Хрущевки, хрущёвочки. Исповедь старого дома

С чего бы начать свой рассказ? Наверно, со знакомством моего старого дома.
Я дом, просто жилой дом, с названием Хрущевка.
Вот стою я сейчас на холме, над рекой и любуюсь собою, глядя на свое отражение, на бегущей волне.
Красиво, все таки, сказал.
Я еще неплохо сохранился, еще могу служить людям, моим жильцам.
Время меняет людей, меняются и жильцы. Но время не меняет меня, хотя и крыша протекает, трубы поржавели и гудят по ночам. Но окна мои светят теплым светом, двери по прежнему гостеприимно открываются для всех.
И живу я своей прежней жизнью, как когда то, в мой первый день.
А какой он был для всех радостный. Хочется вспомнить.
Вон молодые специалисты заселяются. Модный немецкий гарнитур, яркая софа.
Как они счастливы, им достался самый высокий пятый этаж! Квартира светлая, уютная с балконом.
Уже слышно, как они празднуют новоселье: смех, песни под гитару, все любуются на волны реки, какой вид красивый с балкона! И вся жизнь впереди.
А это пенсионеры с тюками, узлами.
Дочь ругает стариков "Весь хлам с собой притащили".
Бабуля кряхтит с палочкой, а старик в светлой шляпе, еще крепкий.
Стоит, рассматривает дом. Я ему понравился.
У этого старика странное хобби, он коллекционирует крышечки от молочных бутылок.
Он обязательно украсит стены своего туалета.
И будет всем рассказывать, какая у него там красота. Одно слово, музей.
Дочь ругала старика, но все бесполезно, она махнула на все рукой, выскочила замуж за летчика и улетела в ГДР.
Мои дорогие жильцы такие разные: одни все время куда-то торопятся, другие терпеливо сажают на клумбах цветы, есть шумные, буянят, и по ночам спать никому не дают.
Бывают и такие, что на ногах еле стоят, держатся за косяк двери.
Соседки вешают на балконах белье, то смеются, то ругаются, то перестукиваются по батареям.
Старший по подъезду проверяет подвал, там в кладовках жильцы хранят свой скарб, вот и сегодня он выходит из подвала с банками. Тут же дети носятся под ногами, он ворчит.
Бабули целыми днями сидят на скамеечках, строгим взглядом всех встречают, строгим провожают. А сами семечки лущат и лущат, дворник недовольный по утрам, метет, сам с собой разговаривает, осуждает старушек.
Правда, когда выходит дед в белой шляпе, старушки прячут семечки в карманы и стараются ему улыбаться, прикрывая беззубые рты, ладошками.
Дед умеет всех развеселить или что-то дельное сказать. Авторитет, одно слово.
Люблю свадьбы, когда столы во дворе, гармонь, песни, пляски, детвора скачет.
А на похороны во дворе все прощаются, кто-то на балконе плачет, детвора стоит встревоженно. И мне грустно.
Самые яркие дни сентября, срезаются с клумб астры, георгины, все друг друга ждут, поздравляют, строем выходят со двора.
Люди спешили жить, люди спешат жить. Я один неторопливо участвую в их жизни.

Времена меняются и уже не приезжает повозка со стариком, не собирает он старое тряпье, не раздает детям игрушки самоделки.
Не приходит и точильщик ножей. Не сушится белье во дворе, не выбиваются по субботам ковры, не зовут детей по вечерам домой.
Другие жильцы, другие нравы, другая жизнь.
Уже и речка обмелела. холм не такой высокий, да и я постарел, неудобный для комфортного жилья, как говорят.
И когда выезжают мои дорогие жильцы в новые дома, я хочу им крикнуть вдогонку, вдогонку их времени "Дома не стареют ,нет, они сохраняют ваше тепло, навсегда!".