Девушка, танцующая на столе

                «Все сии взяли за себя жен иноплеменных;   
                и некоторые из сих жен родили им детей».
                (Ездр. 10:44)


Глава 7

Первый этап моей взрослой жизни прошел в квартире жены. Там я был совсем молод, полон сил и надежд. Соседи по дому и по подъезду казались нормальными людьми, я многих знал по именам.
Когда у меня появилась машина – это была подержанная «БМВ-728» - радость бытия поднялась на новый этап. Я ощутил себя членом великого сообщества. Мы постоянно общались на дворовой парковке, обменивались автоновостями, обсуждали плюсы и минусы разных систем зажигания, спорили насчет оптимального количества клапанов, давали друг другу «прикурить» от аккумулятора морозным зимним утром, в случае крайней необходимости без проблем делились бензином.
Автомобили у всех, конечно, были разными. Но это ничего не значило. Когда у меня появился «Инфинити», мои отношения с соседом - парнишкой, который ездил на отцовской «семерке» - ничуть не изменились, причем с обеих сторон. Каждый понимал свои возможности и принимал чужие, нас объединяло автомобильное братство без границ.
В этом доме все сразу было иначе. За те годы, что я сдавал квартиру мигрантам, район сильно развился. Новостройки расширились, кварталы перестали быть окраинными. Двухуровневые квартиры, которые прежде считались чуть ли не извращением, стали котироваться.
Например, новейший прибрежный комплекс «Сибарит» состоял из четырехэтажных домов, где каждый подъезд состоял из отдельной четырехуровневой квартиры, оборудованной внутренним лифтом. Там покупали жилье олигархи - владельцы торговых сетей и автозаправочных комплексов, бывшие бандиты и нынешние башкирские чиновники всех мастей.
Наш дом поменял статус. Чучмеков здесь больше не водилось, жили исключительно собственники. Ими были бизнесмены средней и мелкой руки – деревенские морды, сумевшие обосноваться в городе. Владельцы пятикомнатных квартир изо всех сил пытаясь казаться «круче», чем есть на самом деле: самодовольно перекрикивались омерзительными плебейскими голосами, а на своих «Спортейджах» и «Икс-трейлах» ездили так, будто это были как минимум «Навигаторы».
Изначально – когда начал разворачивать свой ремонт и приезжал сюда еще на «Инфинити» - я бы мог войти в их круг. Но такие люди вызывали во мне отвращение, с ними не хотелось ни дружить, ни просто общаться.
Я даже не здоровался с ними, пока был увлечен женщинами – тем более безразличны они стали сейчас, когда я надоел сам себе.
Я общался только с чувашом-дворником: он был приятным, приличным человеком и даже не пил. В банковские времена я приплачивал ему за то, что он чистил снег на моей парковке. Одним из достоинств этого дома было малое количество квартир: всего восемнадцать при достаточно большом дворе. Приехав сюда на «Инфинити», я занял свободное парковочное место – повесил, как и все, табличку со своим номером. После того, как кроссовер сменился бюджетным седаном, место осталось за мной. В новых финансовых условиях я, конечно, махал лопатой сам, но теплые отношения с дворником сохранились. Другие автовладельцы его просто не замечали.
Гораздо более приятными, чем соседи по дому, мне казались синицы, которых я кормил зимой, едва они прикочевывали в город из заречных лесов. Я покупал семечки, каждое утро насыпал их на оконные отливы в комнате, по выходным наслаждался милым свистом и стуком, наблюдал веселое мельтешение и даже узнавал некоторых из постоянных птичек.
При разборе вещей перед продажей квартиры библиотеку матери мы сдали в макулатуру. Вся эта старая муть безнадежно утратила смысл. Я взял себе только собрание сочинений Чехова.
Его я любил за беспафосность и безназидательность. А прежде всего, я ценил Чехова за сквозящую в каждом произведении имманентную нелюбовь к людям - маркер умного человека. Низменные стороны жизни, в отличие от прочих, он описывал без возвышенных слов. Помимо этого, меня восхищало то, что Антон Павлович был невероятно охоч до женского пола и во всех городах, куда закидывала судьба, становился завсегдатаем публичных домов.
Пушкин тоже был отъявленным бабником – с той лишь разницей, что таскался не по проституткам, а по аристократкам. Но он не достиг реальности. Пушкинские женщины – и в стихах, и в прозе - условны, схематичны и не вызывают никаких эмоций.
Чехов не только познал женскую сущность, но и смог ее передать. «Дама с собачкой» - это, бесспорно, сильнейший женский образ в русской литературе. Однако даже в таких небольших, «непрограммных» рассказах, как «Княгиня», «Ариадна», «Тина» или «Володя» чеховские женщины достоверны до мельчайших деталей.
Поэтому эти книги за годы двухэтажного одиночества я зачитал до такой степени, что бумага стала осыпаться, как хвост серой цапли.
Помимо Чехова, я забрал еще шесть увесистых зеленых томов «Жизни животных». Первый из них вышел в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, когда меня еще не имелось даже в проекте, а отцу, родившемуся при Сталине, было всего восемнадцать. Как оказалось в нашем инженерно-педагогическом доме такое специализированное издание, никто не знал.
Сейчас я пристрастился перечитывать эти книги от первого тома к последнему, зачем-то изучал эволюционную историю живых существ – от примитивной корненожки Amoeba proteus до Homo sapiens из семейства Люди.
Последний вид считался вершиной эволюции, но чем дальше я жил, тем сильнее в этом сомневался.
Я с наслаждением погружался в чисто биологические термины. Я констатировал факт, что у любимой мною форели хвост гетероцеркальный, а у красного морского окуня – которого я готовил по собственному рецепту на морковной подстилке под шубой из петрушки - гомоцеркальный. Я констатировал, что после приготовления нежной белотелой кефали вся моя кухня с пола до потолка замусорена легко опадающей циклоидной чешуей, при том, что ктеноидную – как у судака, которого я подавал сам себе под «польским» соусом – можно вообще не счищать.
Я даже понимал, что найти правостороннюю камбалу так же непросто, как слетать на Луну и вернуться невредимым.
Не являясь биологом, но будучи урожденным гурманом, я пришел к выводу, что чем низкоорганизованнее источник белка, тем вкуснее блюдо из него. В частности, правильно приготовленное кишечнополостное существо – голотурия вроде Cucumaria miniata – окажется вкуснее, чем стейк из трижды мраморной говядины.
Я сокрушался, что во времена, когда в России появилась мексиканская кактусовая водка, я не удосужился попробовать мескаль – крепкий напиток, в бутылку которого непременно помещалась гусеница бабочки Bombix agavis. Крепко проспиртованная, она, должно быть, имела непередаваемый вкус. Увы, сейчас моим уделом осталась простая тридцативосьмиградусная текила.
Изрядно приняв этой самой текилы, я пускался в размышления, над которыми посмеялись бы биологи. Но мне казалось, что я постигаю суть вещей, невидимую остальным.
Я задавался вопросом: каким образом формируется интеллект животных? Выводы получались своеобразные.
Не подлежал сомнению факт, что корова несколько тысяч лет находится на иждивении у человека – и потому тупа, как каблук. А крысу никто не кормит, она сама обеспечивает себе жизнь, поэтому умнее, чем большинство людей.
Особый случай представляла кошка – зверь, живущий с человеком, но оставшийся диким. Ее кормили и поили, холили и вычесывали, покупали подстилки, домики, игрушки… Но при всем том кошка не поглупела – не растеряла ни ума, ни хитрости, ни коварства, при любой возможности пыталась что-нибудь украсть.
Самым интересным мне казался класс Amphibia, то есть Земноводные.
Эти удивительные существа совершили важнейший скачок: переход из водной среды в воздушную, от рыб к пресмыкающимся и прочим наземным позвоночным животным.
Раздвоение среды обитания виделось в каждом отдельном виде земноводных.
Головастики – личинки лягушки – вылупляются из икры в воде и могут дышать только жабрами. Но по мере развития их организм изменяется: развиваются легкие, жабры редуцируются. Взрослая лягушка остается двоякодышащей: на суше принимает кислород легкими, как человек, а в воде – всей поверхностью кожи.
При том среди земноводных случаются непредсказуемые варианты. У некоторых видов существуют аксолотли – личинки, не прошедшие метаморфозы, продолжающие дышать жабрами, но обретшие способность размножаться.
Этот факт произвел на меня чрезвычайное впечатление. В последнее время меня стали раздражать тенденции российской действительности, где все: от дворов до парков – стало сплошной детской площадкой.
Я пришел к выводу, что мои нынешние сограждане – это аксолотли. Личинки, застопорившиеся в умственном развитии, способные лишь бурно размножаться и плодить сонмы себе подобных.
Эти мысли я никому не высказывал, поскольку высказывать их мне было некому. Я просто выходил на балкон и смотрел, как внизу копошатся взрослые аксолотли со своими дебилами детьми. Цепочке безмозглых неотенических личинок не виделось конца. Я чувствовал, что презираю людей еще сильнее, чем Чехов. Насмотревшись вдосталь, я возвращался на кухню и укреплял презрение парой стопок неизменной текилы.
Так я и жил в какой-то невнятной летаргии, остановив время. Целью существования было протянуть до конца каторжной недели, потом напиться, сделать себе укол и выспаться. Затем провести два дня в спасительном одиночестве, с книгами и фильмами, скачанными из интернета, чтобы вернуться на прежнюю мыслительную пустошь.
Я не испытывал ни в чем особой нужды, поскольку сами собой сократились потребности.
Я где-то читал, что усталость от жизни и потеря самого ее смысла настигает после шестидесяти. У меня это случилось на двадцать лет раньше.



*******************************************
ВЫ ПРОЧИТАЛИ ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ.

Полный текст можно приобрести у автора –

обращайтесь по адресу victor_ulin@mail.ru

*********************
АННОТАЦИЯ

Герой повести – обычный, ничем не примечательный человек, специалист-«айтишник», один из тысяч тысяч подобных. Он давно разведен, не поддерживает отношений ни с бывшей женой, ни с сыном. Из близких имеет только сестру и племянницу – столь же несчастливых, как и он сам. Странные отношения с девушкой-соседкой ненадолго освещают жизнь этого мужчины. Однако финал повести оказывается неожиданным даже для него.

******************************************

                2015-2025 гг.


© Виктор Улин 2008 г. - фотография.
© Виктор Улин 2025 г.
© Виктор Улин 2025 г. – дизайн обложки.

http://ridero.ru/books/devushka_tancuyushaya_na_stole/

96 стр.