112. На остановке

       Василь стал пробираться к выходу заблаговременно.
    Он ехал в маршрутке, а народу набилось в нее до предела, да еще с вещами все,
    с лопатами, с сумками.
       Дачники.
    Изменилась жизнь, изменилась.
       Хотел было в заднюю дверь выйти, да побоялся, что проедет шофер остановку
    и стал протискиваться в переднюю.
    Да и то чуть успел - шофер проезжать уже стал, когда Василь нажал кнопку.
       Худой, в черных очках водитель недовольно тормознул, открыл дверь         
    и Василий вышел.

       Тут же толпа бегунков настигла маршрутку, но не успела, только обреченно
    хлопнула по грязной закрытой двери, выругалась и проводила взглядом клубы
    дыма от выхлопных газов железного изверга.
       Василь был налегке, так что ему было проще.
    Он отошел чуть подальше до остановки, закурил.

       Многие стояли на ней, не шелохнувшись и злобно озирали его, как будто
    он был в чем-то виноват. Он отряхнулся.
    Рядом стоящая собака, посмотрела на него таким взглядом. что ему захотелось
    испить с ней чашу помоев и быть добрым.
       Иногда на него это находило, но так редко, что забывал.

       Бегунки, хлопнувшие по бокам железного зверя возвращались на остановку,
    встали рядом с ним.
       - Василь! Ты что ли? - услыхал он незнакомый, а может быть и знакомый
    голос позади него.
       Он обернулся. Перед ним стоял  пожилой седоватый человек с квадратной
    фигурой, в растегнутой у воротника коричневой в клетку рубашке без пуговиц.
    Он его еле узнал!

       - Митяй! Ты?
       - Да я, я!- обрадовался тот и похлопал Василия по плечам.
    Поздоровался за руку.
       - Вырос, вырос! Тебя и не узнать! Какой стал. Важный. В галстуке,
    в кепке! Какими судьбами?
       Митяй потоптался, помялся рядом со стоящей молодой девкой.
       - Знакомься! Внучка моя, Настя!

       - Какими судьбами, говоришь?
    Он предложил бывшему однокласснику сигарету из пачки "Кент".
       - Нет! Я не курю, бросил.
       - Да вот мать хотел навестить на кладбище, давно не был.

       - А я думаю ты, не ты? Давно не виделись. Лет сорок.
       Да-а! Времячко...
       - Не сядешь тут на остановке! - продолжил разговаривать Дмитрий - Как дачи
    начали строить после нас. Место проклятое.
       Все автобусы проезжают, а мы как на острове. Ни туда - ни сюда!
       - А я тоже об этом подумал. Не уедешь отсюда. Ты бы вернулся на несколько
    остановок до бывшей нашей школы, помнишь?
         Хотя ее уже больше нет. Оттуда еще можно сесть, а здесь гиблое место
    чувствую.

        Помолчали.

       - Как живешь? Как Мария? - прервал паузу Митяй.
       - А что Мария? Живет. На пенсию вышла, я еще работаю пока.
    Руки слушаются. А она отработала своё в детском садике.
         Попросили...
       - Да-а! Сейчас такие времена, с работой плохо.
       - Сколько у тебя?
       - Да никого! - поежился Василий - Вдвоем живем. Для себя.
    В своё время не захотели, а потом уже поздно.

       - Не-ет! - протянул Митяй - У меня пятеро, внучка вот эта третья,
    а всего шесть. Со-дом!
        - Да-а! - Василь задумался - А мы всё за границу катаем. То в Турцию,
    то в Египет.
        - Нет! У нас по другому.
    Не скучно? Без никого-то?
        - Мы привыкли - пожал плечами Василь .

        - Как она? Мария-то? Изменилась верно.
        - Нет. Она не меняется. Хотя это верно  мне так кажется. Когда рядом
    живешь - не замечаешь этого. А ты бы увидел разницу.
          Ты ведь, Митяй, кажется любил ее?

        - Кажется ему! Кажется!
    Да я ведь убить тебя хотел за нее!
        - Убить? - Василь присвистнул - А я и не знал, и она мне ничего
    не говорила...
        - Да! Убить!
        - Дурашка! Сидел бы.
        - Да! Сидел бы!

        - Убить? - еще раз удивился Василий - Вот мы сейчас с тобой
    разговариваем, я курю, ты нет. А меня бы уже, значит, сорок лет, как не было?
        Потоптались.
        - Дурашка! Уби-ть! - протянул Василий - Неужели так сильно любил?

        Митяй вздохнул, сделал серьезное лицо, застегнул ворот рубахи, напрягся.
     Вдруг резко сорвался с места, крикнул на бегу: "Покедова!" и ринулся
     за следующей маршруткой, затормозившей чуть впереди остановки.
        Настя за ним!

        Василий тихо шел к кладбищу, к матери. Птицы веселились в ветвях ивы,
     щебетали, солнце шпарило вовсю, озеро блестело.
        Он шел и размышлял о жизни, о словах Митяя, думал - сказать это Марии
     или промолчать? Да она и сама это знала!

        Вот иду сейчас живой, а могло бы уже и не быть сорок лет как?
     Чудно! Чудно и страшно...

        И подумалось ему - кто из них счастливее? Он или Митяй?
     Один не убил, другой живой остался?

                2025 г.
                Январь.