Прогулки по поселку Крыжановка Одесской области

     Мама возила меня на свою родину в Одессу, лет с пяти, и мы всегда останавливались в поселке Крыжановка, который находился рядом с Одессой. Там жила двоюродная сестра мамы тетя Нина и ее муж дядя Володя. У них был большой дом, сад, а в саду еще один домик и винный погреб. Нам всегда освобождали большую комнату в основном доме.
 Главное, что море было рядом, в пяти минутах ходьбы до роскошного дикого, песчаного пляжа. Прямо у пляжа был пирс  рыболовной артели.
На радость отдыхающим, рыбаки, возвращаясь с промысла, сначала подруливали к пляжу, и продавали отдыхающим рыбу хамсу ведрами за копейки.
Однажды я увидел в баркасе настоящую акулу – небольшую с метр длиной. Один из рыбаков сказал мне: «Что смотришь парень? Это катран – черноморская акула. Дуй за трешкой -  побалуешь родных жареной акулой!».
Я пулей рванул за заначкой. И вот, я счастливый обладатель настоящей акулы. Я принес акулу домой  радостный и возбужденный показал ее тете Нине. На что она спокойно сказала: « Та, що ты?! Вона же ядовитая! Ее исты не можно».
Но, я неоднократно видевший, как мама жарила рыбу, с юношеским энтузиазмом, завладев сковородой, бутылкой масла, мукой и солью, начал чистить акулу. Сначала я отсек плавники. Затем надрезал шкуру вокруг головы. Шкура слезла удивительно легко, чулком. Затем помня о том, что нельзя раздавить желчный пузырь, осторожно удалил печень. Потом порезал рыбу кусками с пару сантиметров толщиной. Надо отметить, что костей у катрана нет, только хрящ.
Затем я смешал муку с солью, тщательно обвалял в смеси каждый кусок и начал жарить. Запах был на удивление приятным. Да я еще и не ел ничего с утра, поэтому первый кусок я съел сам, чтобы не рисковать здоровьем родных, а вернее  потому, что есть  хотелось до бурчания в животе. Очень неплохая штука получилась, даже удивительно, правда помнится, что какой-то привкус был.
Тетя Нина попробовала и ничего не сказала, но я это расценил, как восторг.
В это время пришел дядя Володя, и я торжественно подал ему свое произведение. Тетя Нина сказала: «Попробуй Володя – это Юра сготовил из катрана». Тот покрутил носом, но отломил маленький кусочек и, положив, его в рот долго его жевал, а потом изрек: «Ты побачь, а ить вкусно и исты можно!». Я был страшно доволен.
Много лет спустя, там же в Крыжановке, мы уже с моей Иришкой, после купания, возвращаясь через лесопосадку, натолкнулись на россыпь синявок и сыроежек. Конечно же, нарезали их с полпакета и торжественно принесли домой, на что тетя Нина со знакомой интонацией сказала: «То же поганый гриб, ядовитый, и исты йго не можно!». Иришка спокойно почистила грибы, несколько картофелин и зажарила полную сковороду жарехи.
За стол под грушей сели все и сковорода мгновенно опустела. Дядя Володя изрек: « Нина, а чого, ты мне никогда такого не давала, а все говорила: «Не можно, та не можно!».
Вот так мы разрушили пищевые заблуждения родни и открыли им новые блюда, хотя я не думаю, что они начали жарить катранов и грибы. Жаль, что проверить это не удалось.