Из под крыла

Диалог о принятии здоровой агрессивности.

- Тепло тебе там под крылышком?

- Да.

- Уютно?

- Спрашиваешь, конечно!

- Вылезать хочется?

- И да, и нет.  Иногда скучно, конечно. Иногда комфортно. А бывает вдруг потянет выйти из под крыла, выпорхнуть из гнезда, броситься грудью вперёд, поймать поток, расправить свои крылья во весь размах, почувствовать свою силу, опереться об упругие струи воздуха и лететь, лететь, лететь.

- Куда? Уже знаешь?

- Там видно будет. Определюсь.

- И что мешает? Отчего не летишь?

- Страх.

- Чего ты боишься?

- А вдруг упаду, разобьюсь.

- И что?

- Что-что (со злостью), будто не знаешь. Больно будет, сильно больно. Навалятся стыд и вина, задавят. Окружающие будут смеяться и т.д. Приятного мало.

- Любишь приятную жизнь?

- Конечно. А кто её не любит.

- Согласен. Любят все, но по-разному. Одни любят комфорт безгранично, как абсолютную ценность. Как дети любят сладкое, например. Другие любят осознанно, понимают, что здесь важна мера. Чем опасна уютная жизнь под чьим-то крылом?

- Знаю. Можно пересидеть лишнее время, упустить момент когда надо пробовать жить самому.

- Да.   А это чем опасно?

- Проживешь в полсилы. Или проживёшь чужую жизнь. Чужие желания, чужие цели, ценности и смыслы. Жизнь перестанет быть авторской.

- Да, всё верно. Разве это не страшно? Представь себе своё эмоциональное состояние в ситуации когда жизнь прошла и главное упущено. И шансов больше нет. Разве не жутко, не тоскливо?

- Возможно. Но, всё это так ещё не скоро. Может этого и не будет совсем.

- Сколько тебе лет?

- За тридцать.

- Расцвет...

- Возможно.

- А ты всё ещё под крылом...

- Да.

- Ты говоришь, что на тебя бывает наваливается тревога, бессонница, панические атаки.

- Да.

- О чём эта тревога и этот страх?

- Может быть страх смерти?

 - Чем тебе страшна смерть?

- Не знаю, может быть тем, что слишком рано? Мало успел...

- Вот-вот. Значит планы всё таки какие-то есть. Уже хорошо. Может ты не  преждевременной смерти боишься?

- А чего?

 - Может ты боишься жизни?

- Как это?

- Да вот так. Боишься вылезти из под крыла. Боишься далеко отойти от того, кто это крыло тебе подставляет. Боишься риска. Боишься полностью опереться на себя. Боишься не справится с нагрузкой. Боишься ошибок. Боишься разочарований. Боишься получить от жизни удар. Боишься нокаута, когда лежишь на земле и не можешь  встать. Боишься агрессии, этих ударов жизни или судьбы. Боишься, что развалишься на части, и не сможешь себя собрать.

- Э, э! Постой, навалился, нагородил, я аж взмок весь! Не дави! Дай дух перевести...

- Вот, вот. Я про это и говорю. Много в тебе ещё излишней нежности. Хорошо хоть не сбежал от разговора. Мало тебя закаляли.

- Кто?

- Может родители и учителя, а может жизненные испытания. Думаю, что твои близкие и сейчас мало с тебя требуют, оберегают, считают неспособным. Выстраивают защитный буфер между тобой и жизнью. Выглядишь ты грозно, а давление не держишь, разваливаешься. Много тебе поддержки давали в жизни, мало закаляли. Обиделся?

- Да (с яростью)!

- Понимаю. Сам был таким. Не уходи туда далеко, насовсем. Чрезмерная обида  - это тупик. Провал развития.

- (Молчит).

- Хорошо. Я подожду. Ранимость это тяжёлая штука и для отношений и для жизни в целом. Ранимость - это граница, которую я не всегда улавливаю, в горячей полемике, в споре. Будешь готов продолжить - маякни мне как-нибудь.

- Пауза. (Долго молчит... ) Ты сказал, что сам был таким?

- Да.

- Ты о чём?

- Об избытке нежности души и тела. О ранимости. О страхе жить в полную силу. О поиске тех, кто возьмёт меня под своё крыло. О многом.

- А ты падал, разбивался? Как долго лежал, не в силах подняться?

- Да, был у меня мрачный период. Я тогда получил серию ударов от жизни. За несколько лет потерял все основные внутренние и внешние опоры. Социальные контакты, дом, мировоззрение, цели, веру в себя. Ситуация продолжалась десять лет.

- Ого! И что?

- Жил, переваривал, искал помощь и поддержку, находил, медленно менялся. Когда встал на ноги, восстановил социальные контракты. Несколько друзей сказали, что мысленно уже попрощались со мной, так плохо выглядела моя ситуация со стороны.

 - И что потом?

- Потом? Наладилось многое со временем. Парадокс в том, что эти удары закалили, а не сломали меня. Ну, и везло конечно, на встречи с людьми готовыми помочь. Много учился, очень много, иногда до боли и до тошноты. Со временем у меня в душе нарастилось своё внутреннее крыло. Я научился себе помогать, стал менее эмоционально зависим от поддержки извне.

- Классно! Мне бы так...

- Вот-вот, и я о том же. Но есть и некоторые неприятные следствия всей этой истории для меня. Понимаешь, порой совсем забываю каково это без собственного крыла в душе. Забываю как я сам в молодости был уязвим, как тосковал о прочных опорах. Могу совершать ошибки. У эмпатии есть и темная сторона. Удары наращивают броню, и вместе с этим теряется часть чувствительности.

- Да, я заметил.

- Ну дак что отдохнул? продолжим? полетели?

- Да, полетели. Как нарастить внутреннее крыло?

- Мне повезло, меня развивает профессия, практическая работа с людьми. Кроме этого, я долго занимаюсь личной терапией.

- Сколько?

- Второй десяток лет.

 - Какие моменты были самые трудные?

- Однажды я решил пройти курс групповой психотерапии по европейской программе в одном из вузов СПб. Группа длилась год. Нас было около 30 человек и двое ведущих терапевтов. Месяце на третьем я понял, что хочу сбежать, слишком мне тяжело было. Групповая динамика была мощной. Нас учили принимать конструктивную агрессию. Нас учили проявлять здоровую агрессию для защиты своих личностных границ.

Тренеры были первоклассные. Так вот, чтобы не свалить из группы мне пришлось пойти на параллельную индивидуальную личную терапию. И тогда возник баланс: в группе я испытывал сильное  давление, а в индивидуальной терапии брал много поддержки.

Так и пошло. Плюс к этому, в тоже время, я впервые начал проводить свои группы совместно с коллегой, моим ко-терапевтом. Тот год был для меня адским по нагрузке. К счастью, он завершился для меня без особых потерь.

Выдержали и голова и тело. Чуть позже ко мне пришло и ощущение и осознание, что теперь у меня есть внутреннее крыло, готовое укрыть меня в случае необходимости. Но, конечно, не пробуй повторять за мной буквально.

В нагрузке много риска, который должен быть рассчитан с учётом индивидуальных особенностей личности. Риск не отменяет бережность. Всё хорошо в меру.

- Да, интересно, есть над чем подумать.

- Думай.

- Значит, когда ты давишь на меня, то провоцируешь, чтобы я защищался? Проявлял здоровую агрессивность для защиты своих границ?

- Да, в том числе и это.

- А ещё? в чём смыслы твоего давления?

- Если я делаю это уважительно по форме, без оскорблений и унижений, то я показываю тебе пример здоровой агрессивности. Без нее не проживёшь.

- А ещё?

- Иногда я помогаю тебе освободиться от лишней вины и подавленности. Помогаю, чтобы твоя излишняя злость направлялась не на тебя самого в виде вины, а на меня в виде гнева. Так лечат депрессивные состояния.

 - Есть ещё смыслы твоего давления?

- Да. Возможно когда мы спорим о ценностях, может быть я бываю излишне горяч. Я ведь тоже могу отстаивать свои ценности и границы. Границы здоровья, например. Давай пока на этом остановимся. Пищи достаточно для размышлений. Думай. Расти.

- Да. Только скажи пожалуйста последнее. Ты со всеми так работаешь, как со мной?

- Нет. Есть много ограничений.  Стараюсь интуитивно прикинуть - выдержит человек или нет. Если, например, клиент травмирован в детстве деструктивной агрессией, то нужен другой стиль. Или если человек глубоко регрессирует в наших отношениях (на уровень ребёнка), то он не сможет отвечать своим давлением на моё давление. Мы будем не на равных.

- Да. Понял. Спасибо!

- Продолжим позже.

- Да. ...