Год 1996-й, апрель

В первые дни месяца в районе было непривычно суматошно, хотя исподволь подготовка велась целый март, сразу, как только стало известно, что наш район избран местом проведения масштабных учений по гражданской обороне с участием министерства обороны. Глядя на ситуацию чисто по-житейски, это выглядело не кстати – у людей на первом плане стояли насущные заботы, но приказы в таких случаях не обсуждаются. И рабочие папки пришлось доставать и обновлять всем: и опытным руководителям, и новичкам, тем более что, кроме теоретической подготовки, во многих организациях пришлось спешно искать замену ушедшим работникам и обучать их. Что греха таить, в те годы, хотя в штате администрации района работал специальный человек, периодически проверявший те или иные объекты ГО, но всё равно на это смотрели на местах сквозь пальцы. Основная нагрузка, конечно, ложилась на специализированные формирования гражданской обороны, а их основой были коммунальные предприятия, железнодорожная станция, автотранспорт, пожарные, милиция, связь. Русский в течение марта неоднократно проводил учебные тренировки. В том, что мы хотели показать товар лицом, не было ничего плохого, хотя внезапные тревоги, а уж тем более ночные, восторгов не вызывали.
В сам день учений район наводнили гости, в числе которых приехали не только главы администраций городов и районов области, но и руководство всех специальных служб области, а также группа посредников министерства обороны. Кульминацией разноплановых мероприятий стало получение вводной о том, что на станции произошла авария с разливом сильнодействующих ядовитых веществ. И вот тут сказались тренировки, поскольку реакция служб ГО района получилась и впрямь оперативной.  Ожидаемо приехал Туманов и, пока шли мероприятия, связанные с проведением учений, мы с ним отправились в поездку по району, посетив самые больные его точки, вернувшись как раз ко времени, когда мне, как начальнику гражданской обороны района, необходимо было выслушать рапорты руководителей всех направлений о результатах учений. Не скрою, с волнением ждали выступлений наших проверяющих и посредников. И то, что район в итоге получил твёрдую оценку «хорошо», было заслуженной наградой для всех, кто внёс в это свой посильный вклад.
А то, что звучали не дежурные слова, как бывает в таких случаях, со временем получило и ещё одно подтверждение: персональным приказом министра обороны мне присвоили очередное воинское звание.
Подведение итогов плавно переросло в собрание актива района с участием Туманова и тут уже разговор пошёл прежде всего о текущей непростой ситуации. Подводя итог, Владислав Николаевич снова подтвердил, что на днях в район выедет комиссия по нашим расходам на ЖКХ, что она уже сформирована и по результатам её работы будет возможно принято решение по поправкам в бюджет.

***
Сразу после окончания работы комиссии и основываясь, в том числе, на её материалах прошла сессия районного Совета по ситуации в ЖКХ. Заслушав мой отчёт о принятых мерах, в том числе о том, что, кроме уже озвученных ранее цифр, мне удалось привлечь 470 миллионов векселей Октябрьской железной дороги и ссуду в 100 миллионов от администрации области, депутаты приняли решение считать ситуацию в ЖКХ чрезвычайной и дали добро на ещё одну ссуду в 300 миллионов рублей. Мне оставалось найти источник её получения, но это уже дело десятое. Самым главным итогом можно считать то, что не попало в официальный протокол сессии. Какие бы там тайные мысли и каверзные планы не приписывали мне мои оппоненты, ситуация теперь, после избрания Совета, стала более понятной и правильной, а ответственность за существенные для района решения коллективной.
Хотя и поле для принятия единоличных решений оставалось шире некуда, поскольку сессии собирались по мере необходимости, а жизнь шла круглые сутки. В тот раз я только что вернулся из поездки по району, как тут же пришлось поехать снова: в приёмной меня ждало известие о ЧП в Белорусском. По приезде на место стали ясны его масштабы. В центре посёлка на площади размещались основные здания: Дом культуры и торговый центр, совмещённый с гостиницей. Правильнее говорить «теперь уже бывший торговый центр». Капитальное здание, построенное десять лет назад, сложилось как карточный домик без всяких землетрясений. Бог миловал, когда рухнула та часть, где находилась двухэтажная гостиница, обошлось без жертв. Дав необходимые указания на месте, в том числе по оцеплению руин, чтобы не допустить ещё одной трагедии, вернулся в Пыталово. Следующим шагом стало поручение райпо аккуратно, но срочно вывести магазин. В это же время управляющая делами подготовила распоряжение с заданием Русскому как можно быстрее снести остатки здания. Предполагалось, что попутно начальник ОКСа организует комиссию по обследованию Дома культуры. Здесь часто массово собирались люди, и углублённый осмотр оказался очень своевременным, поскольку выявил существенные недостатки при строительстве, особенно в конструкции кровли здания. Самым больным местом был подвесной потолок, представлявший собой плиту из облегчённого бетона.
Тогдашняя картина центральной площади посёлка была наглядной иллюстрацией качества работы заезжих белорусских строителей.
***
В Риге предстоял очередной раунд российско-латвийских переговоров по вопросу подписания договора о государственной границе. Мне предстояло участвовать, как члену государственной делегации, а вместо Туманова приехал Звонков. И неожиданно первый день работы показал, что латвийская сторона в этом вопросе по-прежнему думает одно, говорит другое, а делает третье. Хотя тематика этого заседания предварительно обсуждалась и утверждалась на предыдущей встрече, руководитель латвийской делегации начал выступление с того, что, по сути, перечеркнул предварительную повестку дня и предложил вернуться к формуле границ в рамках договора двадцатого года. И снова, уже набившая оскомину, ссылка на якобы новые данные, которые требуют восстановления исторической справедливости в отношении территории латвийского государства.
Заранее заготовленную тираду практически прервал представитель нашего МИДа. Чувствовалось, что его задело за живое, хотя подобное на российско-латвийских переговорах и консультациях случалось и ранее. А дальнейшее развитие событий показало, что в МИДе были готовы к такого рода сюрпризам. Смысл выступления нашего дипломата состоял в том, что, если сейчас латвийская сторона не вернётся к ранее согласованной повестке, то российская делегация встаёт и уходит. Что же касается исторической справедливости, то её доказательства лежат сейчас в его портфеле. И он демонстративно открыл его и достал ту самую злополучную подлинную штабную карту, всю в отметках, как и полагается фронтовой карте, зафиксировавшей положение войск Красной Армии и кайзеровской Германии по состоянию на определённую дату февраля 1918 года. На полях документа стояли подписи представителей двух воюющих сторон. Эта линия временного разграничения в силу сложившихся тогда обстоятельств и стала вынужденной границей.
А мне мысленно хотелось добавить, где находились в те же самые дни восемнадцатого года «доблестные латышские стрелки», сыгравшие видную, хотя и незавидную, роль в революции в России в октябре семнадцатого года. Как после самозабвенно сражались как раз на стороне Красной Армии на других фронтах, активно участвовали в подавлении возникавших мятежей и составляли основу чрезвычайной комиссии, прославившись отменной жестокостью. 
После короткого совещания латвийской делегации, проходившего прямо за столом, переговоры вернулись к заранее согласованной повестке. Уже в ходе переговоров в зал заглянул мужчина и, подойдя ко мне, потихоньку шепнул на ухо, что вечером наш посол в Латвии Ранних ждёт на ужин меня и господина Звонкова. Виктор Артемьевич, заметив это, спросил:
- Что-то случилось?
- Всё в порядке. Александр Александрович приглашает нас на ужин.
- Так надо сказать москвичам.
- Не надо. Он ждёт вас и меня.
- Я смотрю ты в посольстве, как у себя дома.
Он повторит эту фразу снова тем же вечером, добавив «веди, Сусанин», видя, что меня и впрямь узнаёт даже охрана, а я свободно ориентируюсь в посольском особняке.
На второй день переговоры, к сожалению, двигались тоже черепашьим шагом. Создавалось впечатление, что наши визави просто выполняют своё домашнее задание. И, раз не удалось повернуть обсуждение на территориальные претензии и увязнуть в политических и националистических теориях, то и результата быть не должно. Удалось согласовать только наиболее спорные участки, вроде той же станции Пундури с поистине соломоновой дилеммой, где проходить границе: между рельсами или по чьей-то стороне. Такое уточнение было допустимым, но активно обсуждалось членами их делегации явно больше для формы. Ведь возможные непомерные и никому не нужные затраты на строительство двух таможенных переходов, не стоили амбиций латвийской стороны. В итоге согласились принять существующий вариант административной границы, оставлявший спорный участок за Россией.
Задерживаться дальше в Риге не имело смысла, но уже под занавес стороны договорились, что в мае в Пыталове соберутся в возможно широком составе эксперты двух стран и займутся чисто техническими вопросами. Как ни крути, а Пыталово оправдывало свою роль и значение основного пограничного города на новой границе
Уезжая, и прощаясь у здания посольства, Звонков обратил внимание мою машину:
-Ты что на этой двадцать четвёрке регулярно ездишь в Латвию.
-Ну да. И в Эстонию тоже.
-Сколько ей лет?
-Ну, она ещё исполкомовская.
-Не позорь свою страну. За державу обидно. Узнай, сколько стоит новая двадцать девятая, и мы сразу же её оплатим.
-Не думаю, что в моей ситуации покупка новой машины не вызовет ненужных кривотолков.
-Я же сказал: мы её оплатим.
Мы так и поступили, хотя, честно признаюсь, мне жаль было расставаться со «старушкой».