Ну, как там, в Германии? глава 5

5

Понедельник 03.07.

Мы собрались, уложились, упаковались и готовы стартонуть в Любек. Естественно, с абсолютной немецкой пунктуальностью, какая имеется у Вернера, мы в 8:00 не выехали. И в 11:00 тоже. Только в 13:00 по местному времени завели двигатели. До Любека 270 километров. Маршрут прошли, как ни странно, без приключений, и к 16:30 подъехали к причалу. Целый час ходили по стояночным пирсам, яхты не видно. Я показал на бюро яхт-клуба и предложил там узнать, где стоянка нашей яхты. Вернер огрызается: "Квочь" - ерунда, чепуха. Мне это всё надоело, я развернулся и пошёл к машине. Проходя мимо открытой площадки кафе, у пирса, я увидел Кёнихбаума. В руках стакан. Он засмеялся и сказал, что уже час смотрит на нас. Предложил, чтобы я звал ребят, он заказал ужин.
Во время ужина Кёнихбаум и Вернер разговаривали о работах, которые надо выполнить на яхте. К нашему столику подошёл человек. В грязных, промасленных шортах и рваной рубашке. С трубкой в зубах, но трубка не дымит. Она торчит просто как продолжение образа. Поздоровался со всеми на немецком, а с Кёнихбаумом заговорил на английском. Разговор обычный - привет, что нового. Только в одном месте мне стало интересно. Кёнихбаум спросил:
- Что Бил Гейтс, что тут представляет?
- Да, он … "Windows 95", ты знаешь - это революция. А я сопровождаю…
По тому, как я следил глазами за диалогом, Кёнихбаум догадался, что я понял, о чём они говорили. И когда гость, благоухающий дизелем и машинным маслом, ушёл, Кёнихбаум сказал, что это был лорд Дэвид К. С. - "Он занимается табаком". Так себе, занимается. Ничего более, если не считать, что вся табачная промышленность Германии принадлежит американцам и англичанам.

После ужина пошли размещаться на яхту. Вася съехидничал в мою сторону:
 - Как это у вас - гусь свинье не товарищ?
Я ответил:
 - Это не только у нас, это и у вас…
Вася всё время из трусов выпячивает свои мозги. Это жуть.

Яхта.

Это старый рыбацкий баркас постройки начала века, переделанный под двухмачтовую старинную шхуну. Старина стилизована, всё абсолютно функционально. Пятнадцать с половиной метров в длину, без навесных. Наша работа на яхте, на первый взгляд, проста. Содрать старый лак на бортах, выше ватерлинии, и положить новый. Кое-где реставрировать надстройки и тоже лакировать.
Разместились в кубриках по два человека. Всего восемь спальных мест. Кёнихбаум сделал экскурс по яхте. В кают-компании, в центре - огромный стол, он же и холодильник. А дверка в самом центе стола. Огромный диван буквой "П", телек, кухня, извините - камбуз, и всё такое. Кёнихбаум предложил всем пиво, а меня пригласил с собой и показал, какой инструмент имеется на яхте. Если чего надо дополнительно, значит надо докупить. Сказал, чтобы я смотрел за инструментом. Миша забился в угол и бегал глазами по сторонам, смотрел на всех с испугом. На море была маленькая качка, и ему это не нравилось.

Вернер хлобыстнул пива, очередную банку, и его понесло. Начал кричать и командовать.
- Василий, ком, ком, шнелле!

Рядом с пирсом шикарный и дорогой пансионат. Люди, в основном старички и старушки, ходят, гуляют и разглядывают яхты. Всё тихо и благородно. А тут - крики и вопли! На пирсе все головы повернулись в нашем направлении, и в глазах замешательство. Так громко здесь никто не разговаривает, тем более, не кричит: "Василий!". Я подхожу и говорю придурку, что:
- Эр наме Фриц (его имя Фриц), ферштейн? Их Петер, бите унд шпрехен  зи вайх! (и говори тихо).
Шеф Кёнихбаум увидел эту сцену, громко рассмеялся. Взял придурка за пояс штанов и осадил на лавку, крепко хлопнул его по плечу. Кёнихбаум - мужик в размерах: рост, плечи, живот, всё имеется. Придурок как-то сразу сник. В остальном всё нормально. Легли спать, а спать на яхте хорошо…

Вторник 04.07.
 
Начали работать. Обдирать шкуркой старый лак - работа пыльная. Хоть и в респираторе, но забит нос и глаза, плюс - балтийский ветер. А так всё нормально - море, солнце и всё такое. Яхта стоит на таком месте, что все туристы проходят мимо. Совсем недалеко работает паромная переправа через устье, которое называется Травемюнде. А все туристы ходят с фотоаппаратами. И мы под пристальным вниманием их объективов. Так что моя морда имеется во многих домашних фотоальбомах. И практически во всех уголках мира. Интересно наблюдать за японцами. Они ходят стайками, с большими фотоаппаратами и всё время их дёргают.
Яхта зарегистрирована на островах Архипелага Антигуа, в Санта-Джонсе. И флажок на мачте соответствует этому. Говорят, что удовольствие быть владельцем такой яхты, там, на Антигуа, дешевле, чем в Германии. Яхта приспособлена для одиночного плавания. И Вернер сказал, что наш Кёнихбаум в одиночку переходит Атлантику туда-сюда пару раз в год. У него в США и домик, и какой-то бизнес. А немецкие страховые компании для такого перехода требуют укомплектованную команду с капитаном. Вот поэтому и регистрируют яхты на всяких островах, которые и на карте не найти. Говорят, что сейчас и Молдова стала морской державой. За ней числится пара танкеров и с десяток авианосцев. А у Эстонии, так вообще появился свой военный флот. Швеция подарила тральщик, пару байдарок и десяток виндсёрфингов (для горячих эстонских "котиков"). Шучу.
Работать на яхте выгодно ещё и с такой стороны, что здесь мы не чернорабочие, нелегально зарабатывающие, а гости или команда хозяина. И государственные органы не проверяют на наличие нелегалов. Миша признался, что боится воды. В таком количестве её никогда не видел, он и плавать не умеет, разволновался:
- А что, ты вон на Днепре родился, а я только ручейки и видел, что в Карпатах сходят.
Я сказал, чтобы он не волновался, если надо, то я по бортам буду работать, над водой прыгать.

Обед начали готовить из того, что имелось на яхте. Вернер, как всегда, не купил продукты. Он начал осваиваться и входить в образ. Обжился папкой и спутниковым телефоном, который ему дал Кёнихбаум. Ходит пить пиво в кафе за триста метров от яхты. Для пущей важности он два раза требовал меня в сопроводители. Пришлось мыться, переодеваться. Идём, выпиваем пиво, и назад. Василий, теперь он под кличкой Фриц, всегда нервничал и возбуждался.

Оскрести кораблик не так легко, как казалось раньше. Тем более, что нет полного набора инструмента. Придурок не может понять, что от него требуют. Какую наждачку надо купить. Он целый день злился, и вечером запретил смотреть телевизор в кают-компании.
Ну и фиг с ним, я сошёл на берег прогуляться по окрестностям. Прошёлся к стоянке, решил посмотреть на свой "Пассат" и кое-чего записать в дневник. Около машины стоит компания молодняка и весело фотографируется, присев на корточки около номера. Им не даёт покоя буква "Я". Некоторые выставляют пальцы и указывают на это недоразумение. Всем весело. Я стоял и смотрел на всё это минут пять. После них проявила интерес к номеру и бабуля с собачкой. Бабуля была удивлена настолько, что потрогала букву пальцем. Собачке пофиг, что хозяйка в удивлении, она, точнее - он, поднял лапу на колесо. Собака!

Среда 05.07.

Дни начинают путаться. Утром приехал Кёнихбаум, и мы прекратили работу, и начали драить палубу. В 12:00 приехали какие-то пижоны, и начали фотографировать яхту со всех сторон. Я не знаю, кто они такие, возможно страховая компания или что-то в этом роде. Потом были подписаны какие-то бумаги, и они уехали.
Хозяин яхты был в прекрасном настроении. Он бродил по яхте и всем уделял внимание. Пригласил меня в капитанскую каюту. Показал приборы управления яхтой - пара компьютеров, пара мониторов, радиостанции. Похвастался тем, что у него постоянная связь со спутником, с которого получает всю информацию по месту пребывания яхты. В настоящий момент он получает текущую погоду. Я спросил, можно ли иметь информацию о погоде нам, для работы. Он сказал, что да, это будет сделано, поставит на постоянный прогон, и каждые полчаса принтер будет распечатывать. Потом он включил эхолот и с гордостью сказал, что на яхте стоит эхолот с большим радиусом действия, чем допустимо для гражданских судов. А прибор от Бундесвера. Точнее - от Milit;rflotte. Сосед по пирсу, бывший военный моряк, хороший приятель, подогнал, по случаю. Блин, у них в таких делах - как и у нас. Достал, подогнал, притаранил, да ещё и такую штуку, которую не купишь в магазине. И в обход контролирующих организаций установил её втихаря на своей яхте. Наш человек.
Кстати, соседская яхта, точнее катер, этого самого военного моряка, тоже интересный экспонат. Это бывший военный катер, вероятней всего - речной тральщик, водоизмещением до 50-60 тонн, длиной примерно метров двадцать, и окрашен в совершенно белый цвет. На железную палубу настелили дерево. В носовой части, на месте турели для пушки стоит колпак, под которым - совершенно белой кожи диван в виде подковы, и в центре - круглый стол. Все остальные надстройки - всё с иголочки. И название у него символическое - “Second life”.

Кёнихбаум удостоил меня рюмочкой какого-то экзотического рома из бутылки объёмом в 500 мл, окутанной сеткой. На светлом фоне этикетки буквы - “ROM”. Этот ром - по традиционному рецепту - вероятно, тот самый "Адмиральский Ром". А на рюмочке - на ножке дырочка. А на подставке - маленькие штырьки. Рюмочка ставится так, чтобы штифтик вошёл в дырочку, и во время движения яхты рюмочка не будет двигаться по столу.
Кёнихбаум сказал, что этот ром любил "старина Хэм". Он спросил, знаю ли я, кто такой Эрнст Хемингуэй. Знаю ли я? Да знает ли он, что в каждой второй советской семье интеллигентов, на стенке в квартире, висел портрет бородача в толстом свитере? А когда я сказал по-английски, потому как по-немецки я не знал: "Farewell to Arms" и "The old man and the sea", Кёнихбаум как-то странно посмотрел на меня и спросил, почему-то по-английски: "Who are you and why are you here?" (Кто ты и почему ты здесь?). Я сказал: "It is interesting to…"

Кёнихбаум спросил, откуда я родом и что могу сказать о себе. Я рассказал, как мог, что родился в большом городе, который стоит на речке Днепр. Он заметил, что я двигаюсь по яхте так, как будто я знаком с яхтами. Да, я действительно с яхтами знаком и даже как-то участвовал в регате. У Кёнихбаума явно какой-то интерес к моей персоне. Может, он просто не видел других представителей нелегалов? Он спросил о работе, о людях - о Мише, о Васе, об Игоре. И что я мог рассказать, тем более, что мне это не понравилось. С чего это я должен ему рассказывать, что Вася придурок, а Игорь лентяй? И к тому же я не знаю как по-немецки - придурок и лентяй. А может быть, просто ему надо знать с кем имеет дело. Видно было, что Вернера он не уважает.

Вернер всё время делает вид, что он всё время жутко чем-то занят и что-то делает. И от этого занятия он очень устал, а когда Кёнихбаум уехал, пошёл пить пиво. А Вася всё время гадко шутит. Да и шутить он не умеет, только резкие выпады и гадости, в основном, в мою сторону. Бог его обидел умом и от этого он ещё больше злится. Да и работать он не умеет, умеет создать видимость работы, и очень не любит, когда ему делают замечания. А в нашей бригаде сложилось так, что Миша и я - ведущие, а Игорь и Вася - ведомые, точнее подсобники.
С Мишей в паре работать можно. Языком не треплет, спокойно работает. И с головой дружит.
На соседней швартовой точке стоит ещё один интересный экспонат. Яхта, чуть больше нашей, и тоже реставрирована и стилизована под старинную шхуну. Но в более пиратской теме. И сам капитан иногда появляется в шароварах, косынке на голове, платок на шее и с серьгой в полкило на ухе. За поясом - пистоль. Оказывается - это бизнес. "Прогулки по морю на пиратской шхуне" - думаю примерно так написано в рекламном объявлении. У капитана в команде всего один матрос. Швартоваться и отчаливать с одним матросом не всегда удобно. И сегодня, когда он подошёл к пирсу, я вышел на берег и принял швартовый канат и помог выйти пассажирам по трапу. Эта инициатива понравилась капитану. Капитан - благородный человек, и он оплатил мне работу паком пива. Неожиданно! Хотя у меня было простое желание помочь. На море была небольшая качка.

Четверг 06.07.

Вчера наш придурок напился пива и теперь с утра ему плохо. Уже полдень, а он всё сидит в своей каюте. У нас нет наждачки для инструмента нужного размера. Работаем непродуктивно, скребём руками. Я решил его разбудить, сильно постучал в дверь и громко крикнул: "Вэннэр! Ауфштейн!". Старался чтоб голос был похож на голос того самого турко-немца Ральфа. Через десять минут появилось создание Вернер, но выглядел он очень плохо. Мы пытались ему объяснить, что надо ехать в магазин, и только через час он уехал с Мишей на "Форде". Я пошёл посмотреть, что у нас с погодой. Принтер выдал бумажку - с 16:00 дождь и ветер 5-6 м/с.
Мы работали и чувствовали, что меняется погода и хочется кушать. Вернер и Миша приехали в 15:30, и я начал готовить обед. Но, как всегда, продуктов куплено на пару ужинов. Кёнихбаум назначил меня коком и сказал, чтобы я командовал Вернером по вопросам закупок по работе и питанию.
В 16:10 пошёл дождь, похолодало. У моря погоды не жди, а на Балтике так и вовсе… Работа остановилась. До вечера мы смотрели телек в кают-компании, и болтали ни о чём. Вася всё время на меня злился. Я и Миша над ним подшучиваем, но злится он на меня. Игорь читал предложения по продаже автомобилей в толстой региональной газете. Он планирует заработать денежек и купить "восьмёрку" с люком. И, конечно же, видеомагнитофон.

Пятница 07.07.

Опять с утра дождь. Посмотрел прогноз - дождь на целый день. Я сказал Вернеру, что хочу поехать в Шверин, всё равно дождь будет целый день, а мне надо оплатить комнату у Йорка. Вернер знает его и не очень хорошо о нём отзывается. Если дождь пройдёт и ребята выйдут работать, то с ними я договорился. Я ставлю им пиво и за этот день зарплату, естественно, я не получу. Об этом очень волновался участковый парторг Вася, из Черновецких Карпат.
В Шверине был в 12:00. По дороге даже успел заехать в магазинчик, где была уценка товара. Там купил тапки и шведку. Тапки за пять марок, шведку за три. Поднялся в свою комнату, а там разруха. Всё перерыто, холодильник пустой и нет некоторых вещей. В столовой сидел Вовик, рассказал детективную историю. Два раза была полиция, и даже с собакой, и ещё какое-то Бюро по отлову - Ausl;nder Arbeiter (иноземный рабочий), короче - чернорабочих.
Задержали хитрого Сашу. У него была давно просрочена виза… Рудик быстро уехал в свою Белую Горку. Все остальные куда-то разбежались. В доме тихо. Игорь, вроде, на работе, а Ира, жена Игоря, куда-то вышла. Мне надо забрать видеокамеру, которую оставил у них. Если бы камера была в моей комнате, то ей приделали бы ноги.
Тапки, которые я купил, типа наши полукеды. Выбирал, мерил, было всё нормально. Но теперь жмут. Даже стоять трудно. И это отражается на мимике лица. Вовик подумал, что я принял информацию близко к сердцу и начал меня успокаивать.
Сел в машину, включил радиоканал классической музыки, достал сигареты и задумался. Дела скверные. А если приходила собака с полицией, это уже совсем хреново. Но это осиное гнездо давно всем на глаза давит. Немцы, соседи по улице, ведь всё прекрасно знают и понимают, какой бизнес у Йорка. И, естественно, не радуются, что у них такой соотечественник. А если учесть великое желание каждого второго немца поделиться информацией с соответствующими органами, то… Тук-тук-тук…. Сидите, сам открою…

Я пошёл к вьетнамцу, в Имбисс (Imbiss - закусочная). Круглая морда ласково мявкает, даже когда говорит по-немецки. Бутерброд и кофе - 7 DМ (кофе - два раза).
Целый час сидел у вьетнамца. Он даже вспомнил русский, и со мной разговорился. И сказал, что к нам в дом "приходил полиция". Подошёл толстый немец, живёт где-то рядом, пару раз я с ним здоровался, когда парковал машину. И тоже торжественно объявил о посещении полицией нашего пансионата. Думаю, что шороху здесь было много. А всем интересно ведь.

Пообщавшись с приличными людьми, вернулся в пансионат. Захожу на кухню - сидит Саша и гордо рассказывает про свои геройские приключения в полиции. Он натёр немцам по ушам про войну на Кавказе, и что он убежал от бородатых террористов аж в Шверин. Опять пугал немцев злыми чеченцами и просил статус беженца. Полиция передала его другому ведомству - по беженцам, и теперь будут рассматривать его кандидатуру на предмет вида на жительство. Доволен, как слон. Ему даже теперь какие-то деньги будут платить и дадут койку в общаге, где такие же прохвосты проживают и прожовывают немецкий бюджет. А ничего, что последние 15 лет он жил не в Чечне? Немцы видят только то, что написано в паспорте - слово "Грозный". И не понимают, что в городе Грозном паспорт просто выдан - такого-то числа и такого-то месяца.
Не могу понять, почему немцы не видят, что их дурят? Эдакое безропотное подчинение написанным инструкциям, утверждённым и выведенным в ранг Закона людьми, которые, скажем мягко, не очень понимают суть происходящего. Почему можно ловкому прохвосту здесь быть и неплохо себя чувствовать. Почему существуют целые кварталы товарищей из Вьетнама, которые запросто продают сигареты без акцизной марки, и не только сигареты?.. И, с другой стороны, почему мне, например, выдают разрешение на пребывание только на две недели? Хотя, разыграв спектакль, я могу продлить и на три месяца. Очень много "почему". Если я задам все "почему" немцам, им станет очень стыдно за то, что все их так "имеют". Но мне их и не жалко, хотя бы потому, что есть такие вот, как Маги, которые поставляют немцам рабочую силу. И немцы идут с ними на сотрудничество, так как эта рабочая сила дешевле. Хотите сказать - ничего личного, только бизнес?..
Кстати, мысли по ходу. И почему вьетнамцы лезут в Германию? Где Германия, а где Вьетнам! Потому, что у немцев сытно? И что у них, у вьетнамцев, в башке вертится? У меня бы в голове не родилось - поехать в Японию и пытаться устроиться там работать, хоть по-белому, хоть по-чёрному. А может быть о-очень Дальний Восток ещё более тонкое дело, чем просто Восток?..

Вернулась Ира, начала мне тарахтеть про гостей из полиции, но мне уже не интересно, я заехал забрать камеру. Поинтересовалась, что у меня и как. Я сказал, что устроился на большую яхту матросом и ухожу на Архипелаг Антигуа. У неё глаза вылезли на лоб. Йорка я не видел, думаю, что ему сейчас важнее спокойствие, чем моя оплата за комнату. Тем более, все говорили, что Йорк отсутствует уже третий день. А Саша нашептал, что по имеющейся у него информации от Маги, на него наехала полиция - "из каких средств он пристраивает дом к пансионату?" Из каких, из каких? Из ворованных! Тошно тут. А выглядит всё так чистенько и уютненько. Европа ведь!

Я уехал на яхту. Обещал быть в три-четыре, а уже 17:00, и, пока доеду, будет 20:00. Прежде чем зайти на яхту, купил пак пива. Я сделал кислую рожу, чтобы не задавали вопросов. Ребята и Вернер ходят в фирменных фуфайках с названием яхты. Приезжал Кёнихбаум, и выдал их на нас, на четверых. Но мне не досталось, потому как Вернер нацепил на себя четвёртую фуфайку и ходит как петух по двору.
Я поставил пиво на стол и спросил, что есть перекусить. Этот вопрос вызвал бурю. Оказывается, всё съедено, и Вернер сказал, что мы - крокодилы. Я пошёл к Вернеру в каюту и пугнул, что завтра я расскажу Кёнихбауму, что он ворует деньги, на которые мы должны покупать продукты.
Через десять минут Вернер пошёл в магазин и принёс два пакета какой-то запечатанной рыбы. Небрежно бросил нам на стол и сказал, что ужинать надо легко, на ночь нельзя много кушать. Я взял пакет, разрезал и достал эту "фишь" - кусок размером с десертную тарелку и нарезанную толщиной в пару миллиметров. Кусок был липкий и с противным запахом. Я возмутился наглостью Вернера и тем, как он бросил на стол пакет с этой липкой "фишь". Я как-то брезгливо дёрнул кистью руки, и кусок полетел прямо в лицо Вернеру. Ляп! Вернер испугался не на шутку, в глазах страх и ужас. Он рванул к себе в каюту. И в вечерней тишине весьма громко прозвучали повороты дверного замка.
Но жрать хочется. И мы начали давиться этой "фишь", запивая пивом. "Эльдорадо", да и только!
Идёт дождик. Ветер Nord-West.

Суббота 08.07.

В субботу, здесь, в яхт-клубе, появляется народ. Приезжают на выходные хозяева лодок и целый день возятся со своей дорогой и престижной игрушкой. Иногда просто жарят сосиски и пьют пиво, и ни в какое море не выходят. А ходят друг к другу в гости. Все в белом. Белые тапки, белые носки и шорты, белые футболки, блузы, шведки и капитанские фуражки. У женщин - соломенные шляпы. Короче, небедные отдыхают.

А мы, как черти, в чёрном лаке, скребём борта. И на нас смотрят как на тех, что прибыли с Антигуа, со знаменитой регаты старинных яхт. Всё время ходят туристы и фотографируют нас. Самые нахальные фотографы, повторюсь - японцы.

К одиннадцати приехало семейство Кёнихбаума. Он, она и собачка. А как же, без собачки никак. Собачка маленькая, пушистая и гавкучая. Мальтезер - мальтийская болонка. Вероятно, престижная. И номер в ухе, в виде тату - "134". Жена Кёнихбаума, как настоящая миллионерша, в брилликах. В ушах и на пальцах - бриллики. Конечно же, в белом костюме, в петлице жакета - тоже бриллики. На собачке ошейник с золотой пряжкой, и в пряжке тоже бриллики (я не знаток в алмазах, может это и чешская бижутерия). Но сверкает как бриллики.
Начинается всё неплохо - пиво и всё такое. Но работы нам пока никто не отменял. Радости приезд хозяев не принёс, но внёс разнообразие. Хотя разнообразие невесёлое - ты работаешь, а на тебя пялятся.
Но мне досталась более ответственная работа. Кёнихбаум привёз новую систему навигации, которая крепится на верхушке мачты, на самом клотике. Сама система находится в металлической оболочке, сверху - полусфера, снизу - плоское дно. И я ставил её на место старой. Когда я забрался наверх, то увидел, что внизу, на пирсе, собралась толпа с фото- и видеокамерами. И мне, конечно, в радость попрыгать и покрутить гайки на высоте в пятнадцать метров. Но когда я это сделал, я почему-то крикнул: "Е-е-е-С-с-с!". А в ответ услышал снизу вопли радости и аплодисменты собравшейся толпы. Скажу честно, было приятно! Когда я спустился, Кёнихбаум поднёс бокал шампанского. Это тоже было приятно! Хотя ноги и руки тряслись мелкой дрожью.

Вечером в кают-компании опять открытие шампанского. Шеф Кёнихбаум потащил Вернера па палубу. А хозяйка и собачка остались с нами. Хозяйка радостная, весёлая. Щебечет. Нам-то как-то всё побоку, а ей интересно. Перед такой публикой она, видимо, ещё не красовалась, да и шампанское делает своё дело. Хозяйка стала рассказывать о себе и о той половине (50 %) яхты, которую она имеет в долевом участии. И ещё у неё есть и три свои фирмы, и права капитана яхты, и права лётчика малой авиации (по-моему "малой авиацией" у нас называли "кукурузники" и таких, как "Мимино"). Боевая тётка, лет сорока пяти, уже 7 лет как стала бабушкой (вот нам это на кой?)… Сама перелетала через Атлантику (!). Не знаю, не знаю… может шампанское так действует. А ещё, её отец воевал на Восточном фронте и был в плену. Потом вернулся домой и написал книгу. И назвал книгу - "Давай-Давай". Не знаю, не читал. Может и написал, но теперь понятно, почему на фирме Кёнихбаума все работники кричат этот наш лозунг.
Потом начала рассказывать про Америку. У них там и дом, и предприятие. Дом, конечно же, в Калифорнии. И всё там, в Америке, у них плохо, всё не так (если для немцев в Америке "всё не так", то что тогда будет для нас). Единственное, что хорошо в Америке - то, что на тебя не обращают внимание. Явно скромничает. Вероятно, этот недостаток сильно давит на её сущность, поэтому она решила его восполнить вниманием четырёх негров из Украины. Хочется спать, но приходится слушать, из вежливости. Вечер очень даже не томный

Воскресенье 09.07.

Вернер с утра объявил, что сегодня у меня и Миши выходной. С Мишей всё понятно, он всё время скребёт, и головы не поднимает. Он воды боится и на неё не смотрит. Работает, не покладая рук. А вот я чем заслужил такую щедрость? Ведь давеча я запустил ту самую "фишь" в лицо нашего благодетеля. Логику этого пивомана не понять. Короче, Игорь и Вася - работать, а нам гулять. Вася на меня точит какой-то зуб. Игорь работает с Васей в паре, поэтому у него есть такая информация. И Вася начал бухтеть - почему мы отдыхаем?

Я и Вернер едем за продуктами и материалами. Едем на "Форде". Я вышел на пирс, а сосед-пират набрал публику на свою пиратскую шхуну и собирается отчалить. Я помог отдать концы. На палубе скакала весёлая кампания, и уже открывала бутылку шампанского. Все радостно мне махали и что-то кричали. Прощались как родные.
Ездить на микроавтобусе по курортному побережью не очень интересно. Я предложил поехать на моём "Пассате". Но Вернер сказал, что у меня номера не немецкие. Да, это он сделал серьёзное наблюдение. И ещё - буква на номере замечательная. Я спросил, а почему немцы не знают, что у нас, у болгар, у сербов есть такая буква "Я". Ответ потрясающий:
 - А потому, что они немцы!
Но я, вредный, и опять спросил:
 - А почему я, не немец, но знаю, у вас есть буква "R".
Вернер задумался, очень сильно задумался. Так, что приказал припарковаться около пивной. Я сказал, что пива не хочу. Но он настаивал и привёл совершенно убедительный аргумент - он платит! Любой немец на такое заявление кинется сразу. Я остановился у пивной и ещё раз повторил, что я пива не хочу, но шеф сказал - надо выполнять. Он опять повторил, что он платит! Блин, это вероятно вершина щедрости! А я, как варвар с востока, этого не понимаю.
Я мусолил бокал и Вернер расстроился, что потратился на два пива. Это было видно во всех его движениях, жестах и высказываниях. Мне его стало жалко. И я заказал ещё два пива, и сказал, что плачу. Мне и первого бокала было много, а второй я и не собирался пить. Но у Вернера внутреннее жлобство и дешёвое бахвальство - "я плачу!" - делает своё дело. У этого человечка, воспитанного в другой культуре, в других отношениях, есть что-то для меня не очень понятное, не знаю даже как точно высказаться. Ну, не наше это!
Я не ошибся. Получив второй бокал как презент, он даже оживился, обрадовался. Вроде как вернул себе деньги за то, что потратился на меня. Во как! Мне было интересно это наблюдать. Здесь, в Эуропе, если на улице, у незнакомого кто-то попросит угостить сигаретой, на него, в лучшем случае, посмотрят как на больного на голову, отскочат в сторону, если не сдадут в полицию, как вымогателя. Хотя и у нас уже имеются тенденции в этом направлении, т. е. в направлении эуропейской культуры и их общечеловеческих ценностей.

Вернувшись на яхту, мы увидели, что членов семьи Кёнихбаума прибавилось. Приехала дочь и тот самый жених, что забивает гвозди в дубы и хамит инвалидам. Глядя на дочку, можно быть уверенным, что во втором поколении хромосомы отдыхают. Во всех отношениях. Ни рожи, ни кожи ни, вероятно, ума. Иначе, чем объяснить её выбор такого жениха. Вероятно, это младшая дочь. Думаю, что жена Кёнихбаума стала бабушкой благодаря старшему ребёнку, но это её проблема.
Привезли ещё одну собачку. Порода та же - болонка с Мальты. Но только это пёс. И в ухе тоже номер, но его не разглядеть, он всё время чешет ухо и номер затёрся. Пёс, как и полагается, всё время рычит и гавкает. Вася и Игорь работают, я и Миша шатаемся. Я приготовил перекусить пацанам, а хозяевам - кофе. За это меня сфотографировали - на память, разумеется.

Ветер неласковый и дует порывисто. Да, это не наша Азовская лужа. Это Балтика! Появилась качка. Миша плохо себя чувствует, и те двое негров - тоже. А Вася, так вообще скоро будет кусаться.
На яхте каждый занимается своим делом. Кёнихбаум сидит на раскладном стуле и скребёт пятки, миллионерша гуляет со своей собачкой и кусает губы, дочка мёрзнет под пледом, а жених спустил надувной скутер и возится с мотором.
Я достал видеокамеру и спросил разрешения поснимать. Кёнихбаум не волнуется - без проблем! Мотор завёлся и скутер помчал. У Миши глаза загорелись на такой аппарат. Я его понимаю - в Карпатах, где на таком прокатишься? Будущий зять вернулся к яхте, нагнал волны и предложил ему прокатиться, о чём, собственно, Миша и мечтал. Он смелый пацан, согласился. Теперь скутер помчался через залив, достаточно быстро и нахально. По заливу ходят суда всякого водоизмещения, бродят как по центру Гамбурга. А тут ещё и какой-то хулиган. Мне показалось, что парень делает что-то не так.
Я ушёл в кают-компанию, там никого нет и тихо. Не могу сказать, сколько прошло времени, но перед яхтой появился катер, не то береговой охраны, не то водной полиции, который громко заявил о своём присутствии. Все высыпали на правый борт. Катер тащил на привязи наш скутер и двух чудаков в нём. Точнее чудак один - Миша. А второй - идиот. Всё очень просто - гонять по фарватеру на скутере в Травемюнде, между кораблями и огромными паромами, высотой с девятиэтажный дом - нужно быть точно идиотом или просто дураком.
В общем, Кёнихбаум решал проблему с ребятами в погонах, а жених стоял уже на яхте и пил пиво. Из вежливости я не стал снимать этот сюжет на камеру. Ну, очень хотелось!
Не знаю как, могу только догадываться, проблема была решена. Кёнихбаум уже стоял на яхте и кусал усы. Катер громко рявкнул и попятился. Жених сделал глоток пива, страшно выругался: "Шайзен!", - это по-немецки, страшно как выругаться, и бросил банку пива в море. Кёнихбаум, стоявший рядом с придурком, ни секунды не раздумывая, дал подзатыльник, резкий и звонкий. Пацан дёрнулся и посмотрел на меня, как на свидетеля его дурости. И я не удержался, я сказал, по-русски:
 - Парень, ты просто дурак!
Он понял, что я сказал что-то нелицеприятное, но мне было пофиг.

Вечером семейка уехала. Вернер смурной. На него накричала миллионерша, которая, если помните, наполовину хозяйка яхты, и если верить на слово. Мы сидели в кают-компании, дёргали пульт телевизора и пили пиво. Кёнихбаум отставил нам несколько паков баночного пива. Кроме того, я заработал ещё один пак, когда принял швартовый у "пиратов".
Я не пью пиво из банки, налил в стакан. По всем каналам - то голые тётки, то мордобой, то ужастик, то всё время в студии кто-то готовит пожрать. Я нашёл канал, по которому шли документальные кадры о фашистской Германии и нашей Великой Отечественной. Мне показалось, что немцам всё время показывают эти фильмы, чтобы дошло до следующих поколений, до какой черты докатилась немецкая нация в те годы. Думаю, это правильно. И честно.
Вася издал какой-то звук, похожий на смешок и выдал:
- Вот бы эСэСэР не победил нимцив, щас бы сыдилы дома и пылы такэ пыво.
На мгновенье мне показалось, что я в каком-то дурном сне. Но только на мгновенье. Через три секунды я резко выплеснул содержимое из своего стакана в рожу "парторга" Васи из Карпат.
Я дословно не помню, что сказал ему, примерно так: что он - сука тупая, и немцы пришли к нам чтобы убивать нас или сделать рабами, мой отец кровь проливал, чтобы и в Германии, и во всей Эуропе не было этой чумы… И может быть ты, баран карпатский, вообще не появился бы на свет. Ну, что-то в этом роде, только достаточно эмоционально и несколько нелитературно. Васыль перепугался, было видно.
Я вышел на палубу. Вернер вышел следом. Постоял рядом, помолчал и сказал, что он всё понял и меня понимает. Это неожиданное признание этого маленького тщедушного человечка, которого я называл не иначе, как придурком, ввело меня в смущение. Я не знал что сказать, и сказал просто:
 - Извини меня!
На палубе темно, а в кают-компании свет, и все там, как на ладони. Я увидел, что там шёл резкий разговор, и как Миша что-то говорил Васе, и покрутил пальцем у виска. Вернер выключил телевизор, и все побрели по кубрикам. Стало тихо. Игорь пытался что-то мне сказать, но я попросил его до утра помолчать.
 
Понедельник 10.07.

С утра Васыль начал выпендриваться. Опять ему - то не так, и всё не этак. Вернер на него накричал, он замолк. У него нет паспорта, да я уже говорил - не просто виза просрочена, а вообще нет паспорта. Это какая-то мутная история. У него паспорт забрали какие-то пацаны, с которыми он работал, видимо, за вредность. Вот он и шатается по Германии без паспорта. Васыля мне не жаль, мне обидно за себя, что вот по таким придуркам и козлам, немцы судят обо всех нас. По таким уродам, как Веталь, по таким хитрожопым Сашам, судят о нашей культуре и наших людях. Я уже не говорю о каких-то Маги. Но другие типажи немцам непонятны и тревожат устоявшееся мнение. Им привычней быть в своих заблуждениях, чем посмотреть шире. Они воспитаны так, что хотят видеть нас только тупыми, невежественными и агрессивными варварами. Тогда это вписывается в их мироощущение.
Но и мы даём повод думать о нас не лучшим образом. Игорь работать не умеет, да и не желает учиться. Не просто нет рвения, но даже нет элементарной дисциплины. С едой у него тоже проблемы - то он не ест, это он не кушает. Вернер это всё видит и делает выводы. Но лично я совершенно не собираюсь выпрыгивать из трусов, чтобы понравиться немцу Вернеру, как, впрочем, и любому другому немцу…

Вернер меня и Мишу пригласил в кафе, что на территории яхт-клуба. А Игорь и Вася сами себе начали готовить завтрак. Мы плотно покушали. И делали это неспешно. Вышли из кафе и направились на яхту. Навстречу нам шла группа людей. Только двое очень выделялись в этой группе. Все были одеты соответственно месту пребывания - яхт-клуб, а двое в тёмных костюмах и при галстуках. Правда, галстуки уже свёрнуты набок. И морды какие-то уж очень нашенские. Когда мы поравнялись, я увидел на лацкане пиджака у одного прохожего значок депутата Вэрховной Рады, нашей нэзалэжной, так сказать, дэржавы. У хозяина этого значка мозги напрочь выбиты самой сущностью своей принадлежности к верховной власти и вчерашним количеством выпитых крепких напитков. Иначе он бы снял значок и сменил бы рожу, которая выдаёт великий смысл народного избранника. Боже, кого мы выбираем в эту "народну владу"?
Я, ехидная морда, не удержался и съехидничал. Когда мы поравнялись, я сказал:
- Доброго ранку, пановэ… Харный ранок сёгодни…
И проследовал с невозмутимым видом дальше. У двух этих народных "зрадныкив" - столбняк. И, вероятно, я даже услышал хруст шейных позвонков, когда они оглядывались на меня. Наверняка, они не думали, что здесь, вот так, совсем просто могут встретить соотечественника или соплеменника. Хотя, какой он мне, нафиг, соплеменник. Соплеобменник!

Пока шли к яхте, я спросил у Вернера, где есть ремонт видеокамер. У меня всё время тухнет монитор видоискателя. Ну, да ладно, надо работать. Только я переоделся, как Вернер сказал, что надо ехать, и чтобы я взял камеру. Вася нахально дёрнул меня за руку и спросил:
- А работать? Шо, мы - нэгры? А ты - билый?
- Да, я белый. А тебе самому решать - кто ты.
В мастерской я всё показал и, как смог, рассказал. Но это было лишне, специалист сам всё видит. Взял камеру в ремонт, и завтра будет готова. Кроме того, Вернер сказал, что квитанция нам не нужна. Можно и неофициально сделать. Соответственно, это дешевле. Блин, ну прямо как у нас!

Мы пошли в пивную. Вернер тихий и сутулится, совсем жалко стало. Сидим, пьём пиво. Вернер взял ручку и написал на салфетке. Кёнихбаум за два дня в ресторане съел и выпил примерно на 1600 DМ. Я сказал: "Man muss sein Geld z;hlen." - надо считать деньги свои. Он сказал, что жена Кёнихбаума вчера бесилась, потому что мы испортили "хантюх" - тканевая салфетка, как я понял. Мы испортили четыре салфетки, а это 20 DМ. Мы не умеем обращаться с чужой собственностью. Мы, "советики" и "ДэДэЭровцы", не знаем, что такое частная собственность. Она имеет 50 % от стоимости яхты, и поэтому она тоже платит за работу. Но за то, что мы испортили салфетки, она платить не будет.
Урок хороший. Частная собственность - это святое! И, конечно, неприятно, что всё это произошло. Я сказал, что я куплю салфетки, только не надо кричать. Вернер заметил, что она жадная. Правильней было бы нанять фирму, которая сделала бы эту работу. Но тогда надо выложить порядком тысяч, этак, 25 немецких денег. А они наняли нас, за недорого. 100 DМ в день на каждого, равно 400. И на десять дней - то будет всего 4 000 DМ. Ну, процент Вернера, плюс туда-сюда, ну, пусть, в сумме - 8 000 марок. Но не 25 000! Так что про салфетки можно было бы и не упоминать. Хотя, с другой стороны - ведь частная собственность.
Я демонстративно плачу за пиво. Вернер, вижу, благодарен. Мы вышли на улицу, и он сказал, что сейчас поедем на рыбный рынок - Fischmarkt. Это интересно. Базар находится на другой стороне залива. Продают прямо с лодок и пирса, к которому лодки привязаны. Этот базар - известный в Германии. Много народу собирается тут. Приезжают не только оптовые покупатели и рестораны, но и любители рыбной кухни и просто туристы, которые всё это снимают на камеры и фотоаппараты. Мы прошлись по пирсу, кругом кипит продажа. В воздухе висит стойкий запах рыбы и прочих морских чудес.
Одновременно в этом же самом воздухе висят звуки, отдалённо напоминающие что-то знакомое. По мере приближения к источнику, звуки усиливались. А вот и сам источник! На большом и достаточно престижном двухэтажном катере, под лаконичным названием “NATASHA”, на втором этаже, около рулевого колеса стоит огромный музыкальный центр, и из него рвётся на волю и вопит популярная в своих кругах ЗЭК-ГРУППА "Лесоповал"! Хотя, "Лесоповал" - это ещё цветочки. Звучит просто "блатняк". Рядом с колонками, на кресле, сидит тело. Лысая башка, тату на руках и груди. На башке висят чёрные очки, и из неё торчит сигарета. Ноги вытянуты и покачиваются в ритм того, что сотрясает воздух. Покупатели и туристы с любопытством осматривают не только рыбный товар, но и диск-жокея. Клацают фотоаппаратами. Культура Востока пришла на Запад! Полюбуйтесь! Кстати, а как такие экземпляры вообще сюда, в «Шенген» попадают? Кто им даёт визу? Китайцы, что ли?

По дороге назад я купил салфетки. Стоил набор в шесть штук восемнадцать марок. А по приезду на яхту у Вернера проснулся юмор. Он торжественно спросил:
- Кто хочет пива?
Вася первый закричал, что его надо всегда и много. Тогда, сказал Вернер, ты покупаешь пиво сейчас, Игорь вечером, Миша завтра утром, Андрей уже покупал сегодня. Цирк какой-то. Или это немецкий юмор?
Вообще-то деньги - это эквивалент вшивости. У Игоря эти паразиты присутствуют, У Васи они лезут наружу. Всем понятно, что сюда приехали не за пивом. Но всё-таки… Я сообщил ситуацию с салфетками, и сказал, что надо всем сложиться - я купил новые. Тогда все будут помнить и знать, как надо обращаться с чужими вещами. Игорь сказал, что ничего с ними не делал. Вася начал орать, и только Миша проникся моей идеей. По тому, как орал Вася, было понятно - кто загадил салфетки.
Вдруг кто-то с берега крикнул:
  - Эй, хлопци!
Все посмотрели на пирс. Там стоял тот самый, с кем я утром поздоровался, но уже без значка. И рядом какой-то мужик. Я понял, что хотят поговорить со мной. Я спустился на пирс. Тот, что снял значок, представился:
  - Выктор.
Без фамилии и отчества, просто Выктор. Хотя он старше меня лет на двадцать. А второй, небольшого роста, крючковатый нос, и под очками маленькие, глубоко посаженные глазки, тонкий рот. Он представился - дохтор Сабъяк.
Немного поговорили. Я сказал, что с Украины, но не сказал откуда. Разговаривали по-украински. Хотя дохтор сказал, что мой украинский явно "русьського походжэння", "нэ такый файный, нэ такый пэкный…"
Я спросил:
  - А что, слово "файный" - украйинського походжэння?
Дохтор Сабъяк наиграно посмеялся. Но сделал мне странное предложение - посетить его в городе, что недалеко от Мюнхена. Ничего себе - где Любек, и где Мюнхен. Но он сказал, что оплатит все расходы по приезду и размещению. У него есть желание познакомиться ближе и, возможно, возникнут какие-то предложения по сотрудничеству. Странно. Всё как-то странно. Он протянул мне визитку с телефонами, и сказал - когда надумаю, можно позвонить. Выктор стоял рядом и всё время молчал. Видно, что он здесь не участник. Я поблагодарил и сказал, что у меня дела, надо работать. Мы раскланялись.
Игорь, Миша, Васыль и Вернер всё время стояли и смотрели на нас. Васыль спросил меня, кто это такие. Я сказал:
- Так, просто знакомые. Один депутат, другой доктор. И вообще, Васыль, пошёл  нафиг!..
Васыль зашипел.

продолжение следует


Рецензии