Стихотворения Йозефа Кнехта

5  .  02  .  2025  .
Стихотворения  Йозефа  Кнехта  .
 
Жалоба  .

Не  БЫТЬ  ,  А  ТЕЧЬ  в удел  досталось  нам  ,
И  , как  в  сосуд  , вливаясь по пути 
То в  день  , то в ночь  , то  в логово  ,  то в храм  ,
Мы    вечно  жаждем  прочность  обрести  .
Но  нам  остановиться  не  дано  ,
Найти на  счастье  ,  на  беду  ли  дом  ,
Везде  в  гостях мы  , всё  для  нас  одно  ,
НИГДЕ  НЕ  СЕЕМ  И  НИГДЕ  НЕ  ЖНЁМ  ,
Мы  просто  глина  под рукой  Творца  ,
Не  знаем  мы  ,  чего  от нас  Он  ждёт  ,
Он  глину  мнёт  , ИГРАЯ  ,  БЕЗ  КОНЦА  ,
Но никогда  её  не  обожжёт  . Застыть 
Хоть    раз бы  КАМНЕМ  , задержаться  , 
Передохнуть  и  в  путь  пуститься  снова  !
Но нет  , лишь трепетать  и содрогаться 
Нам  СУЖДЕНО  , и  НИЧЕГО  ДРУГОГО   .

Что  это ? Стенания  духа  тьмы  ?  Полагаю  , что  это так  .
Разбор  в  этом  ключе  :
 Не  БЫТЬ  ,  А  ТЕЧЬ  в удел  досталось  нам  ,
И  , как  в  сосуд  , вливаясь по пути 
То в  день  , то в ночь  , то  в логово  ,  то в храм  ,
Мы    вечно  жаждем  прочность  обрести  .
Текущее  нечто  , текущее   ничто  ,  притом   мечтающее  стать  камнем  ,  чтобы  смочь остановиться  хотя  бы  на  миг  .                Не  в этом  ли  ирония  желания  Мефистофеля  : 
Остановись  , мгновенье  , ты  прекрасно  !
Но  нет  : 
Хоть    раз бы  КАМНЕМ  , задержаться  , 
Передохнуть  и  в  путь  пуститься  снова  !
Но нет  , лишь трепетать  и содрогаться 
Нам  СУЖДЕНО  , и  НИЧЕГО  ДРУГОГО   .
Бессмысленное  существование  : 
НИГДЕ  НЕ  СЕЕМ  И  НИГДЕ  НЕ  ЖНЁМ  ,
Нет  ни  смысла  , ни  даже  желания  , которое  вроде  бы  в современной  жизни  заменяет смысл  .  Есть  только  жажда  :
 Мы    вечно  жаждем  прочность  обрести  .
 

 Уступка
 
Рассуждения   бессмертных   , но проклятых ,  в  противоставлении                наивных  и непоколебимых    :

Для  них  , наивных  , непоколебимых .
Сомненья  наши  - просто вздор  и  бред  .
Мир  -  плоскость  , нам  твердят  они  , и  нет 
Ни  грана  правды  в  сказках  о  глубинах  .
Будь  кроме  двух  , знакомых всем  извечно  ,
Какие  - то  другие  измеренья  ,
Никто  , твердят  , не  смог  бы  жить  беспечно  .
Никто    не  смог  дышать  без  спасенья  .
Не  лучше  ль нам  согласия  добиться 
И  третьим  измереньем  поступиться  ?
Ведь в  самом  деле  , если  верить  свято  .
Что   вглубь  глядеть  опасностью  чревато  ,
Трёх    измерений   многовато  .

Мир  ,   по  моему  мнению  , на  самом  деле  плоскость  , потому                что свернётся  в  свиток  , вместилище  информации  обо всём  ,                что  произошло  на  земле  :  все  мысли  ,  побуждения  , отказ  от  действий  или  их  отложение  ,  и  неисполнение  всего  лишь по слабости  ,  а  не  по  желанию  не  действовать  - все  помышления  как  на  ладони  .  А  измерения  подобно отверстиям  в перфокартах  .
В  измерении  присутствует  бездна  , а  без неё  всё  упростится  .
Бездна   придаёт  миру  измерения   :  пространство  Аполлона  -  подбрюшье  небес  ,  как  я  полагаю  , пространства  Диониса  -  преисподняя  ,  борьба  между  ними  , заканчивающаяся  перемириями  ,  которые  чреваты  войной  всё  равно  .  Придёт  время  ,  когда  всё  возвышенное  умалится  , а  униженное  -  возвысится  .
Это  и  есть  обновлённая земля  . Аллилуйя  ! 





втайне мы мечтаем…
 
Мы  жизнью  духа  нежною  живём  ,
Эльфической  отдав  себя  мечте  ,
Пожертвовав  прекрасной  пустоте 
Сегодняшним  быстротекущим  днём  .
Паренья  мыслей  безмятежен  вид  ,
Игра  тонка  , чиста  и высока  .
Но в  глубине души  у  нас  тоска 
По   крови  , ночи  , дикости  горит  .
Игра  нам  в радость .  Нас  не  гонит  плеть  .
В  пустыне  духа  не  бывает гроз  ,
Но   втайне  мы  мечтаем  жить всерьёз  .
Зачать  , родить  , страдать  и  умереть  .


  «  Пожертвовав  прекрасной  пустоте  «  наполенность смыслами  ,                а не  желаниями  ,  потому  что  «   Игра  тонка  , чиста  и высока  .  « 
У  тех  , у  кого    «  в  глубине души  у  нас  тоска 
По   крови  , ночи  , дикости  горит  . «  -  для  волков  , притворяющихся  ягнятами   .  И  для  степных волков  , тех  , которые  поселились                в  сердцах  немецких   писателей  и  поэтов  , называемых   « гением   Германии  «  .  Которые  желают  выть  в  полуночи  .
И  это  для  них    «  Игра  нам  в радость .  «  ,   но  … 
  «  Но   втайне  мы  мечтаем  жить всерьёз  . 
Зачать  , родить  , страдать  и  умереть  .  « 
Зачавши  грех  , рождают  грех  те  , у  кого   
  «   в  глубине души  у  нас  тоска  по   крови  , ночи  , дикости  горит  .  «
Эти  стихи  Йозефа  Кнехта  в  то  время  ,  когда  он  был  Дамианом  ,
Когда  он  был  Степным  волком  .  Но  вот  он вселился  в  человека  .
И  постепенно стал  меняться  . Всё  же  человек  стал влиять на  дикого  , степного волка  .  И  в  стихотворениях  именно виден  этот  личностный  рост  .    Дух переселился  в  двадцатый  век  всё  же   от  Рождества  Христова  , а  не  от  дня  возникновения  Рима  .
Хотя  и  Рим  он помнил  . Помнил те   времена  .
Помнил  тех  людей    ,  в  которых  он  пребывал   ,  как  он выразил  это в  вышеназванных  стихотворениях  : 
  «  Не  БЫТЬ  ,  А  ТЕЧЬ  в удел  досталось  нам  ,
И  , как  в  сосуд  , вливаясь по пути 
То в  день  , то в ночь  , то  в логово  ,  то в храм  …  « 
То есть не  обладая  бытием  ,  он влился  , наконец  , в  храм  .
Позже  я  разберу  инкарнации    Йозефа  Кнехта  ,  когда 
Он  входил  в человека  как  в  день  , как  в ночь  ,  как  в  логово  …  « .
Об  этом  есть  три истории  в  конце  романа  «  Игра  в  бисер  «  .

Вот  дух  влился  в «  храм  «  , в  человека  из поколений  верующих                в  Того  ,  Чьим  Именем  названо  Время  .  И  вот произошли  изменения  .
Дух  обнаружил  письмена  ,  и  описал  всё  своё  преображение  , начиная  с того времени  ,  когда  он  был  дикарём  . Он  описывает  своё  состояние  ,  когда  он овладел письменностью  , переходя  из человека            в  человека  , расчеловечивая  человека  ,   но очеловечиваясь сам  в какой  - то  степени  .  Когда  он смог  сам  описать  правила  для  Игры  .
Да  , кто пишет  правила  Игры  , сам  никогда  не  сможет проиграть  .
Он  пишет программу  , правила  Игры  , радуясь  тому  ,  что он  уже                не  дикарь  .  Он  овладевает  письменами  ,   и  ,  значит  ,  сможет  сам  создать  волшебный  мир  .  Он овладевает  тайнописью  .
И  потому  он  уже  маг  .  Он  писатель  ,  смогший  создать мир 
Игрою  в бисер  .  В  которой   «   жизнь  , и  смерть  ,  и  радость  ,                и  мученья   теряют все  свои  несовпаденья  ..»
Он  нашёл ключ  к  преобразованию  мира  ,  и  это  «  Буквы  «  .
А  он сам   - молодой  игрок  в  бисер  .


Буквы
 
 Берём  перо  ,  легко наносим  знаки 
На  белый  лист  уверенной  рукой  .
Они  ясны  .  Понять  их может  всякий  ,
Есть  сумма  правил  для  ИГРЫ  такой  .
Но если  бы  дикарь  иль марсианин 
Вперился  взглядом  в  наши  письмена  ,
Ему  б  узор  их  чуден  был  и  странен  ,
Неведомая  , дивная  страна  ,
Чужой  , волшебный  мир  ему  б  открылись 
И  перед ним  не  А  , не  Б  теперь  ,
А  ноги  б  ,  руки  , ЛАПЫ  копошились  ,
Шёл человек  , за  зверем  гнался  б  зверь  ,
Пришелец  , содрогаясь и  смеясь  , 
Как  след  в  снегу  , читал  бы  эту  вязь  .
Он  тоже  копошился  , шёл  бы  ,  гнался  ,
Испытывал  бы  счастье  и  страданья 
И  , глядя  на  узор наш  , удивлялся 
Многоразличным  ликам  мирозданья  .
Ведь  целый  мир  предстал  бы  уменьшённым 
В  узоре  букв  пред  взором  поражённым  .
Вселенная  через решётку  строк 
Открылась  бы  ему  в  ужимках  знаков  ,
Чей  чёткий  строй  так  неподообразно  одинаков  ,
Что  жизнь  , и  смерть  ,  и  радость  ,  и  мученья 
Теряют все  свои  несовпаденья  .
И  вскрикнул  бы  дикарь  . И  губы  сами 
Запричитали  б  , и  , тоской  объятый 
Несносною  ,  он  робкими  руками 
Развёл  костёр  , бумагу  с  письменами 
Огню принёс  бы  в жертву  , и  тогда  - то  ,
Почувствовав  , наверное  , как  вспять 
В   НЕБЫТИЕ  УХОДИТ  МОРОК  ЗЫБКИЙ  ,
Дикарь  бы  успокоился  опять  ,
Вздохнул  бы  сладко и расцвёл  улыбкой  .

Но  он  открыл  для  себя  , этот  дух  , не  только писателя  ,                но и  читателя  .  Особенного  читателя  .
Могущего  изменять   названия  прочтённых им  книг  .
« Старик  какой  - то  рьяно  в  этом  зале 
Трудился  , архиварий  , может  быть  ,
У  полок  он  усердно  делал  что  - то  ,
И  захотелось  мне  определить  ,
В  чём  состояла  странная  работа 
Его  увядших  рук  . За томом  том  ,
Увидел  я  , он  извлекал  , потом 
По корешку  знакомился  с  названьем  ,
Затем  к  губам  своим  бескровным  ловко 
Том  подносил  и  ,  старческим  дыханьем 
Отогревая  буквы  заголовка  - 
А  заголовки  окрыляли  ум   !  -
Стирал  названье  и  писал  другое  ,
Совсем  другое  собственной  рукою ,
Потом  опять  брал книгу  наобум  .
Стирал  названье  и  писал  другое  !  « …

 « Но  над  юдолью  мерзости  и  смрада 
Дух светоч  свой  опять  возносит  страстно  .
И  борется  с  всесилием  распада  ,
И  смерти  избегает  ежечасно  .  «
Вот  что  для  духа  чтение  , он насыщается  духом  животворных  слов 
Он  дух  ,  не  плоть  .  И  потому  вкушает  буквы  .

Читая одного старого философа
 
То  , что вчера  лишь  , прелести  полно  ,
Будило ум  и  душу  волновало  ,
Вдруг  оказалось  смысла  лишено  ,
Померкло  , потускнело и увяло  .
Диезы  и  ключи  сотрите  с  нот  ,
Центр  тяжести  сместите  в  стройной  башне  -
И  сразу  вся  гармония  уйдёт  ,
Нескладным  сразу  станет  день  вчерашний  .
Так  угасает  , чтоб  сойти на  нет 
В  морщинах  жалких  на  пороге  тлена  ,
Любимого  лица  прекрасный  свет  ,
Годами  нам  светивший  неизменно  .
Так  , вдруг  в  тоску  ,  задолго  до накала  ,
Восторг  наш  выражается   легко  ,
Как  будто  ЧТО  - ТО  нам  давно  ШЕПТАЛО  ,
Что всё  сгниёт  и смерть недалеко  .
Но  над  юдолью  мерзости  и  смрада 
Дух светоч  свой  опять  возносит  страстно  .
И  борется  с  всесилием  распада  ,
И  смерти  избегает  ежечасно  .


Избегая  смерти  , дух не  избегает  увядания  ,  тлена  .
И  уже  видит  пределы  своих  сил  : 


Последний умелец игры в бисер  .

Согнувшись  , со стекляшками  в  руке 
Сидит  он  . А  вокруг и  вдалеке 
Следы  войны  и  мора  , на  руинах 
Плющ  и  в  плюще  жужжанье  стай  пчелиных  ,
Усталый  мир   притих  . Полны  мгновенья 
Мелодией  негромкой  одряхленья  .
Старик  то  эту  бусину  , то  ту  ,
То синюю  , то  белую  берёт  ,
Чтобы  внести  порядок  в  пестроту  ,
Ввести  в  сумбур  учёт  , отсчёт  и счёт  .
Игры  великий  мастер  , он немало 
Знал  языков  , искусств  и  стран  когда  -  то  ,
Всемирной   славой  жизнь  была  богата  ,
Приверженцев  и  почестей  хватало .
Учеников  к  нему  валили  тыщи  …
Теперь  он стар  ,  не  нужен , изнурён  .
Никто    теперь  похвал  его  не  ищет  ,
И  никакой  магистр  не  пригласит 
Его на  диспут  . В  пропасти  времён 
Исчезли  школы  , книги  , храмы  .  Он  сидит 
На  пепелище  .  Бусины  в  руке  ,
Когда  - то  шифр науки  многоумной  ,
А  ныне  просто  стёклышки  цветные  ,
Они  из  дряхлых  рук  скользят  бесшумно 
На  землю  и  теряются  в  песке  …

Это  стихотворения  духа  . А  что  же  человек  Герман  Гессе  ?
Он  пытается  стряхнуть с  себя  тлен  и  слушает  токкату  Баха  ,  высшее произведение  духа  человека  , одержимого  не  тленным  духом  ,а  вечным  ,  животворящим  :   

По  поводу   одной токкаты Баха

Мрак  первозданный  .
Тишина  .  Вдруг  луч  ,
Пробившийся  над рваным  краем  туч  .
Ваяет  из  небытия  слепого 
Вершины  , склоны  , пропасти  , хребты  , 
И  твёрдость  скал  творя  из  пустоты  ,
И  невесомость  неба  голубого  .
В  зародыше  угадывая  плод  ,
Взывая  властно  к  творческим  раздорам  ,
Луч  надвое  всё  делит  .
И  дрожит  .   Мир  в  лихорадке  , и  борьба  кипит  , 
И  дивный  возникает  лад  .
И  хором  Вселенная  Творцу  хвалу  поёт  .
И  тянется  опять  к  Отцу  творенье  ,
И  к  божеству  и  духу  рвётся  снова  .
И  этой  тяги  полон  мир всегда  .
Она  и боль  , и  радость  ,  и беда  .
И  счастье  , и  борьба  , и вдохновенье  ,
И  храм  ,  и  песня  ,   и  любовь ,   и  слово .

Сон
 
В  этом  стихотворении  присутствуют и  человек  , и  дух  в  виде  старца   , находящихся  у  древа  познания  ,  как  и  в начале  времён  :   

Гостя  в  горах  , в  стенах монастыря  ,
В   библиотеку  в  час  вечерни  ранней 
Забрёл я  как  - то  .  Багрецом  заря  ,
Высвечивая  тысячи  названий  ,
На  корешках  пергаментных  горела  ,
И  я  ,  придя  в  восторг  , оцепенело 
Взял  том  какой  -  то  и  поднёс  к  глазам  :
«  Шаг  к  квадратуре  круга  . «  Ну  и  ну  !  -
Подумал я  . Прочту  - ка   !  но взгляну 
Сперва  на  этот   ,  в коже  ,  с  золотым 
Тисненьем  том  и  с  титулом  таким  :
«  Как  от  другого  древа  съел  Адам   «  .
Какого  же  ?  Конечно  , жизни  . Ясно  ,
Адам  бессмертен  . Значит  ,  не  напрасно 
Сюда  пришёл  я  !  И  ещё  заметил 
Я  фолиант  .  Он  ярок  был и  светел  ,
С  цветным  обрезом  толстым  , многолистным 
И  пёстрым  заголовком  рукописным  :
«  Всех  звуков  и  цветов  соотношенья  ,
А  также  способом  переложенья 
Любых  оттенков  цвета  в  ноты  , звуки  «  .
О  , как  хотелось  мне  азы  науки 
Такой  постичь  !  И  я  почти  уж  верил  ,
Прекрасные  тома  перебирая  ,
Что  предо мной  библиотека  рая  .
На  все  вопросы  , что меня  смущали  ,
Что  мозг  мой  , возникая  иссушали  ,
Здесь  был  ответ  . Без  жертв  и  без потерь 
Здесь  данный  голод  утолить  я  мог  ,
Здесь каждый  титул  , каждый  корешок 
Сулил  победу  над  духовной  жаждой 
Ведь каждый  к  знаньям  отворял мне  дверь  ,
И  обещал  плоды  такие  каждый  ,
Каких   и   мастер  редко  достигает  ,
А  ученик  достичь и не  мечтает  .
Здесь  ,  в этом  зале  ,  был нетленный  ,  вечный 
Смысл  всех  наук  и песен  заключён  ,
Творений  духа  свод  и  лексикон  ,
Настой  густейший  мудрости  конечной  ,
Здесь  ,  в переплётах  , предо мной  лежали 
Ключи  ко всем  вопросам  вековым  ,
Настой  густейший  мудрости  конечной  ,
Здесь  , в  переплётах  , предо мной  лежали 
Ключи  ко всем  вопросам  вековым  ,
К  загадкам  , тайнам  , чудесам  любым  ,
И все  ключи  тому  принадлежали  ,
Кто  призван  был увидеть их  теперь  .
И  положил  я  на  пюпитр  для  чтенья 
Одну  из  книг  , дрожа  от нетерпенья  ,
И  без  труда  священных  знаков  строй 
Вдруг  разобрал  . Так  с  незнакомым  делом 
Во  сне  справляешься  порой  .
И  вот  уже  летел  я  к  тем  пределам  ,
К  тем  сферам  звёздным  ,  где  в  единый  круг
Сходилось  всё  , что  виделось  , мечталось  ,
Мерещилось  в  пророчествах  наук  тысячелетьям  .
И  сойдясь  , сцеплялось  .
Чтоб  вновь  затем  другими  откровеньями   
Весь  этот  круг  открывшийся  пророс  .
Чтоб  вновь  и  вновь  за  старыми  решеньями 
Неразрешённый  ввысь  взлетел  вопрос  .
И  вот  , листая  этот  том  почтенный  ,
Путь человечества  прошёл  я  вмиг 
И  в  смысл  его  теорий  сокровенный 
Старейших  и  новейших  враз проник  .
Я  видел  :  иероглифы  сплетались  ,
Сходились  , расходились  , разбегались  .
Крутились  в  хороводе  и  в  кадрили  , 
Всё   новые  и  новые  творили 
Фигуры  , сочетанья  и  значенья 
По  ходу  своего  коловращенья  .
И  наконец  глаза  мои  устали  ,
И  , оторвав  их от слепящих  строк  ,
Увидел  я  , что я не  одинок  :
Старик  какой  - то  рьяно  в  этом  зале 
Трудился  , архиварий  , может  быть  ,
У  полок  он  усердно  делал  что  - то  ,
И  захотелось  мне  определить  ,
В  чём  состояла  странная  работа 
Его  увядших  рук  . За томом  том  ,
Увидел  я  , он  извлекал  , потом 
По корешку  знакомился  с  названьем  ,
Затем  к  губам  своим  бескровным  ловко 
Том  подносил  и  ,  старческим  дыханьем 
Отогревая  буквы  заголовка  - 
А  заголовки  окрыляли  ум   !  -
Стирал  названье  и  писал  другое  ,
Совсем  другое  собственной  рукою ,
Потом  опять  брал книгу  наобум  .
Стирал  названье  и  писал  другое  !
Я  долго  на  него в недоуменье 
Глядел  и  снова  принялся  за  чтенье 
Волшебной  книги  той  , где  стала  было 
Чреда  картин  чудесных предо мною .
Но мне  теперь  её  увидеть  снова 
Не  удавалось  . Меркало  , уходило 
Всё  то  , что так  осмысленно  и  славно 
Мне  поднимало  дух  ещё  недавно  .
Всё  это  вдруг какой  -  то  пеленою 
Подёрнулось  ,  оставив  предо мною 
Лишь  тусклый  блеск  пергамента  пустого  ,
И  чья  - то  на  плечо  моё  рука 
Легла  , и  я  , увидев  старика 
С  собою  рядом  ,  встал  .  Он книгу  взял 
Мою  , смеясь  . Озноб  меня  пробрал  .
Он  пальцами  , как  губкою  , потом
Провёл по ней  . Макнул перо в  чернила  ,
И  без помарок  новыми  названьями  ,
Вопросами  , графами  , обещаньями 
Оно  пустую  кожу  испещрило  .
И старец  скрылся  с  книгой  и  пером  .

Дух - Старец  , который  менял  не  только названия  ,  но  и  смысл  .

А  это стихтворение  язычника  , служащего и поклоняющегося  солнцу 
Как  это в  Асконе  проделывали  белокурые  нагие  немецкие   юноши                и  Гессе  .  Как   это  проделал  в  конце  книги  «  Игра в  бисер  «  сын  патриция  ,  кому  Йозеф  Кнехт  , умудрённый  дух  ,  отдался  .
И  , скинув  с себя  прежнее  тело  , воплотился  . 
И  вновь  стал  свеж и юн    в  теле  юного  Дезиньори  .
Этот  дух  уже  познавший  письмена  и  буквы  , их  смысл  в  сплетенье  и  разграниченьи  ,  уже  могущий  отдать  это понимание  юноше              в  расцвете  его  физических  сил  . А  дух и  стремится  вселиться                в  юные  тела  , таким  образом  , хотя  и  временно  победив  смерть  : 


Служение

 Благочестивые  вожди  сначала 
У  смертных были  . Меру  ,  чин  и лад 
Они  блюли  , когда  ,  творя  обряд  ,
Благословляли  поле и  орала  .
Кто  смертен  , жаждет справедливой  власти 
Надлунных  и  надсолнечных  владык  ,
Они  не  знают смерти  , зла  , несчастий  ,
Всегда  спокоен  их незримый  лик  .
Полубогов  священная  плеяда 
Давно исчезла  .  Смертные  одни 
Влачат свои  бессмысленные  дни  ,
Нет   меры  в  горе  , а  в  веселье  лада  .
Но  никогла  о  жизни  полноценной 
Мечта  не  умирала  . Среди  тьмы 
В  иносказаньях  , знаках  , песнях  мы 
Обязаны  беречь  порыв  священный  ,
Ведь темнота  , быть может  , сгинет  вдруг  ,
И  мы  до часа  доживём  такого  ,
И  мы  до часа  доживём  такого  ,
Когда  , как  бог  , дары  из наших рук  ,
Взойдя  над миром  , солнце  примет   снова  .

Полубоги  исчезли  , но  есть  шанс  возродить их вновь  .
Сделав  из потомственных  христиан  поклоняющихся  молодости                и  силы  ,  взятой  от солнца  .  Но  и  те  придут в  конце  жизни                к  прозренью  может  быть  ,  как   и  сам  Герман  Гессе   : 

Мыльные пузыри

Снова  склоне  жизни  облекая  в  слово 
Дум  и занятий  многолетних  мёд  ,
Из  понятого  и  пережитого 
Старик  свой  труд итоговый  плетёт 
С  мечтой  о славе  свой  затеяв  труд  ,
Намаявшись  в  архивах  и  читальнях  ,
Юнец  -  студент  спешит  вложить  в  дебют 
Все  глубину  прозрений  гениальных  ,
Пуская   из  тростинки  пузыри 
И  видя  , как   взлетающая  пена 
Вдруг  расцветает  пламенем  зари  ,
Малыш  на  них  глядит  самозабвенно  ,
Старик  , студент  , малыш  -  любой   творит 
Из  пены  майи  дивные  виденья  ,
По  существу  лишённые  значенья  ,
Но  через  них  нам  вечный  свет  открыт  ,
А  он  , открывшись  , радостней  горит  .

Вспоминая  вновь  школу  в  монастыре  в  Маульбронне  :

«   А  мы  - то племя  позднее  ,  мы  ныне 
Обречены  всю  жизнь  блуждать  в  пустыне  .
Тоска  , борьба  , ирония  , сомненья  -
Проклятье  нынешнего  поколенья  .  » 
Из  -  за  того  ,  что Писание  считают  лишь  «  МИФОМ  «  .
 
 

После чтения «  Summa Contra Gentiles  »

Когда  - то  ,  мнится  , жизнь  была  полнее  ,
Мир  слаженнее  , головы  - яснее  ,
Ещё  наука  с  мудростью  дружила  ,
И  веселее   жить  на  свете  было 
Всем  тем  , кем  восхищаемся  , читая 
Платона  и  писателей  Китая  .
Когда  , бывало  , в  «  Суммы  «  Аквината  ,
Как   в  дивный  храм  , где  мерой  всё  заклято  ,
Входили  мы  , нас  ослеплял  лучистый 
Блеск  истины  , высокой  , зрелой  , чистой :
Там  дух  природой  косной  правил  строго  ,
Там  человек  шёл  к  богу  волей  бога  ,
Там  в  красоте  закона и  порядка 
Всё  закруглялось  , всё  сходилось  гладко  .
А  мы  - то племя  позднее  ,  мы  ныне 
Обречены  всю  жизнь  блуждать  в  пустыне  .
Тоска  , борьба  , ирония  , сомненья  -
Проклятье  нынешнего  поколенья  .
Но наши  внуки  ,  наших внуков  дети 
И  нас  ещё  в  другом  увидят  свете  ,
И  мы  ещё  за  мудрецов  блаженных 
У  них  сойдём  , когда  от нас  , от  бренных  ,
От наших бед  , от суеты  несчастной 
Останется  один  лишь  МИФ  прекрасный  .
И  тот  из нас  , кто  менее  других 
В  себе  уверен  , кто всегда  готов 
К  сомненьям  горьким  ,  в  сонм  полубогов  .
Когда  -  нибудь  войдёт  у  молодых  .
И  робким  , неуверенным  , смятённым  ,
Завидовать  , быть может  , как  блаженным 
Потомки   наши  станут  , полагая  , 
Что  в наше  время  жизнь  была  другая  ,
Счастливая  , без  мук  , без  маеты  .
Ведь вечный  дух  , что  духу  всех  времён 
Как  брат  родной  ,  живёт и  в  нас  и он 
Переживает  наш век  -  не  я  , не  ты  .

И  в сонм  полубогов  войдёт  лишь тот  ,  кто всегда  готов                к  сомненьям  горьким  , потому  что
«   вечный  дух  , что  духу  всех  времён 
Как  брат  родной  ,  живёт и  в  нас   ,   и он 
Переживает  наш век  -  не  я  , не  ты  … «  ,
не  предполагая  того  ,  что мог  бы  и  не  давать  жизни  этому  сумрачному   духу  ,  который  может  только  в  сумраке  ,   во  тьме  обманывать  , но  не  во свете  !

А  это стихи  Йозефа  Кнехта  , именно  духа  , а не  человека  ,  подобное  заклинанию  :

Ступени

Цветок  сникает  , юность  быстротечна  ,
И  на  веку  людском  ступень  любая  ,
Любая  мудрость  временна  , конечна  ,
Любому  благу  срок  отмерен  точно  .
Так  пусть  же  зову  жизни   отвечая  ,
Душа  легко  и  весело  простится 
С  тем  , с  чем  связать  себя  посмела  прочно  .
Пускай  не  сохнет  в  косности  монашьей  ! 
В  любом  начале  волшебство  таится  ,
Оно нам  в  помощь  ,  в  нём  защита  наша  .
Пристанищ   не искать  , не  приживаться  ,
Ступенька  за  ступенькой  ,  без   печали  , 
Шагать  вперёд  , идти  от  дали  к  дали  ,
Всё  шире  быть  , всё  выше  подниматься  !
Засасывает  круг привычек  милых  ,
Уют  покоя  полон искушенья  .
Но  только  тот  , кто с места  сняться  в  силах  ,
Спасёт свой  дух  живой   от разложенья  .
И  даже  возле  входа  гробового 
Жизнь  вновь  , глядишь  , нам  кликнет   ключ  призывный  ,
И  пусть  опять  начнётся  непрерывный  …
Простись  же  , сердце  , и  окрепни  снова  .

И  вот игра  в  бисер  ,  в  которой  :   

 «  На  праздник  мы  зовём  ,  на   пир  достойный 
Титанов  мысли  вдохновенных  .
Волшебных  рук  мы  отдаёмся  тайне  …  «  И  к  этим  слугам 
 титаны  мысли  поднимаются  из  центра  земли  ,  из преисподней  .
И  музыке  вселенной  внемля стройной  ,
И  мастерам   времён  благословенных  ,
Где  всё  , что в  жизни  существует  врозь  , 
Всё  ,  что  бушует  и  бурлит  бескрайне  ,
В  простые  символы  слилось  .
Они  звенят  , как  звёзды  , чистым  звоном  ,
И  смысл  высокий  жизни  в  них  сокрыт  ,
И  путь  один  их слугам  посвящённым  -
Путь  к  средоточью  всех  орбит  .