Как мы воспитывали детей

      (Продолжение саги об одесской девочке)

         Про Кирюшу и музыкальную школу

Среди этих радостей и огорчений незаметно подрастали наши дети. Кирюша стал учиться в музыкальной школе. Это была дань моей несбывшейся детской мечте.  У Кирюши такой мечты не было, но он послушно пошёл на прослушивание.  Тесты он прошёл без труда, верно повторил «ля-ля-ля»  и отхлопал. Я купила ему папку «Musique», как у Люсика из моего одесского двора, посетила нотный магазин на Неглинной, накупила всякой музыкальной всячины и торжественно отвела сына в бревенчатый домик, выкрашенный зелёной масляной краской.

Сначала Кирюша послушно выстукивал на нашем «Аккорде» гаммы и разучивал шедевр «Савка и Гришка сделали дуду». Я сидела рядом, млела от удовольствия и следила, чтобы он держал спинку прямо, а кисть – домиком. Держать спинку прямо для Кирюши было форменным мучением. Я разгибала его сутулую спину, а он через пять секунд снова сгибался. Тогда я нашла прямоугольный кусок дюраля, просверлила в нём дырочки, продела верёвочки и привязала эту прави;льную доску к спине сына. И делала это изо дня в день, так что он привык к этой сбруе и понемногу выпрямился.

   Рука домиком тоже как-то получалась, но с выражением лица Кирилла я ничего не могла поделать. Как только мальчик садился за инструмент, на лице его появлялось выражение тоскливой покорности или сонливой безучастности. Как-то я заглянула в аудиторию, где шёл урок сольфеджио, и увидела это выражение почти на всех лицах! В душной комнате дети, понукаемые учительницей, сомнамбулически водили правой рукой слева направо и сверху вниз, слева направо и сверху вниз… Признаться, я не думала, что таким путём учатся музицировать.

Так прошёл год, учебный год в музыкальной школе. Кирюша приготовил свою экзаменационную программу («Во поле берёза стояла», «Котик и козлик» и другие шедевры) и поплёлся на экзамен. Я почему-то не присутствовала на этой важной акции. Пересказываю со слов Юры Назарова.
«Вижу, идёт Кирюша и размахивает папкой, как пращой, весёлый такой! Спрашиваю:
- Ты чего такой весёлый?
- Экзамен по музыке сдал!
- Молодец, Кирюша! Сколько получил?
- Двойку!
- Вот так дела… Чему же ты радуешься?
- Сказали, больше не приходить!»

Не желая мучить сына, мы не стали просить о переэкзаменовке. А когда ему исполнилось пятнадцать лет, он сам взял нашу старенькую гитару фабрики имени Луначарского, стал напевать бардовские песни негромким тенорком и аккомпанировать себе на гитаре, уверенно различая мажор и минор. Чего же ещё желать родителям?

     Благонравный мальчик или тихий саботажник?

А пока наш Кирюша занимался тем, чем хотел: читал, рисовал, выпиливал что-то лобзиком и выжигал картинки по дереву, выменивал у старьевщика макулатуру и тряпки на пугачи с глиняными патронами. Он писал письма бабушке с трогательной заботой: «Как там Жучка? Не блеет ли она?», а по праздникам делал нам милые подарки: получал пятёрку за сочинение о маме к 8 Марта, рисовал открыточку с поздравлением сестрёнке и решал трудную задачку в честь папиного дня рождения.

Когда Кирюша стал постарше, он вместе с Тимуром Поповым поступил на станцию детского технического творчества. Тимур выбрал для себя судомодельный кружок, а Кирилл – радиолюбительский. Оба подолгу пропадали там и не бесплодно. Тимур за свои модели получил путёвку в знаменитый пионерлагерь «Артек», а наш сын получил карточку радиолюбителя-коротковолновика со своим позывным  UA3 142 1102 за то, что имел несколько успешных сеансов связи с австралийскими и новозеландскими коротковолновиками. Я, как связист и радиоинженер, немножко загордилась.

Кирюши не было грубых выходок и упрямства, которые обычно объясняют трудным возрастом. Он, скорее, был тихим саботажником. Без буйных протестов он тихо гнул свою линию, оставаясь для окружающих послушным мальчиком (классический пример – история с музыкальной школой). Разбирая сейчас папку с детскими реликвиями, я нашла несколько забавных листков. Один листок напомнил мне трагикомическую ситуацию.

 Приходит как-то Володя с работы домой и обнаруживает что-то странное на обоях, причём – на самом видном месте. Поверх обоев вкривь и вкось наклеены новые куски, сквозь которые проступают пятна не то сырости, не то жира. Ясное дело – работа предприимчивого сына. Кирилл стал что-то объяснять, но отец-командир потребовал изложить обстоятельства преступления письменно. Кирюша трудился, писал и переписывал. И вот что мы прочли в его объяснительной записке (сыну десять лет и он владеет не всеми знаками пунктуации).

     «10 1970
     Как я разлил суп
Сегодня мы всем классом ходили в бассейн. Когда выкупались – домой. Дома я нашёл записку: Кирюша! Разогрей суп и второе. На третье – яблоко. Мама
Я сначала поставил греть бульон. Нагрел и стал есть. Но он показался мне невкусным. Тогда я решил вылить его в унитаз. Когда шёл споткнулся о порог и пролил суп на стену. Я решил заклеить пятно. Стал клеить. Тут пришёл Олег Шубин и и мы стали клеить вместе, но рисунок не совпадал. И мы решили А ну его этот рисунок! И стали заклеивать всю стену. Устали и начали выжигать на дощечке слово ЮАС. Это сокращённое Юный АвиаСтроитель. Тут пришёл папа и я рассказал ему как всё было. Он пошёл в магазин, а мне приказал написать объяснительную записку.»

Этот бесхитростно-лукавый отчёт обезоружил нас. Разве можно долго сердиться на такого благонравного мальчика? Ведь он не хотел огорчить нас непослушанием,  а просто тихо вылил невкусный суп в унитаз. Выплеснул суп на обои? Но он же старался исправить оплошность, как мог, с помощью верного друга, который когда-то тащил его из полыньи. Они даже устали, зато выжгли на дощечке гордый знак! И обо всём рассказал честно…Как можно ругать такого честного мальчика?

 Да, вскоре о его невероятной честности узнала широкая общественность. Однажды нам позвонили из школы и попросили нарядить Кирилла в пионерскую форму посвежее, так как предстоит фотосъёмка.

- По какому поводу?

– Как, вы не знаете? Он нашёл кошелёк с немалой суммой денег и сдал его в милицию. Нам позвонили оттуда и попросили вынести ему благодарность на пионерской линейке.

Вот те раз! А мы и не знали ничего… Вскоре Кирюша принёс домой свой парадный портрет с пионерским барабаном на шее и грамоту. Такой же портрет красовался в школьной стенгазете.

Так рос Кирюша, а рядом с ним подрастала младшая сестрёнка.

        Толстая и весёлая идёт в детский сад

Маленькая дочка доставила нам много радости. В Вове она разбудила дремавшие отцовские чувства, он носил её на руках, целовал, баловал и ласково называл «Дыба;кой» (от украинского слова «ды;бать», то есть ковылять, только нежнее). Она тогда была толстенькой и очень хорошенькой. Подружка уже в восемь месяцев начала потихоньку ходить на тонких ножках, а Лера всё сидела на своей толстой попке. Но ко дню своей первой годовщины она вдруг встала на ножки и протопала через всю комнату. Примерно в то же время она начала разговаривать и на удивление очень быстро освоила все трудные звуки русского языка.

Жаль нам было расставаться с Настасьей Ивановной Гудошниковой, но пришлось, она устала, да и по всем канонам того времени ребёнку надо было отправляться в детский комбинат. А тут как раз ввели в строй новый комбинат №41 рядом с нашим домом, просто таки на его задах. И в сентябре 1969 года Лерочка в свои год и восемь месяцев пошла в ясельную группу.

 Она была жизнерадостным ребёнком, на свою детскую работу ходила без слёз, всегда в ожидании радости и чего-то интересного, поэтому она практически не болела. Да, я убеждена, что угнетённые и плачущие дети обязательно болеют в детских учреждениях, а бойкие и весёлые – не болеют. Правда, нам очень повезло с воспитательницами. Руфина Фёдоровна и Зоя Александровна  любили своих воспитанников, и этим всё сказано.

Годика в четыре, когда Лерочка уже ходила в среднюю группу, мы разрешали ей иногда в хорошую погоду идти в садик самостоятельно. Она очень гордилась таким доверием, бежала вприпрыжку, оглядываясь на наше окно и махая нам ручкой, сворачивала за угол нашего дома, пролезала в дыру в заборе и оказывалась на веранде своей группы, где  с бубном в руках детей уже ждала на зарядку воспитательница.

Фантазия из Лерочки била ключом. Помню, прочитала я ей «Сказку о рыбаке и рыбке». Через некоторое время слышу, как она пересказывает кукле сказку: «Приходит старик, а перед ним домик со столбиками и палочками с колокольчиками…» Откуда взяла?.. Ну, столбики получились из столбовой дворянки, а палочки с колокольчиками откуда? Наверное, так она себе представляла терем.

Когда не находилось нужного слова, Лера придумывала его сама. Так появилось голосовальное платье, потому что в нём она пошла с нами голосовать. А то вдруг докладывает:

- У Кости самокат на паршивниках!

Однажды она увидела, как папа наливает в ванну  очень горячую воду, видно, испугалась за него, потом прибегает ко мне и с облегчением говорит:

- Папа не купался, только ногу переварил!

А то вдруг на домашнем детском празднике звонко объявила:

- Сейчас Лера Головатенко станцует танц «Яблоньку вставляю в землю»!

И станцевала! Мы не сразу догадались, что так она поняла матросский танец «Яблочко», принимая драенье палубы шваброй за выкапывание ямы для яблоньки («Яблочко» ведь!).

В отличие от меланхолических серых глаз брата, у Лерочки были очень живые карие глазки, и характеры у них были совсем разные. Когда она носилась во дворе с компанией ребят, можно было услышать её звонкий голосок:

- Саша, задавляй Диму!

Или не очень понятное, но серьёзное предупреждение:

- Сейчас как дам по говядине!.

Но иногда хорошее настроение сменялось у дочки непонятной строптивостью. Тогда она неуступчиво молчала и отказывалась сотрудничать. Вот не понравилось ей бродить с нами по чуждой ей Твери, она села на бордюр и опустила голову в колени:

Никуда я с вами не пойду!..

Смотрю на  фотографию, и мне так жаль сейчас несчастную строптивицу с одуванчиками в руке, а тогда ведь я сердилась на неё. Она и сама была не рада такому настроению,  мучилась и не знала, как из него выйти. Помню, когда она была ещё совсем маленькая, не выговаривала «р» и даже ещё не осознавала, что такое плач, она горько разрыдалась из-за первого детского горя. И сквозь рыдания безутешно просила:

- Слёзы вытли-ить… Слёзы вытли-и-ить… И слёпли-и-и…

          Брат и сестра

Между Кирой и Лерой была разница в восемь лет и три дня. Мало того, что они вместе  отмечали дни рождения, но Лерочка ещё хотела, чтобы старший брат ложился спать в одно время с ней. Их кровати стояли в маленькой комнате, детской. У нас было заведено читать перед сном книжки. Если книжка была стоящая, например, «Белеет парус одинокий» моего любимого Катаева про мою любимую Одессу или «Кондуит и Швамбрания» Кассиля, или «Детство Никиты» А. Толстого, то к нам присоединялся и Кирилл.

Это были минуты, когда три души сливались в одну. Но потом я и Кирюша уходили в большую комнату продолжать вечерние занятия, а из маленькой комнаты то и дело доносилось жалобное: «Кири-и-илл, ты ско-о-оро?» Брат крепился какое-то время, но потом его братское сердце не выдерживало, и он плёлся в детскую. Некоторое время оттуда доносилось довольное щебетание Леры и раздумчивые ответы Кирюши, а потом становилось тихо, и оказывалось, что оба крепко спят.

Когда Лера пошла в школу, Кирилл по утрам чинно вёл её за руку. Он шагал широко, а Лера семенила рядом. На переменах брат заглядывал в рекреацию младших классов: не обижают ли его сестру? Это были сладкие минуты для Леры: пусть все видят, какой у неё старший брат!

В 1974 году я сменила работу и снова стала ездить в командировки. Теперь Кирюша часто оставался за старшего и относился к этому ответственно. Кормил сестру обедом, усаживал за уроки, если задерживался в школе, оставлял сестре инструкции, иногда серьёзные, иногда шутливые.

         Непедагогическая поэма

Когда Лере было пять лет, я отвела её в младшую группу детской хоровой студии «Спутник», которая в то время часто выступала в Москве и даже записала пластинку вместе с Козловским. Лерочка с удовольствием пела и танцевала, рисовала и декламировала. Детей пригласили на запись телевизионной передачи «Весёлые нотки». Лерочка должна была сидеть в картонном домике и, высовываясь из окошка, прочесть стишок. Там были такие слова:

Я спросил у кошки:
- Как ты ешь без ложки?
Отвечала кошка:
- Подожди немножко,
Лучше мяса в плошку
Положи немножко.
И когда я буду
Мясо есть из плошки,
Ты тогда узнаешь,
Как я ем без ложки!

Глупее стишка не придумаешь, Лерочка быстро его запомнила и мило рассказывала. Но руководительница малышовой группы хотела сделать из него шедевр и заставляла Леру выкрикивать нечто истерически-героическое. Муштра длилась несколько занятий вплоть до самой записи, так что ребёнок выбился из сил, перестал понимать смысл стихов и стал путать слова. Тогда разгневанная руководительница велела Лере молча сидеть в окошке и только качать головой с большим бантом. Такой мы и увидели нашу артистку в «Весёлых нотках». Я вспоминаю этот эпизод, когда вижу иногда, как на телевидении заставляют малых детей по-взрослому вихляться, вертеть бёдрами и при этом петь нечто заумное, не доступное детскому пониманию.

Тем не менее, мы продолжали ходить в студию, а потом стали посещать класс фортепиано. У меня не сохранилось ни одного снимка Леры за фортепьяно, зато пойман момент, когда она прилежно штопает свой носок. Не берусь судить, что больше повлияло на формирование её характера. Хочется показать все её школьные табели, но они так однообразны: 5, 5, 5…. На родительские собрания я ходила со спокойной уверенностью, что меня там не ждёт ничего плохого. Одна учительница говорила, что у нашей дочки большие способности к математике, другая – что у неё французский от бога, учительница пения поднимала глаза к небу: - Это не голос, а чистое серебро…

Один только раз пришлось узнать, что Лера подралась со своей одноклассницей. Помните, я упоминала о девочках близнецах, которым я отдавала излишки грудного молока? Так вот, эти мои молочные дочки, хорошенькие и белокурые Света и Лена, оказались в одном классе с Лерой. Я не могла различить девочек, но Лера вскоре нашла какие-то различия и подружилась с одной из них, Светой. Подружки хотели вместе играть, делиться секретами и зарывать «секретики», но тут возникла коллизия.

Лена всё мрачнела и стала собирать против Леры оппозицию в классе. В один прекрасный день, желая пошутить, Лера, недолго думая, на уроке стянула с парты учебник Лены и села на него. Прямо скажу, неудачно пошутила.  Надо же было случиться, что учительница вызвала Лену читать из этого учебника. Учебника нет. Испуганная Лера приросла к месту и не знала, как ей выйти из положения. Наконец, когда рассерженная учительница подошла к девочкам, Лера призналась в содеянном, дрожащими руками вытащила из-под себя и отдала учебник.

Урок продолжался, а на перемене Лена, подбадриваемая своими подружками, подошла к Лере, повалила её на пол и стала бить. Набежали другие девочки, и получилась куча мала. Лера молча отбивалась, но сникла, когда увидела, что к нападающим присоединилась её любимая Света. Вот он, комплекс близнецов! На разборе происшествия Лена сказала, что ненавидит Леру за то, что она отнимает у неё сестру, а Света сказала, что она всегда должна поддерживать Лену.

Что тут было делать? Мы, не придумав ничего высокоумного, просто  посоветовали Лере не становиться между сёстрами и дружить с другой девочкой. Лера долго переживала обиду, но это тёмное облачко не испортило солнечную погоду её детства, она по-прежнему хорошо училась, выпускала стенгазету, пела в хоре, танцевала и наряжала своих кукол Олю, Лору и смешную Питулиту. На моё сорокалетие Лерочка подарила трогательные стихи в мою честь, написанные её старательным и ровным почерком, с нужным наклоном и с такими заключительными строчками:

Мы бы были рады,
Даже очень рады,
Если б ты навечно
Осталась молодой!

Да, много радости доставила нам наша маленькая дочка. Сын иногда сердил, но и радовал нас своим тихим упорством пополам с неожиданной инициативой и со стихийной честностью. И особенно радуемся мы тому, как любили друг друга наши дети тогда и любят до сих пор.

В этой главе я собиралась рассказать, как мы воспитывали детей. Но, перечитав её, я вижу, что воспитательный момент в ней отсутствует, как и в жизни. Мы с мужем не владели педагогикой, мы просто плыли вместе с нашими детьми по счастливой реке жизни, но рядом были хорошие воспитатели и учителя, родительское спасибо им!