Мемуары Арамиса Часть 434

Глава 434. Расшифрованные дополнения 1

Вечером <дата и год расшифровать не удалось> числа я получил письмо, которое у меня сохранилось. На конверте значилось: «Господину Антонио Пиньятелли, кардиналу-священнику Сан-Панкрацио-фуори-ле-Мура». На том месте, где указывают адрес отправителя, было сказано: «Франция, Париж, Лувр, Людовик».
Привожу его по памяти, так как вся переписка подобного рода мной уничтожается почти всегда сразу же после прочтения, за исключением тех случаев, когда в моих планах использование этих документов для своих целей, тогда документы уничтожаются после того, как любая возможная польза из них извлечена и другой пользы извлечено быть не может. Это – отличное правило, которое я установил для себя уже довольно давно. Некоторые глупцы хранят все документы, как это делал Фуке. Это его убило. Некоторые люди, не более умные, не хранят никаких документов, что также может погубить их, или не предоставить средства спасения. Я же всегда после прочтения принимаю решение, сколько времени, где и для каких целей следует сохранять этот документ, или же его следует уничтожить сразу же по прочтении. Что касается содержания, я помню его всегда дословно, и при необходимости могу всегда восстановить точный текст. Но то, что написано моей рукой и моим личным шифром никак не может мне повредить, ведь это не является никаким доказательством, и никаким свидетельством. Я всегда могу заявить, что выдумал это, но и этого не будет, ведь не родился ещё человек, способный разгадать мой шифр. Однако, рассказанное далее мной дело требует полной секретности, поэтому я при всём желании записать его, делаю это исключительно с применением этого шифра. Я делаю это на случай, если память откажет мне, чтобы только я один смог бы перечитать эти бумаги. Итак, я получил письмо.
Я аккуратно вскрыл конверт и извлёк лист бумаги, исписанный хорошо известными мне французскими буквами, которые не складывались в слова какого-либо известного языка. Это письмо тоже было зашифрованным, но шифр его был более простой, это был шифр, которым я пользовался для секретной переписки с несколькими своими офицерами Ордена.
Я мог читать этот шифр с листа, так что я легко прочитал следующий текст:

«Монсеньор! Я пишу под диктовку Его Величества Короля Людовика XIV. Дальнейший текст – это его личные слова, которые я лишь переложил на наш с вами шифр по понятным причинам. Мне продиктовано следующее.
Ваше Преосвященство, Герцог д’Аламеда! Мне срочно нужна ваша помощь. Разыщите и доставьте ко мне моего брата Луи-Филиппа. Это важно и это срочно. Он должен заменить меня, поскольку я предчувствую скорую смерть. И я не могу допустить перехода трона к моему младшему брату Филиппу Орлеанскому, он к этому не приспособлен, это будет кошмар для Франции. К тому же в этом случае моё потомство лишится возможности занять трон по несомненно принадлежащему ему праву. Я надеюсь на вас и прошу вашей помощи.
У меня уже было два сердечных приступа. Врач сказал, что третий приступ будет последним, в результате чего я умру.
Это может состояться в любой момент, хотя я надеюсь на несколько недель, чтобы привести все дела в надлежащий порядок, насколько это возможно. Сейчас такие времена, что государство нельзя подвергать таким потрясениям, которые неизбежно произойдут при смене монарха. Францию может спасти только Луи-Филипп, если он продолжит ту линию, которую я успешно реализовывал на протяжении стольких лет. Он займёт моё место незаметно, мы избежим потрясений. Только это нужно для Франции, и, что для меня не менее важно, только это необходимо для моей семьи.
Я надеюсь, что вы знаете, где находится Луи-Филипп, и что вы сможете быстро его доставить ко мне в Лувр. Убедите его согласиться на это, не принимайте никаких отговорок. Он – сын Франции, и он нужен Франции. Это моя просьба, и одновременно мой ему приказ, поскольку он остаётся подданным той страны, которая дала ему жизнь, пусть даже она и поступила с ним несправедливо, но, как вы знаете, Судьба не без вашей помощи и не без помощи ваших друзей исправила эту несправедливость как могла. В конце концов, это – его долг. Во имя наших общих с ним родителей, во имя Франции, во имя нашего братства, во имя всего, что ему дорого, пусть приедет немедленно и займёт моё место.
Итак, я жду своего брата для того, чтобы передать ему всё, что я имею – Францию, трон и даже мою семью.
Нет нужды говорить, что прибытие его следует сделать тайно, но и не задерживайтесь, поскольку я не знаю, сколько ещё дней отпустит мне Господь.
В малом конверте, вложенном в это письмо, вы найдёте все документы, необходимые вам для беспрепятственного проезда через любые посты, включая охрану в Лувре. В этих документах указано, что ваш спутник волен оставаться в маске всюду, поскольку путешествует инкогнито согласно моему распоряжению.
Людовик Франция»

Ниже стояла собственноручная подпись Людовика XIV.

Я задумчиво сложил листок обратно в конверт и спрятал на груди во внутреннем кармане своей мантии. Здесь было о чём подумать. Нельзя было исключить, что это письмо – ловушка. Что ж, если это ловушка, мы будем действовать осторожно. Но если в письме излагается правда, если Людовик, действительно, так плох, тогда его решение не удивительно. В настоящий момент в случае его смерти править будет его младший брат Филипп, и в качестве регента он наворотит такое, что лучше даже и не думать о таком варианте.
Так что я написал несколько писем со своими распоряжениями и велел секретарю срочно отправить их по адресам, указанным на конвертах.
После этого я велел пригласить к нему одного из своих доверенных людей.
— Джованни, — сказал я вошедшему ко мне человеку, — срочно разыщите по этому адресу человека, внешность которого описана вот здесь. Вы должны доставить его ко мне как можно скорее. Скажите, что его желает видеть некто Арамис по важному государственному делу. Разговаривайте с ним по-французски.
Джованни Альбонелло поклонился, взял конверт с бумагами, содержащими указанные кардиналом сведения и вышел из кардинальских покоев.
Имя Арамис не было известно в этих местах, да и во Франции оно уже напрочь забылось. Для Филиппа это был пароль, которым он не мог пренебречь.

Разумеется, Филипп прибыл ко мне, где я прочитал ему письмо Людовика.

— Это может быть ловушкой, Ваше Высочество, — сказал я. — Я говорю вам это не для того, чтобы запугать, а, напротив, для того, чтобы уверить вас, что я буду пристально наблюдать за событиями и в том случае, если моё предположение подтвердится, я сделаю так, что в мышеловку попадёт тот, кто её поставил на вас.
— Я полностью доверяюсь вам, господин д’Эрбле, как делал это уже не раз, — сказал Филипп. — Полгода назад умерла Катерина Шарлотта. Поэтому я не боюсь смерти. Если эту судьбу уготовил мне мой брат и мой Король, значит, так тому и быть.
— Если вы не откажетесь от столь неуместного пессимизма, я никуда вас не поеду с вами, и вас не пущу! — возмутился я. — Я не помогаю людям, избравшим для себя роль добровольной жертвы! Я всегда на стороне активных бойцов.
— Тем лучше, монсеньор, — сказал Филипп. — Забудем мои сомнения, я просто вверяю вам свою судьбу.
— Так намного лучше! — согласился я.