Апрель в январе

31.01.2025 (5)
                Апрель в январе

                Вот она, истина. Не в серпе и молоте.
                Не в звездах и полосах. Не в распятии.
                Не в солнце. Не в золоте.
                Не в инь и ян. В улыбке.

                Джон Фаулз (1926–2005)


Последний день первого месяца. Двадцать девять лет назад в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое января Иосиф Бродский отбыл в миры иные.

Сейчас не о той ночи. Столько всего было в жизни Иосифа, что точка смерти точка и есть, вначале было Слово. Поэт был жив, а я ничего о нём не знал. Теперь что-то знаю, живу ещё, читаю, путаюсь в датах и именах, слова перебираю.

Стихотворение Бродского «Апрель» датировано январём последнего года жизни Бродского. Ночь за окном. Год не тот. Перечитываю.

     Маленькие города, где вам не скажут правду.
     Да и зачем вам она, ведь всё равно – вчера.
     Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
     известному только поезду. Где-то гудит пчела.

     Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
     сам теперь светофор; плюс, впереди – река,
     и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
     и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.

     Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
     или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
     Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
     у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.

     Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
     в форму вокзальной площади, со статуей и т.п.,
     где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
     прямо пропорционален отсутствующей толпе.

             <январь 1996 г.>

Опубликовано в журнале "Знамя". No. 4. 1996

Смешиваю времена, перевожу на свой язык, другими не владею.

     Маленькие города, где вам не скажут правду.
     Да и зачем вам она, ведь всё равно – вчера.

Правда сегодняшнего дня есть… и нет её; оглянуться не успеешь, день прошёл, правда лицо поменяла. Кто правду ищет, тому дорога во времена минувшие, пусть там ведёт раскопки, там его палатка, инвентарь, статьи в журналах, регалии, признание. Признать правоту и жить дальше, правду переживая.

     Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
     известному только поезду. Где-то гудит пчела.

Гул пчёл, стук колёс…

     Там хмурые леса стоят в своей рванине.
     Уйдя из точки "А", там поезд на равнине
     стремится в точку "Б". Которой нет в помине.

Это июнь 1977…

Пункт назначения неизвестен, расписание отсутствует, ландшафт за окном поезда исчезает, теряется из вида… смешная потеря; улыбнуться и продолжить движение в точку "Б".

     Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
     сам теперь светофор; плюс, впереди – река…

Налево пойдёшь… направо пойдёшь… не Стикс ли впереди?

     и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
     и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.

Кто вас не помнит – зеркало пустоты; смотрись сколько хочешь, не увидишь того, кто перед зеркалом.

     Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
     или просто плющом, чтоб не попасть впросак.

С растительностью просто; она есть, она безмолвна, она обвивает. Со сплетнями сложнее, за любыми ставнями попасть впросак ничего не стоит. Без сплетен общества нет, оно легко образует толпу: сплетни – дух толпы; чтобы смыслы различить, надобно иметь обоняние профессионала.

     Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
     у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.

Без улыбки в передней делать нечего; смотри на пацана загорелого, отдавай ему то, чего не забрать себе. Вот она, справедливость и праведность – отдать, уступить тому, кто отбирает, тем не озабоченный.

     Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
     в форму вокзальной площади, со статуей и т.п.

То ли прибыл к месту назначения, то ли отправляешься в путь дальний – вечер, финал дня, солнце садится… а статуи недвижимы, они каменные, их места определены.

     где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
     прямо пропорционален отсутствующей толпе.

Толпа лица не имеет во времени, возбуждается, ревёт штормовым прибоем, прибивает, если попадёшь под волну.

Поэт уходит в пустоту, отсутствуя среди отсутствующих.

Но не весь.

У дочитавшего прошу снисхождения. Ничего нового не скажу ни о Бродском, ни о написанном им.

И спускаемся мы с покорённых вершин… Покоряем, нет ли, а смотреть на то, что к небу ближе, можно, пока глаза глядят.

Хроника: «В ночь с 27 на 28 января — Бродский умер в своем кабинете не позже 2.00 утра. В 9 часов утра Мария нашла его на полу кабинета за дверью; он лежал одетый, в очках, с улыбкой на лице».

С улыбкой… фантастика!

Оглянемся на времена, в которых осталась улыбка Иосифа.

     Затем, чтоб пустым разговорцем
     развеять тоску и беду,
     я странную жизнь стихотворца
     прекрасно на свете веду.
     Затем, чтоб за криком прощальным
     лицо возникало в окне,
     чтоб думать с улыбкой печальной,
     что выпадет, может быть, мне,
     как в самом начале земного
     движенья – с мечтой о творце –
     такое же ясное слово
     поставить в недальнем конце.

             1962

     А если ты улыбку ждешь – постой!
     Я улыбнусь. Улыбка над собой
     могильной долговечней кровли
     и легче дыма над печной трубой

             1964

     В конце столетия в столице нашей северной
     представим щёголя с улыбкою рассеянной,

     с лицом, изборождённым русским опытом,
     сопровождаемого восхищённым ропотом,

     когда прокладывает он сквозь часть Литейную
     изящной тросточкою путь в толпе в питейную.

                Выздоравливающему Волосику, 1995

Владимир Маяковский – "Волосик", так его Лиля Брик звала. Бродский себя не берёг, здорового образа жизни не искал, оттого не понадобился револьвер, как понадобился Владимиру Владимировичу, сердце само поставило точку. А Маяковского Иосиф ценил и даже наследовал ему, как полагают литературоведы. Так ли, нет ли – правда скрыта в прошлом веке. Что дальше будет, тоже станет прошлым.