Дикий ангел. Рукопись. Писалось по памяти в 1999-2

      Едва Федерико успел зайти в дом, вернувшись с работы, как у него с истерикой и слезами повисла на шее Андреа. Она истерила и снова требовала уволить служанку.
- Она меня ударила! Пигалица меня ударила!
Не желая слушать вопли посреди гостиной, Федерико увел любовницу в спальню, где усадил на постель и попытался привести ее во вменяемое состояние.
- Успокойся дорогая, не придавай этому такого значения.
- Я успокоюсь, когда ты ее уволишь, она невоспитанная нахалка!
- Я не могу, это не понравится моей матери. - ловко прикрылся матерью Федерико, но это не понравилось Андреа.
- Плевать я хотела на твою мать! Я говорю о том, что она меня ударила. Меня ударила служанка! Дорогой, уволь ее, пожалуйста. - вспомнив, каким оружием обладала, девушка мгновенно сменила крики на чувственные поцелуи. - Ты уволишь пигалицу?
- Хорошо... - Федерико легко сдался ее натиску, он сходил от этой женщины с ума. Как только она попадала в его объятия, он готов был исполнить любую ее прихоть, любую придурь. И Андреа, чувствуя какие то особые отношения между ее "мужем" и юной горничной, пыталась всеми силами избавиться от нее, поэтому в полной мере пользовалась той страстью, что к ней питал Федерико.


       - Ты правда ударила драную кошку?! - восхищённые подружки обступили Милагрос, как ярые фанатки любимую певицу.
- Да, она меня достала. Теперь меня уволят, наверняка она настучала хозяину. - без особой грусти заключила девушка, она уже давно привыкла к своим увольнениям. Глория уверенно возразила.
- Донья не даст тебя в обиду, она тебя любит.
Милли выбросила вперёд сжатый кулак, давая воображаемой зазнайке по носу.
- Это точно, пусть драная кошка только попробует меня тронуть, донья ей покажет. Но все же чемодан я разбирать не буду, так, на всякий случай... Глория, открой дверь.
Глория впустила в комнату Серхио, и тактично увела Лину. Парень торопливо выдал то, что хотел сказать, прежде чем, снова оказался бы за дверью.
- Милли, нам надо поговорить, у меня нет любовницы!

- Я знаю, Росси сказала, почему сделала это.
- Ты на меня не сердишься? - Серхио заглянул в глаза любимой, и не обнаружив в них и следа недавней бури, очень обрадовался. Милагрос улыбнулась.
- Не сержусь, почти. И чтобы я совсем перестала сердиться, ты должен сделать мне одолжение.
- Все, что угодно.
- Что у тебя с горлом? Что то мне не нравится твой вид, слишком правильный... - с этими словами чертовка принялась лохматить прилизанный офисный вид своего жениха, вытащила рубашку из брюк, закатала одну штанину до колена.
- Что ты делаешь?! - взвизгнул Серхио, холодея от одной догадки, на какое это одолжение он сейчас подписался. Но Милагрос только шикнула на него.
- Помолчи! Туда, куда мы идём нет места адвокату, - с этими словами она хорошенько взлохматила тщательно уложенные черные волосы жениха и нахлобучила ему на голову серую бейсболку козырьком назад, как носила всегда сама. Потом оглядела придирчивым взглядом творение своих рук девчонка звонко расхохоталась, теперь никому и в голову не придет назвать Серхио дорогим, респектабельным адвокатом, перед ней теперь стоял обычный уличный парень с бедного квартала. - Красавец! Так что у тебя с горлом?
- А что? - с опаской уточнил Серхио, не ожидая ничего хорошего.
- Повторяй за мной: "Хлеб! Горячий хлеб!" - звонкий голос Милли наполнил комнату и Серхио мгновенно пожалел, что появился на этот свет. Но выбора отказаться у него просто не было. Поэтому он послушно поехал с невестой в монастырь, где сестра Каталина загрузила его двумя тяжёлыми корзинами со свежей выпечкой, а уже через час они находились на главной площади города, где Чолито начала бойкую торговлю.
- Хлеб! Горячий, монастырский хлеб! - зазывала публику Чолито во всю мощь своих лёгких, вот только ее напарничка что то слышно не было совсем. Обернувшись, Чолито вздохнула и направилась к жениху, который пристроился за корзинами так, чтобы его максимально не было видно.- Что с тобой? Ты своей кислой физиономией всю клиентуру мне распугаешь.
- Мы на центральной площади. - сердито напомнил Серхио,надвигая кепку на нос, но спрятаться это помогло ну очень слабо. Чолито же невозмутимо пожала плечами.
- Ну и что?
- Здесь ходят люди, недалеко юридическая контора. Представляешь, что будет, если один из них меня увидит в таком виде? Увидит, чем я занимаюсь?
- А как же приходская газета? - напомнила пацанка, медовенько улыбаясь жениху. - Ты охотно мне помогал.
- Но это было около монастыря. - ворчливо возразил Серхио, но Чолито совершенно не понимала, чего он нахохлился, наоборот, весело смеясь пнула его в плечо.
- Хватит строить из себя сноба. Улыбнись и помоги мне. Хлеб! Горячий хлеб!
Но Чолито так помощи и не дождалась, ее благоверный просто стоял прислонившись к фонарному столбу, втянув голову в плечи, напоминая при этом заболевшего попугайчика. Так продолжалось около часа, его кислая мина отпугивала людей, хлеб практически был не продан, денег не собралось.Чолито решила сворачивать все это и уходить. Она прикрыла остывший уже хлеб льняными полотенцами, вручила корзины Серхио и заявила, что не прочь бы перекусить. У киоска а фастфудом Чолито снова стала свидетельницей капризок своего жениха, Серхио с недоумением и брезгливостью воззрился на хот-дог, который ему протягивала Чолито.
- Что это?!
- Хот-дог, ешь и поедем домой.
- Милли, ты знаешь, сколько здесь нитратов?
- Мне то что? Главное, что это вкусно. Ешь.
- Нет.
- Серхио, перестань. Кто то говорил, что хочет понять, как я живу. Так вот, это - моя жизнь. Торговля на площади и хот-доги. Ешь! - Чолито впихнула в руку Серхио хот-дог и пообещала при этом. - Я сделаю из тебя парня, а не маменькиного сынка.
- Я не маленькин сынок. - обиженно пробурчал в ответ Серхио надувшись, но пощады не было.Чолито решила дожать.
- Маменькин сынок. Ешь!
Серхио ничего не осталось, как послушаться, плюнуть на принципы, никогда не есть уличную еду, он взял из рук невесты этот злосчастный хот-дог, осторожно откусил кусочек булки вместе с сосиской и с удовольствием обнаружил, что оказывается этот вредный фастфуд на самом деле такой вкусный. Уже через минуту Чолито с улыбкой наблюдала, как ее жених с завидным аппетитом уплетает то, от чего так упорно отказывался.

         - Сынок, можно с тобой поговорить? - робко спросила Луиса, заглянув к Иво в комнату. Он поднял на нее хмурый взгляд.
- О чем?
- Я тебя не предавала сынок, меня вынудили отдать акции
Пабло... Меня шантажировали.
Иво зло усмехнулся на эти слова, он больше не верил матери, ни единому ее слову. А ведь раньше он считал ее единственным по настоящему близким себе человеком.
- Шантажировали... Кто?
Луиса рискнула присесть на постель сына, рядом с ним и призналась.
- Никогда не думала, что мой родной брат способен на такое. Он угрожал, что расскажет тебе, что Федерико тебе не отец. Тогда я была не готова к этому... Я приходила в ужас от одной мысли, что ты отвергаешь меня...
- Именно так и получилось. - горько заметил Иво. Луиса сглотнула ком горечи, подступивший к горлу и продолжила.
- Я долго собиралась с духом,чтобы рассказать тебе правду. Сынок, Я ни в чем перед тобой не виновата,.. - Луиса обняла сына и почувствовала как неохотно и холодно он принял это прикосновение. Видать, она настолько глубоко его ранила, что мальчик не хотел больше впускать ее в свою душу. Но она решила рассказать ему все, все как было, все что с ней происходило. - Когда я тебя носила, все было по другому. Мой отец был в бешенстве, и этому были две причины: нужно было срочно спасать фирму, а второй причиной был ты, мой родной сыночек... Ты подрастал и становился все больше похожим на Нестора. А я ждала его... Ждала и разрушала все планы отца на мое замужество. Наконец, когда тебе пошел шестой годик, отец понял, в чем дело и разлучил нас. Он отправил тебя за город, а я думала, что сойду с ума! Я уже не стала сопротивляться и стала женой человека,которого не то что я не любила, я его не знала! Отец не позволил мне быть с Нестором. Однажды он мне сказал такое, что я никогда не забуду,.. Он сказал, что я...
- Мама! - сыновнее любящее сердце, покрытое сейчас тонкой коркой льда обиды и отчуждения, оттаяло от рассказа матери, он понял, сколько боли пришлось пережить его маме, и на какую жертву ради него, она пошла. Она спасала маленького сына от самодура деда, который мог вообще избавиться от неугодного внука, заставляя дочь подчиняться себе. Любая мать будет делать все, чтобы сохранить ребенка. Он все понял и крепко обнял рыдающую навзрыд маму. В полной мере Иво понял, какую несчастливую жизнь прожила эта женщина, чтобы у него была хоть какая то семья. Хоть какой то отец... хотя бабушка у него была самая лучшая на свете, да и матери другой не нужно.- Мама, не плачь...
- Он сказал, что я проститутка, раз забеременела вне брака... - прошептала Луиса, прижимаясь к груди любимого сына. Эти слова отца, злые, жестокие до сих пор причиняли ей боль. Хотя и сын уже давно вырос и отца давно на свете не было. А боль была. А несчастный брак был. Единственное, что ее радовало в нем, это рождение дочери. На этом пожалуй и все. Богатая жизнь в полном достатке, но совершенно пустая. И это пугало больше всего. Что возврат был уже за 50 а жизнь пустая и не интересная.


       - Милли, ты пойдешь сегодня на дискотеку? - спросил Рокки, насыпая себе в кофе уже пятую ложку сахара. Девушка подошла к плите, взяла с нее чайник, чтобы налить чаю хозяйке и ответила.
- Не могу, я веду сегодня детей в цирк.
- Цирк это здорово, Я раньше тоже выступал в цирке.
- Клоуном?
- Обижаешь, Я был акробатом! Если хочешь, я тоже могу выступить.
- Я подумаю.
На кухню сломя голову прибежала насмерть перепуганная Лина и потащила подругу за собой.
- Я вошла в комнату, а там Глория вся в слезах! Она ничего не говорит, только плачет!
Опрокинув стул и практически зашвырнув на плиту чайник, Милагрос понеслась в комнату прислуги, Лина естественно побежала за ней. А к Рокки подошёл Иво, слышавший разговор про цирк и потребовал страшным голосом.
- Говори, где находится цирк, а то уволю!


         Милагрос нашла Глорию в углу комнаты, между тумбочкой и кроватью, забившись туда девушка горько и безутешно рыдала. Ноги Милагрос буквально подкосились, когда она увидела что униформа подруги, ноги и руки были в крови, она упала перед сестрёнкой на колени и беспомощно прошептала, понимая уже что случилось.
- Малышка моя, что случилось...
- У меня пришла... менструация... - трясясь будто от холода запинаясь ответила Глория, в его глазах читался ужас, который испытывала сейчас и Милагрос.
- Этого не может быть, ты же беременна...
- Я сама знаю, что я беременна! - истерический крик утонул в рыданиях, девушка отчаянно вцепилась в руку Милли и проскулила. - Милли мне страшно, вдруг я потеряла ребенка? Ай! Как же больно... - Глория вдруг согнулась пополам от нового адского спазма в животе, таких было несколько за последний час. Умирая от страха, Милагрос накрыла Глорию пледом и понеслась искать помощь. Влетела в комнату Иво и буквально заорала.
- Иво, мне нужна твоя помощь! Скорее!
- Что случилось?
- Глории плохо, ее нужно отвезти в больницу!
Не спрашивая больше ни о чем, Иво побежал следом за Милагрос, там он осторожно, прямо закутанную в плед, взял Глорию на руки, отнес в машину, довёз до ближайшей больницы и бережно отдал в руки врачей. А потом как мог успокаивал Милагрос, пока они ждали новостей о юной мамочке и ее ребёночка.