Полина

2023 год. После жаркого дня, солнце незаметно стало подбираться к горизонту и вечер становился удивительно тёплым. Деревенька с разноцветными крышами домов, отдыхала после трудового дня. Отдельные домики, огороженные, где штакетником, а где и металлической оградой, кутались в зелени сирени. Черёмуха почти отцвела, осыпав землю белыми лепестками, а сирень, наоборот, распустилась, издавая свой, неповторимый аромат.
Под окном Полины в цветнике распустились пионы, их сладостный аромат заполняет весь двор. Скоро и ночная фиалка зацветёт, Полина её с весны ещё вдоль дорожек сеет, вроде и цветок невзрачный, а какой сладкий запах он выдаёт ночами, не надышишься.
На клумбе набрали цвет первые бутоны роз, между ними самосевом обильно расцвели лесные фиалки, необычайно красивые, разноцветные, просто чудо! Они цветут и радуют собой с ранней весны, выглядывая прямо из-под снега, и до поздней осени. Любит и бережёт их Полина, они ей напоминают о её большой любви, которую она пронесла через всю свою жизнь. Она ещё молодой выкопала в лесу несколько кустиков и посадила у себя на клумбе. Выйдет, бывало, грустная во двор, а они ей улыбаются и мир сразу засияет такими красками, что жить хочется!
А по периметру ограды располагаются высокие флоксы, они чередуются с хризантемами и, начиная со второй половины июля, украшают двор. Цветы издают нежнейший сладкий аромат.
За палисадником, в сторонке, самостийно вырос черёмуховый куст, он, каждой весной, обильно цветёт, наполняя чудесным ароматом округу, а в августе балует жильцов дома чёрными вяжущими ягодами. Черёмуху собирают, сушат, а то и крутят на мясорубке, складывая полученную массу в банку, чтобы зимой печь пирожки, да расстегаи.

Полина, прополола огуречную грядку и ополоснула, испачканные землёй руки, прямо в бочке, специально установленной у входа в огород. Воду в бочке она меняет часто, вычерпает до дна, поливая грядки, сполоснёт чистой водой и снова полную наберёт. Вода прогревается на солнышке, а тёплая она хороша для полива. Поля присела на деревянную скамейку, стоявшую около натопленной баньки. Ей вспомнился день, когда она молоденькая, много лет назад, уставшая, загоревшая на солнце, вышла из огорода и присела на деревянную скамью возле бани отдохнуть.

1953 год. Поля, присела на деревянную скамью возле бани и взглянула на солнце, оно потихоньку спускалось к горе и, казалось, вот-вот скатится за неё:
– Надо же, как оно быстро остывает, как пятак золотой висит, - восхитилась она, – красота-то какая, небо огнём горит! Ой, что же это я, забыла совсем. Мы же с Наташкой на танцы собрались, скоро уж забежит за мной, а я не готова!

И она шустро шмыгнула в предбанник чуть подтопленной бани. Летом-то её каждый день топят, чтобы ополоснуться после жаркого дня. Баня встретила девушку приятным запахом свежих берёзовых листьев, заваренных в алюминиевом тазике. Поля залезла на полок, приятное тепло окутало её, захотелось лечь и уснуть. Немного поблаженствовав, спустилась с полка, ополоснулась и разрумяненная выскочила в предбанник, там она завернулась в белую простынь и побежала в дом. Зайдя в свою комнату, Поля ощутила приятную прохладу, раскрытое окно её комнаты выходило на теневую сторону дома и в него поступал свежий воздух. На секунду, ей расхотелось куда-то идти, а появилось желание просто лечь на кровать и закрыв глаза, погрузиться в сладкий сон.
– Наташка вот-вот забежит, надо собираться! 
Поля подошла к зеркалу. Отражение ей нравилось, голубоглазая с длиннющими ресницами, с яркими сочными от природы губами и, кокетливо, вздёрнутым носиком девушка, смотрела на неё, как-бы говоря:
«Ну я ли не хороша! Кровь с молоком!»
Прямые светлые волосы льном стекали по её плечам. Поля сбросила с себя простынь и взору открылась обнажённая, будто точёная хрупкая фигура. Расчесав волосы гребнем и ещё на раз промокнув их сухим полотенцем, она взяла с полки этажерки, стоявшей рядом с её кроватью, нижнее бельё.

Этажерку изготовил из дерева её отец, он был мастер разных поделок из древесины. Поля повесила на неё занавеску, с вышитыми гладью узорами, и сложила на полки свои вещи. Отец всем трём детям сделал такие этажерки, другой мебели, в то время, ещё не было, она появилась гораздо позже. А то, что делали своими руками, было крепким и служило долгие годы.

Полина живёт с родителями в доме на краю села, за их домом расположился берёзовый лесок, переходящий в смешанный, потому что между берёзами всё чаще и чаще стоят раскидистые сосны и высокими зелёными свечками торчат пихты. С правой стороны дома из зарослей пробирается небольшой, но громкий ручей. Он начинается там за лесом, где ложбинка, и несёт свою прозрачную, прохладную водицу прямо к речке Быстрянке, а та, пособирав мелкие ручейки, стремится к широкой, полноводной Томи и теряется в её водах.

Дом у них крепкий рубленый, с окнами на каждой из четырёх сторон. Его ещё дедушка строил, а отец Полинин обшил наружные стены деревянной рейкой и смастерил резные украшения для оконных ставней и наличников. Крыша, покрытая тёсом, за давностью, в некоторых местах позеленела, взялась мхом, и отец стал потихоньку заготавливать тёс, чтобы перекрыть её, а то вот-вот в дождливую погоду протекать начнёт. Внутри дома длинный коридор, кухня, большая гостиная и три спальни. Одна родительская, вторая, где жил Толя, брат Полины, а третью занимала Полина с сестрёнкой Анечкой.

В семье Поля средняя дочка, брат Анатолий старше её на два года, а младшей сестрёнке Анечке, ещё только десять лет. Брат, после школы, поступил в Высшее военное училище в городе Т, и домой он приезжал только один раз в год на летние каникулы. Полина после того, как брат уехал, заняла его комнату. А, когда он приезжал домой, то спал в гостиной.
Поля весной выпустилась из школы и собралась ехать на учёбу в город Н, она узнала, что там, есть училище, где готовят поваров, швей, водителей, трактористов и решила туда поехать. Любила девушка кроить материал и шить из него разные вещи. Поэтому, долго не раздумывая, сдала документы на швею и вернулась домой, а уж осенью поедет на занятия.
Из её деревни, шестнадцать выпускников из двадцати пяти решили ехать учиться, остальные пошли работать; кто на скотный двор, кто на шахту угольную, а кто и на стройку. Рабочие руки везде нужны. А в планах Полины было, получить профессию и работать на местной швейной фабрике в г О, который находился от их деревни в двадцати километрах.

– Ты что… Ещё не собралась? – в комнату, где Полина примеряла новое платье, вбежала Наташка, – Танцы вот-вот начнутся, давай быстрее. Говорят, сегодня новенькие придут. Говорят какие-то моряки появились в нашей деревне, представляешь! Ой! Я так хочу с морячком подружить, все деревенские девки обзавидуются! В общем, Поль, будем брать быка за рога! Ты, только не стесняйся, а то, как в прошлый раз, всех парней разберут. Ой, ты что, опять новое платье оденешь? – спросила она, разглядывая Полю, – Ничего так, нормальненько сшила, прямо по фигуре. Ты чего безликая такая? Уж коли женихов покорять, давай щёки ярче накрась и глаза, глаза выдели, вот так! – И она чёрным угольком, подвела Полине веки.
Поля, посмотрела на себя в зеркало, взяла полотенце и, аккуратно подтёрла чёрные линии на веках. Уж больно непривычно ей это было, она всё старалась поскромнее быть.
– Ну вот, а то прямо деревенщина какая-то! Учись у меня, я тут журнал «Мода» купила, а в нём всему можно научиться. Я тебе его покажу, сама увидишь, какие там красотки! Вот только у нас, кроме свеклы, да углей, краски другой нет. Надо в город ехать, там, наверное, можно купить её.

Покрутившись перед зеркалом и, ещё раз осмотрев, сшитое собственными руками ситцевое платьице, Поля быстренько сунула ножки в остроносые туфельки на каблучках и вышла на улицу вслед за Наташкой, которая не переставала тараторить о модных причёсках, нарядах и косметике.

Редкие сумерки, казалось, опускались прямо с синего неба. Нежный аромат сирени, заставил остановиться девушек около палисадника. Наташка наклонилась через забор, сорвала две веточки и понюхав их, одну отдала Полине.
– Идём! – нетерпеливо прикрикнула она, – Не то провороним парней.

Наташка, девушка яркая, весёлая. Её чёрные вьющиеся волосы рассыпаются по плечам, иногда она собирает их в хвост, красивой метёлкой спускающийся с самого затылка. Тёмно-карие глаза, окаймлённые густыми ресницами, кажутся бездонными, Полина иногда замечала в них какую-то толи игру, толи лукавость. Создавалось впечатление, что Наташа что-то скрывает или глубоко в себе прячет своё, присущее только ей.

Девчата дружили давно с тех пор, как, в садик в одну группу ходили. Во-первых, жили недалеко друг от друга, во-вторых, они почти не ругались играли дружно. Горячий и вспыльчивый характер Наташи, Поля укрощала в два счёта своей твёрдостью и рассудительностью, поэтому Наташка, погорячившись, часто принимала сторону подруги.

Танцплощадка находилась в центре села рядом с деревенским клубом. Девушки уже слышали, как играл патефон. «Ландыши, ландыши, светлого мая привет…» – разнеслось по округе и девушки прибавили шаг.
На танцплощадке молодёжи было много. Витька, как всегда, стоял у патефона, в его обязанности входило менять пластинки. Наташка, окинув взглядом танцующих и не обнаружив обещанных морячков, сразу подбежала к Витьке, она знала, что он неравнодушен к ней и иногда пользовалась этим, заказывая желаемую музыку:
– Что стоишь? Пошли потанцуем!
Обрадованный, он приобнял девушку и повёл её в такт музыки, он умел танцевать танго, как никто в деревне. Танцующие сразу расступались, предоставляя ему с партнёршей место.
Виктор Себелев был назначен в сельский клуб директором, он там был один за всех, и фильмы крутил и танцы проводил. А в посевную и уборочную, организовывал агитбригаду из двух, трёх голосистых женщин и с ними, на двуконке, разъезжал по полям и фермам с концертами. Иногда и на шахте М, между сменами, тоже давали концерты.
Поля остановилась у входа на танцплощадку и приветливо улыбаясь знакомым, чуть пританцовывала. Вдруг она услышала чужие голоса сзади себя и почувствовала, как чья-то рука взяла её за локоток. Обернувшись, она увидела перед собой трёх, незнакомых ей парней в форме моряков и один из них, самый крупный и высокий, с русыми кудрями выглядывающими из-под бескозырки, чёрные ленточки от которой чуть развивались от слабого ветерка, нежно держал её за локоток.
– Потанцуем? – спросил он.
– Потанцуем! – ответила Поля, удивляясь своей смелости.
Моряк вывел Полину на средину танцплощадки, аккуратно обходя танцующих. Остановившись, он положил её руки себе на плечи, с интересом рассматривая лицо девушки. Поля опустила глаза, но он взял её за подбородок и приподнял его вверх:
– Какая ты красивая! – услышала Полина – как тебя зовут, красавица?
Поля, смущённо назвала своё имя.
– А я Володя! Будем знакомы. Я тебя не встречал в деревне, ты здесь живёшь? – спросил он.

– Да, живу здесь. Я, просто, домоседка, редко где бываю, вот ты меня и не видел. А ты давно в нашей деревне? Я смотрю вас трое, откуда вы?
– А мы, как служили в одном отряде в морфлоте, так и решили, все вместе, на вашей шахте работать, в газете объявление увидели, что требуются шахтёры. Общежитие нам дали, да мы здесь вторую неделю. Хорошо у вас, горы, тайга. На море тоже очень красиво, мы весь Земной шар обошли на своём корабле, много чего видели. Потом расскажу тебе.

Тут Витька поставил Рок н ролл, Володя отпустил девушку, взял её за руку и повёл к выходу. Поля остановилась, выдернула свою руку из его руки:
– Ты куда меня тащишь? Я, вообще-то пришла сюда танцевать!
Тут она увидела подбежавшую к ним Наташку:
– Давайте танцевать! – крикнула та, – двигайтесь за мной, учитесь, как надо. – и, обращаясь к Володе, – Меня Наташей зовут, Полинка моя подруга. А ты мне понравился, морячок!
Танцевала Наташка очень красиво, кудрявые волосы закрывали её лицо, она кивком головы откидывала их назад, выдавая очень красивые движения танца. Володя сразу начал танцевать с ней, Поля же отошла в сторону. Ей, казалось, что Володя почему-то плохо подумал о ней, решив увести её. Она смотрела на него, а он, танцуя с Наташкой, время от времени поглядывал на неё. Когда музыка закончилась, он, оставил Наталью на кругу и подошёл к Поле, она строго глядела на него.
– Ты, прости меня. Я ведь хотел погулять с тобой. Смотри какой вечер! Ты меня неправильно поняла. Пойдём танцевать.
– Пойдём. – ответила она.
А патефон уже, вовсю, распевал: «Отчего, отчего, отчего гармонь поёт!» Пары танцевали вальс. Оказалось, что Володя замечательно танцует вальс, он кружил Полину так, что она почти не касалась пола.

Вскоре «официальная» часть танцев закончилась, и танцующие должны были расходиться по домам, но не тут-то было! Витька взял в руки свою гармонь и вновь полилась музыка, девушки собрались в кучку и нежно, подчиняясь мелодии, запели: «Под окном черёмуха колышется, распуская лепестки свои. За рекой знакомый голос слышится, да поют всю ночку соловьи…»
Поля пела, вместе с подругами, она любила петь. Потом пошли частушки с пляской, девушки сняли свои «каблучки», чтобы не повредить их, и босиком выбивали дроби под аккорды.

В доме Полины все пели; и бабушка, и мама, и тётушки. Собирались они иногда по вечерам, садились на крылечко и пели. Соседки тоже приходили и получался хор. А отец её играл на гармони, и, как всегда, песнопение заканчивалось частушками. Частушки задористые, высмеивающие односельчан, частенько сочинённые на ходу, звучали далеко за полночь. Насмеявшись и наплясавшись, заряженные необыкновенной энергией, все шли спать, ведь с утра многим, раненько вставать на работу.
Когда веселье уже подходило к концу и молодёжь по парам стала расходиться, Володя куда-то исчез. Немного погодя Полина увидела, как Наташка, взяв под руку одного из моряков, пошла в сторону дома, хотела крикнуть ей, но промолчала, потому что к ней, в этот момент, подошёл Володя, протягивая букетик лесных фиалок. Девушка взяла цветы, понюхала их и поблагодарила парня:
– Спасибо за красивые фиалки. Когда ты успел их нарвать? – Она обратила внимание, что на его плече появился китель.
– Я провожу тебя? – спросил он, не отвечая на её ворос. – Не хочется мне сегодня тебя отпускать.
Поля посмотрела на него, она понимала, что понравился он ей, что-то запело у неё в груди, ей самой не хотелось расставаться с парнем. Они пошли в сторону её дома, потом свернули к речке. Девушка держала букетик фиалок в руке и, вся светилась от счастья. Никто раньше ей цветов не дарил.
Владимир, накинув китель на плечи девушки, с воодушевлением рассказывал о днях службы на корабле, говорил о дельфинах, китах, о необычных странах, в которых он побывал. Поля слушала его, затаив дыхание.
Очень приглянулся ей сильный, высокий и, казалось, такой надёжный паренёк. Они проходили в ту ночь почти до самого рассвета. Когда первый лучик скользнул по горе вниз, Полина даже испугалась, ни с кем она не гуляла так долго. Хотя, бывало, провожали её деревенские парни до дома, проводит паренёк и всё, и не думала она о нём больше. А чаще, она возвращалась с танцев с группой девушек-одноклассниц, да соседок, всю дорогу песни пели, будоража местных собак и петухов. Так сопровождаемые громким лаем и петушиным криком и расходились они по домам.
В это, можно сказать, утро, мама также встретила дочь, спросила её, всё ли в порядке, заметив, как светились Полины глаза счастьем, не стала ни о чём расспрашивать, только сказала:
– Иди спасть, дочка, утро уже… Не дай бог отец услышит, греха не оберёмся…

Мама доверяла дочери, знала, что не позволит посмеяться над собой, потому что не раз объясняла ей, что такое честь для девушки. Она была очень мудрой, доброй и заботливой женщиной. С Петром они встретились, когда он с войны вернулся, понравилась она ему сразу, как увидел её и они вскорости поженились. Девушка была моложе Петра на семь лет и из порядочной семьи. Она быстро поняла, как обходиться с горячим характером мужа. А он никогда не обижал жену, любил её.

Пётр (отец Полины) – старой закалки, он строго следил за порядком в семье и не терпел, когда что-то выходило из-под его контроля.
Он, иногда, выпив водочки, садил Полю около себя и говорил ей:
– За Тольку я не боюсь, он мужик. Если напакостит, пусть женится, сам свою дорогу топчет. А вот за вас, девчонок, переживаю. А, коль обманет кто? Всю жизнь вам перекалечит! Смотрите мне, отца знаете, шкуру спущу, если что!
Мать тут же вступалась за дочек:
– Да, что ты Петя, чего говоришь-то? Ты, прямо сам не в себе, успокойся. Тебе нельзя волноваться так, опять пуля зашевелится! Девочки наши красавицы и строгие они, не подпустят никого, сам знаешь!

Пётр в войну танкистом был, не раз горел в танке, пуля у него сидит под сердцем, не смогли её вытащить. Все четыре года он воевал, бывало, залечит раны в госпитале и снова в бой, фашистских гадов бить. Молодой был, горячий.
Вырос в крепкой семье сибиряков. Дед, отец его, строгим был, порол вожжами, если что не так. У Петра до сих пор на спине шрам остался.
А дело было так!
Решил он, однажды, девок деревенских на тройке отцовой покатать, охота было хвастануться перед ними. Договорился с девчатами заранее. А сам дождался, когда отец да матушка уснут, вывел лошадей, запряг и поехал. А зима была в тот год суровая, снежная. Насадил Петька девок в сани и по полевой дороге рванул. Поначалу весело было, кони рысью летели вперёд, паренёк то и дело хлестал лошадей, подгоняя их, девки пели песню за песней. Часа два катались они, да буря вдруг началась, дорогу быстро перемело. Кони-то от долгого бега устали, сани по глубокому снегу тянуть не могут. Пришлось всем седокам слезть с саней и пешком идти. А пурга разыгралась не на шутку, ночь, темно, в глаз коли, ничего не видно. Вот и заблудились они, кружили по одному и тому-же месту до самого рассвета. Прятались от ветра за лошадьми. А, как чуть светлеть стало, пурга стихла немного и в просветах увидели они знакомые места, поняли, где находятся.
Девчонок-то прихватило морозом, ветром продуло. Почти все заболели лёгкими, как говорили у них в деревне, потом знахарки долго лечили их травами. Когда домой Петька приехал на уставшей тройке с обледенелыми санями, отец уже ждал его у ворот. Так вот с тех пор шрам от вожжей и красуется на его спине. Тогда и матери попало от отца, что не уследила.

Утром Поля проснулась, в доме было тихо. Приятные воспоминания прошедшей ночи всплыли перед ней:
– Ну вот Полина – сказала она себе, – похоже, влюбилась ты!
«Какой он хороший, – думала она, – и не приставал вовсе, только расставаясь в щёчку поцеловал! А я так хотела, чтобы он поцеловал меня по-настоящему, так хотела!» И, тут-же, смутилась своих мыслей…
Она осторожно приподняла голову, посмотрела в окно, через него просматривалась часть двора, убедившись, что всё спокойно, встала, накинула платье, и вышла на веранду. Проходя мимо кухни, увидела, что мать суетится у печи, завтрак готовит. Заметив Полю, знаком показала ей идти в огород:
– Только отцу не попадайся, я сказала ему, что ты тыкву в конце огорода полешь, – шепнула она, – Он спрашивал про тебя. Иди, пока он в сарае порядок наводит.
Девушка подбежала к бочке с водой, стоявшей недалеко от крыльца, умылась и осторожно открыв калитку, чтобы не скрипела, шмыгнула в огород. Там, за тыном, взяла тяпку и по протоптанной тропинке побежала в конец огорода. Она вспомнила про Наташку: «Та ведь тоже с морячком ушла. Прибежит, расскажет, как она вечер провела!»
Солнце уже поднялось, жгло голову, и плечи:
– Жарковато, проспала время, когда полоть нужно. Теперь уж часа два точно! – бурчала она себе под нос.
Большие тыквенные листья кололись и цеплялись за платье. Мягкая, удобренная навозом земля, хорошо поддавалась, и Поля не заметила, как прополола почти половину посадки.
Вдруг она услышала голос младшей сестрёнки Анечки:
– Поля, Поля! Иди быстрей, пришли к тебе. Меня мамка послала. Бросай всё, иди!
– О, Господи! – воскликнула Полина, – Как пришли? Кто пришёл?
– Не знаю! Иди давай, папка зовёт!

Длинноногая белокурая сестрёнка, она гораздо младше Поли, росла в семье любимицей, что тебе кукла. Анечка как бы уже из другого времени, могла смело подойти к отцу и высказать своё возмущение или недовольство, а то и вовсе, садилась к нему на колени и делилась с ним своими детскими наблюдениями, какими-то событиями. В семье очень любили её, берегли. А, вот Полина, побаивалась отца, старалась реже попадаться ему на глаза, хотя очень любила его.

Поля положила тяпку на землю и побежала к дому:
– Кто это может быть? – спрашивала она себя дорогой. – Кому я нужна?
Выбежав из огорода, она закрыла за собой калитку. Обратила внимание, что во дворе никого нет:
– Значит, все в доме! Кто же это?
Полина подбежала к воде, успевшей нагреться на солнце, смыла с лица капельки пота, посмотрела на своё отражение, поправила волосы и, наконец, решилась зайти в дом.
Ступив на крылечко, услышала мужские голоса, один из них отцовский, а второй непонятно чей.
Постояла несколько секунд и, насмелившись, вошла на веранду. Перед ней, за накрытым столом, сидели: отец, парень в форме матроса, которого она видела на танцах с Володей, и сам Володя. Девушка потеряла дар речи, она чуть не присела, где стояла.
– Проходи дочка. Не бойся. Тут к нам сваты пришли. Вижу их впервые, в нашей деревне таких не было. Не знаю, что это за парни, какого они роду-племени, но один из них пришёл за тобой, хочет на тебе женится. – и он рукой показал на Володю.

Полина совсем смутилась, она, если честно, не до конца понимала, что происходит. Это всерьёз или спектакль такой? А, может, она ещё спит?..
Поля стояла, как вкопанная, боясь поднять глаза. Наконец, к ней подошла мама, она всё это время хлопотала у стола, подносила блюда, угощая гостей.
– Пойдём дочка, – сказала она, обняв дочь за плечи, – что вы так сразу, дайте ей успокоится, привести себя в порядок, она же с огорода пришла. – обратилась она к мужу.
Мама увела Полю в её комнату, посадила напротив себя на стул и спросила;
– Дочка, объясни мне, что происходит? Кто эти люди?
– Мама, это Володя, я его сама вчера первый раз увидела и, кажется, полюбила. Как мне быть?
– Смотри моя хорошая, это ведь на всю жизнь, понимаешь? Тут ошибиться никак нельзя! Если решишь, по-твоему, будет. Не подведи нас с отцом, мы тебя очень любим и хотим, чтобы ты счастлива была. Надень чистое платьице, да волосы прибери, не каждый день сватают. – И, поцеловав дочку, вышла.
Поля очень радовалась и в тоже время сильно волновалась, она понимала, что решается её судьба. Но как хотелось быть с Володей!

Решили свадьбу сыграть через месяц.

А, под вечер, прибежала Наташа.
– Полька, представляешь? – начала она с порога, – Я вчера с морячком до зари просидела у озера, он интересный такой! Но я бы хотела с Володей, он мне больше понравился, только он на меня особо внимания не обращал. Да и ладно, я его всё равно завлеку! А потом он вообще исчез куда-то, вот я с Лёшкой и пошла. А ты как домой дошла? С девчонками?

Поля прекрасно знала, где был Володя в тот момент, но подруге ничего не сказала.
Девушка была расстроена признанием подруги и поняла, что та ничего не знала о сватовстве.
– Наташ, я вчера ушла с Володей, он ждал меня.
– Да ты што? Вот, ещё подруга называется! Ты же видела, что я на него первая запала?
– Ничего я не видела Наташа. В общем у нас с Володей свадьба через месяц. Он сегодня посватался ко мне.
– Как свадьба? Ну тихоня! Вот такого я от тебя не ожидала! Так ты поди с ним того? Вот и женишь его на себе? Помяни моё слово, жить ты с ним не будешь, не отдам я тебе его! Видеть тебя не хочу! – и, повернувшись, Наташа, со слезами выскочила от подруги, с силой хлопнув входной дверью.

Услышав крик, в комнату зашла мама:
– Что-то случилось? Что это Наташка выскочила, как ужаленная? Поругались?
– Да, наверное, поругались… Оказывается ей мой Володя нужен. Нравится он ей!
– Ой, дочка, беда это. Семья у них чёрная, всякие привороты, отвороты делают, их в деревне все побаиваются, сама знаешь. Ох, как-бы не наделала она чего?

Весь месяц Пётр держал дочь дома, запретил ей ходить на танцы. Володе же разрешалось приходить, и они с Полей подолгу сидели на крылечке, разговаривая обо всём. Наташка больше не забегала, она обходила их дом стороной, а тут и вовсе, куда-то уехала.

Месяц, как ни пыхтел, как ни тянулся, всё-таки прошёл. Для Поли он показался самым длинным в её жизни. Ей не терпелось стать женой статного, красивого моряка. За это время к свадьбе было всё приготовлено. Отец специально ездил в город Н, купил там материал белый на платье  и капрон на фату и оборки. Поля сама сшила себе свадебный наряд.

В назначенный день, собрались все приглашённые. Жених, как полагается, выкупил невесту, тут Анечка постаралась, никак не хотела за дёшево сестру отдавать. После регистрации в сельсовете, веселье продолжилось прямо во дворе их дома. Поставили длинный стол со скамейками с двух сторон, сколоченных из досок, приготовленных отцом для покрытия крыши. Выставили на него салаты, мясо копчёное, буженину, рыбу солёную и копчёную, водку, шампанское для молодых, мочёные яблоки и морс малиновый. Стол получился богатый, отец денег не пожалел, всё-таки первая свадьба в его семье!

Со стороны Володи на свадьбу пришли два его друга - сослуживца, да сестрёнка его приехала из села П, что в Алтайском крае. Родители Володи оказывается погибли в трудармии и они с сестрой жили в приёмной семье. После школы его в армию забрали, в морфлот, а сестра вышла замуж и жила в селе с мужем и детьми.
Гуляли по-деревенски весело, с размахом. Полина и Володя счастливые сидели во главе стола, принимая поздравления.

После свадьбы молодые остались жить в доме родителей невесты. Подошёл сентябрь, Полине нужно было ехать учиться в город Н, Володя был совсем не против, наоборот, говорил ей:
– Езжай, тебе обязательно выучиться надо. Я ждать буду, не переживай.

Полина приезжала на каждые выходные. Из города ходил паровоз в их сторону и ей было удобно добираться домой и обратно. На третий месяц, после свадьбы, Полина поняла, что у неё будет ребёнок.

Вскоре Петра, стали беспокоить боевые раны. Через четыре месяца, после свадьбы он умер.
Анатолию, не пришлось погулять на свадьбе Полины, так как он вынужден был уехать на учёбу, а теперь, когда умер отец он приехал проводить его в последний путь. Уезжая, пообещал матери, что не оставит её, на что она отвечала, плача:
– Что ты, сынок, я уж как-нибудь, тут Полиночка с Володей со мной. Анечку выучим, не пропадём. Без папки-то тяжело нам будет. Никто мне его не заменит. А ты учись, сынок, учись. Тебе ещё семью заводить надо.

Дочка у Полины с Володей родилась точно в срок, назвали её Ниной. Полине пришлось взять академический отпуск в училище. А, вот Володя, был не очень доволен появлением дочери, ему сына хотелось. А дочка росла красавицей, Полина не могла нарадоваться на неё. Бабушка, тоже очень любила Ниночку.

После того, как Полина похоронила отца, в деревню, неожиданно, вернулась Наташка. Она пришла к ним в дом:
– Привет Поля! Вот вернулась, я уж месяц, как приехала. Думаю, в деревне остаться. Я тебе вот что сказать хочу! Забудь то, что я тебе в тот раз наговорила. Не в себе я была. Нет у меня подруг больше, ты одна была и осталась. Не гони меня.

Поверила ей Поля, но заметила, что Володя стал меняться с каждым днём. Как будто отдалялся от неё. Он перестал целовать её по утрам, когда уходил на работу. Появились какие-то неотложные дела, по которым он должен был уйти из дома, стал замыкаться. Полина всё своё внимание и любовь отдавала маленькой дочке, а Володе это не нравилось, и он неоднократно высказывал это ей.
Однажды Поля поделилась с мамой, и та ответила:
– Ой, Поля-доченька, непросто так Наташка вернулась. Не привечай ты её здесь, а то заходит, как к себе домой. Гляди, наделает она делов.
А Наталья на самом деле часто заходила к Полине, сидела подолгу, и Поля, стала замечать, что между ней и Володей существует какая-то связь, как бы они это ни старались скрыть.

Когда Ниночке исполнилось восемь месяцев, Полина поняла, что беременна вторым ребёнком, потому что у неё, неожиданно, исчезло молоко. А корова ещё не отелилась, пришлось его у соседей покупать. Однажды пришла Поля за молоком к соседке, а та ей и говорит:
– Присядь Полинка, чего скажу-то тебе, а ты в курсе, что твоего Володьку с Наташкой видели. Похоже, он к ней шастает. Вся деревня об этом только и говорит! А ты второго рожать собралась, мужика-то, небось, уведут. Сама знаешь, что это за семейка.
– Да вы что, тётя Нюра, как вы можете такое говорить? Никуда мой Володя не ходит, ошибаются люди. Да, и Ниночку он любит! Не верю я вам! Не может он так со мной поступить!
– Как знать, как знать, всяко может случиться. – ответила ей соседка, подавая бидон с молоком. – Дай-то Бог, чтобы по – твоему было.

Полина знала соседку хорошо, всю жизнь рядом жили, не могла она неправду ей сказать, если говорит, значит, точно знает. Поля уже давно подозревала это, да всё успокаивала себя. Верила она ещё мужу.
Когда Поля сказала ему, что беременна она, он с не скрывающим ехидством произнёс:
– Надеюсь на этот раз мальчик будет? Я - моряк, мне сыновей надо. Что мне эти твои мокрощелки!
Так получилось, что у Полины начался сильный токсикоз и её положили в больницу на сохранение. В посёлке, роддома не было и её определили в ближайший городской. С Ниночкой осталась бабушка, тем более что девочка уже всё кушала и могла, какое-то время быть без мамы.

Володя продолжал работать на шахте в забое, дневная смена у него заканчивалась к шести вечера и он, помывшись в мойке, около восьми вечера возвращался домой. На дворе зима была, а зимой темнеет рано.

Вот и в этот день, торопился он домой со смены, знал, что тёще тяжело одной с ребёнком, с хозяйством, да и печь подтопить надо, воду принести из колодца. Обычно Полина это делала, когда он на работе, а теперь надо самому. Редкие фонари чуть освещали пустые улицы, весь народ по домам, да ещё метель который день не прекращается. За думами Володя не заметил, как прямо перед ним, из ниоткуда, появилась Наташка.
– Володька, любимый, – с этими словами она бросилась к нему и целуя, – сил моих больше нет. Сколько мы с тобой по задворкам встречаться будем? Люблю я тебя, как увидела сразу полюбила! Что ты со мной делаешь! Пойдём ко мне, родители в город к сестре уехали, пойдём! Я пыталась забыть… знаешь же, уезжала я. Но не получается у меня без тебя нигде. Ох, как люб ты мне! С ума схожу, ночами не сплю, пойдём, темно ведь, никто не увидит.
– Не могу я сегодня, домой надо. Поля в больнице.
– Вот и хорошо. Пойдём, брось её! Я тебе сына рожу, двух рожу, только брось её. Уедем с тобой! Что она, твоя Поля? Ты со мной счастлив будешь!

И повела она его по тропинке в другую сторону, прямо к своему дому. В сознании Володи мелькнуло: «Действительно, что мне Полина? Она всё время с дочкой, почти никакого внимания мне, а я же мужик, ласки хочу! Кто, кто, а Наташка мне это обеспечит, вон как вьётся вокруг меня!»
А в доме уж и стол накрыт, с шампанским, фужерами и свечами. Он обратил внимание на то, что шампанское открытое, ещё подумал:
– Как она его открыла?
– Заходи, не стесняйся. Никого в доме нет, кроме нас. Сейчас я, сейчас...
Она скинула пуховую шаль, пальтецо прямо на пол, расстегнула его полушубок и прижалась к груди, едва дотянувшись рукой до выключателя.
Далеко за полночь вышел Владимир от Натальи, голова его гудела от выпитого шампанского. Ему показалось, что шампанское было не совсем шампанским, не мог он с одного фужера свалиться. А ведь свалился, вроде и не помнит ничего, в тумане будто.

Дверь открыла Полина мама:
– Что-то поздно ты? Наверное, на шахте что случилось? Ниночку кое-как усыпила. Метель-то крутит, вот и не спится ей! Заходи. Сейчас я накормлю тебя.
– Да, не беспокойтесь, я есть не хочу. Спать пойду. Голова что-то кружится. –  Володя, снял шапку с полушубком, повесил их на крючок около двери, а валенки поставил ближе к печке. – Просушить надо, завтра мне во вторую. Разбудите меня, снег расчищу да воды принесу.

На другой день проснувшись поздно, Володя попытался встать, но не смог. Голова гудела, на работу ушёл кое-как, а когда закончилась смена, и он пошёл домой, то, ни на минуту, не колеблясь, свернул в сторону Наташкиного дома, какая-то неведомая сила, неудержимо тянула его к ней.

В конце ноября Полина родила вторую девочку, которую назвала Олей. Володя пришёл к ним в больницу, он посмотрел на дочь и сказал:
– Я же тебе говорил, что мне нужен сын! Всё, я ухожу. Не могу больше...
И он уехал с Наташкой, оставив Полину с двумя дочками.

Что пришлось пережить женщине, ей только известно. Но она больше ни разу не вышла замуж, жила ради своих девочек.

Полина с большим трудом закончила училище, потому что надо было оставлять маленьких дочек на маму. А ей было очень тяжело после смерти отца, она сильно сдала. Получив профессию, Поля стала работать швеёй. А Володя исчез из её жизни навсегда, забыв и её, и детей.
Но не всё у него с Натальей складывалось хорошо. Вроде и тянуло его к ней сильно, а сердце иногда ныло, как бы напоминая ему о том, что не на своём месте он, не там ему надо быть. Наталья чувствовала это и постоянно высказывала ему, устраивая сцены ревности. Потом, выпивать начала, приводила в дом подруг и, бывало, исчезала на всю ночь, без каких-либо объяснений.
Однажды, явившись утром, ещё не протрезвевшая Наталья, снимая шубку, сказала ему:
– Благодари Бога, что вернулась я! Сидишь тут, как сыч, о своей Полинке всё страдаешь. Маловато, видно, я тебе тогда той дряни подсыпала!

Заболела и умерла мама Пролины, когда дочки учились в первом и втором классах. В это время Аня, закончила школу, училась в пединституте в городе Б. Брат Анатолий, женился после военного училища, и отработав пять лет в Германии, был переведён в город М на Урале, он иногда приезжал в деревню, посещал могилы родителей и всегда помогал Полине материально.
Воспоминания захватили пожилую женщину. Тут она спохватилась:
– Надо же, расселась! Так поди баня остыла уже!
Она соскочила со скамейки и заторопилась в баню, заглянула в затухающую печь, подкинула дровишек и пошла в дом за чистым бельём.
Зайдя в горницу, устало присела на диванчик.
– Что-то Оля с Ниной в этот раз не приехали, – сама себе сказала она, – скучновато одной мне сегодня.
Редко бывает она одна. Не дают ей скучать дети, внуки и правнуки.

Дочки у Полины давно уже в городе живут, после школы учиться уехали, одна педагогом стала, вторая психологом. Замуж их Полина отдала, хорошие парни попались дочкам. Уважают их, а это самое главное. У Нины сынок и дочка, а у Оли две девочки.  Внуки в институты окончили, работают, у всех уже свои семьи. Не забывают они бабушку, часто навещают её, то одни приедут, то другие, скучать сильно не дают. На лето привозят деток, так они здесь босяка гоняют, да в речке плещутся.
Каждый год дети помогают к зиме подготовится: дров привезут, угля, с огородом тоже, и посадят и уберут урожай. Дому не дают прийти в негодность, крышу вот, недавно, перекрыли, да окна на пластиковые заменили. Сколько раз пытались они Полину в город забрать жить, но она наотрез отказывается, раньше всё говорила себе:
 – Как я уеду, а вдруг Володя вернётся, а меня нет.
Да и прикипела она душой к своему, всё тут своими руками сделано, как бросить. Объясняла:
– Вот, выйду во двор, лежит полено передо мной, оно моё. А у вас, в квартирах, я не смогу, там всё не родное. Чужая я там буду. Лучше ко мне приезжайте. Это уж, не дай Бог, если слягу совсем, тогда, как хотите. А, пока хожу, сами меня не забывайте.
И не забывают они свою бабушку, на лето привозят деток своих, сами приезжают часто. Дочки - то тоже уже на пенсии.

А тут ей позвонили из сельсовета, сказали, что кто-то разыскивает её. Полина удивилась:
– Кто ж меня потерял-то. Вроде вся родня знает мой дом.
Как-то утром разлаялась собачонка, привязанная на цепь у сарая, и не перестаёт никак.
– Кого принесло с утра пораньше, – промолвила она, выходя на крыльцо – Да замолчи ты Жучка! – прикрикнула Полина, и пошла к калитке.
Видит стоит немолодой стройный мужчина, она подошла поближе, глаза-то уже плохо различают, присмотрелась, не поймёт кто такой. А тот стоит, пялится на неё и молчит.
– Ты чей будешь? – спросила она, – Что тебя ко мне привело? Иль ищешь кого?
– Ищу? – ответил незнакомец.
По голосу Поля сразу поняла, что это муж её бывший.
– Кого ищешь-то говори, может и помогу тебе найти, если знаю. – решила она не выдавать себя.
– Да Полину ищу, она в этом дому жила. Давно это было.
– Так я Полина, А, ты кем будешь?
– Так муж я твой получается. Не узнаёшь?
– Мож и узнаю, да зачем тебя сюда принесло. Ушёл, дорогу забыл, что теперь тебе надо?
– Прощения просить пришёл. Дочерей увидеть и у них прощения попросить.
– Ни к чему это, Володя. Было время, любила тебя сильно, если б сразу вернулся, наверное, простила бы. А теперь, когда вся жизнь прошла, ни к чему это всё. Ты проходи, поди долго добирался, зайди чаем напою. Я не злопамятная, всё годами перетёрлось.
Полина открыла калитку, впуская гостя.
За чаем Владимир рассказал ей, как уехали они с Наташкой в город. Он на работу устроился, она тоже.
– По первости, – продолжал он, – всё хорошо было, а потом началось. Надоел я ей, гулять она стала. Детей у нас нет. Прожили, как два бобыля. Тянуло, очень тянуло меня к тебе, но не мог я уехать. Уйду на вокзал, билет куплю, а в вагон сесть не могу, как будто черти меня назад тянут. Не могу понять, что она со мной сделала, что не мог я от неё оторваться. А тут полгода, как померла она, и, вроде, мне легче стало. Вот и приехал. Ты, Полина, не переживай, стеснять я тебя не буду, у меня квартира своя в городе Б. Только разреши с дочками видеться, да может помочь чем им смогу.
– Так у тебя уже четыре наследника. Да, выросли уже мои внучатки, теперь уже правнуки пошли, скучаю за ними, так и жду, когда приедут, порадуют. А я на тебя не в обиде, перегорело всё давно. Одна с детьми прожила жизнь. Поначалу, думала вернёшься. Всяко было: то ждала, то злилась, то ненавидела, жизнь то длинная, всего хватило. А теперь всё одно… На погост скоро, так что сердится уже ни к чему. Обиду не держу, хочешь с детьми общаться, общайся, коли они тебя примут.
Полина смотрела на старика, почти непохожего на её Володю, которого она всю жизнь любила и ждала, представляя его тем молодым, которым запомнился он ей. Тысячу раз мечтала Полина, как кинется ему на шею. Она каждое утро с тоской глядела на дорогу, стараясь не просмотреть, как он выйдет из-за поворота... А теперь, через шестьдесят лет одиночества, уже ничего не чувствовала к нему. Перегорело.