серый день

Клонящийся к вечеру день был невнятно-серым. Он робко и неуверенно, смущаясь и пугаясь от каждого своего же собственного движения, пытался забраться сквозь оконный проем в уют и тепло квартиры, и хоть немного отогреться, и обсушить влажные тяжёлые седеющие пряди слипшихся волос.
На улице сделать это было невозможно.  Солнце бледно-серым с лимонным оттенком пятном обозначало своё присутствие в моменте, но все попытки выбраться из-под вороха жемчужно-дымчатых одеял были заранее обречены на провал. Поэтому, бросив это безуспешное занятие,  оно спокойно лежало и подрёмывало в надежде что декабрю самому надоест перетаскивать огромные неряшливые груды сизых туч по небу в одиночестве  без помощи своего верного друга - ветра.   
Люди спешили по своим неотложным делам. Ежились. Почти у каждого над головой был  свой зонтик. Людям не нравилась эта сырость. Люди торопились домой под защиту яркого электрического света, звуков знакомых голосов  и бормотания телевизоров. И у каждого был свой зонтик. И это было справедливо. Это было правильно.
А вот ЭТОТ, через дорогу в красной куртке с непокрытой головой, стоял слегка отведя руку и глядя куда-то влево. Мельчайшая водяная пыль  расшивала дымчатым  бисером плечи и капюшон куртки надетой на большой в человеческий рост манекен. А потом бисеринки сливались в тонюсенькие струки-ручейки и катились вниз к краю куртки и опять разбиваясь на мелкие жемчужинки падали на мостовую. А ОН стоял. И ОН вносил какой-то тревожный аккорд в сонное бормотание наступающего вечера. Раздражал своей неуместностью, и яркостью, и ....беззащитностью. Да. Именно так. Беззащитностью тревожила эта стоящая у края несветящейся витрины магазина в четырёх метрах от закрытых дверей кукла с человеческим лицом. То ли забыли её, то ли выбросили за ненадобностью или из-за неисправности - было неизвестно. Да и не важно. Только что-то было в этом неправильное. И этот диссонанс, эту дисгармонию болезненно ощущал маленький человек стоящий у окна и глядящий на мир глазами опушенными наигустейшими детскими ресницами. Он жил у бабушки до воскресного вечера. А в воскресенье вечером папа заберёт его домой. Потому что в понедельник надо в школу. А сейчас маленький человек смотрел сквозь мокрое стекло и шепотом утешал ЭТОГО, который стоит через дорогу в красной куртке.
… Бабушка вздыхая рылась в старом чемодане. Там, под всякой интересной всячиной под названием "а вдруг пригодится", нашёлся старый зонтик в весьма потрёпанном состоянии с оторванным верхом. И проворно забегали бабушкины пальцы по выцветшей ткани. В ход пошли плоскогубцы и кусочки проволоки, нитки, иголка и счастливо расцветающая надежда в детских глазах. И вот уже раскрытый зонт являл собой грандиозное зрелище в маленьких руках. Он был большой и старый, почти старинный, с загнутой крючком ручкой и блестящей шишечкой на самом верху! Он внушал восторженное почтение.  Маленький хозяин этого изделия с трудом угадывался под цветным шатром.  Но это тоже было не важно. Важно было то, что надо было как-то протиснуть это незакрывающееся чудо в дверной проем и не в один. Бабушкин жизненный опыт, её  мудрость, спокойствие и покорность судьбе в лице любимого маленького человека помогли счастливо завершить сие безнадёжное предприятие. И застучали по лестнице торопливо и мелко детские шаги вперемежку с тяжёлой старческий поступью, и хлопнула в подъезде входная дверь. А потом, спустя недолгое время, в прихожей бабушка вытирала мокрые следы от обуви, а молодой звонкий голосок торопил её, предлагая свою неоценимую помощь в затягивании процесса переобувания,  развешивания влажной одежды и сбора воды на паркете. Переливался цветными искорками детский смех, устало улыбались бабушкины глаза - шло обсуждение предстоящего ужина. Мнения, как всегда, не совпадали, но в конце концов оппоненты пришли к устроившему обе стороны соглашению вследствие чего бабушка удалилась на кухню. И воздух стал наполняться восхитительными ароматами невесомыми прозрачными щупальцами проникающими в прихожую и комнату. Это немного отвлекало, но не настолько, что бы бросить все свои очень важные и интересные дела. О, сколько ещё невоплощенных идей роилось в маленькой головке! И как мало времени оставалось до воскресного вечера! Но, сначала, надо было проверить всё ли в порядке за окном на улице заняв “козырное” место на подоконнике временно освобожденное вальяжным серым котом дворовой породы. Спорить с котом было себе дороже. Кот шипел, урчал, а при применении силы, царапался и ябедничал бабушке. А бабушку такие баталии в восторг не приводили и с этим стоило считаться. Поэтому надо было спешить, но не шуметь. Старый ковер заглушил звук лёгких торопливых детских шагов , негромко проскрежетал по полу ножками осторожно передвигаемый стул. И вот опять сквозь слезы дождя стекающие по оконному стеклу, через декабрьскую мглу, пытливо глядят на этот удивительно-прекрасный, истекающий дымчато-жемчужной влагой мир и стоящую напротив под старым, почти старинным зонтом, человеческую фигуру в красной куртке, счастливые  опушенные наигустейшими детскими ресницами глаза.