Зачем евреи русской литературе?

Зачем евреи русской литературе?

Автор: Андрей Максимов

В русской литературе могут быть только люди, русские по духу, однако, нам стало привычным слышать что-то типа «русский писатель еврей Рабинович», при том, что «еврейских писателей русских Ивановых» не может существовать в принципе. Общеизвестно, что евреи сильны не литературным талантом, а исключительно своей наглостью и пронырливостью .
Вы знаете Гроссмана? Тот, который Иосиф Соломонович? Нет? А почему? Его произведение «Жизнь и судьба» названо евреями «лучшим русским романом двадцатого века», а сам Гроссман ставится ими в один ряд с Толстым, Тургеневым, Достоевским, Писемским, Лесковым, Андреевым, Пушкиным, Тютчевым и всеми остальными русскими классиками.
Хотя, по факту, «Жизнь и судьба» по литературному уровню не дотягивает даже до юношеских рассказов Чехова. Но евреям очень важно всюду протащить своих.
И гибель русской литературы началась именно тогда, когда это племя полезло в нее изо всех щелей, вытесняя и выдавливая со знаковых мест русских писателей и поэтов. К середине-концу XIX века фактически все российские издательства оказались в руках евреев. Возникает законный вопрос: кого будет публиковать издатель еврей: талантливого русского литератора или бездарного еврея, своего родственника (друга/приятеля/знакомого/чувака по рекомендации тети Песи)?
Ответ известен.
Но бездарность всегда очевидна, поэтому необходимо ее завуалировать, пусть пыль в глаза читателю. Достичь этого можно только одним способом: восхвалять несуществующее платье голого короля, негативно высказываясь насчет чьей-то элегантной одежды, параллельно прикармливая беспринципную клаку.
Не нужно думать, что каждый русский гениален – процент гениев очень и очень мал у любого народа.
Но еврейские дельцы, умело играя на тщеславии некоторых русских горе-писателях, сумели организовать себе очень неплохую группу поддержки, готовую в любую минуту выступить против каждого, кто негативно отзовется об бесталанном авторе-еврее и его текстах.
Таким образом, русская литература (и поэзия в частности), была заменена на еврейскую халтуру на русском языке.
Но, поскольку дело происходило в России, а потом в СССР, русские поэты и писатели имели совсем небольшой шанс быть опубликованными еврейскими дельцами. В основном, осчастливлены были те, кто числился полу-евреем, или был особо лоялен.
Для всех остальных русских на публикации стоял огромный жирный крест.
Когда-то сочинительство считалось очень доходным делом.
Прибавьте к этому необъемную манию величия, присущую евреям.
Так создавались и возвеличивались псевдо-божки, приведшие русскую поэзию к полному разложению.
Ведь никто, как они, внесли и вносят в прелестный русский язык сотни немецких, французских, польских, торгово-условных, телеграфно-сокращенных, нелепых и противных слов. Они создали теперешнюю ужасную по языку нелегальную литературу и социал-демократическую брошюрятину.

Вознесенский и Гангнус (Евтушенко)…
Эти фамилии на слуху у многих и многих.
«Гениальные поэты!..», «великие русские поэты!..», «великие советские поэты!..» — трындели о них.
А по мне – так сплошное г. на палочке.
Наши кеды как приморозило.
Тишина.
Гетто в озере. Гетто в озере.
Три гектара живого дна.
Гражданин в пиджачке гороховом
зазывает на славный клев,
только кровь
на крючке его крохотном,
кровь!
Это стихи?
Это хрень.
И это:
А снег идет, а снег идет,
И все вокруг чего-то ждет…
Под этот снег, под тихий снег,
Хочу сказать при всех:
«Мой самый главный человек,
Взгляни со мной на этот снег —
Он чист, как то, о чем молчу,
О чем сказать хочу».
— тоже.
Уровень детского сада.
Сравним с Пушкиным.
Ну, хотя бы:
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье;
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Понятное дело, что примороженные кеды и принесший любовь дед Мороз не идут ни в какое сравнение с исчезнувшими юными забавами.

И кто начал первым промышлять этой самой халтурой? Правильно, граждане, выползшие из своих нор-местечек.
До их появления в русской поэзии подобные фортели были абсолютно неприемлемы.
Державин, Карамзин и Жуковский что-то там пытались экспериментировать на тему, но все их опыты потерпели фиаско, и поэты отказались продолжать изыскания в данном направлении – слишком уж оно оказалось чуждым русской поэзии.
Но халтурщики-евреи решили: «К чему заморачиваться? Даешь корявую рифму и пусть потом наши мудрецы присвоят ей всякие определения, типа «диссонансная/ассонансная», главное, чтобы само слово «рифма» звучало в ее названии».
И понеслось.
Всякие «приморозило-в озере» заполонили все.
Это типичное еврейское занятие – подменивать общечеловеческую истину на свою ложь.
Вспоминаем из того же Вознесенского:
Я сегодня до зари встану,
По широкому пройду полю, —
Что-то с памятью моей стало,
Все, что было не со мной, помню.
Бьют дождинки по щекам впалым,
Для вселенной двадцать лет мало.
Даже не был я знаком с парнем,
Обещавшим: «Я вернусь, мама!».
Шут с ним, с воплощением «мысли»: дистрофик хочет встать до зари, пройтись по полю (по причине того, что стало плохо с памятью и в голове роятся чужие воспоминания), понюхать степные травы (откуда в поле их запах?),
У того же Николая Старшинова – замечательного русского поэта – не было ни одного стихотворения, положенного на музыку.
А ведь Вознесенский по сравнению с ним – ж. без ручки.
Но Вознесенский – еврей. А Старшинов – русский.
Вот так «мало-мама» и стало вершиной русского поэтического творчества.
К сожалению, народ повелся на эту хитрую еврейскую уловку, именуемую халтурой: типа, если уж так пишет сам прославленный поэт (например Вознесенский), разрекламированный везде и всюду, значит, оно и нам можно.
И, действительно, зачем напрягаться? Кому нужны творческие изыскания, если все можно лепить от балды?
Однако, евреи преуспели и здесь: они не прощают инородцам то, что возвеличивают в себе.
Каждый недопоэт-еврей, рифмующий «мало-мама», готов, при случае, разорвать на запчасти любого нееврея, воспользовавшегося аналогичной рифмой. И никакие аргументы, типа: «а сам-то как пишешь?» разорванному не помогут: еврей считает, что в русской литературе ему можно все, а русским – только то, что разрешит еврей.
Ничего полезного евреи в русскую литературу не привнесли.
Выжив из нее русских поэтов, они лишили их права создавать настоящие шедевры, которые дали бы сто очков форы любому еврейскому писателю-халтурщику.
Бесспорно, среди евреев, как и среди всех других, существует определенный процент и талантливых людей. Маршак – из этой серии. Не Есенин, конечно, но сойдет.
Однако, сколько русских поэтов пали жертвой возвеличивания еврейских псевдо-гениев? Вагон и маленькая тележка.
Истинные таланты были уничтожены в угоду еврейским халтурщикам.
Помню, в детве мне попалась книжка-сборник «современных писателей и поэтов для детей». Стишки-сказки-рассказы, снабженные идиотскими рисунками. Авторы – судя по фамилиям – все жиды. Многомиллионный тираж.
Содержание – чушь чушью. Я еще тогда удивлялся: какой нормальный ребенок воспримет такое.
Но главное: издано! Получены авторские гонорары, есть публикация, есть членство в Союзе писателей…
…Когда, во времена перестройки, Ленинградский Союз писателей разделился на два подразделения, в первом оказалось что-то там около двадцати человек русских, во втором – несколько сотен евреев.
Показатель?
Еврей не может быть русским по умолчанию.
Чтобы стать русским, еврею нужно отказаться от еврейства, но мало кто из евреев на это способен.
Как бы еврей не маскировался, он всегда останется евреем со своими заморочками. Сколько волка не корми – он всегда в лес смотрит.
Русским может быть только русский. Русский по происхождению или по духу.
Русскоязычная литература никогда не станет русской литературой.

Засилье евреев в русской культуре и все произведенные ими халтуры привели к тому, что интерес русского народа к поэзии резко упал.
Былины, романсы, частушки, как жанр, изжили себя. Как всегда, возникает вопрос: а благодаря кому? Уж не евреям ли, которые подкинули нам свою халтуру, уничтожив не только современных русских поэтов, но и наше литературное наследие?
Ответ ясен, как пень.
Почему те же японцы до сих пор с благоговением относятся к хайку, а ведь этому жанру традиционной японской поэзии уже несколько сотен лет.
Фишка в том, что подавляющее большинство японцев не знает: кто такие евреи, т.е., их культура не подверглась еврейскому влиянию и сохранила свою национальную целостность.
Складывается весьма странное ощущение: что же это за такие всесильные евреи, которые за какие-то десятки лет уничтожили великую русскую литературу?
Ну, да, «Хорош был дом, да жид вселился в нем» гласит русская народная пословица.
Русские поэты, как наивные дети, писали себе, писали… Но тут вылезли на подиум наглые ушлые евреи со своими гешефтами и хуцпой, смели наивных русских поэтов с их исконной земли и утвердили свое господство.
Но на Руси правит русский дух. Пусть он сейчас всего лишь тлеет по сравнению с пылающей еврейской экспансией, точно что это временно – наши всегда выигрывали по очкам.

Литературный институт имени Горького и аналогичные ему заведения ежегодно выплевывают из своей утробы сотни официальных «поэтов».
Гениальных или нет – судить сложно. Скорее всего, – нет (если речь идет о евреях); но, в любом случае, никому они неинтересны: народу глубоко наплевать на ихнее творчество.
Чуваки и чувихи тусуются между собой, назначают чемпионов среди самих себя, бравируя своей оторванностью от масс, живя по законам, которые им навязали евреи, ведь среди преподавателей русской словесности в этих институтах – евреев гораздо больше, чем русских.
А что путного может написать человек, обученный евреями, даже если он – не еврей?
Ничего.
Как тут снова не вспомнить Куприна? –
«…не трогайте нашего языка, который вам чужд, и который даже от нас, вскормленных им, требует теперь самого нежного, самого бережного и любовного отношения. А вы впопыхах его нам вывихнули и даже сами этого не заметили, стремясь в свой Сион. Вы его обоссали, потому что вечно переезжаете на другую квартиру, и у вас нет ни времени, ни охоты, ни уважения для того, чтобы поправить свою ошибку… Писали бы вы, паразиты, на своем говенном жаргоне и читали бы сами себе вслух свои вопли. И оставили бы совсем-совсем русскую литературу. А то они привязались к русской литературе, как иногда к широкому, умному, щедрому, нежному душой, но чересчур мягкосердечному человеку привяжется старая, истеричная, припадочная ****, найденная на улице, но по привычке ставшая давней любовницей.
И держится она около него воплями, угрозами скандала, угрозой отравиться, клеветой, шантажом, анонимными письмами, а главное — жалким зрелищем своей болезни, старости и изношенности.
И самое верное средство — это дать ей однажды ногой по заднице и выбросить за дверь в горизонтальном положении».
12 апр 2021
https://vk.com/wall141966146_286?ysclid=m6lu8khafc595032188