Мыши съели Волкодава

Рассказ

Когда все наши товарищи по выпуску из высшего инженерного, а фактически филиала академии, вознамерились двинуть в науку, хотя служить определены были, как и я с другом Алексеем, в далекую таежную часть, друг мне предложил:
- Похоже, в науке становится тесновато. Но в чем-то мы с тобой должны себя проявить?
Зная фантазийные способности Алексея, я молча ждал, что он выдаст на этот раз.
- К примеру, - продолжал друг, -  начнем писать историю наших войск – Ракетных стратегических. – И поднял руку, останавливая возможные мои возражения. – Но не такую историю, где о прогрессе техники, командующих да генеральных конструкторах – об этом уже написали и ещё без нас напишут. А мы о простом офицере, солдате. О тех, кто вкалывает на этой технике, об их судьбах. Не обо всех, конечно. О тех, с кем случилось что-то необыкновенное.
- Любовные приключения, принимаются?
- Когда – тайга, кругом тайга, а мы посередине, любовь из обыкновенного человеческого чувства переходит в разряд необыкновенных, ты здесь прав. И все же, брат, не о любви, как бы тебе ни  хотелось. Оставь её на отпускной сезон.
И назовем наш труд практической историей РВСН.
- Я догадался, откуда ветер дует: на днях я ему показал выписку из статьи Л.Н.Толстого: «В знаниях исторических существенный вопрос один: как жил рабочий народ, т.е. 999/1000 всего человечества? И на вопрос этот нет и подобия ответа, вопрос этот и не существует, и пишутся горы книг историками одного направления о том, как болел живот у Людовика Х1, какие  гадости делала Елисавета Английская и Иоанн 1У, и кто были министры, и какие писали стихи и комедии литераторы для забавы этих королей и их любовниц и министров».
Вот уж удивительно! Не думал, что Алексей запомнит, тем более, по- своему развернет мысль Толстого.
Я согласился. Но честно признался, что рассказывать истории нас в училище не обучали, а за собой такой склонности я не замечал.
- Но писать-то ты еще не разучился? – мрачно поинтересовался мой друг.
- Писать пока умею. И почерк у меня красивый.
Так я стал секретарем у новоявленного летописца.

Мы мечтали о толстой книге, понимая, что она станет лишь маленьким кирпичиком практической истории, о которой догадаются и другие. Или узнают о ней из наших публикаций, и поддержат нашу идею. А кто-то, настырный и упорный, сложит все вместе и создаст настоящий практический курс истории наших войск,  такой,  о котором мы только мечтали.

Предлагаемый рассказ не первый и не последний из нашего, пока рукописного труда. Просто один из уже многих. Возможно, кому-то он покажется пустеньким. Но это совсем не так. Поверьте, в жизни все было еще более жутко, чем в нашем пересказе. Просто кошмарно жутко. Но мы с Алексеем еще не наловчились словами передавать трагичность отдельной личности. В конкретном случае трагедию командира нашей части полковника Волкодава Ивана Андреевича.

Ну, разве не жуть в наше просвещенное время разочароваться в науке? Напрочь перестать верить в её достижения, в её прогресс. А ведь командир – убежденный атеист с высшим академическим образованием! Мистику не только не приветствовал, но, сдается нам, не совсем твердо представлял, что это такое. Будь он хотя бы шапочно знаком  с мистикой, совсем иначе истолковал бы все, что с ним стряслось. Но Иван Андреевич во всех своих бедах винил исключительно науку. Стоило при нем лишь заикнуться о науке, о модернизации или, прости Боже нашу душу грешную, инновациях, командир моментально мрачнел, багровел и угрожающе изрекал:

- Знаю я вашу науку! Вот она где у меня сидит!
А вот где именно она у него сидела, мнения очевидцев расходятся. Одни божатся, что Иван Андреевич при этом тыкал пятерней в печёнку. Другие, ни за что не соглашаясь, клялись, что командир хлопал себя по загривку.
В конце концов, мы с Алексеем единодушно решили, что не так уж и важно, тыкал ли Иван Андреевич в какой-либо орган  своего упитанного тела или хлопал по какой-то ее части, суть истории, которая приключилась с ним, от этого своего трагизма не умаляет.
А история такова.
Служил полковник Волкодав начальником отдела в самом главном штабе наших войск. Естественно, в самой столице. В сорок лет, а уже папаха на голове, значит, не так уж плохо обстояли у него дела. Только сорокалетний рубеж в армии дата особенная: пока тебе не стукнуло сорок – ты, как бы, еще молодой и у тебя все еще впереди. Сиди, как говорится, и не рыпайся, даже если  ты еще и не полковник, а всего-навсего вечный капитан.

Тем более, при главном штабе.
Но вот тебе сорок, и ты уже старый, бесперспективный – самое время справляться в отделе кадров, как там у тебя с выслугой и какая тебе пенсия накапала.

Иван Андреевич был решительно не согласен с таким положением вещей. Он ещё мечтал стать генералом. А из такого высокого места, как главный штаб видать далеко. Даже генеральские должности, которые для всех смертных всегда как бы в тумане, словно миражи в пустыне Сахара, отсюда просматриваются. Выглядел для себя генеральское местечко и полковник Волкодав.

Да, не в столичном и даже не губернском городе, и вообще не в городе, а в таежной глухомани. И что в таких случаях важно, начальство с его планами согласилось, здраво рассудив: был полковник Волкодав. Почему бы не быть и генералу Волкодаву?

Широтой и демократичностью взгляда высокого начальства на судьбу подчиненных можно только восхищаться и всячески приветствовать. Хотя, заметим от себя, вольность в обращении с таким фактом, каковым является всякая предметная фамилия, не безопасна. Это ж, всегда легкая добыча для насмешников и журналистов.

Примерно так оно и произошло в нашей истории.
Прибыл полковник Волкодав в наш таежный край.

Здесь, для полноты картины, самое время выложить, чем занималась вверенная в командование полковника Волкодава  часть, и в каком конкретно углу тайги она располагалась. Но мы этого делать не станем, чтобы не засекречивать практическую историю на корню. Скажем так: кто-то изобретает и проектирует оружие, кто-то его изготавливает, а кто-то пускает его в дело. Естественно, когда нужно, а не когда попало.

Как правило, такая необходимость возникает во время войны. В мирное время оружие держат наготове или просто хранят, как и все остальное – машины, валенки, картошку. Только более ответственно. И не где попало, а в прекрасных кирпичных помещениях, просторных, проветриваемых, но в  то же время – с температурой и влажностью, за которыми следят умные приборы. Два таких ангара на попечении моего друга Алексея,  два – моих. И сейчас, когда записывается эта история, мы сидим на лавочке возле одного из ангаров.

Шумит близкий лес. Но дождем даже не пахнет – жара под тридцать градусов. И ветерок, что заставляет волноваться листья и ветки деревьев, совсем не освежает. В такой зной, конечно, лучше сидеть внутри хранилища. Но мы, кроме всего прочего, сторожим наши грибы от шустрых прапорщиков. Грибы нам и самим нужны. И мы не хуже прапорщических жен умеем их и засолить, и засушить.

А грибов здесь – косой коси. За ними даже ходить не надо. Обойди вокруг хранилища – пол-лукошка. Обойди еще раз – полное.

Секрет прост: на территории части посторонние не толкутся, некому грибы собирать. Вот только добытчики-прапорщики – допусти их  до грибов…
 Все выберут.  Даже те, которые и не проклюнулись. Было место грибное, а после таких добытчиков – станет гиблым. Потому и сторожим. Заодно и делом занимаемся.

Все ушли на обеденный перерыв, который у нас длится целых два часа – до жилой зоны, где  располагается столовая – километра два с гаком. Большие начальники ездят на работу и с работы, ну и на обед, конечно, на служебных машинах. Начальники рангом пониже – на служебных велосипедах. Мы с Алексеем пока не дослужились до транспорта. А в такую жарищу, пешком…

Но сегодня мы с Алексеем  даже и не думаем о таких пустяках, как обед. Сегодня мы не жалеем себя. Это принцип такой: не жалеть себя, испытать себя на выносливость.

Многие даже думать о подобном боятся: ах, я умру с голода. Ах, надорвусь от тяжести! Ах, менингит разовьется на почве умственного  перенапряжения!

Они даже не подозревают, какой сильный и выносливый человек на самом деле.

А мы взяли и не пошли на обед! Тем более, пока по такой жаре доберешься до столовки, там ничего не останется: повара экономят продукцию, ни одной лишней порции.  А наши молодцы и по две, и по три зараз  съедают.

Нет, это просто здорово, что мы не жалеем себя. Обходимся чаем из термоса и бутербродами – с колбасой, сыром, а еще с джемом.

Сидим, млеем на солнышке. Но авторучка у меня наготове. И блокнот раскрыт на нужной странице. Но Алексей пока не диктует, лениво шуршит свежей газетой, вчерашней, они у нас на день позже приходят. Думает о чем-то. И вдруг спрашивает:

- Ты рассказ про Ивана Андреевича Волкодава переписал набело?
Я, натурально, возмущаюсь:
- Когда-а?! Только вчера поздно вечером ты и наговорил!
-Значит, запись у тебя в блокноте… Дай- ка блокнотик.
Алексей  листает блокнот, пробегая странички  беглым взглядом. Потом смачно выдирает листки с рассказом и тщательно рвет их на мелкие кусочки, которые бросает в бочку с водой – неприкосновенный запас на случай пожара.

- Договорились же не вырывать, а зачеркивать. Теперь блокнот сыпаться начнет. Не на чем будет писать!

На самом деле мне блокнот не жалко. Я не одобряю максимализм друга – да, с таким подходом мы свою историю до пенсии не успеем написать!

- Так надо! – спокойно говорит Алексей, не обращая внимания на мои стенания. – Написали мы форменную сатиру на человека: пошел, мол, по шерсть, а вернулся стриженым! А это неправда! Иван Андреевич Волкодав – жертва!  Легковерная жертва науки!

Вот, послушай: «В Австралии в последние годы сильно размножились мыши. Мелкие грызуны наносят большой вред сельскому хозяйству. А штат Новый Уэльс, житница страны, объявлен районом «мышиного» бедствия. Фермеры пытались употребить против грызунов химические препараты, но власти категорически запретили, опасаясь, что эта мера снизит экспорт австралийской пшеницы за рубеж.

Любители кошек предлагают напустить  на грызунов «мяукующую армию». Однако, ученые против этого. Коты размножатся, одичают, и это может плохо кончиться для многих представителей уникального животного мира Австралии».

Алексей поморщился:
- За исключением неладов с русским языком  - почему «мышиное» бедствие? Мыши как раз не бедствуют, людям плохо. А ещё – коты размножаются. Без кошек?

А ведь охотники – не коты, в основном, кошки!
А всё остальное – верно. Конечно, бедствие! Люди спасовали перед мышами. И все оттого, что не знают своего врага!

К примеру. Им неизвестно, что мышепроникаемое отверстие – пять миллиметров! Так, по крайней мере, в одной диссертации написано.

Чтобы проникнуть в такую незначительную щель, повествует уважаемый диссертант, мышь расстилается в листик, просовывается в щель и, отметь тонкость наблюдения ученого, - со звуком «дзеннь», оказывается на другой стороне.
В диссертации так и написано:  «со звуком ущипнутой гитарной струны» - «дзеннь»!

Я не удержался, хмыкнул.
- Напрасно веселишься! Если сосчитать, сколько появилось кандидатов наук на почве дератизационной защиты, -  не засмеешься, а заплачешь.

Кстати. Снова глупость. Есть дератизация. От французских:  ра – крыса, де – приставка, означающая  отсутствие чего-либо, устранение. В общем, дератизация и есть уже защита от грызунов. А к ней  пялят ещё одну защиту. Масло масляное получается или экономная экономика!

Не разобрались в словах, что ждать от их советов.
А Иван Андреевич им поверил!
Алексей подал мне блокнот.
- Фиксируй! Очевидцы рассказывают: мышам пришлась  по вкусу оплетка электрических кабелей. В этом убедились в первую же осень: с наступлением  холодов мышиная армия из леса, так сказать, с вольного выпаса, прямиком двинулась в хранилища.

При первых  же осмотрах  к своему ужасу увидели красные голые жилы медных проводов! И сразу же забили тревогу.

Последовала команда: ставить мышеловки! И – неудача! Мало того, что разжимать металлические челюсти мышеловок, вываливая из них тряпичные трупики мышей с круглыми ушами, удивленными маковыми зернышками мышиных глаз,  и раскрытыми вполувопросе  ртами, с торчащими  передними резцами-лопаточками, охотников отыскалось немного.

Ко всему прочему, у некоторых исполнителей мудрого приказа  от такого печального зрелища не выдержали нервы – мыши им стали даже сниться. Главное же – на всех мышей мышеловок не хватило или …
- Стоп, стоп!  Маковые зерна мышиных глаз, резцы-лопаточки… Нельзя попроще. Не роман, серьезный труд пишем!
- Вот! Налицо отрыжка дурного школьного воспитания! – возразил друг. – Научно, значит, по-твоему, скучно, занудно?

Между прочим, жующая мышь – чрезвычайно сосредоточенное существо. Она словно прислушивается к звуку перемалываемой в труху оплетки, а потом следит за её  бесшумным движением по тёмным ходам пищевода на кухню желудка.
- Я тебе верю. Но, может быть, обойдемся без живописания дохлых мышей и натюрмортов пожирающих оплетку живых особей?  Все-таки, практическая история… Хорошо хоть чай уже попили!
- Ты прав: нечего о мышеловках распространяться, они мало чем помогли: мыши  обходили их стороной, оплетка им больше нравилась, чем приманка.
Тут и вспомнили о кошках. Поселили их в ангарах. Снабженцы  определили им довольствие в крупе и мясе, как собакам на пограничных заставах.
Мышей поубавилось. Проблем прибыло: оказывается, не все кошки ловят мышей. Некоторые спокойно наблюдают за шмыгающими перед их носом ушастых. Но как дознаться, какая из кошек работает, а какая даром паек кушает?  Такого даже среди людей не определишь.
И другая закавыка:  если кошку кормить досыта, зачем ей мыши?  А не докорми – ножки вместо той мыши протянет.

Возразишь: «А  мыши – чем не корм?»
 А не все кошки включают их в свой рацион. Ловить – пожалуйста. А есть – извините.

На этом кошачьи сюрпризы не кончились. Прошло время, и все схватились за голову: на хороших харчах, в тепле да уюте, кошки стали размножаться, как кошки. И где?! В отсеках ракет!

Кошка животное скрытное, посторонних глаз не любит. Вот и ищет укромный угол.
Пришлось срочно с ними расставаться. Конец пришел кошачьему раю.

А научная мысль между тем не дремала: подняли над землей входные двери  хранилищ, а порог сделали высоким, чтобы не перепрыгнуть, не  перескочить.
 Пустой номер – мыши прекрасные лазальщики! Кто держит белых мышей, прекрасно знает: мышке ничего не стоит взобраться по ножке стула или стола, по занавеске, да по чему угодно.

Вырыли перед ангаром канаву – полметра ширины, полметра глубины! И для верности – железом облицевали – ни лапкой не зацепишься, ни зубом не возьмешь.

Посыпались, голубчики! Но бедствовали хвостатые не долго. Нашли, серенькие, выход: в ангары проложены рельсы, чтобы на специальных тележках отсеки ракет в хранилища закатывать. И мыши – по рельсам!

Тогда и взыграло самолюбие у наших ученых: один предлагает отпугивать мышей ультразвуком, другой записанным сигналом мышиной тревоги, третий и вовсе инфракрасным излучением.

И ведь что страшно: всякий способ какое-то время действовал. А потому мышки разоблачали обман и ровным счетом не обращали внимания ни на звук, ни на лучи, ни на мышиный «атас». Ну, может быть, только лечились от простуды теми самыми лучами, если такая болезнь существует у мышей.

Тут и отыскался умник – скармливать мышам отравленный овёс.
У кормушки с отравой – великое множество мышатины. Даже отдельные экземпляры их могучих родственников – крыс.
Тогда и дал промашку Иван Андреевич! Поверил в чудодейственный овёс и перестал требовать делать ежедневный  осмотр техники, а за ним и ежемесячный.

Народ успокоился. А самые ленивые и вовсе забыли, когда последний раз под брезент заглядывали.
А чем все кончилось? Грустно все кончилось.

Нагрянула с проверкой комиссия из центра. Заглянули инспектора в хранилища – а там кабели в отсеках голые! Каждая жилка провода радостно поблескивает, солнечными зайчиками играет, отполированная мышиными зубками!

Как выражаются в армии, пришили к папахе уши, заменили Ивану Андреевичу полковничью папаху на подполковничью шапку.
Получается, не на ровном месте родился анекдот, живущий до сих пор о том, как мыши  съели Волкодава.

Переживает Иван Андреевич. Но и высокое начальство не спокойно:  почему в свое время не обратили внимания на фамилию кандидата в генералы?  Будь она Иванов, или Петров, да любая другая, но только не Волкодав, хоть и серьезное происшествие, а забылось бы. Анекдот – это надолго.

Грустная история, глупая история! А ты и науке слепой веры не давай.
С овсом тоже не все чисто было. Некоторые факты наводили на кое-какие размышления. И первый сигнал подали крысы, смею любого уверить: весьма организованный и не глупый народец!

Подошла стая к кормушке. Вожак самого слабого, плетущегося в хвосте, подзывает: «Ешь, мол». Свою команду острыми клыками подкрепляет.
Слабак ест, вожак наблюдает, стая терпеливо ждет.

Видит вожак: опрокинулся на спину сородич и только лапками на прощанье подрыгал.
Все!  Развернулась стая от кормушки,  и уже ни одна крыса сюда не вернется.

Память у крысы  отличная, умная животина. Говорят, даже считать умеет: «Способность считать свойственна не только человеку. Различные эксперименты, проведенные с животными,  показали, что, например, крысы – прирожденные счетоводы.

Двое американских исследователей из университета в Онтарио показали на опытах, что крысы обладают прирожденным талантом к обучению. Эксперименты базировались на способности животных узнавать верный путь среди многочисленных похожих туннелей. Опыты исключали возможность использования органов осязания и обоняния. Исследователи несколько раз изменяли путь, однако крысы безошибочно приходили в заданное место, считая и запоминая все повороты туннелей».

Здесь, если надо, дадим сноску на источник, откуда взята цитата, - успокоил меня Алексей. И продолжал:
- Мыши поглупее крыс. К тому же, страшные  индивидуалисты. Но и в одиночку всему научаются. А то и вовсе безобразничают:  лопают отравленное зерно и хоть бы хны!

А все потому, что едят помалу, не жадничая, с осторожностью. Но  большинство переключилось снова на оплетку – хоть и не такая она вкусная как дармовой овёс, зато безвредная, можно сказать, экологически безопасная.
Вот такие мышиные умники и сгрызли вместе с оплеткой проводов и папаху Ивана Андреевича Волкодава.

Но вот кто доверчив к человеку, так это птицы. Они не ждут от него подвоха, как мыши и крысы, с доверием принимают все из его рук.

Великое множество пернатых – от самых малых – синичек-гаечек -  до соек и сверхосторожных сорок лежало на бетонке. А это уже прискорбный факт.

Тогда какой-то философ и изрек: «Мы захватили у природы землю. Заковали ее бетоном. Наставили на той земле здания-коробки, ходим, шумим, хозяевами себя чувствуем, а не гостями матушки-природы. Вот она и наложила на нас за это мышиную дань».

Только к философу никто не прислушился – не любят в армии  философов, а пуще всего тех из них, кто норовит с намеком да с упреком.
- А что вы предлагаете конкретно? – припёрли правдолюба к стенке.
- А не травить овёс!
- Хе-е! Выходит, кормить мышей? Так всех не прокормишь. Их в тайге миллионы.
- А они все и не придут.

Глупость, конечно, а не рекомендация. Но решили попробовать, посрамить умника. 

Удивительно, но мышиный поток отхлынул от хранилищ, наведывались туда лишь отдельные извращенцы. Но на них и мышеловок достало. А чистого овса, как ни странно,  и впрямь не на много больше, чем отравленного расходовалось. И это с учетом подкормки пернатых.

Осталось досказать, как сложилась судьба Ивана Андреевича Волкодава.
В звании понизили, а с должности не сняли, дали возможность реабилитироваться.  А он доверие оправдал – вернули ему прежнее звание, полковника. И хотя Иван Андреевич любил службу и умел служить, только искушать судьбу не решился –  уволился из армии, оставив о себе память на века в виде анекдота.

Предвидим, однако, вопрос: так , мол, было. А как с этой самой дератизацией сегодня? Так и продолжаем кормить мышей первосортным овсом?
Отвечаем прямо и честно, как и обещали в самом начале нашего труда. А теперь – совсем-совсем другое дело!


Рецензии
........УЖАСтЪ.........
..длинноГОРИЗОНТАЛЬный...
........форм-МАТ........
УУжжжжжжжжжжжжжжжжжжУУ
...Да как и тЕмка.......

Артур Живаго   20.06.2025 00:07     Заявить о нарушении