В поисках ощущений

В поисках ощущений
… В начале сессии, когда с Николаевым Колей нам первыми удалось сдать экзамен, мы отправились проветрить зачумлённые головы наши в сосновом бору. Бесцельно плутая по многочисленным тропкам, мы вышли к Томи, к обрыву у переправы. Пароходик меж берегами уже не ходил. Рос мост, из воды высоченно торчали быки, несколько пролётов у берегов балками перекрыты, а в центре между быками, на тросах подвешенные, покачивались мостки, по которым ходить страшновато, но всё-таки можно.
На самом краю этого крутого обрыва – до уреза воды метров семьдесят – ажурная мачта, опора мостового перехода высоковольтной линии через Томь. В ней тоже метров не меньше. Мы стояли на бетонной основе её, обозревая с высоты правый берег нашего города. «А ведь сверху вид обширнее и красивее», – ни с того, ни с сего я вдруг подумал и задрал голову кверху посмотреть на площадку у вершины опоры – выше лишь узкий конус, с коромысел которого свисали фарфоровые гирлянды изоляции ЛЭП.
– Послушай, – обратился я к спутнику, – давай залезем на мачту!
Не помню, поддержал он моё предложение или нет, но я уже ухватился за прут-перекладину стальной лесенки над головой внутри мачты между укосинами. Лезть было нетрудно, сквозь металлические переплёты синело безмятежное небо, на землю я не смотрел. Перебираясь с одной лесенки на другую на площадках, деливших мачту на секции, я добрался до самой верхней площадки, и не площадки уже, а вроде бы мостика, консольно в обе стороны выброшенного от мачты, и просунул голову в квадратное отверстие в нём. Отверстие было чуть влево от центра, в центре в три человеческих роста торчал упомянутый конус, а изящные снизу фарфоровые тарелки выглядели здесь грубыми, многопудовыми гирями от напольных весов.
Мостик вытянулся с востока на запад, был он узок, не более метра, и ограждён перильцами из прутков, приваренных к стойкам. Пол площадки – из рифлёного стального листа. Осмотрев место, куда мне так хотелось попасть, я нашёл его достаточно прочным, быстро выкарабкался из люка и смело прошёл влево подальше от конуса с гирляндами и высоковольтными проводами – те два метра, что отделяли его от края площадки. Я взялся за перила, глянул сверху на город и тут же от ужаса похолодел. Площадка под моими ногами "ходила", раскачиваясь от ветра, казалось, я лечу вниз, – а внизу была пропасть до самой реки.
Страх был всеобъемлющ, всепоглощающ, меня точно паралич разбил. Я не мог ни шевельнуться, ни разжать пальцы рук, вцепившихся в тоненькие прутья-перильца по обе стороны мостика. Да, да, я не мог шевельнуться, я хотел было чуть переставить ногу в сторону люка, и не смог её от листа оторвать, она словно к нему приросла.
Лихорадочно я обдумывал своё положение, но иных выходов, как добраться до люка, кроме того, что к нему надо ногами шагнуть, разумеется, не нашёл. Вопрос был в том, как это сделать. Я попробовал опуститься на пол, на колени, чтоб проползти эти проклятые метры (всё же менее страшно!), но не смог и колени согнуть. Одним словом, окаменел. Между тем волны безраздельного ужаса вместе с непрерывным покачиванием накатывали на меня, повергая в дикую панику и мешая собой овладеть… Всё же я как-то сумел, не отрывая, а лишь медленно скользя по перильцу, продвинуть указательный палец руки вперёд на один сантиметр, потом таким же макаром – средний палец, безымянный, мизинец… Продвинув таким образом правую руку, я то же самое проделал и с левой. После этого, тоже скользя, я подвинул настолько и ногу, а затем подтянул к ней вторую. Вот так, сантиметр за сантиметром я медленно приближался к спасительному отверстию. Сто пятьдесят сантиметров – по четыре секунды на каждый – это сколько же выйдет минут? Десять? Эти десять минут показались мне вечностью. Поневоле поверишь во всеобщую относительность!
Наконец, я над люком. Страшно отрывать пятку от железной опоры, опускаясь на колено у люка, но ещё страшнее нащупывать в пустоте под площадкой первую перекладину лестницы. И не крикнешь, как в детстве, по наклону крыши сползая: «Мама! Сними меня с крыши обратно!»
Спуск по лестнице был легче, держись только хваткой железной руками за перекладину, опуская вниз ногу. Чем ниже спускаюсь, тем быстрее страх убывает, по последним лестницам я слезаю шутя. И вот я на твёрдой земле. И тут вдруг соображаю, что на город сверху, как следует, не посмотрел, не полюбовался открывшейся панорамой. Так зачем же я лазал туда? Не за ужасом же, не за этими острыми ощущениями?! Вот так вот, вся жизнь такова, в ней часто находишь совсем не то, что искал.