Картёжный долг

...От сна молодец пробужается,
в те поры молодец озирается,
а что сняты с него драгие порты,
чары и чулочки – все поснимано,
рубашка и портки – все слуплено,
и вся собина у его ограблена,
а кирпичек положен под буйну его голову,
он накинут гункою кабацкою...

        ( "Повесть о Горе-Злосчастии")


 Было дело- скитался я по скитам заповедным, што прячутся в  непролазной тайге. Не токмо кержачьё с Псалтирями да Евангелиями самописанными в котомках в ту глушь забредали, шоб затеряться средь урманных кедрачей, болот и речушек. И лихой народишко к тем скитам прибивался. Один на образа молится, другой образ человечий давно потерял, оварначился.Убивец, аль разбойник с большой дороги. Соберутся в шайку, поджидают пока на тракте какая купецка оказия не объявится - и выходят из лесу грабить. Спевал Степаха-красна рубаха про те дела, сидя в трактире за столом из листвяжьих плах:
 
 -В шайке я был атаманом,
  имел семерых молодцов,
  я помню , как из лесу выйдем-
  и грабим проезжих купцов.

А кто в тот кобак захаживал последний  алтын  пропивать, те слушали да слезу утирали.И снова просили налить кобатчитцу. А платить чем? Коль нечем-скидавай свои хромовы сапоги, отдавай в заклад поясок наборчатый, картуз с лаковым козырёчком. Тут тебе и трактир, и ламбардия для голопузой гвардии.Ну а до нага пропьёшься аль в картишки продуешься- выдадут тебе гуньку кабацкую из мешковины. Обнаковенный мешок из-под отрубей да три дыры в ём -для головы и рук. Влазь в эту шкуру , подпоясывайся вервием простым -и ступай к жене на погляд.
И немало таких бывало, кто пропивался-проигрывался. И уходил под ржание кабацкой челяди в мешковине на босо тело.


Скитов раскольничьих  по Большой Черной речке понатыкано!Искали уединения,земного Рая,а получился не Рай, а -осиный рой. А речка та кетами и мансями звалась Кара-Балык. Черная рыба стало быть. И словно та Чёрная рыба по очерёдке заглатывала те скиты.И помрачался разум кержацкий. Не то, штоб о неотступности от двоеперстия радеть, старыми иконами и книгами дорожить!Забывали и про завет стариков-своя кружка, своя ложка, не пей, не кури...Хлыстовство завелось в иных скитах. До того намолятся, што впадают в свальный  блуд...

А в самом крайнем скиту, ближе к тракту, образовалось разбойничье гнездовище. Забросили мужички отвоеванные у лесных дебрей поляны, где рожь вызревала, литовка на покосах звенела. Даже рыбу в омутАх имать,рябчика, косачишку, глухаря подстрелить в таёжке ленятся. А зачем? Едет по тракту купчишка-что тот зайчишка. Бубенцы далече о том оповещают, гремят так, што снег с пихтовых лап валится. И-цап-царап. Лесину поперёк дороги. Кони -на дыбы. Детина хватат коренного под уздцы. Ржание, крики.
- А ну , дядя! - вылезай из саней-то, тряхни мошной!- рыкает атаман Ерошка так , што с сосны вран слетат-кар-кар!Сытый. Человечиной прикормленный.

У Ерошки трошки нос крив,как и та дорожка, на которую ступил он, подавшись в тайгу глухую,штоб не пахать , не сеять, а жить припеваючи. На глазу кожинка -тот глаз ему шведская пуля выбила. И быть бы ему ероем Полтавской битвы, когда б не соблазн -купцы да баре толстосумы на большой дороге.

  Нашто мордушки да вентери на перекатах Кара-балыка ставить? Когда -тракт -та же река, а по ней плывёт важнецкая рыба.За жабры её! Выдавить икру -да бросить на потраву псам бездомным.А человек-пёс хуже собаки...
 Вот и я к той шайке прибился через то, што в картишки продулся. Хотел куш сорвать да просчитался и штоб не вертаться к жене во вретище гуньки кабацкой, подкатился я к Ерошке-займи, мол грошей!
- А нашто занимать! Да  и нет у меня-што с дела берём-все тут же и спускаем. Да и нищим, юродивым раздаём.Ходи на наша сторона-в шайку. С первого же дела и рассчиташься с долгом -то...

 

 Идёт Ерошка в церкву. Королём вини выступат, а вины за собой не знат. На паперти к нему руки тянутся. Он и рассовыват им медяки орлённые.Урядник на него косится -ко лбу троеперстие прикладывая, лева рука темляк на сабле теребит. Но -не пойман -не вор. Служивый в сравнении с Ерошкой токмо валет, хоть и крестится на трефи надкупольные.И всё -не в масть. Кто тут понтёр, кто банкомёт- не уразуметь православному!
 А Ерошка-то напоказ двумя перстами в лоб тычет! Старообрядец.Знает цену веры истинной!
А во храме убиенного отпевают. Купца первой гильдии Федора Феофелактыча Строгачёва. Не доехал он с товаром до уездного городу.Не довёз шелка, парчу и ситчик для модниц, табаку и вин ароматных -до лабазников. А и деньги-то вразмен для юродивых из сундучка купеческого. А самого его без бобровой шубы, ошкуренного до портов нашли с разбитой кистенём головой.
 Сорвал Гунька куш в той игре в "фараона" на зелёного сукна ламберном столе неоглядной тайги. Кто туда , попонтоваться с судьбой -совался,тот редко выигрывал.

- Упокой, Господи, душу раба Божия,- поёт иерей, а мне слышится, навроде как Степаха-Красная Рубаха подпеват:

-Я помню, как из лесу вышел,
снежок потихоньку кружил-
взмахнул по привычке дубиной
и сразу двоих уложил.

Уже выносят Фёдора Феофилактыча-то. И урядник-папаху мерлушковую с кокардой двуглавого орла на седую голову надеват. И Ерошка медвежий треух на буйны кудри нахрабучиват. Идут рядком за гробом и дьячками.Барашек и волчара. Свечка в руках покойника на ветру гаснет. Снежинки , ложатся на восковое лицо и не тают. Вот она-тайна Жизни и Смерти! Поют дьячки и бабы клиросные псалом Давидов.А мне опять блазь, будто Степаха -Красна Рубаха напеват...

-Один был монах ,другой странник
и вдруг тот второй застонал,
и в свете Луны в умиравшем
я брата родного узнал.
Сказал я:"Прости мне , мой братец,
убил за картёжный должок!"
Но он не ответил, скончавшись.
Кружил потихоньку снежок.

Ах ты, мать честна, присвята Богородица! Как же так, штоб должок вернуть- братца родного на тот укокошить?Ну а цыган-то Цагар, што коней ограбленных на тракте у Ерошки скупат, да потом на губенской ярманке продаёт, не даст спуску! Не в его манере картёжные долги прощать! Так што ж делать-то мне? В банду итить, аль в тайгу глухую, свой скит срубить да грехи замаливать?
 Закрывают крышку гроба. Стук молотка о шляпки гвоздей.Звон колокольный.Рыдания вдовы.  Сыплются снежинки в могилу. Стучат комья мёрзлой земли о крышку. А до меня доносится голос Степахи:

-Обшаривши ихни карманы,
я в них три копейки нашёл,
за эту вот медну монету
сюда в рудники я пришёл.

-Эй , мил человек! Проснись !-трясёт меня за плёчо кабатчица.- Ты уж и упилси, и выспалси. Поди , домой пора. Жена -то , небось, заждалася!Хотел я было спросить спросонья:" Чо гуньку выдашь?" Хвать!- и спинджак на мне,и косоворотка, и сапоги хромовы-на ногах. И шапка боброва, и азямчик новёхонькой.Шапку-в охапку-и...Не молоток о крышку гроба, двери о косяк брякнули- и я проснулся...