Логвиново. Десять лет после боя

Логвиново. Десять лет после боя.

«Мы все, кто там был, остались там», - Позывной «Восьмой»

А еще у него позывной «Ретро». А еще «Фартовый». Так иногда бывает, когда друзья привыкли называть брата по оружию только по имени. Для меня он все равно «Фартовый». Это имя дал раненому ополченцу хирург, когда вынул из раны осколок. «Фартвый» остался в моем сердце навсегда с того момента, как дал почитать свои заметки и разрешил напечатать в книге.

Каждый день я выкладывала по одному его рассказу, подчищенному и доработанному мною. Каждый день эти рассказы ждали дончане, россияне, и те, кто остался на оккупированной территории. Цикл рассказов «Лазарет». Помните?

Помним! Обязаны помнить. Дебальцево тогда было на слуху у каждого, кто никогда не переключал программы телевидения. Кнопки замерли на новостных темах. Мы, мирные жители (мирняк), боготворили ополченцев. Это были совсем не военные. Это были шахтеры, сталевары, водители, предприниматели. А за их спинами оставались мамы, жены, дети. Сколько полегло в той обороне, знает только Господь. Всех принял, всех разместил не по рангам, - по сердцам.

Единицы, оставшиеся в живых, ни на секунду не забывают о тех, кто остался на поле боя.

Логвиново…

«Главное сейчас продержаться и не сдохнуть от всего того, что происходит вокруг нас. Живите так, чтобы жизнь, пиная вас, сломала ногу!» - Фартовый.

*

 «Самая честная и настоящая дружба - на войне. Человека видно, как на ладони. Там ты или есть, или тебя просто нет ни для кого. Ты и война. А она, сука, людей открывает! Тот, на кого никогда бы не подумал, стал трусом. И наоборот. Думал, что слабый этот человек, а он показывал геройство в бою! А про девчонок я вообще молчу!» - Фартовый.

*

В Логвиново парни уходили в небо, а «Восьмого» везли реанимировать.

Бой был сатанинский. Танковый бой – это серьёзно. А если танки горят – бежать хочется. Но бежать надо не от них, а к ним – там пацаны горят. В таком горящем танке попёрли наши на противника в лобовую. Люк открыли, а оттуда дым валит. И сапёры, и разведка, и пехота мчали на подмогу. И подбили-таки противника. Горят, суки!

Давай скорее вытаскивать своих из танка. Ожоги и раны были серьёзными. Только в больницу. Все антишоки, которые были рассованы по карманам у бойцов,  –  отдали раненым. Боец «Рысь» в этот момент стала санитаркой, обрабатывая на скорую руку раны, вкалывая антишок, уговаривала потерпеть. Скоро будет Камаз со снайперами. Он отвезёт всех в больницу.

А вокруг бой. Бой шел нешуточный.  Дым, осколки, огонь, пожар, танки, мины, стоны раненых.  Отправка «в небеса», и снова грохот и взрывы.

Восьмой слышал свист пуль. А если слышишь – не твоя. Свою  он почувствовал. Всё тело обожгло, левая сторона не ощущается. Плохо. Он левша. Антишок был отдан танкистам. И тут – Рысь:
- Живой! Родненький, живой! Спасём! А вот и наша скорая помощь. Успеем. Мужики, грузим всех осторожно. Антишок скоро перестанет действовать. Да не на голый пол. Вон сколько одеял. Не май месяц.

Когда в кузов «Урала»  на одеяло укладывали раненых, Восьмого положили на живот. Ранение было в спину. Никто не заметил, как он подсунул под себя гранату и большой палец здоровой руки воткнул в кольцо. «Урал» тронулся, а сапёры, сидевшие рядом, всё время трогали его за правую руку и спрашивали:
- Ты как, разведка? Держись!
- Парни, если что, выдёргивайте мою правую руку. Там граната. Живыми не сдадимся.
- Слышь ты, разведка! Мы – сапёры. У нас тут в машине столько мин – к Богу на «Урале» приедем, если что.

«Восьмой»:

- Так вот, мои сапёры забыли сказать врачам, что у меня граната. А я к тому времени потерял сознание. Очнулся от того, что положили на операционный стол. Холодно - всю форму порезал противник. Снова теряю сознание. Очнулся. На моей голове чья-то рука, а повернуться не могу, чтобы посмотреть, кто это. Позвоночник не дает. Увидел край руки в морщинах жизни.

Бабуля? Гладит по голове, как моя бабушка в детстве, и что-то говорит. Не разобрал я тогда, что говорила эта женщина.

Пришел в себя и только успел сказать: "Граната. Рука. Кольцо".
Что было дальше, не знаю. Когда пришел в себя, было много людей вокруг. Смотрели как-то не так на меня. Все уже были наслышаны о Логвиновском аде. Услышал голос той пожилой женщины: "Я думала, что такое только в кино о войне... И не думала, что такое наяву увижу".

Как она тогда напоминала  любимого мной человека - маму моей мамы.
Так «Восьмой» стал «Фартовым». Так все, кто остался в Логвиново, навсегда остались в сердцах выживших.

Мы все знаем про Дебальцевский котел. Смотрели новости. Переживали, сжимали кулаки, ругались матом. И только ополченцы знают, какой ценой добились освобождения Дебальцево.

«Каждый, кто вернулся с войны, знает, где его «убили». Каждый не вернувшийся - не знает…» - Фартовый.

Десять лет… 2014 – 2024…

Для истории это мало. Для человеческой жизни – целая эпоха, которая не должна быть забыта.
Мы помним, дорогие защитники. Будем помнить. Обязаны.

=

На фото все еще живые, молодые, нетерпеливые. Не все вернутся. Многие останутся исполинами, достающими до небес…