Коза

На математике была откровенная скукота. Вовка пытался решить дремучее уравнение. Елена Владимировна ругалась из последних сил. А я от нечего делать на спину Таньке прикрепил бумажку «Коза» и потом всем на перемене показывал. Одна Любка укоризненно посмотрела на меня, сняла обидное слово с подруги и протянула ей.
Вот вредина! Весело же было.
А тут, к досаде, ещё на истории вызвали отвечать. Ну что мне говорить? И знает ведь Дина Геннадьевна, что не учил. Беспомощно вожу глазами по классу и натыкаюсь на Таньку. Слёзы-сопли, нос красный. Чего это она? И тут внезапно мне становится безумно стыдно. Ведь наверняка из-за «козы» ревёт. И ещё я зол на Любку, что настучала.
Рядом с Танькой Димка сидит. Мы вместе на перемене смеялись над ней. Взглядом показываю на соседку, мол, помоги. Он неуклюже достал носовой платок, сунул ей. А она на меня – зырк. Я, наверное, весь красный стал.
Дина Геннадьевна отправила меня учить тему и велела после уроков ответить, потому что ещё одну двойку уже некуда ставить.
– Тань! Таня, ну прости! Чего ты? – шептал я в спину, на которой 20 минут назад висела бумажка.
Но Таня не оборачивалась, лишь иногда всхлипывала. Дима тоже пытался успокоить.
– Казаков, не отвлекай других! Или ты ответить всё-таки хочешь? – прервала наши старания Дина Геннадьевна.
На перемену нас не отпустила классная, а после были труды, и девочки скрылись за дверями своего кабинета.
Не знаю, почему мне было так стыдно перед Таней. Ведь мы часто шалили, обижали девчонок. Да и они нас, бывало. А сегодня прям совесть изъела.
Труды были последними уроками, и я отправился к Дине Геннадьевне, так и не извинившись.
Дома меня ждал горячий борщ и мама, у которой, к счастью, сегодня выходной. Я рассказал ей, как обидел Таню.
– Таня это такая маленькая с косичками? Эх, ты. Разве забыл, как утешал её в первом классе?
– Забыл, – честно признался я.
И мама поведала, что у Тани была любимая бабушка, а у той – коза. Тоже любимая. И бабушкой, и Таней. В первом классе бабушка умерла, а козу продали. Тогда Таня очень горевала, и я, оказывается, каждый день ей конфеты носил, пытался развеселить какими-то анекдотами и шутками.
Я с трудом вспоминал то время, только какие-то обрывки. Но после маминого рассказа понял, почему Таня так болезненно отреагировала на обзывалку. И почему самому было стыдно, тоже теперь понял. Мозг, он всё помнит, только скрывает от нас.
На следующий день я принёс Тане коробку конфет, извинился, и она целую перемену рассказывала мне про козу и про бабушку. А я не мог наслушаться. И иногда тайком вытирал слёзы.