Музыка должна играть. Памяти Юрия Шагеева

Бывает же: спутал свой телефон и старый аппарат внука. Модели одинаковые, просто молодёжь чаще меняет, а тут бес попутал. Рылся в ящике стола, увидел – ну, точно мой, как сюда попал? На зарядку его, а потом, поутру, не сообразив, схватил заряженного красавца с собой. Ну, свой то аппарат лежал в портфеле, и хорошо, что напомнил о себе встревоженным рабочим звонком. А второе чудо техники - в кармане. На досмотре в аэропорту на него и не взглянули, видимо, то, что один телефон проехал в кармане плаща, а второй затесался в портфельных карманах, никого смутить не могло.
Уже усевшись в кресло новенького СуперДжета, стал разглядывать телефон внука: невольно завис на известном музыкальном приложении. Чем не шутит чёрт? Наушники на место, запустил «Мой плейлист». Свой собственный музыкальный вкус он, скажем, не оформил: ну, что-то по настроению слушал, но не более. А зачем? В полетах работал, а на работе слушать музыку не было времени. Настроение она ему не меняла, а если надо было слушать песню – тут вообще беда. С его полиглотством он всегда знал содержание, а тут насладиться музыкой не получалось. Да, конечно, когда приходил в гости к своему другу, а тот ставил свой катушечный магнитофон еще 50-х годов, то другое дело! Друг любил особый комфорт, даже дом свой иначе, как «замком злой волшебницы», не называл: мебель вся из прошлого века, всё заботливо отреставрировано и восстановлено; посуда, которой не сыщешь нигде; книг пирамиды – всё расставлено по книжным же шкафам. И вот, пока ждёшь кофе, который ему варил его приятель всегда в немецком гейзерном кофейнике, наслушаешься записей, где слова не нужны, а музыка настраивает твои мысли на спокойный лад. Венгерское красное кресло не хотело отпускать даже для глотка кофе, а уж без того, чтобы дослушать часовую катушку и не допить кофе из двухлитрового кофейного монстра и речи быть не могло.
В плейлисте … Как вам объяснить? Да, было что-то, чего он не слышал раньше. Зацепила сразу весёлая и ритмичная: «хочу зелёный чай, чтоб кто-нибудь укрыл…» Потом что-то французское – о брате; потом  вообще треки Высоцкого. А следом – жуткая матерщина, серенада из ритмов 70-х, тяжелый рок 90-х, что-то снова из рока. «Издалека долго течёт река Волга» вообще откуда? А потом, после ABBA-овской новогодней – «В парке Чаир». Зацепиться за время было невозможно; угадать следующий трек – из области игры в казино. А зачем цепляться? Он летел рядом: в потоке вне времени. Музыка всех поколений звучала у него в голове, подёргивала рецепторы, заставляла улыбаться и хмуриться, не дала отвлечься на извечный сэндвич с чем-то по-аэрофлотовски.
Музыка заботливо подталкивала крылья джета снизу, толкала самолёт вперед, держала крепко руки пилота на штурвале. Музыка самого его уносила на 40 лет назад, потом в турбулентности металла толкала в 90-е, а оттуда классикой Пер Гюнта – на его кафедру; потом французским шансоном – в танец с любимой в ресторанчике в Бретони, норвежским этно-роком – на собрание в школе… Много куда и когда. В каждом аккорде – миг его жизни. И слова его дяди – «Музыка должна играть» - крепко спаяли поколения, полет, саму жизнь.