так долго тянула, что это стало походить на вой лайки.
- А не знаешь, лучше молчи! А то скличешь сюда воплями еще какую-нибудь нечисть.
- Тише! – резко, но тихо снова крикнул на девушку и показал за окно.
Из проходной выскочил человек и помчался в сторону поля. Его преследовало не менее дюжины. Что было дальше не позволял рассмотреть грузовик.
- Видала? Так что помолчи. Если ты не против, я водички возьму. Купленная в кабине осталась.
Выпив несколько глотков, я передал бутылку Лене, протянувшей руку.
- Сушит. Я есть хочется. Я, когда психую, сразу есть хочу.
- Ты стройная. Значит редко психуешь. Ну, давай перекусим, пока никто нам не мешает. Что в ассортименте?
- Из свежего завоза есть хороший сервелат.
- Тащи сразу!
Я перешел к хлебной полке и взял батон. Потом нашел соус, кетчуп и горчицу, перенеся на прилавок, где Лена уже очищала сервелат от пленки.
- Дай нож, - попросил я, чтобы разрезать батон вдоль. Нож с массивным лезвием для этого подходил. Такими продавцы разрезают большие головки сыра.
На каждую половинку батона я щедро выдавил разные соусы, добавив немного горчицы. Лена, закончив с колбасным изделием, перешла к консервам.
- Ты в томате или в масле будешь?
- Тащи в масле!
Усевшись за прилавком, мы начали трапезу. Сразу вкинув в себя пару кусков рыбы, я занялся сервелатом. В одной руке батон, во второй половина палки колбасы. Кусь там, кусь там.
- А кабачковая икра есть? Чтобы уже совсем по богатому на столе было!
- Есть, но она «подгулявшая» по срокам.
- Жаль. Может по шампусику?
- С консервами и колбасой пить шампанское? – Лена усмехнулась. – Коньяк есть.
- Хороший?
- Вроде не ругали пока.
- По рюмочке можно. Для аппетита и снятия стресса.
Мы выпили и надолго замолчали, думая каждый о своем. Не знаю, что творилось в голове у девушки, а я успел пофантазировать. В магазине можно надолго обосноваться. Тут есть все условия. Вода, еда и крепкие стены.
Если ничем не выдавать своего присутствия, то могу удивить Большого босса, заставив долго себя ждать. Да и Ленка мне все больше и больше нравилась. Мне вообще любая женщина нравилась. За пять лет бомжевания телесное общение у меня с женщинами было всего дважды. Раз на городской свалке, когда меня, только пришедшего после побоев, фактически силой взяла мужеподобная баба, проверяя новичка. И года два назад пересекся с веселой компанией на железнодорожном вокзале. Эту подружку даже по имени помню. Вера. Поимел ее я тогда прямо между двух составов, стоявших в отстойнике. Быстро, но дело свое сделал. И хотя бы вспомнил, что это такое.
С Леной так быстро не выйдет. Наверняка с ней какое-то обхождение требуется. Ухаживания. Женька вон сколько ее обхаживал!
Ленка встала со стула, немного пошатнувшись.
- Хи! Развезло-то как меня! – она бросила на меня быстрый взгляд. – Мне нужно отойти. Умыться и вообще… - она показала на размазанную по щекам тушь, которую уже пыталась стереть. – Не скучай без меня.
Пробираясь мимо меня, она наверно нечаянно толкнула меня животом.
- Ой! – она опять хохотнула и отшатнулась, толкнув прилавок. Бутылка коньяка грохнулась об пол. Девушка скрылась в подсобке, а из проходной на звук бьющегося стекла выскочила интересная компания людоедов, которая четко сориентировалась, где был источник звука.
Я нырнул под прилавок и даже затаил дыхание, рассчитывая, что мутанты постоят и уйдут. Ну тут Ленка обо что-то споткнулась в темноте и упала. Грохот в помещении жутко возбудил троицу, тут же наполнившую местность урчанием.
Мысленно обругав кривоногую Ленку, выглянул из-за прилавка. Как раз в этот момент наружное стекло сдалось под ударами рук мутантов, наполнив помещение звоном. Следом твари разбили и второе стекло.
На улице их стало больше. С той стороны решетки было уже около десятка. Но если только что подошедшие внешне были почти обычными людьми, отличаясь только чернотой глаз и следами крови на лицах, то представителей первого ряда мутация значительно преобразила.
Лица их были еще людскими, но какая-то деформация сместила часть костей черепа. Особенно это было видно по нижней челюсти. Она стала чуть шире, но от этого «чуть» лицо выглядело очень зловеще.
Немного изменились и их пальцы. Теперь их суставы, увеличившись и округлившись, стали похожи на механические шарниры. И пальцы стали как бы длиннее. Можно было и сравнить со своими, но не хотелось.
Урчание меня бесило, наполнив помещение такой какофонией тембров, что я готов был закрыть уши. Злость вылилась в агрессию. Вспомнив, как в прошлом полете меня терзали коллеги этих уродов, я решился действовать.
Нож продавщицы очень подходил для задуманного. Мутанты обрадовались, увидев, что я к ним приближаюсь. Они прижимались телами к решетке и тянули руки. Гул голосов усилился.
Всего расстояние ладони отделяло мою грудь от кончиков ближайших пальцев. Взяв рукоять поудобней, рубанул по предплечью. Тварь и бровью не повела. Никакой реакции на рану и хлынувшую кровь не последовало. Ладно!
Беру нож обратным хватом и ударом сверху втыкаю его в другую руку, после чего тяну лезвие к себе. Тварь совершенно не чувствовала боль! Кровь из двух пробитых рук сильно заливала пол магазина, но никак травмы на агрессивность не влияли. 
Безнаказанно членовредительствовать мне понравилось. Рук было много, и я, словно лихой казак, начал наносить по ним беспорядочные рубящие удары. Очень хотел отсечь пальцы, но не получалось. Их надо было для этого на что-то опирать. Но и так порезвился я на славу, залив кровью нелюдей весь пол. Даже запыхался от азарта и повернулся, чтобы вернуться к прилавку, где оставалась бутылка с водой. И сразу был опрокинут на спину, больно ударившись затылком о пол.
Лена навалилась сверху. Несмотря на хрупкую фигуру, вес у нее оказался серьезным. Последнее, что я подумал перед вспышкой пробуждения, что размазанную тушь она успела все-таки смыть.
***
Босс был доволен моим рассказом. Интересно, он всем так радуется, или играет такую роль «шефа, ободряющего сотрудников»? Или мои отчеты действительно интересней, чем у других.
- Теперь все подробно опишите. Особенно о границе между мебельной фабрикой и полем. Очень подробно. В вашем полете это главный нюанс. А я пойду в зал встречать лидера сегодняшнего дня. Продержись вы, Вилли, еще пять минут, встречал бы вас. А так – почетное второе место!
Большой босс ушел, а я склонился над бланком отчета, подумав, что, если бы не менты с постоянным отбором объяснений, я бы уже разучился держать ручку в руках. И надо бы спросить, почему мы пишем ручками в век всеобщей компьютеризации?


Полный текст на сайте https://author.today/work/375438