Золотые обереги и кержацкое сокровище

1.
Дело было в трактире по дороге к прииску. Достаёт мужичок кисет - табачку для самокрутки насыпать в обрывок газетный, а оттуда на стол золотые песчинки. Э-э!брат,откуда это у тебя? Небось, по притокам Туенги бродил с лотком аль на золотую жилу наткнулся да в котомке у тебя, што брякнула о лавку, два пуда сомородков? А то , может, с промывочной натаскал? А если нет, так што ж ты попутав кисеты, торопясь, песчинки со столешницы в дрожащую ладонь сгребаешь, суёшь их, озираясь, назад в вышитый женою заветный мешочек?
 Было время мужички, в трактир приходя, за выпитое -съеденное самородками расплачивались. Иной самородочек на голубиное яйцо походил, другой -на чёртов палец, третий -на причудливую морскую раковину, а то - вроде кукиша. А на что намекал то кукиш-кто его знат?На то што напрасны , мол, труды ваши-всё одно, что легко нажито , то и уйдёт со свистом? А легко ли? Мой- то батяня - из  казачков-первопроходцев - как этим трактиром обзавелся? Шастал по  тайге и в зной, и в стужу с лотком, с лопатою , от волчишек отбивался, у костров ночевал,гнус кормил, прежде чем нашёл свою удачу.
 
 Первый самородок оказался похож на курочку с клювиком. И начала та курочка клевать по зёрнышку. И намыл он первый пуд золота, за который и построил этот трактир на бойком месте.Необъятен Салаир. Лежит шерстистой медвежьей шкурой у подножия Алтайских гор. Затерялись в складках той шерсти, среди поросших пихтачом да кедрами редкие раскольничьи скиты и чадыры остяцких становий. Просторы неоглядные. Начнёт шаман камлать пред ликом каменной бабы, бить в бубен, кайчи на топшуре забренчит , славя древних батыров-только тетерева на ветках берёз слышат то пение. Безлюдье. Троп и речек среди грив, сопок и увалов-что морщин на лице старухи из местных, коренных, а дорога на Чуйский тракт одна-одинёшенька-через наше Перевалово. И сколько бы не бродил по горам лотошник, а сюда возвернётся.

  Выходили старатели из тайги- сыпали золотой песок в чашки оценочных весов, требовали выпивки, закуски и всяких других удовольствиев.
Пришлось отстроить рядом с первоначальной лавкой домино с гостевыми комнатами. Бордель-не бордель, а прибивались к нашему вертепу и бабёнки легкого поведения, которы за самородочек готовы были ублажить стосковавшегося по женской ласке авантюриста.
Спустит он плоды трудов своих в воронку запойного веселия,что осталось рассуёт по крупице нищим на церковной паперти, в коробку на строительство храма-кинет, околоточному какой золотничок -"чёртов мизинец" сунет, штоб не дознавался -что да откуда-и опять в тайгу. Но не на шурфовую промышленную разработку, а самостийщиком.

 И вот сгрудятся такие бродяги-флибустьеры за  одним столом и начинается:
- Ходил я в тайгу золото мыть мимо остяцкого стойбища. Там окружённая крытыми шкурами чадырами торчит каменна баба - глазки щелочки,шеки -булыги, груди навыкат.Я мимо иду, а шаман кружит вокруг того изваяния, в бубен бьёт, духов созыват.  Я -было дело заглядываю в чадыр, штоб увидеть того шамана...Он сидит , трубку курит. В котле варево булькает. Лосятина! Приглашает отведать. Сажусь к очагу на шкуры медвежьи.Беру чашку ,ложку...А они ох тяжелы...В чём дело?!
-Неуж золотые?
-То то и оно! Мало того -и шаманский его балахон золотыми оберегами обвешан. Из сомородков расплющенных выкованы -лось, волк, лиса, ворон...
-И ты конечно,ночью посрезал все эти богатства - в мешок их- и давай Бог ноги!
- Ты,Федя, поди, так и бы сделал в первую же ночь.А я не сатл торопиться. И спрашиваю того шамана-где ж найдены тот кривой самородок  -чаша? "Скажу!-отвечает.-Если женишься на моей дочери и она нарожает от тебя детей. На третий год скажу..."
-А ты, Петро?Согласился?
- Ежели бы ты увидел ту дочь, то и задарма бы с ней переспать не отказался. А то и пожить годок - другой...
 И приложившись к чарке, рассказчик прервал повествование.

- А со мной совершенно невероятное приключилось в раскольничьем скиту.
-Тоже чашки ложки золотые? Кержачьё ведь ест пьёт из индивидуальной посуды!-подначиват Степан-нос картофан.
-Нет кружки-ложки медные. А вот оклады икон, образки, крестики!Чистое золото!
-Да как же они золотой песок, самородки плавят, ведь это ж специальные печи нужны! Мантулил я на аффинажном заводе -и ежели б за покражу на каторгу не загремел...
 -Да слышали мы про твою каторгу! Про рудники магаданские , свирепые морозы и самородки величиной с астраханский арбуз,Стёпа! А у них в скиту -кузнец. Он дело знат.На угле тигль разогреват до нужного градусу. И расплавит, и отольёт , и расплющит.Его услугами и остяки пользуются...
- Ну я смотрю-ты уже дошёл до нужного градусу...Может тебе в нумера пора? Есть ешшо звон-то в мошне?

 И тут как тут красотка Нинон из суфражисток. Спускается по лесенке со второго этажа вертепа, откуда доносятся голоса и смех. Чак-чак-коблучками, дразня черными сетчатыми чулками. Садится на колени рассказчика, прервав повествование о том, как сверкают в полумраке кержацких изб золотые иконы, образки и крестики. Приобнимает правой пухленькой ручкой. Левой вынает цигарку из прокуренных зубов  рассказчика и, затянувшись, кровенит окурок алой помадой. Пускает дым кольцами. Хохочет.


- Айда ко мне в нумер, богатенький! - запустив руку под рубаху, нашаривает она за пазухой у старателя тяжёленький кожаный кошель.Тут, понятно,не кержацкий скит. Не секта скопцов-молельщиков. И они удаляются наверх.

- Нинон ноне Фёдора выбрала!- осушил ещё стопарик Петро.-А прошлый раз вот так же со мной, как дочь шамана.
-Так ты всё же с ней переспал?
- Переспал. Мы даже остяцкую свадьбу отгуляли.Шаман камлал, кружа и подпрыгивая, кайчи на топшуре зудел. Но штоб на всю жись остаться жить в чедыре?Да меня и жена в Искитиме ждала.С детьми.Я осталси-то штоб выведать -где золотая жила?
-Выведал?
-Нет. Но обереги с балахона срезал. Да вот беда - шаман проклятие на меня наложил. Ежели, мол, Айну мою бросишь или золото покрадёшь- вечно возвращаться тебе на это место, к этой каменной бабе. Запомни! И ударив в бубен билом, он закружил вокруг каменного изваяния- глазки щелочки...

Но я не послушал. И чашку с ложкой золотые прибрал в котомку, и обереги. На лыжи- и ходу с того стойбища...Вернулся я домой под Рождество. Елку поставили. Развешал я на той елке шаманьи обереги.Висят они, оттягиваю зелёны ветки , поблескивают от свечного огня.Встретили мы с женой Рождество как положено, помолясь, детей спать уложили -и сами в спальню удалились. Потянулся я жену свою, Марусю, обнять, а со мной в постели - каменна баба. Не верю глазам своим! Может, сплю? Неуж, проклятие шамана сбывается? Протянул я руку - точно - вместо мягкого и тёплого-холодный, безответный камень.
И поднимается каменная баба во весь рост, вся обвешанная свадебными цветными ленточками. И это не спальня, а капище между остяцкими чадырами. И кружит шаман вокруг каменной бабы, созывая духов.
 
2.
Вот тогда и началась куралесь.И из дыма цигарки золотоискателя образовались совсем другие персонажи. Вроде, и голоса те же и даже лицами схожи, а одеты совсем по-иному.

-Делайте ставки , господа!- произнёс молоденький офицерик , придавив увесистым самородком ворок "катеринок", "керенок" , франков, Фунтов - стерлингов и испещрённых иероглифами японских иен.- Этот самородочек я прихватил в остяцком становище, когда мы гнали через него красных бандитов... Представляете, мне его в качестве свадебного подарка приподнёс шаман, сосватавший мне на ночь свою красавицу-дочь Алтыной! Понятно, что я обещал остаться с мадмуазель навечно, но , сами понимаете, адмирал Колчак этого бы не одобрил...
- Что ж , поручик Оболенин, вы , как всегда в своём репертуаре! -положил сверху тяжёлый грубой отливки золотой крест есаул Дрыгин.- Я вот заехал в один раскольничий скит. И там, благословив  на битву с Красным Аспидом, старообрядцы одарили меня вот этим раритетом.Люди шли сюда, мечтая о Беловодье, а тут -комиссары со своим евреем Марксом...Мечите карту...

 Ударили в колокола на колокольне давно отстроенной церквы, созывая на вечернюю молитву. Есаул и поручик, перекрестясь, начали игру.
 Сквозь тонкий потолок было слышно, как наверху смеялись. По лесенке спустилась дива в ажурных чулках в узком платье с разрезом на боку и, процокав каблуками, уселась на колени к Оболенину.
-Вы проиграетё поручик! - у вас дряннная карта, вынула дама недокуренную папиросу из мальчишеских губ офицера и затянулась.
- Моя самая лучшая карта, это вы Нинон,как и вот эта блондинка ...И в руке поручика мелькнула дама черви.
 Развалясь на диване под картиной , изображающей отданный на волю бури одинокий парус, штабс капитан щипал струны гитары.
 
 -В глухой тайге, старатель,тяпнув водки,
  мыл золото, искал заветный клад,
  но клад нашёл под юбкой у красотки
  и в этот раз-который раз подряд.

-Который раз подряд!- дружно подхватили картёжники.

Из дыма папирос и искривления восприятия, вызванного возбуждением азартной игры и выпитого спиртного,- возникла галлюцинация: ламберный стол оказался посреди шаманского капища на месте жертвенника. Луна на небе обернулась бубном. Шкаф в углу, куда офицеры устроили на постой свои золотопогонные шинели -шаманом. Что-то обо что-то стучало.  То ли колеблемый ветром ставень окна.То ли било о бубен.

3.
- Я думаю в концессии с вами, господин Умомото-сан с господином Лоуренсоном мы превратим этот второй Клондайк в ещё  одну процветающую Калифорнию!- размахивая дымящей сигарой, витийствовал, сидя всё за тем же ламберным столиком, даже не глядя в карты, министр финансов Петеляев.- Здесь и на Колыме  золота в сотни  раз больше, чем обнаружили Писарро и Кортес , завоевав ацтеков и инков.
-Да! Вы правы -и ваша карта бита!- улыбнулся Лоуренсон, кроя шестерку крести, тузом той же масти, что кресты над золотыми куполами за окном.
 Углем с жертвенника в окно въехало предзакатное солнце, как бы плавящее золото куполов храма. Ударили в колокола.
- Я поражён здешними россыпями самородков! Это золотое яйцо мне подарил на счастье остяцкий шаман за  то, что я переспал с его дочкой!- выпучивал такие же , как у каменной бабы, глаза-щёлочки генерал Умомото.
-И я удивлён не меньше!- откликнулся господин Лоуренсон,- Даже в Индии не случалось таких чудес! Вот этот кетмень, как говорят в Средней Азии или Афганистане, здесь называется "тяпка!" И он сделан из чистого, самородного золота!Вот такие здесь бедные крестьяне из сосланных раскольников!

И поверх банкнот и самородка англичанин бухнул на стол мотыгу.
   
В этот момент по ту сторону потолка расхохотались, словно не веря правдоподобности подобных фокусов.

По лестнице под сенью страусиных перьев на шляпе спускалась дама треф. Обтянутое чёрным сетчатым чулком колено трепетало пойманной рыбиной.Нинон уже спела и любимый романс адмирала "Гори, гори, моя звезда" , промурлыкала "На заре ты её не буди", и отчебучила "Ямщика не гони лошадей"...Теперь она в изнеможении упала на колени своего мецената -благодетеля Петеляева.

  Выдернув из-под его пышных усов недрокуренную сигару, Нинон затянулась и пустила к потолку несколько колец ароматного дыма.

4.
Кода дым рассеялся, в образовавшемся оконце вырисовались трое. Прохор Кержак. Таурак Шаманов и дочь его Алтыной. Ламберный стол , застеленный красным транспорантом. Графин с водой. Протокол заседаний-несданной колодой карт.
-Товарищи!Ксплотаторы грабили нас столетиями! - Произнёс товарищ Прохор. - Пора положить этому конец и отдать прииск трудовым старателям...
- Иностранные хищники рвут наши богатства!- поддержал выступавшего товарищ Таурак. Секретарь Алтыной Занесла сказанное в протокол и в проект резолюции.
 Раздался грохот. По ступеням катилась сброшенная кем-то каменная баба. Её верхушка была повязана красной косынкой.

5.
 Все эти видения будущего промелькнули перед моими глазами в одно мгновение. Видели ли всё, что видел я, разгорячённые спиртным, увлечённые рассказами старатели Петро , Фёдор и Степаха-не знаю.

Сидя  за ламберным, крытым зелёным сукном столом, Федор сдавал карты Степану и к ним, заправляя в штаны муслиновую косоворотку,  присоединился спустившийся по лестнице Петро.
- Ставь на кон то , што у тебя там в мешке...
-Нет! Это обереги с шаманского балахона. Дёрнула меня нелёгкая их срезать.
-И чё ты с ни имя делать - то будешь? Их давно пора в слитки переплавить!
- Хочу вернуть их шаману. А то жизни мне нет!Мерещится всякое. Как наяву.
То в приказной  избе меня пытают. То стрельцы меня, на плаху тянут. То в кандалы заковывают.
-Так и я ить то золотишко окладов кержацких икон назад везу!

...В те поры-разорился я.Из-за Нинон.Это она мне голову задурила взять в пай  миллионщика. И перекупил у меня трактир тот миллионщик -золотопромышленник Воронов.Я и глазом моргнуть не успел. И пошёл я по тайге с лотком самородочки шукать, мыть золотой песочек.А тут и революция подоспела со своёй окончательной резолюцией. И вернулся я в свой трактир пролетарским агитатором. Внизу - дом политпроса. Вверху Ленинска комната и музей золотодобычи. А с церквы колокола посымали, купола посодрали - и стали в ней крутить синема раз ничо другого нема."Броненосец Потёмкин", "Полёт из пушки на Луну" и всякое такое про жестокую любовь...

___