Серьёзные люди

               

               
                Часть первая - «Дети Кармашкина».

«Ну и что дальше делать будем?» - спросила меня Ольга, уныло размешивая сахар в чашке с чаем. Мы сидели в театральном буфете. Репетиция только что закончилась, а на спектакле мы сегодня не работаем. Мы — серьёзные люди, театральные реквизиторы. «Можно сходить куда-нибудь. В театр, например», - предлагаю я. Расходиться по домам неохота. «Если в театр, - вздыхает Ольга, - то мы уже тут».
«Девчонки! Чего приуныли?» - слышим вдруг, и в тот же момент на нас высыпается горсть снежинок — нарезанных мелко бумажек. «А я вчера был на замечательном представлении! Снежное шоу! Вот!» - и ещё горсть «снега» летит нам на головы. «Алексей Анатольевич! О чём Вы?» - отряхиваясь, как пёс, вышедший из воды, смеётся Оля. Ибо это наш актёр, неугомонный Алексей, который занят почти во всех спектаклях. Да ещё и умудряется преподавать в театральном институте. К тому же, он не пропускает ни одного интересного события из мира искусства. « Давайте, поднимайтесь и бегите в театр Маяковского! В наш город приехал с гастролями Великий Клоун. Вы должны увидеть его новую программу!» Великого Клоуна я обожаю с детства. Жаль, но когда-то давно он уехал за границу. И теперь приезжает лишь изредка, чтобы поразить своими новыми спектаклями. «Да ну, только расстраиваться! - тоном печального ослика Иа произносит Ольга, - билеты, небось, все давно раскуплены, а у перекупщиков они стоят как пароход, зарплаты не хватит!» «А Вы как прошли?» - интересуюсь я, всё же, у Алексея. «У меня в театре Маяковского друг служит артистом. Он мне пригласительный бесплатный заказал. Но, - предваряя мою просьбу, останавливает меня извиняющимся тоном тут же Алексей Анатольевич, -  вас он провести не сможет. У него на сегодня уже целая толпа желающих. Но вы, всё равно, сходите. Вдруг получится попасть на шоу. Попытка — не пытка. Вот и Нелли с собой возьмите, - кивает в сторону молодой актрисы, только что вошедшей в буфет, - привет, Нелли!» «Здравствуйте, - смеётся Нелли, подходя к нам, - а что это вы тут затеваете?»
И вот мы уже возле театра имени великого поэта Маяковского. Театра, в котором через час будет выступать Великий клоун. Билетов, конечно же, нет, возле кассы толпится народ, а на улице перекупщики перепродают билеты втридорога. Это тупик. Мы слоняемся туда-сюда минут сорок, спрашивая лишний билетик, время неумолимо уходит, а у нас всё ещё нет плана, как проникнуть вовнутрь здания. Мы успели потолкаться и возле главного, и возле служебного входа, но это ничего не дало, кроме того, что мы замёрзли и промокли, потому что на улице разыгрался настоящий ливень, а у нас имелся всего один зонтик на троих, который я догадалась-таки прихватить утром, выходя из дома. Мы вернулись к кассе в надежде, что кто-нибудь не выкупит забронированные заранее билеты, но там была уже огромная очередь из желающих. Все мы теснились в крохотном пространстве и волей — неволей успели познакомиться. Нелли разговорилась с какой-то милой женщиной, возле которой жались двое маленьких детей — мальчик и девочка. Осматриваясь, насколько это было возможно, вокруг, я заметила дверь возле окошка кассы. «Интересно, для кого она?» - произнесла я вслух задумчиво. И, словно услышав мои слова, дверь тихонько приоткрылась, и из-за неё высунулся молодой мужчина. Он опасливо озирался, будто боялся, что на него сейчас набросятся и разорвут на части. «Это администратор!» - прошёл шепоток по комнате. «Кто тут от Кармашкина?» - выкрикнул, набравшись смелости, администратор. «Я!» - отозвалась та женщина с малышами, которая только что мило беседовала с Нелли. Нелли округлила свои и без того огромные карие глаза и посмотрела на женщину взглядом раненой лани. «Идёмте со мной», - вдруг решительно сказала нам женщина и, схватив детей за руки, стала пробиваться к двери, в которой маячил администратор. «Вот, это все мои!» - указала она на своих детей и на нас троих. «Странно, - пролистал журнал со списками администратор, - но тут записано — от Кармашкина женщина с двумя детьми!» «Небольшая ошибка, - мило улыбнулась женщина, - детей пятеро». «Ладно, проходите, - махнул рукой администратор, боясь затягивать разговор на глазах у столпившегося народа и, явно опасаясь за свою жизнь, пропустив нас всех, поторопился и сам скрыться за заветной дверью. И вот мы уже там, куда так стремились и даже не чаяли попасть!
«Спасибо Вам огромное!» - вопим мы в один голос, чуть ли не кидаясь женщине на шею с объятиями. «Пожалуйста!» - смеётся она и ведёт детей в гардероб — сдавать плащи. «Надо бы и мне сдать свой зонтик», - подумала я, но уже прозвенел третий звонок, прибежал тот самый администратор и настойчиво поманил нас  в зал. «Так кто же была та женщина?» - спрашиваю я у Нелли, пока администратор лично усаживает нас в центр партера, на самые лучшие места. «Жена известного актёра Кармашкина, я так понимаю, - отвечает Нелли, удобно располагаясь в мягком кресле, как у себя дома, - помните ту рекламу «Не храните деньги в банке, а храните в нашем банке»? Так вот - это он». «А мы, что же, получается — его дети?» - произносит с тревогой Оля, до этого времени хранившая молчание, пребывая в лёгком шоке. «В каком-то смысле — да, - смеюсь я, - но не переживай, это его ни к чему не обязывает. Да и нас тоже». «Ну как же, девочки, - возражает Оля, - ведь мы с вами теперь считайте что сёстры!» Обдумать это мы не успеваем, потому что гаснет свет, и представление начинается.
Шоу состоит из множества прекрасных клоунских номеров. Я когда-то, на заре туманной юности, занималась в студии пантомимы и клоунады, так что понимаю толк в подобных вещах. Великий клоун прекрасен. Во время представления временами так и хочется вскочить и помчаться к нему, на сцену. Такое со мной уже было. В детстве. Родители как-то повели меня на концерт цыганских песен. И вот, когда начала петь Ляля Чёрная, я, по рассказам родителей (сама я этого не помню, мне было года три), вскочила и рванула к сцене — танцевать.
«Гениальный клоун! - восхищаюсь я, - с таким даже просто рядом постоять — уже счастье!» Понимала ли я, что таким образом отправляю запрос во Вселенную? Боюсь, что нет. Но услышан и зафиксирован он, тем не менее, был. Как потом выяснилось.
Представление шло своим чередом. В какой-то момент клоуны в смешных длиннополых плащах и длинноносых ботинках начали бегать по всему залу. А один вообще пошёл прямо по спинкам кресел. В зале стоял дикий хохот, творилась невообразимая чехарда. Клоун, что бродил по спинкам кресел, вдруг оказался рядом с нами. Девчонки отпрянули, а я, как-то машинально, протянула ему свой зонтик. Возможно, желая помочь клоуну спуститься вниз. Но вместо этого была сильной рукой, схватившейся за зонт, вытянута наверх. И вот я уже шла вслед за клоуном по спинкам кресел прямиком к сцене. Подруги мои разинули рты от удивления, ибо из нашей троицы я была самая робкая и нерешительная. Ну, может, просто не было того, кто выдернул бы меня из моего оцепенения. Теперь же отступать было поздно. Я вцепилась в зонтик мёртвой хваткой и шла, как по канату, боясь упасть на кого-нибудь из зрителей в зале. Вдруг боковым зрением я отметила, что кто-то машет мне отчаянно из осветительской ложи. Я повернула голову — это была Дашка, ещё одна молодая актриса нашего театра. До нас она служила в театре Маяковского, и, видимо, по старой памяти, её пустили через служебный вход вовнутрь. «Привет!» - попыталась я помахать Дашке свободной от зонтика рукой и тут же потеряла равновесие и свалилась вниз. До сцены оставалось всего ничего. «Труден и тернист путь к сцене», - философски размышляла я, лёжа в позе «зю» на коленях у какой-то дамы и с тоской глядя вслед удаляющемуся от меня клоуну, бесцеремонно втянувшему меня в эту авантюру и так спокойно бросившему меня в такой пикантной ситуации. «Вам удобно? - поинтересовалась дама, всё это время терпеливо ожидавшая, когда я развяжусь из узла своих рук и ног и слезу с её коленей, - Мне не очень». «Простите!» - опомнилась тут я от своих философствований, и при помощи окружающих встала на ноги и отправилась на своё место. В этот момент над залом пролетел вихрь снега — тех самых мелко нарезанных бумажек, горсть которых высыпал нам на головы сегодня днём в театральном буфете Алексей Анатольевич. «Совершил посвящение в клоуны», - улыбнулась я своей мысли. Я даже и не предполагала, что это не конец приключений, а лишь самое их начало.

               
                Часть вторая «Минута славы».

Представление закончилось, но мы не спешили уходить. Великий клоун сидел на авансцене, свесив в зал ноги и глядя на зрителей с печальной улыбкой. Заворожённые, мы в ответ смотрели на него. Зрители постепенно расходились и, наконец, мы остались совсем одни в пустом зале — Великий клоун и мы трое. Администратор, который так любезно опекал нас перед началом шоу, вывел нас из прострации, деликатно напомнив, что пора бы нам и честь знать. Нелли попрощалась с нами наскоро и убежала за кулисы — к Дашке, ну той, помните, которая махала мне из осветительской ложи. А мы вышли в фойе, где висели фотографии актёров и сцен из спектаклей. Рассматривая их, мы потихоньку продвигались к выходу. «Ой, смотри! - воскликнула тут Оля, - Ты только посмотри сюда!» На входной двери, прямо перед нами, висело красочное объявление, которое гласило, что Великий клоун набирает учеников, и что проходить экзамен будет завтра утром, в этом же театре! Мы молча переглянулись. Не было сомнений — завтра мы сюда придём!
Было уже довольно поздно, а Оля жила за городом, в двух часах езды на электричке. И, конечно, я не могла её отпустить. Мы поехали ко мне. Назавтра всё складывалось удачно — в первой половине дня мы не работали, нас вызвали лишь на вечерний спектакль. Заварив чай и усевшись на кухне, мы стали думать — а что, собственно, мы можем предъявить Мастеру? Какие свои таланты? В объявлении не было указано — что именно нужно будет делать — петь, танцевать, читать стихи...Зная Великого клоуна, мы понимали, что весь экзамен может оказаться полной импровизацией. Но, как известно, - лучшая импровизация — это та, что тщательно подготовлена. Мы промучились всю ночь, думая, чем бы удивить Великого клоуна, но так ничего и не придумали.
Поспав часа два, мы, всё же, собрались идти на экзамен. Налив нам по чашке кофе, я для того, чтобы немного взбодриться, включила магнитофон, в котором уже была какая-то кассета. И оттуда полилось сиртаки. «А-а-а-а! - завопила вдруг обычно сдержанная Оля, - Я придумала, что мы будем делать на экзамене! Мы будем танцевать сиртаки!» «Ну и что же в этом оригинального?» - хмыкнула я. «Лика! Мы будем танцевать сиртаки глазами! Вытаскивай кассету и побежали. А то опоздаем». «А, может, и споём тоже сами?» - подкинула я на бегу идейку. Мы неслись и напевали : «Трям, тара-тара трям!» Но по реакции шарахавшихся от нас немногочисленных прохожих поняли, что с пением слегка погорячились.
Пришли мы на место вовремя. Ровно настолько, чтобы успеть заполнить анкету и внести свои имена в список конкурсантов. После чего нам торжественно вручили по полоске клейкой бумаги, чтобы написать на ней своё имя и приклеить этот импровизированный бейджик себе на одежду. Народу в фойе было полно. Все, как на подбор, гибкие и спортивные, не то, что мы, две толстушки. «Ну и что, - сказала гордо Оля, заметив мой потухший взгляд при виде стоящего на голове парня атлетического телосложения, - а у нас, а у нас, зато... нестандартное мышление». И прикрепила, как бы в подтверждение этих слов,  «бейджик» себе на свитер не горизонтально, а вертикально. После чего мы взялись заполнять анкету. Там нужно было написать самое основное о себе - имя, возраст, кем работаешь и почему вдруг тебя понесло в клоуны. Последний пункт вызывал больше всего сложностей, и мы решили спросить у других конкурсантов — что в этом случае пишут они. «Вот Вы, - подошла Оля к парню, что всё ещё стоял на голове, - Вы почему решили стать клоуном? Вам же на акробытику в цирковое училище прямая дорога!» «Н-н-ну, - замялся тот, вернувшись с головы на ноги, - тут ведь сам Великий клоун набирает. Хочется успеть поучиться у него, пока ещё не стукнуло двадцать восемь. А в цирковое меня и так возьмут, у меня уже свой номер есть, я его даже много где показываю». «Двадцать восемь?» - уточнила Оля. «Ну да, принимают же только до двадцати восьми». Вот это новость так новость! Оле на тот момент как раз и было двадцать восемь, а мне уже давно перевалило за тридцать. Правда, выглядела я гораздо моложе. «Ну что, - говорю Оле, - пойдём в магазин за вином и печеньками? Зальём неудавшееся приключение алкоголем?» «Погоди-погоди, рано сдаёшься, - оттаскивает меня за колонну уже заточенная на успех Оля, - ты горячку-то не пори. Ну кто тут знает, что тебе тридцать шесть? Напишем, что двадцать восемь (извини, на меньшее ты уже не тянешь), а мне, мне можно написать двадцать пять. Здесь же поначалу документы никто не проверяет, это предварительный конкурс!» «Да? - сомневаюсь я, - а...» «Никаких возражений я не приму! Давай сюда свою анкету!» И Оля, быстро написав выдуманный возраст себе и мне, пихнула анкету в стопку, лежащую на специальном столике в коридоре. Очень вовремя, потому что в эту самую минуту из дверей аудитории высунулся помощник Великого клоуна, прихватил стопку анкет и спросил : «Ну, кто самые смелые? Заходите!» Мы решили идти в первой десятке. Чтобы не перегореть. «Удачи! - крикнул нам вслед парень в тельняшке, - и помните — ни в коем случае не садитесь крайними слева!» Мы не успели уточнить — почему, и нас уже внесло в аудиторию. Комната была обустроена крайне аскетично — половину занимали стулья, выставленные рядами, а вторая половина была пустая, создавая пространство сцены. «Интересно — слева — это смотреть откуда куда?» - шепнула я Оле. «От нас к сцене, наверное», - ответила так же шёпотом Оля и плюхнулась аккурат на первый ряд на крайнее слева место. Мне не оставалось ничего делать, как сесть рядом. Мастер принимал экзамен не один. Как я уже говорила, у него был помощник, актёр из его труппы, которого он в шутку называл «Профессор». Сейчас, спустя много лет, насколько я знаю, он удостаивает актёров своего театра званий академиков. Академиков чистого искусства.
Экзамен проходил очень весело. Сначала были общие задания — представьте, что вы на свадьбе и танцуете, представьте, что вы на похоронах и плачете, и всё в таком роде. Потом шёл показ того, что приготовлено дома. Тут были кто во что горазд — кто пел, кто ходил колесом. Мне запомнилась одна девочка, которая читала стишок про коняшку. У девушки был неправильный прикус, и я всю дорогу, пока она читала, думала — она специально с такой лошадиной челюстью выбрала такой стих или просто не подумала? Мастеру, впрочем, эта девочка понравилась. И оператор с камерой в руках, который снимал экзамен, снял девочку крупным планом. «А зачем тут оператор, как ты думаешь?» - спросила я у Оли. «Ну, не знаю. Может, Мастер будет пересматривать экзамен, чтобы ещё раз увидеть самые яркие моменты и принять решение — кого зачислить к себе в ученики». Тут дошла очередь до нас. Нам казалось, что номер наш очень забавный. Но когда мы его показывали, почти никакой реакции не было. «Такой минимализм, - хмыкнул Великий клоун, - тут, знаете как — хорошо бы потом развить тему — то есть, вы сидите, а потом внезапно вскакиваете и пускаетесь в сумасшедший пляс. На контрасте, понимаете?»  После чего он подхватил Олю и закружил в танце. Я ей втайне позавидовала — танцевать с самом Мастером! Меня же пригласил Профессор. Что тоже было приятно. Потом нас усадили на наши места. Но ненадолго. Мастер взялся что-то показывать, и ему нужны были ассистенты. Брал же он всегда в помощники сидящего с краю слева в первом ряду. Так открылась тайна крайне левого места, а Оля получила массу возможностей поиграть этюды с самим Великим клоуном.
«Я уверена, что нас взяли! - щебетала Оля на следующий день, когда мы с утра шли смотреть списки прошедших первый отборочный тур, - Мы были великолепны! Ну вот же, смотри, наши фамилии!» Наши фамилии, действительно, были в списке, прилепленном снаружи на дверь служебного входа. Только вот...они были под жирной чёрной чертой, и там было сказано, что это те, кто не прошёл конкурс, но обязательно пройдёт в следующий раз. «Следующий раз, - хмыкнула Оля, - всем известно, что Великий клоун приезжает к нам раз в десять лет. Навряд ли мы с тобой сможем ещё раз повторить попытку. Мог бы, хотя бы, не издеваться!» Тут дверь открылась от мощного удара ноги, и Оля бы точно схлопотала по лбу, не успей она вовремя отскочить. Из театра вышли Великий клоун с женой, тоже прекрасной клоунессой, и, даже не извинившись, проследовали к своей машине. «Разочарована», - процедила Оля им вслед. И тут — бамс, бумс - наш драгоценный кумир, пытаясь выехать с парковки, задел чью-то машину и помял её. Выскочив посмотреть — велик ли урон — Великий клоун на сей раз замечает нас с Олей. Немая сцена, не хуже, чем у Гоголя, - мы стоим, прикрыв разинутые рты руками, а клоун смотрит на нас растерянно, но глаза его смеются. После чего он быстро прыгает в свою машину и уезжает. «Поправь меня, Лика, если я ошибаюсь, - отмирает Оля первой, когда машина скрывается за поворотом, - но мы сейчас упустили шанс быть принятыми на курс Мастера без экзаменов». «Похоже на то, - соглашаюсь я, - но мы не из тех, кто опускается до шантажа. Да и как бы смогли мы учиться у такого прохвоста? Пойдём лучше в наш любимый театр и поможем нашим любимым артистам — подготовим реквизит к спектаклю».
Первая, кого мы встретили в театре, была Дашка. Та, помните, которая махала мне из осветительской ложи, когда я шла по спинкам кресел в сторону сцены, держась за зонтик. «Девчонки, привет! - закричала она на весь коридор, - Видела-видела я, Лика, как ты по спинкам кресел скакала во время Снежного шоу!» «Да уж, - отвечаю, - это было незабываемо. Никогда ещё мой путь к сцене не был так тернист. Жаль, что не дошла. Ну хоть попробовала». А дальше пошло-поехало. Всяк, кого мы с Олей встречали в театре, а народу там — ого-го сколько, восклицал : «Ну, девчонки, вы даёте! Какие таланты, оказывается, в вас скрыты!» или «Привет, клоунессы! Дайте автограф на память!» Это была даже не минута славы, а целый долгий день.
После спектакля я решила зайти к бутафорам — отдать кое-что из реквизита в ремонт и просто попить чаю в тишине. «Серёг, - спрашиваю одного из бутафоров, любезно наливающего мне чаю и придвигающего блюдечко с печеньем, - а что такое происходит? Откуда в театре вообще знают, что мы с Олей поступали в ученики к Великому клоуну? Мы же никому не говорили». «Так вас же по телевизору показали, - смеётся Сергей, - в программе новостей». По телевизору? Так вот откуда был оператор! «Ну и что же конкретно там показали, в этих новостях?» «Как вы там смешно глазами моргали. Под музыку. Мне лично очень понравилось. И комментарий был». «Комментарий? Какой?» «Ну, - замялся Серёга, - там было сказано, что Великий клоун решил набрать учеников. Желающих очень много. Приходят даже вот такие». «Какие — такие?» «Ну, Лик, ты только не расстраивайся. Такие, которые не умеют ни двигаться, ни говорить...»
«Ну ничего, ничего, - снова заседая в театральном буфете, обсуждаем мы с Олей за чашкой чая все свои недавние приключения, - когда Вы, Ваше Клоунское Величество, снова приедете в наш город, мы напомним Вам, что иногда очень полезно иметь дело с теми, кто не умеет двигаться и говорить. А то бы разбираться Вам с ДПС». Вот так и закончилась наша карьера клоунов, даже не успев начаться. Но мы не жалеем. Ведь по сути мы — серьёзные люди.