Возвращение к Великоруской Культурологии2

Возвращение к Основам Великоруской Культурологии

Часть 2

Разсматривая в первой части психосоциальные прозрения Ивана Ильина Мы с Вами наблюдаем, как в идеологической библеистики Слова ее методологии красной информатики господствует лживый либеристический атеистический «историзм» и его предшественница религиозная мифология ветхозаветного аврамического «учения». Обе они пропитанного духом антисоциальной человеконенавистнической методологии интернационалистики в ее эволюционно-дарвинистском «научном» изводе. В эпоху византийского антисоциального этапа было сформировано «единственно верное учение»» ветхозаветного иудохристианства. Она знаменовала победу идеологии «учения» иудохристианства, той каббалистической картины мироздания, в духе и смысле социального эволюционизма ветхозаветной библеистики, на основе догматов политической иудаистики.

Одним их источников и опор современного либерал историзма является летопись «Иудейская война» Иосифа Флавия. Она и иные подобные свидетельства «историзма», типа масоретской канонической английской «Библии Короля Иакова»  являются одними из Основ иудохристианской библеистики, как масоретские производные эпохи правщиков первой информационно-печатной революции Гутенберга XVI-XVII веков.  Сатанизм Сущности этой революции первопечатников отразил в пророческой великоруской поэтике Юрий Кузнецов в поэме эпике «Сошествие в Ад», где  Поэт с Христом о дороге в Рай спускаются в Бездны Ада: -

Да не побойся грядущих судеб и утрат.
Рай недалек. Но дорога пойдёт через Ад.

Так преломили Мы путь и большую дорогу.
Ангелы Света отстали от нас понемногу.
Между землей и ступнями подул ветерок.
Мы исчезали из мира…

Мы приближались к пучине под именем Ада,
К Бездне, окутанной тучами страха и смрада.
Полный печали и трепета, я произнёс:
— Мы под Землей? — Под Вселенной! — ответил Христос.
Вечная туча носилась во мгле под Вселенной.
Бездна вскипала тенями, как ненависть пеной.
Серые клочья свинцом отливали вдали.

Тучи летели, и души из них выпадали,
И среди душ мы печатный станок увидали.
С неба послышался стук и в печаль нас поверг.
Это печатал чертей Иоганн Гутенберг.

Сыпался литерный град. И спросил я в печали:
— Кто вы такие? — И литеры так отвечали:
— Мы Гутенберги, и Нас охраняют: - Закон,
Ложь и «свобода». И наше число легион...

Отметим, что в эпоху Царя Ивана Грозного еретики «первопечатники»  проникли в Москву и в типографии Ивана Федорова (имя и фамилия русифицированный псевдоним В.М.) они начали печатать крамолу библеистики. В итоге разоблаченным еретикам удалось сбежать. В современном «руском историзме» эти события отражены лживо, якобы «благородные устремления» Ивана Федорова не были поняты и со временем типография прекратила работу.

В «Иудейской Войне»  основополагающем для идеологов политической иудаистики историческом труде, одной из опор идеологии иудаистики аврамических религий, правщики масореты сделали ряд идеологических антисоциальных и антигосударственных вставок. Эти вставки переворачивали ту историческую картину первого внутрииудаистского политического противоборства, развязывания политическими экстремистами Гражданской Войны, как внутренней Смуты, для террористического закабаления народов мира этими разбойничье-паразитическими идеологическими дьяволопоклонниками глобалистами.

Так что сегодняшнее содержание летописи «Иудейская Война» не соответствует ее первоначальному историческому варианту. Из летописи в процессе неоднократной масоретской правки убрали те места, где автор скорбит по поводу разрушения Иерусалимского храма в ходе развязанной ими Гражданской Войны в ареале ближневосточных народностей между еретиками политическими иудаистами с зилотами последователями классического иудаизма в процессе их политической борьбы за религиозное лидерство. Масореты выставляли Имперский Рим с воинским контингентом Тита гарантов внутренней целостности Империи, реально остановивших и усмиривших внутрииудейскую смуту Гражданской Войны, языческими имперскими агрессорами якобы пришедшими в Иерусалим, чтобы разрушить Храм, святыню иудейской мифологии и обрядной религиозности.

Мировая История знает две подобные акции: - Рима в Иудее и Иерусалиме, как и разгром Великим Князем Руси Светославом крепостей Прикаспия, нижней Волги и Дона форпоста иудохазарского работоргового Каганата, конгломерата кочевнических племен и народностей под руководством еретикой иудаистов рахдонитов.

Все последующие события мировой истории проникнуты сатанистским духом реваншистской мстительности еретиков политических иудаистов. В ее Основе лежало колониально рабовладельческое разрушительное стремление уничтожения нестяжательного духа культурного влияния Типологии культурообразующих имперских народов Рима и Руского Мiра, ее Цельности, этого единственного Абсолюта расового Бытия мира народов

Яркий пример пагубности той информационной революции, ее духа «единственно верного учения» политической иудаистики, были жизнь и творчество еврейского мыслителя эпика Баруха Спинозы. Барух - благославенный, идиш.  На венце своей творческой деятельности Спиноза создал  фундаментальный социальный труд, вершину своего творчества : - «Этика». В нем он показал качественную категорию исключительно природной этики народов, как  нравственност и, символики их социальной Эстетики. Этим он вплотную подошел к расовой категории качественного мировсприятия Типологической социальной Эстетики, к Сущностным реалиям  единственного Абсолюта нестяжательной расовой Культурологии.

Раввинат предложил Спинозе, чтобы он далее не публиковал ни «Этику», ни иные свои работы. По их предложению раввинат наставнически брал Спинозу на достойное пожизненное обеспечение и содержание. А он будет  отдавать им свои работы на просмотр и ознакомление с последующей публикацией.

Спиноза отказался наотрез. Он декларировал свое исключительно нестяжательное видение распространения подобной социальной изследовательской информации и категорически неприемлемым назвал Сущей дьявольщиной возможность бизнес наживы на ней в Бытие Народов. Сам Спиноза по жизни отказывался от любого вознаграждения за свое социальное творчество. В быту он зарабатывал себе средства жизнеобеспечения шлифовкой оптики, линз.

 Раввины давно пытались образумить дерзкого мыслителя. Они порицали его и за его критический анализ Торы, за восприятие Божественного Начала Мiра, как Космоса, вселенской гармонии Высшего Разума, в своей Сущности и Сути своего Абсолюта непознаваемого Человеком. После решительного отказа Спинозы от подобного стяжательного сотрудничества раввинат организовал его живые «похороны» по иудейскому обряду, созвав на них всех евреев той Европы. Этим Спинозу изгнали из Амстердама и практически лишили средств существования и возможности творчества. В страхе перед всесильным раввинатом со Спинозой перестали общаться все его близкие и иные люди. И он вскоре умер.

Именно в сугубо нравственном вопросе о Сути и качественном содержании природной Социальности в ее нестяжательном имперском виде и заключена корневая идеологическая проблема размежевания Канонов и расовых Традиций природного социального созидательного, Культурологического Бытия имперских народов с Сущей дьявольщиной идеологии либералистики. Именно на этой почве произошло решительное деятельное размежевание Имперского социально нестяжательного Наднационального Духа имперских народов с антисоциальной паразитическо-разрушительной идеологией  человеконенавистнической либералистики стяжательного типа.

В этом смысле имперская нестяжательность не обозначает материалистической аскезы, либо призыва жизни в нищете, как расового положительно социального явления. Здесь нестяжательность есть социальное чувство внутрисемейной жизни имперских народов под попечительским нравственным протекторатом наднационального формообразующего народа в среде Духа его Типологической Культурологии. Это своего рода наднациональный внутрисемейный имперский интернационализм, дух его никоим образом миссионерски не транслируется вовне на бытие инорасовых стяжательных этнонациональных народностей. Там Типологическая Имперская Культурология может лишь в своих нравственных пределах усваиваться элементами в среде этих не имперских народов. Любое расовое великоруское проявление внутриимперская социальной стяжательности здесь выступает как элемент расового перераспределения благ и возможностей жизнеобеспечения семьи имперских народов согласно роли и вкладу каждой данной имперской этнонациональности в общеимперское дело.

Имперские культурологические народы с их нестяжательным наднациональным Духом мироустроительно были призваны своим природным культурологическим Духом вырабатывать нестяжательные расовые нравственные и бытийные социальные жизнеутверждающие Каноны и их принципы жизненной реализации Традиций домоустроительной социальной гармонии.

Подобному духовному внутрирасовому миссионерству Традиций и Духа Имперских Типологических Культурологий в мире народов противостоит дьявольщина иновидовой социальной ереси политической иудаистики, этих иновидовых человеконенавистников, сверхживотных, суперанималов в человеческом обличие. Эти немногочисленные особи иновидовых человекообразных суперанималов обладают дьявольским даром непреодолимого идеологического интердикционного воздействия на народные массы в форме своих всевозможных «учений». Их воздействие направлено на когорты своих сообщников и нестойкую в имперском нестяжательном духе часть простого народа.

Сами данные религиозные и социальные «учения» интердикционно превращают простонародную массу в стяжательную социально идеологизированую анархическую толпу, с ее разбойничье паразитическим духом политической революционной безнравственной этики, заключенной в рамках «Хаоса который порождает Порядок» господства политической идеологии человеконенавистничества в среде колонизируемых народов. Собственно на них, «очарованных» простонародцев, идеологически превращаемых в свое слепое активистски идеологизированное стадо и предназначено политическое влияние всех без исключения этих «учений». 

Яркий наглядный пример здесь иудохристианское миссионерство мистической ветхозаветной дьявольщины идеологии политической иудаистики, в виде «учения» иудохристианства. Оно было «выработано» на Вселенских Соборах псевдогосударственности «нового типа» теократической Византии, символизирующее всю «новую эру». Именно отсюда берет начало антисоциальная миссионерская разрушительная методологии колониальной интернационалистики этики политидеологии Слова. Она заключалась в рабовладельческой подмене единственного Абсолюта Нашего с Вами Мiра, нравственной категории Культурологической социальной Деятельности народов мира под духовным омофором Типологических Традиций Имперских Народов.

В этом состояла идеологически-политическая Сущность «новой эры». В ее кровавых попытках реализации человеконенавистнических «очаровательных» социальных миражей итогового «завоевания мирового господства» либеристической интернационалистской ересью. Методологией социального клана политических иудаистов, как миссионерства всевозможных «учений» в среде народов мира, где в конечном итоге все заканчивается господством там либеристической финансово-торгащеской, спекулятивно-биржевой экспортной бизнес дьявольщиной, паразитически, социально удушающей народы.

Где же находятся Истоки подобной дьявольщины либералистики, идеологического обольщения своими «учениями» народов мира?

В «языческие» времена к иным верованиям народов относились нейтрально в виду отсутствия в их среде идеологической иудохристианской методологии космополитического интернационалистского религиозного миссионерства. Отношение к религиозным воззрениям иных народностей было простым, ну, верят они по своему и пусть верят! А вот трогать иных «богов» просто опасались, не зная их природы и последствий вторжения в их среду. Так колониально религиозные кочевники иудохазазы, «татаро-монголы», не затрагивали Рускую Веру. А тот же Рим пришел Титом в Иудею совсем не для уничтожения Храма и наказания еврейского народа, а для того чтобы искоренить уже интернационалистски, миссионерски, тогда расползающуюся по Империи социальную ересь политической иудаистики, прообраза формирующейся ереси иудохристианства.

Так в ставке Золотой Орды было священное место Руской Веры со своими служителями, где проникались Со-Вестью с Богом руские князья по приезду в Орду перед встречей с головкой Орды. А в Европе и Англии той эпохи уже вовсю бушевали религиозные войны развязываемые иудохристианско-византийским влиянием религиозного миссионерства, в среде народов принимавшие разные толки. Здесь характерен итоговый военный захват и разграбление крестоносцами богатейшего города мира Константинополя в 1204 году, как фактическая гибель расколовшейся на части Византии. После разграбления Константинополя и всей Византии все эти награбленые богатства попали в руки ростовщнического лобби Венеции, Генуи и Ломбардии. А генуэзцы до конца Кавказской Войны, когда Россия уничтожала кланы кавказских бандитов терзавших Русь захватами работорговых «полонов», так и была финансистом и идейным двигателем мировой работорговли с Османской Портой и иными.

А на Руси, в эту же эпоху религиозной реформации, пятая колона иудохазар, в обличии «иосифелян», ветхозаветных иудохристиан, начала материалистическую борьбу с Великорускими расовыми Традициями Имперской Социальности, в ее борьбе с расовыми Канонами Бытия Домостроя Руского Народа, с его евгеническо-попечительской расовой ролью в подобном Бытие Великоруского Монастыря. Ее итогом стало учреждение церковного бюрократического Патриаршества, с отменой главной природной великоруской расовой деятельной и самодеятельной Традиции Юрьева Дня. Так сама Русь была ввергнута в Смутное Время с первой Гражданской Войной, развязанной в Руском Мiре будущими закоперщиками Великого Раскола, иудохристианами греко-римского обряда и была превращена в псевдогосударственную, псевдосоциальную теократию идеологии политического иудаизма.

Отметим, что простая руская Вера осталась все той же. Церковное «учение» и ветхозаветная библеистика, какбыли, так и остались уделом инорасовой церковной бюрократии в лице «руской православной церкви». А в итоге того теократического Великого Раскола произошла инорасовая идеологическая колонизация Руси, котора в итоге через века завершилась колонизацией фактической либерал-интернационалистами Коминтерна. Те, в идеологии и руководстве предстали все теми же кочевниками иудохазарами, но в новом качестве либеристической методологии рабовладельческого Слова - «пламенных революционеров». Но в Сущности были революционными интервентами глобалистов.  Коминтерном с примитивной идеологией«марксизма-ленинизма»,  во главе с идеологическим муляжом  «ильича», который был выставлен «русифицированной иконой» революционной интернационалистики.

Великоруский социальный антрополог Иван Иванович Пантюхов, войсковой военврач по профессии, за период Кавказской Войны с работорговцами собрал и опубликовал множество антропологических данных: - о кавказских евреях, айсорах, армянах, грузинах, имеретинах, мингрельцах, гурийцах, сванетах, абхазцах, осетинах, турках, персах, азербайджанских татарах, курдах, лезгинах, текинцах, кумыках, ингушах, каракалпаках, русских, немцах и греках.

Иван Иванович показал наглядно, что на почве своего Имперского Типа, каждый жизнеспособный Имперский Народ сохраняет лишь свою, только ему свойственную физиономистику. Все этнонациональные народы, теряющие свою физиономистику бытия, либо сливаются с другими народами и вырождаются, … или же ведут паразитический, антигосударственный разбойничий характер бытия в Империи.

Пантюхов в своем фундаментальном труде «Значение антропологических типов в Русской Истории» (изд. Киев, 1909) живо и образно описал, как хитросплетения антигосударственной русофобской деятельности польского, еврейского и татарско-кочевнических типов прилепившихся к разным Типам руских народностей и под действием центростремительных сил пожизненно, интернационалистски разрывавших Русскую Империю.

(татарского в смысле инорасового кочевнического, а отнюдь не современного «национального» характера межплеменного социума, коему советские мудрецы, политические иудаисты Коминтерна, красные мудрецы дали территориальность и «национальное» самоназвание татары в идеологических мистификациях своей извечной дьявольщины; то же касается «национальности» и территории Азербайджана и азебайджанцев, кочевых племен киргиз-кайсаков наделенных территориально, в том числе и регионом Южной Сибири, обустроенной рускими поселенцами, превращенных красными политическими извращенцами в казахов; казахи были наделены, в том числе и регионом Южной Сибири, обустроенной рускими поселенцами, казачьим районом Яика (реки Урал) и т. д.; там как результат подобных колониальных задумок стравливания народов в кровавых бойнях, потом текли реки руской «перестроечной» крови, рукотворных замыслов идеологического отдела ЦК КПСС под началом политического перевертыша Зюганова В.М.)

Но главная честь в создании Основы Русского Государства и создания уникальной Мировой Великоруской Типологической Культуры по праву воздается Пантюховым северному Великорускому Культурологическому Имперскому Типу: -

«Для существования Русского Государства и прочного объединения как для весьма не одинаковых по типу, собственно самих руских народностей (культурологических великорусов, малорусов и белорусов В.М.), так и вошедших в государство многочисленных инородцев руского зоологического региона, как была, так и есть, и будет далее возможна только Самодержавная Великоруская Власть».

А вот тезис Пантюхова о том, что «стойкость руских типов выразилась в том, что они не ассимилировались другими типами и даже почти ничего из них не заимствовали, но сами оказывали на них влияние и ассимилировали их», можно отнести к Великорускому Духу,  лишь той исторической эпохи Имперской Руси, до ее Великого Раскола XVII века.

Начало политическое поветрие вырождения русского типа и самой имперской государственности было верно подмечено Пантюховым: -

«К концу XIX столетия под влиянием утопической  русской и иностранной, литературы (ее бешеной газетной и общественной пропаганды и перестройки внутрироссийской жизни на западнический лад «великими реформами» Императора Александра Второго, открытой международным финансовыим хищникам хозяйственной и общественной жизни России, В.М.) сделавшейся почти исключительно анархическою, чуть не вся ее интеллигенция, начиная от дворян и разночинцев, до научившихся читать либеральные книжки мещан и крестьян, превратилась в утопистов, вечно всем недовольных, всё отрицающих и увлекающихся лишь утопическими теориями. По их непререкаемому мнению во всем было виновато правительство, стоило его только переменить, и всё пойдет превосходно. Возникли крайние требования социализма, коммунизма и книжного анархизма, разнуздались и чисто звериные и разбойничьи инстинкты. На почве анархического, не склонного к анализу и не знающего удержу, типа, с ослабленною алкоголизмом и анархическую литературою волею, голодная, с увеличивающимися аппетитами интеллигенция, водимая имеющими свои цели людьми, таковая псевдоэлита была конечно уверена, что она шествует по собственному своему желанию для достижения свободы и разных самых высоких целей. Начавшаяся с конца девятнадцатого века психическая эпидемия перешла и в двадцатый век, когда она после неудачной Русско-Японской войны она достигла своего искомого революционного апогея.

Анархизм, инородческие космополитические теории, пьянство, нездоровая литература «толстых»,  «чеховых», «горьких»  и прочих цивилизованных западнически всевозможных публицистов — вот та извращенная патологическая среда, в которой начали разлагаться расовые инстинкты великоруского типа, стоявшего у истоков создания (мировой типологической имперской культурологии и самого В.М.) русского государства. А другие расовые типы, затянутые в водоворот русской цивилизаторской миссии, сразу же обнаружили своенравие и биологический эгоизм, стоило основному типу явить слабость и временное замешательство. О правах малых народов начинают говорить, едва умолкают народы большие, и русская история в этом плане не составляет исключения. Инорасовые попутчики великорусского северного типа в минуту испытаний заявили об иных исторических целях в соответствии с паразитическими психическими требованиями своих типов».

Антропологический анализ событий будущего сквозь призму изменения расовой динамики в обществе от И.И. Пантюхова сближает его с идеями другого выдающегося русского антрополога В. А. Мошкова, они вместе публицистически показали неизбежность кровавого Октября 1917 года, задолго до его наступления, при таковом развитии событий.

Большевистский переворот 1917 года и стал неизбежным заключительным этапом  многовекового процесса порабощения Руси. Там пропаганда интернационализма понадобилась будущим узурпаторам власти Мировым Глобалистам, Ростовщикам, чтобы через большевиков Коминтерна узаконить и легализовать, поощрять системно и направлять бунт негосударствообразующих инорасовых типов, против государство и культурообразующего великоруского имперского Типа для его растворения в этой безликой революционной массе стяжательно развращенного, уже не народа в его расовом смысле, а напрочь идеологизированного населения.

Ложь историзма перекочевала в «демократию» и на страницы информационных сетей. Транслируются разная публицистическая примитивщина, где доминируют всевозможные «аналитические» счетчики» с примитивными вопросами, а сколько было за красных и сколько за белых? Всячески прославляется то могущество «ссср», то царской России.   Публицистически доминируют здесь «православные коммунисты» в разных ипостасях, и «царебожников», и сталинистов, часто в одном флаконе.

Вот их типичный перечень вопросов и ответов.

Что мы знаем о последнем императоре? По характеристикам тогдашней оппозиции как левой, так и правой – это был человек слабый, безвольный, вялый, тщедушный. Таким его рисовала не только большевистская пропаганда, но и эсеры и меньшевики, и придворная челядь, и западная, обслуживающая политику, пресса. Это клише стало нормой в советской исторической науке. А что на самом деле?

В памяти возник портрет императора работы Валентина Серова. Помните, пронзительный взгляд и острую искорку в краешке глаза?! Какой живой, наполненный жизнеутверждающей энергией образ. Николай II, с детства укрепившийся в православной вере, положил себе исправить, насколько удастся, нравственное и духовное состояние российского общества. Он предвидел и сознавал, что это будет нелёгкий и даже скорбный путь. Борзописцы разных мастей ссылаются на дневники государя, мол, одни пустопорожние записи: погода, стрельба по воронам, прогулки, игра в крокет или лаун-теннис – вот, дескать, все его заботы. И невдомёк им, этим критиканам, что дневнику, как опытный конспиратор, государь не доверял государственных дел и тайн.

император, продолжая идеи отца, закрепил указом государственную питейную монополию, повернув поток частных капиталов в государственную казну. Тот же Витте подчеркнул в своих мемуарах: «…Россия металлическим золотым обращением обязана исключительно Императору Николаю II». Экономика России в пору правления Николая II к концу первого десятилетия XX века росла невиданными темпами – до 9% в год.

«А какой ценой росла и растёт имперская экономика? Ведь Россия берёт кредиты у западных держав и впадает к ним в кабалу…». Что ответит Иосиф? Полтора десятка лет профессиональный революционер, Коба уже поднаторел в экономике, читая труды социалистов, единомышленников-марксистов. В экономической гонке, если не хочешь, чтобы твою страну смяли, без займов, пусть подчас и кабальных, не обойтись. Через два десятка лет, став вождём, он подтвердит это практикой. Станки и тракторы Советская Россия будет покупать у Запада, в частности, закладывая произведения искусства. Без Джотто и Тициана обойтись можно, а без хлеба никак.

Положив православную Веру в основу своего государственного правления, Николай II добился грандиозных результатов преображения России, её духовной и экономической составляющей. Нигилизм середины XIX века изжить до конца ему не удалось. Но ведь поколение, родившееся в поры его правления, стало основой Советской власти. Крепкое духом и православной верой оно, это поколение русских людей, силой отлучённое от церкви, стойко несло свой нелёгкий крест. Именно крепкая православная вера, потаённая в двадцатых-сороковых годах, и помогла русскому народу выдержать все испытания – и революцию, и гражданскую войну, и коллективизацию с её раскулачкой, и войну с Гитлером»

Эту красную точку зрения и сталинизм Мы с Вами обсудим в следующих частях данной работы.