Под звёздно-фанерным небом

За окном играла целая серенада сверчкового оркестра. Солнце давно зашло за горизонт, укрыв нашу деревню теплым махровым одеялом ночи. Родители давно спали в своей комнате, умаявшись за день различными делами, а мы со старшим братом в другой комнате спать явно не собирались.

Почивая на двухъярусной кровати советско-прикладного производства «мэйд бай фазер», мы лежали вдвоём на первом ярусе, уткнувшись друг в друга своими "костлявыми головами", как говорила мама, и делили пополам одну подушку. Это были самые мягкие подушки в мире, каких на всём свете не сыщешь.

Низ второго яруса, закрытый полностью фанерой, был исписан нашими редкими рисунками и надписями, являющимися своеобразным дополнением наших ночных путешествий в мире, созданном фантазией моего брата.

Это были самые приятные вечера из моего детства, когда брат рассказывал мне истории из прочитанных им книг, свои сны или на ходу придумывал новые сказки.

И больше всего мне нравилось, когда он рассказывал и показывал мне сказку о путешествии инопланетной собаки, залетевшей к нам из космоса прямо на нашу кровать в корабле, сильно смахивающем на пясть моего брата.

В горах, что были сложены из наших коленок, воздух оставался лёгким и свежим в вечернюю пору. Над нашими головами раскинулось бескрайнее чистое небо с ярко нарисованными звёздами на склеенном шпоне. Где-то в уголках покрывающего горы леса местами ещё был слышен затухающий щебет птиц, готовившихся ко сну, а где-то наоборот, слышно было, что проснулись ночные хищники неба; где-то белка, закончив сегодня набивать орешками свой домик, мирно спала, набираясь сил, чтобы завтра продолжить свою работу; где-то дятел, набивший свой клюв о деревья за целый день, сидя в своём гнезде, с красными глазами никак не мог уснуть, всё ещё слыша в собственных ушах собственный стук: тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук. И не было никого, кто бы оценил масштабы разразившегося бедствия всерьёз, когда среди всей этой благодати разверглась аномальная гроза среди ясного неба, сотрясая неистово воздух и пробуждая всех птиц и животных в округе от сна, а тех, кто не спал, просто распугав. Пиу, пиу, хадыщь, бум, бабах — послышались раскаты грома, появилась туманная дымка в небе над лесом, и из неё на огромной скорости показался летающий объект, отдалённо напоминающий человеческий кулак, и, срезая верхушки деревьев, врезался в небольшой водоём за лесом, подняв в воздух гигантский столб и расходящиеся во все стороны волны воды.

Вышедшее из берегов озеро постепенно стало возвращаться обратно в образовавшуюся впадину, собираясь в ручейки и речки. А корабль, оказавшись на дне этой впадины, постепенно стал затапливаться. Когда вода вернулась на своё место, но ещё не успела успокоиться, на берег озера вышло существо, передвигающееся на четырёх конечностях, имеющее длинную предлинную шею. Отдалённо это существо напоминало человеческую кисть…

Примерно такой была завязка истории об инопланетной собаке, которую брат показывал мне, изображая её на своей руке. В моменты, когда корабль приземлялся, он легонько давил на мою грудь кулаком-космическим кораблём, чтобы я сам на себе мог почувствовать тяжесть приземления; когда вода выходила с берегов, он начинал меня щекотать, пересчитывая мои рёбра, а когда появлялась инопланетная собака — он просто показывал её своей кистью, расхаживая по нам обоим, перебирая, словно лапами, своими пальцами: большим, указательным, безымянным и мизинцем.

Это была моя любимая сказка! Где я мог не только быть слушателем её, но и даже быть своего рода участником, чувствуя на себе практически всё, что происходит с героем или персонажами.