На всю голову... любимая

— Ну что, довольна? — Валентин Николаевич Погудин, сдвинув широкие медного оттенка брови, смотрел на дорогу.

Рядом с ним с виноватым и потерянным видом сидела супруга, Лариса Александровна, к которой и относился его риторический вопрос.

На заднем сиденье, скрючившись и прижавшись курносым носом к стеклу, расположилось тщедушное долговязое создание непонятного возраста и пола, как две капли воды похожее на Валентина Николаевича.

Похожее — это в плане медно-рыжих волос, правильных черт лица и веснушек, исчислявшихся примерно тем же подрядком, что звёзды во Вселенной.

Больше всего создание напоминало мальчика-подростка лет тринадцати. За эту версию говорили узкие острые плечи, чёрный бесформенный свитер и чёрная широкая куртка.

Однако нежная фарфоровая (если, конечно, бывает фарфор с веснушками) кожа, собранные в «хвост» волосы, капризно опущенные уголки чувственных губ и  длинные медные ресницы всё же выдавали в создании принадлежность к женскому полу.

— Всё твоя опека, Лариса! А точнее, гиперопека! Все эти сюси-пуси, личное пространство и «девочке надо найти себя, определиться», — скорчив смешное лицо и исказив голос, продолжал Погудин. — Кажись, определилась, а, Анжелика?

Он бросил быстрый взгляд на заднее сиденье и повысил голос.

— В комнатку два на три с решётками на окнах и прорезью в двери, да, доча?

— Валя, успокойся, у тебя давление, — попыталась утихомирить мужа Лариса Александровна.

— О да! — усмехнулся он. — А как ему не быть, если у меня переговоры едва не сорвались по милости этой... экоактивистки? То они со своими такими же... обнесёнными на всю голову устроили пикет около фабрики, якобы сбрасывающей отходы в реку...

— Не якобы! — возмутилось создание нежным девичьим голосом. — Они и вправду сбрасывали! И их потом за это оштрафовали!

— Ага, — кивнул Валентин Николаевич. — Но сначала вы все оказались в кутузке за то, что устроили несанкционированное мероприятие! И я потом тоже выплатил штраф, потому что тогда тебе ещё не было восемнадцати.

Погудин набрал воздуха в грудь и продолжил:

— Идём дальше. А дальше у нас хлебные крошки на автомобилях, оставленных в местах, где парковка запрещена. В числе этих автомобилей оказался «Феррари», на котором прибыл из столицы отпрыск какой-то большой шишки. Ты хоть понимаешь, сколько мне пришлось лебезить и подпрыгивать, чтобы замять это дело?

— Понимаю, — вздохнуло создание. — Но даже этот отпрыск не имел права парковаться на пешеходной части набережной!

— Потом затишье на пару лет, — настойчиво продолжал Валентин Николаевич. — Однако, как выяснилось позднее, это было затишье перед бурей! И вуаля — мы докатились до нападения на человека!

— Он бил собаку! — прошипело создание, сузив огромные с янтарными переливами глазищи, такие же, как у отца. — А она всего лишь попросила у него поесть! Он шёл и ел шаурму. И ударил! А у неё щенки! Мы их нашли потом и вместе с матерью увезли в приют.

— А потом тебя нашли, да? Хорошо, что этот любитель шаурмы оказался ещё и любителем реальных денег, которые можно подержать в руках, и сразу отказался от претензий! А если бы нет? Если бы он пошёл на принцип? Мы бы не везли тебя сейчас из «обезьянника»! Ты бы продолжала находиться там, где провела незабываемую ночь! Возраст уголовной ответственности давно-о-о наступил, Анжелика! Тебе уже двадцать три года! Двадцать. Три. А ты ведёшь себя так, будто тебе всё ещё тринадцать!

Валентин Николаевич бушевал, Лариса Александровна вздыхала, а создание, оказавшееся Погудиной Анжеликой Валентиновной двадцати трёх лет от роду, младшей дочерью директора одного из градообразующих предприятий города-миллионника, молчало и смотрело в окно на серое февральское небо.

— Что делать будем, а, мать? Раз уж дитятко у нас до сих пор несовершеннолетнее, то решение должны принимать мы. Молчишь?

Лариса Александровна пожала плечами.

— Не знаешь, — констатировал Погудин. — Зато я знаю. И я принял решение за всех. Поверьте, в этом решении даже есть место личному пространству, возможности выбора и самоопределению!

Голос Валентина Николаевна прозвучал так, что обе женщины напряжённо уставились на главу семьи. Они поняли, что шутки закончились.

— До сегодняшнего вечера, до двадцати ноль-ноль, ты, Анжелика, должна дать мне ответ. Расширь своё пространство, сделай выбор и прими решение. Варианта два: либо через несколько дней ты выходишь замуж за Елисея, младшего сына Завьяловых, либо на неопределённый срок отправляешься к дяде Васе и работаешь под его началом до наступления возраста адекватности. Если же этот возраст так и не наступит, значит, навсегда!

Глава вторая
— Валя, ты с ума сошёл?! — воскликнула Лариса Александровна.

Анжелика лишь молча смотрела в затылок отца и моргала длинными ресницами.

— Вы можете думать всё, что угодно, но сказанное мной — не шутка, даже не надейтесь, — предупредил глава семьи.

— Как понять: замуж за Елисея? — заговорила девушка. — Я не люблю его, и он меня не любит.

— Стерпится — слюбится, — пожал плечами Погудин. — Иногда деловые интересы скрепляют семьи надёжнее, чем всякая там любовь.

— В смысле «всякая там любовь»?! — взвилась возмущённая супруга Валентина Николаевича, которая тридцать лет назад вышла за него замуж по большой любви.

— Успокойся, Лара, — голос отца семейства впервые смягчился, и мужчина бросил немного смущённый, успокаивающий взгляд на жену. — Я сказал «иногда», и я имел в виду не настоящую любовь, а ту, которая и три года-то не живёт. А Анжелика и Елисей когда-то встречались.

— Когда? — глаза Анжелики округлились. — Когда нам было по тринадцать лет? И то потому что моя мама и мама Елисея нас постоянно сватали и отправляли вдвоём то в кино, то по магазинам, то на выставку. Наше «встречание» закончилось, не успев начаться!

— И всё же вы хорошо знакомы друг с другом, привыкли друг к другу с детства, а это как раз то, что нужно в длительной командировке: проверенный человек рядом.

— Какой длительной командировке? — в голос спросили мать и дочь.

— Елисей через три недели улетает в дальнее зарубежье, где будет работать в течение двух лет.

— И я типа должна лететь с ним на два года, если соглашусь?

— Без «типа», — отрезал отец. — Жена должна следовать за мужем. Незнакомая обстановка, да ещё детишки пойдут... Вот вся глупость и весь инфантилизм из головы и выветрятся. Но если тебе не нравится подобная перспектива, то ты можешь выбрать другой вариант.

— Не отпущу! — грудью встала на защиту дочери Лариса Александровна. — К Василию не отпущу! Что девочка будет делать в воинской части на Дальнем  Востоке?

— То же, что и все там делают, — равнодушно ответил Валентин Николаевич.

Его брат, Василий Николаевич, полковник, являлся командиром одной из воинских частей Дальневосточного федерального округа.

— Я уже созвонился с Васей. У него есть неаттестованные должности для гражданских. Так что...

— Это даже не обсуждается, — покачала головой Анжелика. — Я знаю дядю Васю с момента своего появления на свет. Уверена, что у него там и аттестованные, и неаттестованные, — все ходят строем. Шаг вправо — шаг влево...

— Ты не имеешь права ставить девочке такие условия, невыполнимые! — взвизгула Лариса Александровна.

— Очень даже выполнимые, — не сдавался Валентин Николаевич, терпение которого лопнуло.

— Я не собираюсь выходить замуж за Елисея, — упрямо ответила Анжелика. — И ехать к дяде Васе не собираюсь! Что ты можешь сделать со мной? Как заставишь?

— Не хочешь? Воля твоя, дочь! Тогда диплом в зубы, рюкзачок за плечи и вперёд! Прямо сегодня в двадцать ноль-ноль.

— Куда? — опять в голос спросили женщины.

— Понятия не имею. Хоть куда. Диплом есть. Тот самый, который вот уже полгода лежит невостребованный. Ты ж у нас дипломированный экономист, доча! Поскольку ты всегда уверяешь нас с матерью, будто работаешь «на фрилансе», Анжелика, деньги у тебя должны быть. Ты же что-то заработала на своём фрилансе, правда? Во всяком случае, на первое время хватит. На аренду жилья, на питание. Потом ещё заработаешь. Лариса, — Погудин посмотрел на жену, — если узнаю, что ты даёшь деньги Анжелике, пойдёшь следом.

Супруга, которая нигде не работала вот уже в течение десяти лет, закусила губу и опустила взгляд. Она понимала, что сейчас бесполезно напоминать: сам Валентин настаивал на том, чтобы она оставила работу, занималась домом и детьми.

Старшей дочери, Аделине, тогда было уже шестнадцать, и за ней нужен был глаз да глаз. Пока присматривали за Аделиной, Анжелика вышла из-под контроля.

Старшая давно замужем, уже подарила Валентину и Ларисе двоих очаровательных внуков... А вот младшую тогда, похоже, упустили. Девочка, несмотря на физическое взросление, зависла в состоянии протестующего подростка. Морально взрослеть категорически отказывается.

Возможно, будь у неё менее спокойная и сытая жизнь, менее благополучная семья, Анжелика бы волей-неволей повзрослела, взялась за ум, стала серьёзной. А так...

Лариса тяжело вздохнула. Она винила себя: именно из-за её мягкости и попустительства Вале приходится идти на крайние меры, а девочке — делать сложный выбор.

Пока мать семейства вздыхала и мучилась от неизвестности, бойкая Анжелика быстро соображала. Отец дал ей целых девять часов на раздумья. Уйма времени! Нужно срочно выцепить этого прохиндея Елисея Завьялова. Либо он ей поможет, либо ему придётся на ней жениться. А Елисей далеко не камикадзе!

Глава третья
Анжелика поднималась по лестнице на второй этаж в свою комнату и размышляла о том, что ей осталось провести в родном доме всего каких-то несколько часов. Вот так и начинаешь ценить то, что имеешь...

Она привыкла как к данности к постоянному ощущению комфорта и защищённости, а теперь придётся расстаться со всем этим. Девушка слишком хорошо знала своего отца и понимала, что шутки закончились. Дело приняло по-настоящему серьёзный оборот.

Как же некстати ей попался навстречу этот... нехороший человек,  обидевший несчастное голодное животное! А с другой стороны, это позволило определить в приют Альму (так назвали собаку) и её потомство.

Однако ситуация самой Анжелики от этого не меняется: девушка буквально позавчера вечером перевела все свои заработки на единый счёт волонтёрской организации. Она всегда переводила туда деньги, заработанные собственным трудом. По поводу фриланса Анжелика не обманывала.

Сама она продолжала жить на деньги отца, которые он регулярно перечислял дочери на карту. Закрывшись в комнате, первым делом достала смартфон и проверила банковское приложение: так и есть, предчувствия её не обманули, и та карта заблокирована.

Хорошо хоть на телефоне деньги есть, — средства были списаны недавно, и тариф продлён. Порывшись в контактах, Анжелика нашла номер Елисея и сделала вызов.

— Слушаю, — чувствовалось, что «друг детства» изо всех сил пытается говорить значительно и непринуждённо, однако в его голосе явственно прорывается удивление.

Ещё бы! Анжелика не звонила ему лет семь или восемь. Они, конечно, встречаются время от времени на семейных мероприятиях, однако относятся друг к другу абсолютно индифферентно.

— Привет, Елисей. Ты очень занят?

— Вообще-то я на работе, Лика! — насмешливо ответил собеседник.

Ну да, и этот намекает на то, что она неработь. Хотя сам трудится под крылом у собственного отца, занят в семейном бизнесе. Сидит в тёплом кабинете, перебирает бумажки. Живёт исключительно для себя и собственного удовольствия.

Ещё в юности Анжелика пыталась привлечь Елисея к волонтёрской деятельности, но парень оказался слегка трусоватым и слишком изнеженным, ленивым. Зато сейчас эти качества так называемого жениха сыграют ей на руку.

— И всё-то ты в трудах, всё в трудах, аки пчела! — «посочувствовала» Анжелика. — А обед у тебя в какое время?

— С какой целью интересуешься, Погудина? — с подозрением спросил Елисей.

— Разговор есть серьёзный. Предлагаю пообедать вместе. Я подъеду туда, куда скажешь. И прежде, чем ты откажешься, хочу предупредить: в твоих интересах согласиться и встретиться со мной как можно быстрее. Я не шучу.

Смышлёный Елисей тут же сообщил время и место, и Анжелика нажала отбой. Теперь ей нужно быстро принять душ и собраться.

Когда через сорок минут девушка спускалась вниз, отец сидел на диване в гостиной с ноутбуком на коленях. Видимо, глава семьи решил пообедать дома, раз уж оказался здесь посреди рабочего дня.

Лариса Александровна, которая сидела в кресле, вскочила, увидев дочь.

— Лика, ты далеко? Сейчас обедать будем.

— Я не голодна, — спокойно ответила девушка, хотя у неё желудок уже давно прилип к спине от голода. — И мне некогда.

Анжелика дошла почти до двери, но остановилась, обернулась и посмотрела на отца.

— Я скоро вернусь, — сообщила она. — Когда ты приедешь с работы, уже буду до... здесь. Потому ответ дам своевременно.

— Отлично, — подняв бровь, кивнул Валентин Николаевич.

Вид у мужчины был невозмутимый, но как только за дочерью закрылись двери, отец подошёл к окну, наблюдая из-за портьеры за входом в гараж. Лариса Александровна подошла и встала за плечом мужа.

...Ворота гаража поползли вверх. Анжелика вошла, села в свою машину и попыталась завести её. Та пару раз чихнула и начала глохнуть.

— Чёрт! Только этого не хватало! Но что могло случиться?!

Догадка озарила внезапно, почти как молния. Анжелика пригляделась к приборам: так и есть, топливо на нуле. Выходит, узнав о том, что её повязали, отец не только отогнал машину с казённой стоянки, но и слил бензин. Не поленился. Машину, значит, не отнял, поскольку сам сделал подарок дочери на двадцатилетие, но топлива, заправленного на его деньги, лишил. Да уж.

Закрыв машину, Анжелика вышла из гаража, покинула двор и зашагала в сторону остановки. Рублей двести наличкой где-то в рюкзаке точно есть. Интересно, а в автобусе можно проехать за наличку? Таких нюансов Анжелика не знала, поскольку интересоваться данной темой не было нужды.

— Доволен? — спросила Лариса Александровна у мужа, когда за дочерью закрылись ворота. — Мы родную дочь из дома выгнали, ты хотя бы понимаешь это? А ведь Лика — наш с тобой ребёнок, плод нашего воспитания.

— Аделя тоже плод нашего с тобой воспитания. Или ты будешь это отрицать, Лара? Лике давно не пятнадцать лет. Она явно заигралась  в протестующего подростка. Против чего манифестация? А?

— Неужели нет другого выхода, Валя? Только два варианта?

— Лике нужна хорошая встряска, пойми! Иначе она ничего не поймёт и по-настоящему плохо кончит. Ты понимаешь, что такое нападение на человека? Это уголовно наказуемое деяние! Не хватало нам только судимых в семье! А если Лику не остановить, мы именно к этому и придём. Думаешь, мне легко далось это решение? Но я не вижу другого выхода. Наша дочь должна остаться на какое-то время один на один с реальностью и самостоятельно сделать выбор. Иначе она так и будет жить в придуманном мире.

— Мне кажется, ты всё же утрируешь, перегибаешь палку, Валя.

— Ничего подобного. Да и ничего ужасного я не предложил. Всё, успокойся. Завтра Аделя привезёт Яшу и Васю на все выходные. Мы должны быть в форме. Пойдём обедать.

...Елисей уже был в кафе, когда приехала Анжелика. Ей повезло — она села в маршрутку, и наличку там принимали. Свободное место было одно, рядом с водителем. Присутствовало и музыкальное сопровождение в виде рэпа с нецензурными вставками. В общем, прокатилась с ветерком, но приехала всё же чуть позже, чем рассчитывала.

Завьялов поднялся навстречу. Ему волю дай, он и к ручке приложится. Весь такой... будто только что сошёл со страниц женского журнала. Анжелику никогда не трогали ни немного слащавая красота Елисея, ни его стильность. Не трогали и не обманывали. Тот ещё прохиндей, себе на уме. Осторожный и эгоистичный, в первую очередь думающий о собственном комфорте и о личной безопасности.

Наконец-то эти его качества пригодятся Анжелике! Кажется, её звёздный час настал.

— Что за дело тебя ко мне привело, дорогая? — участливо поинтересовался Елисей, моргнул длинными густыми ресницами и внимательно уставился в лицо Анжелики глазами оттенка тёмного бархата.

— Елисей, я есть хочу, очень. Закажи мне что-нибудь... и побольше. Только вопросов пока не задавай, я поем и сама обо всём расскажу.

Если Завьялов и удивился, то умело это замаскировал, держался молодцом. Заказал для Анжелики салат, горячее и кусок вишнёвого пирога с мороженым на десерт, а потом терпеливо ждал, пока его собеседница утолит голод.

— Теперь слушай меня внимательно, Елисей, — заговорила Анжелика и отставила в сторону блюдце с пустой чашкой из-под чая. — Во-первых, мне нужна съёмная квартира с оплаченной за два месяца вперёд арендой. Во-вторых, деньги, на которые я смогу относительно достойно существовать в течение месяца. А в-третьих, реальная и адекватно оплачиваемая работа по специальности. Только не в вашей фирме, с этим ничего не выйдет, сразу говорю. Потом, позже, очень постараюсь компенсировать все твои затраты.

Глава четвёртая
Елисей откинулся на спинку диванчика и удивлённо поднял выразительные брови:

— Это что сейчас было, Погудина?

— Повторить, Завьялов? Ты не расслышал?

— Со слухом у меня полный порядок. Я не понял, зачем ты мне всё это озвучила?

— Так я и знала, что проблемы с пониманием, — кивнула Анжелика. — Придётся объяснить более подробно и доходчиво. До наступления сегодняшнего вечера, до двадцати ноль-ноль, я должна сделать выбор и дать ответ своему отцу. Отец вышел из себя и полностью лишил меня финансовой поддержки. Мало того, выгоняет из дома. И я не шучу, Елисей! А выбор такой: или я выхожу за тебя замуж и улетаю с тобой за границу, или отправляюсь на перевоспитание к дяде Васе, или ухожу из дома просто в никуда. Чтобы ты понял, дядя Вася — это тот самый, который командир войсковой части на Дальнем Востоке. Сам понимаешь, к дяде я не поеду в любом случае. А в никуда уйти не могу. Потому либо я становлюсь твоей женой, и мы вместе летим в твою командировку... В горе и в радости, в болезни и в здравии, как говорится... Либо помоги мне устроиться здесь на первое время. Деньги я тебе верну обязательно, хоть и не так быстро, как хотелось бы.

— А что, своих денег у тебя совсем нет? — Елисей задумчиво и немного нервно барабанил по столу длинными музыкальными пальцами.

— В том и дело, что нет! Я только позавчера перевела все накопления на единый волонтёрский счёт. А потом папа заблокировал мою карту.  Прикинь, он даже бензин слил из моей машины! А я не могу её заправить.

— Это чем же ты так прогневила дядю  Валю? — Еслисей растерянно почесал в затылке.

— Чувака одного отпинала, — мрачно ответила Анжелика. — За то, что он бездомную собаку ни за что обидел. Ночь в полиции провела. Утром батя меня оттуда вытащил, с пострадавшим конфликт урегулировал, но вот выдвинул мне условия такие... Невыполнимые.

— Почему же невыполнимые? — усмехнулся Завьялов. — Я, может, только и жду случая жениться на тебе, а? Да и родители наши спят и видят нас поженить.

— Ты что, совсем ку-ку?! — вытаращила глаза девушка. — Или ты бессмертный?

— Да ладно, пошутил я, — моментально стал серьёзным Елисей. — Мне двадцать четыре только-только исполнилось, впереди два года новых впечатлений... Зачем мне ярмо? Тем более, в твоём обличье?

— Вот то-то же! — с облегчением воскликнула Лика.

— Когда всё это нужно? Квартира, деньги, работа?

— Квартира и деньги сегодня. В идеале и работа тоже сегодня, но можно завтра-послезавтра.

— А машину до заправки дотащить?

— Машина пусть пока остаётся у родителей. Как только начну зарабатывать столько, чтобы хватило на её содержание, заберу.

— Хорошо, Лика, я всё понял. Постараюсь как можно скорее найти жильё и перевести тебе деньги. Есть такая карта, которая не заблокирована и привязана к номеру телефона?

— Есть, та самая, на которую приходит зарплата, — кивнула девушка. — Я надеюсь на тебя, Елисей!

Молодые люди вместе вышли из кафе.

— Подкинуть до дома? — спросил Елисей.

— Нет, надо привыкать передвигаться на своих двоих или на общественном транспорте, — покачала головой Анжелика. — Пока! Жду звонка. И помни, Завьялов, что ровно в двадцать ноль-ноль карета превратится в тыкву.

Елисей помахал подруге детства рукой и пошёл к своей машине. До офиса ехал, улыбаясь, а остановившись на парковке, взял с панели управления смартфон и набрал знакомый номер.

— Алло, дядя Валя, добрый день! Звоню сообщить, что птичка клюнула на приманку. А я честно заработал свой «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана.

— Здравствуй, Елисей! — прозвучал из динамика насмешливый низкий голос. — Тебя настолько увлекла игра в шпионов? Что птичка прочирикала-то хоть?

— Сказала, сегодня же нужны квартира с оплаченной за два месяца арендой и деньги, которых должно хватить на месяц достойной жизни. Ещё завтра-послезавтра нужна работа по специальности.

— А машина?

— А машину Анжелика заберёт, когда сама заработает на её содержание.

— И как она будет... без машины? — растерянно спросил Погудин-старший.

— Сказала, будет ходить на своих двоих или пользоваться общественным транспортом.

— Ладно, — вздохнул Валентин Николаевич. — Сейчас отправлю тебе координаты квартиры, которая куплена для Анжелики, но дочь пока о ней ничего не знает. Договор с подставными хозяевами скину. Тебе деньги можно по этому номеру телефона перевести? Ведь перевод Анжелике должен быть сделан с твоего счёта.

— Да, можно по номеру телефона. А по поводу работы, дядя Валя? Всё в силе? Не передумали?

— Нет, не передумал, всё в силе.

— Что ж, — улыбаясь, ответил Елисей. — Поработав у моего дяди Олега, Лика быстро пожалеет о том, что не сделала выбор в пользу своего дяди Васи.

Глава пятая
Елисей позвонил Анжелике в четыре часа пополудни, а через два с половиной часа приехал за ней. Этого времени девушке хватило для того, чтобы собрать вещи.

Она раскладывала одежду в аккуратные стопки на широкой кровати, когда в комнату без стука проскользнула Лариса Александровна. Вошла и села в кресло, беззвучно плача.

Анжелика даже не сразу заметила мать, а случайно увидев, вздрогнула. Подошла и опустилась на корточки.

— Мам, ну ты чего? Я же не на другую планету улетаю! Как только устроюсь, сообщу тебе свои координаты. Будешь в гости приходить. И в городе будем встречаться, в кафе ходить, в кино, в театр, по магазинам...

— А ты? Ты разве не будешь приходить в гости?

— Мам, меня папа, вроде как, выгнал... Он, конечно, по-своему прав, но я не хочу, чтобы меня впускали в родительский дом только по заслуженному праву. Прости, не обижайся!

Лариса Александровна закрыла лицо ладонями.

— Я всегда считала, что у нас идеальная семья, — глухо проговорила она. — Была уверена в том, что мы с Валей в любой ситуации защитим наших детей. А в итоге я даже не могу отстоять собственную дочь! Не повторяй моих ошибок, Лика, не делай ставку только на дом. Ты можешь сколько угодно убеждать себя и окружающих в том, что ты — надёжный тыл и стоишь за великим мужчиной, ты заботливая мать и лучшая в мире бабушка, однако личную финансувую независимость не заменит ничто и никто! Когда ты зависима, тобой легче всего управлять и манипулировать, заставляя тебя делать то, что ты делать не хочешь. Особенно больно, если это делает человек, которого ты любишь больше жизни.

— Мамуль, — девушка взяла руки матери в свои и быстро поцеловала по очереди обе ладони, — я не хочу, чтобы ты испытывала из-за меня чувство вины. Ты ни в чём не виновата! А по поводу манипуляций... Вот именно сейчас я и начну работать на будущее. Чтобы впредь никто не ставил мне условий. Не потому, что я считаю себя правой во всём, совсем нет! Но мне очень не понравилась ситуация выбора меньшего из трёх зол. Пора браться за ум.

Анжелика вздохнула и села на пол, обхватив колени руками. Лариса Александровна провела ладонью по длинным рыжим волосам дочери.

— А мне ничуть не стыдно за то, что ты выросла такой, доча, — задумчиво сказала она. — Но тебе и вправду нужно научиться держать себя в руках, даже если ты видишь и чувствуешь происходящую вокруг вопиющую несправедливость.

— Вот этим и займусь в самое ближайшее время, — усмехнулась девушка. — Мне всегда непросто давалось пребывание в коллективе: в школе, потом в универе. Ты же знаешь, я не переношу предвзятость,  несправедливость, пересуды за чужими спинами, сплетни и склоки. А практически любой коллектив состоит из всего этого процентов на семьдесят. Теперь мне деваться некуда: стабильный заработок сейчас у меня в приоритете. Так что предстоит грандиозная работа над собой. Главное, ты не переживай. Мне будет легче, если я буду уверена, что ты не страдаешь. Обещаешь?

— Постараюсь, — кивнула Лариса Александровна.

— Давай, приходи в норму. Тем более, наверняка завтра Адка привезёт на все выходные Васю и Яшу.

* * * * * * *

Елисей как раз загружал в багажник сумки Анжелики, когда Валентин Николаевич вернулся с работы. Погудин остановил машину и вышел, удивлённо глядя на деловито суетящихся молодых людей.

— Здравствуйте, Валентин Николаевич! — изобразил смущение Елисей.

— Здравствуй, Елисей! — изобразил изумление Погудин. — Вы что, досрочно поладили? Уже забираешь Анжелику?

— Нет, что вы! На правах друга детства помогаю Лике с переездом на новое место жительства.

— То есть, ты сделала выбор, Лика? — обратился отец к до сих пор молчащей дочери.

— Да, — кивнула девушка. — Выбрала свободу и личную ответственность. Потому, папа, если ещё когда-нибудь не удержу себя в руках и нападу на кого-нибудь, можешь просто сделать вид, что ты со мной не знаком. Не надо меня «вытаскивать».

Девушка обозначила пальцами кавычки и добавила:

— И «подпрыгивать» тоже не надо. Пока!

Помахав рукой отцу, девушка открыла двери у переднего пассажирского сиденья, устроилась поудобнее, пристегнула ремень безопасности и закрыла двери.

Помощник Лики, пожав плечами, виновато посмотрел на несостоявшегося тестя и тоже полез в машину, которая вскоре взяла с места и скрылась за поворотом.

Валентин Николаевич загнал свой автомобиль в гараж, покосился на машину дочери. Анжелика не взяла с собой в новую жизнь его подарок, — почему-то эта мысль царапала больнее всего. Тяжело вздохнув, Погудин вошёл в дом.

Ужинали вдвоём, и хотя такое происходило практически каждый день, в этот раз супруги Погудины чувствовали себя как-то... пусто и тоскливо.

Лариса Александровна молча смотрела на мужа, и он в конце концов не выдержал:

— Всё будет хорошо, Лара! Просто поверь мне и ни о чём не спрашивай. Ситуация полностью под контролем.

Успокаивая жену, Валентин Николаевич задавался вопросом о том, кто же его-то самого успокоит.

Глава шестая
— Завьялов, это что?! — удивлённо спросила Анжелика, рассматривая уютную комнату. — Ты хочешь, чтобы я стала твоим вечным должником? Когда я говорила об аренде квартиры, я имела в виду скромную однушку в старом доме где-нибудь на окраине!

— Это и есть однушка, — улыбнулся Елисей.

— Ага, в новостройке! В центре города!

— Через знакомых нашёл. Не поверишь, цена аренды очень даже демократичная.

— И вправду не поверю, — с подозрением глядя на Елисея, кивнула Анжелика. — Можно договор аренды глянуть?

— Ох, точно! — спохватился молодой человек и начал открывать дорогой стильный портфель, который захватил с собой из машины. — Вот.

Он протянул девушке файл с документами. Анжелика, сдвинув брови, долго и внимательно читала текст на каждом листе. У Елисея от напряжения вспотела спина. Если у Погудиной это называется «глянуть», то что в её понимании значит «подробно изучить»?

Он едва не подпрыгнул от радости, когда подруга детства наконец заговорила.

— Хм-м, странно, — удивлённо протянула Анжелика и пожала плечами. — Альтруизм какой-то. Ну да ладно, ведь у людей могут быть разные обстоятельства. Тем более, если они хотели сдать жильё именно знакомым.

— Вот именно, — поддакнул Елисей.

Его немного отпустило, и он позволил себе расслабленно устроиться в одном из двух кресел.

— Деньги на карту я тебе перевёл.

— Да, спасибо, Елисей, я видела. Ты даже не представляешь, насколько я благодарна за помощь. Тебе непременно воздастся!

— Скорее бы, — пробормотал молодой человек.

— Что? Я не расслышала, — Анжелика положила договор на журнальный столик и отправилась изучать кухню, небольшую, но тоже очень уютную.

— А по поводу работы спросить не хочешь, Погудина? — поинтересовался из комнаты Елисей.

— А что, ты уже и работу для меня нашёл? —выглянула из кухни девушка.

— Нашёл.

Елисей развёл руками, как бы говоря: «Ну а что ты думала? Фирма веников не вяжет!»

— Ого! Завьялов, ты просто супер! Прямо как золотая рыбка! Мне даже нисколько не обидно из-за того, что ты проявляешь такие чудеса прыти лишь бы на мне не жениться. Я ведь и сама не хочу замуж, а тщеславия напрочь лишена. Главное — результат, а ты очень результативен!

— Погоди меня хвалить, — скромно потупился Елисей. — Может, тебе и не понравится вариант, который я предложу.

— Рассказывай! — устроившись во втором кресле, Анжелика с надеждой и ожиданием уставилась на парня.

— Ты говорила, что дело не должно быть семейным, но всё же фирма, руководителю которой я порекомендовал твою кандидатуру, имеет отношение к моей семье. Фирма небольшая, занимается ремонтом и отделкой офисных помещений, принадлежит двоюродному брату моей мамы Олегу Валерьевичу Бортникову. Кстати, и твой отец, и мой, — оба с ним сотрудничают время от времени в качестве заказчиков. Всё же проверенные специалисты лучше. Но никаких юридических связей «Мастеровой» — это фирма дяди Олега — с фирмой моего отца не имеет.

— И получилось так, что именно в этот момент твоему двоюродному дяде понадобился специалист моего профиля? — недоверчиво поинтересовалась Анжелика.

— Вот именно! — на этот раз Елисей ответил абсолютно искренне.

Одна из сотрудниц аналитического отдела фирмы «Мастеровой» действительно совсем недавно ушла в декрет. Правда, разузнать об этом как-то удалось отцу Анжелики, Валентину Николаевичу. А Елисей потом будто бы случайно спросил у дяди, не нужен ли ему дипломированный экономист.

Олег Валерьевич сначала немного насторожился, но Елисею удалось убедить дядьку в том, что в фирме отца в данный момент штат полностью укомплектован. Поскольку это было чистой правдой, вскоре удалось договориться, и Анжелику согласились взять в «Мастеровой» с испытательным сроком.

— Одна из сотрудниц на днях ушла в декрет, — пояснил Елисей. — Всю информацию по поводу фирмы я тебе скинул на почту. Пожалуйста, прочитай внимательно трудовой договор и правила внутреннего распорядка. Договорились?

— Да, конечно, — согласилась девушка.

— Завтра во второй половине дня тебя ждёт специалист по отбору персонала для оформления документов, а послезавтра ты должна приступить к работе. Точнее, сначала к стажировке.

— Замечательно. Кажется, жизнь налаживается. А ведь ещё сегодня утром я была уверена в том, что выхода из сложившейся ситуации нет.

— Рад, что смог быть тебе полезен, — душевно сказал Елисей и поспешил откланяться.

Он вовсе не был настроен так оптимистично, как Анжелика. Одно лишь радовало: послезавтра утром, когда подруга детства впервые встретится со своим работодателем, он, Елисей, уже будет на пути в далёкую страну.

И быть свидетелем того, как Погудина и его двоюродный дядька сцепятся (а они сцепятся!), ему не придётся. Позвонив Валентину Николаевичу и отчитавшись о том, как Анжелика заселилась на новое место жительства, молодой человек с облегчением пробормотал:

— Ну вот и всё, «мавр сделал своё дело»...

Глава седьмая
На следующий день Анжелика побывала в офисе фирмы «Мастеровой», познакомилась со специалистом из отдела кадров, осмотрела само помещение.

С директором и владельцем встретиться в этот день не удалось: менеджер по работе с персоналом сообщила, что руководитель уехал в командировку на два дня и появится в офисе только завтра.

В целом девушка осталась довольна открывающимися перспективами, даже воодушевлена. Привыкать к работе в коллективе, начиная с крупной компании, было бы страшно. А у того же отца в фирме к Анжелике бы ещё и относились предвзято. Ну как же, ведь дочь босса должна по определению являться полной бездарностью, избалованной и капризной папенькиной дочкой.

Как правило, часть коллег в таких случаях начинают перед отпрыском начальства лебезить и заискивать, заглядывая в рот, а подавляющее большинство тихо и молча ненавидят того, кто, по их мнению, родился с золотой ложкой во рту.

Анжелика ещё в подростковом возрасте твёрдо и однозначно заявила родителям, что работать в фирму отца не пойдёт никогда. Похоже, батя всё же затаил на неё обиду по этому поводу.

В «Мастеровом» Анжелику никто, кроме директора, не знает, да и господин Бортников знаком с ней лишь заочно, через Елисея. К тому же, фирма небольшая, и атмосфера там очень уютная, почти домашняя.

Во всяком случае, Анжелика не увидела там ни высокомерных стервозного вида дамочек в деловых костюмах и непременно узких очках, ни холодных стильных красавчиков, воплощающих в себе образ современного офисного мачо.

Двоюродного дядю Елисея девушка никогда не видела, а информации о нём на сайте не было, потому Лика представляла себе начальника, руководствуясь исключительно игрой своего богатого воображения.

Ей виделся невысокого роста пухлый и светловолосый мужчина средних лет, чем-то похожий на маму Елисея тётю Нину, только лысоватый.

Утром следующего дня девушка едва не проспала, поскольку с непривычки уснула, выключив будильник. Давно ей не приходилось вставать так рано, со времён учёбы в гимназии. В университете она училась во вторую смену, с тринадцати часов, а на экзаменах, начинавшихся в девять часов утра, никогда не заходила отвечать в первой группе.

Наскоро умывшись, девушка облачилась в джинсы и джемпер и собрала длинные волосы в «хвост». Пришлось разориться на такси, и Анжелика поклялась себе, что добирается таким образом на работу или с работы в первый и последний раз.

Выскочив из такси около офиса, побежала сломя голову и едва не угодила под въезжающий на парковку чёрный кроссовер. Водитель — худощавый темноволосый мужчина в очках — со всей дури надавил на клаксон, а после то крутил пальцем у виска, то грозил Анжелике кулаком.

Анжелика, которой некогда было просить прощения, лишь виновато улыбнулась, махнула рукой и скрылась за дверью офиса.

Первым делом пошла к кадровичке, и та проводила её в экономический отдел. У начальника была назначена короткая планёрка, потому знакомство с ним опять откладывалось.

Девушка познакомилась с двумя коллегами, с которыми ей предстояло делить кабинет, и начала располагаться за столом. Юля и Таня (те самые коллеги, которые предложили обращаться к ним внутри своего отдела по-простому, хотя обе были старше новой сотрудницы примерно вдвое) посоветовали Лике сходить к офис-менеджеру Любови Юрьевне и получить канцтовары.

Любовь Юрьевна параллельно выполняла обязанности администратора и работала за стойкой в маленьком холле. Женщина ушла в закуток со стеллажами, расположенными прямо за стойкой, а Анжелика ожидала её и свои канцтовары, когда в холле появился среднего роста худощавый мужчина.

Анжелика постаралась отвернуться, сразу признав в нём того самого водителя, который буквально час назад грозил ей кулаком из своего автомобиля. Он в строгом деловом костюме и вышел из коридора, а не зашёл с улицы. Значит, работает здесь? Вот засада! Девушка стояла и чувствовала, как её уши начинают полыхать.

— Если вы курьер, то почему до сих пор здесь? Почему так долго? У вас нет работы?

Строгий и холодный баритон прозвучал, казалось, прямо у её уха. Анжелика возмущённо обернулась, сразу оказавшись под воздействием изучающего и придирчивого взгляда тёмных глаз. Стёкла очков, казалось, не скрывали этот взгляд, а наоборот, добавляли ему сурового и холодного блеска. Мужчине было лет тридцать с небольшим, однако высокомерия и чувства собственного превосходства хватило бы на все сто. И процентов, и лет.

— Я?

Это всё, на что смогла сподобиться обычно языкастая Анжелика.

— Вы, вы! — напирал незнакомец.

— Я не...

— Это не курьер, Олег Валерьевич! — из-за стеллажа показалась спасительница Анжелики, Любовь Юрьевна. В руках женщина держала небольшую коробку с канцтоварами. — Это Анжелика Валентиновна, наша новая сотрудница. Пришла в экономический вместо Яны Дмитриевны.

— Вот оно что! — чёрные брови мужчины поползли вверх.

Он в течение нескольких секунд изучающе оглядывал Анжелику с головы до ног, а потом с ног до головы. Девушка, которая уже смекнула, кто перед ней, успела понять краем сознания две вещи: кажется, ей хана, и работу потерять она сейчас не может.

— Унесите коробку на рабочее место, Анжелика Валентиновна. Через пять минут жду вас у себя в кабинете. Мы ведь с вами ещё даже не беседовали о ваших будущих обязанностях.

— Хорошо, поняла, — кивнула Анжелика, и, развернувшись, на ватных ногах пошла по коридору.

Через пять минут она, постучав, вошла в кабинет руководителя. Олег Валерьевич сидел за столом и хмурился, листая её личное дело.

— Можете пока присесть, — сухо молвил он, и девушка уловила в этом «пока» что-то нехорошее, даже угрожающее.

Хотя... вполне возможно, что она просто нагнетает. Не такой уж начальник и высокомерный, судя по кабинету. Обстановка демократичная, да и сам кабинет небольшой. И секретарь в приёмной — не дива-вамп с ногами от ушей, а обычная женщина средних лет.

— Погудина Анжелика Валентиновна, — задумчиво протянул Олег Валерьевич, барабаня пальцами по поверхности стола. — Погодите, ведь Валентин Николаевич Погудин... Он и есть ваш отец? Именно он?

— Да, — девушка удивлённо посмотрела на него, но потом в её душу начало закрадываться нехорошее подозрение. — Ведь Елисей предупредил вас об этом?

— Нет. Этот за... кх-кх... Елисей сказал, что его хорошей знакомой срочно нужна работа. Но он никак не предупредил меня о ваших родственных связях.

Пожалуй, очень жаль, что Бортников не произнёс до конца эпитет, которым первоначально собирался наградить своего двоюродного племянника. Хотя даже то слово слишком бледно отразило бы всю сущность этого... этого...

— Что ж, Анжелика Валентиновна, всё это не суть, — резкий голос выдернул девушку из возмущённых мыслей. — Ваше образование вполне соответствует требованиям, а отношение к вам будет формироваться и зависеть от того, как вы себя зарекомендуете в качестве работника и в качестве коллеги. Вы ознакомились с договором и с правилами внутреннего распорядка? Елисей должен был переслать их вам.

— Я... да, — закивала Анжелика, которая начисто забыла и о правилах, и о договоре.

— Тогда в чём дело? — строго спросил начальник.

— В чём?

— Почему вы одеты не в соответствии с корпоративным дресс-кодом?

— Простите, я... Завтра я обязательно... — забормотала девушка, но шеф прервал её.

— Сегодня, — отрезал он. — Сейчас. Прямо сейчас вы поедете домой, приведёте себя в порядок и после обеденного перерыва вернётесь в офис. У вас есть целых три часа. Но вы получаете сразу два предупреждения: за опоздание, поскольку приступите к полноценному труду только после обеда, и за появление на рабочем месте в ненадлежащем виде. Поскольку ни договор, ни правила вы не прочитали, сообщаю: в фирме действует система наказаний и поощрений. Поощрение вы пока не заслужили, а вот наказание... уже заработали в двух номинациях. Наказание содержит в себе три этапа. Первый этап: предупреждение, которое заносится в личное дело. Это как выговор. Второй этап — штраф в размере двадцати процентов от основного оклада. И третий этап — увольнение. Поздравляю вас, Анжелика Валентиновна! Вы успешно преодолели первый этап. Всё поняли?

— Да, — не глядя на начальника, хрипло ответила девушка.

— Тогда вперёд. Выполняйте.

Глава восьмая
Вероятнее всего, строгий начальник ожидал, что новая сотрудница сразу начнёт взбрыкивать и убедительно показывать ему, с кем он имеет дело, и какие перспективы его ожидают в связи с этим. Анжелика не поняла, а скорее почувствовала: нужно сломать систему.

— Разрешите приступать? — вытянувшись в струнку и преданно глядя на Олега Валерьевича, отрывисто спросила она.

Шеф, словно налетевший на препятствие, в течение нескольких секунд удивлённо моргал.

— Я же сказал: выполняйте! — всё же нашёлся он.

Девушка кивнула и быстро покинула кабинет. Бортников опустился в кресло, потёр лоб и ослабил галстук. Так пытался застращать барышню, что сам чуть не испугался.

Интересно, что заставило Елисея обратиться именно к нему? Невозможно поверить в то, что дочь Валентина Николаевна Погудина нуждается и не может найти работу.

Олег взял со стола смартфон и набрал номер двоюродного племянника, однако абонент был вне зоны действия сети. Ну конечно, этот авантюрист и прохиндей сегодня улетел, и теперь будет весьма сложно добиться от него откровенных и честных ответов.

Бортников задумчиво посмотрел в окно. Он, как и большинство людей, поднявшихся с самых низов, самостоятельно прошедших нелёгкий путь и собственноручно «сделавших» себя, с большим предубеждением относился к детям «больших» людей. Не испытывал зависти или ярко выраженного негатива, однако точно не доверял и старался избегать. Недолюбливал он и тех, кто пытается устроиться на работу по протекции.

И потом, почему Погудин сам не позвонил, если уж так нужно было устроить на работу дочь? Они ведь относительно хорошо знакомы и довольно часто сотрудничают.

Вопрос на вопросе... И на каждый нужно будет получить ответ. Наверняка Олег в данный момент знал лишь одно: ему не нужна в коллективе избалованная представительница золотой молодёжи.

Мужчина давно не был наивным желторотым юнцом и не питал иллюзий по поводу поведения людей в тех или иных жизненных ситуациях. Он не верил в сказки о том, что коллектив может перевоспитать «паршивую овцу» (если выражаться грубо). Всегда бывает наоборот: проблемы начинаются даже там, где их раньше никогда не было. Образно говоря, если в ясельной группе все воспитанники умеют держать ложку и орудовать ей, но потом в коллективе появляется малыш, которого кормят с ложечки воспитатель или няня, остальные дети тоже начинают раскрывать рты, подобно птенцам, и ждать, когда туда кто-то положит пищу.

Что ж, он сможет создать для Анжелики Валентиновны такие условия, при которых она сама прибежит к нему с заявлением об увольнении, и очень скоро.

* * * * * * *

Пришлось «выполнять»... Глотая слёзы, Анжелика покинула офис и поплелась на остановку общественного транспорта. Пока стояла там в ожидании автобуса, бегло прочитала договор и правила внутреннего трудового распорядка.

Прочитала и едва не разрыдалась прямо на остановке. Ей нужны строгий деловой костюм, туфли и хотя бы пара блузок. А в её гардеробе ничего подобного нет! Замечательно! Особенно если учесть, что она и так срезала расходы до минимума.

Первым порывом было вернуться в офис и уволиться, однако, начав вспоминать и анализировать разговор с Бортниковым, девушка поняла: принимая её на работу, он не знал ничего о её родственных связях. Он же сам признался в этом. Елисей сыграл с двоюродным дядькой втёмную.

Кстати, надо позвонить этому... этому... Лика достала смартфон и попыталась дозвониться Елисею, однако абонент уже покинул пределы сети. Да уж, теперь «доброго помощника» не достать!

Забравшись в автобус, девушка продолжала размышлять о сложившейся ситуации. Начальник был удивлён и совсем не рад ей, это бесспорно. К тому же, кажется, весьма смущён её «родословной».

Понятно, он, как и большинство людей, уверен в том, что природа отдыхает на детях. А значит, Лика ему в фирме вряд ли нужна. Что ж, придётся доказать ему обратное.

Конечно, Анжелика не планировала бросать фриланс, однако надеяться ей теперь не на кого, потому нужен стабильный, гарантированный кусок хлеба. Желательно, с маслом. «Мастеровой» — фирма проверенная,   «чистая», с хорошей репутацией, принадлежащая хотя бы отдалённо и косвенно знакомому человеку. Да и зарплату там пообещали вполне достойную. От добра добра не ищут. А как будет в другом месте, ещё не известно.

Значит, начальник должен изменить о ней мнение. Не совсем же она бестолочь! Во всяком случае, в университете училась на бюджете и не платила ни за один экзамен, сдавала всё сама и с первого раза.

Пришлось выйти на одну остановку раньше и наведаться в торговый центр. Там Анжелика, стараясь не думать об этом, чтобы совсем не раскиснуть, оставила приличную сумму, — купила брючный (чтобы не тратиться потом постоянно на колготки) костюм, туфли на среднем каблуке и две самые простые (которые стоили как вообще не простые) белые блузки.

Дома успела наскоро перекусить, переоделась, заплела волосы в косу, сложила туфли в рюкзак и снова поплелась по февральскому бездорожью на остановку.

Бортников появился в экономическом отделе сразу после обеда: надеялся, что Анжелика Валентиновна опоздает. Однако новая сотрудница была на месте, к тому же, одета в полном соответствии с дресс-кодом.

— Анжелика Валентиновна, — досадливо поморщившись, сухо и пресно заговорил Олег Валерьевич. — Зайдите, пожалуйста, ко мне.

Гадая, что ему нужно на этот раз, девушка спешила по коридору, глядя в удаляющуюся прямую спину шефа и его тёмный затылок.

— Присаживайтесь, — второй раз за день сказал Бортников Анжелике. — Я пригласил вас для того, чтобы сообщить...

«Пренеприятнейшее известие!» — с грустной иронией подумала девушка.

— Я немного изменил своё решение. Вы получите только одно предупреждение, за появление на рабочем месте в ненадлежащем виде. А пропущенное рабочее время отработаете сегодня вечером. Такой вариант тоже предусмотрен правилами. У меня есть для вас задание, которое вам должно быть вполне по силам в соответствии с вашим дипломом об образовании, даже если вы начинающий специалист. Останетесь после окончания рабочего дня, а я к этому времени отправлю задание на почту в ваш рабочий компьютер.

Глава девятая
Задание пришло на почту в семнадцать пятьдесят пять — за пять минут до окончания рабочего дня. Видимо, чтобы у Анжелики не было соблазна заняться выполнением поручения раньше.

Стараясь не обращать внимания на полные сочувствия взгляды коллег, уходящих домой, девушка начала изучать документы, которые прислал шеф.

Задание больше напоминало экзаменационное, чем производственное. К тому же, состояло в большинстве своём из логистических задач. Итак, догадки Анжелики подтвердились: Бортников мечтает избавиться от неё.

Похоже, в соответствии с его задумкой, новая сотрудница либо сбежит сама, не выдержав условий, которые шеф заботливо и кропотливо для неё создаёт, либо она пройдёт все три уровня наказания по какому-либо из пунктов. Судя по всему, об этом шеф тоже позаботится лично.

Например, сейчас он прислал ей задание, которое соответствует уровню квалификации сотрудников отдела логистики, а никак не экономического отдела. Однако если Анжелика попытается возразить, ей опять намекнут на диплом, в котором по логистике у девушки стоит «отлично».

А если Анжелика не справится, ей вынесут очередное предупреждение. Или что там на втором этапе? Штраф?

Что ж, пусть начальник помечтает, никто не может запретить ему это. Тем более, он не в курсе, что в период учёбы Анжелика просто обожала логистику, а задачки — особенно.

Интересно, правда, почему она должна выполнять задание именно находясь в офисе, а не дома? Видимо, это часть гениального плана шефа: задание должно быть выполнено на рабочем компьютере. Тогда ещё вопрос: как Бортников собирается контролировать процесс выполнения задания нерадивой сотрудницей?

Никогда ещё Анжелика так быстро не получала ответы на мысленные вопросы, как в этот раз, поскольку тут же раздался негромкий и торопливый стук в двери, и на пороге кабинета появился Олег Валерьевич.

— Приступили? — осведомился он. — Здание бизнес-центра закрывается в двадцать два ноль-ноль. Очень надеюсь, что до этого времени вы справитесь с работой.

— А как я сдам помещение офиса под охрану? Или здесь единая охранная система?

— Единая, — кивнул начальник. — Но я в любом случае пока здесь, накопились неотложные дела. Вся информация отображается в моём рабочем компьютере, потому я узнаю, когда вы закончите работу над заданием. Вы можете просто выключить свой компьютер, закрыть кабинет и идти домой.

Бортников удалился, и Анжелика усмехнулась, глядя в монитор. Следит за ней, значит! Чтобы она не читерила и не искала в интернете готовое решение. Всё интереснее! Видимо, она очень мешает Олегу Валерьевичу. Интересно, почему?

Лика справилась с заданием за час с небольшим и чуть раньше, чем в половине восьмого вечера вышла из здания бизнес-центра. Девушка была на половине пути к остановке, когда её обогнал уже ставший знакомым кроссовер. Обогнал и остановился чуть поодаль. Стекло у водительского сиденья начало медленно опускаться.

— Анжелика Валентиновна, вы разве не на машине? — задал риторический вопрос казавшийся искренне удивлённым начальник.

— Нет, не на машине. Я на общественном транспорте, — не сбавляя шага, ответила Лика.

— В таком случае я готов подвезти вас, ведь вы и так задержались на рабочем месте, — вслед ей сказал Бортников.

— Не нужно, — обернувшись, покачала головой Анжелика. — Автобусы в мой микрорайон ходят достаточно часто.

Однако машина тут же взяла с места, снова обогнала Лику и остановилась. Девушка решила больше не спорить. Во-первых, ехать домой в комфортабельном автомобиле несоизмеримо приятнее, чем в автобусе. А во-вторых, не хотелось капризничать и привлекать к себе ещё большее внимание.

— Мне кажется, мы должны расставить все точки над «i», — хмуро глядя на дорогу, изрёк Олег Валерьевич, когда Анжелика устроилась в машине и пристегнула ремень.

— Это будет довольно сложно сделать, — Лика решила не ходить вокруг да около.

— Почему?

— У нас диаметрально противоположные цели, Олег Валерьевич. Вы мечтаете избавиться от меня, а я собираюсь костьми лечь, но удержаться на работе.

Глава десятая
— Так, — Бортников откашлялся. — Понятно, что ничего не понятно, потому для начала продиктуйте мне ваш адрес. Я так понимаю, он отличается от того, который указан в личном деле?

Анжелика бросила на шефа виноватый взгляд.

— Отличается, поскольку я живу сейчас в арендованной квартире, временно. Через два месяца адрес изменится, потому я и не стала его указывать.

Из этой фразы Олег сделал вывод о том, что Погудина намеревается задержаться в «Мастеровом» дольше, чем на два месяца. Пока обмозговывал эту мысль, едва не прослушал адрес, который продиктовала пассажирка, насилу успел поймать и запомнить. Стыдно было бы, если бы пришлось переспрашивать.

Для Бортникова стал огромным сюрпризом тот факт, что они с Анжеликой Валентиновной, оказывается, почти соседи. Он год назад купил квартиру в новом жилом комплексе. Хорошо, что хотя бы в другом доме. Открытие настолько поразило Олега, что он решил пока не делиться впечатлениями со спутницей. Пусть она максимально долго остаётся в неведении.

— Теперь давайте разберёмся по порядку, — продолжал «руководить» Бортников. — Почему для вас так принципиально сохранить работу в «Мастеровом»? Почему не где-то ещё? Например, в вашей семейной фирме, которая намного крупнее и богаче?

— Если честно, мне просто очень нужна работа, Олег Валерьевич. А ваша фирма имеет устойчивую положительную репутацию. И в целом приятный коллектив.

— Всё? Как-то туманно, Анжелика Валентиновна.

— Ну да, всё. Это чистая правда.

— А на вторую часть вопроса ответить не хотите?

Девушка вздохнула и уставилась в окно. Олег покосился на её красивый профиль, упрямый подбородок, бронзовые ресницы и завитки волос, выбившиеся из длинной косы.

— Я ещё в детстве сказала папе, что никогда не пойду работать в его фирму. С тех пор моё мнение не изменилось.

— Сейчас вам двадцать три, — опять похвастал успехами в изучении её личного дела шеф. — Если не секрет, почему вы так категорично настроены по поводу работы под началом Валентина Николаевича?

— Как будто вы не понимаете, Олег Валерьевич! — усмехнулась Лика. — И как будто моё родство не стало одной из причин того, что вы мечтаете от меня избавиться. Окружающие настроены, мягко говоря, предвзято к таким, как я. А мне всегда хотелось доказать, что я чего-то стою сама по себе, без поддержки отца.

Девушка немного помолчала, а потом опять вздохнула.

— Но старалась я плохо.

— Почему?

— Нужно было сразу искать стабильную работу, а я ещё со студенческих лет начала зарабатывать фрилансом и продолжала даже тогда, когда получила диплом. Одно дело — отказаться работать в фирме отца, и совсем другое — покинуть родительский дом, жить полностью самостоятельно. Папа прав, мой подростковый возраст слишком затянулся, пора взрослеть.

— Почему Валентин Николаевич так сказал? И почему вы всё-таки ушли из дома?

— Скорее, меня ушли из дома, но я не осуждаю папу, если честно. Он устал вытаскивать меня из разных передряг и принимать на свою голову позор. И для имиджа его фирмы все эти истории были совсем не хороши. Потому отец предложил мне выбор.

Анжелика осеклась, размышляя о том, не слишком ли она разоткровенничалась. Не навредит ли она Елисею?? Всё-таки он помог ей, даже если слегка подставил. Поразмыслив, решила, что её несостоявшийся жених не совершил ничего противозаконного, а следовательно, навредить ему она не сможет. Даже если бы захотела. Тем более, его теперь и не достанешь.

— Почему вы замолчали? — тем временем поинтересовался Бортников. — Так интересно рассказывали.

— Я должна была выбирать из трёх вариантов. Первый: выйти замуж за Елисея. Да-да, не смотрите так, Олег Валерьевич! Наши родители чуть ли не с пелёнок сватали нас с вашим двоюродным племянником. Второй вариант: отправиться на воспитание к брату отца дяде Васе. Он полковник, командир войсковой части на Дальнем Востоке. Там для меня была готова какая-то неаттестованная должность. И третий вариант: уйти из дома в самостоятельную жизнь, полностью обеспечивать себя.

— Вы выбрали третий вариант, — кивнул начальник. — Второй сразу отмели.

— И первый тоже, — вставила Анжелика.

— Чем плох Елисей? Вроде, неплохой парень, перспективный, хоть и хитрож... себе на уме.

— Вокруг полно неплохих и перспективных, Олег Валерьевич! За каждого замуж выходить? Тем более, Елисей для меня просто друг детства. Кстати, он «мечтал» жениться на мне так же сильно, как я — выйти за него.

— Понятно теперь, почему он так хлопотал за вас, Анжелика Валентиновна.

— Да, Елисей мне очень помог. Ведь когда папа перекрыл мне кислород, я была абсолютно на мели, только за день до этого перевела все заработанные деньги приюту.

— Вот как?

— Да. Пришлось припугнуть Завьялова. Я сказала ему, что если он не поможет мне, то я соглашусь выйти за него замуж. И он помог: арендовал для меня квартиру, дал денег в долг и устроил на работу в вашу фирму.

Бортников несколько секунд молча смотрел на Лику, а потом вдруг расхохотался. Хорошо, что успел перед этим остановить машину, потому что теперь так ржал, что даже время от времени хлопал ладонью по рулю.

— Классно вы его взяли в оборот, Анжелика Валентиновна! — отсмеявшись, босс снял очки и потёр ладонью глаза. — Племянничка моего. И почему мне его не жаль, вы не подскажете?

— Мы приехали, — Анжелика и не хотела улыбаться, но ничего не могла с собой поделать, губы сами складывались в улыбку. — Спасибо вам за то, что подвезли, Олег Валерьевич!

— Завтра снова подвезу, — шеф выбрался из машины, обошёл её и открыл двери перед Анжеликой. — Вы мне ещё не всё рассказали.

— Я буду рассказывать вам сказки? Как Шахерезада рассказывала царю Шахрияру, только в надежде оттянуть момент моего увольнения?

Анжелика успела сказать это прежде, чем поняла, что сейчас ляпнула. Но было уже поздно.

— Не надо так меня демонизировать,  Анжелика Валентиновна, — неожиданно улыбнулся Бортников. Неожиданно — поскольку Анжелика не ожидала, что у начальника такая красивая улыбка. — Тем более, я не любитель сказок, и хочу слышать правду. Однако прошу помнить о том, что у вас уже есть одно предупреждение. Не опаздывайте и уделите внимание внешнему виду.

— Слушаюсь, — кивнула Лика. — Спасибо вам и до свидания.

— Угу, — кивнул в ответ начальник.

Девушка заспешила к подъезду, а Олег не торопился возвращаться в машину. Стоял и смотрел вслед Анжелике.

Глава одиннадцатая
Утром Анжелика встала на полчаса раньше, чем накануне, чтобы уделить больше внимания сборам на работу. В принципе, для того, чтобы надеть деловой костюм вместо джинсов и толстовки и собрать волосы в строгую косу не нужны полчаса. Однако рука вдруг потянулась к косметичке.

Лика редко пользовалась косметикой, поскольку работала из дома, а выбиралась чаще всего в приют для собак. Собака будет тебя любить и без всякой косметики, а особенно, если чувствует твою душевную доброту. Животных не нужно вводить в заблуждение, показывая им «товар лицом». Они чувствуют сердцем и доверяют этому чутью. По одёжке встречают только люди...

Но сегодня Анжелике почему-то самой захотелось быть привлекательной. Такого с ней не было достаточно давно, больше двух лет. С тех пор, как она пыталась обратить на себя внимание Димы. И позже, когда они встречались, Лике всегда хотелось быть красивой, чтобы любимый ею гордился. Но увы... То ли она плохо старалась, то ли обстоятельства сложились не в её пользу. Дима предпочёл ей другую.

После этого чувства Анжелики как будто дремали дольше двух лет, потому сейчас девушка была очень удивлена собственным порывам. Списав всё на желание выглядеть прилично и соответствовать высоким корпоративным требованиям, Лика нанесла на ресницы коричневую тушь и подкрасила губы блеском телесного цвета.

Примерно через три минуты после начала рабочего дня в экономический отдел по какому-то очень важному и срочному делу пришёл шеф. Анжелика была уверена: Бортников явился по её душу. А точнее, в надежде на её (Анжелики, а не души) отсутствие на рабочем месте. Или же он рассчитывал на то, что Анжелика Валентиновна появится в офисе в «ненадлежащем виде».

Олег Валерьевич взял для изучения какие-то документы и сообщил Анжелике, что через пять минут пришлёт на её компьютер рабочее задание. А удивлённо взирающим на него коллегам Лики пояснил, что «Анжелика Валентиновна находится на испытательном сроке, потому он как руководитель должен оценить её профессиональные кондиции».

Потом он нашёл в выполненном Анжеликой задании какие-то недочёты и вызвал новую сотрудницу в свой кабинет, где они вместе разбирали задание.

В общем, к концу дня Анжелика была выжата как лимон, поскольку помимо дополнительных заданий, у неё существовали основные обязанности. К счастью, в этот день обошлось без взысканий, но девушка так устала, что забыла об обещании Бортникова.

Она очень удивилась, когда он догнал её уже на выходе из здания бизнес-центра.

— Мы же договорились, что я подвезу вас, Анжелика Валентиновна! — с укоризной сказал начальник.

— Я не уверена, что с моей стороны правильно злоупотреблять вашей добротой, — невинно отозвалась Анжелика, в которой вдруг проснулся ну не то что бес, а так, маленький бесёнок.

Сначала шеф прессует её в течение всего рабочего дня, а потом вдруг проявляет заботу!

 — Не переживайте, моей доброты не убудет, — так же невинно отозвался начальник и хитро посмотрел на Анжелику.

А он не так прост! Хотя об этом можно было догадаться и раньше.

— Я почему-то уверен, что вы привыкли сдерживать свои обещания, Анжелика Валентиновна, а вы мне вчера обещали продолжение истории. Я целый день ждал вечера, потому теперь ни за что не упущу свой шанс.

«Ох, вряд ли эта история добавит мне очков в ваших глазах, Олег Валерьевич!»

— Вы хотите знать, почему мой отец выставил меня из дома? — спросила Лика, уже почти привычно устроившись в машине шефа.

Грустно будет отвыкать и от комфорта, и от повышенного внимания Олега Валерьевича, когда «сказки» закончатся. Почему-то очень не хотелось, чтобы начальник терял к ней интерес.

Странно, что в нём такого? Обычный мужчина чуть за тридцать, не атлет, не брутал и не красавчик. Зануда, придирается. И всё же чувствуется в нём нечто неуловимое и очень привлекательное...

— Для начала я хочу предложить вам поужинать вместе, Анжелика Валентиновна, — мягко ответил Бортников. — В машине приходится выбирать: внимательно следить за дорогой или внимательно слушать вас. А мне не хочется чем-то жертвовать.

— Хорошо, давайте поужинаем. Только выбирайте сами, куда поедем, поскольку я не сильна в рейтинге заведений общепита.

— Вы не сильны? — начальник был искренне удивлён.

— Ну да. Предпочитаю домашнюю пищу. А если нужно срочно перекусить, захожу в первую попавшуюся фастфудную. Когда гуляем с мамой, доверяю выбор ей.

— А с молодым человеком куда ходите?

Вопрос был явно с двойным дном, но Анжелика решила не концентрировать внимание на подобных нюансах.

— Никуда не ходим, — пожала плечами девушка. — В данный момент я ни с кем не встречаюсь.

Шеф остановил свой выбор на достаточно большом и, судя по количеству гостей, довольно популярном кафе.

— А вот теперь самое время узнать, что так вывело из себя Валентина Николаевича, — сказал Бортников, когда от их столика отошёл официант, получивший заказ. — Если честно, я теряюсь в догадках. Как ни пытаюсь понять — не могу. При всём моём предвзятом к вам отношении... вы производите впечатление адекватного и рассудительного человека, Анжелика Валентиновна.

— Спасибо, — усмехнулась девушка, стараясь не подавать вида, что ей приятно, когда он говорит о ней. — Папе пришлось вызволять меня из «обезьянника», в котором я провела ночь после того, как напала на прохожего на улице.

За столом воцарилось молчание. В течение нескольких секунд Олег Валерьевич просто хлопал глазами, тупо глядя на собеседницу.

— Скажите, Анжелика Валентиновна, — хрипло начал он наконец. — Вы когда-нибудь перестанете меня удивлять и ставить в тупик?

— Нет, — ответила девушка прежде, чем успела подумать.

Глава двенадцатая
Олег Валерьевич несколько секунд смотрел на Лику, а потом опять расхохотался.

— Вы знаете, Анжелика Валентиновна... Я сегодня израсходовал годовой запас смеха, — признался он, немного успокоившись.

— Вы настолько серьёзны, Олег Валерьевич? Теперь всё, не будете смеяться целый год?

— Серьёзный — не то слово. Я сам себе в зеркале не улыбаюсь. У меня складка между бровями уже хроническая. Я же начальник, а начальник должен быть строгим.

— И дома начальник? Или всё же исполняете другие роли, менее строгие?

— Дома я ничего не исполняю, могу позволить себе быть самим собой, поскольку живу один. Но моя скромная жизнь вряд ли может быть кому-то интересна.

— Мне интересна, — бесстрашно выпалила Анжелика, которой почему-то совсем не хотелось играть в хитрые игры и плести узоры из неискренности.

Она никогда не была сильна в кокетстве. Не скрывала свои чувства, даже если это в корне неправильно и противоречит всем представлениям о женской скромности. Олег Валерьевич ей интересен, и она ничего не может поделать с этим.

Он настолько загадочен и внешне, и в общении, что невозможно даже примерно представить, что там прячется за строгим фасадом и непроницаемым взглядом тёмных глаз. Возможно, там даже не озеро, а так, лужица. Холодность и чёрствость, ограниченность и неспособность сопереживать.

Однако с таким же успехом там может оказаться нечто более глубокое и волнующее, чем океан.

«Хоть бы второе!» — загадала девушка.

Было бы очень обидно ошибиться в Олеге Валерьевиче, ведь он первый мужчина, который настолько заинтересовал её впервые за прошедшие два года.

Бортников внимательно посмотрел на Анжелику и кивнул:

— Хорошо, я расскажу, если вам интересно. Но позже. Вы ещё не дорассказали сегодняшнюю сказку, а она весьма занимательная. Что стало с тем бедолагой, на которого вы напали? И что вас спровоцировало? Не могли же вы напасть на прохожего ни с того ни с сего? Вот я смотрю на вас и понимаю, что не могли. Он что-то сделал такое... нехорошее.

— Вот почему-то вы это сразу поняли, хотя мы с вами знакомы всего два дня...

— Всего два? — искренне удивился начальник. — Хотя да, и вправду. Мы познакомились вчера утром. Ну и ну! Продолжайте, Анжелика, простите, что перебил.

Мимо сознания Анжелики не прошёл незамеченным тот факт, что босс не прибавил отчество к её имени, но она решила отложить обдумывание этого бесспорно заслуживающего внимания момента на потом.

— Вы сразу поняли, что я не просто так наваляла тому типу, а папа так и не понял, хотя знает меня всю жизнь. Или не захотел понимать? — вздохнула Анжелика и грустно задумалась.

Когда очнулась, заметила взгляд Бортникова. Мужчина смотрел как-то странно и молчал, не пытался вернуть её к разговору.

— Так вот, — излишне бодро продолжила девушка. — Всё нормально с тем пострадавшим. Я ему только нос разбила, даже не сломала, и немного расцарапала физиономию.

— Это хорошо, что даже не сломали, а то бы не отделались одной ночью в обезьяннике, — Олег Валерьевич нарочито опасливо посмотрел на собеседницу. — А я как-то так разошёлся и даже не подумал о том, что с вами опасно вступать в конфронтацию. Я, конечно, занимался боксом в детстве и в юности, но с женщинами не дерусь.

— С мужчинами дерётесь?

— Давно не дрался. Так за что же тот тип огрёб?

— Он шёл по улице и ел шаурму. А за ним увязалась бездомная собака. Видно было, что у неё щенки, она кормящая мать, потому и такая голодная. А он...

Анжелика часто заморгала, вспомнив увиденную тогда сцену, от которой у неё и заволокло мозг красным туманом ярости. К счастью, удалось сдержать слёзы.

— ...он дважды пнул её. Ну я и...

Девушка замолчала и развела руками.

— И до этого папа меня дважды вытаскивал из передряг. Один раз после участия в митинге экоактивистов, а второй раз после того, как я накидала крошек на машины, припаркованные на пешеходной части набережной.

— Вы борец за справедливость?

Анжелика удивлённо вскинула глаза, поскольку шеф задал свой вопрос как-то... тепло.

— Я бы не стала делать таких громких заявлений. Просто так совпало.

— Этому... едоку шаурмы я бы и сам отвесил пару-тройку лещей в виде профилактики на будущее. А что стало с собакой?

— С Альмой? Мы с девочками из приюта нашли её щенков и забрали всех в приют, вместе с Альмой.

— Много щенков?

— Нет, всего трое. Бывает гораздо больше.

— А собака крупная?

— Средняя. Обыкновенный двортерьер, хвост калачиком.

— Именно этому приюту вы переводите всё заработанное?

— Да, — кивнула Лика. — Раньше переводила. Теперь на заработанное я буду жить сама. Пришло время обеспечивать себя самой, не маленькая. Только вот сначала надо хоть что-то заработать. Моя сказка закончена. Вы обещали рассказать о себе.

— Нет, не закончена, — покачал головой Бортников, снял очки, отложил в сторону и потёр глаза. — Завтра мы вернёмся к этой теме. А что касается моей сказки... Мне тридцать два года, я разведён, детей у меня нет. Развёлся год назад. Никого, кроме себя, не виню. Когда-то много сил угробил на то, чтобы завоевать девушку своей мечты, однако через четыре года после свадьбы она встретила свою первую любовь. Я почти два года был счастливо рогат, а потом всё выяснилось.

— А почему... она сразу к нему не ушла? Зачем вас обманывала? Никогда не понимала такого.

— Он женат, у него двое детей. В любом случае, мне эта тема больше не интересна. Я не полиция нравов.

Глава тринадцатая
Утро третьего трудового дня Лики началось стабильно: с появления Бортникова в экономическом отделе через пять минут после того, как стартовал рабочий день. Правда, никаких каверзных заданий на электронную почту не поступало, и девушка не знала: радоваться ей или напрягаться.

До вечера всё было спокойно, и у Анжелики впервые появилась возможность заниматься непосредственно своими трудовыми  обязанностями.

Ларчик открывался просто: как выяснилось позднее, босс весь день отсутствовал, уехал в командировку в край.

Однако до остановки общественного транспорта Лика не дошла и в этот раз: её догнала уже ставшая хорошо знакомой тёмная машина.

— Фуф, насилу успел! — воскликнул улыбающийся Бортников, который выскочил из автомобиля и распахнул двери перед Анжеликой.

Стараясь игнорировать волны тепла, заливающие душу, и бешено зачастившее сердце, девушка сделала серьёзное лицо:

— Олег Валерьевич, вы так разбалуете меня, а мне нужно привыкать к своим нынешним реалиям. Тем более, вы наверняка устали с дороги.

— Устал и очень проголодался, — кивнул босс, продолжая улыбаться. — Потому, если вы мне и вправду сочувствуете, Анжелика Валентиновна, лучшее, что можете сделать, — составить мне компанию за ужином и продолжить рассказ.

— А о чём рассказывать, Олег Валерьевич? Мне казалось, я уже обо всём рассказала.

— Далеко не обо всём, — заверил Лику Бортников. — Я очень мало знаю о вас. И даже не столько конкретно вас, поскольку определённое мнение уже сложилось, а именно о вашей жизни.  Чем-то же вы занимаетесь, когда отдыхаете от борьбы за справедливость?

— Вы спрашиваете о моей личной жизни? — уточнила девушка.

— Вот именно, — лицо босса стало серьёзным; он, сдвинув тёмные брови, смотрел на дорогу.

Лика надеялась на то, что это не игра её фантазии, и обстановка в машине в самом деле изменилась, стала более волнующей, в хорошем смысле напряжённой.

Несмотря на то, что когда-то у них с Димой было всё по-взрослому, не так уж и не прав был отец, называя Лику подростком в психологическом смысле.

Она была уверена в том, что влюбилась в Диму навеки, и они будут идти по жизни рука об руку до самого конца пути. Решение расстаться, которое принял любимый, стало не просто ударом для девушки. Тогда ей казалось, что безвозвратно рухнул весь её мир.

После этого она смотрела на мужчин отвлечённо, и мысли о том, что с кем-то ещё могут сложиться отношения, даже не приходили в её голову. Она больше никому не доверяла и не хотела раскрывать ни перед кем свою душу.

Только вот Бортников, несмотря на их неоднозначную первую встречу, показался Лике совсем другим, ни на кого не похожим. А его рассказ о том, как им пренебрегли ради другого, ещё сильнее духовно приблизил к нему Анжелику.

— Я только однажды была в отношениях, — призналась девушка. — В течение двух лет встречалась с молодым человеком, его зовут Дмитрий. Мы учились в одном университете и на одном факультете, только Дима на курс старше. Потом он принял решение расстаться. Вот и всё. Сейчас он уже женат, и пару месяцев назад стал отцом.

В салоне автомобиля повисло молчание, которое было прервано холодным и каким-то металлическим голосом Олега Валерьевича:

— Знаете, что мне больше всего не понравилось в рассказанной вами истории?

— Что? — удивлённо спросила Анжелика.

— Фраза «Вот и всё». Я бы её заменил на следующее: «Всё только начинается».

— Теоретически да, — вздохнула девушка.

— А практически?

— А практически всё не так радостно. И Дима, и мой отец, выпроваживая меня из своей жизни, говорили приблизительно одно и то же.

— А именно?

— Что я незрелая, инфантильная и безответственная. И что я должна измениться. Если бы это сказал кто-то один, то ещё можно было бы усомниться в справедливости выводов. Но когда одно и то же озвучили двое...  Как говорится: если третий муж бьёт, может, дело не в муже?

— Странно, — задумчиво ответил Бортников. — Ни из личного общения, ни из ваших рассказов я не вынес подобных впечатлений.

— Спасибо. Надеюсь, вы говорите это искренне, Олег Валерьевич.

— Я вообще стараюсь всегда говорить искренне, Анжелика Валентиновна. А после вашего рассказа я лишь укрепился в стремлении убедиться в собственной правоте.

— В чём именно?

— Вот представьте себе какую-нибудь картину, Анжелика. Или книгу, или фильм. Что угодно. Всегда найдутся те, кому данная работа просто не понятна, и эти люди будут находить там недостатки снова и снова, потому что не видят там хорошего, видят только плохое и сложное для их восприятия. А есть те, для когда эта картина — отдушина, свет, утешение. Всякий раз, когда они смотрят на неё, открывают для себя новые грани, и она им нравится ещё больше, становится ещё ближе к душе и к сердцу. Поняли?

— Ну в целом, да, — кивнула девушка. — Но не поняла, как вы будете убеждаться в собственной правоте.

— Буду смотреть снова и снова, — после небольшой паузы ответил Олег Валерьевич. — В поисках новых граней.

Глава четырнадцатая
Когда вечером машина Олега Валерьевича остановилась у подъезда Анжелики, мужчина не спешил выходить и открывать двери перед девушкой. Чувствовалось, что расставаться с ней ему совсем не хочется, а она прекрасно его понимала.

Но потом он будто принял сам для себя какое-то решение и заговорил неожиданно сурово:

— Анжелика, я понимаю, что завтра ваш законный выходной, но всё же хочу спросить: вы очень заняты завтра? Уже запланировали что-то?

— Ничего особенного не планировала. Сделаю небольшую уборку, схожу в магазин. Возможно, позвоню маме, и если она свободна, мы посидим в какой-нибудь кофейне, поболтаем.

— Тогда осмелюсь... — Бортников выдохнул, — внести некоторую сумятицу в ваши планы. Не смотрите так, с работой это не связано. Я хотел бы съездить в приют, познакомиться с той собакой, которую вы спасли.

— С Альмой?

В глазах Анжелики промелькнула неподдельная радость, и Олег засмотрелся на мерцающие янтарные вкрапления вокруг зрачков девушки. Ему стоило немалых усилий сдержаться и не начать целовать Лику прямо в машине.

Ещё предстоял серьёзный разговор с самим собой, и пока он всё для себя не решит, нельзя давать волю чувствам.

С тех пор, как он увидел Анжелику Погудину, в нём словно боролись два человека. Первый настаивал на том, чтобы Олег полностью отдался чувствам и желаниям, погрузился в счастье, в страсть и в море эмоций. Он чувствовал, что Лика его не оттолкнёт, видел это в её глазах, слышал в её голосе.

Второй строго стоял на том, что с этой девушкой никогда не будет просто, она не создана для лёгких интрижек, и в отношения с ней нужно вступать только будучи твёрдо уверенным во всём.

А ещё... Нет, разница в девять лет его не пугала, она не была такой уж критичной. Главная причина сомнений крылась в том, что Анжелика — дочь очень состоятельного человека. Конечно, Бортников и сам далеко не беден, но организовать для Лики прежний уровень жизни он вряд ли когда-нибудь сможет.

Олег привык крепко держать синицу в руках, не гонялся за непредсказуемой птицей-удачей, не мечтал создать финансовую империю и не страдал ничем не подкреплёнными амбициями. Он привык полагаться только на самого себя и на собственные силы.

А ещё Бортников твёрдо знал, что попроси он руки Анжелики, и её родители не станут противиться, но потенциальный тесть непременно попытается ввести его в семейный бизнес Погудиных. А он не хочет. Более того — он категорически против! Потому откажется. Ему по душе собственное дело. А значит, нужно быть наверняка уверенным в том, что Анжелика его поддержит.

— Да, с Альмой и с её щенками. Какого они пола, кстати? — кое-как вырвавшись из плена собственных сложных мыслей, вернулся в беседу Олег.

— Все трое мальчики.

Казалось, Анжелика вот-вот начнёт подпрыгивать от радости, но пока боится поверить до конца. А то бы уже запрыгала.

— Я так понял, что вы согласны пожертвовать вашими завтрашними планами?

— Ой, да какие там планы! — махнула рукой Лика. — А с мамой мы можем встретиться вечером или вообще в воскресенье.

Бортников, который уже мысленно прикидывал, какую бы внести сумятицу в воскресные планы Анжелики, излишне торопливо согласился с её словами.

— Значит, жду вас завтра в одиннадцать часов на этом же месте. Успеете выспаться?

— Успею, конечно! А вы? Вам далеко добираться сюда?

— Нет, — скромно ответил Олег и смущённо кашлянул. — Недалеко. Мы с вами, Анжелика, соседи.

— Соседи? — девушка настолько удивилась, что у неё даже слегла приоткрылся рот.

Бортников, которому стоило неимоверных усилий отвести взгляд от её губ, подумал в панике, что пора разбегаться, иначе он за себя не отвечает. Быстро выбрался из машины, открыл двери перед Анжеликой и подал ей руку.

Потом забыл выпустить её ладонь, когда показывал на один из домов жилого комплекса:

— Вот в том доме я живу. А вас по утрам не подвожу, поскольку чаще всего уезжаю на работу или по делам намного раньше.

— А я рада, что мы с вами соседи, Олег Валерьевич. Даже если временные, — Лика близко смотрела в тёмные глаза, скрытые за стёклами очков.

— И я рад.

Бортников проводил девушку до подъезда и, мысленно ругая себя на чём свет стоит, вернулся в машину. Он так и не понял, за что был больше зол на себя: за то, что едва сдержался, или за то, что вообще стал сдерживаться.

* * * * * * *

Утром, когда Анжелика села в машину шефа, с удивлением обнаружила, что на заднем сиденье расположились двое мужчин: один лет сорока с небольшим, а второй — лет шестидесяти.

Ещё до того, как Олег Валерьевич представил своих спутников, Лика успела понять, что это его отец и старший брат.

Как выяснилось в процессе беседы, Валерий Павлович (отец босса) и Сергей Валерьевич (старший брат) не так давно построили по соседству друг от друга два дома и недавно заехали туда с семьями.

Вопрос с приобретением четвероногих «охранников» остро стоял на повестке. Уже днём Альма и самый слабый из щенков поселились в доме у родителей Олега Валерьевича, а два других щенка — в доме у его брата. Конечно, на улице они жить пока не могли, их временно поселили в доме, так же, как Альму и её третьего отпрыска. Однако все щенки уже научились самостоятельно есть, а впереди были весна и долгожданное тепло.

Так получилось, что пока ездили в магазин за всем необходимым и пока устраивали щенков, день и пролетел. Бортниковы-старшие пригласили помощницу на ужин, потому домой Олег и Анжелика возвращались уже поздним вечером.

Несмотря на то, что весь день они провели бок о бок, расставаться не хотелось. Впрочем, «не хотелось» — это слишком слабо сказано. Разлука, даже небольшая, казалась немыслимой, а для Олега тем более, поскольку он так и не придумал, чем занять завтрашний выходной день своей подчинённой.

— Спасибо, — повернувшись к нему, в тысячный раз сказала Анжелика, но на этот раз добавила: — За этот чудесный день. Это был лучший день за очень-очень долгое время.

Бортников уже открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент Анжелика, не давая себе передумать, обхватила его за шею и прижалась губами к его губам.

Олег обнял девушку и, возвращая поцелуй, подумал, что сегодня он точно не сможет остановиться. Да и не хочет.

Глава пятнадцатая

В воскресенье утром Анжелика и Олег проснулись от того, что кто-то позвонил в домофон. Они были у Лики, — просто потому, что накануне вечером к ней было ближе добираться из машины, когда терпения уже не оставалось.

— Кто там? — хрипло спросила в трубку девушка.

— Лика, это я, мама, — прозвучал немного искажённый техникой, но всё же хорошо узнаваемый голос Ларисы Александровны Погудиной.

Тихо охнув, Анжелика нажала на кнопку, вернула трубку на аппарат и стремглав кинулась к кровати, на которой сидел, удивлённо моргая, Бортников.

— Там мама! — округлив глаза, почему-то шёпотом сказала девушка.

Надо отдать должное Олегу — он моментально вскочил, быстро собрал свою одежду и скрылся в ванной комнате. Анжелика оперативно заправила постель, натянула спортивный костюм и даже успела кое-как собрать волосы в хвост.

— Привет, доча!

Лариса Александровна, появившись в прихожей, быстро поцеловала Лику в щеку и протянула девушке объёмный пакет из кондитерской.

— Ты обещала, что в выходные мы встретимся, и ты расскажешь о том, как устроилась, но вчера я так и не дождалась твоего звонка. Сегодня пыталась дозвониться сама, но ты не отвечаешь, вот я и решила...

Женщина замолчала, глядя на мужские кроссовки, стоящие у двери. Потом перевела взгляд на тёмную куртку, висящую на одном из крючков.

— Ой, прости, мам, я вчера ездила по делам, а у телефона на ночь выключила звук и забыла утром включить, — зачастила Анжелика. — Проходи! У меня творог есть, я сейчас сырники сделаю.

— Лика, ты что, не одна? — сделав большие глаза, прошептала Лариса Александровна. — Наверно, я не вовремя?

— Мама, даже не придумывай! — зашептала в ответ девушка. — Проходи. Да, не одна, и что? Я сама собиралась тебе позвонить сегодня, предложить встретиться, но так даже лучше, а то погода нелётная. Да и ты у меня погостишь.

Вскоре в комнате появился Олег, который успел привести себя в порядок. Тут Анжелику ждал сюрприз: оказалось, что её мама и её возлюбленный немного знакомы.

Мать Анжелики была очень дружна с тётей Ниной Завьяловой, и хотя двоюродный брат тёти Нины не появлялся на общих семейных мероприятиях, всё же Лариса Александровна и Бортников когда-то где-то пересекались.

Лика ушла в ванную, чтобы переодеться и умыться, а когда вернулась, в комнате шла довольно бойкая и дружественная беседа.

Девушка отправилась в кухню, чтобы приготовить поздний завтрак, и все потянулись за ней следом. Олег был приятно удивлён: оказалось, что Лика, плюсом ко всем её достоинствам, ещё и хорошо готовит.

Потом пили чай с привезёнными Ларисой Александровной пирожными. Лика смотрела в окно, за которым наконец-то закончился мокрый снег и выглянуло солнце, и понимала, что она очень счастлива.

После чая тактичный Бортников откланялся, оставив мать и дочь наедине, и женщины засиделись за разговорами до вечера.

Анжелика рассказала матери о том, что Елисей помог ей устроиться на работу в фирму своего двоюродного дяди, и о том, как она и Олег Валерьевич непросто, но очень быстро пришли навстречу друг другу.

— Что ж, моя красавица, — Лариса Александровна погладила дочь по рыжей голове, — ты уже взрослая, глупо пытаться с этим спорить. И я очень рада тому, что твой мужчина из знакомой семьи, а не какой-то неизвестный человек, от которого не знаешь, чего и ожидать.

Когда Лариса вернулась домой, муж сразу вышел навстречу. У неё даже возникло подозрение, что Валентин её поджидал.

— Ну как, виделись с Ликой? — будто бы непринуждённо поинтересовался супруг.

— Конечно, я у неё и гостила целый день. Неплохую квартирку она арендовала, Елисей помог.

— Угу? — якобы удивлённо поднял брови Погудин.

— Да, и с работой у дочери всё хорошо. Тоже Елисей помог, — вот что значит поддержка хорошего друга. Лика работает по специальности в фирме двоюродного брата Нины Завьяловой.

— Ну надо же, как удачно совпало! — бодро воскликнул Валентин Николаевич.

— Но и это ещё не всё, — загадочно улыбнулась Лариса. — Похоже, твой ультиматум сослужил нашей девочке добрую службу.

— В смысле? — напрягся Валентин Николаевич, который очень не любил, когда что-то выходило из-под его контроля.

— Лика наконец-то счастлива, — провозгласила довольная супруга. — У неё роман.

— Роман?! — густые рыжие брови Погудина поднялись, а щёки приобрели кирпичный оттенок. — Как это? С кем это?

— С её боссом, двоюродным братом Нины Олегом. Сегодня, когда я приехала, он был у Лики, а потом некоторое время провёл с нами. Очень интересный и порядочный молодой человек, умный, зрелый, эрудированный, с чувством юмора.

— Ты ничего не перепутала, Лара? — растерянно спросил муж. — Это точно он?

— Валя, ты что, сомневаешься в моих   умственных способностях? — возмутилась Лариса Александровна.

— Нет, конечно же, прости! Но как? Как так получилось? — развёл руками Валентин Николаевич и сел на диван в гостиной, нахмурившись и глядя прямо перед собой.

Глава шестнадцатая
— А что случилась, Валя? Почему такая реакция? — Лариса Александровна села рядом с мужем, удивлённо глядя на него.

Валентин Николаевич молчал, продолжая хмуриться. Его щёки вспыхнули ещё ярче.

— Ты что, не рад за дочь? Неужели хотел, чтобы она к тебе на коленях приползла? — голос супруги утратил теплоту, исчезли из него и нотки заботы. — Лика оказалась тебе не по зубам, да? Правильно, она ведь твоя дочь, твоя плоть и кровь! Она Погудина. С ней не получилось так, как со мной, — пригрозил выгнать и всего лишить, а у меня сразу поджилки затряслись. Это мне показательный урок, надо задуматься. Особенно о самоуважении и о чувстве собственного достоинства.

— Лара, ну что ты такое говоришь? — возмутился Погудин.

— Как что? Не ты ли неделю назад всерьёз пообещал выставить меня из дома без гроша в кармане, если я посмею помогать собственной дочери? Очень порядочный и красноречивый поступок с твоей стороны, милый, если учесть, что именно ты много лет назад уговорил меня оставить работу. И вот итог! Я не смогла защитить дочь, девочка справилась сама! А надо было мне уйти вместе с ней, вот что! Да только что теперь толку после драки кулаками махать?

Валентин Николаевич удивлённо и испуганно смотрел на жену, лихорадочно соображая, как спасти положение. Ведь выглядит-то всё действительно так, как сказала Лариса, даже если он и не помышлял о подобном!

Тут же понял, что качественно извернуться не получится, потому лучше сказать правду, а после давить на жалость. У Ларисы очень доброе сердце, и человек она мягкий, отходчивый, любящий.

— Ларочка, — Валентин Николаевич схватил жену за руки и заглянул в её глаза. — Я должен попросить у тебя прощения, хотя это было непростительно — вести себя так, что ты поверила, будто я могу выгнать тебя из дома. Ты же знаешь, что я люблю тебя и никогда бы так не поступил, никогда!

Есть! Глаза Ларисы Александровны наполнились слезами, и женщина уткнулась лицом в плечо мужа. Обрадованный Погудин гладил жену по голове, по спине.

— Ларочка, ну прости! А ещё мне нужно кое в чём тебе признаться. Я очень надеюсь на твои понимание и великодушие... И на твою помощь. Анжелику я тоже очень люблю, и по сути... можно сказать, что и её я не выгнал.

Он знал, что Лариса никогда не скажет что-то вроде: «Сам дел наворотил, сам и выпутывайся», и это было одной из многих причин, по которым Валентин Николаевич продолжал горячо любить свою жену, хоть они и прожили вместе три десятка лет.

— Что случилось, Валя? — выпрямилась Лариса Александровна, с тревогой глядя на смущённого супруга. — У тебя неприятности?

— Нет, — сокрушённо покачал головой Погудин. — Но могут быть. Дело касается Анжелики, как я уже сказал.

Выслушав все подробности «гениального» воспитательного плана, разработанного благоверным, Лариса Александровна несколько минут думала, а потом начала задавать уточняющие вопросы.

— То есть, ты это всё придумал только для того, чтобы Лика пришла на работу в фирму, под твоё крыло и под твой присмотр?

— Да, — кивнул Валентин Николаевич. — Ну и чтобы немного остепенилась.

— А если бы наша девочка согласилась выйти замуж за Елисея, которого она не любит, и он для неё только друг? Или уехала бы к Василию на Дальний Восток? Ты об этом не подумал?

— Подумал, потому наверняка знал, что Анжелика никогда бы не согласилась выйти за Елисея, и уж тем более, уехать к Василию! В этом я был уверен на сто процентов и готов был руку дать на отсечение. Я даже предугадал то, что она обратится за помощью к Елисею. Одного не предусмотрел: того, что Лика и Бортников влюбятся друг в друга. Теперь мне и подавно не видать дочери в своей фирме. Они с Олегом Валерьевичем под стать друг другу, — два упрямца, и оба независимые. Как они вообще сошлись, вот в чём вопрос! Я был уверен, что либо она сбежит из его фирмы в первый же день, либо он сам её выставит.

— Любовь, Валя! Она не интересуется ни паспортом, ни планами, ни сходством характеров.

— Он, конечно, женится, у меня сомнений нет. Порядочный мужик и серьёзный. А вот в бизнес входить откажется, — слишком ценит свою свободу и собственное дело, — продолжал размышлять вслух Погудин.

— Думаю, Валя, нам придётся смириться с тем, что Лика — отрезанный ломоть.

— А как быть с квартирой? С деньгами? Анжелика мне не простит, если узнает.

— Пусть всё остаётся как есть. Я никому ничего не скажу, будь уверен. Но прежде всего буду молчать не ради тебя, а ради самой Анжелики, прости уж! Квартиру подаришь на свадьбу...

— Подарим, Лара!

— Да, дорогой. Квартиру подарим на свадьбу. Скажем, что выкупили у хозяев. А если Анжелика будет возвращать деньги Елисею, пусть он их тебе переводит. Вряд ли он тебя выдаст, поскольку сам участвовал во всём.

— Думаю, ты права, дорогая. Хорошо, что я обо всём рассказал, спасибо тебе! Осталось теперь принять новые реалии и найти в них позитив.

* * * * * * * *

Как только Анжелика приехала на работу в понедельник, её пригласил к себе начальник. Олег, хотя вернулся к ней вчера вечером и остался на ночь, утром уехал намного раньше, чем она.

Лика шла по коридору, размышляя о том, что на службе никаких поблажек ей не будет, и это хорошо, правильно.

— Можно, Олег Валерьевич?

Секретаря в приемной на оказалась; видимо, куда-то вышла. Лика осторожно постучала в двери начальничьего кабинета, потом заглянула.

— Да, входите, Анжелика Валентиновна!

Бортников, который, судя по всему, до этого ходил по кабинету из угла в угол, остановился у окна, глядя на вошедшую и засунув большие пальцы рук в карманы брюк, как в джинсы.

— Вы с планшетом? Отлично! Мне нужно, чтобы вы сделали для себя кое-какие отметки. Присаживайтесь.

Лика послушно села у стола и изобразила на лице глубокую деловую заинтересованность.

— Первое, — Олег Валерьевич возобновил своё хождение по кабинету. — Я хочу, чтобы вы занялись оформлением документов по принятию на баланс в качестве подшефной нашей фирме организации приюта «Счасливые хвостики».

Анжелика вскинула голову, с восторгом глядя в строгое лицо босса. Кивнула и начала быстро печатать. Хотя зачем? Разве она забудет о таком?!

— Но учтите, что я буду спрашивать отчёт по каждой потраченной копейке, — предупредил Бортников. — Поскольку, к огромному сожалению, даже в подобных структурах встречаются морально нечистоплотные сотрудники.

— Да, да, конечно, Олег Валерьевич! — радостно кивала Анжелика. — Это даже не обсуждается. Я лично всё проконтролирую.

— Замечательно. Второе, Анжелика Валентиновна. Начиная с завтрашнего утра вас будет встречать служебная машина, поскольку я уезжаю намного раньше.

Девушка открыла рот — сначала от удивления, а потом — собираясь возмутиться. Бортников предупреждающим жестом остановил её.

— Возражения не принимаются. Это промежуточная мера, до того момента, когда у нас с вами появится время, чтобы вдвоём доехать до автосалона.

— Олег Валерьевич! — вспыхнула Анжелика. — У меня есть машина. Подарок отца на двадцатилетие. Просто я не стала её забирать. На общественном транспорте добираться экономичнее.

Бортников задумался, глядя на девушку, и в этот момент раздался стук в двери. В кабинет заглянула секретарь.

— Олег Валерьевич, к вам прибыл Погудин Валентин Николаевич.

Глава семнадцатая
Анжелика ещё только начала открывать рот, когда Олег, абсолютно правильно истолковав её взгляд, скороговоркой произнёс:

— Это мужской разговор, Лика. Прости. Позже я всё расскажу тебе, обещаю.

Он сказал эти слова не грубо и не резко, но настолько твёрдо, что у девушки и мысли не возникло возражать. Анжелика кивнула, закрыла чехол-книжку от планшета и пошла к выходу.

В дверях кабинета дочь с отцом вполне ожидаемо столкнулись лицом к лицу.

— Доброе утро! — вежливо сказала Лика.

— Угу, доброе, — пробормотал Валентин Николаевич, придерживая двери и пропуская девушку.

Лицо его вспыхнуло, поскольку он понял, насколько сильно соскучился по младшей дочери, своей любимице. Понял, как в течение всего этого времени ему не хватало её энергии, её весёлой болтовни и теплоты, которую она, кажется, готова дарить каждому доброму человеку.

— Здравствуйте, Валентин Николаевич! — Бортников вышел навстречу гостю, протягивая руку для пожатия.

— И тебе не хворать, Олег Валерьевич! Надеюсь, ты обойдёшься без удивлённых восклицаний типа: «Какими судьбами?» и «Чем могу быть полезен?»

— Хорошо, обойдусь, — согласно кивнул хозяин кабинета и вернулся в своё кресло.

Погудин, который, насилу дозвонившись, всё же успел переговорить по душам с Елисеем Завьяловым, решил не раскрывать перед будущим зятем свои первоначальные замыслы.

Что было, то было, а теперь нужно действовать, руководствуясь новыми реалиями. Раскрывшаяся правда о том, как и почему дочь оказалась в «Мастеровом», лишь всё усложнит и может подпортить имидж будущего тестя.

— Валентин Николаевич, — твёрдо и решительно заговорил тем временем Бортников. — Мы с вашей дочерью любим друг друга, и сегодня вечером я собираюсь приехать к вам домой, чтобы попросить руки Анжелики.

«Вот это я понимаю, мужик! Респект и уважуха!» — пронеслось в голове у Погудина, но он всё же сурово и недоверчиво сдвинул брови.

— Вот как? Значит, супруга моя не заблуждается? И как давно вы с Анжеликой встречаетесь?

Олег откашлялся. Вопрос был весьма щекотливый... Хотя, скорее, не вопрос, а ответ.

— Вот уже несколько дней, но видите ли, Валентин Николаевич...

— Вижу! — махнул рукой Погудин. — Ладно, расслабься, Олег Валерьевич! Анжелика уже давно не маленькая, да и ты хоть и молодой ещё, но в то же время зрелый и серьёзный человек. Мне когда-то двух дней хватило, чтобы понять: вот она — судьба. Тридцать лет душа в душу. Для меня главное то, что ты серьёзно настроен на создание семьи, без всей вот этой современной галиматьи, проповедующей свободные отношения. Вечером будем ждать тебя, я освобожу от дел вторую половину дня.

— Спасибо вам за понимание, Валентин Николаевич!

«Да какое там «спасибо»! — радостно думал будущий тесть Бортникова. — Я и помыслить не мог о таком счастье! Всё боялся, что младшая свяжется с каким-нибудь непризнанным гением, свободным художником или (хуже того) мажором! А то и вовсе останется старой девой. Молодёжь сейчас, увы, не спешит связывать себя брачными узами...»

Накануне, оправившись от первоначального шока после новостей, принесённых супругой, Валентин Николаевич понял, что всё складывается в итоге даже лучше, чем он планировал и желал. Теперь-то можно не сомневаться в том, что Лика попала в надёжные руки.

— Я тоже очень рад, что всё так получилось, — скромно признался он будущему зятю. — Знаю, что человек ты порядочный, умный и цельный. А что по поводу бизнеса думаешь? Как смотришь на то, чтобы он стал семейным?

Забросив удочку, Погудин увидел, как собеседник весь подобрался.

«Ясно. Сюрприза не произошло».

— Ладно, — вздохнул Валентин Николаевич. — Можешь не отвечать. Что ж, и это достойно уважения. Скажу лишь, что всегда открыт для диалога, и если ты вдруг передумаешь, — сразу сообщай. А пока давай поговорим о более приятных вещах. Какие у тебя мысли по поводу грядущего торжества?

— Здесь я полностью полагаюсь на вкусы и предпочтения Лики, — с готовностью ответил Бортников. — Пусть решает она, я приму любые идеи.

— А если ей захочется свадьбу в ковбойском стиле? На конях?

— Значит, церемония пройдёт в ковбойском стиле, на конях, — пожал плечами Олег. — Наше бракосочетание должно стать настоящим праздником, прежде всего, для Лики.

«А я ведь тоже очень люблю свою дочь, — грустно подумал Погудин. — Но никогда не был готов на такое самоотречение. Всегда пытался навязать ей свои принципы и вкусы, был уверен, что я всё знаю лучше, чем она».

Потом он подумал, что всё же с Бортниковым дочь сошлась в какой-то мере благодаря ему, и немного приободрился.

— Наверно, ты прав, Олег Валерьевич. Не будешь против, если твоя будущая тёща поможет в организации?

— Думаю, Лика будет очень рада и благодарна за помощь, тем более, времени на подготовку у нас не так уж много, мы хотим пожениться как можно скорее.

Через десять минут Валентин Николаевич, отказавшись от кофе, вышел из кабинета директора фирмы и пошёл по коридору к кабинету, в котором располагался экономический отдел.

Глава восемнадцатая
Погудин негромко постучал и приоткрыл двери.

— Здравствуйте, девочки! — обратился он к зардевшимся от смущения коллегам дочери, «девочкам» Тане и Юле, которые являлись почти его ровесницами. — Могу я поговорить  с Анжеликой Валентиновной?

Из угла кабинета вышла Лика, которая в глубине души ждала и надеялась, что отец захочет с ней поговорить.

— Идите в комнату отдыха, — обратившись к ней, махнула рукой Таня, которая была старшей в их подразделении. — Мы прикроем если что.

— Спасибо за понимание, девочки, — улыбнулся Валентин Николаевич.

Они с Анжеликой молча прошли по коридору и скрылись за одной из белых дверей.

— Присаживайся, — кивнула девушка на кожаный диван.

— Да мне некогда особо рассиживаться, дочь. Ты же знаешь.  Тем более, надо успеть раскидать все дела к вечеру. Надеюсь, ты в курсе, что Олег Валерьевич сегодня собирается приехать к нам свататься?

— В курсе, — кивнула Анжелика.

Щёки и уши её запылали.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул отец. — Скажи, а сможешь ли ты завтра или послезавтра уделить мне немного времени и поужинать со мной? Я за тобой заеду тогда, когда скажешь.

— Конечно, смогу, папа! Давай завтра. Вечером, в начале седьмого, я уже буду свободна.

— Спасибо, дочь! Тогда до вечера. Надеюсь, что ты приедешь сегодня вместе с Олегом, иначе всё будет выглядеть как-то странно.

— Обязательно приеду, пап.

Валентин Николаевич снова поблагодарил дочь, поцеловал её в щеку и быстро вышел.

Вечер в доме Погудиных прошёл прекрасно. Когда Лика и Олег приехали, их уже ждал накрытый к семейному ужину стол. Предложение руки и сердца было сделано как полагается, даже в немного старомодной манере, но все были счастливы и очень довольны.

Никаких экстремальных идей по поводу свадьбы у Анжелики не возникло. Девушка вообще была против шумихи и большого торжества, потому предстояла серьёзная работа над составлением списка приглашённых.

В тот же вечер к дому, в котором теперь жила Анжелика, пригнали её машину, и почти тут же пришло сообщение от отца. Валентин Николаевич сообщил дочери о том, что заправленная под завязку машина припаркована на платной стоянке, и парковочное место оплачено на месяц вперёд.

Однако заботливый родитель напомнил Лике о запланированном на завтрашний вечер ужине, потому просил не приезжать завтра на службу на машине, — ему хотелось самому встретить дочь у офиса, а после ужина доставить домой.

Он даже успел подключить к делу будущего зятя, и утром Анжелику ожидал у подъезда служебный автомобиль из «Мастерового». Как только Анжелика оказалась на рабочем месте, ей сообщили, что её вызывает директор.

Они провели ночь вместе так же, как и несколько предыдущих, однако Лика уже успела соскучиться по своему боссу, который вчера официально стал её женихом.

Девушка взяла планшет и заспешила по коридору к кабинету начальника. Судя по всему, Бортников тоже успел соскучиться, поскольку вместо того, чтобы как обычно сурово сдвинув брови, начать отдавать распоряжения, он отключил камеру видеонаблюдения, закрыл двери кабинета и притянул девушку у себе.

— Что с тобой? — в перерыве между поцелуями успела спросить Анжелика.

— Это аванс, — вздохнул Олег. — За то, что тебя сегодня перехватят на ужин, и я поеду домой один. А ужинать вообще не стану, потому что без тебя у меня нет аппетита.

— Но я же вернусь не слишком поздно, — попыталась успокоить  мужчину девушка, — и приготовлю для тебя ужин, обещаю!

— Как только будешь дома, сразу мне позвони, хорошо? — Бортников аккуратно убрал со щеки Анжелики тугую медно-рыжую прядь. — Я мухой. Как князь Гвидон.

— Договрились, князь Гвидон, — Лика быстро поцеловала босса. — Сразу позвоню. А теперь пора работать.

— Ты права, — опять тяжело вздохнул Олег и с сожалением отпустил невесту. — Надо нам как можно скорее пожениться. Чтобы мне было спокойнее.

— Наконец-то вижу твою фирменную складку между бровями, — поддразнила шефа Анжелика. — А то сначала даже не узнала тебя сегодня.

— Больше ничего не хочешь мне сказать? — хмуро поинтересовался Бортников.

— Хочу. Я полностью согласна с тем, что нам нужно как можно скорее пожениться. Но не только для твоего спокойствия, поскольку у меня нет сомнений. Я просто хочу быстрее стать твоей женой.

Олег попытался поймать Лику и снова прижать к себе, однако девушка увернулась и быстро выскочила из кабинета. Рассмеявшись, Бортников покачал головой. Потом (в третий раз за прошедшие пять минут) тяжело вздохнул и посмотрел вверх, на потолок, пытаясь унять волнение, сердцебиение и возбуждение. Совсем он с ума сошёл!

Глава девятнадцатая
Отец и дочь Погудины молча смотрели друг на друга, сидя за столиком ресторана в ожидании заказа. По дороге, пока ехали в машине, говорили обо всём в целом и ни о чём конкретном, а теперь пора было приступить к чему-то серьёзному.

Анжелика выжидала, поскольку, несмотря на виноватый вид Валентина Николаевна, не была до конца уверена в намерениях отца. Погудин же собирался с силами.

Уметь признавать свою неправоту и свои ошибки — большое мужество. Для этого нужно гораздо больше силы и характера, чем для демонстрации окружающим собственной значимости и личного непререкаемого авторитета.

Лика уже решила начать сложный разговор первая, но в это время зазвонил её телефон.

— Ого! — бросив взгляд на дисплей, девушка не смогла сдержать своего удивления и приняла вызов. — Привет, Завьялов! Оказывается, ты всё-таки можешь разговаривать по телефону, как простой смертный?

Валентин Николаевич ловил каждое слово и пытался скрыть свою тревогу. Конечно, они с Елисеем заранее всё обговорили, однако Погудин мало кому в этой жизни доверял полностью, на все сто процентов.

— Привет, дорогая! — голос Елисея звучал как всегда бодро, энергично и насмешливо. — Мне тут мама позвонила и сообщила одну интересную новость... Вот понимаешь, вроде, и не верить своей маме я не могу, но и поверить не получается. Такое вот двоякое чувство.

— Когнитивный диссонанс? — невинно поинтересовалась Анжелика.

— Да-да, Погудина, что-то вроде того. Не хочешь пролить свет на происходящие события?

— А если не хочу? — усмехнулась девушка. — У меня к тебе, Завьялов, было множество вопросов, но ты окопался так, что голыми руками не взять. Теперь же, спустя десять дней, когда у меня вопросов больше нет, ты вдруг выходишь из тени, да ещё и требуешь от меня чего-то.

— Ну прости, роднуля! — Елисей даже не пытался хоть сколько-нибудь правдоподобно изобразить раскаяние. — Я был очень занят. Адаптация, сама понимаешь. Новое место работы.

— Ладно уж, Завьялов! Ты мне всё же очень помог. А ещё я добрая сегодня, да и вообще теперь всегда добрая.

— Можно подумать, душа моя, что ты когда-то была недоброй!

— Ага, считай, что подхалимаж удался. И вообще, мне некогда, я ужинаю с папой.

— Оу, — неопределённо и немного растерянно протянул Елисей, но тут же взял себя в руки. — Передавай большой привет Валентину Николаевичу.

— Папа, тебе привет от Елисея, — прикрыв трубку рукой, скороговоркой сказала Анжелика.

— И ему огромный привет, — нарочно погромче произнёс Погудин.

— Слышу, слышу, — пропел в ухо Лике Еслисей.

Доверчивая девушка и не подозревала, что эти двое обменялись чем-то вроде пароля и отзыва.

— Ладно, Погудина, не буду тебя отвлекать. Просто скажи: да или нет?

— А своему двоюродному дяде не хочешь позвонить? — едко поинтересовалась Анжелика. — Он тебе тоже не может дозвониться.

— Да? Непременно позвоню! Ну так что?

— Что, Завьялов? Ну не думаешь же ты всерьёз, что тётя Нина могла солгать?

— Ух ты! Как же я рад, дорогая! А когда радостное событие? Дата известна?

— Пока нет, но чем скорее, тем лучше. Так что прости, дорогой, но придётся отпраздновать без тебя, ведь ты человек весьма занятой.

— Да-а-а... — тяжело вздохнул Елисей. — Безумно жаль, что я пропущу столь эпичное событие. Но главное, чтобы вы с Олегом были счастливы, а я... скромно отпраздную тихо сам с собой, выпью за ваше счастье.

Анжелика и Елисей распрощались, девушка отложила смартфон и посмотрела на отца.

— Родная моя! — выдохнул Валентин Николаевич и обхватил ладонь Лики двумя руками. — Я должен попросить у тебя прощения. Признаю, что был не прав... Понимаю, тебе очень сложно принять это, да и не нужен я тебе сейчас особо со своей поддержкой и своим раскаянием, но... Я хочу, чтобы ты знала: я очень тебя люблю, очень! Больше жизни. И сделаю для тебя всё.

На глазах девушки показались слёзы; сначала совсем немного, но вскоре хлынули рекой.

— Папа, — всхлипнула Анжелика и прижала ладонь отца к влажной шеке. Второй рукой быстро достала из контейнера, стоявшего на столе, бумажную салфетку, вытерла глаза и нос. — Я тоже очень тебя люблю. Ты был во многом прав, хоть мне и обидно до сих пор. А твоя поддержка мне нужна всегда! Твоя и мамы. Как ты мог подумать, что не нужна?!

Погудин выбрался со своего места, сел на диванчик рядом с дочерью и прижал её к себе, не обращая внимания на других посетителей ресторана.

* * * * * * *

Две недели спустя

Ранняя весна как будто специально для Анжелики и Олега подарила несколько дней настоящего тепла и яркого солнца. Несмотря на то, что церемония бракосочетания должна была пройти в помещении одного из модных загородных клубов, гости собирались на улице возле стильного современного здания.

С Дальнего Востока прилетели брат и невестка Валентина Николаевича, и дядя Вася уже всех предупредил, что первый будет поздравлять новобрачных.

Ни жених, ни невеста не страдали суеверием, и на собственное бракосочетание прибыли вместе, в одной машине. Олег вышел первый, потом открыл двери перед Ликой и подал ей руку.

Их тут же окружили гости; шум, гам и смех всё усиливались. В это время на стоянку быстро заехал ещё один автомобиль, хотя все приглашённые были уже в сборе.

С водительского места выбрался Елисей в белом костюме и достал огромный букет.

— Всё-таки успел! — тётя Нина Завьялова обняла сына. — А мы с отцом держали в секрете то, что ты собираешься прилететь. Как ты и просил.

— Сюрприз хотел сделать, — рассмеялся молодой человек, весело глядя на жениха и невесту.

— И у тебя получилось, — усмехнулся Олег. — Впрочем, как всегда.

— Разве я мог пропустить такое событие? — Елисей по очереди обнял подругу детства и двоюродного дядьку, пожал руку Валентину Николаевичу.

Заговорщики многозначительно переглянулись.

— Более того, — продолжил Елисей и подмигнул невесте. — Я нескромно надеюсь стать крёстным вашего первенца.

— Посмотрим на твоё поведение, — рассмеялась Анжелика.

...Валентину Николаевичу, Ларисе Александровне и Елисею удалось сохранить свою небольшую тайну. Молодой человек также сдержал обещание: через год после свадьбы Олега и Анжелики прилетел вновь и стал крёстным первенца Бортниковых Даниила.

Конец. Спасибо за внимание!

Мира Айрон