Можно ли научиться защищаться Часть 4

 

    


               

   В поезд у Благовещенска пришла телеграмма. Она сообщала нам, чтобы мы сошли с поезда и вернулись обратно на небольшое расстояние: там нас будет ждать отец. Что-то переменилось, и мы, конечно этого не знали.
Этот кусочек текста я вставил из части 3, чтобы было понятно, о чем речь дальше.
                ***
                Вступление

     Я ещё только пойду в четвёртый класс.  И, конечно, я тогда не понимал ход событий в стране в 1951 году. То, что я напишу дальше, это будут мои воспоминания, а события в стране – по рассказам отца.

Как жаль, что жизнь сложилась так, что в сумме прожитых с отцом лет в разных местах страны, наберётся менее десятка лет. И то, как он работал в те годы, это было почти как на войне. Единичные часы, что я его видел в течение каждого дня, это было перед моим сном. Какой это был человек! Я сравнил бы его с Прометеем, которого Зевс приковал к скале за то, что он дал людям огонь!
                ***
   Мы вернулись согласно телеграмме и вышли в городе Свободный. Здесь нас и встретил отец! Мы не виделись почти три года. Дети (а нас было трое) очень обрадовались отцу. ОН любил всех нас и особенно младшую – сестру Татьяну. Он потом будет продолжать любить её всю свою короткую жизнь и писать ей нежные письма.

Мы погрузили вещи на грузовой автомобиль с крытым верхом. И поехали. Ехали очень долго. В небольшие окошки была видна сплошная тайга и высокие сопки. Иногда справа показывалась река Селемджа, с которой связано будет множество воспоминаний за те два года, что мы прожили в посёлке под названием Стойба.

Опять же, отвлекаясь от своих детских впечатлений, я хочу сказать, что те ожидания, из-за которых отец поехал на Дальний Восток, не сбылись. Эскадра во Владивостоке не была сформирована, и многим офицерам предложили уволиться с воинской службы.
 Мой отец получил приглашение от своего друга по флоту приехать в эту самую Стойбу. Он потом сыграет немаловажную роль в жизни отца и нашей семьи, в результате которой после нескольких лет мы оказались в Алма-Ате. Я бесконечно признателен (уже взрослым) дяде Ермолаеву, за то, что мы последовали его приглашению в те времена.
                ***
  Наконец, приехали. Нам выделили половину хорошего бревенчатого дома и места для всех было много. Отец сделал самодельные кровати и самодельные шкафы. Кровати были похожи на матросские койки, которые были тогда на подводных лодках. Разместились хорошо. Мама плакала недели две: «Как я буду жить в этой дыре без театра, без филармонии, без ресторанов?».

Отец молчал. Он понимал, что её жизнь в послевоенном Ленинграде, была наполнена чем-то иным, нежели воспитанием их детей. Только нас  никто об этом не спрашивал. А бабушка – её мать была как кремень, и тогда, и всю дальнейшую жизнь она ни разу не выдала свою дочь о её ленинградской жизни пока он разминировал Финский залив и часть Балтики.

Кончалось лето, и мы с отцом пошли записываться в школу. Средняя школа была почти рядом с домом, а начальные классы были далеко от дома на самом берегу Селемджи. Брат пошёл в первый класс и его разместили в средней школе. А я год проходил в ту дальнюю школу. Зимой морозы достигали пятидесяти градусов, и нам достали якутскую одежду, а лицо смазывали гусиным жиром, чтобы ничего не отморозили. Для нас это было как какая-то игра.
                ***
     Класс встретил меня настороженно. Дети не были похожи на моих ленинградских одноклассников. Они смотрели не добрым взглядом на меня и довольно долго со мной не разговаривали. Место в классе оказалось у печки, которая отапливала класс.

  Зато учительница была очень добрая женщина. На груди её кофты был орден «Знак почёта». Вся программа, в этом четвёртом классе была давно мною пройдена в гимназии, и я легко объяснял детям трудные места в уроках по всем предметам.
  Класс оттаивал ко мне. 
Учительница читала вслух мои сочинения на свободные темы. В классе была абсолютная тишина, да и сама учительница читала с удовольствием.
                ***
     1952 год пролетел как стрела. Несмотря на мороз, мы катались по застывшей Селемдже на коньках. Когда река покрывалась только первой коркой льда. То кататься было очень опасно. Едешь как по волнам.
Но однажды мы с другом провалились по пояс. На пригорке были дома. Пока мы дошли до них, штаны заледенели. Люди здесь были добрые. Они просушили нашу одежду, напоили нас чаем с пирогами, и мы без труда добрались домой.

Отходил я эту зиму в четвертый класс, получил очередную похвальную грамоту с Лениным и Сталиным по краям. Наступал весна. Отец построил сарай, у нас там были куры и поросёнок. Лето было удивительное. В Восточных реках рыба шла на нерест против течения. Она была с икрой. Отец черпал рыбу ведром и домой несли полмешка красной рыбы. Еда у нас была простая: рыба, черный хлеб, квашеная капуста, если была ещё икра, то хлеб был с икрой и отварная картошка. Радио было как в Ленинграде – тарелка и картона на стене, но и этого хватало, чтобы послушать иногда интересные передачи.

         Я научил брата делать лук и стрелы. Тайга была рядом.
Ходили с ним летом в тайгу, заблудились. А в поселке было правило: тем, кто заблудился, включали гудок из автомастерской, и он гудел, пока люди не выходили на дорогу. Наткнулись на медведя. Он ел малину с куста, и на нас не обращал никакого внимания. Это был закон лета.

       Родители летом сажали огород.  Вырастала капуста, редька, не помню насчёт картошки. Поросёнка резать никто не хотел, куры несли яйца. Как-то отец съездил в командировку в город Свободный, зашёл к одной старушке и попросил не найдётся ли у неё лишний петушок. Она дала ему сумку, и в ней было что-то, завёрнутое в тряпку. По пути домой развернул, а там оказалась маленькая собачка- щенок. В последствии назвали Тайга. В это же время отец починил нашему соседу по дому слуховой аппарат, и он подарил нам козочку совсем молоденькую. Итак, мы обрели своё хозяйство.
                ***
     Главным достижением отца в самом начале нашего приезда в Стойбу было создание небольшой электростанции на базе привезённого откуда-то мощного двигателя. К нему подсоединили динамо машину, протянули по всему посёлку провода, ввели их в каждый дом, и у нас появилось электричество. По своему диплому отец был судовым механиком, но, мне кажется сейчас, он мог работать в любой отрасли. В дальнейшем так оно и случится.
                ***
     Приближалась осень. Все ребята и девочки из нашего класса дружили со мной и врагов там у меня не было.

 Мы снова пошли в школу, но оба уже в среднюю. Брат во второй, а я в пятый. Как-то меня вызвала к себе директор школы. «Я наслышана о тебе, Валерий, что ты в своих пионерских лагерях был и горнистом, и барабанщиком» - с интересом сказала она. Я подтвердил сказанное ею. Но она мне не предложила ни горниста, ни барабанщика, а сказала, что вынесет на Совет Дружины назначение меня Председателем Совета Дружины. Это был новый поворот в моей жизни.

Дело в том, что по субботам Дружину предстояло построить, проверить у всех пионерскую форму, галстуки и пилотки.
В этой школе за тысячи километров от Москвы каждую субботу пионерская Дружина пела песни о Сталине.

На просторах Родины чудесной,
Закаляясь в битвах и борьбе,
 Мы сложили радостную песню,
О Великом друге и Вожде!
Сталин – наша слава боевая,
Сталин – нашей юности полёт,
С песнями, борясь и побеждая,
Наш народ за Сталиным идет!

  Их было несколько таких песен, играл баян. Я все это слышал впервые. И чувство гордости за нашу Великую Родину возникало во мне. А что ещё могло возникать в мальчишке из пятого класса?


По просьбе директора школы, когда Дружина проходила мимо Директора, учителей и старшего пионер вожатого, я брал в руки барабан и отбивал четкую дробь, соразмерную с шагом пионеров.

  Много лет спустя эта барабанная дробь отразится в Большом театре в Москве, где Майя Плисецкая исполнила знаменитое «Болеро» Равеля. Это «Болеро» станет причиной знакомства с единственной Женщиной, которой я написал рецензию на её произведение.
                ***
   Через некоторое время в нашем классе появился мой отец в качестве преподавателя рисования. Я уже ничему не удивлялся. Он проходил по рядам парт и проходя мимо меня, говорил всегда «Хорошо», и никогда не говорил: «Отлично».

    Руководство золотых приисков попросило отца создать Проект сельского клуба. Отец был великолепным чертёжником, а здесь проявились его и архитектурные способности. В короткое время Проект был создан. Началось строительство клуба вблизи нашего дома. Отец получил за Проект солидные деньги.

                ***
     Наступил март 1953 года, а точнее 5 марта. У клуба собрались сотни жителей посёлка. Играла траурная музыка. Умер Иосиф Виссарионович Сталин. Все люди были без шапок и плакали. Я тоже стоял без шапки и смотрел на это всенародное горе. Люди тогда не представляли, как они будут жить дальше без любимого Вождя! До вечера по радио неслась траурная музыка.

                ***
   Летом этого же года по приглашению друга отца – дяди Ермолаева мы уехали в Восточный Казахстан. Начальство не хотело отпускать отца, но из Министерства цветной металлургии пришла телеграмма с просьбой отпустить отца. Его отпустили.

31 января 2025 года.

Продолжение следует.