Политик

- Тетя Ира, я хочу стать… - Верка раскраснелась от мороза.
- Космонавтом? – Ирина Васильевна отвечала машинально.
- А если подумать? – Верка нахваталсь от гостей плохих привычек.
- Политиком? – Ирина Васильевна могла сразу ответить правильно, но привычка вредничать жила в ней неистребимо.
- Как вы догадались? – Сюрприз не удался.
- Или дояркой, или политиком, другого не дано, - где-то Ирина Васильевна слышала эту фразу и теперь она пришлась как нельзя к месту. – Чтобы осчастливить народ?
- И снова верно, - Веркин сюрприз окончательно провалился.
- Чтобы не стонал по ночам, а дрых без задних ног?
- И снова десятка! Как вы узнали? – Верка растерялась.
- Сорока на хвосте принесла, - сорока – это Мария Ивановна.
- Вы против? – Верка решилась защищаться.
- Отнюдь, - сегодня Ирина Васильевна отвечала как графиня на подоконнике. – Но позвольте спросить, что политик делает в покосившейся избушке?
- Прежде чем пойти в кремль, я должна посоветоваться с вами.
- Без меня опять никак? – вздохнула Ирина Васильевна. – Тогда уточни, в кремль, или на кремль?
- Я записалась в отряд профессора и генерала. Они наша единственная надежда!
Лучше бы Верка этого не говорила. Генерал с профессором были любимой мозолью Ирины Васильевны. Впрочем, как утверждают злые языки, таких мозолей было на сегодняшний день миллион.
- И чем же прославились твои кумиры? – переходя на тихое шипение, спросила Ирина Васильевна.
- Они за народ! И говорят умнее и правильнее всех! – глаза Верки так светились от счастья, что, казалось, ее взгляд, прожигает пространство и время, что шло вразрез с теорией относительности. – Да!
- Ниже среднего ума. Если ты прислуга при барине и шепчешь народу на ушко барские секреты – это не делает тебя умнее.
- Не говорите так, тетя Ира! Вы ничего не понимаете! – Верка в очередной раз убедилась, что перед ней сидит ведьма. – Аргументируйте вашу позицию! – последнюю фразу Верка позаимствовала у председателя, после которой односельчане обычно выпадали в осадок.
- Ты знаешь, что такое власть? Это как твой кошелек, который ты не отдашь даже под страхом смерти. Ты должна регулярно проверять на месте ли он, и выстраивать его защиту. Профессор с генералом собираются прийти к власти и уже сейчас делают все, чтобы убрать возможных конкурентов…
- Каким образом? – перебила Верка. Теперь она изображала Евпатия и даже выпятила живот для внешней схожести
- Политика, это профессия говорить очевидные вещи, скрывая истинную мотивацию. Как-то французы меня уверяли, что Наполеон дал Франции гражданский кодекс и это с лихвой покрывает некоторые его недостатки. Ремарка. Я ответила, что у нас тоже есть свои рюрики с табаками, и Сталин с Берией, и труп в холодильнике. Они нам ничего не дали, но мы их все равно любим.
Свою чушь про гражданский кодекс Наполеона французы повторяют уже двести лет. Французская революция уничтожила монархию со всеми ее правовыми, социальными, сословными институтами. И самое главное - представителей высшего сословия, что сделало процесс необратимым, а не бумажки и декреты. Дураку понятно, что нужны новые законы, новые социальные и гражданские кодексы. Это был лишь вопрос времени. Не Наполеон дал Франции гражданский кодекс, а Французская революция. И, разумеется, императорская корона никак не могла удержаться на гражданском обществе, как бы ее не прибивали гвоздями к головам французов…
- Тетя Ира, я просила по существу, - сегодня Верка была бесцеремонна.
- Это был пример того, что иногда полезно думать. Иногда самые очевидные вещи оказываются фиговыми листочками, вводя в заблуждение самые изощренные умы, - Ирина Васильевна сделала глоток воды. – Даже гипотетической властью не делятся. Да, заграничная оппозиция продажная, но мы видим ее таковой, потому что она на виду, а заговорщики, по словам профессора "скромные люди". Вытащи их на свет божий и ты не найдешь ни одного отличия. Профессор прибегает к эклектике, создавая образ заговорщика, как Франкенштейна, переклеивая усы и бороды от одних к другим - они любят деньги, но скромные, они стоят у власти, но порядочные, они за Россию, но исключительно под своим руководством. А дальше идет откровенное передергивание – Вы не согласны? Тогда идите и сделайте сами, неблагодарные! Они, благородные, в кавычках, не могут, а пенсионеры и народ под овинами и стогами сможет? Кстати, посетители ютубов профессора или выжившие из ума пенсионеры или тупые работяги, осилившие, наконец, букварь. Вода жидкая? - спрашивают они профессора. - Небо голубое? - Да, отвечает, но деньгами было бы лучше.

Продолжая играть в просвещение, заговорщики "разрешают" оппозиции принять участие в дележе неубитого пирога, при условии возвращения в Россию. Ах, да, сейчас возвращаться нельзя! Мы думаем о вашей безопасности, вернетесь после нашей победы. Как думаешь, поделятся?
- А если вправду вернутся?
- Не забывай про кошелек. Заговорщики предупреждают, даже, если вы вернетесь, какие у вас есть ресурсы и силы? Мы свои должностя на коленках и задницами заработали, чужое не трожь! Может быть, народ? Эта серая безвольная масса, которую запугали посадками нескольких сотен человек? Мы не рассматриваем народ как участников процесса. Продолжайте бояться, трусы, спите дальше, мы все сделаем за вас, самое трудное и тяжелое.
- Да, нас запугали! – оказывается, Верка все это время внимательно слушала Ирину Васильевну.
- Деточка, ты видела испуганного человека? Расширенные зрачки, перекошенный от страха рот, трясущиеся руки, крики "караул". Я не видела ни одного, только в кино. Говорить, что общество запугано, все равно, что говорить, что люди трусы, потому что не переходят дорогу на красный свет. Слушатели схавают, но оратор – лжец. Месседж – народ запуган, а они сеятели светлого и вечного нужен для того, чтобы люди не лезли к власти, потому что там уже все поделено. Бастуйте против светофоров, а свое не отдадим. Какую должность займет профессор в новом правительстве? Советник при-при? За всеми этими псевдоумными рассуждениями красной нитью проходит мысль – это наша власть, мы лучше знаем, как вас сделать счастливыми, вы ее недостойны, потому что трусы.
- А что, есть лучше варианты?
- Есть демагогия. Например, когда им делают предъяву, что они многие годы служат преступному режиму, а значит, и сами преступники, ответы схожи с ответами психиатра своим пациентам. Мол, если бы они ускорили процесс, то пострадали бы дорогие россияне, поэтому они хотят сделать все плавно, и так, чтобы ни в коем случае не потерять будущую власть, иначе, зачем все это? Проще говоря, бузу мы могли бы устроить, но тогда наши шансы на власть свелись бы к нулю. Тогда какой смысл? Народ терпел тыщу лет, потерпит еще немного.
- Логично, - образ Евпатия застрял в Верке надолго.
- Так, что им нужно, счастье народа или власть? Я не случайно привела пример с бесполезными попытками прибить императорскую корону Бонапарта на голову Французской революции. На российском обществе эта корона столетиями сидит как влитая. Только каменья меняются - с царских на большевистские, с алмазных подвесок на рубиновые звезды. А рожи все те же. И когда мне вешают лапшу, что можно исторический дуб перешибить плетью, да еще примитивными байками мнимых заговорщиков, мой интеллект ропщет.
- У вас есть свой план? Изложите? – Верка выпятила пузо "Евпатия" на максимум.
- Почему профессор хочет представить ситуацию так, будто он понимает наши обстоятельства и все сделает за нас? Типа, благодетель? Почему так не делают учитель, врач, хлебороб, сталевар, бурильщик? Почему они не смотрят с высоты птичьего полета на людей, которые не умеют, не могут делать то, что могут они? А их профессии не в пример важнее соловьиных трелей. Если за такие умения и познания становятся профессорами мгимо, можно представить уровень интеллекта общества в целом.
- Опять завидуете? Как это скучно! – естественное состояние Верке нравилось больше.
- Подведем итоги. Нам втирают тюльку, что можно снести режим обычными перестановками, изнутри, и если это не делалось раньше, то исключительно из заботы о нас тире народ. А не стало еще хуже, также исключительно и благодаря заговорщикам. Пот со лба не успевают смахивать. Этот бред, оскорбляющий интеллект невозможно слушать. Разве что, как источник более-менее достоверной информации, которая, в принципе, бесполезна.
- Сами признаете, что у них достоверная информация. И если бы не они, репрессии захлестнули бы страну!
- Я устала объяснять. Может, ты лучше к председателю сходишь? Он мастер по этому делу, как приготовить дерьмо так, чтобы оно не воняло и было съедобным. Смысл репрессий не в том, чтобы запугать или засадить людей, а в том, чтобы заработать деньги, получить звездочки на погоны, и самим не пострадать. Если нет стимулов, то на любой работе люди сачкуют, по принципу, мне больше всех надо? Органы не исключение, с разницей, что могут приписать свою лень, как протест, как подполье, саботаж, ковали победу в глубоком тылу. Карательные органы, в первую очередь, выбирают в качестве жертв или богатых, чтобы пограбить, или неграмотных, психически неуравновешенных, не имеющих защиты, не создающих проблем при навешивании на них абсурдных обвинений, и с гарантией, что однажды к ним не придут народные мстители и не покрошат в капусту со всем выводком. Яблоко от яблони недалеко падает. Восточные падишахи и султаны задолго до генетики знали эти вещи. В современном обществе таких потенциальных жертв немного, как и немного бонусов, чтобы жилы рвать.
Другое дело уголовный мир, там, как карусель, бери первого попавшегося урку и вешай на него любое преступление. Отчасти это будет справедливо, потому что будет наказанием за нераскрытое его же преступление, или за то преступление, которое он совершит в будущем.
- Вы за смертную казнь? Но ведь могут быть судебные ошибки?
- Рассуждай логически, противники смертной казни утверждают, что пожизненное или иное заключение на долгие годы может быть хуже смертной казни. То есть, признают, что вместо того, чтобы пристрелить как собаку, гуманнее мучать человека десятилетиями. Сторонники смертной казни сомневаются, что человек будет мучаться, а не греться на нарах. И те и другие – гуманисты? Или садисты? То есть, если человека по ошибке расстреляют – это плохо, а по ошибке посадят – нормально? Типа, повезло, могли расстрелять?
- Ваш вариант? - впервые Верка подумала, что не все так однозначно.
- Компромисс. Оставлять в живых, но лишать конечностей. И тюрем не надо. В древности так и делали - вырывали ноздри, клеймили и так далее, пока либерасты все не испортили. Так что и тут профессор приврал. Но я его понимаю. Пока ты не у власти, ты видишь людей. Потом будут винтики и шпунтики. Даже хорошую лошадь хлещут нагайкой, чтобы лучше бежала, даже самых породистых. А тупой скотине достается больше всех.

Для меня золотые горы месседжев генерала с профессором, как, если в клетку наложили кучу стеклянных бус, дошираки, блестки, конфетти, гирлянды и приглашают народ заходить в клетку, как в прекрасную демократическую Россию будущего. Палачи в кокошниках и костюмах лакеев. Няшки. Встречают с поклонами, виноватым видом, мол, осознали, исправимся.
У профессора легко и без запинки получается говорить на непринципиальные темы, сыпать обещаниями, кто сколько унесет. Но когда он сталкивается с принципиальными вещами, где его совесть может с ним не согласиться, его речь замедляется, он начинает думать и искать ответы, и по скорости речи видно, что он кривит душой, и как бы не кривит, просто переносит решение проблемы в будущее. Например, в отношении свободной продажи оружия. У него народ не созрел, но н не против, как только, так сразу. А это практически единственный способ, который может вывести страну на необратимый исторический вектор развития, чем все разглагольствования по этому поводу. Но тогда не видать власти как своих ушей.
- Вы одна шагаете в ногу? - от Верки повеяло Галиной Ермолаевной.
- Спрашиваю Нинку с мясного ряду, нужно народишке оружие? – Ирина Васильевна отмахнулась от Веркиной реплики, как от мухи. - Нет, отвечает, не дорос, перестреляет друг дружку. – Но у тебя же есть? – Есть. И знаешь, с ним я чувствую себя иначе. Без него, я была готова всех перестрелять и передушить, а с ним мне это не нужно, я веду себя по-другому, думаю иначе, поступаю, и люди начинают вести себя со мной иначе. Оружие меня вылечило психически от многих социальных неврозов. Даже мысли нет его применять. Раба лечит свобода, а свобода – это оружие, а не басни.
Вот так, по снижению скорости речи, можно просчитать профессора, насколько он искренен. Но зачем? Он продукт системы. Рациональный прагматичный подход, который подразумевает благолепие. Как телега впереди лошади. Гарантирует успех, только, если он и его команда будут у власти. И самое смешное, что по его словам, это самые умные и благородные люди. Хоть стой, хоть падай.
- Все считают себя самыми крутыми перцами. Закон маленьких коллективов. И у мафии есть свои кодексы чести, критерии ума и благородства, - здесь Верка стала подражать Ирине Васильевне.
- Разумеется, перемены грядут, но нам это никаким боком, если хотя бы треть режимного корпуса не пустят в распыл. А так - это все прожектерство, коих и при царях и краснопузых было предостаточно.
- Хорошо, что я молодая и глупая, иначе бы с места не сдвинулась от тяжести знаний и народной мудрости. Лежала бы с вами на печи и ворчала.
- Деточка, ты права. Еще не передумала стать политиком?
- Нет, тетя Ира, после нас хоть потоп!