Беседа с Резедой Ахияровой о её опере Сююмбике

ВРАТА НЕБЕС РЕЗЕДЫ АХИЯРОВОЙ

В Татарском государственном академическом театре оперы и балета им. Мусы Джалиля (Казань) проходит 43-й Международный оперный фестиваль им. Ф.И. Шаляпина. Этот старейший российский оперный форум был организован по инициативе легендарного директора театра Рауфаля Мухаметзянова. В 1985 году фестиваль получил статус всероссийского, а в 1991 году – международного. В афишу фестиваля, как правило, включаются постановки текущего репертуара Татарского оперного театра и обязательно премьера (премьеры) и гала-концерты. На главные партии в фестивальных спектаклях приглашаются лучшие отечественные и зарубежные солисты. В этом году фестиваль открылся премьерой новой постановки «Кармен», над которой работала команда из Италии (режиссер-постановщик Марко Гандини, художник-постановщик Итало Грасси, художник по костюмам Анна Биаджотти) и дирижер-постановщик Антон Гришанин (Большой театр).

Среди других фестивальных спектаклей – «Борис Годунов», «Тоска», «Пиковая дама», «Жизнь за царя», концертное исполнение «Манон» Пуччини и другие классические русские и зарубежные оперы, а также опера современного татарского композитора Резеды Ахияровой «Сююмбике» о судьбе первой и единственной царице Казанского ханства Сююмбике. Премьера «Сююмбике» состоялась на Шаляпинском фестивале в 2015 году. Это грандиозный, очень красивый трехактный спектакль в постановке Юрия Александрова (Санкт-Петербург) и художника-сценографа Виктора Герасименко (Москва), причём, два татарских акта написаны и исполняются на татарском языке, а русский акт – на русском (либретто Народного поэта Татарстана Рената Хариса). С автором музыки, композитором Резедой Ахияровой мы беседуем об опере «Сююмбике» и разных аспектах оперного искусства.

Резеда Закиевна, сочинение музыки — одно из самых больших таинств искусства. Вы можете приоткрыть завесу этого таинства и сказать, где у вас первоначально рождаются звуки? Как вы их слышите?

- Очень сложный вопрос. Есть ряд моментов, которые формируют возникновение музыки. Прежде всего, это должно созреть в голове, а то, что зреет, должно быть прочувствовано сердцем. Мысль совместно с чувствами порождает какой-то мотив. А потом за инструментом или за компьютером воплощается эта творческая идея. Бывает так, что мотив возникает внезапно, даже во сне может прийти, тогда я встаю и быстро записываю, чтобы не потерять. А бывает, что долго вынашивается идея, которая нужна для того или иного контекста или для большого сочинения.

А что может быть толчком для внезапного появления идеи?
- Это необъяснимо.

Обе Ваши оперы- «Любовь поэта» и «Сююмбике» и оба балета – «Золотая Орда» и «Иакинф», идущие в Татарском оперном театре, написаны на либретто Народного поэта Татарстана Рената Хариса. Расскажите, пожалуйста, как Вы стали с ним работать.

- Наша дружба очень давняя. Когда я познакомилась с Ренатом Магсумовичем, я училась в седьмом классе музыкальной школы. В тот период он ещё не был знаменитым и работал ответственным секретарем детской газеты «Юный ленинец». Я написала детскую песню, и моя мама отвела меня в эту газету с тем, чтобы предложить напечатать эту песню, она называлась «Заря» на шутливый стих Равиля Файзуллина. Ренат Магсумович пригласил своего друга, на тот момент довольно известного композитора Мирсаита Яруллина, чтобы он посмотрел то, что я принесла. Яруллину моя песня понравилась, и они решили напечатать ее с моей фотографией – я там с косичками. Так началась наша дружба с Ренатом Харисом.

А дальше наступил длительный перерыв в общении. Я окончила музыкальное училище, затем консерваторию. И однажды на одном из концертов, где исполнялось мое произведение для симфонического оркестра, Ренат Магсумович увидел меня, остановил, высказал свои мысли по поводу прослушанной музыки, кстати, весьма хвалебные, дал свой телефон, и сказал, чтобы я позвонила, и что он хотел бы предложить мне какие-то свои стихи. В то время он был уже заместителем министра культуры Татарской АССР. А дальше стала развиваться наша взрослая творческая дружба.

Как дошло дело до опер и балетов?

- Очень долго шло. Ренат Харис задолго, лет за 10-15 до написания моей первой оперы «Любовь поэта» на его либретто, уже предлагал написать оперу. Но я тогда была не готова. Тогда у меня в личной жизни происходили изменения, и вообще не было желания писать оперу. А годы спустя директор Татарского оперного театра Рауфаль Сабирович Мухаметзянов пригласил нас обоих к себе и предложил написать оперу для его театра, и это была будущая «Любовь поэта» о знаменитом татарском поэте Габдулле Тукае.

Известный дирижёр Фуат Мансуров исполнял ваше произведение «Сююмбике» из «Триптиха». Не там ли были корни Вашей оперы «Сююмбике»?

- Да, наверное, исторический подтекст и дух оперы «Сююмбике» был заложен в «Триптихе», произведении для солистов, хора и симфонического оркестра. Триптих называется «Страницы истории». Первая часть – «Татарский марш», не военный, а эпический, для мужского хора и симфонического оркестра. Вторая часть – «Сююмбике», а третья часть - «Священная божественная песня». Она тоже для хора, оркестра и двух солистов. Масштабное произведение.

Вы говорили, что написали оперу «Сююмбике» за три месяца. А не трудно было такую масштабную и сложную оперу написать в такой короткий срок?

- Она была написана и записана за три месяца, но складывалась в моем сознании на протяжении целого года. Но в течение того года один за другим умерли мои родители, а потом и мой муж, и я не могла ничего писать. Я продолжала думать о «Сююмбике», но не бралась за работу, а накапливала свои силы после трагических метаморфоз моей жизни. У меня внутри сложился подход, понимание того, как это должно быть, что это должно быть - внутреннее осмысление будущей оперы. Поэтому, когда спустя многие месяцы я села, наконец, за «Сююмбике», то была готова к написанию и быстро сделала эту работу. Мои личные трагедии, видимо, способствовали тому, что трагедия Сююмбике написана с таким накалом.

Как достигается узнаваемость музыки? В чем секрет узнаваемости? Например, музыка арии «Врата небес» в «Сююмбике» запоминается и узнаётся сразу. Некоторые зрители выходят после спектакля и напевают её.

- Трудно это объяснить. Должно быть средоточие нескольких компонентов. Текст арии «Врата небес» на меня очень сильно подействовал, когда я её писала, то находилась под сильным впечатлением от текста. И текст, который следовал далее, сразу открыл мне музыкальную фразу, на которой должна была построиться эта вся композиция.

Скажите, пожалуйста, а бывало ли, что у Вас пропадал интерес к тому, что вы пишете или собираетесь писать?

- Бывало. Я такой человек, что если мне хочется написать какое-то сочинение, я должна делать это сразу. Если я сразу не делаю, то идея может пропасть. Но иногда бывает, что в процессе работы возникают сомнения в правильности моего подхода к конкретному проекту или к какому-то определенному сочинению. Если я чувствую, что пропадает интерес, надо срочно сесть и писать или дописывать, каким-то образом вернуться в первоначальное состояние интереса, когда я согласилась на это. Но крайне редко у меня такое случалось.

В чём заключается участие композитора в репетициях оперы?

- Ну, если обо мне говорить, то я присутствую, как правило, на оркестровых спевках, когда певцами уже всё выучено с концертмейстером в классе. На первые репетиции некоторых певцов я прихожу, если возникают какие-то вопросы. Но в Татарском театре оперы и балета есть замечательный оперный концертмейстер Алсу Барышникова, поэтому у меня нет необходимости самой работать с певцами, когда они разучивают оперу. Но когда возникает что-то, требующее обсуждения, я прихожу обязательно и, к примеру, меняю неудобные ноты или слова.
А когда начинаются репетиции на сцене с режиссером-постановщиком, хореографом, сценографом, тогда я присутствую на каждой из них. С постановщиками мы должны быть на одной волне, должны быть сплоченной командой, иначе всё развалится.

Скажите, пожалуйста, когда вы смотрите свой спектакль, что вы хотите увидеть и что вы чувствуете в этот момент?

- Я стараюсь посещать все свои спектакли и всегда критично их отслеживаю: как оркестр, как певцы, какие темпы, нет ли каких-то изъянов. Если что-то не так, мы стараемся это поправить. А иногда, наоборот, со временем улучшаются спектакли. 

В Казани ежегодно проводятся международный оперный Шаляпинский фестиваль и международный балетный Нуриевский. В чём значение этих фестивалей?
- Фестивали привлекает особое внимание публики, прессы, импресарио, выдающихся артистов, дирижёров. А театру дают возможность приглашать мировых оперных и балетных звезд в свои постановки. И это распространяется даже на те спектакли, которые идут и в обычное время. Каждый фестиваль – это веха в истории театра, парад его лучших спектаклей с лучшими мировыми исполнителями.

А театр согласовывает с Вами включение в фестивальную программу Ваших спектаклей?
- Нет, никогда не согласовывает. А когда мои спектакли включают в программу Нуриевского или Шаляпинского фестивали, конечно, это приятно, это определенная оценка. Например, в этом году «Сююмбике» включили в программу Шаляпинского фестиваля. «Сююмбике» идёт уже 7 лет, значит, спектакль не устарел ни морально, ни физически, значит, он вызывает интерес.

Чем вызвана мода портить классические оперы? Всякие помойки, джинсы, рваные футболки…
- Бездарностью режиссеров-постановщиков и их желанием заявить, что они не такие, как все.

Режиссёры-осовременщики объясняют свои помойки тем, что чувства людей одни и те же во все времена. Но это не так, потому что были сословия, этикеты этих сословий, традиции в сословиях, у крестьян были свои традиции, у дворян - свои. Чувства, может быть, сходны, но поведение людей было разное в XVI веке, например, сейчас. Разве нет?

- Абсолютно согласна с вами.

В советские годы, многое делалось для того, чтобы заинтересовать музыкальным театром людей, не причастные к оперному и балетному миру. На фабриках, на заводах, в учебных заведениях распространялись абонементы, проводились целевые спектакли для работников того или иного предприятия или учреждения, выездные концерты. А сейчас всего этого нет. Как вы считаете, нужно ли готовить публику к восприятию оперы и балета или это как-то само происходит?

- Само это не происходит, это все-таки определенная культура, на оперы и балеты ходит определенный слой общества. Публика, конечно, должна быть подготовленной. Сейчас идет очень большой поток и музыкальной, и театральной продукции. Люди выбирают, то, что им ближе по их менталитету, уровню образования и восприятия мира. Оперный или балетный спектакль может увлечь случайно попавшего в театр человека, и тогда он будет ходить. Но надо создавать такие спектакли, которые бы привлекали разного рода публику, поскольку государственной культурной политики в этом направлении сейчас нет.

Во времена Советского Союза был очень популярен логунг «Искусство принадлежит народу». Может искусство кому-либо принадлежать?

- Произведение искусства, если оно создано, выставлено на всеобщий обзор, например, картина или спектакль, то оно доступно народу, посетителям выставки или зрителям театра. А принадлежать, думаю, может картина тому, кто ее купит. Спектакль же народу принадлежать не может, может только быть показан и воспринят зрителями или не воспринят.