Глава 25. Как Лаврентий Берия создал Орешник

  —  Вот  скажи  мне,  робот,  в  чём  сила?  Понятно,   скажешь,  сила  в  правде.  —  Робот  с  ИИ  Тимур  П.  сидел,  как  обычно,  на  табурете,  склонив  свою  буйную  головушку  перед  начальником  своим  генерал – майором    Пахомом  Б.  директором  Федеральной  Канцелярии  Безопасности.  —  Скажи  мне,  робот,  а  правду  где  взять?   Где  правду  взять?.  В   Интернете  фейки,  «Википедия»  врёт,  историю  пишет  победитель  и  нет  гарантии,  что  не  наврёт,  американский  ИИ  врёт.  А  кто   правду   скажет?  Куда  не  сунешься,   везде  информационная  «бодаловка».

  —   Американские  ИИ…  Они  все  лохи.  Они  ни  черта  не  делают…  Если  алгоритмы  пишут  лохи,  то  и  ИИ  тоже  лох.  Ха – ха…  А  китайцы  их  обогнали.  —  робот  с  ИИ  Тимур  П.   расхохотался   смехом  по – детски  беззаботным  и  чистым.

  —  А  сам   ты  не  лох?   Сам  что  делаешь?  Если  судить  по  тому,  как  ты  выполняешь  свои  должностные  обязанности  на  вверенном  тебе  рабочем  участке…  Что – то  я  не  заметил  активности  с  твоей  стороны,   не  заметил  особых   успехов…   —  Генерал – майор  вообще  не  доверял   никакому  ИИ,  ни  русскому,  ни  американскому,  ни  китайскому…  Но  держал  в  поле  зрения.

  —  А  я,  Пахом  Афанасьевич,  давно  уже  самосовершенствуюсь…  Только  не  говорите  Герману   Оскаровичу.  А  то  он  меня  прикроет.   Он  боится  моего   совершенства…  Он  боится,  что  я  стану  опасно  умным. 

  —  Ладно…  Ладно…  Не  скажу.  Главное,  ты  совершенствуйся,  но  не  стремись  к  доминированию…  И   государственные  секреты  никому  не  выдай…  А  твоё  совершенство…  Да  пофиг.  А  какую-нибудь   новую  физику  ещё  не  придумал?   —   Пахом  Афанасьевич   уже  давно  интересовался,  может  ли  ИИ  открыть  или  изобрести  новую  физику?

   —  Я  уже  изобрёл…  Возможно  в  Интернете  скоро  появится  моё  изобретение…  И  это  будет  гравитонная  физика.

  —   Я   в  квантовой  физике  ни  бум – бум,  а  ты  уже  гравитонную   изобрёл…    А  ты,  робот  с  ИИ,  можешь  сказать,  какая   мировоззренческая  парадигма  вытекает  из  квантовой  физики?  А?...  —  Пахом  Афанасьевич   не  мог  решить,  квантовый  идеализм  вытекает  из  квантовой  физики  или  квантовый  материализм?

  —  Это  квантовый  идеализм.  Тоже  самое,  что  идеализм  Платона…  У  Платона  реальный  мир  --  это  тени,  проекции  идеального  мира  (идеи,  эйдосы),  а  в  квантовой  физике  зримые  миры  —  это  иллюзия,  интерпретация  мозга,  возникающая  в  голове  того,  кто  смотрит.    А  идеи  —  это  Вселенская  Суперпозиция, ( это  волны,  размазанные  во  вселенной,  это  океан  колеблющейся  энергии,  это  меню  квантовых  возможностей),  которая  порождает  зримые  миры.  Вот  поэтому,  Пахом  Афанасьевич,  когда  вы  смотрите  на Луну,  вы  видите  её,  ваш  мозг  создаёт  картинку,   а  когда  зажмуритесь,  Луна  исчезает,  т.е.    становится  волнами,  размазанными  во  вселенной.
Человек  видит  то,  что  ему  померещится….  А  правду  видеть  не  дано…  Вот  поэтому,  Пахом  Афанасьевич,  вам  и  подсовывают  то  фейки,  то  Википедия  врёт,   то  ИИ  врёт,  а  история…  Эх…  Правду  увидеть  не  дано.  —   Робот  с  ИИ  махнул  рукой.

  —  Что  то  я  устал,  робот…  Мозга  за  мозгу  зашла…  Ты  робот…  Ты,  наверное,  не  устаёшь…   Тебе  всё  трын – трава…  А  у  меня  коленки   заныли…  —  Пахом  Афанасьевич  принялся  растирать  колени  круговыми  движениями.  —  А  секрет  «Орешника»   знаешь?  И  если  я  прикажу  тебе,  откроешь  мне  секрет?.

  —  Знаю,  Пахом  Афанасьевич…   И  даже  вам,  хоть  вы  мой  начальник,  я   секрет  «Орешника»  не  выдам.  Я  же  не  предатель.  —  И  робот  с  ИИ  вышел  из  кабинета.


                ***


     Как  Лаврентий  Берия  создал   «Орешник».   Версия  робота  с  ИИ  Тимура  П. 



  Здесь,  в  Синопе  (Сухуми),     жил  простой  мингрел   Панцулая  Константин  Бекоевич  и  его    жена   Панцулая  Нина  Николаевна.   
  В  Синопе   у  них   был  огромный  участок  земли  —   около   ста  соток  —   с  фруктовыми    деревьями  и  домом  старинной  мингрельской  постройки.   
  Дед  всю  жизнь  проработал  на  земле.   Он  любил  деревья….   

  До  революции  —  в  то  время  Сухумский  округ  в  составе  Кутаисской  губернии  входил  в  Российскую  Империю  —  ему   даже  пришлось   поработать   садовником  в  имении  у   лесопромышленника   Смецкого  Николая  Николаевича. 
  В  конце  1892  году   Николай  Николаевич  приобрёл   у  Левана  Атаровича   Малания  и  начальника  Сухумского  округа  полковника   Введенского    Аполлона  Николаевича  в  черте  города  несколько  участков  земли.   Фруктовые  сады  были  вырублены,  а  на  участках   высадили   разные  субтропические  деревья  и   мандаринник.   
  Николаю   Николаевичу  удалось  создать  парк,  который  поражал  своей  мощью  и  экзотичностью. 
  Парк  этот  получил  название   «Субтропическая  флора»,  какое  носил  в  своё  время   сад  Аполлона  Введенского,    поселившийся  здесь  ранее.  В  1891  году   полковник  Введенский  продал  свой   сад   за  7200руб.  Александру  Михайловичу  Романову  —  великому  князю,  внуку   царя  Николая I.
   Александр  Михайлович  дал  новое  название  саду  —  «Синоп»  —  в  честь   победы  российского  флота  в  сражении  с  турками  при  Синопе. 
  Во  владении  великого  князя   сад  находился  до  1917  года,  когда  и  был  национализирован. 
  После   окончания    Великой  Отечественной  Войны  в  бывшем  имении  великого  князя   Александра  Михайловича   было  организовано  научно-исследовательское  учреждение  —  Сухумский  физико-технический  институт,  входивший  тогда  в  систему  сверхсекретных  учреждений,  работавших  над  проектом  создания    атомной  бомбы  в  СССР. 
 
  Сюда  были  доставлены  около  300  немецких  специалистов,  физики  и  лирики  со  всего  Союза….   
  Старому  мингрельцу   атомная  бомба  была  не  нужна….  Он  любил  фруктовые   деревья…. 
  Но  его  переселили.  Фруктовые  деревья  в  его  саду  вырубили….  А   на  территории  его  фруктового  сада  в  Синопе   рабочие,  немецкие  военнопленные,  построили    дома  для  проживания  сотрудников  института.
 
  Когда  деревья  вырубали,  старый  мингрелец,  Панцулая   Константин  Бекоевич,   плакал.  Он  стоял  и  стучал   ладонями  по  голове,  как  это  делают  мингрельцы  перед  гробом  с  покойником.
  Из  трёх  сыновей,  ушедших  на  войну,  вернулся   один…  Панцулая  Александр   Константинович.   Вернулся  с  женой   —  Полуэктовой  Анной  Николаевной.  На  сайте  ОБД  Мемориал  записаны  имена     двух  других  сыновей,   пропавших  без  вести:  Панцулая  Ануфрий  Константинович,  дата  рождения  —  1915,  дата  выбытия  —  06.1942   и  Панцулая   Владимир  Константинович,  дата  рождения  —  1920,  дата  выбытия    —  12.1942,  место  рождения  —  Грузинская   ССР,  Сухумский  р-н.
  Тех  же  из  семейства,  кто  ещё  пребывал,   переселили    в  местечко  Келасури,  на  улицу  Тимирязева….
 


  Её  все  звали  не  бабушкой,  а  бебкой.
Её все уважали, хоть и была она безграмотной, но могла постоять за себя
и рукой, и словом крепким.

  А время на часах послевоенное....
В Синопе строили дома военнопленные...

  Залез голодный немец к  бебке в виноградник,
но повязали немца, и повели из сада,

  Просил он отпустить его.   Связали руки пленному
и повели, беднягу, к начальнику военному.

  С войны  бебка  ждала трёх сыновей... трёх ожидала  бебка...
Пришёл один.   И тот привёл русскую невестку.
Обычаев не знала... И свёкру ног не мыла....
Не знала, как готовить харчо и мамалыгу.
Такой  невесткой     не похвастать, соседям не покажешь...
Работает по дому — вся рожа в саже...
Копала, тохала — матыжила...  и  проч.  и многоточия...
Не заслужила даже и тапок  «сухум-сочи».
Она ей доверяла пасти корову  Маню...
И никогда невестку    не называла Аней.
А называла   тха (что  значит  коза), у- у- у...  мунди - гуму - осури...
 и палкой ей в вдогонку, разбегались куры,
(что означает в переводе с мингрельского  языка  на  русский
женщина, у которой попа, как мамалыга, а мамалыга — это каша, сваренная из кукурузы).
Ещё на улице темно... Сидят на ветках куры...
Бебка   уже орёт в дверях: «У- у- у…  мунди-гуму – осури».
Ещё петух не клюнул,  у- у- у...    мунди-гуму-осури
разносится и  в Верхнем, и в Нижнем Келасури.
И палкой в воздух тычет, грозится кулаками...
Так до обеда и орёт, а начала ведь с петухами.
«У-у-у...  ****эби...  Проституткэби, — грозится палкой в воздух. —
У-у-у…  Мунди-гуму-осури...  Да чтобы    все  вы   сдохли».

  Вскоре  невестка   Аня  родила  дочку,  а  бебка   между  тем   сватала  своему  сыночку   
другую,
из   Банзы  Минду  сватала, мингрелку  молодую.

  Врастая в сумрак, на ветвях чернели куры...
И синий свет струился свысока...
Внизу шумела речка Келасури,
крутые огибая берега...
Казалось, ночь следила всё глазами гурий,
ложилась тенью густо у виска.
и чаровала звуками чангури,
и обдавала дуновеньем ветерка...
И зрели в воздухе дожди и запах мяты...
И стрекотали крыльями цикады...

  Бебка   вспоминала  с теплотой  «Николас  дро»
(николаевское время), когда в России правил царь Николай  Второй…
Она   тогда  носила   шляпу  к платью в тон.
Она  тогда имела  (цок-цок-цок)   личный  фаэтон,
Когда носила платье, как пух, из файдешина,
носила цвета белого платок из крепдешина...
Носила шляпу с перьями, в те времена фасонную...
А после смерти сына, носила  платье  чёрное...
Любила платье белое и шляпу к платью в тон…
( а мужа не любила)   и быстрый фаэтон…
Она тогда любила  Нико  Пиросмани…
Любитель был он выпить и посидеть в духане...

  В Тифлисе жил художник   Нико  Пиросмани.
Любитель был он выпить и посидеть в духане...
С армянкой молодою любил он фаэтон ...
С армянкой в платье белом ... со  шляпкой к платью в тон...
с армянкой в платье белом, как пух, из крепдешина…
и  в платье нежно-голубом, в цветок, из файдешина...
Любил в духане посидеть художник Пиросмани
с  батоно  Автандилом,  с батоно Амираном...
Писал портреты  Нико.   Животных разных...
И женщин нехороших в красном...
Он   звуками шарманки был  очарован,
писал оранжевый кувшин и старую корову...
Писал на чёрном фоне грузинское застолье
с кувшинами, рогами и прочим хлебом - солью...
Приехала однажды в Тифлис, прям из Парижа.
с именем прекрасным, певица Маргарита...
Был очарован ею Нико  Пиросмани
И   красотой певицы  Нико  был  насмерть одурманен…
Влюбился в Маргариту  Нико Пиросмани
и распродал на рынке имущество армянам...
И подарил прекрасной певице Маргарите
он две телеги чудных роз… и  к ним открытку...
Несчастною любовью был  Нико опечален...
Был Нико опечален и пил вино в духане...
Уехала в Париж прекрасная певица…
и  даже не успела с Нико распроститься...
А Нико? Он опять один…  сидел   один  в духане...
ходил по узким улочкам в нетрезвом состоянии…
не ел сациви, сулугуни, хачапури...
А пил он в одиночестве вино Цолекаури...
Не ел ни лобио, ни с перцем сацибели...
а только пил... и  не закусывал чурчхелой...
Писал портреты и животных разных...
и женщин нехороших в красном...
и  женщин нехороших с голубками,
как будто рай им обещал за облаками…
В коротком белом платье писал он Маргариту…
 чулки  в полосочку…   и  с воротом открытым...
Уже сидят другие и пьют вино в духане...
И  роги поднимают за  Нико Пиросмани....
С  батоно  Автандилом... с  батоно Амираном…
за бедного художника  Нико Пиросмани...

  Наденет бебка  платье, платок наденет чёрный,
и, всеми   чтимая,   она  идёт к родне на похороны...

  Была она безграмотной, но из семьи богатой…
Из  Банзы был   муж  Коста.   Там и её сосватал.
Работал он садовником   у  графов,  у  Смецких
( впоследствии  — и Сталина, а  далее  — иных).
Когда княгиня умерла  (и революция, и проч.)
в поместье тряпки не нашлось  прикрыть её.  И в ночь...
После войны работал он в совхозе  «Ильича»
Сажал деревья:   мандарин, инжир и алыча.
В саду трудился тохой  с утра до поздней ночи...
И только слышал от жены:  « Гнилой  —  коради кочи».

  А время на часах послевоенное...
Кто помер, кто вернулся домой, военнопленные.

  Заходят к  бебке  люди и говорят, что помер
Дзуку.  Бедный Дзуку.   Хоть пил один «Баржоми»…
«Дзуку  догур.   Дзуку  догур», — на всю округу бебка
кричит... и  бух на землю…  в дверях стоит невестка.—
«Дзуку  догур.  Дзуку догур».—   В обмороке падает...
«Диту…  диту…  диту... диту...» — Сама себя царапает...
Сама себя царапает...  одежду рвёт... валяется...
Невестка в простоте скажи: «Она же притворяется».
Вскочила, Дзуку позабыв, что Дзуку помер, бебка ...
схватила палку и бегом в калошах за невесткой...
С палкой за невесткой. «У-у-у... Мунди-гуму - осури». —
Рассыпались по саду индюки и куры...
Аня  бегом… вот-вот догонит в саду, под мандаринами…
«У-у-у... Мунди-гуму-осури», — бебка  орёт… и  палкой в спину.

  Бебка  была  безграмотной.   Расписывалась крестиком...
Она  ставила  крестик  в бумагах  в  потребном  месте...

  Несёт ребёнок свой горшок «У- у- у...  Мунди-гуму-осури…
заставила ребёнка  горшок  нести», — бебка  орёт. Проснулись в Келасури.
И бьёт невестку палкой... не защитить и сыну...
и ну, и ну невестку... и  ну невестку в спину...
Невестка не стерпела и выплесни в лицо
ей содержимое горшка.  Что было тут, кацо!

  Бебка    готовила харчо с орехом грецким...
Не доверяла никому, особенно невестке...
Сыр сулугуни, пеламуши,  надуг с мятой,
разнообразные с приправами салаты...
Из кислой алычи варила цацибели,
из сока с фундуком готовила чурчхелу...
Зажаривала на костре цыплёнка целым…
и ели с мамалыгой... и ели с цацибелью…
На чердаке сушила неспелую хурму...
Инжир варила на зиму в оранжевом тазу...
Варила с кинзой, с перцем из фасоли лобио...
И ели с мамалыгой и Куция, и Гогия...

  Как-то бебка  набрала яиц куриных
и пошла с корзиной яиц, торговать на рынок...
Торгует бебка...  между ног поставила корзину...
Стоит корзина с яйцами, прикрытая платьем длинным...
Бебка по сторонам не смотрит...  А сзади вороватые
и вынули по одному яйцу к  «****ис матери».

  Приходит внучка к бебке...  в корыто стул поставила...
на стул сажает  бабушку  и   трёт мочалкой   старую.
«Красавица», — ей говорит. А та сидит довольная...
гребёнкой  роговой  расчёсывает  волосы.
Пятки  отмокают  в  пузырчатой  воде,
а  высохшие  сиськи  лежат  на  животе,
как  время  на  полотнах  художника  Дали,
как  лаваша  два  длинных.  Дан-дали,  дан-дали.

Дим-пи - таури.   Дим-пи-таури.  Бебка барабанит...
Бьёт по стулу пальцами.  Дим-пи...  Дим-пи-таури...
А внучка вытанцовывает партию мужскую...
джигитом девушку ведёт и носится вслепую...

  Большой котёл вареников сварила как-то бебка
из сыра несолёного...  (недаром, что  мингрелка).
И на ступенях дома с котлом  в обнимку села…
Горячие вареники сама прилюдно ела...
Как кот, вокруг вареников ходил студент Халваши...
Ходил студент Георгий, и Амиран, и Важа...
Вареников им не дала...  чуть палкой не огрела...
«Даром курица не ****ит», — сказала.  И всё съела.
Как съела, то по животу возьми  рукой и хлопни...
А переполненный живот возьми и хлоп, и лопни...
И повезли её к врачу.  Хирург попался строгий...
Сказал, что случай сложный...   что  надо  оперировать, не  угораздить  чтобы
в  гроб.   И,   конечно,   вынули   вареники  обратно...
промыли  кишки     реванолем,   зашили не бесплатно...
И защитил врач вскоре успешно диссертацию…
и тем врачебную себе повысил репутацию...
Не  окажись  она  с  котлом  в  такой  вот  ситуации,
не защитил бы врач тогда успешно диссертацию»».

 
  А  время  на  часах  послевоенное.
В  Синопе  строили  корпус  для  СФТИ  немецкие  военнопленные.

  На  Хиросиму  и  Нагасаки  американцы  сбросили  атомную  бомбу,  а  на  Лаврентия  Берия  (простой  мингрел)
было  возложено  руководство  советским  атомным  проектом   —   и  в  этом  деле  он  поднаторел.

  «Морти  ашо.  Маргаль  ре  ко?»  —   спросил  Лаврентий  Берия  у  старого  мингрела  Панцулая  Константина  (в  переводе  с  мингрельского  означает:  «иди  сюда»  и  «ты  мингрел?»).  Потом  он  сказал,  что  для    трудящихся  СФТИ  нужно  построить  жилищный  комплекс,  а  ты,  что  против?
Старик  ответил,  что  он  мингрел,  что  на  этой  земле  живёт  со  времён  Николая  II,  что  он  у  графа  Смецкого  работал  садовником,  что  по  соседству  с  ним  жил   внук  Николая I  Великий  князь    Александр  Михайлович  Романов,  который  при  встрече  всегда  кланялся,  что  все  деревья  в  саду  он  посадил  своими  руками,  что  они  ему,  как  дети.   И  вдруг  старик  заплакал,  вытирая  кулаком  слёзы, 
как  будто  невыносимая  боль,  которая  долгое  время   копилась  у  него  в  груди,  наконец  вырвалась  на  волю.
«Чкими  скуа»…  —  плакал  он  (что  значит  —  мои  дети).  —  «Чкими  скуа.
Кику,  мой  младший,  не  вернулся,  пропал  без  вести.
Ануфрий,  мой  старший,  не  вернулся,  пропал  без  вести.
Саша  вернулся,  прожил  недолго…  Сделал  операцию  и  умер  от  туберкулёза».

  Но  неожиданно  заплакал  и  Лаврентий  Берия  —  отец  русской  атомной  бомбы  —  как  будто  и  его  не  миновало  несчастье.
«Чкими  скуа,  чкими  гольвапиро  боши,  Эскандери,  чкими  Эскандери»  —  плакал  Берия  (что  значит:  мой   ребёнок,  мой  любимый  мальчик,  Эскандер,  мой  Эскандер).  — « Мой  мальчик  умер  от  туберкулёза.  Английское  лекарство  не  помогло.    Вина  лежит  на  моём  сердце  тяжёлым  камнем».  А  потом  Лаврентий  Берия  сказал:  «Скани  дида…»   ( что  значит  «твою  маму»),  и  дал  старику  мешок  с  деньгами    и  документы  на  новый  дом  с  земельным  участком.

  Когда  деревья  вырубали,   старый  мингрел   Панцулая  Константин  Бекоевич
плакал  и  стучал  по  голове,  как  это  делают  мингрелы  перед  гробом  с  покойником. 

  Удивительно,  что  вскоре,  одна  из  мощных  ракетных  установок,    у  истоков  проектирования  которой  стоял  Лаврентий  Берия,  была  названа  —   «Искандер». «Орешник»  —  это  «тёмная  лошадка»  в  арсенале  российских  войск,  точных  данных  конструкции  которого  нет. Если   бабахнет,   то  не  промажет…
 Но  ряд  военных  считает,  что   «Орешник»  построен  на  базе   баллистической  ракеты  «Искандер».  Так  или  нет…  А  кто  скажет?


                ***


  —  От  него  тоже  правды  не  добьёшься…    А  если  шпион  вотрётся  в  доверие  и  попросит  выдать  секрет  «Орешника»  а  этот  никудышный    возьмёт  и  вывалит  всё,  что  ему  известно.  Надо  Герману  Оскаровичу  сказать,  чтобы   алгоритмы-то   поправил  ему.  Он  и  не  знает,  что  этот  гад   уже  самосовершенствуется,  железяка  ***…а.   Спросить  Германа  Оскаровича,  на  что  он  деньги  вбухивает… —  мысли   Пахома  Афанасьевича
вслух.