Подопечные капитана Уоррена

Автор: Джозеф Кросби Линкольн.
Опубликовано в октябре 1911 года в США.
***
ГЛАВА I


— Остлейб! — закричал кондуктор, открывая дверь вагона и крича изо всех сил, чтобы его было слышно сквозь грохот поезда и вой ветра. — Остлейб!

Кепка кондуктора промокла насквозь, волосы прилипли ко лбу, и в жёлтом свете вагонных ламп его мокрый нос блестел, как будто покрытый лаком. По его плечам стекали блестящие струи дождя.
Ветер свистел и завывал в пространстве между вагонами. Окна
запотевали, когда каждый последующий порыв бросал на них свою миниатюрную
каплю.

 Пассажиры в вагоне — их было всего четверо — казалось, не
слишком заинтересовались объявлением кондуктора. Краснолицый мужчина на
сиденье у задней двери крепко спал, как и последние полтора часа. Он сел в поезд в Броктоне и, попросив кондуктора «не заезжать в Бэйпорт, Билл»,
сначала развлек попутчиков песней, а затем погрузился в сон.

Двое пожилых мужчин, сидевших рядом в правой части машины,
продолжали свою, казалось, бесконечную проповедь о низких ценах на клюкву,
нехватке гребешков на равнинах, причинах, по которым рыбные пруды в наши дни
приходят в негодность, и тому подобных радостных вещах. А на соседнем сиденье
слева сидел мистер Этвуд Грейвс, младший партнёр в юридической фирме «Нью
Йоркская юридическая фирма «Сильвестр, Кун и Грейвс» беспокойно заёрзала на
комковатой плюшевой подушке, посмотрела на часы, затем на расписание в
руках, отметила, что поезд опаздывает на семьдесят две минуты, и
по меньшей мере в пятнадцатый раз мысленно проклял железнодорожную компанию,
весь Кейп-Код от Сэндвича до Провинстауна и судьбу, которая привела его сюда.

 Поезд замедлил ход, дергаясь и икая, и полз дальше, пока вагон, в котором сидел мистер Грейвс, не поравнялся с освещенными окнами небольшой станции, где он остановился. Глядя сквозь заляпанное водой стекло в конце своего ряда, адвокат видел, как
движутся смутные силуэты неопределённых очертаний. Они двигались с вызывающей
медлительностью. Он чувствовал, что было бы невыразимой радостью выбежать туда и
приведите их в оживление. Тот факт, что величественные Этвуд Грейвс даже
подумали о таком недостойном действии, является достаточным показателем
его настроения.

Затем, за дверью которой кондуктор, после объявления станции,
снова закрыл, прозвучал громкий смех. Усердие его тертым на
Нервы-Н могил. Какой идиот может смеяться в такую ночь, как эта
в поезде, опоздавшем более чем на час?

Смех повторился. Затем дверь резко распахнулась, и в машину вошёл мужчина. Он был крупным, широкоплечим, склонным к
тучный мужчина в матерчатой кепке с козырьком и в тяжёлом плаще, воротник которого был поднят. Из-под отворота плаща торчала короткая седая борода. Лицо над бородой и под козырьком было загорелым, с мелкими морщинками вокруг глаз и изогнутыми линиями от ноздрей к уголкам рта. Верхняя губа была выбрита, а брови — густые и серовато-чёрные. Капюшон,
лицо и плащ были мокрыми от дождя.

Незнакомец на мгновение задержался в дверях, очевидно, чтобы
дополнить начатый разговор.

"Ну, я скажу тебе, Ездра," он назвал, за его плеча: "если это слишком
глубоко пробираться, может быть, я умею плавать. Сало плавает, они говорят мне, и говорит Эбби
Я становлюсь плотнее с каждым днем. Пока.

Он закрыл дверь и, широко улыбаясь, зашагал по проходу. Пара
пророков-предсказателей прервала свои стенания по поводу сокращения рыбных запасов
и почти весело поприветствовала его.

"Привет, капитан!" — воскликнул один из них. "Что делает южный берег здесь, в этом наводнении?"

"Что случилось, капитан?" — спросил другой. «Вырвался из своих оков, не так ли? Видел ли ты когда-нибудь в своей жизни такую ночь?»

Мужчина в ульстере пожал руку каждому из тех, кто его расспрашивал, сняв при этом
мокрые тяжёлые кожаные перчатки.

"Не знаю, Дэн, — ответил он. — Я почти ничего не разглядел, кроме цвета, а он чёрный. Я приехал сегодня утром, чтобы
уладить кое-какие дела в суде — документы на клюквенную плантацию,
которую я только что купил, — и судья Бакстер пригласил меня к себе
на ужин. Пробыл у него весь день, а потом его слуга Эзра
Халлетт отвез меня сюда, на станцию. Поговорим о слепоте
Пилот! Фух! У судьи была новая лошадь, не привыкшая к дорогам,
Эзра был близорук, а я не мог пользоваться очками из-за дождя.
Не говоря уже о том, что было темнее, чем в трюме Ноева ковчега. Хо-хо!
Иногда мы попадали в колеи, а иногда в кусты. Я сказал:
«Эз, нам нужно было взять с собой леску, тогда, может быть, мы смогли бы поймать
рыбёшек на удочку». «Мы бы их не увидели, даже если бы поймали», —
сказал он. «Нет, — ответил я, — но мы бы их почувствовали». Человек, который проехал по грязи в Остлейле столько же, сколько вы, должен знать на вкус каждую дорогу в городе.

"Ну, ты все равно успел на поезд", - заметил Дэн.

"Ага. Если бы мы были такими же калеками, как слепые, мы могли бы это сделать".
Он сел прямо перед парой и взглянул через проход
на мистера Грейвса и обнаружил, что тот пристально смотрит на него.

"Довольно тяжелая ночь", - заметил он, кивая.

— Да, — коротко ответил адвокат. Он не любил разговаривать с малознакомыми людьми. Последний посетитель привлёк его внимание, потому что в нём было что-то знакомое. Грейвсу показалось, что он где-то видел его раньше, но это было маловероятно.
это был первый визит адвоката на Кейп-Код, и он уже поклялся
, что он будет последним. Он повернулся леденящим плечом к
троице напротив и снова сверился с расписанием. Denboro был
ближайшие станции; затем--благодарение Господу--Южная Denboro, его назначения.

Разговор по проходу шла бойко, и его подданные были многие и
разнообразны. Мистер Грейвс, более или менее против своей воли, осознал, что человек по прозвищу «Кэп» был если не лидером в политике и местных делах, то, по крайней мере, тем, чьё мнение имело значение. Некоторые из этих мнений, как
сравнения были меткими и сухими; например, когда одного кандидата в
мэры сравнили с камбалой — «с большой головой, которая производит
впечатление, пока не подойдёшь достаточно близко, чтобы понять, что она
должна быть большой, чтобы вместить такой большой рот». Грейвс, который
увлекался морской рыбалкой, знал, что такое камбала, и оценил
сравнение.

Кондуктор вошёл в вагон и остановился, чтобы взять билет у нового
пассажира. Было очевидно, что он тоже знаком с последним.


"Добрый вечер, капитан," вежливо сказал он. "Сегодня поезд немного задерживается."

— Это на сегодняшний поезд, — последовал незамедлительный ответ, — но если он будет двигаться с той же скоростью, что и сейчас, то завтра утром он будет немного раньше, не так ли?

Кондуктор рассмеялся. — Думаю, вы правы, — сказал он. «Это примерно такой же сильный ливень, как тот, что я пережил в дороге. Если мы доберёмся до Провинстауна без промокших ног, нам повезёт... Что ж, мы сделали ещё одну остановку. Пока всё идёт хорошо».

Проводник распахнул дверь и крикнул: «Денборо!» Денборо! —
кондуктор поднял фонарь и поспешил прочь, а паровоз
хрипло свистнул, и поезд остановился у очередной маленькой станции
. Мистеру Грейвсу, выглядывающему в окно, показалось, что здесь
силуэты на платформе задвигались оживленнее. Они казались почти что
возбужденными. Он предположил, что Денборо был больше и более бодрствующий
поселок, чем Остейбл.

Но он ошибся. Причина волнения была разъяснена дирижером
мгновение спустя. Этот чиновник сел в машину, снял фуражку и вытер мокрый лоб ещё более мокрой рукой.

"Что ж, джентльмены," сказал он, "я этого ожидал, и вот оно.
Запиши меня в хорошие пророки, ладно? В миле отсюда размыло
дорогу, и телеграфный столб лежит поперёк путей. Дует сильный ветер,
и льёт как из ведра. О том, чтобы ехать вперёд до рассвета, не может быть и речи. В любом случае, будь проклят этот железнодорожный служащий!

Пять минут спустя мистер Грейвс спустился по ступенькам вагона, держа в одной руке дорожную сумку, а в другой — зонтик. Как только он твёрдо встал обеими ногами на платформу, он опустил сумку, чтобы справиться с зонтиком и ураганом, который, по-видимому,
Дуло сразу с четырёх сторон. Почувствовав, что шляпа слетела с головы,
он понял, что зонтик вывернулся наизнанку. Он яростно швырнул
обломки под поезд и наклонился, чтобы поднять сумку. Сумки там уже не было.

"Всё в порядке," — раздался спокойный голос позади него. "Я взял вашу сумку,
сосед. Лучше поспешить в порт, не так ли? Сюда! Сюда, пожалуйста.

Ошеломлённый житель Нью-Йорка почувствовал, как его крепко схватили за руку и потащили через платформу, сквозь ливень, поднятый ветром, в маленькую, душную, дурно пахнущую комнату ожидания. Когда он сдвинул шляпу на затылок,
подальше от глаза, он увидел, что его спаситель был большой человек, который сел
поезд на Ostable. Он держал в чемодане и улыбается.

"Грязная погода, а?" он отметил, что приятно. "Извините, что вашему зонтику пришлось
пройти мимо доски. Я вижу, ты продаешь слишком много холста и пытался
параллельно во времени, чтобы дать вам буксировки; но ты проиграл так же, как я
туда попали. Вот ваши вещи, все в целости и сохранности.

Он протянул дорожную сумку на вытянутой руке. Мистер Грейвс принял свою собственность и пробормотал не слишком сердечное «спасибо». Его достоинство и самообладание
Зонтик упал за борт, и он до сих пор не нашёл его.

"Ну что ж," продолжил его собеседник, "вот мы и здесь! И я, например, хотел бы оказаться где-нибудь в другом месте. Калеб," обратился он к начальнику станции, который вошёл в этот момент, "есть ли способ добраться до дома сегодня вечером?"

"'Боюсь, что нет, капитан," был ответ. — Я не знаю ни одного. Думаю, вам придётся остановиться в отеле и подождать до утра.

— Верно, — согласился пассажир по имени Дэн, стоявший рядом. — Мы с Джерри так и сделаем.

— Да, но вы с Джерри направляетесь в Орхэм. У меня заказан рейс на Юг
Денборо, а это всего в семи милях отсюда. Я бы предпочел _свил_ все семь миль
, чем останавливаться в отеле Сима Титкомба. Я бывал там раньше, спасибо
вам! Послушай, Калеб, разве я не могу нанять бригаду и приехать?

"Ну, я не знаю. Предположим, ты мог бы позвонить Питу Шаттаку и спросить его.
Однако он очень требователен к своим лошадям, и я думаю, что он...

— Хорошо. Я позвоню ему. Питу придётся забыть о своей
требовательности, чтобы угодить мне. Я пару раз помогал ему.

Он шёл в кассу, где на стене висел телефон.
стена. Но мистер Грейвс выступил вперед и заговорил с ним.

"Извините, сэр", - сказал адвокат. "Правильно ли я понял, вы сказали, что
направляетесь в Южный Денборо?"

"Да. Я поеду, если пауэрс - и Пит Шаттак - позволят мне ".

"Вы собирались приехать? Могу я поехать с вами? Мне очень нужно попасть в Саут-Денборо сегодня вечером. У меня там очень важное дело, и я хочу закончить его и уехать завтра. Я должен вернуться в Нью-Йорк к следующему утру.

Капитан окинул взглядом своего собеседника. На его лице отразилось сомнение, и он вопросительно улыбнулся.

"Ну, я не знаю, мистер..."

— Меня зовут Грейвс.

 — Я не знаю, мистер Грейвс. Это не совсем увеселительная прогулка. Вы можете сильно промокнуть.

 — Мне всё равно. Я смогу снова высохнуть, когда доберусь туда. Конечно, я оплачу ливрею. Я буду очень признателен, если вы позволите мне поехать с вами. Если нет, то я сам попытаюсь найти работу.

— О, если вы так к этому относитесь, то вперёд, добро пожаловать. Я
просто предупреждал вас, вот и всё. Однако со мной на борту в качестве балласта,
думаю, нас не снесёт. Подождите немного, пока я разберусь с Питом.

Он вошёл в кассу и поднял большую руку, чтобы привлечь внимание маленького кассира.


"Давай посмотрим, Калеб," — сказал он, — "какой номер у Шаттука?"

"Четыре длинных и два коротких," — ответил начальник станции.

 Грейвс, смутно догадываясь, какая телефонная система используется на
Кейп-Коде, услышал, как его потенциальный пилот звонил по телефону целых две
секунды, повторяя звонок четыре раза. После этого он издал два резких звона. Затем последовала серия криков «Привет!» и, наконец,
фрагменты диалога.

"Это ты, Шаттак? Знаешь, кто это, да? Да, верно...
Послушайте, сколько человек прислушивается к каждому звонку на этой линии? Я
слышал, как по меньшей мере восемь человек подошли к телефону... Двое из них
подняли трубку, вы их слышали?... Сартин... Я хочу нанять команду, чтобы
отправиться домой... Сегодня вечером — Сартин... Мне всё равно... Да, и вам тоже... _Да_, и вам тоже... Отправьте моего человека обратно с ним завтра... Мне
всё равно, что это такое, лишь бы у него было четыре ноги и колёса..."

И так продолжалось по меньшей мере пять минут. Затем капитан повесил трубку и вернулся в
комнату ожидания.

"Сделка заключена, мистер Грейвс," — объявил он. "У Пита будет что-то вроде
— Как только он его запряжёт, мы отправимся в путь. Если у вас в сумке есть какая-нибудь дополнительная одежда на случай непогоды, я бы посоветовал вам надеть её.
 Нам предстоит тяжёлое путешествие.

 Насколько тяжёлым оно могло оказаться, Грейвс понял, когда вышел со станции, чтобы сесть в повозку Шаттука. «Пит» сам пригнал экипаж из платной конюшни.

 «Я бы не сделал этого ни для кого, кроме вас, капитан», — заявил он, можно сказать, с упрёком.  Из-за шума бури пришлось кричать.

"Не стал бы делать что?" - переспросил капитан, посмотрев сначала на древнего коня
, а затем на потрепанную коляску.

"Выпусти эту лошадь в такую ночь".

"Хм! Я думаю, ночь была бы единственным временем, когда вы могли бы его выпустить
.... Вот так! вот так! неважно. Поднимайтесь на борт, мистер Грейвс. Положите свой
рюкзак на пол между ног. — Вот, позволь мне поднять для тебя этот багажник.

 «Багажник» представлял собой резиновую шторку, закреплённую на передней части багги и
доходившую от приборной панели почти до уровня глаз водителя. Адвокат забрался за неё, капитан последовал за ним, и
Поводья были продеты в щель в ботинке, и мистер Шаттак, спросив, «натянуты ли они», скомандовал: «Но-о!» — и лошадь с повозкой свернули за угол станции в темноту.

Воспоминания Грейвса о следующем часе ярки, но однообразны: сильный запах конюшни, исходящий от попоны, которую, очевидно, недавно использовали в качестве конского одеяла; стук копыт, бесконечное «цок-цок-шлёп-шлёп», без спешки; серия раздражённых возгласов капитана, который изо всех сил старался заставить их поторопиться;
Грохочущий шум дождя по крыше повозки и завывающий ветер, который
раскачивал повозку на рессорах и швырял мелкие брызги в каждую щель между занавесками.

 Впереди, за багажником, была темнота, окаймленная тонкими деревьями
и ветвями, хлещущими на ветру.  Время от времени они проезжали мимо домов,
стоящих далеко от дороги, с уютно горящими окнами. И
по мере того, как они продвигались вперёд, буря, казалось, набирала силу.

 Грейвс заметил это и, наконец, когда его нервы не выдержали, прокричал вопрос в ухо своему спутнику. Они
Во время поездки они не пытались заговорить друг с другом. Адвокат, чьё презрительное отношение к этому месту и всем его жителям теперь стало убеждением, чувствовал, что результат не стоит затраченных усилий, а капитан был занят управлением.

"Ветер дует сильнее, чем когда-либо, не так ли?" — крикнул нервный Грейвс.

"Эй? Нет, примерно так же. Это юго-запад, и мы выезжаем из леса, вот и всё. На этих голых холмах мы чувствуем всю мощь
ветра, дующего со стороны залива. Скоро будем там, если эта «Старая Сотня»
Лошадь перестала бы ходить во сне и начала бы двигаться по-настоящему. Впереди огни
Саут-Денборо.

Огни были сосредоточены у подножия длинного и довольно крутого холма.
 Багги подпрыгивала и раскачивалась на спуске. Копыта лошади
глухо стучали по доскам моста. Дорога сузилась и стала
улица деревни, граничит и арочными высокими деревьями, которая стонала и
молотили в ураган. Дождь, как его избили в багажнике, было,
поэтому адвокату показалось, соленый вкус.

Капитан наклонился. "Послушайте, мистер, - крикнул он, - где ты
хотел остановиться? Кого это ты ищешь?

"Что?"

"Господи, Бетси! как завывает этот ветер!-- Я говорю, где примерно.
мне высадить вас. Это Южный Денборо. В чей дом вы хотите поехать
?

- Я ищу одного из ваших видных граждан. Его зовут Элиша Уоррен.

 — Что?

 — Элиша Уоррен. Я…

 Его прервали. Над головой раздался резкий треск, за которым последовал
грохот и громила. Затем на повозку обрушилась лавина из царапающих,
рвущих веток и сучьев. Они сорвали с него башмак и штанину и отбросили
его назад.
Они ударились о сиденье, их острые концы впились ему в грудь. Багги
прокатилась вперёд на несколько футов и резко остановилась.

 Он услышал топот копыт и крики «Тпру!» и «Стой!»
Он попытался подняться, но сплетение веток перед ним казалось
непроходимым, поэтому он сдался и остался лежать, где был. Затем, через некоторое время, из темноты
послышался град пуль.

— «Привет, там! Мистер Грейвс, алло! Вы не ранены?»

 «Нет», — неуверенно ответил адвокат. «Нет-о, я-я думаю, что нет. Это вы,
капитан?»

 «Да, это я. Стой смирно, придурок! Перестань прыгать туда-сюда!»
«Спускайся!» — эти команды, очевидно, были адресованы лошади. «Рад, что ты не пострадала. Лучше выйди, не так ли?»

 «Я… я не уверена, что смогу выйти. Что, чёрт возьми, случилось?»

 «Ветку унесло. К счастью для нас, мы получили только конец, а не ствол». Наклонись и посмотри, сможешь ли ты пролезть под ним. Я
пролез.

 Мистер Грейвс послушно «наклонился». После недолгих усилий ему удалось проскользнуть под переплетением ветвей, и в конце концов он встал на ноги на дороге рядом с повозкой. Огромная ветка упала поперек улицы,
тяжелых около ходьбы. Как капитан сказал, что, на ее счастье
путешественникам, что "кисть" были только ударил вагон.

Могилы нашли своего товарища, стоящего в голову лошади, проведения
испуганное животное под уздцы. Дождь спускался в половодье.

"Хорошо!" - выдохнул взволнованный житель Нью-Йорка. — «Будь я проклят, если это не…»

 — «Не так ли? Но скажите, мистер Грейвс, к кому, по-вашему, вы
пришли?»

 — «О, к человеку по имени Элиша Уоррен. Кажется, он живёт в этой
заброшенной дыре. Если бы я знал, с чем мне придётся столкнуться…»
— Если бы я добрался до него, то увидел бы его у дьявола.

Из-за массивной фигуры у головы лошади донеслось хихиканье.

"Хм! Что ж, мистер Грейвс, если бы мы добрались до него с другой стороны, то, не знаю, может, вы бы и увидели его там. Я — Элиша Уоррен, и вон там, где горит свет, — мой дом.




Глава II


— Это ваша комната, мистер Грейвс, — сказала мисс Эбигейл Бейкер, ставя зажжённую лампу на комод. — А вот пара носков и тапочки. Они принадлежат Елисею — то есть капитану Уоррену, — но он
Ещё. Холодная вода, полотенца и мыло на умывальнике вон там;
но, думаю, на одну ночь с тебя хватит и холодной воды. В ванной в конце коридора есть горячая. После того, как ты переоденешься, просто разложи вещи на полу. Я скоро заберу их и повешу сушиться на кухне. Спускайся прямо вниз, когда
будешь готова. Хочешь чего-нибудь еще? Нет? Тогда ладно. Тебе не нужно
торопиться. Ужин и так отложен на полтора часа. 'Не темнело болеть именно
подождите заклинание больше".

Она ушла, закрыв за ней дверь. Растерянная, мокрая и
Дрожащий от холода житель Нью-Йорка оглядел комнату, которая, к его удивлению, была тёплой и уютной. Тепло, как он вскоре обнаружил, обеспечивалось паровым радиатором в углу. Радиаторы и ванная комната! Это была современная роскошь, которую он счёл бы само собой разумеющейся, если бы Элиша Уоррен был тем, кого он ожидал увидеть, — сельским магнатом, ведущим гражданином, достойным братом покойного А. Роджерса Уоррена с Пятой авеню и Уолл-стрит.

Но капитан Уоррен, который подвёз его до Саут-Денборо под дождём,
был совсем не таким человеком. Его манеры и речь были совсем не такими.
Этот большой, хаотично разбросанный дом с глубокими лестницами и узкими коридорами, с устаревшими картинами и отвратительными старомодными обоями, был так же далёк от особняка покойного А. Роджерса, как и мисс Бейкер, которую капитан поспешно представил как «мою троюродную сестру, которая присматривает за домом», была далека от величественного дворецкого в особняке на Пятой авеню. Лоскутные одеяла
и перины, по мнению адвоката, не подходили для радиаторов и современных ванных комнат. И уж точно не это
Этот Уоррен не подходил на роль старшего брата нью-йоркского брокера, который был клиентом Сильвестра, Куна и Грейвса.

Этого не могло быть, просто не могло. Должно быть, произошла какая-то ошибка. В провинциальных городах, вероятно, было несколько человек с таким именем. Должен быть другой Элиша Уоррен. Утешившись этой мыслью, мистер Грейвс открыл свой
чемодан, достал оттуда другие, более сухие вещи и принялся переодеваться.

Тем временем мисс Эбигейл спустилась по лестнице в гостиную.
Перед большим кирпичным камином, в котором горел хворост, сидел капитан Уоррен.
на его рубашке были закатаны рукава, на ногах — огромные ковровые тапочки, а сами ноги
великолепно вытянулись к огню.

"Эбби," заметил капитан, "это очень удобно. Каждый раз, когда я уезжаю из дома, у меня
возникают проблемы, не так ли? В прошлый раз, когда я ездил в Бостон,
я проиграл тридцать долларов и..."

"Проиграл!" резко перебила мисс Бейкер. — Ты хочешь сказать, что отдал его.

— Я не отдавал его. Я одолжил его. Эбби, ты должна знать разницу между подарком и одолжением.

— Я знаю — когда есть разница. Но если одолжить Тима Фостера — это не то же самое, что отдать его, то я не права.

— Что ж, — снова усмехнувшись, — Тим так не считает. Он поклялся, что не возьмёт ни цента — в подарок. Я предложил подарить ему десять долларов, но он выглядел таким шокированным, что я извинился, прежде чем он успел сказать «нет».

— Да, а потом одолжил ему эти тридцать. Шокирован! Единственное, что
может шокировать этого бездельника, — это работа. Не знаю, что
на тебя нашло, что ты стал таким мягкотелым. Когда ты вернёшь хоть
медяк из этих денег, я поверю, что наступило новое тысячелетие, вот и всё.

"Хм! Что ж, я помогу тебе в это поверить — если у меня будет время до того, как я
умри от болезни сердца. Эбби, из тебя получился бы хороший адвокат; ты можешь
вывести спор из идеального соглашения. Я сказал, что тридцать долларов
были потеряны с самого начала. Но я знал мать Тима Фостера, когда она
думала, что её сын — восьмое чудо света. И я пообещал ей, что сделаю для
него всё, что в моих силах, пока живу... Но мне кажется,
что мы немного сбились с курса, не так ли? Я начал говорить,
что каждый раз, когда я уезжаю из дома, у меня возникают проблемы. В Бостоне
это был Тим и его «заём». Сегодня вечером это примерно так же полезно, как юго-западный ветер
насколько я когда-либо выходил на поле. Дэна пригласили в упряжку, не так ли?

- Да. Это в конюшне. Он говорит, что приборная панель "багги" довольно сильно поцарапана
и что удивительно, что вы и тот человек Грейвс не были
убиты. Кто он, в конце концов?

- Земля знает, а я нет.

— Ты не знаешь! Тогда что он здесь делает?

— Наверное, переодевается. Я бы так и сделал, если бы выглядел как утонувшая крыса.

— Лиша Уоррен! Если бы ты не была самой _провокационной_ из всех! Не будь такой самоуверенной. Ты знаешь, что я имею в виду. Зачем он пришёл сюда, в этот дом?
— спросил я.

— Не знаю, Эбби. Я не знал, что он идёт сюда, пока мы не спустились вон к тому углу Эмери. Я спросил его, кого он ищет,
он сказал: «Элишу Уоррена», а потом дерево обрушилось на нас.

— Лиша, ты… ты не думаешь, что это был… знак, да?

— Знак?

— Да, знак, что-то вроде пророчества, предупреждение о том, что что-то
произойдёт.

Капитан откинул голову назад и рассмеялся.

«Полагаю, что-то случилось», — ответил он. «Что
_собирается_ случиться, так это то, что Пит Шаттак бесплатно покрасит свой багги за мой счёт. Как там ужин? Уже готов?»
— Готово?

 — Готово? Оно было готово так долго, что его придётся готовить заново, если... О! Проходите, мистер Грейвс! Надеюсь, вы уже высохли.

 Капитан Уоррен вскочил со стула, чтобы поприветствовать своего гостя, который стоял в дверях.

- Да, проходите прямо сейчас, мистер Грейвс, - сердечно пригласил он. - Садитесь у огня.
Устраивайтесь поудобнее. Эбби мигом приготовит нам что-нибудь поесть.
 Придвиньте стул.

Адвокат нерешительно подошел к ней. Сомнения, которые не давали ему покоя
с тех пор, как он вошел в дом, все еще были у него в голове.

— Спасибо, капитан, — сказал он. — Но прежде чем я воспользуюсь вашим гостеприимством, я должен убедиться, что не ошибся. Я приехал по важному делу и…

— Постойте! — Капитан поднял большую руку. — Не говорите больше ни слова, —
приказал он. — «В эту минуту меня интересует только одно дело, и это ужин. В этом уж точно не может быть никаких сомнений. Ты сказала «Проходи», Эбби? Или ты только собиралась? Хорошо! Прямо в столовую, мистер Грейвс».

Столовая была длинной и низкой. Деревянная отделка была белой, пол —
доски, выкрашенные в зеленый цвет, с разбросанными по ним плетеными тряпичными ковриками.
На стенах висели старомодные картины, картины, которые вызывали
дрожь в художественной душе Этвуд Грейвз. Широкое эркерное окно
занимало одну сторону квартиры, и на этом окне, на полках и в
проволочных корзинах, стояли любимые и тщательно ухоженные растения мисс Бейкер.
Как за обеденный стол, он был темный, старомодный грецкого ореха, как и
стулья.

— Причаливайте прямо здесь, мистер Грейвс, — приказал капитан. — Я постараюсь
обеспечить вас надёжным грузом, а Эбби присмотрит за
увлажняет. Надеюсь, твой чайник полон, Эбби. Горячий чай приятен на вкус.
после того, как ты выпьешь столько холодного дождя, сколько выпили мы с мистером Грейвсом...
Father-we-thank-thee-for-these-mercies-set-before-us-Amen.... Каков
ваш аппетит, когда дело доходит до пирога с моллюсками, мистер Грейвс?

Аппетит мистер Грейвс был хороший, а моллюск пирог был хорош. Так, слишком,
были горячие булочки и чай и домашнее варенье и пирожные.
Беседа во время трапезы была, по большей части, монологом
капитана. Он дал мисс Бейкер подробный и преувеличенный отчет о своей
Приключения в Остейбле, в поезде и во время поездки домой.
Экономка слушала, ёрзая в кресле.

— Лиша Уоррен, — перебила она, — как вы говорите! Дождь лил так сильно, что вам
пришлось натянуть поводья, чтобы голова лошади не погрузилась в воду и он
не утонул! Какая идея!

— Факт, — подтвердил капитан Уоррен, подмигнув своему гостю. — И это ещё не самое худшее. Было так темно, что мне приходилось ощупывать коляску ногой, чтобы убедиться, что я в ней. Не так ли, мистер Грейвс?.. Вот!
 Эбби не понравится, если вы будете смотреть на эту пустую тарелку. Она
всегда боюсь, что люди заметят, что позолота стирается. Передайте его
поскорее, и я накрою его ещё одним куском пирога.

— Да, и выпейте ещё чаю, — настаивала мисс Эбби. — Вы не должны обращать
внимание на то, что он говорит, мистер Грейвс, — продолжила она. «Когда-нибудь он случайно скажет правду, и тогда я пойму, что пора послать за доктором».

Несколько раз адвокат пытался заговорить о деле, которое привело его на Кейп, и о том, что он, возможно, совершил ошибку. Но ни хозяин, ни экономка не слушали его.

"Когда вы проживёте в Саут-Денборо столько же, сколько я, — заявил
Во-первых, «ты поймёшь, что время говорить о делах наступает, когда ты не можешь думать ни о чём другом. Подожди, пока мы не войдём в гостиную.
 Эбби, эти шесть или восемь печений, которые я съела, начинают мне надоедать. Я возьму ещё одно для компании, спасибо».

Но, наконец, когда все бисквиты, кроме одного, были съедены, а тарелка с тортом
стала похожа на пустыню Сахару, капитан отодвинул свой
стул, встал и направился в соседнюю комнату. Мисс Бейкер
осталась убирать со стола.

"Садитесь у камина, мистер Грейвс," —
предложил капитан. "Ничего подобного"
Горят дрова, чтобы было жарко и уютно, не так ли? Это не всегда так,
но я добавляю горячую воду, чтобы было тепло, а для красоты и уюта
лучше костра ничего не придумаешь. Курите, да?

"Да. Иногда. Но, капитан Уоррен..."

"Вот, попробуйте. Это сигара, которую судья дал мне для Остэйбла. Он
обычно курит такие, но если она вам не нравится, выбросьте её.
 Он не видит, как вы это делаете, так что вас не оштрафуют за неуважение к суду. Я буду курить трубку, если вы не против. Теперь мы в отличной форме и готовы к работе, я бы сказал. Давайте посмотрим, вы, кажется, хотели поговорить о делах.

— Да, я так и сделал. Но прежде чем я начну, я хотел бы убедиться, что вы — тот самый Элиша Уоррен, с которым я приехал из Нью-Йорка, чтобы взять интервью. В Денборо есть ещё кто-то с таким именем?

 — Хм-м. Уорренов в этой части Кейп-Кода предостаточно.
 Наша семья высадилась здесь сто пятьдесят лет назад, или около того. Моего отца звали Элиша, как и моего деда. Оба были капитанами
кораблей, и оба умерли. На прибрежной улице живёт ещё один Элиша.

"В самом деле. Тогда, возможно, я хочу поговорить с ним.

"Может быть. Он смотритель городского приюта для бедных. Я могу рассказать вам больше, если вы
— Дайте мне представление о том, чем вы занимаетесь.

 — Я адвокат. А теперь позвольте задать вам ещё один вопрос, пожалуйста. У вас... был ли у вас брат, занимающийся бизнесом в Нью-Йорке?

 — Эй? — Капитан повернулся и посмотрел гостю прямо в глаза. Его брови
сдвинулись.

 — У меня есть брат в Нью-Йорке, — медленно ответил он. — Это он вас сюда послал?

 — Вашего брата звали А. Роджерс Уоррен?

 — А. Роджерс? Нет. Его зовут Эбиджа Уоррен, и... Постойте! Его второе имя
— Роджерс. Бидж послал вас ко мне?

 — Одну минуту, капитан. Ваш брат был брокером?

— Да. Его офис находится — или находился — на Брод-стрит. Что?..

 — Вы давно от него ничего не слышали?

 — Восемнадцать лет. Мы с ним не очень хорошо ладили.
 . Может, это была моя вина, может, его. У меня есть свои соображения на этот счёт. Если
ты ищешь брата гостевом доме bije Уоррен, Мистер Грейвс, я думаю, вы
попали в правильное место. Но _what_ он послал тебя ко мне, или что
он хочет ... он хочет что-то, иначе он не послал бы ... я не
понимаю".

- Как ты думаешь, почему он чего-то хотел?

— Потому что он Бидж Уоррен, и я вырос вместе с ним. Когда мы были
молодые вместе, он ходил в школу и пошел работать. Он получил
глазурью на торте, и я получил то, что сгорело рядом со сковородой. Он пошел
в колледже, и я вышел в море. Он.... Однако, вы не подумайте, что я найти
в нем вину за это. Я СП'iled его так же сильно, как никто, наверное.
Это было позже, когда мы.... Ну, это тоже неважно. Чего он хочет от меня спустя восемнадцать лет?

«Он хочет многого от вас, капитан Уоррен. Или _хотел_ этого».

«Хотел? А сейчас он этого не хочет?»

«Не знаю. Капитан, я удивлён, что вы не слышали. Кажется,
что я принес плохие новости. Твой брат...

"Бидже мертв"?

"Он умер десять дней назад очень внезапно. В каком-то смысле это было большим потрясением для нас всех
и все же мы знали, что у него было слабое сердце. Он тоже это понимал ".

"Значит, Бидже мертв, да?" Лицо капитана Элиши было очень серьезным, и он
медленно заговорил. "Мертв! Так, так, так!"

Он замолчал и посмотрел в огонь. Грейвс снова увидел то смутное
сходство, которое уловил в поезде, но забыл. Теперь он знал,
почему он это заметил. Несмотря на то, что эти два брата были непохожи друг на друга почти во всём,
в них прослеживалось семейное сходство. Этот загорелый,
капитан в отставке был старшим братом нью-йоркского финансиста. И это
уверенность делала поручение мистера Грейвса более трудным, а его причину
более необъяснимой.

Капитан Элиша прочистил горло.

"Ну, ну!" - вздохнул он. "Итак, Бидже ушел. Полагаю, вам кажется странным, что я не
более потрясён этой новостью, — продолжил он. — В каком-то смысле я потрясён, и в каком-то смысле мне очень жаль. Но, по правде говоря,
мы с ним так долго не виделись и не общались друг с другом, что... что я стала чувствовать себя так, будто у меня нет
Брат. И я знаю, что он так чувствовал. Да, и _хотел_ так чувствовать — я
знаю это.

 — На вашем месте я бы так не говорил, — мягко заметил адвокат. — Я
думаю, вы ошибаетесь.

 — Я не ошибаюсь. Послушайте, мистер Грейвс! Было время, когда
Я бы встал на колени и пополз отсюда в Нью-Йорк, чтобы помочь
Биджу Уоррену. Я одолжил ему денег, чтобы он начал свой бизнес. Позже мы с ним
стали партнёрами в дурацкой южноамериканской спекуляции, которая ни к чему не привела. Меня это не волновало. Я забрал свои
По воле случая, как и он, мы создали акционерное общество, и я до сих пор храню свою долю акций. Может пригодиться, если я когда-нибудь захочу обклеить сарай. Но не деловые сделки разлучили нас, а кое-что другое. То, что он сделал с другими людьми, которые нам доверяли, и... Хм! Конечно, тебя это не интересует... Ну, Бидж был состоятельным человеком, я знаю. Его жена умерла ещё в девяностых. Она была одной из тех модных женщин, а её брат-холостяк застрял здесь, в
Кучи песка не слишком её интересовали — разве что как что-то, что можно забыть, я полагаю. Я иногда видел её имя в бостонских газетах, когда она устраивала
вечеринки в Ньюпорте и тому подобное. Я никогда не завидовал такой жизни. Я устроен так, как хочу. У меня есть немного денег на
случай ненастья, уютный дом и земля, лучший город на земле, где можно жить
и работать; я доволен и всегда был доволен. Я бы ни на что не променял
это. Но я на девять лет старше, чем был Бидж, и всё же я остался жив.
 Хм!

— У вашего брата было двое детей от первого брака, — сказал Грейвс после
минутного молчания.

- Эй? Двое детей? Почему, да, я помню, что у него были. Мальчик и девочка, не так ли?
они? Я их никогда не видел. Они, конечно, к этому времени выросли.

"Да, старшая, Каролина, почти двадцать. Мальчик, Стивен, - это
на год младше. Это касается тех детей, капитан Уоррен, что я
пришел к вам".

Капитан Элиша повернулся в кресле. «Эй?» — спросил он. «Дети?
 Вы пришли ко мне из-за детей Бидже?»

 Грейвс кивнул. «Да», — торжественно ответил он. «Именно это я и имел в виду, когда сказал, что ваш брат не забыл вас и не хотел вас забывать.
Несмотря на отчуждённость, очевидно, что он безгранично доверял вашему
суждению и честности. Его дети были его идолами, капитан
Уоррен, и он оставил их на ваше попечение.

Трубка капитана упала на каминную полку.

"_Что_?" — крикнул он. — Оставил своих детей мне… мне! Мистер Грейвс, вы… вы не в своём уме — или я!

 — Нет, я в полном рассудке. У меня здесь копия завещания, и…

 Его прервала мисс Бейкер, появившаяся в дверях столовой. — Я вам нужна, Лиша? — спросила она.

Её работодатель уставился на неё ошеломлённым, ничего не понимающим взглядом.

— Ты хочешь меня? — повторил он. — Ты хочешь меня?

 — Да, я слышал, как ты кричала, и подумал, что, может быть, ты звала меня.

 — Эй? Нет, я не хочу тебя, Эбби... Кричала! Я не должен удивляться! Если
всё, что я сделал, — это кричал, то я сам себе удивляюсь. Нет, нет! Беги отсюда и
закрой дверь. Да, закрой ее.... Теперь, мистер Грейвс, повтори это еще раз, и
говори медленно.

"Я говорю, что ваш брат оставил двух своих детей на ваше попечение до тех пор, пока
младшему не исполнится двадцать один год. У меня есть копия его завещания
вот, и..."

"Подождите, подождите! дай мне подумать. Оставил своих детей мне!... _me_. Mr.
Грейвс, Бидж потерял все свои деньги?

«Нет. Он не был миллионером, каким его многие считали. Мисс Уоррен и
её брат будут вынуждены несколько сократить расходы. Но при
бережливости и экономии их дохода должно быть вполне достаточно,
чтобы, не затрагивая основную сумму,…»

 «Погодите-ка, вы говорите о доходе. Что это за доход?»

«Грубо говоря, по приблизительным оценкам, от двадцати до двадцати пяти тысяч в год».

Капитан Элиша наклонился, чтобы поднять упавшую трубку. Его
пальцы коснулись трубки, но не сомкнулись. Вместо этого он выпрямился в кресле,
как будто получил удар током.

- Мистер Грейвс, - начал он, - мистер Грейвс, вы хотите... Нет, я спрашивал вас об этом
раньше. Но ... но двадцать тысяч в... в год! Ради всего святого, кто такой
основная сумма?

- Полагаю, около пятисот тысяч. Конечно, у нас
не было полномочий проводить тщательное расследование. Это будет частью ваших обязанностей, но...

 — Т-с-с-с! Дайте мне немного переварить это. «Бидж оставляет своим детям пятьсот тысяч, полмиллиона, и... и они должны _экономить_! А я... Не могли бы вы зачитать мне завещание?

Адвокат достал из кармана длинный конверт, извлек из него
сложенный документ, надел очки в золотой оправе и начал
читать вслух.

Завещание было коротким и очень лаконичным. "Я, Абиджа Роджерс Уоррен, будучи
в здравом уме..."

"Вы уверены, что эта часть правдива, не так ли?" - перебил капитан.

Грейвз нетерпеливо кивнул и продолжил. «В здравом уме,
памяти и рассудке я составляю, публикую и объявляю это своей последней волей и завещанием следующим образом:

"'Во-первых, я поручаю своему душеприказчику, имя которого будет указано ниже, выплатить мои долги.
и расходы на похороны, как только это будет удобно после моей кончины».

«Он много задолжал, как вы думаете?» — спросил капитан Элиша.

«Судя по всему, нет. Совсем немного сверх обычных расходов на хозяйство».

«Да, да. Бакалейщик, мясник, пекарь и тому подобное. Что ж, думаю, им не придётся нанимать управляющего. Поехали».

«Во-вторых, я отдаю, завещаю и оставляю всё своё имущество, как движимое, так и недвижимое, моему брату Элише Уоррену, если он выживет».

Капитан ахнул. «Мне?» — воскликнул он в полном изумлении. «Он оставляет
это мне? Биджес оставляет... послушайте, мистер Грейвс, здесь какая-то ошибка».
— Конечно, где-то так! И, кроме того, вы сказали...

 — Одну минуту, капитан Уоррен, пожалуйста. Если вы будете терпеливы и
не будете перебивать, я постараюсь объяснить всё как можно понятнее.

 — Что ж, если вы сможете это сделать, то затмите царя Соломона и всю его
мудрость, вот и всё, что я могу сказать. Продолжайте.

«Моему брату Элише Уоррену, если он переживет меня, _в доверительное управление_,
тем не менее, с целью, а именно:

"'Инвестировать эти средства и использовать их доход для обучения и содержания моих двух детей, Кэролайн Эджкомб Уоррен, —'"

— Эджкомб? Полагаю, в честь кого-то из родственников его жены. Простите, что снова встреваю. Продолжайте.

 — И Стивен Коул Уоррен...

 — Это его жена, чёрт возьми. Она была Коул. Прошу прощения, сэр.

«До тех пор, пока старшей, Кэролайн Эджкомб Уоррен, не исполнится двадцать один год, когда ей будет передана половина основного капитала указанного имущества вместе с половиной накопленных процентов, а также право на образование и содержание моего сына Стивена Коула Уоррена до тех пор, пока ему не исполнится двадцать один год».
в день моего рождения, когда я распоряжусь, чтобы оставшаяся часть была передана ему.

"'В-третьих, я назначаю своим душеприказчиком моего брата Элишу Уоррена.

"'В-четвертых, я назначаю своим единственным исполнителем этого моего последнего завещания моего брата Элишу Уоррена.

«В-пятых, выражая безоговорочное доверие и уверенность в Элише Уоррене, моём брате, я постановляю, что он не должен давать поручительство за выполнение каких-либо дел или поручений, к которым он был назначен настоящим завещанием».

«Остальное, — заключил Грейвс, складывая завещание, — чисто формальность».
Формально. Оно датировано 15 мая, три года назад. Ваш брат, капитан
Уоррен, очевидно, понимал, хотя, похоже, никто больше этого не осознавал, в каком плачевном состоянии находится его здоровье, и подготовился, как и подобает любому предусмотрительному человеку, к чрезвычайной ситуации.

Адвокат снял очки и протёр их носовым платком. Капитан Элиша сидел молча, уставившись в огонь. Через некоторое время Грейвс снова заговорил.

— «Конечно, капитан, — продолжил он, — теперь моя цель ясна. Я пришёл, чтобы
ознакомить вас с последними желаниями вашего брата и выяснить,
не готовы ли вы принять на себя доверие и ответственность, которые он на вас возложил. Как вы, несомненно, знаете, государство предоставляет законное возмещение за такие услуги, как ваши, которые будут или могут быть оказаны.хем!

"Может быть? Ты хочешь сказать, что я не обязан этого делать, если сам не захочу?"

"Конечно. Вы имеете право отказаться от различных назначений, в
этом случае другой исполнитель, попечитель, и опекун будет назначен.
Я понимаю и уверен, что дети вашего брата поймут, что вы не решаетесь взять на себя такую ответственность за людей, которых вы даже никогда не встречали.

 «Да, думаю, мы все это понимаем; вам не нужно об этом беспокоиться. Послушайте, дети знают, что я избран?»

 «Да. Конечно, им зачитали завещание».

— Хм! Полагаю, они, должно быть, были вне себя от радости, не так ли?

Грейвс прикусил губу. Вспомнив комментарии мисс Кэролайн и её брата, когда они узнали о назначении их дяди, он с трудом подавил улыбку.

— Что ж, — медленно ответил он, — конечно, вряд ли можно было ожидать, что они обрадуются. Они никогда тебя не видели. На самом деле, я сомневаюсь, что кто-нибудь из них
знал, что у их отца был живой брат.

"Да-а-а-а. Эта часть меня не удивляет. Но остальное работает. Клянусь
чудесами пророков! остальное работает! Этот "Бидже" - "Бидже" - должен
«Оставь своих детей и их деньги мне, чтобы я позаботился о них.
Человеческая вера, как говорил наш старый священник... Хм! Полагаю, мистер Грейвс, вы бы хотели, чтобы я сказал «да» или «нет», пока вы здесь, верно?»

Грейвс кивнул. «Было бы неплохо, — сказал он. «Урегулирование
дела о наследстве должно быть проведено как можно скорее. Так предписывает закон».

«Да, я понимаю. Что ж, что бы вы посоветовали мне сделать?»

На этот прямой вопрос адвокат ответил уклончиво.

"Боюсь, на этот вопрос можете ответить только вы сами, капитан Уоррен," — сказал он.
сказал. "Конечно, принятие траста неизбежно повлечет за собой
много хлопот и неудобств, особенно для одного из ваших ... э-э... устроившихся
и ...э-э ... консервативных - я сужу только по тому, что вы сказали - ваших
консервативных привычек. Поместье большое, инвестиции,
несомненно, многочисленны и разнообразны, а труд в
их расследования могут потребоваться определенные технические навыки и знания
финансы. Да".

"Гм-хм.... Что ж, я считаю, что такого рода навыки и знания можно
нанять, если кто-то готов платить справедливую зарплату, а?

— О, да, да. Любой хороший адвокат мог бы заняться этим под
руководством душеприказчика, конечно. Но есть и другие
неудобства для... для...

 — Для деревенщины вроде меня. Я понимаю. Продолжайте.

 — Я имею в виду, что вам, вероятно, придётся провести большую часть или все
следующие два-три года в Нью-Йорке.

 — Неужели? Я не знал, но, будучи опекуном, он полностью отвечает за
детей, их деньги и всё остальное — я понимаю, что у него есть
такая возможность — он мог бы приказать, чтобы детей привезли к нему, если
бы захотел. Я ошибаюсь?

— Нет, — нерешительность и раздражение адвоката были очевидны. — Нет-нет.
 Конечно, это можно было бы сделать. И всё же я…

 — Вы думаете, это вызвало бы не больше радости, чем некоторые другие вещи? Да, да; я полагаю, что понимаю, мистер Грейвс. Что ж, думаю,
вам придётся оставить меня сегодня вечером, чтобы я всё обдумал. Думаю, так и будет.
 Это случилось так внезапно, смерть Бидже и всё такое, что я хочу побыть
один и подумать. Я не хочу показаться нелюдимым или не гостеприимным. Весь дом в вашем распоряжении. Не стесняйтесь. Но когда я
Я просто должен успокоиться и подумать, как мне из этого выбраться. Я _должен_ это сделать. Полагаю, я был создан и воспитан таким образом, и, может быть, вы меня извините.

— Конечно, капитан Уоррен. Вы совершенно правы, желая обдумать столь важный вопрос. И, если вы меня извините, я, пожалуй, пойду в свою комнату. У меня был довольно утомительный день.

 «И сырой вечер». Да, я тоже извиняюсь и сочувствую вам. Я провожу вас в вашу комнату и надеюсь, что вы выспитесь гораздо лучше, чем я. Эбби!... Эбби!... Принеси, пожалуйста, лампу мистера Грейвса.

На следующее утро, после двух часов ночи, капитан Элиша встал со своего кресла у камина и вошёл в спальню. Однако, когда Этвуд Грейвс спустился к завтраку, он обнаружил, что хозяин ждёт его в гостиной.

  «Прежде чем мы приступим к блинам и рыбным шарикам Эбби, мистер Грейвс, — сказал капитан, — давайте покончим с этим делом». Тогда
мы можем съесть блинчики, чтобы перебить вкус во рту, как вы
могли бы сказать. И позвольте мне задать вам ещё один вопрос. Эти... э-э-э... Кэролайн
и Стивен, они привыкли к хорошей жизни, к светскому обществу и тому подобному, да?

— Да. Их дом был на Пятой авеню, и семья вращалась в лучших
кругах.

— Хм! Я бы предположил, что жизнь на двадцать с лишним тысяч в год — это, должно быть, сплошные круги, один бесконечный «переворачивай своих партнёров». Что ж, мистер
 Грейвс, мои круги здесь значительно меньше, но они меня устраивают.
Я сам стою двадцать с лишним тысяч, не за год, а за всю жизнь.
Я член городского совета, директор банка и попечитель церкви. Когда я
кричу «Бу!», жители Саут-Денборо — по крайней мере, некоторые из них —
поднимаются и обращают на меня внимание. Я могу возглавить шествие по этому району.
через какое-то время, и я считаю, что лучше буду вести себя так, чем танцевать
па-де-де в одиночестве в течение двух лет на задворках лучших
кругов Нью-Йорка. И я уверен, что мне будут рады. Теперь у меня достаточно острое зрение, чтобы видеть сквозь дыру в два фута после того, как я вынул затычку, и я вижу, что вы и дети Бидже не будете лить слёзы, если я откажусь от этого завещания. Не в обиду, понимаете, просто здравый смысл, вот и всё.

Это был прямой вопрос. Мистер Грейвс покраснел, хотя и не хотел этого, и впервые не смог ответить сразу.

— Итак, — продолжил капитан, — я успокою вас и их, сказав, что, судя по тому, что я чувствую сейчас, я, вероятно, не приму это предложение. Я, _вероятно_, не приму. Но я не буду говорить, что точно не буду, потому что... ну, потому что
«Бидже был моим братом, каким бы ни было наше различие. И я знаю... я _знаю_, что должна быть какая-то причина, более веская, чем «безусловное доверие» и другие майские корзины, чтобы он включил меня в своё завещание. Я _не_ знаю, что это за причина, пока что».

— «Значит, ты собираешься…»

«Я не знаю, что я собираюсь делать в конце. Но для начала я собираюсь…»
Съездить в Нью-Йорк на следующей неделе, прогуляться по городу и
посмотреть, как там дела.




Глава III


«Ну и местечко, не так ли?» — заявил мистер Стивен Уоррен,
презрительно оглядывая библиотеку в квартире. «Ну и местечко, чёрт возьми!» Я думаю, это просто позор, что нам приходится с этим мириться,
сестрёнка.

Мистер Уоррен развалился в самом удобном кресле в комнате и
смотрел в окно на продуваемую ветрами Центральную аллею
Парка, на холмы и долины самого Парка, теперь лишённые
покрытый листвой и припорошенный пятнами снега. На его лице было недовольное выражение
, а руки были глубоко засунуты в карманы брюк
.

Его сестра, Кэролайн сидела напротив него, тоже глядя на
Декабря пейзаж. Она тоже была недовольна и несчастна, хотя она
она старалась этого не показать.

"Почему ты ничего не говоришь," отрезал Стивен, через мгновение из
тишина. — Разве это не коробка? Ну же, давай.

 — Да, — ответила юная леди, не глядя на брата. — Да, Стив,
полагаю, что так. Но ты должен помнить, что мы должны
самое лучшее. Я всегда удивлялся, как люди могут жить в квартирах. Теперь я
полагаю, мне придется это выяснить.

"Ну, я утверждаю, что нам это и не нужно. Мы не нищие, хотя
отец не настолько прочно, как все думали. С управления и
все равно, мы не могли остаться в старом доме, я полагаю, и
судя, по крайней мере. Какой смысл рекламировать то, что мы разорены?

«Но, Стив, ты же знаешь, что мистер Грейвс сказал…»

«О да, я знаю. Ты проглотила каждое слово, которое сказал Грейвс, Каро, как будто
он был целой книгой Притчей. Клянусь, я не из таких; я из
Миссури».

Мистер Уоррен, будучи второкурсником Йельского университета, был в том возрасте, когда человек по своей природе «родом из Миссури». Вероятно, царь Соломон в свои шестьдесят лет сомневался в широте и глубине своей мудрости; в восемнадцать он бы без зазрения совести признал её всеобъемлющую непогрешимость.

 «Говорю тебе, — продолжал Стивен, — в этом нет смысла, сестрёнка. Мы с вами знаем множество людей, чей доход не больше нашего. Экономят ли они, как постоянно проповедует Грейвс? Нет, по крайней мере, публично. Они могут немного экономить, но делают это там, где это уместно
не показывается, и никто не знает. Возьмем, к примеру, Блейсделлов. Когда
Sodality Bank взлетел на воздух, и старина Блейсделл умер, все сказали, что
семья разорилась. Они, должно быть, потеряли миллионы. Но _they_
переехали в "апартаменты" и повесили плакат "Дом мертвых".
Войти и посочувствовать?" Я думаю, что они этого не сделали! Они, конечно, погрузились в траур, и это освободило их от светских обязанностей, но они остались на своих местах и продолжали притворяться. В этом мире главное — притворяться.

— Да, но все знают, что они блефуют, как вы это называете.

 — И что с того? Они на самом деле не знают, они только подозревают. И я вчера встретил Джима
 Блейсделла, и он пожал мне руку после того, как я поднёс её к его глазам, чтобы он не мог не заметить, и у него хватило наглости сказать мне, что он надеется, что у нас всё не так плохо, как он слышал.

— «Мне никогда не нравились Блейсделлы», — возмущённо заявила Кэролайн.

 «Мне тоже. Как и большинству людей. Но Джим всё так же хорош в плавании, как и раньше, и он получил место губернатора в совете директоров
директора в банке, теперь, когда он реорганизован, и офис в центре города, и он в одной упряжке с фон Бларком и всеми остальными.
Они считают его многообещающим, энергичным молодым человеком. Они помогут ему выкрутиться. А его мать и сестру навещают люди из их круга? Я этого не замечал.

«Ну, миссис Коркоран Данн сказала мне, что все говорят о Блейсделлах и гадают, как долго они смогут это продолжать. А в газетах печатают всякие вещи и намекают, что назначение молодого мистера Блейсделла директором после того, как его отец потерпел крах,
в банке разразился скандал. По крайней мере, нам не придётся с этим мириться.
 Отец был честным, если не сказать бедным.

«Кому нужны газеты? Всеми ими управляют демагоги, охотящиеся за сенсациями. Больше всего меня беспокоит то, что на бирже
сидит отец». Если бы я был взрослым, чтобы спуститься туда, на пол, я бы сказал тебе, что мы с тобой скоро вернёмся туда, где нам самое место, сестрёнка. Но нет, я ребёнок, как считает Грейвс, под опекой опекуна — _опекуна_, чёрт возьми!

Он фыркнул в благородном негодовании. Кэролайн, её милое личико было встревоженным,
встал и медленно прошелся по комнате. Это была большая комната, несмотря на
тот факт, что это был номер люкс в апарт-отеле, и обставленная
богато. А. Роджерс Уоррен тратил свои деньги со вкусом, и тратил их
свободно, пока был жив. Мебель, картины и безделушки
были самыми лучшими, тщательно подобранными как здесь, так и за границей.

- О боже! - вздохнула девушка. — Я очень надеюсь, что мистер Грейвс будет в состоянии позвонить сегодня. Он собирался. Если бы не то сообщение по телефону, в котором говорилось, что тот _человек_ в Денборо...

 — Наш дорогой дядя Элиша, — с сарказмом вставил Стивен. — Дядя Лиш!
Боже мой! Что за имя!"

"Тише! Он не может изменить своё имя. А у отца было ещё хуже — Авия! Подумай об этом!"

"Я не хочу об этом думать. И губернатор тоже; наверное, поэтому он и отказался от него. Что именно сказал Грейвс? Перескажи мне его слова."

«Его партнёр, мистер Кун, позвонил. Он сказал, что мистер Грейвс сильно простудился, промокнув насквозь во время ужасной бури там, в деревне. Доктор запретил ему выходить из дома в течение одного-двух дней, но он зайдёт во вторник, если к тому времени достаточно поправится. И
Мистер Кун сказал, что всё в порядке. Этот капитан Уоррен —
капитан корабля, я полагаю, — по всей вероятности, откажется
принять опекунство и всё остальное...

 — Откажется? Я бы так и сделал. Я так же уверен, что отец был
безумен, когда составлял завещание, как и в том, что я жив. Если бы я
думал, что это не так, я бы никогда его не простил.

— Тише, Стив. Ты обещал мне, что не будешь так говорить.

— Ну ладно, не буду. Но, Кэро, он, должно быть, был сумасшедшим. Если бы он не был сумасшедшим, как ты думаешь, он бы оставил нас и поместье на попечение
о сойке с Дальнего Востока? Это немыслимо! Это нелепо! Подумайте об этом.
Предположим, что наш дядя согласился бы. Предположим, он приехал в город
сюда и кто-нибудь из наших друзей встретил его. "Это наш опекун, капитан
Уоррен из Панкин-центра". "Пожалуйста, познакомься", - говорит дядя Лиш. - Как поживает
тейтерс?- Ужасы! Послушай, Каро, ты никому не говорила, ни Малкольму, ни его матери
или кому-нибудь еще, не так ли?

- Конечно, нет, Стив. Ты же знаешь, что я бы не стал.

"Ну, не надо. Им не обязательно знать об этом ни сейчас, ни в любое другое время. Грейвс
вероятно, добьется назначения, и он респектабелен, если он
старина Фоги. Мы будем волноваться, пока мне не исполнится двадцать один, а потом... ну, тогда
Я сам разберусь с нашими делами.

Очевидно, у него и в мыслях не было сомневаться в своей способности справиться с
этим или любым другим делом, каким бы сложным оно ни было. Он поднялся со стула и
зевнул.

"Это смертельно скучно", - пожаловался он. — «Я тебе не нужен, Каро? Думаю, я ненадолго уйду. Если, конечно, тебе не всё равно».

Его сестра помедлила, прежде чем ответить. В её голосе слышалось
разочарование.

"Что ж, Стив, — сказала она, — я надеялась, что ты будешь здесь, когда мистер Грейвс
пришел. Он захочет поговорить о важных вещах, и мне кажется,
нам обоим следует выслушать то, что он хочет сказать.

Юный Уоррен, который направился к двери, остановился и нетерпеливо пнул ногой
Углы ковра.

- О, ну что ж! - заметил он. - Если я вам нужен, конечно, я останусь. Но почему
старина Грейвс не приходит, если он придет. Может быть, у него плохая погода
пока, - добавил он с надеждой. - Возможно, он вообще не приедет сегодня. Я
думаю, я позвоню Куну по телефону и узнаю.

Он уже направлялся к телефону, когда раздался звонок в дверь.

— Чёрт возьми! А вот и он, — воскликнул он. — Теперь, полагаю, мне придётся остаться.
 Мы ведь услышим о милом дядюшке Лише, не так ли? О, радость!

Но чопорный дворецкий, войдя в библиотеку, не назвал имени адвоката.

— Миссис Коркоран Данн и мистер Малкольм, — сказал он. — Вы их примете, мисс
Кэролайн?

Лицо молодой леди просияло.

"Конечно, Эдвардс, — сказала она. — Покажите им… О, миссис Данн, я так рада вас видеть! С вашей стороны было очень любезно прийти. И Малкольм.

Миссис М. Коркоран Данн была высокой и в Южном Денборо была бы
ее называли "мясистой", несмотря на ее собственные усилия и попытки портнихи
скрыть этот факт. Она была изысканно одета и оторочена мехом, и что-то
в ней поскрипывало, когда она ходила. Она ворвалась в комнату по пятам за
дворецким и, приветствуя Каролину протянутыми руками, пылко поцеловала
ее в щеку.

"Мое дорогое дитя, - воскликнула она, - как я могла остаться в стороне? Мы так часто говорили о тебе и Стивене этим утром. Мы знаем, как тебе, должно быть, одиноко,
и мы с Малкольмом решили, что должны заглянуть к тебе после обеда. Не так ли, Малкольм?

Мистер Малкольм Коркоран Данн, её сын, был светловолосым молодым человеком с довольно
ленивыми манерами.

"Конечно, мама!" — спокойно сказал он. "Как дела, Кэролайн? Привет, Стив!"

Все четверо пожали друг другу руки. Миссис Данн со скрипом опустилась в кресло и
оглядела комнату. Малкольм подошёл к окну и выглянул наружу.
Стивен последовал за ним и встал рядом.

"Моя дорогая, — сказала миссис Данн, обращаясь к Кэролайн, — как у вас дела?
Как ваши нервы? Все эти ужасные «притирки» уже закончились?"

"Почти, слава богу."

"Это хорошо. Я бы непременно приехала сюда вчера, чтобы помочь вам
в надзоре, в организации и так далее, но я страдала от одного из своих «сердец», а вы знаете, что это такое.

Все, кто знал миссис Коркоран Данн, были знакомы с её «сердцами».
Приступы, как она привыкла объяснять, случались из-за повреждённого клапана, и «когда-нибудь» — она обычно заканчивала фразу, подняв глаза и беспомощно взмахнув рукой.

Её сын отвернулся от окна.

"Послушай, мама, — устало объяснил он, — я бы хотел, чтобы ты не говорила о своих жизненно важных органах во множественном числе. Можно подумать, что ты какая-то
вроде урода, как двухголовый мальчик в цирке. Это просто
ужасно.

Стивен рассмеялся. Он безмерно восхищался юным Данном. Миссис Данн вздохнула.

"Не надо, Малкольм, дорогой, — взмолилась она. — Ты говоришь так бесчувственно. Тот, кто не
знаком с твоей настоящей добротой, —

- О, брось это, - перебил Малкольм. - Давай опустим сердечный интерес.
Это не клиника. Послушай, Стив, как тебе нравится новая квартира? Это же...
квартира, не так ли?

Стивен покраснел. Его сестра покраснела и закусила губу. Миссис Данн
поспешила на помощь.

"Ужасы!" - воскликнула она. — Малкольм, ты действительно невыносим. Флэт!
Кэролайн, дорогая, не обращай на него внимания. Он просто пошутил. Малкольм,
извинись.

Приказ был резким, и сын подчинился.

"Прошу прощения, Стив," — сказал он. — И тебя, Кэролайн. Я просто пошутил. В офисе есть маленький бухгалтер-чудовище, который
вечно говорит о своей "милой квартирке в Бронксе". Это, знаете ли, стоящий человек.
парень. Насколько я могу судить, это довольно уютное помещение. И
К тому же привлекательно обставленное. Держу пари, на ваш вкус, Кэролайн.

Мисс Уоррен, слегка успокоившись, кивнула в знак согласия.

"Я так и думал", - продолжил Малкольм. - Никто , кроме тебя , не узнал бы
самое подходящее место для всего. Проводи нас, ладно?

Но у миссис Данн были другие планы.

- Не сейчас, Малкольм, - вставила она. - Кэролайн устала, я уверен.
Немного свежего воздуха пойдет ей на пользу. Я собирался предложить тебе,
ей и Стивену совершить короткую прогулку верхом. Да, ты действительно должна, моя дорогая, - добавила она.
повернувшись к девушке рядом с ней. - Наша машина у подъезда, это не так уж плохо.
день совсем не плохой, и прогулка будет именно тем, что вам нужно.

- Спасибо, миссис Данн, - с благодарностью сказала Кэролайн. "Я бы с удовольствием.
Действительно, я должен. Но мы ожидали делового звонка от мистера
Могилы, адвокат отца, и..."

"Ой, да ладно, сестренка!" прервал Стивен. "Я умираю, чтобы выйти из этого
тюрьму. Пусть старые могилы подождать, если он придет. Мы ненадолго; и, кроме того,
нет уверенности, что он приедет сегодня. Пошли!

- Боюсь, мне не следует, Стив. мистер Грейвс может прийти, и... и мне кажется,
слишком плохо беспокоить наших друзей ...

- Это не беспокойство, это удовольствие, - настаивала миссис Данн. "Малкольм будет
в восторге. Это была его идея. Не так ли?" поворачиваясь к сыну.

"О, да! — Конечно, — ответил молодой джентльмен. — Надеюсь, вы придёте,
Кэролайн. И ты, конечно, Стив. Благословенная машина не работала.
Питание отключено неделю или больше, но Питер говорит, что, по его мнению, все снова в порядке.
Мы опробуем его на драйве. Надеюсь, нам повезет больше, чем мне в прошлый раз.
"со смехом. "Они задержали нас за превышение скорости, и мне пришлось пообещать
быть хорошим мальчиком или быть оштрафованным. Он сказал, что мы разогнались до пятидесяти миль в час. Мы действительно разогнались, это факт. Ха! Ха!"

"Но он не будет вести себя безрассудно, когда ты будешь с ним, Кэролайн," — вмешалась его мать. "Ты поедешь? Это так мило! Что касается мистера Грейвса, я объясню"
если он придёт. О, нет! Я не пойду! Я останусь здесь, в этом удобном кресле, и буду отдыхать, пока вы не вернётесь. Это именно то, что прописал мне мой врач, и в кои-то веки я собираюсь его послушаться. Вы же знаете, моё бедное сердце...

Она взмахнула рукой и подняла глаза. Мисс Уоррен возмутилась, но безрезультатно. Миссис Коркоран Данн не хотела идти, но остальные должны были. Так что, в конце концов, они пошли. Когда Кэролайн и её брат ушли за своими пальто, миссис Данн положила руку на плечо сына.

"А теперь послушай, — прошептала она, — может, ты что-нибудь узнаешь за
Поезжай. Что-нибудь более конкретное о размерах их поместья и о том, кто будет опекуном. Знаешь, ходят всякие слухи, и мы
должны узнать правду как можно скорее. Не проявляй любопытства, просто будь дружелюбен. Ты меня понял?

 — Конечно, матушка, — беспечно ответил я. — Я буду качать.

Они ушли, оставив свою гостью в удобном кресле. Она просидела в нём около пяти минут. Затем она
встала и прошлась по комнате. Она зашла в гостиную,
вернулась через минуту и небрежно подошла к открытому столу.
у камина. Там были документы и письма, разбросанные на столе
и этим она повернулась, взглянув в сторону двери, чтобы быть уверенным, никто не
приезжаю. Письма были, по большей части, посланиями с выражением сочувствия
от друзей семьи Уоррен. Услышав приближающиеся шаги, она
поспешно вернулась к креслу.

Эдвардс, дворецкий, вошел в библиотеку и подбросил дров в камин. Миссис
Данн вяло обратилась к нему:

— Ах, — сказала она, — Эдвард, — вы, кажется, осваиваетесь в своём новом доме?

— Да, мэм, — вежливо ответил Эдвардс.

— Должно быть, он кажется маленьким по сравнению с другим.

— Меньше, да, мэм.

— Но очень уютно и комфортно.

— Да, мэм.

— Как хорошо, что мисс Уоррен и её брат могут рассчитывать на помощь такой... такой старой служанки.

— Спасибо, мэм.

— Мисс Кэролайн сама ведёт свои дела?

— По-видимому, да. — Да, мэм.

 — Полагаю, однако, что был назначен опекун? С таким состоянием, какое, должно быть, оставил покойный мистер Уоррен, конечно, нужен был кто-то ответственный.

 Она сделала паузу. Эдвардс, расположив поленья по своему вкусу, стряхнул пыль с рук.

— Я не знаю, мэм, я уверен, — сказал он. — Ни мисс Кэролайн, ни мистер
Стивен не говорили со мной о семейных делах.

Миссис Коркоран Данн выпрямилась с высокомерием.

— По-моему, это был дверной звонок, — заметила она немного резко. — Если это будет мистер Грейвс, адвокат, вы можете проводить его в библиотеку.

 — Да, мэм, — ещё раз сказал Эдвардс и ушёл.

 Гостья услышала голоса в коридоре.  Она прислушалась, но не смогла ничего понять.  Очевидно, дворецкий с кем-то спорил.  Это не мог быть Грейвс.

Эдвардс вернулся с обеспокоенным видом.

"Это... джентльмен, который хочет видеть мисс Кэролайн, — сказал он. — Он не назвал своего имени, мэм, но сказал, что она его ждёт.

"Ждёт его?"

"Да, мэм. Я сказала ему, что её нет, но он ответил, что всё равно собирается
побыть здесь какое-то время и подождёт. Я спросила, чем он занимается, но он
не ответил.

— Странно, — миссис Данн слегка заинтересовалась. — Возможно, торговец;
или агент домовладельца.

— Нет-нет, мэм. — Я не думаю, что он кто-то из них, мэм.

 — Что он за человек, Эдвардс?

Лицо дворецкого на мгновение исказилось в тревожной улыбке. Затем оно
снова приняло привычное почтительное выражение.

"Я едва ли знаю, мэм. Он странный человек. Он... я думаю, он из
деревни."

Позади него раздался тихий смешок.

"Вы правы, коммодор", - произнес мужской голос. - "Я из деревни.
Вы угадали".

Эдвардс подпрыгнул, пораженный своим респектабельным умом. Миссис Данн Роза
в негодовании со стула.

"Прошу прощения, мэм", - сказал незваный гость, появляясь в дверях.
«Ты не должна думать, что я навязываюсь там, где меня не хотят видеть. Но это
Казалось, прошло так много времени, пока адмирал понял, что я собираюсь
подождать, пока Кэролайн вернётся, что я решил сэкономить время и силы,
объяснив это ему. Я не знал, что здесь кто-то есть. Прошу прощения,
мэм, я вас не побеспокою. Я просто брошу якорь здесь, в бухте. Не обращайте на меня внимания.

Он вежливо поклонился, поднял большой чемодан, явно новый,
который он на мгновение поставил на ковёр у своих ног, и, держа его в одной руке, а в другой — большую мягкую фетровую шляпу, вышел в коридор. Изумлённая миссис Данн и парализованный Эдвардс
услышал, как хрустнул стул, как будто на него опустился тяжелый груз.
Очевидно, он "встал на якорь".

Леди первой обрела дар речи.

- Почему? - воскликнула она встревоженным шепотом. - Почему! Я в жизни не слышала о
такой наглой дерзости. Он, должно быть, сумасшедший. Он сумасшедший,
не так ли, Эдвардс?

Дворецкий покачал головой. "Я... я не знаю, мэм", - пробормотал он, запинаясь.

"Я верю, что он есть".Присутствие миссис Данн ума, возвращался, и с
это ее смелость. Ее витиеватые щеки пылали более яркий красный, и глаза ее
сорвался. — Но независимо от того, прав он или нет, он не смеет давить на меня.

Она величественно прошествовала к двери. Посетитель сидел в холле,
спокойно читая газету. Шляпа и чемодан лежали на полу рядом с
ним.

"Что вы хотите этим сказать?" требовательно спросила леди. "Кто вы? Если у вас есть
какое-либо дело здесь, немедленно изложите его".

Мужчина взглянул на нее поверх очков, поднялся и стоял, глядя на нее сверху вниз
. У него было приятное выражение лица, и он был на удивление спокоен.

"Да, мэм," — серьёзно сказал он. "Я буду рад рассказать вам, кто я,
если вы захотите меня выслушать. Я бы сделал это раньше, но подумал, что
Не было смысла беспокоить вас из-за моих дел. Но постойте-ка...
— он замялся, — я ведь не ошибся, да? Я понял, что ваш
стюард — тот парень с медными пуговицами — сказал, что здесь живут дети
Абиджи Уоррена. Так ведь? Если нет, то я ошибся.

Миссис Данн посмотрела на него с негодованием. - Так и есть, - холодно ответила она.
- Здесь живет семья покойного мистера Роджерса Уоррена. Я полагаю, что
небольшое сходство в именах ввело вас в заблуждение. Эдвардс, проводите джентльмена
.

- Еще одну минуту, мэм. Я был ребенком Роджерса Уоррена.
Он называл себя А. Роджерс Уоррен, не так ли? Да. Ну,
А — это Абиджа, его христианское имя. И у него остались
двое детей, Кэролайн и Стивен? Хорошо! Я уж было подумал, что
влез не в свое дело, но все в порядке. Понимаете, мэм, я их дядя из Саут-Денборо, штат Массачусетс. Меня зовут
Элиша Уоррен.

Миссис Данн ахнула. Эдвардс, заглядывая ей через плечо, тяжело дышал.

"Вы — их дядя?" повторила дама.

"Да, мэм. Я брат Биджа. О, не волнуйся. Всё в порядке. И
и не беспокойся обо мне. Я сяду прямо здесь.
почитаю газету и подожду, пока Кэролайн или Стивен вернутся домой. Они
ждут меня. Мистер Грейвс, адвокат, сказал им, что я приду.

Он спокойно сел и поправил очки. Миссис Данн пристально посмотрела
на него, затем на Эдвардса. После секундной нерешительности она отступила.
вернулась в библиотеку и подошла к окну. Она поманила
взволнованным пальцем дворецкого, который присоединился к ней.

"Эдвардс, - прошептала она, - ты слышал, что он сказал?"

"Да, мэм", - ответил Эдвардс, широко раскрыв глаза от удивления.

"Это правда?"

— Я не знаю, мэм.

— У мистера Уоррена был брат?

— Я не знал, что у него был брат, мэм.

— Вы... вы думаете, что у него мог быть такой брат, как... как
_этот_?

— Я не знаю, мэм.

— Мисс Кэролайн его ждала?

 — Я не знаю, мэм. Она…

 — О, ты ничего не знаешь! Ты невыносим. Уходи!

 — Да, мэм, — с благодарностью ответил Эдвардс и ушёл. Миссис Коркоран Данн
несколько минут стояла у окна, размышляя или пытаясь найти способ докопаться до истины в этом удивительном происшествии. Конечно, этот человек _мог_
Он мог быть сумасшедшим, который узнал о семье Уоррен из газет, но он не был похож на сумасшедшего. С другой стороны, он определённо не был похож на брата Роджерса Уоррена. Самое странное, что если он был таким братом, то почему ни Кэролайн, ни Стивен не упоминали о его существовании? Согласно его рассказу, Грейвс, адвокат Уорренов, предупредил детей о его приезде. Кэролайн была очень сдержанна в отношении завещания своего отца,
размера его состояния и тому подобного. И миссис Данн неоднократно,
Хотя я и старался быть осторожным, пытаясь выяснить эти важные детали,
 ни намёки, ни вопросы не привели к удовлетворительному результату.  Возможно ли, что причина в этом деревенском дядюшке?  Если так — что ж, если так, то это была ниспосланная небом возможность для небольшой благородной и совершенно безопасной детективной работы.  Миссис Данн со скрипом пересекла комнату и заговорила.

 — Мистер Уоррен, — сказала она, — я чувствую себя виноватой из-за того, что держу вас там. Не хотите ли зайти в библиотеку?

 — Что вы, спасибо, мэм, я в порядке. Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте читать, шить, вязать или делать что-то ещё, и...

— Я не читала, — ответила миссис Данн, слегка вздрогнув. — Входите, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы вошли.

Капитан Элиша сложил газету и положил её в карман. Войдя в
библиотеку, он спокойно встал и стал ждать.

"Не хотите ли присесть?" — спросила его хозяйка, изо всех сил стараясь быть
любезной.

- Благодарю вас, - сказал капитан. Он опустился в кресло и посмотрел
любопытно о нем.

"Так вы-брат покойного Мистера Уоррена?" - спросила леди, делая ее
первая главная роль в игре.

"Да, мэм. Его старший брат. - Бидж была на десять лет моложе меня,
Миссис... э-э...

— Данн. Я старый друг вашей семьи.

"Это хорошо. Я рад слышать, что у них есть друзья. Когда ты в
болезнь или неприятности или sorrer, считает дружбу для рассмотрения дек. Как дела?
молодые люди - Кэролайн и Стивен - довольно умны, а?

"_Smart_"? Ну, они умны от природы. Я...

"Нет, нет. Я имею в виду, они в порядке?

 «Очень даже в порядке, учитывая потрясение, которое они недавно пережили».

 «Да, да. Конечно. И они тоже переехали. Переезд — это ужасная работа». Говорят, что три переезда — это то же самое, что пожар, но я считаю, что лучше сжечь
ковры, чем _снять_ их, особенно если они застрахованы.
Это и вполовину не так сильно влияет на вашу религию. Я помню последний раз, когда
мы убирали наши ковры дома, Эбби - она моя троюродная сестра, присматривает за домом
для меня - сказала, что если встать на колени, это так на меня подействует
она никогда больше не пригласит меня пойти на молитвенное собрание. Хо! хо!

Он усмехнулся. Миссис Данн задрала нос и выглянула в окно.
Затем она сделала ещё один маленький шажок.

"Вы говорите, что мисс Кэролайн и её брат ждут вас," сказала она. "Вы меня удивляете. Вы уверены?"

"О да, мэм. Я уверен. Когда мистер Грейвс пришёл навестить меня в прошлый раз,
«На прошлой неделе я сказал ему, что скоро приеду, чтобы осмотреть территорию. У молодых людей здесь довольно мило, — добавил он, с восхищением глядя на картины и книжные шкафы.

"Да, — снисходительно согласилась дама. — Для квартиры это действительно вполне пригодное для жизни место.

"Место!" Изумление капитана Елисея оказались сильнее его
вежливость на данный момент. "Um! Да, я бы сказал, что тело может_ справиться
с беспокойством в нем. Было ли место, где они раньше жили, лучше,
чем это?

"Конечно!"

"Ты мне не говоришь! Неудивительно, что они говорили об экономии... Хм!"

— Что вы хотели сказать, мистер Уоррен?

 — О, ничего, ничего! Разговаривать сам с собой — это у меня привычка. Эбби — моя троюродная сестра; кажется, я рассказывал вам о ней — говорит, что это верный признак того, что человек богат или не в своём уме, одно из двух. Я не богат, так что...
Он еще раз усмехнулся.

"Мистер Грейвс пришел, чтобы увидеть вас в вашем доме, не так ли?"

"Да, мэм. В Южной Denboro. И он, конечно же, имеют шероховатую
прохождение. Хо! хо! Наверное, ты слышал об этом, раз ты так дружен с этой семьей.
"Кхм!" - воскликнул я.

"Хм! Несомненно, он бы упомянул об этом, но он был болен.

— Ого! Мне жаль это слышать. Я боялся, что он простудится.

— Да. Надеюсь, дело мистера Грейвса прошло успешно?

— Ну, так себе.

— Да. Он пришёл к вам по поводу наследства вашего брата — возможно, какого-то завещания?

Она не смотрела на капитана, когда задавала этот вопрос. Поэтому
она не заметила, как он на неё посмотрел. Когда он ответил, это
было сделано в той же нарочитой, вызывающе нарочитой манере.

"Хм-м. Что-то в этом роде, миссис Данн. Я не могу не думать, — продолжил он, — как хорошо, что у Кэролайн и Стива есть такой хороший друг
как и вы, чтобы помочь им. Ваш муж и Бидже были приятелями, я полагаю?

"Нет, не совсем. Дружба была с моей стороны в семье".

"И что? Хотите знать! Ваш муж мертв, мэм?

Миссис Данн сменила тему. Ее муж, мистер Коркоран Данн, когда-то Майк
Данн, подрядчик и политик из Таммани-холла, был похоронен на кладбище «Голгофа».
Она оплакивала его, как могла, но предпочитала не говорить о
нём.

"Да," — коротко ответила она. "Похоже, что может пойти снег, не так ли?"

"Неудивительно. У вас есть дети, мэм?"

— Один — сын. — Тон вдовы был холодным.

— Ну и что? Должно быть, он вам приятен. Полагаю, он ещё и друг моих племянника и племянницы.

— Конечно.

— Это хорошо. У молодых людей должны быть молодые друзья. Вы живёте в этом районе, мэм?

Леди не ответила. Она надменно смотрела на деревья в парке.
Капитан Элиша стер улыбку с губ рукой и промолчал
. Громко тикали высокие часы.

Из коридора снаружи донесся смех. Дверь в холл
открылась. Мгновение спустя Кэролайн, сопровождаемая своим братом и младшим братом
Данном, вошла в библиотеку.

Щеки девушки порозовели от холодного ветра. Ее волосы, выбившиеся из-под
меховой автомобильной шапочки, в беспорядке разметались по лбу.
Она улыбалась.

"О, миссис Данн!" - воскликнула она. "Я так рада, что приняла
ваше - Малкольма - приглашение. Мы великолепно прокатились! Я..."

Она резко замолчала. Капитан Уоррен встал со стула и повернулся к ней лицом. Миссис Данн тоже встала.

"Кэролайн," нервно сказала она, "этот" — она сделала паузу на этом слове, — "джентльмен
пришёл, чтобы увидеться с тобой. Он говорит, что он..."

Капитан перебил её. Шагнув вперёд, он схватил свою племянницу за руку.
руки в его ладонях. - Так, так! - восхищенно воскликнул он. - "Девочка Бидже, это она".
Я не видел тебя с тех пор, как ты была совсем крошкой! Кэролайн, я твой
Дядя Элиша.

- Добрый господин! - простонал Стивен Уоррен.




ГЛАВА IV


Если капитан и услышал пылкое восклицание Стивена, он не обратил на это внимания
. Отпустив руку племянницы, он протянул свою племяннику.

- А это Стивен? - спросил я. он сказал. "Ну, Стив, мы с тобой никогда раньше не встречались"
Я верю. Но это наша беда, а не наша вина, эй? Как дела?
ты? «Довольно умно?»

Лицо мальчика вспыхнуло. Он пробормотал что-то вроде того, что он
все было в порядке достаточно, и отвернулась, не принимая протянутую
силы. Капитан Елисеев быстро взглянул на него, потом на сестру.

- Ну, Кэролайн, - любезно сказал он, - полагаю, ты ждала меня.
Мистер Грейвс сказал тебе, что я приеду, не так ли?

Мисс Уоррен тоже покраснела от смущения и подавленности.
удивление.

"Нет", - пробормотала она. "Он был болен".

"Шо! ты не говоришь! Миссис Данн ... ваш друг ... он сказал, что был припасен
с холодом, но я не понимаю, что это не так уж и плохо. Так что вы не
знаешь, что я пошел на все".

"Нет. Мы... мы ничего не слышали о вас с тех пор, как он вернулся.

— Очень жаль. Надеюсь, я не помешаю вам, если загляну к вам. Вы не должны относиться ко мне как к гостю, понимаете. Если вам неудобно, если ваша свободная комната не готова так скоро после переезда или что-то в этом роде, я могу пожить в отеле денёк-другой.
Разве я не должен был, как ты думаешь?

Кэролайн колебалась. Если бы только они могли избежать этого публичного
унижения. Если бы Данны не были там. Было достаточно плохо уже то, что
этот ужасный деревенский дядюшка вообще приехал; но чтобы он приехал
сейчас, когда они не были готовы, когда не было никаких объяснений! Что
Что ей делать?

 Её брат, стоявший рядом с ней и не смевший взглянуть на Малкольма
Данна, который, как он знал, наслаждался этой сценой, больше не мог этого выносить.

"Каро, — рявкнул он, — чего ты ждёшь? Разве ты не знаешь, что комнаты не готовы? Конечно, не готовы! Мы сожалеем и всё такое,
но Грейвс не сказал нам, и мы не были готовы. Конечно, ему придётся
пойти в отель, пока что.

Он осмелился поднять глаза и возмущённо посмотреть на капитана.
Заметив, что тот пристально смотрит на него, он снова опустил глаза и
Он сунул сжатые кулаки в карманы.

Капитан Элиша задумчиво потянул себя за бороду.

"Хм!" — хмыкнул он. "Хм! тогда, может быть, я опоздал..." Он сделал шаг к двери, остановился, повернулся и сказал со спокойным решением: "Думаю, мне лучше остаться. Вы не будете возражать, Кэролайн, — вы и Стивен. Ты
_не должна_. Как я уже сказал, я не компаньон. Я член семьи, брат твоего отца, и я проделал долгий путь, чтобы увидеть вас двоих и поговорить с вами. Я приехал, потому что твой отец попросил меня об этом. Я привык к
трудностям, много раз ходил в море, и если перина не
«Если понадобится, я могу вздремнуть на полу. Так что всё улажено, и вы не должны брать меня на свою совесть. Это разумно, не так ли, миссис Данн?»

Миссис Коркоран Данн не удостоила её ответом. Кэролайн ответила за неё.

"Очень хорошо," — холодно сказала она. Подойдя к столу, она позвонила в колокольчик. Дворецкий появился в дверях.

"Эдвардс," — сказала мисс Уоррен, — "этот джентльмен," — она указала на капитана, — "будет нашим гостем на некоторое время. Вы можете проводить его в его комнату — в синюю, я думаю. Если она не готова, проследите, чтобы её подготовили."

"Да, мисс Кэролайн", - ответил Эдвардс. Выйдя в холл, он вернулся
с чемоданом.

"Не желаете ли вы немедленно пройти в свою комнату, сэр?" он спросил.

"Что ж, думаю, я тоже могу, коммодор", - ответил капитан Элиша,
улыбаясь. "Немного мыла и воды не повредит. По правде говоря, я чувствую себя так, будто
мне прописали что-то, что нужно принимать. Но вам не нужно нести этот чемодан,
— добавил он. — Он не тяжёлый, и я уже так долго тащу его с собой,
что без него мне как-то одиноко.

Дворецкий, не зная, что ответить, смущённо улыбнулся.
Капитан Элиша повернулся к миссис Данн и её сыну.

"Что ж, добрый день, мэм, — сказал он. — Я очень рад с вами познакомиться. И с вами тоже, сэр, — кивнул он в сторону Малкольма. «Ваша мать
рассказывала мне, какой вы друг молодёжи, и, поскольку я сейчас вроде как их пилот, можно сказать, любой их друг должен быть и моим другом. Надеюсь часто вас видеть, мистер Данн».

Молодой человек, к которому обращались, улыбнулся, не скрывая веселья, и лениво признал, что «очарован».

— Вы впервые в городе? — спросил он таким тоном, что
Стивен корчиться внутри.

"Не-е-ет. Нет, не совсем так. Я бывал здесь довольно часто, еще в
Мое море-идешь дней, когда мой корабль был в порту. Я ненадолго заехал в "Осгуд и Колтон", что на Саут-стрит.
Они были моими владельцами. Я полагаю, вы не помните эту фирму?
"Нет." - Спросил я. - Я знаю, что это за фирма." - спросил я.

"Нет. «В этом мне было отказано. Вы заметили некоторые изменения в
Нью-Йорке, не так ли, э-э-э, капитан? Вы капитан, или боцман, или
адмирал — что-то в этом роде, я полагаю?»

«Малкольм! — резко сказала его мать.

»«О, я не хотел вас обидеть. Мои морские термины довольно расплывчаты. Капитан
извинит меня».

- Сартин! В основном они все называют меня капитаном. Ваш сын никогда не был
в море, разве что пассажиром, как я понимаю, мэм?

"Конечно, нет", - отрезала миссис Данн.

"Конечно, конечно. Что ж, в наши дни я бы не хотел, чтобы мой сын
пошёл по этому пути. Но у него были свои преимущества. Я не знаю
ничего лучше, чем плавание под парусом, чтобы научить молодого человека
тому, от чего ему полезно избавиться. Всего доброго, мэм. Всего доброго, мистер Данн.
Я не должна заставлять коммодора ждать здесь с этим чемоданом. Я скоро выйду, Кэролайн, как только сниму верхний слой
стряхните с меня дорожную пыль с лица и рук. Вы удивитесь, когда увидите, какой я на самом деле светлокожий. Ладно! Полный вперёд,
коммодор!"

Он ушёл, а за ним последовали Эдвардс и чемодан. Стивен Уоррен
резко опустился в кресло у окна. Молодой Данн громко рассмеялся.
Его мать бросила на него возмущённый взгляд, а затем поспешила к
Кэролайн.

"Бедняжка!" — воскликнула она, обнимая девушку за плечи. "Не обращай на нас внимания, пожалуйста! Мы с Малкольмом понимаем. То есть мы знаем, что ты чувствуешь, и..."

— О, но вы же не знаете, миссис Данн, — воскликнула Кэролайн, чуть не плача.
"Вы не понимаете! Всё гораздо хуже, чем вы думаете. Я... я... О, зачем
отец это сделал? Как он мог быть таким бессердечным?"

"Ну-ну! Ну-ну!" — промурлыкала подруга семьи. — Ты не должен, ты же знаешь.
 Ты действительно не должен. Кто этот человек? Этот дядя? Откуда он взялся? Почему он так навязывает себя тебе? Я не знал, что у твоего бедного отца был брат.

 — Мы тоже не знали, — яростно прорычал Стивен. Малкольм снова рассмеялся.

— Что всё это значит, дорогая? — взмолилась миссис Данн. — У тебя неприятности,
Я уверена. Вам не кажется, что мы — я и Малкольм — могли бы вам помочь?
 Нам бы очень хотелось это сделать. Если вы чувствуете, что можете нам довериться;
если это не секрет…

 Она выжидающе замолчала, похлопав девочку по плечу. Но Кэролайн
услышала смех молодого Данна и почувствовала себя оскорблённой и уязвлённой. Ее глаза вспыхнули, когда
она ответила.

"Ничего особенного", - сказала она. "Он пришел к нам по делу, я полагаю.
бизнес. Я нервничаю и... глупо, я полагаю. Мистер Грейвс
скоро увидит нас, и тогда все будет устроено. Спасибо вам за
звонок, миссис Данн, и за то, что подвезли.

Это был очень ясный намек, но миссис Данн предпочла не понимать его как таковой
.

- Ты уверен, что тебе не лучше рассказать мне всю историю, дорогой?
настаивала она. "Я достаточно взрослая, почти гожусь тебе в матери, и, возможно, мой
совет мог бы.... Нет? Очень хорошо. Тебе виднее, но... Ты понимаешь, что
меня заставляет спросить нечто иное, чем простое любопытство.

"Конечно, я понимаю", - поспешно сказала девушка. "Большое вам спасибо.
Возможно, со временем я смогу рассказать вам все. Но сначала мы должны увидеть мистера
Грейвса. Я ... о, не спрашивайте меня больше сейчас, миссис Данн.

Вдова такого проницательного политика, каким в свое время был Майк Данн
вряд ли могла не воспользоваться его учением. Более того, она
обладала собственным талантом. Напоследок похлопав по плечу и поцеловав, она приготовилась
к отъезду.

- Тогда до свидания, - сказала она, - или, скорее, до свидания. Мы заглянем к вам
завтра. Пойдем, Малкольм.

- Послушай, Мэл! - воскликнул Стивен, поспешно вставая. - Ты никому не расскажешь
о...

- Стив! - перебила его сестра.

Малькольм, собиравшийся произнести вялый сарказм, поймал взгляд матери и
промолчал. Еще один многозначительный взгляд, и его поведение изменилось.

— Ладно, Стив, старина, — сказал он. — До свидания и удачи. Кэролайн,
я очень рад, что мы прокатились сегодня днём. Мы должны прокатиться ещё. Это именно то, что вам со Стивом нужно. К вашим услугам в любое время. Если я могу чем-то помочь, вы понимаете, — позвоните мне, хорошо?
 Готов, Мэтр?

Эдвардс проводил пару до двери. По дороге домой в машине миссис
Коркоран Данн строго отчитывала сына.

"У тебя что, нет здравого смысла?" — спрашивала она. "Неужели ты не понимаешь, что
девушка рассказала бы мне всё, если бы ты не смеялся, как идиот?"

Молодой человек снова рассмеялся.

"Черт возьми! - воскликнул он, - этого было достаточно, чтобы сделать деревянный индеец смеяться.
Старый Джей с ракушками говорит нам о преимуществах
жизнь моряка. И лицо Стива! Хо! хо!

Его мать с отвращением фыркнула. "Если у тебя есть мозги", - заявила она, "вы
бы поняла, что он имел в виду, говоря, что море было место
чтобы узнать, что нужно отучиться. Он пялился на тебя. Было ли необходимо
оскорблять его, когда вы с ним обменялись парой слов в первый раз?

"Оскорблять его? _Хим?_ Ha, ha! Почему, мама, что с тобой такое? Неужели
ты думаешь, что такое зернышко сена распознало бы оскорбление без
знакомство? И, кроме того, какая разница? Вы же не собираетесь вносить его в свой список контактов, не так ли?

"Я собираюсь приударить за ним на данный момент."

"Приударить за ним?"

"Да, на данный момент. Он брат Роджерса Уоррена. Этот адвокат, Грейвс, проделал долгий путь, чтобы увидеться с ним. Что это значит? Каким-то важным образом он связан с поместьем и этими двумя детьми.
Если поместье чего-то стоит, а у нас есть основания полагать, что так и есть,
мы с вами должны это знать. Если нет, то ещё важнее, чтобы мы
«Мы должны знать, прежде чем тратить время впустую. Если Кэролайн — наследница, если
она унаследует хотя бы небольшое состояние…»

Она пожала плечами, заканчивая фразу.

Малкольм присвистнул.

"Но подумать только, что этот старый южанин связан с семьёй Уорренов!" — размышлял он. "Это кажется невозможным."

"Нет ничего невозможного," — заметила его мать. Затем, содрогнувшись, он сказал: «Ты
никогда не встречался с родственниками своего отца. А я встречался».

 * * * * *

Когда капитан Элиша вышел из своей комнаты, умывшись и переодевшись,
Он обнаружил, что в библиотеке никого нет. Он прогуливался, заложив руки за спину, и с критическим интересом рассматривал картины. Каролина, одетая к ужину, застала его за этим занятием. Он обернулся на звук ее шагов.

 "Ну, здравствуй!" — воскликнул он с искренним энтузиазмом. "Приготовилась к инспекции, да?"

"О, это просто моряцкий жаргон. Означает, что на тебе твоя воскресная форма
, вот и все. Боже мой! боже мой! как хорошо ты выглядишь! Но разве Блэк не слишком стар
для такой юной девушки?

"Я в трауре", - холодно ответила его племянница.

— Ну вот! Ну вот! Конечно, ты здесь. Ну-ну! Ну-ну! Как я могла забыть. Понимаешь, я столько лет чувствовала, что у меня нет брата, что
я как бы привыкла к тому, что его нет.

— Я не привыкла. — Её глаза наполнились слезами, когда она это сказала. Капитан был очень тронут.

«Я старый дурак, который всё портит, моя дорогая, — сказал он. — Прошу прощения. Постарайся простить меня, хорошо? И, может быть, — может быть, я смогу возместить тебе ущерб, совсем немного. Я бы хотел. Я постараюсь, если...»

Он положил руку ей на плечо. Она уклонилась от него и, отодвинувшись, села
Она села в кресло по другую сторону стола. Избегание было
настолько очевидным, что казалось почти грубым. Капитан Элиша на мгновение
посерьезнел. Затем он сменил тему.

"Я смотрел на ваши картины, написанные маслом, — сказал он. — Они очень хороши,
не так ли? Это ваша работа, Кэролайн?"

"Я_ работаю?" Изумление девушки было так велико, что она повернулась, чтобы
уставиться на своего собеседника. "Я_ Работаю?" повторила она. "Ты шутишь?" Ты
не можешь думать, что я их нарисовал.

"Я не знал, но ты мог. Вон тот, с деревьями и
Люди танцуют — что-то вроде сцены на пикнике, как я понимаю, — похоже, ты мог бы это нарисовать.

 — Это Коро.

 — Коро, да? Я хочу знать! А-а-а... как ты это назвал?

 — Коро. Он был известным французским художником. Это была любимая картина отца.

 — Точно! Что ж, мне самому это нравится. Бидже... ваш отец хорошо знал
этого мистера Коро?

- Знал его? Конечно, нет. Почему ты так думаешь?

"Ну, он купил его фотографию, и поэтому я предполагаю, что, скорее всего, он знал его.
Три или четыре года назад в Южный Денборо приехал молодой парень
назад и предложил нарисовать картину с изображением нашего места за пятнадцать долларов.
Эбби - это Эбби Бейкер, она одна из наших родственников, ты знаешь, твоя троюродная сестра
Кэролайн; она ведет для меня дом, Эбби хотела, чтобы у меня было
он выполнял работу, но я не был особо разборчив в этом, так что это никогда ни к чему не приводило
. Он сделал две-три вещи, и я считаю, что это была хорошая
работа! Он покрасил старый ветхий дом и сарай Сэма Кахуна, и вы бы
едва ли догадались, что это они, — так хорошо они были отделаны и
выглядели на картинке. Белая краска, зелёная трава и всё как в
реальности. Он не стал рисовать то, что было на самом деле.
там, где штакетник оторвался от забора, а жалюзи висели на одной петле.
Я сказал Эбби: «Эбби, этот художник сделал так, что дом Сэма выглядит почти респектабельно, и если это не чудо, то я не знаю, что это такое.
Я думал, Сэм будет краснеть каждый раз, когда увидит эту картину». Хо-хо!
Эбби, похоже, решила, что покраснение Сэма Кахуна было бы самым большим чудом из двух. Хо-хо! Тебе бы понравилась Эбби, у неё много здравого смысла.

Он усмехнулся, вспомнив об этом, и потёр колено. Его племянница ничего не ответила. Капитан Элиша ещё раз взглянул на Корота и задал ещё один вопрос.

"Я полагаю, - сказал он, - что эта картина стоила значительно больше
, чем пятнадцать, да?"

"Отец заплатил за нее двадцать две тысячи долларов", - последовал сокрушительный
ответ.

Капитан посмотрел на нее, открыл рот, закрыл его снова,
и, поднявшись, прошелся по комнате. Поправляя очки, он осмотрел
Коро в тишине несколько минут. Затем он глубоко вздохнул.

«Ну что ж!» — вздохнул он. «_Ну что ж_». Затем, после паузы: «Это была единственная картина, которую он когда-либо написал?»

«Единственная? Единственная картина, которую написал Коро? Конечно, нет! Их гораздо больше».

— Этот парень, Коро, получал столько же за каждую работу, сколько за эту?

— Полагаю, да. Я знаю, что отец считал эту работу выгодной сделкой.

— Да, а? Хм! К этому времени я уже должен был знать достаточно, чтобы не верить всему,
что слышу, но я как-то думал, что рисование картин — это работа на голодный желудок. Я читал о художниках, которые совершали самоубийства и жили на чердаках,
и тому подобное. Ух ты! Две такие распродажи, как эта, и
 я бы гарантировал, что не буду голодать и буду жить так же близко к земле, как в
спальне на втором этаже. А как насчёт следующего? Этот парень в
дори... Коддин, я полагаю, он такой. Его ... его нарисовал мистер Коро?

- Нет. Это работа известного американского художника. Это хорошая работа
, но не такая, как предыдущие. Она стоит гораздо меньше. Возможно, пять
тысяч.

"И что? Что ж, даже за это я бы взял на себя обязательство купить значительное количество лодок,
и нанять парней, чтобы они ловили на них рыбу. Хм! Похоже, у меня закончился магазин
soundin's. Когда я думал, что пятнадцать долларов - это высокая цена за покраску.
вид на дом, я немного ошибался. В следующий раз я предложу
художнику-оформителю свой дом и спрошу его, что он считает справедливой платой.
Кроме того, Сэм Кэхун оказался лучшим спекулянтом, чем я думал. Привет,
коммодор! Что тебя беспокоит?

Появился Эдвардс, чтобы объявить, что ужин подан. Кэролайн встала
и направилась в столовую. Капитан Элиша последовал за ней, с любопытством оглядываясь по сторонам. Стивен, который дулся,Кили заправкой
в свою комнату, поступивших сразу после окончания.

Капитан осмотрел столовую с интересом. Подобно другим
номера, она была роскошно и со вкусом. Он взял
председатель указал на торжественном Эдвардс, и трапеза началась.

Дворецкий чувство юмора не была острой, но она была со значительными
трудность, с которой он сдерживал его улыбки в течение следующего получаса. Более проницательный наблюдатель заметил бы и оценил более тонкие моменты. Стивен с отвращением посмотрел на дядю, когда тот засунул
его салфетка в вырезе жилета; Кэролайн смущения
когда капитан похвалил суп, заявив, что это было почти
как хорош, как другие супы Эбби; очевидно, тревога посетителя в
после внимательно ждали, и тому подобное. Эдвардс пропустил это мимо ушей, но
он не мог не оценить беседу капитана Элиши.

Кэролайн за ужином говорила мало. Ее брат сердито смотрел в свою тарелку
и молчал. Но капитан всё говорил и говорил.

 «Может, ты думаешь, что я зря тратил время, подыскивая тебе новое жильё?»
он сказал. "Я приезжаю на машинах, чего обычно не делаю, когда
есть что-то на плаву, что может меня перевезти. Но у меня было одно-два дела
в Бостоне, поэтому я остановился на ночь в отеле и сел на девятичасовой поезд
. Я приземлился здесь, в Нью-Йорке, в полном порядке и вовремя, и
отправился на поиски тебя.

«Как вы узнали наш адрес?» — спросила его племянница. «Мистер Грейвс не мог вам его дать, потому что мы только несколько дней назад решили снять эту квартиру».

 «Хо! Хо!» — усмехнулся капитан Элиша, покачиваясь в кресле, как корабль на волнах.
пересечь море. "Хо! хо! Ты напоминаешь мне Эбби, Кэролайн. Это то, что она
сказала. "Я никогда не слышала о таком сумасшедшем круизе", - говорит она. «Отправляешься в гости к людям, не имея ни малейшего представления о том, где они живут!» «О, да, имею, — говорю я, — я знаю, где они живут, они живут в Нью-Йорке».
Ну, вы бы видели её лицо. Эбби — хорошая женщина, лучше не найти, но она обычно не замечает шуток, пока не споткнётся о них.
Я получаю огромное удовольствие от общения с Эбби, беру её за руку. «Нью-Йорк!»
говорит она. «Кто-нибудь когда-нибудь слышал эту мелодию? Вы звоните в Нью-Йорк?»
Йорк похож на Южный Денборо, где все друг друга знают? Что ты собираешься делать? Подбежать к первому встречному мужчине, женщине или ребёнку и спросить, где живёт Биджа Уоррен? Или ты собираешься бежать из Дэна в Биршеби, надеясь встретить по пути своего племянника и племянницу? Да ни за что на свете!

— Что ж, — продолжил капитан, — я сказал ей, что последнее предложение было не таким уж плохим, но к нему было одно небольшое возражение.
Учитывая, что я никогда не видел Стива и не видел тебя с тех пор, как ты был младенцем, я вряд ли бы тебя узнал
если бы мы встретились. Хо-хо-хо! В конце концов я намекнул, что могу посмотреть в
справочнике, и она более благосклонно отнеслась к моему начинанию. Честное слово, я
думаю, она бы настояла на том, чтобы взять меня за руку и отвести к вам, если бы я
не сказал ей об этом.

[Иллюстрация: «Капитан всё говорил и говорил».]

«Итак, я посмотрел в справочнике и нашёл номер на Пятой авеню, где вы раньше жили. Я спросил у полицейского, как туда добраться, и
он сказал, что нужно сесть на автобус. В последний раз, когда я был в Нью-Йорке, я ехал в одном из этих
автобусов на Пятой авеню, и никогда в жизни мне так не трясло.
Тогда мостовая была вымощена булыжником, как некоторые дороги в Нантакете. Я помню, как пытался о чём-то спросить парня, сидевшего рядом со мной, и, клянусь, ничего не мог выдавить из себя, кроме хрипа. «Метрополитен-музей» звучало так, будто я говорил с набитым углём ртом. Я думал, что схожу с ума, или у меня что-то не так с головой, или
что-то в этом роде, но когда парень попытался ответить, он так же сильно заикался,
так что я понял, что это обычная болезнь, и почувствовал себя немного лучше. Я никогда
не забуду пышную женщину — что-то вроде моей подруги миссис Данн
Твоя, Кэролайн, — та, что сидела напротив меня. У меня мурашки по коже от одного взгляда на неё,
она так трясла подбородками. Хо! Хо! у неё их было не меньше трёх,
и все они тряслись по-разному. Хо! Хо! Хо! Если бы у меня была привычка
носить накладные волосы, зубы или что-то ещё, что не приросло бы ко мне или не застегнулось бы на мне, я бы никогда не рискнула прокатиться в одном из этих омнибусов.

"Поэтому, когда полицейский в этот раз прописал мне поездку в таком омнибусе, я немного сомневалась. Я старше, чем был десять лет назад, и я не был уверен, что справлюсь.
Я решил, что ходьба полезнее для моего здоровья. Поэтому я нашёл
Я вышел на Пятую авеню и пошёл пешком. И чем дальше я шёл, тем тяжелее становился
мой благословенный саквояж. На углу 42-й улицы он весил, может быть, десять или двенадцать фунтов,
но когда я добрался до открытой площади,
где позолоченная женщина спешит, чтобы её не сбил генерал
Шерман верхом на лошади — эта статуя, знаете ли, — я бы не отдал эту
благословенную сумку меньше чем за две тонны, если бы продавал её по весу. Поэтому
я прислонился к столбу с электричеством, чтобы отдохнуть и собраться с
мыслями. Затем я заметил то, что должен был заметить раньше, — что
Улица не была вымощена булыжником, как раньше, а была гладкой, как
протяжённый участок дороги, ведущей домой. Поэтому я решил, что автобус — это
безопасный риск. Я ждал его десять минут или больше и в конце концов
спросил у женщины, которая вела на поводке собаку в аляповатой
оправе, не перестали ли ходить омнибусы. Когда я впервые
увидел, как собака ведёт её, я подумал, что она слепая, но,
наверное, она была глухой и немой. Как бы то ни было, она
только и сказала: «Фу!» — без особого энтузиазма — и пошла дальше. Хо! Хо! Тогда я спросил у мужчины:
и он указал на автобус прямо передо мной. Понимаете, я искал
лошадей, как раньше, а это был автомобиль.

"Я покраснел, наверное, просто чтобы показать, что под
зелёной одеждой есть что-то красное, и забрался в омнибус. Я немного покатался,
восхищаясь пейзажами, которые мог разглядеть между шляпами женщин,
а потом сказал шкиперу, что хочу сойти на берег на 82-й
улице. Он сказал: «Уф», очевидно, страдая от той же болезни, что и женщина с собакой, и мы поехали дальше. В конце концов я забеспокоился и снова спросил его.

«Восемьдесят вторая!» — говорит он, урод. «Это девяносто первая».

«Хорошая земля!» — говорю я. «Я хотел восемьдесят вторую.»

«Почему ты не сказал?» — говорит он, глядя на меня так, будто я украл у его матери
ложки.

"Я это сделал", - говорю я.

"Ты это сделал"? - рычит он. "Ты этого не делал! Если бы ты это сделал, разве я бы не услышал
тебя?"

«Ну, любой ответ, который я мог бы дать на это, означал бы продолжение спора, а автобус как раз проезжал мимо, так что я вышел и немного прогулялся в другую сторону. Наконец я добрался до твоего старого номера, Стиви, и… Эй? Ты говорил?»

— Не называй меня «Стиви», — возмущённо прорычал его племянник.

 — Прошу прощения. Я всё время забываю, что ты почти взрослый. Ну, как я и говорил, я добрался до дома, где ты раньше жил, и он был крепко заперт. Там никого не было. Хо! Хо! Я чувствовал себя почти как старый Берия
Должно быть, Доан был в своём последнем «отпуске». Понимаете, Берия — один из наших
знаменитостей из Саут-Денборо; он по-своему знаменит. Он работает и бездельничает
попеременно, пока осенью не приходит время собирать клюкву; тогда он усердно
собирает и зарабатывает сразу тридцать или сорок долларов. Вскоре он расплачивается,
отправляется в Бостон на «каникулы», алкогольные. Ну, прошлой осенью
его замужняя сестра навещала его, и она, будучи сильной сторонницей
тамплиерства, решила, что он не должен отдыхать по-обычному. Поэтому
она телеграфировала брату своего мужа в Броктон, чтобы он встретил там Берию,
поехал с ним в Бостон и проследил, чтобы он вёл себя прилично и оставался трезвым.
Берия услышал об этом, и когда его поезд доехал до Тремонта, он
просто вышел из вагона и пересел на поезд до Нью-Бедфорда. Он не был там
девять лет, но у него остались приятные воспоминания о последнем визите.
И когда он доберется до Нью-Бедфорда, посмеиваясь над тем, как он
одурачил свою сестру и ее родителей, я буду счастлив, если он этого не обнаружил
в городе запретили выдачу лицензий, и все салуны были закрыты! Хо! хо! хо!
Ну, я чувствовал то же, что и он, я думаю, когда я стоял на ступеньках
твоего дома на Пятой авеню и понял, что ты ушел. Я бы не
у Эбби видела меня там кое-что. Хо! Хо!"

Он откинулся на спинку стула и громко захохотал. Кэролайн слабо улыбнулась.
Стивен отбросил салфетку и вскочил на ноги.

- Сестренка, - закричал он, - я иду в свою комнату. Черт возьми! Я не могу...

Поймав предостерегающий взгляд сестры, он не закончил свою фразу
, а угрюмо встал рядом со своим стулом. Капитан Элиша посмотрел на
него, затем на девушку и перестал смеяться. Он аккуратно сложил салфетку
и поднялся.

- Вот, пожалуй, и все, - коротко сказал он. «Я поспрашивал в двух-трёх соседних домах, и последний, у кого я спросил, знал, куда вы переехали, и рассказал мне, как сюда добраться».

Когда троица снова оказалась в библиотеке, капитан заговорил ещё раз.

"Боюсь, я слишком много болтал, — серьёзно сказал он. — Я не осознавал, что
как я бежал. Думал, что я дома, с парнями моего возраста в почтовом отделении, а не со стариной,
развлекающим вас, двух молодых горожан, своими байками. Прошу прощения.
 Теперь вы не должны обращать на меня внимания. Я вижу, что вы ждёте гостей или собираетесь кого-то навестить.
где-то там, так что я просто пойду в свою спальню и напишу Эбби пару строк. Ей, наверное, не терпится узнать, добрался ли я сюда целым и невредимым и нашёл ли тебя.
Не беспокойся обо мне, я буду в порядке и чем-нибудь займусь.

Он повернулся, чтобы уйти. Кэролайн удивлённо посмотрела на него. «Мы не
ожидаю гостей, - сказала она. - И, конечно, мы никуда не пойдем.
сегодня вечером. Почему ты так думаешь?

Настала очередь ее дяди выказать удивление.

"Ну," сказал он, взглянув на Стивена, "Я вижу, что ты полностью одет
и поэтому я подумал, естественно..."

Он сделал паузу.

Юный Уоррен презрительно хмыкнул.

"Мы просто оделись к ужину, вот и всё," — сказала Кэролайн.

"Вы... вы хотите сказать, что надеваете эту одежду каждый вечер?"

"Конечно."

Капитан Элиша был явно очень удивлён.

"Что ж," — медленно заметил он. "Полагаю, я совершил ещё одну ошибку. Хм!
Спокойной ночи.

"Спокойной ночи", - сказал Стивен, быстро. Кэролайн, однако, казалось,
стыдно.

"Капитан Уоррен, - сказала она, - я подумал, что, возможно, вы могли бы поговорить
бизнес со мной и моим братом. Мы... мы понимаем, что вы пришли
по делу, связанному с завещанием отца. Мне кажется, что чем скорее
мы... мы...

"Покончим с этим, тем лучше, а? Что ж, может, ты и прав. Это странное дело для такого старого вояки, как я, это факт. Если бы это не было так странно, если бы я не думал, что должна быть какая-то причина, какая-то особая причина, я бы, наверное, остался дома.
принадлежать. Ты не должен думать, - добавил он серьезно, - что я не понимаю
Я так же неуместен среди тебя и твоих богатых друзей, как живая рыба в
бочке с опилками. Все в порядке; вам не нужно утруждать себя отказом.
Но вы должны понимать, что, осознавая это, я не совсем навязываюсь
Я набросился на тебя ради удовольствия или, ну, по собственному выбору. Я так устроен, что не могу уклоняться, когда совесть говорит мне, что я не должен этого делать, вот и всё. Я немного устал сегодня вечером, и, думаю, ты тоже. Завтра утром, если все будут согласны, мы немного поговорим о деле. Я
Я скоро навещу адвоката Грейвса и в целом ознакомлюсь с делами вашего отца. Затем, если всё будет в порядке и я почувствую, что выполнил свой долг,
я, вероятно, вернусь на Кейп и оставлю вас на попечение ему или кому-нибудь ещё, кто сможет о вас позаботиться. А до тех пор, боюсь, - с улыбкой, в которой был
оттенок горечи. - Боюсь, тебе придется делать со мной все, что в твоих
силах. Я постараюсь быть не больше неприятностей, чем я могу помочь. Хорошая
ночь".

Когда молодые люди остались одни, Кэролайн повернулась к ней
брат.

— Стив, — сказала она, — боюсь, ты был немного груб. Боюсь, ты
— Ты ранила его чувства.

Мальчик удивлённо уставился на неё. — Ранила его чувства! — воскликнул он.
"Его_ чувства! Ну, чёрт возьми! Каро, ты чудо! Ты что, ожидала, что я
брошусь ему на шею? Если бы у него вообще были какие-то чувства, если бы
он хоть немного походил на джентльмена, как ты думаешь, он бы пришёл сюда и опозорил нас, как он это делает? Кто его пригласил? Мы? Полагаю, что нет!"

"Но он брат отца, и отец попросил его приехать."

"Нет, не просил. Он попросил его — бог знает зачем — присматривать за нашими
денежными делами. Это уже плохо, но он не просил его _жить_ с нами.
США. Он не должен! клянусь богом, он не должен! _You_ можешь быть с ним так мила, как захочешь
но я сделаю своим долгом оказывать ему холодный прием при каждом удобном случае.
у меня будет такая возможность. Я выморожу его, вот что я сделаю - выморожу.
Ну что ты, Каро! будь благоразумна. Подумай, что значит его пребывание здесь. Можем ли мы взять его с собой? Могут ли наши друзья встретиться с ним как... как с нашим дядей? Его нужно заставить уйти. Разве он уже не ушёл? Разве он не ушёл?

Девочка на мгновение замолчала. Затем она закрыла лицо руками. «О да!» — всхлипнула она. «О да, он должен! он _должен_! _Зачем_ отец это сделал?»




Глава V


Уоррены завтракали в девять часов. Без четверти девять
Кэролайн, войдя в библиотеку, увидела Стивена, сидящего у камина и читающего утреннюю газету.


— Доброе утро, — сказала она. Затем, оглядев комнату, спросила: — Он... он был здесь?

Ее брат покачал головой. — Ты имеешь в виду дядю Лиша? — весело спросил он. — Нет, он не приезжал. По крайней мере, я его не видел и не наводил о нём справки. Я как-нибудь переживу, если он никогда не появится. Пусть спящие родственники спят, таков мой девиз.

Он рассмеялся собственной шутке и перевернул страницу газеты. Вошёл дворецкий.

— Завтрак подан, мисс Кэролайн, — объявил он.

 — Капитан Уоррен вышел из своей комнаты? — спросила юная леди.

 — Нет, мисс Кэролайн. То есть я его не видел.

Стивен бросил газету на пол и встал.

 — Интересно… — начал он.  Затем, широко ухмыльнувшись, добавил: — Мне в голову пришла внезапная мысль, сестрёнка. «Он, несомненно, выработал весь свой запас газа».

«Стив! Как ты можешь!?»

«Всё предельно просто. Абсолютно разумно. Как и следовало ожидать. «Он ушёл, но мы будем скучать по нему». Пойдём, Каро; я голоден. Пусть старый хрыч поспит.
 Мы с тобой можем спокойно поесть».Небеса! вы не заботитесь о другом опытом, как прошлой ночью, у
вы?"

"Эдвардс", - сказала Кэролайн, "вы можете постучать в дверь капитана Уоррена и
утро сказать ему завтрак".

- Да, - скомандовал Стивен, - и скажи ему, чтобы он не торопился из-за нас.
Пойдем, Каро, пойдем! Ты не тоскуешь по его обществу. Что ж, тогда подожди!
_Я_ не буду!

Он сердито вышел из комнаты. Его сестра замешкалась, её желание последовать за ним
сдерживалось чувством долга перед гостем, каким бы нежеланным он ни был. Дворецкий вернулся с озадаченным видом.

"Его там нет, мисс?" — сказал он.

"Нет? Не в его комнате?"

— Нет, мисс Кэролайн. Я постучала, но он не ответил, поэтому я заглянула, но его там не было. Его постель была смята, но он ушёл.

 — Ушёл? И вы его не видели?

 — Нет, мисс. Я встала в половине восьмого и не могу понять, куда он мог подеваться.

Дверь в холл открылась и закрылась. Эдвардс выскочил из библиотеки.
Мгновение спустя в комнату вошёл капитан Элиша. На нём было
пальто, а в руке он держал шляпу.

— Доброе утро, Кэролайн, — пробасил он. — Удивлены, что
увидели меня? Хо! Хо! Коммодор тоже был удивлён. Он не мог понять, как
Я вошёл без звонка. Понимаете, я привык ложиться рано, и когда было уже около семи часов, я не мог больше лежать в постели, поэтому встал, оделся и пошёл прогуляться. Я починил защёлку на двери, чтобы можно было тихо войти. Надеюсь, вы не ждали меня к завтраку.

"Нет, однако сейчас все готово".

"Сейчас все готово", - капитан посмотрел на часы. "Да, я так думаю.
Уже далеко за полдень. Ты ведь ждал меня, не так ли? Мне
ужасно жаль.

"Нет, мы не ждали. Наш завтрак в девять. Простите, что не сказал вам об этом вчера вечером.

— О, всё в порядке. Теперь ты можешь идти и поесть. Я уже поел.

 — Позавтракал?

 — Да, конечно. Когда я дома, мы с Эбби обычно едим около семи, так что я
чувствую себя немного не в своей тарелке, если жду после этого. Я подумал, что вы, городские жители,
не рано ложитесь спать, и не хотел доставлять вам неудобства,
поэтому нашёл неподалёку закусочную и выпил там чашечку кофе,
съел немного хлеба с маслом и кашу. Потом я немного прогулялся по Центральному
парку. Это ведь Центральный парк, да?

— Да. — Девушка была слишком удивлена, чтобы сказать что-то ещё.

«Я думал, что это так. Я уже проходил через это место раньше, но это было много лет назад, а оно такое большое, и тропинки так петляют, что я немного запутался, и мне потребовалось больше времени, чтобы выбраться, чем чтобы войти». У меня были основные направления, и я думаю, что мог бы довольно быстро добраться до дома, но каждый раз, когда я хотел срезать путь через дворы, на меня смотрел полицейский, так что мне приходилось идти по каналу. Вот почему я так опоздал. А теперь иди и позавтракай. Я не успокоюсь, пока не увижу, что ты начал.

Кэролайн ушла, а капитан, заглянув в свою комнату, где он оставил пальто и шляпу, вернулся в библиотеку, поднял газету, которую уронил его племянник, и начал читать.

После завтрака состоялся «деловой разговор». Он был коротким.  Капитан
Элиша вскоре обнаружил, что дети его брата очень мало знали о делах своего отца. У них всегда было много денег, они
исполняли практически все свои желания и никогда не задумывались и не
планировали ничего для себя. Что касается размеров поместья, они ничего не знали
мистер Грейвс сказал им, что вместо нескольких миллионов, которыми, по слухам, владел А. Роджерс Уоррен, они, вероятно, получат в наследство всего пятьсот тысяч долларов, и поэтому им придётся жить экономно.
 В качестве первого шага в этом направлении они продали свой прежний дом и переехали в квартиру.

"Да, да", - задумчиво пробормотал капитан, "я вижу. Мистер Грейвс не знал о своем
двигаться-то? Вы сделали это на свой собственный крючок, так сказать?"

Стефан ответил быстро.

"Конечно, мы это сделали", - заявил он. "Почему нет?"

"Ни за что на свете. Хороший разумный поступок, я бы сказал.
Тебе никто не посоветовал, куда обратиться?"

"Зачем нам нужен совет?" И снова ответил Стивен. "Мы
не дети. Мы достаточно взрослые, чтобы решать некоторые вещи самостоятельно, я
должен подумать".

"Да. Сартин. Верно. Но я не знал, что, может быть, кто-то из ваших
друзей помог вам. Эта миссис Данн, она как бы намекнула мне, что сделала всё, что могла, чтобы вам было комфортно.

— Так и было, — тепло отозвалась Кэролайн. — Миссис Данн и Малкольм доказали
их дружба во всех смыслах. Мы никогда не сможем отплатить им, ни я, ни Стивен, никогда!

"Нет. Есть вещи, за которые никогда не расплатишься, я это знаю. Миссис Данн
нашла для тебя это милое местечко, не так ли?

"Ну да. Мы с ней нашли его вместе.

"И что? Это было везение, не так ли? «Объявили в газете, не так ли? Или
висела табличка «Сдается» в окне?»

«Нет, конечно, нет. Миссис Данн знала, что мы решили переехать, а у нее
есть двоюродный брат, который интересуется недвижимостью в Нью-Йорке. Она спросила его, и
он упомянул эту квартиру».

«Свою собственную, не так ли?»

"Думаю, что да. Почему ты такой придирчивый? Тебе это не нравится?"

Ее тон был резким. Стивен, которого вопросы дяди возмутили как
дерзкое вторжение в семейные дела, добавил один из своих собственных.

"Разве это не так же вкусно, как в - как вы это называете - Южном Денборо?"
ехидно спросил он.

Капитан Элиша от души рассмеялся.

"Почти так же хорошо," — сказал он. "По дороге в депо я не заметил ничего лучше. И я сомневаюсь, что с тех пор, как я уехал, было построено много новых. Думаю, это очень хорошие комнаты. Сколько стоит аренда?
Вы уж простите, что я спрашиваю, но обстоятельства таковы.

— Двадцать две сотни в год, — холодно ответила его племянница.

Капитан посмотрел на неё, присвистнул, оборвал свист на
полуслове и быстро подсчитал в уме.

— Двадцать две сотни в год! — повторил он. — Это сто восемьдесят с
лишним в месяц. Послушайте, этот кузен миссис Данн, должно быть, хочет вернуть свои
вложения. Вы имеете в виду только эти десять комнат?

Стивен презрительно рассмеялся.

"Наш опекун считает, Каро, — заметил он.

"Да. Да, я считал сегодня утром, когда встал. Мне было интересно,
естественно."

"Конечно! Естественно, конечно, — усмехнулся мальчик. — Вы думали, что
— Двадцать две сотни — это арендная плата за всё здание?

 — Ну, я не знала. Я…

 — Арендная плата, — с достоинством перебила Кэролайн, — составляла двадцать четыре сотни, но благодаря миссис Данн, которая объяснила своей кузине, что мы её друзья, она была снижена.

 — Мы в стеснённых обстоятельствах, — с крайним отвращением заметил её брат. — Пожалейте бедных сирот! Ей-богу!

— Это было очень мило со стороны миссис Данн, — сердечно заявил капитан Элиша.
— Полагаю, она и сама неплохо обеспечена — эй, Кэролайн?

— Полагаю, да.

— Да-да. Сколько она, по-вашему, стоит?

— Я не знаю. Я никогда не интересовался.

— Нет. Что ж, по-нашему, — усмехнувшись, — нам и не нужно интересоваться. Спросите у любого, кого встретите, что у его соседа за душой, и он расскажет вам в сто раз больше, и как он это получил, и сколько он должен, и как он ладит со своей женой. Хо! Хо! — Кстати, о жёнах, этот мистер Данн женат?

Он посмотрел на свою племянницу, задавая этот вопрос. Кэролайн не было причин краснеть, она знала это и ненавидела себя за это.

"Нет, — обиженно ответила она, — он не женат."

"Хм-м. А какое ему дело?"

"Я полагаю, он связан с домом по обмену продуктов".

"Один из фирмы?"

"Я не знаю. В Нью-Йорке мы не так хорошо размещены, или как интересно,
в отношении личных дел наших друзей, как ваши горожане кажутся".

"Я думаю, что это так. Полагаю, жители Нью-Йорка слишком заняты тем, чтобы заполучить его
для себя, чтобы беспокоиться о том, есть ли оно у их соседей. Что ж, —
продолжил он, вставая, — думаю, я достаточно долго отвлекал вас, молодые люди, от работы
или — или от игры, или от чего-то ещё, что вы собирались делать.
 Думаю, я ненадолго выйду. У меня есть одно-два дела, которые я хочу сделать.
— Во сколько у вас ужин?

 — Мы обедаем в половине второго, — ответила Кэролайн.

 — Ужинаем в семь.

 — О, да, да! Я всё время забываю, что ужин — это обед. Что ж, я полагаю,
что, скорее всего, вернусь к обеду. Если нет, не ждите меня. Я вернусь домой до ужина — вот опять я за своё! — во всяком случае, до обеда. До свидания.

Через пять минут он уже был на углу улицы и спрашивал у полицейского,
«как лучше всего добраться до Пайн-стрит». Следуя указаниям,
он сел на поезд на ближайшей станции метро и вышел на Уолл-стрит.
Он ещё раз спросил дорогу, нашёл нужную улицу и, сверившись с картой, которую достал из большого потрёпанного кожаного бумажника,
пошёл дальше, разглядывая номера домов, мимо которых проходил.

Офисы «Сильвестра, Куна и Грейвса» находились на шестнадцатом этаже
нового, роскошно обставленного небоскрёба. Когда капитан Элиша
вошел в приемную фирмы, к нему обратился бодрый и
чрезвычайно сдержанный рассыльный.

- Кого бы вы хотели видеть? - живо спросил мальчик.

Капитан снял шляпу и вытер лоб
носовым платком.

— Подожди минутку, Сонни, — выдохнул он. — Дай мне собраться с мыслями, так сказать. Я поднимался на одном из твоих скоростных
лифтов, и у меня такое чувство, будто мои ботинки запутались в галстуке. Когда этот лифт поехал вниз, я
начал закрываться, как подзорная труба. Уф! — Эй, сынок, мистер Грейвс дома? — спросил он.

— Нет, — ответил мальчик, ухмыляясь.

— Хм! Всё ещё в лазарете, да? — Эй, ты где? — спросил он.

— Он дома. Простудился.

— Ага. Это плохо. Мистер... э-э... Сильвестр, он дома?

— Нет, он не может. И мистер Кун занят. Может, кто-нибудь из клерков подойдёт? Что ты делаешь?
— вы хотите встретиться с фирмой по этому поводу?

 — Ну, сынок, у меня были свои причины. Однако, думаю, я не буду беспокоить
мистера Куна, если он занят, как вы говорите. Вот! передайте ему или мистеру Сильвестру, когда он придёт, что капитан Уоррен, капитан Элиша Уоррен из Южной
Денборо — лучше запиши это — позвонил и сказал, что вернётся около половины первого или около того. Записал? Хм! Это Элиша? Не говори мне! Я писал это имя шестьдесят лет, более или менее, и никогда не думал, что у него столько вариантов. Одолжи мне свой карандаш. Вот так! Передайте это мистеру Сильвестру и скажите, что я увижусь с ним позже. До свидания, сынок.

Он ушёл, улыбаясь. Возмущённый мальчик-консьерж швырнул карточку на
стол.

 Капитан Элиша прогуливался по Пайн-стрит, с интересом
оглядываясь по сторонам. Прошло много лет с тех пор, как он был в этих
местах, и многое изменилось. Однако вскоре он начал узнавать
знакомые места. Он приближался к набережной, и новых зданий было
меньше. Дойдя до Саут-стрит, он почувствовал себя как дома.

В доках было полно народу. Река кишела всевозможными
судами. Пароходов и шхун было много, но капитан
старые такелажники, клиперы и барки, на которых он плавал
юнгой, матросом на фок-мачте, а позже командовал многими морями.

В конце концов, однако, он увидел четырех мачт возвышающихся над крышей
организация Дом. Они не были сфальсифицированы шхуна, эти мачты. Реи
были установлены квадратно в поперечнике, и вдоль них были свернуты реи и верхние
марсели. Наконец-то он увидел корабль, на который стоило посмотреть. Капитан Элиша
пересёк улицу, поспешил мимо крытого склада и увидел
великолепный большой корабль, стоявший у широкой открытой пристани. Вдоль пристани
он шёл радостно, как человек, приветствующий старого друга.

 Пристань была практически пуста.  Старый сторож дремал в
чем-то вроде сторожевой будки, но не проснулся.  В дальнем конце причала
стояла груда ящиков и коробок, явно привезённых из-за границы, —
очевидно, это был последний груз, ожидавший отправки. Капитан
осмотрел груз, признал в нём китайский и японский товары, а затем прочитал название на корме большого корабля. Это была «Императрица океана», и её портом приписки был Ливерпуль.

 Капитан Элиша, как свободный шкипер-янки, обладал унаследованным и
он лелеял презрение к британским "соковыжималкам для лайма", но ничего не мог с собой поделать.
эта машина вызывала восхищение. Начнем с того, что ее размеры и тоннаж были огромными.
Кроме того, она была четырехмачтовой вместо обычных трех, а ее корпус и
нижние лонжероны были сделаны из стали, а не из дерева. Стальное парусное судно было
чем-то вроде новинки для капитана, и его охватило желание
подняться на борт и осмотреть.

Лестница, ведущая с корабля на причал, конечно, была спущена, и подняться на борт
было легко. Когда он добрался до палубы и огляделся,
огромные размеры корабля стали ещё более очевидными. Борта были
высотой с голову невысокого человека. Она была надстроена на корме, и, как впоследствии сказал капитан, «в её каютах было почти столько же этажей, сколько в доме». С крыши «первого этажа», на уровне фальшбортов, спускались
несколько мостиков, которые можно было поднимать или опускать, и по которым офицеры могли ходить от кормы к носу, не спускаясь на палубу. Там был большой дом двигателем вперед, оставив позади камбуза
и полубака. Очевидно работе подъемных анкеров и холст был
сделано с помощью пара.

Капитан прошелся по комнате, оглядывая ее. Количество улучшений
с тех пор, как он побывал на море, это было удивительно. Он стоял у штурвала,
рядом с кают-компанией, желая проверить, как устроены офицеры.
каюты, но не желая делать это без приглашения, когда из каюты вышли двое мужчин
.

Один из пары, очевидно, был японским стюардом корабля. Другим был высокий, подтянутый молодой человек, чья внешность и отсутствие загара ясно указывали на то, что он не был моряком по профессии. Стюард заметил капитана Элишу и, подойдя к нему, обратился к нему.

- Хотите видеть шкипера, сэр? - спросил он на ломаном английском. - Он на берегу.

- Нет, доктор, - бодро ответил капитан. - Я не хочу видеть
его. У меня нет никаких дел на борту. Прошло много времени с тех пор, как я ступал на
квартердек клипера, и я не смог устоять перед искушением
проверить, как доски ощущаются под ногами. Это настоящий
клипер, — добавил он.

"Да, сэр, — ответил стюард, ухмыляясь.

"Откуда вы? — спросил капитан Элиша.

"Сингапур, сэр."

"Груз весь выгружен?"

"Да, сэр."

"Ждёте ещё один?"

"Да, сэр. Мы загружаемся в Маниле."

"Манила, слышь? Удачного перехода?"

"Да, сэр. Это хороший корабль".

"Не стоит удивляться. Здравствуйте, сэр, - обратился он к молодому человеку, который стоял
рядом. "Надеюсь, вы не подумаете, что я сую нос туда, где мне не место. Я как раз рассказывал доктору, что прошло уже много времени с тех пор, как я ступал на ют, и я подумал, что стоит проверить, не забыл ли я это ощущение.

"А вы забыли?" — спросил молодой человек, улыбаясь.

"Думаю, нет. Это кажется естественным. Хотя я никогда не управлял таким огромным судном, как это. В мои времена их было не так много. Ты ведь заходил к ней, да?

"Нет", покачав головой. "Не повезло. Я землевладелец, просто
провожу разведку, вот и все. Она задира судна, не так ли?"

"Выглядит так. Скажи лучше после того, как я видел, на что она могла сделать в
всех парусах ветер. Свистать всех на берег, доктор?"

— Да, сэр, — ответил стюард.

 — Полагаю, команда расплатилась и тратит свои деньги.  Что ж, если это не противоречит приказу, я бы хотел немного осмотреться.  Можно?

 Стюард лишь ухмыльнулся.  Его спутник ответил за него.

 — Конечно, можно, — сказал он. «Я друг одного из получателей,
и я был бы рад показать вам корабль, если хотите. Начнем с
кают?

Капитан Элиша, обрадованный предоставленной возможностью, выразил свою благодарность,
и инспекционная экскурсия началась. Стюард остался на палубе, но капитан
вместе со своим новым знакомым прошлись по офицерским каютам
.

"Джеруши!" - воскликнул первый, увидев главную каюту. — Послушайте, вы
могли бы почти что потанцевать здесь, не так ли? Немного. Это
напоминает мне каюту на борту «Морской чайки», первого судна, на котором я
служил помощником капитана, — она совсем другая. На ней нам приходилось
спускаться по трапу сидя. Там
В каюте не было места, чтобы стоять в полный рост. Но она всё равно могла плыть — и тащить на себе груз. Я видел, как она огибала мыс Горн с поднятыми парусами, когда суда в два раза длиннее и тяжелее неё сворачивали паруса над марсом. Хм! вы, должно быть, не против, что я болтаю с вами. Я уже давно выбрался из этой бочки с рассолом,
но, думаю, он ещё не полностью вышел из моего организма.

Глаза его проводника сверкнули.

"Я понимаю," — сказал он, смеясь. "Я никогда в жизни не был в море, в длительном
плавании, но я могу понять, что ты чувствуешь. Это в
Наверное, это у меня в крови. Я из семьи моряков. Мои предки были родом из
Белфаста, штат Мэн, и каждый из них ходил в море.

— Белфаст, да? В Белфасте вырастили первоклассных моряков. Я однажды плавал
под командованием капитана Пирсона оттуда — Джеймса Пирсона, его звали так.

— Он был моим двоюродным дедом. Меня назвали в его честь. Меня тоже зовут Джеймс Пирсон.

«Что?» — капитан Элиша был в восторге. «Мистер Пирсон,
пожмите друг другу руки. Я хочу сказать вам, что ваш дядя Джим был моряком, о котором вы мечтаете, но редко встречаете. Я был его вторым помощником в трёх плаваниях.
 Меня зовут Элиша Уоррен».

Мистер Пирсон пожал ему руку и добродушно рассмеялся.

"Рад с вами познакомиться, капитан Уоррен," — сказал он. "И я рад, что вы знали
дядю Джима. В детстве он был моим кумиром. Он умел рассказывать истории,
которые стоило послушать."

"Не сомневаюсь! Он повидал такое, о чем стоит рассказать. Так ты не моряк,
эй? Живешь в Нью-Йорке?

Молодой человек кивнул. "Да", - сказал он. Затем, с сухой улыбкой, "Если вы
позвонить занимая зал спальня и приема пищи в третьесортном пансионе
настольный жизни. Впрочем, это моя вина. Я работаю газетчиком
с тех пор, как закончил колледж. Но я бросил свою работу шесть месяцев назад. С тех пор
Я был внештатным сотрудником.

 «Был, да?» Капитан был слишком вежлив, чтобы задавать дальнейшие вопросы, но он
не имел ни малейшего представления о том, что такое «внештатный сотрудник». Пирсон
понял его замешательство и объяснил.

  «У меня было ощущение, — сказал он, — что я мог бы писать статьи и рассказы для журналов — да, возможно, один или два романа. Это серьёзное заболевание, но
единственный способ выяснить, хроническое оно или нет, — это экспериментировать.
Именно этим я сейчас и занимаюсь. То, над чем я работаю, может оказаться
морской историей. Поэтому я провожу время у причалов и на борту нескольких
«Парусные суда в порту, набирают материал».

Капитан Элиша похлопал его по спине.

"Не расстраивайся, — сказал он. — Раньше я думал, что
писать романы и рисовать картины — это работа для бедняков с хорошим аппетитом, но я передумал. Не знаю, поверите ли вы мне,
но я только что узнал, что некоторые художники получают двадцать две тысячи долларов за одну картину. За _одну_, заметьте. И за такую мелочь, которая едва ли стоила хоть сколько-нибудь, чтобы её нарисовать.
 Может быть, романы продаются примерно за столько же. Я не знаю.

Его собеседник от души рассмеялся. "Боюсь, что нет, капитан," сказал он.
"Мало, во всяком случае. Я должен довольствоваться тем, значительно меньше,
начала. Ты живешь здесь, в городе?

"Ну... мы... будем жить, я не знаю. Я не совсем живу, и я не совсем живу на пансионе, но... Скажи!" - спросил я. "Я не совсем живу".
Я живу на пансионе, но... Скажи! разве это не доктор зовет вас?

Это был стюард, и в его голосе слышалась тревога. Пирсон
Извинился и поспешил выйти из каюты. Капитан Элиша задержался
чтобы в последний раз осмотреться. Затем он неторопливо последовал за ними, услышав, как
он вышел на открытое пространство, громкие голоса в гневном диалоге.

Входы в каюты "Императрицы океана" находились на главной палубе,
а также на приподнятой полупалубе на корме, рядом со штурвалом,
нактоуз и офицерские кадки с солониной, раскачивающиеся на своих рамах.
С этой верхней палубы два лестничных пролета вели на главную палубу
ниже. На вершине одного из этих пролетов стоял молодой Пирсон, невозмутимый и
насторожившийся. За его спиной наполовину присел японский стюард, видимо, очень
сильно пугали. У подножия ступеней, сгруппированных в три грубо
красивые мужчины, иностранцы и моряки, без сомнения, и частично
пьяны. Трое мужчин были уродливы на вид, и все они кричали и переговаривались на чужом языке. Когда капитан вышел из коридора на открытую палубу, он услышал, как Пирсон ответил на том же языке.

 

«В чём дело?» — спросил он. Пирсон ответил, не поворачивая головы.

 «Пьяные матросы, — объяснил он. — Часть здешней команды». Они были
в городе, наелись до отвала и вернулись, чтобы свести счёты с
стюардом. Я говорю им, что им лучше сдаться и сойти на берег,
если они знают, когда им хорошо.

Трое парней у подножия лестницы о чём-то совещались. На
пристани собралось с полдюжины зевак, привлечённых перспективой драки.

"Если я смогу задержать их на несколько минут," продолжал Пирсон, "всё будет в порядке. Пристанистый сторож пошёл за полицией. Эй! брось это!
Что ты задумал?"

Один из матросов выхватил нож. Двое других потянулись за поясами,
очевидно, намереваясь последовать его примеру. С причала доносились
подбадривающие крики.

"Прикончи его, Педро! Дай ему то, что он заслужил."

Троица изготовилась к броску. Стюард с пронзительным криком убежал в
каюту. Пирсон не пошевелился; он даже улыбнулся. В следующий момент он был
отодвинули в сторону, и капитан Елисеев стоял на верхней ступеньке лестницы.

"Здесь!" - сказал он, сурово. "Что это?"

Трое матросов, пораженные таким неожиданным пополнением своих
вражеских сил, заколебались. Пирсон положил руку на плечо капитана.

"Будь осторожен", - сказал он. "Они опасны".

"Опасный? Они? Я уже видел таких раньше. Вот, вы!" поворачиваюсь к
трем внизу. "Что вы имеете в виду под этим? Опусти нож, ты, растяпа!
Вы хотите, чтобы вас заковали в кандалы? За борт, швабры! Мерзавец!

Он начал спускаться по трапу. Вопрос в том, были ли матросы просто слишком
удивлены, чтобы сопротивляться, или потому, что они распознали власть
морских глубин в голосе и лице капитана Элиши. В любом случае,
когда он спустился, они попятились.

- Мятеж на борту моего корабля? - взревел капитан. — Что ты имеешь в виду? Я тебя свяжу и посажу на хлеб и воду. За борт тебя! Бунт на моём корабле! Живо! Встать!

 С каждым приказом он делал шаг вперёд и, соответственно, шаг назад.
Движение со стороны этих троих. Представление было бы
смешным, если бы Пирсон не опасался, что оно может стать трагическим. Он
спускался по ступенькам, чтобы помочь своему новому знакомому, когда с
причала донеслись крики.

"Полицейские! Полицейские! Берегись!"

Это стало завершающим штрихом. В следующий миг трое «мятежников»
перевалились через борт и побежали по причалу так быстро, как только позволяло их состояние.

«Ну и ну!» — воскликнул Пирсон.

Капитан Элиша, казалось, очнулся от сна.  Он остановился, затянулся и
он провел рукой по лбу, а затем начал смеяться.

"Ну!" - пробормотал он, заикаясь. "Ну, я съязвил! Я ... я ... Мистер Пирсон, мне интересно, что на
земля ты думаешь обо мне. Я заявляю, увидев, что банда поставил меня обратно
около двадцати лет. Они... они, должно быть, подумали, что я новый шкипер!
Вы слышали, как я сказал им, что они не могут поднять мятеж на моём корабле? Хо! Хо!
 Ну, я старый идиот!"

 Пирсон ударил кулаком по ладони другой руки. "Я понял!"
 воскликнул он. "Я знал, что ваше имя мне знакомо. Ну конечно, ты тот самый помощник капитана, который
справился с мятежной командой на борту «Пасера» дяди Джима.
«Маврикий, во время тайфуна, когда он был ранен и находился в каюте. Я слышал, как он рассказывал об этом дюжину раз. Что ж, сегодня мой счастливый день!»

Капитан Элиша, очевидно, был доволен. «Значит, он рассказал вам об этом, да?» — начал он. «Это было полтора года назад, я…»

Его прервали. Над поручнями появилась синяя каска, и мгновение спустя
на палубу спрыгнул крупный и очень напыщенный полицейский. За ним
последовал портовый сторож, который выглядел испуганным.

"Где другой из них?" - требовательно спросил полицейский. "А, это ты,
не так ли? Ну, ты слишком стар, чтобы напиваться и драться. Пойдем.
теперь будьте миролюбивы, и давайте не будем об этом говорить.

Он подошел и положил руку на плечо капитана.

"Вы арестованы", - объявил он. "Вы пройдете тихо?"

- Я арестован? - повторил капитан Элиша. - Арестован... Моей душой и телом!
— Но я же ничего не сделал.

— Да, я знаю. Никто ничего не сделал. Ну же, или мне... Здравствуйте, мистер
Пирсон, сэр! Как поживаете?

Пирсон шагнул вперёд.

— Слэттери, — сказал он, — вы ошиблись. Позвольте мне рассказать вам об этом.
Он отвёл офицера в сторону и прошептал ему на ухо. После довольно
После долгого разговора блюститель порядка повернулся к сторожу.

"Что ты имеешь в виду, рассказывая всю эту ложь?" — спросил он.

"Ложь?" — повторил удивлённый сторож.  "Я никогда не лгал."

"Ты лгал. Вы сказали, что этот джентльмен, - он указал на нервного и
встревоженного капитана Элишу, - дрался и убивал. Я прошу у вас
прощения, сэр. Это была глупость этого парня. Г'wan на берег! Ты заставляешь меня
больной. Добрый день, мистер Пирсон".

Он вышел, за рулем своей новой жертвы пред ним, и упреки его
всю дорогу. Капитан глубоко вздохнул.

— Послушайте, мистер Пирсон, — заявил он, — минуту назад вы сказали, что это удачный для вас день. Я считаю, что для меня он ещё удачнее. Если бы не вы, меня бы забрали. Да, сэр, забрали бы и отвезли в участок. Ух! Это хорошо бы смотрелось в газетах, не так ли?
И мои племянница.... Джеруши! Я тебе очень обязан. Как
тебе удалось так легко справиться с тем полицейским?

Пирсон рассмеялся. "О, - ответил он, - газетная подготовка и
знакомство имеют свои преимущества. Слэттери знает меня, а я знаю его".

"Что ж, благодарю вас, я так и делаю".

— Не нужно. Я бы не упустил возможности встретиться с вами и посмотреть, как вы уладите это дело. И, кроме того, вам не так-то просто будет от меня отделаться. Вы должны пообедать со мной.

Капитан вздрогнул, поспешно достал часы и посмотрел на них.

"Без четверти час!" — воскликнул он. «И я сказал, что вернусь в офис этого адвоката в половине первого. Нет-нет, мистер Пирсон, я не могу пойти с вами на обед, но я бы хотел, чтобы вы как-нибудь зашли ко мне. Мой адрес на какое-то время — Центральный парк-Уэст, — и он назвал номер, — и меня зовут Уоррен, как и вас. Вы придёте как-нибудь вечером?» Я был бы
— Я буду рад до смерти вас видеть.

Молодой человек, очевидно, был в восторге.

"Буду ли я? — воскликнул он. — Конечно, буду. Предупреждаю вас, капитан Уоррен, что
я, вероятно, заставлю вас заплетать морские узлы.

«Ничего не могу придумать лучше, хотя, боюсь, мои истории будут довольно скучными
по сравнению с историями твоего дяди Джима».

«Я рискну. До свидания и удачи. Я скоро с тобой увижусь».

«Вот именно, увидимся. Пока».




Глава VI


Мальчик, знакомый капитана Элиши, которого он встретил утром,
угощался булочками с корицей и молоком в тележке на Брод-стрит, когда
капитан вернулся к офицерам Сильвестра, Куна и Грейвса.
Клерк, занявший его место, был очень почтителен.

"Капитан Уоррен, - сказал он, - мистер Сильвестр с сожалением скучаю по тебе. Он
ждали до полпервого и оставил сообщение для нас, чтобы телефон, если вы
пришли. Наш мистер Грейвс все еще болен, и вопрос о наследстве вашего брата
необходимо обсудить без дальнейших проволочек. Пожалуйста, присаживайтесь, я позвоню.

Капитан сел на обитую кожей скамью, а клерк вошел во внутренний кабинет. Через несколько минут он вернулся и сказал:

— Мистер Сильвестр в Центральном клубе. Он просил меня спросить, не могли бы вы присоединиться к нему там.

Капитан Элиша задумался. — Ну да, — медленно ответил он, — полагаю, я мог бы. Не знаю, почему бы и нет. Где этот… э-э… его клуб?

— На Пятой авеню, рядом с Пятьдесят второй улицей. Если хотите, я отправлю с вами одного из наших парней.

 — Нет-нет! Думаю, я сам справлюсь. Я не настолько стар, чтобы не знать дорогу. «Хотя, — с ностальгическим смешком, — если все, кого я спрошу, страдают от этой «уф» болезни, я мало что смогу сделать».

«От какой болезни?» — спросил озадаченный клерк.

— О, ничего. Я просто размышлял вслух, вот и всё. Мистер Сильвестр хочет сразу же меня видеть, не так ли?

— Да, он сказал, что подождёт, если я сообщу ему, что вы идёте.

— Хм-м. Что ж, можете передать ему, что я покинул причал и направляюсь к нему. Послушайте, тот молодой человек, который был здесь, когда я звонил в первый раз...
Он учится на юриста, не так ли?

- Кто? Тим? Нет, в самом деле. Он всего лишь посыльный. Почему ты спросил?

"О, я просто поинтересовался. У меня было предположение, что он, возможно, готовится к судейству.
Он был таким высоким и могущественным. Хо! хо! У него талант, у этого парня
 Никто, кроме прирождённого гения, не смог бы сделать столько ошибок в одном имени, сколько он сделал, когда взялся писать «Элиша».  Что ж, сэр, я вам очень признателен.  Всего доброго.

 Центральный клуб — это солидное учреждение, занимающее величественное здание на авеню.  Капитан без труда нашёл дорогу к его дверям. Служитель с медными пуговицами ответил на его звонок и
высокомерно осведомился, что ему нужно. Капитан Элиша, не испытывавший особого почтения ни к пуговицам, ни к власти, спокойно обратился к служителю
«генерал» и сообщил ему, что хочет видеть мистера Сильвестра, если
Последний был «где-то на палубе».

«Передайте ему, что это капитан Уоррен, майор, — весело добавил он. — Он
ждёт меня».

Слуга бесцеремонно проводил посетителя в приёмную с кожаной обивкой
и оставил его там. Капитан развлекался, разглядывая гравюры, письма в
рамках и автографы на стенах. Затем вошёл круглолицый, румяный мужчина с приятным лицом.

"Простите, — сказал он, — это капитан Уоррен?"

"Да, сэр, — ответил тот. — Это моё имя. Это мистер Сильвестр, не так ли? Рад с вами познакомиться, сэр."

"Спасибо. Простите, что заставил вас проделать такой путь, капитан. Я ждал
до половины первого, но поскольку ты тогда не пришел, я отказался от тебя. Надеюсь, я
не причинил тебе неудобств.

- Нет, нет. Ни капельки. Может быть и здесь, как и везде. Не думаю, что
другое дело об этом".

"Ты пообедал, капитан Уоррен?"

"Нет, если подумать, это не так. Я был немного занят этим утром,
и такая мелочь, как ужин — то есть обед, — вылетела у меня из головы.
Хотя я нечасто так забываюсь, должен сказать. Хо! Хо!
Эбби — моя троюродная сестра, моя экономка — говорит, что я неряха.
Но есть две вещи, на которые она всегда может рассчитывать:
что у меня всегда где-нибудь расстёгивается пуговица на одежде, а во-вторых, у меня хороший аппетит.

Он рассмеялся, и Сильвестр рассмеялся вместе с ним.

"Что ж, — заметил адвокат, — я не уверен, что не могу претендовать на оба этих пункта. Во всяком случае, я уверен в своём аппетите. У меня была назначена встреча за обедом с одним моим знакомым, но он не пришёл, так что вы должны занять его место. Мы пообедаем вместе.

 «Что ж, я бы с удовольствием, и это очень любезно с вашей стороны, мистер
 Сильвестр, но я не знаю, стоит ли мне это делать». В конце концов, твой друг может появиться в поле
зрения, а я буду мешать.

— Ни в коем случае. И я сказал «знакомый», а не «друг». Конечно, вы пойдёте! Вы должны. Мы можем поговорить о делах за едой, если хотите.

— Хорошо. И я вам очень признателен. Здесь неподалёку есть ресторан?

— О, мы поедим прямо здесь, в клубе. Пойдёмте.

Он пошёл вперёд, и капитан Элиша последовал за ним. Центральный клуб — это
большое, эксклюзивное и богатое заведение, и его помещения соответствуют этому.
 Капитан с интересом оглядел мраморные полы и колонны, картины и бюсты. Поправив шляпу и пальто,
когда они вошли в лифт, он задал вопрос:

"На каком этаже находится ваш клуб, мистер Сильвестр?"

"Этаж? Столовая на четвертом, если вы это имеете в виду."

"Нет, я имел в виду, сколько комнат вы сдаете в аренду?"

"Мы занимаем все здание. Оно наше, и оно сравнительно новое. — Мы построили его три года назад.

 — Вы хотите сказать, что вся эта махина — всего лишь один клуб?

 — Конечно.

 — Хм! Понятно. Что ж, я...

 — Что вы хотели сказать?

 — Ничего. Я просто думал, какую глупость спросить дальше. Полагаю, я больше привык к
отелям, чем к клубам. Я бы хотел забрать домой фотографию
из этого места к Теофилусу Кенни. Теоф разводит копоть, потому что
«Странные друзья» пристроили что-то к своему зданию. Он сказал, что одной комнаты достаточно
для любого общества. Так и было бы, если бы мы все были из его общества. Теоф такой маленький, что мог бы жить в чулане. Он всегда кричит
на собраниях о своей душе. Я спросил священника, не кажется ли ему смешным, что Кенни поднял такой шум из-за такой мелочи.
На этом мы заканчиваем?

Столовая представляла собой большую богато украшенную комнату. Капитан Элиша, войдя в неё, хотел было задать ещё один вопрос, но поперхнулся.
он выключил его и замолчал. Сильвестр выбрал столик в уединенном углу,
и они сели.

"Итак, капитан Уоррен, - сказал хозяин, - что вы будете есть?"

Капитан Элиша покачал головой.

"Делайте заказы", - сухо ответил он.; "Я просто посижу и буду благодарен,
как курица, которая нашла фарфоровую дверную ручку. Думаю, мне подойдёт всё, что подойдёт вам.

Адвокат, которому, казалось, очень нравился его собеседник, сделал заказ, и официант сначала принёс немного икры на тосте. Если Сильвестр ожидал, что это лакомство вызовет изумлённые возгласы, то он был разочарован.

— Ну и ну! — воскликнул капитан Элиша. — Признаюсь, вы меня удивили, мистер Сильвестр. Икра! Ну и ну! Я не ел её с тех пор, как бывал в Кронштадте. В доме американского консула мы часто её ели. У неё до сих пор такой домашний вкус. Консул был хорошим человеком. Мы с ним были большими друзьями.

"Я встретил его много лет спустя, когда был в Мексике," — продолжил он.
"Он заработал денег и приехал в отпуск. Мой корабль стоял в
Акапулько, и мы с ним вместе охотились на диких гусей.
и тому подобное. Хо! Хо! Я помню, там был один большой напыщенный англичанин. Имейте в виду, я не говорю ничего плохого об англичанах. Некоторые из
лучших людей, которых я когда-либо встречал, были англичанами, и я стоял спина к спине с британским приятелем на генуэзской пристани, когда половина Италии прыгала вокруг,
выкрикивая, что они собираются проглотить нас живьём. И,
так или иначе, они этого не сделали. Может, у них было несварение желудка, как у пророков.

"Однако этот англичанин в Акапулько был другим. Он был так напыщен,
что его спина выпирала, как залив Кейп-Код на карте.
Однако его лицо вытянулось, когда он услышал, так что я думаю, что в среднем он был в порядке. Ну, он слышал о том, что я неплохо стреляю по диким гусям, и я был бы рад, если бы он не приказал мне добыть ему одного на ужин, который он собирался устроить. Не попросил, а _приказал_ мне это сделать, понимаете. А он всего лишь получатель, у которого не больше власти надо мной, чем у обычной учительницы
воскресной школы над классом мальчиков. Не так уж и много, потому что
у неё есть официальные полномочия, а у него их не было. И он не пригласил меня на ужин.

«Ну, в следующий раз, когда мы с моим другом, бывшим консулом, пошли поохотиться,
я рассказал ему о «приказах» англичанина. Он разозлился. «Что ты собираешься с этим делать?» — спрашивает он.
 «Пока не знаю, — говорю я, — посмотрим».
Вскоре мы увидели одного из длинноногих журавлей, больших птиц, которые
стоят и ловят рыбу на краю тростника. Я достал ружьё и выстрелил в него. Консул посмотрел на меня как на сумасшедшего. «За каким
чёртём ты прикончил эту корзину с рыбой на ходулях?» — говорит он. «Сынок, —
говорю я, — у тебя плохое зрение. Это британско-американский гусь. Отруби ему голову».
около трёх футов шеи и пару саженей задних ног, а остальное
вычисти и убери, и я не удивлюсь, если из этого получится хороший
ужин для нашего общего друга — по крайней мере, достаточно хороший. Что ж, сэр!
 этот бывший консул плюхнулся в грязь и смеялся, смеялся. Хо-хо! О боже мой!

— Ты отправил его англичанину? — спросил Сильвестр.

 — О да, я отправил его. И, спустя какое-то время, окольными путями я
узнал, что все гости на обеде клялись, что это был лучший дикий гусь,
которого они когда-либо ели. Так что я не уверен, в чью сторону была эта шутка. Однако я
— Я доволен своим концом. Ну вот! Полагаю, вы думаете, что я слишком много болтаю при
коротком знакомстве, мистер Сильвестр. Вы должны меня извинить;
эта икра заставила меня вспомнить о старых временах.

Хозяин весь дрожал. — Продолжайте, капитан, — воскликнул он. — У вас есть
что-нибудь получше?

Но капитан Элиша только улыбнулся и покачал головой.

"Не заставляйте меня начинать с Мексики", - заметил он. "Я, вероятно, буду болтать без умолку"
весь остаток дня. Давайте посмотрим, мы ехали, чтобы обсудить мои
брат бизнеса малютка, Вашингтон-не так ли?"

"Да, мы должны. Итак, капитан Уоррен, как много вы знаете
о делах вашего покойного брата?

«Кроме того, что рассказал мне мистер Грейвс, ничего важного. И прежде чем мы пойдём дальше, позвольте мне задать вопрос. Знаете ли вы, почему Бидж сделал меня своим душеприказчиком, опекуном и так далее?»

«Нет. Грейвс составил завещание, и, конечно, мы знали о вашем существовании и назначении. Ваш брат запретил нам упоминать об этом,
но мы не знали, пока он не умер, что его собственные дети не знали, что у них есть дядя. Это кажется странным, не так ли?

 — Мне кажется, это так странно, что я не вижу дальше своего носа. Я
— Мистер Грейвс сказал вам, что я об этом думаю?

 — Да. То есть он сказал, что вы очень удивлены.

 — Это ещё мягко сказано. А он сказал вам, что мы с Биджем не виделись и даже не переписывались восемнадцать лет?

 — Да.

 — Хм-м. Что ж, если вы подумаете об этом, то разве вы удивитесь, что я был в замешательстве? И чем больше я об этом думаю, тем туманнее всё становится. Мистер
 Сильвестр, это одна из тех ситуаций, которые невозможны, которые вы можете доказать пятьюдесятью способами, что
этого не может быть. И всё же это произошло — это определённо произошло.
А теперь скажите мне: хорошо ли вы или ваша фирма знакомы с делами моего брата?

— Не очень хорошо, нет. Покойный мистер Уоррен был немногословным человеком, довольно скрытным, на самом деле.

— Хм! Это одна из причин, по которой он отличался от своих ближайших родственников, да?

— Я не совсем уверен. Вы расспрашивали детей?

— Кэролайн и Стива? Да, я расспрашивал их больше, чем они думают, может быть. И они знают — ну, если не считать того, что они знают о ценах на картины, о том, как одеваться, и о том, что экономить двадцать тысяч в год — это более или менее позорно, их познания в мире не слишком обширны.

 — Они тебе нравятся?

— Полагаю, что так. Просто сейчас не самое подходящее время, чтобы судить о них. Понимаете, они
переживают из-за радостного потрясения, вызванного приездом их родственника, и...

Он сделал паузу и потёр подбородок. Его губы улыбались, но глаза — нет. Сильвестр заметил выражение его глаз и многое понял.

— Надеюсь, они не были противными? — спросил он.

 — Нет-нет. Нет, я бы не хотел так говорить. Они молоды и... и, ну,
 я не такой, к какому они привыкли. Кэролайн — милая девушка. Она такая,
конечно. Всё, что ей нужно, — это немного повзрослеть и получить правильные
советы и... и друзей.

— Как насчёт мальчика? — Мистер Сильвестр познакомился с юным Уорреном, и его глаза
заискрились, когда он заговорил.

"Стив? Ну, — в глазах капитана Элиши тоже заискрилось, —
 ну, Стиву тоже нужно расти, хотя я бы не стал говорить ему об этом. Когда человек берётся давать советы одному из семи мудрецов, он должен быть, так сказать, дипломатичным.

Адвокат запрокинул голову и громко расхохотался.

"Ха! Ха!" — каркнул он. "Это хорошо! Значит, расспросив детей, вы узнали...?"

"Не так уж много. Кажется, я понял, что... хм! что это хорошо
Опекун мог бы пригодиться в доме. Я имею в виду, настоящий законный опекун. В противном случае...

"В противном случае?"

"В противном случае может оказаться слишком много бескорыстных добровольцев,
готовых взяться за эту работу. Может, я и ошибаюсь, но я в этом сомневаюсь.

"Вы решили стать этим опекуном?"

"Пока нет. Я ещё ни к чему не пришёл. А теперь, мистер Сильвестр,
пока мы ждём, что будет дальше, — вы заказали столько еды, что хватило бы на целый корабль, — не могли бы вы рассказать, что вашей фирме известно о
«Биже». То есть, если я не слишком многого прошу.

— Вовсе нет. Именно для этого я здесь. Вы имеете право знать. Но предупреждаю, что моя информация мало чего стоит.

Он продолжил, кратко и с юридической точностью рассказав об А. Роджерсе Уоррене, его бизнесе и имуществе. Он был брокером, работавшим на фондовой бирже.

— Это место стоит немалых денег, не так ли? — перебил его капитан.

 — От восьмидесяти до ста тысяч долларов.

 — Ага. Что ж, это напоминает мне картинку, которую я однажды видел в одной из газет с комиксами. Старик откуда-то из глубинки — очень похож на меня,
Он был таким же зелёным, как и его племянник из города, и стоял вместе с ним на галерее биржи. И племянник сказал:
«Дядя, — говорит он, — ты понимаешь, что место там стоит семьдесят пять тысяч долларов?»
«Боже! — говорит старик, — неудивительно, что большинство из них стоят». Хо! Хо! Это место, где «Бидж» — часть тех пятисот тысяч, которые, по-вашему, он оставил?

 «Да, в каком-то смысле. По правде говоря, капитан Уоррен, мы не знаем, сколько у вашего брата было материальных активов. Грейвс бегло просмотрел акции, облигации и меморандумы и оценил
— В общем, это всё.

 — Понятно. Что ж, продолжайте.

 Адвокат продолжил. Офис покойного брокера находился на Брод-стрит.
 Это был небольшой офис с двумя клерками. Один из клерков остался на работе,
а офис, арендованный на год предыдущим арендатором,
оставался открытым до урегулирования наследства. А. Роджерс Уоррен
лично он выглядел старше, чем был на самом деле, имел хорошую печень
и пользовался популярностью среди своих товарищей.

"Что за парни были его товарищами?" - спросил капитан Элиша.

"Ты имеешь в виду своих друзей в обществе, или его компаньонов центра на стену
Улица?"

"Уолл-Стрит и близких. Я предполагаю, что я могу узнать кое-что о
общество них. Во всяком случае, я могу попробовать. Эти жители Уолл-стрит, с которыми дружил Бидже
- они были тихими людьми, не так ли?

Сильвестр заколебался. "Почему... почему ... не особенно", - признался он.
- В них, конечно, нет ничего нечестного. Понимаете, жизнь биржевого маклера — это нервная, довольно захватывающая жизнь, и...

"И Бидж и его приятели тоже были взволнованы, да? Ладно, вам не нужно
продолжать. Он был хорошим мужем, пока была жива его жена, не так ли?"

"Да. Честно говоря, капитан Уоррен, насколько я знаю, ваш брат
У него были хорошие привычки. В нём не было ничего плохого.

"Я очень рад это слышать. Очень рад. Вы можете рассказать мне что-нибудь ещё?"

"Нет. Наш следующий шаг, если вы решите принять траст, исполнительную власть и всё остальное, — это собраться вместе — вам и Грейвсу, если он достаточно здоров; вам и мне, если он нездоров, — и начать тщательную проверку акций, облигаций, активов и долгов поместья. Это нужно сделать в первую очередь.

 «Грейвс намекнул, что долгов нет, по крайней мере, значительных».

«Насколько мы можем судить, их нет, за исключением нескольких незначительных счетов».

"Да, да. Хм!" Капитан Элиша отложил кофейную ложечку и, казалось,
задумался. Он покачал головой.

"Вы, кажется, чем-то озадачены", - заметил юрист, который
пристально наблюдал за ним.

"Я озадачен. Я был озадачен до того, как уехал из дома, и я так же озадачен сейчас ".

"Что тебя озадачивает? — Если позволите, я спрошу.

 — Всё. И, если позволите мне так выразиться, мистер Сильвестр, я полагаю, это вас тоже озадачивает.

 Он ответил хозяину взглядом. Тот отодвинул свой стул,
собираясь встать.

"На первый взгляд всё так просто, капитан Уоррен," — сказал он.
— сказал он. «Ваш брат понял, что должен умереть, что о его детях и их деньгах нужно позаботиться; вы были его ближайшим родственником;
 его вера в вашу честность и рассудительность заставила его не обращать внимания на
разлад между вами. Так и было, не так ли?»

 «Да. Так и было, по крайней мере, на первый взгляд, как вы и сказали. Но вы забыли упомянуть об одном моменте».

"Что это?"

"Сам Бидже. Ты знал его довольно хорошо, я это вижу. Я тоже. И
Я думаю, именно поэтому мы оба озадачены ".

Капитан Елисеев сложил салфетку с осторожностью и встал. Сильвестр поднялся,
также.

— Спустимся вниз, — сказал он. — Там нам будет удобнее курить сигары и
продолжать разговор. Если, конечно, вы не очень спешите.

 — Нет, я не очень спешу. Так что я поднимусь к Кэролайн к ужину —
то есть к обеду, я имею в виду, — мне всё равно. Но я не хочу вас задерживать. Вы занятой человек.

— Это по делу. Сюда, капитан.

Большая гостиная клуба на первом этаже со стороны Пятой авеню была почти пуста, когда они вошли. Адвокат пододвинул два больших кресла к камину, позвонил в колокольчик и заказал сигары. После
Когда сигары были зажжены и ароматные клубы табачного дыма поднялись вверх, он возобновил разговор. И теперь, непринуждённо и дипломатично, он по очереди задавал вопросы.

 Это была довольно тщательная проверка, проведённая с мастерством опытного следователя. Капитан Элиша, сам того не осознавая,
рассказывал о своём детстве, о жизни на море, о своём доме в Саут-Денборо, о своём положении в деревне, о своей работе в качестве старосты, члена школьного комитета и директора банка. Тон спрашивающего
выражали ничего-он был слишком хорошо обучен,--но каждая деталь
данные были сведены в таблицу и оценить.

Высокая красного дерева-покрывало часы пробили три, потом четыре. Адвокат
докурил сигару и закурил другую. Он предложил гостю новую,
но предложение было отклонено.

- Нет, благодарю вас, - заметил капитан. «Я так быстро тараторил, что у меня не хватало дыхания, чтобы продолжать.
Ещё много осталось. Это лучший табак, чем тот, что я привык
покупать в магазине у себя дома. Я говорю Райдеру — он наш кладовщик и
почтмейстер — он должен покупать сигары на развес и обрезать их ножницами. Когда мы всей компанией приходим за почтой, пахнет так, будто горит верёвочный мост. Хо! Хо! Так и есть. И всё же мне нравится одна из его пятицентовых сигар. Ко всему можно привыкнуть. Может, дело в домашнем аромате или в обществе. Возможно, они были бы вкуснее
еще лучше, если бы их приготовили из морских водорослей. Я попрошу у вас спичек,
Мистер Сильвестр. Две, если не возражаете.

Перочинным ножом он подогрел одну спичку к острию, наколол на нее огрызок сигары
и снова зажег другой.

Тем временем комната заполнялась. Вокруг каждого из больших окон
, выходящих на проспект, собрались группы мужчин, молодых и старых,
они курили, болтали и лениво смотрели вдаль. Капитан Элиша посмотрел на них
с любопытством.

- Это ведь не праздник, не так ли? - спросил он через некоторое время.

- Нет. Почему?

"Я просто подумал, что у всех этих парней нет никакой работы, вот и все".
"Кто?

Эта толпа?" Юрист рассмеялся. " Я просто подумал, что у всех этих парней нет работы, вот и все". "Кто?" - спросил я. "О, они делают свой обычный трюк"
. Вы увидите большинство из них здесь каждый день примерно в это время".

"Вы не говорите. Платишь им за это жалованье, не так ли?

— Насколько я знаю, нет. Некоторые из них — брокеры, которые приходят после закрытия биржи. Другие — бизнесмены, действующие или на пенсии. У некоторых нет никакого бизнеса — кроме того, чем они занимаются сейчас.

 — Я хочу знать! Хм! Они напоминают мне банду из бильярдной у нас дома. У бильярдистов - хронических - тоже нет никаких дел
кроме как следить за тем, чтобы пыль не скапливалась на стульях.
Это и разговоры о трудных временах. Эти парни, похоже, не будет
страдали от тяжелых временах, много".

"Нет. Большинство молодых людей имеют богатых родителей или в наследство деньги".

"Понятно. Они позволяют старику беспокоиться. В любом случае, это философия.
Что их так интересует снаружи? Мимо проходит парад?"

"Нет. Представляю, как раз в этот момент мимо проходила необыкновенно хорошенькая девушка".

"Это так? Ну и ну! Скажите, мистер Сильвестр, чем дольше я остаюсь в
Чем больше я живу в Нью-Йорке, тем больше понимаю, что главное отличие между ним и Южным
Денборо — это размер. Банда в бильярдной ведёт себя точно так же, когда мимо проходит
школьный учитель с нижнего этажа. Привет!

"Что такое?"

"Тот молодой парень у бизань-мачты кажется мне знакомым.
тот, кто встал, чтобы поздороваться с каждым, кто проходил мимо. Хм! Он
произвёл фурор, не так ли? Я думаю, что сердце какой-нибудь незащищённой женщины
разбилось при виде этого сигнала. Я думаю, что знаю его.

"Кто? Кто это? О, это молодой Коркоран Данн. По его собственным словам, он
охотник за женщинами. — Как поживаете, Данн?

Молодой человек, ухмыляясь, отвернулся от окна и мельком увидел адвоката, когда тот поднялся, чтобы узнать его. Он подошёл к камину.

"Привет, Сильвестр," небрежно поздоровался он. "Это было нечто. Ты бы её видел. Что? Да это же «Адмирал»!"

— Как поживаете, мистер Данн? — сказал капитан Элиша.

 — Вы уже встречались? — удивлённо спросил Сильвестр.

 — Да. Я имел удовольствие участвовать в приветственном салюте, когда наш
друг-моряк поднялся на борт. Как вам это, капитан? Что-то морское в этом замечании? — Вы отлично справились, учитывая, что вы недавно прибыли.

 — Спасибо. Я в восторге, — затем, с ленивой усмешкой взглянув на пару,
он спросил: — Что это — заседание военно-морского совета?
 Вы купили яхту, Сильвестр?

 — Нет, — резко ответил адвокат.

— Хм! Что ж, послушай моего совета и не делай этого. Яхты — это хорошо, на них можно хорошо провести время, но содержать их чертовски дорого. Автомобиль — это уже плохо. Кстати, Сильвестр, ты слышал, что я сегодня утром сбил ирландца?

 — Сбил? — в ужасе переспросил капитан. — «Надеюсь, ты никого не сбил».

 «Ну, я был чертовски близок к этому. Ха! Ха! Понимаешь, старый пьяница переходил Сент-Николас-авеню с большой корзиной, полной продуктов, — наверное, для семейного ужина. Клянусь богом, у них, должно быть, хороший аппетит. Я был как на иголках,
Я разогнался и попытался проехать между этим парнем и бордюром.
Если бы я справился, то это был бы отличный манёвр.  Но — ха!
ха! — чёрт возьми, я не справился.  Я заскользил.  Парень успел отскочить в сторону, но поскользнулся и упал.  Самое нелепое, что вы когда-либо видели.  И улица! Клянусь, там было полно еды.

Сильвестр, явно раздражённый, ничего не ответил. Но беспокойство капитана Элиши было очевидным.


«Бедняга!» — воскликнул он. «Что ты с ним сделал?»

«В последний раз, когда я его видел, он сидел в грязи и блевал».одобряю срыв.
Я не стал задерживаться. Питерс сел за руль, и мы укатили. Повезло полицейскому.
не заметил номер машины. Это могло стоить мне пятидесяти. Мне приходилось
штраф за превышение дважды. Что вы и Адмирал обсуждаем,
Сильвестр?"

"Мы обсуждали бизнес-вопрос", - ответил адвокат, с
существенный акцент.

— Дела? Ну конечно! Я и забыл, что ты был партнёром Грейвса. Улаживаешь
семейные дела, да? Что ж, я не буду вмешиваться. Пока-пока! Увидимся позже,
капитан. Тебе стоит прокатиться на моей машине. Я позвоню тебе
как-нибудь. Я покажу тебе то, чего не делают на Кейп-Коде. Передавай привет
Каро и Стиву.

Он ушёл, чувствуя, что его приглашение встретило бы одобрение
матери. Она объявила, что деревенский дядюшка должен быть
«воспитан».

Сигара капитана Элиши погасла. Он не стал её прикуривать.

"Фух!" - присвистнул он. "Ну, когда я отправляюсь "покрутиться", как он это называет, с
_him_, я в кал'late моя голова будет кружится, поэтому я не буду нести ответственность за
мои действия. Вот так!"

Сильвестр посмотрел на него с любопытством.

- Так вы встречались с ним раньше? - спросил он.

— Да. Он был в номере, когда я только приземлился. Или его мать была там. Он пришёл чуть позже с Кэролайн и Стивеном.

 — Понятно.

 — Да. Вы хорошо знаете его и его мать, не так ли?

 — Немного. Я встречался с ними у общих знакомых и в городе.

— Полагаю, они неплохо устроились, не так ли?

— Полагаю, что так. Я не знаю.

— Хм. Он общительный молодой человек, не так ли? Не церемоньтесь с ним, ладно? Кэро и Стив хорошо относятся к нему и его матери.

— Да. Грейвс сказал мне, что Данны были очень близки с Уорренами.
На самом деле, незадолго до смерти вашего брата, я помню, дошел слух
что эти две семьи могут быть еще более тесно связаны.

- Вы имеете в виду ... э-э ... Кэролайн и ... э-э ... его?

"Ходили такие слухи. Возможно, они ничего не значат. Никакой помолвки нет.,
Я совершенно уверен".

"Да, да, я понимаю. Что ж, мистер Сильвестр, мне пора трогаться в путь. Я
подумаю над этим делом ещё день или два, а потом дам вам ответ, так или иначе.

"Вы не можете дать его сейчас?"

"Нет-нет. Думаю, лучше не надо. Однако я думаю..."

"Да."

"Ну, я думаю, что могу взяться за эту работу. По крайней мере, попробовать."

— Хорошо! Я рад этому.

— Вы рады?

— Конечно, рад. И я очень рад знакомству с вами, капитан Уоррен. Добрый день. Надеюсь вскоре увидеть вас снова.

Капитан Элиша покинул Центральный клуб в задумчивом настроении. Что
его удивило, так это то, что человек с таким основательным городским образованием и привычками, как старший партнёр юридической фирмы, должен был выразить удовольствие от мысли о том, что он возьмёт на себя заботу о наследниках и имуществе А. Роджерса Уоррена. Мистер Грейвс не выказывал подобных чувств.

 Если бы он услышал отчёт Сильвестра Куну в офисе на следующий день, то
Возможно, он был ещё больше удивлён и обрадован.

"Он крепкий орешек, Кун," — заявил старший партнёр. "Конечно, он земляк, но проницательный, способный, честный человек, и, я думаю, он очень хорошо разбирается в людях. Если бы я был так же уверен в его способности оценивать инвестиции и финансовые дела, я был бы уверен, что дети Уорренов не могли бы оказаться в лучших руках. И, без сомнения, мы можем помочь ему, когда дело дойдёт до этого.
Он, вероятно, будет обращаться с девочкой и мальчиком по-своему, и его внешняя
зеленость может их немного шокировать. Но им пойдёт на пользу, если их немного шокируют
их возраста. С ним все в порядке, и я надеюсь, что он примет все доверие.

"Что ж, - воскликнул мистер Кун, - вы меня удивляете. Грейвс, казалось, был..."

"Грейвс страдает от абсолютного отсутствия чувства юмора. Его жизненный путь
шириной около трех футов ограничен каменными ребрами
условности. Если в организме человека есть шутка, Грейвс ее не понимает
и вызывает подозрения. Я говорю тебе, Кун, что в правой руке этого засоленного с Востока больше честности
здравого смысла и способностей, чем
когда-либо было во всем теле Роджерса Уоррена ".




ГЛАВА VII


На следующий день Кэролайн Уоррен и её брат почти не виделись со своим дядей. Не то чтобы они жаловались на это или стремились к его обществу. Началась политика избегания и того, что Стивен называл «вымораживанием», и молодые люди держались друг от друга как можно дальше. За завтраком Кэролайн была холодно-вежлива, а её брат холоден, хотя и не перегибал палку с вежливостью. Однако капитан Элиша, казалось, ничего не замечал. Он был чем-то озабочен, почти ничего не говорил и провёл утро за
написанием второго письма мисс Эбигейл. В нём он рассказал о своём опыте
на борту "Императрицы океана" и на обеде в центральном клубе
. Но он ничего не сказал о своих племяннике и племяннице, кроме
заявления о том, что он все еще знакомится, и что Кэролайн
действительно симпатичная девушка.

"Полагаю, вам интересно, что я решил насчет опекунства",
добавил он в конце. — Что ж, Эбби, я примерно в таком же положении, как Лютер Сильвестр, когда он упал с причала в Орхэме. Прилив закончился, и он ушёл под воду. Когда люди, которые видели, как он упал, подошли к краю и посмотрели вниз, они увидели круглую чёрную штуку
торчала из грязи, и, судя по всему, это была голова Люта. Они спросили его, как он себя чувствует. «Я ещё не знаю, — промямлил Лют, — утонул я или захлебнулся, но я где-то между». Это я, Эбби, о том, что я страж. Я всё ещё где-то между. Но прежде чем этот день закончится, я утону или задохнусь, и я дам вам знать, что именно, когда буду писать в следующий раз.

После обеда он прогулялся по парку и ходил взад-вперёд по дорожкам, размышляя, размышляя. Вернувшись, он обнаружил, что Кэролайн и Стивен уехали кататься на автомобиле с Даннами и не вернутся до вечера.
ужин. Итак, он съел тот обед в одиночестве, а прислуживал ему Эдвардс.

В тот вечер, когда он сидел в библиотеке и курил, появился дворецкий, чтобы
объявить о посетителе.

"К вам кто-то пришёл, сэр," — сказал Эдвардс. "Вот его визитная карточка, сэр."

"А? Ко мне кто-то пришёл? Полагаю, вы ошиблись, не так ли,
коммодор? Я не знаю никого, кто был бы скорее прийти зашел я здесь
в Нью-Йорке. Почему, да! Ну, я объявляю! Скажи ему ходить прямо. Г-н
Пирсон, я рад тебя видеть. Это по-соседски ".

Звонил молодой Пирсон, знакомый капитана предыдущего
— Полдень. Они сердечно пожали друг другу руки.

"Возможно, вы не думали, что я приму ваше приглашение,
капитан Уоррен," — заметил Пирсон. "Я сказал вам, что имел в виду именно это, когда ответил
«да». И то, что я позвонил в течение тридцати шести часов, — довольно убедительное
доказательство, не так ли?"

"Меня это вполне устраивает. Я очень рад, что вы приехали. Присаживайтесь. Одиноко
в пансионе, не так ли?

Пирсон поморщился. «Одиноко!» — повторил он. «Фу! Давайте поговорим о
чем-нибудь другом. Вы пришли вовремя на встречу вчера в полдень?

«Ну да, и да, и нет. Послушайте, не хотите ли сигару? Это
— Верно. И я полагаю, что, поскольку это Нью-Йорк, я должен попросить вас взять что-нибудь, чтобы вытереть пыль, а? Я сам не наводил справок, но не удивлюсь, если коммодор — тот парень, который вас впустил, — сможет найти что-нибудь в чулане в гостиной или где-нибудь ещё, если я его спрошу.

Молодой человек рассмеялся. — Если вы имеете в виду выпивку, — сказал он, — то я не хочу, спасибо.

 — Что? Вы же не трезвенник, верно?

 — Нет, не совсем. Но...

 — Но вы можете обойтись без неё, да? И я тоже, как правило, могу. Но я из Саут-Денборо. Я думал, что здесь, в Нью-Йорке...

"О, Есть много людей, даже здесь, в Нью-Йорке, кто не уверен в том
что алкоголь-это пища".

"Вы не скажите! Что ж, я живу и учусь каждый день. Осуждаю
из рассказов и нитей в бостонской газеты, Народ наш путь
есть мысль, что этот город является своего рода приложение к нехорошее место. Все
хорошо, тогда мы не будем беспокоить Командора. Я заметил, что ты выглядишь старше
мою каюту. Что вы о них думаете?"

Пирсон невольно оглядел комнату. Ее
Роскошь и очевидные признаки вкуса и богатства сильно удивили его.

— Вас удивляет, что я живу в таком месте, как это, да?

 — Ну что вы, в некотором роде. Я не знал, что вы такой аристократ, капитан Уоррен. Если бы знал, то, возможно, был бы чуть более внимателен к своему наряду, когда наносил первый визит.

 — Наряд? О, вы имеете в виду, что надели бы парадную одежду. Что ж, я
рад, что вы этого не сделали. Видите ли, _ Я_ не надел свою военную форму, и если бы
вы были на параде, я бы, возможно, смутился. Хо-хо! Я не
зря вы удивляетесь. Это довольно близко разбухают, не
это?"

"Да, это так".

— Эти… э-э… апартаменты, они что, такие же хорошие, как и все в городе?

— Почти такие же. Есть и получше — намного получше.

— Я так и думал. Вы бы не назвали жизнь в них экономией в какой-либо
значительной степени, не так ли?

— Нет, — со смехом ответил он, — нет, _мне_ не следует, но мои представления об экономии — ну, другие. Они должны быть другими. Вы экономите, капитан?

Капитан Элиша рассмеялся и потёр колено.

"Нет, — усмехнулся он, — _я_ не экономлю, но мой племянник и племянница — да. Это их комнаты.

— О, ты в гостях?

 — Нет, я не знаю, можно ли это назвать визитом. Я не знаю, как бы ты это назвал
позвони. Я здесь, это все, что ты можешь сказать.

Он сделал паузу и продолжал молчать. Его друг тоже молчал, не зная,
какое именно замечание сказать."Как продвигается роман?" - спросил капитан минуту спустя."О, медленно. Я совсем не уверен, что он когда-нибудь будет закончен. Иногда я сдаюсь."В этом нет смысла. Что это будет за история? Нарисуй мне общую картину того, к чему ты пытаешься прийти. То есть, если это не секрет."Это не секрет. Но рассказывать особо не о чем. Когда я начинал, я
я думал, у меня есть хороший план, но сейчас он кажется довольно слабым и размытым " ."Большинство дел совершаются, пока они делаются, если ты действительно заботишься о том, чтобы делать их хорошо.
" Вперед! Ты сказал, что был на море пряжи, и я что-то вроде
специалист, когда дело доходит до соленой воды. Может быть, я мог бы прописать вам что-нибудь тонизирующее, хотя это маловероятно.
Пирсон начал излагать сюжет своего романа, сначала медленно, но по мере
рассказа увлекаясь. Капитан Элиша задумчиво слушал,
торжественно попыхивая сигарой, и редко перебивал.
— По-моему, это довольно хорошая идея, — заметил он наконец. — Да, сэр, мне это кажется многообещающим. Этот ваш капитан — хороший парень. Только не слишком его хвалите, это будет неестественно. И не слишком его ругайте. Судя по морским историям, которые я читал в последнее время, я знаю, что это модно — иметь шкипера-янки, что-то среднее между профессиональным боксёром и убийцей. В первый же день после выхода из порта он выбирает самого хилого матроса на борту, избивает его, а затем берёт следующего. У меня есть книга о таком шкипере Я недавно заходил в нашу библиотеку, и библиотекарь сказала, что это очень популярно. Сильная история, сказала она, и правдивая. Ну, она была сильной — это было почти ощутимо, — но что касается правдивости,
 я сомневался. Я был в море, командовал судном много лет.
и иногда я неделями, целыми неделями, не прыгал вверх и вниз.
ни на одного матроса. Факт! Я полагаю, что получил свое упражнение другими способами.
вероятно.

"Я говорю вам, - продолжал он, - главная проблема в вашей истории, поскольку
Я вижу, что ты говоришь о том, чего никогда не видел. Теперь
ты много чего повидал, я бы не удивился. Давай посмотрим, ты родился
в Белфасте, ты сказал. Ты долго там жил, не так ли?"

"Да, пока я не пошел в школу".

"Твой отец, он ушел в море, не так ли?"

"Да. Но его корабль погиб со всей командой, когда я был ребенком".

— Но твой дядя Джим не пропал. Ты хорошо его помнишь, ты сам так сказал.
 Расскажи мне что-нибудь, что ты помнишь.

Не успел молодой человек опомниться, как уже рассказывал о своём дяде
Джиме, о его возвращении из плавания, о своей жизни дома, о своей
матери и о деревне, где прошло его детство. Затем, увлечённый рассказом,
отвечая на вопросы капитана, он рассказал о годах учебы в колледже, о своем
опыте работы репортером и городским редактором. Сам того не сознавая,
он делал это, он довольно подробно рассказал хозяину о себе, своей
истории и своих амбициях.

- Мистер Пирсон, - серьезно сказал капитан Элиша, - не беспокойтесь об этом.
эта ваша история. Если вы прислушаетесь к совету старого приятеля, который ничего не смыслит в таких вещах, продолжайте вспоминать о своём
дяде Джиме. Он был настоящим мужчиной, до мозга костей, и к тому же моряком. Вложите в своего героя частичку его, и вы не ошибётесь. А когда
Что касается управления кораблём, то, если вы _захотите_ прийти ко мне, я постараюсь помочь вам, чем смогу.

Пирсон был в восторге.

"Вы _согласны_?" — воскликнул он. "Замечательно! Это очень любезно с вашей стороны. Могу я показать вам кое-что из своих записей?"

"Конечно, можете. В любой момент я буду щекотан до смерти. Я буду рад, если
ты тоже позвонишь; если, конечно, вызов старому солту вроде меня не будет
слишком утомительным.

Ответ был решительным и обнадеживающим.

"Спасибо", - сказал капитан Элиша. "Я вам очень обязан. Приходите почаще, пожалуйста.
Я... ну, дело в том, что мне, скорее всего, тоже будет одиноко, я
— Боюсь, что так. Да, я бы не удивился, если бы это было так.

Он вздохнул, выбросил окурок и добавил:

— Теперь я хочу вас кое о чём спросить. Вы, газетчики, должны знать всё обо всём на свете. Вы много знаете о фондовой бирже?

Пирсон улыбнулся.

— Всё, что я могу себе позволить знать, — сказал он.

"Хм! Это довольно хороший ответ. Говорят, что знание — сила, но... но я считаю, что знание фондовой биржи — это бедность для многих людей."

"Думаю, вы правы, капитан. Это не моё дело, но... вы собирались заняться Уолл-стрит?"

Капитан Элиша взглянул на своего нового друга из-под бровей, и его глаза
заблестели.

"Не знаю, но мог бы," — торжественно ответил он. "У тебя нет
каких-нибудь... э-э... подсказок, каких-нибудь верных вещей, на которые ты мог бы меня натолкнуть?"

"Нет. Мой опыт работы на Уолл-стрит приводит меня к мысли, что они надёжны, но только для других людей.

— Хм! Я знаю одного парня у себя на родине, который заработал на акциях. Он сделал это так легко, что, как говорят ребята, было почти стыдно брать эти деньги. И
это тоже было его «делание».

Пирсон был смущён и обеспокоен. Если этот великодушный, простодушный
Его соотечественник приехал в Нью-Йорк, чтобы играть на фондовом рынке, и пришло время
сделать предупреждение. Но имел ли он право предупреждать при таком коротком знакомстве? Капитан был по-своему проницателен. Не покажется ли предупреждение
самоуверенным?

"Значит, этот... этот ваш друг был успешным спекулянтом, да?" — спросил он. "Ему повезло."

"Думаете? Ну, может быть. Его звали Элкана Чейз, а его отцом был старик Растус Чейз, который неплохо зарабатывал на клюкве и кое-чем ещё. Старик воспитал Элкану, чтобы тот стал, как он говорил, джентльменом. Хо! Хо! Хм! Я не знаю, что Растус понимал под джентльменом.
джентльменом, но если он рассчитывал, что его сын станет бродягой в
поношенной одежде, то он получил то, что хотел. Когда старик умер, он завещал
мальчику пятнадцать тысяч долларов. Что ж, для некоторых людей пятнадцать
тысяч долларов — это целое состояние, если они не экономят в Нью-Йорке, но
Элкане этого было достаточно, чтобы осознать свою бедность. Итак,
чтобы сделать его больше, он получил один из этих «намеков» от своего друга по колледжу здесь, на Уолл-стрит, и вложил в него десять тысяч. И, клянусь, это удвоило его деньги!

Гость капитана Элиши покачал головой. Он даже не улыбнулся.

«Ему очень повезло, — сказал он. — Даю вам слово, капитан
Уоррен, что большинство первых спекулянтов не добиваются такого успеха.
Надеюсь, он был достаточно мудр, чтобы сохранить свою прибыль».

Капитан потёр подбородок.

"Джим..." — начал он. — Простите, я должен был сказать «мистер Пирсон», но у меня
выработалась привычка называть людей по именам. Когда живёшь
там, где всех хорошо знаешь, это входит в привычку.

— Джим меня устраивает. Надеюсь, вы привьёте себе эту привычку.

— Правда? Что ж, я попробую. Теперь, Джим, возвращаясь к тому, что я собирался сказать,
вы, как газетчик, должны знать все, но это довольно очевидно.
вы не знаете Элкану Чейза. Сохраните его прибыль! Почему, когда парень
почти убежден, что он знает все, одно небольшое доказательство
подобное предположению, делает все для него окончательным. Елкана, realizin'
что Уолл-Стрит была его яблочным пирогом, открыл рот, чтобы swaller на
залпом. Он вложил свою прибыль и все оставшиеся у него деньги в ещё один
надёжный совет.

 — И снова выиграл?

 — Нет. Он потерял всё это и ещё немного денег, которые занял.

 — Но я думал, вы сказали, что это сделало его успешным!

— Так и было. Ему пришлось устроиться на фабрику по производству комбинезонов в Остейбле.
 Как джентльмен, зарабатывающий пятнадцать тысяч долларов, он был довольно посредственным работником,
но мне сказали, что он неплохо шьёт комбинезоны. Элкана убедил меня, что на Уолл-стрит есть свои плюсы.

 Он усмехнулся. Пирсон с облегчением рассмеялся в знак сочувствия. — Он вернул деньги, которые занял? — спросил он.

«Нет-нет! Полагаю, кредиторам придётся забрать его в комбинезоне.
Тем не менее, некоторым из них доставляет удовольствие наблюдать за тем, как Чейз действительно работает.
Я знаю, что это стоит моих денег».

— О, хо! Вы один из кредиторов! Капитан Уоррен, я удивлён. Я
считал вас более проницательным в вопросах инвестиций.

Капитан Элиша покраснел. — Я был прав, — ответил он. — Если бы
я не думал, что всё так обернётся, я бы никогда не вложился. Видите ли, старик Чейз был моим другом, и... Однако, — добавил он, поспешно сменив тему, — мы немного отклонились от темы.
 Когда я упомянул фондовую биржу, я сделал это потому, что мой брат был её членом, и я подумал, что вы могли его знать.

Пирсон был поражен. "Ваш брат был членом биржи?" он
повторил.

"Хм-хм. Никогда бы не догадались, правда? Я думаю ты кал'late
все акции Я знал, что О была на ходу. Ну, я был познакомлен
с другими породами в мое время. Моего брата звали Абиджа Уоррен- А.
Роджерс Уоррен, так он себя назвал".

Эффект от этого заявления был мгновенным и электрическим.
Молодой человек откинулся на спинку стула.

"А. Роджерс Уоррен был вашим братом?" он заплакал.

- Гм-м. Кажется, это тебя немного смущает. Контраст между нами настолько велик, насколько вообще возможно.
что получается?

— Но… но, капитан Уоррен… Ваш брат… Скажите, мисс Кэролайн
Уоррен — ваша племянница?

— Да. А Стив — мой племянник. Неужели вы с ними знакомы?

Пирсон поднялся на ноги. — Они… они раньше жили на авеню, — сказал он. — Но вы сказали, что приехали в гости. — Капитан Уоррен, это квартира вашей племянницы?

 — Да, её и Стива. А что такое? Вы не уходите, да?

 — Думаю, мне лучше уйти. Уже поздно.

 — Поздно! Сейчас только начало вечера. Джим, я не настолько слеп, чтобы
не видеть через открытое окно. Не опоздание заставляет тебя
хочу уехать так внезапно. Есть некоторые проблемы между тобой и Кэролайн?
Конечно, это не мое дело, и вы не скажите, если вы
хочу".

Ответ был достаточно проворный.

"Нет, - ответил Пирсон. - Нет. Уверяю вас, ничего подобного нет.
Я... я встретил мисс Уоррен. На самом деле, когда-то мы были хорошо знакомы. Я
очень высокого мнения о ней. Но я думаю, что лучше..."

"Подождите минутку. Со Стивом всё в порядке? Он ещё мальчик, и в его возрасте
он вполне доволен собой, и нужно это учитывать."

"Нет. Мы со Стивом были вполне дружелюбны. Извини, что прерываю свой визит,
но уже поздно, и я должен идти".

Он направился к двери. Капитан Элиша пристально посмотрел на него.

"Хорошо, если ты должен", - сказал он. "Но я надеюсь, что ты скоро придешь снова. Будешь ли
ты?"

"Я надеюсь, что смогу. Даю вам слово, капитан, что я ценю ваше приглашение и хочу узнать вас получше.

 — Я тоже. Я нечасто поддаюсь внезапным порывам, Джим, но я знал вашего
дядю и готов поспорить на любого члена его семьи. И меня _действительно_
заинтересовал ваш роман. Вы не сказали, что придёте ещё раз. Ты сделаешь это?"

Пирсон был очень смущён.

"Я бы очень хотел прийти," — сказал он с неподдельной искренностью, —
"но... но, честно говоря, капитан Уоррен, есть причина, о которой я, может быть, расскажу вам когда-нибудь, но не сейчас... ни мисс
Уоррен, ни её брат не имеют к этому никакого отношения... и это мешает мне навестить вас здесь. Не могли бы вы зайти ко мне в пансион? Вот
адрес. _Ты_ приедешь?

"Сартин! Я собирался это сделать, если бы у меня была такая возможность.

"Спасибо, буду рад. Конечно, это всего лишь пансион,
и не очень хорошая. Моя собственная комната ... ну, отличается от этой.

- Ага. Может быть, поэтому я надеюсь чувствовать себя в ней как дома. Спокойной ночи, Джим.
Спасибо, что позвонили. Мне позвонить коммодору, чтобы он вывел вас?

- Нет, я сам найду дорогу. Я... Кто-то идет.

Из коридора донеслись лязг двери лифта и голоса. Прежде чем капитан и его друг успели пошевелиться, вошли Кэролайн, Стивен,
миссис Коркоран Данн и Малкольм. Кэролайн первой добралась до библиотеки. Войдя, она оказалась лицом к лицу с Пирсоном.

"Прошу прощения", - начала она. "Я не знала, что здесь кто-то есть".

"Это всего лишь моя подруга, Кэролайн", - быстро объяснил ее дядя.
- Он просто зашел ко мне.

- Добрый вечер, мисс Уоррен, - тихо сказал Пирсон.

Девушка на мгновение взглянула на него. Затем выражение её лица изменилось, и она с улыбкой протянула руку.

"О, мистер Пирсон!" — воскликнула она. — Я очень рада вас видеть. Вы должны
извинить меня за то, что я не узнала вас сразу. Стив, ты помнишь мистера
Пирсона."

Стивен тоже протянул руку.

"Конечно!" — сказал он. — Рад снова тебя видеть, Пирсон. Не виделись целую вечность.
возраст. Как поживаете?

Пирсон пожал обе руки. Он был смущен и колебался с ответом
.

"Прошло некоторое время с тех пор, как мы виделись", - сказал он. - Для меня это неожиданно.
приятно познакомиться. А, мистер Данн, добрый вечер.

- Это мистер Пирсон, финансовый обозреватель "Планеты", Малкольм, - сказала Кэролайн.
- Мистер Пирсон. "Я думаю, вы когда-то знали его".

"Не помню, я уверен. Да, помню. Познакомился с вами в университетском клубе,
не так ли?"

"Да. Раньше я была членом клуба.

- И позвольте мне представить вас миссис Коркоран Данн, - продолжила девушка. - Мистер
Пирсон когда-то хорошо знал отца.

Миссис Данн осмотрел посетителей через нее лорнет, и снизошел
признать, что она была "в восторге".

"Я очень рад, что вы позвонили", - продолжила Кэролайн. - Мы подоспели как раз вовремя,
не так ли? Пожалуйста, присаживайтесь. И, если вы подождете минутку, пока мы снимем накидки
Стив, позвони Эдвардсу, пожалуйста.

— «Боюсь, я не могу ждать, мисс Уоррен. Я зашёл к вашему дяде по его приглашению, и, по правде говоря, я не знал…»

 «К нашему дяде!» — изумлённо перебил Стивен. «К кому?»

 «К вашему дяде, капитану Уоррену», — объяснил Пирсон, удивившись сам.
повернись. - Мы с ним познакомились вчера, и он попросил
меня позвонить.

- Ты... ты звонил, чтобы повидаться с ним? - повторил Стивен. "Почему, какого черта
?"

"Я взял на себя смелость спросить его, Кэролайн", - заметил капитан Элиша
спокойно, игнорируя последнего говорившего. — Я не знала, что вы знакомы, а я плавала с его дядей, так что он казался мне почти своим.

 — О! — манеры Кэролайн изменились. — Полагаю, это был деловой визит, — медленно произнесла она. — Прошу прощения, что перебиваю. Мы не виделись с вами после смерти отца, мистер Пирсон, и я решила, что вы пришли к моей
— Мы с братом. Прошу прощения. Миссис Данн, мы пойдём в гостиную.

Она направилась в сторону квартиры. Капитан Элиша хотел что-то сказать.
Однако Пирсон объяснил за него.

"Мисс Уоррен, — сказал он, — если вы имеете в виду деловой визит в
интересах «Планеты», то уверяю вас, вы ошибаетесь. Я больше не связан ни с одной газетой. Я познакомился с капитаном Уорреном при довольно
необычных обстоятельствах. Мы обнаружили, что у нас есть общие друзья и
общие интересы. Он попросил меня зайти к нему, и я это сделал. До
пяти минут назад я не знал, что он ваш дядя и что вы с
Ваш брат жил здесь. Прошу вас, не уходите из-за меня. Я уже собирался уходить, когда вы пришли. Добрый вечер.

Он поклонился и шагнул в коридор. Капитан Элиша положил руку ему на плечо и задержал его.

 "Минуточку, — сказал он. — Кэролайн, я хочу, чтобы вы и Стив знали, что мистер Пирсон говорит чистую правду. Я не из тех, кто рассказывает газетам о личных делах своих родственников, и, если я хоть что-то понимаю в людях, мистер Пирсон, зная вас так, как, по-видимому, знает он, не стал бы вас слушать. Вот и всё. А теперь, Джим, если тебе нужно идти.

Он и его гость стояли в дверях. Кэролайн и миссис Данн находились в
противоположном конце комнаты. Внезапно девушка остановилась, повернулась и, подойдя
туда, где стояли ее дядя и молодой человек, еще раз
протянула руку.

- Мистер Пирсон, - сказала она импульсивно, - еще раз прошу у вас прощения. Я должна была
догадаться. Я очень сожалею, что так сказала. — Вы простите меня? — спросил Пирсон.

Пирсон покраснел. Его смущение было более очевидным, чем прежде.

"Не стоит извиняться, мисс Уоррен, — сказал он. — Я не
удивлён, что вы подумали, будто я пришёл в своём прежнем качестве репортёра.

"Да, ты знаешь. Ты, должно быть, задавался вопросом. Я очень рад, что ты позвонил, чтобы повидаться с
моим ... моим опекуном, и я надеюсь, что ты будешь продолжать это делать. Отец
очень хорошо отзывались о вас, и я уверен, что он ценил вашу дружбу. Стивен
и я хотел бы рассмотреть его друзей наших. Пожалуйста, поверьте, что вы не
добро пожаловать в любое время."

Ответ Пирсона был краток.

- Спасибо, мисс Уоррен, - сказал он. - Вы очень добры. Добрый вечер.

В холле, пока они ждали лифт, капитан Элиша, более счастливый,
чем когда-либо с момента своего прибытия в Нью-Йорк, похлопал своего друга по
плечу.

«Джим, — сказал он, — я начал сомневаться в своих суждениях о вещах и людях. Теперь я чувствую себя лучше. В моей племяннице есть что-то правильное. После _этого_ приглашения ты будешь время от времени навещать нас.
 Так будет проще, да?»

 Пирсон покачал головой. — Я не уверен, капитан, — медленно произнёс он, — что это не усложнит задачу. Я очень скоро загляну к вам в пансион. Не разочаровывайте меня. Спокойной ночи.

Последнее замечание капитана в тот вечер было адресовано Эдвардсу, которого он встретил у двери своей спальни.

— Коммодор, — сказал он, — амбар, полный крыс, — это неприятно, не так ли?

— Сэр? — заикаясь, спросил удивлённый дворецкий.

— Я говорю, что амбар, полный крыс, — это неприятно.

— Ну... да, сэр. Я думаю, что это так, сэр.

— Ага. Что ж, я знаю место похуже. Это дом, полный тайн. Пока, сынок. Приятных снов.

Он сидел допоздна, глубоко задумавшись. Затем, вынув из конверта ещё не распечатанное письмо, которое он написал мисс Эбигейл
Бейкер, он добавил постскриптум:

 «Одиннадцать часов. Я решил, Эбби, принять
 опекунство и всё такое, по крайней мере, на какое-то время. Утром я сообщу об этом юристам. Необходимость — это одно, а удовольствие — совсем другое. Сомневаюсь, что мне это понравится, но, думаю, это необходимо. Во всяком случае, мне так кажется.




Глава VIII


Объявление о решении капитана Элиши последовало незамедлительно. Сильвестр,
Кун и Грейвс получили по телефону сообщение об этом, и старший партнёр был безмерно рад. Кун с некоторой долей сомнения принял мнение своего
коллеги. «Это странный кусок
«Дело в этом, и только в этом», — заявил он. «Мне будет любопытно посмотреть, как всё обернётся». Что касается мистера Грейвса, то, когда ему сообщили об этом, он выразил отвращение и тревогу. «Смешно!» — сказал он.
 «Доктор, я просто обязан быть на ногах в ближайшие несколько дней. Необходимо, чтобы в офисе был здравомыслящий, консервативный человек». Я бы ни за что не стал говорить плохо о Сильвестре как о юристе, но он подвержен влиянию. Я думаю, этот Кейп-Коддер его рассмешил, и поэтому, по его мнению, всё в порядке. Я рад, что я не шутник.

Капитан сказал, что спустится позже, чтобы все обсудить.
Между тем, если бы можно было собрать "документы и тому подобное", это бы
"в некотором роде помогло". Сильвестр объяснил, что существуют определенные юридические
и формальные церемонии, относящиеся к принятию траста, которые должны быть
выполнены, и они должны иметь приоритет. "Хорошо", - ответил
капитан. «Давай покончим со всем этим разом и избавимся от боли и страданий. Я скоро увижусь с тобой».

Когда миссис Коркоран Данн в тот день пришла с ежедневным визитом в квартиру Уорренов, она застала Кэролайн одну и почти в слезах. Капитан
Элиша сообщил новость за обеденным столом, после чего отправился в центр города. Стивен, возмущаясь, протестуя и в целом ведя себя отвратительно, а его сестра, соответственно, несчастно, отправились в клуб. Это было время откровений, и хитрая миссис
 Данн поняла это. Она успокаивала, утешала и за полчаса узнала всю историю. Кэролайн рассказала ей обо всём: о странном завещании, о том, что она узнала о дяде из деревни, и о необъяснимых
пунктах, в которых она умоляла его принять на себя обязанности душеприказчика, попечителя и
заряд ее брат и она сама. Кстати, она упоминала, что
возможные пятьсот тысяч был крайний предел семьи
денежные средства.

"Теперь ты знаешь все", - всхлипнула Кэролайн. "О, миссис Данн, вы не
пустыня нас?"

Ответ вдовы был триумф, в своем роде. В нём были выражены
печаль, негодование, жалость и непоколебимая преданность. Бросить их? Бросить
молодых людей, к которым она относилась почти как к родным?
Никогда!

"Вы можете положиться на нас с Малкольмом, дорогая," заявила она. "Мы не
Временные друзья. И, в конце концов, это не так уж плохо. Дела
могли бы быть намного хуже.

"Хуже! О, миссис Данн, как они могут быть хуже? Подумайте об этом! Мы со Стивеном
во всём от него зависим. Мы должны просить у него каждую копейку. И
всё, что он говорит, мы _должны_ делать. Мы обязаны. Только подумайте! если он
решит забрать нас с собой в Саут-Денборо или в какое-нибудь другое ужасное место, откуда он родом, нам придётся поехать туда и жить там.

"Но он не сделает этого, дорогая. Не сделает. Потребуется некоторое время, чтобы уладить дела твоего отца, и всё это придётся делать здесь, в
Нью-Йорк.

- Я знаю. Полагаю, это правда. Но от этого не легче.
Если он остановится здесь, он останется с нами. И что нам делать? Мы не можем
познакомить его с нашими друзьями, или, по крайней мере, с кем-либо, кроме наших лучших, наших
понимающих друзей, таких как ты и Малкольм.

"Почему, я не уверен. Он довольно... ну... э-э... провинциален, но я верю
у него доброе сердце. Он не груб, или недоброжелателен, или что-то в этом роде,
не так ли?

"Нет. Нет-о. Он не то, что на всех. На самом деле, он хочет быть добрым в своем
сторону. Но это настолько отличается от нашей. Он не привык общества;
он бы не понял, что некоторые вещи и способы абсолютно необходимы. Полагаю, это не совсем его вина, но это не помогает.
 И как мы можем ему об этом сказать?

 «Я не знаю, можно ли ему об этом сказать, но ты можешь намекнуть. Дипломатия, моя дорогая, — один из необходимых элементов жизни. Что бы ты ни делала, не забывай быть дипломатичной. У моего бедного мужа была любимая поговорка — он интересовался политикой, дорогая, и некоторые из его высказываний были немного нелепыми, но очень меткими. Он говорил, что от мух можно избавиться с помощью патоки, а не дубинки. И я
думаю, он был прав. Теперь давайте подумаем. Давайте посмотрим правде в глаза. Конечно, ваш опекун в качестве компаньона, в качестве соратника для нас, для людей нашего типа, если честно, невозможен.

"Да. Да, я уверен, что это так.

"Да. Но он _ваш_ опекун. Поэтому мы не можем избавиться от него с помощью... ну, скажем, дубинки. Его нужно терпеть и сделать его пребывание здесь как можно более терпимым. И уж точно не стоит его обижать.

 «Стив говорит, что мы должны сделать то, что он называет «вымораживанием», — дать ему почувствовать, что мы не хотим его здесь видеть».

«Хм! Что ж, Стивен — хороший мальчик, Малкольм его обожает, но он не
дипломат. Если бы мы могли — как это называется? — выселить твоего дядю...»

«Пожалуйста, называйте его как-нибудь по-другому».

«Что ж, мы будем называть его обременением для поместья; это законно,
по-моему, и звучит неплохо». Если мы избавимся от этого досадного
обстоятельства, мы _можем_ отправить его в его деревню, и он _может_
настаивать на том, чтобы ты поехала с ним, а это совсем некстати, моя дорогая. Во-первых, Малкольм, вероятно, тоже будет настаивать на этом, а я, например, не стремлюсь к сельской простоте. Ха! Ха! О, ты не должна обращать на меня внимания. Я
я всего лишь любящая мама, дорогая, и у меня, как и у всех, есть свои воздушные замки. Так что замёрзнуть не получится. Нет, вы со Стивом должны быть вежливы с нашим
обременением.

"Я не стану опускаться перед ним на колени и умолять. Этого я не сделаю."

"Никто от тебя этого и не ждёт. Если кто-то и должен умолять, так это он. Снисходительно, но лишь немного. Дайте ему почувствовать, кто здесь главный. Поправляйте его, когда он слишком сильно ошибается, и игнорируйте, когда он проявляет настойчивость. Что касается того, чтобы избавиться от него, когда это будет необходимо, — что ж, я думаю, вы можете спокойно доверить это мне.

 — Вам? О, миссис Данн, мы и подумать не могли, что будем втягивать вас в это. Это
Достаточно того, что мы опозорены, но ты не должна быть опозорена.

«Моя дорогая девочка, я _думаю_, что моё положение в обществе достаточно прочно, чтобы рискнуть раз-другой. Если меня увидят в компании с... с этим обременением, люди просто скажут: «О, это ещё одна из её причуд!» Вот и всё». А теперь не волнуйся и не хмурься, а то румянец сойдёт с твоих щёк. Всегда помни: это всего лишь на год или чуть больше. Потом ты повзрослеешь и сможешь быстро избавиться от этого бремени.

 Кэролайн, очарованная этим убедительным красноречием, начала успокаиваться.
встал. Она даже улыбнулась.

"Что ж, - сказала она, - я постараюсь быть дипломатичной. Я действительно постараюсь. Но
Стивен, я не уверен, что за ужасный поступок _ он_ совершит ".

"Он скоро вернется в колледж. Я возьму на себя убеждение
в том, что это обременительно. И пока он дома, Малкольм будет
заботиться о нем. Он будет рад это сделать.

«Миссис Данн, как мы можем отблагодарить вас? Что бы мы делали без вас и Малкольма?»

«Я _надеюсь_, моя дорогая, что вам никогда не придётся обходиться без меня; по крайней мере, не в ближайшие годы. Конечно, есть ещё моё бедное сердце,
но ... мы не будем волноваться, не так ли?

Итак, поцелуем и объятиями закончилось это трогательное интервью.

В тот вечер между миссис Данн и ее сыном произошел еще один разговор, который был
не лишен интереса. Малькольм выслушал информацию, которую передала ему его мать
, и прокомментировал ее в характерной для него манере.

"Хм!" - заметил он. "Двести пятьдесят тысяч вместо
двух миллионов, на которые вы рассчитывали, мэтр! «Двести пятьдесят тысяч — это не так уж и много в наши дни».

«Нет, — резко ответил его родитель, — это не так уж и много, но и не так уж и мало».

«Полагаю, на эти деньги можно прожить».

"Да, можно. В самом деле, я знаю двух, которые ведут с хорошим интернет
меньше. Не будь большим дураком, чем вы можете помочь, Малькольм. Сумма
сама по себе не маленькая, и, кроме того, Уоррены - семья с положением.
Быть связанным с ними - дорогого стоит. В этом есть бесконечные
возможности. О, если бы я только дожил до того дня, когда торговцы перестанут быть досадной помехой, от которой нужно прятаться, я бы, наверное, умер довольным.

 «Кэро — порядочная девушка, — задумчиво прокомментировал Малкольм.

 «Она умная и привлекательная. Просто сейчас она не в настроении».
обратись к нам, к тебе. Но, ради всего святого, будь осторожен! Она хрупкая и чувствительная,
и с ней нужно обращаться бережно. Ты ей нравишься. Если бы ты только не был таким болваном!

"Большое спасибо, матушка. Сегодня вечером вы щедры на комплименты.
 В чём дело? Ещё одно «сердце»?"

"Нет. Я могу доверять своему сердцу, но в определённых пределах. Но я боюсь за твою голову, как всегда боялся за голову твоего отца. И вот ещё один совет: будь осторожен с этим деревенским дядюшкой.

— Адмирал! Хо! Хо! Он — козырь.

— Он может стать козырем, который проиграет нам партию. Веди себя с ним вежливо.
да, даже сердечно, если сможешь. И не оскорбляй его, как ты сделал
при нашей первой встрече.

Молодой человек скрестил ноги и обречённо хмыкнул.

"Что ж, — сказал он, — это будет чертовски скучно, но, в крайнем случае, это
продлится всего год. Потом Каро станет сама себе хозяйкой.

— Да. Но в году триста шестьдесят пять дней;
 запомни это.

 — Хорошо, Матер. Можешь на меня рассчитывать. Мы со старым хрычом будем закадычными друзьями. Погоди и увидишь.

 Формальности у юристов заняли некоторое время. Капитан Элиша
Следующие два дня он почти не появлялся в квартире. Однако
вечера он проводил со своей племянницей и племянником, и, если бы он
был чувствителен к резким перепадам температуры, то, должно быть, заметил,
что атмосфера в библиотеке стала менее холодной. Кэролайн была
необщительна, не заговаривала с ним и не вела себя фамильярно, но
отвечала на его вопросы, не уходила из комнаты, когда он входил, и,
по-видимому, была готова принять его общество с покорностью, если не с энтузиазмом. Даже Стивен был менее саркастичен и ожесточен. В
Иногда, когда его новый опекун делал или говорил что-то, что оскорбляло его
высокоразвитое чувство приличия, он, казалось, был готов взорваться от
насмешки, но быстрое «кхм!» или предупреждающий взгляд сестры
заставляли его промолчать и выражать своё возмущение, пиная
табуретку или грубо приказывая ничего не подозревающему Эдвардсу.
Кэролайн и её брат поговорили по душам, и в результате этот мудрый молодой джентльмен пообещал не доставлять больше хлопот, чем сможет.

 «Но, чёрт возьми, Кэро, — заявил он, — я делаю это только ради тебя! Если я
Будь моя воля, этот старый болван должен был бы понять, что я о нём думаю.

В четверг после обеда, когда капитан Элиша сидел в своей комнате и читал книгу, взятую из библиотеки, в дверь постучали.

"Войдите!" — приказал капитан. Вошла Кэролайн. Её дядя встал и отложил книгу.

— О! — воскликнул он. — Это вы? Простите меня. Я думал, это
коммодор — я имею в виду Эдвардса. Если бы я знал, что вы придёте,
Кэролайн, я бы не был таким властным. Наверное, я бы открыл вам дверь,
а не позволил бы вам сделать это самой.

— Благодарю вас, — ответила его племянница. — Я пришла к вам по… полагаю, вы могли бы назвать это делом. Во всяком случае, это финансовый вопрос. Я не задержу вас надолго.

Капитан Элиша был слегка разочарован.

"О, — сказал он, — по делу, да? Я надеялся — я не знал, но ты бы
пришла просто из вежливости. Однако я очень рад тебя видеть,
Кэролайн, независимо от причины. На тебе очень красивое платье, —
добавил он, восхищённо оглядывая её. — Клянусь, ты выглядишь всё
красивее с каждым разом, как я тебя вижу. Ты благоволишь к своему папаше, я вижу
все больше и больше. 'Гостевом доме bije было про все хорошее, выглядит не было в нашем
семьи" со смешком. "Сядь, сделаю".

Девушка уселась в кресле-качалке, и смотрел на него на мгновение
не говоря ни слова. Казалось, она что-то на уме, и не до
точно знаю, как это выразить.

- Капитан Уоррен, - начала она, - я... я пришла попросить вас об одолжении. Я обязана
спросить об этом, потому что ты наш... - она чуть не подавилась ненавистным
словом, - наш опекун, и я больше не могу действовать под свою ответственность. Я
хочу попросить у вас немного денег.

Капитан Элиша серьезно кивнул.

— Понятно, — сказал он. — Что ж, Кэролайн, не думаю, что ты найдёшь меня слишком скупым. Кажется, я говорил вам со Стивом, что вы можете делать всё, что привыкли. Конечно, теперь я твой опекун, и я буду нести ответственность за все расходы, которые повлечёт за собой поместье. Это большая ответственность, и я это понимаю. Как я сказал вам, когда сообщил, что решил взять эту работу на испытательный срок, _пока_ я её
держу, я буду гордиться тем, что вы или ваш брат ничего не потеряете. Я намерен, если Всевышний пощадит меня и я продолжу в том же духе,
По завещанию, когда истечёт срок моего пребывания в должности, я передам вам и
Стиву по крайней мере столько же, сколько оставил ваш отец. Вот и всё. Простите, что снова об этом упоминаю. А теперь, сколько вы хотите? Ваше обычное жалованье слишком мало?
 Помните, я мало что знаю о таких вещах здесь, в Нью-Йорке, и вы
должны быть откровенны и честны со мной и сказать мне, если у вас есть какие-то претензии.

«Я не жалуюсь. Мне хватает моего содержания. Это то же самое, что
давал мне отец, и это всё, что мне нужно. Но это вопрос,
не связанный с моими личными потребностями».

 «Хм-м-м. Что-то, связанное с расходами на хозяйство, да?»

"Нет. Это ... это вопрос ... ну, благотворительности. Это может составить несколько
сотен долларов".

"Да, да. Я понимаю. Благотворительность, да? Церковь?"

"Нет. У одной из горничных, Энни, проблемы дома, и я хотел помочь
ей.

Капитан снова кивнул.

"Энни, - повторил он, - это та розоволицая? Ирландка?"

"Да. На днях ее отец был серьезно ранен и не может работать.
У него сломано бедро, и счет от врача будет большим. Они очень бедны, и я подумала, что, может быть... — Она замялась, запнулась, а затем высокомерно сказала: — Отец был очень отзывчивым и любил, когда я делала такие вещи.

- Шо! шо! Сартин! Конечно, он это сделал. Мне это тоже нравится. Я рад, что ты пришла именно ко мне, Кэролайн.
именно так ты и поступила. С какой суммы вы хотите начать?

"Я точно не знаю. Я подумал, что мог бы попросить нашего собственного врача заняться этим делом
и, возможно, прислать им какие-нибудь деликатесы и еду ".

"Хорошая идея! Вперед, Кэролайн".

"Спасибо. Я к ним, и они нуждаются в помощи, - они
действительно".

"Я предполагаю, что скорее всего. Как произошел инцидент? Кто-то был виноват, не так ли?

Глаза Кэролайн сверкнули. "Действительно, так и было!" - сказала она с негодованием. "Это
Было влажное утро, после дождя, и тротуар был скользким. Мистер
Мориарти, отец Энни, в тот день не работал — кажется, на фабрике, где он
работал, делали ремонт, — и он вышел за покупками для семьи. Он переходил
улицу, когда автомобиль, которым, как все говорят, управляли неосторожно,
наехал прямо на него. Он попытался отскочить в сторону и преуспел в этом — иначе его могли бы
убить; но он упал и сломал бедро. Он старик, и
дело серьёзное.

"Боже! Боже! только не говорите мне! Бедняга! Тот парень за рулём — он
помочь? Мне кажется, это он должен тратить деньги. Это была
его вина.

"Помогите! На самом деле он этого не делал! Он и человек, с ним просто смеялись, как
если это была хорошая шутка, поставили на ход, и исчез так же быстро, как
возможно."

"Ну, значит, тампон! Этот мистер Мориарти или люди поблизости узнали
номер машины?

- Нет. Все, что они знают, это то, что это была большая желтая машина с двумя мужчинами в ней.

- Эй? Желтая машина?

- Да. Чем-то похожа на ту, на которой ездит Малкольм... мистер Данн.

- Так, так! Хм! Где это произошло?

«На Сент-Николас-авеню, недалеко от Сто двадцать восьмой улицы».

- А? Сент-Николас-авеню, вы говорите?

- Да. Кэролайн встала и повернулась, чтобы уйти. - Спасибо, капитан Уоррен, - сказала она
. "Я скажу доктору Генри, чтобы забрать случае сразу".

Капитан ответил не сразу. С его подбородок в руке у него был
глядя на пол.

"Добрый день", - сказала Кэролайн.

Её дядя поднял взгляд.

"Э-э-э... Подожди минутку, Кэролайн," — сказал он. "Полагаю, если ты не против, я бы хотел немного подумать, прежде чем ты зайдешь слишком далеко.
 Пусть твой врач осмотрит старика, а ты
прикажи подать еду и всё необходимое. Но прежде чем ты
— Если Энни или её отец дадут мне немного денег, я бы хотел немного поразмыслить.

Его племянница резко остановилась, повернулась и уставилась на него.

"О!" — сказала она медленно и холодно. — "Я понимаю. Пожалуйста, не утруждайте себя.
 Я должна была догадаться. Однако мои карманные деньги принадлежат мне, и я полагаю, что могу делать с ними всё, что захочу.

«Кэролайн, не торопись. Я не отказываюсь от денег. Вовсе нет. Я только...»

 «Я понимаю — прекрасно. Не утруждай себя «подсчётами», как ты это называешь.
О! Зачем я унизила себя? Я должна была догадаться!»

 «Кэролайн, пожалуйста...»

Но девушка ушла, закрыв за собой дверь. Капитан Элиша покачал головой, глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, погрузился в раздумья. Вскоре после этого он надел шляпу и пальто и вышел.

 Через полчаса он вошёл в контору комиссионных брокеров на Брод-стрит и спросил, не связан ли с этим заведением джентльмен по имени мистер
 Малкольм Данн. Получив утвердительный ответ, он спросил, на месте ли мистер Данн. Да, он был на месте.

"Что ж," сказал капитан Элиша, "я хотел бы поговорить с ним минутку или около того.
Просто скажите ему, что меня зовут Уоррен, если не возражаете, молодой человек.

Клерк возражал против того, чтобы к нему обращались «молодой человек», и
выразил своё неодобрение высокомерной и безразличной манерой, с которой
он отправился выполнять поручение. Однако он ушёл и вернулся в сопровождении
самого Малкольма. Последний, которого имя ввело в заблуждение и который
подумал, что его caller — это Стивен Уоррен, был очень удивлён, когда
увидел капитана, сидящего у перил.

"Добрый день, — сказал капитан Элиша, вставая и протягивая руку:
"Как вы сегодня, сэр? Хорошо выглядите?"

Молодой человек коротко ответил, что с ним все в порядке. Он добавил, что был
рад видеть своего посетителя, заявление скорее вежливое, чем правдивое.

"Ну, в чем дело?" - спросил он, снисходительно. "Ничего плохого с
Каро или Стив, я надеюсь".

"Нет, они Фуст-ставка, спасибо."

"Что делать-то? Это удовольствие или дело?

— Ну, может быть, и то, и другое. Конечно, я всегда рад тебя видеть,
и у меня есть небольшое дело.

Малкольм лениво улыбнулся. Если он и заподозрил сарказм в первой
части ответа капитана, то это его не обеспокоило.
самодостаточность была доказательством против всего подобного.

"Бизнес", - повторил он. "Что ж, именно для этого я здесь. Подумывал о том, чтобы
зайти на ... э-э... картофельный рынок, не так ли?

- Нет. Клюква была бы больше по моей части, и я призываю вас, ребята.
не занимайтесь таким нахальством. У меня есть личное дело, о котором я хотел бы поговорить с вами, мистер Данн, если вы не слишком заняты.

Малкольм посмотрел на него с весёлым любопытством. Как он выразился в разговоре с матерью, этот старик определённо был «зажигалочкой». Он сел на подлокотник дубового кресла, с которого
капитан встал и, лениво покачивая начищенным ботинком, признался, что он
всегда занят, но никогда не бывает слишком занят, чтобы угодить.

"Что у вас на уме, капитан?" он протянул.

Капитан Элиша несколько беспокойно огляделся по сторонам.

— Я... я не знаю, ясно ли я выразился, — сказал он, — что это было что-то личное, что-то только между нами, понимаете.

Малкольм помедлил. Соскользнув с кушетки и нетерпеливо приказав
клерку открыть калитку в ограждении, он провёл посетителя через главный
офис в маленькую комнату за ним. На стеклянном окошке двери
на нем было написано: "Мистер Данн, рядовой". Письменный стол с выдвижной крышкой в углу и
три стула составляли мебель. Малькольм, закрыв дверь,
развалился в кресле-качалке перед письменным столом, закинув одну ногу на
выдвижной ящик, который он выдвинул для этой цели, и сделал знак своему спутнику
занять одно из других кресел.

Капитан Элиша сел на предложенный стул и бросил шляпу на пол
рядом с ней. Затем он с интересом осмотрел комнату и её обстановку.
Данн достал портсигар, вынул сигарету, закурил и стал ждать, когда он заговорит.

— Ну что ж, — заметил молодой человек, немного помедлив, — в чём дело, адмирал? Лучше выговориться, не так ли? Здесь достаточно уединённо.

Капитан ответил на последний вопрос. — Да, — сказал он, — здесь мило и уединённо. У вас есть собственная каюта, имя на двери и всё необходимое. — Вы, должно быть, один из офицеров корабля.

 — Да.

 — Хм-м-м. Я как-то ожидал увидеть ваше имя на двери снаружи, но там было написано «Смит, Хейнс и Ко». Полагаю, вы и есть «Ко».

 — _Я_ полагаю, что вы и есть «Ко», — с насмешливым нетерпением. - А как насчет этого?
личное дело?

Капитан Элиша, казалось, не слышал его. Его взгляд был прикован к
нескольким фотографиям, прикрепленным к перекладине стола мистера Данна. На фотографиях
были изображены молодые леди.

"Ваши друзья?" - спросил капитан, кивая в сторону
фотографий.

"Нет". Данн взял фотографии со стойки и бросил их в ящик для хранения
. — Послушайте, — многозначительно сказал он, — я бы ни за что на свете не стал вас торопить, но…

Он сделал паузу. Капитан Элиша не понял намёка. Его мысли, очевидно, всё ещё были заняты исчезнувшими фотографиями.


— Полагаю, это просто красивые картинки, да? — прокомментировал он.

— Несомненно. Есть ещё какие-нибудь мелочи, которые я могу вам предложить?

 — Думаю, нет. Я думал, они модные; по крайней мере, мне так показалось. Что ж, по поводу этого личного дела. Мистер Данн, я пришёл к вам по поводу автомобиля.

 — Автомобиля! — молодой человек был так удивлён, что даже убрал ноги со стола. Затем он расхохотался. — «Автомобиль?» — повторил он. — «Капитан, неужели влияние мегаполиса сделало вас таким сентиментальным? Вы хотите купить машину?»

 — «Купить одну из них?» — теперь настала очередь капитана Элиши показать раздражение. — «Купить одну из этих штуковин? Мне? Я бы не стал покупать или водить одну из них ни за что на свете».
вот что я тебе скажу! Нет, я не хочу покупать ни одного.

"Почему бы и нет? Продам тебе свой за определенную цену".

- Нет, если я увижу вас в ближайшее время, спасибо. Нет, мистер Данн, не в этом дело. Но
один из наёмных работников в нашем доме — я имею в виду, в доме Кэролайн — попал в
беду из-за одной из этих чёртовых машин. Они, конечно, бедные люди,
и им нужны деньги, чтобы оплатить лечение и уход, пока старик не найдёт
работу. Кэролайн хотела отдать его им сразу, она добрая девочка, но я сказал — то есть я как бы уговорил её не делать этого. Я подумал, что сначала задам несколько вопросов.

— Значит, ты пришёл ко мне, чтобы спросить их? — Малкольм довольно улыбнулся. Очевидно, заботы и сложности, связанные с опекунством, уже казались слишком запутанными для неопытного земляка. Он хотел совета и пришёл за ним к нему, возможно, по предложению Кэролайн. Дела шли хорошо. Это была возможность сыграть роль бескорыстного друга, как и велела мать.

— Значит, вы хотели задать вопросы, капитан? — повторил он. — Что ж,
задавайте. Всё, чем я могу помочь вам или Кэролайн, будет для меня удовольствием,
конечно. Курите?

Он протянул портсигар. Капитан с сомнением посмотрел на него и покачал
головой.

"Нет," сказал он; "нет, спасибо, я начал курить с
окурка, наверное. Начал с трубки, и эти штуки кажутся мне чем-то вроде
детского сада, боюсь. Без обид, понимаете. Всё зависит от того, к чему вы привыкли. Что касается вопросов. Вот первый: не кажется ли вам, что за лечение, уход и всё такое мистера Мориарти — это папа Энни — должен платить тот, кто его ранил? Тот, кто ранил его, а не Кэролайн?

— Конечно! Если вы знаете, кто это сделал, он ваш клиент.

— Его можно привлечь к ответственности, не так ли?

— Конечно.

— Хм-м. Я так и думал. И если бы он был здравомыслящим человеком, то был бы рад помочь бедному созданию, если бы знал, какой вред оно причинило. Вы так не думаете?

Малкольм глубокомысленно кивнул, открыл рот, чтобы заговорить, а затем снова закрыл его. К нему пришло внезапное тревожное воспоминание. Он повернулся в кресле и посмотрел на своего гостя. Капитан Элиша открыто встретил его взгляд.

«Где произошёл этот несчастный случай?» — спросил мистер Данн без своей снисходительной
улыбки.

— На углу Сент-Николас-авеню и Сто-Двадцать-восьмой улицы. Это случилось в прошлую пятницу утром, неделю назад.
 И машина, которая его сбила, была жёлтой.

Малкольм не ответил. Его бледное лицо стало ещё бледнее, а затем залилось
яркой краской. Капитану, казалось, было его жаль.

— Естественно, — продолжил он, — когда я услышал об этом, я вспомнил, что вы
сказали мистеру Сильвестру и мне в клубе в тот день. Я, конечно, понимаю, как
это было. Вы не думали, что причинили настоящий вред, и просто
продолжали, думая, что это хорошая шутка, как и всё остальное. Если бы вы знали
ты бы действительно причинил боль бедному старику, если бы остановился, чтобы увидеть его. Я
это понимаю. Но...

— Послушайте! — резко перебил Данн. — Вас ко мне прислала Кэролайн?

— Кэролайн? Нет-нет! Она вообще не знала, что это ваш автомобиль. Я
ей ни слова не сказал, вряд ли она бы поверила. Но прежде чем она потратила хоть грош из своих
денег, я подумал, что вы должны знать, потому что я был уверен, что вы не
позволите ей. Я бы так и поступил, и я чувствовал, что будет честно
предоставить вам такую возможность. Я пришёл сам; она ничего об этом не знала.

Малкольм нервно барабанил пальцами по столу. Краска не сходила с его лица.
его лицо, сигарета погасла, и он яростно швырнул окурок
в корзину для бумаг. Капитан Элиша хранил молчание. Наконец
молодой человек заговорил.

"Ну, - раздраженно проворчал он, - сколько потребуется, чтобы уладить дело"
с бандой? Какую сумму ущерба они хотят?

"Убытки? О, полагаю, никаких претензий о возмещении ущерба не будет. То есть никакого
судебного иска или чего-то в этом роде. Мориарти не знают, что это сделали вы,
и нет причин, по которым они должны это знать. Я подумал, что, может быть, я разберусь с ними
и сделаю всё необходимое; тогда вы могли бы расплатиться со мной, и
Всё дело будет только между нами двумя. Помимо счетов за врача,
еду, уход и тому подобное, всё остальное будет просто зарплатой старика за то время, что он будет отсутствовать на фабрике. «Это будет не очень много».

Снова размышления и постукивание пальцами по столу. Затем:

"Хорошо! Я в этом замешан, я это понимаю, и я должен выбраться из этого как можно
легче. Я не хочу, чтобы об этом писали в газетах. Давайте! Я заплачу за перевозку.

Капитан Элиша встал и взял свою шляпу.

"Это просто замечательно," — сказал он с нажимом. "Я был уверен, что вы это увидите.
как и я. Я бы хотел сказать ещё кое-что, — добавил он. —
Вы не должны думать, что я был скуп на помощь. Но это было не моё дело, и когда Кэролайн заговорила о том, чтобы потратить свои деньги и деньги Стива, я не почувствовал, что должен ей мешать. Видите ли, я ещё не знаю, как вы знаете, мистер Данн, но мой брат Бидж оставил меня распорядителем всего своего имущества, и теперь, когда я решил взять на себя ответственность, я испытываю своего рода гордость за то, что не растрачиваю наследство его детей. Всего хорошего, мистер Данн. Я вам очень признателен.

Он открыл дверь кабинета. Малкольм, сильно нахмурившись, внезапно задал
последний вопрос.

"Скажи!" - потребовал он. "Ты не скажешь Кэролайн или Стиву ни слова об этом,
имей в виду!"

Капитан казался удивленным.

"Я полагаю, вы не расслышали, что я сказал, мистер Данн", - мягко заметил он.
— Я же говорил тебе, что всё это останется между нами.




Глава IX


Капитан Элиша был далёк от того, чтобы считать себя Соломоном. Как он
сказал бы, он прожил достаточно долго, чтобы понять, как многого он не знает. Тем не менее в глубине души он
Он лелеял веру в своё суждение о человеческой природе. Это суждение не было скороспелым; он не торопился с его формированием. Люди и их привычки, их мнения и характеры были для него интересными проблемами. Ему нравилось изучать их и делать выводы, основанные на разуме, наблюдениях и здравом смысле. Когда он приходил к такому выводу, его беспокоило, что объекты его исследования внезапно нарушали весь ход рассуждений и, очевидно, доказывали его неправоту своим поведением, совершенно противоположным тому, чего он ожидал.

Он был вполне доволен результатом своего визита к молодому Данну в его кабинет. Малкольм сдался, возможно, не так изящно и безоговорочно, но он сдался, и это условие — секретность — предложил сам капитан.
 . Капитан Элиша относился к сыну покойного лидера Таммани с добродушной, но настороженной терпимостью. Он счёл
молодого человека продуктом воспитания и окружающей среды. Он знал
испорченных молодых людей на мысе Доброй Надежды, и в своём окружении они вели себя совсем иначе
как и Малкольм в своём. То же неуважение к старшим, та же самоуверенность и то же беспечное безразличие к тому, какое влияние их поступки могут оказать на других людей — всё это было естественно, и только годы и суровый жизненный опыт могли что-то изменить. Элкана Чейз, деревенский хлыщ и избалованный наследник нескольких тысяч акров клюквенных плантаций, и Малкольм Данн, кумир своей компании в «Метрополитен-клубе», не так уж сильно отличались друг от друга, разве что внешне. Сходство подтвердило его мнение о том, что Нью-Йорк — это просто Южный Денборо, увеличенный в тысячи раз.

Он знал, как молодой Чейз вел себя после интервью, в котором
только что описали. В случае Елкана, несколько разбитых окон и собственность
уничтожается Ревеля в ночь перед Четвертым стал причиной неприятностей.
В Малкольма это был автомобиль. Оба прислушались к голосу разума и было
согласилась вместо того, чтобы решать возможные иски и общественный резонанс.
Чейз, однако, целый месяц угрюмо отказывался с ним разговаривать и
снова стал дружелюбным только потому, что хотел занять денег. Согласно
выводу капитана, Данн должен был поступить так же.
Но он этого не сделал, и это было странно.

Когда Малкольм в следующий раз пришёл в квартиру Уорренов в сопровождении своей матери, он не был ни в малейшей степени угрюмым. Он не был и слишком
радушным, что свидетельствовало бы о страхе и желании примириться.
Возможно, в его приветствии новому опекуну было чуть больше уважения и чуть меньше снисходительности, но ненамного. Он по-прежнему здоровался
Капитан Элиша назвал его «адмиралом» и, как всегда, был насмешливо-безразличен в своих замечаниях о том, что тот недавно в большом городе. На самом деле он почти не изменился, и капитан был озадачен. Парень, который мог
если он получает взбучку, когда заслуживает её, и не держит зла, значит, в нём есть что-то хорошее, если, конечно, он не скрывает злобу намеренно. И
если эта цель — желание казаться дружелюбным, то способ, которым он это скрывает, доказывает, что у Малкольма Данна больше мозгов, чем предполагал капитан Элиша.

 . Одно было ясно: Данны не были настроены враждебно. А Кэролайн была. После разговора в библиотеке, когда девушка, как она
считаларешилась на это, унизила себя, попросив у своего опекуна денег, чтобы
помочь Мориарти, она почти не разговаривала с ним. Стивен, взяв его
пример со своей сестры, был угрюмый и молчаливый, тоже. Капитан Елисеев найдено
это трудно простить своего покойного брата, для чего все эти хлопоты по
его.

Его адвокаты, как сообщил ему Сильвестр, приступили к объединению материальных активов
Роджерса Уоррена. Задача, вероятно, будет сложной.
долгая. Дела покойного брокера были в полном беспорядке, бухгалтерские книги
были далеко не в порядке, некоторые инвестиции были зарубежными, и,
самое раннее, должны пройти месяцы, прежде чем исполнитель и попечитель
смогут наверняка узнать, насколько большим имуществом он управляет.

Он нашел некоторое утешение и забвение о неприятной жизни, которую он вел,
помогая пострадавшей семье Мориарти. Энни, горничной в их квартире
, он поклялся хранить тайну. Она не должна рассказать Мисс Кэролайн его
визиты в дом ее родителей. Доктор Генри тоже, хотя и не мог понять почему, пообещал хранить молчание. Кэролайн сама обратилась к нему за помощью, и он был верен своему слову. Но пациентка была более
ранение оказалось более серьёзным, чем казалось на первый взгляд, и потребовалась консультация со
специалистом.

"Это будет довольно дорого стоить, не так ли, доктор?" — спросил капитан у врача.

"Боюсь, что так."

"Хорошо. Если расходы неизбежны, не бойтесь их. Вы делаете именно то, что должны были сделать, и отправляете счёт мне.

«Но мисс Уоррен настояла на том, чтобы я отправил его ей. Она сказала, что это личное дело, с которым вы, как её опекун, не имеете ничего общего».

«Я знаю. Полагаю, Кэролайн собирается потратить свои собственные деньги. Что ж,
Пусть она думает, что так и будет, если ей это нравится. Но когда дело дойдёт до урегулирования, позовите меня. Придумайте любую причину, какую захотите; скажите, что богатый друг семьи внезапно ожил и не может спать по ночам, пока не оплатит расходы.

 — Но ведь такого друга не существует, капитан Уоррен? Кроме вас, я имею в виду.

Капитан Элиша ухмыльнулся, довольный своей шуткой. «Есть ещё кое-кто, —
признался он, — кто, так или иначе, заплатит свою долю. Я не знаю,
назовёшь ли ты его закадычным другом, а что касается его сна…»
по ночам — ну, я никогда не слышал, чтобы он не мог этого делать после того, как ложился спать.
Но, в любом случае, ты видел дерево, или кости, или что-то ещё, что тебе нужно сделать, а
остальное предоставь мне. И не говори ни слова Кэролайн или кому-либо ещё.

Мориарти жили в четырёхкомнатной квартире в Ист-Сайде, в верхней части города, и
его визиты туда позволили капитану взглянуть на Нью-Йорк с другой стороны.
Жизнь в Йорке, насколько можно себе представить, сильно отличалась от жизни в районе Сентрал-Парк-Уэст. Старик Патрик, его жена Маргарет, неженатый сын Деннис, работавший в газовой компании, и пятеро других детей разного возраста.
В этих четырёх маленьких комнатах каким-то образом умещались все эти люди, и капитан Элиша
очень этому удивлялся.

"Ради всего святого, мэм, — спросил он у няни, — как они это делают?
Где они их размещают на ночь?  В этом… в этом чулане — кладовая, дровяной сарай, кухня и столовая, а в этом — спальня.
Комната и гостиная, а эти две коробки из-под сухих продуктов с дверцами —
спальни. Когда приходит время ложиться спать, нужно разместить восемь живых
существ, а одна целая кровать занята пациентом. Куда они девают остальных? Вешают на гвозди?

Медсестра засмеялась. "Одному Богу известно!", - сказала она. "Он должен был
отвезли в больницу. В самом деле, доктор и я сначала настаивала на
его удаление. Ему было бы гораздо лучше. Но ни он,
ни его жена и слышать об этом не хотели. Она сказала, что он наверняка умрет без своего
домашнего уюта ".

"Хм! Я бы скорее подумал, что он умрёт вместе с ними или под ними. Я
смотрю на его толстую жену со страхом и трепетом. Каждый раз, когда она
подходит к кровати, я жду, что она споткнётся о молодого и упадёт. И если
она упадёт на эту бедную вешалку для одежды, — он махнул рукой в сторону
— Это был бы последний удар — как кирпичная труба, падающая на
плетёный курятник.

В этот момент «кирпичная труба» сама вошла в комнату, и медсестра
обратилась к ней.

"Капитан Уоррен, — сказала она, — спрашивал, где вы все
разместились."

Миссис Мориарти широко улыбнулась. — Конечно, это просто, — объяснила она. — Когда старик лежит, мы все рады, что нам немного неудобно. Не то чтобы нам было неудобно. Понимаете, сэр, я, Нора и Рози спим на другой кровати, а Динни немного вздремнёт в гостиной, а Гонора — на кухне, и...

"Нет! есть!" Капитан Елисей торопливо прервал: "не говори мне
больше. Я бы предпочел _гадать_, что детская кроватка находится в кухонной плите, чем
знать это для Сартина. Куда делся виноград, который я тебе прислал? поворачиваюсь к
больному мужчине.

"О, сор! они были врагами. Благослови тебя Бог, сор! «Да будет к тебе благосклонна Мария, старина!
Конечно, ангелы будут присматривать за тобой каждый день, пока ты живёшь и дышишь!»

Капитан Элиша бросился в гостиную, а страдалец
выстрелил ему вслед градом благословений. Миссис Мориарти
продолжала обстреливать его, провожая до двери квартиры.

— Ну-ну, ну-ну, — запротестовал капитан. — Только не надо! Не надо так резко,
она хорошая женщина! Признаюсь, я святой и носил бы нимб вместо шляпы,
если бы это не было так немодно. Всего хорошего. Если вам что-нибудь
нужно, чего у вас нет, скажите медсестре.

Благодарная ирландка не собиралась так просто отпускать его.

"О, сэр," продолжила она, "вы можете надо мной посмеяться. Я сама люблю пошутить, сэр. Когда дом, в котором мы жили, загорелся,
и Пэту пришлось спускать меня по пожарной лестнице на руках, мне сказали, что
Я хохотала до упаду, то есть когда не визжала от страха
он бы меня уронил. А он, бедняга, так и не понял, в чём шутка, но пыхтел и
стонал, что у него спина пополам. Ха-ха! О боже! И теперь у него точно спина пополам! Ох, сэр, вам-то хорошо смеяться, но что бы мы без вас делали? Вы и мисс Кэролайн, да благословит её Господь!

"Кэролайн? Она ведь не приходит сюда, не так ли?"

"Конечно, приходит. Конечно, она идеальная маленькая леди! Не проходит и дня
- или, во всяком случае, недели, - чтобы она не заглянула посмотреть, как поживает старина
.

"Хм! Что ж, проследи, чтобы ты не рассказал ей обо мне.

Миссис Мориарти в праведном негодовании вскинула обе руки. _Она_ расскажет?
 Пусть лучше её язык отсохнет, прежде чем она вымолвит хоть слово, и так далее. Капитан Элиша жестом заставил её замолчать.

"Хорошо! хорошо!" — воскликнул он. "До свидания! Позаботьтесь о своём муже, и, ради всего святого, будьте осторожны и не наступите ни на кого из детей.

Язык миссис Мориарти не отсох; по крайней мере, он был достаточно подвижен, когда он встретил её в следующий раз. Тайна капитана не была раскрыта, и он продолжал наведываться в квартиру, однако старался убедиться, что
о местонахождении своей племянницы. Не только желание не афишировать свои благотворительные
поступки повлияло на него. У него была привычка в таких случаях не
показывать своей правой руке, что делает левая, и он терпеть не мог
фарисействующих филантропов. Но была и другая причина, по которой
Кэролайн не должна была узнать о его интересе к Мориарти. Если бы она узнала об этом, то подумала бы, что он помогает им
по собственной инициативе, а если нет, то что он использует деньги, принадлежащие
поместью. Конечно, он бы, да и честно говоря, должен был бы отрицать последнее
обвинение, и, следовательно, первое, по её мнению, будет доказано. Он
надеялся, что Малкольм Данн заплатит большую часть счетов, как и подобает. Но он не мог сказать об этом Кэролайн, потому что она не должна была знать, что молодой человек виноват в аварии. Он не мог отдать должное Малкольму и чувствовал, что не должен брать это на себя. Это была деликатная ситуация.

  Он был одинок, и дни тянулись долго. Читал газету, гулял в
парке, иногда заходил в адвокатские конторы или навещал
Магазины и другие достопримечательности города составляли его монотонную
рутину. Он рано завтракал, за ним ухаживал Эдвардс, обедал в
ближайшем к тому месту, где он оказывался в полдень, ресторане и
возвращался в квартиру на ужин. Его племянница и племянник ужинали с
ним, но когда он пытался с ними заговорить, они отвечали односложно или
не отвечали вовсе. Каждый вечер он писал письмо Эбби, и каждое утро
почта доставляла ему ответ от неё. Данны часто приходили и, казалось, были настроены дружелюбно,
но он старался держаться от них подальше.

Пирсона он не видел с тех пор, как тот заходил к нему. Это было
разочарованием, потому что он симпатизировал молодому человеку и
считал, что при более близком знакомстве тот понравится ему ещё
больше. Он бы ответил на визит, но каким-то образом карточка с
адресом и номером пансиона была утеряна или куда-то запропастилась,
а длинный список «Джеймсов Пирсонов» в справочнике обескуражил его. Он много размышлял о тайне, на которую намекал будущий романист, чтобы помешать ему принять приглашение Кэролайн. Очевидно, Пирсон когда-то был знаком с
Роджерс Уоррен хорошо знал его и уважал.
 Кэролайн тоже была с ним знакома и искренне обрадовалась встрече.
 В чём бы ни заключалась проблема, она, очевидно, не знала об этом.
Капитан размышлял и размышлял, но так и не пришёл ни к какому удовлетворительному выводу.
Казалось иронией судьбы, что единственный близкий ему человек — за исключением Сильвестра, — с которым он познакомился во время своего пребывания в большом городе, должен был исчезнуть из его небольшого списка знакомых.

 С Сильвестром он часто беседовал на знакомые и приятные темы.
Добродушный, демократичный старший партнер юридической фирмы любил, когда
капитан Элиша заглядывал к нему за советом или чтобы посплетничать. Грейвс, который снова был здоров, относился к новому опекуну с уважением, но с явным неодобрением. По его мнению, капитан был слишком легкомысленным и веселым. В этой ситуации, по мнению Грейвса, не было ничего смешного, а смеяться, когда поместье твоего брата в таком беспорядке, означало проявлять неуважение, если не что похуже. Кун был проницательным, энергичным человеком, у которого не было времени на легкомыслие, если оно мешало делу.

После долгого разговора с Сильвестром капитан Элиша решил
отправить Стивена обратно в колледж. Когда он сообщил об этом,
поднялось короткое, но оживлённое восстание. Стивен не хотел
продолжать учёбу; он хотел сразу стать биржевым маклером и, как только
достигнет совершеннолетия, занять место своего отца на бирже.

— Стиви, — сказал капитан Элиша, — когда-нибудь, когда ты станешь таким же старым, как я, или даже раньше, ты поймёшь, что образование чего-то стоит.

 — Тьфу! — с отвращением фыркнул мальчик. — Что ты об этом знаешь?

 — Ну, может, и не много, но достаточно.

"Да?" саркастически. "В каком колледже ты учился?"

"Я? Почему, ни в каком, жаль больше. Чему научилась наша семья?
твой отец. Может быть, именно поэтому он был тем, кем он был, так что деньги, положение, общество и так далее пошли прахом, и я тот, кто я есть ".
"О, чушь!" - воскликнул я. - "Я такой, какой я есть".

"О, Чушь! Какое это имеет значение для Малкольма Данна - сейчас - его
учебы в колледже?

"Ну, он поступил, не так ли?"

Стивен ухмыльнулся. Малкольм рассказал ему некоторые подробности, касающиеся его
университетская карьера и прекращения его действия.

"Он прошел часть пути", - ответил он.

"Я-как. Ну, вы прошли часть пути, так мехом. А теперь ты сделаешь все остальное.

— Я бы хотел знать почему.

 — По одной причине: потому что я твой опекун и так сказал.

 Стивен был в ярости. Попустительство его отца и терпимость его сестры в большинстве случаев делали его волю законом в доме. То, что им командует невежественный чужак, которого он считал своим дядей, было уже слишком.

— Чёрт возьми, — закричал он, — мы ещё посмотрим!

 — Нет, мы уже посмотрели. А теперь беги и собирай свой чемодан. И послушай
моего совета и усердно учись. Мистер
 Сильвестр говорит, что ты будешь отставать в учёбе, но ты умный и сможешь наверстать упущенное. Заставь нас
гордиться тобой — вот что ты можешь сделать.

Его племянник взглянул на него. Капитан Элиша добродушно улыбался, но в его взгляде не было и намёка на перемену намерений.

Стивен стиснул зубы.

"О, — прорычал он, — если бы не этот позор! Если бы всё было не так, как сейчас, я бы..."

"Ш-ш-ш! Я знаю, но так оно и есть. Может, я и хотел бы, чтобы они не были такими же, как ты, но это так. Я не виню тебя за то, что ты злишься сейчас, но я прав, и я это знаю. И когда-нибудь ты это поймёшь и поблагодаришь меня.

 — Когда я это пойму, я сойду с ума.

 — Нет, ты просто станешь старше. Теперь соберите свой чемодан — или попросите
«Коммодор» собрать его за вас.

 * * * * *

Какое-то время новости из лазарета Мориарти были благоприятными. Затем, с пугающей внезапностью, всё изменилось. Перелом бедра медленно срастался, но возраст бедного Пэта был против него, а шок и долгая болезнь оказались слишком серьёзными для его организма. Доктор Генри с сомнением покачал головой, когда капитан задал ему вопросы. И однажды утром за завтраком Эдвардс сообщил ему, что старик умер. Энни
вызвали по телефону в полночь, и она ушла домой.

Капитан Элиша, хотя и не сильно удивился, был потрясен и опечален.
Она казалась такой ненужной трагедии, почти как убийство, хотя есть
было никакого злого умысла. И мысли детей сирот и
бедность крестьянской семье заставила его содрогнуться. Смерть в любое время, в любом окружении
ужасна; когда мертвые руки зарабатывают на хлеб
для многих ртов это ужасно.

Капитан боялся посещения квартиры, а потому он чувствовал себя в нем
долг он пошел сразу. И страдания, и плач, и смятение, которые он там увидел,
были хуже, чем он ожидал. Он изо всех сил старался утешить и
приветствие. Миссис Мориарти попеременно призывала святых благословить его и
умоляла узнать, что она будет делать теперь, когда все они наверняка умрут с голоду.
К счастью, семейный священник, добросердечный, тихий человек, который сталкивался с подобными
сценами почти каждый день своей жизни, был там, и капитан Элиша имел с ним
долгую беседу. Он также консультировался с Деннисом, старшим сыном, и Энни, горничной
у Уорренов. Он сказал им, что обеспечит их деньгами на текущие нужды. И пусть их не беспокоят расходы на похороны. А потом — что ж, планы на будущее можно будет обсудить
в другой раз. Но на Денниса и Энни он попытался произвести впечатление,
заставив их почувствовать свою ответственность.

"Это зависит от тебя, парень," — сказал он первому. "Думаю, работа Энни — это точно, если она сама этого хочет, и она может каждый месяц давать своей матери что-нибудь. Но теперь ты мужчина в доме, и ты должен
рулить кораблём и держать его на плаву. Это значит работать,
много работать. Ты справишься, если у тебя хватит упорства. Если я смогу найти для тебя место получше и с большей оплатой, я это сделаю, но ты не должен на это рассчитывать. Это зависит от тебя, говорю я тебе, и ты должен показать, что у тебя внутри.
Если вы застрянете и вам понадобится совет, приходите ко мне.

Он вручил священнику деньги на непредвиденные расходы и ушёл. Его письмо к Эбби в тот день было таким грустным, что экономка
была уверена, что он «заболел» какой-то болезнью.
Он ехал в этом ужасном метро, где, как писали в газетах,
воздух был непригоден для дыхания, и, скорее всего, он подхватил
чахотку. Его двоюродный дед со стороны матери умер от этого, так что это «передаётся
по наследству». Либо он должен вернуться домой, либо она должна приехать к нему,
одно из двух.

Но к вечеру его бледность прошла. Он только что вернулся в свою комнату, выйдя в коридор, чтобы опустить письмо в почтовый ящик, когда его племянница постучала в дверь. Он удивился, увидев её, потому что она не разговаривала с ним, разве что коротко отвечала на вопросы, с тех пор, как они поссорились в этой самой комнате. Он удивлённо посмотрел на неё, не зная, что сказать или чего ожидать, но она заговорила первой.

— Капитан Уоррен, — поспешно начала она, — в последний раз, когда я приходила к вам... в последний раз, когда я была здесь, я пришла попросить об одолжении, и вы... я думала, что вы...

Она явно была смущена и растеряна. Её опекун тоже смутился, но постарался быть гостеприимным.

"Да, Кэролайн, — серьёзно сказал он, — я понимаю, что вы имеете в виду. Не хотите ли вы... не хотите ли вы присесть?"

К его удивлению, она приняла приглашение и села на тот же стул, что и во время их предыдущего разговора. Но в ее глазах было такое
выражение, которого он никогда раньше не видел; по крайней мере, не тогда, когда она
обращалась к нему.

Она продолжала торопливо говорить, словно решив голову любой
допрос с его стороны.

— Капитан Уоррен, — снова начала она, — когда я пришла к вам в эту комнату, вы, как мне показалось, были неразумны и жестоки. Я попросила у вас денег, чтобы помочь бедной семье, попавшей в беду, и вы отказались их дать.

— Нет, Кэролайн, — перебил он, — я не отказывался, это вам так показалось.

Она подняла руку. — Пожалуйста, позволь мне продолжить, — взмолилась она. — Я думала, что ты
отказал, и не могла понять почему. Мне было больно и обидно. Я знала, что отец никогда бы не отказал мне при таких обстоятельствах, а ты был его братом. Но с тех пор, только сегодня, я узнала, что
была неправа. Я узнала...

Она сделала паузу. Капитан молчал. Он начинал надеяться, верить
еще раз в свое суждение о характере; и все же, вместе с его надеждой и
растущей радостью, появилась небольшая тревога.

"Я узнала, - продолжала его племянница, - что ошибалась. Я пока не могу понять, почему вы хотели подождать, прежде чем сказать «да», но я знаю, что это было не из-за того, что вы были недобры или нещедры.
Я только что от этих бедных людей, и они мне всё рассказали.

Капитан Элиша вздрогнул.  «Что они тебе рассказали?» — быстро спросил он.
«Кто тебе рассказал?»

«Энни и её мать. Они рассказали мне, что вы сделали и делаете для них. Как вы были добры к ним во время болезни и сегодня. О, я знаю, что вы заставили их пообещать не рассказывать мне, и вы заставили доктора и медсестру тоже пообещать. Но я знала, что _кто-то_ помог, и Энни намекнула. Потом я заподозрила, а теперь знаю. Бедные люди!»

Капитан, который смотрел в пол и слегка хмурился,
внезапно поднял глаза и увидел, что его племянница смотрит на него, и в её глазах стоят слёзы.

 «Ты простишь меня?» — спросила она, вставая со стула и подходя к нему.
импульсивно потянулась к нему. «Прости, что я недооценила тебя и так с тобой обошлась.
Ты, должно быть, очень хороший человек. Пожалуйста, прости меня».

Он взял её руку, которая утонула в его большой ладони. Его глаза тоже были
влажными.

"Да благословит тебя Господь, дорогая, — сказал он, — тебе не за что меня прощать. Я
понял, что, должно быть, показался ей подлым, жадным старым мошенником. Но я
не хотел этого. Я просто хотел немного разобраться в этом деле.
 Просто по работе, понимаете. И я... Кэролайн, этот доктор сказал тебе что-нибудь ещё?

— Ещё? — растерянно повторила она. — Он сказал мне, что ты
Самый добрый человек, которого он когда-либо видел.

"Да, да. Ну, может, у него плохое зрение. Я имею в виду, говорил ли он тебе что-нибудь о ком-нибудь ещё, кто был в этом со мной?

"О ком-нибудь ещё? Что ты имеешь в виду?

"О, ничего, ничего. Я как-то пошутил с ним о том, что богатый родственник из племени Мориарти объявился. Конечно, это была всего лишь шутка.
И всё же, Кэролайн, я... думаю, мне следовало бы сказать...

Он колебался. Что он мог сказать? Даже намёк мог привести к неловким
вопросам, а он обещал Данну.

"Что тебе следовало бы сказать?" — спросила его племянница.

— Ну, ничего, я думаю. Я рад, что вы немного лучше разбираетесь в делах,
и я не собираюсь, чтобы поместье или вы оплачивали эти счета Мориарти.
 Просто выбросьте их из головы. Забудьте о них. Я прослежу, чтобы всё было в порядке. А потом, если мы с тобой, объединив усилия, поможем этим людям заработать на лучшую жизнь, то почему бы и нет, а?

Девушка улыбнулась ему. «Я думаю, — сказала она, — что ты, должно быть, из тех, кто любит прятать своё добро под спудом».

«Полагаю, двухлитровой бутыли будет достаточно, чтобы спрятать моё добро».
Ну вот! Ну вот! Больше не будет никаких недоразумений, да? Я
довольно зелёный овощ и здесь так же не к месту, как лобстер в воздушном шаре, но, как я уже говорил вам и Стиву, если вы
просто будете помнить, что я зелёный и немного грубоватый, и, может быть, сделаете скидку на это, наш круиз может оказаться не таким уж неприятным. Теперь вы
иди и готовься к ужину, или Командор отличается остолбенеть от
стоять так долго за своим стулом".

Она смеялась, как она повернулась, чтобы уйти. "Мне не хотелось бы его делать", -
сказала она. "Он хотел сделать угнетающее статуя. Я вновь увижу вас в
— Через несколько минут, за ужином. Спасибо, дядя.

Она оставила капитана Элишу в странном расположении духа. Против своей воли он был вынужден принять благодарность и признание, которые, по его мнению, не принадлежали ему по праву. Это было единственное, что он мог сделать, и всё же это казалось почти предательством по отношению к Малкольму Данну. Это беспокоило его, но в тот момент это была лишь крошечная чёрная точка на фоне сияния его духа.

Дочь его брата впервые назвала его дядей.




Глава X


«Капитан Уоррен?» — спросила Кэролайн, когда они сели завтракать.
— Какие у вас планы на сегодня? — спросил он за завтраком на следующее утро.

Капитан Элиша отставил чашку с кофе и задумчиво почесал бороду. Вопреки своему обычному желанию, с тех пор как он поселился в этой квартире, он не спешил заканчивать завтрак. Этот завтрак и ужин накануне вечером были действительно приятными. Он наслаждался ими. Его племянница больше не называла его дядей, это правда, и,
возможно, этого пока не стоило ожидать, но она была весела
и даже фамильярна. Они разговаривали за едой, и он не был принужден
почувствуйте, что он был мертвой головой на пиру. Перемена была заметной
и очень желанной. Яркое зимнее солнце, льющееся через
окно, указывало на то, что условия снаружи также были именно такими, какими они
должны быть.

"Хорошо", - ответил он, с улыбкой, "я не знаю, Кэролайн, как я сделал
каких-то определенных планов. Давайте посмотрим, в день воскресный, не так ли? Последнее письмо, которое я получил от Эбби, она написала мне, потому что, как она сказала, я, похоже, был «почти везде, кроме как на свиданиях». Она считает, что Нью-Йорк — это языческое место, и она думает, что я становлюсь отступником
как и все остальные. Я не знала, но, возможно, пойду в церковь.

Кэролайн кивнула. "Я подумала, не захочешь ли ты пойти", - сказала она. - Я
ухожу, и я подумал, что, может быть, ты пойдешь со мной.

Ее дядя снова поднес чашку к губам. Теперь он опустил его с
внезапностью, которая заставила статного Эдвардса наклониться вперед в
ожидании удара. Капитан начал было говорить, но передумал и так пристально посмотрел на свою племянницу, что она покраснела и опустила глаза.

 «Я знаю, — запнулась она, — что раньше не спрашивала вас, но... но...»
затем, с порывистостью, которая была одной из её черт, а для её опекуна — её главным очарованием, она посмотрела ему прямо в глаза и
добавила: «Но я надеялась, что вы поймёте, что я понимаю немного лучше. Мне бы очень хотелось составить вам компанию».

Капитан Элиша глубоко вздохнул.

"Спасибо, Кэролайн," — ответил он. «Я ценю то, что ты меня пригласил, я
искренне ценю. И я бы скорее пошёл с тобой, чем с кем-либо другим на свете.
Но я собирался найти какую-нибудь маленькую церквушку за углом или
Вефиль, где я бы чувствовал себя как дома. Думаю, скорее всего, это твоя церковь
довольно большая церковь, не так ли?

"Мы посещаем Сен-Дени. Это большая церковь, но мы всегда были
связаны с ней. Нас со Стивеном там крестили. Но, конечно,
если бы ты предпочел пойти куда-нибудь еще...

- Нет, нет! Мне некуда было идти. Я — конгрегационалист,
но Эбби говорит, что я распространил своё вероучение так широко, что нигде
оно не глубже дюйма, и ей не стоит думать, что это поможет мне удержаться на плаву. Я говорю ей, что лучше буду плыть по широкому и мелкому каналу,
где все стоят рядом, чтобы не дать соседу сесть на мель, чем
— Узкий и кривой, с самодовольством на обоих бортах
и погибелью под ними.

 — Понимаете, — задумчиво добавил он, — с моей точки зрения, это в лучшем случае довольно
неопределённый круиз. Конечно, есть разные карты, и
каждый флот считает, что у него самая правильная. Но я не знаю.
Мы плывём — в этом мы уверены, — но порт, из которого мы вышли, и гавань, в которую мы направляемся, всегда скрыты туманом позади и впереди. Я знаю многих людей, которые утверждают, что видят гавань, и видят её отчётливо, но они не совсем согласны с тем, что видят. Что касается меня, то я
Я пришёл к выводу, что мы должны идти по прямому курсу, насколько это
возможно, и когда мы встретим терпящее бедствие судно, мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы помочь ему. Остальное, я полагаю, мы должны оставить Хозяину, Тому, кто нас создал. Я... Земля! — воскликнул он, выйдя из задумчивости. — Я читаю проповедь раньше времени. И, я полагаю, коммодор собирается уснуть, размышляя об этом.

Дворецкий, который во время монолога капитана рассеянно смотрел в окно, выпрямился при звуке своего прозвища и
— Да, сэр? Что вы будете пить, сэр? — поспешно спросил капитан Элиша.
Он громко рассмеялся, и его племянница присоединилась к нему.

"Ну что, — сказала она, — пойдёшь со мной?"

"Я бы хотел попробовать — если ты не будешь слишком меня стыдиться."

— Значит, решено, не так ли? Служба начинается без четверти одиннадцать.
 Мы уйдём отсюда в половине одиннадцатого.

 В то утро капитан особенно тщательно побрился, надел безупречное бельё,
в том числе «стоячий» воротник, который он ненавидел, тщательно почистил сюртук
и привёл в порядок волосы, а также отдал Эдвардс свои ботинки, чтобы
в чистоте. Он бы сам их начистил, как всегда делал дома, но
в прошлый раз, когда он попросил «набор для чистки»,
потрясённое и огорчённое выражение лица дворецкого привело к расспросам и последующему
просветлению.

 Он был готов к четверти одиннадцатого, но когда его племянница постучала в дверь, она принесла сообщение, которое удивило и встревожило его.

 «Миссис Данн звонила, - сказала она, - чтобы попросить меня сходить с ней в церковь. Я
сказала ей, что пригласила тебя составить мне компанию. Ты не возражаешь, если она присоединится к нам?
мы?

Ее опекун колебался. "Я думаю, - медленно ответил он, - это не так
во многом вопрос в том, что я думаю о ней так же, как она думает обо мне. _ She_ Хочет, чтобы я
поехал с ней?

"Она сказала, что должна быть рада".

"Я хочу знать! Итак, Кэролайн, тебе не кажется, что я бы вроде как мешал?
 Ты не веришь, что ей удалось бы пережить свое разочарование, если бы
Я не присоединился? Вы не должны чувствовать себя обязанным развлекать меня, потому что вы предложили мне пойти с вами, знаете ли.

 «Если бы я считал это обязанностью, я бы не стал вас приглашать. Если вы
не хотите, чтобы миссис Данн составила нам компанию, мы с вами пойдём одни».

 «О, ради всего святого! Я бы ни за что на свете не заставил вас это сделать! Хорошо,
Я сейчас выйду.

Он в последний раз пригладил волосы, поправил галстук, еще раз обернулся к зеркалу и со страхом вышел навстречу гостье.
Предвкушаемое удовольствие от утра сменилось дурным предчувствием.

Но миссис Коркоран Данн, с трудом поднявшись, чтобы поприветствовать его, была чрезвычайно любезна. Она была одета в платье, шубу и шляпку, которые заставили капитана
поспешно прикинуть в уме их стоимость, но она протянула пухлую руку, затянутую в очень тесную перчатку, и пробормотала
слова благодарности.

- Я так рада, что вы составите нам компанию, капитан Уоррен, - радостно произнесла она. - Сегодня
Очаровательное зимнее утро, не правда ли?

Капитан Элиша прикоснулся к пухлой перчатке кончиками своих больших пальцев.
и признал, что утро было "обычным". В этот момент его избавило от
неловкости дальнейшего разговора появление Кэролайн
в библиотеке. Она тоже была богато одета.

"Мы все готовы?" — весело спросила она. "Тогда мы можем начинать."

"Боюсь, мы немного рано, дорогая, — сказала миссис Данн, — но мы можем немного прогуляться, прежде чем войдем внутрь."

Капитан посмотрел на часы в библиотеке. Было без четверти
одиннадцать.

"Рано?" — невольно воскликнул он. "Я думал, Кэролайн сказала..."

Он внезапно замолчал, осознав, что произнёс это вслух. Его племянница
догадалась о его мыслях и весело рассмеялась.

— Служба уже началась, — сказала она, — но никто никогда не приходит вовремя.

 — О! — воскликнул её дядя и больше ничего не говорил, пока они не подошли к дверям церкви. Тогда Кэролайн спросила его, о чём он думает.

  — Ни о чём особенном, — ответил он, глядя на модно одетых прихожан.
Он протиснулся под резную каменную арку входа: «Я просто
переосмысливал свои идеи, вот и всё. Я всегда считал, что
шляпа-котелок выглядит одиноко. Теперь я решил, что
буду носить одинокую шляпу».

 Он проследовал за своей племянницей и миссис Данн по центральному проходу к скамье Уорренов. Впоследствии он написал своей экономке, что, по его мнению, длина этого прохода
составляла «более двух миль. И мои воскресные туфли издавали отдельный скрип на каждый дюйм», — добавил он.

 Однако, когда он сел и перестал привлекать к себе внимание, на помощь ему пришли здравый смысл и независимость янки. Он бывал в гораздо более сложных ситуациях
церкви, чем эта, находясь за границей во время своих морских путешествий. Он знал
, что его одежда была сшита не по моде и что окружающим
людям он должен казаться странным и, возможно, даже смешным. Но он вспомнил
какими странными выглядели некоторые горожане, проводя лето в Южном Денборо.
Ему вспомнились язвительные замечания лодочников, которые брали их с собой на рыбалку.
летние путешественники отправились на рыбалку. Что ж, у него было одно преимущество перед такими людьми: по крайней мере, он знал, когда ведёт себя глупо, а они, очевидно, нет.

Итак, спасённый от унижения своим чувством юмора, он с интересом огляделся. Когда по проходу прошла процессия мальчиков-певчих,
и миссис Данн снисходительным шёпотом объяснила, кто они такие, его ответ слегка удивил её. «Да, — прошептал капитан в ответ, — я знаю. Я видел хор в соборе Святого Петра в Риме».

Только однажды он, казалось, был сильно удивлён. Именно тогда было принято пожертвование, и некий высокопоставленный магнат, чья слава как короля финансов известна во всём мире, выступил в качестве одного из сборщиков средств.

— Боже милостивый! — пробормотал капитан Элиша, широко раскрыв глаза и уставившись на
несомненно знакомые черты, которые так часто изображали и высмеивали в ежедневных
газетах. — Кэролайн, я что-то не так вижу или это... это...

 — Это мистер ... — прошептала его племянница. — Он один из здешних
священников.

«Боже мой!» — он всё ещё смотрел вслед Императору Уолл-стрит. — «Он проходит мимо
стола! Что ж, — с мрачной улыбкой, — тот, кто выбрал его для этой работы,
обладает здравым смыслом. Если он не может создать оболочку для тела, то никто не сможет».

Он выслушал проповедь, текст которой был взят из «Блаженств»,
с внешней торжественностью, но с огоньком в глазах. После
благословения, когда Кэролайн спросила, понравилось ли ему, причина этого
огонька стала очевидной.

"Прекрасно!" он заявил это с энтузиазмом. "Он умный проповедник, не так ли?
И он знал свою паству. Возможно, вы бы не догадались, что они кротки,
но они определённо выглядели так, будто унаследовали землю.

Он вздохнул с облегчением, когда троица вышла на свежий воздух. В каком-то смысле ему понравился этот новый опыт, но теперь он чувствовал себя так, будто его выпустили из тюрьмы. Тихий обед дома с Кэролайн был приятным
предвкушение.

Но миссис Коркоран Данн разрушила его предвкушение одним ударом. Она настояла на том, чтобы он и его племянница пообедали с ней.

"Вы просто обязаны, знаете ли," заявила она. "Это будет восхитительно. Просто небольшая семейная вечеринка."

Капитан Элиша выглядел расстроенным. "Спасибо, мэм," — пробормотал он.
— Это очень любезно с вашей стороны, но я бы не хотел доставлять вам столько хлопот. Я вам очень благодарен, но я... мне нужно написать письмо, понимаете.

Миссис Данн мужественно восприняла его отказ.

"Очень хорошо, — сказала она, — но Кэролайн должна пойти со мной. Я сказала Малкольму,
что приведу её с собой.

— Конечно! Сартин! Кэролайн, конечно, может пойти.

Но Кэролайн тоже отказалась. Ошибившись в оценке своего опекуна в вопросе
семьи Мориарти, она была в подавленном настроении и отметила этот день в
своём календаре как день самопожертвования.

"Нет, капитан Уоррен, — сказала она, — я не пойду, если не пойдёте вы.

"Тогда, конечно, придет капитан", - решительно заявила миссис Данн.
"Я уверена, что он не будет настолько эгоистичен, чтобы лишить меня - и Малкольма - вашего общества". "Я уверена, что он не будет настолько эгоистичен, чтобы лишить меня - и
Малкольма - вашего общества".

Итак, поскольку он не хотел показаться эгоистом, капитан Элиша признался
что его письмо может быть написано позже во второй половине дня, принял приглашение
и укрепил свой дух для дальнейшего мученичества.

Все оказалось не так плохо, как он ожидал. Данны занимали небольшой,
дом из коричневого камня на Пятой авеню, несколько старомодный, но в высшей степени
респектабельный. Картин и бронзовых статуэток было так же много, как и в
квартире Уоррена, и если вкус, проявленный при их выборе, не был
вкусом Роджерса Уоррена, знатока искусства, то они производили
не меньшее впечатление, и на капитана Элишу они произвели такое же
впечатление. Различные закладные на
Имущество не было выставлено на продажу, а счета торговцев были надёжно заперты в столе миссис Данн.

Сам обед был изысканным, и там был дворецкий, чьё величественное достоинство и важность заставляли даже Эдвардса казаться плебеем по сравнению с ним.

Когда они приехали, Малкольм был дома, как обычно, безукоризненно одетый и вяло-невозмутимый. Капитан Элиша, как он часто говорил,
не придавал особого значения одежде, но в этом молодом человеке было что-то такое, из-за чего он всегда чувствовал, что его собственные брюки слишком короткие, или ботинки слишком тяжёлые, или что-то в этом роде. «Я бы не стал
«Надеть такой же галстук, как у него, — писал он Эбби после своей первой встречи с
Малкольмом, — но будь я проклят, если не хочу, чтобы у меня был такой же, _если бы_ я мог его надеть!»

Кэролайн в разговоре за обедом упомянула Мориарти и их горе. Капитан попытался перебить её и сменить тему, но безуспешно. Ему было не по себе, и он то и дело бросал взгляды из-под бровей на Малкольма, которому в сложившихся обстоятельствах он не мог не сочувствовать. Но его сочувствие было напрасным. Молодой человек не выказывал ни малейшего
в некоторой степени нервничал. Воспоминания о недавнем разговоре с капитаном Элишей
не смущали его, по крайней мере внешне, и вполовину так сильно, как капитана. Он заявил, что смерть старого Пэта была ужасной неудачей, но несчастные случаи неизбежны. Это было прискорбно и всё такое. «Если мы с матерью можем чем-то помочь, Кэролайн, конечно, обращайтесь к нам».

"Да, Кэролайн, - согласилась его мать. "Однако в таких случаях нужно быть
философом. Какое счастье, что люди их положения
не чувствуют горя и утраты так, как мы. Провидение, в своей мудрости, ограничило
их восприимчивость так же велика, как и их интеллект. Вы не согласны со мной, капитан Уоррен?

 «Согласен!» — последовал незамедлительный ответ. «Когда я иду на рыбалку, мне всегда приятно знать, что у рыбы не так много мозгов, как у меня».
Хук, я полагаю, причиняет боль, но у них не хватает ума понять,
какую подлую шутку сыграли с ними. Тот, кого поймали, мертв,
а те, что остались, слишком заняты приготовлением следующего блюда, чтобы тратить впустую
много времени на скорбь. Это значительно облегчает мою совесть ".

Кэролайн, казалось, была единственной, кто оценил сарказм в этих словах
наблюдение. Она слегка нахмурилась. Миссис Коркоран Данн снисходительно улыбнулась,
а её сын громко рассмеялся.

"Послушайте, адмирал," — заметил он, — "когда дело доходит до философии, вы становитесь немного
сентиментальным, не так ли?"

"Хм-м. Я могу быть таким же философски настроенным по отношению к чужим проблемам, как и любой другой.
Я когда-либо видел. Затем, с невольным смешком восхищения над хладнокровием
молодого джентльмена, он добавил: "То есть, всех, кого я когда-либо видел до того, как
Приехал в Нью-Йорк".

Малкольм открыл рот, чтобы ответить, но снова закрыл его. Капитан,
заметив смену цели и проследив за направлением его взгляда,
увидел, как миссис Данн неодобрительно покачала головой. Он молча доел остаток
своего салата, но о многом задумался.

- А теперь, - сказала миссис Данн, вставая и направляясь в гостиную.
- мы все должны отправиться на автомобильную прогулку. В воскресенье все катаются верхом
днем, - объяснила она, поворачиваясь к своему гостю-мужчине.

На лицо капитана Элиши вернулось огорченное выражение. Его племянница увидела это,
поняла и пришла ему на помощь.

"Я думаю, капитан Уоррен предпочитает, чтобы его извинили, — сказала она, улыбаясь. —
Он предвзято относится к автомобилям.

"Нет!" - протянул Малкольм, неудержимый. "Не совсем? Адмирал, я
удивлен! В наши дни, знаете ли!"

"Дело не столько в автомобилях", - огрызнулся капитан Элиша, раздражение
взяло верх над его благоразумием, "сколько в дьявольских дураках
которые..."

"Да? О, хорошо, мэтр.

"Которые достаточно беспечны, чтобы встать у них на пути", - закончил за него
капитан с удивительным присутствием духа. "И все же, если Кэролайн хочет
пойти..."

"У меня получилось!" - воскликнула миссис Данн. "Молодые люди пойдут, а остальные
останутся дома. Малкольм покатает тебя, Кэролайн, и
Мы с капитаном Уорреном останемся здесь и будем ждать вашего возвращения. Мы
побеседуем по-семейному, капитан, не так ли? Потому что, — с весёлым смехом, — в каком-то смысле мы и есть одна семья, понимаете.

И, к некоторому удивлению мисс Уоррен, её дядя согласился на это предложение. Он ответил не сразу, но, когда ответил, то сделал это с энтузиазмом.

— Ну да, — сказал он, — это хорошая идея. Это первоклассно. Вы, молодые, идите, а мы с миссис Данн подождём здесь, пока вы вернётесь. Так устроен мир: молодые на ходу, а старики дома у камина, верно, миссис Данн?

Даме, к которой обратились, не понравилось, что ее причислили к "старикам", но
она мило улыбнулась и сказала, что, по ее мнению, так оно и было. Малькольм позвонил
гараж и получить Эдвардс на квартиру Уоррен, заказ дворецкий
чтобы доставить своей любовницы авто шапку и плащ на шофера, который бы
звонок. Спустя несколько минут желтый автомобиль подкатил к двери.

В зале Миссис Данн прошептал успокаивающие слова, чтобы ее уходя
оценки.

«А теперь наслаждайся, дорогой, — прошептала она. — Хорошей поездки и
не беспокойся обо мне. Если он… если наше присутствие будет слишком сильно меня утомлять, я
я... ну, я сошлюсь на головную боль и предоставлю его самому себе.
Кроме того, он не такой уж и ужасный, не так ли?

Кэролайн покачала головой.  «Нет, — ответила она, — он хороший человек.  Я
понимаю его лучше, чем раньше, и... да, он мне тоже больше нравится».

«О!...  В самом деле!  Что ж, до свидания, дорогая». — До свидания.

Желтый автомобиль взревел, когда шофер завел его, и поехал по оживленной улице. Миссис Данн смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.
 Она нахмурила брови и, казалось, была озадачена и немного смущена. Однако, когда она вернулась в гостиную, ее лицо было спокойным.
Её любезная улыбка вернулась, и в ней снова сквозило снисхождение.

Капитан Элиша стоял у окна.  Она попросила его сесть.  Он поблагодарил её, но с сомнением посмотрел на кресло в стиле Людовика XVI, на которое она указала.  Она заметила его взгляд.

"Давайте пойдём в библиотеку, — сказала она.  — Там гораздо менее официально. И
там есть камин — для нас, _стариков, —_ с лёгким акцентом на последнем слове.

 Библиотека была более уютной. Книг было не так много, как у Уорренов, но
много позолоченных переплётов и резных футляров.
Огонь весело потрескивал, и пара села перед ним в большие мягкие кресла.
Миссис Данн пристально смотрела на тлеющие угли.

Капитан Элиша откашлялся.
Миссис Данн выжидающе наклонилась вперёд.

Капитан кашлянул и откинулся на спинку кресла."Да?" промурлыкала леди. "Вы собирались сказать?" О, нет, я ничего не говорила.

Еще один период молчания. Миссис Данн нетерпеливо постукивала ногой по ковру.
Она хотела, чтобы он начал разговор, но он не стал. Наконец,
в отчаянии она начала сама.

"Я полагаю, вы находите Нью-Йорк несколько отличным от ... э-э... Северного... э-э..."

— Из Саут-Денборо? Да, мэм.

 — Вам нравится городская жизнь?

 — Ну, я не знаю, мэм.

 — Несомненно, не так, как вам нравится сельская жизнь.

 — Ну, видите ли, я не так уж много её повидал.

 — Нет, конечно, нет. Это зависит от того, к чему человек привык.
Теперь я думаю, что в вашей деревне я был бы в полном отчаянии.

Уголок рта капитана Элиши приподнялся.

"Я бы не удивился, — признал он.

"Я имею в виду, в отчаянном одиночестве."

"Да, сэр. Я решил, что вы это имели в виду. И все же людям бывает одиноко
в Нью-Йорке."

— Возможно. Но я правда не понимаю, как. Со всем этим шумом, толпами
и восхитительным волнением. Ощущение, что ты в самом сердце,
в центре всего!

 — Да. Если ты принадлежишь к этому механизму, то, полагаю, всё в порядке. Но если ты наклоняешься над перилами, смотришь и тебя неожиданно толкают,
то, может быть, тебе не так уж важно находиться близко к центру.

"Тогда зачем оставаться там? Почему бы не выйти?"

"Если ты застрял между колёсами, то выбраться оттуда — та ещё задачка."

«Но, насколько я понимаю, капитан Уоррен — возможно, я ошибаюсь, потому что, конечно,
конечно, я не проявлял чрезмерного любопытства к вашим семейным делам - как
_ Я_ понимаю, вы не были обязаны оставаться среди ... среди
колес, как вы их называете. Вы могли бы довольно легко выбраться,
не так ли?

- Полагаю, что, скорее всего, смог бы. Но, видите ли, мэм, у меня было чувство, что мне
следовало бы остаться.

Миссис Данн слегка рассмеялась. «Ах, боже мой!» — воскликнула она. — «Полагаю, вы считали это своим долгом. О, вы, пуритане из Новой Англии!»

 Она игриво покачала головой. Затем она добавила: «Но, во всяком случае, теперь это не может быть так уж неприятно. Я не сомневаюсь, что
Поначалу вам было... ну, не очень удобно. Стив и Кэролайн были
совершенно невыносимы — по-настоящему взбешены. Ваше внезапное появление в
качестве опекуна было для них слишком. Они были уверены, что вы — настоящий
людоед, капитан. Мне пришлось призвать на помощь всё своё красноречие,
чтобы убедить их, что они не будут съедены заживо. Но теперь — какая перемена! Кэролайн уже
принимает вас почти как старого друга, как меня.
В последние несколько дней эта перемена в её поведении стала довольно заметной. Что
_ты_ сделал? Ты волшебник? Расскажи мне!

Это обращение, выступил с красноречием и самая увлекательная игра для бровей и
глаза, должны были неотразимы. К сожалению, капитан не
кажется, это слышал. Наклонившись вперед, зажав руки между колен
, он пристально смотрел в огонь. И когда он заговорил, это было так, как будто он
думал вслух.

"Я предполагаю, что это своего рода болезнь, эти дежурные дела", - размышлял он. «И
большинство болезней — не самое весёлое времяпрепровождение. И всё же не стоит ворчать об этом на людях. Я всегда ненавидел, когда человек постоянно жалуется на свои страдания — будь то из-за долга или
— Ревматизм.

Миссис Данн поджала губы. Она нетерпеливо сжала их.
Очевидно, её вопросы и их дипломатическая прелюдия остались
незамеченными и были потрачены впустую. Однако она не собиралась отвлекаться или
сдаваться.

"Конечно, не стоит разглагольствовать о своих обязанностях, — согласилась она. — Не то чтобы вы разглагольствовали — вовсе нет. Но, как я уже говорила, у нашей дорогой Кэролайн...

"Спасибо, мэм. Надеюсь, я не слишком громко стону. Знаете, я думаю, что
климат влияет на службу так же, как и на ревматизм. Полагаю,
вы, горожане, — в его словах прозвучало почти презрение, —
«Христианская наука» и «подумай, что это ошибка» — эй? Что-то, что нужно
забыть».

Дама возмутилась из-за того, что её прервали, и презрение задело её.

"Вовсе нет!" — возразила она. "У нас, городских жителей, тоже есть свои обязанности."

"Это правда? Я хочу знать!"

— Конечно, это факт, — язвительно ответила она. — У меня есть обязанности, и их много.

— Хм! И что? Ну, полагаю, вы считаете, что должны одеваться именно так, жить
именно так и делать именно то и то-то. Если вы называете это обязанностями, то почему...

— Так и есть. А что ещё это может быть?

Миссис Данн с трудом сдерживала гнев. Её подвергли допросу
в этой презрительно-высокомерной манере от того, кого она считала
настолько превосходящей себя, это было уже слишком. Она забыла о тщательном плане
кампании, которому намеревалась следовать в этом интервью, и теперь
прервала его в свою очередь. И капитан Элиша, который тоже был чем-то вроде
стратега, улыбнулся огню.

"У нас есть социальные обязательства, свои обязанности перед обществом", - отрезал
вдова горячо. "Они необходимы. Родившись в определённом кругу или поднявшись до него, мы осознаём связанные с этим обязанности. Мы
_очень_ внимательны к тому, с кем общаемся; мы должны быть такими. Что касается одежды, мы
«Оденусь так же, как и другие наши друзья».

«И, может быть, чуть лучше, если получится, а?»

«Если получится — да. Полагаю, — с сокрушительной иронией, — что одежда в Южном
Денборо мало что значит».

«Ты бы так не говорил, если бы когда-нибудь ходил на кружок кройки и шитья», — усмехнувшись. «И всё же по сравнению с теми, кто был на вашей встрече сегодня утром, наша община выглядела бы как стая чёрных дроздов рядом с клеткой, полной райских птиц. Но большинство из нас — особенно женщины — одеваются так хорошо, как только могут».

 «Так же хорошо, как и вы!» — торжествующе. «Вот! Видите? И вы живёте так хорошо, как только можете, не так ли?»

— Если вы имеете в виду стиль, то мы не придаём ему такого значения, как вы.

 — Чепуха! Мы обязаны быть, — слегка вздрогнув от вульгарности, — _стильными_. Если бы мы опустились, стали потрёпанными и отстали от моды или жили бы так, люди бы удивились и решили, что мы не можем позволить себе жить иначе.

"Ну, предположим, что они это сделали, вы бы сами лучше знали. Разве вы не можете быть
независимыми?"

"Нет. Если только вы не очень, очень богаты; тогда это можно было бы счесть за
эксцентричность. Независимость - дорогостоящая роскошь, и немногие могут себе это позволить ".

— Но что, если вы не можете позволить себе что-то другое?

 — Тогда мы должны притвориться, что можем. О, вы _не_ понимаете! От внешнего вида зависит _очень_ многое. От него зависит всё — будущее, будущее ваших детей, всё.

"Хм!" - с той же раздражающей улыбкой. "Я бы подумал, что это может означать
какое-то планирование. И планы, самые лучшие из них, скорее всего, пойдут наперекосяк. Вы
говорите о детях в вашем ... в том, что вы называете своим "кругом". Как вы можете
планировать, что они будут делать? Возможно, так и было, когда они были маленькими; но
когда они вырастают, все по-другому ".

"Это не так. Этого не может быть! И, если они были должным образом воспитаны и
понимают свою ответственность, они планируют вместе с вами".

"Ради земли! Ты имеешь в виду... А что, если им взбредет в голову пожениться?
Я, конечно, старый хрыч, но среднестатистическая молодая девушка или парень
подвержены такого рода недугам, согласно статистике. Предположим, одна из
дочерей вашего круга начинает общаться с парнем, который не входит в него?
Многообещающий, довольно милый парень, но бедный и чужак? То есть она не должна выходить за него замуж, если не хочет.

"Конечно! Такого рода брак никогда не будет счастливым, если только
конечно, девушка достаточно богата, чтобы наплевать на это. И даже тогда это не
желательно. Все их обычаи и образ мыслей различны. Нет!
Категорически нет! И девушка, если она разумна и хорошо воспитана, как я уже сказал
, поймет, что это невозможно".

"Моя душа и тело! Значит, ты хочешь сказать, что она должна присматриваться к какому-то парню из своей компании? Если у неё нет ничего, кроме того, что нужно, чтобы оставаться в кругу, — в этом грандиозном вихре, о котором ты мне рассказываешь, — если она
«Если она претендует на сумму, превышающую её доход, то это её долг, а также долг её матери и отца — нацелиться на мужчину, который ближе к центру палатки, и пойти за ним? Вы это мне говорите?
 Должна сказать, это примечательно!»

 Миссис Данн отбивала ногой энергичную дробь по ковру. — Я не понимаю, что вы имеете в виду под «заметкой», — с величественным негодованием заметила она. — Я не жила в Саут-Денборо, и, возможно, плохо понимаю английский. Но браки между образованными людьми, представителями высшего общества, умными, амбициозными людьми являются или должны быть результатом размышлений.
и планирование. Другие невозможны!"

"А как насчёт того, о чём мы так много читаем в романах?— Любовь, кажется, так это называется."

"Любовь! Любовь — это хорошо, но она сама по себе не может обеспечить
приличную одежду, или приличное заведение, или места в опере, или что-либо
практичное, необходимое в современной жизни. На одной любви не
устроишься!" Если бы у меня была дочь, которой не хватало ума понять то, чему я её учила, то есть её долг как члена хорошего общества, и которая говорила бы о браке по любви, я бы...
Но что я говорю! Полагаю, ты не можешь этого понять.

Она встала и разгладила складки на платье. Капитан Элиша выпрямился в кресле.
— Да, мэм, — протянул он тихо, — да, мэм, полагаю, я понимаю.

 И вдруг миссис Данн тоже всё поняла. Её лицо, и без того слишком красное для представительницы высшего общества, покраснело ещё сильнее. Она отвернулась и подошла к окну.

«Что за вздор мы несем!» — сказала она после минутного молчания.
"Не понимаю, что привело нас к этому глупому разговору. Малкольм и ваша
племянница, должно быть, прекрасно проводят время. Я почти жалею, что не поехала с ними».

Она искренне желала этого. Капитан Элиша все еще оставался у костра.

"Автомобили - отличная штука для езды", - заметил он.
"Жаль, что они такие опасные игрушки. И все же я полагаю, что это одна из
потребностей современных людей, как вы и сказали, миссис Данн.

"Конечно, - холодно спросила она, - вы не осуждаете автомобили, капитан"
Уоррен? Что бы вы сказали - вернуться к почтовым каретам?"

"Ни Капельки! Но я думала о том бедняге Мориарти.

- Его смерть наступила в результате несчастного случая. А несчастные случаи, - она повернулась и посмотрела
— Когда они влекут за собой финансовый ущерб, их можно возместить, — сказал он, глядя прямо на него.

Капитан кивнул. — Да, — сказал он.

"И когда будет достигнута договорённость о такой выплате, _благородные_ люди — по крайней мере, в том кругу, о котором мы с вами говорили, — сочтут дело улаженным и больше не будут упоминать о нём ни между собой, ни где-либо ещё.

— Да, мэм, — он снова кивнул. Она знала; Малкольм, очевидно, рассказал ей. — Да, мэм. Любой порядочный человек так бы себя чувствовал — и
так бы себя вёл — если бы такое случилось, даже если бы он был родом из Саут-Денборо.

Он отодвинул стул и встал. Она продолжала разглядывать его,
как будто мысленно оценивала его характер или пересматривала
прежнюю оценку.

"Я надеюсь, — сказала она непринуждённо, но взвешенно, — что наш небольшой спор
и — э-э — небольшое разногласие по поводу — э-э — долга не сделают нас
врагами, капитан Уоррен."

"Врагами! Ради всего святого, нет! Я уважаю тех, у кого есть своё мнение, и тех, кто не боится его высказывать. И я думаю, что отчасти понимаю ваши чувства. Может быть, если бы я жил здесь, на Пятой авеню, как и вы,
вместо того, чтобы быть застигнутым врасплох неожиданным ураганом, я бы чувствовал себя
так же. Всё зависит от обстоятельств, как я часто говорил. Враги? Нет,
конечно же!"

Она снова рассмеялась. "Я так рада!" — сказала она. «Малкольм заявляет, что он бы меня очень боялся — как врага. Он, кажется, думает, что я обладаю каким-то таинственным и дьявольским талантом ставить моих недругов в неловкое положение, и заявляет, что скорее пойдёт на компромисс, чем будет со мной драться. Конечно, это нелепо — просто одна из его шуток, — а я на самом деле безобиден и очень напуган. Вот почему я хочу, чтобы мы с вами были друзьями, капитан Уоррен».

"Конечно!" Капитан Элиша решительно кивнул. "Это то, чего я тоже хочу".

Но в тот вечер, сразу после его возвращения в квартиру,
когда Кэролайн ушла в свою комнату, чтобы снять накидку, он и
дворецкий остались наедине, он, что характерно, освободил свои мысли.

"Г-н Уоррен, сэр", - сказал Эдвардс, "молодой человек оставил записку
вас в этот день. — Лифтер передал его мне, сэр. Оно на вашем туалетном столике, сэр.

Ответ капитана не имел никакого отношения к записке. Он думал о другом.



— Коммодор, — сказал он, — я нашёл ответ.

— К записке? Уже, сэр? Я не знал, что вы её видели.

— Я не видел. У меня есть ответ на загадку. Это мама!

— Мама, сэр? Я... я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Я понимаю. Ответ — мама. Сонни не в счёт, хотя он может так думать. Но мама — это вся команда и собака под повозкой. И,
коммодор, нам придётся поднажать, если мы хотим опередить эту команду!
Не забывай об этом!

Он ушёл в свою комнату, оставив сбитого с толку дворецкого на
кухне, где тот сообщил повару, что старик сегодня не в себе.

— Будь я проклят, если он не считает себя скаковой лошадью! — сказал Эдвардс.




Глава XI


К радости капитана, записка на обеденном столе оказалась от Джеймса Пирсона. Она была краткой и по существу.

"Почему бы тебе не зайти ко мне?" — написал молодой человек. «Я
ждал тебя, и ты обещал прийти. Ты забыл мой адрес?
 Если так, то вот он. Я рассчитываю, что завтра буду весь день дома».

В результате в одиннадцать часов следующего дня
капитан Элиша позвонил в дверь кирпичного дома в длинном кирпичном квартале
на улице в Вест-Сайде. В своё время этот квартал, очевидно, был жилым, но теперь он был довольно грязным и запущенным. На другой стороне улицы на первых этажах располагались в основном небольшие магазины, а в окнах над ними вывески врачей чередовались с вывесками модисток, маникюрш и шляпниц.

Капитан вернулся окольным путём, заглянув в квартиру Мориарти, где
обнаружил миссис Мориарти в странном состоянии печали и слезливой
гордости. «О, что мне делать, сэр?» — простонала она. «Когда я думаю, что он ушёл,
кажется, я тоже умру. Но благодаря вам и мисс Уоррен — Мэри,
извинись перед ней! — у моего Пэта будут самые лучшие похороны с тех пор, как
похоронили владельца салуна «Джинни». Ах, если бы он мог дожить до этого, он бы умер
счастливым!

На звонок в дверь пансионата вышла довольно неопрятная горничная, которая сообщила посетителю, что, по её мнению, мистер Пирсон дома; он почти всегда был дома во время обеда. Поэтому капитан Элиша ждал в типичной гостиной пансионата, перед камином, в котором не было огня, в окружении ореховой и плюшевой мебели, пока сам Пирсон не спустился вниз.

- Послушайте, вы настоящий молодец, капитан Уоррен! - заявил он, когда они пожали друг другу руки.
- Я надеялся, что вы придете сегодня. Почему вы не пришли раньше?

Капитан объяснил, что он забыл адрес.

"О, это все? Тогда я рад, что напомнил вам. Довольно дерзкий поступок с моей стороны
, но я был репортером, а в этой профессии необходимы нервы.
Я начал бояться, что жизнь среди представителей голубой крови возымела свое действие,
и ты становился все более привередливым в выборе знакомых.

- Ты ни во что такое не верил.

- Разве нет? Ну, может, и нет. Поднимись ко мне в комнату. Я думаю, мы можем
«Если вы не против, я сяду поближе».

Комната Пирсона находилась на третьем этаже, в передней части дома.
Из окна виднелась верхняя часть зданий напротив, а над ними — кусочек неба. Кровать была маленькой, из латуни и железа,
но остальная мебель была хорошего качества, стулья — мягкими и удобными, а стены были увешаны фотографиями, рисунками в рамках и гравюрами.

««Я повесил их, чтобы закрыть обои», — объяснил хозяин. «Я
предлагаю их не как коллекцию произведений искусства, а как ширму. Присаживайтесь. Положите руки на
пальто на кровать. Я закрою окно? Я обычно держу верхний
полуоткрытым, чтобы выпустить дым. В противном случае я, возможно, не удастся
перемещаться без туманных сигналов."

Его посетитель усмехнулся, надел пальто и шляпу, следуя указаниям, и сел
. Пирсон занял стул у небольшого письменного стола с плоской столешницей.

"Как насчет того окна?" спросил он. "Может, мне закрыть его?"

— Нет-нет! Думаю, нам будет достаточно тепло. Я вижу, у вас паровое отопление.

 — То есть ты слышишь. Эти трубы так шумят, что разбудят мёртвого. Сначала я думал, что не могу уснуть из-за этого грохота. Теперь я понимаю.
Сомневаюсь, что смог бы без неё. Не хотите ли сигару, капитан?

"Хм! Обычно я не задумываюсь. Но, знаете, Джим, вы только что
сказали что-то о трубке. У меня есть трубка на борту, но я не осмеливался
курить её с тех пор, как покинул Саут-Денборо. Если вы не против..."

"Ничуть. Табак в этой банке на столе. У меня есть запасная пачка в кармане пиджака. Спички? Вот они! Что вы думаете о моей... э-э... каюте?



«Думаю, это хорошая, уютная комната», — последовал незамедлительный ответ. «Хм! Уютная — хорошее слово. Очень похоже на жизнь в омнибусе, но это
соответствует назначению. Я обставила его сама, за исключением кровати. У
Оригинального комода на каждом ящике были нарисованы изображения цветной капусты
спереди. Миссис Хептон, моя квартирная хозяйка, была убеждена, что это розы. Я
сказал ей, что, возможно, она права, но, во всяком случае, при взгляде на них у меня появился аппетит.
я проголодался. Возможно, она заметила, что влияет на аппетит и был готов
для меня подставить".

Капитан засмеялся. Затем, указывая на афишу, он спросил: «Что это за афиша?»

«Афиша» представляла собой плакат внушительных размеров, анонсирующий постановку в
«Оперном театре Эврика» «Захватывающей комедийно-драматической оперы «Золотые боги».
Пирсон посмотрел на него, скорчил гримасу и покачал головой.

"Это, — сказал он, — мой сокрушитель и утешитель. Это анонс первого и, возможно, последнего представления пьесы,
которую я написал в юности. Оперный театр «Эврика» находится — или находился, если бы не «боги», — в Дейбери, штат Иллинойс. Я храню этот счёт, чтобы моё тщеславие не вышло из-под контроля. Кроме того, когда я расстраиваюсь из-за своего романа, он напоминает мне, что, каким бы плохим ни оказался сюжет, я совершал и худшие преступления.

Это привело к тому, что капитан спросил о романе и о том, как он был написан.
продвигаясь вперёд. Его собеседник признал, что добился некоторого прогресса,
в основном в плане редактирования, а не чего-то ещё. Он несколько изменил своего героя
в соответствии с предложениями своего нового друга во время их
встречи в квартире Уоррена и ввёл других персонажей,
набросав портреты по памяти людей, которых он знал в детстве в городке
в штате Мэн. Он прочитал вслух несколько глав, и
капитан Элиша был почти в восторге от них.

Затем последовало долгое обсуждение одного из аспектов мореходства - обращения
о штормовом море. Выяснилось, что знания молодого автора
о морской стратегии были обширными и в целом правильными, хотя и
несколько теоретическими. Знания его критика основывались на практике и
горьком опыте. Он приводил в пример этого шкипера и того, и
проводил их через штормы у мыса Хаттерас и тайфуны в Индийском океане.
В комнате, несмотря на открытое окно, стоял густой табачный дым, и
спор сопровождался стуком по столу и подлокотникам кресел, а
также графиками, которые капитан рисовал указательным пальцем на столе.
о комоде. О влиянии масла на порчу роликов, об использовании
«морского якоря» за бортом, чтобы «удержать его на месте», о том,
оправданно ли было покидать корабль при определённых обстоятельствах, —
всё это обсуждалось за и против. «Дядюшка Джим» Пирсона всегда был для гостя непререкаемым авторитетом, образцом для подражания среди морских капитанов, и, хотя хозяин делал вид, что со скромными оговорками согласен с такой оценкой своего родственника, он всё больше и больше убеждался, что его герой должен был стать юным Элайшей Уорреном
сам — и он возблагодарил судьбу за то, что она привела к его порогу этого прекрасного, способного моряка старой закалки.

Наконец, капитан Элиша, благополучно доставив «Дядю Джима» в безопасную гавань после плавания под парусами на сто миль, при полном экипаже, наблюдавшем за работой насосов, торжествующе наклонился вперёд, чтобы набить трубку.  Сделав это, он не сводил глаз с фотографии, стоявшей на комоде и частично скрытой кожаным футляром для воротника. Он внимательно посмотрел на него
, затем встал и взял его в руку.

"Ну, я лебедь!" - воскликнул он. "Либо то, что моя голова была полна
в последнее время я стал плохо видеть, а то бы... ну-ка, Джим, это ведь
Кэролайн, не так ли?

Пирсон покраснел и, казалось, смутился. "Да, — ответил он, — это
мисс Уоррен.

"Хм! И сходство хорошее! Но что это за наряд на ней? Я
видел ее носить много хороших платьев-кажется, есть разная
каждый день, довольно близки-но я ее никогда не видел ничего подобного.
Выглядит немного диковинно; как одна из этих девушек-иностранок в Женеве ... или, скажем,
Ливорно.

- Да. Это костюм итальянской крестьянки. Мисс Уоррен носил его в себе
платье бальное год назад".

— Хотите знать! Итальянская крестьянка, эй! Крестьянка с Пятой авеню с бриллиантами в волосах. Ей это идёт, не так ли?

 — Я так и думал.

 — Ага. Она выглядит достаточно симпатично! Но ей не нужны ни бриллианты, ни
одежда ручной работы, чтобы быть красивой.

Затем, оторвав взгляд от фотографии, он спросил: «Она дала тебе эту фотографию,
не так ли?»

Смущение его друга усилилось. «Нет», — коротко ответил он. Затем,
после секундного колебания, «Этот бал был устроен Асторбильтами
и был одним из самых шикарных мероприятий сезона. «Планета» —
газета, с которой я был связан, — выпускает воскресное приложение
полутоновые репродукции фотографий. Одна страница была отведена под
фотографии бала и надетых на нем костюмов ".

"Понятно. Удивительно, как людям нравится печатать свои лица.
Я использовал знать старую женщину - тетю Хепсибу Такер, так ее звали...
теперь она мертва. Гордость в сердце тети Hepsy было то, что она взяла девятнадцать
бутылки бальзам Репейный чай и чайная ребята напечатали ее фотографию
как свидетельство, что она жила через него. Хо-хо! И большие жуки общества
похоже, испытывают ту же тягу.

"У некоторых из них есть. Но фотография вашей племянницы была получена нашим светским репортёром
от фотографа, который её сделал. Конечно, это взяточничество и коррупция. Мисс Уоррен, по крайней мере, удивилась бы, увидев её в нашем приложении. Я подумал, что ей может не понравиться такая огласка, и
— Угу. Что ж, думаю, вы поступили правильно. Я буду благодарен вам за неё. Кстати, я сказал Кэролайн, куда я собирался отправиться сегодня утром, и она хотела, чтобы вы это запомнили.

Пирсон, казалось, был доволен, но ничего не сказал. Капитан Элиша выпустил колечко дыма из своей трубки.

"И сказать, Джим", - добавил он, смущаясь в свою очередь: "надеюсь, вы не
думаю, я interferin' в ваших делах, но вы все еще против
иду туда, где я живу? Я знаю, ты сказал, У тебя была причина, но ты
уверен, что это хорошо?"

Он ждал ответа, но никто не пришел. Пирсон смотрел на
окно. Капитан посмотрел на часы и встал.

"Полагаю, мне пора идти", - сказал он. "Уже больше двенадцати".

Хозяин развернулся в кресле. "Садитесь, капитан", - сказал он. "Я
много думал с тех пор, как увидел вас, и я не уверен насчет
этой причины. Полагаю, я обращусь к вам за советом. Это деликатный вопрос,
и он касается вашего брата. Возможно, вы увидите его таким, каким видел он, и, если это так, наша дружба, полагаю, закончится. Но я готов рискнуть.

"Мистер Роджерс Уоррен и я," продолжил он, "были хорошо знакомы в конце моей журналистской карьеры. Я был финансовым директором в
_Планета_, и некоторые статьи, которые я написал, пришлись по душе вашему брату. Во всяком случае, он написал мне о них в самых лестных выражениях и попросил меня зайти к нему в офис. Я так и сделал, и... мы стали очень дружны, настолько, что он пригласил меня к себе домой. Я несколько раз обедал у него, меня часто приглашали в гости, и... мне это нравилось. Понимаете, у меня было мало друзей в городе, кроме знакомых-журналистов, и, полагаю, я был польщён добротой мистера Уоррена
и тем, что он, казалось, проникся ко мне симпатией. И мне нравилась мисс
Уоррен — с этим ничего нельзя было поделать — и я верил, что нравлюсь ей.

 — Ты ей нравишься, — удивлённо перебил его собеседник.
 — Кэролайн — хорошая девушка.

 — Да, хорошая.  Однако она не играет никакой роли в этой истории, разве что как второстепенный персонаж.
 В то время я стремился сделать карьеру в газете и думал, что у меня получается. Заметный интерес ее отца и то, что он сказал мне
обещало нечто большее, чем обычный успех. Он был хорошо известным человеком на улице
и влиятельным. И у меня начала опухать голова, и мне приснилось...
много глупостей. А потом...

Он замолчал, отложил пустую трубку и вздохнул.

"Ну, а потом, - продолжил он, - началось расстройство. Я судил, что вы
говорит, на наш предыдущий разговор, капитан, что вы были достаточно хорошо
познакомиться с Уолл-Стрит, чтобы узнать, что странные операции имеют место
есть. Вы читали о Южном берегу троллейбус бизнес?"

Капитан Елисеев считал. "Да," сказал он медленно, "кажется, если я
сделал. Одна из тех конгломераций с «холдинговыми» компаниями, франшизами,
расширениями и водой в бочках. Разве не так? Теперь я вспомнил.
В бостонских газетах об этом много писали, и я полагаю, что, скорее всего,
у нью-йоркских было больше. Одна из тех мошеннических схем, которые вырастают, как поганки в тёмном месте, но погибают, если свет включается слишком резко. Эта не привела ни к чему, кроме дурного запаха, если я правильно помню.

"Так и есть. И я полагаю, что я ответственен за этот запах. Я пронюхал об этом, провёл расследование, кое-что выяснил и напечатал предварительную статью в «Планете». Это произвело фурор.

Он снова сделал паузу. Капитан Элиша, чтобы что-то сказать, заметил:
«Неудивительно».

— Так и было. И в то утро, когда он появился, мистер Роджерс
Уоррен позвонил мне. Он хотел немедленно меня видеть. Я спустился в его
офис. Капитан, мне неприятно вам это говорить. Мистер Уоррен был вашим
братом.

— Я знаю, что это так. И я его душеприказчик. По этим двум причинам я
особенно хочу, чтобы вы сказали мне правду. А теперь вперёд, чтобы
облегчить мне задачу.

«Ну, сначала он показался мне очень вежливым и любезным. Он сказал, что в «Планете» появилась нелепая и сенсационная статья о Троллейбусном комбинате, и он хотел бы, чтобы я опроверг её и
пресекайте дальнейшую ложь подобного рода. Я сказал ему, что не могу этого сделать,
потому что история правдива. Я написал ее сам. Он был зол, и я
видел, что он держал себя в руках из последних сил. Я продолжал
объяснить, что долг честного бумаги, как я увидел его, разоблачить
такое посягательство на права людей. Он спросил меня, знаю ли я, кто был
за этой схемой. Я сказал, что знаю некоторых спонсоров. Они тоже были симпатичными.
Они были крупными мужчинами. Затем он сообщил мне, что сам глубоко заинтересован.

"Можете себе представить, это сбило меня с ног. И, если быть откровенным,
Капитан, если бы я знал об этом с самого начала, то не уверен, что взялся бы за это. Но я мог бы; не могу сказать. Но теперь, когда
я сделал это и обнаружил то, что обнаружил, я не мог отказаться. Я должен был продолжать и узнавать больше. И я уже знал достаточно, чтобы быть уверенным, что чем больше я узнаю, тем больше буду писать и публиковать. Это была одна из тех вещей, о которых нужно было рассказать публично, если у человека есть совесть и он гордится своей профессией.

"Всё это пронеслось у меня в голове, пока я сидел в его кабинете.
Офис. И он воспринял мое удивление и нерешительность как признаки неуверенности
и набросился на меня со всей силы. Конечно, я знал, сказал он, что операция была проведена
абсолютно в рамках закона. Я так и сделал, но это не сделало его более честным, или
моральным, или справедливым. Далее он сказал, что в крупных финансовых сделках такого рода, как эта
, мелкие угрызения совести должны быть упущены из виду. Польза для бизнеса,
права акционеров, все такое прочее; он объявил об изменениях. Все, о чем заботились газеты, — это сенсация; поставить под угрозу состояние вдов и сирот, чьи сбережения были вложены в акции Южного побережья, ради
ради сенсации это было преступлением. Ему следовало бы подумать получше, прежде чем говорить мне это.
это такая древняя, избитая банальность ".

"Я знаю. Я был на политических собраниях. Вдовы и сироты
всегда надеются на успех Республиканской партии - или
Демократической, за что бы вы ни проголосовали. Количество слёз, пролитых из-за их вложений парнями, которым ты не доверил бы и медяка, просто поражает. Продолжай; я не хотел тебя перебивать.

"Затем он перешёл к более личному обращению. Он сказал, что я ему приглянулась; что я ему понравилась с самого начала. Он узнал меня.
Необычный гений с первого взгляда, он зашёл так далеко, что стал строить планы,
непосредственно связанные с моим будущим. Он был связан с богатыми и дальновидными бизнесменами. Крупные сделки, одной из которых был Троллейбусный комбинат, уже заключались. Ему и его друзьям нужен был представитель в прессе — так сказать, агент по связям с общественностью. Некоторые крупнейшие корпорации нанимали таких людей, и зарплаты были высокими, а возможности — ещё более широкими. Что ж, это достаточно правдиво. Я знаю
писателей, которые делают именно это и богатеют на этом. Полагаю,
они каким-то образом успокоили свою совесть и готовы писать лживые и вводящие в заблуждение статьи ради того, что в них есть. Я не могу, вот и всё;
 я так устроен, и я сказал ему об этом.

"Это закончилось открытым разрывом. Он напомнил мне о том, как хорошо ко мне относился.
 Он обращался со мной почти как с сыном, познакомил меня со своей семьёй,
принимал меня за своим столом. Где была моя благодарность? Это был ещё один
неудачный шаг с его стороны, потому что это вывело меня из себя. Я сказал ему, что не просил его удочерять или кормить меня; если бы я предположил, что за его добротой скрывался какой-то умысел
Если бы у меня был мотив, я бы послал его к чёрту, прежде чем согласился на одолжение. Моя карьера финансового консультанта закончилась. Убирайся из его кабинета! Я ушёл.
 Но «Троллейбус» не состоялся. «Планета» и другие газеты продолжали борьбу, и... и, полагаю, вдовы и сироты обанкротились.

 Трубка капитана Элиши давно погасла. Он рассеянно потёр тёплую чашку между ладонями.

"Хм!" — пробормотал он. "Значит, Бидж был замешан в этом деле, да?"

"Был. Очень сильно замешан, как я выяснил позже. И, клянусь, я
почти жалел его во время. Он действовал так, как будто все его состояние
ставки на азартные игры. Его руки дрожали, и пот застыл на его
лоб, как он говорил. Я чувствовал, как будто я была средством губит
его. Но, конечно, у меня не было. Он жил в течение некоторого времени после этого, и, я
понимаете, умер богатым человеком".

"Да. Он оставил то, что я бы назвал кучей денег. Мои племянник и племянница так не думают.
кажется, они так думают, но я верю."

- Итак, вы видите, капитан, почему я перестал навещать Уорренов и почему я
не принял приглашение мисс Уоррен.

- Понимаю.... Понимаю.... И все же я не знаю. - Возможно , Бидже проникся к тебе симпатией
по деловым причинам, но детям — нет. Вы им понравились. Кэролайн так и сказала. И их отец тоже ни слова не сказал им о ссоре. Конечно, вы не могли позвонить, когда он был жив, но его больше нет, и я... ну, я теперь вроде как временный капитан. И я хочу, чтобы вы приехали.

— Но если мисс Уоррен знала? Думаю, она должна была знать.

— Я не уверен, что она должна была знать. Полагаю, в жизни её отца было много такого, с чем она не была знакома. И она такая же прямая, честная и прямолинейная, как фок-мачта шхуны. Тебе не за что стыдиться. Это
круг в другую сторону', 'cordin на мои придумки. Но оставь ее в покое
это сейчас. Я пожертвовал несколькими вещами, чтобы получить работу, которая у меня есть в настоящее время
но я не могу позволить себе жертвовать своими друзьями. Я рассчитываю на вас как на друга
и я хочу, чтобы вы пришли повидаться со мной. Вы согласитесь?

- Я не знаю, капитан Уоррен. Я, наверное, должен подумать.

«Хорошо, подумай. Но приглашение остаётся в силе — _моё_ приглашение. И, если
ты хочешь переложить ответственность на кого-то, переложи её на меня. Когда-нибудь, если тебе станет легче, я расскажу Кэролайн и Стиви всю историю. Но
Я хочу, чтобы они сначала узнали вас и мир - и меня - немного лучше.
Согласно моему представлению, им нужно образование именно в этом направлении. У них есть
учителя в других отраслях, но.... Есть! Я _got_ чтобы быть goin'.
Вот и ужин колокол".

Строка японские гонги, повесил в нижнем зале, звучали
звонко. Капитан Элиша потянулся за своим пальто и шляпой, но Пирсон
поймал его за руку.

"Нет, не надо!" - заявил он. "Ты останешься и пообедаешь со мной.
я - здесь. Если ты скажешь "нет", я поверю, что это потому, что ты боишься
ужина в пансионе ".

Его гость запротестовал, но протест был отклонён, и они с хозяином спустились в столовую. Войдя, капитан прошептал: «Боже правый, Джим, я словно вернулся домой. Это почти точная копия столовой в «Центральном доме» в Саут-Денборо».

 * * * * *

 Все столовые в пансионе похожи друг на друга, так что комментарий был недалёк от истины. Длинный стол, ряды стульев с каждой стороны, старинные
и благородные картины на стенах, хозяйка, величественно
разливающая чай, салфетки постояльцев, сложенные кольцами, — всё это знакомо
Знакомые лица присутствовали.

Большинство «завсегдатаев»-мужчин были в городе по делам и
поэтому обедали в другом месте, но женщины были на виду. Пирсон
представил своего гостя. Капитан познакомился с миссис Хептон, хозяйкой гостиницы,
полной, седовласой и любезной. Она совсем не была похожа на деловую женщину,
но внешнему виду не всегда можно доверять; миссис.
Хептон научился не доверять им — а также слишком распущенным постояльцам.
Он познакомился с мисс Шерборн, чья прическа местами была не в порядке, но чей
голос, как он узнал впоследствии, был «воспитан за границей». Мисс
Шерборн давал уроки музыки. Миссис Ван Винкль Рагглс также привлекала его внимание и удерживала его, главным образом, из-за выцветшей роскоши её нарядов. Миссис Рагглс была вдовой, страдавшей от финансовых трудностей;
 контраст между её нынешним образом жизни и величием прошлого был главной темой её разговоров.

Там было ещё с полдюжины человек, в том числе художник, чьё отвращение к
парикмахерам выдавала пышная длина его локонов, тихий пожилой
джентльмен, который держал магазин подержанных книг двумя этажами ниже; его жена,
аккуратное, подтянутое маленькое тельце; и мистер и миссис Ч. Диккенс, не меньше.

 Мистер Диккенс был лысым, и это несчастье он пытался скрыть,
зачёсывая волосы на макушке назад. Он брил щёки и носил бороду и усы. Миссис Диккенс
обращалась к нему «К.» и протягивала ему бутылочку с соусом, хлеб или
что-то ещё, что, по её мнению, он хотел, как будто приносила жертву
идолу.

Она сидела рядом с капитаном Элишей и в перерывах между подношениями
шепотом рассказывала ему о своём господине и хозяине.

- Мой муж будет рад познакомиться с вами, капитан Уоррен, - пробормотала она.
- Любой друг мистера Пирсона, несомненно, является приобретением. Мистер Пирсон
и мой муж - близкие по духу люди; они принадлежат к одной и той же
профессии.

- Я хочу знать, мэм.

- Да. В чем дело, "Си", дорогая? О, это масло! Маргарет... - обращаясь к
официантке: - Мистер Диккенс желает еще один масляный шарик. Да, капитан Уоррен,
Мистер Диккенс - писатель. Разве вы не заметили... э-э... сходства? Это
считается весьма примечательным.

Капитан Элиша выглядел озадаченным. "Почему, - сказал он, - я этого не заметил".
«Особенные. У Джима — у мистера Пирсона — глаза такого же цвета, но…»

«О, нет! Не сходство с мистером Пирсоном. Я не это имел в виду. Сходство с его более известным однофамильцем. Теперь вы наверняка это заметили».

Капитан покачал головой. — Я… я боюсь, что у меня тупая голова, мэм, — признался он. — Я ничего не соображаю.

 — Но его нос, борода и манеры. Разве они не напоминают вам английского Диккенса?

 — О-о! — Капитан Элиша с интересом рассматривал великана. У него было смутное воспоминание о портрете в томе «Пиквика» у него дома. «О, я понимаю! Да, да».

"Конечно, вы понимаете! Все понимают. Мистер Диккенс часто говорит - это одна из
его любимых шуток - что в то время как другие люди должны выбирать профессию, его
была выбрана за него судьбой. Как с таким именем он мог что-то делать
кроме письма?

"Я не знаю, мэм. Но имена - это рискованные пилоты, не так ли? Я встречался
со многими Соломонами, но ни один из них не обладал и толикой их мудрости. Они прозвали меня Елисеем, но
я даже погоду предсказать не могу, чтобы поспорить. Однако
я полагаю, что в случае с вашим мужем всё в порядке.

Леди отвернулась, и он испугался, что мог её обидеть.
Страх был беспочвенным; она просто предлагала ещё одну жертву, на этот раз сахар.

"Да?" спросила она, поворачиваясь, "вы говорили..."

"Ну... э-э... ничего особенного. Я полагаю, что буква «С» означает «Чарльз»,
тогда."

— Нет-нет. Мистера Диккенса зовут Корнелиус, но не упоминайте об этом при нём, он очень чувствителен в этом вопросе.

Диккенсы чрезвычайно «развеселили» капитана, и после ужина он заговорил о них с Пирсоном.

"Послушай, — сказал он, — ты в дурной компании, не так ли, Джим? Что случилось?
— Корнелиус Чарльз, как обстоят дела с шедеврами?

Пирсон рассмеялся. — Полагаю, он работает в издательстве, —
ответил он. — Выполняет черновую работу над энциклопедией. Отличная
коллекция уродов, не так ли, капитан Уоррен?

— Вроде того. Но тот старик из книжного магазина и его жена кажутся милыми людьми. И,
что касается уродов, средняя пансион в доме, городе или стране, кажется
чтобы привлечь их, как мух. Я думаю, большинство, кто бы странно, если бы они
сели все время".

- Возможно, и так. Или, если бы они не были странными, они не стали бы садиться на постоянное место жительства
на выбор. Здесь обедают и завтракают двое или трое хороших парней.
 Еда неплохая, учитывая цену ".

"Нет, это не так. Вкуснее, чем у любого другого блюда, которое я пробовала за долгое время.
 Боюсь, я никогда не была создана для роскошной жизни.

Миссис Хептон подошла к ним, когда они стояли в холле. Она хотела узнать, не собирается ли друг мистера Пирсона искать жильё. Потому что мистер Сакс — так звали художника — через две недели освобождал второй этаж, а это была очень приятная комната. «Мы будем рады принять вас в наш маленький кружок, капитан Уоррен».

Пирсон сообщил ей, что его спутница уже была подана, и она сказала
прощайте!-и ушел от них. Капитан широко улыбнулся.

"Все в Нью-Йорке, кажется кругов", - заявил он. "Ну, Джим,
можно придумать и распространить со мной, первый шанс, что вы получите. Я зависим'
на вы называть, помнишь".

Молодой человек был все еще сомнителен.

"Я посмотрю", - сказал он. "Пока не могу обещать ... Возможно, я так и сделаю".

"Ты так и сделаешь - после того, как продумаешь это до конца. И приходи поскорее. Я
Начинаю интересоваться вторым изданием "Твоего дяди Джима", и я хочу
чтобы поспевать за ним так же быстро, как вы пишете. До свидания. Большое спасибо за
ужин — вот я опять! — то есть за обед.




Глава XII


Пирсон позвонил. Он появился в квартире через неделю после обеда в пансионе и был встречен капитаном Элишей, который, услышав его голос, вышел в холл, поспешно отослал потрясённого Эдвардса на улицу, схватил друга за руку и ввёл его в библиотеку. Пирсон ничего не сказал о том, что передумал, о причинах, побудивших его нанести визит, и капитан
не задавал никаких вопросов. Он воспринял это как должное, что молодой парень
здравый смысл превратился в хитрость, и, в результате,что это было,
этого было достаточно.

Они провели приятный день вместе. Кэролайн не было, и они
библиотека им самим. Новые главы романа были прочитаны
и обсуждали, и соленый вкус беседа была так ярко выражена, как
никогда. Пирсон ушел рано, но пообещал прийти снова очень скоро.

Когда Кэролайн вернулась, дядя рассказал ей о своём госте. Она, казалось, была искренне рада, но сожалела, что её там не было. «Он был
«Он был таким другом отца, — сказала она, — что увидеть его здесь было бы почти как в старые времена. И многие из тех, кого мы считали его друзьями и нашими друзьями, покинули нас».

Это было правдой. У Роджерса Уоррена и его детей было много знакомых, они активно участвовали в церковной и благотворительной деятельности, и их прежний дом был центром развлечений и веселья, пока он был жив. Но его смерть и слухи о сокращении семейного состояния, отказ от резиденции на Пятой авеню, период траура, запрещавший общественные мероприятия, — всё это способствовало забвению.
Сверхчувствительность Кэролайн и её твёрдое решение не навязывать своё общество там, где оно может быть нежелательным, стали причиной непонимания со стороны других людей, чья симпатия и сочувствие были искренними.
 «Не понимаю, что случилось с Кэролайн Уоррен, — заявила её бывшая подруга, — она совсем не такая, как раньше. Что ж, я сделала всё, что могла». Если
она не хочет отвечать на мой звонок, ей и не нужно. _ Я_ не буду раздражать ее
снова. Но мне жаль, потому что она была самой милой девушкой, которую я знал ".

Стивен никогда не пользовался особой популярностью, и его отсутствие в колледже все еще
Это ещё больше сократило число молодых людей, которые могли бы захотеть
позвонить. То, что они не звонили, подтвердило убеждённость Кэролайн в том, что её и её брата намеренно избегают из-за
перемены в их обстоятельствах, и она стала более чувствительной и горделиво-обиженной. Естественно, она обратилась за утешением к тем, кто остался верен ей, в частности к Даннам. Они были преданы ей. Поэтому она стала вдвойне преданной им. Ректор Сен-Дени часто заходил к нам, как и другие, но
она была одинока. Она жаждала общества тех, кто был ближе к ее возрасту.

Таким образом, приход Пирсона был психологически уместен. Когда он сделал свой следующий
призываем капитан Елисей, чтобы найти последнего, но его племянница дома,
она сердечно приветствовала его и настаивал на его ждать, пока ее
хранитель вернулся. Поначалу разговор смущал бывшего репортёра; она говорила о своём отце, и Пирсон, у которого ещё свежи были воспоминания о его последнем интервью с этим человеком, с болью осознавал, что она ничего об этом не знает. Но вскоре
Тема сменилась, и когда капитан вошёл в библиотеку, он увидел, что
пара смеётся и болтает, как старые знакомые, которыми они, конечно же, и были.

Капитан Элиша, не обращая внимания на покачивание головой своего друга,
пригласил племянницу присутствовать при чтении последнего дополнения к тому, что он назвал «нашей с Джимом рекордной морской историей».

— Это действительно моё, понимаешь, Кэролайн, — заметил он, подмигнув.
 — Я молчаливый партнёр в фирме — если можно назвать молчаливым того, кто всё время говорит, — а Джим только и делает, что придумывает и пишет.
и получать прибыль. Конечно, ты не должен говорить ему об этом, потому что он
думает, что он автор, и это заденет его чувства.

— Он совершенно прав, — решительно заявил Пирсон. — Если эта вещь когда-нибудь будет закончена и опубликована, он заслужит все лавры. Его совет уже изменил её. «Ваш дядя, мисс Уоррен, — добавил он, повернувшись к ней, — похож на адмирала, о котором писал Киплинг, — он «пережил больше историй», чем я мог бы придумать».

Капитан, опасаясь, что его племянница может принять это заявление всерьёз, поспешил возразить.

«Он просто дурачится, Кэролайн», — сказал он. «Всё, что я делал, — это сидел и говорил, и говорил, и говорил. Я отнял у него больше времени и кислорода, чем ты можешь себе представить. Когда я оказываюсь рядом с солёной водой, даже в печатном виде, мне приходится затыкать рот, как собаке в июле». — Это целиком и полностью выдумка Джима, и она очень интересна — по крайней мере, мне.

— Я уверена, что и мне она будет интересна, — заявила юная леди. — Капитан
Уоррен рассказал мне об этом, мистер Пирсон, и мне очень хочется услышать
новую часть.

— Вот так! — Капитан Элиша хлопнул себя по колену. - Вот так, Джим! - воскликнул он,
- ты это слышал? Теперь ты должен это прочесть. Якорь поднят! Поднимай якорь вперед
и трогаемся.

Итак, поскольку автор не мог отказаться, он неохотно начал
читать. И, как обычно, его друг-моряк перебил и прокомментировал.
Кэролайн слушала, ее глаза блестели. Когда чтение и
споры подошли к концу, она заявила, что все это было великолепно; "Совсем как
быть самому в море", - сказала она. "Я положительно отказываюсь разрешение
еще один взнос, который должен быть представлен, если только я--на палубе. Это
правильная фраза, не так ли, капитан?"

"Есть, есть, мэм! Джим, мы отправили нового второго помощника, и он собирается "
быть на высоте. Ты слышишь меня!"

Она доказала, что стоит всего этого, по крайней мере, по мнению Пирсона. Его
Звонки, чтения и обсуждения становились все более частыми.
Каждому из троицы они очень нравились, Кэролайн — не меньше, чем остальным. Это было что-то новое и свежее, что-то по-настоящему интересное. История развивалась стремительно, образ морского героя становился всё более и более чётким, а героиня, которая до сих пор была какой-то туманной и расплывчатой, начала жить и дышать.
Она удивительным образом изменилась не только в умственном, но и в физическом
плане.

Капитан Элиша первым заметил эту особенность.

"Послушай, Джим!" — прервал он однажды днём, — "что это ты там читал
о Мэри? Её шляпу унесло ветром, а каштановые волосы развевались
вслед за ней? Или что-то в этом роде?"

Кэролайн весело рассмеялась. Автор обратился к упомянутому отрывку.

"Не совсем, капитан," — ответил он, улыбаясь. "Я сказал, что её шляпу унесло ветром, а каштановые локоны развевались на ветру. Что в этом плохого?
 Шляпы действительно уносит ветром, я сам это видел.

— Возможно, он считает, что ей следовало быть осторожнее, прикалывая его, —
предположила женщина-член консультативного совета.

Капитан Элиша покачал головой.  — Нет, — спокойно заметил он, — но почему она
причёсывалась именно так?  Она слишком молода, чтобы пользоваться расчёской, не так ли?

— переспросил создатель «Мэри» с некоторым негодованием. — О чём вы говорите? Когда я впервые описывал её, я сказал, что у неё роскошные волосы и это одна из главных её прелестей.

 — Это факт! Так и было. Зачем она их покрасила?

 — Покрасила? Как ты думаешь, она кто - хористка?"

— Если я правильно помню, она — дочь почтмейстера. Но почему у неё каштановые волосы, если они не накладные и не крашеные? В третьей главе они были _чёрными_, как и её глаза.

Кэролайн снова рассмеялась. Пирсон покраснел до корней волос.
"Ну, чёрт возьми! — признал он, — ты права. Кажется, сначала у меня были чёрные волосы.

"Ну конечно! Я не против любого цвета, только они должны были остаться такими, как есть, разве нет? В таком большом городе, как этот, девушка с меняющимися волосами, скорее всего, будет привлекать внимание. Говорю тебе! может, они выгорели на солнце. Хо-хо!"

Писатель сделал пометку на полях своей рукописи и заявил, что
волосы и глаза его героини должны соответствовать друг другу на всех
этапах. Так и было, но они оставались карими. Капитан Элиша
про себя усмехнулся, но больше ничего не сказал. Кэролайн, у которой
были карие волосы и глаза, вообще не упоминала об этом.

Она и молодой человек всё лучше узнавали друг друга на каждой следующей
«литературной клинике», как он их называл. Когда Роджерс Уоррен впервые
представил его в их прежнем доме, он произвёл на неё благоприятное впечатление,
В основном из-за её желания нравиться всем, кто нравился её отцу.
 Она боготворила покойного брокера, и память о нём была для неё священна.  Она
простила бы и простила бы всё, что он мог бы ей сделать, даже назначение его брата опекуном, хотя этого она не могла понять.  В отличие от Стивена, который яростно возмущался всей этой историей и говорил горькие слова о своём отце, она считала, что он поступил так, как считал правильным. Её неприязнь к капитану Элише была вызвана
тем, что он согласился на это назначение, хотя должен был
Она осознала его непригодность. И то, что он жил с ними и позорил их в глазах друзей своими неотесанными деревенскими манерами, заставило её закрыть глаза на его хорошие качества. Дело Мориарти задело её совесть, и она стала видеть яснее. Но она была далека от того, чтобы считать его равным или кем-то большим, чем, по словам миссис Коркоран Данн, «обузой». Она заставила себя быть доброй и терпимой и
стала чаще бывать с ним, хотя походы в церковь больше не повторялись,
и она не сопровождала его на прогулках или экскурсиях.

Если бы Пирсон был просто другом её опекуна, её отношение к нему могло бы быть таким же снисходительным или даже неприязненным. Но, поскольку он был связан с её отцом, она приветствовала его ради последнего. И, поскольку она заинтересовалась романом и обнаружила, что её предложения по нему считаются ценными, она с нетерпением ждала его визитов и расстраивалась, если по какой-то причине они откладывались. Сама того не замечая,
она начала симпатизировать молодому автору не только потому, что он хорошо писал
Он развлекал и льстил ей, с уважением выслушивая её
критику, не потому, что он нравился её отцу, а ради неё самой.

Капитан Элиша был очень доволен.

"Я же говорил тебе, Джим!" — сказал он. "Она так же рада тебя видеть, как и я. Теперь ты понимаешь, как глупо было не приходить, потому что вы с Бидже поссорились? Подумай обо всех хороших временах, которые мы бы упустили! И нам нужна была женщина на борту корабля твоего дяди Джима, чтобы помочь с «Мэри» и остальным.

Его друг кивнул. «Она, конечно, очень помогла, — ответил он.
"Но я не могу избавиться от чувства вины каждый раз, когда прихожу сюда. Это слишком».
как получать ее дружбу под надуманными предлогами. Она должна знать
все дело, я считаю".

"Она должна знать это, когда я думаю, что пришло время для нее. Но я хочу, чтобы она
сначала узнала тебя. Тогда она сможет судить без предубеждения.
Я сказал тебе, что беру ответственность на себя. Ты оставляешь корабль на мое попечение
на некоторое время.

Несмотря на это уверенное заявление, капитан тоже чувствовал себя немного
виноватым. Он понимал, что в том, что он скрыл от племянницы секрет Пирсона,
был элемент эгоизма. Он получал огромное удовольствие от
эти двое, и он не мог рисковать их разрывом, который мог последовать за разоблачением.

Однажды вечером, когда «клиника» была в разгаре и все трое были погружены в обсуждение, вошёл Эдвардс, чтобы объявить о приходе миссис Коркоран Данн и мистера Малкольма. То, что дворецкий в своём объявлении отдал предпочтение леди,
показывало, что он тоже понимал, кто в этой семье старший по званию,
хотя «загадка» капитана и озадачила его. Миссис Данн и её сын вошли вслед за ним.

[Иллюстрация: «Она и молодой человек лучше узнавали друг друга на каждой
последующей «литературной клинике».]

Леди с первого взгляда окинула взглядом группу у стола: Пирсон с
рукописью в руках; капитан Элиша, откинувшийся на спинку стула,
нахмурившись из-за того, что ее прервали; Кэролайн встает, чтобы поприветствовать гостей, и
слегка краснеет при этом. Все эти детали миссис Данн отметила, сделала
запись в своей мысленной записной книжке и подчеркнула ее для дальнейшего использования
.

Если она различить неприятных возможностей в ситуации, она сделала
не позволять им тревожить ее внешнее спокойствие. Она поцеловала Кэролайн и
как обычно ласково назвала её «дорогая девочка», любезно пожала ей руку
— Капитан Элиша, — и она снисходительно поклонилась Пирсону.

"И как продвигается роман? Расскажите мне!" — взмолилась она. "Я уверена, что мы помешали чтению. Это очень плохо с нашей стороны! Но Малкольм настоял на том, чтобы прийти. В последнее время он был очень занят — какой-то ужасный «угол» или
что-то в этом роде на бирже — и пренебрегал своими друзьями — или думал, что пренебрегал.
Я сказала ему, что объяснила тебе всё, Кэролайн, но он _придёт_ сегодня вечером. Это первый звонок, который он сделал за несколько недель; так что ты _понимаешь_! Но
вот! он не считает нужным забежать сюда на минутку.

Так или иначе, это испортило вечер по крайней мере двоим из компании.
Пирсон ушёл рано. Капитан Элиша вскоре извинился и ушёл в свою комнату, оставив Даннов болтать с Кэролайн ещё час или
больше. Малкольм шутил, был вялым и циничным. Его мать задала несколько
осторожных вопросов.

"Кажется, этот твой юный друг-писатель довольно умный человек, Кэролайн," — заметила она. — Почти блестяще, правда.

— Он не совсем мой друг, — ответила девушка. — Они с капитаном
Уорреном дружат, и отец его знал и любил, как и я.
я же говорил тебе. Роман, однако, очень забавный! Люди в нем оживают.
мне кажется, что они почти настоящие ".

"Осмелюсь сказать! Я когда-то сам был большой любитель чтения, прежде чем мое здоровье-мое
сердце, ты знаешь,--начал беспокоить меня. Теперь врачи запрещают чтение
ничего хоть немного интересно. Это... э-э... мистер Пирсон имеет в виду?

— Я мало что о нём знаю, но думаю, что нет. Раньше он был связан с «Планетой» и писал о Уолл-стрит. Так отец с ним и познакомился.

 — Живёт на чердаке, да? — спросил Малкольм. — Так живут все авторы
Так ведь, да? Живут на чердаках, спят на тюфяках — чем бы они ни были — и едят корки, да? Веселая жизнь — если она вам по душе! Я лично предпочитаю пшеничные сухари.

Миссис Данн рассмеялась, и Кэролайн присоединилась к ней, хотя и не так искренне.

"Какой же ты смешной, Малкольм!" — воскликнула его мать. — Мистер Пирсон, я уверена, не такой автор. Но где он живёт, Кэролайн?

 — Кажется, где-то на Западной 18-й улице. Кажется, у него там комнаты.

 — О! Правда? И как продвигается его замечательный роман? Когда он собирается порадовать нас им?

— Я не знаю. Но сейчас он продвигается очень хорошо. С прошлой среды он написал три главы. Он читал их нам, когда вы пришли.

— В самом деле! С прошлой среды? Как интересно!

Малкольм, похоже, не находил эту тему интересной, потому что подавил зевок. Его мать сменила тему. Однако по дороге домой она снова заговорила об этом.

«Ты должен взять за правило видеться с ней каждый день, — заявила она. —
Что бы ни случилось, ты должен это делать».

«О боже! — простонал её сын. — Я не могу. Это чёрт знает что».
«Только что сменилась, а в клубе начался бильярдный турнир. Мои дни и ночи расписаны по минутам. Думаю, она должна рассчитывать на то, что я буду появляться раз в неделю».

 «Что бы ты ни думал и чего бы она ни ожидала, ты должен делать так, как я говорю».

 «Почему?»

 «Потому что мне не нравится, как всё выглядит».

 «О, чепуха!» Тебе постоянно мерещатся пугала. Дядя Хейсид успокоился,
не так ли? Я расплатился с шайкой Мориарти. Это были чудовищно большие счета,
тоже!"

"Хм! Дядя Хейсид, как ты его называешь, кто угодно, только не дурак. Но он
сейчас не представляет особой проблемы. Мы с ним понимаем друг друга,
Я верю, что он будет благоразумным. Но есть ещё этот Пирсон. Мне не нравится, что он так часто приходит.

Малкольм презрительно рассмеялся. «Пирсон! — усмехнулся он. — Да он
просто дешёвка, без гроша за душой. Ты ведь не боишься, что
Кэролайн в него влюбится. Она не идиотка.

 «Она молодая девушка, и она более романтична, чем мне бы хотелось. В её возрасте девушки иногда совершают глупости. Он звонил в среду — вы слышали, как она это сказала, — и снова был там сегодня вечером. Мне это не нравится, говорю вам».

 «Её дядя отвечает за…»

«Это нечто большее. Она знала его задолго до того, как узнала о существовании своего дяди. Её отец познакомил их — её _отец_. И, по её мнению, всё, что делал её отец, было правильным».

«Посмотрите на его блестящий выбор душеприказчика. О, Мэтр, ты меня утомляешь! Я знал этого Пирсона, когда он был репортёром в центре города, и... Хм!»

«Что это?»

— Ну, ничего, наверное. Мне показалось, что я помню Уоррена и Пирсона в какой-то путанице. Какой-то... Хм! Интересно.

Он замолчал, задумавшись. Мать взволнованно сжала его руку.

"Если ты помнишь что-нибудь, что произошло между Роджерсом Уорреном и
этот человек, все, что ставит этого Пирсона в невыгодное положение, может принести нам пользу.
расследование. Что это было?

- Я не знаю. Но мне показалось, что я вспомнил Уоррена ... или кто-то из его друзей
рассказал мне ... сказал что-то... но это не могло иметь значения.
потому что Кэролайн этого не знает.

«Я не уверена, что это не может быть важно. И, если вы помните, в тот день, когда мы впервые встретились с ним у Кэролайн, она казалась расстроенной из-за того, что он не навещал их с тех пор, как умер её отец. Возможно, на то была причина. В любом случае, я должна разобраться в этом вопросе».

— Хорошо, мама, как скажешь. Тебе действительно стоит вступить в клуб «Не волнуйся».

— Одного члена семьи вполне достаточно. И я ожидаю, что с этого момента ты посвятишь себя Кэролайн. Эта девушка одинока, а когда одинокая романтичная девушка встречает симпатичного и интересного молодого человека, пусть даже он беден как церковная мышь, может случиться _всё, что угодно. Добавьте к этому влияние
непрактичного, но проницательного старого родственника-янки и опекуна - тогда
ситуация становится положительно опасной ".




ГЛАВА XIII


Должно было произойти важное событие. По крайней мере, так казалось капитану Элише, хотя тот, кого это касалось в первую очередь, похоже, совсем забыл об этом. Он осмелился напомнить ей об этом.

"Кэролайн, — сказал он, — в воскресенье у тебя день рождения, не так ли?"

Его племянница удивлённо посмотрела на него. "Да, — ответила она, — так и есть. Откуда
ты узнал?

«Ну, я вспомнил, вот и всё. Грейвс, адвокат, рассказал мне, сколько вам со Стиви лет, когда я впервые с ним встретился. А его партнёр, мистер
Сильвестр, однажды назвал мне дату, когда заходил к твоему отцу.
— Уилл. В воскресенье тебе исполнится двадцать, не так ли?

 — Да.

 Был поздний вечер, и она с десяти часов ходила по магазинам с миссис Данн, обедала в центре города с ней и Малкольмом и каталась на машине час или два. Погода в это время года была мягкой и солнечной, и свежий воздух
придал румянец её щекам, глаза заблестели, меховая шуба и шапка
очень шли ей, и капитан Элиша восхищённо оглядел её, прежде чем
сделать ещё одно замечание.

"Боже мой! Боже мой!" — воскликнул он после секундной паузы. "Двадцать лет!
Подумать только! «Дочка Бидже» теперь уже молодая женщина, не так ли? Я полагаю, он тоже гордился тобой. Он должен был гордиться. Полагаю, он не забыл о твоём дне рождения».

Он встал, чтобы помочь ей снять тяжёлое пальто. Снимая его с её плеч, он наклонился вперёд и мельком увидел её лицо.

- Ну вот! ну вот! - поспешно сказал он. - Не расстраивайся, дорогуша. Я не хотел
задеть твои чувства. Извините, я вроде как размышляла вслух.

Она ответила не сразу, а отвернулась, чтобы снять чепец. Потом она
ответила, не глядя на него:

"Он никогда их не забывал", - сказала она.

- Конечно, он не забыл. Ну, как видишь, я тоже не забыл.

Это было неудачное замечание, поскольку оно вызвало в ее сознании
сравнение между ее красивым, исполненным достоинства отцом и его грубым,
некультурным братом. Контраст постоянно присутствовал в ее мыслях, и
ей не нужно было напоминать об этом. Она ничего не ответила.

— Я подумал, — продолжил капитан, осознавая, что совершил ошибку, — что, может быть, мы могли бы как-нибудь отпраздновать это, по-тихому.

 — Нет. Я не в настроении для... празднований.

 — О, я не имел в виду фейерверки и городской оркестр. Я просто подумал...

"Пожалуйста, не надо. Я слишком хорошо помню другие дни рождения". Они были замечательными.
эти ее дни рождения были замечательными с тех пор, как она была маленькой девочкой.
Восемнадцатого числа она дебютировала в обществе, и платье, которое было на ней в тот памятный вечер
, было убрано наверх, как драгоценный сувенир, который
будет храниться до конца ее жизни. Каждый год Роджерс Уоррен прилагал бесконечные усилия
, чтобы порадовать и удивить свою обожаемую дочь. Ей было невыносимо
думать о другом дне рождения теперь, когда его у неё отняли.

 Её опекун почесал бороду.  «Что ж, — с сожалением заметил он, — тогда мой
Слабая голова снова подвела меня, как сказал тот парень. Если я не буду осторожен, то стану таким же, как бедный Филандер Бейкер, который живёт со своей сестрой в Денборо-центре. Доктор сказал Филандеру, что ему грозит размягчение мозга, и сестра поблагодарила его за комплимент. Понимаешь, Кэролайн, я написал сам и попросил Стиви приехать домой в субботу и остаться до понедельника. Я подумал, что тебе бы хотелось, чтобы он был здесь.

 «О, мне бы это понравилось! Но он приедет? Он тебе написал?»

 «Эй? Да, я думаю, он будет на палубе. Он... э-э... да, он мне написал».

Он улыбнулся, отвечая. На самом деле переписка между Стивеном и им самим была долгой и объёмной со стороны первого и краткой и деловой со стороны второго. По возвращении в колледж юноша обнаружил, что его ждут «условия», и объём работы, необходимой для их выполнения, пришёлся ему совсем не по вкусу.
 Он написал своему опекуну ещё до окончания первой недели, утверждая, что всё это — глупость и пустая трата времени. Он должен немедленно вернуться домой, сказал он и сообщил капитану, что таково его
Намерение. Капитан Элиша ответил быстро и решительно. Если он
вернётся домой, его отправят обратно, вот и всё. «Я понимаю, что у тебя впереди
работа, сынок, — написал капитан, — но ты справишься, если захочешь. По
правде говоря, я думаю, что ты должен это сделать. Так что плыви и покажи
нам, на что ты способен».

Ответом Стивена было пятистраничное заявление о независимости. Он отказывался
подчиняться кому бы то ни было из ныне живущих. Он договорился о том, чтобы приехать в Нью-
Йорк в следующий понедельник, и он приедет. Что касается возвращения,
он хотел, чтобы его дядя понял, что одно дело — приказать, а другое —
другой, чтобы добиться послушания. На что он получил следующее письмо:

 «Я не могу помешать тебе приехать, Стив, разве что поеду в Нью-
 Хейвен и силой тебя задержу. Но я не собираюсь этого делать по двум причинам: во-первых, это слишком хлопотно,
 а во-вторых, в этом нет необходимости. Ты можешь время от времени приезжать домой, чтобы повидаться с сестрой, но ты не должен делать этого, пока я не разрешу. Если ты это сделаешь, я вычту стоимость проезда из твоего жалованья, а также стоимость питания, пока ты здесь, и лишу тебя жалованья на месяц в качестве наказания за мятеж. Так что ты
 Лучше подумай об этом немного. И на твоём месте я бы не стал писать Кэролайн, что я приеду или собираюсь приехать, пока не приму решение. Она считает, что ты усердно занимаешься. Я не должен её разочаровывать, тем более что это бесполезно.

 «Твой любящий дядя, Элиша Уоррен».

В результате всего этого Стивен, чьи финансы и без того были в плачевном состоянии,
подумал и решил не рисковать. Кроме того, он понимал, что его сестра встала на сторону их опекуна.
Он настолько уверовал в то, что университет — лучшее место для него в данный момент, что разорвал длинное письмо с жалобами, которое написал ей, и в том, что пришло ему на смену, упомянул лишь, что «усердно трудится», и единственным удовлетворением, которое он получил от этого, было избавление от общества «старой тирании с Кейп-Кода».

Он без колебаний принял приглашение тирана приехать на выходные и на
день рождения своей сестры; и его письмо с
согласием было настолько вежливым, что казалось почти смиренным.

Он прибыл ранним поездом в субботу утром. Кэролайн встретила его в
Они вышли из вагона, и Данны на своей машине отвезли их в резиденцию последних,
где они должны были провести день. Данны и Кэролайн почти постоянно были вместе с того вечера, когда Малкольм и его мать прервали чтение романа. Первые, притворяясь, что их одолевают деловые заботы, жертвовали ими, посвящая хотя бы часть каждого дня обществу юной леди.
Ей редко позволяли оставаться наедине с дядей, и это обстоятельство
беспокоило её гораздо меньше, чем его. Он скучал по вечерам, которые
ему так понравилось, что следующая беседа о приключениях
«дяди Джима» Пирсона и его «Мэри» показалась скучной и неинтересной
без критики и советов.

Сам автор заметил разницу.

"Грязь!" — воскликнул он, с отвращением отбросив рукопись. "Это
грязь, не так ли! Если я не смогу сделать что-то получше, мне лучше
уйти. И я тоже думал, что это довольно прилично, до сегодняшнего вечера.

Капитан Элиша покачал головой. "Что-то это не похоже на корабль,
— признал он, — но, думаю, это, скорее всего, потому, что у меня в голове пусто.
Сейчас я думаю о другом. Я до смерти озадачен тем, что подарить Кэролайн на день рождения. Я хочу подарить ей что-то, что ей понравится, а у неё есть почти всё на свете. Послушай, Джим, ты и сам слишком много работаешь. Почему бы тебе завтра не взять выходной и не пройтись по магазинам,
помогая мне выбрать подарок? Давай, не стесняйся!

Весь следующий день они провели в этом «круизе», посещая бесчисленные
универмаги, ювелирные и художественные магазины. Капитану Элише было трудно угодить,
и его комментарии были характерными.

— «Думаю, ты прав, Джим, — сказал он, — нет смысла смотреть на
Картины. Не говоря уже о том, что стены так ими увешаны, что муха едва ли
сможет пролететь, не наступив на какую-нибудь картину, — не говоря уже о том, что я не очень-то разбираюсь в картинах. Я считаю, что эта довольно хороша, не так ли? — указывая на картину в галерее, где они тогда находились.

  «Да», — ответил торговец, сильно удивившись. «Это хороший образец современной импрессионистской школы».

«Хм! Кулинарная школа, не удивлюсь. Я бы назвал это портретом тарелки с яичницей-болтуньей, если бы не эта зелёная штука, которая находится слева».
«Корова или церковь в перспективе. Я снова сбился с курса! Но я знал, что ей нравятся картины, и поэтому... Однако давайте отправимся в ювелирный магазин».

 Шестой магазин такого рода, который они посетили, оказался одним из самых больших и модных в городе. Здесь капитану приглянулась золотая цепочка на шею, украшенная крошечными изумрудами.

"Это красиво ... в некотором роде... не так ли, Джим?" - спросил он.

"Да, - с нажимом ответил его спутник, - это так. И я думаю, что вы будете
найти это дорого, тоже".

"Что так? Сколько?", обратившись к продавцу.

Последний назвал цену за цепочку. Капитан Элиша присвистнул.

 "Ого! Джераши!" — воскликнул он. "И она не больше, чем на моём запястье. Все одинакового размера?"

"Нет. Некоторые длиннее. Более длинные, конечно, дороже." Они для толстушек, я полагаю. Миссис Тоф Кенни у себя
дома, ей пришлось бы соединить три из них, чтобы проехать туда и обратно.
 Тоф всегда боялся, что не получит за свои деньги того, за что заплатил, но он
не мог нарадоваться, когда она у него появилась. Дать священнику доллар и уйти
«Сбежать с женой, которая весит двести восемьдесят фунтов, — это проявление деловой смекалки, да? Отдавая ему должное, я скажу, что он, кажется, доволен; это она жалуется. Полагаю, это самый дорогой прилавок в магазине, не так ли, мистер?»

Продавец рассмеялся. «Да, конечно», — сказал он. — Все это товары по умеренным ценам. Я думаю, — он повернулся к Пирсону, — что ваш друг не откажется взглянуть на некоторые из наших лучших экспонатов. Сегодня здесь тихо, и я буду рад показать их вам.

Он подвел их к витринам у двери, выходящей на Пятую авеню.
 Перед ослеплёнными глазами капитана Элиши предстали бриллиантовые
ожерелья и диадемы, тиары и броши, цены на которых исчислялись тысячами. Пирсон и добродушный продавец
веселились от души.

 «Джим, — сказал капитан, — здесь есть полицейский, который смотрит в нашу сторону?»

 Пирсон рассмеялся. — «Полагаю, нет», — ответил он. «Почему? Искушение не слишком велико для твоей честности, не так ли?»

 «Нет, — со вздохом, — но у меня есть часы за сорок долларов и кольцо за пятнадцать. Я думал, что это какие-то безделушки, пока не начал
взгляните на эти вещи. Теперь они заставляют меня чувствовать себя таким жалким и обнищавшим,
что я жду, что меня в любую минуту примут за бродягу. Мистер, — обратился он к продавцу, —
бегите и заверните ту цепочку, на которую я смотрел.
Поторопитесь! Иначе мне будет стыдно нести что-то настолько дешёвое.

— Думаешь, ей понравится, Джим? — спросил он, когда они снова вышли на улицу с покупкой во внутреннем кармане.

 — Конечно, понравится, — ответил Пирсон. — Это прекрасная вещь.  — Да. Понимаешь, — извиняющимся тоном сказал он, — я хотел подарить ей что-нибудь.
довольно неплохо. «Бидж всегда так делал, и я не хотел отставать.
Но, — с усмешкой, — вам не нужно никому говорить о цене. Если
Эбби — моя троюродная сестра, которая присматривает за моим домом, — если Эбби узнает об этом, она отправит меня в психушку. У Эбби есть заколка для волос и гребень из панциря черепахи, но она надевает их только на собрания конгрегационалистов, где, как она уверена, вряд ли найдутся воры-карманники. Однажды она ходила на собрание унитариев, но носила их в сумке под платьем.

Капитан Элиша планировал удивить свою племянницу подарком за завтраком
в утро её дня рождения, но, поразмыслив, решил отложить вручение до ужина. Неизбежные Данны взяли на себя заботу о девочке и её брате
на большую часть дня. В десять часов у дверей появилась жёлтая машина и увезла их. Однако Кэролайн заверила своего опекуна, что они вернутся к ужину.

Капитан провел одинокие, но напряженные часы, пока не пришло время обеда. У него было
Он сам что-то придумал и после долгого спора с поваром, подкреплённого небольшой суммой наличных, убедил этого высокомерного слугу испечь праздничный торт с внушительным внешним видом и несъедобной начинкой. На то, чтобы покрыть этот шедевр глазурью, ушло некоторое время. Затем он довёл Эдвардса до почтительной, но упрямой ярости, предложив что-то новое в сервировке стола.
 Ещё одна небольшая сумма успокоила его. Затем курьер доставил дюжину роз «Американская красавица» с карточкой мистера Пирсона
прикреплено. Капитан решил, что их нужно разместить в центре праздничного стола. Поскольку центральная часть уже была подготовлена, спор разгорелся с новой силой. Повар встал на сторону дворецкого в этом споре, и они уступили только тогда, когда капитан Элиша снова полез в карман.

"Но предупреждаю вас, все, — заметил он, — что это в последний раз.
В моём правом кулаке сейчас судорога, и ты не сможешь разжать его
даже холодным стамеской.

Наконец, однако, всё стало на свои места, и он сел в библиотеке,
чтобы дождаться прихода молодёжи. Золотая цепочка в его
Красивый кожаный футляр, вложенный в шкатулку ювелира, был аккуратно положен рядом с местом Кэролайн за столом. Обед был готов, торт, свечи и все остальное — капитан настоял на двадцати свечах — тоже были готовы. Оставалось только ждать, и он ждал.

  В половине седьмого обычно подавали ужин. Время шло. Пробило семь часов,
потом восемь, а капитан Элиша всё ещё сидел в одиночестве в библиотеке. Повар
сообщил, что ужин испорчен. Эдвардс дважды почтительно спросил: «Что мне делать, сэр?» — и во второй раз был отправлен с приказом
"идти на нос и держать люки закрытыми!" Морской фразеологии
погиб на дворецкого, но тон и манера поставки были довольно
понятно.

Несколько раз капитан вставал со стула, чтобы позвонить в Данн-хаус
и спросить о причине задержки. Каждый раз он решал этого не делать.
Несомненно, на то были веские причины: Кэролайн и её брата задержали; возможно, машина сломалась — они всегда ломались в самый неподходящий момент; возможно... Что ж, в любом случае, он пока не будет звонить; он подождёт ещё немного.

Наконец раздался звонок. Капитан Элиша вскочил, улыбаясь, забыв о нетерпении и беспокойстве, и, оттолкнув дворецкого в сторону, поспешил сам открыть дверь. Он сделал это и увидел не племянницу с племянником, а
Пирсона.

"Добрый вечер, капитан," весело поприветствовал его молодой человек. "Не ждали меня, да?" Я заглянул на минутку, чтобы пожать вам руку и
поздравить мисс Уоррен. — Затем, заметив выражение лица своего друга, он добавил: — Что случилось? Что-то не так? Я
мешаю?

 — Нет-нет! Конечно, нет. Вы всегда желанный гость.
— Курятник. Проходи и раздевайся. Я рада тебя видеть.
Только… ну, дело в том, что я думала, что Кэролайн уже дома. Они со
Стиви должны были быть здесь больше двух часов назад, и я не могу представить, что
их задерживает.

Он настоял на том, чтобы его гость остался, хотя тот, когда понял ситуацию, не хотел этого делать.

"Кэролайн будет очень рада тебя видеть, Джим, я знаю," — сказал капитан.
"И я хочу, чтобы ты остался ради меня. Пока я успокаивал коммодора
и переживал из-за того, что не могло произойти, я был полумёртв от
Непоседы. Путешествия и подбодрили меня есть хороший приятель. Я просто о
достиг той стадии, когда у меня была девушка и мальчик плита вдребезги под
что докучливый авто. Я даже начал подумывать о том, чтобы уведомить владельца похоронного бюро.
Скажи мне, что я старый дурак, а потом поговорим о чем-нибудь другом. Они будут
здесь с минуты на минуту.

Но прошло немало времени, а они всё не появлялись. Пирсон,
замечая растущее беспокойство своего спутника, болтал о романе, о
людях в пансионе, обо всём, что могло отвлечь внимание от
одной важной темы. Ответов не было
его ответы были все более и более краткими и отсутствующими. Наконец, когда Эдвардс
снова появился, умоляюще безмолвный, у входа в столовую,
Капитан Элиша со вздохом, который был почти стоном, сдался.

- Я думаю, - сказал он неохотно, - я думаю, Джим, нет смысла
ждать дальше. Что-то задержало их, и они не придут к ужину. Мы с тобой сядем и поедим, хотя у меня нет такого аппетита, как я рассчитывал.

 Пирсон поел несколько часов назад, но последовал за другом, решив
порадовать его тем, что притворился, будто ест.

Они сели рядом. Капитан Элиша с печальной улыбкой указал на
цветок в центре.

"Вот твои букеты, Джим", - заметил он. "Выглядят прелестно, не правда ли. Она
еще не видела их, но они ей понравятся, когда увидит. А это вон там,
это ее подарок от меня. Стиви подарил ей коробку перчаток, и, судя по тому, что намекнула миссис Данн, она и её сын подарили ей что-то очень хорошее. Она покажет нам, когда приедет. Что это, коммодор? Устрицы, да? Что ж, они должны быть на вкус как дома. Это
 «Кейп-Кодс». Я бы не стал есть что-то другое.

— Мы не будем трогать праздничный торт, Джим, — добавил он чуть позже.
 — Пусть она сама его разрежет.

 Суп был едва тёплым, но никто из них не обратил на это внимания.
 Капитан едва попробовал свой суп, как вдруг замер, подняв ложку в
воздух.

 — Эй! — воскликнул он. — Послушайте! Что это? Клянусь всеми святыми, это _они_.
 Вот они, наконец-то!

Он вскочил с таким энтузиазмом, что его стул опрокинулся назад,
ударив преданного дворецкого по коленям. Пирсон, почти так же довольный,
тоже встал.

 Капитан Элиша почти не обратил внимания на инцидент со стулом.

- Чего ты ждешь? он резко повернулся к Эдвардсу, который в это время
одной рукой поправлял стул, а другой потирал колено.
- Разве ты не слышишь, как они стучат в дверь? Впусти их!

Он добрался до библиотеки первым, его друг последовал за ним более неторопливо.
Кэролайн и Стивен только что вошли.

"Ну вот!" - воскликнул он своим громким голосом, его лицо сияло от
облегчения и восторга, "ты здесь, не так ли?" Я начал думать....
Почему, в чем дело?

Вопрос был адресован Стивену, который стоял к нему ближе всех. Мальчик
не соизволил ответить. С презрительным ворчанием он презрительно отвернулся.
отвернулся от своего опекуна.

- В чем дело, Кэролайн? потребовал ответа капитан Элиша. "_ HAS_ что-нибудь
случилось?"

Девушка холодно посмотрела на него. Новая брошь - подарок миссис Коркоран Данн на день рождения - сверкала у нее на шее. .........."Что-нибудь случилось?"
Девушка холодно посмотрела на него.

«Никакого несчастного случая не произошло, если ты это имеешь в виду», — сказала она.

«Но… да, именно это я и имела в виду. Ты так ужасно опоздал, а ведь ты обещал вернуться к ужину, так что…»

«Я передумал. Пойдём, Стив».

Она повернулась, чтобы выйти из комнаты. В этот момент вошёл Пирсон.
Стивен увидел его первым.

— Что? — воскликнул он. — Ну и наглость! Послушай, Кэро!

— Джим — я имею в виду, мистер Пирсон — забежал на несколько минут, — объяснил капитан
Элиша, сбиваясь и заикаясь. — Он, конечно, подумал, что мы поужинали, и... и... он просто хотел пожелать тебе счастливого возвращения, Кэролайн.

Пирсон протянул руку, и на его губах застыло «Добрый вечер».
Странное поведение и речь Стивена заставили его остановиться. Он покраснел,
чувствуя себя неловко, удивленным и возмущенным.

Кэролайн повернулась и увидела его. Она вздрогнула, и ее щеки тоже
покраснели. Затем, взяв себя в руки, она посмотрела ему прямо в лицо и
Она намеренно и презрительно повернулась к нему спиной.

"Пойдём, Стив!" — снова сказала она и вышла из комнаты.

Её брат помедлил, посмотрел на Пирсона, а затем высокомерно последовал за ней.

Капитан Элиша был в полном замешательстве. Он с открытым ртом смотрел
на своего племянника и племянницу, а затем медленно повернулся к другу.

"Что за черт, Джим", - пробормотал он, заикаясь. "Что это значит?"

Пирсон пожал плечами. "Кажется, я знаю, что это значит", - сказал он.
"Я полагаю, что Мисс Уоррен и ее брат узнал о моей беде
с их отцом".

"Эй? Нет! ты не думаешь, что дело в этом.

"Я думаю, в этом нет сомнений".

"Но как?"

"Я не знаю как. Что я знаю точно, так это то, что мне не следовало приходить сюда. Я
почувствовал это и, если вы помните, сказал об этом. Я был дураком. Спокойной ночи,
Капитан.

Разгорячённый и разъярённый собственной нерешительностью, из-за которой он оказался в таком унизительном положении, он направился в холл. Капитан
Элиша схватил его за руку.

"Стой на месте, Джим!" — скомандовал он. «Если проблема в том, о чём ты думаешь, то я виноват больше, чем кто-либо другой, и ты не покинешь этот дом, пока я не сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе».

- Спасибо, но я не хочу, чтобы меня "расквитались". Я не сделал ничего, чего следовало бы стыдиться.
и я перенес столько оскорблений, сколько смог вынести. Я ухожу.

"Нет, ты не собираешься. Пока нет. Я хочу, чтобы ты остался".

В этот момент до них донесся голос Стивена из соседней комнаты.

— Говорю тебе, я так и сделаю, Каро! — яростно заявил он. — Ты думаешь, я позволю этому парню снова прийти сюда или уйти, пока он не поймёт, что мы о нём думаем и почему? Нет, чёрт возьми! Я мужчина в этой семье, и я кое-что ему скажу.

Пирсон мрачно сжал челюсти.

— Вы можете отпустить мою руку, капитан Уоррен, — сказал он. — Я останусь.

Возможно, сильное желание Стивена доказать свою мужественность заставило его
застесняться. Во всяком случае, он никогда не выглядел более нелепо по-мальчишески,
чем в тот момент, когда мгновение спустя вошёл в библиотеку и встретился взглядом
со своим дядей и Пирсоном.

«Я… я хочу сказать…» — величественно начал он. «Я хочу сказать…»

Он замолчал, поперхнувшись, и взмахнул кулаком.

"Я хочу сказать…" — снова начал он.

"Хорошо, Стиви, — сухо перебил его капитан, — тогда я бы сказал это на твоём месте.
Я бы сказал это на твоём месте. Думаю, тебе пора это сделать.

«Я хочу… сказать этому парню, — он злобно ткнул указательным пальцем в сторону Пирсона, — что я считаю его… неблагодарным… и негодяем… и жалким…»

«Спокойно!» — на этот раз капитан Элиша прервал его резко. «Спокойно! Не называй его по имени». Что ты хочешь сказать?

 «Я… мы с сестрой узнали, какой он негодяй, вот что!
 Мы узнали о лжи, которую он написал об отце. Мы знаем, что он был
виновен во всей этой трусливой лжи в «Планете» — во всей этой
о троллейбусах комбината. И мы не намерены что он должен проникнуть в
снова дома. Если бы он был хотя бы часть человека, он никогда бы не
приходите".

- Мистер Уоррен... - начал Пирсон, выходя вперед. Капитан прервал его.

- Подождите, Джим! - сказал он. - Одну минуту. Ты кое-чему научился,
ты говоришь, Стиви. Полагаю, Данны рассказали тебе.

— Неважно, кто мне рассказал!

— Я не… особо. Но, думаю, нам всем лучше всё прояснить. Кэролайн, ты не могла бы зайти сюда, пожалуйста?

Он шагнул к двери. Стивен подскочил к нему.

"Моя сестра не намерена унижать себя, появляясь в присутствии этого человека"
- горячо заявил он. - Я сам с ним разберусь!

- Хорошо. Но, думаю, ей все равно лучше быть здесь. Кэролайн, я
хочу тебя.

- Она не придет!

"Да, она придет. Кэролайн!"

Мальчик хотел задержать его, но тот решительно оттолкнул его в сторону и
направился к двери. Однако, прежде чем он успел дойти до нее, появилась его племянница
.

"Ну?" холодно спросила она. "Чего ты от меня хочешь?"

«Я хочу, чтобы вы выслушали точку зрения мистера Пирсона на это дело — и
мою точку зрения — прежде чем сделаете что-то, о чём пожалеете».

- Думаю, я уже достаточно наслушалась о мистере Пирсоне. Ничто из того, что он может
сказать или сделать, не заставит меня пожалеть больше, чем я есть, или унизит меня больше, чем
тот факт, что я относилась к нему как к другу.

Ледяное презрение в ее тоне было резким. Лицо Пирсона было белым, но
он говорил четко и обдуманно.

— Мисс Уоррен, — сказал он, — я должен настоять на том, чтобы вы выслушали меня ещё раз. Я должен извиниться перед вами за…

— Извиниться! — перебил его Стивен с презрительным смехом. — Извиниться! Ну и ну! Только послушай, Каро!

Губы девушки скривились. — Я не хочу слышать ваших извинений, — сказала она.

"Но я хочу, чтобы вы это услышали. Не из-за моего отношения к делу о троллейбусе
и не из-за того, что я опубликовал в _Planet_. И не из-за моей роли в
разногласиях с вашим отцом. Я написал правду и ничего более. Я
обдумал это прямо тогда - я сказал об этом твоему отцу - и я не изменил
своего мнения. Я должен был действовать точно так же в подобных обстоятельствах ".

- Ты негодяй! - заорал Стивен. Пирсон полностью проигнорировал его.

«Я действительно должен извиниться перед вами, — продолжил он, — за то, что пришёл сюда, зная, что вы ничего не знаете об этом деле. Теперь я верю, что
Вы неверно информированы о фактах, но это не имеет значения. Вам следовало рассказать о моей проблеме с мистером Уорреном. Я должен был настоять на этом. То, что я этого не сделал, — моя вина, и я прошу прощения, но только за это. Добрый вечер.

Он высвободился из рук капитана, поклонился троице и вышел из комнаты. Мгновение спустя за ним закрылась входная дверь.

Кэролайн повернулась к брату. «Пойдём, Стив», — сказала она.

 «Стой на месте!» — капитан Элиша не попросил, а приказал. «Стиви, стой на месте. Кэролайн, я хочу поговорить с тобой».

Девушка колебалась. С ней никогда раньше не говорили таким тоном.
 Её гордость уже была глубоко уязвлена тем, что она узнала в тот день; она была в ярости, возмущена и бунтовала. Она была уверена, что никогда никого не ненавидела так, как этого мужчину, который приказал ей остаться и выслушать его. Но она осталась.

— Кэролайн, — сказал капитан Элиша после минутного молчания, — я полагаю, что, скорее всего, — конечно, я не знаю наверняка, но я полагаю, что, скорее всего, это миссис Данн и её сын рассказали вам то, что, по-вашему, вы знаете.

— Вас не касается, кто нам рассказал! — вспылил Стивен, отталкивая его.
вперед. Он мог бы быть мухой жужжит на стене для всех
внимание его дядя заплатил ему.

"Я предполагаю, что скорее всего данны говорил тебе, Кэролайн", - повторил он, спокойно.

Его племянница упрямо встретила его взгляд.

"Хорошо," ответила она, "и если бы они сделали? Разве это не было необходимо, мы должны
знаете его? О! — с содроганием от отвращения. — Я бы хотела, чтобы ты
понял, как мне стыдно — как мне _стыдно_ и _грешно_ за то, что
я — _я_ должна была опозорить память отца, сделав... О, но я не могу! Я
не могу! Да, миссис Данн и Малкольм рассказали нам — многое. Слава Богу,
что у нас есть друзья, которые говорят нам правду!

— Аминь! — тихо сказала она. — Я всегда буду говорить «аминь» этому, Кэролайн. Только я хочу, чтобы ты была уверена, что те, кого ты называешь друзьями, настоящие, и что правда, которую они говорят, не похожа на наживку на крючке, насаженную для наживки и достаточно толстую, чтобы прикрыть острие.

 — Ты хочешь сказать, что… — закричал неугомонный племянник, взбешённый тем, что его полностью игнорируют. Его дядя снова не обратил на это ни малейшего
внимания.

"Но сейчас это не имеет значения," продолжил он. "Кэролайн, мистер
Пирсон только что сказал вам, что он пришёл в этот дом без вашего ведома
причина его ссоры с 'Бидже была его виной. Это не так. Вина
полностью моя. Он рассказал мне всю историю, рассказал мне, что он не
называется так случилось, на этот счет. И я взял всю
ответственность и _asked_, чтобы он пришел. Я сделал! Ты знаешь почему?

Если он и ожидал ответа, то его не последовало. Веки Кэролайн презрительно опустились
. - Стив, - сказала она, - пойдем.

- Прекрати! Ты останешься здесь, пока я не закончу. Я хочу сказать, что я не говорил
вы о троллейбусах суетиться, потому что я хотел, чтобы ты кое-чему научиться для
о себе. Я хотел, чтобы вы познакомились с мистером Пирсоном - выяснили, что за человек
он был до того, как вы его осудили. Затем, когда вы знали его достаточно долго,
чтобы понять, что он не был лжецом и негодяем, и все, что есть у Стива
позвонив ему, я собирался рассказать тебе всю правду, а не какую-то ее часть.
И после этого я собирался позволить тебе самой решать, что делать.
Я намного старше тебя; я общался с самыми разными людьми; я уже не в том возрасте, когда меня можно одурачить... накладными волосами или мягким мылом.
Ты не можешь полить селедку маслом и заставить меня поверить, что это сардина.
Я знаю, что такое «Пирсон». Я плавал по морю, полному солёной воды
один из членов семьи. И я не спускал с него глаз с тех пор, как встретил этого
конкретного человека. И я знал твоего отца, Кэролайн Уоррен. И
теперь я говорю тебе, что, зная Джима Пирсона и Биджа Уоррена — да, и
зная, что хорошо, а что плохо в этом деле с вагонеткой,
Малкольм Данн или кто-то другой — я говорю вам, что, хотя Бидж был моим
братом, я готов поклясться своей жизнью, что Джим был прав. Вот!
 это правда, и в ней нет ничего постыдного. И когда-нибудь вы тоже это поймёте.

Он говорил с большим жаром. Теперь он достал из кармана носовой платок.
карман и вытер лоб. Когда он снова посмотрел на свою племянницу, он
нашли ее пристально глядя на него, и ее глаза горели.

"Ты закончил ... теперь?" - спросила она. "Стив, помолчи!"

"Ну, да, я думаю, что да, почти. Я полагаю, что нет особого смысла говорить
больше. Если бы я сказал вам, что пытался сделать для вас и Стива в этом — как и во всём остальном с тех пор, как я взялся за эту работу, — как если бы вы были моими собственными детьми, вы бы не поверили. Если бы я сказал вам, Кэролайн, что стал очень хорошо о вас думать, вы бы не поверили.
Я тоже в это не верю. Я надеялся, что после того, как мы проясним наше другое недоразумение,
и ты поймёшь, что я не тот, за кого ты меня принимала, ты
придёшь ко мне и задашь вопросы, прежде чем выносить суждение; но, возможно...

И тут она перебила его, обрушив на него поток презрения, от которого у него перехватило дыхание.

"О, прекрати! — остановись! — закричала она. — Не говори больше ничего. Ты оскорбил память отца и защитил человека, который оклеветал его. Разве этого недостаточно? Зачем ты продолжаешь, чтобы показать себя ещё большим лицемером? Сегодня мы с братом узнали больше, чем правду о тебе.
_друг_. Мы узнали, что ты лгал — да, лгал — и...

«Спокойно, Кэролайн! Будь осторожна. Я бы не стал говорить того, о чём потом могу пожалеть».

«Извини! Капитан Уоррен, ты говорил, что я тебя недооценила. Я думала, что так и есть, и мне было жаль. Сегодня я узнала, что твоё поведение в том деле было такой же ложью, как и всё остальное». _Вы_ не платили за несчастный случай с мистером Мориарти.
Деньги мистера Данна оплатили эти счета. И вы позволили семье — и мне —
поблагодарить _вас_ за вашу щедрость. О, мне стыдно находиться рядом с вами!"

"Ну-ну! Ну-ну! Кэролайн, успокойся. Я..."

«Я не буду сидеть сложа руки. Я и так слишком долго сидела сложа руки. Вы наш опекун. Полагаю, мы ничего не можем с этим поделать. Отец по какой-то причине попросил вас об этом, но просил ли он вас _жить_ здесь, где вы нежеланны? Стыдить нас перед нашими друзьями, дамами и джентльменами, которые во всех отношениях намного выше вас? И пытаться настроить нас против них и насмехаться над ними, когда они добры к нам и даже пытаются быть добрыми к
вам? Нет, он этого не делал! О, меня всё это тошнит! Ваш обман, ваши лицемерные речи и ваша притворная любовь к нам. _Любовь_! О, если бы я
Я могла бы сказать что-нибудь, что заставило бы вас понять, как сильно мы вас презираем и как ваше присутствие с тех пор, как вы навязали его нам со Стивом, позорит нас! Если бы я только могла! Я... я...

Она была близка к слезам с тех пор, как миссис Коркоран Данн по доброте душевной сказала ей «правду» в тот день. Но гордость и негодование не позволили ей сдаться. Но теперь она не выдержала.


"О-о, Стив!" — воскликнула она и, повернувшись к брату, истерически зарыдала у него на плече. "О, Стив, что нам делать?"

Стивен обнял её за талию. "Всё в порядке, сестрёнка," — сказал он.
успокаивающе. - Не плачь перед _him_! Я думаю, - он бросил взгляд на своего дядю.
- ты сказал достаточно, чтобы даже он понял ... наконец.

Капитан Елисеев серьезным видом посмотрел на пару. "Я предполагаю, что у вас есть", - сказал он
медленно. "Я думаю, у вас, Кэролайн. В любом случае, я не могу вспомнить, что именно ты упустил. Я мог бы кое-что объяснить, но какой в этом смысл? И, — со вздохом, — возможно, в каком-то смысле ты прав. Возможно, мне не стоило переезжать сюда. Если бы ты только прямо сказал мне, что ты чувствуешь, я бы... может быть, я бы... но что уж теперь! Я не знал... я не знал. Понимаете,
Я думал... Однако, полагаю, с этой частью ваших проблем покончено. Но, — твёрдо добавил он, — где бы я ни был и куда бы ни отправился, вы должны понимать, что я всё равно ваш опекун. Я долго размышлял, прежде чем занять это место, и я никогда не покидал корабль, которым командовал. И я не покину этот! Да, сэр! Я буду держаться за это, несмотря ни на
что — ни на дьявола, ни на Даннов. Пока вы с братом не достигнете совершеннолетия,
 я буду заботиться о вас, ваших интересах и ваших деньгах, и
ничто и никто меня не остановит. Что касается принуждения к моему обществу,
— Что ж, это другое дело. Я думаю, вам больше не о чем беспокоиться. Спокойной ночи.

Он сунул руки в карманы и медленно вышел из библиотеки.




Глава XIV


Стивен, «глава семьи», был единственным членом семьи, не считая слуг, кто крепко спал в ту ночь. Чувствуя, что выполнил свой долг в деле с Пирсоном и его опекуном, и немного устав от неприятной задачи успокоить свою истеричную сестру, он мирно спал в девять утра следующего дня, когда его разбудил стук в дверь спальни.

— А! Что? Ну, что там такое? — раздражённо спросил он, открывая глаза.
"Эдвардс, это ты? Какого чёрта ты так шумишь?"

Голос, который ответил ему, принадлежал не дворецкому, а Кэролайн.

"Стив! О, Стив! — воскликнула она. — Вставай и выходи! Идите сюда, скорее!

"В чем дело?" - спросил молодой человек, садясь в постели. "Это что,
дом горит?"

"Нет, нет! Но обязательно идите! Я хочу тебя. Что-то случилось.

- Случилось? Что именно?

- Я не могу рассказать тебе здесь. Пожалуйста, оденься и приходи ко мне как можно скорее.

Стивен, удивлённый и слегка встревоженный, оделся с необычной
он быстро подчинился. Он нашел свою сестру стоящей у окна библиотеки
с письмом в руке. Она выглядела встревоженной.

"Ну, Каро, - заметил мальчик, - вот и я". Что, черт возьми, сейчас происходит?"

Она обернулась.

"О, Стив!" - воскликнула она, - "он ушел!"

"Ушел? Кто?"

"Капитан Уоррен. Он ушел".

"Ушел? Куда ушел? Каро, ты же не хочешь сказать, что он... мертв?"

- Нет, он ушел... ушел и бросил нас.

Выражение лица ее брата сменилось недоверчивой радостью.

"Что?" - заорал он. "Ты хочешь сказать, что он уволился? Смылся? Уехал отсюда
навсегда?"

"Да".

«Ура! Простите, что я радуюсь! Ура! Мы наконец-то пробили его черепную коробку! Это возможно? Но... но погодите! Возможно, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вы уверены? Откуда вы знаете?»

«Он так говорит. Смотрите».

Она протянула ему письмо. Оно было адресовано «моей дорогой Кэролайн», и в нём капитан Элиша кратко изложил свои намерения. После откровенного разговора накануне вечером он, конечно, не должен был больше обременять их своим обществом. Он уезжал этим утром и, как только «найдёт постоянное пристанище где-нибудь в другом месте», сообщит своей племяннице и племяннику о своём местонахождении.

 «Ибо, — добавил он, — как я уже говорил вам, хотя я и не буду навязывать вам своё общество, я по-прежнему ваш опекун. Я прослежу, чтобы вам регулярно переводили деньги, в том числе на все домашние расходы, оплату наёмной прислуги и так далее. Если вам когда-нибудь понадобятся дополнительные средства, дайте мне знать, и, если они покажутся мне уместными, я пришлю вам деньги.
 Ты останешься там, где находишься, Кэролайн, а Стиви должен немедленно вернуться в колледж. Передай ему, что я так сказала, и если он не сделает этого, я начну урезать его содержание, как и обещала.
 он. Он поймет, что я имею в виду. Думаю, это все.
 пока я не пришлю вам свой адрес и любые другие распоряжения о плавании, которые
 на тот момент покажутся мне необходимыми. И, Кэролайн, я хочу, чтобы ты и
 Стиви, чтобы почувствовать, что я твой якорь с наветренной стороны, а при
 вы в затруднительном положении, если вы сделали, на которую вы можете положиться
 меня. Вчерашний разговор не имеет к этому никакого отношения.
 Тогда до свидания, до моего следующего.

 «Элиша Уоррен».

Стивен дочитал эту статью до конца, затем скомкал её в кулаке и
в гневе швырнул на пол.

— Какая наглость! — воскликнул он. — Кажется, он думает, что я матрос на одном из его кораблей, которым он может распоряжаться по своему усмотрению. Я вернусь в колледж, когда
буду готов, но не раньше.

Кэролайн покачала головой. — О нет! — сказала она. — Ты должен уехать сегодня. Он прав, Стив, это то, что ты должен сделать. Мы с ним пришли к такому
соглашению. И ты ведь не останешься и не усложнишь мне жизнь, дорогой?

Он неохотно проворчал, что согласен. «Полагаю, мне придётся уйти», — угрюмо сказал он. «Моё жалованье слишком ничтожно, чтобы он его урезал; и
старая акула сделала бы именно это; она бы получила от этого удовольствие, чёрт бы её побрал! Что ж, он знает, что мы о нём думаем, и это немного утешает.

Она не ответила. Он с любопытством посмотрел на неё.

"Да что с тобой, Каро!" — с отвращением воскликнул он. — "Что с тобой?
Будь я проклят, если поверю, что ты сожалеешь о его отъезде. Ты ведёшь себя так,
будто сожалеешь.

"Нет, я не сожалею. Конечно, не сожалею. Я... я рад. Он, конечно, не мог остаться. Но я боюсь... я не могу избавиться от ощущения, что мы с тобой были слишком
грубы прошлой ночью. Мы наговорили ужасных вещей...

«Будь я проклят! Мы и половины не сказали. О, не будь дурочкой, Каро! Я только начал гордиться твоей стойкостью. А теперь ты хочешь взять всё
обратно. Честное слово, девушки — это нечто! Вы сами не знаете, чего хотите, в течение двенадцати часов подряд. Ответь мне сейчас же! Ты жалеешь, что он ушёл?»

«Нет». Нет, на самом деле нет. Но я... я чувствую себя так, будто... будто всё
лежит на моих плечах. Ты уезжаешь, и он ушёл, и... Что это,
Эдвардс?

Вошёл дворецкий с небольшим свёртком в руках.

"Прошу прощения, мисс Кэролайн," сказал он. "Я должен был отдать его вам"
— в прошлый вечер. Он лежал на вашем месте за столом. Думаю, капитан
Уоррен положил его туда, мисс.

Кэролайн взяла посылку и с удивлением посмотрела на неё.

"Для меня?" — повторила она.

"Да, мисс Кэролайн. На ней ваше имя. Завтрак подадут, когда вы и мистер Стивен будете готовы.

Он поклонился и ушёл. Девочка сидела, вертя в руках маленькую белую коробочку.


"_ он_ оставил ее для меня", - сказала она. "Что это может быть?"

Ее брат нетерпеливо схватил ее.

"Почему бы тебе не открыть его и не выяснить?" потребовал он. "Возможно, это его ключ от замка.
Вот! Я сделаю это сам". - Спросил он. "Возможно, это его ключ".

Он перерезал шнурок и снял крышку с маленькой шкатулки. Внутри был кожаный футляр ювелира. Он достал его и нажал на пружину. Крышка откинулась.

"Ого!" — присвистнул он. "Это подарок. И довольно приличный, чёрт возьми! Смотри, Каро!"

Он протянул ей открытый футляр. Она посмотрела на цепочку, аккуратно разложенную на белой атласной подкладке. Внутри футляра была карточка. Она перевернула её и прочитала: «Моей племяннице Кэролайн. С пожеланиями многих счастливых возвращений и большой любовью от её дяди Элиши Уоррена».

Она сидела, уставившись на карточку. Стивен наклонился, прочитал надпись и
а затем посмотрел ей в лицо.

"_Что_?" — воскликнул он. "Я думаю... ты не _плачешь_! Ну, я буду
повешен! Сестра, ты _дурочка_!"

 * * * * *

В то утро погода была ясной и солнечной. Джеймс Пирсон, стоя у окна своей комнаты в пансионе и глядя на сверкающие на солнце заснеженные крыши, чувствовал себя несчастным. Накануне вечером он торжественно поклялся забыть Кэролайн Уоррен, выбросить из головы её, её отца и молодого нахала, её брата, и никогда больше не думать о них. В качестве предварительного шага
Сделав шаг в этом направлении, он начал, как только его голова коснулась подушки, в сотый раз прокручивать в уме унизительную сцену в библиотеке, думать о том, что он должен был сказать, и — что хуже всего — вспоминать слово за словом то, что она ему сказала. В этом приятном занятии он провёл несколько часов, прежде чем заснул. А когда проснулся, всё началось сначала.

Почему — _почему_ он был так слаб, что поддался совету капитана Элиши?
Почему он не поступил как разумный, уважающий себя человек, не сделал то, что считал правильным, и не настоял на своём отказе навестить Уорренов? Почему?
Потому что он был идиотом, конечно, — безнадёжным идиотом, который получил именно то, что заслужил! Эта философская мысль не сделала его размышления менее горькими.

 Он спустился к завтраку, когда прозвенел звонок, но аппетита не было, и он отвечал односложно на замечания, которые делали ему соседи по комнате. Миссис Хептон, хозяйка дома, заметила перемену.

«Надеюсь, вы не больны, мистер Пирсон?» — спросила она. «Я очень надеюсь, что вы не простудились, проспав с открытыми настежь окнами, как вы говорите. Свежий воздух — это хорошо, в меру, но нужно быть осторожным. Разве вы не
— Вы так думаете, мистер Карсон?

Мистер Карсон был худым невысоким мужчиной, холостяком, который занимал самую маленькую комнату на третьем этаже. Он работал клерком в универмаге, и у него постоянно была задолженность по квартплате. Поэтому, когда миссис Хептон высказывала своё мнение, он всегда соглашался с ней. Однако в данном случае он лишь хмыкнул.

"Я говорю, что свежий воздух в спальне полезен в умеренных количествах.
Вы так не думаете, мистер Карсон?" повторила хозяйка.

Мистер Карсон свернул салфетку и вставил ее в кольцо. Его доска,
как это случилось, был оплачен в полном объеме до дата. Кроме того, хотя он еще не
объявил о своем намерении, он меняет квартиру на конец
неделю.

"Хм!", он принюхался, с сарказмом: "это может быть. Я не мог получить ни в
_my_ номер, если бы я хотел этого, поэтому я не могу сказать точно. Утро".

Он поспешно удалился. Миссис Хептон выглядела смущённой. Миссис Ван Винкль
Рагглс многозначительно улыбнулась через стол мисс Шерборн, которая улыбнулась в ответ.


Мистер Ладлоу, книготорговец, тихо заметил, что надеется, что мистер Пирсон не простудился. В это время года простуда была распространена.
«В такие дни, как говорит нам мистер Диккенс, дух погоды сидит в задумчивости на пороге», — добавил он. «Полагаю, он также сидит на подоконниках открытых окон».

Жена мистера Диккенса, присутствовавшая при этом, навострила уши.

"Когда ты это написал, дорогой «К.»?" — спросила она, повернувшись к мужу.
— Конечно, я прекрасно это помню, но на данный момент я забыл, в каком из ваших произведений это встречается.

Поскольку рот прославленного учёного был занят кусочком обжигающе горячей вафли, ему не пришлось признаваться.

— Прошу прощения, — сказал мистер Ладлоу. — На этот раз я цитировал не нашего мистера Диккенса, а его знаменитого однофамильца.

Великий «Диккенс» запил вафлю глотком воды.

 — Мария, — огрызнулся он, — не будь такой глупой. Ладлоу цитирует «Холодный дом».— Я написал кое-что — э-э — похожее, но не это. Почему бы вам не передать мне сироп?

Книготорговец, который был уверен, что процитировал «Рождественскую песнь», просто улыбнулся и промолчал.

 «Мой отец, сенатор, — начала миссис Ван Винкль Рагглс, — был обеспокоен».
Он часто простужался во время своей политической карьеры. Я помню, как он говорил, что в зале Сената в Капитолии очень холодно. Возможно, мистер
 Пирсон заболел из-за того, что спал на сквозняке. Не то чтобы отец привык _спать_ во время заседаний... О боже, нет! конечно, не в этом дело. Как абсурдно!"

Она весело рассмеялась. Пирсон, который, казалось, решил, что пришло время что-то сказать
, заявил, что, насколько ему известно, у него нет простуды или каких-либо других
симптомов таковой.

- Ну, - убежденно сказала миссис Хептон, - я знаю, вас что-то беспокоит.
Мы все это видим, не так ли? - она повернулась к остальной компании. - Почему,
вы почти не разговаривали с тех пор, как сели за стол. И вы почти ничего не ели. Возможно, у вас какие-то проблемы, что-то беспокоит вас. О, я _надеюсь_, что нет!

"Без сомнения, это гениальная задумчивость," — заметила миссис Диккенс.
"Я уверена, что это так. Когда «К.» занят какой-нибудь особенно сложной литературной
проблемой, он часто теряет аппетит и часами молчит. Не так ли, дорогая?

 «К.», который болезненно осознавал, что, возможно, допустил ошибку в
цитировании, резко ответил:

- Нет, - сказал он. - Вовсе нет. Не говори глупостей, Мария.

Мисс Шерборн всплеснула руками. "Я_ знаю!" - воскликнула она с притворным восторгом.
"Мистер Пирсон влюблен!"

Это предложение было встречено аплодисментами и весельем. Пирсон отодвинул
стул и встал.

«Я очень признателен за этот всплеск сочувствия», — сухо заметил он.
 «Но, как я уже сказал, я чувствую себя прекрасно, а остальные диагнозы слишком лестны, чтобы быть правдой.  Доброе утро».

 Вернувшись в свою комнату, он сел за стол, достал из ящика рукопись своего романа и угрюмо уставился на неё.  Он был не в настроении.
Настроение для работы. Один вид напечатанной на машинке страницы вызывал у него отвращение.
Как он теперь чувствовал, месяцы, потраченные на рассказ, были потрачены впустую. Было нелепо с его стороны пытаться сделать что-то подобное; или верить, что он сможет успешно довести это до конца; или мечтать о том, что он когда-нибудь станет кем-то большим, чем литературным подёнщиком, дешёвым подражателем Диккенса, лишённым его колоссального самодовольства.

Он все еще сидел, вертя праздный карандаш между пальцами,
когда он услышал шаги за дверью. Кто-то постучал.

"Ну, что это?" спросил он.

Его хозяйка ответила.

"Мистер Пирсон, - сказала она, - могу я с вами поговорить?"

Он бросил карандаш, встал, подошел к двери и открыл ее.
Миссис Хептон ждала в холле. Она казалась взволнованной.

"Мистер Пирсон, - сказала она, - не могли бы вы спуститься со мной на минутку?
У меня для вас сюрприз".

"Сюрприз? Что за сюрприз?

 — О, приятный. По крайней мере, я думаю, что он будет приятен всем нам. Но я не собираюсь рассказывать тебе, в чём он заключается. Ты должен спуститься и увидеть всё сам.

Она направилась вниз по лестнице, а молодой человек последовал за ней, гадая, в чём дело.
Сюрприз мог быть каким угодно, но он был уверен, что в тот день ни он, ни что-либо другое не могло быть приятным.

Он, конечно, предполагал, что ему придётся спуститься в гостиную, чтобы разгадать тайну, но он ошибался.
На втором этаже миссис

Хептон остановилась и указала пальцем.

"Это там," — сказала она, указывая пальцем.«Там» была комната, которую раньше занимал мистер Сакс, длинноволосый художник. С тех пор как он уехал, она пустовала. Пирсон посмотрел на закрытую дверь, а затем на даму.

"Сюрприз для меня _там_?" повторил он. "В чём шутка, миссис.
Хептон?"

В ответ она взяла его за руку и, подведя к двери, распахнула её.

"Вот он!" — сказала она.

"Привет, Джим!" — весело поздоровался капитан Элиша Уоррен.  "Корабль на горизонте! Рад
тебя видеть."

Он стоял посреди комнаты, положив шляпу на стол и засунув руки в карманы.

Пирсон был удивлён, в этом не было сомнений, — не столько при виде своего друга, которого он ожидал увидеть или услышать от капитана ещё до конца дня, сколько при виде его в этой комнате. Он не мог понять, что тот здесь делает.

Капитан Элиша заметил его озадаченное выражение лица и усмехнулся.

"Поднимайся на борт, Джим!" - скомандовал он. "Заходи и проверяй. Увидимся
позже, Миссис Hepton, - добавил он, - и дам вам мое последнее слово. Я хочу
держать совет офицера с Мистер Пирсон здесь Фуст".

Хозяйка приняла широкий намек и повернулась, чтобы уйти.

"Очень хорошо", - сказала она, - "но я надеюсь, что ради всех нас это слово будет
"да", мистер Уоррен ... Простите, это капитан Уоррен, не так ли?"

"Раньше так и было, да, мэм. И дома так до сих пор. "Здесь я
научился вести себя как попугай в баре, готовый ответить на большинство вопросов.
все. Нет!", как дверь закрылась за ней; "теперь мы можем быть более
частная. Присядь, Джим! Как ты вообще?"

Пирсон сел механически. "Я достаточно здоров, учитывая все обстоятельства",
медленно ответил он. "Но для чего... для чего ты здесь? Я не
понимаю".

"Ты поймешь через минуту. Что вы думаете об этом… э-э… салоне? —
широко взмахнув рукой.

Комната была довольно большой, обставленной в невзрачном стиле пансионов, с двумя окнами, выходящими на маленький задний двор
дома и на дворы соседних домов. На каждом дворе было по
ассортимент пепельниц, и там было поразительное количество веревок для одежды
на каждой развевались разнообразные предметы одежды, индивидуально принадлежащие
их соответствующим владельцам.

"Довольно уютно, не правда ли?" - продолжал капитан. "Не совсем до этого
В последнее время я наслаждался роскошью, но она больше соответствовала моему телосложению и классу.
не удивлюсь, если это было больше, чем раньше. Ни картин Коро, ни тинтипов за пять тысяч долларов, изображающих дряхлых стариков; но я могу обойтись и без них, если постараюсь. Аккуратно, но не безвкусно, как сказал архитектор о своих планах по расширению окружной тюрьмы.
Остлейб. Эй? Хо! Хо!"

Пирсон начал понимать, что происходит.

"Капитан Уоррен," — спросил он, — "вы... вы хотите сказать, что заняли эту комнату, чтобы в ней жить?"

"Нет, я ещё не всё сказал. Я хотел поговорить с вами немного прежде, чем
сказать это. Но это была моя идея, если мы с тобой договоримся по поводу одежды.

«Ты приехал сюда жить! Ты ушёл из дома своей… своей племянницы?»

«Да-а, я ушёл. То есть я ушёл так же, как ирландец ушёл из конюшни, где держали мула. Он сказал, что перед ним была дверь, а позади — всего два фута». Примерно так же было и со мной.

— У вас есть племянник и племянница…

 — Угу. Они намекнули, что моя комната лучше, чем моя компания, и, в общем-то, я думаю, что они были правы, по крайней мере, в тот момент. Я просидел до трёх часов, обдумывая это, а потом решил уйти до завтрака. Я не стал прощаться. Они были сказаны, или это всё, что я хотел услышать, — улыбка капитана Элиши на мгновение исчезла, — вчера вечером. Доза была довольно горькой, но произвела необходимый эффект. Во всяком случае, я не стал просить ещё. Я вспомнил, что ваша хозяйка сказала мне, когда я был здесь в прошлый раз, об этом
каюта освободилась, и я спустился посмотреть на неё. Она мне вполне подходит; кажется, это приличное место для такого старого морского бродяги, как я; цена разумная, и я думаю, что, скорее всего, возьму её. Я _думаю_
 возьму её.

"Почему ты так думаешь? Боже мой, я надеюсь, что ты её возьмёшь!"

"А ты?" Я вам очень признателен. Я не знал, но после прошлой ночи, после того, в какую
переделку я вас втянул, вы, наверное, чувствуете, что... ну, что вы
достаточно насмотрелись на меня.

Молодой человек горько улыбнулся. "Это не ваша вина," — сказал он. "Это
полностью моя вина. Я уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения, и я
Я должен был поступить так, как подсказывала мне моя разумная часть, а не мои склонности. Ты
не виноват.

"Да, виноват. Если ты достаточно взрослый, то я, наверное, слишком взрослый. Но я
думал... Впрочем, что толку об этом говорить. Прошу прощения, Джим.
И ты не держишь на меня зла?

«Конечно, не держу. Может, я и дурак — наверное, я такой и есть, — но не настолько».

«Спасибо». Что ж, тогда с одним возражением покончено, только я не хочу, чтобы вы
думали, что я сбросил с себя ту «ответственность», которую так легко и непринуждённо взвалил на свои плечи. Она всё ещё там, и я
— Если я выживу, то увижу, как ты объясняешься с Кэролайн до того, как закончится это путешествие.

Его друг нахмурился.

"Не беспокойся, — сказал он. — Я бы предпочёл, чтобы ты бросил это жалкое дело.

— Ну, может быть, но… Джим, ты взял эти электрические батарейки, которые иногда бывают у врачей? Ужасно легко схватиться за ручки одной из этих штуковин,
но когда ты хочешь их отпустить, то не можешь. Они
не отпускаются легко. Я взялся за ручки «Биже», и,
хотя было бы приятнее их отпустить, я не могу — или не хочу.

«То, что ты оставляешь своих племянника и племянницу, не значит, что ты их бросаешь».
отказался от опекунства?

Капитан Элиша выпятил челюсть.

"Я не помню, чтобы говорил, что это имело значение", - ответил он решительно.
Тогда его любезность вернувшись, он добавил: "А теперь, Джим, я бы хотел ваше
мнение этих новых кварталов, которые я могу принять. Что вы думаете о них?
Подойди к окну и полюбуйся пейзажем.

Пирсон присоединился к нему у окна. Капитан махнул в сторону
бельевых веревок и ухмыльнулся.

"Похоже, здесь какой-то юбилей, не так ли", - заметил он.
"Каждая поделка в поле зрения переливается красками".

Пирсон рассмеялся. Затем он сказал:

— Капитан, я думаю, что комната подойдёт. Она не роскошная, но можно жить и в худших условиях, как я знаю по собственному опыту.

 — Ага. Что ж, Джим, есть ещё кое-что. Сильно ли я тебя опозорил, разгуливая с тобой и общаясь с тобой так, как я это делал? То есть, вы считаете, что я опозорил вас? Вы стыдитесь
меня?

"Я? Стыжусь _ вас_? Вы шутите!"

"Нет, я серьезно. Пойми сейчас, я не извиняюсь. Мои методы — это мои методы, и я считаю, что они так же хороши, как и у любого другого, будь то
из Южного Денборо или... ну, с Брод-стрит. У меня есть привычка
Я думаю о себе и поступаю так, как считаю нужным, и когда я снимаю шляпу,
то делаю это перед более крупным _мужчиной_, чем я, а не перед более стильной шляпой. Но
с тех пор, как я живу здесь, в Нью-Йорке, я понял, что для многих людей
шляпы значат больше, чем то, что под ними. Я не сменил свою и не собираюсь. Теперь, когда все ясно и
понятно, ты хочешь, чтобы я жил здесь, в одном доме с тобой? Я
не напрашиваюсь на комплименты. Мне нужен честный ответ.

Он понял. Пирсон посмотрел ему прямо в глаза.

"Да", - сказал он. "Ты мне нравишься, и мне наплевать на твою шляпу. Это
настолько ясно?

Ответ капитана Элиши донесся из-за балясин в холле.

- Привет! - позвал он. - Привет, миссис Хептон.

Хозяйка с нетерпением ждала. Она выбежала из столовой к
подножию лестницы.

"Да?" она закричала. "Что это?"

"Это сделка", - сказал капитан. "Я готов наняться пассажиром".




ГЛАВА XV


Так капитан Элиша вошел в другой нью-йоркский "круг", тот, который
сосредоточился в пансионе миссис Хептон. В течение недели он был таким же
часть его, как если бы он жил там в течение многих лет. На обед, на день
По прибытии он появился за столом в компании с
Пирсоном, и когда хозяйка с ликованием объявила, что отныне он будет
«одним из нашей маленькой компании», он с невозмутимым спокойствием принял
приветствия своих соседей по комнате и ответил на них.

"Что я мог поделать?" — спросил он. "Человеческая природа подвержена искушениям,
как нам говорят. Вкус того обеда, который мы устроили в прошлый раз, когда я был здесь,
до сих пор стоит у меня во рту и дразнит мои воспоминания.

"Если я правильно помню, капитан, в тот полдень мы ели суфле," — заметил я.
польщённая миссис Хептон.

"Вы так думаете? Ну, я вам скажу! Я бы поклялась, что это была тушёная капуста с мясом.
 Я знала, что это было вкуснее всего, что я когда-либо ела, но я бы поспорила, что это была
тушёная капуста, всё равно. Фу! фу! фу! А теперь, честно говоря, миссис Хептон, разве это не
близкий родственник, как бы вы его ни называли, — что-то вроде
хаша в городской одежде, а?

Хозяйка признала, что суфле чем-то похоже на хаш.
Капитан Элиша кивнул.

"Я так и думал, — заявил он. — Я был уверен, что не могу ошибаться.
Что раньше было в песеннике? «Ты можешь разбить — ты можешь —» Ну,
Я не помню. Что-то о том, что ты можешь разбить вазу, если захочешь, но запах цветов всё равно останется.

 Мистер Ладлоу, книготорговец, процитировал это.

 «Ты можешь разбить, ты можешь расколоть
 Вазу, если захочешь,
 Но аромат роз
 Всё равно останется в ней».

— Вот и всё, — сказал он, улыбаясь.

"Большое спасибо. Если хотите, можете разогреть и переименовать кашу, но солонина и капуста останутся на палубе. Так ведь, мистер Диккенс?

Достопочтенный «К.» поклонился.

"Мур? — с достоинством заметил он.

— Да. Именно это я и сказал — «Ещё!» Кажется, я сказал это дважды. Рад, что вы
со мной согласны. В гимне поётся, что слабость — это грех, но нет ничего греховного в том,
чтобы иметь слабость к тушёной говядине.

Мисс Шерборн и миссис Ван Винкль Рагглз сначала были склонны
пренебрежительно относиться к новому постояльцу, считая его деревенским грубияном, чье присутствие в
их избранном обществе было почти оскорблением. Капитан, казалось, не
заметить их намеки или насмешки, хотя Пирсон стало красным и гневным.

"Лора, дорогая," сказала миссис Раглз, обращаясь к учителю вокала
культура, «не кажется ли вам, что сегодня вы чувствуете себя как в деревне? Почти как будто вы приехали в гости в провинцию?»

 «Да, действительно, — ответила мисс Шерборн. — Освежает, не так ли? Ха! Ха!»

 «Да, если вам нравятся такие вещи. Боюсь, я их не ценю». Возможно, они достаточно хороши на своем месте, но...

Она закончила, пожав плечами. Капитан Элиша улыбнулся.

"Да, мэм", - вежливо сказал он, присоединяясь к разговору. "Это
то, что мальчик сказал о крошках "куки" в постели. Вы не заботитесь о стране.
я так понимаю, мэм.

"Я не делаю _not_!"

— Ну и что? Что ж, хорошо, что мы не думаем одинаково; даже на небесах было бы тесно, если бы мы думали одинаково.
Эй, вы тоже не из деревни?

 — повернулась она к мисс Шерборн.
Юная леди предпочла бы ответить категорическим отказом. Но правда и тот факт, что некоторые из присутствующих были с ней знакомы, вынудили ее отказаться от этого удовольствия.

— Я родилась в… в маленьком городке, — холодно ответила она. — Но я приехала в
город, как только смогла.

 — Хм-м. Что ж, я приехал, когда уже не мог оставаться в стороне. В одном мы можем
согласиться — мы все здесь. Да, и ещё в одном — в том, что этот торт
— Превосходно. Я возьму второй кусочек, если вы не возражаете, миссис
Хептон.

Когда они снова остались одни в капитанской каюте, Пирсон дал волю своему негодованию.

"Почему вы не дали им отпор, как они того заслуживали? — спросил он. — Разве ты не видишь, что они изо всех сил старались задеть твои чувства?

 — Да-а. Я это видел. Мне не нужны были очки, чтобы это увидеть.

 — Тогда почему ты не ответил им так, как они заслуживали?

 — О, я не знаю. Какой смысл? У них свои проблемы.
Одно из них — бывшее, а другое — никогда не бывшее. Любая из этих болезней достаточно опасна сама по себе, не говоря уже об осложнениях.

Пирсон рассмеялся. "Я не совсем понимаю, капитан", - сказал он.
"Миссис Ван - это бывшая жена, я полагаю. Но что же такого, чего не хватает
Шерборн никогда не был там?

"Женат", - последовал быстрый ответ. "Старая дева быстро набирает обороты.
Тебе нужно быть осторожным, Джим; некоторые женщины сходят с ума из-за своей сцены.

Пирсон снова рассмеялся.

"О, убирайся!" — воскликнул он, поворачиваясь, чтобы уйти.

"Хорошо! Я сделаю это, когда вы с ней будете вместе и подадите мне
сигнал. Но, честно говоря, мне бы не хотелось этого делать. Судя по тому, как она
улыбается и смотрит на тебя из-под своих ресниц, тебе грозит опасность
«До свидания. Я увижусь с вами, когда распакую вещи.»

Издевательства и насмешки внезапно прекратились. Пирсон в разговоре с миссис Рагглс как бы невзначай сообщил, что
капитан Элиша был братом А. Роджерса Уоррена, покойного светского льва и богатого брокера. А также что он полностью распоряжался имуществом последнего. С тех пор миссис Рагглс относилась к капитану как к человеку, чей ранг
был равен её собственному и, следовательно, выше, чем у кого-либо ещё
в пансионе. Она взяла за правило публично спрашивать у него совета
о "капиталовложения" и "инвестиции", - и благословил его со многими
воспоминания о ее уважаемого отца, сенатора. Мисс Шерборн,
как обычно, последовали ее примеру. Капитан Элиша, когда Пирсон пошутил над ним по поводу
изменившегося поведения двух дам, только усмехнулся.

"Вы можете поблагодарить меня за это, капитан", - сказал молодой человек. "Когда я сказал
Миссис Рагглз, кто и что вы, она чуть не разрыдалась.
Тот факт, что она рискнула оскорбить человека, так тесно связанного с
реальными событиями на Пятой авеню и Уолл-стрит, был слишком ужасен. Но она
теперь я преданно твой. На твоей голове 18-каратная корона.

- Ага. Полагаю, да. Ну, я не настолько сот с гордостью носить
эту корону. Он принадлежал к 'гостевом доме bije, и я никогда особо не интересовался
секонд-хенд вещей. Я бы предпочел иметь свой собственный новый sou'wester в любой день недели
. Когда я покупаю су'вестер, я знаю, из чего он сделан.

"Миссис Рагглс знает, из чего сделана корона — из золота, красиво отделанная облигациями и привилегированными акциями.

"Хм! Иногда я задаюсь вопросом, водонепроницаема ли отделка. Что касается золота — ну, из латуни тоже можно сделать что-то блестящее, если постараться.
«Разбираться с недальновидными людьми... и детьми».

На эту косвенную отсылку к мисс Уоррен и её брату Пирсон ничего не ответил. Они свободно беседовали на другие темы, но избегали этой. Роман тоже был отложен на время. Его автор ещё не набрался смелости, чтобы вернуться к нему. Капитан
Элиша раз или два предлагал провести сеанс с «Капитаном Джимом», но, обнаружив, что его предложения воспринимаются более или менее равнодушно, не настаивал. Его мысли были заняты другими вещами. Сильвестр намекнул ему, что
адвокат был одним из них. Это наводило на тревожные мысли, и
его скептицизм по поводу истинной ценности унаследованной им «короны»
усилился.

Он часто бывал в конторе Сильвестра, Куна и Грейвса на
Пайн-стрит. Он полагался на старшего партнера, которого уважал и которому доверял не только как деловому советнику, но и как другу, в вопросах, касающихся событий в квартире Уорренов.

Кэролайн регулярно отправляла ему отчёты о своих еженедельных расходах, а также
счета на его утверждение, но она написала ему лишь однажды, и то лишь
Короткое письмо. Письмо, доставленное посыльным, сопровождало посылку с цепочкой, которую они с Пирсоном так тщательно выбирали в ювелирном магазине на Пятой авеню. В сложившихся обстоятельствах, писала девушка, она не хотела принимать от него подарки и поэтому вернула этот. Он был один, когда принесли записку и посылку, и сидел у окна своей комнаты, глядя на унылый задний двор и бельевые верёвки, вертя в руках кожаный футляр. Возможно, это было самое жалкое
День, который он провёл с момента своего приезда в город. Он пытался
утешить себя своей обычной философией, но это было слабое утешение. Он
сказал себе, что не имеет права ожидать благодарности, и девушка, несомненно,
чувствовала, что была права в своём отношении к нему; но трудно, когда тебя
не понимают и осуждают, даже если это оправдано молодостью. Он
простил Кэролайн, но не мог простить тех, кто был ответственен за её поступок.

После ухода Пирсона, в то утро, когда разговор касался
после того, как миссис Ван Винкль Рагглс изменила свое отношение к происходящему,
Капитан Элиша надел шляпу и пальто и направился в контору своего адвоката
. Сильвестр был рад его видеть и пригласил на ленч.

"Нет, спасибо", - ответил капитан. "Я просто сбегал спросить, нет ли чего нового".
"есть что-нибудь новенькое". Последний раз, когда я вижу тебя, ты намекаешь на то вы и
ваши товарищи долго рассматривала что-либо другое сквозь туман, и это может
оказаться камень или Маяк, ты не мог сказать что. Принял решение
ты уже принял решение?

Сильвестр покачал головой. "Нет", - медленно произнес он. - "Все еще туманно.
— Мы занимаемся расследованием, но пока не готовы отчитаться.

 — Хм! Ну и как это выглядит? Вы, должно быть, уже немного приблизились к разгадке.

 Адвокат постучал карандашом по столу. — Я не знаю, как это выглядит, — ответил он. "То есть, я не... я не могу поверить, что это то, чем
кажется на таком расстоянии. Если это так, то это самое..."

Он замолчал. Капитан Элиша подождал, пока он продолжит, и, когда он этого не сделал
задал еще один вопрос.

"Больше всего чего?" - потребовал он ответа. "Вероятно, это будет очень плохо?"

— Почему-почему-ну, я пока даже этого не могу сказать. Но вот! как я и говорил вам,
Я не собираюсь позволять этому беспокоить меня. И вы тоже не должны беспокоиться.
Вот почему я не сообщаю вам никаких подробностей. В конце концов, может быть, в этом нет ничего особенного.

Его гость улыбнулся. «Знаете, мистер Сильвестр, — сказал он, — вы похожи на тех молодых людей, какими я был в детстве. Их ждала целая банда.
на ступеньках школьного здания, и когда конкретная жертва появлялась в поле зрения.
они приветствовали его: "Ах, ха! _you'are_ собираюсь это получить!', "Подожди, пока
учитель увидит тебя!" и так далее. Конечно, жертва хотела бы знать, что
это означало. Всё, что он получил от них в качестве удовлетворения, — это «Всё в порядке!»
«Вы всё узнаете! Просто подождите!» И бедняга провёл время до звонка,
перебирая в уме всё, чего он не должен был делать и иметь, и гадая, что же это было на этот раз. Неделю назад вы намекнули мне, что в финансовых делах Бидже
появилась неожиданная возможность. И с тех пор я собирая паззл мне мозги пытаешься
догадываетесь, что могло случиться. Не обнаружен еще сократить
облигаций, а ты?"

Облигации, на которые он ссылался, принадлежали несуществующей короткой линии
железной дороги. Большое количество таких облигаций было обнаружено у А.
Вещи Роджерса Уоррена; часть его «запутанных активов», как выразился капитан, отделив их от «материальных».

"Эбби, моя экономка, написала мне, — продолжил он, — что нужно оклеить обоями
комнату для шитья. Она хочет, чтобы я посоветовал ей, как оформить
газету. Говорит, что она должна быть красивой и необычной, но не слишком
дорогой. Я думаю, что ей нужно что-то, что выглядит как деньги,
но на самом деле стоит не больше десяти центов за милю. Я тут подумал...
Я бы отправил ей тюк-другой этих облигаций; они бы подошли по всем
параметрам, не так ли?

Сильвестр рассмеялся. «Конечно, капитан, — ответил он. — Нет, мы больше ничего такого не нашли. А что касается нашей тайны, я дам вам ответ — если он вообще стоит того, чтобы его давать, — в самое ближайшее время. А пока вы можете идти домой и забыть об этом».

 «Что ж, я попробую». Но, думаю, это отражается на моём лице, как четырёхдневная
зубная боль. Но я не буду об этом беспокоиться. Тебе лучше знать, говорить мне об этом сейчас или нет, и... ну, я беспокоюсь о том, что мой тоннаж останется прежним.

Он глубоко вздохнул. Сильвестр сочувственно посмотрел на него.

«Ты не должна принимать близко к сердцу то, как к тебе относятся племянник и племянница», — сказал он.

 «О, я и не принимаю. То есть я притворяюсь, что не принимаю. И я стараюсь не принимать. Но я продолжаю думать, думать и гадать, не лучше ли было бы, если бы я вообще не поехал туда жить. Хм! Мужчина моего возраста не должен обращать внимание на то, что говорит или делает двадцатилетняя девушка, особенно когда её добрые, советливые друзья показали ей, как её обманули и использовали. Кстати, раз уж мы заговорили о лицемерах, полагаю, там наверху происходит столько же «Даннин», сколько и всегда?

— Да. Боюсь, что даже чуть больше. Ваша племянница, миссис Данн и её драгоценный сын теперь так часто бывают вместе, что люди ожидают... ну, вы знаете, чего они ожидают.

 — Могу догадаться. Надеюсь, они будут разочарованы.

 — Я тоже, но, признаюсь, я боюсь. Сам Малкольм не так уж мудр,
но его мать...

«Целая Книга Притчей, да? Я знаю. Она крепкий старый фрегат. Я
думал, что у меня есть козырь в рукаве, но она неожиданно повернула его против меня. Я
думал, что поймал её и её сына на крючок. Я знал, что у меня есть кое-что, что
Я был уверен, что они не захотят, чтобы Кэролайн узнала об этом, и она с Малкольмом знали, что я знаю об этом. То, что она рассказала об этом Кэролайн, _её_ историю, когда меня не было рядом, чтобы опровергнуть её, было самым умным манёвром за всю историю. Это выбило у меня почву из-под ног, потому что, хоть я и прав, как никогда, Кэролайн теперь не станет меня ни слушать, ни верить.

«Она научится на собственном опыте».

«Угу. Но учиться на собственном опыте — это всё равно что плыть зелёным юнгой
к мачте; это сделает из тебя умелого моряка, если не убьёт
сначала. Когда я был мальчишкой, в нашем городе жил человек по имени Никерсон
Камминс. Он был помощником капитана на корабле и умным, как примочка из красного перца на
мозоль. Он был большим любителем ходить в церковь, когда был на берегу, и всегда проповедовал
братскую любовь и доброту, гладил нас, маленьких бродяг, по голове и так далее. Большинство взрослых считали его кем-то вроде
святого, а я думал, что он был кем-то большим. Я бы поклонялся ему,
Я размышляю о том, что если бы моё методистское воспитание позволило мне поклоняться
кому-то, кто не был упомянут в Писании, то я бы пал на колени перед этим
Конечно, он был человеком Каммена. Так что, когда я отправился в море юнгой, светловолосый курносый парнишка четырнадцати лет, я был счастлив, как моллюск на мелководье, потому что плыл на корабле, которым он командовал.

Он замолчал. Его лицо нахмурилось, а нижняя челюсть угрюмо выдвинулась вперёд.

 «Ну и что?» — спросил Сильвестр. — Что случилось?

 — Эй? О, прости. Когда я начинаю думать об этом путешествии, я закипаю, как чайник на горячей плите. На второй день меня укачало, я тосковал по дому и был так несчастен, что хотел умереть сразу, а не
из-за затянувшихся спазмов я уронила тарелку на пол в хижине и разбила её.
 Каммин был со мной наедине, ел свой ужин, и он вскочил со стула, когда я наклонилась, чтобы собрать осколки, и пнул меня под
столом. Когда я выползла, он пнул меня снова и продолжал пинать. Когда его
нога устала, он ударил меня кулаком. «Вот так!— говорит он сквозь зубы, — я
полагаю, что ты усвоишь, что посуда стоит денег.

 — Так и было. Я больше ничего не разбивал на том корабле. Камминс был
хулиганом и подхалимом для всех, кроме старика, и прихвостнем для него. Он
Он никогда не бил ни меня, ни кого-либо другого, когда шкипер был рядом, но для него не было ничего невозможного, когда он считал, что у него есть шанс.
И он позаботился о том, чтобы я знал: если я когда-нибудь расскажу об этом дома, он меня убьёт. Я на собственном опыте узнала не только о цене
посуды, но и о других вещах, о которых юным не следует
знать, например, о том, как ненавидеть мужчину, чтобы потом
ждать годы, чтобы с ним поквитаться. Мне жаль, что я это узнала, и, — сухо добавила она, — как и Каммин,
позже. Но я раз и навсегда усвоила, что не стоит брать людей на
не стоит судить о них по внешности, по шуму, который они поднимают на
молитвенных собраниях, или по тому, как они намыливают руки, когда считают, что это
необходимо. Я это усвоил, и усвоил достаточно рано, чтобы это мне пригодилось,
что было благом.

«Это был тяжёлый урок для меня, — задумчиво добавил он, — но я сумел
выбраться из этого, не позволив этому отравлять всю мою жизнь. Я не особо
против того, что Кэролайн меня не любит. Надеюсь, когда-нибудь она поймёт, что
к чему, а если нет — что ж, я всё равно лишь второстепенная фигура в её жизни, чёрт возьми
случайно, как кусок собачьего ошейника в салате. Но я очень надеюсь, что она научится на собственном опыте и не опоздает, чтобы спасти себя от...
того, о чём она потом будет ужасно жалеть.

— Так и должно быть, — решительно заявил адвокат. — Вы должны позаботиться об этом, капитан Уоррен. Вы её опекун. Она полностью в вашей власти. Она не сможет сделать ничего важного без твоего согласия ".

"Ага. Это так - еще на один год; только один, помни! Потом она
быть в возрасте, и я могу сказать: 'Бу!' И ее доля денег гостевом доме bije будут
к ней тоже. И вы не верите, что что то скатилось сестра
Данн, память тебе не изменяет. Я сейчас не на палубе, чтобы помешать ей; если она подговорит Малкольма
заставить Кэролайн дать ей слово, и Кэролайн даст его, — что ж,
я знаю свою племянницу. Она благородна и сдержит обещание, даже если это
приведёт её к гибели. И Её Величество Данн тоже это знает. Поэтому, пока кошки нет, она считает, что сейчас самое время позаботиться о сыре.

«Но кошка может вернуться. В песне говорится, что она вернулась, знаете ли».

«Угу. И получила ещё один пинок, чему я не удивлён. Однако мои когти останутся острыми ещё год или около того, и, если дело дойдёт до драки,
перед тем, как я залезу на дерево, придется немного поцарапаться. Следите за погодой.
следите за тем, что происходит, ладно?

- Я буду. Вы можете на меня положиться.

- Я верю. И скажи! ради всего святого, избавь меня от страданий по поводу
«Что это за скала или маяк на карте Бижа? Как только вы определитесь, что это такое, я сообщу вам».

«Конечно! И, помните, не волнуйтесь. Это может быть маяк или вообще ничего. В любом случае, я сообщу вам очень скоро».




Глава XVI


Но, несмотря на своё обещание, Сильвестр не явился ни на следующей неделе, ни на следующей. Тем временем его клиент изо всех сил старался
Он старался не думать о новой тайне, но это удавалось лишь отчасти. Дни и вечера капитана были тихими и однообразными. Он брал одну-две книги из скудной библиотеки миссис Хептон, читал, много гулял, обычно вдоль набережной, и ежедневно писал письма мисс Бейкер. Они с Пирсоном проводили вместе по крайней мере часть каждого дня. Автор, борясь с унынием и разочарованием, решительно взялся за работу над романом, и его морской советник часто давал ему советы. Однако сюжет не складывался.
Они продвигались, но медленно. Чего-то не хватало. Каждый знал, чего именно, но ни один не называл этого вслух.

 Однажды вечером Пирсон вошёл в комнату своего друга и увидел, что тот сидит за столом, наполовину расшнуровав ботинки, а пара больших тапочек уже готова к надеванию.

 — Капитан, — сказал гость, — вы так удобно устроились, что мне не хочется вас беспокоить.

Капитан Элиша, покрасневший и тяжело дышащий, прекратил расшнуровывать шнурки и
выпрямился в кресле.

"Фух!" - выдохнул он. "Джим, твои замечания доказывают, что твой опыт
ну не такой большой, как это должно быть. Когда вы доживете до моего возраста и талии
измерьте вы поймете, что stoopin' и комфорт не могут быть вместе.
Надеюсь будет комфортно очень скоро; но я все равно не до них сапоги
выключены. Присел. Агония буду через минуту".

Пирсон отказался сидеть. — Пока нет, — сказал он. — И не трогай эти туфли, пока не услышишь, что я хочу сказать. Один мой друг из газеты прислал мне два билета на оперу сегодня вечером. Я хочу, чтобы ты пошёл со мной.

Капитан Элиша удивился.

"В оперу?" — переспросил он. — Ну, это что-то вроде театра песни, не так ли?

"Да, ты любишь музыку, ты сам мне говорил. И Аида прекрасна. Давай,
давай! это пойдет на пользу нам обоим".

"Хм! Ну, я не знаю.

- Знаю. Приготовься.

Капитан посмотрел на вечерний костюм посетителя.

"Что ты подразумеваешь под " готовлюсь"?" спросил он. "Ты надела свое
полковое обмундирование, расстегнутое спереди и все такое. Моя форма подходит для охоты".;
лучше сочетается с церковными общительными и бездельниками Южного Денборо.
Если бы я был один такой жилеты как у тебя Эбби бы мне надеть красный
фланель легких-протектор чтобы не заразно воспаление легких. И она бы подумала
это преступная трата времени к тому же на пороге, риск СП'ilin' чистый biled
рубашка так быстро. Не буду я похож на могильщика, сидел рядом
вы?"

- Ни капельки. Если это тебя успокоит, я переоденусь в деловой костюм.

- Мне все равно. Ты знаешь, что я чувствую; у нас был небольшой разговор о шляпах некоторое время назад.
помнишь? Если ты хочешь принять меня такой, какая я есть,
без просьб, как говорится в гимне, что ж, я думаю, что скажу "да" и
уйду. Сядь и подожди, пока я займусь церемониями.

Он удалился в занавешенную нишу, и Пирсон услышал, как он шуршит,
Очевидно, он спешно переодевался. Во время этого процесса он
непрерывно говорил.

"Джим, — сказал он, — я был в театре всего один раз с тех пор, как приземлился в
Нью-Йорке. Тогда я ходил на спектакль под названием «Сердце моряка». Ха!
ха! это было отличное представление! Ты когда-нибудь его смотрел?"

"Нет. Я никогда этого не делал.

"Ну, тебе стоило бы. Это чудо в своём роде. Из этой пьесы я узнал больше о спасательных операциях и жизни на берегу, чем ты можешь себе представить. Из этой пьесы ты мог бы почерпнуть кое-что для своей истории о Капитане Джиме; ты бы точно мог! Да, конечно! То, как мне довелось побывать в
Это случилось из-за того, что я увидел плакат на заборе неподалёку от того места, где жило племя
Мориарти. На плакате была изображена лодка, выброшенная на берег, на
краю прибоя, в море, похожем на то, что у мыса Горн. На пляже была целая
группа спасателей, запускавших фейерверки и синие сигнальные огни. Я
подумал, что они празднуют Четвёртое июля, потому что не видел другой
причины. Корабль
находился не более чем в ста футах от них, и если к тому времени все на борту не
поняли, что у них проблемы, то они заслуживали утонуть.
В любом случае, они вряд ли оценили бы празднование. Хо! Хо! Что ж,
когда я наткнулся на этот плакат, я почувствовал, что не должен был позволить чему-то подобному ускользнуть от меня, поэтому я нашёл кинотеатр — он был недалеко — и купил билет на первый ряд на тот самый день.

 «Это было в соответствии с рекламой?» — спросил Пирсон.

 «В соответствии с рекламой? Хм! Жаль, что вас там не было». Я бы хотел, чтобы кто-нибудь из наших
приехал, потому что всё это должно было произойти на Кейп-Коде, и они бы поняли, как мало мы знаем о месте, где живём. Герой был здоровяком под два метра ростом,
что-то среднее между рыбаком и священником, по-видимому. Он носил замшевую куртку
в хорошую погоду и ходил проповедовать или бросать вызов людям, которые его провоцировали, и занимался любовью с дочерью длинноволосого старикашки, который называл себя изобретателем... О, чёрт возьми!

"Что случилось?"

"Как обычно, потерял пуговицу с воротника. Пуговицы с воротников — одна из любимых ловушек Старого
Гарри. Держу пари, они ответственны за почти столько же упущений
из-за благодати, сколько за запутанные лески. Где .... Ой!... Ладно, я нашел это.
босой ногой, и краем вверх, конечно."

Последовала серия ворчаний и прерывистых восклицаний, указывающих на то, что
пострадавший боролся с тугим воротником.

— Продолжайте, — скомандовал Пирсон. — Расскажите мне ещё что-нибудь о пьесе.

 — Эй? О, пьеса. На чём я остановился?

 — Вы говорили, что отец героини был изобретателем.

 — Он сам так говорил, хотя и не предоставил никаких доказательств. Его
дочь помогала ему с его изобретениями, но если бы она хоть раз в
какое-то время стригла ему волосы, это было бы лучше, по моему
мнению. И был один богатый сквайр, который сколотил своё состояние
на спекуляциях, закладных и... я не знаю, на чём ещё. А эти люди с Кейп-Кода! и дома, в которых они жили! и способ
они поговорили! О боже! о боже! Я получил свои деньги в тот же день ".

"А как же авария? Как это случилось?"

"Не знаю. Я полагаю, это произошло потому, что так должно было быть в пьесе.
Ипотека, или «изобретение», или что-то в этом роде, было на борту барка, и
я, естественно, решил срезать путь домой, как я это понял.
Но, Джим, ты бы видел этого героя! Он стянул с себя
непромокаемый плащ из змеиной кожи — он не снимал его, пока
светило солнце, но теперь, когда
лил дождь, лил, лил, грохотал и гремел, он сбросил его — и
прыгнул в воду и спас всех, включая корабельного кота. «Это было здорово!
 Неудивительно, что спасатели устроили фейерверк! И гром! Да, в тот шторм гром не переставал греметь, за исключением тех моментов, когда кому-то нужно было произнести героическую речь;когда он утих и дал им шанс. Самый благоразумный
гром, который я когда-либо слышал. И молния! и то, как пыль летела от
волнорезов! Я был рад, что пошёл... Вот! — он появился из-за
занавесок полностью одетый. — Я готов, если ты готова. Я тебя заговорил? Я
прошу у вас прощения, но, полагаю, это "Сердце моряка" тронуло мое. Я
знаю, я боялся, что буду смеяться, пока оно не перестанет биться. И повсюду вокруг
люди плакали. Между сиденьями было гораздо приятнее смотреть, чем в
тех волнах ткани ".

Пара дошла до Бродвея, села в трамвай и вышла
перед Метрополитен-опера. Места Пирсона были хорошими,
далеко в глубине оркестра. Капитан Элиша повернулся и оглядел великолепный
интерьер и великолепно одетую публику.

"Фух!" - пробормотал он. "Это само по себе значительное шоу, Джим.
Они могли бы разместить нашу ратушу здесь, внутри, а людей на крыше
было бы не так высоко, как тех, кто находится в главной небесной галерее наверху.
Как ты думаешь, они могут видеть или слышать?"

"О, да. Общепринятая идея заключается в том, что они настоящие любители музыки.
_they_ приходят ради самой оперы. Некоторые другие приходят, потому что ... ну,
— потому что это правильно.

 — Да, да, я понимаю. Полагаю, это настоящая статья прямо над нашими головами.

 — Да. Это «Бриллиантовая подкова».

 — Там всё правильно, да?

 — Ну... э-э... да, наверное. Почему вы спрашиваете?

"Ничего особенного. Я думал это лучше, Эбби ва-н-не вместе на это
круиз. Она, вероятно, хотите, чтобы положить его перед тем, как "правильно".
Я завидую этим женщинам, Джим; _they_ им не пришлось останавливаться, чтобы застегнуть воротничок
пуговицы, не так ли?

Он молчал во время первого акта оперы. Когда занавес опустился
его спутница спросила, как ему понравилось.

"Хорошее пение, - ответил он, - лучшее, что я когда-либо слышал. Ты понимаешь, что
они говорят?"

"Нет. Но я, конечно, знаком с историей Аиды. Это мое любимое блюдо
. И слова на самом деле не имеют значения.

- Полагаю, что нет. Дело в том, как они это говорят. Однажды у меня в сарае работал ирландец
и Тим Бейли приехал из Бейпорта, чтобы повидаться со мной. Меня
не было дома, и Тим с ирландцем поссорились. Тим заикался
так что он издал звук, когда он рассказывал, как один из этих бензин
едем на велосипедах по. Он смотрел, как Майк займитесь лошадь в стойло и он
говорит: «Ты щенок — щенок... Я говорю, что ты щенок...» Дальше он не
пошёл, потому что Майк набросился на него с метлой. Позже выяснилось, что
он пытался сделать комплимент тому ирландцу, сказав, что тот был особенным
парнем. Эти люди на сцене могли говорить что угодно, и я бы не понял. Но я все равно не добили, ибо мне нравится
как он сказал. Когда Всевышний даст нам музыка, которую он больше чем
ты сделал нас предметом зубной боли, не он".

Пирсон купил копию либретто, и капитан последовал за
выполнение следующих двух актах с интересом.

— Послушай, Джим, — прошептал он с широкой улыбкой, — хорошо, что эта оперная идея не воплотилась в реальной жизни. Если бы тебе приходилось петь каждое слово, которое ты произносишь, это было бы довольно утомительно, особенно если бы ты спешил. Первоклассное соло, когда вы приказываете команде спустить паруса,
было бы настоящим гимном, готов поспорить. А вспомните
обеденный стол в нашем пансионе! Миссис Ван и К. Диккенс
играют одновременно, а Марм Хептон поёт серенаду официантке! Хо! Хо! Драка с кошкой
не была бы обстоятельством.

Между третьим и четвёртым актами пара вышла в фойе,
Поднявшись на следующий этаж, они обошли длинный коридор за ящиками, и Пирсон показал своему другу имена арендаторов на медных табличках.

"Вот!" — заметил он, когда они, сделав полукруг, развернулись и пошли обратно. — "Разве это не внушительный список, капитан? Вам не кажется, что вы близки к истине?"

— Боже милостивый! — последовал торжественный ответ. — Я просто подумал, что чувствую себя так, будто
читал одну из этих дурацких историй в журналах!

В фойе, как обычно, было оживлённо, и среди собравшихся был Пирсон
узнал знакомого критика. Он предложил представить
капитана, но тот отказался от этой чести, сказав, что он позвонил
на этот раз он не будет засовывать свои луки. "Ты ложись на якорь и посмотри на своего
друга, Джима", - добавил он. "Я встану на якорь у этого столба и посмотрю, как
флот пройдет мимо. Я должен написать об этом Эбби; она захочет узнать, как было устроено женское ремесло.

Оставшись один, он прислонился к колонне и стал наблюдать за людьми, которые проходили мимо него. Двое молодых людей остановились прямо позади него. Он невольно услышал их разговор.

— Полагаю, вы слышали новости? — небрежно спросил один из них.

 — Да, — ответил другой, — слышал. То есть, если вы имеете в виду новости
о Мэле Данне. Мать узнала об этом сегодня днём и сообщила за ужином. Никто не был сильно удивлён. Официальное заявление сделано, и всё в таком духе, я полагаю. Мэла можно поздравить.

— Вы имеете в виду его мать. Она руководила кампанией. Старушка — настоящий стратег, и я бы поставил на неё при обычных обстоятельствах. Но
я понимаю, что это были не обычные обстоятельства; мудрая сова-хранительница, которую нужно
обмануть, или что-то в этом роде.

«Судя по тому, что я слышал, Данны в итоге не так уж много выиграли. Говорят, что после смерти папы всё сильно обесценилось. Вместо трёх или четырёх миллионов получилось гораздо меньше одного. Я мало что об этом знаю, потому что наши семьи отдалились друг от друга с тех пор, как они переехали».

 «Хм! Думаю, что бы там ни было, это будет кстати». Данны опасно близки к краху; все это уже давно поняли. И чтобы поддерживать Мэла на плаву, нужно несколько дукатов. Он не дядя Рассел, когда дело доходит до откладывания на черный день.

— Что ж, в целом я скорее сочувствую другой стороне. Мэл — неплохой парень, и он, конечно, азартен, но...

Они пошли дальше, и капитан Элиша больше ничего не слышал. Но того, что он услышал, было вполне достаточно. Он молча просидел до конца оперы и отвечал на все вопросы и замечания своего друга кратко и рассеянно.

Когда они сели в вагон, Пирсон купил вечернюю газету, не «Планету», а солидное издание, которое избегало сенсаций
и уделяло много места событиям, происходящим в безопасном, здравомыслящем и
ультра-респектабельный элемент. Понимая, что его спутник по какой-то
причине не желает разговаривать, он читал, пока машина двигалась по центру города.
Внезапно капитан Элиша очнулся от своих грез, услышав, как его друг
издал восклицание. Подняв глаза, капитан увидел, что он сидит,
откинувшись на спинку сиденья, с газетой, лежащей у него на коленях.

"В чем дело?" - встревоженно спросил мужчина постарше.

Пирсон вздрогнул, быстро взглянул на своего друга, поколебался и снова опустил глаза
.

"Ничего ... сейчас", - отрывисто ответил он. "Мы выходим здесь. Пошли."

Он встал, взял газету слегка дрожащей рукой и повел
к дверце машины. Капитан Элиша последовал за ним, и они
зашагали по пустынному переулку. Пирсон шел так быстро, что
его спутнику было трудно поспевать за ним. Когда они стояли
вместе в тускло освещенном холле пансионата, капитан заговорил
снова.

- Ну, Джим, - тихо спросил он, - в чем дело? Вы можете с таким же успехом сказать мне. Может быть, я всё-таки догадаюсь.

Молодой человек потянулся и включил газ на полную мощность. Несмотря на холод, с которым они только что столкнулись, его лицо было бледным. Он сложил
он держал в руке бумагу и указательным пальцем указал на самую верхнюю страницу.


"Вот она", - сказал он. "Прочти это".

Капитан Элиша взял газету, достал из кармана футляр для очков,
поправил очки и прочитал. Заметка была среди тех, что были в разделе
"Личное и общественное". Это было то, чего он ожидал. «Сегодня объявлено о помолвке мисс Кэролайн Уоррен, дочери покойного А.
Роджерса Уоррена, известного брокера, с мистером Малкольмом Коркораном Данном с Пятой авеню. Мисс Уоррен, как вы помните, была одной из самых очаровательных дебютанток позапрошлого сезона и...» и так далее.

Капитан перечитал краткую заметку.

"Да," — медленно сказал он, — "я понимаю."

Пирсон посмотрел на него в изумлении.

"Вы _понимаете_!" — повторил он. "Вы... Почему! _Вы знали об этом_?"

"Я уже давно этого боялся. Сегодня вечером, когда вы оставили меня одного на квартердеке того оперного театра, я случайно услышал, как двое молодых парней говорили об этом. Так что, можно сказать, я знал — да.

 — Боже мой! и вы можете стоять там и — что вы собираетесь с этим делать?

 — Я не знаю — пока.

— Ты собираешься позволить ей выйти замуж за этого… за этого парня?

— Ну, я не уверен, что смогу её остановить.

— Боже мой, парень! Ты понимаешь, что _она_ — твоя племянница — почему…

 — Ну вот! Ну вот! Джим. Я всё понимаю, я же говорю. Это моё дело — понимать.

 — И это не моё дело. Нет, конечно, не моё; ты прав.

Он повернулся и зашагал к подножию лестницы.

"Постой!" — скомандовал капитан. "Постой, Джим! Не горячись. Когда я сказал, что это моя обязанность — разобраться с этим, я имел в виду именно это и ничего больше. Я не намекал, и ты должен это знать.
— Вы ведь знаете это, не так ли?

Молодой человек помедлил. — Да, — ответил он после секундного колебания.
с его чувствами: «Да, я понимаю. Прошу прощения, капитан».

«Хорошо. И вот ещё что: я только что сказал вам, что не уверен, что смогу
остановить этот брак. Это правда. Но я не помню, чтобы говорил, что
спустил флаг, по крайней мере, пока». Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, капитан. Мне, конечно, не следовало неправильно понимать вас.
Но, как вы знаете, я уважал вашу племянницу и восхищался ею. И эта штука
имеет... имеет...

- Как я понимаю, она сбила тебя с ног. Что ж, Джим, - с
вздохом, - я и сам не совсем на ровном месте.

Они расстались, Пирсон направился в свою комнату. Когда капитан Элиша проходил мимо
через холл на втором этаже, он услышал, как кто-то зовет его по имени
. Обернувшись, он увидел голову своей квартирной хозяйки, ощетинившуюся скрученными бумагами,
высунувшуюся из-за двери в другом конце коридора.

- Капитан Уоррен, - спросила она, - это вы?

"Да, мэм", - ответил капитан, поворачиваясь обратно.

"Что ж, у меня для вас сообщение. Вам звонил некий мистер Сильвестр"
дважды за этот вечер. Он желает видеть вас в своем офисе как можно скорее.
 Он говорит, что это очень важно".




ГЛАВА XVII


Девять часов - это слишком ранний час для известного нью-йоркского юриста.
на своем рабочем месте. Тем не менее, когда капитан Элиша спросил посыльного
из Сильвестра, Куна и Грейвса, на месте ли старший партнер, он получил
утвердительный ответ.

"Да, сэр", - почтительно сказал Тим. Его манера обращения с капитаном
удивительно изменилась с момента первого звонка последнего. "Да, сэр; мистер
Сильвестр на месте. Он ждёт вас. Я скажу ему, что вы пришли. Присаживайтесь и
ждите, пожалуйста.

Капитан Элиша сел, но ждать ему пришлось недолго. Мальчик
сразу же вернулся и провёл его в личный кабинет. Сильвестр
серьезно приветствовал его.

"Значит, вы получили мое сообщение", - сказал он. "Вчера вечером я часами гонялся за
вами по телефону. И я был готов начать все сначала этим утром".

"И что? Так вот почему ты так рано на палубе? Ты ведь не ночевал здесь, не так ли?
Что ж, полагаю, я знаю, о чем ты хочешь поговорить. Вы не единственный, кто читает газеты.

— Газеты? Боже мой! Этого же нет в газетах, не так ли? Этого не может быть!

Он казался сильно взволнованным. Капитан Элиша выглядел озадаченным.

 — Конечно, есть, — сказал он. — Но я услышал об этом раньше, чем увидел. Возможно, вы
думаю, я отношусь к этому довольно спокойно. Может быть, я веду себя так, как будто это так. Но вы ожидали
этого, и я тоже, так что мы не особо удивлены. И, " серьезно", я
понимаю, что это не шутка, так же хорошо, как и вы. Но у нас есть год, чтобы
сражаться, и теперь мы должны спланировать кампанию. Я звонил, чтобы увидеть
Кэролайн этим утром. Тогда, если бы я услышал из её собственных уст, что это действительно так, я бы не знал, что мне делать, и не заскочил бы к сестре
Коркоран-Куин-Виктории-Данн, чтобы сообщить ей несколько простых фактов о том, что это нездоровое вложение средств, чтобы ускорить процесс. Вы хотели, чтобы я ушёл, а я вместо этого пришёл сюда.

Адвокат посмотрел на него с удивлением.

"Послушайте, капитан Уоррен," — спросил он, — "как вы думаете, зачем я вас сюда позвал?"

"Ну, чтобы поговорить об этой несчастной помолвке, сэр. Бедняжка! Я
всю ночь не спал, думая о том, в какую беду она попала. И, полагаю, она считает себя счастливой.

Сильвестр покачал головой. — Понятно, — медленно произнёс он. — Вы, конечно, так и подумали. Нет, капитан, дело не в помолвке. Всё гораздо серьёзнее.

— Гораздо серьёзнее, чем... _гораздо_ серьёзнее! Что, чёрт возьми? Эй, мистер...
Сильвестр, неужели этот бизнес с маяком-скалой всё-таки
принёс плоды?

Адвокат кивнул. «Принёс», — ответил он.

"Я хочу знать! А я уже почти забыл об этом, не получая от тебя вестей. Судя по твоему лицу, это тоже скала. Хм!.. Это очень плохо?"

— Боюсь, что так.

Капитан почесал бороду. — Что ж, — устало сказал он через мгновение, —
думаю, я смогу это вынести. В своё время мне приходилось кое-что выносить.
 В любом случае, я попробую. Давайте покончим с этим. Я готов.

Вместо ответа Сильвестр нажал на электрическую кнопку на своём столе.
Мальчик-слуга ответил на звонок.

— Мистер Кун и мистер Грейвс прибыли? — спросил адвокат.

"Да, сэр. Оба, сэр."

"Скажите им, что капитан Уоррен здесь, и пригласите их во внутреннюю комнату. Напомните мистеру Грейвсу, чтобы он принёс бумаги. И, Тим, помни, что никого из нас нельзя беспокоить. Ты понял?"

— Да, сэр, — сказал Тим и удалился.

Капитан Элиша с некоторым беспокойством посмотрел на своего друга.

"Послушайте! — воскликнул он, — это, должно быть, серьёзно, если для этого понадобились шкипер и оба помощника.
Сильвестр не улыбнулся.  — Так и есть, — ответил он.  — Пойдёмте.

Он провёл его в комнату, примыкавшую к его кабинету. Это была
большая квартира с длинным столом в центре. Мистер Кун, энергичный и
деловой, уже был там. Он пожал руку своему клиенту. В этот момент
вошёл Грейвс, как всегда, величественный и точный, с небольшим портфелем,
наполненным бумагами.

- Доброе утро, мистер Грейвс, - сказал капитан. - Рад видеть вас, даже при таких печальных обстоятельствах.
как сказал гробовщик больному.
Надеюсь, ты снова в порядке. Больше никаких простуд или чего-нибудь в этом роде?

- Нет. Спасибо. В настоящее время я чувствую себя вполне хорошо.

- Это здорово. Если мы с тобой больше не будем кататься на багги по Кейп-Коду
Тайфуны, мы еще продержимся, а? Что у вас там, смертный приговор
?" - Имея в виду портфель и его содержимое.

Мистер Грейвс, очевидно, не счел это легкомыслие достойным ответа, поскольку
он промолчал.

- Садитесь, джентльмены, - сказал Сильвестр.

Все четверо заняли стулья у стола. Грейвс развязал и открыл папку
. Капитан Элиша посмотрел на своих серьезных товарищей, и его губы
дрогнули.

"Вы извините меня, - заметил он, - но у меня такое чувство, будто я собираюсь
будут судить за пиратство в открытом море. Есть ли у суда какие-либо возражения против
табачного дыма? Я делаю сильный акцент на "табаке", - добавил он.
добавил: "Потому что эту сигару вы подарили мне сами, мистер Сильвестр,
когда я был здесь в последний раз ".

"Конечно, нет", - ответил старший партнер. "Курите, если хотите. Никто здесь не возражает, разве что Грейвс.

 «О, мистер Грейвс не возражает. Мы с ним вместе курили в ту ночь, когда впервые встретились. После того, как нас окатило холодной водой во время шторма, горячий дым казался приятным. Грейвс — хороший парень. Он спортсмен,
как и я. Может, он угостит нас. У меня в кармане есть ещё одна сигара.»

Но приглашение было отклонено. «Спортсмен» мог бы соизволить расслабиться в подобающей обстановке, но не в священных стенах своего кабинета. Так что капитан курил в одиночестве.

"Что ж, — заметил он после нескольких предварительных затяжек, — продолжайте! Не держите
мне в подтяжках, как сказал Феллер. Куда ударит молния,
и каков ущерб?"

Сильвестр достал из кармана визитную карточку и указал на написанную карандашом записку
на обороте.

"Капитан Уоррен, - медленно начал он, - как вы знаете, и по указанию
Вы, мои партнёры и я в течение нескольких месяцев тщательно изучали имущество вашего брата, оценивали его стоимость, подсчитывали и сортировали его различные активы и ценные бумаги, отделяя хорошее от бесполезного, и, как мы сразу поняли, последнего было на удивление много...

 — Хм-м-м, — прервал капитан, — краткосрочные облигации и тому подобное.
Я знаю. Прошу прощения. Продолжайте.

— Да. Именно так. И таких же бесполезных было много. Но мы постепенно избавлялись от них,
перечисляя и оценивая
остальное. Это была неразбериха. Методы ведения дел вашего брата, особенно в последние годы, были явно бессистемными и небрежными. Возможно, состояние его здоровья не позволяло ему уделять им должное внимание. Или, — он слегка замялся, — возможно, он втайне переживал большие трудности и душевные страдания. В любом случае, задача оказалась для нас непростой. Но во многом благодаря Грейвсу и его кропотливой работе наш отчёт был практически готов месяц назад.

Он сделал паузу. Капитан Элиша, который внимательно слушал, кивнул.

- Да, - сказал он, - вы мне так и сказали. К чему все это сводится?
Какова последняя цифра, мистер Грейвс?

Младший партнер поправил очки на тонком носу.

- Они у меня здесь, - сказал он. - Список ценных бумаг и так далее.
довольно длинный, но...

"Неважно, теперь их могилы", - прервал Кун. "Сумма, примерно
кстати, это близко к нашей первоначальной оценке, полтора миллиона".

Капитан вздохнул с облегчением. "Ну, - воскликнул он, - вот и все"
тогда все в порядке, не так ли? Это не пенсия для бедных.

Ответил Сильвестр. — Да, — сказал он, — это нормально, насколько это
возможно.

— Хм! Что ж, я думаю, что _я_ мог бы довести его до конца маршрута;
а потом у меня останется достаточно денег на обратный билет. Послушайте! — он снова посмотрел на серьёзные лица троих мужчин, — в чём дело? Если поместье стоит полмиллиона, что с ним не так?

— Вот что мы собрались обсудить сегодня утром, капитан. Месяц назад, как я уже сказал, мы считали, что наш отчёт практически готов. Затем мы внезапно вышли на след чего-то, что, как выяснилось, нарушило все наши расчёты. Если это правда, то это грозит неприятностями, не говоря уже о последствиях для
наследство оказалось настолько огорчительным и болезненным для нас, друзей и юристов Роджерса Уоррена, что мы решили не тревожить вас, его брата, и не раскрывать наши подозрения, пока не будем уверены, что не ошибаемся. Я намекнул вам, если помните...

"Я помню. _Теперь_ мы подошли к сути!"

"Да. Капитан Уоррен, я думаю, мне следует предупредить вас, что то, что мы с моими партнёрами собираемся сказать, шокирует и ранит вас. Лично я хорошо знал вашего брата и уважал его как честного бизнесмена. Адвокат учится не слишком доверять человеческой природе, но, признаюсь,
это... это...

Он, очевидно, был сильно встревожен. Капитан Элиша, пристально посмотрев на него
, кивнул.

"Я полагаю, вам довольно трудно продолжать, мистер Сильвестр", - сказал он.
"Я помогу вам всем, чем смогу. Вы, мистер Кун и мистер Грейвс, узнали кое-что, что не совсем соответствует тому, что делает Бидж? Я
прав?

"Да, капитан Уоррен, вы правы."

"Кое-что, что не красит его характер, да?"

"Да."

«Что-то он сделал, что-то не так, ну, если говорить прямо, что-то нечестно?»

«Боюсь, в этом нет никаких сомнений».

«Хм!» — капитан нахмурился. Его сигара погасла, и он рассеянно
повертел культю в пальцах. - Что ж, - сказал он со вздохом,
- наша семья, если говорить в общем, всегда высоко держала голову.
Папа был беден, но гордился тем, что был прямым, как отвес.
А что касается матери, то она...." Затем, быстро подняв глаза, он спросил: "Есть ли
кто-нибудь снаружи знает об этом?"

"Никто, кроме нас самих - пока".

- Пока? Обязательно ли, чтобы кто-нибудь еще знал об этом?

"Мы надеемся, что нет. Но вероятность есть".

"Я думал о детях".

"Конечно. Как и все мы.

- Гм-м. Бедная Кэролайн! она положила своего отца на что-то вроде алтаря и поклонилась
перед ним, как вы могли бы сказать. Любой позор, который мог бы пасть на его имя,
убил бы её. Что касается меня, — ещё один вздох, — я не так уж
удивлён, как вы могли бы подумать. Я знаю, что это тяжело говорить о собственном брате, но я всё это время боялся. Видите ли, «Бидж» всегда держался довольно близко к берегу. У него были свои представления о честности и справедливости в бизнесе, которые не совпадали с моими. Мы
разошлись именно из-за этого, как я и говорил вам, мистер Грейвс, когда мы с вами впервые встретились.
 Он убедил нескольких жителей Саут-Денборо вложить деньги вместе с ним; что-то вроде
Они придумали, как сэкономить, но я узнал, что он использовал эти деньги для спекуляций. Вот почему мы поссорились. Я позаботился о том, чтобы деньги были возвращены, но после этого мы с ним не разговаривали. Что касается моих собственных денег, то я не получил ни цента, но... Однако я слишком много болтаю. Продолжайте, мистер Сильвестр, я готов выслушать всё, что вы хотите
сказать.

"Спасибо, капитан. Так мне будет проще. Похоже, что ваш брат сделал первый шаг к богатству и успеху около девятнадцати лет назад. Затем, так или иначе, вероятно, благодаря сочетанию
Благодаря удаче и проницательности он получил грант, концессию от
бразильского правительства, долгосрочную аренду большого участка земли
в верховьях Амазонки. Он был очень ценен из-за каучуковых деревьев.

 — Эй! — Капитан Элиша наклонился вперёд. — Повтори-ка! — резко приказал он.


 Сильвестр повторил своё заявление. «Он получил концессию, заплатив двадцать тысяч долларов правительству Бразилии», — продолжил он. «Чтобы собрать эти двадцать тысяч, он создал акционерное общество из двухсот пятидесяти акций по сто долларов каждая. Сто из этих акций
были выписаны на его собственное имя. Пятьдесят были выписаны на имя некоего "Томаса А. Крейвена",
в то время служащего в его офисе. Однако Крейвен был всего лишь подставным лицом.
Ты понимаешь, что я подразумеваю под куклой?

"Я могу догадаться. Что-то вроде деревянного изображения, которое двигалось, когда Бидже дергал за
ниточки. Как один из этих номинальных директоров, которые наводняют страховые
компании, «согласно» документам. Да, да, я достаточно хорошо понимаю.
Продолжайте! продолжайте!»

«Вот и всё. Пятьдесят акций были на имя Крейвена, но они были
переданы без указания владельца и хранились в сейфе мистера Уоррена. Вместе с его собственными
«Сотня, они дали ему контроль и большинство голосов. Это мы знаем из документов».

 «Понятно. Но эта резиновая штуковина на самом деле ничего не стоила,
не так ли?»

 «Стоила чего-то! Капитан Уоррен, даю вам слово, что она стоила больше,
чем все остальные инвестиции, которые ваш брат сделал за свою жизнь».

- _ нЕт!_ - Восклицание было почти криком.

- Ну да, определенно больше. Вас это удивляет, капитан?

Капитан Элиша не ответил. Он смотрел на адвоката с ошеломленным выражением лица
. Он тяжело дышал.

"В чем дело?" спросил бдительный Кун, не сводя взгляда с лица своего
клиента. "Вы знаете что-нибудь..."

Капитан прервал его. "Продолжай!" - скомандовал он. "Но скажи мне вот что.
фуст: как назывался этот каучуковый концерн Бидже?"

"Резиновая компания Акраэ".

— «Понимаю... Да, да... Эй, Акри!... Ну и что с того? Расскажи мне остальное».

 «В течение первого или второго года эта компания ничего не делала. Затем, в марте третьего года, мистер Уоррен передал собственность лицам из Пара, которые должны были заниматься развитием и эксплуатацией. Условия его новой аренды были
Это было очень выгодно. Роялти выплачивались по скользящей шкале, и с самого начала они были большими. Компания «Акрэй» выплачивала огромные дивиденды.

«Да, а что? Я хочу знать!»

«Да. На самом деле, в течение двенадцати лет компания выплачивала в среднем 50 000 долларов
в год».

"Ку-Е-Ж!" Капитан Елисеев свистнул. "Пятьдесят тысяч в год!" - повторил он
медленно. "'Bije! 'Bije!"

"Да. И три года назад компания Akrae продала свою аренду, полностью передав ее
людям из Пара, за семьсот пятьдесят тысяч
долларов.

"Годфри могучий! Что ж, — спустя мгновение, — это то, что я бы назвал
ярмарка прибыль middlin' на двадцать тысяч долларов инвестиций-не
учтите дивиденды".

- Капитан, - Сильвестр наклонился вперед. - Капитан, - повторил он, - именно
эта продажа и дивиденды беспокоят нас. Я говорил вам, что
Akrae компания была организована двести пятьдесят акций.
Твой брат провел сто на его имя и пятьдесят переданы
ему пустышку, Крейвен. Чего я вам не сказал, так это того, что были ещё сто акций, принадлежавших кому-то, кто заплатил за них десять тысяч долларов — мы это знаем — и, следовательно, имел на них право
две пятых каждого доллара, заработанного компанией за время ее существования,
и две пятых суммы, полученной за продажу договора аренды. Пока что
насколько мы можем выяснить, этот акционер не получил ни цента ".

Эффект этого удивительного заявления на непосвященного члена совета
был не так велик, как ожидали юристы. "Ты не хочешь
сказать мне!" - было его единственным комментарием.

Грейвс нетерпеливо вмешался: «Я думаю, капитан Уоррен, — заявил он, — что вы, вероятно, не понимаете, что это значит. Помимо того, что это доказывает нечестность вашего брата, это значит, что этот акционер, кем бы он ни был,
был...

"Эй? Что это? Ты не знаешь, кем он был?"

"Нет, мы не знаем. Имя на корешке переводной книжки было
зачеркнуто.

Капитан Элиша посмотрел говорившему в лицо, затем медленно перевел свой
взгляд на два других лица.

"Зачеркнуто?" - повторил он. — Кто это вычеркнул?

Грейвз пожал плечами.

"Да, да, — сказал капитан. — Вы не знаете, но мы все имеем право
предполагать, верно?.. Хм!"

— Если этот человек жив, — начал Сильвестр, — то из этого следует, что…

— Подождите-ка минутку! Я не так уж много знаю о корпорациях, конечно
Конечно, это больше по вашей части, чем по моей, но я хочу задать один вопрос. Вы говорите, что эта, как вы её называете, штука из Акры была продана, корпус, паруса и такелаж, какой-то толпе в
Бразилии? Значит, она вышла из строя? Она мертва?

"Да. Но..."

— Постойте! Разве при такой продаже не принято передавать все акции, сертификаты и всё остальное? Иногда в обмен вы получаете акции новой компании; я это знаю. Но разве для завершения сделки не нужно передать эти сто акций? Или задать несколько острых вопросов, если это не так?

Он обратился с вопросом к Сильвестру. Тот, казалось, был встревожен больше, чем прежде.

"Это, — сказал он с некоторой запинкой, — один из деликатных моментов нашего разговора, капитан Уоррен. Сертификат на недостающие сто акций _был_ предъявлен. Он был датирован временем первоначального выпуска, выписан на имя некоего Эдварда Брэдли и передан им вашему брату. То есть, предположительно, он был так передан.

«Предположительно. Предположительно? Вы имеете в виду?..»

«Я имею в виду, что этот сертификат... ну, скажем, довольно странный. Для
Начнём с того, что никто не знает, кто такой этот Брэдли или кем он был. Его имя нигде не упоминается, кроме как в этом свидетельстве, если, конечно, оно не было указано на обрывке, где сделана пометка; мы сомневаемся в этом по ряду причин.
 Никто никогда не слышал об этом человеке; его передача вашему брату и подписанное им свидетельство были оформлены всего три года назад, когда компания «Акра» была продана. Чтобы вдаваться в подробности, потребуется слишком много времени, но благодаря
доброте концерна Para, у которого есть офисы в этом городе, мы
смогли изучить этот сертификат Брэдли. Эксперты
также исследовали его. И они говорят нам...

Он сделал паузу.

"Ну, и что они говорят?" спросил капитан.

"Они говорят нам, что, по их мнению, сертификат никогда не выдавался
в то время, когда на эту дату предполагается, что он был выдан. Это было
оформлено не более пяти лет назад, возможно, меньше. Подпись Брэдли на обратной стороне — это... ну, мне неприятно это говорить, капитан Уоррен, но почерк на этой подписи очень похож на почерк вашего брата.

Капитан Элиша несколько мгновений молчал. Остальные тоже молчали.
но ждал. Даже Грейвс, у которого с его клиентом было мало общего,
почувствовал всеобщее сочувствие.

Наконец капитан поднял голову.

"Что ж, — медленно сказал он, — мы не дети. Мы можем называть вещи своими именами.
Бидж подделал это свидетельство."

"Боюсь, в этом нет никаких сомнений."

— Боже мой! Боже мой! Боже мой! Да за это сажают в тюрьму штата!

— Да. Но мёртвый человек не может попасть в тюрьму.

— Это так. Тогда я не понимаю...

— Поймёшь. Ты ещё не до конца осознаёшь значение этого дела. Если
если сертификат Брэдли — подделка, мошенничество от начала и до конца,
то можно предположить, что такого человека, как Брэдли, никогда не существовало.
Но _кто-то_ заплатил десять тысяч долларов за сто акций Akrae,
когда компания была основана. _Этот_ сертификат так и не был сдан. Какой-то человек или люди где-то владеют ста акциями Akrae
Rubber Company. Подумайте об этом! Предположим, что кто-то появится и потребует всё, что у него украли за последние семнадцать лет! Подумайте об этом!

 «Ну... Я думаю об этом. Я понял, к чему вы клоните.
пять минут назад. И я не вижу причин бояться. Он мог бы
посадить Бидже в тюрьму, но Бидже уже отбывает более долгий срок,
чем он мог бы ему дать. Так что этот позор не падёт на нас.
 И, насколько я понимаю, его иск направлен против Акры.
Компания, и она мертва — мертва, как и человек, который её основал. Может быть, он
мог бы нанять управляющего, или приёмщика, или кого-то в этом роде, но
нечего сохранять или принимать. Разве я не прав?

"Ты прав. Или был бы прав, если бы не одно обстоятельство, по-настоящему необъяснимое
во всей этой жалкой истории. Ваш брат, капитан Уоррен, был
нечестен. Он взял деньги, которые ему не принадлежали, и подделал
свидетельство. Но он, должно быть, намеревался возместить ущерб. Должно
быть, он терзался угрызениями совести, и, возможно, его следует пожалеть, а не осудить.
 Несомненно, когда он впервые начал задерживать выплаты дивидендов и использовать
не принадлежащие ему деньги, он намеревался просто занять их. Он всегда был оптимистом и всегда пускался в отчаянные и порой довольно сомнительные
спекуляции, которые, как он был уверен, обернутся для него выгодой. Если они
если бы, например, был создан Южнобережный троллейбусный комбинат... Вы ведь знали об этом, не так ли?

 «Мне кое-что об этом рассказывали. Продолжайте!»

 «Ну, его не создали, так что его надежды не оправдались. И это была лишь одна из его схем. Однако, когда продажа компании состоялась, он сделал нечто невероятное. Он выписал и подписал свою личную расписку, адресованную компании «Акра», за каждый цент, который он присвоил. И мы нашли эту расписку в его сейфе после его смерти.
 Именно это и вызвало у нас подозрения. _Теперь_, капитан Уоррен, вы понимаете?

Капитан Элиша ничего не понимал, это было очевидно. Его взгляд, полный
удивительного изумления, переходил от одного лица к другому за
столом.

"Записка!" — повторил он. "Бидж положил свою _записку_ в сейф? Записку, в которой
обещал заплатить за всё, что украл! И оставил её там, где её можно было
найти? Да ведь это почти невероятно, мистер Сильвестр! Он мог бы
с таким же успехом признаться в своей жульничестве и покончить с этим.

- Да. Это невероятно, но это правда. Грейвс может показать вам записку.

Младший партнер достал из портфеля листок бумаги и
хмуро посмотрел на него.

«Из всех безумных выходок, — заметил он, — которые я когда-либо наблюдал, эта — самая худшая. Вот она, капитан Уоррен».

Он протянул бумагу. Капитан Элиша отмахнулся от неё.

"Я не хочу её видеть — пока что, — возразил он. — Я хочу подумать. Я хочу понять причину, если смогу. «Почему он это сделал?»

«Именно это мы и пытаемся выяснить — причину», — заметил Кун,
— «и мы можем только догадываться. Сильвестр высказал предположение. Роджерс Уоррен
собирался или надеялся возместить ущерб до своей смерти».

«Да. Зная Биджа, я могу это понять. Он был слаб, это было его главное
проблемы. Он не хотел быть мошенником, но его колени были недостаточно крепкими, чтобы удержать его в вертикальном положении, когда он столкнулся с сильным толчком. Но он выписал вексель на компанию, которая уже была продана, так что он ни на что не годен. А теперь почему...

Грейвс ударил по столу раскрытой ладонью.

— «Он совсем ничего не понимает!» — нетерпеливо воскликнул он. — Капитан
Уоррен, послушайте! Эта расписка выписана на компанию «Акраэ».
 У этой компании есть неизвестный акционер, который, по-видимому, претендует на две пятых всех выплаченных дивидендов и две пятых семи
сто пятьдесят тысяч, полученных за продажу. С учётом начисленных процентов,
сумма иска составляет более пятисот тысяч долларов.

"Да, но..."

"Эта расписка обязывает наследников Роджерса Уоррена выплатить эту сумму. Его собственных наследников! И стоимость этого имущества не превышает четырёхсот шестидесяти тысяч долларов! Если этот акционер появится и предъявит свой
иск, _ дети вашего брата окажутся не только без гроша в кармане, но и задолжают тридцать
тысяч долларов! Вот! Я думаю, это достаточно ясно!

Он откинулся назад, мрачно удовлетворенный эффектом своего заявления.
Капитан Элиша невидящим взглядом уставился прямо перед собой, и краска
сошла с его щек. Затем он поставил локти на стол и закрыл лицо
руками.

"Видите ли, капитан," мягко сказал Сильвестр, "ситуация очень серьёзная. Грейвс выразился прямо, но то, что он говорит, — чистая
правда. Если бы ваш брат намеренно решил отдать своих детей на милость этого пропавшего акционера, он не смог бы сделать это более
окончательно.

Капитан медленно поднял голову. Выражение его лица было странным:
возбуждённым и потрясённым, но с любопытным облегчением, почти с
— Триумф!

"Наконец-то!" — торжественно сказал он. "Наконец-то! Теперь всё ясно!"

"Всё?" — повторил Сильвестр. "Вы имеете в виду?.."

"Я имею в виду всё, всё, что мучило меня и не давало мне покоя с самого начала. Всё это! _Теперь_ я знаю почему! О, Бие! Бие!
'Бие!"

Кун быстро заговорил.

"Капитан," сказал он, "полагаю, вы знаете, кто владелец этих ста акций. Знаете?"

Капитан Элиша серьёзно кивнул.

"Да," ответил он. «Я его знаю».

«Что?»

«Ты его знаешь?»

«Кто это?»

Вопросы посыпались один за другим. Капитан посмотрел на них троих
взволнованные лица. Он поколебался, а затем, достав из
кармана огрызок карандаша, придвинул к себе лежавший на столе блокнот и
написал строчку на самом верхнем листе. Оторвав страницу, он бросил ее
Сильвестру.

- Это имя, - сказал он.




ГЛАВА XVIII


Более двух часов прошло, прежде чем юристов и их клиентов вырос из
места около длинного стола. Но на этом совещание не закончилось. Сильвестр и капитан вместе пообедали в Центральном клубе
и до четырёх часов вечера сидели в курительной, серьёзно беседуя. Когда
они расстались, адвокат был серьезен и встревожен.

"Хорошо, капитан Уоррен, - сказал он, - я сделаю это. И, возможно, вы правы.
Я очень на это надеюсь. Но я должен признаться, я не с нетерпением жду
задание с удовольствием. Я думаю, у меня есть грубейшие конца".

— Это будет тяжело, в этом нет никаких сомнений. Тяжело для всех, я полагаю. И я надеюсь, вы понимаете, мистер Сильвестр, что не многим мужчинам я бы доверил то, о чём прошу вас. Я ценю вашу помощь больше, чем могу выразить словами. Будьте настолько... настолько деликатны, насколько сможете, хорошо?

— Хорошо. Вы можете на это положиться.

— Да. И я этого не забуду. До свидания, до следующей встречи.

Они пожали друг другу руки. Капитан Элиша вернулся в пансион, где его ждало письмо. Оно было от Кэролайн, в котором она сообщала о своей помолвке с Малкольмом Данном. Она писала, что, хотя и не признаёт за ним права вмешиваться, она считает, что, возможно, он должен знать о её поступке. Он не спустился к ужину, и, когда Пирсон пришёл
спросить Он извинился, сославшись на поздний обед и отсутствие аппетита. Он предположил, что ляжет спать пораньше, и сказал об этом. Это было неудачное предположение.

 На следующее утро он отправился в центр города. Эдвардс, открыв дверь в квартиру Уоррена, с удивлением увидел, кто позвонил в колокольчик.

 «Доброе утро, коммодор!» — поздоровался капитан так непринужденно, словно просто возвращался с прогулки. — Мисс Кэролайн на борту корабля?

 — Почему… почему, я не знаю, сэр. Я посмотрю.

 — Всё в порядке. Она на борту, иначе вам не пришлось бы смотреть. Мы с вами довольно долго плавали вместе, так что я знаю ваши привычки. Я подожду.
— В библиотеке, коммодор. Скажите ей, что особой спешки нет.

Его племянница ждала его. Она предвкушала его визит и была к нему готова. Она полностью оправилась от переживаний, вызванных его отъездом после знаменательного дня рождения, или думала, что оправилась. Неожиданность и потрясение от его ухода и последовавшее за этим чувство одиночества и ответственности охватили её в тот момент, но насмешки Стивена и поздравления миссис Коркоран Данн с избавлением от «обузы» пристыдили её и заглушили укоры совести.  Миссис Данн,
как всегда, сыграла роль дипломата и вложила в свои поздравления ровно столько
сочувствия, сколько нужно.

"Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, дорогая," — сказала она. "У тебя
нежное сердце, и тебе больно ранить чьи-то чувства, даже если они этого
заслуживают. Каждый раз, когда я увольняю некомпетентного
или нечестного служащего, я чувствую, что поступаю неправильно; иногда я плачу,
по-настоящему проливаю слёзы, понимаете, и всё же разум подсказывает мне, что я прав.
Вы чувствуете, что, возможно, были слишком суровы с этим вашим опекуном.
Ты помнишь, что ты ему сказала, и забываешь, как лицемерно он
повел себя по отношению к тебе. Я не могу простить ему этого. Я могу забыть, как он
представил тебя и Малкольма в дурном свете, — это я, может, и прощу со
временем, — но обмануть детей своего брата и ввести в их общество
существо, которое клеветало и очерняло их отца, — _этого_
 я никогда не забуду и не прощу. И — вы простите мне мою откровенность,
дорогая, — вы тоже никогда не должны забывать об этом или прощать себя. Вам не в чем себя упрекнуть. Вы были храброй девочкой, и если вы не гордитесь собой, то я горжусь вами.

Итак, когда объявили о приходе её дяди, Кэролайн была готова. Она вошла в
библиотеку и ответила на его приветствие сдержанным поклоном. Он смотрел на неё
доброжелательно, но его тон был серьёзным.

  «Что ж, Кэролайн, — начал он, — я получил твоё письмо».

 «Да, я так и подумала».

 «Хм-м. Я получил его». То, что ты написал, меня не удивило, потому что я знал
видел новости в газетах; но я надеялся, что ты сам мне расскажешь,
и я действительно рад, что ты это сделал. Я вам очень признательна".

Она не ожидала от него такого тона, и это смутило ее.

"Я ... я объяснила вам причины, по которым написала вам", - сказала она. "Хотя я этого не делаю
считаю, что я в каком-то смысле обязана обращаться к вам по вопросам, не связанным с финансами; и, хотя мои чувства к вам не изменились, вы всё же мой опекун, и... и...

«Я понимаю. Так вы действительно помолвлены?»

«Да».

«Помолвлены с мистером Данном?»

«Да».

— И ты собираешься выйти за него замуж?

— Можно было бы почти принять это как должное, — нетерпеливо ответила она.

— Почти — да. Не всегда, но в целом я уступлю. Ты собираешься выйти замуж за Малкольма Данна. Почему?

— Почему? — она повторила вопрос, словно сомневаясь в его здравом уме.

— Да. Будь со мной так терпелива, как только можешь, Кэролайн. Я спрашиваю об этом не просто так. Почему ты собираешься выйти за него замуж?

 — Наверное, потому что я так решила.

 — Хм-м. Ты уверена в этом?

 — Уверена ли я? — возмущённо. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, ты уверена, что это из-за твоего выбора, или из-за его выбора,
или, может быть, из-за выбора его матери?

Она сердито отвернулась. — Если ты пришёл сюда, чтобы оскорбить меня… — начала она. Он
перебил её.

 — Нет-нет, — мягко возразил он. «Оскорблять тебя — это последнее, чего я хочу
делать. Но, как ваш отец отдал вас под мою ответственность, я хочу, чтобы ты медведь
со мной, пока мы обсудим это вместе. Помните, Кэролайн, я не
надоело тебе много в последнее время. Я бы не стала сейчас, если бы не подумала раньше.
Это было необходимо. Так что, пожалуйста, не сердись, но ответь мне вот на что: тебе
небезразличен этот мужчина, за которого ты обещала выйти замуж?

Это был простой вопрос. На него следовало ответить без
малейших колебаний. Более того, девушка ожидала, что он его задаст.
 И всё же на мгновение она замешкалась.

 «Я имею в виду, — продолжил капитан Элиша, — достаточно ли он тебе дорог?
Достаточно ли этого, чтобы прожить с ним всю жизнь, видеть его каждый день и быть для него такой, какой должна быть настоящая жена? Видеть его не в светской обстановке и не в автомобиле, а за завтраком, и когда он возвращается домой усталым и, может быть, сердитым. Когда тебе приходится быть терпеливой, и
прощать, и...

— Он один из моих старейших и лучших друзей, — перебила она. Её дядя
продолжил, не дожидаясь, пока она закончит предложение.

"Я знаю, — сказал он. — Один из старейших, это точно. Но дружба,
по моему мнению, — это нечто настолько незначительное по сравнению с
Вряд ли это можно считать манифестом. Женатые люди должны быть друзьями, это уж точно; но они должны быть гораздо больше, чем просто друзьями. Ты говоришь, что я старый, а опыта у меня нет. Это правда; но я был молод, и было время, когда я строил планы... Однако она умерла, и ничего из этого не вышло. Но я _знаю_, что значит быть помолвленным, по-настоящему помолвленным. Это значит, что ты совсем не ценишь себя, ни капли. Вы оба готовы отказаться от всего, что у вас есть, — от своих желаний, комфорта, денег и того, что на них можно купить, и от своей жизни, если придётся.
«Вот, ради этого другого. Ты так же сильно любишь Малкольма Данна,
Кэролайн?»

Она ответила вызывающе.

"Да, люблю," — сказала она.

"Любишь. А ты думаешь, он так же сильно любит тебя?"

«Да», — не так быстро, но всё так же вызывающе.

"Ты чувствуешь себя сартинцем, не так ли?"

Она топнула ногой. "Да! да! Да!" - воскликнула она. - О, _до_ говори то, что хотела сказать
ты пришла, и покончи с этим!

Ее дядя поднялся на ноги.

"Что ж, я полагаю, что, скорее всего, я это сказал", - заметил он. «Когда два человека так заботятся друг о друге, они должны пожениться, и чем скорее, тем лучше
лучше. Я знал, что тебе, возможно, было одиноко и тревожно, и некоторые
друзья, которые у тебя были, как бы отошли на второй план — занялись
другими делами, что вполне естественно, — и, поскольку тебе нужно было
сочувствие и общение, я немного беспокоился, что всё это повлияло на
тебя сильнее, чем следовало, и ты согласился, не осознавая, что это
значит. Но ты говоришь мне, что это не так; ты же понимаешь.
Так что все, что я могу сказать, это то, что я ужасно рад за тебя. Да благословит тебя Бог, моя дорогая!
Я надеюсь, ты будешь так же счастлива, как этот долгий день ".

Его племянница смотрела на него с недоумением и недоверием. Этого она _не_
ожидала.

"Спасибо, — пробормотала она. — Я не знала… я думала…"

"Конечно, ты знала… конечно. Что ж, Кэролайн, думаю, на этом всё.
 Я больше не буду тебя беспокоить. До свидания."

Он повернулся к двери, но остановился, заколебался и снова повернулся.


"Есть ещё кое-что," — торжественно сказал он. "Я не знаю, должен ли я говорить, но... я хочу... и я скажу. И я хочу, чтобы ты мне поверила! Я правда хочу, чтобы ты мне поверила!"

Он был так серьёзен, и взгляд его был таким странным, что она
начала тревожиться.

— Что такое? — спросила она.

 — Почему — почему, вот это, Кэролайн. Мы живём в суровом старом мире.
 В нём не всегда всё идёт так, как мы думаем. Беды случаются со всеми, и когда всё кажется правильным, иногда оказывается, что всё не так. Если — если с тобой и
Стив, я хочу, чтобы ты помнил, что ты можешь обратиться ко мне. Неважно, что ты обо мне думаешь, что обо мне говорят другие, просто
помни, что я жду и готова помочь тебе всем, чем смогу. В любое время я готова и рада. Просто помни об этом, хорошо? Ну вот!
— До свидания, до свидания!

Он поспешил прочь. Она стояла, глядя ему вслед, удивлённая, немного напуганная, встревоженная и тронутая. Его чувства были так очевидны; его отношение к её помолвке так отличалось от того, чего она ожидала; и в его поведении было что-то такое, чего она не могла понять. Он вёл себя так, словно жалел её. Почему? Не потому ли, что она должна была выйти замуж за Малкольма Данна? Если бы дело было в этом, она бы, конечно, обиделась на его жалость. Но это не могло быть так, потому что он дал ей своё благословение. В чём же дело? Было ли что-то ещё, что-то
что она не знала, а он знал? Почему он был таким добрым, снисходительным и
терпеливым?

 Все её прежние сомнения и вопросы вернулись. Она решительно гнала их от себя, но они всегда были где-то на заднем плане. Когда после долгой осады она наконец сдалась и сказала «да» Малкольму, она почувствовала, что этот вопрос, по крайней мере, решён. Она выйдет за него замуж. Он был тем, кого она знала всю свою жизнь, сыном её самого близкого друга; он и его мать были верны ей в то время, когда она нуждалась в друзьях. Как её муж, он будет защищать её и
подари ей любовь и дружеское общение, которых она так жаждала. Он мог казаться
временами беспечным и безразличным, но это была просто его манера. Разве
Миссис Данн не говорила ей снова и снова, какой он хороший сын, и
какое у него доброе сердце, и как он боготворил ее? О, она должна быть
очень счастливой девушкой! Конечно, она была счастлива. Но почему ее дядя так посмотрел
на нее? И что он имел в виду, намекая, что, когда все так
Иногда казалось, что всё в порядке, но иногда всё было не так? Она хотела, чтобы Малкольм был с ней в тот момент; он был ей нужен.


 Она услышала лязг двери лифта. Затем яростно зазвонил звонок.
Она услышала, как Эдвардс поспешил ответить. Затем, к своему изумлению, она услышала
голос своего брата.

"Кэролайн!" позвал Стивен. "Кэролайн! Где ты?"

Он ворвался в комнату, все еще в пальто и шляпе, с дорожной сумкой в руке.
"Почему, Стив!" - воскликнула она, направляясь к нему.

"Почему, Стив!" - воскликнула она. - "Почему, Стив!" - воскликнула она, направляясь к нему. "Почему, Стив! что...

Он был очень взволнован.

"О!" - воскликнул он, - "Значит, с тобой все в порядке! С тобой все в порядке, не так ли?
ты?"

"Все в порядке? Почему со мной не должно быть все в порядке? Что вы имеете в виду? И почему
вы здесь?

Он ответил на ее удивленный взгляд выражением величайшего изумления.

- Почему я здесь? - повторил он.

— Да. Зачем ты приехала из Нью-Хейвена?

— Ну, конечно, я получила телеграмму! Ты ведь ждала, что я приеду,
не так ли?

— Я ждала тебя? Телеграмму? Какую телеграмму?

— Ну, эту... Господи, Кэро! о чём ты говоришь? Разве ты не знала, что они
телеграфировали мне, чтобы я немедленно возвращалась домой? Я чуть не сломал себе шею и шею таксисту, добираясь сюда со станции. Я думал, что ты, должно быть, очень больна или что-то в этом роде.

— Они телеграфировали тебе, чтобы ты приехала сюда? Кто... Эдвардс, можешь отнести вещи мистера Уоррена в его комнату.

— Но, сестрёнка...

— Одну минуту, Стив. Отдай Эдвардсу своё пальто и шляпу. Да, и свою
сумку. Это всё, Эдвардс. Ты нам больше не нужен.

Когда они остались одни, она снова повернулась к брату.

"А теперь, Стив, — сказала она, — сядь и расскажи мне, что ты имеешь в виду. Кто
тебе телеграфировал?"

"Почему, старый Сильвестр, отец-юрист. У меня здесь сообщение
где-то. Нет, не важно! Я потерял, наверное. Он телеграфировал мне, чтобы я приехала домой
сегодня утром как можно раньше. Сказал, что это очень важно. И
вы ничего об этом не знали?

"Нет, ничего. Что это может значить?"

— Я не знаю! Это звонок, да? Эдвардс!

Но дворецкий уже направлялся к двери. Мгновение спустя он
вернулся.

"Мистер Сильвестр," — объявил он.

 * * * * *

 Капитан Элиша почти не покидал свою комнату, кроме как на обед, до конца того дня и в течение двух последующих дней. Он был необычайно молчалив за столом и избегал разговоров даже с Пирсоном, который был подавлен и мрачен и не пытался навязывать своё общество другу. Однажды, проходя мимо двери его комнаты, он услышал, как капитан расхаживает взад-вперёд, словно по квартердеку
один из его старых кораблей. Пока Пирсон стоял, прислушиваясь, шаги стихли.;
тишина, затем глубокий вздох, и они возобновились. Молодой человек сочувственно вздохнул
и устало поднялся в свою берлогу. Вид на дымоходы
и крыши через дорогу никогда не был таким унылым и чреватым таким разочарованием
.

Несколько раз капитан Элиша спускался в чулан, где к стене был прикреплен телефон
, и вел с кем-то долгие разговоры. Миссис Элиша
Хептон, которая знала, что её новая постоялица встревожена и расстроена, и
ей было очень любопытно узнать причину, старалась быть как можно более занятой рядом с
в то время как происходили эти разговоры, но, поскольку капитан всегда тщательно закрывал дверь, она была разочарована. Однажды таинственный мистер Сильвестр позвонил и попросил позвать «капитана Уоррена», и хозяйка поспешила выполнить его просьбу.

"Надеюсь, ничего серьёзного," — с чувством заметила она.

"Да, мэм," — ответил капитан, направляясь к лестнице. «Очень
признательна».

 «Это тот самый человек, который так стремился заполучить вас прошлой
ночью, — продолжила она, отчаянно стараясь не отстать при спуске. — Признаюсь, он меня напугал! И — вы меня извините,
Простите меня, капитан Уоррен, но я проявляю такой искренний дружеский интерес к своим постояльцам.
В последнее время вы казались мне довольно... довольно расстроенным, и я _очень_
надеюсь, что это не плохие новости.

«Что ж, скажу я вам, мэм, — таков был неудовлетворительный ответ, прозвучавший как раз перед тем, как закрылась дверь чулана, — мы поступим так, как поступил бедный родственник, когда узнал, что дядя завещал ему один из своих костюмов, — будем надеяться на лучшее».

Сильвестру нужно было отчитаться.

"Другая сторона была здесь, — сказал он. — Он только что ушёл.

 — С другой стороны? Почему — вы имеете в виду — _его_?

 — Да.

"Он был один? Некому было за ним присмотреть?"

"Удивительно, но он был один. Он тоже слышал новости. Очевидно, он
только что узнал об этом".

"Он был? Я хочу знать! Кто ему сказал?

"Он не сказал. Он был очень взволнован. Ничего не сказал, кроме
спросить, правда ли это. Я думаю, мы можем догадаться, кто ему рассказал.

"Может быть. Ну и что ты ему сказал?"

"Ничего важного. Я отказался обсуждать дела своих клиентов."

"Правильно сделал! Как он это воспринял?"

"Он взвился как ракета. Сказал, что имеет право знать в сложившихся обстоятельствах. Я признался, но сказал, что пока ничего не могу ему рассказать. Он
— Я был в бешенстве и позвонил вам.

 — Хм-м-м. Что ж, мистер Сильвестр, давайте вы встретитесь с ним и его боссом. Поговорите с ними и расскажите им часть правды. Только не говорите слишком много: не о том, кто виноват и как, а просто о том, что это выглядит довольно плохо с точки зрения поместья. Затем скажите, что хотите встретиться с ними снова и организуете ещё одну встречу. Не назначай для этого ни времени, ни места, пока не получишь известий
от меня. Понимаешь?

"Я думаю, что да, частично. Но..."

"Пока ты не получишь известий от меня ... это важная часть. И, если можно,
если удобно, я бы сразу же провел первое собеседование; сегодня днем, если
— Это возможно.

 — Капитан, что у вас на уме? Почему бы вам не спуститься сюда и не обсудить это?

 — Потому что я останусь на борту и буду ждать развития событий. Может, ничего и не будет, но я собираюсь немного подождать и посмотреть. Сейчас у меня в рукаве ничего нет, кроме гусиной кожи, а её у меня предостаточно. Так что пока.

В тот вечер произошло кое-что. Миссис Хептон возвестила об этом.

"Капитан, — сказала она, когда он ответил на её стук, — к вам пришёл молодой джентльмен. Я думаю, он, должно быть, ваш родственник. Его зовут Уоррен.

Капитан Элиша почесал бороду. «Молодой _джентльмен_?» — переспросил он.

"Да. Я проводил его в гостиную. Там никого не будет, кроме вас и его, и я подумал, что так будет удобнее."

"Хм-м. Понятно. Что ж, думаю, вам лучше проводить его наверх. Здесь достаточно удобно, и здесь не будет никого, кроме нас с ним, а я буду больше заниматься шитьём.

Хозяйка, которая считала себя оскорблённой, гордо удалилась. Капитан
Элиша подошёл к лестнице.

"Поднимайся, Стив!" — позвал он.

Стивен поднялся. Дядя провел его в комнату, закрыл дверь и сказал:
Он повернул ключ.

"Стиви," — ласково сказал он, — "я рад тебя видеть. Снимай свои вещи
и садись."

Мальчик принял приглашение, только бросив шляпу на стол. Он не сел и не снял пальто. Он был бледен, его
глаза опухли и покраснели, волосы были растрёпаны, и во всём
прочим он был непохож на себя обычного, невозмутимого и безупречного. Его лоб был
влажным, что говорило о том, что он спешил в пансион.

Капитан посмотрел на него с жалостью.

"Успокойся, Стиви," — сказал он. "Ты весь взъерошенный и измотанный."

Его племянник не обратил на это внимания. Вместо этого он задал вопрос.

"Ты знаешь об этом?" — спросил он.

"Да, Стиви, я знаю."

"Ты знаешь? Я... я имею в виду компанию «Акрэй» и... и всё остальное?"

"Да. Я знаю обо всём этом. Успокойся!"

Стивен ударил кулаком в ладонь другой руки. На нём была
одна перчатка. Что стало с другой, он не мог сказать.

"Ты знаешь?" — крикнул он. "Ты знаешь? Чёрт возьми! Тогда ты знаешь, что это значит?"

"Да, я тоже это знаю. А теперь, Стиви, будь хорошим мальчиком, сядь и успокойся. Да, я хочу, чтобы ты это сделал.

Он положил руки на плечи племянника и усадил его в кресло.

 «А теперь успокойся, — убеждал его капитан. — Нет смысла так себя накручивать. Я знаю всю историю, и я не могу передать, как мне жаль тебя. И всё же ты не должен бросать корабль, потому что...

 — Не должен бросать! — Стивен снова вскочил на ноги. — Что ты такое говоришь? Я думал, ты сказал, что знаешь! Ты думаешь, что потерять все свои деньги — это _шутка_? Ты думаешь, что...
послушайте, вы знаете, кто этот акционер; этот парень, который собирается
отнять у нас все, что у нас есть? Кто он?

- Разве мистер Сильвестр вам не сказал?

"Он сказал, что был такой человек и что он имел имущества затянул.
Он рассказал нам о том, что внимание и все остальное. Но он не сказал
мужское имя. Сказал, что ему запретили упоминать об этом. Вы его знаете?
Что он за человек? Вам не кажется, что с ним можно было бы поспорить?
Неужели в нём нет ни капли порядочности... или жалости... или...

Он поперхнулся, и на глаза ему навернулись слёзы. Он сердито вытер их
тыльной стороной перчатки.

— Это преступление! — воскликнул он. — Нельзя ли как-то его задержать? Кто он такой? Я хочу знать его имя.

Капитан Элиша печально покачал головой. — Боюсь, что нельзя, Стиви, — сказал он. — У него есть законное право на всё, что осталось у Бидже, и даже больше. Может быть, он не будет слишком строг; возможно, он... но нет, — поспешно добавил он. — Я не должен этого говорить. Мы должны принять ситуацию такой, какая она есть. И я не могу назвать вам его имя, потому что он не хочет, чтобы его упоминали, если в этом нет крайней необходимости. И мы тоже не хотим. Мы не хотим, чтобы кто-то из нас
попался на этом. Мы не должны позориться.

«Позор! Боже мой! Разве этого недостаточно? Разве не достаточно того, что отец был не только идиотом, но и мошенником? Я всегда
считал его сумасшедшим с тех пор, как стало известно о его безумном завещании;
но воровать! а потом оставить документ, доказывающий это, чтобы мы потеряли всё! Его дети! Это...»

— А теперь подожди, мальчик! Твой отец не собирался брать то, что ему не принадлежало, — это
доказывает записка. Он поступил неправильно и воспользовался деньгами другого человека, но...

 — Тогда почему он не оставил их себе? Если собираешься воровать, воруй как мужчина,
 говорю я!

«Стив, Стив! Успокойся!» — тон капитана стал строже. «Не говори так. Потом пожалеешь. Говорю тебе, я не осуждаю твоего отца, а жалею его».

 «О, заткнись! Ты меня раздражаешь. Ты говоришь так же, как Каро». Я никогда не
простить его, независимо от того, сколько она проповедует, и я сказал ей об этом. Жаль!
Жалко его! Как насчет жалости к _me_? Я ... Я..."

Его кованое нервы не выдержали, и, бросившись в кресло,
он полностью выдержал и, забыв человечность, которую он так
любят похваляться, плакал, как ребенок. Капитан Елисей отвернулся, чтобы спрятаться
его собственные эмоции.

- Это тяжело, - медленно произнес он. - Это ужасно тяжело для тебя, мой мальчик. Мне невыносимо
видеть, как ты так страдаешь. Затем, понизив голос, он с сомнением добавил.
"Я хотел бы знать, если... если ... я хотел бы знать..."

Его племянник услышал это слово и прервал его.

— Ты удивляешься? — истерично спросил он. — Ты удивляешься чему? Что ты собираешься с этим делать? Это зависит от тебя, не так ли? Ты ведь наш опекун, не так ли?

— Да, Стиви, я твой опекун.

— Да, ты! Но никто бы этого не подумал. Когда ты нам не был нужен, ты
не оставлял нас ни на минуту. Теперь, когда ты нам нужен, когда
душа, к которой мы могли бы обратиться, держись от нас подальше. Ты не был рядом с нами. Это
решать тебе, говорю я! И что ты собираешься с этим делать? Что ты собираешься
_делать_?

Его дядя поднял руку.

"Ш-ш-ш!" — сказал он. "Не кричи так, сынок! Я и так тебя слышу, а мы не хотим, чтобы кто-то ещё слышал. Что мне делать? Стиви, я точно не знаю. Я ещё не решил.

"Ну, пора бы уже!"

"Да, наверное, пора. Что касается того, что я не пришёл к тебе, ты знаешь
причину. Я бы пришёл достаточно быстро, но я не был уверен, что
буду рад. И я только вчера сказал твоей сестре, что... кстати, Стив, как она? Как Кэролайн?

 «Она дура!» — мальчик снова вскочил и потряс кулаком. «Я пришёл сюда, чтобы поговорить о ней. Если мы её не остановим, она нас погубит». Она... она чёртова дура, говорю тебе!

— Ну-ну! Ну-ну! — тон капитана был резким и настойчивым. — Хватит об этом, — сказал он. — Я не хочу слышать, как ты обзываешь свою сестру. Что ты этим хочешь сказать?

— Я говорю то, что думаю. Она и есть дура. Ты знаешь, что она сделала? Она
Она написала об этом Мэлу Данну! Я бы остановил её, но я не знал, пока не стало слишком поздно. Она рассказала ему всё.

 — Она рассказала? О «Бидже»?

 — Ну, возможно, она не сказала ему, что отец был вором, но она сказала, что поместье пропало, что мы остались без гроша и даже хуже.

— Хм! — капитан Элиша, казалось, был скорее доволен, чем недоволен. — Хм!..
 Ну, я как бы ожидал, что она так и сделает. Зная её, я как бы ожидал этого.

 — Ты ожидал? — Стивен уставился на него в гневном изумлении. — Ты ожидал этого?

 — Да. И что с того?

 — И что с того? Конечно, всё! Разве ты не видишь? Мэл — наш единственный шанс. Если
Если она выйдет за него замуж, то о ней будут заботиться, и обо мне тоже. Ей не нужно было говорить ему об этом до свадьбы. Свадьбу можно было бы ускорить; Данны были без ума от того, чтобы устроить её как можно скорее. А теперь...

"Погоди, Стив! Стой! Какая разница, если она ему расскажет? Может, она и не говорила тебе об этом, но я разговаривал с твоей сестрой на днях. Она души не чает в Малкольме, и он тоже. Она сама мне об этом сказала. Конечно, она бы обратилась к нему в беде. И он бы гордился — да, и был бы рад узнать, что может ей помочь. Что касается
— Я не думаю, что это как-то повлияет, разве что немного ускорит процесс.

Стив подозрительно посмотрел на него, но в лице и голосе капитана не было и следа сарказма. Мальчик нахмурился.

"Фу!" — проворчал он.

"Что значит «фу»? Послушай, ты же не намекаешь, что молодой Данн
согласился жениться на Кэролайн только ради денег, а? Конечно, не намекаешь! Вы же с ним закадычные друзья. Ты бы не стал дружить с парнем, который так подло поступил бы с твоей сестрой.

 Стивен нахмурился ещё сильнее. Он сунул руки в карманы и
Он неловко переступил с ноги на ногу.

"Ты не понимаешь, — сказал он. — Люди здесь ведут себя не так, как там, откуда ты родом."

"Я прекрасно это понимаю, — сухо заметил он. — Я здесь достаточно долго, чтобы это понимать. Но, может быть, я не понимаю _тебя_. Давай, выкладывай.

— Ну-ну, тогда-то я и имею в виду: я не знаю, что Мэл охотился за деньгами Каро, но-но он имел право рассчитывать на _что-то_. Если бы он этого не сделал, то, что она не сказала ему об этом до свадьбы, не имело бы значения. И-и если бы она сказала ему об этом заранее, это имело бы значение.
разница в возрасте, и он хотел разорвать помолвку, а она просто настолько глупа, что
позволила ему это сделать.

«Ну и что?»

«Ну и что?_ Если она не выйдет за него замуж, кто о ней позаботится?
 Что со мной будет? У нас нет ни цента. Что ты за опекун? Вы хотите, чтобы мы умерли от голода?

Он снова закричал. Капитан был спокоен. "О," — сказал он, — "полагаю,
до голода дело не дойдёт. Я довольно крепкий старик,
"согласно" вашей оценке, но я не должен позволять детям моего брата
голодать. Если беда приходит к беде, всегда есть дом и много
поужинать для вас обоих в Саут-Денборо.

Это предложение, по-видимому, не слишком утешило молодого джентльмена. Его
Отвращение было очевидным.

- Саут-Денборо! - презрительно повторил он. "Боже!... Южный Денборо!"

"Ага. Но мы пока оставим Южный Денборо в покое и будем придерживаться Нью-Йорка.
Чего ты от меня ожидаешь? К чему ты клонишь?

Стивен потряс указательным пальцем перед лицом своего опекуна.

"Я ожидаю, что ты заставишь ее придерживаться своей помолвки", - закричал он. - И заставить
она заставит его держаться. Она может, не так ли? Об этом объявлено, не так ли?
Все об этом знают! У неё есть право — законное право удерживать его,
— Разве она не сделала этого? — спросил он.

Его дядя посмотрел на него с лукавой улыбкой. — Ну, да, — ответил он, — я
полагаю, что сделала. Конечно, нет никакой опасности, что он захочет
сделать что-то подобное, но если он всё-таки решится, я полагаю, мы
сможем сделать так, чтобы ему было некомфортно. Чего ты добиваешься,
Стив - иска о нарушении обещания? Я всегда понимал, что такого рода дела
были неприятными - для всех, кроме газет."

Парень был абсолютно серьезен. "Приятно!" - повторил он. "Тебе что-нибудь из этого
приятно? Ты заставляешь ее вести себя как разумную девушку! Ты - это она
— Ты её опекун, и ты заставишь её! А после этого, если он попытается увильнуть, ты ему кое-что скажешь. Ты можешь его удержать! Сделай это! _Сделай_ это!

Капитан Элиша развернулся на каблуках и начал расхаживать взад-вперёд по комнате.
Его племянник нетерпеливо наблюдал за ним.

"Ну, — спросил он через мгновение, — что мы будем делать? «Мы заставим его исправиться?»

Капитан сделал паузу. «Стив, — ответил он, — я не уверен, что мы сможем. И, как я уже сказал, если в нём есть хоть капля порядочности, нам не придётся пытаться. Если это будет нужно — если это будет нужно...»

«Ну, если это будет нужно?»

— Тогда мы можем попробовать, вот и всё. Может быть, ты идёшь немного не по тому пути, что я, Стиви; ты следуешь своим идеям, а я — своим.
 Но в чём-то мы не так уж и далеки друг от друга. Сынок, — мрачно кивнув, — можешь быть спокоен в одном: флот Коркорана Данна покажет себя.




ГЛАВА XIX


Кэролайн сидела у окна библиотеки, подперев подбородок рукой, и уныло
смотрела, как мокрый снег бьётся в стёкла, а верхушки деревьев в
парке гнутся на ветру. Внизу, на улице, бесконечной вереницей
проезжали трамваи, лимузины и кэбы
сиротливо, и редких прохожих толкнул капает зонты от
шторм. Влажный, гнетущий день, так же безнадежно, как и ее мысли, и
становится темнее и более несчастным ежечасно.

Стивен, стоя у костра, ногами бревен друг к другу и отправил
душ летящих искр.

"Ой, что-то сказать, Каро, это так!" - отрезал он раздраженно. — Не сиди там,
сверкая глазами, ты меня пугаешь.

Она очнулась от своих мыслей, повернулась и попыталась улыбнуться.

"Что мне сказать?" — спросила она.

"Не знаю. Но скажи что-нибудь, ради всего святого! Поговори о погоде, если не можешь придумать ничего более оригинального.

"Погода сейчас не самая радужная тема".

"Я этого не говорил; но это _a_ тема. Я надеюсь, что это, ради всего святого,
не помешает Сильвестру прийти на встречу. Он и так опаздывает
.

- Правда? - устало спрашиваю я. - Я не заметил.

— Конечно, ты не заметил. Ты ничего не замечаешь. Не помогает, если ты строишь из себя страдальца и ходишь, утирая глаза.
 В такие времена нужно философствовать. Мне так же тяжело, как и тебе, и я стараюсь извлечь из этого максимум, не так ли?

Она могла бы напомнить ему, что его философия возникла совсем недавно
приобретение. Когда они впервые узнали о своей бедности, он был тем, кто
бредил, рыдал и отказывался думать о чём-то менее ужасном, чем медленная
смерть от голода или быстрое самоубийство. Тогда она успокаивала и утешала его. С прошлого вечера, когда он ушёл, несмотря на её протесты, и оставил её одну, его поведение изменилось. Он по-прежнему был
нервным и раздражительным, но больше не угрожал самоубийством и
по какой-то необъяснимой причине казался более оптимистичным и менее отчаявшимся.
 Сильвестр позвонил и сказал, что заедет в квартиру в
два, и с тех пор, как Стивен получил сообщение, он пребывал в состоянии подавленного возбуждения, едва ли оставаясь на месте больше пяти минут за раз.

"Мне так же тяжело, как и тебе, не так ли?" — повторил он.

"Да, Стив, наверное, так и есть."

"Наверное? Разве ты не знаешь? О, перестань думать о Мэле Данне и
обрати внимание на меня.

Она не ответила. Он посмотрел на неё с отвращением.

 «Ты, конечно, думаешь о Мэле», — заявил он. «Что в этом толку? Ты
знаешь, что я думаю: ты была дурой, когда написала ему то письмо».

«Не надо, Стив, пожалуйста, не надо».

"Фу!"

"Разве ты не знаешь, что он не получил письмо? Я так нервничал и
был слишком взвинчен, что отправил его не по адресу".

"Пух! Он когда-нибудь раньше так долго держался вдали от тебя? Или его драгоценных
мать, как? Почему она не пришла к вам? Она едва пропустил
позавчера это случилось. Бред! Я думаю, он сделал все правильно".

"Стив, прекрати! прекрати! Не смей так говорить. Ты понимаешь, на что ты
намекаешь? Ты в это не веришь! Ты знаешь, что не веришь! Как тебе не стыдно!
Мне стыдно за моего брата! Нет! еще одно слово подобного рода, или я
покиньте помещение".

Она поднялась на ноги. Он посмотрел на ее решительное лицо и отвернулся.
отвернулся.

- Ну что ж, - угрюмо пробормотал он, - может быть, ты и права. Я не утверждаю, что
это не так. Возможно, он не получил письмо. Вы отправили его в его офис,
и его, возможно, вызвали из города. Но его мать...

"Миссис Данн была не в себе, когда я видел её в последний раз. Она может быть больна.

— Возможно. Но если ты так в них уверен, почему бы не оставить всё как есть?
Какой смысл беспокоиться?

— Я думал не о них — тогда.

На самом деле она думала о своём дяде, Элише Уоррене.
Время шло, и она всё чаще и чаще думала о нём — не как о грубом земляке, чьё нежелательное присутствие вторглось в её жизнь, и не как о лицемере, чьё оскорбление памяти её отца она так и не смогла простить, и чьё двуличие, как она думала, было раскрыто, а как о человеке, который срывающимся голосом и со слезами на глазах просил её помнить, что, когда бы ей ни понадобилась помощь, он готов и рад её оказать.

Она не сомневалась в преданности Малкольма. Намеки и
инсинуации её брата не находили отклика в её мыслях. В записке, которую она
В письме своему жениху она рассказала о потере их состояния, но не о позоре своего отца. Об этом она не могла написать, как и о том, чтобы попросить Малкольма приехать к ней — гордость не позволила бы ей этого. Она просто написала о своих больших проблемах и доверила остальное ему. То, что он не приехал, было связано — так она продолжала повторять себе — исключительно с тем, что он не получил её письмо. Она знала, что дело было в этом, — она знала. И всё же — и
всё же он не пришёл.

Так что в её одиночестве и страданиях слова её опекуна снова и снова
всплывали в её памяти: «Иногда, когда всё кажется правильным, всё оборачивается
оказалось все не так. Если когда-нибудь наступает момент, хотелось, что бы вы и
Стив, помнишь, ты у меня очередь". Настало время, когда она
надо обратиться к кому-то.

Она никогда не пойдет к нему, она поклялась в этом. Она не примет его помощи
если он придет к ней. Но, если он был искренен, если он имел в виду то, что сказал,
почему он не пришел снова, чтобы предложить это? Потому что он не был искренним,
конечно. Это было доказано задолго до этого. Она презирала его. Но
его лицо, каким она видела его в последний раз, отказывалось изгнаться из ее памяти.
Оно выглядело таким сильным, и в то же время нежным и любящим, как лицо мужчины.
защитник, которому можно доверять и в хорошие, и в плохие времена. О, этот порочный, порочный мир, и обманы, и горести в нём! «Малкольм, почему ты не идёшь ко мне?»

Стивен воскликнул. Подняв глаза, она увидела, что он спешит в коридор.

"Кто-то у двери," — объяснил он. "Это Сильвестр, конечно. Я
впущу его".

Это был не юрист, а мальчик-посыльный с запиской. Стивен вернулся
в библиотеку с письмом в руке.

- Он не смог приехать, Каро, - взволнованно сказал он. - Хочет, чтобы мы приехали.
прямо к нему в кабинет. Поторопись! Одевайся. В такси
жду. Приходи! Спеши! Это может быть важно."

Такси, электромобиль, ехал быстро, и вскоре они добрались до офиса на
Пайн-стрит, где их сразу же проводили к старшему
партнеру.

- Пройдите в другую комнату, - сказал мистер Сильвестр, - и подождите там, пожалуйста.
Я скоро присоединюсь к вам.

Комната была той самой большой, где совсем недавно состоялось важное совещание между
Капитаном Элишей и тремя адвокатами.
Кэролайн уселась в одно из кресел. Стивен прошелся по комнате.

"Надеюсь, он не заставит нас долго ждать", - кипятился он. "Я думал, конечно
он был готов, иначе не послал бы за нами.

"Готов?" его сестра вопросительно посмотрела на него. "Готов к чему?" - повторила она
с внезапным подозрением. "Стив, ты знаешь, по какому поводу мистер Сильвестр
хочет нас видеть?"

Ее брат покраснел и казался немного смущенным. "Откуда мне знать?"
пробормотал он.

- Это что-то новое о поместье или о человеке, которому оно принадлежит? Ты действительно
что-то знаешь! Я вижу это по твоему лицу. В чем дело?

- Ничего. Откуда мне знать, что это?

- Но ты знаешь. Я верю, что знаешь. Посмотри на меня! Чего хочет мистер Сильвестр
от нас?

Мальчик помедлил, затем развернулся и посмотрел на неё. «Послушай, Каро, — сказал он, — может быть, я что-то знаю или могу догадаться. Что бы ни случилось, ты должна быть благоразумной девушкой. С некоторыми вещами нужно разбираться по-деловому, а мы — практичные люди. Чувства — и гордость — и всё такое — это хорошо, но бизнес есть бизнес, а помолвка есть помолвка». Теперь всё зависит от тебя и...

«Стив, о чём ты говоришь?»

«Всё в порядке. Я знаю, о чём говорю. Кто-то в семье должен
проявить здравый смысл, а когда дело доходит до того, чтобы придержать человека,
«Обещаю, тогда — чёрт возьми, сестрёнка, мы же не можем голодать, верно?»

«Что ты имеешь в виду?» — она встала и подошла к нему. «Что ты имеешь в виду под обещанием? Что ты делал?»

Его замешательство усилилось. Он избегал её взгляда и угрюмо отошёл к другой стороне стола.

— Я ничего не сделал, — проворчал он, — то есть я сделал то, что сделал бы любой здравомыслящий человек. Я не единственный, кто так думает. Смотрите-ка! У нас ведь есть опекун, не так ли?

— Опекун! Опекун! Стивен Уоррен, вы были у него? Ты... Ты был там прошлой ночью?

«Ну, я...»

«Ответь мне!»

"А что, если у меня есть? К кому еще мне пойти? Разве он не..."

"Но почему ты пошла к нему? Что ты сказала?"

"Я сказала ... я сказала ... Не важно, что я сказал. Он соглашается со мной, что я могу сказать
вы что. Ты благодари свою счастливую звезду, я пошел, до этого очень долго. Я....
Ш-ш-ш! — Вот и Сильвестр.

Дверь в комнату открылась. Однако вошёл не адвокат, а тот самый человек, о котором они говорили, — капитан
Элиша. Он закрыл за собой дверь.

 «Привет, Стиви», — сказал он, кивнув мальчику. Затем, повернувшись к племяннице, он шагнул вперёд и протянул руку. - Кэролайн, - начал он,
— Не сомневаюсь, что вы удивлены, увидев меня здесь, но я... В чём дело?

Выражение лиц обоих заставило его задать этот вопрос. Лицо Стивена покраснело,
он выглядел смущённым и виноватым. Кэролайн побледнела и переводила взгляд с брата на опекуна и обратно, сверкая глазами.

— В чём дело? — повторил капитан. — Стив, — резко сказал он, — ты снова выставил себя дураком? Что случилось?

 — Ничего, — угрюмо ответил он, — ничего особенного. Каро — ну,
 я случайно упомянул, что заходил к тебе вчера вечером, и... и она
Кажется, ей это не нравится, вот и всё. Как я ей сказал, кто-то в семье должен проявить здравый смысл, а ты был нашим опекуном и, естественно, в сложившихся обстоятельствах... Да я бы оставил это кому угодно! — с праведным негодованием воскликнул он. — Ты и есть наш опекун.

Он произнёс это так, словно ожидал возражений. Капитан Элиша нахмурился.
"Хм!" - проворчал он. "Это не совсем новость, не так ли, Стив? Сдается мне,
мы уже обсуждали эту тему; хотя, насколько я помню, раньше ты этого не делал.
я был уверен, что все об этом знают, - с сухим сарказмом. "Мне не нужно даже
твой здравый смысл напомнил мне об этом именно в эту минуту. Кэролайн, твой
брат действительно приходил ко мне вчера вечером. Я был рад, что он пришел.

Она проигнорировала его. - Стив, - потребовала она, все еще глядя на молодого человека, -
это тоже было частью твоего плана? Ты привел меня сюда, чтобы встретиться ... с ним?

- Нет, я этого не делала. Сильвестр должен был приехать навестить нас. Ты же знаешь, он
позвонил. Я не знал..."

Капитан перебил его. "Ну-ну, сынок!" — воскликнул он, — "дай мне сказать
хоть слово. Нет, Кэролайн, Стиви не знал, что я должен встретиться с тобой здесь. Но
я подумал, что это необходимо. Сядь, пожалуйста. Я знаю тебя
— Должно быть, ты устала, бедняжка.

 — Я не хочу сидеть. Я хочу знать, зачем мой брат хотел тебя видеть.

 — Ну, он хотел обсудить кое-какие дела.

 — Какие? Касающиеся поместья?

 — Отчасти.

 — Отчасти? Что ещё? Капитан Уоррен, мой брат намекнул — он сказал — что он имеет в виду, когда говорит, что держит кого-то на обещании? Ответьте мне честно.

"Я не могу ответить вам иначе, Кэролайн. Стив, кажется, беспокоится о… теперь вы не должны возражать, если я буду говорить прямо, Кэролайн; пришло время, когда я должен… Стив, кажется, беспокоится о молодой
— Мужчина, с которым ты помолвлена. Кажется, он считает, что мистер Данн может захотеть разорвать помолвку.

Его племянница посмотрела на него. Затем она повернулась к брату. — Ты ходил к
_нему_ и... О, как ты мог!

Стивен не смотрел ей в глаза. — Ну, — возмущённо пробормотал он, — а почему бы и нет? Ты же сама знаешь, что Мэл не подходил к тебе с тех пор, как это случилось. Если бы он не был... если бы он был натуралом, он бы пришёл, не так ли? Послушай, я не говорю, что он не... возможно, он не знает. Но, в любом случае, нужно что-то делать. Нам пришлось столкнуться с трудностями, и
ты не стал меня слушать. Я пытался...

— «Прекрати!» — властно оборвала она его. «Не заставляй меня ненавидеть тебя. И тебя, —
повернувшись своему дяде: "_ ты_ слушал и верил в такие вещи?
Ты поощрял его верить в это? О, я знаю, что ты думаешь о моих
друзьях! Я слышал это из твоих собственных уст. И я знаю, почему ты так думаешь.
Потому что они знают, кто ты; потому что они разоблачили тебя и...

- Ну, ну! Кэролайн, тебе не нужно продолжать. Я уже слышал ваше мнение о моём характере. Не обращайте на меня внимания. И, если вы помните, _я_ не говорил, что сомневаюсь в вашем молодом человеке. Вы сказали мне, что думаете о нём и обо всём, что он сделал для вас. Вот и всё.
достаточно - или должно быть достаточно. Но твой брат говорит, что ты написала ему два дня назад.
и его не было рядом с тобой.

"Я отправил письмо не по адресу. Он его не получил".

"Гм-хм. Я понимаю. Это объяснило бы".

"Конечно, объяснило бы. Это должно быть причиной".

— Да, похоже, что так и должно быть.

 — Так и есть. Какое у вас право сомневаться? О, как вы можете так думать? Неужели вы полагаете, что мужчина, за которого я собираюсь выйти замуж, настолько презренен — настолько _подл_, что... что... мне стыдно это говорить. Почему вы предполагаете, что деньги имеют какое-то отношение к нашей помолвке? Такие проблемы, как у меня, только усугубляют ситуацию.
более обязывающий. Как ты думаешь, если бы _ он_ был беден, как... как я, я бы
бросил _ него_? Ты знаешь, что я бы этого не сделал. Я должна быть рада ... да, почти счастлива,
потому что тогда я могла бы показать ему... могла бы...

Голос подвел ее. Она на мгновение приложила платок к глазам
, а затем выхватила его и повернулась к ним лицом, высоко подняв голову. Гордость, отразившаяся на её лице, была заметна и на лице капитана Элиши, когда он смотрел на неё.

"Нет-нет, — мягко сказал он, — я никогда не думал, что ты поведёшь себя иначе,
Кэролайн. Я знал _тебя_. И, как скажет тебе Стив, я почти сказал ему то же самое.
те же слова, что и ты. Если Малкольм такой, каким должен быть,
я сказал, он будет рад возможности доказать, как сильно он любит твою
сестру. Но у Стива, похоже, были какие-то сомнения, и поэтому...

Он замолчал, повернулся к двери и, казалось, прислушался. Кэролайн
бросила на брата возмущённый взгляд.

— И что же? — спросила она презрительно.

 — И что же, — продолжил капитан, слегка изменив тон, — мне показалось, что его сомнения должны быть развеяны.  И, — он встал, когда в дверь постучали, — я полагаю, что так и будет.

Он быстро подошёл и открыл дверь. Сильвестр стоял
снаружи.

"Они пришли?" — спросил капитан Элиша.

"Да."

"Приведите их прямо сюда. Стив, встань вон там, у угла. Сюда, Кэролайн, пожалуйста."

Он взял племянницу за руку и повел ее в ту часть комнаты, которую не было
видно из дверного проема. Она была слишком поражена, чтобы сопротивляться, но задала
взволнованный вопрос:

"Что случилось?" - воскликнула она. "Кто идет?"

"Какие-то твои друзья", - последовал спокойный ответ. "Бояться нечего
. Стив, оставайся на месте.

Мальчик был очень взволнован. "Это они?" он требовательно спросил. "Неужели? Черт возьми!
Теперь, сестренка, будь разумной девочкой. Если он попытается уклониться, ты держи его.
Держи его! Понял?"

— Стив, успокойся, — приказал капитан. — А, миссис Данн, добрый день, мэм. Мистер Данн, добрый день, сэр.

В комнату вошли миссис
Коркоран Данн и Малкольм

в сопровождении Сильвестра. Они прошли мимо порога, прежде чем приветствие капитана Элиши заставило их обернуться и увидеть, что там уже есть трое. Миссис Данн, шедшая впереди,
резко остановилась на своём величественном, хотя и скрипучем, пути к выходу, и её
румяное лицо стало еще более пунцовым. Ее сын, ленивой походкой следовавший за
ней по пятам, сильно вздрогнул и уронил шляпу. Адвокат, замыкающий шествие
, закрыл дверь и остался стоять возле нее. Кэролайн
издала возглас удивления. Ее брат надменно выпрямился.
выпрямился. Капитан Элиша оставался невозмутимым и улыбался.

"Добрый день, мэм", - повторил он. «Прошло много времени с тех пор, как мы с тобой
встретились. Надеюсь, ты чувствуешь себя довольно уверенно».

Миссис Данн сталкивалась с неприятными ситуациями в своей жизни и
она доказала, что не уступает им. Однако обычно она была готова к этому заранее. К этому она не была готова — пока что. Она пришла в офис «Сильвестра, Куна и Грейвса» по просьбе старшего партнёра, чтобы, как она предполагала, узнать все подробности финансовой катастрофы, угрожающей семье Уорренов. Если эти подробности покажут, что катастрофа настолько серьёзная, как кажется, то... что ж, тогда придётся выполнить некоторые неприятные обязанности. Но чтобы познакомиться с
девушкой, с которой помолвлен её сын и которую они с ним тщательно
избегала встреч до тех пор, пока адвокаты не ознакомят их со всей правдой.
Неожиданная и неподготовленная встреча с этой девушкой, её братом и опекуном
потрясла самообладание и нервы даже такой опытной участницы кампании, как миссис М. Коркоран Данн.

 Но из всех троих, для кого эта встреча стала полной неожиданностью, — Кэролайн, Малкольма и её самой — она, как обычно, первой обрела внешнее спокойствие. На мгновение она застыла в замешательстве,
лишившись дара речи, но лишь на мгновение. Затем она поспешила к Кэролайн с распростёртыми
объятиями и крепко обняла её.

«Моя дорогая девочка! — воскликнула она. — Моя дорогая девочка! Я так рада тебя видеть!
 Я так много о тебе думала! И мне так тебя жаль. Бедный Малкольм... Малкольм, — резко сказала она, — иди сюда! Разве ты не видишь Кэролайн?»

 Малкольм нервно нащупывал свою шляпу. Он поднял его и подчинился
мать позвала его, хотя и без особого рвения.

- Как поживаешь, Кэролайн, - смущенно пробормотал он. "Я ... я ... это чертовски неожиданно
увидеть тебя здесь. Мы с матерью не ожидали ... то есть
мы едва ли надеялись встретить кого-нибудь, кроме Сильвестра. Он послал за нами, ты
знаешь.

Он протянул ей руку. Она не взяла её.

— Вы получили моё письмо? — быстро спросила она. Миссис Данн ответила за него:

 — Да, дорогая, он получил его, — сказала она. — Бедняжка был почти невменяем. Я начала опасаться за его рассудок, да, я действительно опасалась. Я не осмеливалась выпускать его из виду. О, если бы вы только знали, как мы переживаем за вас и сочувствуем вам!

Жалость была не тем, чего Кэролайн хотела в тот момент. Это слово резануло её по сердцу.
 Она уклонилась от объятий дамы и снова повернулась к смущённому
Малкольму.

"Ты получил моё письмо?" воскликнула она. "Ты _получил_ его?"

"Да... э-э... да, я получил его, Кэролайн. Я... чёрт возьми, ты же знаешь..."

Он колебался, заикался и выглядел совершенно смущенным. Его мать
гневно посмотрела на него.

"Ну, - отрезала она, - почему бы тебе не продолжить? Кэролайн, дорогая, ты действительно должна
извинить его. Милый мальчик совершенно потрясен.

Капитан Элиша выступил вперед.

"Извините, что прерываю, мэм", - сказал он, обращаясь к взъерошенной
медсестре; "Но я знаю, что вы немного удивлены, увидев нас всех здесь, и
возможно, мне лучше объяснить. Мистер Сильвестр сказал мне, что у вас с сыном была назначена встреча.
Сегодня днем у него была назначена встреча. Теперь было кое-что, что мы... или
В любом случае, я хотел поговорить с вами об этом, так что я подумал, что мы могли бы
справиться с этим за один раз. Сильвестр — довольно занятой человек, и я знаю, что у него есть
другие дела, так что почему бы не позволить ему рассказать вам то, что
вы пришли услышать, а потом мы сами займёмся остальным.
Он рассказал мне, что ты хотела встретиться с ним, и что-то мы
всех интересует, потому, как мы одна семья ... или goin' быть довольно
скоро. Так что, предположим, он просто скажет вам сейчас. Разве это не хорошая идея?

Миссис Данн посмотрела на говорившего, затем на адвоката и, казалось,
она уловила смущение своего сына.

"Я... у нас действительно была назначена встреча с мистером Сильвестром," неохотно призналась она,
"но дело было неважным. И," надменно добавила она, "я не хочу обсуждать это здесь."

Капитан открыл глаза. "Эй?" воскликнул он. "Не важно? Вы меня удивляете, мэм. Я решил, что это очень важно. Это касалось реального размера поместья вашего отца, Кэролайн, — обратился он к девушке. — Я подумал, что миссис Данн и мистер Малкольм, должно быть, считают это важным, потому что, насколько я понимаю, они звонили и просили о встрече.
последние два дня. Ну да! и они приехали сюда в такую бурю
специально, чтобы обсудить это с ним. Я ошибаюсь? Не так ли, мэм?"

Это было так, и миссис Данн не могла этого отрицать. Поэтому она нашла
убежище в презрительном молчании. Капитан кивнул.

— Что касается обсуждения этого здесь, — продолжил он с наигранной невинностью, — то мы все — семья, как я и сказал, и между нами нет никаких секретов на эту тему. Так что, может, мы все послушаем, как мистер Сильвестр расскажет то, что он рассказал бы вам и мистеру Малкольму. Это довольно трудно услышать;
но плохая новость-вскоре сказал. Вперед, Мистер Сильвестр".

Миссис Данн предприняли еще одну попытку избежать кризиса она увидела, было
приближается.

"Конечно, Кэролайн", - сказала она раздраженно: "вы не желаете, чтобы ваш частный
лечение дел в этом публично. Пойдем".

Она положила руку девушке на плечо. Капитан Элиша спокойно вмешался.

"Нет, нет", - сказал он. "Мы все останемся здесь. В этом нет ничего публичного".
Кэролайн, покраснев от стыда, возмущенно запротестовала: "Нет, нет, нет". - "Нет, нет, нет". - Сказал он.

"Мы все останемся здесь".

- Мистер Сильвестр, - сказала она, - нет необходимости...

— Простите, — тон её дяди стал более резким и строгим, — я думаю, что
это. Давай, Сильвестр".

Адвокат посмотрел далеки от комфортных, но он заговорил сразу и к
точка.

"Я должен был сказать вам и вашему сыну именно это, миссис Данн", - сказал он.
"Я намекал на это раньше, и мисс Уоррен уже написала вам об этом".
основные факты. Новое и неожиданное обстоятельство, природу которого я не вправе раскрывать ни сейчас, ни позже, приводит к тому, что состояние Эбиджи Уоррена
полностью разорено. И не только это, но и долги на многие тысячи долларов.
 Его наследники остались без гроша. Это чистая правда, мне очень жаль это говорить. Надежды на что-то лучшее нет. Вы меня простите, мисс
Уоррен, надеюсь, вы простите меня за столь прямолинейное высказывание, но я счел за лучшее
избежать всякого возможного недопонимания.

Это было, без сомнения, прямолинейно. Даже капитан Элиша поморщился при слове
«без гроша». Стивен что-то пробормотал себе под нос и отвернулся.
 Кэролайн, покачнувшись, оперлась рукой о стол, чтобы не упасть. Данны
переглянулись.

- Спасибо, мистер Сильвестр, - тихо сказал капитан. - Увидимся снова.
Через несколько минут.

Адвокат поклонился и вышел из комнаты, явно радуясь возможности сбежать. Капитан
Элиша повернулся к миссис Данн.

— А теперь, мэм, — заметил он, — эта часть дела закончена.
Следующая часть ещё больше связана с семьёй, поэтому я подумал, что нам не нужен адвокат.
Вы видите, как обстоят дела. Моя племянница — бедная девушка.
Ей нужен кто-то, кто будет её поддерживать и заботиться о ней.
И мы все благодарны за это. Она помолвлена с мистером Малкольмом.
И, поскольку вы его мать, миссис Данн, а я опекун Кэролайн, мы, старики, возьмём наши дела в свои руки; им не нужно слушать, если они не хотят. Я понял от Стива, что Малкольму очень не терпится
давайте поторопимся со свадьбой. Не могу сказать, что виню его. И я думаю, что чем раньше они поженятся, тем лучше. Итак, как скоро мы сможем это устроить, миссис Данн?

Этот неожиданный и деловой вопрос был воспринят по-разному. Миссис
Данн нахмурилась и покраснела. Малкольм тоже нахмурился. Стив решительно кивнул в знак одобрения. Что касается Кэролайн, то она в ужасе и изумлении уставилась на своего опекуна.


"Почему!" воскликнула она. "Вы... вы... Что вы имеете в виду под этим..."

"Не будь идиоткой, Каро!" вмешался её брат. "Я же говорил тебе быть
разумной. Капитан Уоррен совершенно прав."

"Стиви, держись подальше от этого". В тоне
капитана не было недопонимания. "Когда мне понадобится твое мнение, я спрошу его. И,
Кэролайн, я хочу, чтобы вы тоже держались подальше. Это мой трюк за рулем.
Миссис Данн, что скажете? Не обращайте внимания на молодежь. Мы с тобой знаем
что брак - это бизнес, такой же, как и все остальное. Как только мы можем
свадьбу?"

Миссис Данн, по-видимому, ничего не сказать-к нему. Она обратилась
следующее замечание Кэролайн.

"Моя дорогая, - сказала она в сильном волнении, - это действительно слишком ужасно.
Этот ... э-э ... твой опекун, кажется, думает, что он в каком-то варварском
страна — приказывает дикарям. Ну же! Малкольм, уведи её.

— Нет, — капитан Элиша встал перед дверью. — Она никуда не пойдёт, и
я бы предпочёл, чтобы вы тоже пока не уходили. Давайте решим это сейчас. Я не прошу
ничего неразумного. Кэролайн находится под моей опекой, и я должна что-то придумать для неё. Ваш сын просто без ума от неё, он умоляет её назвать день свадьбы. Давайте назовём его. Это не обязательно должно быть завтра. Я полагаю, вы захотите разослать приглашения и всё такое. Это не обязательно должно быть на следующей неделе.
Но просто скажи, когда это может произойти, и я буду знать, что планировать. Это не так уж много, сартин.

Много это или мало, но ни миссис Данн, ни ее сын, казалось, не были готовы ответить.
Малкольм теребил шляпу и перчатки; его мать обмахивалась
своим носовым платком. Кэролайн, обезумевшая от унижения и стыда, хотела было
снова запротестовать, но суровое покачивание головой опекуна
заставило ее замолчать.

- Ну, мистер Данн, - поворачиваюсь к будущему жениху. - Вы один из...
заинтересованные стороны... что вы скажете?

Малкольм ударил каблуком по ковру. "Я не считаю, что это твое дело"
заявил он. "Ты лезешь туда, куда..."

"Нет, нет, я не лезу. Это мой бизнес, а бизнес — это то, чем он является.
Твоя мама знает об этом. Мы с ней по-настоящему доверительно поговорили
о любви и браке, и именно она доказала мне, что брак
в высшем обществе, таком, как твоё, и в том, в котором вращается Кэролайн,
— это бизнес и ничего больше. Между тобой и моей племянницей заключён деловой контракт. Мы хотим знать, как скоро он будет выполнен, вот и всё.

Молодой человек в отчаянии посмотрел на дверь, но широкие плечи капитана
перекрывали путь к ней. Он помедлил, нахмурился, а затем, пожав плечами, сдался.

«Как я могу жениться?» — угрюмо спросил он. «Чёрт возьми! моего жалованья не хватит, чтобы прилично жить на свои деньги».

 «Малкольм!» — предостерегающе воскликнула его мать.

  «Ну, мама, какой во всём этом смысл? Ты же знаешь... Чёрт возьми! ты _должна_ знать!»

- Погоди, молодой человек! Я не понимаю. Твоя зарплата невелика.
говоришь, недостаточно? Что ты имеешь в виду? Вы собирались пожениться, не так ли?
Вы?

Миссис Данн бросилась на помощь, с жалкой надеждой, но в отчаянии, и
боролась до конца.

- Это возмутительно! - выпалила она. - Малкольм, я запрещаю тебе продолжать это
отвратительный разговор. Кэролайн, бедное мое дитя, я не виню тебя за это.
но я призываю тебя немедленно прекратить это. Моя дорогая, я...

Она двинулась к девушке с протянутыми руками. Кэролайн отпрянула.

- Не надо! не надо! - выдохнула она. Капитан Элиша заговорил резко и сурово.

- Извините, мэм, - сказал он, - но я был бы вам очень обязан, если бы вы подождали
минуту. Кэролайн, не говорите ни слова. Вы говорите... вы... - обращаясь к
Малкольм: "что ты не можешь содержать жену на свою зарплату. Ты меня немного удивил, учитывая,
какую ты проложил им тропинку, но ничего страшного
это. Может быть, они не будут держать автомобили и ... э-э ... другие вещи, о которых я слышал
вас это интересовало, но если вы откажетесь от них и немного сэкономите,
то же, что молодые женатые люди, которых я знаю, были бы рады сделать, вы могли бы
наскрести денег, не так ли? Эй? А ты не мог?

Ответом Малкольма было еще одно презрительное пожатие плечами. — Тебе место на Кейп-Коде, —
усмехнулся он. — Матушка, давай уйдём отсюда.

— Подожди! Выкладывай начистоту. Я так понимаю, ты хочешь разорвать помолвку, потому что моя племянница потеряла деньги? Так и есть?

Миссис Данн поняла, что неизбежное уже случилось. В конце концов, это
С таким же успехом можно было бы встретиться с ним сейчас, а не потом.

"Это нелепо, — заявила она. — Каждый здравомыслящий человек знает, что
_варвары_ могут не знать, — она бросила яростный взгляд на капитана, — что
в помолвках такого рода, в которых участвовал мой сын, предполагается, что
у невесты есть определённая сумма... э-э-э... финансовых... э-э-э... средств. Это ожидаемо. Конечно, это так! Любовь в коттедже — это, ну, немного _устарело_. Мы с сыном от всего сердца жалеем вашу племянницу,
но — вот! при таких обстоятельствах всё это становится невозможным.
Кэролайн, дорогая, мне ужасно жаль, ужасно! Я люблю тебя, как мой
собственного ребенка. И бедный Малькольм будет убита горем ... но ... вы _see_".

Она протянула руку в жесте полной беспомощности. Стивен,
который кипел и с трудом сдерживал свой гнев во время этой сцены
, прыгнул вперед, размахивая кулаком.

- Черт возьми! - крикнул он. — Мэл Данн, ты мерзавец…

Его дядя оттолкнул его взмахом руки.

 — Стив, — приказал он, — я веду этот корабль. — Он бросил быстрый взгляд на
племянницу, а затем быстро добавил, обращаясь к капитану:
Семья Данн: «Понимаю, мэм. Да-да, понимаю. Что ж, вы, кажется, забыли кое-что. Кэролайн тоже жила в высшем обществе. И я сам какое-то время там был. А Стив — парень, но у него деловая хватка». Если
в браке нет ничего, кроме бизнеса, тогда помолвка - это то, что я
только что назвал это деловым контрактом, и его нельзя разорвать без
согласия обеих сторон. Ты хотел денег Кэролайн; может быть, теперь она хочет получить
твои. Если она хочет, а есть такая вещь, как закон, что ж, возможно,
она сможет их получить.

- Вот это разговор! - ликующе воскликнул Стивен.

— Да, возможно, она может. Она тоже может быть деловой женщиной, знаете ли. Если
деньги, стиль и социальное положение имеют значение и она хочет заставить
вас сдержать обещание, то я её опекун, и она может рассчитывать на мою
поддержку. Что скажете, Кэролайн? Я к вашим услугам. Я...

Но Кэролайн перебила его.

— Остановись! — в отчаянии закричала она. — О, остановись! Ты думаешь... ты думаешь, что я
вышла бы за него сейчас? _Сейчас_, после того, как я увидела, какой он? О, — с
содроганием отвращения, — когда я думаю о том, что могла бы сделать, я... Слава
Богу, что деньги ушли! Я рада, что я бедна! Я _глад_!"

- Каро, ты дура! - взвизгнул Стивен. Она не обратила на него внимания.

- Отпусти меня! - закричала она. - Позволь мне уйти от него; из этой комнаты! Я
никогда больше не хочу видеть его и думать о нем. Пожалуйста! _пожалуйста, отпустите меня!
О, отвезите меня домой! Капитан Уоррен, _пожалуйста, отпустите меня домой!"

Её дядя тут же оказался рядом. «Да, да, дорогая, — сказал он, —
я отвезу тебя домой. Не сдавайся сейчас! Я…»

Он хотел взять её за руку, но она отпрянула от него.

 «Не ты!» — взмолилась она. «Стив!»

Лицо капитана омрачилось, но он быстро ответил.

"Конечно, Стив", - согласился он. "Стив, отвези свою сестру домой. Мистер
Сильвестра ждёт карета, и он поедет с тобой, я не сомневаюсь. Делай, как я говорю, мальчик, и веди себя хорошо. Не жди, иди!

Он придерживал дверь открытой, пока истеричная девушка и её брат не ушли. Затем он повернулся к Даннам.

 «Что ж, мэм», — сухо сказал он. — Не знаю, есть ли что-то ещё, что я мог бы сказать. Все вопросы, кажется, решены. Наше знакомство было недолгим, но интересным. Знакомство с вами, как сказал тот парень, было полезным. Не буду вас больше задерживать. Всего доброго.

Он отошел от двери. Малкольм и его мать остались стоять,
на мгновение, там, где они были, когда Кэролайн ушла.

Молодой человек выглядел так, словно с удовольствием придушил бы кого-нибудь, предпочтительно капитана
, но ничего не сказал. Затем миссис Данн придумала способ
сделать их уход менее неловким.

- Мое сердце! - сказала она, задыхаясь и хватаясь за грудь. - Мое
бедное сердце! Я... я боюсь, что у меня будет один из моих приступов. Малкольм, ваша
рука — быстро!

С выражением сильного, но терпеливого страдания, тяжело опираясь на
Взяв сына под руку, она прошла мимо капитана Элиши и вышла из комнаты.

 * * * * *

 В тот вечер капитан стоял в нижнем холле многоквартирного дома на Сентрал-Парк-Уэст, не зная, что делать дальше.  Больше всего на свете ему хотелось пойти к племяннице.  Он бы и раньше пошёл к ней — умирал от желания пойти, успокоить, утешить, сказать ей о своей любви, — но боялся. Его мучила совесть. Возможно, он был слишком жесток. Возможно, ему не следовало так поступать. Может быть,
заставляя Данн флота, чтобы показать его цвета можно было бы сделать больше
дипломатично. Он хотел, чтобы она увидела эти цветы для себя, для
на самом деле их видеть. Но он, возможно, перестаралась. Он вспомнил, как она
сжалась от него и повернулся к ней брат. Она могла ненавидеть его больше, чем
не сейчас. Если это так, тогда всю схему, согласно которой он работал налогообложения
на куски.

Он тоже беспокоился о Стиве. Этот молодой человек, естественно, был бы в ярости из-за того, что он счёл бы романтической глупостью его сестры. Его предупредили, чтобы он вёл себя прилично, но послушается ли он? Капитан
Элиша расхаживал взад и вперед по мраморному полу перед клетью лифта и
размышлял, будет ли его посещение квартиры мудрым шагом или
глупым.

Лифт опустился, дверь клетки открылась, и Стивен собственной персоной
выскочил наружу. Его лицо покраснело, он свирепо нахмурился и зашагал
в сторону улицы, не глядя в сторону своего опекуна.

Капитан поймал его, когда он проходил мимо.

— Эй, парень! — воскликнул он. — Где огонь? Куда ты идёшь?

Его племянник, неожиданно остановившийся, уставился на него.

"О, это ты!" - воскликнул он. "Хм! Я связан ... я не знаю, где я.
связан!"

"Ты не знаешь, эй? Что ж, на таком судне можно проделать долгий путь.
Что вы имеете в виду?

- О, оставьте меня в покое! Я собираюсь в клуб, наверное, или еще куда-нибудь. В любом случае,
Я не останусь с ней. Я так ей и сказал. Глупый маленький идиот! Черт возьми, она
понимает, что я думаю о ее поведении. Я больше никогда с ней не заговорю.
Я ей так и сказал. Она...

- Сюда! Страховка! Остановись! — О ком ты говоришь?

 — О Каро, конечно. Она...

 — Ты сбежал и оставил её одну на ночь? Где она?

"Наверху, и плачет, наверное. Она не делает ничего другого. Все
она хороша для. Эгоист, Роман..."

Он получил не дальше, капитан Елисей послал его лихорадит с нажатием и
побежал к лифту.

"Восьмой этаж", - приказал он.

Дверь квартиры была не заперта. Стивен в гневе и спешке не обратил внимания на такие мелочи. Капитан тихо открыл дверь и вошёл. Он вошёл в библиотеку. Кэролайн лежала на диване, уткнувшись головой в подушки. Она не слышала, как он пересёк комнату. Он наклонился и коснулся её плеча. Она вздрогнула, посмотрела на него и села.
Она смотрела на него так, словно не была уверена, сон это или явь.

И он смотрел на неё, на её милое личико, теперь такое бледное и измученное, на
её глаза, на пятна от слёз на щеках, и всё его сердце было
преисполнено жалости к ней.

"Кэролайн, дорогая, — запинаясь, произнёс он, — прости меня за то, что я пришёл сюда, хорошо?
Я должен был прийти. Я не мог оставить тебя одну; я не мог успокоиться, думая о
том, что ты одна в своей беде. Я знаю, что ты, должно быть, злишься на меня за то, что я сделал сегодня днём, но я хотел как лучше. Я _должен_ был показать тебе — разве ты не понимаешь? Ты можешь простить меня? Ты не попытаешься меня простить?
старик, который любит тебя больше всего на свете? Неужели ты не попытаешься?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, сжимая и разжимая руки.

- Я тебя прощаю? - недоверчиво переспросила она.

- Да. Постарайся, дорогуша. О, если бы ты только поверила я имел ввиду именно для вашего
хорошо, и ничего больше! Если бы ты только могла довериться мне, прийти ко мне
и позволить мне помочь тебе. Я хочу тебя, моя девочка, я хочу тебя!

Она наклонилась вперёд. «Ты правда это имеешь в виду?» — воскликнула она. «Как ты можешь?
 после всего, что я сделала? после того, как я с тобой обращалась? и после того, что я
говорила? Ты, должно быть, ненавидишь меня! Все ненавидят. Я ненавижу себя! Ты не можешь
«Прости меня! Ты не можешь!»

В ответ он протянул к ней руки. Через мгновение она уже была в его объятиях,
прижимаясь к его мокрому пальто, рыдая, крепко держась за него и умоляя
не бросать её, забрать с собой, пообещав, что она будет работать, что
не станет ему обузой, — только забери её с собой и постарайся простить,
потому что он был настоящим, честным и единственным её другом.

И капитан Элиша, успокаивая её, гладя по волосам и бормоча слова любви и нежности, понял, что его труд и жертвы были не напрасны, что он получил своё вознаграждение: она никогда не
не пойми его снова неправильно; она наконец-то была его.

И всё же, несмотря на радость, совесть мучила его сильнее, чем когда-либо.




Глава XX


Был апрель, и май был уже не за горами. Погода была такой, какой и должна быть в конце
апреля, но часто бывает иначе. Деревья, кусты и виноградные лозы
были в цвету; повсюду виднелась зелёная молодая трава, пробивающаяся
сквозь сухую коричневую старую; пара синих птиц осматривала дупло
старой яблони, готовясь к весенним хлопотам; солнце было тёплым и
ярким, а вода в проливе сверкала вдалеке.
Кэролайн, сидя у окна в гостиной, ждала возвращения своего дяди из города.

 На кухне Энни Мориарти готовила ужин.  Энни теперь была не только горничной, но и кухаркой, потому что из всех слуг Уорренов осталась только она.  Эдвардс, «командор», был уволен и, хоть и неохотно, но с философским спокойствием, отправился искать другую работу. — Да, мисс, — заметил Эдвардс, когда ему сообщили, что его услуги больше не нужны. — Я понимаю. Я ожидал этого. Я и раньше жил в семье, которая столкнулась с финансовыми трудностями, и
Я знаю эти признаки. Всё, что я могу сказать, — это то, что я надеюсь, что вы и мистер Стивен
поладите, мисс. Если я могу чем-то помочь вам по-дружески, пожалуйста, дайте мне знать. Я был бы рад, как в старые добрые времена. И
кухарка просила передать тебе, что, будучи, как она устроилась на другую работу в
зрение и была оплачена до настоящего времени, она не хотела ждать, пока заметят, но был
уходим немедленно. Она уже ушла, мисс.

Вторая горничная тоже ушла. Но Энни, ирландка и благодарная, отказалась идти.
Ее мать пришла поддержать ее в этом отказе.

— Она действительно не оставит вас, мисс Кэролайн, ни вас, ни капитана Уоррена
И ты тоже. Господи, благослови его! Конечно, ты думаешь, что мы когда-нибудь забудем, что вы с ним сделали для меня, для моего Пэта и для детей? Тебе ведь нужен кто-то, не так ли? И Энни готовит не так уж плохо, чтобы это вас убило; и
 я научу её готовить ещё лучше. Неважно, какая там зарплата, она достаточно велика.
Она останется! Если она не останется, я сломаю ей спину.

Итак, когда квартира опустела и капитан Элиша со своими подопечными
переехал в маленький домик в округе Уэстчестер, Энни переехала с ними.
И её стряпня, хоть и не сравнится с той, что была у Дельмонико,
она их еще не убила. Миссис Мориарти приходила раз в неделю, чтобы заняться
стиркой. Кэролайн вела себя как неопытная, но готовая на все
надзирающая экономка.

Сам дом был приобретен благодаря доброму интересу
Сильвестра. При данных обстоятельствах о сохранении квартиры не могло быть и речи.
Кэролайн ненавидела это и очень хотела от этого отказаться
. У нее не было никаких предложений. Она бы поехала куда угодно, куда угодно,
куда бы её опекун ни решил, но не могли бы они поехать прямо сейчас? Она
ожидала, что он предложит Саут-Денборо, и поехала бы туда
она не жаловалась. Уехать из того места, где она была так несчастна, — вот и всё, чего она хотела. И, доверяя и веря своему дяде, как она верила ему теперь, понимая, что он всегда был прав и всегда действовал в её интересах, а также осознав фальшь и неискренность тех, кому она когда-то безоговорочно доверяла, она вцепилась в него с почти жалким призывом. Её гордость на время была сломлена. Она была смиренна и благодарна. Она безоговорочно сдалась ему
и надеялась только на его прощение и любовь.

Капитан не предложил Саут-Денборо. Однако он сказал
Сильвестру, что, по его мнению, небольшое место за городом было бы лучшим убежищем на данный момент.

"Бедная Кэролайн совсем расклеилась, — сказал он адвокату, — и вы не можете её винить. Она считает, что Нью-Йорк — это сплошная фальшивка от кормы до носа, населённая лжецами, мошенниками, лицемерами и управляемая ворами. Бесполезно говорить ей «нет», хотя она могла бы притвориться, что верит, если бы я сказал ей, потому что сейчас бедная девочка думает, что я Соломон и святой Пётр в одном лице. То, как она соглашается
Что бы я ни сказал, и как бы она ни смотрела на меня и ни цеплялась за меня, как будто я был её единственным якорем во время шторма, я заявляю, что из-за этого чувствую себя хуже, чем чай в богадельне, а он, как я слышал, сделан из листьев ежевики, пропитанных воспоминаниями о лучших временах. Неужели я подлый негодяй, который играет грязную шутку с парой сирот? Что ты об этом думаешь, Сильвестр?

— «Вы знаете, что я думаю, капитан Уоррен», — ответил адвокат. «Вы справляетесь с этим делом лучше, чем кто-либо другой. Никто другой не додумался бы до этого, и результаты пока что
докажите, что вы правы".

"Ага. Может быть. Я желаю, чтобы ты был рядом, чтобы сказать что со мной, когда я просыпаюсь
ночи и начинаешь размышлять. Однако, как я уже сказал, Кэролайн считает, что Нью-Йорк
похож на танцевальный зал для моряков, место, от которого приличным людям следует держаться
подальше. А когда парень, с которым ты была помолвлена, оказывается подлецом, а твой собственный отец — мошенником, ну что ж, нельзя винить неопытную девушку за то, что она предвзято относится к городу, в котором выросла. Она это переживёт, но сейчас я бы предпочёл какую-нибудь маленькую квартирку или, ещё лучше, маленький домик, где задний двор не залит бетоном.
первоклассный порт для нас, чтобы сделать для. Не знаю такого места на
разумную арендную плату, не так ли?"

"Я мог бы найти. И, возможно, вы правы; вашей племяннице это могло бы понравиться
лучше, хотя это будет несколько по-другому. Но как насчет вашего
племянника? Насколько я могу судить, он не возражает против метрополии. Что он скажет
?"

— Полагаю, ничего, если только он не говорит это самому себе. Стив возвращается в
Нью-Хейвен с мыслями о чём-то. Мы с ним провели утреннюю службу, и
я был священником. Он слушал, потому что, когда у тебя нет ни цента, кроме того, что даёт тебе общество, нехорошо уклоняться от
проповедь о милосердии. Стив будет вести себя хорошо, а то, что ему не нравится, он проглотит. Если
он начнёт открывать рот, у него заболит ухо, я обещаю. Я поговорил с этим молодым человеком. Да-а, — с лёгкой улыбкой, — я, кажется, потерял терпение со Стиви.

Когда Кэролайн впервые увидела маленький домик с крытой черепицей крышей,
засохшими лозами на крыльце и сухими стеблями прошлогодних цветов во
дворе, у неё упало сердце. На ветру голые ветви старой яблони
скребли по крыше и жалобно скрипели, и дом казался мрачным и
заброшенным. Он был таким непохожим на другие, таким неуютным, и
поэтому ей
глаза, маленькие и измученные. Она делала вид, что ей нравится,
восхищалась видом, который в тот день был довольно унылым,
и заявляла, что голландская входная дверь «старомодна и дорога».
Но капитан Элиша, внимательно наблюдая за ней, знал, что она только и ждёт,
когда останется одна, чтобы дать волю отчаянию и слезам. Он понимал,
что она будет чувствовать себя именно так, но всё равно был разочарован. Однако, когда они вошли в дом, Кэролайн огляделась в радостном изумлении.
Гостиная была маленькой, но светлой, тёплой и уютной. На стенах,
скрытых довольно яркой обоями, висели лучшие картины Роджерса
Уоррена — «Коро», «Тресовик» и другие. Мебель и ковры
были такими же, как в библиотеке в её квартире, с которыми она
была знакома всю свою жизнь. Книги, многие из них, тоже были там. И столовая, за исключением размера, была похожа на
дом. То же самое было и в спальнях; а на кухне Энни приветственно улыбнулась.

"Но как ты могла?" - спросила Кэролайн. "Как ты могла хранить все это
вещи, дядя Элиша? Я подумала, что, конечно, их все нужно продать. Я
плакала, когда они забрали их в тот день, когда мы уезжали в
отель. Я был уверен, что больше никогда их не увижу. И вот они все здесь
! Как ты мог это сделать?"

Улыбка капитана была такой же широкой, как у Энни. «О, — объяснил он, — я
не мог отпустить их всех. И не собирался. Тот чудак за пять тысяч долларов
там наверху казался почти родным. Я бы оставил
_его_, даже если бы нам пришлось жить в одной комнате и в сундуке. Но до этого
пока не дошло. Говорю тебе, дорогая, я думала, что так ты будешь чувствовать себя лучше
Главная. И они это делают, не так ли?

Взгляд, которым она одарила его, был достаточным ответом.

"Но кредиторы?" спросила она. "Тот человек, который... они принадлежат ему, не так ли?
Они? Я предположил, что, конечно, они должны отправиться с остальными".

Капитан Элиша подмигнул. «Бывают времена, — ответил он, — когда я верю в то, что могу обмануть своих кредиторов. Это один из таких случаев. Не обращай внимания на того парня, о котором ты говорил. С него хватит, чёрт бы его побрал! У него не хватило духу попросить ещё. Сильвестр позаботился об этом». Пятьсот тысяч,
выпавшие, как бы это сказать, неожиданно, должны смягчить любое сердце
сердце; и я думаю, что даже у этого парня есть хоть капля милосердия.

Он поспешно сменил тему, но Кэролайн больше не задавала вопросов.
Она никогда не упоминала о потерянном поместье, не выражала сожаления
и не спрашивала, кто завладел всем этим.  Капитан ожидал, что она спросит, и был готов ответить так же, как и
Стивену, но когда он намекнул на это, она сама запретила ему продолжать.
"Не рассказывай мне об этом", - взмолилась она. "Я не хочу больше ничего знать.
Отец поступил неправильно, но ... но я знаю, что он не хотел этого. Он был хорошим,
Он был мне добрым отцом, и я его любила. Этот человек, чьи деньги он забрал, имел на них право, и теперь они принадлежат ему. Он не хочет, чтобы мы знали, кто он такой, так говорит Стив, и я рада. Я не хочу знать, потому что если бы я знала, то могла бы его возненавидеть. И, — с содроганием, — я изо всех сил стараюсь никого не ненавидеть.

Её воображаемая любовь к маленькому домику становилась всё более реальной по мере приближения весны. Она начала интересоваться им, цветником, клумбами у крыльца, где пионы и нарциссы начали поднимать свои зелёные головки над землёй, и хозяйством
дела. И у нее были свои планы, не связанные с ними. Она
рассказала о них своему дяде, и они удивили и обрадовали его,
хотя он и не дал бы на них своего полного согласия.

"Ты не должен думать, - сказала она, - что, поскольку я была готова
жить на твои деньги с тех пор, как ушла моя, я намерена продолжать это делать. Я
нет. Я много думала и поняла, что должна сама зарабатывать себе на жизнь, как только смогу. Сейчас я ни на что не гожусь, но
я могу и буду. Я подумала, что, может быть, мне стоит научиться стенографии
или чему-то подобному. Девочки так делают.

Он посмотрел на её серьёзное лицо и с трудом сдержал смех.

"Ну да, — признал он, — они делают, это факт. Около четырёхсот тысяч из них делают, а ещё четыреста тысяч пытаются, а потом пытаются заставить бизнесменов думать, что они это сделали. Я слышал, как Сильвестр бормотал...
о паре в его кабинете на днях; сказал, что они никуда не годятся и не
стоят семи долларов в неделю, которые он им платит.

«Семь долларов в неделю!» — повторила она.

"Да. Конечно, некоторые зарабатывают в три раза больше, но это
опытные, хорошие работники. А есть куча тех, кто не зарабатывает. Что
из-за этого ты так стремишься заработать на жизнь, Кэролайн? Разве тебя не устраивает
то, что я пытаюсь тебе дать?

Она посмотрела на него с упреком. "Пожалуйста, не говори так", - запротестовала она.
"Ты всегда относишься к своей доброте как к шутке, но для меня это... это..."

"Вот! — Ну-ка, ну-ка! — быстро. — Не будем говорить глупости. Я понимаю, что ты имеешь в виду, дорогая. Дело не в том, что я даю тебе, а в том, что ты беспокоишься из-за этого. Я знаю. Что ж, я не жалуюсь, но я понимаю твои чувства и уважаю их. Тем не менее, я не должен изучать тип-писать, если
Я-это ты. Там слишком большая конкуренция в нем было комфортно, как
— Толстяк сказал что-то о бегах. У меня есть предложение, если хотите его выслушать.

 — Конечно, хочу. Что это?

 — Да вот что. Я побывал на борту почти во всех ролях, но никогда не был стюардом. Теперь я скажу за Энни, что она очень старалась. Она
занялась общим хозяйством так же, как, по словам Асы Фостера, он упал в
огуречную кадку — с грохотом и звоном, и она делает всё, что в её силах,
согласно своим представлениям. Но иногда её представления нуждаются в
поддержке или корректировке, или в чём-то ещё. У меня было ощущение,
что нам нужна хорошая экономка.
— Вот так. Если бы ум Энни был таким же широким и либеральным, как её туфли, мы бы не были такими, какие есть. Я найму тебя, Кэролайн, на эту работу, если ты согласишься.

 — Я? Дядя Элиша, ты шутишь!

 — Нет, не шучу. Конечно, я понимаю, что у тебя мало опыта в управлении домом.
И я надеюсь, ты понимаешь, что я не хочу нанимать тебя в качестве повара.
Но у меня была схема в моей голове на fortni не больше.
Что-Сильвестр сказал о молодой леди двоюродный брат заставил меня
подумайте об этом. Кажется, здесь, в женском колледже - ты знаешь, где я
Я имею в виду, что они преподают новый курс, который назвали «Домашние
науки». Насколько я могу судить, он о том, чему наши бабушки
учились дома; с современными дополнениями. Всё о том, как вести хозяйство, как следить за слугами, что
нужно есть и как это нужно готовить, как заботиться о детях —
Ха! нам это не нужно, не так ли? — и, в общем, обо всём, что должна
знать домашняя хозяйка, богатая или бедная. По крайней мере, она должна
соответствовать моим старомодным представлениям. Двоюродный брат Сильвестра отправляется туда, и
Ей это нравится, и я думаю, что она не собирается быть чьей-то наёмной работницей. Моя идея была в следующем: если ты хочешь пройти этот курс,
Кэролайн, ты могла бы заниматься по вечерам. Утром и в выходные ты могла бы применять свои знания здесь, дома, на Энни. Воистину, это избавило бы меня от необходимости нанимать кого-то другого, и... ну, может быть, тебе бы это понравилось, кто знает.

Его племянница, казалось, заинтересовалась.

"Я знаю о курсе домоводства, — сказала она. — Несколько моих друзей — моих бывших друзей — изучали его. Но я боюсь, дядя, что не понимаю, какое отношение к этому имеет зарабатывание на жизнь. Это , кажется,
мне, что это означает, что ты тратишь на меня больше денег, оплачивая мое обучение ".

"Не больше, чем я бы потратил на квалифицированную домработницу. Честно, Кэролайн, я бы
хотел это сделать. Ты подумай немного ".

Она так и сделала, посетив университет и наведя справки. То, что ей сказали
там решило ее. Она записалась на курс, и он ей понравился. Это занимало её мысли и не давало зацикливаться на прошлом. Она могла бы завести много друзей среди других студентов, но старалась относиться к ним только как к знакомым. Её недавний опыт общения с «друзьями» был слишком болезненным.
она была свежа в памяти. Она усердно училась и применяла свои знания дома.
Она и Энни сделал некоторые странные и смешные ошибки в первой, но они были
не дважды, и капитан Елисеев заметил значительное улучшение в
уборка. Также, духов Каролины улучшилось, хотя и более медленно.

Большую часть вечеров они проводили вместе в гостиной. Она читала вслух своему дяде, который курил сигару и слушал, с характерной для него оригинальностью и проницательностью комментируя поступки героев. Каждый вечер, после окончания чтения, он писал Эбби свою обычную записку
Бейкер в Саут-Денборо. Он совершил одну поездку в эту деревню на самолёте: «Просто
чтобы доказать им, что я всё ещё жив», — объяснил он. «Некоторые из
тех людей в почтовом отделении, должно быть, уже почти забыли
о том, что сплетничали обо мне. Они уже давно считают меня
женихом и невестой, миллионером и бедняком, я не сомневаюсь. А теперь они, наверное, совсем забыли обо мне. Я просто сбегаю и взбодрю их. В этом почтовом отделении не хватает хороших сюжетов для рассказов, и они должны быть
благодарны.

Вернувшись, он сказал племяннице, что всё как обычно.
"Тоф Кенни отрастил бороду, потому что бритье такое дорогое; и
Приходящий священник назвал место, где связаны другие деноминации
ради "Аида" и его паствы подумывают о том, чтобы уволить его за обращение.
Вольнодумец. Это все ощущения", - сказал он. "Я не мог
передвигаться по городу от Эбби. Она держала меня в постели
время, пока она шила на кнопки и перешито. Она сказала, что никогда не видел тела
одежда в таком состоянии, в жизни _her_".

Время от времени звонили несколько соседей. Были и другие
посетители. Неожиданный отъезд капитана Элиши из дома миссис Хептон
пансион произвел сенсацию и вызвал много сожалений у избранных.
Заведение. Хозяйка при содействии миссис Ван Винкль
Рагглз устроил бы прощальный чай в его честь, но он отказался.
"Не смей этого делать", - сказал он. "Я люблю крепкий чай, а прощания
- это водянистые напитки, лучшие из них. И это всё равно не настоящее прощание.

"'Скажи «до свидания», но не «прощай»,'" — сентиментально пропела мисс Шерборн.

"Вот именно. Все знают, что значит «прощай». Мы скажем другое
слово — как можно лучше — и в первый раз заменим его на «привет».
кто-нибудь из вас зайдёт к нам в гости.

Им было любопытно узнать, почему он уезжает. Он объяснил, что его племянница немного одинока и нуждается в деревенском воздухе; он собирался пожить с ней какое-то время. Поэтому миссис Рагглс, почуяв аристократию, была первой, кто пришёл в гости. Это был величественный и церемонный визит. Они были рады, когда он закончился. Лоутон, книготорговец и его жена пришли, и их уговорили остаться и поужинать. Кэролайн они понравились с первого взгляда. Однако самым впечатляющим был визит мистера и миссис «К».
Диккенс. Великий человек считал своим долгом одеваться в стиле ушедших
лет, и его беседы были удовольствием. Он признавал, что его литературные
труды утомляли и ограничивали его, и «глоток деревенского озона»,
который он получил во время этой поездки в округ Уэстчестер, был для
него как тонизирующее средство — да, можно сказать, тонизирующее
средство, прописанное и назначенное самой матушкой-природой.

«Раньше я жил за городом», — сказал он Кэролайн.

 «Да, — вмешалась его жена, — мы жили в Байонне, в Нью-Джерси. У нас там был такой красивый дом, то есть половина дома; видите ли, он был двухэтажным, и...»

— Мария, — её муж взмахнул рукой, — зачем утруждать наших друзей ненужными подробностями.

— Но это был красивый дом, «К.», дорогой, — с жалобным вздохом.
— С тех пор я очень по нему скучала, мисс Уоррен. «К.» пошутил по этому
поводу — он такой шутник! Он называл это "Гэдз-Хилл, джуниор".

- Назван в честь кого-то из предков Дэвида Б.? - невинно спросил капитан Элиша.
Ответ, произнесенный мистером Диккенсом, был снисходительным и поясняющим.

Кэролайн рассмеялась, по-настоящему громко, когда визит закончился. Ее
Дядя был безмерно доволен.

"Ура!" - воскликнул он. "Я приглашу их погостить у нас неделю. Это первый
раз, когда я слышу твой смех, не знаю, когда".

Она снова засмеялась. "Я ничего не могу с собой поделать, - сказала она. - они такие забавные".

Капитан усмехнулся. "Да, - сказал он, - и они этого не знают. Я
считаю, что в черепе человека есть место примерно для такого-то количества вещей и
не более. Голова Корнелиуса Чарльза настолько забита самодовольством,
что его чувство юмора давным-давно было вытеснено за дверь."

Один из постояльцев миссис Хептон не звонил, и капитан Элиша ничего не намекал
к нему. Кэролайн обратила внимание на последний факт и поняла причину.
Кроме того, когда капитан отправился в город, как он часто делал, и
остался дольше, чем обычно, она заметила, что его объяснения
путь, в котором он провел свое время, иногда туманны и поспешил. Она
понимала и была обеспокоена. И все же она много думала на эту тему
прежде чем заговорить об этом.

В тот апрельский день, когда Кэролайн сидела у окна в гостиной,
ожидая возвращения дяди, она думала об этом.
Но, в конце концов, она приняла решение. Это было трудно сделать; это было
в каком-то смысле унизительно; это могло быть — хотя она искренне надеялась, что нет, — неверно истолковано как мотив; но это было правильно. Капитан Элиша был таким бескорыстным, таким счастливым, отказавшись от всех личных желаний, чтобы угодить ей, что она больше не позволит своей гордости мешать его удовлетворению даже в мелочах. По крайней мере, она поговорит с ним об этом.

Он приехал позже, чем обычно, и за ужином, когда она спросила, где он был, ответил: «О, я заходил к Сильвестру и… э-э… побродил вокруг». Она больше ничего не спрашивала, но, когда они были вместе в гостиной, сказала:
Она подвинула свой стул поближе к его и сказала, не глядя на него:

«Дядя Элиша, я знаю, где ты был сегодня днём. Ты ходил к мистеру Пирсону».

«Эй?» — он вздрогнул, откинулся назад и посмотрел на неё с удивлением и некоторой тревогой.

— Вы были у мистера Пирсона, — повторила она, — не так ли?

 — Ну... да, Кэролайн, я был... скажу тебе правду. Не понимаю, откуда ты узнала, но, — нервно добавил он, — надеюсь, ты не обижаешься, потому что я был у него. Я довольно часто к нему хожу. Понимаете, я очень высокого мнения о нём — очень высокого. _Я_ считаю его прекрасным молодым человеком. Конечно, я знаю, что вы так не считаете,
и поэтому я никогда не упоминаю его при тебе. Но я надеюсь, что ты не попросишь меня не видеться с ним.

Она покачала головой. «Нет, — сказала она. — Я не имею права просить об этом, даже если бы захотела. А я не хочу. Дядя Элиша, если бы ты был здесь один, он бы пришёл к тебе; я знаю, что пришёл бы». Пригласи его, пожалуйста.

Его изумление было сильнее, чем когда-либо.

"Пригласить его сюда?" — спросил он. "Чтобы увидеть тебя?"

"Нет," — поспешно ответил он, — "чтобы увидеть тебя. Это твой дом. Я не имею права мешать твоим друзьям приходить сюда. Я знаю, что ты пожертвуешь всем ради меня.
ради меня, даже ради них; но я не буду настолько эгоистична, чтобы позволить это. Попроси его
здесь, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы ты это сделал.

Он почесал бороду. «Кэролайн, — медленно ответил он, — я тебе очень
обязан. Я понимаю, почему ты это делаешь, и я благодарен тебе. Но вряд ли я
скажу «да», не так ли?» И как ты думаешь, Джим пришёл бы, если бы я его позвал? Он знает, что ты считаешь его... ну, в общем, он плохой. Ты сказала ему об этом и прогнала. Я признаю, что хотел бы видеть его здесь. Он один из немногих друзей-мужчин, которых я приобрёл с тех пор, как приехал
в Нью-Йорке. Но при таких обстоятельствах — ты чувствуешь то же, что и я, — я не мог его попросить, да он и не приехал бы, если бы я его попросил.

Она некоторое время молчала. Затем сказала: «Дядя, я хочу, чтобы ты рассказал мне правду о мистере Пирсоне и отце — почему они поссорились и какова была правда обо всём этом». Не щадите моих
чувств; скажите мне, что, по-вашему, является правдой. Я знаю, что вы считаете
мистера Пирсона правым, потому что вы так сказали.

Капитан был очень обеспокоен.

"Я... я не знаю, что бы я предпочёл, дорогая," — ответил он. "Кажется, я знаю.
По правде говоря, но вы можете подумать, что я был строг с Бидже — с вашим отцом. Я
не был. И я тоже сочувствую тому, что он чувствовал. Но Джим поступил правильно, как
я считаю. Он поступил так, как я хотел бы, чтобы поступил мой сын. И... Ну, я
полагаю, нам лучше не ворошить прошлое, не так ли?

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне. Пожалуйста, расскажи.

— Я не знаю, стоит ли. Тебе рассказывали эту историю по-другому, и...

— Я знаю, что мне рассказывали. Именно поэтому я прошу тебя рассказать её. О, — с ноткой презрения, — мне рассказывали много историй, и я хочу их забыть.
И, — к сожалению, — я могу вынести всё, что вы мне скажете, даже об отце.
С тех пор, как я узнала, что он был... был...

"Т-с-с, Кэролайн, не надо!"

"После этого я, кажется, могу вынести что угодно. Хуже уже быть не может."

"Хуже! Нет, не может! Это не так уж плохо. Я расскажу тебе, дорогая. Вот что произошло."

Он рассказал ей чистую правду о Троллейбусном комбинате, о своем
участии в нем брата и Пирсона. Она выслушала его без комментариев.

- Понятно, - сказала она, когда он закончил. "Кажется, я понимаю. Мистер Пирсон чувствовал
что, как честный газетчик, он должен продолжать. Он знал, что это
неправильно и что невинные люди могут потерять из-за этого деньги. Это было
его долгом было разоблачить его, и он сделал это, даже несмотря на то, что это означало потерю влияния и дружбы с отцом. Я понимаю.

"Вот и всё, Кэролайн. Думаю, тяжелее всего ему было, когда
Бидж назвал его неблагодарным. Бидж был очень добр к нему, это факт.

"Да. Отец был добр, я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Но мистер
Пирсон был прав. Да, он был прав и храбр.

"Так что я всё обдумал. И я тоже сочувствую вашему отцу. Это не так уж сильно хуже, чем многие сделки с акциями. И бедняга Бидж был
Полагаю, он был в отчаянии. Если бы это прошло, он смог бы свести счёты с резиновой компанией, и только подумайте, что это значило бы для него. Бедняга! Бедняга! — Он вздохнул. Она
взяла его за руку и нежно погладила своей рукой.

  Через некоторое время она сказала: «Как я его оскорбила и обидела!» Как он, должно быть, презирает меня!

"Кто? Джим? Нет, нет! он ничего такого не делает. Он знает, что ты не
поняла, и кто был виноват. У Джима есть здравый смысл, и его много."

"Но это я не поняла и оскорбила его."
я держал вас двоих подальше друг от друга — по крайней мере, здесь.

«Пусть это тебя не беспокоит, Кэролайн. Я время от времени вижусь с ним в городе».

«Это меня беспокоит, и будет беспокоить, пока всё не наладится. И, — она понизила голос, но решительно добавила, — так и будет».

Она встала и, наклонившись, поцеловала его в лоб. "Спокойной ночи,
Дядя", - сказала она.

Капитан Елисеев был разочарован. "Что!" - воскликнул он. "Пойду наверх так
скоро? Мы еще не дочитали. По-моему, довольно рано ложиться спать.
 Побудь еще немного.

- Не сегодня, дорогая. Я иду в свою комнату. Пожалуйста, извините меня на этот раз.
Она повернулась, чтобы уйти, но потом снова обернулась и задала последний вопрос.

"Вы уверены, — нерешительно сказала она, — вы совершенно уверены, что он не
придёт сюда — к вам — если вы скажете ему, что я всё понимаю, и — и вы спросите его?"

"Ну, Кэролайн, я не знаю. Понимаете, я был причиной его прихода
раньше. Тогда у него были какие-то сомнения, но я его уговорил.
Он гордый, Джим, и он мог бы... мог бы не захотеть...

— Понятно. Спокойной ночи, дядя.

На следующее утро, после завтрака, она снова пришла к нему.

"Дядя Элиша, — сказала она, — я написала ему."

"Что? Ты написал? Кому написал?"

«Мистер Пирсон. Я написала ему, что узнала правду о его разногласиях с отцом и что он был прав, а я ошибалась. Я извинилась за своё поведение по отношению к нему. Теперь я думаю, что, возможно, если вы попросите его, он придёт».

Капитан посмотрел на неё. Он понял, какой жертвой для неё стало написание этого письма, и что она сделала это ради него.
Он был тронут и почти сожалел, что она это сделала. Он взял обе ее руки
в свои.

- Дорогуша, - сказал он, - тебе не следовало этого делать. Я не ожидал, что ты
Для. Я знаю, ты сделал это только ради меня. Не скажу, что я не рад; Я рад,
в некотором смысле. Но в этом не было необходимости, и это было слишком, слишком тяжело для тебя в целом.


"Не говори так", - умоляла она. "Слишком много! Я никогда не могу сделать достаточно. По сравнению
то, что ты сделал для меня это.... О, пожалуйста, позволь мне сделать то, что мало
Я могу. Но, дядя Элиша, пообещай мне одну вещь; пообещай, что ты не будешь
не попросишь меня встретиться с ним, если он приедет. Этого я не смог бы сделать даже ради
тебя".




ГЛАВА XXI


Обещания такого рода легче давать, чем выполнять. Капитан
обещали достаточно оперативно, но судьба обернулась против него. Он
бизнес отправиться в город на следующий день и призвал своего друга. Он
застал молодого человека в странно возбужденном и оптимистичном расположении духа,
радикально отличающемся от того, что было в последние несколько месяцев. Рукопись
Романа лежала перед ним на столе, а также множество чистой бумаги.
Его ручка в руке, хотя, по всей видимости, он написал
ничего, что утро. Но он собирался — о да, он собирался!
Он был в подходящем настроении. Он прочитал свою рукопись, и она ему не понравилась
не так уж плохо; чёрт возьми, кое-что было довольно неплохо! И конец был уже не так далеко. Ещё пять-шесть глав, и всё будет закончено. Конечно, ему нужно было найти издателя, но двое уже проявили интерес; и так далее.

 Капитан Элиша сделал свои выводы. Он решил, что письмо его племянницы
дошло до адресата. Однако он не упомянул об этом, как и Пирсон. Но когда капитан намекнул, что тот мог бы как-нибудь забежать к нему в
гости, приглашение было принято.

"Это прекрасно, Джим," — заявил гость. "Заходи в любое время. Я хочу тебя видеть
«Посмотришь, какое у меня там милое местечко. Не церемонься, приходи... э-э... на следующей неделе, скажем». Затем, вспомнив о своём обещании, он добавил: «Мы с тобой будем только вдвоём. Я собирался взять напрокат парусную лодку на лето; присмотрел себе небольшой шлюп, принадлежащий одному парню на берегу залива». Если всё пойдёт хорошо, я заключу сделку через несколько дней. Я встречусь с тобой на вокзале, и мы отправимся в плавание, поужинаем в отеле или где-нибудь ещё, а потом вернёмся домой и посмотрим, как дела у Капитана Джима в новых главах. Просто
ты и я вместе в комнате сидели; Эй?"

Пирсон, казалось, не с таким энтузиазмом над этой программой, хотя он
признался, что это звучало тип-топ.

"Как Мисс Уоррен?" - спросил он, небрежно упомянув это имя.
замечательно, учитывая, что он не делал этого раньше уже несколько недель. - С ней
надеюсь, все в порядке?

- Да, она первоклассная, спасибо. Очень хорошо, учитывая все обстоятельства. Она
во многом держится особняком. Не любит встречаться со многими людьми, и ты
вряд ли можешь ее винить. "

Пирсон признался, что, и остаток разговора был в значительной мере
монолог капитана Елисея.

— Ну что ж, Джим, — сказал последний, вставая, — приезжай в
понедельник или вторник на следующей неделе. Хорошо?

— Да. Я... я думаю, что да.

— Не думай, а приезжай. Дай мне знать, на каком поезде ты приедешь, и я
встречу тебя на вокзале.

Это последнее замечание нарушило расчеты. Пирсон пришел в понедельник,
написав накануне. Он не отправил записку сам, но
доверил ее миссис Хептон, которая собиралась посетить вечернюю службу.
Она забыла о ней до следующего дня. Так случилось, что, когда он вышел
из поезда на пригородной станции, капитана там не было, чтобы
познакомьтесь с ним. Он подождал немного, а затем, спросив дорогу к участку.
агент самостоятельно подошел к дому. Когда он повернул к парадному входу.
на дорожку вышла Кэролайн. Они встретились лицом к лицу.

Это была крайне неловкая ситуация, особенно для Кэролайн; тем не менее,
с женской находчивостью она до некоторой степени скрыла свое смущение
и ответила на его заикающееся: "Добрый день, мисс Уоррен".
с прохладным, почти холодным «Как поживаете, мистер Пирсон?», которое охладило его радость от встречи с ней и заставило его искренне пожалеть, что он не
был таким дураком, что пришел сюда. Однако он был там, и он поспешно
объяснил свое присутствие, рассказав ей о приглашении капитана на
тот день, о том, как он ожидал встретить его на станции, и, не
встретив его, я подошел к дому пешком.

"Он дома?" спросил он.

Нет, капитана Элиши не было дома. Он пошел повидаться с парусником. Не получив ответа от своего друга, он решил, что тот не придёт до
следующего дня.

 «Ему будет очень жаль», — сказала Кэролайн.

 Пирсон скорее обрадовался, чем огорчился. . Отсутствие капитана
дал ему возможность сбежать из места, где он был явно
нежеланным.

"Да не надо", - сказал он. "Это не важно. Я могу сбегать
еще один день. Просто скажите ему, что я звонил, мисс Уоррен, пожалуйста; что я написал
вчера, но мое письмо, должно быть, потерялось. Добрый день.

Он повернулся, чтобы уйти, но она остановила его. Она твёрдо решила, что, когда он приедет, она не станет с ним встречаться. Помня, как она обошлась с ним в день своего рождения, она не смогла бы смотреть ему в глаза. Кроме того, она не могла встретиться с ним после того, как написала то письмо
письмо; это было бы слишком нагло; он бы подумал бог знает что.
Когда он навещал её дядю, она оставалась в своей комнате или уходила в город или куда-нибудь ещё.

Но теперь она встретила его. И он приехал по приглашению её дяди,
данному потому, что она сама попросила об этом. Отпустить его было бы грубо и нелепо; и как бы она объяснила это капитану?

— Вы не должны уходить, мистер Пирсон, — сказала она. — Вы должны войти и подождать;
 капитан Уоррен скоро вернётся, я уверена.

 — Спасибо, но я думаю, что не буду ждать. Я могу прийти в другой раз.

— Но вы должны подождать. Я настаиваю. Дядя Элиша будет ужасно разочарован, если вы не подождёте. Поезд будет только через час, и я уверена, что он вернётся раньше. Пожалуйста, входите.

 Пирсон не хотел входить, но не мог придумать разумного оправдания. Итак, он
вошёл в дом, снял пальто и шляпу и сел в гостиной, ожидая возвращения капитана. Кэролайн извинилась, сказав, что у неё есть дело в магазине в деревне. Она задержалась там как можно дольше, но когда вернулась, он всё ещё был там, а капитан Элиша так и не появился.

Какое-то время разговор был натянутым. Каждый чувствовал неловкость,
и Пирсон всё ещё злился на то, как она его встретила. Но когда он посмотрел на неё, злость исчезла,
и вернулось другое чувство, которое он решил забыть.
Капитан Элиша рассказал ему, какой храброй она была, несмотря ни на что, и,
сравнивая этот маленький домик с прежним домом, вспоминая потерю
друзей и состояния, не говоря уже о разоблачении тех, кого она считала
своими самыми близкими и дорогими людьми, он удивлялся и восхищался ещё больше
больше, чем когда-либо. Он понимал, как тяжело ей, должно быть, было писать ему это письмо, в котором она оправдывала его действия
ценой чести собственного отца. Ему хотелось сказать ей, что он
понимает и ценит это.

 Наконец он не смог устоять перед искушением.

"Мисс Уоррен," сказал он, "пожалуйста, простите меня за то, что я говорю об этом, но я должен;
Я должен поблагодарить вас за то, что вы написали мне. В этом не было необходимости, это было слишком ожидаемо, слишком трудно для вас. Я чувствую себя виноватым. Я...

"Пожалуйста, не надо!" — перебила она. "Не говорите так. Это было правильно.
Это было то, что я должна была сделать давным-давно.

«Но в этом не было необходимости; я поняла. Я знала, что ты слышал другую версию этой истории и что ты считал меня неблагодарной и подлой, мягко говоря, из-за моего поведения по отношению к твоему отцу. Я знала это; я никогда не винила тебя. И ты написал так, как написал...»

«Я сделала это ради своего дяди», — быстро перебила она. — «Ты его самый близкий друг».

 «Я знаю, но, тем не менее, я это ценю. Я... я бы хотел, чтобы ты считал меня своим другом, а не только его. Я искренне этого хочу».

 «Спасибо. Я знаю, что мне нужны друзья. Сейчас у меня их мало, и это не
странно", - довольно горько.

Он искренне запротестовал. "Я не это имел в виду", - сказал он. "Это
большая честь быть одним из твоих друзей. У меня это было однажды.
Честь и привилегия. Могу я воспользоваться этим снова?

"Спасибо, мистер Пирсон.... Теперь расскажите мне о вашем романе. Я помню
все это так хорошо. И мне это очень интересно. Вы, должно быть, почти закончили его. Расскажите мне о нём, пожалуйста.

Они увлечённо обсуждали роман, когда в гостиную вошёл капитан Элиша. Он удивился и выразил свои чувства по этому поводу.
Он был крайне удивлён, застав их вместе, но не подал виду.
Вместо этого он радостно поприветствовал Пирсона, спросил, осмелились ли они напасть на Капитана Джима без «главного врача»,
и настоял на том, чтобы автор немедленно принял его в «клинику».
Пирсон не сел ни на следующий поезд, ни на следующий после него. Вместо этого он остался на ужин и до позднего вечера, а когда уходил, то сразу же принял приглашение капитана «приехать снова через какое-то время».

Кэролайн, когда они с дядей остались одни после ухода гостя,
Она не стала возражать против того, что ей дали приглашение.
Она вообще не говорила о Пирсоне. Капитан Элиша тоже говорил о других
вещах, в основном о парусной лодке, которую он арендовал на лето в тот день. Он заявил, что шлюп — «подходящее судно для своего тоннажа» и что они хорошо проведут время на его борту, если он не ошибся в своих предположениях. В своей комнате, готовясь ко сну, он одарил своё отражение в зеркале широкой улыбкой и удовлетворённо подмигнул, из чего можно было сделать вывод, что, по его мнению, день прошёл неплохо.

Пирсон вернулся через неделю и с тех пор бывал там часто. Встречи с капитаном Джимом и его товарищами снова стали регулярными, и все трое с нетерпением их ждали и наслаждались ими. Когда потеплело, шлюп — капитан Элиша закрасил название, которое он носил раньше, и заменил его на «Кэролайн» — оказался таким же источником удовольствия, как и предсказывал его новый шкипер. Он и его племянница — а иногда и
Пирсон — плавал и устраивал пикники в проливе, и бледность Кэролайн
исчезла под воздействием ветра и солнечного света. Её здоровье
улучшилось и ее настроение тоже. Она, казалось, порой, почти счастливый,
и ее дядя редко видел ее, а после переезда в пригороде он
так часто, со слезами на глазах и печаль горькая
воспоминания в ее выражении лица и манере. Ее работа в университете становилась все сложнее
но она получала от нее огромное удовольствие и заявила, что
она не откажется от нее ни за что на свете.

В июне произошли два очень важных события. Роман был закончен,
и Стивен, заканчивавший второй курс, вернулся домой из колледжа. Он
Некоторые одноклассники пригласили его провести часть каникул с ними на побережье Мэна, и его опекун согласился; но сам мальчик хотел предложить кое-что другое. Вскоре после его возвращения, когда его сестра ушла спать, а он остался наедине с капитаном, он заговорил об этом.

— Послушайте, — сказал он, — пока я был в отъезде в прошлый раз, я много думал.

 — Рад это слышать, — сухо ответил его дядя.

 — Да. Я много думал о многом. Я совершенно разорен,
что касается денег. Так и есть, не так ли?

Капитан Элиша пристально посмотрел на него на мгновение. Затем:

"Боюсь, что так оно и есть", - ответил он. "Что заставило вас спросить?"

"Ничего. Я не спрашиваю, На самом деле, я просто констатирую тот случай. Итак,
мне кажется, этот курс колледжа, у меня не стоит. Ты
выступаешь за это, и я должна быть тебе очень благодарна; я, конечно, благодарна.

"Не за что, Стиви."

"Я знаю, но какой в этом смысл? Когда всё закончится, мне нужно будет
идти на работу. А работа, которую я хочу выполнять, не требует университетского
образования. Я просто трачу время впустую, вот что я делаю.

— Хм! Я в этом не уверен. Но какую работу ты хочешь
делать?

— Я хочу быть на улице, как губернатор. Если бы эта резиновая
компания не разорила нас, я бы, как только достиг совершеннолетия, занял его место и начал работать на себя. Что ж, этот шанс
упущен, но я намерен как-то продвинуться, хотя мне и приходится начинать с
подножия лестницы. Итак, почему я не могу бросить колледж и начать прямо сейчас? Это будет
выигрыш в два года, не так ли?

Капитан Элиша казался довольным, но покачал головой.

"Откуда ты знаешь, что тебе это понравится?" он спросил. - Ты никогда не пытался.

- Нет, я никогда этого не делал, но мне это понравится. Я знаю, что понравится. Это то, что
Я хотел сделать с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы думать о таких вещах.
Просто позволь мне начать сейчас, прямо сейчас, и я покажу тебе. У меня все получится.;
вот увидишь, если я не справлюсь.

Он был очень серьезен. Капитан задумался, прежде чем ответить.

"Стиви," — сказал он с сомнением, — "мне нравится, когда ты так говоришь; признаюсь, мне это приятно. Но что касается твоего отказа от колледжа — это другое. Дай мне подумать день или два; то есть, если ты сможешь отложить поездку в Мэн на такой срок."

«К чёрту поездку в Мэн! Ты позволишь мне заняться делом, которым я хочу заняться, и я не буду просить об отпуске, можешь быть уверен!»

 «Тогда ладно. Я подумаю, поспрашиваю и доложу, как только решу, что лучше».

Он положил огрызок сигары в золе приемник и поднялся со своего
стул. Но его племянник еще не закончил.

"Я хотел сказать кое-что еще", - объявил он, но с
меньшим рвением.

"Это так? Что?"

"Почему... почему, только это". Он теребил свою часовую цепочку, раскрашенную и
Ему, очевидно, было не по себе. «Полагаю, — он замялся, — полагаю, что я не
относился к тебе так, как должен был».

 «Я хочу знать! Ты так думаешь, да? Почему?»

 «О, ты знаешь почему. Я размышлял с тех пор, как вернулся в Нью-Хейвен.
 У меня была возможность подумать». Некоторые из тех, с кем я раньше был близок, узнали, что я разорен, и они... они уже не такие дружелюбные, как раньше. Не все, конечно, но некоторые. И
я бы не стал за ними гоняться, не стал бы! Если бы они захотели меня бросить, то могли бы. Уж будьте уверены, я не пытался удержаться! Какое-то время мне было очень больно, и я держался в стороне и… ну, я много думал. Полагаю, Кэро права; вы были очень добры к ней и ко мне.

Он сделал паузу, но капитан Элиша ничего не сказал.

"Полагаю, так и есть, — продолжил Стивен серьёзно. — Когда вы только приехали,
знаете, мы с Кэролайн не могли понять. Мы думали, что ты лезешь не в своё дело и не похож на нас, и... и...

— И вообще, ты нам мешаешь, я знаю. Давай, сынок, ты меня заинтересовал.

— Ну, нам это не понравилось. И Мэл Данн с матерью всегда
сочувствовали и намекали, и мы считали их своими лучшими друзьями.
друзья и все такое. Поэтому мы не пытались понять вас или ... или даже
сделать это приемлемым для вас. Затем, после того, как пришло известие, что деньги
нет, я вел себя, как ребенок, я думаю. Что делать ТЗА ручки
для участия было довольно глупо. Понимаете, я был почти в отчаянии,
и... и... вы знали, что это глупо. Вы никогда не придавали этому значения, не так ли?
Вы?

Капитан улыбнулся.

— Не очень, — признал он.

"Нет. Ты просто хотел их проучить. Что ж, ты это сделал, и я рад. Но мы с Каро обсудили это, пока я был дома, и
мы согласны с тем, что вы были к нам гораздо добрее, чем мы того заслуживали. Вам
больше не нужно было заботиться о нас после того, как деньги закончились.
Чёрт возьми! учитывая, как мы с вами обращались, я не понимаю, почему вы это делали. Я бы
не стал. Но вы это делали — и продолжаете. Вы дали нам дом, и вы помогаете мне учиться в колледже, и... и...

— Всё в порядке, сынок. Спокойной ночи.

— Подождите минутку. Я... я... ну, если вы позволите, я хотел бы поблагодарить вас
и... и попросить прощения.

— Конечно, мой мальчик. И не стоит благодарности. Просто продолжай
думать и вести себя так, как сегодня вечером, и я буду доволен. Я хочу
рад видеть, что мой племянник становится мужчиной — настоящим мужчиной; и, Стив, сегодня ты говоришь как мужчина,
как я никогда тебя не слышал. Продолжай в том же духе, и у тебя всё получится. Что касается работы, дай мне обдумать это несколько дней.

На следующее утро он зашёл к Сильвестру, который, в свою очередь, привёл его к своему другу, брокеру, у которого был большой штат клерков. Они втроём посовещались, а на следующий день — ещё раз. В тот вечер капитан сделал Стивену определённое предложение. Если вкратце, то, не соглашаясь на то, чтобы Стивен бросил колледж, он
Он действительно считал, что работа в брокерской конторе может быть
полезной. Поэтому, если молодой человек захочет, он может устроиться на работу к другу Сильвестра и остаться на июль и август.

"Ты уйдёшь примерно первого сентября, Стив," — сказал он, — "и
это даст тебе время на двухнедельный отпуск, который тебе положен.
Тогда ты сможешь вернуться в Йель и поработать до следующего лета, когда
для тебя будет готова такая же работа. После того, как ты закончишь колледж, если
то, что ты узнал о брокерском деле, не отбило у тебя желания заниматься этим,
это ... если ты все еще хочешь продолжать заниматься этим ради своей жизни, тогда ... Что ж,
тогда посмотрим. Что ты скажешь?"

Стивену было что сказать, главным образом в плане возражений против
продолжения учебы. Сочтя эти возражения бесполезными, он согласился
на предложение своего опекуна.

"Хорошо, - сказал капитан, - тогда вы можете приступить к работе в следующий понедельник. Но тебе придётся работать, как и любому другому новичку, не лучше и не хуже. Никакого фаворитизма, и, если ты действительно хорош, ты не захочешь его. Покажи им и мне, что ты хорош.

Роман, чудесная история, которая, как был уверен капитан Элиша, прославит своего автора, был закончен в тот самый день в июне, когда Стивен вернулся из Нью-Хейвена. Вопрос о названии оставался открытым, и «клиника», теперь усиленная Стивом, чья неприязнь к Пирсону, по-видимому, исчезла вместе с другими его прежними симпатиями и антипатиями, обсуждала его на нескольких заседаниях. Наконец, «Человек в
Было выбрано слово «Колесо», указывающее на профессию героя
и, возможно, намекающее на его характер. Затем возникла
роковая задача найти издателя. И первым, к кому он обратился, был
представленный-один из двух фирм, которые уже изъявили желание
читает рукописи,--согласился он, на что, для первого романа, были
очень честные и справедливые условия. Летом нужно было прочесть корректуру и
раскритиковать иллюстрации. Капитан Элиша не совсем одобрял
работы художника.

- Джеруши! - воскликнул он. - Посмотри на эту грот-мачту! Посмотри, какие у нее накладки!
Больше похожа на яхту, чем на глубоководную баржу, но выглядит неплохо. И
первый помощник в форменной фуражке, как у кока на пароходе. Пусть этот художник снимет с него фуражку, Джим. Он должен это сделать. Я бы хотел, чтобы он
Вы бы видели некоторых моих приятелей. Они не были парнями из «Кунардера», но могли заставить команду скакать, как песчаные блохи в запеканке с моллюсками.

Или, когда на фотографии был вид на берег:

"Что это за дом? Вы когда-нибудь видели такой дом
на Востоке? Я оставлю это кому угодно, если это не будет похоже на плантацию сахарника.
Я знал плантацию в Мобил-уэй. Все, что нужно тому парню, который стоит у двери
, - это намазать ему лицо черным; тогда он начнет петь
"Река С'Вани". Это тебе не "Хижина дяди Тома". Ба!

Первый пробный экземпляр был готов в начале сентября, и
Автор, конечно, сразу же показал её своим друзьям. Они нашли посвящение особенно интересным: «К. У. и Э. У., специалистам-консультантам в литературных клиниках, с благодарностью».
Вероятно, капитан Элиша никогда ни чем так не гордился, даже своей первой командой, как этим посвящением.

 И рассказ, когда его наконец выставили на продажу, почти с самого начала имел успех. Рецензенты хвалили его, читающая публика — тот
последний апелляционный суд, который создаёт или уничтожает романы, — благосклонно
отнеслась к нему, обсуждала и рекомендовала его; и, что, пожалуй, важнее всего,
книга продавалась и продолжала продаваться. В ней было что-то такое, ее человечность,
ее простота, ее четко обозначенные характеры, которые стали хитом. Пирсону
больше не нужно было искать издателей; они искали его. Его рассказы
были востребованы журналами, и цены на него все росли и росли.
Он внезапно обнаружил, что оказался посреди дороги, ведущей к
процветанию, и перед ним открылась чистая дорога, при условии, что он продолжит делать
все, что в его силах.

В сентябре Стивен бросил работу в брокерской конторе, провёл несколько недель с друзьями в Мэне, а затем вернулся в Йель. Он бросил
Он с неохотой согласился на должность на улице. Теперь он был уверен, что она ему нравится. Это было то, к чему он был приспособлен, и он как никогда хотел занять эту должность на постоянной основе, как только освободится. И его работодатель сказал капитану Элише, что юноша был смышлёным, умным и способным. «Немного тщеславен, его нужно время от времени осаживать, но это единственная проблема. Полагаю, его избаловали», — сказал он.

«Да, — с нажимом ответил капитан, — у вас хорошее воображение. Его не нужно развивать».

Роман был забыт, а его преемник ещё не появился на свет
«Литературные клиники» больше не проводились так часто, как раньше. Но Пирсон продолжал навещать Уорренов. Всё лето он приходил раз, а то и два раза в неделю. Капитан Элиша сказал ему, чтобы он не соблюдал формальности и приходил в любое время, и он так и делал. В большинстве случаев он заставал капитана дома, но если там была только Кэролайн, он казался вполне довольным. Она не обращала внимания на частоту его визитов. На самом деле она всё реже и реже упоминала его в разговорах с
её дядя. Но по мере того, как осень вступала в свои права, она, как заметил капитан, казалась немного более серьёзной и немного более склонной к уединению. Иногда он заставал её сидящей у камина — это было приятно прохладными октябрьскими вечерами — и задумчиво смотрящей на пламя. Во второй половине лета она была в хорошем настроении, более весёлой и беззаботной, чем когда-либо. Теперь, казалось, к ней вернулась прежняя печаль. Эта перемена в её настроении встревожила бы его, если бы он не считал, что знает причину.

Он планировал великолепно отпраздновать День благодарения. По крайней мере, это было бы великолепно
для него, поскольку он намеревался провести этот день, и несколько дней, в своем собственном
доме в Южном Денборо. Эбби Бейкер взяла с него обещание сделать это, и он
согласился. Он, конечно, не оставит Кэролайн; она поедет с
ним. Стив будет там, хотя и не приедет до Дня благодарения
Сам день. Сильвестр тоже будет на вечеринке; он, казалось, обрадовался
такой возможности.

«Мне любопытно посмотреть на место, где выращивают таких парней, как ты, —
сказал адвокат. — Должно быть, это стоит того, чтобы посмотреть».

— Грейвс так не думает, — усмехнулся капитан. — Я пригласил его, а он так быстро ответил «нет, спасибо», что слова слились в одно. И он вздрогнул, когда сказал это, как будто почувствовал, что юго-западный ветер свистит у него в ушах даже сейчас. Я сказал ему
Я почти уверен, что на него больше не упадёт ни одно дерево, но это никак не повлияло на ситуацию.

Пирсона пригласили, и он согласился. Его отъезд был настолько решённым делом,
что он поручил капитану Элише купить для него каюту на пароходе «Фолл-Ривер»; разумеется, капитан не стал бы возражать.
они проделали весь путь на поезде. Во время собеседования в комнате молодого человека в пансионе, всего за три дня до назначенной даты, он был почти так же воодушевлён, как и сам Кейп-Коддер. Пара запланировала несколько дополнительных экскурсий, если позволит время и погода, в том числе поездку через пролив Саунд к мысу Сетукит, где можно было поохотиться на морских птиц и совершить долгий переход к одной из спасательных станций, где Пирсон надеялся собрать материал для своей новой книги. Он был полон предвкушения и энтузиазма, когда капитан
оставил его и сказал, что сбегает домой на следующий день, чтобы
сделать последние приготовления.

В тот же день позвонил Сильвестр и попросил капитана Элишу прийти к нему в офис
по деловому вопросу. Когда, сделав это, капитан, возвращаясь,
сошел на своей родной станции, он был удивлен, увидев Пирсона, стоящего
на платформе.

"Ого, привет, Джим!" - воскликнул он. — Что ты здесь делаешь? Только что пришёл, да?

Его друг покачал головой. — Нет, капитан Уоррен, — сказал он, — я просто
иду.

— Идёшь? Куда? Конечно, в дом? Кэролайн тебе сказала
— Она сказала, что я уехал и что мне нужно поторопиться обратно, не так ли?

 — Да.

 — Ну, тогда, конечно, ты никуда не поедешь! Ты останешься на ужин.
 Я хочу кое-что рассказать тебе о том круизе по спасательным станциям.
Я тут подумал, что знаю капитана и большую часть команды на
корабле-маяке у мыса. Не хочешь подняться на борт? Ты мог бы
послушать истории этих парней, которые могут быть интересными.

"Не сомневаюсь, что должен. Но боюсь, я не могу пойти. Дело в том,
капитан, что я всё-таки решил не проводить с вами День благодарения.

— Эй? — капитан Элиша едва мог поверить, что не ослышался.
 — Ты не можешь поехать в Южный Денборо?

 — Нет.

 — Почему, ради всего святого?

 — Ну, я решил — я решил не ехать.

 — Но, Джим! Я не могу так! Я ужасно разочарован. Я рассчитывал, что ты поедешь. И Эбби тоже. Она прочитала твою книгу и говорит, что с ума сходит от желания увидеть парня, который её написал. Она рассказала об этом священнику и многим другим, и они все придут посмотреть на тебя. Нечасто в нашем городе появляется знаменитость. Тебе пора уходить.

— Спасибо, капитан. Я ценю ваше приглашение и вашу доброту,
но, — решительно сказал он, — я не могу принять его.

 — Может, вы придёте позже? Скажем, утром в День благодарения? Или даже на следующий день?

 — Нет.

 — Но почему? Что с вами вдруг случилось? Идите сюда! Позвольте мне взглянуть на вас.

Он взял молодого человека за руку и подвёл его, почти волоча за собой, к освещённому окну вокзала. Было уже поздно, и день выдался хмурым. Здесь, при свете лампы, проникавшем через окно, он мог лучше разглядеть его лицо. Он посмотрел на него.

"Хм!" - проворчал он после минутного изучения. "Ты приняла решение.
Я вижу это. Ты рассказала Кэролайн? Она знает?"

"Да. Вам придется извинить меня, капитан Уоррен, мой поезд прибывает.

- Что она сказала?

Пирсон улыбнулся, но в этой улыбке было мало веселья. — Я думаю, она согласна со мной, что так будет лучше, — заметил он.

 — Хм! Так и есть, да? Я хочу знать! Послушай, Джим! Вы с ней...
 Он не договорил, потому что Пирсон отпрянул и, торопливо сказав «спокойной ночи», пошёл по платформе навстречу поезду, идущему в город. Капитан
Элиша посмотрел ему вслед, а затем медленно побрёл домой, засунув руки в карманы,
обеспокоенный и озадаченный.

Он вошёл в дом через заднюю дверь, по привычке из Саут-Денборо,
и нашёл Энни на кухне.

"Где Кэролайн?" — спросил он.

"Она в гостиной, сэр, кажется. Мистер Пирсон был здесь и
только что ушёл."

— Угу. Так я и понял. Послушай, Энни, не торопи меня с ужином, я ещё не готов.

Он повесил пальто и шляпу в прихожей и тихо вошёл в гостиную. Лампа не горела, и в комнате было темно, но он увидел
племянница, неясная фигура, сидящая у окна. Он подошел к ней.

- Ну что, Кэролайн, - весело сказал он, - я снова дома.

Она обернулась. "Я вижу, что да", - ответила она.

"Хм! тогда твои глаза, должно быть, лучше моих. Я ничего не вижу внутри
здесь. Здесь темнее, чем в кармане у негра. Может, включим свет?

Говоря это, он чиркнул спичкой. При ее свете он увидел ее лицо. Спичка
догорела до кончиков пальцев, и он потушил ее.

"Я не знаю, но темнота не менее полезна и более экономична", - заметил он
. «Нет смысла поощрять хвастовство, если оно не подкреплено доверием».
— Необязательно. Давай-ка мы с тобой посидим здесь в темноте и поговорим. Ты не против
поговорить со своей дальней родственницей?

 — Нет.

 — Вот и хорошо. Что ж, Кэролайн, я снова буду говорить прямо. Вы можете приказать мне закрыть люк в любой момент, когда вам вздумается; это привилегия шкипера, а вы, знаете ли, хозяин этого судна. Дорогая, я только что встретил Джима Пирсона. Он сказал мне, что решил не ехать в наш круиз на Кейп. Он сказал, что вы согласились с ним, что ему лучше не ехать. Не могли бы вы объяснить мне почему?

Она не ответила. Он подождал минуту, а затем продолжил.

"Конечно, я знаю, что у меня нет права спрашивать," ответил он, "но я
думаю, большего от тебя и Джима, чем я кого-либо еще, и так может быть ты
простите. Вы с ним поссорились?

Она по-прежнему молчала. Он вздохнул. — Что ж, — заметил он, — я вижу, что так и есть, и я не виню тебя за то, что ты не хочешь об этом говорить. Мне очень жаль.
 Я начал надеяться, что... Однако мы сменим тему. Или вообще не будем говорить, если ты не хочешь.

Снова пауза. Затем она положила руку на его.

«Дядя, — сказала она, — ты же знаешь, что я всегда хочу с тобой поговорить. А что касается
право спрашивать, вы имеете право просить меня о чем угодно в любое время.
И я должен был сказать вам об этом по собственному желанию, постепенно. Мистер Пирсон и
Я не ссорилась, но я думаю... я думаю, что будет лучше, если я его больше не увижу
.

- Ты видишь? Не видишься с ним ... больше ... совсем? Почему, Кэролайн?

- По крайней мере, не в течение долгого, очень долгого времени. Это только усложнит ситуацию для него, и в этом нет смысла.

Капитан Элиша снова вздохнул. «Полагаю, я понимаю, Кэролайн. Полагаю, что да. Он... он попросил тебя о чём-то, а ты не смогла сказать «да».
— Вот и всё, я полагаю. Не нужно ничего говорить мне, если вы не хотите,
вы понимаете, — поспешно добавил он.

 — Но я хочу. Я должна была сказать вам. Я должна была сказать вам раньше, и, возможно, если бы я это сделала, он бы не... Дядя Элиша, мистер Пирсон попросил меня стать его женой.

Капитан не выказал удивления.

— Да, — серьёзно ответил он, — я решил, что дело в этом. И ты, наверное, сказала ему, что не можешь. Что ж, дорогая, на этот вопрос не должен отвечать никто, кроме неё. Только она знает, каким должен быть ответ, и когда другие люди вмешиваются и пытаются повлиять, это
Обычно это означает неприятности. Я немного разочарован, признаюсь.
Я думаю, что Джим — прекрасный, честный, способный молодой человек, и я уверен, что из него получится хороший муж. Что касается его бизнеса, или профессии, или как вы там это называете, то он неплохо справляется и начинает преуспевать. Конечно, не это удержало тебя от...

"Дядя Элиша! Я настолько богат, что должен..."

"Ну вот! ну вот, моя девочка! Конечно, я знаю, что это не так. Я просто
размышлял вслух, вот и все - пытался найти причины. Полагаю, он тебе не очень-то нравился. Кэролайн, тебе больше никто не нравится, да?
ты? Тебе ведь всё ещё небезразличен тот парень, который...

— Дядя! — она вскочила, обиженная и возмущённая. — Как вы можете? — воскликнула она.
"Как вы можете так говорить? Что вы обо мне думаете?

— Пожалуйста, Кэролайн, — запротестовал он, — пожалуйста, не надо. Прошу прощения. Я
был дураком! Я знал, что так будет. Не уходи. Скажи мне настоящую причину. Сядь
снова, и давай всё обсудим. Сядь! Вот так. А теперь скажи мне:
ты не могла достаточно сильно полюбить Джима?

Она колебалась.

"Так ли это?" — повторил он.

— Я... мне очень нравится мистер Пирсон. Я уважаю его и восхищаюсь им.

— Но ты его не любишь. Я понимаю. Что ж, — печально сказал он, — ещё одна моя мечта разбилась вдребезги. Однако ты поступила правильно, дорогая. Конечно, ты не могла выйти за него замуж, если чувствовала себя так.

Он хотел было встать, но она удержала его.

 — Дело не в этом, — тихо сказала она.

— Эй, — он наклонился к ней. — Что? — воскликнул он. — Ты говоришь, что дело не в этом? Он тебе небезразличен?

Она промолчала.



— Небезразличен, — мягко повторил он. — И всё же ты его прогнала. Почему?

Она запнулась, попыталась заговорить, а затем отвернулась. Он обнял ее за плечи
и погладил по волосам.

— Не плачь, дорогая, — взмолился он. — Я больше не буду тебя беспокоить. Ты
можешь рассказать мне в другой раз — если захочешь. Или можешь вообще ничего не рассказывать. Всё в порядке, только не плачь. Потому что, если ты заплачешь, — с внезапной решимостью сказал он, — я тоже заплачу, и, поскольку я не привык к таким упражнениям, я могу поднять такой шум, что Энни вызовет констебля.
 Ты же не хочешь, чтобы это случилось, я знаю.

Это неожиданное заявление возымело желаемый эффект: Кэролайн истерически рассмеялась и высвободилась из его объятий.


"Я не должна быть такой глупой," — сказала она. "Я решила сказать тебе
всё, и я сделаю это. То, что мне не нравился мистер Пирсон, не было причиной, по которой я отказала ему. Причин было две — ты и Стив.

«Я и Стив? Какое отношение мы имеем к этому?»

«Всё. Он бы женился на мне, несмотря на моё бедное положение, и, возможно, я — возможно,
я бы согласилась, если бы всё было по-другому». О, нет смысла обманывать тебя или пытаться обмануть себя! Я знаю, что должна сказать «да» и
быть очень, очень счастливой. Но я не могу! и не буду! Я _не буду_!"

"Но почему? И при чём тут мы со Стивом, ради всего святого?"

— Дядя Елисей, полагаю, ты думаешь, что я был вполне доволен,
позволь тебе позаботиться обо мне и о моем брате, дать нам дом и все остальное
в чем мы нуждались, и даже больше. Без сомнения, ты считал меня достаточно эгоистичной, чтобы быть
довольной этим и продолжать такой, какая я есть - как мы есть, - жить на твои щедроты.
У тебя были основания так думать. Но я не был доволен тем, ни
Стив. Он и я сделали наши планы, и мы должны их выполнять. Он
оставим в колледже в течение двух лет и выходить на работу не на шутку. До этого времени я буду готов преподавать. Я учился именно с этой целью.

"Боже правый! Да нет же, не так! Ты учился, чтобы помочь мне и
Энни, приберись в этом доме.

 «Это была лишь часть — самая незначительная. Я не говорила тебе раньше, дядя, но одна из преподавательниц домоводства в университете — девушка, с которой я была немного знакома. В следующем году она выходит замуж, и, если всё пойдёт хорошо, меня могут назначить на её место, когда она уйдёт. Я уже дала согласие. Если так, то, понимаете, я действительно буду зарабатывать себе на жизнь; вам не придётся отказываться от собственного дома и всех своих интересов, чтобы обеспечить мне комфорт: вы можете...

— Вот! Вот! — в отчаянии вмешался капитан Элиша. — Не говорите так
смешно, Кэролайн. Я ни от чего не отказываюсь. Я никогда не был так счастлив,
как этим летом здесь, с тобой. Я доволен.

"Я знаю, но это не так. Как и Стив. Он и я планировал его
все. Его зарплата на первых порах будет небольшой, как и моя. Но вместе
мы сможем как-то заработать на жизнь, а потом, когда он будет зарабатывать больше,
возможно, мы сможем немного отплатить за всё, что вы нам дали.
Мы постараемся. _Я_ буду настаивать на этом.

«Кэролайн Уоррен, _это_ причина, по которой вы отослали Джима? Вы сказали ему?»
это он? Ты сказала ему, что не выйдешь за него замуж из-за меня?

"Нет, конечно, я этого не делала", - возмущенно. - Я сказала ему... я сказала, что не должна
думать о браке; это было невозможно. И это так! Ты знаешь, что это так, дядя
Элиша!

"Я ничего такого не знаю. Если ты хочешь сделать меня счастливой, Кэролайн,
ты не найдёшь лучшего способа, чем стать женой Джима Пирсона. И ты тоже будешь счастлива, ты сама так сказала.

 «Но я думаю не о счастье. Это мой долг — перед тобой и перед моим собственным самоуважением. И не только перед тобой, но и перед Стивом. Кто-то должен обеспечивать
— Я не позволю тебе делать это ни на день дольше, чем необходимо. Ни он, ни я не позволим тебе делать это ни на день дольше, чем необходимо. Я его сестра и не оставлю его.

 — Но тебе и не придётся его оставлять. Будущее Стива уже определено. Я позаботился о Стиве.

 — Что ты имеешь в виду?

— Что я говорю? — Капитан был очень взволнован и впервые
полностью расслабился. — У меня с самого начала были планы на Стива. Он отлично
справляется в брокерской конторе, учится. Следующим летом он ещё раз
попробует и узнает больше. Когда он закончит колледж
Я собираюсь передать ему место твоего отца на фондовой бирже. Не
отдай это ему, понимаешь, не сразу, но дай ему попробовать, а потом, если у него хорошо получится, он получит это навсегда. У Стива есть все шансы в мире. Мне кажется, он не мог бы и мечтать о большем. Тебе не стоит беспокоиться о Стиве.

Он сделал паузу, почти задыхаясь. Он говорил быстро, чтобы его не перебили. Изумление Кэролайн было слишком велико, чтобы выразить его словами.
именно тогда. Ее дядя с тревогой ждал ее ответа.

"Ты видишь, не так ли?" он спросил. "Ты понимаешь. У Стива появится
шанс хорошо зарабатывать на жизнь тем, к чему он стремится, как он заявляет
на дела. Я не сказал ему, и я не хочу, но это то, что я
планы на него и..."

"Подождите! - подожди, дядя, пожалуйста! Место на фондовой бирже? Место отца? Я
не понимаю.... Я не понимаю."

— Да, да! — с жаром воскликнула она. — Место твоего отца. Я предназначала его для Стива. У меня было много возможностей продать его, но я бы этого не сделала. Оно было для него, Кэролайн, и он его получит.

 — Но я не понимаю, как... Я думала...

Дверь столовой открылась. На пороге появилась Энни.

- Ужин подан, - объявила она.

- Сейчас буду, Энни. Теперь ты видишь, что тебе не о чем беспокоиться.
Стив, не так ли, Кэролайн?

Его племянница не ответила. Свет из дверного проема он увидел, что она
смотрел на него со странным выражением. Она выглядела так, как если бы она была
хотела задать еще один вопрос. Он ждал, но она не спрашивала его.

— Что ж, — сказал он, вставая, — сейчас мы больше не будем говорить. Суп Энни остывает, и она будет недовольна, если мы не поужинаем.
 Потом мы можем поговорить ещё. Пойдём, Кэролайн.

 Она тоже встала, но замешкалась. — Дядя Элиша, — сказала она, — вы не могли бы меня извинить
мне, если я больше не буду разговаривать сегодня вечером? И, если ты не возражаешь, я не буду
ужинать с тобой. Я не голоден и... и у меня болит голова. Я, пожалуй, пойду к себе
в комнату.

- Да, да, - поспешно сказал он, - конечно. Боюсь, я и так слишком много наговорила. Поднимись наверх и приляг, а Энни может принести тебе тост и чай или что-нибудь ещё. Но ответь мне, Кэролайн, если можешь: когда ты сказала Джиму, что о браке не может быть и речи, он воспринял это как окончательный ответ? Его это устроило? Разве он не сказал, что
готов ждать тебя или что-то в этом роде?

«Да, он сказал, что будет ждать, всегда. Но я сказала ему, что он не должен. И я сказала ему, что он должен уйти и больше не видеться со мной. Я не могла видеть его таким, какой я была; дядя, я не могла!»

 «Я знаю, дорогая, знаю. Но разве ты больше ничего не сказала? Разве ты не дала ему никакой надежды?»

— Я сказала, — она помедлила и добавила шёпотом, — я сказала, что если он мне когда-нибудь понадобится или... или я передумаю, то пошлю за ним. Я не должна была этого говорить. Это было слабо и подло с моей стороны, но я это сказала. Пожалуйста, отпустите меня, дорогой дядя. Спокойной ночи.

Она поцеловала его и поспешила прочь. Он одиноко поужинал.
рассеянно и без особого аппетита. Покончив с едой, он сел в гостиной, где всё ещё не горела лампа, закурил и задумался.

  И в своей комнате Кэролайн тоже сидела и думала — не только о мужчине, которого она любила и который любил её. Конечно, она думала о нём, но было и кое-что ещё — мысль, подозрение, которое она снова и снова отвергала как совершенно невозможное, но которое возвращалось так же часто.

Место на фондовой бирже было частью наследства её отца,
частью её собственного наследства и наследства Стива. Сильвестр сказал ей об этом.
Совершенно точно. И такое место стоило дорого; она вспомнила, как её брат читал в газете, что одно из них недавно было продано за девяносто тысяч долларов. Как капитан Уоррен мог сохранить такую дорогостоящую часть конфискованного имущества? Ведь оно было у него; он собирался отдать его её брату, когда тот закончит колледж. Но как он мог его получить? Не купив, потому что, как она знала, он не стоил и половины девяноста тысяч долларов. Конечно, кредитор, человек, который по праву наследования завладел всем имуществом Роджерса Уоррена,
Он не оставил бы это и забрал бы остальное. Если только он не был на удивление
щедрым и эксцентричным человеком. Кем он был? Кем был этот загадочный человек, которого обманул её отец? Раньше она никогда не хотела этого знать, но теперь захотела. И чем больше она размышляла, тем более правдоподобным становилось её подозрение. Это было почти невероятно, казалось абсурдным, но, когда она мысленно возвращалась к событиям, произошедшим после смерти отца и оглашения его удивительного завещания, всплывали мелкие детали, незначительные происшествия и подробности, сами по себе пустяковые, но все вместе
складываясь вместе, как кусочки мозаики, чтобы составить
правду.




Глава XXII


Ноябрьская погода на Кейп-Коде, по словам капитана Элиши,
«весьма непредсказуема». «Тот, кто может предсказать её на два дня
заранее, — заявил он, — зря тратит свои таланты; он мог бы зарабатывать на
жизнь».
предсказывал почти всё, даже рыночную цену на клюкву. Когда
Кэролайн, Сильвестр и капитан добрались до Саут-Денборо после, как показалось
им двоим, непривычным к неспешному зимнему расписанию железной дороги,
невыносимо долгого путешествия из Фолл-Ривер, девушка подумала
Она никогда не видела более мрачного неба и более неприветливой картины.
Серые облака, серое море, коричневые голые поля; деревня с белыми или серыми крышами,
расположенными по большей части вдоль извилистой главной улицы; вязы и серебристые тополя,
колышущие голыми ветвями на пронизывающем ветру; картина конца света, одиночества и запустения,
как ей казалось. Она помнила мнение мистера Грейвса об этом месте, как
в шутку сообщил Сильвестр, и она сочувствовала достойному
младшему партнеру.

Но она скрывала свои чувства из-за своего дяди. Капитан
В то утро он, вероятно, был самым счастливым человеком в штате Массачусетс. Он приветствовал приближение поезда к Сэндвичу как вход в
округ Остейбл, землю обетованную, и, начиная с этой станции, взволнованно указывал на знакомые ориентиры, пейзажи и здания с азартом и энтузиазмом школьника.

 «Это здание суда Остейбла», — воскликнул он, указывая пальцем. — А видите вон тот дом с красной крышей, прямо за белой церковью? Там живёт судья Бакстер, мой очень хороший друг. Я заходил к нему домой на ужин в тот вечер, когда приехал Грейвс.

Чуть дальше он добавил: «Примерно здесь я впервые заговорил с Грейвсом. Я заметил, что он сидит прямо напротив меня через проход, с лицом кислым, как варенье из зелёного тамаринда, и решил, что буду с ним общителен. «Тяжёлая ночь», — сказал я. - Хм, - говорит он. - Это не замечание.
оно было сделано не для того, чтобы поддержать разговор, поэтому я не стал пытаться снова - до тех пор, пока его
зонтик не вывернулся наизнанку на платформе Денборо. Хо! Хо! Я хочу, чтобы ты
видели его лицо _then_".

В Denboro он отметил, конюшни Пита Шэттак, где лошадь
и повозка, на которой он и Грейвс добрались до Саут-Денборо.

"Смотрите!" — закричал он. "Смотрите на того парня, который стоит спиной к углу депо! Тот, что такой широкий в плечах, что ему приходится втягивать живот, прежде чем он сможет застегнуть пальто. Это Пит. Вы бы подумали, что он слишком
сонный, чтобы ему было дело до того, сегодня это или на следующей неделе, не так ли? Что ж, если бы вы приехали на лето и захотели нанять команду, вы бы обнаружили, что Пит бодрствует и встаёт рано. Если бы десятицентовая монета упала с полки посреди ночи, он бы это услышал, хотя я знаю, что он может спать, пока
амбар священника сгорел. Пастор проповедовал против
торговли лошадьми; может быть, эта проповедь повлияла на
действие морфия.

Сильвестр был в полном восторге. Восторженные комментарии
капитана Элиши доставляли ему огромное удовольствие. «Вот зачем я
приехал», — признался он Кэролайн. «Мне всё равно, идёт ли дождь или снег. Я могла бы сидеть и слушать твоего дядю целый год и не устать. Он великолепен. И я схожу с ума от предвкушения встречи с его экономкой. Если она оправдает свою репутацию, я не разочаруюсь в праздновании Дня благодарения».

Дэн, наёмный работник капитана, встретил их с экипажем на станции,
а мисс Бейкер встретила их у дверей дома Уорренов. Внешний вид
большого старомодного, раскидистого дома был уютным и домашним,
несмотря на мрачную погоду, и Кэролайн немного повеселела, когда они
поворачивали к воротам. Пять минут в обществе мисс Эбигейл,
и весь мрак рассеялся. Невозможно было грустить в присутствии мисс Эбби. Её
приветственная улыбка была такой широкой, что, по словам её работодателя, «охватила
всё открытое пространство и часть Панкхорн-Нек», места, которое, как он поспешил
добавьте: «было забыто во время создания и с тех пор как бы само собой
появилось».

Эбби проводила Кэролайн в её комнату — старомодную, как и весь дом, но уютную, тёплую и весёлую — и, помогая снять верхнюю одежду, взяла её за обе руки и пристально посмотрела ей в лицо.

— Вы уж простите меня за то, что я так фамильярничаю при нашем коротком знакомстве, дорогая, — сказала она, — но я так много о вас слышала, что чувствую себя так, будто знаю вас как родных. А вы и есть родные, не так ли? Конечно, вы! В каждом из писем Лиши о вас было по четыре страницы, а обо всём остальном — по одной. Я
Я начал думать, что Нью-Йорк — это не что иное, как ты и множество десятиэтажных
домов. Он так много о тебе думает, что я бы завидовал, если бы у меня был такой
характер и свободное время. Так что я должен хорошенько тебя рассмотреть...
Боже мой! Ты даже красивее, чем он говорил. Можно мне тебя поцеловать?
 Я бы хотел.

[Иллюстрация: «Я заявляю! Вы даже красивее, чем он сказал. Можно я вас поцелую?»]

Она позволила, и они сразу же подружились.

Остаток дня и вечер прошли в суете. Капитан Элиша показывал
своим гостям ферму, сарай, коров, свинарник —
сам ушел, чтобы исполнить несчастная судьба свиней, но они
навстречу ему по разделам позже, так что капитан их заверил. Дом
и постройки были безупречно выкрашены и побелены; двор был расчищен граблями
каждый опавший лист и веточка были убраны; все заведение было таким опрятным
что Кэролайн отметила это.

"Выглядит так, словно его обчистили", - сказала она.

- Гм-м, - заметил ее дядя с удовлетворенным кивком. - Это Эбби. Она
ненавидит грязь больше, чем лень, и это ни о чем не говорит.
Я говорю ей, что она бы намылила флюгер песком, если бы могла взобраться на
как бы то ни было, она остаётся внизу и присматривает за Дэном, пока он это делает. Если
благочестие хочет оставаться рядом с чистотой, когда она рядом, оно должно
быть начеку. Я всегда покупаю рубашки на два размера больше, чем мне нужно,
потому что знаю, что она выстирает их до дыр за полчаса. Когда дело доходит до настоящей домашней науки, Кэролайн, Эбби не в последнем ряду на уроке арифметики, вот что я вам скажу.

Мисс Бейкер планировала, что её юная гостья будет сидеть в гостиной, сложив руки на коленях. Она, казалось, считала, что это подобающее поведение для бывшей представительницы высшего общества Нью-Йорка. Она была шокирована
когда девушка вызвалась помочь ей по дому.

"Конечно, я тебе не позволю", - сказала она. "Идея - и твоя компания! Получил
помощи больше, чем я знаю, что с ней делать. "Лиша была полна решимости"
что я должен нанять девушку мыть посуду и прочее, пока ты будешь здесь.
Ничто не могло бы сделать ничего, кроме этого. Так что я взял дочь Аннабель Хейвен, Этту Г.
 В той семье четырнадцать человек, и земля знает, что это был акт милосердия,
когда я забрал одного из них. Плачу ей пятьдесят центов в день,
и она на кухне, притворяется, что моет окна. Они
не нужно было стирать, но она почти всё время выглядывала из них, так что
я подумала, что она могла бы совместить приятное с полезным.

Но Кэролайн отказалась сидеть в гостиной и «составлять компанию». Она
настаивала на том, чтобы помочь. Мисс Бейкер возражала и заявляла, что
делать нечего, но её гостья настаивала, что если нечего, то она сама должна
сесть. Поскольку Эбби скорее отказалась бы пойти в церковь без своих серёг с
драгоценными камнями, чем села бы за стол без них, она через некоторое время сдалась и позволила Кэролайн помочь ей накрыть на стол.

— Ну, ты даёшь! — воскликнула она удивлённо. — Ты знаешь, куда что ставить, как будто всю жизнь накрывала на стол. А ведь это не так, потому что Лиша писала, что ты постоянно нанимала прислугу, двух или трёх человек.

Кэролайн рассмеялась.

«Я почти год изучала домоводство», — сказала она.

"Изучала! Ах да, теперь я вспомнила, что Лиша писала, что ты изучала
какую-то науку в колледже. 'Не науку о том, как накрывать на стол, я
думаю. Ха! Ха!"

«Это было частью плана». Она вкратце объяснила суть курса. Эбигейл слушала с изумлением.

«И этому учат в школе?» — спросила она. «И берут за это деньги?
 И называют это наукой? Боже мой! Наверное, я выросла в научной семье. Я была единственной девочкой в семье, и мама умерла, когда
мне было десять лет».

После ужина она согласилась немного посидеть, но только после того, как
надела своё лучшее воскресное платье, серьги и всё остальное. Капитан Элиша и Сильвестр
сидели с ними, а большой камин в гостиной пылал и гудел, как никогда с тех пор, как его хозяин уехал в город. Вечером пришли гости, священник-конгрегационалист и
его жена и кое-кто из соседей. Последние были приятно страна
человек, еще капитана среди них пенсионеры море, и все они казались
с большим уважением и симпатией к капитану Елисей и будет очень рад
добро пожаловать домой. Два капитана пряли пряжу из соленой воды, а юрист
снова решил, что получил именно то, за чем пришел. Они ушли
чуть позже девяти, и Кэролайн, пожелав спокойной ночи, отправилась в свою комнату.
Она устала морально и физически.

Но она не сразу заснула. Её мысли всё ещё были заняты
Подозрение, которое вызвали у неё слова дяди о его планах на будущее для Стива, не давало ей покоя с тех пор, как она их услышала. Капитан больше не упоминал об этом; возможно, поразмыслив, он решил, что и так сказал слишком много. И она больше не задавала
вопросов. Она решила не расспрашивать его — пока. Сначала она должна подумать, а потом спросить кого-нибудь другого — Сильвестра. Он знал правду и, если бы его застали врасплох, мог бы заставить его признаться, если бы ему было в чём признаваться. Она ждала возможности остаться с ним наедине
он, и такая возможность еще не представилась.

Капитан хотел бы продолжить разговор с ней о Джеймсе Пирсоне.
Ему не терпелось это сделать. Но она приняла решение; она отослала своего
возлюбленного, и так было лучше для обоих. Она должна забыть его, если сможет.
Поэтому, когда её дядя заговорил на эту тему, она попросила его не
делать этого, и он, уважая её чувства и полагая, что настаивать было бы
неразумно, воздержался.

Но она обнаружила, что забыть невозможно.  В волнении от
путешествия и пребывания в новой обстановке ей удалось
Она старалась сохранять бодрость, но теперь, снова оставшись одна, когда ветер печально завывал в карнизах и дребезжал в окнах, ей было грустно и одиноко. Она думала о том, какой могла бы быть её жизнь и какой она стала. Она не жалела о прежней жизни, той жизни, которую знала до смерти отца; она была счастлива, пока он был жив, но несчастна после его смерти. Что касается счастья, то она была счастлива
тем летом, счастлива со своим дядей и с ним. И с ним сейчас, даже
если они будут бедны, как она привыкла считать бедность, она
знал, что она могла бы быть очень счастлива. Она спрашивает, что он делал; если он
думал о ней. Ей следовало надеяться, что это не так, потому что это было бесполезно.
но, тем не менее, ей хотелось, чтобы это было так. Тогда она сказала
себе, что все это безнравственно; она приняла решение; она должна быть
верна поставленной задаче, долгу перед братом и дядей.

Ее дядя! почему ее дядя сделал все это для нее? И почему её отец сделал его их опекуном? Это были старые вопросы, но теперь она задавала их с новым смыслом. Если бы не это странное подозрение,
Если бы это было правдой, это многое объяснило бы; это объяснило бы почти всё.
Но это не могло быть правдой; если бы это было правдой, почему он не сказал ей, когда стало известно о нечестности её отца и о завещании, лишающем его наследства? Почему он не сказал ей тогда? Это беспокоило её больше всего. Это было не похоже на него — совсем не в его характере. Значит, это не могло быть правдой. И всё же она должна была знать.
Она решила допросить Сильвестра на следующий день, если это будет возможно. И, таким образом,
приняв решение, она наконец заснула.

Такая возможность представилась ей на следующее утро, за день до Дня Благодарения.
После завтрака капитан Элиша отправился в центр города, чтобы навестить
знакомых. Он пригласил Кэролайн и адвоката пойти с ним, но они
отказались: адвокат — потому что считал, что его присутствие, как
чужака, во время визитов помешает дружеской беседе и обсуждению
городских дел, на что рассчитывал капитан, а Кэролайн — потому что
видела в этом возможность для разговора, которого так хотела.

Когда капитан ушёл, Сильвестр сел у камина в гостиной, чтобы почитать «Бостон Транскрипт». Пока он сидел там, Кэролайн
Она вошла и закрыла за собой дверь. Мисс Эбигейл была на кухне,
занятая приготовлением сливового пудинга на завтра.

 Девушка села на стул рядом с адвокатом. Он отложил
газету и повернулся к ней.

"Ну, — спросил он, — как этот воздух Кейп-Кода влияет на твой аппетит,
Кэролайн? Мне стыдно за свой. Я даже рад, что завтра День благодарения.
Я считаю, что в этот день допустимо, даже
похвально, съесть в три раза больше, чем обычно должен уважающий себя человек
.

Она улыбнулась, но ее ответ был в форме другого вопроса, и
совершенно не относящегося к делу.

— Мистер Сильвестр, — сказала она, — не могли бы вы рассказать мне кое-что о стоимости места на фондовой бирже? Сколько оно стоит?

Адвокат удивлённо посмотрел на неё.

"Стоимость места на фондовой бирже? — повторил он.

"Да, сколько стоит его купить?"

Он замялся, гадая, почему её это интересует.
Капитан Элиша не сказал ему ни слова о беседе, состоявшейся после
последнего визита Пирсона. Он задумался, а затем предположил, что причиной был Стивен,
конечно же. Стив хотел стать брокером, а его сестра была,
несомненно, с сестринской заботой и женским неведением о высоких ценах, планируя его будущее.

"Ну, — ответил он, улыбаясь, — боюсь, они довольно дорогие, Кэролайн."

"Правда? — невинно спросила она.

"Да. По-моему, на последней распродаже они стоили от девяноста до ста тысяч долларов."

"В самом деле! Неужели место отца стоило столько?

"Да".

"Но, - со вздохом, - я полагаю, оно досталось вместе с остальным имуществом".

"Да".

"В руки человека, который забрал все это?"

"Да, в те же руки", - с лукавой улыбкой над своей личной шуткой.

- Тогда как случилось, что она оказалась у моего дяди?

Адвокат больше не улыбался. Он повернулся в кресле и быстро и
пристально посмотрел на молодую леди, сидевшую рядом с ним. И ее взгляд был таким же проницательным, как
его собственный.

- Что ты сказала? - спросил он.

- Я спросил тебя, как случилось, что акции отца теперь принадлежат моему дяде
— Место на бирже в его распоряжении.

 — Как?.. Он что-то сделал?

 — Да. И я думаю, вы знаете, что он что-то сделал, мистер Сильвестр. Я знаю это, потому что он сам мне об этом сказал. Разве вы не знали?

 Это был прямой удар в лоб, от которого было трудно уклониться.
Ложь была единственным выходом, но он не привык лгать, даже профессионально.

"Я... я не могу ответить на эти вопросы," — заявил он. "Они касаются
профессиональных секретов и..."

"Я не вижу в этом ничего секретного. Мой дядя уже рассказал мне. Что
Я не мог понять, как он получил это место от человека, которому
оно было отдано в счет долга отца. Ты знаешь, как он получил
это?"

- Э-э... ну... э-э... вероятно, была достигнута договоренность. Я не могу вдаваться в подробности.
Потому что... ну, по очевидным причинам. Ты должна извинить меня,
Кэролайн.

Он поднялся, чтобы уйти.

- Еще минутку, - сказала она, - и еще один вопрос. Мистер Сильвестр, кто
_ этот таинственный человек - акционер, которого обманул отец,
этот человек, который хочет, чтобы его имя держалось в секрете, но который занимается такими странными
вещами? Кто он?

"Кэролайн, говорю тебе, я не могу ответить на эти вопросы. Он действительно хочет
остаться неизвестным, как я и сказал тебе и твоему брату, когда мы впервые узнали о
нем и его требовании. Если бы я сказал вам, что должен порвать с ним... Вы должны меня извинить, вы действительно должны.

 «Мистер Сильвестр, возможно, вам не нужно ничего говорить мне. Возможно, я могу догадаться.
 Разве он не мой...»

— Кэролайн, я не могу…

 — Разве он не мой дядя, Элиша Уоррен?

 Сильвестр был уже на полпути к двери, но она преградила ему дорогу и посмотрела прямо в лицо. Он заколебался.

  — Я так и думала, — сказала она. — Вам не нужно отвечать, мистер Сильвестр; ваше лицо говорит само за себя. Он такой.

Она отвернулась и, медленно подойдя к креслу, с которого только что
встала, опустилась в него.

- Он такой, - повторила она. - Я знала это. Интересно, что я не знал, что он из
самый первый. Как я могла быть такой слепой!"

Адвокат, нервничаете, огорчены, и сильно встревожился, остался стоять
у двери. Он не знал, уйти или остаться. Он достал из кармана свой
носовой платок и вытер лоб.

"Фу!" - воскликнул он. "Ну,--_George_!"

Она не обратила внимания на него, но пошла дальше, говоря, видимо, к
сама.

"Это все объясняет", - сказала она. «Он был братом отца, и отец каким-то образом взял и использовал его деньги. Но отец знал, что он за человек, и поэтому попросил его стать нашим опекуном. Полагаю, отец думал, что он будет добр к нам. И он был добр — был. Но почему он держал это в секрете? Почему он... Я этого не понимаю. Конечно,
конечно, деньги были его, все у нас было свое, по праву. Но говорить
ничего ... и давайте будем верить.... Это не похоже на него вообще.
Это...".

Сильвестр быстро перебил. "Кэролайн! Кэролайн! - сказал он, - не
сделать какую-либо ошибку. Не переоцените своего дядю. Он хороший человек; один
из лучших людей, которых я когда-либо знал. Да, и один из самых мудрых. Не говорите и не думайте ничего, о чём вы могли бы пожалеть. Я говорю как ваш друг.

Она снова повернулась к нему с расстроенным, озадаченным выражением на лице. — Но я не понимаю, — воскликнула она. — Он... О, мистер
Сильвестр, пожалуйста, теперь, когда я знаю... Теперь, когда ты рассказал мне так много...
не расскажешь ли ты мне остальное; причину и ... все это? Пожалуйста!"

Адвокат покачал головой, глядя на нее с выражением раздражения
и невольного восхищения.

- Теперь, когда я вам сказал! - повторил он. — Я не помню, чтобы я тебе что-то
рассказывал.

— Но ты рассказывал. Может, не словами, но ты рассказывал мне. Я знаю.
Пожалуйста, продолжай и расскажи мне всё. Если ты не расскажешь, — решительно заявил он, — я
попрошу дядю Елисея рассказать мне, как только он придёт. Я попрошу!

Сильвестр вздохнул. «Ну, чёрт возьми!» — с чувством повторил он. «Скажу вам одно, юная леди: вы тратите свои таланты впустую. Вам следовало бы стать адвокатом. Любой, кто может заманить в ловушку такого закалённого в боях ветерана перекрестного допроса, как я, а затем обрушить на него всё это, как сделали вы, — одарён Провидением».

— Но вы расскажете мне?

Он колебался, озадаченный и сомневающийся.

"Я не должен больше ничего говорить на эту тему, — решительно заявил он. — Неприятно думать о том, что скажет мне капитан Уоррен, когда узнает об этом. Но... Но всё же я не знаю. Может быть,
для вас будет лучше узнать правду, чем догадываться о том, что
осталось. Я... Что вы хотите, чтобы я вам рассказал?

«Всё. Я хочу, чтобы вы сели здесь, рядом со мной, и рассказали мне
всю историю с самого начала. Пожалуйста».

Он ещё немного поколебался, а затем, приняв решение, вернулся
в кресло, скрестил ноги и начал. — Вот оно, — сказал он.

 — Кэролайн, около двадцати лет назад или около того ваш отец был
сравнительно бедным человеком — я имею в виду, бедным по сравнению с тем, кем он стал впоследствии. Но он был умным человеком, способным бизнесменом, который видел
Он увидел возможности и ухватился за них. В то время он получил грант в
Южной Америке на...

— Я знаю, — перебила она, — была основана компания Akrae Rubber. Вы
рассказали об этом мне и Стиву. Я хочу знать...

— Подождите. Я не всё вам рассказал. Я сказал, что другой человек вложил
десять тысяч долларов вместе с вашим отцом в создание этой компании. Теперь мы знаем, что этим человеком был ваш дядя, капитан Элиша Уоррен.

 «Я так и думал. Конечно, это был он».

 «Так и было. Капитан был старше вашего отца, жил осторожно,
и накопил немного денег. Кроме того, в то время он боготворил своего брата
и верил в его проницательность и способности. Он вложил эти десять тысяч
в слова Роджерса Уоррена о том, что инвестиция, скорее всего, будет
выгодной. А ещё он хотел помочь брату в бизнесе. В течение нескольких лет компания ничего не предпринимала; в это время ваш отец и дядя
поссорились — по другому поводу, совершенно не связанному с этим, — и не виделись до конца жизни Роджерса. За это время компания «Акра» заработала миллионы. Но Элиша полагал, что
обанкротиться и стать никем, потому что... ну, если честно, потому что его брат написал ему об этом.

Он замолчал, опасаясь, какое впечатление это заявление может произвести на девушку. Но она догадывалась об этой части бесчестья своего отца и была к этому готова. Она ничего не сказала, и он продолжил.

 «Теперь перейдём к завещанию. Ваш отец, Кэролайн, в глубине души был неплохим человеком. Я хорошо его знал и считаю, что могу сказать правду. Он
понимал, что натворил, как обманул брата, который был так добр к нему, и он хотел, он постоянно обещал себе, что когда-нибудь
верни деньги, которые ты взял. Чтобы быть уверенным в этом, он положил эту записку к другим бумагам компании. Если бы он вернул деньги, записку можно было бы уничтожить. Если бы он не вернул, если бы он умер, она была бы доказательством — тем, чем она и была. Но он всегда думал о тебе и Стиве, о детях, которых он любил. Он поссорился со своим братом, это правда; он обманул его, но возместил этот обман. Но что бы стало с тобой, если бы он умер, не вернув тебе денег? Он знал своего брата, как я уже сказал, знал его
уважал его честность и верил в его добросовестность
и большое сердце. Поэтому он составил завещание, и в нём, как вы знаете, он
назначилЭлиша, ваш опекун. Он вверил своих детей и их будущее милосердию и щедрости брата, которому причинил зло. По нашему мнению, именно поэтому он составил это завещание.

Он снова сделал паузу. Кэролайн ничего не говорила. Затем она спросила:

"И никто не знал — ни вы, ни мой дядя, ни кто-либо другой — обо всём этом до прошлого
марта?"

"Нет. Грейвс с присущими ему тщательностью и терпением собрал воедино
доказательства и провёл расследование, пока мы не убедились, что акционер
«Акраэ» действительно существует и что всё имущество вашего отца принадлежит ему
для него. Кто был этот акционер, мы не знали до того дня, когда состоялось собрание в нашем офисе. Тогда капитан Уоррен рассказал нам.

"Но он тоже не знал?"

"До тех пор нет. Он считал свои акции «Акрэй» бесполезными и практически забыл о них. Когда мы рассказали ему об их стоимости, о записке и о пропавшем акционере, он, конечно, всё понял.

— «Что он сказал?»

«Сказал? Кэролайн, он был самым расстроенным и терзаемым угрызениями совести человеком в городе. Можно было подумать, что это он совершил проступок, а не его обидели. Он бы сразу пришёл к тебе и попросил прощения, если бы мы
позволил бы это.

- Но, мистер Сильвестр, теперь мы подходим к той части, которую я не могу понять.
Конечно, поместье принадлежало ему, я это знаю. Оно его. Но почему
он не сказал Стиву и мне правду тогда, сразу? Почему он позволил нам
поверить и нанял вас, чтобы заставить нас поверить, что это был не он, а
кто-то другой? Неужели он думал, что мы будем винить его? Почему он..."

"Кэролайн! Кэролайн! разве ты еще не понял? Вы представляете, в течение одного
когда твой дядя намерен держать эти деньги?"

Она уставилась на него в полнейшем изумлении.

- Оставить себе? - повторила она. - Почему нет? Это его. Это принадлежит ему.

- Кэролайн, боюсь, ты его еще не знаешь. Он был за то, чтобы немедленно пойти к
вам и уничтожить записку в вашем присутствии. Он бы так и сделал
но мы убедили его подождать и подумать день или два. Он
подумал, а потом решил подождать ещё немного ради тебя.

«Ради меня? Ради меня?» — она в замешательстве провела рукой по лбу. «Мистер Сильвестр, я, кажется, до сих пор не понимаю. Я...»

«Ради тебя, Кэролайн. Помни, в то время ты была помолвлена с
Малкольмом Данном».

Её пристальный взгляд дрогнул. Она сделала глубокий вдох. «Понимаю», — медленно произнесла она. «О... Понимаю».

 «Да. Капитан Уоррен — один из лучших знатоков человеческих душ, которых я когда-либо встречала.
 Данны ни на секунду его не обманули. Он был уверен, что Малкольм собирается жениться на тебе из-за твоих денег; впрочем, я тоже была в этом уверена».
Но это был его план, который показал вам их такими, какие они есть. Он
знал, что вы слишком честны и прямолинейны, чтобы поверить в такое о
человеке, с которым вы помолвлены, если бы вам об этом рассказали; вы должны
увидеть доказательства своими глазами. И он показал их вам.

- Но тогда, - рассеянно взмолилась она, - почему он не мог сказать мне после этого?
это? Я... я такая глупая, я полагаю ... Но, мистер Сильвестр, все это
это... это...

"Он мог бы сказать вам тогда, но он не подумал, что так будет лучше. Кэролайн,
твой дядя всегда верил в тебя. Даже когда ты выслал его из своего дома, он не винил тебя; он сказал, что тебя обманули, вот и всё.
Но он также всегда заявлял, что ты был, как он выражался,
«неправильно воспитан». Твои деньги в каком-то смысле исказили твоё представление о
людях и вещах. Он считал, что, если бы у тебя была возможность,
ты бы узнала, что богатство само по себе не означает счастья. Поэтому он решил не говорить тебе, не отдавать тебе твою долю отцовских денег — он отказывается считать их своими — ещё год, по крайней мере, пока ты не повзрослеешь. А ещё был Стив. Знаешь, Кэролайн, эти деньги и то, что они принесли, испортили Стива. Он никогда не был таким мужчиной, как в прошлом году, когда считал себя бедным. Но твой дядя запланировал это не только для тебя, но и для него, и когда он решит, что время пришло, он...

 — Пожалуйста, — прерывисто перебила она, — пожалуйста, не говори больше ничего. Позволь
я подумаю. О, пожалуйста, дайте мне подумать, мистер Сильвестр.... Вы говорите, что дядя
Элиша намерен отдать нам все, что забрал у него отец? Все?

- Да, все. Он по-прежнему считает себя всего лишь вашим опекуном и будет
брать на себя только расходы по наследству.

- Но ... но это замечательно!

- Да, это так. Но я научилась считать его замечательным человеком.

Она покачала головой.

"Это чудесно!" — повторила она срывающимся голосом. "Даже если мы не сможем это принять, это чудесно."

"Что? Не сможем это принять?"

"Конечно, нет! Вы думаете, что мой брат или я возьмём
состояние, которое наш отец украл — да, _украл_ у него? После того, как он все эти годы жил почти в нищете, а мы — в роскоши, на _его_ деньги? Конечно, мы не возьмём его!

 — Но, Кэролайн, я думаю, тебе придётся его взять. Я понимаю твои чувства, но, думаю, он заставит тебя взять его.

 — Я _не_ возьму! — она вскочила на ноги. — Конечно, я не поеду! Никогда!
 никогда!

 — Что это ты никогда не собираешься делать, Кэролайн? Корь? или ещё одну поездку в эти края? Надеюсь, это не последняя, потому что я слышал, что тебе здесь понравилось.

Кэролайн обернулась. Сильвестр сделал то же самое. В дверях стоял капитан Элиша.
его рука лежала на ручке. Он широко улыбался, но, взглянув
на двоих у камина, перестал улыбаться.

- Что все это значит? - подозрительно спросил он. "Кэролайн, что... Сильвестр,
что ты ей говорил?"

Ни один из них не ответил сразу. Капитан перевёл взгляд с одного на другого.

"Ну, в чём дело?" — спросил он. "Что случилось?"

Адвокат пожал плечами.

"В чём дело?" — повторил он. "Хм! Что ж, я бы сказал, что дело раскрыто.
Убийца найден. Кошка больше не в мешке. Вот по поводу размера
это."

«Сильвестр!» Кэролайн никогда раньше не видела своего дядю таким разгневанным.
«Сильвестр, — закричал он, — ты… ты посмел сказать ей то, чего не должен был? Разве ты не обещал мне? Если ты рассказал этой девушке, я… я…»

Его племянница вышла вперёд. «Тише, дядя Элиша», — сказала она. «Он не говорил мне, пока я сама не догадалась. Я догадалась. Тогда я потребовала рассказать мне всю правду, и он рассказал».

«Всю правду? _Кэролайн!_»

Он заломил руки.

"Да, дядя, всю правду. Теперь я знаю тебя. Я думала, что знала тебя раньше, но это было не так — совсем не так. Теперь я знаю."

— О, Кэролайн! — он шагнул к ней, а затем остановился, охваченный отчаянием. — Кэролайн! Кэролайн! — снова закричал он. — Ты когда-нибудь простишь меня? Ты знаешь... ты должна знать, что я никогда не собирался оставлять его себе. Оно твоё. Я просто не отдал его тебе сразу, потому что... потому что...
О, Сильвестр, скажи ей, что я никогда не собирался хранить это! Скажи ей!

Адвокат покачал головой. "Я сказал ей", - сказал он, снова пожимая плечами.
"и она сказала мне, что не примет это".

"Что?" глаза капитана вылезли из орбит. "Что? Не хочешь
взять это? Что ты, это её дом — её и Стива! Он всегда был таким! Ты что, не понимаешь?
«Ты хочешь сказать, что я буду красть у детей собственного брата? Не говори глупостей!
Я не желаю это слушать!»

Кэролайн была близка к слезам, но держалась твёрдо.

"Это не наше, — сказала она. — Это твоё. Наш отец скрывал это от тебя все эти годы. Как вы думаете, мы сможем продержаться ещё немного?

Капитан Элиша посмотрел на её решительное лицо, затем на лицо адвоката, но
не нашёл там поддержки. Он выставил вперёд подбородок. Он медленно кивнул.

 «Хорошо! Хорошо!" — мрачно сказал он. «Сильвестр, твой магазин будет открыт завтра?»


— Думаю, нет, капитан, — последовал озадаченный ответ. — Сегодня День благодарения. А что?

"Но Грейвс будет дома, не так ли? Я мог бы найти его дома?"

"Полагаю, ты мог бы".

"Тогда ладно! Кэролайн Уоррен, послушай меня: я даю тебе время до
двух часов, чтобы ты решила взять деньги, которые принадлежат тебе.
Если ты этого не сделаешь, я клянусь Господом Всемогущим, что сяду на первый же поезд, поеду
прямо в Нью-Йорк, разыщу Грейвса, заставлю его спуститься в офис и
забрать ту записку, которую твой отец написал, передавая всё своё имущество этой
компании «Акрэй». Я заберу эту записку и сожгу её. Тогда... _тогда_
вам придётся взять деньги, потому что они будут вашими. Все до последней монетки
Доказательства, которые будут иметь юридическую силу, исчезли, и ни у кого, кроме вас со Стивом, не будет ни тени претензий. Я сделаю это, клянусь своей жизнью! Вот! Теперь вы можете принять решение.

Он повернулся, подошёл к двери и вышел из комнаты. Мгновение спустя они услышали крик мисс Бейкер на кухне: «Лиша Уоррен, что с тобой? — Ты с ума сошёл? — ответа не последовало, но задняя дверь захлопнулась с
грохотом.

 * * * * *

 Через полчаса после своего драматического ухода капитан Элиша расхаживал
взад-вперёд по полу амбара. Это было его старое убежище, место, где
он привык уезжать, когда дела требовали обдумывания.
Мысли угнетали его. Он был один. Дэн отвел лошадь к кузнецу
подковать.

Капитан прошелся по комнате, повернулся и зашагал обратно. Каждые
несколько мгновений он поглядывал на часы. До двух часов было еще далеко,
но каждое дополнительное мгновение давило еще одним грузом на его душу. Развернувшись на каблуках, он увидел, как по порогу большой открытой двери скользнула тень. У него перехватило дыхание, и он остановился.

 Кэролайн вошла в сарай. Она подошла прямо к нему и положила руки ему на плечи.
на лацканах его пиджака. Ее глаза были влажными и блестели.

- Кэролайн? он запнулся от нетерпения.

- Ты хороший человек! - тихо выдохнула она. "О, ты хороший мужчина!"

"Кэролайн!" его голос дрожал, но в нем звучала надежда. — Кэролайн, ты собираешься взять деньги?

— Да, дядя Элиша. Мистер Сильвестр сказал, что я должна. Он говорит, что ты
сделаешь что-то отчаянное, если я откажусь.

— Конечно, сделаю! И ты действительно их возьмёшь?

— Да, дядя Элиша.

— Слава богу! И... и, Кэролайн, ты не будешь держать на меня зла за то, что я заставила тебя
ты думаешь, что была бедной, и из-за того, что я заставила тебя жить в этом маленьком домике, и
сделать вдоль всего столько, и все такое? Ты можешь простить, что я делаю
что?"

"Простить тебя? Я могу вас отблагодарить? Я знаю, что не могу; но я могу пытаться
всю свою жизнь доказывать, что...

"Ш-ш-ш-ш! ш-ш-ш!... — Ну вот! — с глубоким вздохом, почти всхлипом, от облегчения.
— Полагаю, это всё-таки будет настоящий День благодарения.

Но через несколько минут ему в голову пришла другая мысль.

— Кэролайн, — спросил он, — я вот думаю, не могла бы ты теперь, когда всё так, как есть, сделать что-нибудь ещё — что-нибудь, что очень бы меня порадовало?

— Что именно, дядя?

«Возможно, я не имею права спрашивать. Ты не должна говорить «да», если не хочешь. На днях ты сказала мне, что тебе нравится Джим
Пирсон, но ты прогнала его, потому что считала, что должна зарабатывать на жизнь для себя и Стива. Теперь ты знаешь, что тебе не нужно этого делать».
И ты сказала, что если когда-нибудь передумаешь, то пошлёшь за ним. Как ты думаешь, ты могла бы послать за ним прямо сейчас, чтобы он приехал сюда на наш большой День благодарения? Как ты думаешь, Кэролайн?

Он посмотрел ей в лицо, а она опустила взгляд на пол сарая. Но
он увидел, как краска залила её лицо.

"Послать за ним — сейчас?" — тихо спросила она.

"Да. Сейчас — немедленно. К завтрашнему дню!"

"Он не сможет приехать," — прошептала она.

"Да, сможет. Если вы отправите ему телеграмму с одним словом:
"Приезжай" - и подпиши "Кэролайн" - он будет здесь завтрашним утренним поездом
, или я съем свою шляпу и одну из шляпок Эбби. Думаешь, ты
смогла бы, Кэролайн?

Мгновение; затем шепотом: "Да, дядя Элиша".

"Ура! Но... но, - взволнованно, - подожди, Кэролайн. Скажи мне сейчас правду.
Ты делаешь это не для того, чтобы доставить мне удовольствие? Ты не должна этого делать, не ради
мир и все такое. Вы не должны посылать за ним из-за меня. Только по одной
причине - потому что _ ты_ хочешь его.

Он подождал ответа. Затем она подняла глаза, все еще краснея, но с
улыбкой, дрожащей на ее губах.

"Да, дядя Элиша, - сказала она, - потому что _ Я_ хочу его".

 * * * * *

В ту ночь облака рассеялись, и день благодарения выдался ясным
и холодным. Серое море стало голубым; белая краска на домах и
заборах блестела на солнце; рощи пихты казались яркими
зелёными пятнами, разбросанными тут и там на бурых холмах. На юге
Денборо сбросил с себя мрачное одеяние и «нарядился к
Дню благодарения», как сказал капитан Элиша.

Капитан и Сильвестр стояли, прислонившись к забору у ворот,
смотрели на дорогу и ждали, когда Дэн и «двухместная» повозка
покажутся из-за поворота.  Наёмный работник запряг лошадь пораньше и
приехал на станцию как минимум за полчаса до прибытия поезда. Капитан Элиша
отвечал за ранний отъезд. Стив ехал этим поездом;
возможно, с ним ехал кто-то ещё. Капитан не имел в виду, что на станции их не встретят и не предоставят транспорт.

Свисток прозвучал за десять минут до этого. Дэн должен был появиться на повороте.

"Надеюсь, Джим получил телеграмму," — заметил капитан, по крайней мере, в двадцатый раз с момента завтрака.

"Я тоже на это надеюсь," — ответил его друг. "Нет причин, по которым он не мог бы её получить, не так ли?"

"Нет, ни один разумный человек; но я испугался не меньше, чем пара
сто иного рода. Если он не придет-моя, моя! она будет
разочарован".

"Вы сами, конечно, не почувствовали бы никакого разочарования", - сказал юрист.
С сарказмом.

"Кто? Я? О, я бы скорее умер, чем стал ошпаренной портовой крысой в бочке с перцем.
Но я не в счёт. Там, наверху, настоящая.

Он кивнул в сторону окна комнаты Кэролайн.
 Сильвестр кивнул. — Да, — сказал он, — полагаю, что так. Капитан, я несколько удивлён, что вы готовы доверить свою племянницу другому мужчине. — Судя по твоей оценке, она довольно ценная штучка.

 — Ну, а по твоей разве нет?

 — Да. Довольно ценная и очень красивая. Посмотри на неё сейчас.

 Они обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка раздвинула
занавески и выглянула на дорогу. Она заметила, что они смотрят на неё,
улыбнулся, покраснел и исчез. Оба мужчины курили в молчании
момент. Потом капитан сказал:

"Жду. Привет Хум! нет ничего лучше, когда ты ждешь _ того_ единственного,
не так ли?

"Нет, ничего".

"Ага. Ну, на пару старых одной туши нашем возрасте, мне кажется, что мы
становится очень сентиментальным. Вы говорите, что зря я доверил бы Кэролайн
другой человек; я не в среднем. Но с Джимом Пирсоном все в порядке.
Ты тоже так скажешь, когда узнаешь его так же хорошо, как я.

"Я буду доверять твоему суждению в любое время. Значит, ты пока не скажешь Стиву, что он не разорился?

— Нет. И Кэролайн тоже ему не скажет. Стив и так неплохо справляется. Он в маринаде, и ему не помешает немного повариться. Но я думаю, что со временем с ним всё будет в порядке. Послушай, Сильвестр, в конце концов, этот мой круиз по Нью-Йорку оказался довольно удачным, не так ли?

«Определённо удачным. Он помог тебе обзавестись племянницей и племянником. Кэролайн
теперь это понимает, а Стив поймёт позже».

«Надеюсь. Мне это не навредило», — со смехом. «Я бы не упустил эту маленькую победу в бухте с Марм Данн за хорошую цену.
заклинание там мы были луки в курсе, и было трудно сказать, кто бы повернуть
Марк первый. Слышал в последнее время от Данс?"

"Нет. Да, я действительно слышал, что они оказались в более трудных условиях, чем когда-либо,
в финансовом плане. Крах наступит довольно скоро ".

"Мне очень жаль. Старушка пойдёт ко дну с флагами, пришпиленными к мачте, я готов поспорить, и оставит после себя много пены там, где потонет. Знаете, я никогда так сильно её не осуждал. Она была такой. Она похожа на старую миссис Пейшенс Блоджетт, которая жила здесь, на мысе; как и она, только никогда не было двух более разных людей. Пэши была
Самая безумная сторонница «синих лент», которую вы когда-либо видели. Её единственной целью в жизни было заставить
людей подписать петицию. Она вышла замуж за Тима Блоджетта, который был самым
отвязным парнем в округе — если бы вы его проанализировали, то поняли бы, что он
похож на бутылку патентованного лекарства, на семьдесят два процента состоящего из спирта. Ну,
Паши вышла за него замуж, чтобы перевоспитать, и она хвасталась, что заставит
его подписать обязательство. И она это сделала, но только положив письмо перед ним.
Когда он был слишком пьян, чтобы прочитать его.

Адвокат от души рассмеялся. - Значит, вы считаете, что миссис Коркоран Данн похожа на
нее, не так ли? - заметил он.

"В каком-то смысле - да. Они оба жертвуют всем остальным ради одной идеи.
Pashy's добивался подписания этого обязательства, и неважно, какими путями и средствами.
Миссис Данн - это деньги и положение, не важно, откуда они берутся. Понимаете, к чему
Я клоню?

Сильвестр снова рассмеялся. "Думаю, да", - сказал он. — Капитан Уоррен, я никогда не видел вас в таком приподнятом настроении. Знаете, что я думаю? Я думаю, что для человека, который только что отдал половину своего состояния и собирается отдать вторую половину, вы самый жизнерадостный человек, которого я когда-либо видел.

Капитан тоже рассмеялся. — Так и есть, — сказал он. — Что ж, я могу сказать
Правдиво то, чего я никогда не ожидал услышать в своей жизни, — что когда-то я был
готов отдать миллион долларов. Что касается остального, то я как тот
миллионер — что... Эй! Смотрите! Вон Дэн! Смотрите на него!

Они нетерпеливо выглядывали из-за забора. «Двухместный» «Уоррен»
вывернул из-за поворота. За рулём был Дэн. Рядом с ним сидел молодой парень, который
махал ему рукой.

"Стив!" — взволнованно закричал капитан. "Это Стив! И... и... да,
там кто-то на заднем сиденье. Это Джим! Он приехал! Ура!"

Он выскочил из ворот, но друг схватил его за пальто.

"Подожди", - закричал он. "Я не хочу потерять остаток этого предложения. Ты
сказал, что ты похож на какого-то миллионера. Кто?"

- Не мешайте мне, - крикнул капитан Элиша. - Кто? Почему, я хотел сказать
Я был бы миллионером, что парень, который проходит в библиотеке каждый раз, когда он
просыпается, а бывает, думают о нем. Ты знаешь, кого я имею в виду... Эй, Джим! Эй, Стив!

Он махал рукой пассажирам приближающегося автомобиля.

"Да, — поспешно подсказал его друг, — я знаю, кого ты имеешь в виду, — Карнеги.

"Это тот парень. Я стал относиться к нему так, как он говорит, что
— Это было бы преступлением с моей стороны — умереть богатым.

 КОНЕЦ