Стёпа! Имей совесть

- Ну, Степан, с юбилеем тебя, дружище! Желаю тебе счастья, несмотря ни на что, крепкого здоровья и осуществления всех твоих желаний! – тостующий поднял рюмку, чокнулся с … зеркалом и залпом выпил.
Степан Андреевич в одиночестве сидел за столом, поставив перед собой зеркало. Перед ним стояла сытная закуска: печеная картошка, правильно оформленная селёдочка, салат «оливье», хрустящие куриные крылышки. Словом, всё, как он любил.
Выпив первую, Степа сразу же налил вторую. За столом он восседал в пижаме - дома он делал всё, что ему нравилось.
На столе завибрировал телефон, на экране высветилось имя "Мария". Степан Андреевич поморщился, но на звонок ответил. Рюмку пришлось поставить на стол.
- Слушаю, - сказал он. - Узнал, конечно. Да, сколько лет, сколько зим. Спасибо! Удивительно, что помните еще. Нет, не планирую, мне и здесь хорошо. И тебе не кашлять.
Отключившись от разговора, Степа снова взял рюмку, но телефон завибрировал снова. На этот раз звонил Толик.
- Да чтоб вас всех черти съели! – в сердцах сказал Степан Андреевич, но вызов не сбросил.
- Слушаю, - произнес он привычное, - Конечно, узнал. Ну да, давно не общались. Спасибо! Забавно, что помните. Нет, не буду. Ага, тебе тоже не хворать.
Завершив беседу, Степан Андреевич в третий раз взял в руки вожделенную рюмку.
- Звонят тут всякие, а у меня водка греется, - проворчал он, когда телефон снова стал вибрировать.
На этот раз мужчина выпил и вцепился зубами в куриное крылышко. Телефон продолжал звонить, но Степан Андреевич не спешил. Он точно знал, что этот абонент обязательно перезвонит. И  не ошибся.
Телефон замолчал и тут же зазвонил снова.
- Привет, мама! - ответил Степан Андреевич. - Да, давно не разговаривали. Ага, спасибо. Нет, не отмечаю. Ну, вот так я решил. Как там батя? Понял. Ладно, бывай, не болей.
Степан Андреевич продолжал свой сольный пир, посматривая на телефон. Цифры 6 и 0 покосились в оливье и он их вынул из салата. Он не отключал телефон - по традиции он принимал четыре звонка. Мужчина уже изрядно захмелел и - так как говорить был не с кем -  окунулся в воспоминания …
… - Мама, а где мой подарок? – разочарованно спросил маленький Степа у Анны Дмитриевны, которая хлопотала на кухне.
Сегодня мальчику исполнилось десять лет и накануне он лег спать в предвкушении праздника. Правда, ни мать, ни отец, ни младшие брат с сестрой даже не намекали накануне, что на следующий день что-то намечается. Хотя, с младших что взять? А вот родители наверняка готовили сюрприз.
Поэтому Степа поспешил на кухню, едва встав с постели. Анна Дмитриевна удивленно посмотрела на сына.
- Какой еще подарок? – спросила она.
Удивление матери выглядело вполне искренне, однако Степа не поверил ей. Мальчик надеялся, что она шутит.
- Мама! Ну ты что, - мальчик с надеждой смотрел на женщину. - У меня же сегодня... 
У  Стёпы перехватило горло и он не мог закончить предложение.
- Господи! – Анна Дмитриевна всплеснула руками и стыдливо прикрыла ими рот. - Сынок, понимаешь…
Она замолчала и во все глаза смотрела на сына.
"Они забыли, - подумал мальчик. - Просто забыли!".
У мальчика задрожали губы, он готов был расплакаться. На кухню вошел Андрей Иванович, глава семейства. Он вопросительно посмотрел на жену и сына.
- Что у вас тут такое? – спросил он, нахмурив брови.
Вместе ответа Степан просто выбежал из кухни, уже не сдерживая слёзы.
- Андрюша, тут такое дело...
Это всё, что успел услышать мальчик, прежде, чем  выбежать во двор и скрыться за сараем, где никто не мог видеть, как он плачет.
Он сидел  на земле,  размазывая по лицу слезы, а вокруг гуляли равнодушные куры. Он прекрасно помнил, как три месяца назад родители поздравляли с днем рождения его младшую сестру Машу. А еще раньше – совсем маленького братика - Толика. А про него они забыли.
Спустя какое-то время отец нашел сына в его укрытии. Подумав, присел рядом на землю.
- Степка, ты ведь уже большой парень, - сказал отец. - Стоит ли расстраиваться из-за такой ерунды? Мы с матерью всё сейчас исправим. Курочку зарежем, стол накроем. Ну, чего ты?
Степан молчал. Настроения никакого не было. Да, его день рождения тогда все же отметили, но оно мальчика совсем не радовало. В подарок он получил билет в кино на завтрашний сеанс. Ночью Стёпа порвал билет на мелкие части и выбросил их в окно.
Вот Степану семнадцать лет... На кровати лежит отец, кашляет, говорить ему тяжело.
- Степа, ты уже взрослый, ты должен понять, - вещает родитель. - Человек полагает, а бог располагает. Так сложилось, что я работать пока не могу, придется тебе институт отложить и помочь семье.
- Папа! Я все экзамены сдал, - пытался спорить Степан. - Меня же зачислили!
- И что теперь? – развел руками Андрей Иванович. - Раз уж так сложились обстоятельства. Придется чем-то жертвовать.
Вместе веселой студенческой жизни Степану пришлось идти работать на завод, где он и застрял до конца трудовой жизни. Правда, на заводе Стёпу ценили - он быстро превратился в отличного специалиста. Его уважали и продвигали, зарплата росла вместе с его квалификацией.
Дали квартиру от завода. Правда, однокомнатную - к двадцати пяти годам Степан не был женат. Он съехал из родительского дома, но часть зарплаты - и не маленькую - он по-прежнему отдавал матери.
- Тебе одному много не надо, а мне младших тянуть, - говорила Анна Дмитриевна.
Степан, глотая обиду, не спорил. Внешне он был далеко не красавцем.  Денег у него много никогда не водилось, так что девушки к нему в очередь не становились.
Тем временем младшенький - Толик - поступил в институт. Через год Мария засобиралась замуж. Мать обратилась к старшем сыну.
- Маше на свадьбу деньги нужны, - сказала женщина. - Жених у нее очень уж солидный. Какое-никакое приданое бы ей  нужно. Я знаю, у тебя есть накопления. Не пожадничай для своей сестрёнки.
И мама пустила слезу. Степан выгреб свои накопления почти под ноль и отдал матери. Потом молодым нужно было помочь собрать деньги на кооперативную квартиру. Затем на хороший гарнитур. Потом у них первенец появился. Вскоре женился и Анатолий, которому тоже теперь постоянно требовалась помощь брата.
Степан продолжал давать. Он привык поддерживать родню. Обида на родителей за то, что больше любили младших, у него прошла.
- Кого же любить, как не младшеньких, - говорила в минуты душевных разговоров со старшим сыном Анна Дмитриевна. - Тебе, когда ты был маленьким, тоже вся наша любовь доставалась.
Степан плохо помнил время, когда он  был маленьким, забывчивость родителей тоже стёрлась из памяти и воспринималась, как что-то далёкое и неважное.
В его жизни появилась женщина, когда Степе было почти сорок лет. У него были до неё короткие интрижки, не имевшие шансов развиться во что-то большее.
Валентина - вдова с двенадцатилетним сыном Антоном. В пору замужества она жила с родителями мужа. После смерти своего сына свёкры выставили невестку за дверь и Валя вернулась к своим родителям.
Долго женихаться Стёпа с Валей не стал, вскоре после их знакомства женщина с сыном переехала в его однушку. У мужчины с Антоном установились хорошие отношения.  Холостяцкая берлога Степана начала преображаться. Теперь появилась нужда в новой мебели, в коврах на стену и на пол. Шторы нужно было бы поменять... одним словом, Стёпа остановил помощь родне.
- Степа! Имей совесть, Ромка очень хочет хоккем заниматься: нужна аммуниция, деньги на переезды и тренировки. - взывала к брату Мария. - У нас денег таких нет.  Антон этот тебе по любому посторонний, а Ромка – родной, кровный племянник.
- Антошка каждый день со мной, - спорил Степан Андреевич. - А Ромку твоего я только по праздникам вижу. Ты часто меня к себе приглашала? На моей памяти два раза. Я на улице Романа встречу - не узнаю. Наконец, вы с мужем оба работаете, а я - один. Может вы мне помогать начнёте?
Однако Мария продолжала сыпать доводами. Вскоре к ней присоединился и Анатолий.
- Степа, брат, нельзя так с родней, - увещевал его Толик. - Мы же самые родные тебе люди. Совесть включи.
И они Степана в очередно раз додавили.  В итоге, Антон остался без новых ботинок, а Валентина с обидой на мужа.
Потом Анатолий разбил машину и Степану пришлось дать ему денег на ремонт. В результате пошёл прахом ожидаемый семейный отпуск в Крыму.
И еще, и еще, и еще… Просьбы брата и сестры о помощи не заканчивались. То, что у Степана теперь есть семья, в расчёт Машей и Толиком не принималось.
- Степа, я так больше не могу, - как-то сказала ему Валя. - Я все понимаю, Антошка тебе не родной, да и я, получается, сбоку припёка. Ты мне говорил, что мы – твоя семья, а на деле иначе получается. Прости, мы уходим.         Своя семья на втором месте - это патология какая-то. Я ведь думала о ребенке совместном, но даже разговор с тобой начать не решилась, раз твоё такое отношение.
Степан напрягся, но Валю удержал. Марии и Анатолию было сказано решительное "Баста!". Всё, дескать, напомогался по самое "Не балуй".
Пришлось ему выслушать кучу претензий и принять на себя гору негатива. К этому он был готов и, где-то, даже понимал сестру с братом - иметь многолетнюю помощь и вдруг разом потерять её - это пережить тяжело.
- Да чтоб вас черти взяли! – сказал он брату с сестрой после того, как поток жалоб иссяк.
И прекратил общение. С той стороны поведение было аналогичным. Даже на семейные праздники его звать перестали. Он отвечал тем же. Летом они, наконец, поехали к морю, втроем. По возвращении Валя сообщила ему, что беременна. Степа был на седьмом небе от счастья.
А еще через полгода Валентину и Антона на остановке сбил насмерть пьяный водитель. Было много пострадавших, но погибли только они двое.
Степан рыдал на двух свежих могилах, ругая себя за то, что многое не успел, не додал, не долюбил.
Мария и Анатолий снова появились на горизонте. Сначала с поддержкой и сочувствием, а потом появились осторожные просьбы. Однажды пришли оба к Стёпе. Попили чаю и попросили на покупку дачи.
С фотографии на стене с молчаливым укором смотрели Валентина и Антон. И Степан Андреевич взорвался. Он буквально вытолкал Марию и Анатолия взашей, захлопнув за ними дверь так, что со стены посыпалась штукатурка.
- И чтобы больше духу вашего здесь не было! – кричал мужчина им вслед. - Вороньё ненасытное, ленивое!  Ни вас, ни детей, ни внуков ваших, никого больше видеть не хочу!
Степан остался один. Теперь вся его жизнь ограничивалась работой и домом. Он и сам не заметил, как подошел пенсионный возраст И когда только эти годы успели пролететь?
Он не первый раз праздновал один, с зеркалом. Закадычных друзей у него не было, а звать обычных приятелей на свои дни рождения он не хотел. Фотография Вали и Антона, слегка выцветшая, висела на стене напротив его обычного места за столом.
Наконец, прозвучал четвёртый звонок.
- Слушаю, батя, - ответил Степан Андреевич. - Конечно, узнал. Да, давно не виделись. Спасибо, что помнишь. Давай, тебе тоже не кашлять.
Теперь можно было заканчивать празднество. К этому времени Степан был достаточно пьян. Он убрал в холодильник скоропортящееся, всё прочее бросив на столе.
"- Хоть бы дождя завтра не было, - подумал он, засыпая". Завтра он поедет на кладбище.
Сначала он пойдёт к Вале с Антоном, протрёт памятники и вообще - наведёт порядок. На обратном пути он сделает то же самое на могилах отца и матери. Даже на могилах Маши и Толи, ушедших  с интервалом в год, он оставит цветы.
Внутри оградки, где лежали жена с пасынком, было место для ещё одной могилы - Степан предусмотрительно взял участок в расчёте на три захоронения.
Степан простил всех родственников, потребительски относившихся к нему. Только поэтому он "отвечал на их звонки с поздравлениями". Хотя и очень запоздалые.