Коля

«Атас, парни, вертухаи идут!» — пронеслось по бараку, и все принялись прятать в укромные места мобильные телефоны и другую запрещёнку. «Прости, милая, перезвоню сегодня ночью или завтра с утра, если удастся выцепить мобильник», — быстро завершил разговор Максим, сунул телефон под оторванную доску в полу и аккуратно закрыл щель обратно как было. «На вечернюю проверку выходи!» — в барак зашли двое надзирателей, Андрей и Михаил. Обитатели барака, уже успевшие сделать вид, что никакого шухера не было, кто слез со шконки, кто поднялся из-за стола, и встали перед проверяющими. Коля сладко потянулся, согнав с себя сон, и тоже вышел вслед за всеми. «Пойдём-пойдём, дружище, не тормози!» — торопил его лучший друг Максим. Надзиратели взялись наводить шмон, переворачивая всё в бараке вверх дном. Не найдя ничего в тумбочках и под матрацами и оставшись недовольными, они обыскали заключённых, заставив их вывернуть карманы и снять обувь и носки. Но и тут их ждал облом. «Ты чего это усы отрастил? — заржал вдруг Михаил, глядя на Колю, — Это не по правилам внутреннего распорядка. Скажи, Андрюха? — ткнул в бок своего товарища, — Сбрить, что ли, заставить? И форму одежды привести в порядок!» И заржал ещё больше. Коля лишь скромно потупился, зная, что в такой ситуации лучше помалкивать. «Молчи, — шепнул ему и Максим, — целее будешь». «Скучно тут у вас, — помрачнел вдруг Михаил. = ладно, живите пока. Но если что — карцер быстро обеспечим, даже ему, — недовольно кивнул в сторону Коли, — пойдём, Андрюха!» — и направился к двери. «Слушай, — хмыкнул, стоило им выйти, — а вчера ничего такая деваха у того белобрысого в трубке засветилась, когда мы его на созвоне засекли, я бы с такой стал. Огонь девка! И ждут же этих козлов такие цыпочки! Скажи?» Андрей молчал. От него недавно ушла жена, забрав с собой пятилетнего сына. Хотела, чтобы Андрей нашёл другую работу. А где её тут найдёшь, когда на весь городок одно только и есть, что зона. Хорошо ещё, что хоть сюда взяли. «Не ссы, Андрюха, найдём мы тебе бабу, — подбадривал его Михаил в своей манере, — вон хоть к докторше нашей приглядись. Хорошая докторша, правильная, в очках. Люблю очкастых. С виду такие тихони, а на самом деле…» Михаил углубился в свои фантазии, но Андрей его уже не слушал. В бараке, между тем, жизнь пошла своим чередом — кто вернулся за стол, кто — на шконку. «Плеснуть тебе чефиру малёха?» — обратился к Максиму Заур, неплохой мужик, без лишних понтов. «Да, спасибо, только вот звонок ещё один сделаю, — ответил Максим, доставая заветный телефон из щели в полу. «Принцессе своей опять звонить будет!» — заржали пацаны. «Хочешь халвы?» — не обращая внимания на гогот, спросил Максим у Коли. «Глядите, халвой друга своего угощает!» — опять прокатились смешки. «Привет, милая! Здесь очень плохая связь. Как ты там? — говорил, между тем, Максим в трубку, пытаясь отрешиться от этого шума и гама, — Ну, что ты плачешь? Осталось совсем немножко потерпеть, всего одиннадцать месяцев. Пролетят так быстро, что ты и не заметишь. Кстати, как освобожусь, я к тебе с другом приду. Не прогонишь его? Он хороший. Уверен, он тебе понравится. «Эй! Хватит трендеть! Ты тут не один! Мне тоже позвонить надо, гони трубу!» — подошёл тут один из парней. И Максим вынужден был прервать разговор, так и не успев ничего объяснить. «Эх, Колян, — сказал он, ложась на шконку, — видно, спать нам с тобой, как откинемся, на коврике возле двери принцессы Лики». НО Коля лишь громко заурчал в ответ. Ведь Коля был кот.