Нелюдь

НЕЛЮДЬ
(быль, без имен)

      Они жили в небольшом уральском городке. Обычная среднестатистическая семья. Муж работал токарем на заводе, а жена – медсестрой в поликлинике. Держали дачу, на которую ездили на уже старенькой «Оке». Машинка бегала исправно, так как хозяин хорошо следил за своей «ласточкой», практически весь ремонт делал сам. Подрастал сынок. Он был поздним ребенком. Мать родила его уже почти в сорок лет. Когда малыш появился на свет, родители сияли от счастья и старались делать так, чтобы у мальчика было все.
      И вот грянула перестройка со всеми вытекающими. Завод закрылся, рабочие были выброшены за проходную. Муж остался без работы. В возрасте не просто найти работу в небольшом городке, молодым-то было трудно куда-либо устроиться. Стал понемногу выпивать, больше по причине того, что не в силах прокормить семью, случайные заработки, к примеру, по разгрузке вагонов, тогда еще ходили грузовые поезда, не спасали положения. Дача выручала очень сильно в лихие девяностые. По-прежнему сыночку отдавалось все самое лучшее.

      Сын не стремился помогать родителям на даче, да они особо и не наставали. Прилежания к учебе так же не проявлял, учился на троечки  И здесь родители не напрягали сына. Не всем же учеными быть. Можно сказать молились они на дитятю. Чем старше становился сын тем болше от родителей требовал и постоянно упрекал, что они не умеют жить, не умеют «крутиться». Кто пережил это страшное для народа время, тот знает, как было трудно. А когда упал «железный занавес», и в страну хлынула наркота, горю людскому не стало предела. Пристрастился к зелью и сынок. Сначала крал деньги у родителей, но у них много не украдешь, каждая копейка на счету, стал у чужих воровать. Первый срок получил по малолетке, как раз за кражу. Отец скоропостижно скончался, не выдержало сердце мужчины ни позора, ни того, что сын стал наркоманом.

      По отбытии срока, сынок обнаглел окончательно. Отнимал у матери зарплату и исчезал в неизвестном направлении. На воле он находился недолго, снова загремел на зону теперь уже за распространение наркотиков. Из своей крохотной зарплаты и столь же крохотной пенсии мать  собирала посылки и отправляла ему, Чем сама питалась, только одному богу ведомо. А он еще, в коротеньких письмах, высказывал недовольство, чего дескать мало прислала продуктов и мало перевела денег на отоварку в лагерном магазине. Зоны в то время «лежали», то есть не было работы. Цеха в колониях закрылись, осужденные не были трудоустроены, поэтому приобретать продукты, сигареты и прочее было не на что.  Требовал, чтобы мать приехала на свиданку, мол, соскучился по домашней еде, баладда осточертела. Что делать, мать назанимала денег, накупила продуктов и приехала к сыночку. Да и хотелось повидаться с кровинушкой, дурной, но свой, куда деваться-то.
Целый день она не выходила с кухни, пекла, жарила, варила. Довольный сын возлежал на кровати и поедал с удовольствием материну стряпню. Уже за полночь мать вернулась в комнату. Сын спал. Кровать в комнате была одна. Не снимая халат, женщина прилегла с краю, и было уже задремала, как никак в дороге была, да весь день на кухне на ногах. Возраст.

      И тут случилось непоправимое…  Он навалился на нее неожиданно и стал срывать одежду. Мать вскрикнула от ужаса, но получила удар по голове. В глазах потемнело. Он зажал ей рот, душил своей «косматой» рукой и изнасиловал. Бил без разбору, по лицу, по голове, по телу. Бил и насиловал, бил и зверски насиловал…
- Пикнешь – убью, тебя тварь, - прошипел он, когда истязания закончились, а потом просто спокойно уснул.

      Тихонько встала и вышла в коридор, еле живая, от побоев и остального. Прошла до конца коридора к входной двери и в бессилии опустила на пол.   Нет, она не свалилась с сердечным приступом. Просто отключилась, провалилась в какую-то тягучую пустоту… 
      Из комнаты напротив вышел мужчина:
-    Женщина, вам плохо? – спросил он, а когда она подняла голову, глаза его потемнели, -
Кто это с вами сделал? Вы к мужу приехали? К сыну?
-    У меня нет больше сына, - прошептала несчастная.
      Мужчина подбежал к телефону внутренней связи и объяснил ситуацию. Быстро прибыл наряд. Нелюдя вытащили из постели и выволокли из комнаты свиданий. Мать так и сидела на полу ко всему безучастная. Проходя мимо матери, он прохрипел:
-    Погоди, тварь, еще встретимся, - и тут же получил по почкам дубинкой.
      Дежурный офицер предложил матери написать заявление в прокуратуру, мол, возбудят дело и накажут, но она отказалась. Перед рассветом её вывели за пределы колонии.
      Мать постояла немного у ворот в раздумии и медленно пошла по протоптанной тропинке через лесополосу к железнодорожной станции. У раскидистой сосны она остановилась дослалась из сумки рваный халат и скрутила веревочку…
      Тело её утром обнаружили сотрудники колонии, направлявшиеся на работу.

      Нелюдь удостоился заслуживающей его участи, до окончания срока осужденные делали с ним то же самое, что он сотворил с родной матерью.