Кабачок

 Семечко дало хороший всход. Тамара даже полюбовалась самым высоким стебельком.  Пора рассаживать в стаканчики по одному.

 Надо же, и здесь этот стебелек начал быстро осваивать новое место жительства. Наверное, есть какое-то соревнование в выживаемости и адаптации. Быстрее, выше, больше солнышка, и этот стебелек – первый.э

 На грядке растение просто расцвело. Бурно пошло в рост, настало время плодоносить. Вот и первая завязь. Прекрасный сынок уродится…э

 Родительница трепетно укрывала первенца своими ручками – листьями, оберегая его от любого взгляда, не жалея пищи, которую получала от хорошо   удобренной почвы.
 
 Сынок лениво лежал на мягком ложе из взрыхленной земли, с великолепным аппетитом поглощая мамины угощения, быстро увеличиваясь в размерах.

 Он видел сапоги, руки, которые забирали братьев, сестер, но не трогали его, и он  недоумевал: - А Я!, такой большой!, -А Я!, такой красивый!, а Я!, такой вкусный!  И никому не нужен???

 А мама его прятала в надежде, что от такого богатыря появится крепкое потомство. Рано его срывать, пусть подрастет, еще подкормится.

 Осень  покурожила родительские листья, оголила ленивца.

 - Опаньки! – Тамара удивилась. Проходила же здесь сто раз, а только увидела! Это что за чудо? И чё с ним делать?   Это же только на тележке везти. Еще и загрузить надо!

 «Кабачок. Да какой там кабачок, Кабак. Кабачище. Конечно, овощ в семье необходимый» - в голове Тамары путались мысли. Заготовки закончились, все расфасовано по банкам, от бактерий отдисциллировано,  уложено, расставлено.  Ладно, пусть полежит не веранде, авось сгодится.
 
 Собранные вовремя кабачки у нее лежали в строго отведенном месте. Аккуратненько так, рядками. До следующего лета точно хватит, если не усердствовать. А этот гигант куда? Выбросить жалко, сама растила. Надо подарить. А кому подарить? Соседу, кто сам такие выращивает, и сам не знает, куда их девать?

 Зашевелилась мысль об учительше. Одна, бедолага, скромного телосложения, голодает, наверное.
 
 Ну, продать вряд ли получится. Хрен с ним, подарю.  Бесплатно. Может, сердце у нее отойдет от обиды на сына Ваську. Стрельнул, стервец, из рогатки. Да удачно так…  Весь в отца. Тот тоже не любил умных.

 Так – то просто не подаришь, заподозрят. Надо случай. О, праздник! В начале октября ихний день, день училки. Надо преподнести.

 Пятого октября, поднатужившись с соседом Генкой, загрузили овощ.

 Оваций не получилось. Очередь. Родителей. Все с тачками и кабачками. Всем училку жалко.

 Гигант в очереди оказался последний. Мелкие проникли шустро, а до него руки не доходили. Обида. Кабак негодовал:  Я!, такой большой, Я!, такой красивый, Я!, такой вкусный!  И никому не нужен?

 Взяли. Как экспонат. Таких еще в этих местах не видывали. Рекордсмен, чемпион. Грамоту, что ли дать? Чемпион возлежал величаво. День удался! И поклонники есть! Это ли не праздник!
 
 Из темного закута на свет его вынесли, как съедобный выпел передовой бригаде ремонтной мастерской автобусного парка. Сказать, что все были довольны – это просто промолчать.  Ликовали, устроили овации, и торжественно вручили это произведение природы Главному Слесарю, дяде Аркаше.
 
 Он сначала обрадовался, подумав, что ему подарили новую трансмиссию, которую он даже знает, кому загонит, но, увидев правду, настроение упало.

 А кабачок неистствовал:
   
 - Я!, такой большой, Я!, такой красивый, Я!, такой вкусный!  И опять никому не нужен?

 -Нужен, нужен. - Дядя Аркаша закрыл дверь кладовки. Его сердце разрывалось от такого утонченного вымпела. Конечно, разрывалось от счастья.  Свои-то кабачки куда девать?

 Его Величеству Кабаку пришлось тесниться с металлоломом всего ничего. Каких – то полтора месяца, и настал Праздничный День – Советской Армии  и Военно – морского флота. Подарки тоже нужны. Тем более такие знаменитые. Самый главный военный в селе – это пенсионер прапорщик Загибайло.  Святое дело одарить прапорщика наградой в виде подарка.

 Знаменитый Кабак в виде полулежащего римского сенатора был освобожден от металлического плена и преподнесен не как милостыня, а как знак доброй дружбы, спайки, и вечной любви народа и всех прапорщиков.

 Молодой пенсионер Загибайло был мудрец и философ. Он прекрасно понимал, что этот подарок - большая честь, понимал, что это аванс на его дальнейшую творческую жизнь в должности заведующего клубом, пока что, по недоразумению, занимаемую этой вертихвосткой Тамарой. Девка вроде ничего, ладная. Огород любит. И не замужем…

 Мысль посвататься пришла в голову после долгих раздумий. Кто я? Жених. Кто она? Невеста. Что надо, чтобы сердца воссоединились? Правильно. Подвиг.  Все логично, с подвигом слабовато. Прошуршав извилинами, ничего не вспомнил из своей боевой жизни блистательного, чем можно поразить взрослую девушку.  Ну, любит огород… Ну, живет одна, ну, с сыном… Я - то чем плох?
 
 О, идея! Если приду в гости с кабачком – гигантом, точно понравлюсь как растении.. растение.., тьфу, знатный огородник. Ей такие нравятся. И я буду при должности, и она при мне. И фамилия моя красивая…

 В чем дело? Одеть гордо фуражку, взвалить на могучее плечо подарок, и вперед!

 Тамара была рада. Правда, рада. И не скрывала своей долгожданной  радости в заключении брака, но фамилию оставила свою. Кабачок, наконец, вернулся домой, и пошел в дело. Рубить его пришлось топором, но гости на свадьбе поглощали деликатес с удовольствием…