Хохмач

Вадик Павлов, конечно, был уникальным кадром, очень неординарной личностью. Его отчислили из студентов практически сразу после поступления, ещё до того, как он успел начать учёбу. Лично поймала его в подвыпившем состоянии ректор института Пелымская, когда он отправлялся на сельхозработы на железнодорожном вокзале, а в советское время так было принято эксплуатировать студентов. Поэтому на этих работах он с нами не присутствовал, а когда начались занятия после их окончания, он неожиданно появился. Как-то его всё же восстановили. Да и хорошо. Правда, отличной учёбой он не отличался, но всегда был центром внимания, это точно.

На семинарских занятиях он постоянно шутил и иронично подшучивал над нашим преподавателем, называя его «птицей» за то, что у него был не очень маленький нос. Я почему-то никогда не был объектом его шуток, и в целом наши отношения были нормальными. Возможно, я даже завидовал его способности пошутить в самый неожиданный момент.

На мой взгляд, может быть именно потому, что я никогда не был объектом его шуток, я считал, что они были достаточно смешные. Но в нашей группе училась скромная девочка Лена Павлова, и они были просто однофамильцами. Однажды Вадик опоздал на лекцию. Строгий преподаватель спросил его, почему он проспал, намекая на фамилию Лены Павловой, и сказал: "Вот, жена меня не разбудила, сама ушла на учёбу, а меня дома оставила". Всем было очень смешно, все смеялись, кроме самой Лены Павловой, которая восприняла эту шутку очень серьёзно. Она сидела вся красная и не проронила ни слова.

И вот в этом, наверное, есть важный момент, особый аспект: нужно учитывать, что есть люди, которые абсолютно не понимают шуток.

Археологическая практика после первого курса дала Вадику больше простора для креативных инсталляций и перформансов. В советское время было очень трудно достать нормальные джинсы. Вадик то ли сам, то ли кто-то ему сшил джинсы из штор, материал которых очень напоминал материал для брюк, но с одним "но": шторы были зеленоватого цвета и с каким-то рисунком. Это было вдвойне смешно. В таких штанах он явился на речной вокзал, с которого на "Метеоре" — таком корабле на подводных крыльях — отплывал, чтобы по Енисею достигнуть устья реки Ангары. Всеобщее внимание он себе обеспечил. В это время 70-х годов вообще возникали серьёзные проблемы с модной одеждой, а здесь была супермодная вещь. Это было в Красноярске, а когда мы высадились в ангарском посёлке Богучаны, местные жители просто тыкали в него пальцем, крича: "Гля, как чувак вырядился!"

Проходя весь полевой сезон в археологической экспедиции, в итоге он умудрился продать свои штаны (в которых ходил уже почти несколько недель) за литр водки кому-то из местного населения деревни Чадобец.

Вадика больше нет, но светлая память о нём осталась.