ПЁС из МЧС

Вокруг много строительной пыли, разбитых стекол и рваных кусков осыпавшейся кровли.  Город - тусклый, полуразрушенный с  развороченными дорогами, острыми изломами арматуры, торчащими из земли. На весь город было найдено совсем не много живых людей. Находили тела. Пёс шёл, чуть слышно поскуливая. Собачья душа была как выгоревшая степь: ничего вокруг, что бы могло подать хоть какую-то надежду. Не первый день пёс искал выживших. Ещё один завал. Ещё один засыпанный подвал… Пёс искал… Сейчас для него это была больше чем работа, это был сейчас смысл его собачьего существования. Который день он находил только трупы. И псу хотелось уйти куда-нибудь подальше, спрятаться. Но этого делать было нельзя. Он очень опасался за своего человека и его стаю. Всегда старался идти немного впереди своей группы, чтоб успеть предупредить об опасности. Пёс видел, как один из них провалился под землю, как его доставали и он пах страхом и кровью. Как раненого увезли на машине и он пока ещё не вернулся. И псу это совсем не нравилось. Он не хотел участвовать  в откапывании мёртвых тел. Но хозяин упорно побуждает его искать. И пёс искал.
Между двух упавших изломанных бетонных перекрытий в двухметровой яме, заранее условившись с кинологом, лежал на боку, свернувшись калачиком, молодой боец в камуфляже. Он был цел, весь запорошен цементным мусором и старался дышать очень тихо.  Он ждал. Внимательно прослушав окружающее пространство  и  не услышав ничего настораживающего вокруг, молодой человек слегка пошевелился, поудобней устраивая спину, и замер неподвижно.
Пёс остановился, чуть приподнял уши и подался вперёд, натянув шлейку. Хвост вытянулся в струнку. Чуть прихрамывая на пораненную об острую проволоку лапу, обутую в мягкий ботиночек, забыв обо всём, пёс вёл хозяина к невидимой цели. Там впереди и чуть слева пахло ЖИВЫМ человеком! Живым! Подбежав к заветному месту и залаяв, пёс мгновенно простил хозяину его беспощадную настойчивость и почти улыбался, глядя в глаза человека!  “Живой! Здесь живой” звучало на собачьем языке. Зрачки сузились, пёс не двигался, чётко обозначив место своей находки: “Мне удалось! Я его нашёл! Он живой! Он здесь!”
- “Молодец! Хорошая работа!” - человек был доволен. Он  потрепал собаку по шее, по спине, и глаза его  улыбались псу. Быстро раскидав небольшой завал, хозяин с другом помогли вылезти молодому человеку, безуспешно попытались отряхнуться от вездесущей пыли  и двинулись в расположение лагеря спасателей. Ребята устали неимоверно - среди тех, кого удалось найти, живых почти не было. Скорбь и тупое отчаяние упорно лезли в душу и только упрямая надежда и огромное чувство сострадания и жалости помогали продолжать работу на этом огромном кладбище под названием “Бахмут". Мужчинам, как и псу, хотелось уйти, спрятаться и ни на что не реагировать. Но их другу очень нужна была безотлагательная помощь.  Друг медленно, но верно заболевал, потому что  затяжные безуспешные поиски влекут за собой "собачье выгорание" – депрессию из-за того, что невозможно найти живых пострадавших. Не понимал пёс такую смерть. Она была ему в высшей степени чужда. Она отвратительно пахнет - разложением, кровью и страхом, и безысходной тоской. От её  присутствия хочется скулить, выть, и бежать долго-долго, до изнеможения,  до спасительной потайной норы; отгородиться от неё  густым коряжистым буреломом, бурным потоком бегущей воды и десятками, сотнями километров. Потому что такая смерть под завалами - это не охота. Это - предательство не дождавшихся, это - зло с которым невозможно вступить в бой, защищая свою стаю, невозможно спасти, откопать, отогреть своим теплом и вылизывать тело до счастливого мига возвращения к жизни.  Когда собаки много дней работают безрезультатно,они, заболевают и “выгорают”, как и люди. Вот и приходится парням время от времени по очереди  прятаться в развалинах, чтобы их затем нашли собаки-спасатели.
А вокруг лежит очень больной город. Извиваются оборвавшиеся стальные канаты лифтовых шахт, всюду валяется искорёженный металлолом. Все смято, изломано. Развалины скалятся щербатыми осколками бывших стен, но кинолог подбирал толковый маршрут - надо беречь собачьи лапы.
-”Ещё раз повторить и пёс придёт в норму! С парнями договориться надо…” - устало проговорил кинолог и прикоснулся к собачьей голове, мимоходом приласкав животное. В развалинах гуляет ветер. Редкие недоразвалившиеся фасады домов таращатся пустыми оконными проемами, топорщатся сломанными обгорелыми балками на местах рухнувших крыш. Воины и спасатели с собаками, осторожно бродят среди завалов, в надежде найти живых. Ослепительно-яркое, майское, послеполуденное солнце смотрит на серые фигуры выживших в последнем страшном бою солдат и поисковиков, тускло поблёскивает на острых припорошенных пылью осколках стекол... В кратковременной непривычной  для Бахмута тишине поисковая группа аккуратно пробирается среди руин уже вчетвером - хозяин, его товарищ - “вызволенный” из-под завала юноша, и уставший, слегка прихрамывающий пёс.

   
По словам ветеринаров, многие из служебных собак, задействованных в поиске, испытывали стресс и впадали в депрессию из-за того, что вместо живых людей находили только трупы.
Чтобы их немного подбодрить и придать уверенности, специалисты попросили нескольких волонтеров спрятаться среди обломков, чтобы собаки решили, будто наконец-то отыскали хоть кого-то из “выживших”.