Мгновения конкисты. глава девятая

                9

         Как только солнышко начало клониться к горизонту. Индейцы, после тяжёлого дня пути наконец-то добрались до небольшого посёлка, где планировали переночевать. Уже из-за поворота широкой тропы показался угол первой хижины, как вдруг тишину разорвал пронзительный истерический женский крик. Воины обеспокоенно и даже немного растерянно переглянулись. Гахари моментально свернул с утоптанной тропы и повёл всех лесом. Через пару минут тихонько и незаметно подошли они почти к самым хижинам. Осторожно всматривались через кусты и вскоре увидели несколько испанцев, которые выискивая жемчуг и золото, тщательно рыскали в хижинах бедных индейцев. Конкистадоры гадко матерились, выбрасывали хозяев с их жилищ и безжалостно стегали их плетьми по голым спинах и по чему придётся. От этих ударов сразу вздувались красные вспухшие полосы по телу. Раздавали сильные удары кулаками и ногами направо и налево, без разбора, всем, кто в данную секунду подвернулся под ногу или руку. Громко кричали женщины, закрывая своими телами испуганных, верещавших от боли и ужаса детей. Все старались убежать подальше, спасаясь от, будто лишившихся разума, бородатых приблуд, очень щедрых на удары и смерть.

         Вдруг особенно звонко взвизгнул молодой девичий голос и в этот момент с одной хижины выбежала молоденькая девушка, почти совсем ребёнок, и что было сил припустилась в направлении леса. Надеясь в зарослях кустов найти себе спасение. Вслед за ней выскочил рыжий, здоровенный конкистадор. Он бежал немного быстрее, чем она и грязно матерясь, потихоньку настигал юную красавицу.
Гуакан увидев такое, вдруг вздрогнул всем телом, глаза загорелись непримиримой яростью, лицо приобрело каменно-жёсткое выражение. Он весь напрягся и поудобнее перехватил в руке копьё, решительно тронулся навстречу конкистадору, стремясь помочь спасающейся от грубого насильника девушке. Гахари бросился за ним, крепко ухватил за плечо индейца и едва остановил.
         - Стой! Не лети! Иди за мной, - прошептал он в ухо брату и потянул его за собой.
         Братья оглянулись на воинов, которые пришли с ними. Индейцы испуганно перешептывались. Гахари поманил их рукой за собой, но сделал знак, чтобы ступали тихо и осторожно, они с явным нежеланием послушались. Братья практически бесшумно и быстро изменили своё местоположения, и стали так, что девушка, с полными ужаса глазами, должна была пробежать прямо межу ними, если только не шарахнется куда-то в сторону. Гахари снова оглянулся на индейцев, которые остановились в нескольких метрах за их спинами, нервно переминались на месте с ноги на ногу.

         - Тихо там! Замрите! - со злостью в голосе прошептал он, сделав страшные глаза и погрозил им большим кулаком.
         Хариг внешне, казалось, был совсем спокойный, выглянув из-за дерева, не спеша растягивал лук, выбирал момент, чтобы пустить стрелу в преследователя.
         - Хариг! - негромко позвал Гахари, увидев его приготовления и энергично замахал кистью руки с поднятым к верху указательным пальцем, показывая, чтобы тот не стрелял. Воин кивнул головой, давая этим знать, что всё понял и немного опустил оружие.
         Задыхаясь от быстрого бега и большого волнения, девушка из последних сил старалась увеличить скорость движения, но как ни старалась, не могла оторваться от рыжего преследователя. Оглянувшись, с ужасом увидела его почти за самыми плечами, он с ехидной улыбкой протягивал уже свою руку, с широко расставленными пальцами, стараясь ухватить её за длинные волосы, которые чёрными прядями развивались за её спиной. Индианка, увидев это, вскрикнула в отчаянии и высоко подпрыгнув, полетела прямо на кусты. Братья на миг развели острые наконечники копий и девушка, с шуршанием раздвигая тонкие ветви, пролетела между ними. И вдруг увидела индейцев, которые прятались за кустами, негромко ойкнула от неожиданности и сделав ещё по инерции три больших шага попала прямо в объятия одному из воинов, что столпились и напряжённо со страхом в глазах смотрели на всё то, что происходило перед ними. Остановившись, девушка сразу же сделала резкое движение и освободилась из рук воина, но убегать не стала.

         Почти сразу же за ней прыгнул через кусты и конкистадор, братья успели сблизить наконечники копий, и он со всего разгона нанизался на два острия копий. И громко взревел бугаём от боли. Братья не сговариваясь, немного подняли его на копьях и, используя большую силу инерции его тела, перекинули испанца через себя. Рыжий быстро пролетел над столпившимися индейцами и со всего маху врезался головой в толстое вековое дерево. Что-то у него громко хрястнуло, упав на землю, он только несколько раз дёрнулся и ушла его душа к предкам.
Индианка с воинами быстро развернулись и непомерно вытаращив глаза, оторопело смотрели на прилетевшее и упавшее возле них мёртвое тело конкистадора, что лежало ничком на животе, уткнувшись лицом в мягкую изумрудную траву.
         - Много их там? - тихо спросил Гахари, обратившись к девушке.
         Но она, с испугом в глазах, неотрывно смотрела на мёртвого конкистадора, очевидно не в состоянии всё сразу осознать, из-за столь стремительного поворота событий.
         - Сколько испанцев в посёлке? – негромко переспросил Гахари.

         Но девушка была явно в невообразимом шоке и замерев, прижав маленькие ладони к полудетской груди стояла не шелохнувшись с большим страхом в глазах смотрела на убитого рыжего преследователя, не в силах оторвать от него своего взгляда.  Гахари понял, что так привлечь её внимание к себе не удастся, быстро шагнул к девушке, крепко взял за плечи, резко развернул лицом к себе и слегка потрусил. Молоденькая индианка подняла на него недоумевающий затравленный взгляд.
         - Я спрашиваю: белых много пришло? – снова полушепотом повторил индеец свой вопрос, внимательно глядя в чёрные испуганные глаза.
        Девушка вышла из оцепенения и, спохватившись, быстро ответила:
         - Пришло пять, - и подняла перед собой правую руку с широко расставленными пальцами, повторила: - Пятеро пришло.
         - Ясно. Значит, осталось четыре приблуды, - негромко выговорил Гуакан, и с улыбкой посмотрел на растерянных не менее чем девушка индейцев, ободряя их прибавил: - А, нас двенадцать! Не бойтесь братья. Мы победим.
         - Они внезапно ворвались... - быстро защебетала девушка.
         - Ш-ш-ш, - прошипел Гахари, прикрыв её рот своей большой ладонью, а указательный палец левой руки приложил к своим губам и едва слышно произнёс: -  Тихо. Помолчи.

         А сам быстро вернулся на своё место и глазами уже прикипел ко второму конкистадору, который вышел было из другой хижины и, скаля зубы, успел заметить, как рыжий высоко подпрыгнув, влетел в кусты вслед за девушкой. Услышал вопль рыжего, когда того подняли на копья. Это показалось ему слегка подозрительным.
         - «А, что могла сделать эта худенькая девчонка здоровому сильному мужчине?» – подумал он и решил, что, скорее всего, товарищ его попал в какие-то колючки и больно покололся.
         Испанец, с минуту внимательно вглядывался в густую зелень высоких кустов, но так ничего не увидел и не услышал, и осторожно зашагал к лесу. Чем ближе подходил, тем более замедлял шаг. В двух метрах перед кустами остановился, предельно напрягая слух.
         - Ей, Хосе, где ты там? - громко позвал конкистадор и замер, наставляя одно ухо, прислушиваясь.
         - Ей, Хосе, отзовись! Ты что там сильно ударился? Или в колючки угодил? – громко спрашивал испанец, не отрывая пристального взгляда от густой зелени кустов и водил медленно глазами, головой со стороны в сторону и потихоньку приседал, тщательно выискивая какой-либо просвет, хоть небольшую шелку между веточками, чтобы заглянуть за куст.

         Братья застыли, даже не шевельнутся, даже дыхание затаили, чтобы ненароком не выдать себя.
         - Хосе, у тебя всё нормально? Или что-то случилось? Скажи что-нибудь! Хосе, ты в порядке? – с явным беспокойством в голосе, снова громко спросил конкистадор и растерянно несколько раз оглянулся к хижинам.
         Верно, хотел ещё кого-то позвать, но никого из испанцев нигде не было видно. Они тщательно перерывали все вещи в хижинах, выискивая хоть что-то представляющее собою какую-либо ценность. Конкистадор заметно занервничал, уже явно что-то заподозрил, вытащил из-за пояса пистоль, направил его дуло прямо перед собою в кусты, внимательно следил за каждым движением листвы и качанием ветвей. Положение становилось угрожающим, их присутствие вот-вот могло быть обнаружено. Братья понимали, что больше затягивать нельзя, потому что бородатый обязательно позовёт испанцев и это может произойти в любую секунду. Понимали, что его насторожило то, что рыжий перепрыгнув куст, почему-то заорал и после этого больше не отзывается. А выбежать и постараться убить конкистадора мечом или копьем тоже нереально, так как не успеют они ещё полностью выскочить из кустов, как испанец увидит, что это индейцы, непременно выстрелит в ближайшего и наделает шума.

         У конкистадора начали сдавать нервы, он непрерывно шарил обеспокоенными глазами по кустам. Затем снова оглянулся в посёлок к хижинам и только лишь приоткрыл рот, чтобы позвать товарищей, как в этот момент. Звонко зазвенела тетива, тонко запела стрела, разрезая воздух и, через мгновение, острый её наконечник глубоко вонзился ему в горло. Испанец высоко задрав подбородок, с хрипением повалился на землю. Обеими руками схватился за стрелу, стараясь её вытянуть из раны. И так качался по земле, хрипел и захлёбывался своей собственной кровью.
         - А теперь, вперёд. Бейте их, как только будут выходить из хижин. Не бойтесь - их трое, а нас двенадцать. За мной! – негромко проговорил Гахари, подбодряя воинов и первый быстро преодолевая кусты, двинулся в селение.
         Выходя из лесу, он на миг оглянулся. Индейцы уже сами немного ободрились, от увиденного, как их товарищи слаженно и тихо расправились с двумя конкистадорами. Гуакан первый с громким боевым кличем бросился к хижинам, за ним побежали воодушевлённые краснокожие воины. Гахари вдруг с досадой на брата подумал, что надо было бы тихо напасть. Не выдавать себя раньше времени. Пусть их присутствие оставалось бы нераскрытым, насколько это было только возможно, но ничего уже нельзя исправить. Они о себе очень громко заявили, предупредив, таким образом, бородатых.

         С одной из хижин выбежал конкистадор и полоснул по глазам плетью ближнего к нему индейца. Тот выпустил копьё, схватился руками за окровавленное лицо. Испанец бросил плеть, схватился за меч, но не успел его вытянуть и до половины, как упал под ударами крепких палиц. Второй конкистадор выбежал из другой хижины, увидел группу бегущих вооружённых индейцев, спешно выстрелил в них из пистоля, но промахнулся, и не раздумывая ни секунды стремглав бросился в лес. Третий воин полоснул ближнего к себе индейца мечом, но тот немного уклонился, удар прошёл вскользь по бедру, неглубоко разрезав мышцы. Сбил второго туземца ударом кулака в лицо и бросился за хижины к лесу. Гахари погнался за ним и через десяток шагов догнал и, размахнувшись, с ходу направил меч на простоволосую голову конкистадора. Испанец, убегая, часто оглядывался. Увидев, что индеец размахнулся для нанесения смертельного удара, резко остановился, ловко отбил сильный удар. Однако с инерцией тела не справился. Пошатнулся и, стараясь удержать равновесие, попробовал отступить назад, но зацепился каблуком за камень, опрокинулся на спину. Гахари снова широко размахнувшись, и напрягши все мышцы, направил удар в грудь упавшему противнику, но бледнокожий вмиг откатился в сторону и меч с силой вошёл в то место, где секунду назад он лежал. Гахари быстро сделал шаг к испанцу, снова ударил, но конкистадор уже сидя, легко отбил удар и непонятным образом сразу же оказался на ноги, держа острый клинок своего меча перед собой.
 
         Индеец смело бросился на бородача, тот поразительно легко отбил два его сильнейших удара. Гахари приходил в ярость, от ловкости и самодовольно-насмешливой улыбки конкистадора, который шёл задом наперёд, быстро отступая, но ни на секунду не спускал с индейца острого взгляда и уже выходил из селения в лес. Гахари не давал передохнуть бородатому воину ни секунды, снова и снова бросался на него, и со всей силы рубил мечом целясь в голову, но ловкий конкистадор, живо уклонялся, парировал или поразительно легко отбивал удары индейца. И очевидно несколько разозлился на настойчивого краснокожего воина, что прицепился, как репьях и не давал возможности уйти в лес. Испанец резко отбил удар его меча в сторону да так, что Гахари раскрылся и в эту самую секунду стремительно сделал шаг вперёд и с силой ударил его кулаком левой руки прямо в зубы, зацепив и нос. Лицо индейца резко запрокинулось, и он упал на спину. Гахари моментально вскочил на ноги, сделал шаг назад, из разбитых губ и носа потекла горячая кровь, заливая подбородок. Левой рукой быстро вытер лицо. Увидел, что вся ладонь его в крови и горящими ненавистью глазами уставился в насмешливые, полные высокомерного пренебрежения глаза конкистадора, который, казалось, был целиком уверен в своей силе, умении сражаться, да и вообще в своей непобедимости. Гахари, пылая яростью, смотрел глаза в глаза неприятелю и снова стремительно бросился на испанца, но тот теперь даже и на полшага не отступил. Принял удар на свой меч, потом как-то быстро крутанул им и как будто какая-то непостижимая сила, внезапно вырвала из рук Гахари его оружие. Меч индейца перевернувшись, несколько раз в воздухе и полетел далеко в кусты. Краснокожий воин недоуменно смотрел, то на место падения меча, то на свою, невероятным образом, обезоруженную руку, не в состоянии постичь такое диво. Гахари абсолютно не понимал, как это конкистадор умудрился так легко вырвать из его крепкой руки оружие.

         А испанец не спеша пошёл на краснокожего воина, упиваясь своим, как ему казалось, величием. Гахари непроизвольно попятился перед нацеленным на него остриём меча, пока не упёрся спиной в толстый ствол дерева. Конкистадор как-то криво, злорадно улыбнулся и коротким, сильным движением направил меч в живот туземца. Гахари едва успел упасть на землю, под ноги нападавшему. Меч с силой вонзился в ствол дерева. Индеец ударил обеими ногами в живот конкистадора, тот выпустив рукоять меча, застрявшего в стволе, отлетел на несколько шагов назад, упал спиной на густые кусты. Они спружинив, оттолкнули его назад. Испанец удержался на ногах. Быстро сделал шаг вперёд и, улыбаясь кривой жестокой улыбкой, вытащил из-за пояса пистоль. Индеец сел, понял, что ещё миг и свинцовая пуля, пробьёт ему голову и отберёт жизнь. Гахари это ясно осознавал, но почему-то не мог даже пошевелиться, чтобы хоть попытаться спастись. И в тот самый миг, когда ствол пистоля поднялся на уровень лба индейца, вдруг запела стрела и впилась в правую руку конкистадора. Он только охнул и со стоном стал перелаживать пистоль в левую руку, но в этот момент, как ураган, подбежало к нему четверо индейцев и в мгновенье ока забили тяжёлыми палицами конкистадора. Хакан опустив лук, подошёл к Гахари и, подав руку, поднял его на ноги.

         - Спасибо тебе, брат, ты пришёл очень-очень своевременно и своей стрелой спас мне жизнь. И вам большое спасибо, братья, так как вы все, только что, буквально, вырвали меня из рук смерти, - с благодарностью в голосе промолвил индеец и слегка склонил голову перед ними.
         А туземцы радовались, как дети, они были преисполнены гордостью, так как это была первая победа в стычке с белыми, которых почти все считали непобедимыми. Радовались воины, радовались жители этого посёлка и устроили в честь такого события праздник и не скупились в угощении прибывших великих воинов, сумевших победить конкистадоров.
         Гахари быстро и плотно поел и незаметно ушёл от всех. Сел возле толстого дерева, у которого, несколькими часами ранее, чуть было не принял смерть. Опёрся спиной о его толстый ствол, и всецело погрузился в свои мысли.
         - А-а-а, вот где ты запрятался, - громко и радостно воскликнул Хариг, подойдя к нему. - А я уже заморился тебя искать. Думаю: куда это ты так внезапно пропал? Все радуются, а ты почему-то нет. Почему, брат, не весел? Что заботит?
         - Рановато нам ещё радоваться и веселиться, - задумчиво произнёс Гахари.

         - Рано или не рано не будем спорить. А вообще надо с надеждой смотреть в грядущее, а другие, глядя на тебя, и сами укрепляются духом. К тому же для нашей радости повод есть - победа! И ещё есть у меня хорошая новость.
         Гахари вопросительно уставился на улыбающегося Харига. Тот, выдержав паузу, внимательно наблюдая за выражением лица индейца, медленно произнёс:
         - К нам решили присоединиться все воины этого посёлка. Они хотят просить тебя, чтобы ты принял их в отряд.
         - А почему именно меня просить? – искренне удивился Гахари и заулыбался на весь рот, так как новость для него была очень радостной.
         - Я думаю, что они сразу приняли тебя за предводителя, потому что только у тебя одного был меч. Грозное оружие конкистадоров. И вдобавок, ты там в кустах, что-то был очень уж раскомандовался. Всем приказывал, страшные глаза делал, кулаком грозился. Значит, пусть так и будет - предводительствуй, - промолвил Хариг с дружеской улыбкой.
         Гахари не стал отказываться, ничего не ответил на это предложение и, опустив взгляд в землю, снова погрузился в свою задумчивость.

         - Что с тобой? - спустя некоторое время спросил Хариг, нарушив молчание. - К нам пристают воины, отряд растёт, а ты вроде совершенно не рад этому.
         - Мне раньше... Даже ещё и вчера днём, нет… Вот даже несколько часов назад казалось, что стоит только собрать побольше воинов. Побольше иметь железного оружия и вывести их в чистое поле к форту бородатых и одним махом разбить конкистадоров. Но после этой стычки, я понял, что это совсем не то... Здесь что-то надо совершенно другое придумать.
         - А что сегодня такого произошло, что ты расхотел воевать с конкистадорами? – весь напрягшись, спросил Хариг, сверля пытливым взглядом товарища.
         - Нет, я не передумал воевать с этими приблудами. Ни в коем случае, - решительно сказал Гахари, поднявшись на полный рост. - Просто сегодня, когда я вот здесь дрался на мечах с тем испанцем... Ты же его видел.
         - Не только видел, - в восторге выговорил Хариг, блеснув глазами. - Я же его и подстрелил.

         Гахари одобрительно улыбнулся, соглашаясь кивнул головой и продолжил:
         - Ты же видел, что он на целую голову был ниже меня ростом и явно слабее. Чтобы драться мне пришлось с ним голыми руками, я бы его сбил на землю с первого удара. Я бы в три счёта задушил, раздавил бы его в своих объятьях. Но произошло что-то непонятное…. Когда я на него напал, то случилось что-то странное: мои сильные удары он не только с невиданной лёгкостью отбивал. Он ещё изловчился и сумел ударить меня кулаком в зубы. Затем произошло совершенно необъяснимое: он каким-то непостижимым образом выбил…. Нет, не выбил, а скорее выдернул меч, у меня из руки, своим мечом. Ты это понимаешь? Как это он сделал?
         - Что значит «выдернул»? Ты наверно слабо держал меч и он просто сильным ударом выбил, - убеждённо сказал Хариг и снисходительно улыбнулся.

         - Нет, я очень крепко держал оружие, - уверено говорил Гахари. - А тут он отбил удар и как-то закрутил своим мечом мой меч и будто какая-то неведомая могучая сила, вдруг легко выхватила у меня его из рук, и отбросила на метров десять, аж в кусты. Я до сих пор не могу понять, как только могло это случиться? Каким образом он смог это проделать? Никак не могу сообразить, что за фокус он проделал. У меня это просто в голове не вмещается. Прямо колдовство какое. А ты что думаешь по этому поводу?
         Хариг в недоумении только пожал плечами.
         - Вот и я просто неспособен это объяснить, - с глубоким вздохом сказал Гахари и продолжил: - А вывод из этого можно сделать такой, что не только нужно иметь их оружие. Нужно ещё уметь хорошо владеть им. Надо знать его возможные секреты. Понимаешь ты это? Он был намного слабее меня, а если бы ты не подоспел с воинами, он бы довольно легко меня убил. Значит дело здесь не столько в силе, сколько в умении владеть мечом. Может, мы палицами лучше их орудуем, а вот мечами
         - нет! Нужно научиться, узнать секреты меча, а как? Кто научит?
Снова воцарилась молчание.

         - Никто не может научить, только белые, - в раздумье произнёс Хариг.
         - Да, но они нас учить не станут, - уверенно сказал Гахари и в сердцах махнул рукой как на совершенно безнадёжную затею.
         - Конечно, не будут учить, - согласился Хариг и вдруг расплывшись в улыбке добавил: - Добровольно не станут. Разве что попробовать заставить.
         - Как можно их заставить? – спросил Гахари, сведя в раздумье брови на переносице, но не спускал с его лица взгляда, надеясь получить совет от товарища.
Хариг только плечами пожал. Но через минутку глаза Гахари засветились радостью и он, улыбаясь, заговорил:
         - Да просто-напросто нужно кого-то из них взять в плен! И пусть он обучает наших воинов, иначе смерть.
         Хариг со всей серьёзностью обдумывал услышанное, но уже через пару минут, очевидно, устав от такого занятия, махнул рукой и вдруг оживился и с воодушевлением заговорил:
         - Ай, не беда, если даже и не станут учить. Всё не так уже и плохо, как ты себе думаешь. Потому, что через месяц у нас может быть даже и тысяча воинов. Мы тогда просто раздавим эту горстку приблуд. Мы разорвём их на части и выбросим в море.

         - И второе, что я понял, - снова задумчиво заговорив Гахари, не поддавшись беззаботному настроению Харига, - сколько бы нас не собралось, всё одно не надо выходить нам в чистое поле на бой с конкистадорами. У испанцев громовые палки, что называются мушкетами, они несут невидимую смерть на большое расстояние. У них мечи, которыми они намного лучше нас владеют. У них большие кони, которые своими твердыми копытами топчут наших воинов. У них даже здоровенные злобные собаки, которые легко рвут наше тело своими большими клыками. А их тела закрывают железные доспехи, которые делают испанцев почти неуязвимыми для наших копий и стрел. В чистом поле они нас, безусловно, победят. Даже если нас будет вдвое, втрое или даже вчетверо больше чем их. Это уже я точно знаю. Нам не надо сейчас собираться в очень большой, многочисленный отряд. Нам, а это я уже хорошо понимаю, надо небольшими отрядами воинов в пятьдесят - сто, нападать на отдельные малочисленные группы конкистадоров. Подбираться тихо, нападать неожиданно. Действовать быстро и решительно. Уничтожать поголовно всех, и не успокаиваться, пока хоть один из них останется живым на нашей земле.

         - Может ты и прав в этом, - сказал Хариг и серьёзно подумав с минуту, вдруг весело и беззаботно заговорил: - Да не суши себе голову! Жизнь сама покажет, как нужно будет себя вести.
         - Так, безусловно, жизнь покажет, - согласился Гахари, и задумчиво прибавил: - Но нам нужно быть готовыми ко всяким неожиданностям. А утром всем жителям из этого поселка нужно покинуть свои хижины и переселиться на новое место. Куда-нибудь подальше отсюда.
         - Ты думаешь…?
         - Да. Именно так и будет. Один из конкистадоров убежал и теперь обязательно приведёт сюда отряд испанцев. Даже если, они найдут здесь только одних женщин и детей, то, можешь не сомневаться - их всех безжалостно перережут. Отомстят за своих грабителей. Я это точно знаю! Это безжалостные кровожадные звери. Они без всякого повода нападали на другие селения, а теперь, когда у них, в конце концов, есть повод, то они не упустят такой возможности. Увидишь, через два - три или четыре дня, появятся они здесь, как кровожадные духи, а нам до этого времени нужно людей подальше отвести. И оставить в надёжном месте, чтобы конкистадоры, хотя бы не сразу смогли бы узнать, куда они подевались.

        С этой стычки, фактически началась на острове партизанская война. Индейцы несмелые, боязливые в начале, так как ещё сидел в их душах большой страх перед белыми, жестокими, бородатыми людьми. Которые говорили, что сошли с неба и были детьми Бога Великого. Но природная нерешительность и тот панических ужас, которые сразу же вселили им испанцы, своими жестокими нечеловеческими зверствами, потихоньку прошёл. По мере того, как увеличивались их победы над конкистадорами. Благодаря активности и решительности действий братьев и Харига, индейцы воочию увидели, что белые также смертны и что загнанные в угол и не имея возможности спастись, тоже боятся смерти, и были такие, что на коленях и даже слёзно молили о пощаде.

         Отряд быстро разрастался, и был, уже сравнительно, хорошо вооружён. Да и индейцы были уже не те, что сначала. Воины морально окрепли, стали горделивые. Почувствовали уверенность в себе, в своих силах и возможность не только противостоять, а и побеждать закованных в железо приблуд. И это всё удавалось благодаря внезапности нападения, бесстрашной смелости предводителей и разнообразным военным хитростям. С помощью всего этого индейцы добивались побед, и слава о них птицей летела от одного края острова к другому, вселяя надежду в души людей. Непрерывно возрастала любовь и популярность Гахари среди местного населения, которое их безоговорочно поддерживало и с готовностью сообщало о передвижении, местонахождении и количестве испанцев. Воины под предводительством Гахари, словно призраки, нападали неожиданно и стремительно в любое время суток. Появлялись внезапно, будто из-под земли, в самых разных уголках большого острова, истребляли небольшие банды конкистадоров, что в множестве разошлись по всему острову, грабя и сжигая селения запуганных туземцев. Краснокожие мстители благодаря стекающейся информации от местного населения, и тому, что очень хорошо знали самые короткие, потаённые тропинки, неожиданно появлялись, в самых разных концах острова, несли смерть испанцам и также моментально исчезали. Отряды конкистадоров, брошенные за ними в погоню не находили не то, чтобы самих индейцев на месте событий, а даже их следов, чтобы понять в каком направлении они ушли. Впечатление было такое, будто они то ли в воду канули, или в воздухе растворились. А после того, как разросшийся отряд Гахари напал на шахту, где добывали серебро, перебили охрану, надзирателей и освободили от рабского труда не одну сотню индейцев. То у дерзких конкистадоров гонора поубавилось и появился страх, перед восставшими туземцами, который быстро согнал все разрозненные группки испанцев со всего острова в форт, из которого они уже боялись и носа высунуть. Не отваживались больше выходить за его стены по пять – десять человек. А для того, чтобы пополнить запасы продовольствия, выезжали большими отрядами и нещадно грабили близлежащие поселения индейцев.