Преступление, без наказания. Быль

        Когда  живёт  человек, планирует  что – то, и не замечает быстрой текучести жизни. А когда, среди всей суеты, выдастся  пауза для воспоминаний, то память  восстанавливает время, в  котором  он, с опозданием, находит своё  счастье.
                Так,  Тамара Игнатьевна, учительница начальных классов, мечтала о том, когда  выйдет на пенсию, наведёт  образцовый порядок  на своей даче и, для этого,  заранее готовила садовый инструмент…
             Но, как – то  одна из сотрудниц школы спросила  её:  «Скажите, а вас не беспокоит зоб?». Она удивилась  этому неожиданному  вопросу, посмотрела в зеркало и сказала, что ничего этого не замечала и не чувствовала.  Подруги  ей посоветовали разные травы для лечения и пожелали скорейшего выздоровления.
             
Прошло время  и Тамара Игнатьевна  почувствовала, что походка её резко изменилась,  иногда даже стало пошатывать…
              Записалась  на приём  к  профессору – эндокринологу,  старенькой, добродушной  женщине, которая после  тщательного осмотра, сделала вывод:  «От этой болезни не умирают, но жить она вам не даст», выписала рецепт  и  дала советы по лечению. С этим диагнозом – душевным надломом, больная возвратилась домой.
              Длительное лечение принесло некоторое  физическое облегчение и позволило доработать до пенсии, но мечте о наведении образцового порядка на даче, не суждено было сбыться.
              Дальнейший  ход болезни стал чаще приглашать больную прилечь, стало побаливать сердце, повышаться давление… Однажды  оно  зашкалило за 240, и пришлось вызвать врача на дом.
             Врач,  Донцова  Людмила Ивановна, хорошо знакомая Тамаре Игнатьевне, раньше сама замеряла давление, интересовалась самочувствием больной, на этот раз она была непривычно молчаливой, узнала от больной какое давление, села на стул и стала спрашивать: - Вот это ( она называла лекарство) выписывать? Больная спрашивала: - А это поможет? – Поможет, отвечала врач. – Выписывайте, говорила больная. И  таких вопросов и ответов последовало ещё трижды. И так было выписано четыре укола в вену.
             Медсестра  пришла только на другой день, сделала четыре укола и на подносе вынесла гору упаковок и использованных шприцев. Врач ни на второй, ни на третий день не позвонила, не поинтересовалась  состоянием здоровья больной.
             А на второй день больная почувствовала себя плохо, и пришлось вызвать скорую. Скорая приехала,  замерила давление, дала таблетку, сказала, что всё будет хорошо, и уехала.
             На третий день больной стало очень плохо. На скорой прибыл главврач больницы, медсестра замерила давление: 60х70. Главврач посмотрел рецепт, узнал о четырёх уколах в вену, и сказал: - Это же преступление! Всем известно, что при давлении 60х70 почки перестают работать! А после паузы  полушёпотом  сказал: - Готовьтесь к самому худшему, и уехал.
                В наступившую ночь, больная с двух часов ночи и до пяти, бессознательно размахивала руками, к утру притихла, и умерла.
               На похороны пришла вся школа, где работала Тамара Игнатьевна. Родители вспоминали, как она называла своих учеников будущими профессорами, о том, что из первого её выпуска семь человек получили золотые медали…
               После похорон в голову приходила мысль, как должна быть наказана эта, так называемая врач – убийца.
               Однажды  пришёл в поликлинику, выстоял очередь в регистратуру, (Для бранной речи слова заранее не готовят, но в заключение готов был пообещать о своём заявлении в суд.) сказал, чтобы записали к Донцовой Л.И., мне ответили, что её нет, она взяла отпуск на две недели.

                Женщина из очереди, которая слышала, к кому просил записать меня, сказала, что у Людмилы Ивановны горе, у неё умерла дочь.
                Позже мне  стали известны подробности этого события. Оказалось, что девятнадцатилетняя дочь Людмилы Ивановны, красавица, студентка  тяжело заболела онкологией, прошла химию, не помогло, предложили операцию – отказалась…
                Мне  вспомнилось молчаливое, серого цвета лицо Людмилы Ивановны, когда она сидела у больной и выписывала рецепт… О чём она в то время думала? Она не была тогда способной  вникать, заботиться о здоровье других, когда своё ожидаемое горе заслонило и заглушило  всё на земле.