Деснинские просторы

К.В. Сычев




Д Е С Н И Н С К И Е
П Р О С Т О Р Ы








Р А С С К А З Ы

О Ч Е Р К И

П У Б Л И К А Ц И И

С Т А Т Ь И












Р А С С К А З Ы














«Я   НЕ   ВРАГ   СВОЕЙ   РОДИНЕ…»

Холодно ночью. Иван лег на печь. Забылись все беды и несчастья. Внизу, на полатях, спала жена и сладко посапывали дети. Иван так и не почувствовал как заснул. Вдруг раздался грохот, послышались крики и плач детей. Иван вскочил и выглянул в окно.
По старой, объезженной дороге с гиканьем мчались всадники. Вот передние соскочили с коней и вошли в избу деревенского старосты.
– Ай, да мороз! Ай, да ветер! Эй, старый чёрт, угощай нас! Не видишь ясновельможных панов?! – кричал дюжий шляхтич, багровея от злости.
–  Сейчас, милости просим! – засуетился староста.
На столе появилось угощение. Жена старосты принесла наливки, и поляки, пьянея, стали кричать: – Эй, старик! Мы отстали от обоза гетмана Ходкевича и заблудились. В такую погоду и метель немудрено! Нет ли у вас среди холопов хорошего проводника?
– Можно поискать,– промолвил староста.
– К чёрту «поискать»! – не унимались поляки, захмелевшие от крепкого вина, поданного вслед за наливкой. – Прикажи всем крестьянам выйти из хат и чтобы немедленно проводник был!
Солдаты стали выгонять из домов обезумевших от страха крестьян.
– Эй, ты! – закричал один из шляхтичей на рослого рыжего мужика. – Не знаешь ли ты дороги через этот дьявольский лес?!
– Знаю.
– Вот и прекрасно. Ты и поведёшь наш полк через лес!
– Я никогда не буду холопом проклятому врагу! Я не забыл наши беды и несчастья от вашего брата! Да будет проклят род врагов земли русской!
Шляхтич побагровел, выхватил саблю и снёс голову несчастному мужику. Окровавленный обезглавленный труп рухнул на снег. Жена убитого выскочила из хаты и запричитала: – Фёдор, Федюша, муженёк мой, на кого ты нас покинул! Мучители! Кровопийцы! – Она с криком бросилась на пана. Раздался выстрел. Женщина упала. Народ зашевелился. Заплакали бабы.
– Будешь ты показывать дорогу?! - закричал пан на первого попавшегося мужика.
– Никогда!
– Ах, так! – поляк вновь поднял саблю, но вдруг остановился.
– Я буду проводником! – громко сказал Иван, сын Сусани, вышедший из толпы.
– Вот и ладно, сговорились, собирайся! – сказал разом успокоившийся польский полковник, обтирая окровавленное лезвие сабли о снежный сугроб. Толпа онемела.
– Предатель, шкура! – вдруг крикнул кто-то.
– Ваня, Ванечка, куда ты?! – запричитала жена.
– Собирайся! – раздался властный окрик.
Иван надел полушубок, напялил рваные валенки, взял котомку с едой и пошёл вперёд. За ним медленно двинулись обозы, поскакали верховые.
…Вот уже второй день пробирались поляки через густой тёмный лес. Но чем дальше они шли, тем темнее и глуше становилось в лесу. Трудно было идти, а тут ещё на пути им встретилось болото. Несмотря на морозы, люди и кони проваливались под своей тяжестью в вязкую бездну. Полк медленно таял.
Один из поляков подъехал к шедшему впереди как ни в чём ни бывало Ивану: – Долго ещё идти?!
– Нет, совсем мало осталось!
Вдруг раздался треск, кромка льда лопнула, и поляк вместе с лошадью провалился в липкую грязь. – А-а-а! – дико закричал он, но было поздно. Когда подоспели его конные товарищи, судорожно сжатая рука несчастного исчезла в тёмной жиже.
– Ничего не видно, чёрт побери! – ругались поляки. – Куда ты завёл нас, старый ворон?!
– Теперь вы ответите за горе, за слёзы, за тысячи убитых вами людей своими подлыми жизнями! – сказал Иван. – Я не враг своей Роди…
Он осёкся. Дюжий поляк взмахнул саблей…Так погиб Иван Сусанин.
Но врагам не удалось выбраться из болота. Все они нашли там свой конец.

1965 г.

К  О  В  А  Р  С  Т  В  О

«В лето 6890 пришёл к граду Москве безбожный царь Тохтамыш…» Так начинается летописный рассказ о набеге татарского хана. Вот о чём повествует летописец.
…По жёлтой, выжженной степи скакало огромное войско. Впереди на белом коне сидел татарский хан. Он не мог простить непокорных русских, которые уже давно не платили дань. Долго собирал хан войско и готовился к войне. И вот настало время. Хан задумчиво раскачивался сидя на коне, мысленно радуясь будущей добыче. Он хотел напомнить Руси времена Бату-хана. Но вдруг его мысли оборвались. К хану подъехал его верный нойон. – Бачка, надёжные люди говорят, что Дэмитрэ, коназ урусов, бежал из Мосикэ на север за новым войском.
Хан был очень доволен и милостиво улыбнулся своему приближённому.
– Мы подходим к земле урусов! Готовьтесь к бою! – говорили воинам темники.
– Бачка, – сказал Тохтамышу нойон, – коназ из Нижегэрэ привёл к нам своё войско. Он также сказал, чтобы мы шли через его землю на Мосикэ, не трогая людей его улуса. Он очень ненавидит московского коназа…
Его слова оборвались. К костру подъехал простой татарский воин. Он слез с коня и пал ниц перед ханом: – Великий и всемогущий! Коназ Рязэнэ обещал показать броды на Оке!
– Верь этим урусским собакам. Они только и могут лгать! – злобно проворчал Тохтамыш. – Внимательно следи за урусами! – добавил он, глядя на лазутчика. 
– Слушаю и повинуюсь! – ответил тот и, пятясь, вскочил на лошадь, хлестнул её и ускакал.
Вскоре подъехали к Нижнему Новгороду. Из города вышел человек высокого роста в богатой одежде. Его окружали могучие русские воины.
– Так это и есть коназ? – спросил хан у нойона.
– Да, бачка! – ответил тот.
Хан с большим отрядом конных татар въехал в город. Князь встретил его приветливо. Они долго пировали.
Наконец хан двинулся к Москве. Рязанский князь не обманул и показал все броды на Оке. Но татары не сдержали своих обещаний. Они грабили и убивали людей повсюду.
И вот, наконец, в дымке показалась Москва.
– Проклятые урусы! – злился хан, глядя на город. – Они обо всём узнали, и все спрятались в Мосикэ! Мосикэ – сильная крепость. Трудно будет взять её!
Татарское войско подошло к хорошо укреплённому городу и остановилось у его стен. Сразу после ночи враги начали штурм.
В городе же царила паника. Кричали и плакали женщины, не смолкали вопли детей, напуганных рассказами матерей о злом и жестоком хане Батые. Только воины молчали и следили с крепостных стен за врагом.
…Один здоровенный мужик рубил и крушил татар, которые лезли по бесчисленным лестницам на крепостную стену. Но вдруг он остановился, вскрикнул и замахал руками: ему в горло попала стрела.
Русские с необыкновенной стойкостью отражали атаки неприятеля. Они бились целый день и ничуть не устали, забыв обо всём, кроме злобного и жестокого врага.
 На следующий день татары с новой яростью обрушились на город, но опять не смогли его взять. И на третий день у них ничего не получилось, а потери всё росли.
Тохтамыш бесновался. Он кричал на своих нукеров, рвал на себе волосы и всё никак не мог успокоиться. Но вот один из его придворных сказал: – Чингизхан говорил, что воину кроме смелости нужна и хитрость. Так и мы, если не возьмём силой, попытаемся хитростью!
На четвёртый день татары вновь начали штурм. Хан ездил по полю на коне и следил за битвой. Вдруг из башен-бойниц Москвы блеснул огонь, послышался страшный грохот, и гигантские шары стали разрываться под копытами татарских коней. – Горе нам! –  кричали татары. – Сам бог помогает урусам!
Ещё вспышка – и ядро разорвалось вблизи хана. Его конь заржал, поднялся на дыбы и вдруг упал. Только чудом удалось спастись Тохтамышу. Он с криком выскочил из-под коня и побежал пешком подальше от грозной крепости. – Да, мы не возьмём город приступом! А что, если…, – простонал он.
Хану подвели коня, он вскочил в седло и устремился к своей ставке.
У шатра стояли приближённые. – Эта огненная буря называется «пушка», – сказал верный нойон, показывая рукой на пленного русского. Тот зашевелился и разбитыми вкровь губами прошипел: – Вам никогда не взять Москву, враги лютые!
Хан вскричал. Слуга подбежал к русскому и ударил его кистенем по голове. Тот упал: из горла хлынула кровь.
– До чего же стойки и упорны эти урусы! – думал хан. – Надо пойти на хитрость, а нето нам не удастся взять город! 
Наутро хан послал своего гонца в город со словами: – Заплатите дань, и я вас не трону!
Жители Москвы поверили.
Несколько стариков вынесли на коврах золотые и серебряные вещи. Вот тут-то и проявилось коварство врагов! Они, воспользовавшись тем, что горожане открыли ворота, с дикими криками ворвались в город.
Хан был доволен. Разграбив Кремль, он сказал: – Не хочу, чтобы урусы имели такую сильную столицу!
Воины с криками кинулись поджигать город. Деревянные постройки быстро занялись. Выгорела почти вся Москва.
В то время как хан с радостью наблюдал за пожарищем, к нему подскакал лазутчик.
– Бачка, с севера движется огромное войско, – сказал он, – во главе с коназом Дэмитрэ!
– По коням! – вскричали темники. Орда снялась с места и устремилась в сторону далёких степей.

1965 г.


Г  Р  Ю  Н  В  А  Л  Ь  Д  Е  Н

– Вставайте, люди русские! Вставайте на бой с ворогами! – кричал княжеский гридень Тимофей Бор. Он по приказу смоленского князя собирал людей на войну против ливонцев. Ливонский Орден завоевал часть Польши, Литвы и теперь угрожал Руси.
…Со всех сторон шли к княжескому слуге простые люди: кто с вилами, кто с копьём, а кто – с пустыми руками. У того было  много оружия. Он вооружал ополченцев. Ряды войска быстро росли.
– Родимый, – спросил у Тимофея крестьянин, – почему ты так торопишься?
– А как же? – удивился Бор. – Ведь на Русь идут ливонцы! Вставай, народ! – вдруг зычно крикнул он.
Крестьяне выскочили из изб. Одни садились на коней, одни шли пешком.
С большим крестьянским отрядом Тимофей подошёл к Смоленску. У стен города стояло большое войско. Князь принял в свои ряды прибывших ополченцев, разделил войско на три полка и повёл его на врага.
Шли долго. Заночевали. Сидя у костров, воины затянули задушевную песню.
Тимофей вспомнил своего отца, который совсем недавно был зарублен ливонцами. Он был смелым и мужественным человеком. Один ходил на медведя с рогатиной. Много раз бился с врагами. И погиб просто нелепо. Однажды, во время поездки в Литву, которой принадлежал смоленский удел, устав после охоты, он со своими людьми решил заночевать в лесу. На спавших наткнулись ливонцы, которые бродили здесь небольшими отрядами, и изрубили русских.
Тимофей мечтал отомстить за отца. С мыслями о мести он и уснул.
Утром смоленские полки двинулись дальше. Шли они по большой дороге и вскоре приблизились к долине, где их ожидало соединённое войско великого литовского князя и польского короля. Смоленский князь поприветствовал высоких военачальников. Воины уселись у костров, беседуя и деля харчи. Русские хорошо понимали польскую и литовскую речь. А те – русскую.
Через день большое союзное войско подошло к Грюнвальдену, небольшому сельскому поселению.
Там к ним присоединился легендарный Ян Жижка с большим чешским полком. Все удивлялись, как слепой управляет своим войском.
Наутро союзники увидели расположившееся прямо напротив них огромное ливонское войско. На холме стоял великий магистр. Тимофей узнал его сразу по золочёному шлему с пером.
Неожиданно литовцы с криками ринулись на немцев. Казалось, ливонцы не смогут выдержать натиска литовской конницы. Но враги не только выстояли, но сами начали атаковать. Их наступление длилось долго. Тимофей увидел потное лицо великого литовского князя. Литовцы не выдержали натиска и начали отступать. Немцы кинулись преследовать их. Но вдруг натолкнулись на «железную стену». Перед ними стояли русские. Тимофей схватил секиру. Одним ударом он снёс голову немецкому всаднику. С диким криком он валил и крушил всё вокруг. С небывалым упорством отражали смоляне атаки врага. Это заметили поляки и перешли в наступление. Вернулась и литовская конница. – Кровь текла рекой, стрелы летели тучами и кругом слышен был звон копий и стрел…, – писал летописец.
Немцы начали уставать. Вдруг в их рядах возникла паника: в бой вступили чехи. Враги бросились бежать. Русские с криками преследовали их.
Многие рыцари на коленях просили пощады, но их не жалели.
Тимофей скакал вперёд: перед его глазами мелькал золочёный шлем великого магистра, мчавшегося на крупном рыжем коне. Прицелившись, Бор метнул копьё. Оно точно попало в цель, пронзив золочёные доспехи немецкого предводителя. Магистр пошатнулся и рухнул на землю, обливаясь кровью.   
Тимофей снял с главного врага шлем и бросил его в подорожную суму.
По всему полю скакали кони без всадников. Битва была окончена. Войска немецких рыцарей были разбиты наголову.

1965 г.


Ц  А  Р  С  К  А  Я    В  Е  Р  А

…Шёл 1915 год, завершалось засушливое лето. Год был тяжёлый: Россия терпела поражения на фронтах, бастовали рабочие фабрик и заводов, неспокойно было и в деревнях. Хватало бурных событий и на бывших мальцовских заводах. Только что прошла очередная забастовка озлоблённых голодом рабочих, а тут новое событие: царь приезжает!
Что заставило самодержца заехать в такую глушь? Да ещё на столь печально знаменитые беспорядками радицкие заводы… Не для поднятия ли «патриотического духа», которого так не хватало изголодавшемуся русскому мужику?
Царь ехал на фронт. Стучали колеса поезда Его Императорского Величества. Было о чём подумать. Сбывалось предсказание Григория Ефимовича(1): Россия на глазах катилась в пропасть, гибла. Вспомнился Столыпин (2). Преданный был, надёжная была опора… Нет теперь таких. Хоть Ефимыч один успокаивает… А прав он, ой, как прав: все министры – дурачки! Некому поддержать трон…
Последние неудачи на фронтах волновали царя. Не мог он не думать и о беспорядках в России. Вновь подняли головы рабочие. И опять эти социал-демократы! Уж и на казённых заводах развоевались! Что за натура у русского мужика: ни мир, ни война его не успокоят! Радуется, небось, счастливчик Вика (3): у него не такой народ, по уставу живут… С ними можно воевать. – А эдак и победит, – подумал царь. – А как не победить, коли эти социалисты непрочь повернуть оружие в сторону своих же, русских, так ведь они агитируют рабочих? А что если повернут? Они ведь даже на самодержца покушаются?!
Николай тряхнул головой, поднял гранёный стакан и залпом опрокинул его. Водка сделала своё, в голове зашумело, вспомнились распутинские слова: – Не серчай, государь, выпей, и оно всё пройдёт: не будет зла, коварства и лихих людей!
Царь поцеловал крест, надетый ему на шею старцем Григорием, и успокоился.
…Чёрный дым приближавшегося паровоза волновал стоявших на перроне людей. Одни метались, расставляя уже в сотый раз вытянувшихся «в струнку» солдат, другие давали последние указания «примерным» рабочим, стоявшим закатив от страха глаза. И батюшка был здесь. Знали: набожен, богобоязнен государь, очень любит священников!
Да и не промах отец Серафим: знает, как царю услужить! Если бы не он – влипли бы в историю! Семён Герасимович, управляющий, хотел всучить мужикам хлеб-соль на рушнике, но батюшка вовремя вмешался: – Не гостя ведь встречаем. Хозяин, отец родной едет! Ковёр-то, ковёр до церкви постелить ему надобно. Да и оркестр не здесь стоит: чай не в голову-то звук отдавать должон!
Солдат отвели в сторону.
Управляющий не забыл и главное: – Мужички-то здесь стоят «примерные», в Бога веруют, бунтовщиков не чтут.
Далеко стоял остальной народ: всем к царю нельзя, возможны беспорядки… Толпу сдерживал целый полк солдат. Народ гудел, но на перроне было спокойно.
Стоявшие в отдалении рабочие с интересом смотрели вперёд: что-то будет? Одни завидовали «примерным»: поглядят на царя вблизи. Другие зло усмехались: – Продажные шкуры! Вон, Петька Ковалёв, и тот туда же! Не успел, сопляк, и двух лет проработать, а уже передовой!
Счастливчик Петька трясся всем своим грузным телом. – А как государь что спросит, а как не скажу: что тогда? Господь-Бог! Это тебе, Петька, не деревня, не коров пасти! Всем я статен: и у начальства на виду, и богобоязнен, и не пью! А вот не любят меня товарищи… Одни дурнем зовут, другие – «дятлом» – а те, вон, Киреичем величают… А какой я Киреич: двадцати годов, чай, нету ещё. А все эти пьяницы! – думал Пётр. Он до смерти не любил выпивох. – Они Бога не чтут, царя когда-то убили, как говаривал отец Серафим.
Не совмещались в уме неграмотного парня понятия «пьянство» и «вера».
…А царь всё «глушил».
– Но вот он паровоз-то, где же царь?
…Медленно открывается стальная дверца. Высунулся жандарм, за ним – священник в ризе («примерные» мужички неистово закрестились), генералы-то всё, генералы!
Петька, как полоумный, вытаращил глаза: – Да! Есть на что посмотреть! Золота-то сколько, золота! А где же царь? Вот он: все расступаются! Вместе с батюшкой идёт… Уж на ковёр ступил…
Присмотрелся Петька: ба! Царь точно как с серебряного рубля, подаренного ему Семёном Герасимычем на Рождество, глядит!
Николай не блистал золотом (привык к простоте – истинно русский нрав!): шёл в мундире защитного цвета, в высоких, начищенных до блеска сапогах, с поблёкшими полковничьими погонами. Все буквально впились в него взглядами.
Загремела музыка – «Боже, царя храни…», – затянул хор, и мужики упали на колени. Солдаты, казалось, тянулись к царю. Скалили зубы лошади, подготовленные на всякий случай.
Петька задрожал и не сразу упал на колени, как стоявшие рядом с ним «примерные» мужики, что-то задержало его, он оцепенел от страха. В это время царь оглянулся, недобрый взгляд уколол мужика. И он грохнулся наземь изо всех сил. – Господи, помилуй, не угодил я, дурак, – ныл про себя Пётр. – Чай, Господь не простит: царь-то, ставленник Божий, осердился…
Но царь не думал о мужике. Мутными глазами он всматривался в преданные лица, как будто что-то искал. Самодержец выглядел осунувшимся. Его рыжие усы и борода свисали клочьями. Высокий лоб покрылся потом.
Отец Серафим подскочил под благословение царского священника. Тот небрежно перекрестил его. Но царь подошёл под благословение Серафима и поцеловал тому руку.
– Отец, государь, заступник наш! – бормотал в приступе патриотического восторга батюшка.
Николай проследовал в церковь. Старенькая, наскоро обновлённая приходская церковь умилила государя. С радостью вошёл он в сиявшее от свечей (обычно мрачное) помещение. Лики святых смотрели на него также сурово, как и в Успенском соборе.(4)
Царь искал глазами знакомые образы. – Так, северного письма… А это, неужели Дионисий (5)? Нет. Так, подделка… А это – Боровиковский (6)! Неплохо творил, хотя мужик был малороссийский. Мягкие черты Николая-чудотворца: образ-то не суров, но входит в душу…
Царь неплохо знал иконопись!
…Как не оттягивал время службы отец Серафим, да конец уж сам-собой наступил.
Выйдя из церкви, царь неожиданно остановился и потребовал к себе управляющего. Тот, непрерывно кланяясь, подскочил к нему и сразу же грохнулся в ноги.
– Встань и больше не падай! – громко сказал Николай. – Я хочу посмотреть завод, как живут рабочие!
…В заводских цехах не было оживления. У станков и печей стояли те же «примерные», успевшие вернуться после впечатлительной встречи с царём.
Николай проходил и спрашивал: – Как живёте? Довольны ли? Счастливы?
Вот он подошёл к Петру, пристально вгляделся в молодого мужика и хриплым голосом произнёс: – Как работа? По душе ли?
– Хорошо, государь, – пробормотал отяжелевшим языком Петька.
– Свернём ли мы шею германскому императору?
– Свернём государь, воистину свернём! – закрестился перепуганный мужик.
Царь приблизился, улыбнулся и буркнул: – Набожен… Хорошо! Иди-ка сюда! – подозвал он сопровождавшего его офицера с мешочком в руке. Тот вынул из мешка монетку. – Да не то, – сказал царь. – Крест ему дай! Набожен, настоящий русский мужик!
Слёзы потекли из глаз Петрухи, но вдруг его как будто окатило ледяной водой: от царя нестерпимо пахло водкой, тем перегаром, которым по утрам разило от Стёпки-пьяницы. Петьку передёрнуло: не во сне ли? Ба! Точно: пьян царь!
Золотой крестик тяготил шею. Всё расплывалось в каком-то тумане…
Царь ещё долго говорил с другими рабочими, дарил червонцы, часы, кольца, просил любить его, государя, Отечество, веру. Потом император со свитой удалились. Зашевелились рабочие, пришли и «крикуны». Теперь впустили всех: царь-то уже отбыл.
Соорудили какую-то трибуну, а с неё пузатый генерал стал агитировать за войну. Поднялся шум. Генерала окружили солдаты. Завязалась свалка.
Но Пётр не видел всего этого: перед ним стояли мутные глаза царя. Потом вспомнились слова злокозненного Васьки из социалистов, комитетчика: – Идёт война, гибнет на фронте народ, голод валит людей! А царь с Распутиным Россию пропивают!
Вот он идёт Васька!
– Ну, что, Петро, увидел свово царя-батюшку? Что, возлюбил его? У, боголюбец!..
Но тут он приумолк. Во взгляде Петра проскользнуло что-то отчаянно-злорадное.
– А ведь точно пропивает, дьявол! – пробормотал Пётр. – И ещё молится…
 И, внезапно почувствовав какое-то облегчение, какую-то силу освободившейся души, он сорвал с шеи царский подарок и с размаху швырнул его в печь.

П  Р  И  М  Е  Ч  А  Н  И  Я
 
(1) Распутин (Новых) Г.Е. (1865 – 1916) – развратный авантюрист при дворе Николая II.
(2) Столыпин П..А.(1862 – 1911) – царский премьер-министр, убитый эсером-террористом.
(3) Так называл Николай II германского императора Вильгельма, который был его двоюродным братом.
(4) Успенский собор – крупнейший памятник русской архитектуры XV века в Московском Кремле.
(5) Дионисий – древнерусский живописец XII века.
(6) Боровиковский – украинский живописец XVIII века.
1978  г.

В Ы З О В   А М Е Р И К Е

Ранним майским утром, когда природа ещё только просыпалась, и в открытое окно струились ароматы зелёной весны, Юра открыл глаза и вдохнул в лёгкие свежий запах распустившейся берёзовой листвы. Из соседней кухни доносились звуки включенного радиодинамика. Это было делом привычным, и обычно радиопередачи не мешали здоровому молодому парню спать. Юра недавно вернулся с армейской службы и теперь наслаждался жизнью мирного обывателя, свободного от надоевших армейских «подъёмов» и «тревог». Он закрыл глаза, вновь погружаясь в сладостную дрему, но вдруг что-то встревожило его. Он привстал на постели и вслушался в звуки радиопередачи.
В это время диктор передавал политическое сообщение об очередной угрозе нашему Отечеству со стороны американского империализма, о том, как злобный президент Джим Картер готовил крестовый поход против Советского государства, призывая весь мир отказаться от сотрудничества с СССР, свёртывать деловые и дипломатические связи и, естественно, готовиться к свержению социалистического строя.
– Советский Союз, – заключил свою речь политический диктор, – не боится угрозы мирового империализма! Мы сплотимся вокруг нашей родной коммунистической партии, активно поддержим политику нашего народного правительства как внутри нашей страны, так и за рубежом, окажем дальнейшую действенную интернациональную помощь братскому народу Афганистана и ударным трудом докажем империалистическим врагам, что наша страна сумеет преодолеть любые трудности! Слава КПСС! Да здравствует наш замечательный руководитель, генеральный секретарь ЦК КПСС, неутомимый борец за мир между народами, товарищ Леонид Ильич Брежнев!
Заиграла торжественная музыка, и Юра встал с постели. Из его головы не выходили слова диктора об угрозе стране со стороны американского президента Картера.
  – Неужели этот злодей сможет причинить моей родине вред? А я буду сидеть сложа руки?! И в такое нелёгкое для Отчизны время? – сверлили его голову навязчивые мысли. –  Что же мне делать?
Он покраснел от напряжения и схватился обеими руками за голову. И тут его осенило. – Я покажу тебе, негодяй! – вскричал он и вытянул сжатую в кулак руку. – Я сейчас!
Юра подошёл к стоявшему возле его кровати платяному шкафу и достал оттуда свою солдатскую униформу. Молча, грозно глядя перед собой, он надел на себя китель с армейскими значками, брюки, натянул на ноги вычищенные до блеска солдатские сапоги и, выйдя на середину комнаты, скомандовал: – Шагом – марш!
И, чеканя шаг, он стал быстро шагать по своей маленькой комнате от одной стене к другой, демонстрируя свою строевую выучку и полную боевую готовность. – Выше нога! Выше нога! – выкрикивал он. И с каждым разом нога поднималась всё выше, и всё чётче раздавались удары сапог по полу. Несмотря на то, что Юра в процессе движения строевым шагом задевал носком сапог плинтуса и стены, разбивая штукатурку, он не останавливался и грозно поднимал и опускал ноги. Он чувствовал, как вместе с ним чеканили шаг его товарищи, родные, близкие и даже старики, женщины и дети! С ним были вся  Отчизна, весь советский народ!
…К вечеру Юра слёг. От напряжённого труда на благо родины он потерял силы, но сохранил моральный дух и чувство уверенности, что этот его подвиг поможет народу и родной коммунистической партии выстоять в борьбе с международным империализмом!
Пройдут года,  но благодарное человечество никогда не забудет того, что сделал Юра, верный патриот страны Советов, замечательный гражданин, настоящий защитник социалистического Отечества!
1980 г.

Рассказы старого офицера

Я бережно храню у себя две толстые жёлтые тетради, оставшиеся от моего друга – старого отставного офицера. Михаил Иванович (так его звали) имел привычку записывать различные случаи, произошедшие с ним. – Пусть потомки почитают мои похождения, – говаривал он, – может это принесёт им какую-нибудь пользу в жизни.
Потомков у старика не было, даже родственников не оказалось, и вот единственным наследником его сочинений стал я. Листая по вечерам страницы его записей, я вспоминаю о прошлом. Перед глазами встаёт образ весёлого, доброго человека, одинокого лишь в обывательском понимании, но так до конца никогда и никем не понятого. Вот некоторые из его рассказов.

Ж  А  Д  Н  О  С  Т  Ь     Ф  Р  А  Й  Е  Р  А     П  О  Г  У  Б  И  Т

…Когда я вошёл в вагон и почувствовал особый дорожный запах, окунувший меня в атмосферу обыденной жизни командируемых, тоска и скука ушли куда-то прочь. Вместе с приливом энергии я ощутил радость будущих событий, обещавших новизну.
В одном купе со мной оказались двое мужчин. Один ехал из Сибири, другой – из Средней Азии. Они ещё раньше, до знакомства со мной, успели подружиться и теперь жили в тесном, спаянном микроколлективе. Одного из них звали Олегом, другого – Сергеем. Каково же было моё изумление, когда я узнал, что они оба едут не только в тот самый город, что и я, но даже по тому же назначению!
Будучи, как оказалось, коллегами, мы довольно быстро нашли общий язык. И Олег, и Сергей были значительно старше меня и опытней житейски, поэтому они могли рассказать мне немало интересного о своих путешествиях, командировках, в которых я был ещё новичок. В разговорах со мной старшие товарищи были непрочь подчеркнуть своё возрастное превосходство. Так, рассказывая об «ужасных» случаях краж и разбоев, случавшихся будто бы с ними в дороге, они обязательно говорили мне, что с моей неопытностью нужно быть особенно осторожным.
Такого рода «страхи», услышанные от них, заставляли меня в самом деле быть «настороже»: я с боязнью стал реагировать на любой стук в дверь, через каждые пятнадцать минут ощупывал карман пиджака, где были деньги. Весёлые соседи не могли не заметить этих моих движений и с улыбками между собой переглядывались.
Однажды Олег весело заметил: – Что это ты, старик, всё время щупаешь карманы? Уж не боишься ли ты, что тебя обворуют? Миллионы, небось, везёшь?!
А Сергей добавил: – Не надо быть таким жадным! Деньги – это сор! Они не главное в жизни. Подумай-ка лучше о чём-нибудь возвышенном. Хорошо запомни: жадность фрайера погубит!
И они громко захохотали.
Мне почему-то было не смешно, и последнюю фразу своего более опытного коллеги я действительно хорошо запомнил.
В общем, мы неплохо проводили в поезде время, оно летело быстро и незаметно…
Вскоре мы прибыли к месту назначения и через некоторое время уже пребывали в гостинице, которая, к нашей радости, была полупустой.
Привыкнув друг к другу в поезде, мы решили поселиться вместе и здесь. К всеобщему удовольствию, такая возможность нам представилась: номер на троих оказался свободным.
Началась наша трудовая жизнь командировочных. Вставали рано, шли питаться в ближайшее кафе, а затем – на работу. Вечером гуляли по городу. Иногда заглядывали и в ресторан. Вспоминая дорожные поучения своих товарищей, я старался не быть жадным. В ресторанах я расплачивался из своего кармана за всех, а мои товарищи поощряли такое усердие одобрительными возгласами.
Так без особых изменений шла наша жизнь, пока одно внезапное событие не прервало её монотонное течение.
…В тот погожий сентябрьский вечер нам не сиделось в номере. С улицы доносились звуки музыки, город блистал огнями. Всем захотелось погулять, и мы единодушно решили посетить ближайший ресторан, где и провести вечернее время. Задуманные планы были тут же реализованы, и мы через три-четыре часа уже возвращались назад, будучи навеселе.
На этот раз я окончательно и бесповоротно преодолел чувство жадности, в котором меня упрекали мои новые друзья. Расплатившись с официантом, я небрежно сунул все свои деньги не в бумажник бокового кармана пиджака, а в нагрудный карманчик, продемонстрировав тем самым своё презрение к деньгам.
Мои же товарищи, как обычно, пообещали расплатиться со мной потом, но, видимо, не желая унижать своего достоинства излишним вниманием к деньгам, вскоре забыли об этом…
Наутро мы встали как всегда рано. Ввиду того, что было солнечно и тепло, мы решили легко одеться, оставив верхнюю часть своего гардероба в номере.
Однако наше возвращение было безрадостным. Открыв ключом дверь, Олег вскрикнул: в комнате царил хаос. Наши чемоданы лежали раскрытыми на полу, там же валялись разбросанные во все стороны вещи.
Слава Богу, что воры не тронули нашу одежду, а вот бумажников с деньгами в оставленных опрометчиво пиджаках не оказалось. Стало ясно, что нас обокрали.
Мои товарищи очень болезненно переживали случившееся. Немедленно были вызваны служащие гостиницы, сотрудники милиции. Словом, все были подняты на ноги. Однако эти меры ни к чему не привели.
Лишь я один оставался безучастным ко всему происходившему. – Что ж поделаешь, – думал я, – как-нибудь доберусь до дома, а там переживём. Не Бог весть какие деньги…В конце концов, не умирать же из-за этого…
Так рассуждая, я надел на себя пиджак и решил пойти на улицу подышать свежим воздухом. Выходя из гостиницы, я полез рукой в нагрудный карман за расчёской и когда коснулся его, был приятно удивлён: все мои деньги оказались на месте!
Вот так завершилась эта история. Небрежность позволила мне избежать неприятностей, а расчётливость моих товарищей стоила им дорого. Выходит, прав был Олег: жадность действительно губит фрайеров!


К  Л  И  Н    К  Л  И  Н  О  М    В  Ы  Ш  И  Б  А  Ю  Т

В этот вечер мы засиделись допоздна. Домой идти не хотелось. Играли в бильярд, курили, разговаривали. Вспоминали различные забавные эпизоды из жизни, «травили» анекдоты.  Беседуя, мы затронули тему воспитания. Как обычно, старики подвергли резкой критике нынешнее поколение, молодые же – устаревшие взгляды стариков. Однако, несмотря на все споры и разногласия, мы, в конечном счёте, пришли к выводу, что добро всегда побеждает зло и что только добром можно добиться от человека совершения гуманных поступков. Только наш общий друг, отставной майор Пётр Петрович К., не вмешивался в этот разговор, а сидел и о чём-то про себя размышлял. Он вышел из этого состояния только когда разговор стал ожесточённым.
Спор теперь зашёл о воздаянии за зло. Одни утверждали, что основные меры борьбы с преступлениями – беспощадное наказание. Другие же считали, что зло можно победить, лишь ответив на него добром.
– Да это же толстовство! – возмущались их оппоненты. – Если вас ударят в правую щёку, подставляйте левую!
Вопрос разрешил Пётр Петрович. – Мое мнение такое, – сказал он, очнувшись от раздумий. – Всякое злодеяние должно жестоко и беспощадно караться. Только в этом случае человек сможет понять, что ничто, нарушающее покой честных людей, не пройдёт безнаказанно!
Старик замолчал и протянул руку за сигаретой. Кто-то зажёг для него спичку.
Воспользовавшись возникшей паузой, один из молодых людей попытался раскритиковать сказанные уважаемым человеком слова. – Как же так? Получается, что за каждый проступок нужно жестоко наказывать? – рассмеялся он. – Но ведь и порядочные люди совершают ошибки?
Пётр Петрович улыбнулся и, затянувшись, выпустил изо рта голубоватую струю дыма. – Вовсе нет, – сказал он. – Я не имел в виду честных и порядочных людей. Такие люди не портят жизнь другим, не воруют, не хулиганят. Я говорю о тех людях, которые не уважают никого кроме себя, считают, что им всё дозволено. Вот с этими-то негодяями и нужны беспощадные меры!…У меня в жизни была одна история, когда пришлось заплатить злом за зло, – продолжал он, – однако станете ли вы слушать меня, ведь уже поздно?
– Станем, конечно, станем, Пётр Петрович! – хором заговорили все, зная его как хорошего рассказчика.
– Ну, что ж, тогда я поведаю вам эту историю, – кивнул головой наш общий друг. – Это случилось, когда мне шёл семнадцатый год. Я познакомился с одной девушкой, жившей довольно далеко от посёлка, за лесом. И почти ежедневно я провожал её домой. К этим дальним прогулкам я привык, и они прочно вошли в мой ежедневный режим. Так продолжалось несколько месяцев, пока одна неприятная история не положила этому конец. …Однажды, возвращаясь домой после очередного свидания, я обратил внимание на толпу, которая стояла вблизи лесничества. Парни громко разговаривали, некоторые указывали на меня руками. Сначала я не понял в чём дело, но, заподозрив неладное, участил шаги. Однако не успел я дойти до конца леса, как вдруг услышал окрик. - Эй, парень! Подожди!
Я остановился. Толпа быстро приближалась. Меня охватила тревога, но я взял себя в руки и, стараясь быть спокойным, спросил: – Что вы хотите?
– Чего ты тут шатаешься? – сказал, презрительно улыбаясь, рыжий долговязый детина, возглавлявший компанию. В его голосе слышалась угроза. Остальные молчали. Всего, как я заметил, в толпе было около двадцати здоровенных парней.
– Да вот, ходил к другу…, – начал объяснять я, но меня прервали.
– Как зовут друга? – буркнул рыжий.
– Сашкой, – неуверенно ответил я. – А фамилию я не знаю. Он живёт где-то тут.
– Да врёт он! – крикнул вдруг кто-то. – К девке он ходит! Ишь, жених тут выискался! Бей его, гада!
И не успел я опомниться, как толпа с рёвом набросилась на меня. Перед глазами мелькнула суковатая палка, и вдруг во мне что-то оборвалось.
…Я очнулся, когда уже село солнце и наступили сумерки. Тело страшно ныло. Ноги, испещрённые синяками, казалось, разбухли. С большим трудом я добрался до дома, приведя в ужас мать. Три недели пришлось проваляться в постели, пока не зажили все раны и ушибы. В милицию я обращаться не стал, хотя мать порывалась это сделать, потому как не желал стать посмешищем вроде жалобщика…
…Прошло с полгода. История уже стала забываться, но вот однажды, будучи в гостях у одного своего друга, я вновь её вспомнил. Произошло это так.
Один мой приятель только недавно вернулся из Риги, где отдыхал на морском побережье. Рассказывая о времени, проведённом там, он достал из своего альбома несколько фотографий, на которых была запечатлена его курортная компания. Я с интересом стал рассматривать фотографии и вдруг на одной из них узнал того самого рыжего парня, по указке которого я был нещадно избит.
– Кто это? – спросил я.
– А это…Колька С., – сказал мой друг и удивился. – А чего он тебя заинтересовал?
– Да так…, – ответил я, горя желанием узнать о нём поподробней. – Просто где-то видел его…А вот где? Не припомню…
Товарищ, не найдя в ответе ничего интересного, довольно равнодушно рассказал, что этот парень когда-то жил в нашем посёлке Стручкове, а вот совсем недавно, женившись, переехал в Брянск к своей жене. Он вместе с женой отдыхал в Юрмале, где они и познакомились.
– А адрес, адрес он тебе оставил? – спросил я, волнуясь.
– Оставил. Да зачем он тебе? – с недоумением глянул на меня приятель.
– Да знаешь, я кому-то отдал свою хорошую книжку, – соврал я. – Вроде бы ему…Да вот никак не могу теперь вернуть её!
– Ну, что ж, съезди тогда к нему, – сказал мой товарищ с сомнением в голосе и принёс блокнот с адресом.
На следующий день я решил отправиться в Брянск. Мне очень хотелось встретиться с тем Николаем и, если будет возможность, рассчитаться с ним за известную выволочку.
– Но как это сделать? Вдруг он будет не один? А может его и вовсе не будет дома? – лихорадочно думал я.
Наконец, в голову пришла довольно неуклюжая, но всё же вполне выполнимая идея: – Захвачу-ка я с собой пистолет?
Пистолет у меня был ненастоящий, а самодельный, игрушечный. Однако при поверхностном осмотре производил довольно внушительное впечатление. Его мне подарил друг нашей семьи, вернувшийся из поездки в Индию. Игрушка была безобидной и, хотя курок взводился как у настоящего боевого оружия, пистолет предназначался для хлопанья пистонов.
Зачем же мне понадобился этот «пугач»? А вот зачем. Своим юношеским умом, наполненным образами героев всевозможных детективов и кинофильмов о разведчиках, я сообразил использовать его для отпугивания возможных друзей своего врага, если они вдруг окажутся в его компании при моём появлении. В этом случае я, используя «пугач» как прикрытие, смог бы спокойно улизнуть. Если же он будет один, рассуждал я про себя, тогда пистолет мне не понадобится.
…Всю дорогу я размышлял о деталях мести и наметил, в конце концов, простой, но решительный план. Тогда я ещё не знал, что обстановка на месте приведёт меня к совсем другим действиям, и почти всё задуманное не сбудется.
…Нужный мне дом находился совсем недалеко от автобусной остановки по улице Почтовой. Это было большое одноэтажное здание, окружённое старыми липами. Дом утопал в тени деревьев. Рядом располагался яблоневый сад. Войти в дом можно было через крыльцо, выходившее в переулок. Время было полуденное, и никого из людей в переулке не было. Поразмыслив, что обстановка вполне подходит для реализации моих планов, я решил постучать в дверь. На стук вышла миловидная молодая женщина.
 – Видимо, жена, – подумал я и поздоровался: – Мне Колю…Можно?
– Коля! – позвала женщина. – К тебе тут парень пришёл. Проходите же в дом, – добавила она.
– Да нет, я только на минутку…, – пробормотал я. Вся моя воинственность улетучилась как сон. Желание отомстить обидчику пропало.
– Ну, как хотите, – сказала женщина и, улыбнувшись, вошла в дом.
Её улыбка ещё больше обезоружила меня, и я не знал что делать…
Вдруг из глубины дома до меня донёсся звук шагов, и я лицом к лицу столкнулся с тем самым рыжим парнем, встречи с которым искал…
Он не узнал меня и спросил, что мне от него надо. Речь Николая, резкая и не совсем гостеприимная, вызвала у меня в памяти прелюдию известной злополучной истории. Я вскипел. Кровь прилила к лицу. – Пойдём со мной, – сказал я хриплым голосом, волнуясь. Руки у меня дрожали. В желудке появился холодок страха. Страха не за то, что мой враг сможет расправиться со мной, но за то, что у меня ничего с ним не получится…
Отойдя от дома, я повернулся лицом к рыжему, который до этого шёл за мной небрежной походкой уверенного в себе человека, и спросил: – Не узнаешь меня, дружище?
Глянув  на меня, Николай вздрогнул. Не давая ему опомниться, я выхватил пистолет и громко сказал: – Ну, гад, прощайся с жизнью! Пришло время свести с тобой счёты!
Я взвёл курок и направил пистолет в сторону Николая. Откровенно говоря, я даже не знал, что делать дальше. На что я рассчитывал? Трудно сказать…
Но развязка произошла совсем неожиданно. То ли мой довольно странный вид так повлиял на парня, то ли треск взведённого курка, но рыжий верзила вдруг страшно покраснел, дёрнулся всем телом и…рухнул передо мной на колени. – Пощади! Смилуйся! – завывал он, барахтаясь в пыли.
– Нет тебе прощения! – высокомерно молвил я и, подскочив к своему обидчику, приставил дуло пистолета к его затылку. Напуганный парень оцепенел. Я же, разыгрывая комедию до конца, нажал на курок, пистон громко хлопнул и…рыжий замертво свалился на землю…
Сначала я подумал, что он притворяется, пнул его ногой, но, к моему ужасу, бедняга лежал без признаков дыхания.
Тут только я понял, что натворил! Моё сердце сжал страх не только за возможное наказание, но и за сам факт бессмысленного убийства! Стало тяжело дышать, в глазах потемнело…Я бросился бежать, стараясь хоть немного отвлечься от страшных мыслей. Но они не проходили…
Вернувшись домой, я закрылся и безвыходно просидел в своей комнате почти две недели. Друзья, приходившие ко мне, безуспешно звали меня на улицу и приглашали в гости, но я словно окаменел. В моей груди стоял какой-то комок, и моя совесть была неспокойна. Каждый стук в дверь вызывал во мне дрожь и мысли, что это пришли за мной. Только спустя некоторое время мои тяжёлые воспоминания несколько сгладились, и я стал приходить в себя. К счастью, эта история не получила печального для меня развития…
Пётр Петрович завершил свой рассказ и снова погрузился в раздумье.
Мы же, однако, не были удовлетворены концом истории.
– Неужели он, в самом деле, умер? Как же вам удалось избежать наказания? – посыпались вопросы.
– Увы, к моему счастью, я не стал убийцей, – сказал, закурив очередную сигарету, Пётр Петрович. – И узнал я об этом от приятеля, который дал мне тот злополучный адрес. Оказывается, пострадавший вовсе не собирался умирать, а лишь от страха потерял сознание. Он долго лежал в больнице, страшно мучился от поноса и стал заикаться…Но потом выздоровел и, даже более того, совершенно изменился! Тот самый молодой человек, который был грозой не одной деревни и соседей по улице, стал таким вежливым, скромным, обходительным, что его теперь приводят всем в пример! Вот ведь какова жизнь! Одних она заставляет сразу понять, что сильней всех не будешь и принуждает к уважению окружающих людей. Другим же надо обязательно получить суровую встряску, чтобы постичь, казалось бы, общеизвестные истины. Люди, духовное начало которых преобладает над животным, конечно же, не нуждаются в таких потрясениях. А люди иного склада? Что ж, клин клином вышибают!
Пётр Петрович улыбнулся и посмотрел на нас. В его голубых глазах засверкали весёлые искорки.
Мы же молчали, ибо его рассказ заставил нас задуматься…

1981 г.


М У Д Р О С Т Ь   С У Н Ь   Х У Е Б А О

Подданные Ху Йбо Чжи, правителя княжества Цао, были умными людьми. Их советы не раз помогали молодому правителю выходить с честью из трудного положения, в котором он оказывался не раз после скоропостижной смерти отца, скончавшегося от ранения отравленной стрелой во время пограничной стычки с войском соседа – воинственного и злобного Хуаньгун Ю из княжества Чжэн.  Последний часто досаждал соседям, претендуя на гегемонию. Чтобы выжить в нелёгкой борьбе, Ху Йбо Чжи, по советам своих подданных, периодически вступал в союзы с ванами других княжеств и успешно давал врагу отпор.
Дипломатические и военные победы стоили немалых трудов и даже жизни многим советникам цаоского вана.  Из тридцати человек придворных, окружавших молодого повелителя после смерти отца, уцелели лишь пятеро. Четверо из них были изгнаны из дворца и отправились в свои отдалённые деревеньки. Но тяжёлая опала не могла сравниться с теми муками и страданиями, которые претерпели перед казнью двадцать пять других отцовских советников! Так, после жестоких пыток  был четвертован полководец Ман Да, который высказал однажды на совете предложение о возможном союзе с княжеством Янь, некогда злейшим врагом Цао…Потом, правда, уже после казни упомянутого полководца, Ху Йбо Чжи прибёг к его совету, оказавшемуся правильным, но несчастного уже нельзя было вернуть…
Вспыльчив и горяч был молодой цаоский ван! Им был четвертован престарелый советник Ган Дон только за то, что тот указал правителю на ошибку, совершённую тем во время переговоров с посланниками чжэнского вана, когда Ху Йбо Чжи первым соскочил с коня на землю, унизив тем своё ванское достоинство.  Потерял голову и самый некогда уважаемый сановник Жо Пинфэй только за то, что осмелился давать совет молодому господину о его утренней причёске. Так, постепенно, советники цаоского правителя помолодели. По тому или иному поводу казнились или отправлялись в изгнание всё новые и новые его подданные. В нынешнем государственном совете остался лишь один бывший подданный покойного вана – Сунь Ху Йибао. В то время как прежние советники повелителя не умели «держать язык за зубами» и «резали» «правду-матку», Сунь Ху Йибао говорил правителю только лестные слова и вообще избегал советов. Однажды Ху Йбо Чжи потребовал от него высказаться о предстоявшем походе на соседей – неугомонных мяо – но советник Сунь умело выкрутился, восхвалив правителя, и сказав, что только ему «мудрейшему из мудрых» и «земному солнцу, светящемуся величайшим умом, дано право определять, как и что делать». После потоков грубой лести и ничего не значивших слов цаоский ван не нашёл к чему придраться и надолго оставил в покое своего хитроумного советника, и тот обычно молча сидел на придворном совете, говоря вслух лишь только в случае, когда ему предоставлялась возможность восхвалить своего грозного вана и наблюдая за тем, как стражники периодически выводили на казнь очередного неудачно высказавшегося коллегу.   
Так продолжалось довольно долго. Почти восемь лет! Сунь Ху Йибао снискал заслуженную славу государева фаворита, человека невероятно хитрого и льстивого. Многие молодые придворные Ху Йбо Чжи с завистью смотрели в его сторону: седовласый Сунь к тому времени стал обладателем многих богатств, чинов и наград. Его обширные поместья процветали, стада его тучных коров и большие отары овец кормились на лучших лугах княжества. А правитель называл его «надёжной опорой государства».
Но, как говорилось в Поднебесной, «как ни хитри увёртливая змея, но её конец – либо в чане с супом, либо на сковородке!»
Однажды цаоский ван вернулся с охоты раздражённый: полдня проскакал он со своими загонщиками по степям и лесам, но им так и не удалось выследить ни одной лани. Это стоило жизни главному загонщику, но настроение повелителя от его казни не улучшилось.  – Кругом одни глупцы, – думал он, трясясь в седле на пути к своей столице. – Не умеют даже зверя выследить! Один лишь мой советник Сунь в своём уме и трезвом рассудке! А может назначить его главным загонщиком? Об этом стоит подумать!
Но не успел он соскочить с коня и сесть в мягкий паланкин, поднесённый услужливыми стражниками, как перед ним предстал молодой придворный Мяо Ху Й. – О, мудрейший государь! – сказал он, упав перед паланкином Ху Йбо Чжи. – Только что прибыли посланники от чжэнского Хуаньгун Ю. Они требуют объяснения, почему наши люди потравили посевы на его землях!
– О, Небо! – буркнул, приходя в ещё большее раздражение, ***бо Чжи. – Мы случайно перешли во время охоты границу княжества Чжэн! И тут уже посланники! Так и ищут вражды! Придётся собирать совет! Надо бы избежать войны! К ней мы сейчас не готовы!
– Эй, стража! – крикнул он, хлопнув в ладоши. Тут же к повелителю подбежали вооружённые огромными кривыми мечами воины. 
– Хватайте этого злодея! – указал он перстом правой ладони на незадачливого советника Мяо. – Да тащите его на площадь! Негодяй принёс дурную весть! Отсеките же быстрей его бестолковую голову! К вечеру я прибуду полюбоваться, как она будет выглядеть на остром колу!
Мяо Ху Й безропотно лежал в дорожной пыли. Стражники подбежали к нему, схватили неподвижное тело и потащили его к месту казни.
…Цаоский ван вошёл в совещательные покои сам, без помощи слуг, и занял своё место на большом посеребрённом троне. Перед ним на циновках сидели на корточках его мудрые советники, дрожавшие от страха: гнев повелителя отчётливо отражался на его багровом лице.
– Что скажете, о, мои лучшие люди, о прибывших посланниках из Чжэн?  – насмешливо начал правитель, глядя на серые от ужаса лица приближённых. – Как можно их успокоить? Как избежать войны?
Придворные молчали.
– Я должен повторять? – сдвинул брови Ху Йбо Чжи. – Почему вы молчите? Надеетесь, что я буду кормить вас просто так? Или забыли, что едите мой рис?
Но никто и не пошевелился. Было слышно, как жужжала бившаяся в паутине муха  и стрекотали в недалёком цветнике цикады.
– Ну, что ж! – буркнул ван и посмотрел на подданных. Их напуганные лица забавляли его. Постепенно его гнев угасал. Он вспомнил о своём желании назначить главным загонщиком советника Суня и даже улыбнулся. – Пусть же наш мудрый Сунь скажет, что нужно делать! – решительно бросил он. – Он один знает, как подать мудрый совет своему государю!
Вздох общего облегчения пронёсся по залу, и Сунь Ху Йибао слегка приподнялся, сохраняя униженный вид и стремясь избежать взгляда своего повелителя. – О, мудрейший из мудрых! О, самый мудрый из всех когда-либо живших мудрых! – начал он свою обычную песню, зная, что повелитель относился к грубой лести благосклонно. – Как солнце, освещающее землю, как яркая луна, затмевающая в ночи все красоты земли, так ты, государь, один ведаешь, как тебе поступать и как замирить наших недружелюбных соседей! – Он глянул на вана и вздрогнул: на лице повелителя уже не было прежней улыбки, но, казалось, его вновь охватил гнев. Старая уловка опытного сановника не удавалась!
– Хватит говорить о моей мудрости! – вскричал вдруг Ху Йбо Чжи. Его слова раскатились по терему как звуки грома. – Ты мне говори, как поступать, что делать!
– О, мудрейший государь, самый мудрый во Вселенной! – заныл напуганный Сунь. – Нет мудрей тебя никого на всём свете!
– Ты опять говоришь не по делу! – вскричал, всё больше раздражаясь, Ху Йбо Чжи. – Давай же мне совет и немедленно, пока цел!
– О, самый мудрый на свете повелитель! – завопил, хватаясь за сердце, Сунь Ху Йибао. – Только ты сам…
– Значит, ты говоришь, что я самый мудрый на свете! – усмехнулся, осклабившись, правитель. – А как же тогда боги?! Неужели ты считаешь меня мудрей богов?!
– Да, государь! – вскричал, обрадовавшись возможности выкрутиться из трудной ситуации, седовласый советник. – Ты для нас – самый настоящий, земной бог!
– Да это же – богохульство! – громко сказал, вставая, Ху Йбо Чжи! – Вот уж не думал, что наш старый Сунь, столько лет просидевшей с почётом в государственном совете, таит в душе такие подлые и преступные мысли! Эй, стража!
…Придворный летописец Цзяо Дун, смертельно ненавидевший Сунь Ху Йибао, с улыбкой записывал произошедшее в княжеские анналы, периодически глядя в окно на торчавшую на колу голову соперника с выпученными глазами и искажённым от муки лицом. – В год ***-чоу, в восьмое лето правления государя Ху Йбо Чжи…, – он быстро описал неудачу несчастного Сунь Ху Йибао, отложил кисть и задумался. – Если я изложу эту историю без должных комментариев, – рассуждал он про себя, – то государь вряд ли будет доволен. Да к тому же, я не записал о том, как мы выкрутились из этой беды без помощи старого Суня. – Он снова взял кисть и потянулся за тушечницей. – Совет же государю подал молодой Сяо Бао, – быстро набросал придворный на растянутом бумажном свитке. – Он предложил поднести посланникам Хуаньгун Ю из Чжэн по десятку слитков серебра, а самому вану передать в подарок золотую вазу глубокой древности, времен Хуанди, и дело замяли. Все думали, что советник Сунь до самой смерти будет первым государевым человеком, – добавил он и зевнул, – но повелитель сумел раскусить его! Вот уж, поистине мудр наш государь! Не только обличил и наказал злодея, но совершил угодное богам деяние: проявил высшую скромность, набожность и милосердие! Ведь теперь душа этого старого негодяя Суня, умершего как мученика, избавится от веса грехов, которые в ней накопились от злобной лести и лжи! Да восславится наш государь, мудрый и великий правитель!
Дописав последние слова, советник Цзяо встал и, вспомнив, что ему и первым людям княжества предстоит богатый пир, главным блюдом на котором будет печень казнённого Сунь Ху Йибао, приготовленная дворцовым поваром на дорогих кореньях, с улыбкой устремился вперёд. – Нет ничего слаже печени лютого врага! – сказал он себе. –  Наконец-то я отведаю заветного блюда!
Так завершилась карьера доселе безгрешного и хитроумного государева советника Суня. За столом все весело славили мудрость правителя Цао, пили терпкое подогретое вино, но когда подали печень старого советника, придворные кинулись в драку, вырывая друг у друга лучшие куски, чем рассмешили своего повелителя. – Вот так надо править нашими людьми! – громко говорил Ху Йбо Чжи, хватаясь за живот от приступов неудержимого смеха. –  Чем больше казней и пыток, тем больше радости у народа! С такими людьми нашему правлению – только покой и благодать! Вечные рабы и дурачки – это лучшие подданные!
1982 г.

Б И Л Е Т Ы   В   Р А Й

В жаркий августовский полдень 1972 года у правления колхоза «Путь Ильича» остановился автобус. Среди вышедших пассажиров сразу же бросился в глаза стройный опрятный молодой человек в красивом модном, как говорится, «с иголочки», костюме, в белоснежной рубашке, с ярко-красным галстуком…
Сидевшие на скамеечке старушки оживлённо зашептались, а незнакомец направился в контору. Он подошёл к секретарше и представился: – Работник обкома КПСС, лектор партийной пропаганды, кандидат исторических наук Кругликов Михаил Иванович. Прибыл с серьёзной лекцией о международном положении.
…Не прошло и получаса, как актовый зал сельского клуба, вмещавший больше  трёхсот человек,  был переполнен до отказа. Несмотря на колхозную «страду» и погибавший, как всегда, на корню урожай, все поголовно были сняты с работ и направлены на столь важное политическое мероприятие. Ещё бы! Сам представитель обкома партии посетил Богом забытый уголок Брянского района! Да ещё товарищ Кругликов! О нём председатель и парторг уже слышали, им восторгались их коллеги – руководители соседних колхозов. Имя Михаила Ивановича гремело по многим деревням и сёлам области.
За большим столом с красным бархатом восседали председатель, парторг, профсоюзный лидер и сам знаменитый лектор. Рядом стояла большая лекционная кафедра, украшенная серпом и молотом и надписью «Слава КПСС!»
– Товарищи! – возвысил голос председатель, грозный Воскобойников (Колхозники съёжились и, казалось, плотно прижались к своим стульям). – Сейчас вам представляется, так сказать, понимаете ли, г-м, ну, в общем, возможность, так сказать…
Не выдержавший товарищ Кругликов вдруг встал и, властно прервав оратора, заявил: – Спасибо, товарищ председатель, я сам введу трудящихся в курс дела!
Гром аплодисментов из зала был ему ответом.
Михаил Иванович занял своё место за кафедрой и произнёс: – Товарищи! По специальному заданию обкома нашей родной коммунистической партии я прибыл для проведения лекции «Угроза миру и безопасности на планете!»
Зал вновь зааплодировал. Оратор поднял руку: – Итак, я сообщу вам, что в настоящее время мы, как никогда ранее, стоим на грани войны! Вот-вот начнётся чудовищная бойня! Американский империализм продолжает свою агрессивную войну во Вьетнаме. Льётся кровь мирных жителей. Американские солдаты насилуют невинных вьетнамских женщин и даже…детей!
Зал громко вздохнул в единодушном возмущении. Слушатели пребывали в шоке! Оказалось, ненавистные американцы готовили вторжения не только в Египет, Бразилию и Ботсвану, но даже в Советскую Россию! Особенную угрозу распоясавшийся империализм представлял для Брянской области и её деревень. – Земля Брянщины, – сурово вещал оратор, – лакомый кусок для наших врагов! (Крестьяне в ужасе сжались.) Вы представляете, что будет, если здесь окажутся американские агрессоры?! Запылают деревни, простые крестьяне-мужчины будут убиты, женщины изнасилованы, а дети превращены в рабов! – Докладчик сделал паузу. В зале установилась мёртвая тишина.
…Когда оратор предложил перейти к вопросам, поднялось несколько дрожавших рук.
– Вот вы тута сказали, что партия не допустить такой беды. А как же тогда прошлая война? – громко сказал местный бригадир, вытирая рукой пот со лба.
– Успокойтесь, товарищ, – заверил докладчик, – в прошлом у партии ещё не было такого опыта ведения войн, да и народ тогда ещё был тёмный, люди не понимали, что дело по предотвращению войны в их руках!
– А как же мы могём предотвратить тую войну? – прозвучал другой вопрос.
– Ну, уж это вы должны сами знать! – улыбнулся Михаил Иванович. – Для этого необходимо оказать родине и партии материальную помощь!
– Какую же это материальную помощь? – спросил, судя по внешнему виду, местный сельский учитель.
– Это зависит от вас! – последовал ответ оратора. – Вот, например, в Севском районе в колхозе «Ленин с нами» колхозники жертвовали в фонд героического Вьетнама и нашей родной Советской Армии по пятьдесят рублей!
– Пятьдесят рублей! – выдохнул зал. – Да мы за всю страду таких денег не видывали!!!
– Ну, это не значит, что вы должны вносить такие крупные суммы, – смягчился талантливый лектор. – У нас, как говорится, «с миру по нитке…», кто сколько может…
– А кому отдавать? – спросила высокая, убелённая сединами колхозница. – Я, к примеру, готова заплатить, лишь бы эти уроды не пришли к нам в село!
– Вот для этого я к вам и направлен, – улыбнулся Кругликов, показав залу ослепительно белые зубы.
Он подошёл к столу и открыл свою красивую кожаную папку. – Вот ведомости, товарищи. Я буду вносить ваши фамилии, а вы, в свою очередь, передавать мне ваши пожертвования и расписываться вот здесь.
Он показал залу бланки. Сидевшие в президиуме руководители что-то пробурчали.
– Руководства это не касается, – тихонько, чтобы не было слышно в зале, промолвил Михаил Иванович для членов президиума. – Обком не обязывает руководство вносить деньги. Ваше дело – руководить процессом.
– Товарищи! – заорал покрасневший от волнения председатель профсоюзной организации. – Сдавайте деньги, кто сколько может! Этим вы спасёте и себя и страну!
– Я думаю, достаточно и десяти рублей с каждого, – скромно заметил Михаил Иванович. – Конечно, при условии, что с каждого члена семьи…
– И за детей платить?! – выкрикнули из зала.
– Это дело ваше, – успокоил людей оратор. – Ваши дети, вам и решать. Вы понимаете, что американские империалисты вряд ли пожалеют их?
Часть крестьян выбежали из зала: помчались сломя голову домой за деньгами. Другие стали подниматься на сцену и подходить к столу президиума. Особенно удивила односельчан одна худенькая старушка Прасковья Яковлевна Сотова. Она выложила на стол целых двести рублей! – Готовила себе на похороны, – грустно сказала она. – Но ничего, подожду, успею ещё собрать.
В президиуме дружно зааплодировали.
…К вечеру Михаил Иванович так устал, что еле передвигал ноги. Особенно способствовала этому ещё и обильная выпивка с закуской, которую организовали для талантливого оратора руководители села. Уезжал он в райцентр на председательском «газике», увозя с собой в чемодане сумму в двенадцать тысяч пятьсот сорок рублей.
…С неделю отдыхал Михаил Иванович в своём родном посёлке Сельцо. Щедро угощал товарищей и подруг. Денег хватало как раз на шесть–семь дней. И на следующей неделе всё повторялось вновь. Молодой оратор опять ехал в очередную деревню и вёл свою полезную патриотическую работу.
Всегда безупречно одетый, гладко выбритый и предельно обходительный, Михаил около трёх лет обирал окрестные деревни и сёла. Постепенно диапазон его творчества увеличивался: он стал уезжать со своими интересными лекциями всё дальше и дальше. Кто знает, может он перешёл бы и границы Брянской области…
Осенним вечером 1976 года к дому Михаила Кругликова подъехала переполненная стражами порядка милицейская машина. Оратор был арестован и увезён куда-то в район. Однако через месяц Михаил Иванович вновь объявился в посёлке в своём безупречном виде. Он сообщил, что отсидел в камере предварительного заключения и подвергся суду. Судьи ничего серьёзного в его деяниях не нашли и определили два года условно за хулиганство, что, сказал он, было надуманно и несправедливо.
Далее он рассказал, как он «прокололся». Оказывается, во время одной из пьянок с руководителем очередного одураченного села он допустил ошибочное высказывание о своих родственных связях с Л.И.Брежневым. А в другой компании – произнёс цитату из Евангелия о том, как дороги Спасителю гроши нищей старушки по сравнению с богатствами знати. Эти «антисоветские» высказывания не остались незамеченными, и он едва не угодил в тюрьму. Лишь только «умение жить» спасло его от сурового наказания. – Для меня нет трудных вопросов! – смеялся, беседуя с друзьями, Михаил. – Как говорили древние: «Золотой осёл берёт любой город»!
Однако такие опрометчивые высказывания имели для нашего героя самые серьёзные последствия. В среде друзей Кругликова уже начали появляться завидовавшие его талантам люди. Через неделю к его дому вновь подъехала милицейская машина. Теперь он отбыл в неизвестном направлении и надолго.
Только через несколько лет жители узнали, что Кругликов был судим каким-то «закрытым» судом, получил четыре года за «злостное политическое хулиганство» и теперь отбывал свой срок. Рассказывали даже о героической речи талантливого сельцовца на суде, где он беспощадно обличил коррупцию властей, несправедливость существующего строя, препятствовавшего свободно и правдиво излагать свои мысли и чувства.
Сентябрьской ночью 1976 года в окно большого деревянного дома по улице Советской кто-то постучал. Хозяйка, набожная пожилая  женщина Антонина Семёновна Перебросова приоткрыла дверь и высунула голову. – Откройте матушка, – послышался  тихий голос. – Я к вам от отца Сергия с благословением.
– Заходите скорее, – последовал ответ.
Это был небезызвестный нам Михаил Иванович Кругликов. Вновь изящно одетый, гладко выбритый, словом, опрятный. Но теперь уже его костюм был не таким сверхмодным и «кричащим». Заметна была какая-то таинственная, даже траурная скромность.
О чём шептались в доме Антонины Семеновны, что решали, так и осталось для многих жителей Сельцо загадкой. И хотя Кругликов перестал ездить с лекциями по деревням и сёлам, вскоре о нём вновь заговорили. Он устроился на работу – сначала официантом в брянский ресторан «Журавли», где, впрочем, долго не продержался, а потом получил должность ночного сторожа на одном местном предприятии. Как потом он рассказывал друзьям, на работу он не ходил, а просто числился, чтобы не вызывать беспокойства у властей и не пасть жертвой обвинения в тунеядстве. Заработную плату он передавал директору предприятия.
Бывали дни, когда в доме, где проживал Михаил, лилась музыка, пелись песни богатого российского репертуара, от официальных патриотических до услышанных в местах не столь отдалённых. Закатывались пиры, устраивались оргии, вино лилось рекой.
В другие дни и уже в другом доме – у Антонины Семёновны – происходили встречи Михаила с глубоко религиозными старушками. Что там делали Кругликов и его покровительница, никто не знал, однако после каждого сборища Михаил закатывал особо пышные пиры, разъезжал по Брянску и посёлку на такси, иногда с большими компаниями. Через два года после начала своей новой деятельности Кругликов женился на местной восемнадцатилетней красавице, вызвав зависть и восхищение у её менее удачливых подруг…
Шли годы. Чего только не выдумывали местные жители, но никто так толком и не узнал, откуда брал деньги Миша! А тут он вдруг внезапно скончался в 1992 году в возрасте всего сорока лет. Смерть, как стало известно, наступила из-за передозировки наркотиков: в конце своего жизненного пути авантюрист пристрастился и к ним.
Наступила эпоха «перестройки и гласности». В июле 1995 года в очень древнем возрасте скончалась в соседней деревне престарелая мать одного сельцовского жителя – Василия Сконцева. Сын и наследник, приехав похоронить мать, стал осматривать доставшееся ему имущество и открыл небольшой денежный ларец, в котором старушка хранила все свои ценности. Но денег он не обнаружил, а увидел лишь два каких-то загадочных билета, то ли лотерейных, то ли облигаций. Все билеты были одинаковые, розового цвета, с прекрасной типографской печатью. На лицевой стороне одного из них было напечатано: «Билет номер 10327 серии АВ». Ознакомившись с бумагами, наследник пришёл в ярость: оказывается, это были билеты в…рай!
Прежде всего, он кинулся к подруге своей матери, старушке Кузичевой. И от неё узнал, что и эта бабушка была постоянной клиенткой и покупательницей индульгенций Кругликова. Его она боготворила! Ещё бы! Ведь Михаил Иванович продал ей последний билет, как раз накануне своей смерти, фактически, за бесценок, всего…за одну тысячу двести рублей! А ведь билеты стоили значительно дороже. Ввиду их дефицита, почтенный товарищ Кругликов был вынужден проводить аукцион. И конкурентка нашей бабули заплатила три тысячи рублей! Обиженная Кузичева обругала «наглую богачку», и та, не оставшись в долгу, набросилась с кулаками на несчастную женщину. Спас положение Михаил Иванович, он шепнул на ухо бедной бабушке, что продаст ей по знакомству ещё один билет. И после ухода обидчицы он вручил Кузичевой за известную сумму заветный документ!
Как оказалось, сам билет действовал в течение года. Если же старушка в том году не умирала, она заполняла контрольный талон номер один или обычно шла к Кругликову, и тот за скромную плату (всего сто рублей!) сам заполнял бланк, вписывая следующий год, в котором должна была умереть старушка. Если же она не умирала и на другой год, процесс повторялся, пока не были «погашены» все талоны. Тогда уже покупался новый билет. В этом случае его цена уменьшалась на двадцать процентов. Однако таких случаев, за исключением истории со Сконцевой, констатировала бабушка, она не знала. – Я и сама вот уже скоро умру, – заявила она в заключение. – Кончается последний талон.
После бесполезного, как он говорил, разговора, разгневанный наследник помчался к своим дальним родственникам и рассказал им всё. Те хохотали долго и безудержно, а пострадавший досадовал: на кой ляд он разболтал это, став всеобщим посмешищем.
В конце концов, решили «не выносить сор из избы», то есть не разглашать произошедшее, чтобы не позорить родных и близких.

«Десница», № 28 от 10.07.2002 г.


И С П О В Е Д Ь   Н А   С Т А Р О М   П О Г О С Т Е

 В жаркий полдень 1 июля 2002 года у сельского кладбища близ железнодорожной станции Самара-Радица остановился автомобиль. Из старенького «жигулёнка» вышли невысокий пожилой иностранец в модном светлом костюме и, судя по скромному виду, наш соотечественник, переводчик. Они долго ходили между могил, читая надписи на обелисках.
– Мистер Джеймс, – умоляюще сказал переводчик, – может хватит? Неужели вы не устали? Мы исходили вдоль и поперёк всё кладбище! Здесь нет старых захоронений!
– Не спешите, – махнул рукой иностранец. – Именно здесь похоронены мои предки. Дедушка не мог ошибиться. Да и отец мне всё подробно рассказал…
– Может здесь в углу? – спросил переводчик. – Тут какие-то холмики. Наверное, заброшенные могилы…
– На том месте уже похоронили немало людей, – сказал подошедший к ним старичок. – Если некому ухаживать за могилами, они быстро приходят в запустение. А люди мрут, как мухи.
Когда переводчик пересказал эти слова иностранцу, тот вздрогнул, быстро поблагодарил старика и, повернувшись в сторону кладбища, направился к тем самым безвестным могилам. Здесь он остановился, поклонился на все четыре стороны, а затем встал на колени и…заплакал. Потом американец достал из кармана небольшую коробочку и стал собирать в неё кладбищенскую землю. Переводчик смотрел на него с изумлением.
– Привезу домой землю со священного для нас кладбища, – пояснил иностранец, – высыплю её на могилы отца и деда. Они, умирая, просили меня об этом…
– Так вы специально ехали из такой дали, чтобы побывать на деревенском кладбище? – удивился переводчик.
– Да, – тихо сказал, вытирая слёзы, зарубежный гость, – для этого я сюда и приехал.
– Кто же были ваши предки?
– Мой дедушка был русским. Звали его Василий Фролов. Он был зажиточным и уважаемым крестьянином здешней деревни Радица. У него были жена, двое сыновей и две дочери. Он был настолько уважаемым человеком, что его включили в состав делегации, которая встречала здесь в Радице в 1915 году поезд с царем Николаем II и провожала его в местную церковь, где царь отстоял службу. Зимой 1917 года моего деда избрали в другую делегацию – ходоком от здешних жителей в Петроград на приём к Владимиру Ленину!
Прибыв в Петроград в январе 1918 года, крестьяне довольно быстро и легко получили пропуска в какой-то дворец. По городу в это время ходили страшные слухи: идут массовые расстрелы! Прямо на виду у всех в открытых грузовиках вывозили в овраги людей и там убивали. По пути крестьян несколько раз останавливали военные патрули и проверяли пропуска. Наконец ходоки прибыли в резиденцию Ленина. Тут с моим дедушкой случилась беда. Питались в ту пору приехавшие крестьяне чем попало, и дед, съев поутру что-то несвежее, почувствовал себя плохо. А когда пришли во дворец, где было много вооружённых людей, его потянуло отлучиться. Сопровождавшие его крестьяне спешили, им некогда было ждать дедушку.
…Когда он вышел, в вестибюле уже никого не было. Вытащив пропуск, Василий Фролов побежал к будке часового, которая находилась посреди коридора. А вот когда он проходил мимо солдата с винтовкой и предъявил ему пропуск, тот вдруг подскочил от удивления: – Дядь Вась! И ты здесь?!
Это был Митька из Бежицы, приятель старшего сына – с ним они вместе учились в церковной школе.
– Уходите, дядя Вася! – быстро сказал молодой солдат, показывая рукой на ближайшую дверь. – Там у Ленина только что побывали ваши мужики. Такой был крик, ругань! Страх!!! Вот только что отвели мужиков от Ленина прямо в Чеку!
– Что же мне делать?! – перепугался Василий. – У меня же пропуск. Надо же сделать отметку, иначе не выпустят!
Вдруг неожиданно открылась большая чёрная дверь, и из неё выглянул низенький, лысенький человек с небольшой рыжей бородкой.
– Что, ещё посетитель? – громко спросил он. – И опять из крестьян?!
– Да, Владимир Ильич, – ответил солдат. – К вам на приём тут ещё один крестьянин. Это, знаете, хороший человек! – подмигнул он Фролову.
Напуганный мужик вошёл в кабинет вождя.
– Садись, – сказал резким, хрипловатым голосом Ленин и указал на стоявший прямо у стола табурет. Фролов сел и со страхом посмотрел на вождя. Ленин продолжал стоять, разглядывая мужика. На радицкого крестьянина смотрели большие, какие-то огненные глаза, с рыжими колечками у зрачков.
– Ну, всё, пропал! – подумал Василий.
Ленин молчал и всё смотрел с какой-то насмешкой, а мужик никак не мог оторвать от него взгляда. Глаза вождя, казалось, горели, влекли к себе и одновременно отталкивали.
– Господи, спаси, с нами крестная сила! – пробормотал про себя Фролов.
– Ну, батенька, – улыбнулся вдруг Ленин, ещё больше напугав крестьянина, – как вы теперь собираетесь жить?
– Всё как надо, по закону, – пролепетал мужик, – по-христьянски…
– «По-христьянски» – не по закону! – возразил Владимир Ильич. – Надо жить с пользой для народа, трудиться на благо общества, а с церковью нам не по пути!
– Да, да, конечно, – кивнул головой багровый как кумач мужичок, – без церкви, а так, общим миром…
– И «миром» так не проживёшь, – улыбнулся Ленин. – Нужно думать о будущем, об объединении хозяйств, об общей земле, коллективном труде. Как ты думаешь, сможем мы наладить коллективный труд?
– Всё сможем, батюшка, воля ваша, – пробормотал Василий.
– А сколько же у тебя коров, лошадей? – вдруг требовательно спросил вождь.
– Три коровы, две лошади, – начал с дрожью в голосе мужик, но осёкся. Во взгляде Ленина что-то резко изменилось, а в  глазах промелькнули строгие искорки.
– Ах, так ты, значит, братец, кулак?! – нахмурился он.
Фролов совершенно перепугался. – Пожалейте, батюшка! – закричал он не своим голосом, подскочил к столу, бросился на колени, упал…но вдруг какая-то чёрная тень накрыла его, и всё куда-то провалилось…
…Очнулся Василий на диванчике, возле которого хлопотали солдаты, лившие ему на голову воду. Оказывается, он упал в обморок и был вынесен солдатами из ленинского кабинета под громкий хохот вождя.
– Беги, дяденька, – произнёс прямо в ухо Фролову склонившийся над ним земляк Митька. – Вот тебе пропуск, я тут уже сделал для тебя отметку!
– Мой дед так рванул, что напугал стоявших у входа охранников, и те едва его не задержали, – подытожил свой рассказ иностранец, – однако всё обошлось. Дедушка сразу же прибежал на квартиру, где он жил с земляками и, никого не дожидаясь, схватил свой узел и пошёл пешком на ближайшую станцию. Не ел, не спал сутками, пока не добрался до своего родного села. А там, немного отдохнув, за бесценок распродал всё своё имущество и вместе с женой, моим, тогда ещё тринадцатилетним отцом, с двумя дочерьми бежал через Польшу в Америку. Он так спешил, что не мог успокоиться, пока не пересёк океан…
– Что же стало с ним потом? – не выдержал потрясённый переводчик.
– Где-то под Варшавой, в холод и голод, умерла его жена, моя бабушка. Там её и похоронили. Ни дедушка, ни отец так и не побывали на её могиле. Это завещано мне. У меня есть карта…В Америке его жизнь сложилась хорошо. Скоро он снова женился. Детей не было. Зато он опять стал зажиточным человеком, богатым фермером. Взял в аренду землю. Хорошо работал. Он умер в 1973 году в возрасте девяноста двух лет. Отец мой тоже умер в прошлом году, ему был девяносто шесть. В Америке живут долго… 

«Десница» № 29 от 17.07.2002 г.


Д  А  Ч  Н  Ы  Й    Р  О  М  А  Н

Июль этого года удался. Спасаясь от зноя, брянцы стали разъезжаться кто куда. Каково же было моё удивление, когда, посетив своего друга, известного брянского предпринимателя в его офисе, я узнал, что он не только не едет на заграничные пляжи или даже на свои, отечественные, а вообще остаётся в городе и не хочет идти в отпуск…
– Что же такое с тобой приключилось? – удивился я. – Фирма потерпела фиаско?
– Ах, нет, – махнул рукой предприниматель. – Дело в другом. Знаешь, я тут влип в одну историю. Как бы это сказать?.. Ну, что ли…любовную…
– Так тебя поздравить? – воскликнул я.
– Не с чем, – грустно усмехнулся Саша. – Это такая пренеприятная история…
И он откровенно рассказал о своей беде.
В прошлом году, посещая своих друзей в Жуковке, Александр познакомился с интересной женщиной средних лет и отвёз её на своей автомашине в Брянск, где она проживала. Татьяна оказалась приятной собеседницей, и во время поездки они долго разговаривали. Когда его новая знакомая узнала, что Саша часто ездит по заграницам и отдыхает на известных курортах, она посоветовала ему отказаться от этой порочной практики и остаться на родине.
– Нам, брянцам, необходимо отдыхать только здесь! – убеждённо сказала Таня. – Наш организм привык к радиации, и любые изменения вредны здоровью.
Оказывается, всего в каких-нибудь 20 – 30 километрах от Брянска есть чудесный дачный участок с красивым благоустроенным домом. Рядом – лес, озерцо, а за железной дорогой – река Десна, на берегу которой раскинулось село Хотылёво. И Саша решился.
…Встретившись в условном месте с Татьяной, он посадил её рядом с собой в иномарку, и они быстро поехали к заветной даче.
– Ну, вот мы и на месте, – сказала, улыбаясь, Татьяна, когда автомобиль остановился у большой металлической калитки.
У входа в дом посетителей ожидала ослепительно красивая молодая девушка с золотистыми волосами и большущими голубыми глазами. – Восемнадцать-двадцать лет, – мысленно прикинул Саша.
– Ну, вот, знакомьтесь, – приветливо сказала Татьяна. – Это Алина – ваша будущая хозяйка и организатор вашего отдыха.
Девушка покраснела и из-за смущения не нашлась, что сказать.
Так начался счастливый отпуск нашего предпринимателя. И с первых же дней он понял, что никакая заграница, никакие «юга» не заменят ему чудесной брянской природы, прекрасных, добрых, чутких и внимательных земляков. Какой там Кипр! Какой там Крым! Здесь, на родной земле, было всё. И отличное обслуживание, и купание, и прогулки «на природе».
Александр, не слышавший раньше даже названий многих грибов и лесных ягод, стал теперь их настоящим знатоком, гуляя по лесу в компании с милой Алиной.
А еду готовила ему другая девушка – проживавшая на даче повариха Оленька – которая по совместительству занималась и массажем, периодически снимая усталость с неутомимого путешественника. В довершение ко всему, наш Саша влюбился! Да и как можно было не полюбить нежную, необычайно притягательную Алину. Уже через два дня он признался ей в своей глубокой и искренней любви. Впервые в жизни он открыл своё сердце женщине! И хотя его беспокоила более чем двадцатилетняя разница в возрасте, он всё же не мог не сказать девушке о своих чувствах. И, как оказалось, не зря! Алина призналась, что тоже влюблена.
Это было настоящее счастье! Саша аж весь засветился, у него как бы выросли крылья. В тот же вечер они стали близки…
Дни отпуска не просто проходили, они пролетали. И погода была отменная! Воздух был чист и свеж, вода в озерце приятно охлаждала горячие тела влюблённых. Кругом пели птицы, стрекотали кузнечики, пахло душистыми луговыми травами и сосной.
Алина всё более удивляла Сашу. Она была весьма раскована в интимной жизни, совсем не стеснялась его, не отказывала ему ни в каких мужских слабостях.
Наконец, наступил последний день отдыха. Когда Саша проснулся, солнце уже стояло довольно высоко. А где же Алина? На большой двуспальной кровати он лежал один. Саша окликнул любимую. Но перед нашим дачником предстала милая Олечка в ослепительно белом фартучке. Застенчиво улыбаясь, повариха протянула Саше небольшой конверт. – Алина сегодня утром уехала, – сказала она, – и не скоро вернётся. Она передала вам счёт, который вы должны немедленно оплатить!
Улыбка сбежала с лица Александра. Он быстро выхватил конверт, достал небольшую бумажку и стал читать. Постепенно он всё больше и больше мрачнел.
– Так…за малину…пять «баксов»…За поход по грибы – пятнадцать «баксов»…За питание – двести пятьдесят…За интимную жизнь…
Саша вздрогнул и окаменел.
– За один вид секса – позиция «по рабоче-крестьянски» – четыре процедуры по пятьдесят «баксов», всего двести «баксов», – продолжал он механически читать. – За другой вид секса – «раком» – десять процедур по сорок «баксов», всего четыреста…Эротический массаж – четырнадцать сеансов по десять долларов…За отдых в лесу с поварихой – тридцать долларов…Итого одна тысяча пятьсот шестьдесят пять долларов.
– Да вы что? – выдавил из себя Александр после долгого замешательства и мрачного молчания. – Да…как же это?!
– Не расстраивайтесь, Александр Маратович, – проворковала нежным голоском Олечка, – мы ведь всё составили честно, в соответствии с рыночными ценами. Она, да и я тоже, – улыбнулась Оля, – в самом деле, любим вас. Приезжайте к нам всегда, когда захотите.
– А если я не стану платить? – воскликнул наш герой, едва сдерживая слёзы.
– Ну, на это, как вы знаете, есть наша законность. Наш суд – самый справедливый и гуманный в мире!
Потрясённый Саша отсчитал шестнадцать стодолларовых купюр и потребовал немедленно открыть гараж.
…В кабинете предпринимателя установилась мёртвая тишина. Я не находил слов для выражения своих чувств…
– Ты думаешь, история закончилась только этим? – нарушил вдруг тишину голос Александра. – Буквально через два дня после моего возвращения я почувствовал некоторый дискомфорт внизу живота, начался какой-то зуд, на животе появились пятна…Жизнь прожил, а не знал такой беды! Пришлось идти в больницу. Сколько всего пережил! На лечение ушло ещё сто «баксов». Потом самочувствие резко ухудшилось. Теперь я уже регулярный посетитель и уролога, и кардиолога, и онколога…Частные врачи буквально терроризировали меня. Нашли целый букет каких-то неведомых болезней! И все они «легко излечимы» – лишь плати денежки…
– Да, – тихо сказал я, – вот тебе и дачный роман!

«Десница», № 30 от 24.07.2002 г.


Б Л А Г О Р О Д Н А Я   А К Ц И Я
В самом центре города у одного из крупных учреждений собралась большая толпа, состоявшая, в основном, из женщин, которые что-то возбуждённо обсуждали.
– Видимо, продают какой-то дефицит, –  решил я и быстро направился к людному месту.
Основная масса гражданок сосредоточилась у большого автофургона с надписью на английском языке: – Фирма «Рейнджерс» объявляет крестовый поход против рака груди!
Тут же рядом в небольшой разноцветной палатке восседали красивые молодые девушки, одетые в белые медицинские халаты с эмблемами фирмы.
– Что это у вас? – поинтересовался я. – Неужто, в самом деле, ваша фирма излечивает от тяжкого недуга?
– Нет, – ответила стройная молодая женщина, представившаяся заведующей, – мы не излечиваем от рака, но способствуем излечению!
– Каким же образом? – удивился я. – Ведь, как известно, это тяжкое заболевание плохо поддается как лечению, так и диагностике! Даже самые высокопрофессиональные специалисты бывают, порой, бессильны против этой болезни? Как же вам удаётся «способствовать лечению»?
– Ну, прежде всего, у нас современное оборудование, – ответила руководительница. – Мы делаем рентгеноскопию и с помощью компьютера фиксируем любые дефекты в организме женщины. После этого мы даём рекомендации больной, или потенциально больной, какое необходимо лечение или профилактика...
– Ну, вы ведь понимаете, что у нас, при низком качестве жизни, природных аномалиях и высоком уровне радиации, каждый человек является потенциальным больным? Значит, вы можете предложить квалифицированные советы всем?
– Безусловно, – улыбнулась красавица. – Любая женщина, придя сюда на бесплатную консультацию, получит ценный совет, проспект фирмы...
– А скажите, «ценный совет» не связан ли с продукцией вашей фирмы? Может вы таким способом сбываете свой плохо реализуемый товар да ещё отчаявшимся людям?!
– Ну, уж вы и скажете! – возмутилась руководительница. – Мы проводим, с санкций горадминистрации, безвозмездную, благотворительную акцию! Ни копейки не берём с граждан! И это всё при том, что мы приехали издалека, понесли большие расходы! А вы ещё ерничаете! У нас любая женщина может получить бесплатную консультацию! Независимо от социального положения, вероисповедания и...
Вдруг в это время раздался резкий, пронзительный крик.
– Стой, бесстыдница! Куда лезешь без очереди? – громко возмущалась высокая белокурая женщина у автофургона. – Мы что тут, по-твоему, не люди?!
Какая-то худенькая старушка, согнувшись в три погибели, пыталась незаметно для граждан проникнуть в заветный салон.
– Женщины, милые, – плакала она, – я совсем больна, умираю! Дайте мне зайти к врачу!
– Тихо, граждане! – вышла из автофургона сотрудница фирмы. – Не волнуйтесь, всем вам удастся пройти медосмотр!
– Да, но только по очереди! – с решимостью промолвила белокурая общественница, овладев ситуацией. - Мы не допустим здесь блата и кумовства!
И она, обхватив своими дородными ручищами старушку, одним резким движением оторвала её от лесенки и переместила в сторону от автофургона.
– Это что ж такое делается! Ах ты, сука! Ах, ты, ****ь! – взвизгнула старушка. – Мне семьдесят пять! Я всю жизнь проработала!
– А мне – сорок пять! – усмехнулась стоявшая перед ней чернобровая «гром-баба». – И я вот стою в очереди! Давай, бабуля, записывайся на общих основаниях!
Огорчённая героиня труда со скорбным лицом заковыляла к цветной палатке. Я подошёл к столпившимся женщинам.
– Ну, как тут продвигается ваша очередь? – поинтересовался я. – Быстро?
– Да где уж там! – буркнула худенькая высокая женщина. – Я вот ещё в шесть утра записалась. Была четырнадцатой. А сейчас уже пол второго, а  я…– двенадцатая!
– А я – сорок восьмая! – грустно сказала усталая низенькая блондинка. – Ещё вчера простояла весь день, да не попала... А сегодня опоздала из-за автомобильной пробки, и, видать, уже не смогу попасть на приём!
В это время из автофургона вышла, наконец, надолго задержавшаяся там пациентка. Вся в слезах, пошатываясь,  она спускалась с лесенки.
– Ничего, – говорила ей вслед женщина в фирменном халате, – дело не так трагично, как вам представляется. Следуйте нашим советам, и я заверяю вас: дело пойдёт на поправку!
– Ох, Господи, вот жила и не думала, что со мной случится такая беда, – плакала несчастная, – теперь весь остаток жизни придётся на лекарства работать!
– А теперь, господа, перерыв! – громко объявила хозяйка автосалона. – Машина уезжает на дозаправку! Нужна специальная вода. Поэтому наберитесь терпения!
И автофургон, торжественно прогудев, набрал скорость и скрылся за поворотом.
Я вернулся к цветной палатке. Здесь собрались одуревшие от бесплодного ожидания в огромной очереди женщины.
– Ну, если хотите внести свой посильный вклад в дело профилактики болезни, то покупайте! – раздался вдруг звонкий девичий голос из палатки. – Вот есть наши брошки, авторучки...
Я подошёл поближе.
– А что эта брошь даёт? – спросила вдруг одна из женщин. – Будет ли от неё какая-нибудь польза здоровью?
– Конечно, – улыбнулась девушка, – всё это очень полезно. И помимо блага вашему здоровью, вы вносите  свой вклад в благотворительную акцию!
– Покупайте! – посоветовала одна из клиенток, видимо уже прошедшая высококвалифицированное обследование. – Я вот купила себе брошь…Она излучает особые импульсы. Здоровье вам гарантировано. Даже, если вы больны, процесс будет остановлен! И всего за…сто восемнадцать рублей!
– Так дёшево? – обрадовалась её собеседница и быстро полезла в свою сумочку. Захрустели денежные бумажки. Счастливая обладательница оздоровительных амулетов отошла в сторону.
Торговля без кассовых аппаратов велась бойко. Граждане охотно приобретали здесь и авторучки, которые, вероятно, тоже несли их владельцам здоровье и процветание.
…Больше часа простояли бедные женщины в ожидании. Толпа поминутно росла. Наконец, автофургон появился и, развернувшись, приветливо раскрыл свои двери.
И опять раздались крики недовольных, шум, гам, завязалась борьба.
– Скажите, девушки, а что за оборудование размещается в автофургоне? –поинтересовался я, вновь подойдя к медицинской палатке.
– Здесь у нас специальные приборы диагностики! – неохотно ответила, узнав меня, одна из сотрудниц фирмы. – Так...рентген-установка...
– Ах, вот оно что! – подумал я. – Ну, тогда всё понятно...
Внимательно осмотрев фургон, я заметил в кабине водителя троих спокойно сидевших мужчин, которые и не собирались покидать свои места.
– Что же это за рентген-установка, – размышлял я, – если люди так беспечно возле неё восседают? Ведь, как я знаю, рентген-лучи способны проникать даже через тяжёлые металлы?
Я и не заметил, как задал свой вопрос вслух.
– Ишь вы, какой умник! – усмехнулась стоявшая рядом сотрудница фирмы. – Неужели не знаете о современных достижениях? Это же западное оборудование! Здесь облучение исключено!
– Ну, что ж, – подумал я, – коли столь современное западное сверхоборудование используется в диагностике...
В этот момент открылась дверца автофургона, и из неё вышла, пошатываясь, новая, доселе ни о чём не ведавшая, больная. Закрыв лицо руками, она медленно спускалась по ступенькам ...
2002 г.


Г  О  Р  Я  Ч  И  Е    Д  Е  В  У  Ш  К  И

В один из весенних дней компания из несовершеннолетних хулиганов, прославившаяся запугиванием простых обывателей посёлка Сельцо, нагрянула в подъезд одного из домов по улице Кирова с целью распить несколько бутылок дешёвого вина. Осуществив задуманное, молодые люди размечтались.
– Вот бы нам сейчас сюда бабу! – пробормотал покрасневший от выпивки заводила. Приятели возбуждённо загудели. Один из них, глянув в подъездное окно, вскрикнул: – Да вот же, ребята, деваха! Танька идёт!
Спустя минуту компания в подъезде пополнилась семнадцатилетней Татьяной Хабировой, которая охотно присоединилась к кайфующей молодежи, «осадив» стаканчик «красного».
– Слушай, Тань, – склонился к уху разбитной девчонки веснушчатый Петька и что-то пробормотал. После этого он, не обращая внимания на оцепеневших от изумления парней, повёл не сопротивлявшуюся девушку на чердак четырёхэтажного дома.
  Может быть, эта история и не имела бы последствий, если бы…на смену удовлетворившему своё желание Петьке не пришли на чердак его дружки. Они по очереди воспользовались «любезностью» общительной Тани. Примерно так они и сообщили суду о произошедшем. Сторона обвинения со слов Т.Хабировой утверждала иное. Оказывается, насильники затащили потерпевшую среди бела дня в подъезд, проволокли её, сопротивлявшуюся и кричавшую, по ступенькам на самый чердак, где зверски по очереди надругались над несчастной.
Суд встал на сторону потерпевшей. Молодые люди, которые и без того имели весьма нелестные характеристики соседей, состояли на учёте в милиции, были осуждены на разные сроки.
…Опустив голову, выходила из зала суда Хабирова.
 Когда она пришла домой, у неё была гостья – 25-летняя Света Баранова, излучавшая душевное тепло и веселье. Она присутствовала на суде, узнала адрес несчастной девушки и решила проведать её. Мать Татьяны впустила её в квартиру и угостила чаем. Таня раньше не знала Свету, однако когда та поведала ей о себе, своей жизни и высказала слова сочувствия, Хабирова поняла, что встретила настоящего друга. Оказывается, Света в своё время тоже пострадала от насилия! Её, тогда ещё семнадцатилетнюю, завёз на своей машине в лес некий Николай Пшеницын и, угостив вином, воспользовался её беспомощностью.
– Так это была ты?! – удивилась Таня. Она помнила об этой нашумевшей истории: Пшеницына тогда за это посадили на три года!
– Да, это была я! – улыбнулась Света. – И не он меня тогда изнасиловал, а я его!
– Неужели? – не поверила Таня.
– Мы с ним… Ну, в общем…по обоюдному согласию…Да тут вмешалась моя сестра и посоветовала, чтобы я потребовала от Кольки три тысячи рублей. А если не даст, то заявим…Ну, он думал, что всё сойдёт с рук, ан вон как обернулось!
Хабирова слушала и не верила своим ушам. Вон ведь какие есть женщины!
В этот день Света познакомила свою подругу ещё с двумя девушками – те тоже в своё время пострадали от насильников, вовремя не заплативших требуемые деньги. Подруги решили действовать совместно…
Как-то в один тёплый майский вечер 2000 года из дому вышел скромный молодой человек – Геннадий Соколов. Он совсем недавно женился, и уже стал молодым отцом. Повздорив с женой, он решил прогуляться, заглянув по старой привычке на здешнее место свиданий – стадион. Там на ступеньках сидели четыре девушки. Одна из них отделилась от подруг и пошла в сторону Геннадия.
– Ух, ты, какая прелесть! – подумал он.
Девушка, одетая в плотно обтягивавшие тело джинсы, была действительно хороша.
…Завершилось знакомство в сосновом бору. Как ни странно, ласковая в начале,  согласная со всем девушка неожиданно в самый последний момент оказала сопротивление и попыталась помешать Соколову добиться своего, но было поздно! Когда же незадачливый любовник опомнился, перед ним стояли три разгневанные девушки и громко кричали.
– Тихо! – умоляюще попросил «насильник». – Не надо шуметь!
– Ах, ты, негодяй! – возмутилась высокая светловолосая девушка (это была Света). – Сломал девушке целку и думаешь, что это сойдёт тебе с рук?! Эй, милиция!
Впрочем, до милиции дело не дошло. Через два дня Геннадий принёс в установленное место девушке Тамаре из Глаженки, с которой он так «удачно» провёл время, десять тысяч рублей.
На квартире у Светы ликовали!
 Через два дня девицы подцепили ещё одного «насильника» – молодого командированного из Москвы. С него удалось «содрать» всего…восемь тысяч рублей. Затем произошли «акты насилия» со стороны офицера одной пожарной части (история принесла в общую кассу шесть тысяч рублей). Потом в переделку попали последовательно молодой (и тоже верный семьянин!) учитель, офицер воинской части из Брянска и даже видавший виды милиционер! Все они «шума не поднимали» и после недолгих торгов расплачивались.
Так складывалась фирма «Горячие девушки». Ввиду малой масштабности Сельцо, они начали совершать выезды в Брянск, пока окончательно там не осели. Постепенно в орбиту вовлекались всё новые девушки, жаждавшие «лёгких» денег и весёлой жизни. Одновременно таинственная и нигде не зарегистрированная «фирма» стала развивать другого вида деятельность – обычную проституцию. Все четыре основательницы уже не рисковали собой: они поставляли «жриц любви» всем тем, кто был готов за них заплатить. Дела шли неплохо. Но однажды случилась беда. В одной истории с очередным «изнасилованием» произошёл «прокол». «Насильник» не явился с деньгами. Это возмутило девушек. В гневе две посланницы «фирмы» ринулись на дом к злодею. Но у дверей квартиры они натолкнулись на ярко-красную крышку гроба.
– Повесился, бедняга! – поведала девчатам опухшая от слёз соседка. – А какой был чудесный парень!
…Первой из «игры» вышла уже состоятельная и солидная дама – Светлана Баранова. Она неожиданно вышла замуж за предпринимателя из Москвы и уехала к нему. Три другие девушки, лишившись лучшего организатора, быстро свернули свою деятельность, купив за большие деньги хорошие должности, не требовавшие трудовых усилий и приносившие немалые доходы. Прежняя жизнь сделала им будущее – богатство, власть и обеспеченную всеми благами чиновников старость.      

«Десница», № 46 от 13.11.2002 г.


О  Ф  И  С    Д  Л  Я    Д  У  Р  А  Ч  К  О  В

Нет работы, нет зарплаты, нет жизни. И вдруг влиятельная фирма предлагает высокооплачиваемую работу! Да не какую-нибудь, а кабинетную! Я был так заинтригован приглашением в «райские кущи», что решил позвонить по указанному телефону. Дозвониться было непросто. Когда это удалось, некий Пётр Иванович, назвавшийся менеджером, сообщил, что фирма занимается административно-кадровой работой и привлекает людей различных профессий и уровней образования к сотрудничеству. Все подробности о работе можно получить при непосредственном контакте в офисе фирмы, расположенном в Фокинском районе: – Приезжайте завтра в четырнадцать ноль-ноль!
Оказалось, благополучная фирма располагалась на самой окраине города на территории то ли склада, то ли ангара, окружённого со всех сторон большой бетонной стеной.
Войдя в ворота и увидев большую лужу с лежавшими на её берегах бродячими собаками, я мысленно представил себе будущую процветающую фирму.
– Скажите, пожалуйста, уважаемая, – обратился я к старухе, вышедшей из складской проходной будки, – где располагается предприятие, принимающее на работу?
– Так это там…за мусорной кучей. Обогнёте вон тот ангар, потом будет каменное здание. Вот там, на втором этаже, и сидят эти, как их там, предприниматели!
В тесном помещении, приспособленном под учебный класс, за учительским столом восседали солидные пожилые люди – двое мужчин и женщина – а напротив них расположились, видимо, кандидаты на работу. В глубине зала на скамьях, установленных в три ряда, размещались слушатели. Одни с грустью смотрели на учебную доску, изрисованную прямоугольниками и квадратами, другие что-то энергично записывали в свои блокноты и тетради. Увидев меня, один из представителей фирмы прервал беседу и подошёл ко мне. – К кому вы? – вежливо спросил он.
– К Петру Ивановичу, – ответил я.
– Тогда подождите в коридоре. Ваш куратор занят.
Пётр Иванович освободился через пятнадцать минут. Передо мной предстал невысокий, смуглый, седовласый симпатичный мужчина, который пригласил меня к столу и попросил предъявить паспорт и документ об образовании. Затем он протянул мне анкету. – Вы знаете фирму «Росгер»?
– Нет, – ответил я.
– В таком случае, вам следует придти сюда завтра к семнадцати ноль-ноль. Мы вам дадим подробное объяснение сути будущей работы.
На следующий день, обойдя мусорный «монблан», я подошёл к зданию, где пребывала фирма. У входных дверей собралась большая толпа. Все люди солидные, в годах. Ровно в пять часов открылась дверь. Один из менеджеров фирмы, назвавший себя Вениамином Степановичем, рассказал об истории создания фирмы и о себе.
Вениамин Степанович, по его словам, прошёл нелёгкий жизненный путь. Работая в бюджетной организации, он фактически нищенствовал. И только поступив на работу в нынешнее ООО, стал процветать, раскрылись его способности и таланты.
Он говорил красиво и убедительно. Я посмотрел на слушателей. Одна из женщин, с умилением внимая ему, даже прослезилась. Ещё двое мужчин с восхищением смотрели на достойного менеджера, сделавшего блистательную карьеру и ставшего видным специалистом предприятия у мусорной свалки. Основная же масса реагировала настороженно.
Вслед за Вениамином Степановичем выступила круглолицая женщина, лучившаяся добротой. Она назвалась ведущим экономистом фирмы. После обязательного выступления, в котором было сказано о скверной прежней жизни заводского экономиста и нынешнем процветании, она приступила к делу и задала публике вопрос: – Вы знаете, что такое социальное страхование?
– Ну, это значит…ходить по домам и уговаривать людей страховаться! – пробурчал кто-то из середины комнаты.
– Вот именно! – кивнула головой добрая женщина. – Вы представляете, сколько нужно обойти людей, чтобы убедить кого-то застраховаться?! А надо, допустим, десять или двадцать человек! А доход-то всего десять процентов от привлечённых средств!
Зал возбуждённо загудел.
– Но вы освобождаетесь от этого непосильного и неблагодарного труда! – гордо выпрямилась опытная докладчица. – Наш брянский филиал не занимается этой рутиной! Мы ведём административную работу! И за это – до двадцати тысяч долларов в год!
Слушатели ахнули. Седовласый мужчина в среднем ряду даже привстал от волнения. – А как…что надо? – прохрипел он, напрягшись и покраснев.
– Ну, понимаете, – улыбнулась докладчица, – вы будете привлекать в фирму новых сотрудников, учить других основам работы у нас. Мы ведь и сами учимся всю жизнь.
Судя по тому как мрачно переглянулись слушатели, перспектива вечной учёбы не нашла у них понимания. Да и докладчица ничего конкретного о сути работы не сказала, переложив ответственность за эту информацию на следующего выступавшего. Ей на смену к доске вышел другой солидный мужчина, представившийся Константином Александровичем. Он также вкратце рассказал о своём прежнем тяжёлом положении школьного учителя физики и нынешнем счастье. Затем его рука быстро начертила на доске квадратики и прямоугольники.
– Смотрите: вот порядок нашей работы. Главное – это движение денег по схеме: деньги – товар – деньги! Поняли, господа?
В зале закряхтели.
– Мы не какие-нибудь там…Мавроди! – с гордостью произнёс докладчик. – У нас нет финансовых пирамид! Мы заботимся и о низах!
И он преподнёс упрощённый курс политэкономии. К счастью, заезжий эрудит ограничился получасовым маловыразительным докладом. Затем он ещё раз проинформировал людей о своей горькой жизни при Советской власти, во времена «перестройки» и о том, как ему удалось устроиться в фирму «Росгер», где его сразу же заметили… – Однако есть одна мелочь при устройстве к нам на работу: будущий сотрудник должен обязательно застраховаться в нашей фирме, – подвёл он итог, – ибо наши сотрудники – обязательно наши клиенты. Сумма страховки невелика – всего где-то в диапазоне ста долларов…
Впереди сидевшие слушатели стали потихоньку вставать и покидать помещение. Вопросов к докладчику было немного.
– Так как же я буду страховаться, – спросил один здоровенный мужик, видимо, ещё не утративший иллюзий, – до приёма к вам в фирму или после?
– Конечно, до, – улыбнулся менеджер. – Понимаете, ведь работа высокооплачиваемая – от восьмисот долларов в месяц! Нужно ещё пройти отбор!
Помещение покинули ещё несколько человек.
– А что, если я не пройду отбора? – спросила вдруг стройная женщина. – Куда же тогда денутся мои деньги?
– В этом случае у вас останется наш страховой полис! – решительно ответил менеджер и показал залу красивый бланк, заверенный печатью. – А это уже сама по себе большая ценность!
Ещё треть слушателей покинули зал.
– А что же за такие деньги нужно делать? – очнулся вдруг один из оставшихся граждан.
– Об этом вы узнаете завтра, на следующем семинаре, – уверенно произнёс оратор. – Всё неясное разъясним потом. Поэтому, кто хочет жить независимо и обеспеченно, пусть остаётся, а остальные свободны!
Я осмотрелся. В зале осталось пять человек. Они сгрудились у стола, ожидая дальнейшей обработки.
– Видимо, «фирма» заработала сегодня на них пятьсот долларов! – подумал я и, глубоко вздохнув, покинул злополучный офис.

«Десница», № 26 от 25. 06.2003 г.


В  Е  Л  И  К  И  Й    К  О  М  Б  И  Н  А  Т  О  Р

Большой отряд американских десантников быстро продвигался вперёд по туннелю. – Вот сейчас будет поворот, а там и комната, где прячется Саддам, – сказал по-арабски переводчик. – Ещё немного и…
Внезапно тёмное пространство прошила пулемётная очередь. – Ложись! – закричал капитан. – Нас заметили!
Он направил свет своего фонаря на проводника, желая получить объяснение. Но луч, увы, лишь скользнул по земляным стенам и ушёл в пространство. Проводник исчез!
Спустя некоторое время в штабе американского командования объявили о розыске некого Назара Вартани, который, пообещав открыть тайное убежище Саддама Хусейна, после получения солидного вознаграждения завёл американцев в тёмный лабиринт…
…В один из майских дней 2001 года ко мне на работу пришёл довольно необычный человек. Несмотря на серебристо-белые волосы, ему можно было дать не более пятидесяти лет. Каково же было моё изумление, когда я узнал впоследствии, что ему уже было за семьдесят!
Итак, этот обаятельный человек, назвавшийся Назаром, начал свой разговор. Речь у него была на редкость сбивчивая, с сильным восточным акцентом. Незнакомец, как оказалось, проживал в центре Брянска. Он попросил оказать ему услуги по переводу нескольких документов на английский язык. Назар Вагезович, как выяснилось потом, был владельцем частной фирмы «ООО «Назар»» и вёл дела с предприятиями Германии, Турции и Ирака. Ко мне он пришёл с контрактом, заключённым с иракской фирмой «Ла Хиджаз» и составленном на арабском и английском языках. Английский текст был достаточно примитивен, с ошибками, и напоминал средневековый торговый договор.
Когда текст был переведен на русский язык и отпечатан, Назар удалился, но довольно скоро вернулся назад. Он сообщил, что ходил в ближайший банк, где, ознакомившись с переводом договора, банкиры потребовали заверить русский текст нотариально. Назар попросил меня съездить с ним в известную нотариальную контору в Фокинском районе города, что мы и сделали. Однако и после этого банк не удовлетворился документом и предложил переработать контракт.
Впоследствии Назар не раз приносил мне всевозможные документы для перевода. А как-то пришёл с целой кипой заграничных паспортов.
– Что это у тебя? – удивился я.
– Я готовил паспорт для получения виз, – улыбнулся Назар. – У меня там, в Ирак, в Басра, живут родственник. У него свои фирма, большая стройка, и я вербуй для них строитель!
– Но ведь чтобы устраивать людей на работу за границу нужна специальная лицензия?
– Зачем мне лиценсия? – усмехнулся предприниматель. – Я сам…тут…знаешь…связи есть…они тут главный. Будут связь, будут и виза…
Потом обходительный Назар неожиданно исчез. Прошло около двух месяцев. История с загадочным владельцем ООО «Назар» стала уже забываться, когда вдруг ко мне в кабинет нагрянул один известный брянский предприниматель.
– Где Назар? – резко спросил он.
– Откуда же мне знать? – удивился я.
– Ну, так как же ты, его полномочный представитель и переводчик, не знаешь, где он?
Выслушав меня внимательно, предприниматель понял, в чём дело. – Вот гад, – возмущался он, – содрал с меня помимо тридцати тысяч долларов в качестве ссуды ещё и триста «баксов» на переводчика, шампанское и конфеты…
Выдающийся «комбинатор», он же Вартанов Назарий Вагезович (он же Вартани), родился в начале тридцатых годов прошлого века в столице Ливана Бейруте. В конце сороковых годов его семья покинула родину и приехала в СССР. Здесь молодой человек, убеждённый интернационалист, быстро пошёл в гору. Не имея достаточного образования (Назар так и не научился хорошо говорить по-русски), он ухитрился стать председателем одного из колхозов в Черниговской области, где проработал больше тридцати лет!
Достигнув пенсионного возраста, почтенный человек переселился с семьёй в Брянск, где купил частный дом в центре города. Как раз наступила «перестройка». Неувядаемый Вартанов стал переживать вторую молодость.
Сначала Вартанов основал в Фокинском районе свою первую фирму – ООО «Татьяна». Через это предприятие он поставлял в Турцию пиломатериалы, часто ездил за границу. Однажды после сбыта пиломатериалов одной турецкой фирме деньги из Турции не пришли. Разгорелся скандал. Назар заявил, что турецкая фирма погибла во время…землетрясения! Этот аргумент позволил замять дело, но «Татьяну» пришлось закрыть. Тогда неутомимый «комбинатор» создал новую организацию – ООО «Назар». Однако и тут не всё шло гладко. И вот он попробовал «провернуть дело» в другой местности – в Рязани. Здесь он с помощью знакомых вошёл в доверие местных предпринимателей, взял в долг деньги под фантастические проекты и проценты, привлёк «мелкий капитал» – деньги рабочих всех профессий, которым он обещал хорошо оплачиваемую работу в Ираке, визы и организованные выезды на место.
К весне 2001 года в кассе Назара Вагезовича уже накопились немалые деньги. Однако для крупномасштабных торговых операций с загранфирмами требовалось ещё больше.
Удалось ли ему объегорить местных банкиров, добыл ли он там нужные ему деньги, сказать непросто: коммерческая тайна. Что же касается брянских и орловских бизнесменов, то ему удалось пустить кое-кому из них «пыль в глаза»: увидев солидные документы контракта на нескольких языках, заверенного большим числом печатей, в том числе красных, арабских, они не устояли. От каждого Вартанов получил от десяти до тридцати тысяч долларов США. Когда же спохватившиеся кредиторы кинулись на его поиски, было уже поздно. В последний раз Назара видели лишь в сентябре 2001 года в одном из пригородных посёлков, где ему на местной пилораме распилили «кругляк».
Поговаривали, что Назарий Вагезович некоторое время проживал в прекрасной вилле среди пальм на берегах далёкого Тигра и совсем не собирался возвращаться…И если бы не война…Впрочем, о нём ходят и другие слухи. Якобы «великий комбинатор» уже в России, куда добрался через Сирию.

«Десница», № 28 от 09.07.2003 г.


К  И  Н  Г - К  О  Н  Г    П  О -  Б  Р  Я  Н  С  К  И

Как-то вечером у меня зазвонил телефон. Дрожавший, но знакомый голос был едва слышен.
– Паша, это ты? – спросил я, сумев «вычислить» по голосу того, с кем учился в институте.
– Да, это я, – произнёс человек на другом конце провода. – Хорошо, что меня вспомнил. Слушай и не падай! Мне нужна срочная медицинская помощь. Я…ранен…
– Что-о-о? Ничего себе заявка! А почему ты сам не вызовешь «скорую»?
– Не понимаешь, что ли? Не хочу огласки. Мы тут…в общем…по личному делу поспорили…Словом, у меня огнестрельное ранение в плечо. Из ружья…Нужен срочно хирург…Прошу, найди и привези его!
– Ты что, один?
– Я уже два года как один. Живу на Московском проспекте…Так…адрес…Пиши.
Ошарашенный столь неожиданным поворотом событий, я быстро записал адрес на календарный лист и опять взял трубку: – Но ты понимаешь, что для приглашения врача и лечения нужны деньги?
– Насчёт этого не волнуйся. Есть тысяча «баксов». Только поскорее, умоляю!
Я пошёл в ближайшую больницу. Время было позднее, но в хирургическом отделении обязательно должен был дежурить врач. Правда, его ещё нужно было уговорить…
Узнав, что предстоит возможное извлечение ружейной пули, хирург, крепкий мужчина, смахивавший на боксёра, возмутился: – Вы понимаете, о чём просите?! Огнестрельное ранение – серьёзное дело! Не-ет, я на такое не пойду!
– Умрёт же человек?!
– Понятно. Однако нужна клиническая операция. Да и хранить такое в тайне нельзя. Ведь меня за это могут на Соловки сослать!
– Тысяча долларов устроит? – спросил я негромко.
Врач посмотрел на меня острым, словно скальпель, взглядом и задумался. – Ладно, – сказал он спустя минуту и позвал медсестру, с которой о чём-то пошептался. Я расслышал только слова: «Инструмент», «стерилизация»…
…Через пятнадцать минут «такси» доставило нас куда надо. Входная дверь квартиры Павла была открыта. На кровати в маленькой комнате у тумбочки с телефоном лежал мой давний знакомый. Конечно, изрядно постаревший.
– Так, братец, плохи твои дела, – сказал врач, осмотрев рану. – Глубокое плечевое ранение. Возможно, пуля застряла в кости.
– Возьми там…в сумке…, – пробормотал Павел, глядя на меня невидящими глазами.
Я достал из лежавшего на большом круглом столе портфеля несколько стодолларовых купюр и протянул их врачу. Тот молча положил «презент» в карман и стал готовиться к операции.
– Ну, чего стоите? Держите его! И крепче! – сказал мне хирург. – Не каждый день приходится оперировать в таких условиях. Привяжите его ноги полотенцами к кровати. Смелее! И левую руку тоже!
Врач сделал укол в плечо Павла и наклонился над ним. – Вот он, жакан, – буркнул он, провозившись над раненым около пяти минут, и бросил кусочек свинца в блюдце. – Ни за что не взялся бы за это, если бы не нищенское существование…Детей-то надо кормить!
Дав необходимые указания, врач вскоре ушёл.
Три дня у Павла держалась высокая температура и лишь на четвёртые сутки стала постепенно спадать. Хирург навещал его утром и вечером.
Когда Павел почувствовал улучшение самочувствия, он решил рассказать мне всё, вопреки моему нежеланию слушать его секреты.
Однако редко кому доводилось внимать такие откровения.
…Детство Павла прошло в отдалённой брянской деревне. Его отец был местным приходским священником. Однажды двенадцатилетний Павлик задумал по мальчишеской глупости одну проказу. Переодевшись в чёрта, он пробрался в церковь и спрятался в нише. Когда собрались старушки, и началось богослужение, Пашка неожиданно выскочил и перепугал всех. Прихожанки визжали и разбегались! Не испугался только один человек – отец Павла, священник Серафим. Решительно двинувшись с крестом и кадилом на «врага рода человеческого», с молитвенными песнопениями, он заставил «нечистого» пришельца убежать. И тем добился огромного уважения жителей села. Как я понял, батюшка знал о затее своего чада…А может и нет. По словам Павла (хотя я не особенно-то поверил в его «чертовский» спектакль), та история глубоко запала в его душу и выплыла неожиданно наружу спустя десятилетия.
Как-то один знакомый Павла подарил ему на день рождения привезённый из-за рубежа маскарадный костюм – волосатое чудовище под названием «Йо-Йо». Оно напоминало известного по западным фильмам Кинг-Конга или снежного человека.
Надев столь необычную маску, Павел глянул в зеркало и сразу же вспомнил совершённое им когда-то святотатство. – Вот бы подшутить да пугануть кого-нибудь! – мелькнула мысль. Он положил подарок в сумку и пошёл в гараж.
Вскоре его старенький «жигулёнок» покатил в сторону села Супонево, где у Десны располагался небольшой песчаный пляж. Заехав в укрытое место, метрах в ста от песка, и забравшись в кустарник, Павел переоделся в шкуру «снежного человека», а затем пробрался сквозь кусты к пляжу, предвкушая забавную ситуацию. Отдыхавших было немного: четыре-пять парочек, да в реке виднелись несколько голов купавшихся.
Выйдя на песок, новоявленный Кинг-Конг запрокинул голову и дико закричал.
Эффект был потрясающий! Все купальщики, казалось, взлетели. Они стремительно рванули к воде и, вопя от ужаса, поплыли к противоположному берегу, где немедленно кинулись в кусты.
«Снежный человек» вернулся к автомашине, переоделся и уехал домой. Он был доволен: наконец-то его холостяцкий досуг будет скрашен развлечениями. С женой они расстались без взаимного сожаления, дети выросли, разъехались, и Павел страдал от скуки. Работа, а он преподавал в ПТУ историю, давно надоела. А тут такой кайф!
И началась у него новая жизнь. Раз в месяц, по субботам и воскресеньям, наш герой мотался на своём автомобиле по Брянщине, пугая видом первобытного человека-обезьяны грибников, туристов, просто отдыхавших на лоне природы, наслаждаясь их страхом и чувством собственного превосходства над «жалкими смертными».
Напугав людей у трассы Москва-Киев близ Навли, он ехал к Комаричам или в сторону Севска. Лишь к вечеру, усталый, но довольный, Павел возвращался домой.
Постепенно поездки стали приносить и материальную выгоду. Напуганные грибники и ягодники, улепётывая, часто бросали свои корзины и банки. Он стал забирать их имущество и делал такие заготовки на зиму, что ему позавидовали бы самые искушённые любители лесных походов.
Бывало, что он добывал и деньги. Так, около Почепа один «новый русский», опрометчиво справлявший в кустах нужду, был так им напуган, что с воплями рванул к своей стоявшей у дороги машине, забыв на кусте пиджак с бумажником, в котором  оказалось больше тысячи долларов. Документы одураченных людей «Кинг-Конг» не трогал, оставляя им хотя бы это.
Прошло почти два года. Как ни странно, о его приключениях ходили лишь местные слухи, распространяемые пострадавшими. Но многие воспринимали рассказы о «лешем» с недоверием. Тем более что вторично, в тех местах, где «поработал», Павел не появлялся. Он не хотел рисковать не столько из-за страха быть наказанным, сколько из-за нежелания потерять полюбившееся развлечение.
Лишь когда Павел побывал у сестры в Архангельской области, где напугал людей, появляясь средь бела дня в своем обезьяньем обличье, о его тамошних подвигах написали в газетах. О «снежном человеке» заговорили даже в Москве!
Читая о своих выходках статьи и даже целые исследования учёных мужей, он смеялся, и эта писанина его только раззадоривала.
…Осечка произошла совершенно случайно. Как-то ранним августовским утром он выехал в доселе неизведанное место – к грибным местам в сторону села Домашово. Объехав деревню и загнав автомашину в заросли близ дороги, Павел взял сумку с «рабочим» костюмом и углубился в лес. Со стороны небольшой поляны послышались громкие голоса. Увидев отдыхавшую «на природе» компанию, наш герой привычно ловко облачился в пугавший обывателей наряд и с рёвом, размахивая руками, выскочил на поляну. Как и следовало ожидать, люди повскакивали и с криками ужаса бросились наутёк. Но один из мужчин неожиданно выхватил охотничье ружьё и выстрелил.
Почувствовав острую боль, Павел зашатался, но продолжая по инерции идти на обидчика, громко заревел. Посчитав, что выстрел не подействовал на чудище, стрелок отбросил ружьё и рванул за остальными.
«Кинг-Конг» остановился и ощупал левой рукой раненное место. Обезьянья шкура была прострелена, но кровь едва сочилась. С трудом он добрался до машины, переоделся, глотнул из фляжки коньяка, недавно добытого на очередной «охоте», и завёл мотор.
Павел не помнил, как доехал до дома, как поставил «жигулёнка» в гараж, открыл дверь квартиры и свалился на кровать. Лишь немного позднее он заставил себя превозмочь растекавшуюся по телу боль и потянуться к телефонной трубке. Никого, кроме меня, он найти не смог…
Об остальном уже было всё достаточно подробно изложено. Добавлю лишь, что после спасительной операции Павел «завязал» со своим маскарадом. Как-то мы случайно встретились на улице, и я ужаснулся: у него не было одного глаза. Приятель объяснил, что «бомжевал», ездил куда-то на Северный Кавказ и попал в рабство к чеченцам…Еле унёс оттуда ноги. А пару лет спустя, как мне рассказали, Павла не стало: его труп обнаружили неподалеку от ПТУ-2 «без признаков насильственных действий».

«Брянский перекрёсток», № 28 от 09.07. 2003 г.


М И Л А Я    Д Е В У Ш К А

Однажды, опаздывая на электричку, я быстро вошёл в здание железнодорожного вокзала Брянск I и направился к подземному тоннелю.
– Молодой человек! – раздался вдруг за моей спиной приятный женский голос. – Остановитесь, пожалуйста!
Я быстро обернулся и увидел красивую стройную веснушчатую девушку, стоявшую на углу у продовольственного  киоска.
– Вы не ошиблись? – с удивлением спросил я. – Что случилось?
– Вы не очень спешите? – улыбнулась девушка, показав безупречные белоснежные зубы.
– Спешу, – ответил я, – через десять минут уйдёт мой поезд!
– Может задержитесь, – промолвила застенчиво незнакомка. – Мы могли бы так хорошо отдохнуть…
– Ах, вот оно что…, – подумал я и посмотрел на девушку. Она скромно прищурила свои большие серые глаза и ждала ответа.
– К сожалению, у меня нет  ни времени, ни желания! – бросил я и, отвернувшись, продолжил свой путь.
– А жаль, – задумчиво пробормотала мне вслед девица. – Вы очень многое потеряли…
Эта странная встреча вскоре почти забылась, и я бы не узнал, что мне пришлось потерять, если бы не один случай…
Лето в этом году было дождливое. Небо, с утра голубое и приветливое, с первым же ветерком мрачнело, покрываясь тучами и, в конце концов, разряжалось целыми потоками воды. Забыл зонтик – беда! Прячься под первое попавшееся укрытие!
Вот и я, оказавшись в неприятной ситуации, забежал под навес ближайшей автобусной стоянки. Дождь лил, не прекращаясь ни на минуту, и не только не ослабевал, но, казалось, даже усиливался, грозя залить непроходимым потоком и тротуар, и шоссе, и даже проникнуть под ненадёжный навес. Перспектива была не заманчивая, а стоять без дела в разгаре рабочего дня не хотелось. С грустью смотрел я по сторонам и вверх, выискивая хотя бы малейший просвет в тёмном небе, но всё было напрасно.
  Неожиданно перед моим прибежищем остановился видавший виды «джип», и из него высунулся один мой старый знакомый.
– Садись! – крикнул он. – Я подвезу тебя! Да поживей!
– Привет, Сергей! – обрадовался я и в мгновение занял уютное место рядом с ним. – Вот хорошо, что ты тут поблизости оказался. Уж и не думал, что удастся выйти, так сказать, сухим из воды!
– Да, сухим из воды выйти непросто! – буркнул мой приятель, запустив двигатель. Машина резко рванула вперёд.
– Что это ты? – удивился я и посмотрел на Сергея. Всегда аккуратный, гладко выбритый, одетый «с иголочки» предприниматель выглядел подавленным и раздражительным. Его правая бровь была плотно залеплена пластырем, из-под которого виднелась тонкая полоска «зелёнки».
Я внимательно всмотрелся в лицо приятеля и обнаружил, что оно одутловатое, посеревшее.
– Да не смотри так подозрительно! – мрачно усмехнулся Сергей. – Не видишь, что ли: я же весь в синяках! Если бы не грим, ты бы испугался!
– О, Господи, да что же с тобой случилось? – ужаснулся я. – Кто же тебя так изувечил?
– Да вот, вляпался я тут сдуру в одну историю, – покачал головой Сергей. – Да в такую глупую, что стыдно об этом  и вспоминать!
Он  замолчал, глядя перед собой, слегка поворачивая руль управления и как бы обдумывая, стоит ли мне всё это рассказывать. Наконец, успокоившись отсутствием с моей стороны любопытства, он начал своё неторопливое повествование.
Итак, Сергей Александрович – довольно удачливый брянский предприниматель – занимался бизнесом уже около десяти лет. В своё время он работал инженером-конструктором на одном химическом комбинате, где звёзд с неба не хватал…Но вот начались перестройка и реформы, и он, обладая смекалкой и сообразительностью, сумел начать своё дело, привлёк умных и энергичных сотрудников, живших ранее, как все добросовестные работяги, впроголодь…Фирма довольно быстро пошла в гору и, хотя после «деноминации» и «обвала» довольно серьёзно пострадала, всё же продолжала оставаться «на плаву» за счёт высокой работоспособности персонала.
Скромность и прилежание позволили Сергею Александровичу скопить достаточную сумму денег для безбедного существования. В начале года, прочитав в газете рекламу одной из туристических компаний, он, посоветовавшись с семьёй, решил съездить на отдых в Турцию.  Оставалась лишь самая малость – приобрести путёвку. Для этого следовало съездить в туристическое агентство. Но вот Сергея что-то повлекло на вокзал Брянск I. Видимо вспомнил, как по старинке все советские граждане первым делом отправлялись на вокзал: наводить справки о поездах. И это было фатальное решение!
Здесь ему сразу же «повезло»! Как только он вошёл в подземную часть станции, у одного из киосков его окликнула очаровательная девушка и предложила провести часок-другой в её обществе. Сергей с первого взгляда был поражён её волнующей красотой.
– А как, где? – пробормотал он, краснея от возбуждения.
– Да здесь, неподалёку, – скромно потупилась красотка, усилив волнение нашего героя. – Я покажу вам свою квартиру…
– У меня здесь машина, – едва выговорил покрывшийся потом Сергей. – Давай, подъедем!
– Ну, вот и хорошо, – улыбнулась прелестница, – тогда не будем терять время!
Они вышли на площадь перед вокзалом, сели в Сергеев «джип», и через пять-семь минут автомобиль, проехав вдоль улицы Г. Димитрова, завернул в чистый ухоженный дворик и остановился.
– Вот здесь я и живу, – промолвила незнакомка. – Пойдёмте ко мне в гости!
Захлопнув дверцу автомашины, наш герой проследовал за девушкой по лестнице на второй этаж, где их ожидала уютная, хорошо обставленная дорогой мебелью двухкомнатная квартира.
Сняв в коридоре обувь, пройдя по мягким, приятно шуршавшим ярко-красным дорожкам и осмотрев жильё своей прелестницы, Сергей внезапно поймал себя на мысли, что не знает её имени.
– Девушка! – крикнул он. – А мы ведь совсем незнакомы! Как вас зовут?
– Таня! – донёсся из ванны приглушённый девичий голос. – Иди сюда!
– А я – Сергей! – громко сказал, устремившись вперёд, влюбившийся с первого взгляда предприниматель.
Через приоткрытую дверь была видна стоявшая посреди ванны обнажённая Татьяна, поливавшая себя из длинного гибкого душа, шланг которого она держала над головой.
– Какая прелесть! – вскрикнул Сергей и стал лихорадочно раздеваться, разбрасывая одежду по всему коридорчику. Не задумываясь ни на мгновение, он, несмотря на свою пятидесятилетнюю грузность, проявил необычайное проворство и вскоре уже обливался водой в объятиях грациозной, богатой телом девицы.
– Ух, ты! – только и успел он вздохнуть, отдавшись чувствам.
…Очнулся наш приятель на мягкой двуспальной кровати в приятной близости с прелестницей.
– Какой же ты замечательный любовник! – проворковала девушка. – Я это сразу же почувствовала ещё на вокзале!
– А я, грешным делом, заподозрил другое, – пробормотал Сергей. – Такая красивая  и…вдруг захотела меня! Я уж подумал, а не…
– Нет, нет! – засмеялась очаровательная Татьяна. – Это любовь, любовь с первого взгляда!
– Да, я так счастлив! – прижался к девушке радостный любовник. – Я тоже тебя люблю!
Тут он почувствовал лёгкий укол в сердце. В глазах потемнело, зазвенело в ушах.
– О, Боже! Опять давление! – подумал Сергей. – Как некстати!
Но это было не давление, а муки совести. Перед глазами предпринимателя встала его терпеливая, ещё довольно молодая и привлекательная супруга, с которой они прошли через столькие жизненные преграды…
– Ну, что ты, Серёженька, – проворковала раскрасневшаяся от купания и объятий Таня, – ну, давай, иди ко мне!
Муки совести исчезли. Сергей быстро придвинулся к своей новой возлюбленной и приступил к делу…
Неожиданный звонок в дверь не смутил любовников, и они сначала в пылу страсти не обратили на это внимание. Но вот звонок настойчиво и требовательно повторился, и охваченный вожделением Сергей сначала поумерил свой пыл, а затем и вовсе остановился.
– Что такое? Кто это может быть? – спросил он в недоумении, тупо озираясь по сторонам.
– Не знаю, – ответила Татьяна, – мой муж на курорте, а подруги…
– Муж? У тебя есть муж?! – вскричал озадаченный предприниматель.
– Да, есть, – пробормотала молодая женщина, но объяснить ничего не успела. В коридоре затрещала дверь, и в комнату с шумом ворвались трое здоровенных мужчин.
– Ах, вот ты чем здесь занимаешься! – закричал высоченный краснорожий парень, первым подбежавший к кровати. – А ну-ка, Ахмед, хватай этого козла!
Его черномазый, «кавказской» внешности приятель подскочил к Сергею и стащил потрясённого и упиравшегося любовника на пол.
– А, козол! Сечас ми твоя-моя будэм тэбя рэзать! – вскричал он.
Третий из ворвавшихся, рыжий, веснушчатый верзила спокойно взирал на происходившее, держа в руке большой финский нож.
– Игорь, не надо! – взвизгнула Татьяна.
– Будэм члэн рэзать! – пробурчал черномазый. – Нэ будэшь чужой жена спат!
– А ты молчи, с-сука! – бросил краснорожий Игорь. – С тобой мы по-другому поговорим! Ишь, чем занималась! Думала, я далеко…Я давно подозревал! Давай, Ахмед!
Ахмед схватил Сергея за руки и стал надевать на них наручники.
– Иды, Ыван, – подозвал он рыжего, пристегнув лязгнувшую сталь к спинке кровати, – будышь ему члэн рэзать!
Стальные руки рыжего детины впились в ноги Сергея, острая боль пронзила ему низ живота.
– Ребята, не надо! – заорал он что есть мочи. – Я всё отдам! Я хорошо заплачу!
Железная хватка ослабла.
Дальше всё было просто. Сергей выложил разгневанному мужу и его дружкам четыре с половиной тысячи долларов, которые приготовил для оплаты семейной путёвки  за рубеж. Затем  приятели спустились вниз и извлекли из стоявшего у подъезда «джипа» все ценные вещи: магнитолу, портативный телевизор, видеокамеру. Даже не погнушались сумки, набитой продуктами, которые хороший семьянин накупил по дороге на вокзал!
Вернувшись в дом, ватага набросилась на Сергея, сорвав с его шеи золотую цепочку с большим золотым крестом, а с безымянного пальца – обручальное кольцо.
– Лежавший на полу и прикованный к кровати наручниками, я ничего не мог поделать с этими гадами, – подвёл итог своего рассказа Сергей. – А в довершение они ещё и отмуторили меня! Видишь, какая у меня рожа!?
– Слава Богу, что ещё жив остался да не отняли машину, – покачал я головой. – Как же тебе удалось оттуда выбраться?
– Они сами отстегнули наручники и вытолкали меня из квартиры! Я еле дошёл до «джипа», сел за руль и сразу же покатил домой. А когда приехал, жена и дети ужаснулись. Ну, пришлось им всякие там небылицы рассказывать!
– Ну, а ты помнишь хотя бы улицу и дом, где всё это случилось? Сообщил ли в милицию?
– Зачем? – усмехнулся  Сергей. –  И улицу, и дом я запомнил, да что толку? Что я докажу? Я уверен, что это не их квартира. Они уже давно оттуда смылись!
– Так ты думаешь, что это заранее подготовленная афера, а девица из их компании?
– Не сомневаюсь. По её поведению было видно, что разыгрывается их очередной спектакль! Уж очень она деланно «испугалась», когда они ворвались! Можно сказать, что изображала давно надоевшую ей сцену!
– Опиши мне эту девушку.
– Высокая, стройная, худенькая. Блондинка с едва заметной рыжинкой в волосах, веснушчатая. С большими серыми глазами. Довольно привлекательная…Но голос, хотя и приятный, несколько хрипловатый…
И тут в моей памяти всплыла недавняя встреча.
– Так, – подумал я, – эта та самая таинственная незнакомка! Теперь мне ясно, какое счастье я тогда потерял!

«Десница», № 31 от 30.07. 2003 г.


ЛЁГКИЕ ДЕНЬГИ

Путешествуя в общественном транспорте, я часто слышу разговоры о фантастических заработках, которые получают выехавшие за границу россияне. Многочисленные сообщения различных агентств можно видеть и слышать повсюду. Правда, за последнее время граждане всё чаще и чаще стали говорить о Москве. Оказывается, каждый  простой человек принимается там с распростёртыми объятиями. В родной столице нужны буквально все профессии. А если вы молоды, красивы и достаточно здоровы, то успех вам обеспечен! Здесь вас непременно ожидают удача, внимание и, наконец, крупные заработки.
– Что там заграница! – возбуждённо воскликнул один здоровенный парень в утренней электричке. – Вот в Москве... Там заработать тыщу «баксов» в месяц не проблема! Я за неделю имел «чистыми» пятьсот «баксов»!
– А я – семьсот! – выкрикнул другой молодой человек. – А вон Лёшка-крановщик только вчера приехал из столицы, так он за три месяца заработал аж десять тыщ долларов!
– Ого - го! – воскликнули окружающие. – Вот это да!
Придя на работу в расстроенных чувствах, я стал рассеянно перебирать текущие документы, пытаясь отвлечься от грустных мыслей.
Неожиданно в дверь постучали, и в кабинет вошёл мой старый приятель, которого я уже давно не видел.
–  Где  же  это ты, Юра, пропадал? – спросил я после взаимных приветствий.
– Да вот побывал за границей, целых два года прожил, а сейчас еду прямо из Москвы!
– И ты из Москвы! Неужели там так хорошо живётся нашему брату?! – И я  рассказал ему о разговоре молодых парней в электричке, об их баснословных заработках и о своём разочаровании собственной нищенской жизнью.
– Поменьше верь пустой болтовне! – усмехнулся Юра. – Пока сам не узнаешь правду, не очень-то доверяй другим. Думаешь, легко достаются «зелёные» нашему брату? Я вот зарабатывал по тысяче «баксов» в месяц в Италии, да и то потому, что у меня там живёт старшая сестра, Тонька, замужем за богатым итальянцем. Ну, вот они и помогли мне подработать! А без денег и связей ты так просто денежки не заработаешь. Да так везде, и в той же Москве... Не хотел я об этом рассказывать, ну...думаю...тебе полезно будет знать...
– Так что же такое случилось с тобой в Москве?!
– Да тут…впрочем, ладно. Ты помнишь мою младшую сестрёнку Лильку?
У меня перед глазами сразу же встал образ редкостно красивой девочки.
– Конечно помню. Неужели ты поехал туда из-за неё?
– Именно из-за неё! – И Юра подробно рассказал мне о случившемся.
  В конце июня 2002 года он вернулся домой в Брянск на квартиру, где прожил почти сорок лет. Старушка-мать с радостью встретила сына, которого не видела два года, и после недолгих восклицаний со слезами на глазах рассказала об исчезновении дочери Лилии полгода тому назад. Она обошла все инстанции, Лилиных друзей и подруг, но безуспешно.
– Боюсь, что убили мою ласточку! – рыдала мама. – Вон ведь какие ужасы творятся в стране!
– Подожди, мама, не плачь, – стал успокаивать её Юра. – Думаю, что ещё рано хоронить нашу Лильку, разберёмся! – И он ринулся во двор: искать недавних подруг своей сестрёнки, о которых сообщила мать.
Сначала поиски были безуспешны, но когда Юра стал прибавлять к словам «деньги» и подарки, «лёд тронулся». Одна из Лилиных подруг вечером в ресторане «раскололась». Выпив пару рюмок хорошего коньяка, которым угостил её Юра, она рассказала, что Лиля уехала в Москву на заработки с парнем по имени Игорь. Поскольку девушка не знала подробностей, она рекомендовала своему собеседнику выйти на её подругу Таню, которая якобы «знает всё».
Познакомившись с Татьяной, угостив её в ближайшем ресторане и переспав с ней в своей квартире, Юра получил нужную ему информацию.
Итак, сестрёнка Лилька умчалась в Москву с парнем, проживавшим в соседнем дворе по улице Луначарского. Дальше было просто. Юра побывал дома у таинственного Игоря и от его матери узнал, что её сын – превосходный электрик, зарабатывающий очень большие деньги на одной престижной московской стройке – в настоящее время проживает у бабушки в Москве в 1-м Щиповском переулке, приезжает домой только раз-два в год, хорошо помогает матери деньгами, словом, является прекрасным сыном. Поскольку Юра представился его старым знакомым (от Тани он получил  достаточно сведений для этого), а также благодаря своему внимательному и тактичному поведению, он произвёл благоприятное впечатление на старушку, и та без долгих слов дала ему адрес своей московской сестры...
Нет необходимости описывать, что пережил наш герой, когда начал свои поиски. Сколько он обошёл мест, как повстречался со злополучным Игорем и как, наконец, он нашёл свою Лильку в одном из «злачных» мест столицы! Помогли деньги, которые наш герой добыл за границей, а также смекалка, обходительность, да и немалое мужество, ибо Юра столкнулся лицом к лицу с такими людьми, спастись от которых смог бы далеко не каждый.
 Прикинувшись, что он пришёл в притон якобы для «любовных встреч», Юра, распив с хозяином заведения бутылку «Наполеона», «заказал»  к себе в номер гостиницы свою сестру. Очарованный вежливостью и искренностью брянского парня, «крутой мужик» заколебался, сказав, что «мы не пускаем на квартиры клиентов наших работниц». Однако триста долларов заставили его согласиться с просьбой приезжего, а когда Юра ещё и упомянул название престижной столичной гостиницы, в которой он остановился, босс совершенно размяк.
– Эй, Гриш! – крикнул он своему охраннику. – Вызови-ка сюда ребят!
В комнату вошли трое рослых бритоголовых головорезов.
– Свезите-ка, ребята, Николая Георгича в гостиницу! – громко скомандовал главарь. – А послезавтра заберёте Лолу  (так теперь называли здесь девушку) в это же время назад! Расчёт потом по дополнительному тарифу, – обратился он к Юре, – понимаете, Николай Георгич?
– Безусловно! – последовал ответ.
– Ну, что ж, тогда с Богом! – улыбнулся хозяин и протянул нашему герою огромную волосатую руку. Тот пожал протянутую ладонь и посмотрел на Лильку. Сестра, в свою очередь, впилась в него взглядом  и,  к счастью, безмолвствовала.
Лишь в номере гостиницы Лиля рассказала брату, как она, наслушавшись рассказов Игоря об ожидавших её почестях в качестве, если не кинозвезды, так уж, по крайней мере, суперфотомодели, отправилась в Москву, как она скиталась по городу в бесплодных поисках работы и как, наконец, тот же Игорь «сдал» её за приличную мзду в уже известную нам «контору». 
– Намучилась же я здесь, братик, – заплакала девушка. – Сколько пришлось пережить! Забрали паспорт. Денег совсем не давали… Всё, якобы, уходило на еду! И кого только не пришлось принимать! И немцев, и китайцев, и даже… негров!
Однажды бедная девушка, обслужив за день двадцать шесть человек, потеряла сознание, и шеф был вынужден даже обеспечить ей лечение и суточный отдых.
– Спаси меня, Юрочка, – взмолилась Лиля, – иначе я не выдержу такой жизни!
– Ладно, я сейчас…, – бросил её брат. – Подожди здесь немного.
Он быстро спустился в вестибюль и переговорил с портье. После вручения определённой суммы тот пообещал, что их номер не будет сдан никому два дня, и никто не узнает, что постоялец уехал. Вернувшись в номер, Юра потребовал от Лилии беспрекословного послушания и немедленного отъезда.
– За паспорт, что остался у твоего шефа, не бойся. В Брянске скажем, что потеряла документ и выпишем новый. А чтобы не придрались на вокзале из-за паспорта, уедем на электричке, – быстро сказал он.
Спустившись вниз, они оглянулись. Бритоголовых парней нигде не было видно.
– Слава Богу, поверили! – вздохнул с облегчением Юра. Они тут же у гостиницы «сняли» такси и помчались на вокзал. Там, купив билеты, они сели в калужскую электричку и к вечеру уже были в Калуге. Там – на другой электричке – они перебрались в Сухиничи и, наконец, оттуда, тоже электропоездом, прибыли в Брянск.
По дороге Лилия рассказала о своих мытарствах. Юра слушал, тяжело дыша и скрипя зубами. – А как же твой шеф, как он к тебе относился? – перебил он сестру.
– Шеф-то как раз относился ко мне сравнительно неплохо, – ответила Лиля. – Он же – друг Игоря. К тому же у него совсем, как бы это сказать, другая ориентация...
– Он – «голубой»?
– Да! И Игорь его обслуживает. Они такие друзья! Сам Игорь уже давно работает в «Салоне Анны Павловны Шерер», так, вроде бы, в Москве называется их заведение. Он  так там приспособился, что хозяйка в нём души не чает. Он часто заходил в наш бордель и утешал меня. Как-то он пришёл весь бледный, пошатываясь. Я удивилась, что с ним. На это он ответил, что очень сочувствует нашей горькой женской доле: у него только что побывал здоровенный негр из Занзибара, и после встречи с ним у Игоря что-то внутри как бы оборвалось... – Ох, и нелёгкий наш хлеб! – сокрушался он. – Но ведь такие «бабки» платят! Их уж отрабатывать надо честно!  Кстати, Игорь не раз давал мне полезные советы, приносил разные мази и кремы, да и  шефу  всегда говорил обо мне только хорошее. Он обещал, что через год, когда я войду в полное доверие  шефа, тот разрешит мне жить свободнее, вернёт паспорт и станет платить хорошие деньги. Но я уже не могла больше терпеть это. Ты спас меня!
– Будешь знать, как безобразничать! – буркнул Юра. – Уходить из дома, дружить с кем попало! Надо же, до чего докатилась: в бордель попала! И себя, и нас опозорила!
– Ну, быть проституткой, братик, не позорно. Это сейчас даже престижно. Другое дело, как! – усмехнулась Лиля. – Я, конечно, с этим «завязала», – добавила она, глянув на покрасневшего брата. – С меня этого по горло хватит! А что касается репутации, то ты ведь помнишь слова поэта: «Все профессии важны, все профессии нужны...»
Когда они вышли из электрички в Брянске, Лиля, выскочив на перрон, упала на колени и поцеловала мокрый асфальт. Выходившие пассажиры в ужасе бросились в разные стороны. Юра, подбежав к сестре, поднял её и уже хотел строго отчитать, но, глянув в её лицо, замолчал: молодая женщина выглядела такой отчаянно беззащитной и жалкой, так горько плакала, что у него не хватило сил ругаться.
– Вот так я съездил в Москву и узнал, как достаются нашим землякам «бешеные» деньги, – закончил своё повествование Юра. – Так что знай, на каких «престижных стройках» платят тысячи долларов!
Я ничего не ответил и мысленно представил себе молодого крановщика, упомянутого в разговоре рабочих в утренней электричке, которого атакует, как таран, огромный темнокожий парень из Занзибара, и ощутил головокружительную тошноту.
– Неверно утверждали древние, – подумал я, – что деньги не пахнут. Такие деньги источают настоящий смрад!

«Брянский перекрёсток», № 45 от 10.11.2004 г.


ТОРЖЕСТВО   ВЕЛИКОГО   ЗАТЕЙНИКА

Игорь Григорьевич всегда отличался от окружавших его людей весёлостью, необычайной общительностью, умением придумывать самые эксцентричные ситуации и совершать смелые, неожиданные, далёкие, порой, от здравого смысла поступки. Уроженец старинного брянского городка, славившегося болтливостью жителей и своеобразным говором, он был душой компаний. Высокий, красивый парень имел успех у девушек. О его романах со студентками ходили легенды. Ещё обучаясь на иностранном факультете пединститута, Игорь рано женился, но своих привычек не оставил…Шутки-прибаутки, подтрунивания над товарищами и всевозможные «хохмы» продолжались.
Конец студенческой жизни нашего героя положила история с портретом генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева.
Как-то раз студенты, отмечая очередное праздничное событие, обрисовали висевший на стене общежитийской комнаты портрет выдающегося ленинца. Кто-то подрисовал руководителю партии бороду, кто-то – усы, а кто-то – и веснушки. Игорь не остался в стороне и стал бегать по этажам студенческого общежития, показывая всем изуродованный портрет и насмехаясь над вождём. Об этом тут же узнали в комитете комсомола, парткоме и ректорате. История была так раздута тогдашними активистами (которые, кстати сказать, ныне – активные борцы с коммунизмом и поклонники американского образа жизни), что политический шутник был немедленно исключён из комсомола. Его оставили в институте лишь из снисхождения к матери, крупному торговому работнику районного центра. Но этого Игорю больше всего не хотелось! Разгневавшись от унижения, он вскоре ушёл с дневного отделения пединститута и перевёлся в другой, заочный вуз. Затем Игорь Григорьевич, к тому времени уже ставший молодым отцом, решил не надеяться на помощь родителей и поступил на работу в школу-интернат. Молодого мужчину-педагога встретили с распростёртыми объятиями. Здесь он проработал почти год и был бы весьма авторитетным наставником, если бы не избивал своих подопечных. Будучи вспыльчивым, горячим, он не терпел малейшего шума и непослушания на своих уроках. И за все безобразия щедро сеял «доброе» и «вечное» в форме…пинков, подзатыльников и затрещин. Но вскоре, когда одного из самых злостных «трудновоспитуемых» вынесли из класса для оказания медицинской помощи, дело всплыло наружу, и молодой талантливый педагог вынужден был оставить столь перспективное поприще, уйдя работать на ближайший завод сменным мастером.
Не заладилось и в семье. Однажды во время лежания на диване, когда его супруга, худенькая и хрупкая женщина, работавшая школьной учительницей, занималась ремонтом квартиры, Игорь неловко повернулся с боку на бок и вдруг ощутил сильную боль в спине – радикулит!
В больнице он довольно быстро встал на ноги. Помогла умелая, добрая и красивая медсестра. Игорь сразу же влюбился в неё и довольно быстро, как он это умел, установил контакт. Итак, девушка делала ему уколы сзади, а он ей, главным образом – спереди.
Выписавшись из больницы, Игорь отправился не домой к своей супруге, а на новое место жительства – в квартиру хорошенькой медсестры. Так разрушилась семья Игоря Григорьевича.
Надо сказать, что медсестра недолго терпела лежание на диване своего возлюбленного. Вскоре вещи нашего героя оказались выставленными на лестничную клетку. Игорь ринулся к своей жене, надеясь получить прощение. Но и его прекрасная половина «турнула» незадачливого мужа. Пришлось оправляться из Брянска на родину, на «мамины хлеба».
Тут грянули долгожданные обществом «демократизация» и «реформы». Жулики стали преуспевать во всех сферах жизни. Игорь Григорьевич понял, что имеет все шансы разбогатеть. Но как? Ведь в России имеют право на «сладкую» жизнь лишь проходимцы и их родственники. Не имеющие влиятельных связей «простолюдины» лишены всех шансов на продвижение в таком обществе. Немного подумав, Игорь решил, что источники богатств таятся за границей. Наслушавшись басен «совтрансавтовиков» о якобы несметных доходах, он закупил две большие сумки брянской водки и отправился с ними в Польшу. На первом же базаре в Белостоке Игоря избили местные конкуренты, а его товар отобрали. Но не таков был мужественный и энергичный Игорь Григорьевич, чтобы опустить руки. Посчитав, что неудача есть результат неправильного выбора бывшей соцстраны, он меняет маршрут и ценой неимоверных усилий и ухищрений попадает сначала в Германию, а затем – и во Францию.
Оказавшись в Париже и не зная французского, наш земляк довольно быстро истратил свои с трудом накопленные триста «баксов» и оказался в поле зрения полиции. В участке долго пытались установить, откуда прибыл бродяга. Не помог и английский язык, который он успешно изучал и преподавал в своё время, поскольку переводчики английского, привлечённые полицией, почти ничего не понимали. Но в полиции, в конце концов, сообразили, что так разговаривать по-английски могут только обучившиеся в России, и вскоре Игорь Григорьевич предстал перед российским дипломатом, который безуспешно пытался уговорить его уехать на Родину: – Ты же здесь в тюрьме как бродяга! – настаивал дипломат. – Пора бы подумать и о свободе!
– Лучше тюрьма во Франции, чем свобода в России! У нас учитель не зарабатывает на такую пищу, какую дают тут в тюрьме! – последовал ответ.
И всё-таки нашего героя выдворили из страны «короля-солнце». Принудительно.
И вот Игорь вновь оказался в родном провинциальном городке в обстановке патриархального быта и скуки…Он опять возделывал педагогическую ниву: стал преподавать историю, математику, физкультуру и, разумеется, английский язык в небольшой сельской школе, куда ежедневно ездил на пригородном автобусе. Его подопечные вели себя тихо и скромно, ибо один только вид сподвижника Макаренко внушал им ужас…
Наступило лето. У ребят начались каникулы, а у педагогов – длительные отпуска. Подвижному и весёлому учителю стало скучно…Мелкие обывательские интересы всегда были чужды Игорю Григорьевичу. Подвиги, авантюры, приключения манили его! И тогда он придумал…
…Шумит-гудит многолюдная городская ярмарка. Со всех концов не только области, но и из других городов России понаехали сюда продавцы всевозможных товаров. Чего тут только нет! Играет духовой оркестр. Люди разоделись во всё новое, праздничное, чтобы не только посмотреть и купить нужные им вещи, но и себя показать!
– Знаешь, Танюша, какая у нас беда приключилась? – мрачно промолвила вдруг подошедшая к прилавку с копчёностями пригожая сорокалетняя покупательница. – Скончался наш Игорь, наш дорогой Григорич!
– Да ты что?! Игорёчек умер?! – вздрогнула продавщица.
– Да, скоропостижно, – вздохнула недавняя любовница нашего героя. – Как бы не от инфаркта!
– Ох, Верочка, – заплакала её собеседница, – какое несчастье!
Вскоре о трагедии узнал весь базар, а затем и тихий городок. Как своё личное горе восприняли горожане кончину славного земляка. Уже на следующий день состоялись пышные похороны. Но к покойнику допустили прощавшихся лишь за час до выноса тела. Не было и родных Игоря: за неделю до скорбного события они уехали на курорт.
– К чему такая спешка? – возмущались горожане. – Не могли хотя бы дождаться близких?
– Жара, уважаемые, – говорили организаторы похорон, товарищи Игоря, помогавшие ему скрашивать в своё время скуку и одиночество. – А по санитарным требованиям нельзя долго держать покойника!
Прощаться пришли очень многие: ковровая дорожка, положенная перед гробом, в короткое время была истоптана чуть ли не до дыр.
– Лежит как живой! – простонала, глядя на любимое некогда лицо, местная почтальонка Зина.
Грянула траурная музыка, гроб сняли со стола и на руках понесли в последний путь героя нашего времени...
До кладбища оставалось совсем немного, когда вдруг в тишине скорбного шествия послышался детский выкрик: – Мама, а дядя Игорь не умер!
Все зашишикали на девочку, зашумели, горестные стенания и плач вновь повисли над толпой. Особенно убивались шедшие впереди молодые женщины, одетые во всё чёрное.
 И тут вдруг покойник открыл глаза, поднял голову и стал медленно приподниматься в гробу. Толпа оцепенела. Добровольные носильщики остановились, попятились и бросили в страхе массивный гроб на землю.
– Так вот как вы скорбите обо мне, бессовестные! – прорезал тишину зычный голос Игоря Григорьевича. – И это за всю мою любовь к вам?!
И он стал быстро слезать со своего скорбного ложа.
– Караул! Спасайтесь! – закричал что было мочи здоровенный плотник, нёсший большой, богатый венок. Отшвырнув в сторону символ глубокого уважения к почившему, он взвыл: – Покойник ожил! Мы погибли!!!
– А-а-а!!! – дико заорали в толпе. Крики ужаса охватили огромное пространство, обгоняя мчавшуюся как на крыльях толпу. Всё пришло в движение. Даже седые старухи, а также инвалиды с костылями, с трудом передвигавшиеся позади траурного шествия, побили, казалось, по скорости движения все мировые рекорды!
Особенно быстро понеслись бежавшие, когда они, к своему несчастью, обнаружили, что покойник, опустив челюсть и выпучив глаза, гонится за ними!
…Первой подбежала к родимому дому страдавшая тяжёлой гипертонией бабушка Пелагея. Перемахнув через плетень, она рухнула у крыльца, задыхаясь от струившейся изо рта пены и хватая воздух широко раскрытым ртом. Она долго потом отлёживалась на диване в своей скромной избушке и, к слову сказать, неожиданно для себя избавилась до конца жизни от неизлечимой в России болезни.
Старый инвалид труда, дедушка Степан, не добежал до своего забора и упал. Лицо его, багровое во время бега, сначала пожелтело, а затем посинело и приобрело землистый оттенок. Челюсть у него разверзлась, а глаза вылезли из орбит.
Известный городской «авторитет», недавно вернувшийся из не столь отдалённых мест, случайно оказавшийся среди зевак, жаждавших поглядеть покойника, едва добежав до дома, ринулся в туалет, где и провёл остаток дня, страдая от «медвежьей» болезни.
Вся дорога от кладбища была завалена потерянными вещами: сумками, кошельками, различными тряпками…
А Игорь Григорьевич, однако, не долго преследовал своих горячо любимых земляков. Пробежав не больше сотни шагов и обнаружив, что догнать даже самых отстававших ему не удастся, он остановился и, всмотревшись в даль, громко, с душой, захохотал: такого массового, хорошо разыгранного развлечения он ещё не имел!
Вернувшись к кладбищенской ограде и усевшись на свой роскошный дубовый гроб, он, смеясь, смаковал пережитое. А тут подтянулись его сообщники, нагнетавшие страсти в толпе, и после обмена весёлыми репликами, предав огню гроб и все попавшие под руку венки, они отправились в дом воскресшего покойника: праздновать свой триумф.
– Рано меня хоронить! – сказал, встав над богатым поминальным столом и как бы подводя итог своему подвигу, Игорь Григорьевич. – Мы ещё поживём и совершим немало славных дел на благо нашего любимого и мудрого народа!

«Брянский перекрёсток», № 39 от 05.10.2005 г.


Н А Ш И    Г Е Р О И

  Утром в электричке было, как всегда, много народа. Люди толпились и в проходах вагонов, и даже в тамбурах. Они оживлённо между собой беседовали.
– Ну, как, Коля, прошли выборы? – промолвил один из сидевших неподалёку от меня пассажиров и устремил взгляд на своего соседа.
– А что тут говорить, проголосовали, – буркнул названный «Колей». – Избрали новых, так сказать, народных депутатов!
– А что ты так мрачен? – не унимался любопытный приятель. – Опять, думаешь, никакого толка не будет?
– Насчёт толка я и не сомневаюсь, – последовал ответ. – Тут у меня в этот день беда, можно сказать, приключилась. Скончался мой дядя!
– Анатолий Дмитрич?! – вскричал его собеседник. – Вот это беда! И надо же, в день выборов!
– Да, скажу даже больше – дядя умер не внезапно, все знали, что он давно болел, но вот смерть он принял прямо-таки по-советски, героически…
И Николай поведал окружающим следующую печальную историю.
Его дядя был известным и уважаемым в городе человеком. Выходец из бедной крестьянской семьи, он «своим горбом» добился и образования и солидной должности – главного бухгалтера  на одном из больших заводов. Всю свою жизнь он уважительно относился к людям, был тих и скромен, можно сказать, мухи не обидел. И вот, достигнув семидесяти пяти лет, будучи уже давно на пенсии, он вдруг тяжело, неизлечимо заболел. В семье знали, что дело плохо и уже свыклись с горем, понимая, что почтенному труженику осталось жить совсем немного…
И вот наступил смертный час. В этот день проходили выборы  в Государственную Думу, и несчастный старик категорически отказался от инъекций наркотиков, снимавших сильную боль.
– Не хочу умереть в столь светлый день под воздействием дурмана, – морщась от боли, сказал он своему старшему сыну, стоявшему у изголовья. – Ведь именно сегодня наши граждане отдадут свои голоса самым достойным представителям страны! Я надеюсь, что новые люди наведут, наконец, порядок в стране!
– Дедушка, да что ты, милый, какие тебе выборы, – пробормотал со слезами на глазах его любимый внук, – ты же так плохо себя чувствуешь?!
– Плохо? – встрепенулся старик. – Да я ещё…сам проголосую! – Он подскочил и упёрся локтями в подушку. Дрожь исказила измученное болью лицо, щёки у старика задёргались, на губах появилась пена.
– Пап, да ты что! – вскричал стоявший в ногах больного младший сын. – О чём ты говоришь? Зачем себя мучаешь?
Старик вновь улёгся, опустив руки, и, казалось, замер. Лицо у него сначала пожелтело, потом позеленело, но вдруг опять покраснело, и больной открыл глаза.
– Вот что я скажу вам, жена  и дети мои, – дрожавшим голосом выговорил он. – Я принял, наконец, последнее и единственно правильное решение: я буду голосовать! Немедленно идите к телефону и звоните на избирательный участок. Пусть пришлют сюда комиссию, и я выполню свой конституционный долг!
– Но, папа, ты же…, – буркнул старший сын, но отец перебил его: – Немедленно беги, исполняй мою последнюю волю!
Пришлось сыну повиноваться.
Не прошло и получаса, как в комнате, где собрались все близкие родственники умиравшего, появились новые люди: пожилой  высокий мужчина с красивым волевым лицом и седеющей лысоватой головой, худенькая и тоже рослая, средних лет, изящная дама и две молоденькие девушки, державшие с обеих сторон небольшой красный ящик, на передней стенке которого красовался яркий герб Российского государства – двуглавый орёл.
Поздоровавшись, члены комиссии сразу же приступили к делу.
– Итак, Анатолий Дмитрич, – громко пробасил старший член комиссии, вероятно, председатель, – вот перед вами лист с вашими данными, в котором следует расписаться, а вот и избирательные бюллетени-бланки: большой с партийными списками, и малый – с кандидатами по одномандатному округу…–  И он протянул документы больному.
Схватив их, несчастный старик попытался быстро прочитать отпечатанные ярким шрифтом слова, но, видимо, перенапрягшись, не выдержал волнения и выронил заветные бюллетени из дрожавших рук на пол. 
– Не волнуйтесь, уважаемый, – улыбнулась худая женщина. Она наклонилась и протянула листки избирателю. – Вы не так худо выглядите. У нас вот только что на участке стало плохо одной женщине. По сравнению с вами она выглядела, как небо и земля. Слава Богу, что успела проголосовать!
Больной, однако, не шевелился и, казалось, окаменел. Багровое доселе лицо несчастного вновь посинело, а затем пожелтело.
– Кончается! – крикнула молоденькая девчушка из комиссии. – Врача! Скорее врача!
Старик, тем не менее, очнулся и вновь открыл глаза.
– Ничего, товарищи, –  сказал он вдруг уверенно и спокойно, – я ещё не кончаюсь. Давайте скорей бюллетени!
– Толенька, – жалобно прошептала жена, подошедшая к изголовью больного, – может священника позовём? Ведь дело-то такое…
– Да ты что, жена! – встрепенулся старик. – О каком может идти речь священнике? Я – старый коммунист! Сейчас же выборы! Вот лучше помоги мне надеть очки!
Трясущимися руками он вновь завладел священными бумагами, быстро расписался в листке со своими анкетными данными, как-то решительно просмотрел бюллетени и, не приподнимаясь с подушек, взял протянутую старшим сыном авторучку. Несколько быстрых движений, и на бюллетенях появились заветные «галочки».
– А теперь давайте скорее урну, – пробурчал как-то неестественно старик. – Я буду вбрасывать!
Девушки быстро подбежали прямо к изголовью больного и поднесли красный ящик.
В этот момент лицо больного выражало сладостное умиротворение, улыбка праведника освещала его гаснущие, но всё ещё живые черты…Вот он улёгся на подушки, вперил свой взор в потолок, скрестил руки и в мгновение умер. Лицо несчастного, быстро менявшее свой цвет, постепенно приобрело восковато-бледный оттенок, черты заострились и посуровели.
Горький плач и стенания всколыхнули мрачную, но торжественную тишину…
– Да, вот это герой! – пробормотал один из пассажиров, выслушав повествование. – Вот ведь какие бывают люди!   
– Да, как говорится, в жизни всегда есть место подвигу! – поддакнул его сосед, доселе молчавший мрачный здоровенный верзила. – Наши люди как были, так и остались отважными, смелыми, именно героями!
– Вот, возьмите, к примеру, моего соседа, – промолвила вдруг сидевшая неподалёку старушка. – Он как-то выпивал с компанией в насосной будке, где работает оператором…Да вот, видимо, под водочными парами оступился и провалился прямо в канализационную яму. Ну, нахлебался там всякого, понимаете ли, дерьма…Ан, даже и в больницу не пошёл! Так, проболел с неделю, но всё терпел, даже на свою родную насосную ходил каждый день – на работу! Вот видите, тоже герой!
– Да, – дружно закивали головами сидевшие и стоявшие граждане, – это – отчаянный чувак!
– Да, таких отчаянных у нас много! – уверенно сказал высокий рыжий парень, стоявший в проходе. – Сколько наших людей ходят в разные, там, бассейны, плавают, хлебают всякое, понимаете ли, дерьмо. Разве они не герои?!
И с этим согласились все пассажиры.
В это время вагон вздрогнул, и поезд остановился.
Счастливые выходили из электрички недавние собеседники: они чувствовали в себе прилив сил и гордость за свой отважный, героический народ, за людей, готовых, несмотря на новые времена и новые трудности, на любые свершения и даже подвиги.

«Десница», № 46 от 16.11.2005 г.


СПАСЕНИЕ  ОБИДЧИКА

Иван Баранов, мужчина средних лет, грустный и сутулый, стоял на троллейбусной остановке. Он возвращался с дружеской вечеринки, на которой нарушил свой уже устоявшийся годами кодекс трезвости. Да и что поделаешь? Люди кругом пьющие, трезвенников не любят. Не посидишь с ними, не пригубишь рюмку-другую, так и обидишь товарищей. А там, глядишь, если не захочешь ссориться с коллективом, и прилично наберёшься. Впрочем, Иван не перешёл опасную грань и пьяным не был. Однако на душе у него было как-то тоскливо и тревожно. Да и погода была не из лучших: сыро, прохладно, моросил мелкий дождь. Иван втянул шею в мягкий воротник своей болоньевой куртки и, глядя в лужу, дрожавшую от дождевых капель, задумался.
Неожиданно он ощутил острую боль в шейном позвонке, и чьи-то железные руки сдавили ему горло.
– Что такое? Что происходит? – прохрипел он и вдруг почувствовал, как проваливается в какую-то чёрную, бездонную глубину.
…Очнулся Иван на полу в тряской автомашине в окружении милиционеров, которые сидели вокруг него и, смеясь, что-то между собой обсуждали.
– Ребята, что со мной? Где я? – крикнул растерянный Баранов.
– В милицейской машине, приятель! – сказал с улыбкой молоденький сержант, сидевший рядом. – Набрался вот ты…Так мы тебя и забрали в медвытрезвитель!
– В вытрезвитель?! – буквально взвыл Иван и представил на мгновение перед собой лицо директора предприятия, где он работал, ехидные лица недоброжелателей и насмешливые – друзей. – Да за что же? Я же не пьяный?
Даже тот хмель, который у него был, выветрился под воздействием ситуации, как дым.
– А вот мы сейчас проверим, – буркнул рослый рыжий лейтенант, сидевший спереди и, видимо, возглавлявший когорту защитников правопорядка. – Тута как раз и приехали!
Милицейский «уазик» резко остановился, потом развернулся и, вероятно, въехал в какой-то двор.
– Вот мы и дома! – весело сказал лейтенант. И милиционеры стали вылезать из машины.
– А ты что, собака, ждёшь особого приглашения?! – спросил, рассердившись, лейтенант лежавшего без движения Ивана. Тот зашевелился, стал подниматься, но, ощутив боль в разбитых коленях, вновь рухнул на пол.
– Ах, ты, сволочь, скот, мудак! – взревел лейтенант, и Иван вновь почувствовал железную хватку на своей шее. – Эй, ребят, помогите! Тяжёлый, падло!
Подбежали ещё двое милиционеров, и они втроём спустили вниз из машины избитого Баранова, а затем потащили его волоком по мокрой асфальтовой дороге. Не успел наш герой опомниться, как оказался сидящим на стуле напротив незнакомого мужчины в очках, одетого в серый гражданский костюм.
– Где же вы так набрались? – спросил со строгостью в голосе незнакомец.
– Я совершенно трезв! – ответил растерянно Иван. – Почему вы так считаете? Да и по какому праву меня арестовали прямо посреди города? Это – беззаконие!
– Ну, что ж, в таком случае докажи, что ты трезв! – усмехнулся незнакомец, блеснув очками. – Я – медицинский работник и, слава Богу, разбираюсь, кто пьян, а кто трезв! Давай, попробуй присядь!
Иван встал и почувствовал, что у него болят не только колени. Саднила спина, кружилась голова, в глазах было темно, а живот, казалось, горел, как ошпаренный кипятком. И, тем не менее, он, стиснув зубы, присел и резко встал.
– Ещё разок! – потребовал опытный фельдшер.
Иван присел и встал снова.
– Да, – задумался на мгновение верный сподвижник Гиппократа, – а ты ещё говоришь, что трезв! Эй, Лёвкин! – крикнул он. – Давай-ка, помоги товарищу! Да помести-ка его в пятый номер!
– Ах ты, негодяй! – заорал разгневанный, униженный Иван. – И ещё врачом себя называешь! Да ты – мудак и сволочь!
– От такового и слышу! – весело отпарировал фельдшер. – Эй, ребята, вломите-ка ему биздюлей! Да только смотрите, чтобы следов тама на нём поменьше было!
Били жестоко, но, правда, недолго. Ивану запомнился только полный ненависти взгляд того самого лейтенанта, который сидел перед ним в автомобиле, и его здоровенный кулак. Мощный удар в челюсть – и несчастный гражданин Баранов ощутил на себе торжество грубой силы и произвола.
Очнувшись в углу, на кровати, среди храпевших или стонавших пьяниц, он всё никак не мог представить, что с ним могло такое произойти. Наконец, после раздумья он пришёл к выводу, что произошло какое-то недоразумение, случилась ошибка.
– Зря я обругал этого медика, – подумал он. – Надо же было попытаться его переубедить, спокойно объяснить, что я не такой, как они, – он глянул на лежавших вокруг пьяниц. – Пойду-ка к оконцу и попробую объяснить всё милиционеру.
Он встал и с трудом доковылял до решётчатого окна, из которого была видна комната дежурного милиционера. За большим письменным столом сидел капитан и что-то писал.
– Товарищ капитан! – выкрикнул Иван. Офицер поднял голову и устремил в его сторону строгий, стальной взгляд. – Я, знаете ли, попал к вам сюда по ошибке! Не пьяный я! Может там…пошатнулся или споткнулся, что ли…Так вот, ваши люди и подумали, что я пьяный!
– Ах, ты, мерзавец! – вскричал разгневанный офицер. – За кого ты меня принимаешь, мразь вонючая, сволочь?! Чтобы мы, да ошиблись?! Набрался, скотина, мать твою…и ещё врать тут будешь!
– Да что вы ругаетесь, товарищ капитан? – возмутился Баранов. – Я с вами вежливо говорю, а вы такие слова произносите! Я в жизни не слышал ничего подобного!
– Ну, а теперь услышишь, тварь поганая! – крикнул капитан, придя в ярость. – Ах, ты, скот! И всё продолжаешь нести всякую фуйню! – Он вскочил и, заглянув в соседний коридор, крикнул: – Эй, Наплюев! Давай-ка сюда! Да брось-ка этого мудазвона в «холодную»!
По его зову прибежали трое милиционеров вместе с тем злополучным лейтенантом. Они быстро открыли дверцу камеры, где пребывал Иван Баранов, и вытащили его, сопротивлявшегося и кричавшего, в коридор.
– Бей гандона, ребята! – кричал лейтенант Наплюев. – Только не по роже! Хватит ему уже и того! – И он с размаху ударил Ивана кулаком в низ живота.
– А - а - а!!! – взвыл Баранов и вновь окунулся в чёрную бездну.
На сей раз он очнулся на холодном бетонном полу, ощущая полную беспомощность, разбитость и боль во всём теле. У зарешёченного оконца стоял тот самый злобный лейтенант и посмеивался.
– Что, мудила, – весело сказал он, – очнулся? Ну, теперь ты доволен, не будешь больше выступать?
Иван провёл рукой по телу и ощутил сильную боль внизу живота.
– Что б тебе так, козёл грёбаный! – сказал он хриплым голосом, еле водя искусанным языком по разбитому рту. – Что б ты сдох, легавая скотина! Чтоб у тебя член отвалился или пёс его сожрал!
Вдруг в это время загремел гром, и вся камера сотряслась от гулких, взрывных раскатов.
– А у тебя он и без того отвалится! – засмеялся лейтенант. – Ну, а мой, что бы ты, придурок, не болтал, на своём  месте!
Наутро Иван после подъёма, объявленного милицией, был выведен в дежурную комнату, где на него составили протокол. Умудрённый произошедшими событиями и испытав на себе унижения и побои, наш герой вёл себя тихо.
– Не вздумай никому жаловаться! – предупредил его всё тот же бравый лейтенант грозным, но уже лишённым прежней злобы голосом. – Всё равно ничего не докажешь! Деньги у тебя мы изъяли за медицинские услуги и ночлег, так что ты нам ничего не должен!
– Что б ты сдох! – подумал про себя Баранов. – Что б ты потерял своё мерзкое наследство! – И вышел в холодную темноту мокрой улицы.
Придя домой, он сразу же бросился в ванную и включил тёплую воду. Дома никого не было, и беспокоить его ненужными вопросами было некому. С трудом вымывшись и освежившись, Иван лёг в постель и забылся тяжёлым сном…
В это субботнее утро у лейтенанта Наплюева был выходной. После трудного ночного дежурства, во время которого отважные милиционеры успешно выполнили свой план по поимке пьяниц, товарищу лейтенанту следовало бы хорошо выспаться. Однако он вовсе не собирался в постель. Накануне друзья пригласили его на рыбалку. А это ведь и неплохой отдых, так сказать, на природе! Тем более что друзья обещали занятную рыбалку. Они нашли небольшое озерцо в лесу, где, как рассказывали, водились сомы и налимы. Да и место было такое, что немногие туда добирались, поэтому имелись все шансы что-либо поймать.
Все четверо были милиционеры. Одетые в штатское, они выглядели как мирные российские обыватели. Правда, ехали они на рыбалку на своём родном милицейском «уазике», но это только облегчало путь. К тому же погода, как по заказу, улучшилась: тучи рассеялись, и постепенно бездонная голубизна распространилась по всему небосводу. Солнце ярко светило, осушая мокрую дорогу и как бы повеселевшие от тёплого света деревья.
Итак, товарищи вышли из машины и, достав небольшую рыболовную сеть, углубились в прибрежные заросли. Вскоре они добрались до озерца, накачали свою резиновую лодку и, проплыв в ней немного, забросили сеть. Вернувшись на берег, товарищи разожгли костер, поставили на огонь котелок с водой и, разложив поблизости от пламени привезённые выпивку и закуску, приступили к трапезе.
– Ну, Серёга, – сказал лейтенанту Наплюеву его товарищ, сержант Начхалов, – давай-ка выпьем за нашу жизнь! Чтоб нам сегодня повезло, и мы что-нибудь поймали! – И они подняли вверх большие гранёные стаканы с водкой.
Часа четыре продолжалась попойка и, наконец, друзья почувствовали, что нагрузились достаточно.
– Давай-ка, Слав, пойдём к озеру! – сказал захмелевший лейтенант другу. – Попробуем сеть! Что-то, наверное, попало!
– Куда спешить? – махнул рукой его товарищ. – Пускай побольше туда залезет!
– Да уж пора! – бросил Наплюев и полез к торчавшей из воды сети. – Сколько можно ждать?
– Ладно, что уж поделаешь, – согласился единственный трезвый из компании – водитель, – давай тогда вытаскивать…Может, что и зацепилось…
Товарищи вернулись к своему «уазику», достали оттуда лебёдку и потащили её к берегу.
– Видишь, Серёга, – сказал Начхалов, – всё у нас «на мази», прямо, так сказать, по науке!
Они приладили лебёдку и потащили сеть. Сначала дело шло быстро, но по мере приближения сети к берегу процесс замедлился.
– Что-то там неладно, – буркнул водитель, – уж не зацепилась ли сеть за корягу?
– Да навряд ли, Андрюха, – пробормотал самый молодой участник рыбалки, сержант Назарбазаров, – тута моя как-то раньше коряг не вылавливала…
Вдруг лебёдка заскрипела, и сеть, уже почти подтянутая к берегу и превратившаяся в грязный, наполненный тиной ковш, заходила ходуном!
– Мужики! – радостно вскричал Начхалов. – Ну, и добыча! Глядите, громадный сом!
Из чёрной воды выплывали пузыри, там что-то вертелось с такой силой, что лебёдка уже не действовала.
– Ну, и силища! – буркнул Наплюев. – А вдруг это здоровенная щука? Вот уж, прямо, крокодил!
В это время раздался всплеск, и из воды показался мощный чёрный хвост. Рыба натянула сеть, рванулась и едва не стащила лебёдку в воду.
– Ребята! Да это точно сом! – забеспокоился Наплюев. – Ещё рывок и он прорвёт сеть! Надо лезть в воду, а то останемся без улова!
– А может так вытащим? – заколебался водитель. – Уж больно-то вода холодная!
– Да что ты! – возмутился Наплюев. – Ещё минута, и наш улов удерёт в озеро! Давайте-ка, ребята, держите лебёдку, да не упустите сеть! А я полезу в воду! Где тут газовый ключ? Щаса, оглушу этого крокодила, а тама и вытянем его с Богом…
Не прошло и двух минут, как отважный лейтенант, сбросив с себя одежду, в одних трусах полез в сеть, держа в правой руке большую железку, а левой ощупывая дно. – Ну, и холодища! – бормотал он. – А где же этот зверь? Ах, вот! Ну, и здоров, падла! Пуда, видать, на два! Щаса я, держися!
Однако не всё было так просто. Огромная рыба сдаваться не собиралась. Напрасно Наплюев размахивал тяжёлой железкой: рыба увёртывалась от ударов и, извиваясь, как змея, проскальзывала мимо, ударяясь своим массивным телом в сеть.
Незадачливые рыбаки еле удерживали лебёдку. Вдруг лейтенант ощутил как рыба, отскочив от сети, резко ударила ему в ноги. – Ах, ты, падла! – крикнул он и взмахнул ключом. – Ребят, кажись, попал, ажно дернулась! – Ещё удар…и вдруг Наплюев неожиданно опрокинулся набок и окунулся в грязную чёрную воду. Но он тут же подскочил, выплёвывая грязь, выпучил глаза и дико, истошно заорал, опустив руки вниз и бросив в воду газовый ключ. Сеть резко дёрнулась, потом ослабла и как бы провисла.
– Что ты, Серёга?! – закричал водитель и едва не сорвался с берега в воду. – Что с тобой? Как же ты упустил-то рыбу?
– Ушла, падла! – буркнул Начхалов. – Прорвала, сука, сеть и ушла! Эх, ты, рыболов!
Но Наплюев никак не успокаивался и своими криками напугал озёрных птиц. Целые стаи лесных обитателей взмыли в небо, зашелестели кусты, и друзьям показалось, что ожил и пришёл в движение окрестный лес.
– Господи, Серёга, да что с тобой?! – опомнился, наконец, водитель, глядя в чёрную воду. Наплюев корчился в грязи и, казалось, отплясывал какой-то странный танец.
– Лезь на берег! – крикнул Начхалов и, вглядевшись в воду, вздрогнул. – Мужики, а вода-то какая-то красная!!
– Красная, моя-твоя, – пробормотал Назарбазаров, – но тута жаш оно и сом может кровищу напустил! Ан како вот его по башке Серёга матанула! Давай рука, твоя пора берег лезть! 
Наплюев, замолчав, протянул руку и вдруг, шумно вздохнув, закатил глаза и вновь упал в воду.
– Ребята, помогай! – заорал Назарбазаров, схватив за руку падавшего товарища. – А то я самый свалюся туда-сюда!
Товарищи бросили злополучную лебёдку и буквально вцепились в Назарбазарова, не дав ему упасть. С силой, общим рывком они вытащили несчастного рыболова на берег и ужаснулись: весь низ больших «семейных» трусов лейтенанта был сорван, и между его ног зияла обширная кровавая рана.
– Беги, Андрюха, тащи брезент и тряпки! – крикнул решительно Начхалов. – Надо поскорее остановить кровь! О, Господи, уж точно там был крокодил! Отхватил ему хер и яйца! Быстрее, Миша, давайте же тряпьё!
Друзья быстро замотали низ живота лейтенанта всеми имевшимися у них тряпками, завернули его неподвижное тело в брезент и быстро потащили товарища, истекавшего кровью, к машине. Ещё немного времени, мотор взревел и рыболовы, забыв и про сеть, и про свои вещи, брошенные на берегу озера, быстро помчались в сторону города.
…Иван Баранов в это время отлёживался на постели после пережитых в вытрезвителе страданий. Выспавшись и почувствовав себя лучше, он стал обдумывать произошедшее.
– Вроде бы ничего так и не повредили, – размышлял он про себя. – Синяков да ссадин, правда, не сосчитать…Но, да хрен с ними, деньков через двадцать сойдут! Слава Богу, что не отбили наследство: тот грёбаный лейтенант посадил синяк на паху! А если бы удар пришёлся ниже? – Иван закрыл глаза и прижал руку к сердцу. – Так вот и остался бы я, как говорят люди, с одним профсоюзом!
В это время зазвонил телефон. – Вот напасть! – буркнул Иван, встал и заковылял к коридорной тумбочке.
– Иван Василич? – донёсся до него из трубки резкий властный голос.
– Даже по отчеству? Кто же это такой? – удивился про себя Иван и ответил утвердительно.
– Это главхирург Шугаев! – представился незнакомец. – Я звоню вам вот по какой причине. Тут у нас появился тяжёлый больной. Большая потеря крови. И мы тут перебрали всю картотеку! Ну, а из доноров, у вас только одного его третья группа и отрицательный резус-фактор! Не могли бы помочь?
– Нет, знаете ли, не мог бы, – резко ответил Иван. –  Я уже давно не сдаю кровь, сразу же, как отменили все льготы. Пускай же сдают кровь чиновники, отменившие их! Да и нездоровится мне, вот ездил вчера на рыбалку, да упал там, поразбивал ноги…Нет, не гожусь я в доноры!
– Иван Василич! – умоляюще возразил врач. – Не отказывайтесь. Одна надежда на вас! Пациент очень плох, ещё с полчаса, и конец ему будет. Что вам наши бесстыжие чиновники, то – нелюди! Уж очень вас прошу! А что ссадины и ушибы, так это пустяк: мы вам в этом поможем…
– Ну, если человек умирает, – заколебался Баранов, – тогда я подумаю…Пожалуй, приеду, коли смогу помочь ему! Уж если в такой беде человек, то надо выручать!
– Ну, вот и слава Богу! – обрадовался хирург. – Тогда никуда не уходите! Сейчас за вами будет прислана машина!
…Не прошло и получаса как Иван уже выполнил свой гражданский долг и спокойно уселся в мягком кресле светлой процедурной комнаты, беседуя с симпатичной медсестрой.
– Какой вы умница! – весело говорила девушка, передавая сосуд с донорской кровью врачу. – Какой вы добрый! Ну, теперь мы спасём своего пациента!
– Непременно спасём! – улыбнулся молодой хирург и быстро вышел в коридор.
– Спешит в операционную, – пояснила медсестра, – чтобы успеть сделать переливание…
Прошло ещё около часа, и в процедурную вошли трое врачей. Впереди шёл высокий седой старик. – Шугаев! – представился он Ивану и крепко пожал ему руку. – Спасибо вам, вы спасли человеку жизнь!
– Да что там, – скромно потупился Баранов. – Когда нужно помочь человеку, я всегда готов.
– Теперь у тебя появился кровный родич! – улыбнулся седовласый врач. – Получается, что вы как бы породнились!
– А кто он такой? – спросил скорее из вежливости, чем из любопытства Иван. – А вообще мужчина он или женщина?
– Ну, теперь трудно сказать, – поморщился хирург, впрочем, он…мужчина.
– Ну, и странный ответ! – подумал Баранов, но промолчал.
– Это молодой милиционер, – добавил врач, – работает тут неподалёку…в вытрезвителе.
– В вытрезвителе? – вздрогнул Иван и подскочил. – А что же вы раньше мне об этом не сказали?!
– Ну, и что вытрезвитель? – усмехнулся другой, молоденький хирург. – Как говорится: все профессии нужны…
– А каков он с виду? – перебил врача Иван. – Высокий, низкий?
– А что это меняет? – поднял брови главхирург. – Ну, высокий, рыжий…
– Лейтенант?! – вскричал Баранов и заметался по комнате. – Да знал бы я, так не только что крови, хрена моржового ему не дал бы!
– Да, вроде бы лейтенант, – буркнул с грустью старик и покачал головой. – Видать, побывал ты у него в своё время на приёме! – И отделавшись от Ивана несколькими вежливыми фразами, врач удалился, уводя с собой коллег.
Шокированный услышанным, Баранов буквально бухнулся в кресло и схватился руками за голову. – Чтоб он провалился! Чтоб он сдох! – бормотал растерянный донор. – Чтоб я переспал перед этим с больной СПИДом да заразил козла!
– Что вы так ругаетесь? – возмутилась медсестра, глядя на разъярённого Ивана. – Что он вам такого сделал?
– Да чуть почки не отбил, гадёныш! – ответил расстроенный Баранов. – Да хоть бы за что-нибудь, справедливо! Хотя, впрочем, а каким образом этот козёл угодил сюда? Небось, ребята встретили его где, да за подлянку и отоварили?
– Вообще, это медицинская тайна, болезни наших пациентов, – тихо сказала, смущённо улыбаясь, медсестра, – но вам я, в порядке исключения, всё же скажу…Никто не встречал этого милиционера, никто его не бил…Тут случилась такая, скажу вам, загадочная история…В общем, пошли менты на рыбалку, поймали сома…Ну, а вытащить его не смогли…Лейтенант же этот полез в воду да и…Ну, в общем, сом оказался зубастым и отхватил ему…как бы это сказать…
– Что отхватил? – вздрогнул от непонятного подозрения и внутренней тревоги Баранов. – Неужто, ногу?
– Да нет, – покраснела медсестра, – не ногу…а, так сказать, ну, в общем, его половой член! – выпалила она.
– Член! – вскричал, обезумев от радости, Иван. – И как, полностью, до конца?!
– Совершенно! – кивнула головой девушка. – Даже отхватил все его…так сказать, гениталии…
– И не пришили? – удивился, ликуя про себя, Баранов.
– Так как же пришьёшь, коли сом утащил его наследство с собой: он же прорвал сеть и удрал!
– Ну, так дай Бог здоровья и скорейшего выздоровления нашему лейтенанту! – громко сказал Иван, встал и подошёл к медсестре. – Большое тебе спасибо, милая девушка, ты так меня порадовала!
Он крепко обнял сестричку и звонко чмокнул её в щёку. – Слава Богу, девушка, что так справедливо устроен мир! Никогда не буду я ловить сомов! Какая замечательная рыба! Ну-ка же, уплыла с добычей в брюхе!
И он пошёл домой, не чувствуя усталости и боли от недавних ран: радость за спасённого переполняла его.

Журнал «Новый литератор», № 1, 2011 г.


П Р О П А В Ш И Й   В Е Л О С И П Е Д

Василий Стручков любил прогулки по лесу. Он буквально наслаждался свежим лесным воздухом и часами бродил по бесконечным лесным тропинкам, отдыхая от суеты на работе и дома. Но особенно он обожал собирать грибы! С детства Вася вместе с отцом ходил в лес: благодаря трудолюбивому отцу, он давно постиг все грибные таинства и знал, где какой гриб можно встретить. Васин отец любил велосипедные поездки в лес. У них в сарае всегда стоял наготове тяжёлый старенький велосипед, на котором отец и сам ездил, и возил на раме маленького Васю, а когда тот подрос, ему купили новенький велосипед. Вася был счастлив и горд. Он уже мог тогда сам совершать дальние поездки. Сколько он объездил окрестных лесов, сколько собрал за свою пятидесятилетнюю жизнь грибов, знал только Господь Бог…
К старости отец уже не принимал участия в лесных выездах, и Василий один отправлялся в лес в известные ему, богатые грибами места. Когда же год был особенно урожайным, и грибы были едва ли не повсюду, он предпочитал ходить в лес пешком.
Но в этот сентябрь близлежащие леса оказались почти без грибов. В последнее время люди всё чаще стали посещать леса, и, в силу своей умственной ограниченности, хищнически уничтожать дары природы. Прилавки всех городских базаров были буквально завалены грудами всевозможных грибов, цены на которые неуклонно росли. Как результат этого, движимые жаждой наживы или страхом перед очередным ростом цен на продукты питания, толпы так называемых «грибников» из окрестных городов и посёлков хлынули в леса, сокрушая на своём пути всё и оставляя на долгие годы леса без грибов и ягод.
Василий помнил, как однажды он пошёл в известный придорожный лесок, где всегда произрастали лисички. Там их было так много, что почти при каждом посещении леска набиралось с ведро отборных золотистых грибов. Но на этот раз он грибов не собрал…Сосновый лес, к счастью, остался, однако вся лесная почва была так изуродована, изрыта, что напоминала скорее танковый полигон, чем привычный «лисичник»! Было ясно, что в леску побывали брянские «грибники»… Нечто подобное случилось и в прочих окрестных лесах.
Вот почему пришлось отказаться от пешего похода за грибами и усесться в седло новенького велосипеда, недавно купленного Василием подешовке на базаре. По прежнему опыту лесных поездок он знал хорошие, достаточно удалённые от городка места, и поэтому решил, в первую очередь, съездить к лесу, лежавшему близ так называемого «Земснаряда». Это название местные жители дали большому лесному озеру, образовавшемуся на месте работы заводского земснаряда, добывавшего песок для строительных нужд. Как говорили, в своё время строители переборщили с добычей песка,  и земснаряд, разворотив значительную часть леса, провалился в глубину созданного ими искусственно озера. Естественно, как принято в нашей стране, о нём вскоре позабыли, и огромная, заполненная водой чаша стала постепенно превращаться в лесное озеро, в котором завелись рыбы да в таком числе, что от рыбаков не было отбоя. Василий сам любил ходить туда с удочкой на рыбалку, но в последнее время как-то об этом месте позабыл. Однако о том, что в окрестностях озера произрастали грибы, он знал и вот теперь решил проверить, добрались ли туда брянские уничтожители природы.
…На велосипеде удалось проехать едва ли половину дороги. На пути Василия оказался густой кустарник, рассечённый пополам небольшой пешеходной тропинкой, по которой можно было с трудом тащить велосипед. Василий слез, остановился рядом с велосипедом, держа его за руль, и огляделся. Тропинка была истоптана множеством людских следов.  – Да, видно здесь побывал целый «мавзолей»! – подумал он. – Вряд ли мне удастся что-нибудь найти!
Но воздух был таким удивительно-ароматным! Несмотря на сентябрьскую прохладу, пахло листвой, травой, влажной землёй. Ярко светило не по-осеннему приветливое солнце, обещавшее послеполуденную жару, над травой и кустарником порхали большие красно-чёрные бабочки, щебетали птицы…Ну, как не поддаться такому соблазну и не посетить прекрасный уголок природы?
Василий вздохнул и медленно, поддерживая велосипед, пошёл вперёд. Он долго продвигался по хорошо утоптанной дороге, переходил, перепрыгивая, неширокие ручейки, встречавшиеся на пути, и с любопытством осматривал окрестности. Ему казалось, что ничто не изменилось со времени его последнего посещения «Земснаряда»: и кустарник, и придорожная трава, и чёрный сосновый лес, стоявший стеной за придорожными канавами, были такими же как и тогда. В воздухе царили те же запахи, а по мере приближения к лесному озеру Василий всё отчетливей ощущал тонкий грибной аромат, который словно дразнил и завлекал его дальше вглубь, обещая удачу. Вот вскоре показалась небольшая песчаная горка. Василий перешёл ещё один, последний ручей, и перед ним, наконец, открылся вид на лужок, располагавшийся близ озера.
  – Ну, вот, теперь пройдусь немного вдоль озерца, да полюбуюсь его красотой! – решил Василий и быстро пошёл по заросшей травой широкой дороге рядом со столбами, унизанными проводами высоковольтной линии. Внезапно со стороны озера подул лёгкий ветерок, и наш путешественник вздрогнул: до него донёсся совсем неожиданный, какой-то тухловатый запах. Обычно так пахнет вблизи насосных канализационных станций. Василий сначала подумал, что ему показалось, но вот ветер усилился, и стало ясно, что неприятный запах исходит от недалёкого озера. Он устремился вперёд и приблизился к хорошо доступному берегу большого карьера. Издалека озеро казалось неизменным: всё те же берега, голубые дали, поваленные в воду столетние сосны и ели…Однако вместо привычного щебета певчих птиц изредка, откуда-то издали, доносилось хриплое воронье карканье. И запах, противный запах сточных вод постоянно носился в воздухе. Василий подошёл ближе. – Боже, что стало с озером?! – вскрикнул он с ужасом.  – Озёрная вода какая-то чёрная!      
Действительно, вода напоминала цветом то ли дёготь, то ли гудрон! Это была не та осенняя чернота лесных озёр, о которых любили писать художники слова, но мрачная чернота смерти!
– Господи! Что же здесь произошло?! – пробормотал Василий и стал снимать с велосипедного руля сумку, которую взял для сбора грибов. На дне сумки лежал стальной тросик с замком для защиты велосипеда от кражи. С давних пор его отец возил с собой этот тросик, который обеспечивал ему сохранность велосипеда от возможных угонщиков. Это устройство Василий постоянно брал с собой и обычно прикреплял им свой велосипед к какому-нибудь средней величины деревцу через спицы колеса, чтобы, в случае, если угонщик сломает дерево, он бы не смог далеко уйти с ним…
Но в этот раз он так спешил, что, увидев неподалёку в траве три невысоких берёзки, подкатил к ним велосипед, обернул все три деревца тросиком и, продев его через велосипедную раму, защёлкнул замок. Велосипед, надёжно укреплённый в зарослях травы и кустарника, казалось, прочно врос в обильную зелень. Василий взял большую сумку, достал из неё ещё одну, но поменьше, и задумался. – Пройду по берегу озера, посмотрю, что здесь приключилось, – размышлял он про себя, – да возьму с собой две сумки. Если будут в лесу грибы, то соберу их как можно больше. Заодно пусть со мной будет и бутылка с водой. Устану, захочу пить, так не надо будет возвращаться…
Но тут другая мысль перебила предыдущую. – Зачем мне две сумки и вода? – подумал он. – Если будут грибы, так я соберу их в большую сумку, принесу её к велосипеду, поставлю в траве, возьму другую сумку и снова схожу за грибами. Заодно и воды попью! Что с ней случится? Кому нужна простая вода и чужая самодельная сумка? Лучше пойти налегке!
Приняв такое решение, он повесил одну из сумок, в которой стояла бутылка с водой, на руль велосипеда и устремился вдоль берега озера вперёд, осматривая окрестности.  Неприятный запах, исходивший от воды, щекотал ноздри, и даже ароматы лесных трав и деревьев не ослабляли его, усиливая какое-то необъяснимое чувство беспокойства и тревоги. Вглянувшись в чёрную озёрную воду, Василий вздрогнул: – Ведь нет же всплесков от некогда многочисленных рыб! Куда же подевалась рыба?!
Вода, казалось, помертвела. Лишь мелкие водяные жучки и водомеры резвились в мрачном зеркале как выпивохи на погребальном пиру. А ведь ещё в прошлом году, по осени, Василий с сыном бывали тут и видели, как вода буквально кипела  от носившихся тут и там рыб, как кишела прибрежная вода от скопления миллионов серебристых мальков, которые с плеском выпрыгивали из воды, когда в их стайки ударялись озёрные хищники – окуни и щуки…Теперь же всего этого не было, и лишь мрачная тишина царила над поверхностью несчастного озера, да лёгкая рябь от набежавшего ветерка напоминала агонию тела, умиравшего от тяжёлого недуга.
Подойдя к небольшому песчаному плёсу, где всегда был виден берег, Василий вгляделся в воду и содрогнулся: всё видимое дно было густо усеяно трупами множества мелких и средних рыб! – Неужели вода отравлена? – подумал он. – Что же тут произошло?!
Теперь он понял, что скверный запах, исходивший от озера, был следствием массовой гибели рыбы! Но вот по чьей вине? Пройдя ещё с десяток шагов, Василий наткнулся на следы большого костра. – Так, есть все подозрения, что здесь побывали браконьеры!
Вскоре он обнаружил ещё три не просто костра, но даже кострища! Вокруг них в изобилии валялись крупные и мелкие рыбные кости, пустые стеклянные бутылки из-под водки и вина, большие полиэтиленовые бутылки из-под пива, консервные банки, куски сетей, обломки прочих браконьерских снастей…Он прошёл ещё немного и обнаружил в кустах выброшенную мелкоячеистую сеть, от которой исходило нестерпимое зловоние: она было полностью забита погибшей мелкой рыбёшкой!
– Вот негодяи! – подумал Василий. – Крупную рыбу забрали, а мелочь оставили умирать! Но неужели вся рыба в озере погибла от этого? Может в воду попал трупный яд?
Он шёл вдоль берега и всё больше приходил в ужас. Повсюду в изобилии валялись мёртвые рыбы, обрывки сетей и даже древки…острог!
Когда же он подошёл к ручью, вытекавшему из озера с северной части и примыкавшему к густому лесу, ему всё стало ясно: на берегу в куче полусгнивших рыб лежали длинные электрические пруты. Значит, браконьеры истребляли рыбу электрическим током и даже не посчитали нужным спрятать орудия убийства!
– А от кого их прятать? – грустно усмехнулся наш грибник. –  От собственного народа, которому совершенно всё равно, что останется после него не только другим людям, но и собственным детям?! От властей, которые больше увлечены борьбой за власть и деньги?
С больной душой Василий вошёл в тёмный лес. Ему уже не хотелось ни грибов, ни лесной прогулки. Сердце щемило, болела голова.
– Вернусь-ка я назад к велосипеду! – решил он. – Нечего мне здесь делать! Разве можно спокойно ходить по этой земле, видя такой ужас?!
Он медленно поплёлся, выйдя из леса, по берегу распятого людьми озера, качая головой и думая грустную думу. Вспомнилась недавняя телевизионная передача, в которой много говорилось о том, как обижают наших людей за рубежом, как недостойно и неуважительно относятся к нам иностранцы…
– А вот и ответ! – подумал вслух Василий. – Если мы так относимся к собственной природе, к народному достоянию, то достойны ли мы уважения вообще? Вряд ли бы те же иностранцы отнеслись к нам уважительно, если бы увидели, что сделали наши люди хотя бы с этим озером! А если мы также ведём себя и за рубежом?
Так, размышляя, он подошёл к тому месту, где оставил велосипед, и оцепенел: велосипеда на месте не было! Василий покачал головой, потёр глаза, но от этого ничего не изменилось: никаких следов от его «техники» не осталось!
– Может я не там его закрепил? – подумал он, не веря своим глазам, и огляделся. Шелестел осенними листьями ветер, пузырилась и покрывалась рябью чёрная озёрная вода. В груди нарастала мрачная тоскливая тревога. – Значит, украли! – опомнился, наконец, Василий. – Как же я так оплошал?! Оставил свой новый велосипед здесь, где орудуют эти волки в людском обличье!
Он и не мог представить, что, путешествуя в одиночестве по берегу лесного озера, был объектом пристального наблюдения профессиональных воров-мародёров.
А это стало ясно при внимательном обследовании местности. Василий обладал хорошим зрением для лесных походов и мог заметить следы не только людей, но и зверей по малозаметным приметам: сломанному сучку, сбитому грибу или примятой траве. А тут он ничего не увидел. Лишь обойдя десяток раз то место, где он оставил велосипед, Василий нашёл в траве три хорошо замаскированных отверстия в земле. Это всё, что осталось от берёзок, к которым он прицепил велосипед! Сами же берёзки, одна из которых была довольно крупной, бесследно исчезли! Стало ясно, что в лесу действует хорошо организованная группа опытных воров, умело убирающая все следы.
– Господи, куда же делась моя самодельная невзрачная сумка? – думал он не столько с горечью, сколько с удивлением. – Неужели эти мародёры покусились и на такую мелочь? А где бутылка с водой? Она-то им зачем?   
Он прошёл ещё немного и вдруг, случайно бросив взгляд в отдалённые кусты, увидел свою полиэтиленовую бутыль из-под кваса. – Вот так да, – тихо сказал Василий, осматривая коричневый сосуд. – Даже воду выпили! Однако унесли пробку и срезали бумажную этикетку! Именно те места, которых касаются руки! Ловко!
Он вспомнил, как однажды на кладбище у него украли банку с краской, оставленную в сумке на велосипедном руле. Он тогда окрашивал ограду на могиле и, увлёкшись, не заметил, как проходившие мимо него женщины обшарили его сумку.   
А теперь-вот украли велосипед!
…Пришлось Василию на этот раз идти домой из леса пешком. Но он не чувствовал усталости и не очень переживал свою утрату. Он просто понял, что получил на этот раз пусть неприятный, но зато достаточно полезный урок. – Теперь я уже больше не оставлю велосипед на произвол судьбы, – говорил он себе, мрачно усмехаясь. – Разве можно доверяться людям, которые безжалостно уничтожают всё живое и оставляют после себя только смрад и пустоту? Впрочем, важно не только это! Я теперь понял, почему у нас постоянно происходят всякие катаклизмы, случаются вечные неурядицы, не в чести учёные, умные и просто порядочные люди!
Он вспомнил о рассказе одного своего товарища приехавшего из Германии. – Я не раз видел, как там оставляли без всякого присмотра и крепления велосипеды, тележки и даже хозяйственные сумки, набитые всякой снедью, – говорил тот. – Потому что немцы – народ умный! А дурачки  и есть дурачки! Они дальше своей мелкой выгоды ничего не видят!
– Именно так, – решил Василий, выходя из леса. – Такие люди не считаются ни с чем! Что им честь и совесть! Но вот дурачки ли они, как сказал упомянутый товарищ?   
Он вспомнил телевизионную речь одного из правительственных чиновников, вышедшего из простонародья, в которой тот требовал увеличения пенсионного возраста и снижения уровня жизни собственного народа.
– Разве этот человек лучше тех жалких велосипедных воров? – подумал он. – Пожалуй, значительно хуже! Вот это – настоящий крохобор!

7 сентября 2011 г.


С  Л  И  З  Е  Н  Ь

Тихо и спокойно в просторных коридорах музея местных древностей славного города Ругаева. Редкие посетители удивляются: как же здесь хорошо! Кажется, порой, пролетит муха, будет слышен шум её крыльев и лёгкое жужжание! Просторный вестибюль приветливо встречает гостей, но, почему-то, несмотря на комфорт и убаюкивающую души тишину, ни жители Ругаева, ни приезжие туристы не спешат побывать в стенах этого учреждения…
Даже экскурсии приходят сюда лишь «по указанию свыше» или дежурному плану учебно-воспитательной работы, опять же навязанному всесильными чиновниками городским учебным заведениям.
А ведь было время, когда стены этого храма культуры сотрясались от восторженных криков детей, от топота ног многих любителей не только седой старины, но и современной истории, когда в музей записывались заранее, за несколько дней, шли на своего любимого экскурсовода, а потом горячо обсуждали услышанное. Опытные экскурсоводы, научные сотрудники всегда знали, чем порадовать своих слушателей, какие новые интересные сведения представить, как ответить на многие вопросы из истории родного края. 
И вот теперь музей заглох, захирел. Что только не делали чиновники для того, чтобы поднять авторитет своего нынешнего детища: и бросали немалые средства на ремонт здания, и обустраивали окрестности музея, и приводили в порядок ближайшие дороги. Из серого мрачного здания, напоминавшего казарму, музей превратился в настоящий дворец, но…люди туда не идут.
Конечно, жители Ругаева во всём обвиняют чиновников, власти, которые выжили из музея опытных, знающих своё дело специалистов и назначили взамен лишь «местоблюстителей». Всё это, конечно, было. Однако только ли чиновники ответственны за моральную чистоту и порядочность отдельных людей, за их собственный выбор, их трусость?  Известно, что один человек, порой, может возродить, казалось бы, гибнущее дело, а другой из личной корысти, неумения решать дела и безграничной самовлюблённости может загубить всё лучшее, что уже есть!  И дело совсем печально, если такой человек становится большим начальником, опираясь на добрую волю «трудового коллектива».
На примере ругаевского музея можно проследить, что же действительно хочет народ, кого он выбирает, и какие последствия наступают при неудачном выборе.
Иван Николаевич Лизоблюдов был простым сотрудником музея, когда вдруг неожиданно грянула перестройка. Молодой сельский парень, старательный и усидчивый, мечтавший вырваться из «идиотизма деревенской жизни», успешно закончивший университет, был полон желаний и амбиций. У него впереди была вся жизнь! Сотрудники музея не замечали, что под скромной и покорной личиной скрывался хитрый, расчётливый, опытный в интригах карьерист и стяжатель.
С первых дней пребывания в музее Иван Николаевич был «тише воды, ниже травы». Он знал, что музейный коллектив был достаточно сильным, способным не только защищать интересы сотрудников, но и «ставить на место» нескромных новичков. Здесь работали многие опытные специалисты, истинные знатоки истории родного края: экскурсоводы, археологи, научные эксперты. Молодому Ивану Николаевичу было нелегко идти с ними в ногу, и тогда он превратился в «саму любезность»: был вежлив, предупредителен, разговаривал «вполголоса», старался выглядеть в глазах старших товарищей этаким грибоедовским Молчалиным. Зная о том, как любят окружающие чувствовать своё превосходство над другими, он всячески принижал себя, всем своим видом показывал, насколько он уступает авторитетным сотрудникам и в одежде, и в скромном поведении, и в работе. Будучи же человеком увлечённым стариной, он много читал, расширяя свой кругозор и, в отличие от большинства сотрудников, предпочитавших в свободное от работы время отдыхать, Иван проводил время за книгами. Его увлечённость и знания многих вопросов, о которых не имели даже представления коллеги, не остались незамеченными. Директор музея Александра Яковлевна Семеренко не чаяла в нём души! Иван Николаевич всегда мог дать краткий и вразумительный ответ на любой проблемный вопрос, связанный, в первую очередь, с местным краеведением. А запросы приходили туда очень часто… Порой, даже от высоких чиновников обкома партии!
Кроме того, Лизоблюдов, действовавший по принципу – «Чего угодно?» – всегда был готов к выполнению любого задания высокого начальства, независимо от времени и места: и ночью, и днём, и даже в свои выходные дни. С большой видимой охотой он выезжал на сельскохозяйственные работы, которые расценивались основной массой сотрудников как «крепостная барщина», но и там, несмотря на упорный труд, был скромен и старался, чтобы товарищи не замечали его угодничества перед любым начальством.
Иван Николаевич был очень скрытным в разговорах с окружающими и стремился вызывать собеседников на откровенные беседы своими хитрыми многословными, ничего не обязывающими речами. Так он получал необходимую ему информацию о товарищах, начальстве, а сам при этом оставался в глазах собеседников, не узнавших от него ничего нового, своим «рубаха-парнем».
В конечном счёте, Александра Яковлевна, не чаявшая души в молодом научном сотруднике выдвинула его, когда освободилось место, в свои заместители. Чиновники управления культуры, знавшие о скромности, почтительности и исполнительности Ивана, утвердили его кандидатуру.   
На посту заместителя директора Иван Николаевич оказался ещё больше полезен, чем раньше! Ежедневно, появившись с самого раннего утра на работе, он метался между музеем и управлением культуры, самолично выезжал в отдалённые музейные филиалы, словом, «в поте лица своего добывал хлеб свой». В любой удобный для него момент он старался попасть на глаза чиновникам управления культуры, высказывая в их адрес потоки лестных слов. Если наступал день рождения какого-либо ответственного чиновника, он первым с утра бежал к его кабинету с охапкой цветов, а то и с дефицитной в ту пору бутылкой шампанского, коробкой конфет или каким-нибудь антикварным сувениром.
А в антиквариате Иван Николаевич умел разбираться! Он знал, какую ценность представляют старинные и редкие вещи!
В те годы граждане охотно приносили свои находки или реликвии в музей. Они доверяли, порой, государству самые сокровенные наследственные предметы, надеясь сохранить в памяти людей свои имена и имена своих предков. Очень часто в музей, не обладавший достаточными денежными средствами, реликвии сдавались просто так, задаром. Иван Николаевич передавал часть из них, не представлявшую большой ценности, на регистрацию в музейные фонды, но особо значимые вещи оставлял себе. Если же посетитель требовал за старинные предметы деньги, то Иван либо выплачивал скромные суммы из средств музея, либо скупал их за собственные деньги за бесценок.
Благодаря доверчивости граждан Иван Николаевич стал обладателем богатейших коллекций, которые, возможно, не снились даже миллионерам! Присваивая себе ценности одураченных людей, Иван про себя посмеивался над ними и мечтал, что настанет такой час, когда он будет «звездой первой величины» на вершине богатства и славы.
Однако главные ценности всё же оставались в хранилищах музея – фондах. Несмотря на определённую власть, Иван Николаевич пока не имел к ним свободного доступа без свидетелей. Тогда он решил дождаться лучших времён.
Вскоре в стране начались связанные с «реформами» беспорядки.  К власти пришли так называемые «демократы», образ мыслей и действия которых вполне подходили  нашему герою. Принципиальная партийная директриса Александра Яковлевна подала в отставку. Управлению культуры и прочим чиновникам города Ругаева в ту пору было не до какого-то там музея. В погоне за властью и деньгами они пустили на самотёк музейные дела и позволили сотрудникам самим выбирать директора.
Так получилось, что скромный и трудолюбивый Иван Николаевич был выдвинут «группой товарищей» как один из кандидатов. Ему противостоял самовыдвиженец – энергичный и грамотный научный сотрудник Иванов Пётр Геннадиевич. Он отличался твёрдым характером, высокой требовательностью, граничившей со строгостью.
В сравнении с «добрым, отзывчивым к нуждам людей» Иваном Николаевичем, Пётр Геннадиевич сильно проигрывал: сотрудники боялись, что их вольная жизнь может прекратиться. – Выберем Ваню, – рассуждали они, – и заживём лучше прежнего! Можно будет совсем ничего не делать!
В свою очередь, Иван Николаевич твёрдо обещал на общем собрании «хранить и расширять музейные вольности членов коллектива, улучшать их материальное положение и заботиться о них».
Большинством голосов, конечно, победил Иван Николаевич.
Закрепил он свою победу утверждением на должность в управлении культуры. Чиновники, помня о достоинствах и трудолюбии Ивана, не колебались. – Коллектив сделал правильный выбор! – решили они.
Так Иван Николаевич стал руководить крупнейшим учреждением культуры города Ругаева. Вместе с ним радовались случившемуся многие ценители местной истории: наконец-то музей пойдёт в гору!
Однако «в гору» пошёл не музей, но лишь…Иван Николаевич.
Прежде всего, он решил выполнить часть своих предвыборных обещаний. Именно тех, которые от него ничего не требовали. Так, он «закрыл глаза» на безделье целого ряда сотрудников, присланных в музей вышестоящими чиновниками. В музее и раньше существовала практика приёма на работу «по протекции». По телефонным звонкам из управления культуры, обкома партии, а потом из областной и прочей администраций в музей назначались свои люди, которым обеспечивалась пусть не богатая, зато сытая и спокойная жизнь. Эти люди совершенно ничего не делали на работе и начинали свой «трудовой» день с обходов окрестных магазинов, рынков и просто с уличных прогулок. Но при прежних директорах их действия не были такими наглядными. Конечно, к привилегированным лицам всегда было особое отношение, но на работу они приходили вовремя, присутствовали на своих рабочих местах и отлучались по своим делам «потихоньку», не афишируя. Теперь же они стали показывать, сколь велика их власть и независимость. Появились и такие сотрудники, которые всё реже и реже бывали в музее, считая нужным регулярно приходить на работу лишь за получением зарплаты.
Несмотря на это, музей вёл большую работу и плановые показатели, которые были утверждены вышестоящими чиновниками, никто не отменял. Поэтому меньшинство сотрудников, не имевших высоких покровителей, вынуждены были работать, как говорится, «за себя и за того парня». Среди них было немало трудолюбивых, честных, знающих своё дело специалистов. Вот на их плечи и обрушились все проблемы, связанные с деятельностью директора Лизоблюдова!
До него музейный коллектив был достаточно сплочённым. Бездельники и труженики не враждовали. Последние «знали своё место», потому как в поздние годы Советской власти кастовость пустила глубокие корни, и простым людям было невозможно с этим бороться. Однако на «массовых мероприятиях», проводившихся довольно часто, существовало полное единство. Вместе пили, вместе пели, даже помогали, порой, друг другу в трудные дни: в случае смерти близких людей, при болезни кого-либо из сотрудников или покушении на права музейных работников. Здесь забывались привилегии и «связи».   
Опасаясь создавшейся «сплочённости» коллектива, Лизоблюдов решил от этого избавиться. В короткий срок, используя новую политику государства, направленную на то же самое, Иван Николаевич стал медленно, как бы невзначай, натравливать одних людей на других. Первым таковым его действием было создание условий для полной свободы привилегированных лиц. Они теперь только «отдыхали» на работе! С другой же стороны, усилиями его секретарей и доносчиков, за остальными велось наблюдение. И «работяги» были лишены прав на вольную жизнь. Всё это породило разногласия в коллективе. Одновременно с этим у нового директора стали появляться свои «любимчики», которые получали надбавки к зарплате, всевозможные почётные грамоты, звания ветеранов, позволявшие иметь к старости льготы. Таковые блага давались только по личному благоволению директора. Это ещё больше углубило противоречия в коллективе. И, наконец, с целью упрочить свою власть, Иван Николаевич стал щедро поощрять массовое доносительство сотрудников друг на друга. Последний фактор совершенно разрушил трудовой коллектив. Люди докатились до того, что совсем перестали доверять друг другу и бежали в кабинет директора с доносами, порой, так стремительно, что сталкивались у его дверей чуть ли не лбами, стараясь опередить соперника, узнавшего об очередном «заговоре» против своего избранника.
Иван Николаевич, хорошо зная свои слабые организаторские способности, понимал, что попал в начальственный кабинет лишь стечением обстоятельств, и постоянно чувствовал угрозу своей власти со стороны любого образованного и мало-мальски энергичного сотрудника. Этим его страхом очень часто пользовались бездельники и интриганы, собиравшие против своих соперников, которыми, естественно, были знающие и трудолюбивые люди, всяческий компромат. Скоро в музее не стало людей, которые бы осмелились высказать вслух правду о своём директоре. Тогда доносчики стали прибегать к выдуманной ими клевете! Доходило до того, что они придумывали, что кто-то из их соперников готовится…убить директора! Ложь и сплетни опутали музей. О какой сплочённости уже могла идти речь?!
Иногда директор любил выдавать своих тайных осведомителей. Он вызывал «на ковёр» своих недоброжелателей (каковыми считал более умных, чем он, людей) и как бы невзначай сообщал «по секрету», кто на них донёс. Возникали ссоры и скандалы. Собирались целые группировки и коалиции против других группировок и коалиций. Все винили друг друга и не замечали, как ловко манипулирует ими директор, заманивший их в липкую паутину лжи.
Всё это тянулось годами, пока, наконец, не исчезли любые группировки: люди стали ненавидеть и презирать друг друга!
Воспользовавшись разладом в коллективе, Иван Николаевич занялся «кадровой» работой. Постепенно в музее стали появляться всё новые и новые люди. Все уже знали, что если это не присланные от чиновников лица, значит, его односельчане. Деревня заполонила музей. Это уже были преданные, как считал Лизоблюдов, «кадры». Одновременно с этим выживались многие достойные люди и грамотные специалисты. Одним из первых ушёл из музея его конкурент на выборах – Пётр Геннадьевич Иванов. Хотя с ним пришлось повозиться. Но Иван Николаевич не спешил. Он сумел стравить своего потенциального конкурента с другими сотрудниками, оклеветав его перед ними. Последние, слепо веря своему директору, стали травить Петра Геннадьевича и тот, наконец, не выдержал.  Затем «потянулись к выходу» и другие видные специалисты, в числе которых оказались и те, которые выжили Иванова.
Но опытный в интригах и кознях директор, как ни странно, оказался совершенно беспомощным в подборе технических специалистов, бухгалтеров. Для него, постоянно жившего в страхе перед перспективой утраты своей должности, мерой оценки специалиста служили угодничество, лесть и ярко выраженная…глупость. Сотрудники музея замечали, что директор часто предпочитал дурачков вместо умелых специалистов.
Доходило до смешного. Так, однажды он принял на должность техника психически больного человека, имевшего даже инвалидность! Этот «специалист-универсал», как он его называл, совершенно ничего не умел делать и, порой, метался по музею, выпучив глаза и высунув язык. Это, видимо, происходило в период его болезненных приступов. Однако при встрече с директором этот «техник» угодливо кланялся и всячески того расхваливал. Он нанёс колоссальный ущерб музею, переломав немало ценного технического оборудования и перепортив почти все холодильники, в которых охлаждал чайники с кипятком. Несмотря на все эти безобразия и жалобы на никчемного работника со стороны специалистов технической службы и сотрудников музея, директор продолжал держать того на работе, демонстрируя свою «терпимость и доброту». Но тут случилось чрезвычайное происшествие! Как-то одна сотрудница отправилась по нужде в туалет, заняла известное место в кабинке и уже собралась приступить к делу, как вдруг увидела, что из отверстия в стенке, которого раньше не было, на неё смотрели чьи-то глаза! Она в ужасе, с криком выскочила из туалета в коридор. На шум прибежали другие сотрудницы, открыли дверь женского туалета и обнаружили там весёлого и улыбавшегося техника. Он спокойно вышел из уборной и величественно проследовал в свою мастерскую! Но скандал разгорелся нешуточный! Женщины побежали к Лизоблюдову и в категорической форме потребовали уволить «одарённого специалиста», пригрозив написать жалобу в управление культуры. Это подействовало: идиот был уволен.
Однажды директор принял на работу смотрителя психически больную женщину. Она вытанцовывала на своём этаже настоящие балетные «па», шокируя публику, часто вмешивалась в работу экскурсоводов и подавала такие «советы», что посетители хохотали до упада. Вдобавок ко всему, она буквально преследовала всех молодых смотрительниц и письменно, ежедневно сообщала директору об их мнимых нарушениях: о длительном пребывании в туалете, о приёме в музее посторонних лиц, якобы их любовников, и прочей ерунде. Она замучила мужчин музея рассказами о том, как её преследуют какие-то злодеи и пытаются изнасиловать. Избавление от неё пришло случайно: родственники перевели её на какую-то лёгкую работу поблизости от дома. Немало возникало и проблем из-за уборщиц. Бывали случаи, когда они не выходили на работу по причине пьянства, и музей пребывал в антисанитарном состоянии, но принимать к нарушительницам дисциплинарные меры директор не давал, демонстрируя свою «мягкость и сердечность». Однажды уборщица прогуляла почти целый месяц, и хозяйственникам пришлось прилагать немало усилий, чтобы временно найти на её место замену. Когда же она вышла и упала перед Лизоблюдовым на колени, тот «великодушно» простил её, унизив, таким образом, своих хозяйственников, измученных прогульщицей. 
Кроме всего этого, директор продолжал (ещё более активно!)  практику приёма на работу неизвестных людей по телефонным звонкам вышестоящих начальников. Практически всегда эти люди были не только не нужны музею, но вообще не хотели работать. Таких случаев было много, но один следует описать как особенно уникальный.
Из музея уволилась молодая девушка-бухгалтер, плохо знавшая работу. А поскольку в бухгалтерии пребывали, в основном, все «блатные», работа не клеилась, и у сотрудников появилась надежда, что, наконец, возьмут хотя бы одного грамотного бухгалтера. Но как раз в это время директору позвонил депутат Государственной Думы и предложил взять бухгалтером свою «протеже». Лизоблюдов, естественно, капитулировал!
Так, в музее появилась 25-летняя женщина по имени Оксана. Она прибыла в бухгалтерию, назвала себя студенткой-заочницей какого-то финансового института и была принята «с распростёртыми объятиями». Она не имела представления о бухгалтерской работе и не стремилась приобретать необходимый опыт. Несмотря на то, что её старшие коллеги были также устроены в бухгалтерию по протекции, они всё-таки что-то делали, пусть медленно и некачественно, но как могли, и работать за упомянутую Оксану не хотели. К тому же Оксана стала прогуливать и, порой, по два-три дня не выходила на работу. Бывало и так, что она приходила в музей в лёгком подпитии. Женщины не стали долго терпеть её и, зная, что директору жаловаться бесполезно, сами умело «выжили» прогульщицу из бухгалтерии. Чтобы не разжигать скандал, Оксана попросила директора перевести её в гардеробщицы. Но это была сезонная работа, и вскоре «протеже» депутата перевелась в смотрительницы. Но и на этаже среди витрин и экспонатов она долго не продержалась. Подружившись с техниками музея, которые постоянно пьянствовали, она стала уходить со своего рабочего места в их мастерскую, где напивалась «до положения риз». Бывали случаи, когда сотрудники заставали её среди пьющих мужчин справляющей прилюдно нужду на ведре: выйти в туалет она была не в силах! Смотрительницы многократно жаловались директору на пьяницу, требуя её уволить, но тот всегда говорил: – Вы что, смеётесь? Да её прислал сюда депутат…Да меня самого из-за неё уволят!
Как-то в музей пришла иностранная делегация, гости поднялись с экскурсоводом на верхний этаж и, подойдя к одной из витрин, почувствовали скверный запах, исходивший из комнатки смотрительниц. Смущённый экскурсовод увёл гостей подальше от зловония, а после экскурсии позвал заместителя директора и нескольких сотрудников наверх. Они обнаружили в комнатке смотрителей лежавшую на полу совершенно пьяную Оксану, которая со слезами на глазах причитала: – Ой, люди, ратуйте, я обделалась!
Слава Богу, что Лизоблюдов в это время отсутствовал по причине командировки, и пьяница была вынуждена подать заявление об увольнении «по собственному желанию».
Надо сказать, что директор, как достойный выходец из деревни, не только терпимо, но уважительно относился к пьяницам. Он прекрасно знал о беспробудном пьянстве его технических работников, но не только не препятствовал, но даже поощрял это. И таковое было вполне объяснимо. Дело в том, что музей, как всякое учреждение, нуждался в специалистах, знающих рабочие профессии. Но на низкую музейную зарплату было непросто найти хороших технических работников. Лизоблюдов прекрасно знал, что «работяги» любят выпить и поэтому предоставил им эту «льготу». Технические работники музея часто начинали свой рабочий день с «опохмелки». В стенах их мастерской не переводились алкогольные напитки! Чего у них только не было: и вина всех сортов, и водочные изделия и даже дорогостоящий коньяк! Где же они брали на это деньги? Ведь все знали, что Лизоблюдов наплевательски относился к своим работникам и их материальному положению! Однако для пьяниц он не жалел ничего!  Они числились на нескольких работах, получали премии и доплаты из директорского фонда. Кроме того, администрация не препятствовала им подрабатывать «на стороне». В музей буквально вереницами тянулись жители соседних дворов, которые нуждались в тех или иных работах. Дошло до того, что музейные техники стали местными грузчиками, доставлявшими на дом старикам-пенсионерам мебель, холодильники и прочие тяжёлые грузы. За всё их щедро «благодарили», и они, порой, так напивались, что оставались ночевать в музее!
Конечно, работать на музей они, будучи с утра в подпитии, «желанием не горели», однако со всеми распоряжениями директора справлялись, если к тому времени ещё стояли на ногах. Впрочем, в этом случае, как истинный российский руководитель, Лизоблюдов привлекал к переноске тяжестей своих сотрудников-мужчин, естественно, бесплатно, объявляя очередной «субботник». Как результат такой политики, «работяги» вскоре превратились в хронических алкоголиков и жить без пьянства не могли. Они прекрасно понимали, что нигде, кроме музея, им не удастся свободно пьянствовать на работе, и держались за свои места, как «чёрт за грешную душу». Директора они боялись, и тот периодически, имитируя «заботу» об их здоровье и «отеческую строгость», журил бесхитростных пьяниц, хотя знал, что сам повинен в том, что они так распустились.   
Так Лизоблюдов тихо и незаметно превратил этих некогда крикливых и уверенных в себе людей в бессловесных рабов!
Обнаружив, что алкоголь является очень удобным средством для поддержания его власти, директор стал поощрять пьянство и среди научных сотрудников музея. Попойки, в том числе групповые, стали частым явлением в стенах этого учреждения. По всякому поводу (чей-либо день рождения, памятная дата, рождение у кого-либо ребёнка, поминки по усопшим и т.д.) собирались застолья. Сначала пьянствовали в конце рабочего дня, но постепенно стали «праздновать» и в дневное и даже в утреннее время. Директор не щадил денег на эти дела: помимо сборов с сотрудников, в ход шли средства из какого-то загадочного «фонда», скорее всего, из премиального. А когда сотрудники, получавшие мизерную зарплату, не видели подолгу и без того скудных премий, верные люди Лизоблюдова как бы «по секрету» сообщали недовольным, что их постоянно обделяет «жадное» управление культуры, присваивая их крохи себе.   
Были, конечно, в музее люди, которые не принимали участия в организованных пьяных мероприятиях. Но они скоро стали «в глазах коллектива» «отщепенцами», «гнилыми интеллигентами» и первыми кандидатами на возможное увольнение.
Так, постепенно и уверенно разваливалась музейная дисциплина. Но от этого положение директора не только не ухудшалось, но наоборот, упрочивалось.
Совестливые люди совершенно устранились от критики директора и его кадровой политики, более того, они утратили веру в справедливость и возможность навести порядок. Теперь Лизоблюдов мог свободно, без свидетелей, «заглядывать» в фонды. Здесь было достаточно ценных вещей! Только одних монет было «море»! Но возникла ещё одна проблема: как быть с заведующим фондами? Ведь не каждый захочет нести ответственность за пропажу вещей?
Тогда началась чехарда со сменой заведующих. Каждый новый заведующий, принимая фонды, обнаруживал недостачу. Одних монет исчезло огромное количество. Директор же успокаивал будущих потенциальных виновников словами: – Ничего страшного. В музеях всегда воруют! Спишем по акту!
Однако вскоре очередной «главный хранитель» потихоньку увольнялся.
Эта «практика» тянулась годами.
Господин Лизоблюдов ухитрился даже «заглянуть» в музейные витрины! Из экспозиции «на реставрацию» «ушли» две медные платы, номиналом в «полтину» и «полуполтину», имевшие огромную нумизматическую ценность. Туда они так и не вернулись, а в фондах внезапно пожелтели – стали бронзовыми. Вскоре наступил черёд правительственным наградам, хранимым в музее. Как-то директор пригласил на работу специальный отряд частной охраны. Сотрудники тогда удивлялись: – Нет денег на ремонт, протекает крыша, а на дорогостоящую охрану деньги нашлись!
И вот «настоящие профессионалы» взялись за дело! В вечернее и ночное время они стали «бдительно» охранять музейные ценности, получая солидную заработную плату, о которой только могли мечтать научные сотрудники. Но вдруг случилось непоправимое!
Как-то утром одна из смотрительниц, обходя витрины экспозиции, обнаружила, что медали и ордена, висевшие на генеральских мундирах, как-то поблекли. Ну, допустим, потемнело серебро, а что же тогда с золотом?!
Разразился скандал. Несчастный директор едва усидел в своём кресле. Его спасли лишь местные властные неурядицы и чиновники, ставшие уже его покровителями.
Делом занялись следственные органы, «воры» (бывшие дорогостоящие охранники) куда-то исчезли, и после долгой волокиты и какого-то суда случившееся забылось. Вот только на месте дорогих и редких орденов так и остались муляжи.
Тем временем директор занялся «научным» творчеством. Сам он не умел писать книги и для этого привлёк публициста Ивана Евгеньевича Звонарёва. За бюджетные деньги Лизоблюдов с помощью Звонарёва, обрабатывавшего его каракули и фактически писавшего за него, в короткий срок сумел издать несколько книг и стал прославленным краеведом. Но, несмотря на поддержку умелого литератора, его книги не получили высокой оценки рядового читателя, хотя оказали существенную медицинскую помощь читателям, страдавшим бессонницей: достаточно было прочитать буквально несколько страниц из его книг, чтобы надолго излечиться от этого недуга. Один житель Ругаева даже хвастался, что как только почувствует возбуждение и не может уснуть, сразу же вспоминает о прочитанных страницах Лизоблюдова или только подумает о перспективе прочтения его книги, и немедленно засыпает «крепким здоровым сном»!
Также директор интересовался картинами и иконами. Он считал себя (возможно, так и было на самом деле!) неплохим экспертом в области живописи. Благодаря его «экспертизам» немалая часть произведений искусства отправилась в частные коллекции, естественно, за приличную мзду. В области живописи Иван Николаевич стал даже «меценатом». Он якобы поддерживал местных художников, скупая за бесценок их картины, однако, на самом деле, нещадно обирал талантливых стариков-живописцев и без того обделённых жадным и жестоким по отношению к творческим людям государством.
Была у Лизоблюдова ещё одна страсть, та самая, которая искони была свойственна российским государственным чиновникам – любовь к иностранцам! Когда в музее появлялись гости из далёкого зарубежья, директор музея из кожи лез, чтобы угодить им! Ему льстила возможность прославиться на Западе своей эрудицией, человечностью и гостеприимством. И такая возможность предоставлялась ему не один раз…Однако наш талантливый руководитель не всегда оказывался на высоте.
Как-то в музей прибыл известный французский журналист, сопровождаемый не менее известным российским юристом. Господин Лизоблюдов, окончивший университет с красным дипломом и имевший по французскому языку оценку «отлично», так поприветствовал зарубежного гостя на его родном языке, что тот в отчаянии смотрел на переводчика, жестом показывая, что язык гостеприимного хозяина ему не понятен! Переводчик, также ничего не понявший, был вынужден придумать краткий корректный ответ, чтобы замять неловкую ситуацию. А когда завершилась экскурсия, и француз направился к выходу, Лизоблюдов вновь огорошил его потоком бессмысленных фраз, непонятных всем присутствовавшим при этой комедии людям.
– Мерси боку! Мерси боку! – бормотал иностранец, пытаясь как можно скорей покинуть стены славного музея.
Но наибольшим достижением Лизоблюдова явилось его приветственное слово к многочисленной делегации из одной англоязычной страны…Здесь он превзошёл нашего замечательного знатока английского языка – министра спорта Виталия Мутко – который в своё время поразил мир своей языковой эрудицией!
Правда, талантливый руководитель музея не изучал английский язык, но, подобно своему не менее одарённому высокопоставленному коллеге, чиновнику от спорта, прочитал приветственное слово делегации, написанное ему русскими буквами местным переводчиком. Последний, многократно обиженный издевательствами Лизоблюдова, подготовил ему жестокую месть! Хотя в начале своего приветствия директор музея произнёс, и достаточно неплохо, несколько дружеских фраз, но вот в конце своей речи, глядя на улыбающихся иностранцев, он вдруг сказал: «We are always glad to see you here and you may have me in my arse hole every day if you like!» [«Мы всегда рады видеть вас здесь, и вы можете иметь меня в задний проход каждый день, если вы пожелаете!»]
Последовало гробовое молчание, после чего раздался такой смех, что сотрудники разбежались в страхе от возможного обрушения здания!
Лизоблюдов же посчитал, что проявил невероятное остроумие и, раскланявшись, удалился под раскаты неутихавшего смеха в свой кабинет, предоставив возможность переводчику мучиться с задыхавшимися от смеха иностранцами, так и не успокоившимися до конца экскурсии.
Случившееся не поколебало положение Лизоблюдова. Переводчик, опозоривший его, вскоре тихо уволился, музейные работники, составлявшие директорскую свиту, ничего не поняли из произошедшего, а высшее начальство и вовсе ничего не узнало.  
За годы своего правления господин Лизоблюдов сумел войти в полное доверие чиновникам. Он знал, что им нужны только власть и деньги. Но властью они уже обладали, а вот денег им всегда не хватало, тем более, что Ругаевская казна была почти пуста. Лизоблюдов нашёл и здесь способ удовлетворять аппетиты своих покровителей. Само собой разумеется, не из своего кармана. Ежегодно управление выделяло на строительные и ремонтные работы в музее большие денежные суммы. К концу года они переводились на счета музея, а затем директор, за спиной не только всего коллектива, но и своих хозяйственников, возвращал эти деньги назад в управление, как неиспользованные. Чиновники, благодаря этому, получали хорошие премии за «экономию средств». Как не любить такого директора?!  К тому же, он продолжал свою практику беспрекословного выполнения всех указаний чиновников, не обращая внимания на их некомпетентность, навязывая сотрудникам все виды деятельности, вплоть до уборки территории вокруг других учреждений. Интересы музея и коллектива ему были глубоко чужды. Главное – это личное благополучие, почести, слава. А тем временем музей приходил в упадок. Протекала кровля, трескались и осыпались стены кабинетов, в аварийном состоянии оказались экспозиционные залы.
За все эти «заслуги перед Отечеством» Лизоблюдов был буквально засыпан наградами, подарками и благодарственными письмами. В Ругаеве его иначе как «крупным учёным», «краеведом с огромным опытом», «честнейшим и бескорыстнейшим человеком» не называли. Это был огромный авторитет. Он ухитрялся угодить едва ли не всем, кроме своих «работяг», которые ковали для него награды и почётные звания. С ними он был беспощаден! Уже сразу после избрания на должность директора Лизоблюдов «забыл» о многих своих предвыборных обещаниях. Так, к концу его «правления» сотрудники музея, учёные люди, имевшие научные и литературные труды,  получали зарплату ниже тарифной ставки уборщицы или дворника в жилищном, к примеру, управлении! К простым людям, которые не могли «дать сдачи», директор музея относился особенно нагло и цинично, издеваясь над их бедностью. Бывало и так, когда он давал кому-нибудь из своих сотрудников дополнительную работу «по совместительству», а потом вдруг, по своей прихоти, отнимал её, не сообщая об этом несчастному труженику. Человек продолжал работать, добросовестно выполнял чужие обязанности, а когда приходило время получать заработанные деньги, бухгалтера, смеясь, говорили, что он «уже давно уволен директором»! Если же обманутый сотрудник пытался что-то доказать Николаю Ивановичу, тот, весело говорил, наслаждаясь его страданиями: – Иди! Жалуйся в управление! Там тебя всё равно никто не послушает!
И люди молча переносили подобные унижения. Впрочем, иногда некоторые работники музея приходили в управление культуры и робко пытались что-то выяснить, но получали неутешительную информацию. Так, однажды две работающие пенсионерки явились в управленческую бухгалтерию и спросили, почему работникам музея, несмотря на выполнение планов, не выплачивают премии. – Как это не выплачиваем?! – возмутилась бухгалтер. – Ещё как выплачиваем! Например, вашему директору и главному бухгалтеру! Сам Лизоблюдов сказал нам, что у вас работают одни бездельники, недостойные премий!
  Основным критерием человека Лизоблюдов считал его близость к вышестоящим чиновникам и представителям власти. Все остальные им не воспринимались как люди.
Однако рисоваться он умел! Кто бы ни пришёл к нему на приём со стороны, он был «сама любезность»! И люди верили, что перед ними добрый и отзывчивый человек! Немногие знали истинное лицо этого карьериста! Некоторые сотрудники музея долгое время были убеждены, что Лизоблюдов – просто слабый руководитель, но зато честный и порядочный человек.
Так бы всё и продолжалось в славном ругаевском музее, если бы не случай. Как-то в Ругаев прибыл из Москвы отставной чиновник, родственник или приятель одного из областных руководителей. Там он чем-то проштрафился и просился на какую-нибудь должность. Перебрали всё. Но везде «сидели» «свои» люди. Тогда вспомнили о музее. Кто был Лизоблюдов? Обычный подхалим! Правда, с большим «народным» авторитетом…Но что для чиновников народ? Так себе, быдло! До чиновников периодически доходила информация о финансовых и прочих «нарушениях» Лизоблюдова, но очарованные его рабской покорностью, видимой скромностью и определённым «вниманием», они до поры до времени не верили «вредным слухам». Теперь же наступило время воспользоваться «тенденциозной» информацией.
Лизоблюдову вежливо предложили перейти на должность заместителя, освободив кресло для более высокого лица. Но тот, забыв о прежней скромности, проявил упрямство.
Тогда в музей прибыла комиссия контрольно-ревизионного управления и, несмотря на секретность информации, коллектив узнал, что их замечательный директор не только не идеал, но обыкновенный жулик. Полученные от комиссии сведения о злоупотреблениях Лизоблюдова потрясли даже видавших виды чиновников. Они совершенно не ожидали, что скромная поверхностная ведомственная проверка найдёт столько всего! Такие сведения не подлежали огласке, но меры принимать было нужно…
Буквально через несколько дней несчастный директор предстал перед чиновниками управления культуры.
– Вы недостойны занимать столь высокий пост! – сказал начальник управления, грозно нахмурив брови.
– Пощадите! Я ни в чём не виноват! – вопил, катаясь по полу, напуганный директор.
– В таком случае, ознакомьтесь с актом ревизии! – промолвила заместитель начальника и протянула лежавшему на полу Лизоблюдову документы. Тот взял их дрожавшими руками и, плача, стал читать.
– Миллион рублей! А здесь – два! – периодически вскрикивал он. – Да когда же я брал такие деньги?! Это не я, это главный бухгалтер!
– Да только ли миллион? – возмутился привставший из-за стола председатель комиссии от контрольно-ревизионного управления. – А прочие нарушения?! Да там «статьями» попахивает!
– Помилуйте, люди добрые! – взвизгнул директор музея. – Я не виноват! Всё для государства старался! Хотелось, как лучше…Да вот недоглядел как за моей спиной орудовали прохвосты!..
– Смиритесь, Иван Николаевич, – смягчился, видя унижение Лизоблюдова, добросердечный начальник. – Мы оставим вас на работе, конечно, не директорской…А там будет видно…
– Спасибо, большое спасибо! – бормотал трясущимися губами Лизоблюдов. – Век буду помнить вашу доброту!
Он встал и, стараясь не повернуться к чиновникам задом, медленно поплёлся, непрерывно кланяясь, к двери. Так закончилось долгое правление директора музея местных древностей Лизоблюдова. Хотя, кто знает, закончилось ли оно? Ведь ходят слухи, что скоро в городе Ругаеве опять начнутся административные игры и на таком ответственном посту понадобится «честный и бескорыстный» человек. Поживём – увидим.

23 ноября 2011 г.


Ч  А  С  Т  Н  Ы  Й    О  Х  Р  А  Н  Н  И  К

1.

Володя Боровиков был совестливым и скромным человеком, старался изо всех сил добросовестно исполнять любые указания своих начальников, никогда не брал взяток и не пользовался своим служебным положением в корыстных целях. Он был умён и хорошо справлялся с работой, поэтому во время известных «реформ» оказался на улице, в числе безработных. Его достоинства стали его недостатками, потому как он не умел делать то, что умеют многие россияне: восхвалять своих начальников и врать!
Известно, что в нашей стране достоинства человека определяются не деловыми и душевными качествами людей, но умением, как говорится в  простонародье, «лизать начальнику зад». В «пореформенное» время установилась довольно чёткая градация статусов работающих. На первом месте располагаются не самоотверженные труженики, а лишь льстецы и доносчики, которые почти ничего не делают на работе, но только имитируют труд, как можно громче хвалят своих начальников, делают им подарки и периодически доносят на своих товарищей. Далее идут работники, которые мало-мальски справляются со своими обязанностями, хвалят начальников, но не доносят. Последними же, худшими считаются настоящие профессионалы, творческие люди, которые создают материальные и духовные блага, но не хвалят руководителей, не делают им подарков и не доносят. Есть, конечно, в создавшейся кастовой лестнице и свои «неприкасаемые» – это трудолюбивые и талантливые люди, которые, помимо неспособности доносить начальству на своих товарищей и делать «шефам» подарки, обладают «даром» критиковать «непререкаемые авторитеты». Это – худшие и самые опасные люди в России! Впрочем, благодаря дальнейшему развитию демократии и гласности, эта последняя категория работников  исчезает.
Итак, наш герой, будучи человеком творческим, но не житейским хитрецом, вынужден был искать себе работу, чтобы прокормить себя и свою семью. Однако тут не всё было так просто! Он долго скитался по всему городу и окрестностям, предлагая свои услуги. Но его знания, профессионализм, честность никому не были нужны. Володя хорошо знал английский язык и в своё время даже работал по мере необходимости устным и письменным переводчиком. Однажды он зашёл в один банк и увидел как банковский служащий с большим трудом, постоянно открывая словарь, переводил на английский язык большой текст. – Что вы мучаетесь? – воскликнул Боровиков. – Текст же несложный! Давайте я вам помогу!
Он быстро набросал на протянутом ему чистом листе бумаги перевод и отдал свою работу изумлённому служащему. Тот так обрадовался, что предложил Володе свою помощь в его трудоустройстве в банк переводчиком. Он завёл его в кабинет директора, рассказал о его способностях, но неумолимый начальник отверг услуги нашего героя. – Нам не нужны переводчики! – сказал тот, грозно нахмурив брови. –  Справимся с этими мелочами своими силами!
Как потом узнал Боровиков, на работу в банк принимали лишь по «протекции» высокопоставленных лиц или за огромные взятки. Он же не только не относился к «высшей касте», но и не имел возможности преподнести нужную сумму денег.
Ничего не добился он и в службе занятости, которая в России существует, фактически, лишь для процветания чиновников, но вовсе не для трудоустройства безработных.  Володя дважды в месяц посещал это учреждение, «отмечался», получал жалкое ежемесячное пособие в восемьсот пятьдесят рублей, которых не хватало даже на хлеб, а когда прошло шесть месяцев, чиновники отказали ему и в этом. – По закону мы не можем больше держать вас на учёте! – заявили они.
 От полного отчаяния Володю спасло объявление в газете «Моя реклама»: «Требуются частные охранники. С лицензиями и без».
Боровиков кинулся к телефону и набрал номер. - Приходите по такому адресу…Поговорим, разберёмся! - ответил ему приятный женский голос.
Володя поспешно оделся. Взял с собой документы – паспорт, трудовую книжку, диплом об образовании – и вышел на улицу.

2.

Офис  частного охранного предприятия «Задор» размещался на втором этаже большого кирпичного дома, некогда относившегося к какой-то государственной конторе. Теперь же чиновники, судя по всему, объявили здание своей частной собственностью и сдавали его помещения в аренду всевозможным фирмам и мелким предприятиям. 
Наш герой поднялся наверх, прошёл по длинному коридору в самый конец и увидел на последней двери табличку с надписью «ЧОО Задор». Он постучал в дверь и вошёл в небольшую комнату с тремя столами, загромождёнными компьютерными мониторами и множительными приборами. Увидев сидевшую за компьютером у окна девушку и расположившуюся напротив неё, тоже за компьютером, пожилую женщину, он громко поздоровался. – Здравствуйте! – почти хором ответили дамы.
Боровиков вгляделся в лицо пожилой женщины, считая её начальником.
– Я пришёл по объявлению в газете…, – начал он, но осёкся: пожилая женщина лукаво улыбнулась и кивнула головой в сторону девушки.
– А! Так вот кто здесь начальник! – догадался Володя и подошёл к столу, за которым сидела девушка. Худенькая, стройная, невысокая. Волос – светлый, глаза – серо-стальные. Лицом  – не красавица, с длинным острым носом и резкими, мужскими чертами.
Однако стоило ей заговорить, как он сразу же почувствовал к ней симпатию и понял, что девушка не лишена обаяния.
– Кто вы? – спросила она. – У вас есть с собой документы?
Боровиков представился и предъявил паспорт, трудовую книжку и диплом об образовании.
– Так вы работали старшим научным сотрудником? – с видимым изумлением произнесла начальница. – Имеете высшее педагогическое образование?
– Да, совершенно верно! – кивнул головой Володя.
– Это очень хорошо! – улыбнулась девушка и, казалось, её глаза осветились тёплым приветливым блеском. – Нам нужны педагоги! Мы как раз имеем одним из объектов среднюю школу! Там вечно жалуются на грубость охраны! А с вами дело пойдёт лучше! Согласны работать там охранником?
– Согласен! – буркнул Володя, радуясь, что, наконец-то получил какую-то работу.
– Ну, тогда хорошо! – весело сказала девушка. – Думаю, мы с вами сработаемся. Меня зовут Любовь Григорьевна. Я – руководитель частного охранного предприятия. Вот мои номера телефонов…У вас есть мобильник?
– Да, есть! – кивнул головой Боровиков.
– Хорошо, тогда скажите мне свой номер. Это нужно для взаимной связи.
Володя продиктовал номер своего мобильного телефона.
– Вы готовы уже завтра заступить на смену? – спросила молодая начальница.
– Да, я готов!
– Ну, тогда я забираю вашу трудовую книжку, а с паспорта и диплома сниму копии. Но вам сейчас нужно пойти в магазин и купить специальную охранную форму. Вот вам тысяча рублей! – Она протянула Боровикову зелёную бумажку. – Купите себе форменные китель и брюки. Скажите в магазине, что нужна такая форма…Там же вам следует приобрести нагрудную табличку с надписью «Частная охрана» и два нарукавных знака.
Она назвала стандартное наименование одежды и объяснила, где располагается магазин. – Когда купите форму, обязательно возьмёте кассовый и товарный чеки, а потом придёте сюда для инструктажа! – добавила она в заключение.
Володя отправился в указанном направлении, купил нужную форму и вскоре вновь предстал перед своей начальницей.
– Вот сдача, чеки и купленная форма, – сказал он, протягивая перечисленное девушке.
– Отлично! – улыбнулась начальница и протянула Боровикову целую пачку каких-то бумаг. – А теперь подпишите эти документы. Здесь – ваши расписки об ознакомлении с правилами техники безопасности, ваше заявление о приёме на работу и ряд других…Эти бумаги нужны для предъявления всевозможным комиссиям, которые строго проверяют нашу работу…Словом, подписывайте побыстрей, и я расскажу вам о предстоящей работе!
Володя быстро подписал своё заявление о приёме на работу, бланки об инструктаже по правилам техники безопасности, которых оказалась целая куча, и вдруг обнаружил несколько чистых листов.
– Тут ещё листы без текста…, – пробормотал он.
– Подписывайте и эти чистые листы! – сказала весело Любовь Григорьевна. – Они нужны нам как образцы ваших подписей, чтобы правильно выдавать зарплату и на всякий там случай, если придёт комиссия, чтобы не искать вас по объектам…
– Хорошо! – кивнул головой Боровиков, глядя в серые блестящие глаза своей начальницы, излучавшие искренность и доброту. 
 – Ну, вот и ладно, – молвила с теплотой в голосе молодая начальница. – Значит, завтра с восьми утра вы должны приступить к работе охранника в школе. По прибытии на объект вы сразу же ознакомитесь со всеми инструкциями о ваших должностных обязанностях. Вы будете работать в школе до того времени, как завершатся все уроки. Это будет где-то в шесть-тридцать вечера. Потом вы поедете на другой объект…
– А на чём я поеду? – поднял голову Володя.
– Как на чём? – нахмурилась Любовь Григорьевна. – На общественном транспорте! Сядете на троллейбус или автобус и доедете до мини-рынка…Там у нас есть один объект на стройке: сдаётся большой жилой дом. Я сейчас дам вам номер мобильника нашего охранника, с которым вы вдвоём будете охранять стройку. Вы ему позвоните, и он вас встретит! Ясно?
– Ясно, – пробормотал Боровиков. – А выходные у меня будут?
– Будут! – кивнула головой начальница. – Сутки вы работаете, а двое – отдыхаете! Зарплата у вас будет…семь тысяч рублей, но первый раз вы получите деньги только черед два месяца после двадцатого октября. Это связано с тем, что мы – частное предприятие и ваша зарплата зависит от перечисления денег теми организациями, объекты которых вы охраняете!
– А как обстоит дело с оплатой проезда до рабочего места? – робко спросил Володя. – Вы будете оплачивать мой проезд?
– Нет! – поморщилась Любовь Григорьевна. – Проезд до объекта мы не оплачиваем! Тем более, что это недорого…Здесь вы разбирайтесь сами!
– Всё понятно, – мрачно буркнул Володя, вставая. – Что ж, пойду тогда готовиться к работе.
– Хорошо, идите, – сказала со строгостью в голосе начальница. – Если же у вас будут какие-то вопросы, что-то неясное или экстренное сообщение о происшествии на объектах, сразу же звоните мне по мобильному телефону. Кроме того, я дам вам номер мобильника нашего оперативного дежурного. Вы будете докладывать ему о прибытии на объект, обо всех происшествиях и уходе с объекта.
Так началась новая служба Володи Боровикова. Он вставал утром в половину седьмого, завтракал и шёл в школу, располагавшуюся в получасе ходьбы от дома. С собой он брал полиэтиленовый пакет, в который его жена вкладывала термос с горячим чаем и несколько бутербродов.
Работа в школе была не особенно хлопотная, но очень шумная. Благодаря «демократизации» общества, в школе царили беспорядок и неразбериха. Дети метались по коридорам и во время перемен, и во время уроков. Почти все учителя, кроме трудовиков, едва справлялись со своими подопечными, заискивали перед ними, уговаривали их выполнять хотя бы уставные требования. Дети же вели себя крайне нагло, насмехались над своими наставниками, а когда те пытались со строгостью в голосе угрожать им, они говорили: – Что вы нас пугаете? Мы свои права хорошо знаем! Вы нам всё равно ничего не сделаете! А если мы на вас пожалуемся, тогда вас выгонят с работы!
К охранникам они относились, к большому удивлению Володи, достаточно почтительно. Они понимали, что охранник пребывает в школе для обеспечения их безопасности и на замечания Боровикова реагировали адекватно. Впрочем, тот редко вмешивался в события: согласно его должностной инструкции за поведение детей отвечали педагоги. Он должен был лишь следить за тем, чтобы в школу не проходили посторонние лица, пьяные и все те, кто мог причинить детям какой-либо вред. Это была несложная работа. Однако ходить взад-вперёд по вестибюлю школы или сидеть там же, наблюдая за всеми входившими и выходившими, было достаточно утомительно. Кроме того, дети часто без разрешения наставников открывали заднюю дверь, выдвигая засов и выбегая на улицу. Охранник должен был следить и за этой дверью, поскольку через неё могли проникнуть посторонние люди. Эта работа тоже не требовала больших умственных затрат, но была нудной и скучной. Досаждал же больше шум, который редко утихал во время уроков. Когда же наступали перемены, дети так кричали и шумно бегали, что Володя иногда хотел заткнуть ладонями уши! Но он знал, что этого делать нельзя, ибо дети заметят его слабость и станут над ним издеваться. Боровиков когда-то работал школьным учителем и хорошо знал, как опасно показывать детям свои слабости.
Школа, которую он охранял, была одной из лучших в районе, однако там недавно сменился директор – опытный и заслуженный – и пришла женщина-педагог. Само собой разумеется, она была назначена по протекции чиновников, а не по деловым качествам, и руководить не умела. Володя не раз видел, как дети безобразничали и шумели на глазах у директрисы, не обращая на неё никакого внимания.
По образу и подобию директрисы действовали и многие педагоги. Володе было дико видеть, как они с полным безразличием проходили мимо дерущихся детей и даже не пытались их одёргивать. А как они преподавали! Как известно, уроки труда проводятся для мальчиков и девочек отдельно. Мальчики занимаются в специальной мастерской, а девочки – изучают так называемое домоводство в своём кабинете. Так же обстояло дело и в этой школе. Но учителя-трудовики наплевательски относились к своей работе. Однажды Володя стал свидетелем их действий, не имеющих ничего общего с педагогикой и граничивших с хулиганством.
Как-то ученики седьмого класса пришли с улицы после коллективной уборки территории вокруг школы возбуждённые, взвинченные. Мальчики направились в учебную мастерскую, а девочки – в кабинет домоводства.  Володя стоял в коридоре поблизости от происходивших событий и всё видел. Мальчики, войдя в мастерскую, заговорили, зашумели. – Ах, вы, сволочи такие! – заорал вдруг учитель. – Вы что, совсем помешались?! Забыли, что в школе находитесь?
Дети затихли, а Боровиков оцепенел от изумления: неужели учитель осмелился так вести себя?
Неожиданно открылась дверь мастерской, и в коридор вышел здоровенный краснорожий мужик – учитель труда. Он кивнул головой Володе в знак приветствия и повернулся в сторону своих учеников. – Я сейчас вернусь! – громко сказал он. – Но смотрите, сволочи и скоты, если только будете шуметь или выходить в коридор, я вам голову отверну!      
Он с гордостью посмотрел на Володю. – Вот я какой, – казалось, говорил его взгляд, – настоящий учитель и хозяин положения! Я не буду с ними сюсюкаться, как некоторые!
Наш герой с изумлением смотрел, как этот талантливый педагог вышел на улицу, достал сигарету, закурил и пошёл в глубину школьного двора.
Тем временем открылась дверь мастерской, из неё выбежали мальчишки и устремились к кабинету домоводства. Они открыли дверь и стали корчить рожи девочкам. А затем помчались назад в свою мастерскую. Вслед за ними выбежала учительница. – Сволочи! Подонки! – кричала она во всё горло. – Вы что, урок мне сорвать хотите! У, грязные свиньи!
Она вернулась в свой кабинет, а мальчишки вновь выбежали из мастерской, повторяя прежнюю сцену. Учительница опять выскочила, заорала, и хулиганы снова забежали в мастерскую. Так повторялось несколько раз, пока не объявился учитель труда. Он вошёл в класс и долго кричал на детей, угрожая им расправой. Те затихли, но было ясно, что они так привыкли к действиям своего наставника, что лишь создавали видимость страха перед ним.
Вскоре открылась дверь кабинета домоводства, и в коридор вышла учительница. Она достала сигарету и направилась к выходу на улицу, повторив действия своего коллеги-трудовика. Правда, в её отсутствие девочки не шумели и не выбегали.
Из мастерской же доносились крики учителя-трудовика, который долго и нудно объяснял ученикам, какие они негодяи и подонки. Когда же вернулась учительница домоводства, он вновь вышел из мастерской покурить. Вскоре прозвенел звонок, и Володя понял, что уроков труда, как таковых, просто не было…
Постепенно он привыкал к такой жизни и даже стал замечать в ней свою прелесть: похождения детей и действия горе-педагогов иногда были настолько смешными, что скрашивали нудную повседневность. К тому же он знал, что рано или поздно закончатся занятия, в школе станет тихо, и он сможет уехать на другой свой объект и только через два дня вернётся в эту школу. 
   Ему хорошо запомнился первый день пребывания в школе, когда было особенно трудно. Тогда вечером, как только завершились, наконец, занятия, он почувствовал какую-то неестественную, звенящую, тишину и лёгкое головокружение. Он позвонил, как ему рекомендовала начальница, оперативному дежурному и сообщил, что работа в школе закончилась, и он выезжает на стройку.
Стройка, которую охраняли работники ЧОО «Задор», располагалась в новом городском микрорайоне, неподалёку от птицефабрики. Там периодически работали двое постоянных охранников, имевших собственный график работы, и трое охранников, высвобождавшихся после работы в школе. Одного из постоянных охранников звали Мишей, другого – Вадимом. Они были примерно одного возраста – чуть старше тридцати лет – но смертельно ненавидели друг друга. Когда-то между ними произошла драка, дошло дело до начальницы, и она запретила им дежурить вместе. Поэтому Володе приходилось работать то с одним, то с другим. Работа заключалась в том, что охранники периодически совершали обход территории большого многоэтажного дома, двери которого были закрыты на замки, осматривали целостность замков, окон, дверей и возвращались в большой строительный вагончик, где возлежали на деревянных скамьях. 
Володя так уставал после школы, что сразу же по прибытии на стройку ложился на скамью, погружаясь в дремотное забытье. Когда с ним вместе дежурил Миша, он мог позволить себе совсем не обходить объект: Миша был нетребователен и, порой, если шёл дождь или было холодно, сам не выходил из вагончика. А вот с Вадимом было потрудней. Парень отличался капризным характером. Он сразу же предупредил Володю, что «никогда не будет работать за других» и предложил разделить ночь пополам. Боровиков был вынужден часть ночи проводить в обходах. К тому времени ночи стали холодными, и он постоянно мёрз, обходя под ледяным ветром огромный дом.  К восьми часам утра служба заканчивалась, и приходил очередной сменщик. Если Володя дежурил с Мишей, утром приходил Вадим, а если его напарником был Вадим, то утром объявлялся Миша.
После этого Володя уезжал домой, где отсыпался и отдыхал. Его выходные пролетали так быстро, что он не успевал опомниться, как вновь выходил на очередное дежурство. Так прошёл месяц с небольшим. Боровиков постепенно привыкал к новой работе и лишь иногда замечал, как быстро летит время.
Однажды, когда он отдыхал после очередного дежурства, зазвонил его мобильный телефон. – Владимир Александрович, – узнал он голос Любови Григорьевны, – вам нужно срочно придти ко мне в офис! Я хочу поговорить с вами!
– Хорошо! – ответил Володя. – Я сейчас приду!
И он стал поспешно одеваться. – Что там случилось? Неужели кто-нибудь нажаловался? – мелькали в его голове мысли.
Однако вопреки его тревожным ожиданиям, Любовь Григорьевна пребывала в весёлом расположении духа. Она приветливо поздоровалась с Володей и сразу же предложила ему сесть на стул, стоявший напротив её стола.
– Владимир Александрович, – начала она, – мы вот наблюдаем за вами уже месяц и хотелось бы сказать, что к вам нет никаких замечаний! Вы – очень хороший, добросовестный работник! Надо же, даже из этой злополучной школы не было до сих пор нареканий! Это значит, что вы справляетесь со своей работой! Поэтому мы тут посоветовались и решили назначить вас на более высокий пост…А именно. У нас есть один важный объект – сталелитейный завод в районном центре Завидово! Там требуется старший охранник, и вы на эту должность подходите…
– Но я же проживаю в Ругаеве! – пробормотал Боровиков. Перспектива перемены места жительства его никак не устраивала. – А Завидово едва ли не в ста километрах от нас! Да и лицензии на охранную деятельность я не имею! Нагрянет милиция, а у меня нет удостоверения! Мне ж не семнадцать лет, а тридцать пять! Не хотелось бы позориться!
– Не волнуйтесь! – улыбнулась начальница. – Жить вам там постоянно не придётся. Вы будете уезжать туда на рейсовом автобусе на пять суток, а потом получите пять дней отдыха. Разве это плохо? Я буду выплачивать вам командировочные – восемьсот пятьдесят рублей – и проездные. Кроме того, ваша зарплата составит десять тысяч рублей чистыми…И выплачивать я буду вам зарплату регулярно, без задержек! Ну, так что же? Соглашайтесь! Я вызову одного из будущих ваших подчинённых, и он вам расскажет всё о работе. А там сами разберётесь. Дело несложное! Что же касается лицензии, то…вам придётся пройти обучение…Но, не волнуйтесь: у меня есть знакомые на курсах охранников. Вы оплатите своё обучение из будущей зарплаты…Это…где-то…три с половиной тысячи рублей. Зато не надо будет ходить на курсы! А деньги я удержу с вас не сразу, а за два-три месяца…Так вам будет удобней! А там…подадите пакет документов на лицензию в милицию…Я вам помогу: там у меня тоже есть знакомые! Будет у вас и лицензия!
– Ну, что ж, – пробормотал Володя, – если дело обстоит именно так, тогда я согласен.
Так началась его охранная деятельность в Завидово.

3.

Накануне отъезда на объект новоиспечённый старший охранник вновь прибыл в офис Любови Григорьевны. Здесь его ждал рослый голубоглазый парень богатырского телосложения. Его крупное овальное лицо с правильным носом и тонкими чертами было украшено небольшой пшеничного цвета бородой и пышными усами. – Это один из ваших охранников, – сказала приветливо начальница. – Его зовут Алексей Богун. Он достаточно опытен, чтобы помочь вам разобраться в обстановке. В вашей смене есть ещё один охранник. Виктор Семёнов. Он ваш ровесник. Богун же – человек молодой, недавно закончил педагогический вуз, но с работой справляется хорошо. Он вас не подведёт. Поэтому поговорите с ним и узнайте всё, что нужно об объекте. А сейчас я выдам вам под расписку деньги на командировочные расходы и три командировочных листа на всю вашу смену. Итак, распишитесь!
Володя склонился над бумагами и поставил свои подписи там, куда указала молодая хозяйка охранного предприятия.
– А теперь можете идти, – улыбнулась Любовь Григорьевна. – На улице и поговорите с Алексеем. Желаю вам успехов в работе! Надеюсь, вы оправдаете то высокое доверие, которое мы вам оказываем! До свидания!
Когда они вышли на улицу, Боровиков полез в боковой карман и вытащил из него командировочные деньги. – В самом деле, восемьсот пятьдесят рублей! – громко сказал он. – Как и обещала! Молодец, значит держит своё слово! Я слышал, что на командировку государство выдаёт по сто рублей в день. А здесь несколько больше…Думаю, что этих денег вполне хватит на пять дней! Ты же получил свои командировочные?
– Владимир Александрович! – усмехнулся Богун. – Эти деньги выданы для нас всех!  На троих! Никаких командировочных я не получал!
– Как же так?! На троих этого маловато! Сколько стоит проезд до Завидово?
– Пока пятьдесят рублей в один конец. Но, думаю, скоро цена возрастёт. Дело в том, что до Завидова люди ездят часто, а это наши чиновники не упустят: они научились грабить народ посредством постоянного роста цен!
– Ну, хорошо. Если в один конец – пятьдесят рублей – то за троих туда и обратно выйдет триста рублей! Вычтем эти деньги из общей суммы командировочных, и останется пятьсот пятьдесят рублей! Как же на эти деньги прожить пять дней?
– Это наши проблемы, – вздохнул Алексей. – Любовь Григорьевну они не касаются! Спорить же бесполезно: у нас ведь нет никаких прав!
– Ладно, что хоть на форму дала деньги! – буркнул помрачневший Боровиков.
– Не волнуйтесь! Это всего лишь аванс! – горько рассмеялся Богун. – Она высчитает с вас все эти деньги с первой же получки!
– Неужели? – расстроился Володя. – А что же мне тогда придётся получать? Жалкие гроши? Ведь ещё предстоит вычет за какую-то там мифическую учёбу!
– А вот здесь, я думаю, расходы будут не напрасными! – промолвил с серьёзным видом Алексей. – Лучше заплатить деньги, чем слушать целый месяц всякую фуйню! Я уже побывал на таких курсах. Там…сплошная говорильня. Рассказывают общежитейские и прописные истины! Сами преподаватели плохо знакомы с охранной деятельностью. Я едва выдержал там неделю. Предпочёл заплатить…Две тысячи рублей…Григорьевна высчитала…
– А мне сказала, что нужно три с половиной тысячи, – пробормотал огорчённый и озадаченный Володя. Он понял, что не всё гладко «в Датском королевстве».
– Так ведь цены растут! – покачал головой Алексей. – Это же частная контора! Здесь, как говорится, «хозяин – барин»! Поэтому чем раньше расплатишься, тем лучше! В следующем году уже, может быть, пять тысяч станет! А без свидетельства об обучении милиция не даст лицензии!
Боровиков, помрачневший и грустный, молча выслушал информацию своего младшего товарища об объекте, периодически кивая головой и почти ничего не понимая. Когда же они расстались, он знал только одно: время прибытия на автовокзал для следования в Завидово.
4.

Рано утром, в первый же понедельник, Боровиков вышел на остановку общественного транспорта, сел на троллейбус и выехал в сторону автовокзала. Он прибыл туда рано и сразу же приобрёл три билета на восьмичасовой рейсовый автобус Ругаев – Завидово. Вскоре подошли его напарники. Семёнов, рослый и плечистый, не понравился Боровикову. Он производил впечатление сильно пьющего человека, но в данный момент не был пьян. – Виктор! – мрачно буркнул он, протягивая в знак приветствия руку и как бы ощупывая своими злыми серыми глазками Володю. – Значит, ты теперь наш начальник? Ну, что ж, посмотрим!
Его круглое с оспинами лицо побагровело, а большой квадратный подбородок отвис, обнажая острые хищные зубы. Было ясно, что он невзлюбил Володю с первого взгляда. – Ишь, явился тут фрайер, интеллигент! – как бы говорил его ненавидящий взгляд.   
Они вышли на посадочную площадку, и вскоре автобус выехал в сторону их объекта. 
Городок Завидово имел очень древнюю историю. Когда-то это был центр большого княжества, затем пограничная крепость на границах Московской Руси и лишь позднее, когда исчезли угрозы вторжения воинственных соседей, превратился в заурядный районный центр. Здесь сохранились древние валы и насыпи, оставшиеся от некогда грозной крепости, несколько кирпичных церквушек и купеческих домов.
Большая часть населения городка проживала в панельных и кирпичных домах, построенных во времена Хрущёва и выглядевших невыразительно. Проходя мимо них со своими напарниками, Боровиков с грустью думал о том, в какую дыру он угодил!
Лишь одно утешало его: обещанная регулярная заработная плата. – По крайней мере, хотя бы хватит нам с женой на пропитание, – думал он по дороге.
Вот они подошли к длинной кирпичной стене. – Это стена нашего завода, – буркнул Богун. – Пройдём вдоль неё, и скоро будет наш контрольно-пропускной пункт.
Володя заметил, что в присутствии Семёнова Алексей вёл себя не так, как при первой встрече. Он стал мрачным и неразговорчивым.
Потом стало ясно, что назначение Боровикова старшим охранником не совпадало с планами Семёнова, который, после увольнения их бывшего начальника по «семейным обстоятельствам», рассчитывал занять его место. Его полностью поддерживал Богун. Однажды, в начале зимы, когда Володя лёг спать, чтобы отдохнуть перед своим ночным дежурством, он услышал как Семёнов, полагая, что старший охранник крепко спит, тихонько сказал Богуну: – Ничего, Лёха, этот хмырь ненадолго тут! Вот помается с нами, да сам уйдёт! А нет – так подстроим ему что-нибудь!
– Тихо! Тихо! – прошипел Богун. – А вдруг услышит!
Этот краткий диалог лишь убедил Володю в правильности своих догадок: напарники с первых же дней стали вредить ему!
Вначале же Боровиков прибыл на контрольно-пропускной пункт объекта, который им предстояло охранять, с полной решимостью честно и добросовестно исполнять свои обязанности. Прежде всего, он познакомился с начальником контрольно-пропускного пункта. Это был молодой, двадцативосьмилетний парень приятной интеллигентной внешности, кареглазый и весёлый. – Игорь Михайлович! – представился он Володе. – Рад, что прислали сюда именно вас! Мы тут соскучились по культурным людям!
И он стал рассказывать Боровикову о том, какую ему придётся вести работу.  – Наш завод – крупное предприятие! – начал он. – Когда-то оно кормило весь городок! Теперь же здесь – частное владение молодых московских предпринимателей. Они купили этот завод и теперь преобразовывают его, чтобы обеспечить горожан работой, достойной зарплатой и, наконец, сделать предприятие доходным.  Ваша задача – обеспечить надёжную охрану завода, чтобы воры и жулики не смогли похищать материальные ценности и проникать на территорию завода.
Из его подробного и, в какой-то мере нудного рассказа Володя понял, что им придётся не только выполнять обязанности круглосуточной охраны, но и функции работников контрольно-пропускного пункта. И хотя Игорь Михайлович по инструкции охраны не являлся их начальником, он, будучи хозяином проходной, фактически, командовал ими, ибо кроме охранников там не было другого персонала.
Боровиков попытался как-то с этим разобраться. – Не понимаю, почему тогда в нашей инструкции ничего не сказано об Игоре Михайловиче? – спросил он как-то утром  Богуна. – Ведь он постоянно «лезет» в наши дела, поучает!
– А лучше об этом не думать! – резко ответил тот. – Этот Игорь – очень важная персона на заводе и доносит здесь на всех! Он «стучит» и директору завода, и Григорьевне и московским хозяевам. Ребята уже не раз с ним спорили, ругались. Для них всё закончилось плохо: всех убрали! Вот, например, был тут до тебя старший…, – он замолчал и закашлялся. Володя посмотрел перед собой и увидел отражённое в стекле телевизионного экрана злое лицо Семёнова, который показывал знаками Богуну, чтобы тот не говорил лишнее.
Контрольно-пропускной пункт состоял из небольшой комнаты на шесть шагов в длину и три шага в ширину  со стеклянной передней стенкой, имевшей окошечко. Работники проходили мимо этой стенки по длинному коридору на завод. Путь им преграждал стальной турникет, кнопка от которого располагалась на большом письменном столе охраны. Работающие вставляли свои пропуска в специальное отверстие на турникете, и, если их пропуск не был просрочен, срабатывал звуковой сигнал, и турникет пропускал их. Когда же электронное устройство не срабатывало, в дело вмешивались охранники и разбирались в причинах случившегося.
Если дело было в пропусках, то этим занимался Игорь Михайлович. Охранники фиксировали лишь таковой факт и вызывали его. Дверь кабинета начальника контрольно-пропускного пункта помещалась напротив стеклянной стенки охраны, слева. Справа же располагалась дверь спальной комнаты охраны. А между этими дверьми стоял большой мягкий, но очень старый и потёртый диван. В углу перед дверью кабинета Игоря Михайловича стоял на тумбочке старый, ещё советских времён, цветной телевизор, который всё ещё работал и выдавал довольно сносно восемь программ. Перед телевизором, у выхода из контрольно-пропускного пункта, размещался ряд из четырёх театральных стульев, видимо взятых из местного Красного уголка, ибо стулья были соединены вместе и имели откидные сидения. Над этим рядом стульев располагалось большое окно с грязными, запылёнными шторами. – А почему не постирали шторы? – высказал своё удивление Володя, как только это увидел.
– Вот поработаете здесь, – усмехнулся со злой иронией Алексей, – тогда поймёте, что к чему! Хватит ли у вас сил заниматься ещё и этим…
Напротив окна, в другом конце комнаты, стоял большой железный сейф с открытой дверцей. Там лежали документы, какие-то книги, журналы, «спецсредства»: две резиновые дубинки, стальные наручники, игрушечный пистолет и прочий хлам. К сейфу примыкала небольшая тумбочка, тоже набитая всякими ненужными вещами, на которой стоял допотопный монитор компьютера.  Этот музейный экспонат, к всеобщему удивлению, всё ещё функционировал, и на экране периодически появлялись записи о прошедших через контрольно-пропускной пункт работниках. На мониторе также отображалась видеоинформация наружного наблюдения: охранники видели часть стены, примыкавшей к их проходной. Монитор имел контрольную панель, с помощью которой регулировалось изображение объектов, цифры и записи на нём.  К монитору примыкал упомянутый ранее стол охранника.
Спальная комната охраны была немного поменьше дежурной и, видимо, ранее служила трансформаторным помещением. В ней стояли три железных кровати с мягкими матрацами, шерстяными одеялами и подушками. Постельное белье охранники привозили своё и через пять суток, перед сдачей дежурства другой смене, снимали его и увозили с собой. Кровати располагались вдоль стен. А у входа в спальню стоял большой одёжный шкаф, постоянно забитый одеждой охранников, которые оставляли здесь часть своего имущества. Рядом со шкафом располагался старый советский холодильник, исправно работавший. Над ним на стене висела полка с тарелками и блюдцами. Посредине спальной комнаты стоял большой самодельный спиральный обогреватель, называемый в простонародье «козёл». Такой «прибор» потреблял огромное количество энергии и не отвечал элементарным требованиям техники безопасности. Но, учитывая полную бесхозяйственность заводского персонала, никто не обращал на это внимания. Для охранников этот прибор оказался спасением от лютого холода во время будущей суровой зимы.
Работа новой смены начиналась с приёма объекта у своих предшественников. Потому как все спешили на ближайший рейсовый автобус, таковая приёмка-сдача смены носила больше формальный характер: охранники быстро осматривали комнату, спрашивали сменяемых, были ли у них происшествия, после чего старшие смен расписывались в книге  приёма-сдачи дежурства.
На столе охраны лежали многочисленные журналы, которые следовало заполнять. Прежде всего, нужно было следить за прибытием и убытием многочисленных автомашин. На столе под стеклом были видны инструкции и списки машин, которые свободно пропускались и выпускались. Само собой разумеется, машины московских хозяев и их приближённых не подлежали досмотру. Однако все остальные автомобили записывались в книгу с указанием времени прибытия, убытия, цели приезда и тщательно осматривались, чтобы не допустить вывоза с завода материальных ценностей.
Согласно инструкции охранников, подписанной одним из хозяев завода и Людмилой Григорьевной, охрана напрямую подчинялась московским предпринимателям, их наёмному генеральному директору и, конечно же, самой Людмиле Григорьевне. Охранники были обязаны выполнять любой их приказ, письменный или устный. Генеральный директор Иван Иванович Стаканов и его московские хозяева могли отдать распоряжение по телефону, например, впустить ту или иную автомашину без досмотра. Что они успешно и делали. В свою очередь, охранники были обязаны звонить своим начальникам в случае прибытия какой-нибудь неизвестной машины и, получив разрешение на  её въезд, открывать ворота, которые имели автоматическое управление, но пульт располагался на железной площадке за пределами проходной. Когда приезжала какая-либо автомашина, охранник шёл к воротам, поднимался по железной лестнице на верх той площадки и слегка приоткрывал ворота, нажимая на красную кнопку пульта. Убедившись, что автомобиль находится в списке разрешённых на въезд или получив телефонное распоряжение начальников пропустить машину, охранник уже полностью открывал ворота и впускал грузовой или легковой автомобиль. Затем ворота также автоматически закрывались. Работа не была технически сложной, но ходить взад-вперёд, успевая при этом делать нужные записи, было нелегко.
Кроме того, на завод приходили, помимо основных рабочих, и посетители. Для их пропуска тоже нужно было запрашивать разрешения начальников, после чего в книге записи посетителей делались соответствующие отметки с указанием фамилий пришедших, их паспортных данных, целей визитов и времени прибытия-убытия. Были ещё и другие книги: учёта и регистрации пропусков на вывоз материальных ценностей, учёта внесённых на территорию завода вещей, учёта нарушений общественного порядка на проходной, задержания лиц в нетрезвом состоянии или выносивших заводское имущество, записей ночных обходов заводской территории.
Было непросто в одиночку заполнять все эти книги, успевая при этом впускать – выпускать людей и автомобили. Поэтому на проходной весь рабочий день дежурили двое охранников. Третий отправлялся охранять заводской магазин, расположенный за заводской стеной. На этом посту пребывал Степанов, который сразу же, как только Боровиков впервые приехал в качестве старшего смены на завод, почти в ультимативной форме потребовал сохранить за ним это место. Володя не имел возможности ссориться в это время с опытными охранниками и был вынужден уступить. Он не спешил демонстрировать свою власть, потому как не имел достаточного опыта в работе на объекте, и ему требовалось некоторое время, чтобы изучить обстановку и приобрести достаточно навыков для успешного руководства охраной.
Его молодые, но достаточно опытные напарники не спешили передавать свои знания новому начальнику, поэтому Боровикову пришлось проявить максимальную выдержку, чтобы устоять в невидимой, но ощутимой борьбе со своими подчинёнными. 
Интенсивная работа на проходной продолжалась до шести часов вечера, когда основной персонал уходил домой. На заводе существовала и ночная смена. Но работников в это время было значительно меньше, чем днём. Они приходили на завод в восемь часов вечера и никуда не уходили вплоть до восьми утра, когда заканчивалась их смена.
После прихода ночной смены охрана закрывала входную дверь на контрольно-пропускной пункт на засов: начиналась ночная работа. Старший охраной составлял график ночного дежурства. Ночь, с восьми часов вечера до восьми утра, делилась на три части. В первое дежурство с восьми вечера на проходной оставался Богун. Через четыре часа его сменял Степанов, и ещё через четыре часа последнего сменял Боровиков. И так продолжалось все пять дней. В последующую смену порядок дежурства менялся поочерёдно, но это не влияло на суть дела.
Оставленный в ночное дежурство охранник не только сидел за столом. Он должен был следить за монитором, на котором периодически появлялись изображения пешеходов, следовавших вдоль заводской стены. Одновременно с этим охранник должен был каждый час обходить территорию завода по внутреннему периметру. Этот обход совершался со служебными собаками, которые проживали в небольшой вольере неподалёку от проходной. Это были две немецких овчарки, одна из которых – очень крупная и сильная – превосходила размерами вторую едва ли не в два раза! Собаки были хорошо выучены и легко подчинялись приказам охранника. Они знали, когда наступало время обходов, и повизгивали из вольеры, предвкушая будущую прогулку. Вечером, в первый день прибытия Володи на объект, Богун познакомил его с собаками. Он подвёл Володю к вольере, и тот самостоятельно отодвинул засов собачьей клетки. Овчарки с визгом восторга выскочили из своего узилища, обнюхали Боровикова и в дальнейшем всегда повиновались его командам. После обхода территории каждый охранник записывал в специальную книгу время обхода, свою фамилию и ставил подпись.
В то время как один охранник осуществлял ночное дежурство, его напарники спали. Бывало, конечно, и такое, что Семёнов или Богун оставались смотреть по телевизору фильм или какое-то спортивное состязание, но это было их добровольное дело, которое они осуществляли за счёт своего сна. Боровиков первоначально пытался убедить их, что такие действия вредны их здоровью и работе, но они не хотели ничего слышать.
5.

Так проходили первые пять суток работы на завидовском заводе. С непривычки Володя очень уставал. Особенно тяжело давалось ему дневное дежурство. Когда они работали вместе с Богуном, было ещё терпимо. Но когда он уходил, Володя метался как белка в колесе! Богун был достаточно житейски хитрым парнем. Он хорошо знал работу и понимал, что любая отлучка из проходной во время наплыва посетителей и автомобилей – удобный случай для отдыха. Поэтому он в первый же день работы с Боровиковым предложил себя в качестве их общего повара. Володя, думая, что приготовление пищи требует времени и отвлечения от работы, согласился. Сам он считал, что как старший смены, не имеет права находиться вне рабочего места. Таким образом, Богун забирал все командировочные деньги, остававшиеся после приобретения автобусных билетов, и уходил в городской магазин, где покупал необходимые для приготовления пищи продукты. Затем он шёл в соседний с проходной дом, где на втором этаже находилась кухня, оставшаяся от бывшего заводского общежития, и варил густой суп. Делал он это достаточно долго, после чего обедал и возвращался на проходную, занимая место у пульта. Боровиков, страшно уставший от непривычной беготни, уходил на кухню, предварительно вызвав туда по рации Семёнова. Но последний не всегда приходил на обед: работая в магазине среди женщин, которые снимали там помещения под свои торговые киоски, он часто приглашался ими «на чашку чая» и предпочитал их угощения постной бурде, приготовленной Богуном. Правда, по вечерам Алексей готовил довольно вкусный ужин. Он ухитрялся делать из макарон и дешёвых консервов довольно питательное блюдо. Только вечером охранники могли досыта поесть. Утром же они довольствовались лишь стаканом чая и хлебными сухарями.   
Когда истекли первые пять дней работы в Завидово, Боровиков едва добрался до рейсового автобуса и до самого прибытия в Ругаев полулежал на своём сидении, чувствуя какое-то одурение. Приехав домой, он едва проглотил предложенную женой пищу и завалился спать, словно провалившись в чёрную бездну.
На другой день он почувствовал некоторое облегчение и хотел пойти прогуляться с женой по городу, но неожиданно зазвонил мобильный телефон.
– Это оперативный дежурный! – донеслось из трубки. – У нас тут случилось небольшое происшествие: заболел охранник на стройке. Нужна срочная замена. Любовь Григорьевна рекомендовала вас!
Володя почувствовал, как под ним закачалась земля! Вот так номер! Неужели Любовь Григорьевна не понимает, как им тяжело в Завидово! Душу переполнили гнев и возмущение.
– Вы знаете, – сказал он со злостью, – я никак не могу выйти на объект! У моего тестя сегодня день рождения! Мы уже тут прилично подвыпили, и вы сами понимаете, что на объекте нельзя пребывать в таком состоянии!
– Ну, что ж…, – пробасил в недоумении оперативник, – тогда, конечно, будем искать другую замену…До свидания!
Не успели Володя с женой выйти на улицу, как вновь зазвонил телефон.
– Любовь Григорьевна! – вздрогнул Боровиков, глядя на экран телефона, и нажал приёмную кнопку.
– Владимир Александрович! – весело заговорила начальница, и наш герой успокоился. – Не могли бы вы завтра зайти в офис? Нужно переговорить!
– Хорошо, – пробормотал вновь разволновавшийся Володя. – А в какое время?
– Приходите утром, часов в одиннадцать!
– Хорошо!
– Тогда до свидания!
– Вот тебе и работа! – с грустью промолвила Володина жена. – Нельзя отдохнуть даже после тяжёлой смены! Это не работа, но издевательство!
На следующий день Боровиков прибыл в установленное время в кабинет  своей начальницы. Она была на месте и приветливо поздоровалась с ним.
– Владимир Александрович, я вызвала вас сюда для того, чтобы вручить вам свидетельство об окончании курсов! Я вам уже об этом говорила…Вот, возьмите, – она протянула Володе ярко-синюю книжечку. – Вы будете должны мне три с половиной тысячи! В какой срок вы предпочитаете расплатиться?
– Ну, месяца за три, – пробормотал Володя.
– Хорошо, тогда за первый месяц я взыщу с вас полторы тысячи рублей, а в два последующих – по тысяче. Согласны?
– Да, конечно, – буркнул Боровиков.
– А теперь вам надо думать о получении лицензии на охранную деятельность в милиции! – решительно сказала Любовь Григорьевна. – А для этого необходимо собрать целый пакет документов. Запишите. 
Володя склонился над столом, составляя под диктовку нужный список.
– Ну, вот, теперь подумайте, как быстрей всё это сделать, – промолвила начальница, когда наш герой записал всё. – Время не терпит! Я узнала, что готовится милицейская проверка охранной деятельности. А вы у нас старший на объекте! Обязательно нужна лицензия!
– Вы же говорили, что у вас есть связи в милиции! – возразил Володя. – Вот и позвоните туда. Я соберу все нужные документы и отнесу в отдел по лицензированию охраны или… как он там называется…Они и выдадут мне лицензию! 
– Что вы говорите?! – возмутилась Любовь Григорьевна. – Разве можно по всякому поводу использовать такие важные связи? Я помогу вам лишь в том случае, если ничего у вас не выйдет! Поэтому вам надо самому постараться! Понимаете?
– Да уж понимаю, – пробормотал Боровиков. – Но где же я так быстро всё это соберу? – он оглядел список. – Тут нужна производственная характеристика, бланк удостоверения…
– Вот вам характеристика, – улыбнулась начальница. – А бланк удостоверения…вы можете купить у меня. Вот, пожалуйста, у меня ещё осталось несколько штук. Давайте двадцать пять рублей!
Володя протянул деньги.
– Значит, вы всё поняли? – весело сказала Любовь Григорьевна. – Теперь вам надо пройти медицинскую комиссию на право владеть оружием. Сходите в свою поликлинику, там вам дадут необходимый бланк. Сфотографируйтесь для удостоверения. Снимите копии с трудовой книжки и паспорта и спокойно можете идти в разрешительный отдел вашей районной милиции! Поняли?
– Понял, – буркнул Боровиков, направляясь к двери. Теперь он, в самом деле, понял, в какую организацию попал!

6.

Оставшиеся выходные дни были посвящены сбору документов. Володя обошёл весь Ругаев, снимая копии с трудовой книжки, паспорта и диплома, посещая фотоателье, жилищное управление и местную поликлинику. В последнем учреждении он «застрял» на два дня, собирая подписи многих врачей. За медицинскую комиссию и фотографии он заплатил больше тысячи рублей! Так, ещё не получив первой зарплаты, он уже потратил на новой работе довольно большие для его положения деньги.
С милицией дело оказалось ещё более сложным. Сначала он всё никак не мог застать начальника разрешительного отдела. Тот был то ли в командировке, то ли на каких-то курсах. Затем он, по словам дежурного милиционера, уехал на совещание и объявился на работе только через месяц. Володя тем временем продолжал ездить в Завидово и охранять местный завод. А возвращаясь домой, первым делом шёл в милицию узнавать, нет ли там нужного ему начальника. Наконец, уже в ноябре ему удалось встретиться с неуловимым капитаном милиции и вручить ему солидную пачку документов. К счастью, начальник разрешительного отдела отнёсся к нему довольно учтиво, отвёл его в отдел криминалистики, где Володя оставил свои отпечатки пальцев.
 – Вот теперь, – сказал бравый капитан после унизительной процедуры, – вам придётся немного подождать! Мы проверим ваши отпечатки, а затем я сообщу, когда вам следует приехать за удостоверением! Дайте мне номер вашего телефона!
Боровиков поспешно продиктовал нужные цифры и вышел на улицу. – Видимо, придётся ждать ещё месяц! – с горечью подумал он. – А тем временем нагрянет комиссия. Меня застанут без удостоверения и оштрафуют!
Последующие пять суток пребывания в Завидово напоминали кошмарный сон. Володя всё время думал о милицейской комиссии и ждал неминуемой беды. Однако ничего не произошло. Когда же он утром вернулся домой, вдруг зазвонил телефон, и начальник разрешительного отдела пригласил его придти на следующий день в милицию за удостоверением. Так наш герой стал обладателем лицензии на право работы частным охранником сроком на пять лет! Он вздохнул с облегчением и возвращался в Завидово уже в другом настроении: в кармане лежало заветное удостоверение, и на душе было спокойно. Ему уже не грозил штраф от работников местного разрешительного отдела милиции! К тому же, его напарники, не желавшие помогать своему неожиданно свалившемуся на их головы начальнику, добились обратно противоположного результата: Боровиков, оказавшись в фактической изоляции, был вынужден самостоятельно освоить работу и уже через месяц от них не зависел. В довершение он, будучи во враждебном окружении, установил почти дружеские отношения с начальником контрольно-пропускного пункта и стал совершенно неуязвим. Игорь Михайлович периодически, в отсутствии его напарников, рассказывал ему о плохой работе последних и рекомендовал избавиться от них. Но Володя не хотел доставлять неприятности своим товарищам и сначала попытался сотрудничать с ними. Он стал более энергично отдавать им распоряжения, проверять их работу, делать замечания и давать им советы, как то подобает начальнику. Однако понимания у них не нашёл.
…В эту смену второй день их дежурства пришёлся на воскресенье. А потому как в этот день у рабочих был выходной, на контрольно-пропускном пункте было тихо и спокойно. Не ожидалось и прибытия начальников. Боровиков решил сходить в заводской магазин и посмотреть, как работает Семёнов. Он сказал об этом Богуну и связался по рации с Семёновым, чтобы тот открыл задние ворота. Оказалось, что Виктор не зря забронировал за собой это место! Там у него имелась уютная кабинка с мягким креслом, стопками журналов и книг. Он мог преспокойно пребывать там весь день и даже дремать, если ему того хотелось. Продавщицы многочисленных ларьков, раскинувшихся по всем трём этажам магазина, редко его беспокоили. В большинстве случаев они обращались к Виктору лишь с предложениями разделить их трапезу, и тот иногда любезно соглашался с ними. Вся его ответственность сводилась лишь к закрытию внутренних и внешних дверей магазина вечером после завершения работы продавщиц и постановке всего здания под сигнализацию, пульт которой располагался на проходной завода. Конечно, его работу нельзя было сравнить с постоянной беготнёй охранников на контрольно-пропускном пункте!
Осмотрев рабочее место Семёнова и убедившись, что он неплохо устроился, Боровиков вернулся на проходную, но здесь его ждал неприятный сюрприз. – Владимир Александрович! –  пробормотал встревоженный Богун. – Только что приехал Стаканов! Он сказал, чтобы вы зашли к нему!
Володя, ничего не подозревая, устремился в соседнее здание административного корпуса. Поднявшись на второй этаж, он постучал в первую дверь директора завода и вошёл в помещение. Директор сидел за своим письменным столом и что-то писал. Увидев Боровикова, он кивнул ему головой в ответ на приветствие и резко, визгливым, почти женским голосом, бросил: – Что это вы, господа охранники, спите в рабочее время? Почему своевременно не открыли мне ворота?! Я просидел в машине почти четверть часа! Что это за работа?! Мне что, звонить Любови Григорьевне?!
– Извините, Иван Иванович, – пробормотал шокированный его грубостью Володя, – но у нас никто не спал! Я выходил проверять работу одного охранника в магазине, а другой пребывал на пульте! Я сейчас поговорю с ним, выясню, почему он запоздал с открытием ворот и приму необходимые меры. Прошу нас простить за это нарушение, я сделаю всё, чтобы это не повторилось!
Выслушав его слова, Стаканов смягчился и даже улыбнулся. – Очень хорошо, что вы раскаялись в ошибке своего подчинённого! – весело молвил он. – В таком случае, идите на свой объект и впредь не допускайте подобных промахов!
Боровиков, растерянный и сердитый, вернулся на проходную и сразу же спросил Богуна: – Ты это почему не открывал ворота директору? Он собирается пожаловаться Григорьевне!
– Да так вот получилось, – ответил со смехом напарник. – Я включил телевизор и смотрел спортивную передачу…Да вот засмотрелся и не услышал звуковых сигналов его машины! Но ничего страшного не случилось! Конечно, не хотелось бы, чтобы он звонил Григорьевне…Она бы враз нас оштрафовала! Это у неё в порядке вещей!
– Смотри, чтобы больше этого не было! – буркнул Боровиков.– Я извинился перед Стакановым и тот, по-моему, простил нас…
7.

Вечером, когда Володя сидел за пультом, на проходную неожиданно пришёл милиционер в звании капитана. Он поздоровался и сделал знак рукой Володе, чтобы тот вышел в коридор.
– Я – начальник разрешительного отдела города, – сказал он, как только Володя предстал перед ним. – Назовите вашу фамилию!
– Боровиков! – ответил ничего не подозревавший Володя.
– Так, значит вы – старший охранник?
– Совершенно верно!
– Предъявите ваше служебное удостоверение!
Володя извлёк заветный документ из кармана, развернул его и показал милиционеру. Тот попытался взять удостоверение, но Володя дал понять, что в чужие руки он документ не отдаст. Тогда капитан вытащил из кармана блокнот и записал туда все подробные данные. Была хорошо видна его растерянность, он едва скрыл своё разочарование, сказав: – Ну что ж, проверим законность выдачи вам удостоверения! А сейчас продолжайте вашу работу! Желаю успехов!
Озадаченный Боровиков вернулся на пульт и сказал сидевшему у включённого телевизора Богуну: – Вот чудеса! Приходил милиционер и спрашивал моё удостоверение! Зачем оно ему понадобилось? Пришлось предъявлять!
– А что, у вас уже есть удостоверение?! – удивился Богун, не скрывавший своего изумления. – И когда вы успели?!
– Вот успел! – покачал головой Володя. Ему не понравился тон, которым говорил его напарник.
Сомнения Боровикова развеялись на другой день, когда он возвращался с обеда, незаметно подойдя к проходной. Остановившись у входа в комнату охраны, он вдруг услышал громкий голос Семёнова.
– Ладно, Лёха, не понтуйся! – говорил тот со злостью Богуну. – Ничего, что мы пролетели с его бумагой! Жалко, конечно, что капитан зря приходил! Теперь мне не поверит…
– Да и со Стаканом вывернулся, ****ь! – ответил на это Богун. – Хитрый, гад!
– Значит, нужно придумать что-то новое! – буркнул Семёнов. – Там увидим по обстоятельствам! Рано или поздно он сам нарвётся на приключения! А мы это используем!
Володя понял всё. Он тихонько вышел на улицу, чтобы зайти позднее. – Вот, негодяи, – лихорадочно думал он, – всё-таки решили извести меня! Надо принимать меры! А вот какие меры? Не идти же со своими сомнениями и, тем более, с доносами к Григорьевне? Может отказаться от должности старшего? Пусть бы командовал Богун! Что мне эта власть? Одни хлопоты да ответственность! А разница с ними…всего в одну тысячу рублей? 
8.

Наступила зима. Это случилось как-то неожиданно. Выпал снег, но не растаял, как это обычно бывает, потому как ударили сильные морозы. Такого лютого холода Володя не помнил в своей жизни. Приходилось сидеть в комнате охраны одетыми в тёплые куртки. А помещение спальной комнаты круглосуточно топили самодельным обогревателем, без которого там было прохладно. 
Охранникам в это время было не до ссор и интриг. Перед ними стояла теперь другая задача: пережить эту жестокую зиму!
Кроме того, возник конфликт с их сменщиками. Последние пристрастились готовить еду в спальной комнате и оставляли после себя грязь, мусор, объедки пищи. Как следствие этого, в помещении завелись мыши и крысы. Круглые сутки они царапались и шуршали в многочисленных щелях и трещинах стен.
Однажды Володя во время сна ощутил какое-то лёгкое прикосновение к лицу и, проснувшись, с ужасом обнаружил, что его щеку облизывает огромная чёрная крыса! С криком он вскочил и сбросил с себя мерзкого грызуна.
На другой день его напарники соорудили под кроватью Семёнова крысоловку, заправив её кусочком сыра. Одновременно и в рабочей комнате и в спальной были расставлены купленные в магазине мышеловки. Они оказались довольно эффективными. За сутки в них погибли больше двух десятков мышей! Доходило до того, что мыши попадали в мышеловки прямо на глазах охранников! Однажды утром они пили чай с сухарями, как вдруг щёлкнула пружинка, раздался писк, и крупная серая мышь забилась в агонии на подоконнике под дружный смех довольных охранников!
Крыса же как будто куда-то исчезла. Ночные царапанья под кроватями прекратились, охранники успокоились и забыли о крысоловке. Однако в следующую смену Володю разбудил сильный шум под кроватью Семёнова. Оттуда доносились визг, треск и звон металла. – Видимо, всё-таки попалась крыса в крысоловку! – догадался Боровиков. – Надо бы добить её!
Шум в это время переместился под кровать Богуна, дежурившего на пульте. Володя приподнялся над кроватью и хотел уже встать, но увидел, что Семёнов безмятежно спит. – Ладно, – решил он, – разберёмся завтра утром. Никуда эта крыса теперь не денется.
  Внезапно установилась тишина, и он вновь уснул.
Наутро же охранники при подъёме обнаружили измятую, изуродованную железную крысоловку, покрытую кровавыми пятнами, но самой крысы нигде не было. Судя по всему, незваная гостья вырвалась из западни и убежала: благо, что в стене зияла большая дыра. Больше она в спальной комнате не появлялась.
Удалось разобраться и со своими сменщиками. Как только они явились на объект, Боровиков со своими товарищами строго предупредили их, что, если они не прекратят безобразничать, к ним будут применены строгие меры, вплоть до физического воздействия!
Однако дело до этого не дошло. Через несколько дней, в конце пятидневного отпуска, Володе позвонил оперативный дежурный и сообщил, что нужно придти и получить зарплату. Любовь Григорьевна сдержала своё обещание и регулярно, с октября, в конце каждого месяца выплачивала установленное жалованье. К тому времени Володя отдал уже почти все долги: и за форму охранника, и за свидетельство об обучении. Оставалось выплатить только одну тысячу рублей. В радужном настроении он вошёл в офис своей начальницы и поздоровался. Однако та не ответила и мрачно на него посмотрела.
– Вот ваши деньги, Владимир Александрович, – сказала она, отсчитав девять зелёных купюр. – Слава Богу, что хоть вы пока меня не огорчаете!
– А что случилось, Любовь Григорьевна? – нахмурился Боровиков. – Неужели ребята чего натворили?!
– Да так, – промолвила мрачно начальница, – ваши сменщики набезобразничали! Устроили на объекте пьянку и попались на глаза Игорю Михайловичу. Он пришёл неожиданно вечером на проходную, а они пьянствуют! Ладно, хоть не выгнал их сразу, а позвонил мне и всё рассказал…Вот подыскиваю людей на их место…А этих придётся увольнять!
– Да, – сочувственно сказал Володя, – это, конечно, серьёзная неприятность!
В душе же он радовался: ему было давно известно о пьянстве их сменщиков, позоривших охрану.
– Вот что я хотела вам сказать, Владимир Александрович, – пробормотала Любовь Григорьевна. – Я тут узнала, что выходит новое правительственное постановление о частной охране. Вводятся официальные разряды и новые формы документации! Возможно, вам придётся вновь проходить обучение! Ну, по крайней мере, сдавать в милиции экзамены на разряд! Уже поступили соответствующие методические пособия и экзаменационные билеты. Если хотите, я сейчас продам вам их за двести рублей! Ну, а если не хотите, то сами можете купить их в книжном магазине…
– Что же это такое! – возмутился огорчённый Боровиков. – Опять придётся платить! Наверное, заставят вновь проходить и медкомиссию?! Где же достать столько денег?! Мы не такие уж богатые!
– Что поделаешь! – буркнула недовольная его реакцией начальница. –  Чиновники всегда найдут, как обобрать нашего брата! Им наплевать на вашу жизнь и бедность! Главное – это чтобы им хорошо жилось! Вон, видите, опять повысили себе за наш счёт зарплату! И не просто, а в «разы»! – И она помахала перед собой свёрнутой газетой.
  – Впрочем, не огорчайтесь! Весь процесс начнётся не сегодня, а только к лету…А пока вам нечего беспокоиться…
Боровиков с облегчением вздохнул.
– Вот что я вас попрошу, Владимир Александрович, – сказала в заключение Любовь Григорьевна. – Я вот тут подыскала двух новых охранников, ваших сменщиков, для работы в Завидово, но осталось только найти для них старшего. Есть у меня один на примете…Хороший парень! Я пришлю его к вам на днях, чтобы он ознакомился с работой. Вы же, пожалуйста, расскажите ему всё. Договорились?
– Конечно! – ответил Володя и с радостью покинул гостеприимный офис.

9.

Наступил Новый год. Так получилось, что охранники из смены Боровикова отмечали праздник у себя дома, а их обновлённые сменщики вынуждены были в это  время дежурить на объекте. Однако выходные дни быстро прошли, и вновь началась привычная тяжёлая и нудная работа. Наступивший январь не принёс потепления. Наоборот: временами морозы доходили до сорока градусов!
В это время неожиданно приехал на собственной автомашине тот самый «хороший парень», о котором говорила Любовь Григорьевна. Его старенькие «Жигули» остановились у заводских ворот. Тут же позвонила Любовь Григорьевна и распорядилась пропустить автомобиль с названными ею номерами на охраняемую территорию.
Охрана выполнила приказ своей начальницы, и вскоре в их служебной комнате объявился невысокий коренастый сорокалетний мужчина. – Василий Андреевич! –представился он.
– Очень рад вас видеть! – весело сказал Боровиков, пожимая ему руку. Он не мог себе представить, что доверчиво и гостеприимно принимает будущего врага! – Пойдёмте, я покажу вам завод!
И они отправились осматривать охраняемую территорию. Володя подробно рассказал будущему старшему охраннику о работе, о всевозможных проблемах и путях их разрешения. Удовлетворившись полученной информацией, Василий Андреевич вскоре уехал назад.
Тем временем обострились отношения Боровикова со своими напарниками. Они стали вести себя нагло и независимо: всё чаще нарушали режим труда и отдыха, иногда, пользуясь тем, что Володя спал и не видел, как они дежурят, покидали свои посты и ложились спать. Они также перестали совершать обходы и лишь выпускали на ночь из вольеры собак, которые весело носились по заводской территории.
В один из воскресных дней неожиданно исчез Семёнов. Он ушёл под утро, когда Володя и Богун спали, самовольно покинув пост. Боровиков был очень обеспокоен, когда проснулся и обнаружил, что на пульте никого нет.
– Что случилось? – спросил он Богуна. – Куда подевался Виктор?
– Ничего страшного! – весело ответил тот. – Витя уехал на выходной домой! Там у него какие-то семейные неприятности, и вот он отправился улаживать их!
– А почему же он ничего не сказал мне?! – возмутился Боровиков. – Что мне говорить, если начальство об этом узнает? А вдруг сюда приедет Григорьевна?
– Будем надеяться, что ничего не случится! – усмехнулся Богун. – Чего вам волноваться? Я сам пойду в магазин и как надо отдежурю! А здесь на пульте вы сами справитесь!
Пришлось Володе проглотить и эту «свинью». Слава Богу, что на следующее утро объявился Семёнов, и дело не получило развития. На вопросы Боровикова он ответил без смущения, что ездил разбираться с сыном, который что-то натворил. А на его упрёки по поводу нарушения трудовой дисциплины вообще ничего не ответил.
– Что же делать? – думал расстроенный Володя. – Так дальше продолжаться не может! К Григорьевне я жаловаться не пойду! Доносительство – дело позорное! Надо искать из этого положения выход и избавляться от таких напарников! 
Он в очередной раз попытался побеседовать поодиночке с Богуном и Семёновым. Но те вовсе не собирались менять своего поведения. Хотя в беседах с Володей иногда рассказывали весьма любопытные вещи.
Так, однажды в разговоре с Богуном Володя спросил его, куда подевались их прежние сменщики.
– Да Григорьевна перевела их на другой объект! – ответил тот со своей обычной весёлостью.
– Так они же – пьяницы? – удивился Боровиков. – Разве можно держать в охране пьяниц?
– А кто у нас не пьяницы? – возразил Богун. – Вот мы, например. Здесь мы, на объекте, ещё держимся. А вот по прибытии домой иногда выпиваем! Григорьевна прекрасно знает, что пьют, практически, все и с этим считается! Впрочем, она охотно набирает даже алкашей! Но их она держит недолго…До поры до времени! 
– Зачем же ей алкоголики? – засмеялся теперь уже Володя. – Что с них толку? Лишь позорят фирму!
– Не беспокойтесь! – посерьёзнел Богун. – Григорьевна – не дура! Она умеет делать деньги! Вот смотрите, взяла она на работу алкаша. Тот сначала как-то старается, пытается не выпивать…Бывает, что кое-кто даже месяц, а то и больше, выдерживает! Ну, а потом срывается и напьётся на работе…Тут же Григорьевне товарищи и «настучат» на него! «Стукачество» у нас хорошо поставлено! Григорьевна немедленно приезжает на объект вместе с кем-нибудь из оперативников, составляет акт и увольняет выпивоху…При этом тот лишается зарплаты. И деньги достаются Григорьевне! Вот таков бизнес!
– Не может быть! – возмутился Боровиков. – Я всегда считал, что Любовь Григорьевна – честный и порядочный человек!
– А что, разве я сомневаюсь в её честности?! – смутился Богун. – В частной охране все так делают! Это, можно сказать, обычная практика. Разве ты не знаешь, как у нас выдают зарплату? Через два месяца! А для чего? Как раз для этого самого! Вот напьёшься и всё потеряешь! Я, слава Богу, поработал не в одной охранной организации и хорошо знаю их порядки! У Григорьевны хоть зарплату выдают лишь с небольшой задержкой. А есть ЧОПы, где охранники по шесть месяцев дожидаются жалованья!
– А как же тогда законность? – возразил Володя. – Ведь люди могут пойти в суд?
– Какая у нас законность! – буркнул Алексей. – Закон, как говорят, дышло, как повернёшь, так и вышло! Куда мы пойдём жаловаться? Тут только скажи хоть слово против начальства – и сразу же выгонят в шею! Есть ЧОПы, где принимают на работу охранников, требуя у них два заявления: одно – о приёме, а другое – об увольнении по собственному желанию. Вот проштрафишься, и тебя сразу же выгонят по твоей собственной просьбе!  Также и у Григорьевны. Разве вы не подписывали чистые листы, когда приходили устраиваться в «Задор»?
– Подписывал, – пробормотал Володя и задумался.

10.

Прошло ещё несколько дней. Работа охранников шла в привычном русле и, казалось, что так будет всегда. Но без происшествий не обошлось. 
Однажды после обеда Володя вернулся на своё рабочее место и обнаружил на тумбочке у телевизора какой-то свёрток. – Что это? – спросил он Богуна, сидевшего за пультом. – Опять навалили какой-то хлам? У нас и без того беспорядок!
– Да это мои вещи! – ответил тот. – Я попросил в одном цехе сделать мне стальные стержни. Они нужны мне дома для одной цели…
– Ну, ты и даёшь! – возмутился Володя. – Разве ты не знаешь, что охране запрещено вступать в личные контакты со здешними рабочими? И, тем более, что-нибудь у них брать? Ты представляешь, что нам припишут, если об этом узнают?
– Глупости всё это! – рассмеялся Богун. – Я же не ворую!
– Но, тем не менее, пользуешься своим служебным положением! – повысил голос Володя. – Если тебе всё равно, то мне нет! Я не хочу нести за тебя ответственность! Давай-ка, убирай этот свёрток с глаз! И больше так не делай!
– Ладно, уберу! – буркнул недовольно Богун и покраснел от злости. Однако не сдвинулся со своего места.
– Пойду-ка я переберу свои вещи! –  сказал раздражённый Володя, встал с дивана и вошёл в спальное помещение. Он достал свой чемодан и стал извлекать из него тёплую одежду. Вдруг до него донёсся громкий голос начальника пропускного пункта, вернувшегося с обхода заводской территории. Боровиков прислушался.
– Что это за свёрток? – спросил Игорь Михайлович.
– Это мои вещи! – ответил голос Богуна.
Вдруг что-то зазвенело, и наступила тишина. – Видимо, достал стержни и уронил их на пол! – подумал Боровиков. – Ну, вот вам и неприятности!
Он засунул чемодан под кровать и вышел в рабочую комнату. Перед его глазами предстал сидевший на корточках начальник проходной, который собирал упавшие на пол стальные предметы.
– Вы что, выносите с завода металлоизделия? – повысил голос Игорь Михайлович, вставая и держа в руках злополучные стержни. – Мы тут вылавливаем воров и расхитителей, а собственные охранники, оказывается, не лучше их!?
– Игорь Михайлович, – мягко заговорил Боровиков, – зачем поднимать шум? Алексей купил, по всей видимости, эти предметы в цехе. Так что, никакого преступления тут нет!
– А у вас есть документы об этой покупке? – усмехнулся начальник контрольно-пропускного пункта. 
– В самом деле, – пробормотал Богун, – я купил их в частной конторе «Алхим». Я заплатил «наличкой» и никаких документов мне не выдавали!
  На территории завода, действительно, располагалась эта фирма, имевшая собственные порядки, но соблюдавшая только требования заводского пропускного режима.
– Значит, ты сотрудничаешь с работниками «Алхим»! – возмутился Игорь Михайлович и покраснел. – Для чего же нам тогда такие охранники? Вы входите в сговор с «алхимиками», пропускаете через проходную их людей, безусловно, без досмотра. А они выносят заводские материальные ценности! Вот это охрана! Да вы знаете, что с вами будет, если я позвоню Любови Григорьевне?! Ведь у вас нет, по сути, никаких прав!
С превеликим трудом Володя уговорил Игоря Михайловича «замять» это дело, и тот согласился, делая вид, что совершил огромное благодеяние. С той поры он стал ежедневно и нудно поучать охрану, как им следует себя вести, постоянно критиковал их работу и откровенно насмехался над ними. Несчастным охранникам приходилось всё это терпеть, чтобы избежать больших неприятностей.
В довершение всего, совершенно распустился Семёнов. Он стал периодически уходить со своего поста в магазине в неизвестном направлении. Вероятно, посещал своих родственников в городе. А их у него, как узнал Боровиков, было немало. На замечания Володи он реагировал молчанием, но исправляться не собирался.
Так продолжалось все дни последнего январского дежурства их смены. А утром перед сдачей поста новой смене Семёнов самовольно покинул пульт и ушёл в город. Он должен был дежурить до восьми часов. Где-то около пяти утра Володя проснулся от шарканья чьих-то шагов и увидел, как к кровати Богуна подошёл Семёнов и что-то ему тихо сказал. Тот так же тихо ответил. Затем Семёнов пошёл к пульту управления и сел за стол. Володя не придал случившемуся никакого значения и уже стал снова засыпать, как вдруг хлопнула входная дверь на улицу, которую охранники всегда закрывали на ночь. Боровиков подскочил, быстро оделся и вышел в рабочее помещение. Там никого не было.
Он выбежал в коридор, потянул ручку двери, выходившей на городскую улицу, и легко открыл её. Значит, Семёнов ушёл.
Пришлось ему сидеть за столом и ждать начала рабочего дня. Вскоре проснулся Богун и вышел из спальни. – Что случилось, Алексей? – спросил раздражённый Володя. – Почему на посту нет Семёнова? Неужели ушёл? Небось, и собаки бегают по территории? А вскоре придут рабочие! Что он тебе говорил перед уходом?
– Он сказал, что срочно пошёл на первый рейсовый автобус до Ругаева. У него там что-то с сыном приключилось! – пробормотал Богун.
– А почему он не сказал мне об этом?! – возмутился Боровиков. – Или он меня не считает больше старшим?!
Богун молча пожал плечами.
– Что же делать? – лихорадочно думал Володя. – Семёнов уже совсем «перегнул палку»! Не исключается, что происшествие дойдёт до начальницы!
В это время хлопнула входная дверь, и к окошку подошли сменные охранники, возглавляемые Василием Андреевичем. Богун передал им в оконце электронный ключ.
– Привет! – сказал старший новой смены Боровикову и протянул ему потную ладонь. Тот пожал сменщику руку.
– А что это вы вдвоём? – спросил вдруг с усмешкой новый старший смены.
– Да вот Семёнов побежал за билетами и ждёт нас там, на автовокзале! – быстро сказал Богун и подобострастно улыбнулся. – Скорее принимайте смену! А то мы к автобусу опоздаем!
…На другой день, когда Боровиков отдыхал дома после трудной пятисуточной работы, зазвонил его мобильный телефон. Володя глянул на монитор и обомлел – Григорьевна! – в последнее время её звонки стали сильно раздражать его.
– Владимир Александрович, – строго произнесла она, – вам нужно срочно прийти ко мне в офис!
– Что-нибудь случилось?! – спросил испуганный Володя.
– Приходите сюда! Будем разбираться
…С ватными ногами вошёл Володя в кабинет начальницы. Она сидела одна и, казалось, пристально вглядывалась в монитор компьютера. На Боровикова она даже не взглянула, а лишь сухо ответила на приветствие.
Володя, не ожидая приглашения, сел на ближайший от него стул и вперил взгляд в начальницу. Наконец, та оторвалась от экрана и презрительно посмотрела на него.
– Вы тут что, Владимир Александрович, решили вместо меня руководить предприятием?! – сказала она и побагровела от гнева.
– Что вы, Любовь Григорьевна, да у меня и в мыслях такого не было!  – пробормотал оцепеневший от неожиданности Боровиков. От прежней сухой учтивости начальницы не осталось и следа. Перед ним сидела обозлённая на весь мир мегера.
– Тогда почему вы отпускаете раньше времени с работы Семёнова?! Или не знаете, что по таким вопросам нужно обращаться прямо ко мне?
– Я не отпускал Семёнова! – возразил, приходя в себя, Володя.
– А вот он сообщил оперативному дежурному, что вы отпустили его! А также вы отпустили его, как он говорил ранее, и в воскресенье, утаив это от меня! Я сперва не стала принимать мер, думала, что это случайность! А вы вторично также поступили! Что это за безобразие?!
– Ну, коли Семёнов так доложил, – сказал, разгневавшись, Боровиков, – тогда я расскажу вам всё! Семёнов ушёл с поста самовольно и ничего мне не сказал! Он вообще в последние дни ведёт себя нагло, непочтительно…Моя вина в том, что я не доложил вам об этом! Но я не хотел досаждать вам мелкими проблемами! Думал своими силами навести порядок! А он обманул и меня и вас!
– Видите, Владимир Александрович, – сказала уже другим тоном начальница, – что бывает, когда не прислушиваются к словам руководителя! А я говорила вам, что нужно докладывать мне по малейшему поводу! Ясно?
– Ясно, Любовь Григорьевна.
– Ну, коли вы осознаёте свою ошибку, я не буду вас наказывать, – начальница сдвинула свои светлые брови, – ограничусь лишь предупреждением. А вот Семёнова я сегодня же уволю! И по статье…за нарушение трудовой дисциплины! Также я приму меры к Богуну. Он, как я поняла, действовал заодно с Семёновым! Да ещё похищал на заводе металл!
– Да ничего он не похищал! – возразил Володя.
– Не надо мне оправдывать негодяя! – возмутилась Любовь Григорьевна. – Мне подробно рассказал о его проступке Игорь Михайлович! Он позвонил мне ещё вчера!
–  Вот  обманщик! – подумал про себя Боровиков. – А мне же обещал не выдавать его!
– Таким образом, – продолжала начальница, – я убираю с вашего поста и Семёнова и Богуна! Второго я переведу на другой пост, в Ругаев! А вам дам других напарников. Вот посидите здесь немного, они через пару минут придут, и вы поговорите.
– Вот так наказала Богуна! – подумал про себя Володя. – Уж лучше бы меня перевела поближе к дому!
11.

Через три дня он выехал в Завидово с обновлённой сменой. Его новые напарники были неплохими ребятами, вот только имели некоторые физические дефекты. Первый – Сергей – рослый, худощавый и белокурый, в возрасте тридцати двух лет, сильно хромал на правую ногу. Он получил тяжёлую травму в дорожно-транспортном происшествии, будучи сотрудником милиции, и был уволен с работы. Второй – Павел – молодой парень, лет двадцати, высокий, темноволосый и коренастый, сильно заикался. Однако они были совсем другими людьми, не такими как прежние Володины напарники, относились к нему с уважением, выполняли все его требования и прислушивались к его советам.
Так с февраля началась уже другая служба Боровикова. С этими ребятами, несмотря на их первоначальное незнание обстановки, стало работать намного легче! Они охотно усваивали все требования местных инструкций, быстро исправляли мелкие текущие ошибки и вскоре стали хорошими напарниками. Сергей же, имея опыт оперативной работы, очень часто был полезен в ситуациях, когда требовалась работа с людьми, задержанными на проходной за различные нарушения. Они также вели себя достойно по отношению к начальнику контрольно-пропускного пункта. Тот любил всех поучать и критиковать, однако новые охранники, по совету Володи, воспринимали всё это спокойно и не огрызались.
Как-то Володя спросил Игоря Михайловича, зачем он позвонил Любови Григорьевне насчёт Богуна. – Ведь вы же обещали не делать этого?! – возмутился он.
– А я и не звонил! – рассмеялся начальник проходной. – Я просто в разговоре с Васей, твоим сменщиком, вкратце рассказал об этом. Он потом сам позвонил Григорьевне…Я слышал, как он разговаривал из спальни.…Ну, а потом подумал, что нет худа без добра! Видишь, какая у тебя теперь смена? Ведь легче работать с новыми ребятами, чем с теми злыднями?
Володя покачал головой, но промолчал: ссориться с Игорем Михайловичем не было смысла!
Завод в это время полностью перестраивался. Несмотря на лютые холода, рабочие непрерывно слонялись по территории, ломали металлические и бетонные конструкции старых зданий, вывозили мусор за город, а затем вновь и вновь загружали машины. А когда на смену зиме пришла тёплая и благоухающая молодой зеленью весна, на завод прибыли так называемые «гастробайтеры», люди без российского гражданства (таджики, западные украинцы, молдаване и другие), завод «закипел», как пчелиный улей.
Охранникам теперь приходилось глядеть во все глаза, чтобы не допустить беспорядков на заводе, потому как прибывшие рабочие жили на территории завода в местном общежитии, часто выходили за продуктами в город, пьянствовали, пытались драться между собой. Было ясно, что их присутствие ни к чему хорошему не приведёт.
Боровиков часто звонил Любови Григорьевне и сообщал ей о сложной ситуации, просил увеличить численность охраны, но каждый раз она отвечала, что «нужно ещё немного подождать, и дело изменится к лучшему».
Как-то в конце мая она вызвала к себе Володю и сообщила, что наступила пора сдавать экзамены на разряд. – Вот вам билеты, – сказала она, – я высчитаю за них у вас по сто рублей. А вот за сдачу экзаменов вы заплатите по две тысячи!
– А куда сдавать? – воскликнул Иван. – Неужели в тот учебный центр, который выдал нам свидетельства об обучении?
– Нет, – пробормотала начальница, – тот учебный центр закрыли! Вы будете сдавать экзамены в охранном предприятии при местной милиции. Называется оно – ООО «Викинг»! Не волнуйтесь! Мы перечислим им ваши деньги, и они не будут требовательными! Так что, готовьтесь!
– Да, – подумал Володя, – опять нужно платить! И что же тогда получать, если приходится на каждом шагу вынимать деньги! Понятно, что такая работа, тяжёлая и неблагодарная, себя никак не оправдывает!
Когда же он рассказал о своём разговоре с начальницей напарникам, те были сильно раздражены.
– Возмутительно! – сказал Сергей. – Обирают нас как мародёры убитых! А сама Григорьевна, как я узнал от здешней девушки-бухгалтера, получает за нас по договору двести тысяч рублей в месяц! Из них, сто  по документам, а других сто – в конверте! А мы здесь вкалываем как проклятые! Рабы, настоящие рабы!
– М-мы т-т-тут уб-биваемся, – пробормотал Павел. – А о-о-на…
– Тихо, ребята! – остановил их Володя. – Не шумите и успокойтесь! Григорьевна обещала вскоре улучшить нашу жизнь!
Жизнь, тем не менее, не улучшалась, а с наступлением лета и от ужасающей, небывалой жары только ухудшалась. Тревожило и отношение к ним другой смены.
К сожалению, новый старший охранник, вопреки надеждам, стал открыто вредить своим сменщикам. Он постоянно жаловался Любови Григорьевне на плохую работу Володиной смены, откровенно обманывая её и рассчитывая таким образом выглядеть в её глазах лучше. Как узнавал Боровиков, та смена, практически, не справлялась с работой: Василий и его напарники любили выпить, грубо и жестоко обращались с «гастробайтерами», унижали местных рабочих и всех тех, кто не мог дать им сдачи.
Не находя в деятельности Володи ничего криминального, Василий стал придумывать, что якобы его сменщики не проводят ночью обходов территории и спокойно, наплевательски относясь к делу, отдыхают. Особенно часто он жаловался на то, что Володя с напарниками якобы нарушают работу компьютера, и после их отъезда будто бы компьютер выключается…В ответ Любовь Григорьевна постоянно звонила к Володе на объект и требовала, чтобы он никому не разрешал портить компьютер.
Володя безуспешно объяснял ей, что ничего такого не делается, что компьютер отключается у их сменщиков по их собственной вине. Но она его не слушала.
На самом же деле, злополучный Василий Андреевич использовал компьютер для просмотра развлекательных фильмов, но прибор был устаревшим, не выдерживал нагрузок и отключался.
По жалобам Василия Любовь Григорьевна стала выезжать с оперативниками на объект и нудно, скрупулёзно изучать работу компьютера, просматривать все документы, а поскольку в это время охране приходилось впускать и выпускать автомашины и людей, регистрируя их в книгах, работа была совершенно невыносима. К тому же досаждали прилетавшие с соседних мусорных свалок многочисленные мухи, от которых приходилось буквально отбиваться!
Наконец, завершалась очередная смена, и наши герои, полумёртвые от усталости, едва добирались до рейсового автобуса.
Но и дома им было не до отдыха! Приходилось готовиться к экзаменам и штудировать билеты. В довершение ко всему, Любовь Григорьевна вычла из их последней зарплаты две тысячи рублей, которые следовало заплатить за сдачу экзаменов.

12.

Наконец, наступило время, когда они явились в пункт приёма экзаменов – на территорию ООО «Викинг». Так называемый «учебный корпус» располагался в большом двухэтажном здании на самой окраине Ругаева. По всей видимости, это было какое-то складское здание, «приватизированное» местными предпринимателями. Когда Володя со  своими напарниками вошли туда, они сразу же поняли, что предприятие это рентабельное: все его коридоры были заполнены многочисленными «частными охранниками» со всего города! Они болтались взад-вперёд, громко разговаривали, порой, споря между собой и ругаясь. Наши герои, получившие назначение на девять часов утра, лишь с превеликим трудом добились возможности пройти в экзаменационный класс только к часу дня. Они легко и успешно сдали компьютерные экзамены, однако, им предложили сдавать ещё и «практику»! Это было непредусмотрено предварительной договорённостью.
Володя спешно позвонил начальнице. – Любовь Григорьевна, – сказал он с раздражением, – мы вот тут уже почти весь день! Жарища ужасающая! А нас заставляют ещё сдавать какую-то «практику»? Мы же совсем не готовились! Что нам делать?
– Не волнуйтесь! – последовал ответ. – Я уже с комиссией обо всём договорилась! Спокойно сдавайте! Я помогу вам, если надо!
Боровиков и его напарники прекрасно понимали, какую «помощь» окажет им начальница и ни на что не рассчитывали.
…Лишь к пяти вечера им удалось, наконец, сдать «практические» экзамены. Володя, изнемогший от ужасающей жары, давки и переживаний, едва помнил, как он размахивал резиновой дубинкой, демонстрируя свои «знания» перед милицейской комиссией. Вернувшись домой, он принял холодный душ и едва живой «завалился» в постель. Только наутро он понял, что все экзаменационные муки закончились.
В последний день пребывания дома наш герой был вызван в кабинет начальницы.
– Ну, как успехи? – весело спросила она. – Я, конечно, знаю, что вы сдали экзамены…Но вот каковы ваши впечатления?
– Нормальные впечатления! – буркнул Володя. – Главное, что теперь пять лет не придётся повторять всё это!
– Да, это так! – кивнула головой Любовь Григорьевна. – Однако вам нужно будет срочно собрать все документы для вашего отделения милиции…Вернее, для разрешительного отдела…Опять нужно пройти медицинскую комиссию, собрать все справки…На этот раз услуги милиции платные! Придётся заплатить тысячу шестьсот рублей…К тому же за медкомиссию…
– Восемьсот пятьдесят! – пробормотал Боровиков в отчаянии.
– Нет, уже девятьсот пятьдесят! – буркнула раздражённая начальница.

13.

С грустью и тоской уезжал наш герой на объект. Он чувствовал себя обманутым и обобранным до нитки! Однако он не знал, что эта поездка станет для него последней…
Первый день дежурства никаких серьёзных проблем не обещал. Как всегда охранники добросовестно несли службу на проходной завода и в магазине, проводили ночные обходы территории завода в сопровождении служебных собак. Обходили даже с ними все этажи административного здания, но собаки не проявляли беспокойства.
Утром, на вторые сутки, рабочие-иностранцы вышли за территорию завода и неожиданно подняли крик. – Охрана! Охрана! На втором этаже выбито окно!
Боровиков выбежал за ворота и увидел, что, в самом деле, во втором, крайнем окне административного корпуса выбито стекло!
 Охрана по договору не несла ответственность за внешние факторы и обязывалась не допускать лишь проникновения на объект. Фасад здания был обставлен строительными лесами, которые располагались у окон. По ним в здание мог проникнуть любой человек. Но, поскольку этими делами занимался подрядчик, ответственность за охрану своей собственной стройки ложилась на него. Безусловно, он должен был нанять ночного сторожа, чтобы не допустить никаких безобразий. Зная это, Володя не особенно волновался и спокойно позвонил на домашний телефон Игоря Михайловича. Тот же, однако, сильно встревожился и вскоре прибыл на объект.
– Ребята! – буквально закричал он, когда увидел выбитое окно. – Да там же дорогостоящие ноутбуки! Господи, а если их украли!
Все заметались. Срочно послали за генеральным директором и кладовщицей.
Стаканов явился, пылая гневом. – Вот какая у нас охрана! – зло сказал он, указывая пальцем на Володю. – Пьянствуют, гуляют…А теперь, вот и кража! Я говорил, что надо избавляться от них и брать новых!
– Мы не виноваты! По договору мы за это не отвечаем! – сказал Володя.
– Не отвечаете за охрану!!! – взвыл Стаканов. – У, сволочи, подонки!
– Вы не отдавали нам под охрану строительные леса! – возмутился Боровиков. – И про кладовую с дорогой техникой тоже ничего не говорили! Мы всю ночь проходили с собаками, и те не учуяли чужого запаха! Если совершено хищение, то это сделали свои! И почему вы не вызвали милицию? Получается, что кража инспирирована!
– Ладно, разберёмся! – буркнул Стаканов, услышав убедительные слова Володи. – Сейчас позвоню хозяину!
– Ох, я забыл сообщить начальнице! – хлопнул себя по лбу Володя. – Надо срочно звонить, и он набрал номер.
– Любовь Григорьевна, – сказал он, – у нас тут происшествие!
И он вкратце рассказал о случившемся. Как ни странно, начальница отреагировала довольно спокойно. – Что поделаешь, – сказала она, – у нас часто бывают хищения! Народ наш – одни воры и жулики! Разве за ним углядишь? Будем ждать подсчёта убытков. А там – разберёмся.
Через полчаса начальница позвонила Володе. Теперь она говорила уже другим тоном! – Владимир Александрович! – чеканила она стальные звуки. – Оказывается, вы плохо работали! Спали во время дежурства, не проводили обходов!
– Это не так! – возмутился Боровиков. – Мы честно исполняли свои обязанности!
– А я имею другую информацию! – вскричала начальница.
– Вы сами говорили, – спокойно возразил Володя, – что слово к делу не пришьёшь! В таком случае, представьте мне акты о нарушении нами дисциплины. У нас были ночные проверки, в частности, Игорем Михайловичем. Но мы всегда были на рабочем месте!
– Ладно, Владимир Александрович, – сказала более спокойным тоном Любовь Григорьевна, – давайте поговорим как деловые люди…Вот я позвонила господину Стаканову, и он определил, что похищено несколько ноутбуков на сумму около ста тысяч рублей. Я предлагаю свои условия. Вы все отказываетесь от месячной зарплаты…Это около тридцати тысяч рублей…А я оплачиваю остальную часть…Согласны?
Боровиков представил себе измученные лица своих напарников после очередной смены, лютый холод зимы, лишения жаркого лета и нищенский уровень их жизни, подумал и решительно возразил: –  Нет, Любовь Григорьевна, я с вами не согласен! Если бы мы были виноваты, я бы не спорил…А здесь, явно не наш просчёт! К тому же местное начальство не соблюдало договор. Условий для нормальной жизни и работы не было! Никаких прав мы не имели! Я не собираюсь уступать нашим мучителям!
– Тогда я вас уволю! – буркнула Любовь Григорьевна. – И уволю по статье! Вы нигде не найдёте работу!
– В этом случае, мы посмотрим! – решительно бросил Володя. – И нечего меня пугать! Надо увольнять – увольняйте!
На другой день сумма убытка неожиданно удвоилась. Любовь Григорьевна вновь позвонила Боровикову. – Теперь убыток составляет двести тысяч рублей! – сказала она. Подрядчик берёт на себя половину! А мы – другую! Предлагаю прежние условия!
– Завтра будет триста тысяч! – возмутился Володя. – А послезавтра – полмиллиона! Это – беззаконие, и у вас ничего не выйдет! Мы не будем платить! Отдайте нам наши деньги, заработанные за последний месяц, и мы подадим заявления об увольнении по собственному желанию. Это всё!
Разговор на этом закончился, и наши герои, сдав смену, уехали домой. Но уже на следующий день Любовь Григорьевна вызвала Боровикова в свой офис. Там же его ожидали напарники Сергей и Павел.
– Ну, вот, Владимир Александрович, – сказала начальница, – я тут переговорила с вашими напарниками. Они согласны возместить ущерб! Если и вы пойдёте по верной дороге, то также согласитесь с ними! Понимаете, я же уволю вас без содержания! Вот у меня ваше заявление на бесплатный отпуск…Вы добровольно отказываетесь от выходного пособия…
– Я ничего не писал! – возмутился Володя.
– Зато вы подписывали всё! – усмехнулась начальница.
– Я никогда не соглашусь на ваши условия! – сказал, сдвинув брови, Боровиков. –  Я понял, что для вас самое главное – это деньги! В таком случае, подавитесь ими! Я уйду от вас! Напрасно вы думаете, что подлость и предательство свойственны всем! Во мне вы явно ошиблись! Верните мне мои документы! Я презираю вас!
Он встал и демонстративно покинул кабинет бессовестной начальницы. Выйдя на улицу, он решил подождать своих товарищей.
Вскоре те вышли. – Ну, что, ребята, – сказал им Володя, – будете выполнять требования Григорьевны?
– Будем! – сказал с улыбкой Сергей. – Мы выплатим те деньги, которые насчитала Григорьевна. А ты зря погорячился! Зачем так опрометчиво отказываться от работы? Как-нибудь переживём!
– Нет, ребята! – горько усмехнулся Боровиков. – Я уже никогда не пойду на примирение с этой сволочью! Конечно, печально, что власти поддерживают этих преступников. Но ещё печальней, что таковых поддерживаете вы, рабский народ! А теперь, прощайте, но запомните: сегодня вы предали меня, а завтра предадите ваших детей и внуков! Эра российского рабства продолжается! Прощайте, надеюсь, мы больше никогда не встретимся с вами!
Он повернулся спиной к своим бывшим товарищам и вздохнул полной грудью. Так навсегда закончилась его работа частного охранника.

21 декабря 2011 г.


Л   Е   Ш   И   Й

Много загадочных историй, приключившихся в глухих брянских лесах, рассказывают здешние жители. Но, как правило, их сообщения больше напоминают сказки, чем жизненную правду. Однако тайны лесных глубин сердца России, в самом деле, ждут разгадок, и у брянцев есть все возможности узнать много нового о древней истории затерявшихся в глубине лесов курганов и остатков некогда цветущих поселений.
Что мы знаем об окрестностях деревень Домашово и Дорожово? Только то, что их когда-то заселили потомки древнего славянского племени радимичей, бежавших от гнёта польско-литовских панов? Или то, что эти места в глубокой древности были густо заселены неизвестными народами? Мы знаем, что ещё перед войной на этих землях располагались многие деревни и сёла: Городятинка, Умысличи, Озёрки, Николаевка и многие другие. Это был «изумрудный рай», изобиловавший жизненно важными дарами природы, своеобразная Аркадия, где паслись многочисленные стада коров, овец, табуны лошадей, а на выкорчеванных участках леса тусклым золотом отливали, раскачиваясь под лёгким ветром, тучные колосья славянской ржи. Неглубокие притоки Десны – речки Сенна и Серижа – изобиловали рыбой. А по праздникам далеко окрест слышались звуки песен и бесхитростных славянских музыкальных инструментов. Древние славянские боги не требовали кровавых жертв, не отнимали у людей радостей жизни, но наоборот поощряли веселья и гуляния, прочно вошедшие в обряд почитания и богов, и далёких предков.  Да и образы самих богов были тесно связаны с местной природой. Символами верховного бога славян Перуна считали из деревьев – дуб, из животных – орла. Бога – покровителя скота – Велеса  символизировали вяз и бык, богиню красоты Мокошь – берёза и змея.
Как-то один археолог рассказал мне, что он столкнулся во время обследования древних курганов с интересным, загадочным явлением. Получив информацию от местных жителей о находке ими остатков древнего города, доселе неизвестного науке, расположенного между деревней Дорожово и городком Дятьково, он выехал в начале осени в сторону дорожовского леса. Он долго колесил на своей автомашине по просёлочным дорогам, прежде чем добрался до остатков древнего городища, окружённого курганами.
…Солнце уже клонилось к закату, и вершины сосен медленно окутывала багровая полоса, погружая окрестности в туманный мрак. Археолог со своими друзьями хотел поставить палатку и открыл багажник автомобиля, чтобы достать оттуда рюкзаки с туристическим имуществом. Но его внимание вдруг привлекла какая-то тёмная полоска, отчётливо выделявшаяся на большом валуне, лежавшем посреди лесной поляны, неподалёку от просёлочной дороги. Он подошёл поближе и, к своему удивлению, обнаружил там крупную гадюку. – Ах, ты, мерзость! – подумал он. – Разлеглась тут как хозяйка! Надо бы убить тебя!
Он потянулся рукой к куче ближайшего валежника, намереваясь нащупать нужную для нанесения удара палку. Но тут его посетила странная мысль. – А что, если эта змея – сама богиня Мокошь, её перевоплощение? Вот убью её и навлеку на свою голову гнев лесного божества?
Археолог не был суеверным человеком, и такие мысли показались ему самому глупыми. Однако что-то заставило его отказаться от расправы над змеёй. Он подошёл поближе к камню и громко, улыбаясь, сказал: – О, могучая и славная богиня Мокошь! Дай мне знак, ты это или нет!
К его изумлению, змея неожиданно зашевелилась, приподнялась на камне, стала медленно спускаться на землю, раскачиваясь и словно приглашая учёного следовать за ней. Покинув камень, змея  быстро поползла в сторону небольшого, поросшего густой побуревшей травой холма. Археолог устремился за ней.
Змея приблизилась к холму, остановилась, повернула голову с периодически вылезавшим раздвоенным языком в сторону своего преследователя и вдруг одним броском, пёстрой лентой, ускользнула в скрытое травой отверстие.
– Вот тебе и богиня! – грустно усмехнулся археолог. – Удрала в норку и, как говорится, «с концами»!
Но тут его взгляд привлёк какой-то небольшой предмет, сверкнувший у змеиной норы металлическим блеском. Он подбежал поближе и увидел старинный славянский перстень!
– Боже мой! – воскликнул весело он, поднимая прекрасно сохранившуюся вещь. – Серебро с чуть заметной окисью! Какое чудо, что оно едва потемнело и даже местами сохранило белый цвет!
Но когда он поднёс перстень к лицу, его радость сменилась на какой-то непонятный, щемящий душу страх: перстень напоминал печатку, на которой были выгравированы змеи! Целый пучок змей!
Как только он рассказал мне эту историю, я долго смеялся. – Какая это тебе богиня? – весело говорил я, скептически кивая головой. – Ну, допустим, заползла туда змея, а перстень кто-то недавно уронил. С трудом верится, чтобы древнее серебро хорошо сохранилось! И с чего ты взял, что на перстне были змеи? Да и где, в конце концов, этот перстень? Ведь, увы, мы все – большие мастера сказок – однако, кроме слов, у нас нет никаких доказательств!
– Ах, вот как! – сказал сердито археолог. – Ну, что ж, тогда смотри!
Он полез в один из ящичков своего стола, извлёк оттуда небольшую коробочку и что-то оттуда достал. – Пожалуйста, вот тебе этот предмет!
Я подошёл и увидел лежавший на кусочке ваты старинный серебряный перстень! Это, в самом деле, было славянское изделие. Нечто подобное я видел в иллюстрациях научных археологических изданий!
А на «печатке» чётко выделялся клубок свившихся в брачной пляске змей.
– Да, такой символ называется «змеевик», – пробормотал я с изумлением, – хотя я сомневаюсь, что здесь произошло какое-либо волшебство. Однако история, в самом деле, загадочная!
Вернувшись домой, я рассказал историю с перстнем отцу и скептически отозвался о народных суевериях. Но он, внимательно меня выслушав, возразил: – Напрасно ты смеёшься над этим! В мире много всего неразгаданного! Неужели ты думаешь, что древние славяне были глупыми людьми? Да они в сто раз были умнее нас, хотя бы не пытались внедрять в свою жизнь нелепые чужеземные теории! Они намного ближе нас стояли к природе! Знали всевозможные приметы, хорошо предсказывали погоду, излечивали ныне неизлечимые недуги! Что же касается их богов, то здесь тоже немало таинственного! Вот, возьми старинные легенды о русалках, водяных и леших! Я сам, как ты знаешь, человек не суеверный…Но вот, как говорится, пока сам не столкнёшься, не поверишь! Ты слышал про леших?
– Слышал! – кивнул я головой. – Однако не очень-то в них верю!
– Я знаю, – вздохнул отец. – Поэтому я и не хотел рассказывать тебе одну приключившуюся со мной историю…Ты тогда служил в армии, и я один ездил на велосипеде в лес по ягоды-грибы. Вот там у меня и произошла одна встреча…
– Расскажи-ка всё это поподробней, – перебил я его. – Я знаю, что ты не станешь меня обманывать! Что же там у тебя приключилось?
И отец рассказал мне о своей встрече с загадочным незнакомцем.
Это случилось в начале июля. В лесу поспела земляника, но долгое время у него не было возможности съездить в лес. А тут вдруг установилась тёплая сухая погода. Как упустить такой шанс? Он очень любил собирать землянику!
Итак, он выехал на велосипеде по просёлочной дороге в сторону так называемой Хорошутинской будки, где в давние времена располагалась усадьба лесника. Там, неподалёку от дороги на большой поляне всегда можно было собрать неплохой урожай крупной душистой земляники.
Приблизившись к знакомому месту, отец оставил у дерева велосипед и устремился в травяные заросли.
Утро было чудесное, солнечное, пахло землёй и травой. Ещё не установилась обычная иссушающая июльская жара, но из травы, искрящейся от капель росы, вылетали полчища комаров, которые непрерывно, с писком набрасывались на пришельца, мешая ему собирать ягоды. К своему разочарованию, отец не обнаружил обычного обилия земляники, чем был крайне расстроен. Отбиваясь от комаров, он с трудом наполнил ягодами небольшую пол-литровую банку и, проклиная гнус, усиливающуюся жару, неудачу, устремился к велосипеду, желая покинуть недобычливое место. Но, вставая и вытирая со лба пот, он вдруг неожиданно для самого себя громко сказал: – Ах, леший, хозяин леса, где же ты? Плохо ты правишь в своих владениях! Даже ягод у тебя нет!
Он хотел ещё что-то добавить, но осёкся. Прямо из чащи навстречу ему шёл рослый седой старик! Он был одет в белоснежную рубаху, украшенную узорами из красных нитей, изображавших петухов, холщовые штаны с синими полосками, а его ноги были обуты в новенькие липовые лапти, натянутые на белые онучи. Длинная рубаха свисала до колен и была подпоясана красной лентой. Лицо старика хранило покой, властность и величие, на его морщинистом лбу сверкал серебром металлический обруч, прижимая пышные седые волосы.
Отец запомнил его густые седые брови, такую же серебристую бороду и большие голубые глаза. Вглядываясь в лицо старика, он забыл о том, что обращался к хозяину леса!
У него остались в памяти образы стариков своей родной деревни Овстуг в довоенные годы. Многие из них одевались именно так!
Старших тогда уважали и почитали, они выглядели в глазах молодёжи мудрыми и суровыми, почти как нынешний незнакомец! Поэтому он смело пошёл навстречу ему, считая его одним из старожилов близлежащих деревень.
Старик приблизился к нему и неожиданно улыбнулся. От этого взгляда в душе моего отца словно потеплело! Стало как-то спокойно, прошло раздражение от неудачного сбора ягод…
– Послушай, сыну, – ласково, но громко сказал незнакомец. – Нашёл ты место неладное! А по сему нетути тобе удачи никоей! Надобно тобе место переменити!
– Да вот видишь, дедушка, – ответил мой шестидесятилетний отец, чувствуя глубокую старость собеседника и словно не замечая его непривычной деревенской речи, – я тут всегда собираю ягоды и никогда у меня не было неудачи…
– Так ужо сталося, что место едино меняти надобно! – усмехнулся седой старик и устремил свой взгляд на банку с ягодами, которую держал в руке мой отец. – Зрю же я тобя со добычею нескоромною! Знамо, не лентяй ты стался да труда не страшишься! Но да щедр ли ты? Али скареден? Не подашь ли мне ягод своих?
– Пожалуйста, дедушка, берите! – сказал отец и протянул ему банку. – Радостно мне на душе, что вы ягод моих отведаете!
Незнакомец пристально посмотрел на него, протянул обе руки и соединил ладони в пригоршню. Отец высыпал ему туда все свои с трудом собранные ягоды.
Старик поднес ладонь к лицу, и ягоды исчезли так быстро, словно испарились!
– Ну, а во часец сей, сыну, – сказал незнакомец, проведя ладонью по рту, – я открою тобе место иное, ягодами пребогатое…Вон, иди туды, – он указал вытянутой рукой за ближайший куст. – Тама ягода тобе во числе превеликом станет!
– Спасибо, дедушка! – сказал с сомнением в голосе отец и пошёл вперёд. Обойдя указанный таинственным незнакомцем куст, он оглянулся. Старика нигде не было! Исчез, как сквозь землю провалился!
Тогда отец устремился к большой поляне. Он никогда не собирал там ягод и был поражён их необычному изобилию! К тому же, исчезли ненавистные кровососы – комары!
– Часа за два я собрал целое ведёрко земляники! – подытожил он свой рассказ. – Я никогда не добывал за один раз так много ягод! И никогда мне ягода так легко не давалась! Я вернулся домой весёлый и радостный и как только оказался в своей квартире, сразу же почувствовал, как с моих глаз словно сошла пелена! Я вспомнил о своём обращении к лешему, о разговоре с ним, и мне даже ненадолго стало страшно…Правда, потом это состояние прошло…
– Ну, а может это, в самом деле, был местный старик? – сказал тогда я в недоумении, ибо знал, что отец всегда говорил правду. – Ты помнишь черты его лица? Ведь ты не всё описал…
– А вот черты лица не помню, – пробормотал отец и помрачнел, чувствуя в моих словах недоверие. – Вообще-то я ещё в детстве слышал от стариков, что такое бывает…Но леший является людям в разном обличье. Иногда такой страшный, косматый! А вот мне повезло…Однако ничего более подробно я тебе сказать не могу! Всё как-то вылетело из памяти…
Эту историю я запомнил, но в лешего так и не поверил.
…Прошло много лет. Я часто ходил в лес пешком, ездил, как и отец, на велосипеде в довольно глухие места, но нигде не встретил загадочного старика, однако мне всё же пришлось столкнуться с необъяснимыми ситуациями.
Как-то после долгого перерыва в связи с работой в Брянске я, наконец, нашёл время для поездки в лес и, заехав в глухомань, неожиданно заблудился! Со мной такого никогда не случалось, поэтому сначала я даже растерялся и, проблуждав по некогда знакомому лесу больше часа, с превеликим трудом нашёл свой велосипед!
Я был так потрясён случившимся, что не стал больше искать грибы, а сразу же уехал домой с полупустой корзиной.
На работе я рассказал о своём неудачном путешествии по лесу и был осмеян. Но одна наша сотрудница, любившая загадочные и мистические истории, посочувствовала мне. – Видимо, вы долго не ходили в лес, – сказала она совершенно серьёзным тоном, – и хозяин леса, леший, на вас обиделся! Вот он и задурил вам голову, запутал вас! А потом, просто сжалился…
– Всё это – сказки! – рассмеялся я. – Я забыл дорогу потому, что, в самом деле, давно не бывал в лесу! Однако я всё-таки сомневаюсь…Что-то тут не то! Я ещё в своём уме и твёрдом рассудке! Ну, допустим, вы правы. Так что же, мне и дальше придётся блуждать по лесу по милости лешего?!
– А вы перехитрите его! – усмехнулась пожилая сотрудница. – Делайте так, как советуют в таких случаях старики. Снимите с себя куртку, пиджак или что на вас есть! Выверните одежду наизнанку и так наденьте на себя!  Уверяю, что вы сразу же найдёте свою дорогу в лесу!
Я покачал в знак согласия головой и вскоре обо всём этом позабыл.
Прошёл год. Наступило очередное лето, и я поехал в лес. Помня о том, как однажды заблудился, я сменил маршрут на более ближний.
Как оказалось, я весьма удачно выбрал лес. Буквально за один час я собрал целую корзину белых грибов и подосиновиков! Нагруженный тяжёлой, но ценной ношей, я устремился к оставленному на просеке велосипеду, однако вскоре обнаружил, что безнадёжно заблудился. К тому же было пасмурно, солнце не проглядывало сквозь тёмное небо, и я не мог определить нужное направление.
Пометавшись взад-вперёд, раздражённый и усталый, я присел на пенёк и задумался.
– Вот досада, что не захватил компас! А тут ещё такая тяжесть! Хоть бросай в лесу грибы! – роились в голове мысли.
Но тут вдруг я вспомнил о своём прошлогоднем разговоре с пожилой сотрудницей и стал решительно снимать с себя пиджак. Я не очень-то верил в совет той женщины. Просто взял и попробовал! Как говорится, утопающий хватается и за соломинку! Я вывернул пиджак наизнанку, надел его в таком виде на себя и осмотрелся. Вроде бы ничего не произошло. Я взял в руку корзину с грибами, повернулся в другую сторону и оцепенел: прямо передо мной пролегала знакомая просека!
…Через пять минут я уже ехал на велосипеде домой, непрерывно нажимая на педали: продолжать сбор грибов уже не хотелось…
Прошло ещё два года. Однажды в начале сентября я выехал на велосипеде уже в другой лес, более отдалённый, но знакомый мне с детства.
Прибыв на место, я поставил у небольшой ели велосипед, прикрепил его защитным тросиком с замком и устремился в чащу, где всегда находил много грибов.
Так случилось и в этот раз. Несмотря на то, что сезон был неурожайным на грибы, я довольно быстро собрал целую сумку лисичек и молодых подберёзовиков.
Возвращаясь на просеку, где оставил велосипед, я с радостью думал о том, что уже скоро буду дома и смогу посмотреть по телевизору интересный футбольный матч.
Приближаясь к ели, я достал из кармана связку ключей, надеясь снять с тросика замок, но вдруг, к своему ужасу, обнаружил, что велосипеда на месте нет! На коре дерева остались лишь царапины от поспешно снятого тросика, и…всё!
Стало ясно, что велосипед похитили! Я заметался, надеясь найти хотя бы какие-нибудь следы похитителей, но всё было напрасно. Пройдя вдоль и поперёк весь лес, я, потеряв надежду найти свою пропажу, вынужден был в расстроенных чувствах возвращаться домой пешком: я никогда не терял своих вещей, не говоря уже о старом велосипеде, ставшим как бы близким другом!
Я никак не мог забыть эту потерю! Сколько было связано с тем велосипедом воспоминаний, где только я на нём не побывал!
Однако время шло, и утрата стала постепенно забываться.
Наступил октябрь, грибной сезон приближался к концу, и вот-вот должны были пойти обычные для того времени дожди.
В один субботний день я решил пойти в лес в то самое место, куда я в последний раз ездил на своём пропавшем велосипеде.
Оказалось, что и пешком без особых усилий можно было добраться до своего заповедного уголка. Поход оказался успешным, и я быстро наполнил отборными грибами большую сумку. Теперь предстоял путь назад: через лес и шоссейную дорогу. – Что ж, – подумал я, присев ненадолго на ближайшее бревно, – пусть у меня и довольно тяжёлый груз, но, как говорится, своя ноша не тянет!
Проходя мимо просеки, где месяц назад оставил похищенный велосипед, я вспомнил о потере и глубоко вздохнул. Не знаю, что заставило меня произнести несколько бессмысленных, как я тогда считал, фраз, но, тем не менее, я это сделал.
– Прошу тебя, хозяин леса, – громко воззвал я в лесную тишину, – верни мне мой старый велосипед! Искренне прошу тебя, помоги! И прости меня за то, что редко бываю в лесу!  Я люблю лес и уважаю тебя! Помоги мне!
Не успел я сказать последних слов, как вдруг остро почувствовал на себе чей-то взгляд! Ощущение было настолько яркое, что я повернулся и глянул в сторону просёлочной дороги. День был ясный. Солнце светило прямо над головой, и я вдруг увидел как что-то в кустах блеснуло! Догадка осенила меня. Но я всё-таки не верил своему счастью…Я побежал вперёд и увидел стоявший у небольшой ели...мой велосипед! Целёхонький и даже нисколько не поржавевший, несмотря на месячное пребывание в лесу!
Всё происходило как-будто во сне. Я огляделся. Здесь я точно не оставлял велосипед! А просека была совсем рядом! К тому же, я тогда тщательно «прочесал» весь лес! Но велосипед был прикреплён к такой же самой ели, только на её стволе не было никаких царапин! Мало того, на велосипедном руле висела мокрая от недавних дождей запасная сумка с бутылью, в которую я налил перед поездкой питьевую воду!
Дрожавшими руками я достал связку ключей, открыл замок, снял с велосипедной рамы тросик и ощупал шины. Они лишь немного спустили! На месте, на велосипедной раме, оказался и насос, который я снял и быстро подкачал колёсные камеры.
Ехал я домой, не чувствуя усталости. В душе царили одновременно и радость, и тревога. Несмотря на случившееся, я всё-таки не верил в чудо и пытался разобраться в своих мыслях. Но никаких убедительных объяснений я так в себе и не нашёл.
– Вокруг столько всего неясного и непознанного, – решил я, наконец, отбросив бесплодные рассуждения, – что пора покончить с самоуверенностью и принимать этот мир не таким, как нас учат многочисленные мыслители и политики, а таким, каким он есть, с его вечными загадками и необъяснимыми явлениями!

29 декабря 2011 г.


Ч  Е  Л  О  В  Е  К    Н  О  В  О  Й    Ф  О  Р  М  А  Ц  И  И

Стручков Иван, проживавший в брянском посёлке Сельцо, был известен под кличкой «Ленин».
Имя Ленина тогда было священно, население страны обожествляло его. Любая цитата из книг вождя рассматривалась людьми как бесспорная истина. Благодаря хорошо продуманной партийной пропаганде все считали Владимира Ильича высшим авторитетом во всех сферах жизни. Так, плотники говорили, что Ленин был самым лучшим специалистом по деревообработке, токари и литейщики – что почивший вождь был выдающимся знатоком токарного дела и металлов, инженеры считали Ленина основоположником всех лучших инженерных технологий, а учёные расценивали труды Ленина как верх научной мысли.
Бывало и так, что и завсегдатаи пивных заведений с полной серьёзностью восхваляли Ленина как…замечательного знатока спиртосодержащих напитков!
– Ленин пил не так как мы! – говорили они. – Литрами! Вёдрами! И при этом прочно стоял на ногах! Вот это был человек!
В то время коммунистическая партия на своём XXII съезде поставила задачу: создать нового человека, человека коммунистической формации.
И это партии, безусловно, удалось.
Стручков Иван был одним из самых активных апологетов великого Ленина. За это он и заслужил свою славную кличку. Он любил посещать пивную, где открыто проявлял свою любовь к вождю. Особенно это было заметно, когда он входил в состояние подпития. Иногда, чтобы услышать его выкрики, выпивохи незаметно подливали ему в пиво водку или просто за свой счёт угощали его крепкими напитками. Опьянев, наш герой впадал в состояние эйфории и, если спорил (а его нарочно вводили в спор!), ударял кулаком по столу и кричал: – Это Ленин говорит! Это Ленин!..
Окружающие смеялись.
Но однажды подобная выходка Стручкова едва не закончилась печально. Его вызвали в местное отделение КГБ.
Когда он с трясущимися от страха руками и ногами вошёл в кабинет оперуполномоченного, последний, указав ему рукой на стул, гневно бросил: – Что же это вы, гражданин Стручков, порочите Советскую власть?!
– Что вы, что вы, товарищ майор, – пробормотал несчастный Иван, – да разве я могу?! Да разве посмею?! Я же люблю и уважаю Советскую власть!
– А почему же ты тогда осмеиваешь имя Ленина, негодяй?! – грозно сдвинул брови оперуполномоченный. – Зачем говоришь хулу о нашем великом вожде, Владимире Ильиче Ленине?!
– Это неправда, товарищ майор! – вскричал перепуганный Стручков. – Я люблю Ленина как родного отца!
– Ах, мерзавец! – возмутился офицер. – Ты ещё споришь, вместо чистосердечного признания!!! Что же ты можешь привести в своё оправдание?! Ты же мелешь в пивной всякую ерунду!
Услышав это, Иван вдруг неожиданно для самого себя подскочил со стула. Его лицо побагровело, и он почувствовал, как какая-то внутренняя сила устранила царивший до этого в его душе страх. Он с размаху ударил кулаком по столу и, чувствуя свою правоту, с хрипом закричал: – Я сказал вам чистую правду! А вы ещё хотите доказательств! Так вот, запомните: это Ленин говорит! Это Ленин!..
Опытный майор спокойно выслушал доказательства потенциального преступника и покачал головой. – Да, гражданин Стручков, – сказал он голосом, лишённым суровых ноток, – теперь мне всё ясно! Я вижу, что вы действительно, настоящий гражданин нашей великой страны! А теперь я вас не задерживаю: можете спокойно идти!
Стручков с гордостью уходил из грозного для большинства граждан страны кабинета. Хлопнула дверь, и оперуполномоченный остался один. – Да, – подумал он, – теперь ясно, что программа партии успешно действует, и передо мной только что побывал, возможно, первый человек новой формации. Значит, коммунизм не за горами!

18. 02. 2012 г.


Ж Е Л А Н Н Ы Й   Г О С Т Ь

«Не лезь со своим уставом в чужой
монастырь!»
Русская народная поговорка

  Брянск – гостеприимный город. Однако нравы местных жителей имеют свои особенности, и если вы хотите чувствовать себя в этом многострадальном российском городе как дома, вы должны вести себя сообразно сложившимся здесь привычкам. Впрочем, местные жители могут простить вам очень многие ошибки и недостатки, но вот если вы не будете употреблять в своей речи нецензурные слова, этого вам никогда не простят! Ещё древнерусский летописец, повествуя о предках нынешних брянцев, писал: «А радимичи, вятичи и северяне имеют общие обычаи: живут в лесах, как звери, питаются всем нечистым, произносят срамные слова перед родителями и не стесняются окружающих…»
Более всего вероятно, что и название города возникло от слова «брань», когда прибывшие сюда киевляне, потрясённые грубостью и хамством местных жителей, навсегда оставили в памяти потомков грозное слово «Браньск», преобразившееся за века в современное – «Брянск».
  Но зачем вести пустые разговоры и пытаться навязать измученному современными «художниками слова» читателю не совсем корректные мысли. Достаточно просто выйти на любую улицу в Брянске, проехать в общественном транспорте или просто пообщаться с горожанами, чтобы понять, что славные традиции прошлого живы!
Как-то мне довелось стать свидетелем любопытного разговора. На проходной одного брянского завода я столкнулся с командировочным из Тулы, приехавшим со специальным заданием, и он поведал мне о своих злоключениях в Брянске. Он был просто поражён грубостью, с которой столкнулся с первой минуты пребывания здесь: не успел он выйти из вагона пассажирского поезда, как был немедленно сбит с ног здоровенным парнем, тащившим на плече огромный мешок. 
  – Что вы делаете!? – вскрикнул незадачливый туляк, падая на асфальт.
Парень, спешивший на поезд, даже не остановился, но лишь выкрикнул в адрес пострадавшего несколько бранных слов. Но его грубость была просто невинной шуткой по сравнению с целым потоком нецензурной брани, который обрушили на него незнакомые девушка и парень, споткнувшись об его распростёртое тело. Несчастный поспешно встал и, не дожидаясь новых комплиментов, устремился к вокзалу. Там, в буфете, он купил стакан чая, бутерброд и, не услышав от продавщицы «незлых тихих слов», несколько успокоился. Однако, оказавшись за столиком в соседстве с двумя красивыми молодыми женщинами, он вновь услышал грубую брань. – Как же вам не стыдно! – возмутился он вслух. – Вы же ведь – приятные молодые девушки! Разве можно так ругаться?!
  – Во, фрайер! – усмехнулась голубоглазая незнакомка. – Ты что, не слышал нормальной русской речи?! Да откуда ты, мудазвон, взялся?!
  – А ты бы, …твою мать, не лез в чужие разговоры! Какого х.. ты подслушиваешь! – поддержала её кареглазая подруга – Жлоб, гляди какой-то! Видать, москвич али интеллигент! Уйо отсюдова!
  Другие посетители вокзала, услышав их громкий разговор, дружно расхохотались.
  Пришлось командировочному ретироваться. Он быстро вышел на вокзальную площадь и сел в маршрутное такси. – Что, мудила, ползёшь, как китаец! – вскричал вдруг водитель. – Давай, закрывай плотнее дверь! Не видишь, падла, что культурные люди ждут! Давай же,…твою мать!
  – Да что вы ругаетесь?! – возмутился туляк. – Что это ещё за хамство?!
  – Заткни свою пасть! – буркнул под одобрительные улыбки пассажиров водитель. – Здесь тебе не Париж, но Брянск! Нехрен строить из себя благородную девицу! Кто матом не кроит, тот не ест! Вот народная пословица!
  – Так вот я и доехал до вашего завода! – подытожил своё повествование туляк. – Но приняли меня здесь неплохо. Вообще, брянцы – люди гостеприимные и добрые. Вот только матом ругаются! Да ещё как! Я тут очнулся на следующий день в гостинице и долго не мог понять, куда я попал. Но вдруг с улицы донеслись потоки трёхэтажного мата, и я сразу же вспомнил, что приехал в Брянск! Мат – это как бы визитная карточка города!
  – Что поделаешь! – сказал вдруг подошедший к нам сзади местный инженер Василий Струков. – Я приехал в Брянск из Петрозаводска и долго не мог привыкнуть к местным порядкам…Что ж, пришлось переучиваться! Я теперь уважаемый человек, потому как ругаюсь не хуже любого местного жителя! Учитесь и вы!
  – Зачем мне этому учиться?! – возразил упрямый туляк. – Я вот выполню командировочное задание и спокойно уеду! Мат – дело заразное! Ещё привыкну да стану дома ругаться! А у меня жена – учительница! Да, к тому же, я её люблю! А дети? Им-то уж никак нельзя учиться брани!
  – Ну, и не учись! – усмехнулся инженер. – И будешь здесь, …твою мать, «белой вороной»! Начнут звать «москвичом», так хлебнёшь горюшка! И что, если твоя жена учительница? Можно подумать, что учителя не ругаются! Сейчас все ругаются! Вот при Советской власти, конечно же, не было такой вольности! Попробуй только ругнись! Особенно при начальстве да и вообще прилюдно…Так послали бы туда, где Макар телят не пас! А сейчас – свобода! Нам, брянцам, ничего не надо, кроме свободы! Пускай повышают цены на продукты, увеличивают коммунальные платежи, засоряют природу…Главное – не препятствуют ругаться матом! В этом свобода! Вот недавно я познакомился с одним удивительным человеком! Настоящим писателем!
  И он рассказал нам о своём завидном знакомстве. Произошло это так.
К его соседу, Ивану Семёновичу, механику местного завода, приехал гость, который служил вместе с ним в молодые годы в армии. Теперь он был известным, уважаемым всеми человеком, писателем. По этому поводу Иван Семёнович «закатил» пир и пригласил на него всех своих родственников, друзей и соседей. 
  – Собралось почти с полсотни человек! – Василий поднял вверх большой палец правой руки. – Все – люди уважаемые, достойные! Пригласили и меня…Стол ломился от яств! А во главе стола сидели Иван Семёныч и тот…прекрасный писатель Николай Карпыч…Подзатыльников! Слышали о нём?
  – Нет, не слышали, – пробормотали мы.
  – Ну, так вот. Сначала мы сидели,… вашу мать, да молча смотрели на гостя. Он сперва никому не понравился. Гордый. Надменный. Много говорил… Да всё по-интеллигентному, по-учёному… Говорил как писал! А мы – люди простые, нам не писанного, но живого слова надобно! Потому за столом как бы тучи какие сгустились! Но вот стали выпивать, развязались языки…И вдруг наш доселе нежеланный гость, после очередной рюмки, поднялся…Да как брякнет по-нашему, по-русски, крепким брянским матом! Тут все оживились, лица осветились улыбками! Стало ясно, что это наш, народный писатель! Не гнушается нашего брата, не зазнаётся,…вашу мать!
– А что же он такое прекрасное написал? – мрачно буркнул тульский командировочный. – Он читал вам какое-нибудь своё произведение?
  – А как же! – усмехнулся Струков. – Он зачитал нам свой рассказ. Такой интересный! По нему собираются ставить телесериал! Как раз для народа…Мы любим такие вещи!
  – Неужели и здесь нецензурная брань? – с укоризной спросил я.
  – Конечно,…твою мать! Рассказ там был об одном, ну, как бы вам сказать,…вашу мать, маньяке! В общем, один там мудазвон изнасиловал и убил двух девок. Да кто-то на него настучал в ментовку, да мусора и нагрянули…Ну, там завязалась у них драка и парень тот одолел полисменов, изнасиловал их и убил. Ну, там, опять кто-то настучал…Словом, забрали его копы да под суд отдали…Ну,…вашу мать, он на суде и дал! Ну, там…кинулся на судью да попытался и его изнасиловать! Вишь, хоть и мужик был судья, а вот не побрезговал им. Сейчас таковые, как бы вам это сказать, бисексуалами прозываются…Так вот, судья оказался не промах, не поддался козлу-насильнику! Да так ему вмочил,…вашу мать, что шею ему свернул! Вот вам и убийство! Тут все заметались, заварилась в суде каша. Все набросились друг на друга и…погнала!
  – Что погнала? – бросил в недоумении туляк.
– Ну, как что? – весело молвил Василий. – Мужики на баб набросились…А кому баб не хватило, те – на мужиков!
  – Что за ерунда?! – я вгляделся в покрасневшее от вдохновения лицо рассказчика. – И ты считаешь эту чушь хорошим сочинением?
  – Не просто хорошим, но замечательным! – сказал с твёрдостью в голосе инженер Струков. – Да мало того, Николай Карпыч, что ни слово, то отборный мат выдавал! Народ был просто в восторге! Вот это истинный брянец, настоящий рубаха-парень! Да я за такого жизнь бы свою отдал!
  Он всё говорил и говорил, выражая своё восхищение,  но мне и растерявшемуся туляку было невесело. Желая покончить с этим разговором, я перебил рассказчика, резко возразив: – Послушай, Василий, неужели среди вас не нашлось ни одного человека, кто мог бы покритиковать вашего, так сказать, писателя?
  Недовольный прерыванием его речи инженер развёл руки. – Да был там один козёл, – буркнул он, – который стал посмеиваться над Карпычем, да там это, критиковать…Ну, да его быстро на место поставили! Так он потом уже, когда писатель уехал, стал на него ерунду всякую наговаривать. Но Лексеич, это мой сосед, старый уже, полковник в отставке, быстро его успокоил. – Не суди о великих людях! – сказал он ему. – Нам не постичь их гения! Это не просто писатель, но истинный гигант! Какой матёрый человечище! Вот это, батенька, художник!   
  – Да, – покачал головой тульский гость, – нравы у вас, конечно, своеобразные…Я вот не ценил свою Тулу, думал, что плохо там живём…Но вот побывал у вас здесь в Брянске и в корне изменил своё мнение! Дай Бог, поскорее выполнить своё командировочное задание да уехать домой! Больше ни за что сюда не поеду! Сохрани Господь! 
3 июля 2012 г.


С П О Д В И Ж Н И К   М А К А Р Е Н К О

«Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили все дубы на гробы…»
В.С. Высоцкий

Российская педагогика всегда славилась талантливыми и самоотверженными людьми, готовыми буквально отдать свои горячие сердца детям. Обычно эти подвижники рано завершали свой жизненный путь и оставляли потомкам свой бесценный опыт, который никто не мог применить. Увы, как это ни смешно, но педагоги, практически, не читают классиков педагогической мысли, хотя постоянно на них ссылаются. Сколько раз я слышал, например, что великий Макаренко завещал нам чутко относиться к детям, стараться ничем не обидеть своих воспитанников, подавать им пример своим собственным образом жизни и т.д. Но ни один из опытных педагогов ничего, кроме «высоких материй» и эмоций, не говорил. Как я понял, никто из них просто не читал его произведений. Как-то мне попался один из томов сочинений А.С.Макаренко. В нём содержалось одно из крупнейших его произведений – «Педагогическая поэма». Прочитав эту книгу, я был потрясён: вот это классик! Да его деятельность – это просто полное отрицание педагогики, но методы вполне оптимальные, житейски эффективные: господство грубой силы, использование воли толпы против «отдельных буржуазных элементов», беспощадная расправа над любым нарушителем. Конечно, в ту пору было некогда рассуждать о классической педагогике и грубая методика человека, не знавшего азов теории воспитания, была востребована и приносила положительные плоды… Но чтобы это называть классикой! Я бросился в  библиотеку, добыл собрание сочинений А.С.Макаренко и с интересом прочитал другие его работы.  Моя мысль подтвердилась! Оказывается, наши учёные мужи от педагогики и опытнейшие учителя не имеют даже представления о реальном творчестве этого замечательного наставника молодежи! Этими мыслями я поделился со своим старым товарищем, учителем с почти пятидесятилетним стажем, и он полностью со мной согласился.
– Педагогика, – сказал он, – эта такая отрасль знаний, в которой не должно быть места бездарностям и чёрствым людям! Здесь следует работать настоящим интеллигентным специалистам! Они должны сами вырабатывать педагогическую методику, быть бескорыстными, трудолюбивыми, воспитанными…А где у нас взять воспитанных людей? Сейчас все учебные заведения заполнены выходцами из деревень! Я, думаю, нет смысла говорить, как поставлено воспитание в деревне?
– Удивительное дело! – возмутился я. – Получается, что вы как бы унижаете вчерашних выходцев из деревни и считаете, что они недостойны заниматься педагогической деятельностью?
– Да, я так считаю! – резко ответил мой собеседник. – В педагогической сфере не должно быть невоспитанных людей! Конечно, сказанные мной слова – жестокие и грубые, но такова жизнь. Я почти полвека молчал и терпел над собой издевательства этих деревенщин, заполонивших все учебные заведения и выживших с педагогической работы всех талантливых, чувственных, интеллигентных людей! У нас обычно все такие вещи замалчивают, но я молчать не хочу. Я, слава Богу, уже пенсионер и мне ничего не сделают! Так вот, я хорошо помню, как уходили из школы настоящие педагоги, как торжествовали хамство, доносительство, взяточничество, гнусные сплетни и ложь! Посмотрите, вот деревенская девушка проникает в город. Она наивна, добродушна, не знает жизни, скромна…Но, увы, так только кажется! На самом деле, эти деревенские прекрасно, значительно лучше нас, знают жизнь и для достижения своих целей идут напролом! И эта «наивная» девушка очень скоро ляжет в постель к какому-нибудь начальнику, станет женой обеспеченного горожанина, подсидит не одну сотню «интеллигентов» и, в конечном счёте, доберется до управления образования, если не до губернаторского кресла! И зачем этой девушке какой-то Макаренко или там…Песталоцци? Она прекрасно знает, где и кому надо дать взятку, а при отсутствии денег – рассчитаться, как говорят, «натурой»…Вот такие педагогические методы всегда действенны в нашей стране… Я видел не один раз, когда деревенские скромницы «тихой сапой» добивались и высоких должностей, и материальных благ. Посмотрите, какое ведётся жилищное строительство! И всё это – для деревенских! Эти «несчастные» и «забитые», как нас учили в школе, легко покупают квартиры! Откуда они берут деньги? Какой ценой? Нетрудно понять… А великое множество коренных горожан страждут в пожизненных очередях на жильё, продолжая сочувствовать «несчастным крестьянам»!
– Что вы говорите?! – пробормотал я, ощутив неприятную горечь во рту. – Да разве можно осуждать людей только за то, что они – деревенские? Ведь мы сами, а может, наши деды тоже были выходцами из деревни? По вашему, их всех нужно лишить права работать в сфере педагогики? 
– Есть народная мудрость: «Всяк сверчок знай свой шесток!» Пусть так называемый «выходец из деревни» сначала поживёт в городе, научится вести себя уважительно по отношению к другим людям, вырастит своих собственных детей, уже горожан. А тогда и сможет подумать, быть ли им педагогами! Впрочем, я не знаю выхода из сложившейся ситуации. Деревня заполонила все сферы жизни. Деревенские уже богачи, предприниматели, многие депутаты. Привыкшие к несправедливой жизни, жестокости советских колхозов, они не знают жалости! Они развалили города! Посмотрите, что творится на улицах! Пьянствуют во дворах, валяются под заборами, кроют «матом»! А что происходит в коммунальных домах! Какие из этих деревенщин соседи? Курят на лестничных площадках, мусорят, хамят, издеваются над теми, кто слабее их! Когда они становятся чиновниками, к ним не достучаться! Это настоящие звери! Они признают только деньги и требуют огромные взятки. Так получилось, что мы живём в эпоху проникновения деревенских жлобов в города! Это – ужасное время, поверьте мне! Может даже статься так, что они уничтожат Россию! И несчастны наши высшие власти, опутанные деревенскими хамами! Справиться с этим быдлом, практически, невозможно! Сейчас вот они готовят жестокую пенсионную реформу и пытаются решить свои финансовые проблемы за счёт обезличенного населения! Будет увеличен пенсионный возраст, трудовой стаж и большинство населения, фактически, лишится пенсий! Это опять деревня!  Идут по трупам…Кроме того, эти деревенские – страшные антисемиты! Они беззастенчиво оскорбляют людей только потому, что они другой национальности и не поддаются их обману. Я знаю руководителя одного из наших техникумов, который совсем недавно под давлением деревенского окружения отказал в поощрении старого педагога за длительный и безупречный трудовой стаж только потому, что он – еврей! И это у жлобов – в порядке вещей!
– Ну, уж вы даёте! – горько усмехнулся я. – Пусть люди, вышедшие из деревни, не всегда являются образцом воспитанности. Но и среди них есть достойные уважения граждане…Я знал многих деревенских людей, которые были и добры, и справедливы и вполне годились быть наставниками. Многие из них воспитали хороших детей… Почему бы им не быть педагогами? А негодяи есть везде – и в деревне, и в городе! В конце концов, у нас есть Закон. Я не думаю, что  правоохранительные органы будут поощрять безобразия. И особенно в сфере педагогики!
– Какой Закон? – покачал головой старик. – Какие правоохранительные органы? До них никогда и не дойдет всё то, что творится в педагогической сфере! Там же круговая порука! К тому же, устоявшаяся многими десятилетиями. Я сейчас расскажу вам об одном настоящем сподвижнике Макаренко…Я думаю, что он никогда не читал работ этого талантливого классика большевистского воспитания, но действовал очень похожими методами.
И он медленно, обстоятельно рассказал о жизненной истории, свидетелем которой был сам.
Это происходило как раз в конце Советской власти, когда выходцы из деревни массовым потоком хлынули в города. Рассказчик работал тогда в одном районном центре: преподавал физику в местной школе-интернате. К ним поступил молодой, перспективный педагог, только что окончивший педагогический институт. Звали его Юрий Георгиевич. Родители этого молодого преподавателя английского языка совсем недавно приехали в областной центр из какой-то отдалённой деревни. Как это обычно бывает, они довольно скоро хорошо устроились. Получили большую квартиру, купили дорогую автомашину, помогли своему сыну поступить в высшее учебное заведение и, наконец, блестяще его закончить. Когда Юрий Георгиевич пришёл на своё место работы, его мать уже заведовала рестораном, а отец возглавлял службу безопасности на одном крупном заводе, поэтому семья ни в чём не нуждалась.
 – Юрий Георгич был парнем с характером, – рассмеялся рассказчик. – Он считал себя большим знатоком иностранных языков, о чём постоянно говорил своим коллегам по работе. Но главным его достоинством была невероятная, просто фантастическая тяга к женщинам! Он не обходил вниманием ни одной, даже самой некрасивой учительницы! Вот послушайте, что он творил!
Я уже не был рад, что стал слушать, как мне казалось, длинную заурядную историю и стал зевать, давая понять рассказчику, что не горю желанием продолжать этот разговор. Мой собеседник не заметил моей скуки и довёл своё повествование до конца. Чем больше он говорил, тем больше я увлекался услышанным. Несмотря на то, что это была история о самых настоящих преступлениях, мне становилось смешно.
Итак, Юрий Георгиевич с первых же дней своего пребывания увлёкся одной молоденькой учительницей истории, а затем – привязался и к другой – учительнице литературы! Его совершенно не интересовали ни возраст, ни семейное положение, ни внешность возлюбленных. Главное для него было – сам факт принадлежности к женскому полу! В скором времени между молодой учительницей и её старшей коллегой возник «педагогический конфликт»…А затем они узнали, что «Георгич», так все звали замечательного педагога, увлёкся и другой женщиной – учителем математики… Конфликт разросся. Потом в процесс «воспитания подрастающего поколения» оказались втянутыми другие женщины – учителя географии, биологии и прочих дисциплин! Георгич ухитрился влюбиться и в них, поочередно…
– Вы же знаете, – уточнил рассказчик, – что педагогические коллективы в большинстве своём состоят из женщин. Поэтому наши немногочисленные мужчины, преподаватели физкультуры, труда и совсем немногих предметов, не подверглись вниманию Георгича. Он, к счастью, был здоровой ориентации!
Итак, Юрий Георгиевич вторгся в педагогический коллектив и внёс в ряды женщин сумятицу. Но постепенно атмосфера вокруг него стала смягчаться. Вчерашние соперницы вскоре совершенно неожиданно помирились. Это случилось, когда обиженные любовницы узнали, что их обожаемый Георгич «скрутился» с ветераном педагогического труда – семидесятипятилетней учительницей начальных классов! Таким образом, за первую половину учебного года в педагогическом коллективе не осталось ни одной женщины, не познавшей горячей любви нашего героя! Вскоре страсти улеглись, и Георгич стал ежедневно пользоваться благосклонностью всех, кто бы ни попал ему под руку. Но вот началась вторая половина учебного года, и дружный педколлектив узнал, что молодой педагог обладает и другими способностями, близкими к творчеству Макаренко: жестоко избивает своих воспитуемых!
Как-то в кабинет директора прибежала восьмиклассница и пожаловалась, что «Юрий Георгич крепко побил мальчика Глотова»!
Глотов был грозой учителей! Сын сильно пьющей одинокой женщины и отбывавшего очередной срок в колонии строгого режима «братана», он считал себя хозяином школы! Он мог позволить себе всё: ругаться на уроках нецензурной бранью, избивать товарищей по классу, приходить на занятия в состоянии подпития…Были случаи, когда он поднимал руку и на молоденьких учительниц…Бороться с ним было бесполезно, потому как в нашей стране учителям, фактически, запрещено защищать свои честь и достоинство. Если бы кто-нибудь из них пожаловался на хулигана начальству, то получил бы один ответ: – Вы не умеете работать с детьми! Ищите с мальчиком контакт! А иначе – уходите!
Понятно, что в стране, где наплевательски относятся к достоинству людей, господствуют чиновники, массовая безработица, быть уволенным никому не хотелось. И муки педагогов продолжались.
Но Георгич, никому не жалуясь, разом покончил с произволом злополучного Глотова. Он и раньше любил давать своим воспитанникам пинки и зуботычины, и все его боялись. Глотов «не высовывался» до поры до времени, видя в рослом мускулистом учителе физическую угрозу. Поэтому он «тихо сидел» на занятиях и дремал. А все остальные педагоги изумлялись: неужели Георгич обуздал неисправимого хулигана?
Но всё-таки, конфликта избежать не удалось. Злополучный Глотов, несмотря на нежелание сердить учителя английского, попал-таки под его горячую руку! Как оказалось, Георгич был не просто «статистом», как многие современные учителя, но хотел, чтобы его воспитанники хорошо учились! Он требовал, чтобы ученики выполняли все его задания и произносили английские слова, так, как это делал он!
– Ну, а его произношение, оставляло желать лучшего! – усмехнулся рассказчик, прервав на время повествование. – Как-то к нам приехала проверка из областного центра и с ними были иностранцы-англичане. Они прибыли по какому-то там творческому обмену. Посидев на уроке Георгича, они высоко оценили тишину, порядок и активность учащихся, похвалили педагога, но вдруг неожиданно спросили, а какой язык этот преподаватель ведёт…Директор тогда покраснел, закашлялся, но всё-таки как-то сумел отвертеться. Сработала советская закалка: выработанное нашими руководителями за многие годы  умение искусно врать!
– Так что же он сказал? Какой же язык преподавал Георгич? – рассмеялся я.
– Точно не помню, кажется, суахили или урду…Но, слава Богу, иностранцы не одним из этих языков не владели!   
Итак, несчастный Глотов, не смотря на желание «сидеть тихо», учиться не хотел и не мог. Английский, который преподавал Георгич, ему никак не давался. Это разгневало талантливого сподвижника Макаренко, и он стал «придираться» к «неблагополучному» подростку. Подобное отношение умаляло авторитет Глотова среди его товарищей. Однажды он пришёл на урок в лёгком подпитии и забыл об осторожности. А Георгич, следуя законам педагогической мысли и относясь ко всем своим ученикам одинаково, вызвал его к доске!
– Я не пойду, Юрий Георгич! – смело сказал подросток. – Я не готовился к уроку и позориться не хочу!
– Ах, ты, негодяй! – вскипел Георгич. – И ты ещё смеешь такое говорить! Марш к доске, мерзавец! А если будешь ерепениться – вот моя правда! – И он показал всему классу свой здоровенный кулак.
– Не пойду! – крикнул приходивший в ярость Глотов. – И вы мне ничего не сделаете!
– Ах, не сделаю?! Ну, держись, сволочь! – Георгич выбежал из-за стола и подскочил к осмелевшему бунтовщику. Удар! Ещё удар! Могучий кулак нашего одарённого педагога буквально вышвырнул несчастного подростка в школьный коридор. Но на этом его мучения не закончились. 
– Я тебе покажу, наглый подонок! – закричал молодой преподаватель и с силой ударил подростка ногой в пах.
– Караул! Убивают! – закричал избиваемый.
– Погоди! Я тебе сейчас…, – буркнул разошедшийся Георгич и уже хотел ударить лежавшего на полу Глотова ногой в челюсть, но в это время к нему подбежала одна из учениц.
– Пощадите, Юрий Георгич! – умоляла он. – Не убивайте его! Он не такой плохой, как вы думаете!
Молодой учитель остановился и вовремя, ибо несчастный Глотов лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни. Лишь с помощью технички, принёсшей ведро воды, удалось привести его в чувство. В классе снова воцарились тишина и порядок, и Глотов, к удовольствию педагогов стал образцовым учеником. Он даже начал осваивать «суахили» или английский вариант Георгича. Нет сомнения, что вскоре восторжествовали бы методы Макаренко, сознательно или бессознательно внедряемые Георгичем, если бы не та жалоба девочки, ставшей свидетельницей расправы молодого педагога с Глотовым.
Директор школы был вынужден начать расследование. Сначала он вызвал к себе Георгича. О чём там шла беседа – никто не знал. Но из кабинета директора доносились крики, а потом оттуда выскочил разъярённый Георгич. – Уйду – пожалеете! – орал он, забегая в учительскую. – Какой негодяй! Угрожать? И кому? Мне?! Надо же, поверил той сучке, с которой только Ленин не спал, потому как покойник!
– Не волнуйтесь, дорогой! – ворковали обступившие его со всех сторон учительницы. – Мы не дадим тебя в обиду!
– Ладно, сбегайте за коньяком! – буркнул присевший на стул Георгич. – Я никого не боюсь! И если директор позволит себе грубость! Я ему покажу!
Выпив коньяку, он успокоился и вновь пришёл в своё обычное рабочее состояние.
Директор школы-интерната не осмелился больше воздействовать на влиятельного учителя. Но через месяц в школу вдруг внезапно приехал инспектор из областного отдела народного образования.
– На вас пришла жалоба от родителей учащихся! – сказал он директору. – По так называемому «делу Глотова»! Будем разбираться!
– А, это по случаю с Юрием Георгичем! – пробормотал покрасневший от радости директор, который инспирировал родительскую жалобу. – Я сейчас приглашу к вам этого горе-педагога! Что поделаешь, такие у нас теперь молодые кадры!
Через некоторое время в директорский кабинет вошёл, застенчиво улыбаясь, талантливый преподаватель английского. – Здравствуйте! – вежливо сказал он. – Я рад вас видеть!
– А я вот не рад! – буркнул важный чиновник, надув губы. – Оставьте нас! –  кивнул он головой директору.
– Конечно, конечно, – пробормотал главный педагог и, глядя со страхом на побагровевшее лицо Георгича, выбежал в приёмную.
Через некоторое время из кабинета директора донеслись какие-то крики, стук и в приёмную выскочил багровый потный инспектор. За ним вышел молодой преподаватель английского. – Я больше ни дня не буду работать здесь с таким руководством! – сказал он, выходя в коридор. – Немедленно подаю заявление!
В приёмной со злополучным инспектором  остались лишь директор и девушка-секретарь, которая потом рассказала всем учителям о случившемся.
Инспектор сел на стул и долгое время молчал. Девушка-секретарь протянула ему стакан с водой. Тот с жадностью выпил всю воду, при этом его зубы стучали по стеклу стакана. – Он меня ударил! Прямо по лицу! – возмущался несчастный чиновник. – Сначала дал в челюсть…Я подумал, что он выбил мне зуб! А потом и прямо в глаз!
– Мы вгляделись в его лицо, – рассказывала секретарь, – и увидели у него под глазом огромный, растекающийся красно-фиолетовый синяк! Я побежала, принесла чистый носовой платок…Мы приложили мокрую и холодную тряпку к подбитому глазу, но синяк не проходил. Помог наш директор. Он принёс из своего кабинета специальный, тонирующий крем. – Это импортный крем, французский! Он так помог мне в тот раз, когда я побеседовал с Юрием Георгичем после инцидента, – сказал директор. – Я замазал глаз, и никто ни о чём не догадался…Давайте же и вы, Николай Иванович!
– Я ему покажу! – ворчал пострадавший инспектор, накладывая импортную мазь на распухшее лицо. – Вот вызову сюда областную комиссию! Уволим негодяя по статье! А то и вовсе посадим!
– Не надо, дорогой Николай Иванович! – взмолился директор. – У меня не хватит крема для всех членов комиссии! А что мы ему сделаем? У него ведь мать – хозяйка ресторана!
– Хозяйка ресторана? – вскинул брови инспектор. – Видимо, какая-то мафия! Ну, тут мы бессильны! Наоборот, ещё пострадаем…Лучше решить дело миром!
– На другой день этот злополучный педагог подал заявление об увольнении! – сказал, подводя итог своему рассказу, мой собеседник. – Все наши женщины провожали его до электрички. Многие плакали. Видите, какие у нас порядки? И какие отменные педагоги получаются из деревенских парней! И как у нас уважают Закон!
– Ну, это частный случай! – пробормотал я. – Если в наших краях творятся подобные безобразия, то это вовсе не значит, что такова вся страна. Я думаю, что педагогическая карьера этого Юрия Георгича на том и закончилась. Пусть его не осудили, но всё-таки справедливость восторжествовала…И причём здесь деревня?
– А при том, – усмехнулся старик. – Эта деревня, как я уже сказал, проникла во все сферы государства. Она уже торжествует и в Москве! Кстати, этот самый Юрий Георгич вовсе не наказан судьбой. Его деревенские друзья и немалые деньги помогли ему в дальнейшей карьере. Говорят, что он выдвинут на должность заместителя министра народного образования! Ещё год-другой и этот перспективный педагог станет главой образования страны! И проведёт у нас очередные прозападные реформы, неприменимые в России! Понимаешь?

17.11.2012 г.


Д Р А Г О Ц Е Н Н Ы Й   П О Д А Р О К

Десять лет копил Иван деньги на подарок своей жене к пятидесятилетнему юбилею. Отказывал себе во всём: не ходил на футбол, не покупал рыболовные снасти, забыл вкус пива и вина, к которым когда-то имел пристрастие. Его железное терпение удивляло приятелей. Вместо того чтобы проводить своё свободное время в их компании за кружкой пива он после работы безвыходно сидел дома и смотрел со своей супругой тысячекратно надоевший телевизор, источавший нескончаемые рекламы и всякий политический вздор. И вот, наконец, его усилия и самоотверженность были вознаграждены: Иван собрал почти две тысячи долларов и был готов к тому, чтобы порадовать свою жену.
Он долго думал, что ей купить. Норковую шубу, о которой она мечтала? Но за то время, пока он копил деньги, цены так подскочили, что за шестьдесят тысяч рублей уже нельзя было купить эту дорогую вещь. Может дублёнку? Но дублёнка у неё уже была…Пусть не новая, но вполне подходящая.
– А может сходить с ней в ювелирный магазин? – подумал он в один из вечеров.– До юбилея осталось несколько дней. Куплю ей золотое кольцо с драгоценным камнем! Чем не подарок? Все женщины любят драгоценности!
– Наташа, – обратился он к жене в один из вечеров, – давай, сходим на прогулку. Мы уже давно не бродили с тобой по городу! Телевизор – в печёнках сидит! Может отвлечёмся каким-то образом от повседневной скуки?
– Что ж, пойдём! – вздохнула жена. – Я удивлена твоим предложением! Мы привыкли безвыходно сидеть дома…Однако что мы там увидим на грязных улицах нашего Ругаева? Это же не Париж!
– Но я не собираюсь показывать тебе наши достопримечательности, – усмехнулся Иван, нащупав в кармане тугую пачку денег: накануне, возвращаясь с работы, он обменял американские доллары на российские рубли. – Я хочу сделать тебе, так сказать, сюрприз! Пойдём, не прогадаешь!
– Сюрприз? – заинтересовалась жена и засуетилась. – Сейчас! Я быстро! Что это ты ещё придумал?!
Они вышли на улицу и сразу же ощутили лёгкую прохладную свежесть сентябрьского вечера. Голубое небо с немногочисленными облаками обещало долгую благодатную погоду.
– Как хорошо! – улыбнулась Наталья. – Зря мы не делаем прогулок каждый вечер! Какой чистый воздух! – Но тут она замолчала, споткнувшись на рытвине, образовавшейся на месте бывшего тротуара и, чтобы удержаться на ногах, обхватила левой рукой спину мужа.
– Осторожней, Наташа! – вскрикнул Иван и остановился. – Ты забыла, что у нас уже давно нет тротуаров? Ведь автомобили, загромоздившие весь наш двор, совершенно уничтожили все пешеходные дорожки!
– Забыла, Ваня, – пробормотала его супруга. – Мы так давно не ходили по этой стороне. А вон, смотри, что осталось от наших берёзок и кустарника! Их просто раздавили бесчисленные автомобили! Ужас, что у нас творится! Ведь есть законы, запрещающие устраивать автостоянки во дворах! А здесь скопились машины едва ли не со всего Ругаева! Смотри, они разрушили столбики и перекладину на площадке, где мы сушили белье! Видимо, наехал какой-то «сухогруз»…Здесь только танков не хватает! Мало того, что мы днём и ночью слушаем бесконечные гудки автомобилей, дышим парами бензина и технических масел, так они ещё начали разрушать бытовые сооружения и ломать зелёные насаждения!
– А что мы сделаем? – буркнул Иван. – Ты же знаешь, что у нас никто не соблюдает законов! Забыла, как мы писали жалобы? Даже самому главному полицейскому – генералу! Но что толку? Пару раз приехали гаишники, кого-то оштрафовали, а через месяц число нарушителей удвоилось! У нас бесполезно жаловаться властям! Они сами участвуют во всём этом безобразии! Вон, смотри, какие у нас тротуары и шоссейные дороги! Неужели ты думаешь, что государство не выделяет средства на их ремонт? Однако все эти бюджетные деньги присваиваются жадными чиновниками…А контроля над ними просто нет! Вернее, есть, но тоже из…чиновников! Сама понимаешь, что если доверили овец волкам, то надеяться на благоприятный исход не приходится…
– Да, рука руку моет! – сказала жена и прикрыла рукой нос, проходя возле мусорной кучи. – Вот тебе и свалка! Видишь, что творится возле мусорных ящиков? Нашим людям уже не хватает ящиков! Высыпают мусор прямо на разбитый тротуар! А половина ящиков – пустые! Вот свиньи!
– А там и собаки! Поберегись, Наташа! – крикнул Иван, хватая жену за руку. – Встань за мной! Да их здесь целая стая!
Напуганная супруга забежала за спину мужа, и они медленно пошли мимо оскаливших зубы собак, стараясь не отворачиваться от них.
– Недавно эти твари покусали нашу соседку! – мрачно бросил Иван. – Она вот уже неделю ходит на уколы! Врачи угрожают ей смертельной болезнью и требуют денег! Угробила больше трёх тысяч рублей! Мало того, что пострадала, так ещё и расходов наделала!
– Перебить бы всех этих собак! – возмутилась Наталья. – Похоже, что они уже стали хозяевами города! Скоро от них не будет прохода!
– Попробуй, перебей! – пробурчал Иван. – Да за любую бродячую собаку тебя так засудят, что до конца жизни не выйдешь из тюрьмы! Это жизнь человека у нас ничего не стоит!
– Ты прав, – грустно усмехнулась жена. – Помнишь Витю Сазонова? Того самого, что вступился за свою дочь, когда её пытались изнасиловать какие-то злодеи! Он же проломил одному из них голову! И хотя тот выжил, несчастный защитник получил четыре года тюрьмы за «превышение» так называемых «пределов необходимой обороны»!
– Да, слышал! Кто же не знает этой истории? – кивнул головой Иван. – Это всё – наши «гуманные» законы, удобные только преступникам! На деле, мы лишены права защищать свои честь, достоинство и даже жизнь! Однако, что это мы с тобой перешли на такие печальные рассуждения? Надо выбрать другую, более весёлую тему. К тому же мы подходим к одному известному магазину! – И он указал рукой на большое высотное здание.
– Так это же ювелирный магазин! – с удивлением молвила жена. – Что нам там делать?
– Ну, у тебя же скоро юбилей, – пробормотал, краснея, Иван. – Вот я и хочу сделать тебе достойный подарок!
– Но у нас ведь нет денег! – подняла голову жена, недоверчиво вглядываясь в глаза Ивана. – Ты что, смеёшься надо мной?! За что нам покупать драгоценности? Тут на жизнь едва хватает! Да дочери надо помогать!
– Я не смеюсь над тобой, Наташа! – улыбнулся супруг. – У меня есть деньги!  Я долгое время копил их на такой случай. Здесь все мои дополнительные заработки! – Он похлопал рукой по карману. – Так что заходи. Будем выбирать тебе подарок!
– Ну, ты даёшь! – вздохнула озадаченная Наталья и вошла в открытую Иваном дверь. – Какая здесь красота! – Она осмотрелась. – Вон, видишь, тут золотые браслеты, а там…– серьги, кольца! Опомнись, Иван, может не будем тратить деньги? Они нам ещё пригодятся!
– Нет! Я не для того их копил, чтобы просто так разбазарить! – возмутился супруг. – Перестань спорить со мной! Иначе я смертельно обижусь на тебя!
– Ладно, – улыбнулась Наталья. – Не буду противоречить тебе! Пойдём к витрине, где золотые кольца!
Продавщицы ювелирного магазина, собравшись в кучку, что-то оживлённо обсуждали. Они даже не заметили вошедших посетителей, несмотря на то, что в магазине никого не было.   
– Смотри, какое плохое обслуживание! – возмутилась Наталья. – В таком магазине даже не хочется смотреть в витрины!
– А ты не обращай на них внимания! – махнул рукой Иван. – В конце концов, мы живём в России, да ещё в Ругаеве, известном своим хамством! Плевать на обслуживание! Вон, смотри, какие кольца! Выбирай самое лучшее! Какой у тебя размер?
– Не знаю, – пробормотала жена. – Я уже давно не покупала ничего подобного и всё позабыла. Ты же знаешь, как мы живём! Как все честные российские граждане-работяги! Мы же не воры и не депутаты!
– Ладно, разберёмся! – буркнул Иван и бросил взгляд в сторону продавщиц. Те продолжали спокойно обсуждать свои дела, не обращая внимания на супружескую чету у витрины.
– Эй, девушка! – крикнул наш герой. – Подойдите к нам, пожалуйста!
Одна из длинноволосых красоток отделилась от своих подруг и медленно, неохотно подошла к противоположному краю витрины, возле которой стояли супруги.
– Что вы хотите? – спросила она резким, неприятным голосом. – Померить или купить?
– Купить! – ответил так же грубо Иван. – Но нам нужно подобрать подходящий размер.
– Это – другое дело! – заговорила уже иным тоном продавщица. – Настоящие покупатели – наши желанные гости! – Она улыбнулась, озарив незадачливых посетителей ослепительной белозубой улыбкой. – Сейчас я дам вам образцы колец различных размеров.
Она открыла нижний ящик витрины и достала связку колец. – Вот, меряйте!
Наталья быстро нашла свой размер. – Восемнадцать с половиной, – сказала она, показывая продавщице кольцо.
– Да, пожалуй, это ваш размер, – приветливо ответила девушка. – А теперь смотрите, у нас богатый выбор изделий! Бриллианты, изумруды, рубины. Я бы посоветовала вам вот это кольцо с крупным рубином. Это – настоящий шедевр! Камень добыт в россыпях самой Индии!
– Какая красота! – вздохнула Наталья, надевая кольцо на палец и любуясь блеском ярко-розового самоцвета. – Неужели это, в самом деле, настоящий индийский рубин?
– Можете не сомневаться! – заверила её девушка. – В нашем магазине не бывает подделок! Это подлинная, уникальная драгоценность ручной работы! Так вы берёте?
; Дорого! Пятьдесят шесть тысяч! – пробормотала Наталья. – Да на эти деньги…
– Как знаете, – разочарованно бросила девушка. – Однако если не берёте, тогда нечего ходить в такие магазины, как наш «Хрусталь». Этот салон не для нищих!
– Мы не нищие! – буркнул, рассердившись, Иван. – И пришли не слушать хамство, а покупать! И если вы…
– Нет, нет, извините! – покраснела продавщица. – Я не хотела обидеть вас! Просто у нас такая нелёгкая работа! Посетители – такие негодяи! Ломаются, грубят…Но это не на ваш счёт…
– Тебе нравится кольцо, Наташа? – спросил Иван, прервав рассуждения прелестницы. – Тогда я покупаю…
– Нравится, но очень дорого! Откуда у тебя такие деньги? – пробормотала его жена.
– Ну, это уже моё дело! – резко ответил Иван. – А теперь осмотри кольцо и, если оно без дефектов, я заплачу.
– Я дам вам талон на покупку других изделий нашего магазина. На тысячу рублей! – ворковала довольная продавщица, вручая Наталье коробочку с драгоценным подарком. – Если вы надумаете ещё что-нибудь покупать у нас, тогда это вам обойдётся на тысячу рублей дешевле! А вот и талон на гарантию.
– А что нам даёт эта гарантия? – поморщился Иван.
– Ну, если вы обнаружите какие-либо дефекты или что-то вас не устроит, – пробормотала девушка, – тогда вы сможете в шестимесячный срок обменять это кольцо на другое изделие или вернуть деньги!
– Благодарю! – весело ответил Иван, принимая предложенные документы. – Надеюсь, нам не придётся прибегать к вашей гарантии!
И они, счастливые, забыв о пережитом унижении и житейских горестях, отправились домой, вдыхая по дороге свежий осенний воздух и радуясь красотам родной природы.
Прошли две недели. Уже забылись радостные переживания по поводу рубинового кольца, супруги достойно отпраздновали юбилей Натальи, и потянулась обычная обывательская жизнь, полная забот, тревог и почти лишённая обычных человеческих радостей. Иван уже успел побывать в служебной командировке и вот отчитывался перед начальником цеха о выполненном задании.
– Это – письменный отчёт и документы на добытое оборудование, – сказал он, подводя итог своей речи и протягивая начальнику бумаги. – Я решил все вопросы и, думаю, нам теперь надолго хватит деталей!
– Молодец! – похвалил его начальник цеха. – Надо будет выписать тебе премию! Мы сейчас…
В это время зазвонил телефон.
– Иван, это твоя жена! Ты видно забыл свой мобильник! – усмехнулся начальник, передавая ему трубку. – Там у вас что-то произошло!
– Что случилось, Наташа? – спросил, волнуясь, Иван. – Ты бы не стала звонить сюда по пустякам!
– Ну, особо страшного ничего не случилось, – ответила супруга, но в её голосе слышались беспокойные нотки. – Я же, бывало, не раз сюда звонила…Думаю, что Николай Иваныч не обидится…Я не смогла дозвониться до твоего мобильника! Я вот сидела у себя в кабинете и вдруг глянула на кольцо…Ну, то самое, с рубином…В общем, я увидела на камне как бы волосок…А потом на камень упал луч солнца, и вдруг обнаружилась какая-то кривая линия! Я присмотрелась, а это – трещина! Затем я сняла с пальца кольцо и глянула на камень. А там трещина видна ещё чётче! Значит, нам продали камень с дефектом! Обманули! Что же теперь делать?!
– А ты не роняла кольцо на пол? – пробормотал Иван. – Хотя, впрочем, рубин – прочный камень…
– Нет, не роняла, – грустно молвила жена. – Я и раньше замечала какой-то волосок на рубине, но думала, что это просто отблеск, а вот теперь…
– Ладно! – бросил расстроенный Иван. – Теперь уже ничего не поделаешь! Но не волнуйся! Разберёмся! У нас ведь есть гарантия!
Вечером после работы он, взяв кольцо, отправился в тот самый именитый ювелирный магазин «Хрусталь», рассчитывая, либо заменить дефектную покупку качественным изделием, либо вернуть свои деньги.
Той самой очаровательной девушки, вручившей им брак, на месте не оказалось. К нему подошла заведующая магазином, назвавшаяся Олесей.
– Вы напрасно расстраиваетесь, – спокойно сказала она, улыбаясь во весь рот и сверкая своими большими голубыми глазами. – Ваше кольцо исправно! Нет никаких дефектов! А эта якобы трещина – оптический обман! Вам просто это кажется.
– Ничего подобного! – возмутился Иван. – Я сам хорошо вижу трещину. Вот, смотрите! – он протянул заведующей кольцо. – Здесь даже не нужна лупа!
– Значит, вы уронили кольцо на пол или ударили по камню молотком! – сдвинула брови девушка.
– Во-первых, рубин – прочный камень и не должен разбиться от падения кольца! – возмутился Иван. – А во-вторых, если бы мы ударили по нему молотком, на кольце были бы следы!
– Ну, ладно, – сдалась заведующая. – Тогда пойдёмте в соседнюю ювелирную мастерскую. Специалист скажет нам, что у вас с кольцом.
Они вышли из магазина, перешли улицу и спустились по ступенькам вниз в какое-то полуподвальное помещение, где располагались торговые ларьки, а в конце коридора – небольшая лавка с окошечком. В ней сидел седоватый мужчина и читал газету.
– Василий Семёныч! – обратилась к нему Олеся. – Вот я пришла к вам с нашим покупателем. Он принёс кольцо со вставкой-рубином и утверждает, что драгоценный камень имеет трещину. Пожалуйста, осмотрите изделие и дайте свою оценку, как специалист!
Иван протянул в окошечко кольцо, и ювелир, взяв лупу, стал внимательно осматривать камень.
– Так вы говорите, что в рубине трещина? – спросил тот насмешливым тоном.
– Совершенно верно! – ответил Иван.
– Это не трещина! – усмехнулся ювелир. – Это просто природная аномалия камня! Радуйтесь! Это доказательство того, что у вас настоящий рубин! В искусственных камнях не бывает таких аномалий!
– Смешно! – пробормотал Иван. – Значит, если я куплю в магазине треснувший кувшин или вазу с дефектом, я должен радоваться, что у меня в руках – природная аномалия?!
– Не сравнивайте кувшин с ювелирным изделием, гражданин! – возмутился ювелир. – Это – разные вещи! Ваше кольцо исправное! И вы напрасно предъявляете претензии! Я это говорю вам, как специалист! Нечего спорить!
– Вот, видите, – сказала Олеся, принимая кольцо от седовласого «специалиста» и передавая его Ивану, – ваши требования необоснованны! Пусть ваша супруга спокойно носит наше изделие. Оно стоит тех денег!
– Но мне не нужно дефектное кольцо! – заявил рассерженный Иван. – В конце концов, ваш ювелир признал, что в камне есть «аномалия»! Зачем нам изделие с аномалией?!
– В таком случае, давайте отправим это кольцо через наш магазин на завод-изготовитель. Он называется «Голден Ринг». В Москву. Там и проведут нужную экспертизу. А через десять дней вы получите ответ. Если есть дефект, мы вернём вам деньги…
– Как это послать изделие на экспертизу туда, где сделали брак? – удивился Иван. – Разве виновник будет признавать свою вину? Нужна независимая экспертиза!
– В Ругаеве нет независимой экспертизы ювелирных изделий! – усмехнулась заведующая. – Поэтому лучше довольствоваться тем, что есть!
– Что ж, – вздохнул Иван, – тогда я обращусь в комитет по защите прав потребителя. Думаю, что у нас есть такая организация…
– Это ваше право! – невозмутимо ответила девушка. – Обращайтесь, куда хотите! Я дала вам совет, а ваше дело – прислушаться к нему или нет! До свидания!
На следующий день Иван, отпросившись на работе, поехал в так называемый Облпотребсоюз, где располагался комитет по защите прав потребителей.
По дороге он зашёл в несколько ювелирных мастерских, где показал своё кольцо и попросил дать письменное заключение о дефекте камня. Все ювелиры дружно признали, что в камне имеется трещина, но написать об этом категорически отказались. А в последней мастерской старый и опытный специалист, осмотрев кольцо Ивана, вышел на улицу и там, наедине, откровенно рассказал ему всё.
– Я не буду водить вас за нос! – молвил он. – Ваше дело – очень непростое! Магазин, в котором вы купили то кольцо, принадлежит очень «крутым ребятам»! И вы ничего им не докажете! Никто из ювелиров никаких справок о дефектах вам не даст! Кому хочется войти в конфликт с «крутыми»? Вы спросите, почему в нашем городе нет экспертизы драгоценных камней? Неужели вы думаете, что мы, опытные ювелиры, не сможем дать оценку качества камня или изделия? Да просто никто не хочет рисковать и связываться с жуликами! У меня всё-таки есть совесть и поэтому я посоветую вам как-то мирно договориться с магазином или заводом-изготовителем. А вот как, не подскажу. Потому что сам не знаю. В вашем кольце, в самом деле, есть дефект. Камень с трещиной! Это видно и невооружённым глазом! Но это настоящий рубин! Правда, цена у него невелика…Сколько вы заплатили? Пятьдесят шесть тысяч? Так я скажу вам, что его реальная цена в десять раз меньше! Вас крупно «обули»! Говорите, что это индийский рубин? Возможно. Я слышал, что у нас есть фирмы, которые покупают драгоценное сырьё в Индии. Но чистые, бездефектные камни стоят дорого. Больше тысячи долларов за карат. А такие, как ваш камень – пять-десять долларов! Видите разницу? А теперь посмотрите, какой знак пробы стоит на вашем кольце. Здесь ведь только цифра «585». А где же знак пробирного комитета – профиль девушки в кокошнике? Значит, и с золотом у вас не всё в порядке…К нам часто обращаются люди, в том числе и те, что купили изделия в магазине «Хрусталь». И мы уже не раз находили подделки. Бывает, что подделывают даже серебро! А о золоте я и не говорю! Очень часто мы видим значок «585» на так называемых «цыганском» или «турецком» золоте. Что же касается драгоценных камней, то там дело обстоит ещё круче. Поскольку нет официальной независимой экспертизы, вам могут продать не только искусственные камни, выдавая их за природные, но даже обычное, искусно отгравированное стекло! По цене драгоценных камней! Вот какая у нас теперь Россия! Кстати, ваше кольцо, даже если бы оно было из чистого золота с безупречным драгоценным камнем, стоило бы на Западе в самом дорогом магазине где-то тысячу долларов! То есть с вас «содрали» почти в два раза большую сумму и ещё за суррогат!
После этого разговора расстроенный Иван едва добрался до здания Облпотребсоюза, который, к тому же, располагался так далеко, что у него едва хватило терпения искать этот загадочное учреждение. Наконец, после долгих усилий он добрался до небольшого жёлтого двухэтажного здания, стоявшего в тупиковом переулке. Оказалось, что комитет по защите прав потребителей состоял всего из одной комнатки, в которой сидела женщина средних лет и приятной внешности.
Выслушав Ивана, она дала ему совет немедленно съездить в магазин, где он купил злополучное кольцо, написать там заявление о претензии и принять предложение магазина о направлении дефектного изделия на завод-изготовитель.
– Если вы получите устраивающий вас ответ, – сказала она на прощание, – тогда ваша история сама собой разрешится. Но если вас не устроит их заключение, тогда приедете сюда, напишите заявление, и мы будем принимать меры. Желаю удачи!
Иван так и сделал. Он прибыл в магазин, подал той самой очаровательной Олесе заявление-претензию по форме, полученной в комитете, и предложил отправить кольцо на завод.
– Ответ придёт в десятидневный срок! – ответила заведующая магазином на сей раз без чарующей улыбки. – Только дайте мне ваш номер мобильного телефона. Я сразу же позвоню вам, когда получу ответ из Москвы.
Иван вернулся домой в полной уверенности, что за этот срок вряд ли что изменится в лучшую сторону. Однако ровно через десять дней, вечером, когда он только вернулся с работы, телефон позвонил, и голос Олеси предложил ему прибыть в магазин за ответом.
Иван забыл обо всём на свете и немедленно отправился туда.
На этот раз Олеся была снова в весёлом распоряжении духа. Она опять улыбалась своей чарующей улыбкой, делала обворожительные жесты, словом, откровенно радовалась. У Ивана ёкнуло сердце. – Значит, всё-таки завод не признал свой брак? – подумал он.
– Вот, пожалуйста, возьмите ваш ответ! – сказала довольная заведующая. – Видите, я же вам говорила, что кольцо – очень высокого качества! А вы спорили! Прочитайте заключение специалистов!
Иван открыл уже распечатанный конверт, достал оттуда письмо завода «Голден Ринг», акт экспертизы и не поверил своим глазам. – Кольцо со вставкой-рубином, – гласила надпись, – отвечает требованиям стандарта…Камень подлинный…Качество среднее…Соответствует цене изделия…
А под актом экспертизы оказался целый список дефектов, в том числе трещин, которые оценивались как «допустимые по стандарту»…
Он кивнул головой доброжелательной Олесе, засунул конверт в карман и, пробормотав несколько растерянных слов, отправился домой.
– Такого не может быть! Это же нелепица! Разве можно выдавать  испорченный камень «за отвечающий требованиям стандарта»?! – бормотал он по дороге, не глядя по сторонам и не интересуясь окружающей его обстановкой.
По прибытии домой он включил компьютер и тупо уставился в осветившийся монитор. – Что же делать? Неужели оставить все попытки доказать правду? И есть ли какой-нибудь выход из этого тупика? – лихорадочно думал он.
В этот момент хлопнула дверь, и вошла вернувшаяся с работы жена. – Как дела? – спросила она с порога. – Удалось что-нибудь узнать?
Иван вяло рассказал об ответе завода-изготовителя.
– Я думаю, что лучше прекратить поиски правды! – сказала Наталья. – У нас ничего не докажешь!
– Надо написать письмо на завод! – бросил Иван. – И хорошо обругать этих мерзавцев!
– Ну, и что ты этим добьёшься? – усмехнулась жена. – Да и куда писать? У тебя есть их адрес? Хотя, даже если и напишешь, будешь, в лучшем случае, полгода ждать ответ!
–  Пожалуй! – буркнул Иван и тут его осенило. – Погоди-ка, а ведь в письме есть адрес электронной почты! Пошлю-ка я им электронное письмо. Оно же мгновенно доходит!
Он достал из кармана конверт и вытащил оттуда присланные бумаги. В самом деле, в письме был электронный адрес. Иван открыл Интернет и быстро напечатал: – Уважаемые господа! Я приобрёл в магазине «Хрусталь» города Ругаева ваше изделие. Рубин в кольце оказался с трещиной. Когда же магазин отправил вам на экспертизу это изделие, вы прислали ответ, что оно соответствует требованиям стандарта! Но это возмутительно! Дефект виден даже невооружённым глазом! О каком стандарте идёт речь? Вы что, считаете меня дурачком, неспособным отличить свет от тьмы?! Немедленно прекратите издеваться! В противном случае я обращусь с жалобой в канцелярию президента государства, в правительство и законодательные органы! Я подниму всю общественность, и будет большой резонанс!
Он нажал на надпись «отправить» и, убедившись, что письмо ушло по назначению, пошёл ужинать.
– Всё, послал, – сказал он супруге, не чувствуя при этом ни радости, ни морального удовлетворения.
– Ладно, лишь бы ты успокоился, – улыбнулась Наталья. – Но, думаю, тебе следует забыть эту историю. Я оставлю себе это кольцо. Придётся носить и такое…Что нам остаётся?
– А я полагаю, что мы сдадим это кольцо, вернём деньги и купим тебе другой подарок! – сказал Иван. – Никуда они не денутся! Посмотрим, что ответит завод. Сегодня уже нечего ждать, а вот завтра…Я уверен, что бракоделы как-то отреагируют…
Затем они заговорили на другую тему и отвлеклись от истории со злополучным кольцом.
Прошли два часа. Иван полежал на диване с газетой и решил выключить компьютер. – Пусть отдохнёт до завтра, – сказал он себе, подойдя к потухшему монитору. Но тут же другая мысль посетила его. – Проверю-ка я электронную почту. А вдруг пришёл ответ, – подумал он и включил экран, равнодушно глядя, как осветилось окошко электронной почты.
– Смотри-ка, мне письмо, – механически рассуждал он. – Возможно от кого-то из друзей…
Но оказалось, что письмо пришло именно оттуда, откуда он его так ждал! На мониторе высветился ответ завода-изготовителя!
– Дорогой Иван! – гласила надпись. – Мы ознакомились с Вашим письмом и, понимая Ваши чувства, готовы удовлетворить все Ваши требования. Мы не имеем привычки обижать своих клиентов. Сообщите номер Вашего мобильного телефона, и наш менеджер свяжется с Вами. С уважением – генеральный директор ООО «Голден Ринг» И. Саркисян.
– Наташа! – крикнул Иван, не помня себя. – Иди, читай ответ! Вот тебе и решение! А ты говорила, что ничего не докажешь!
– Посмотрим, как они удовлетворят твои требования! – рассмеялась супруга. – Я никак не могу поверить, что это возможно! Видно, здесь какой-то подвох! Неужели они позвонят тебе?!
Иван быстро дал электронный ответ, подробно указав номер своего мобильного телефона, и уселся в кресло ждать звонка.
Через десять минут его телефон зазвонил.
– С вами говорит менеджер фирмы «Голден  Ринг» Владимир Исаков, – услышал он незнакомый голос. – Мы ознакомились с вашим письмом и готовы бесплатно заменить камень на вашем кольце. Пусть даже это обойдётся для нас дороже. Вы могли бы отослать к нам на завод это кольцо?
Иван глянул в сторону жены и пересказал ей суть сообщения.
– Ни в коем случае не соглашайся! – возразила она. – Мы можем не дождаться их посылки. Да и как ты докажешь, что послал кольцо? Почтовой квитанцией? Но тебя никто даже не станет слушать! Придётся ходить по судам…Но нет надежды на справедливость! Пусть возвращают деньги!
– Мы не хотим обмена на другой камень! – ответил Иван по телефону. – Пусть магазин возвратит нам деньги, а мы вернём кольцо! Другой путь нам неудобен. Где уверенность, что почта не потеряет наше кольцо?
На другом конце возникла непродолжительная пауза, однако вскоре собеседник вновь подал голос. – Мы принимаем ваше предложение и договоримся с магазином. Приходите туда завтра после обеда, сдайте кольцо и получите свои деньги. Извините за произошедшее!
– Что ж, спасибо за адекватную реакцию! – вздохнул Иван. – Будем надеяться, что на этом наш конфликт завершится.
На следующий день сразу же после работы наш герой отправился в злополучный магазин. Здесь, конечно, не обошлось без волокиты. Очаровательная Олеся не раз звонила на завод-изготовитель, требуя подтверждения якобы не полученной информации. Потом она набрала номер своих хозяев, которые проживали то ли в Воронеже, то ли в Липецке…Наконец, после двухчасовой говорильни и поучений в адрес Ивана, красавица, видя, что клиент упорно ждёт, не проявляя гнева, смягчилась, подозвала одну из продавщиц и сказала ей: – Иди, Вера, в кассу и оформи этому господину возврат! Вот его документы! – Она протянула девушке целую кипу бумаг. – Мы должны ему пятьдесят шесть тысяч!
На «оформление возврата» ушло ещё полчаса, но какова была радость измученного и усталого Ивана, когда он, наконец, ощутил в своей ладони собственные, возвращенные мошенниками деньги!
– Ну, что, доказал правду?! – кричал он, ликуя, перед женой и доставая из кармана хрустящие денежные купюры. – Теперь мы купим тебе настоящее золотое кольцо с рубином! Но только уже в другом магазине! Я больше никогда не приду в «Хрусталь»!
– Нет, Ваня, – покачала головой Наталья. – Не надо мне больше никаких драгоценных подарков! Давай-ка лучше купим мне новую хорошую дублёнку. Ведь старая уже так износилась!

27 июля 2013 г.



Н  Е  Б  Е  С  Н  А  Я    К  А  Р  А

Ханс Фогель был доблестным германским воином. Он не щадил ни вражеской, ни собственной жизни, выполняя приказы своего фюрера. Его танк, неуязвимый для вражеских снарядов, успешно прошёл Бельгию, Францию, Польшу, а теперь бороздил бескрайние степи обречённой России. Подвиги Фогеля не остались незамеченными. Отважный воин дошёл от рядового стрелка до командира танка. Его наградам мог позавидовать даже командующий шестой армии, прорвавшейся сегодня, 23 августа 1942 года, к Волге!
– Ещё немного, и мы захватим этот проклятый Сталинград! – думал молодой офицер, вглядываясь в смотровую прорезь танка. – Что нам эти русские? Какие из них солдаты? Сопротивляются только массой, а не умением! Скоро мы перебьём их всех, войдём в Москву, а там уж и победа не за горами! Наступит время и я, Ханс Фогель, стану первым человеком у фюрера! А для карьеры нужно безжалостно истреблять этих недочеловеков – русских! Помоги нам Бог! Однако зачем вспоминать Бога? Что нам Бог? Наш Бог – это фюрер и его счастливая звезда!
Он вспомнил как однажды его танк, ворвавшись в большое украинское село, жестоко протаранил крестьянский дом и беспощадно передавил всех неуспевших спастись людей. Тогда отчаявшаяся, потерявшая голову от горя старуха прокричала в его адрес страшные проклятия. Среди членов экипажа фогелевского танка был один немец, понимавший украинский. Он перевёл это проклятие на немецкий. – Угрожает мне небесной карой?! – рассмеялся тогда Фогель. – Но никакого Бога нет! А если и есть, то только наш, германский! Он только с нами! Небесная кара касается одних русских! Вот они и получают по заслугам! Пристрелите старую ведьму!
Застрекотал пулемет, и несчастная седовласая женщина рухнула у порога своего разрушенного дома, обливаясь кровью.
Вспомнив этот эпизод, лейтенант усмехнулся. – Не упустили даже старуху! – буркнул он. – Но враг есть враг! И не имеет значения его возраст! Хотя, конечно, намного почётней расправляться с молодыми, полными сил врагами!
В последнее время у него появилось интересное хобби – охотится за людьми! Однажды танк Ханса Фогеля выскочил прямо на артиллерийскую батарею русских. Разметав немногочисленные орудия, немцы беспощадно передавили всех раненых красноармейцев, а потом долго преследовали убегавших и старались довести каждого из них до изнеможения, а потом – раздавить!
Это понравилось Фогелю и его боевым товарищам. И хотя рёв танка заглушал вопли убиваемых, треск раздавленных костей, но зато потом все они с радостью выходили из машины, чтобы полюбоваться окровавленными гусеницами и похохотать над изуродованными трупами своих врагов.
Теперь подобная практика стала навязчивой идеей Ханса Фогеля. Он уже не ждал очередного сражения, запланированной командованием атаки, но даже в свободное время, отпросившись у ближайшего начальника, выезжал на своём танке на так полюбившуюся ему «охоту»!
Вот и сегодня, когда вся немецкая армия остановилась у берега Волги, он, под одобрительный смех немецких танкистов, черпавших речную воду, направил свою грозную машину в мрачную,  дымную степь.
А в это время, в трёх верстах от вражеского танка, в дымившейся воронке от разорвавшегося снаряда сидел раненый русский солдат Иван Прохоров и думал грустную думу. – Вот я и остался один из всей нашей роты! – размышлял он про себя. – Что теперь мне эта жизнь? Ведь погибли все мои товарищи! Но особенно жутко, что не уцелел и мой земляк – Слава Петров! Что я скажу его родным! Как я буду смотреть в глаза его молодой жене и детям! Уж лучше смерть! Господи, помоги мне, забери мою никчемную жизнь! А лучше, помоги мне сразиться напоследок с врагом и отомстить за моих несчастных товарищей! – взмолился он и глянул в голубое бездонное небо.
Ответом ему была необычная для фронтовика тишина. Как эхо прокатился его голос по степи и затих среди дымившейся пожухлой травы.
– Эх, что это я помянул Бога! – возмутился Иван, очнувшись от жестоких мыслей. – Какой там Бог? Разве годится красноармейцу поминать Бога?! А ведь я ещё и коммунист! Как раз вступил в партию перед сражением! И вот заговорил о Боге! Разве позволил бы Бог случиться такой несправедливости? Разве не покарал бы небесной карой немецких злодеев?!   
Неожиданно, откуда-то издали до него донёсся рёв мотора немецкого танка. Красноармейцы уже давно научились на слух отличать звуки вражеской техники от своей, советской…Рёв приближался, и становилось очевидно, что враг едет прямо на него.
– Вот тебе и Господь Бог! – подумал Иван и, забыв о своей партийности, инстинктивно перекрестился. – Что ж, вот мне и смерть в бою! Он взял в руку последнюю связку гранат. – Только бы не промахнуться! Конечно, мне не удастся спастись…Но зато врагу не поздоровится! Им дорого достанется моя жизнь!
Он потянулся и почувствовал, что раненая нога действует. – Значит, если бы не враг, я смог бы добраться до берега реки! – пробормотал он. – А там в камышах – небольшая лодка…Но теперь уже поздно! Сам попросил у Господа смерти! Что ж, пусть так и будет! – вздохнул он и вдруг почувствовал, что не хочет умирать….
Тем временем немецкий танк с окровавленными гусеницами медленно приближался к уже потухшей воронке, где затаился русский солдат, и остановился всего в пяти-шести шагах от неё.
– Что-то не видно русских, – размышлял про себя Фогель, осматривая края воронки. – Видимо, или погибли или разбежались. А в самой яме вряд ли будет кто-нибудь сидеть! А если бы кто и был, то уже давно убежал бы к реке, напуганный рёвом танкового мотора…Надо объехать окрестности и поискать жертву. Неужели не осталось хотя бы раненых?
– Господин лейтенант! – вдруг громко сказал его стрелок Яхим Вельт. – А может стоит осмотреть эту воронку? А вдруг там залёг русский раненый? Я пристрелю его, и дело сделано!
– Ну, сходи, посмотри, Яхим, – ответил Фогель и вздохнул. – Может там и есть кто…Однако будь осторожен! А вдруг он выстрелит! Постарайся выгнать его из ямы. Мы тогда погоняемся за ним! До реки здесь довольно далеко. Не успеет убежать!
Открылся танковый люк, и рядовой Вельт вылез наружу. Он не прислушался к словам своего командира и беспечно подбежал к краю воронки.
В это время тишину степи прорезал звук автоматной очереди.
– О, Боже! – вскричал Фогель. – Мой верный Яхим мёртв! 
В самом деле, немецкий танкист, так и не успевший заглянуть в обугленную яму, уже лежал на обгоревшей траве, не подавая признаков жизни.
Вдруг над воронкой поднялась окровавленная голова русского солдата. Взмах руки – и под немецкий танк полетели гранаты! Раздался оглушительный взрыв. Танк покачнулся.
– Проклятье! – крикнул лейтенант Фогель. – Этот гад не только уложил моего лучшего стрелка, но ещё и подорвал нашу машину!  Вон он уходит! Думает спастись!
– Дай-ка! – буркнул другой танкист, Франц Думмель, хватаясь за гашеку пулемёта. – Он далеко не уйдёт!
– Погоди! – Фогель остановил его. – Давай посмотрим, как велико повреждение машины! А вдруг она сможет двигаться?
Механик быстро запустил двигатель и дал задний ход. Танк, к радости немцев, свободно отъехал в сторону, а потом плавно двинулся вперёд.
– Ну вот, теперь мы жестоко отомстим за нашего Яхима! – буркнул Фогель, не испытывая радости. – Вперёд! За этим наглым русским!
Несчастный Иван уже не бежал, а медленно плёлся, волоча раненую ногу.  Услышав за своей спиной рёв мотора немецкого танка, он оглянулся и с горечью пробормотал: – Значит, я промахнулся, и лютый враг избежал небесной кары! Однако Господь милосерден! Он исполнил мою просьбу! Я всё-таки пристрелил одного фрица! Но что они не стреляют? Уже давно могли меня прикончить…Господи, дай мне лёгкую смерть! И покарай злобных фашистов!
Тут Иван споткнулся и упал. – Что это под ногами? – едва успел сказать он, почувствовав запах выхлопных газов, исходивших от приближавшегося бронированного монстра. – Да это противотанковая мина! Вот удача!
Он подскочил и на четвереньках пополз в глубь минного поля.
Немецкий танк был уже рядом. Немцы не спешили. Смакуя скорую расправу, они ничего не заметили.
– Так, небольшой поворот! – командовал Фогель, глядя со злобой перед собой. – Ещё совсем немного, и мы раздавим этого мерзавца!
В это время из-за облака вышло солнце, и степь вновь ожила, несмотря на чёрную обнажённую землю. Со стороны реки пролетела большая серая птица. – Цапля! – тихо сказал Иван и остановился, лёжа среди мин и обнимая родную землю. – Всё, теперь я спокойно умру! Фашисты уже не спасутся!
Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Страшно умирать, Господи! – только и успел сказать он. – Но спасибо Тебе за то, что услышал мои молитвы!
В этот миг раздался чудовищный взрыв. Потом ещё и ещё. И чёрная туча накрыла русского солдата.
…Когда Иван очнулся, стояла полная тишина. Из-за контузии он не слышал треска горевшего в нескольких шагах от него немецкого танка.
– Неужели я на том свете? – подумал он, приподнимая голову и изумлённо глядя по сторонам. Но запах гари и чёрный дым быстро вернули его к действительности.
Он повернулся лицом в сторону немецкого танка и был потрясён увиденным. От танка осталась лишь одна искорёженная платформа! Огромная башня отлетела так далеко, что едва виднелась из песчаной воронки. Гусеницы некогда грозной машины валялись вокруг обугленного чудовища.
Иван встал на ноги и приблизился к груде обломков. Среди них на дымящейся земле лежали два трупа. Один, обезглавленный, был так страшен, что Иван, видавший виды, отвернулся.
Второй немец, тот самый лейтенант Фогель, был ещё жив, когда над ним склонился русский солдат. Увидев через кровавую пелену живого врага, немец пошевелился, пытаясь достать из кобуры пистолет, но руки не слушались его.
Вот он ещё раз дёрнулся, поднял вверх ладонь, однако последние силы покинули его. – Проклятие! Меня постигла небесная кара! Значит, Бог не с нами, а с русскими! – только и успел сказать он.
Увидев агонию врага и не поняв его слов, Иван покачал головой, повернулся в сторону Волги и, перекрестившись, медленно поплёлся к отдалённым зарослям.
Доблестный русский солдат пережил эту жестокую войну и вернулся домой с честью и славой. Он дожил до глубокой старости, но никогда не забывал об этой истории, произошедшей неподалёку от великой русской реки. А когда начались хрущёвские гонения на церковь, демонстративно вышел из рядов коммунистической партии, ушёл на пенсию и отдалился от людей. А своим внукам он завещал глубоко уважать русскую православную церковь и верить в Бога. – Любите родину и берегите нашу веру! Именно она спасла меня в годы тяжёлых испытаний! – были его последние слова. 

17 сентября 2013 года

Г Е Р О И   Н А Ш Е Г О   В Р Е М Е Н И

Как-то в один из мрачных ноябрьских дней я оказался на железнодорожной станции «Красный Профинтерн» в ожидании электрички. Несмотря на холод и сырость, перрон был переполнен людьми. Здесь собрались рабочие некогда могучего и знаменитого предприятия – Производственного Объединения «Брянский Машиностроительный завод» – кормившего Брянск. Известно, что усилиями бездарных заводских начальников, при попустительстве властей, этот гигант не просто поставлен на колени, но уже почти уничтожен!
Поэтому было удивительно видеть множество собравшихся в одном месте людей. Выходит, завод ещё жив! Рабочие суетились, разговаривали между собой, смеялись, как будто и не было тех бесконечных полуголодных дней, сокращений, когда многие прекрасные специалисты своего дела были выброшены на улицу, закрывались якобы бесперспективные производства.
– Да, – подумал я, – наш народ поистине терпелив и покорен! Но вот не везёт нам с властями! Ленин и Сталин перебили половину населения огромной страны, безнаказанно арестовывая и уничтожая лучших людей и втянув Россию в кровавые войны! Хрущёв занимался космосом и кукурузой, безвозмездно отправлял за границу народное достояние! Брежнев развёл бесчисленную бюрократию, которая с радостью разбазаривала казну, устраивала на лучшие должности своих родственников и под звон бокалов с ликованием внимала причмокиваниям и невнятным речам своего лидера, который к старости уже не мог говорить, занимая высший государственный пост. Перечисленные «герои» создали страшный клан – государственную номенклатуру – которая заняла все ключевые посты в стране и совершенно перестала служить Отечеству! А вот теперь у власти оказались «реформаторы», предательски передавшие государственные энергетические предприятия неизвестным частным лицам, которые, издеваясь над народом, постоянно взвинчивают цены на коммунальные услуги, считая народное достояние своей собственностью! А каков был недавний министр обороны господин Сердюков? Он едва не развалил российскую армию! Откуда пришёл «сей мудрец», после которого власти никак не могут разобраться в произошедшем? Да из той же самой номенклатуры! Мало того, недавно пресса сообщила, что его вновь назначили на достаточно высокий пост – возглавлять какой-то государственный комитет! Теперь номенклатура занялась «пенсионной реформой». Ввиду того, что все источники доходов казны постепенно переходят в руки частных лиц, а бюджетные средства – чиновникам, власти пытаются с помощью «реформ» найти новые средства! И эти «новые средства» заключаются не в развитии экономики, внедрении передовых достижений и поощрении талантливых людей, а в простом феодальном способе отнятия денег у ограбленных ими несчастных илотов, лишённых права на всё, что записано в Конституции страны! Нет сомнения, что и пенсионная реформа, как и «реформа» жилищно-коммунального хозяйства, приведёт к дальнейшему ухудшению положения народа! А это – опасная государственная политика, ведущая страну не в сторону прогресса, а к хаосу, беззаконию и, в конечном счёте, революции! Представители безответственной номенклатуры беспечно делят «государственный пирог», разъезжают «по заграницам» и откровенно презирают свой народ, считая его неспособным к сопротивлению! Нынешняя номенклатура, объединившись с чиновниками, «пирует» во время чумы! Теперь этот большевистский клан перекинулся из столичных городов в губернии, районы и даже небольшие населённые пункты, захватывая не только административные посты, но и хорошо оплаченные должности на предприятиях и учреждениях! Теперь можно увидеть на должности директора учебного заведения не просто слабого педагога или человека, недостойного работать с детьми, а просто дурачка! Нет никакого сомнения, что одарённый, талантливый человек не имеет никаких шансов на карьеру и власть, мало того, стоит ему проявить свои способности, как несметное множество людей сделают всё возможное, чтобы подавить ростки таланта, унизить и втоптать в грязь возможного спасителя Отечества! А вот бездарностям – полный простор! Смешно смотреть телевизор – на сцене выступают безголосые певцы! Российские хоккеисты разучились забивать шайбы и радуются, когда «в упорной борьбе» одолевают, например, команду Швейцарии! Разваливается футбол, потеряны высоты в гимнастике…А всё из-за того, что все высокие идеалы, на которых стояла Россия, заменили деньгами, «золотым тельцом»!  Куда мы катимся?!
Я посмотрел под ноги и увидел грязную лужу, которая медленно растекалась, заполняя мелкие ямки и рытвины на асфальтной платформе. – А вот и ответ, – мелькнула мысль. – Эта грязь и эта мрачная лужа – вот наша судьба! Однако что это я такое придумал? Неужели наши люди не найдут выхода из тяжёлого положения? Ведь Россия не раз оказывалась на грани катастрофы! Ведь есть надежда, что наш народ, и в первую очередь, рабочий класс, наведут в стране порядок…Нас столько лет учили, что рабочие – передовой, сплочённый класс!
Вдруг раздался громкий смех. Я обернулся и увидел, как рослый краснолицый рабочий размахивал руками, обращая внимание на идущую со стороны жилого квартала старушку, нёсшую в правой руке большую сумку и опиравшуюся левой рукой на костыль.
– Это же Петровна! – крикнул тот весёлый парень. – Теперь мы затаримся! Вперёд, мужики!
– Слава Богу, дождались! А я уж думал, что придёт электричка, и мы уедем, несолоно хлебавши! – пробормотал его рыжеволосый товарищ.
И большая группа рабочих устремилась к ступенчатому спуску с платформы. Я невольно последовал за ними и увидел любопытное зрелище.
Женщина с сумкой оказалась не такой старой, как мне представилось вначале. С виду ей было не больше пятидесяти лет. Она скромно стояла под большим деревом, поставив сумку на валявшуюся рядом доску, и ждала, как я понял, своих клиентов.
– Ну, Петровна, здравствуй! – весело сказал краснолицый парень. – А мы уж заждались тебя! Думали, что ты заболела или перестала думать о народе!
– Что ты, Степан, – рассмеялась женщина, не ответив на приветствие. – Мне болеть нельзя! У меня ответственная, сурьёзная работа! Я просто сходила за товаром… После той электрички кончилось «горючее»… Надо было перезаправить! – И она открыла сумку, в которой стояли большой алюминиевый бидон и двухлитровая банка с солёными огурцами.
– Всё ясно, – горько усмехнулся я. – Это торговка самогоном! Надо уходить…На что тут смотреть?
– Почём сегодня «горючка? – спросил вдруг энергичный Степан. – Не крепко дорого?
– Двадцать пять рублей стакан, а с огурцом – тридцатник! – бросила продавщица, и её розоватое доброжелательное лицо осветилось ангельской улыбкой. – Зато крепка, только что выгнали! Забалдеете во всю душу!
Степан что-то пробурчал, но вытащил три десятирублевых монеты. Получив деньги, Петровна немедленно налила ему стакан и протянула банку с огурцами. – Давай, Стёпа, не задерживай товарищей! – громко сказала она.
Степан опрокинул стакан мутноватой жидкости, вернул его продавщице и отошёл к кустам, пережёвывая огурец.
Остальные рабочие попеременно повторяли его действия.
Я уже собрался уходить, но вдруг увидел как к «торговке смертью» подошёл совсем молоденький паренёк, явно подросток.
– А ты ещё чего? – пробормотала Петровна. – Ты же –малолетка! Какой тебе самогон? Уходи, возвращайся на платформу! – И она махнула рукой в сторону железнодорожного полотна.
– Не такой уж я малолетка! – весело сказал голубоглазый паренёк, устремив заискивающий взгляд в сторону торговки. – Я просто ростом не вышел! Зато самогон люблю сыздетства! Мы в деревне это дело почитаем, считай, с колыбели! Не обижай, мать! На вот тридцатник! – И он протянул деньги смущённой для видимости женщине.
– Ладно, налью! – сказала та. – Но смотри, веди себя прилично!
Паренёк залпом выпил свой самогон и протянул стакан за новой порцией. – Налей-ка ещё, мать! Я после первой не закусываю!
– Хорош самогон! – буркнул он, пережёвывая огурец и уступая место очередному подбежавшему клиенту. – Почаще приносите его сюда! Как раз в это время!
– Молодец! – улыбнулась Петровна и передала вновь наполненный стакан другому «страдальцу». – Ты – настоящий русский мужик! Наш защитник, наша гордость! На таких, как ты, стояла, стоит и стоять будет Русская земля!
В это время прозвучал звук сирены приближавшейся электрички. Все энергично устремились к платформе, а успешная торговка самогоном закрыла сумку и, приветливо улыбаясь, стала ждать новых покупателей.
Я зашёл в электричку в ещё более мрачном расположении духа. – Вот и ответ на мои вопросы! – мелькнула мысль. – Вот вам и надежда Отечества! Какие из них защитники?!
Электричка была переполнена, и сидячих мест в вагоне не оказалось. – Пойду через весь поезд, – решил я про себя. – Там, впереди, наверняка есть свободные места.
Действительно, пройдя через два вагона, я нашёл целое свободное купе и двинулся туда. Но мой путь перегородил лежавший на полу, спиной вверх, парень. Он раскинул руки и не подавал никаких признаков жизни!
– Неужели это тот самый герой Отечества? – подумал я и бросился поднимать его. Ко мне на помощь устремились другие люди. Совместными усилиями мы перевернули безжизненное тело лицом вверх. Это, в самом деле, оказался тот подросток, опрокинувший два стакана самогона.   
– А, так это наш Коля! – весело сказал один из рабочих. – За него не бойтесь! К конечной станции протрезвеет! А нет, так мы дотащим его до дома! К этому нам не привыкать! Мы – дружные ребята! Пусть себе лежит! Беда вот только, что обмочился! Придётся такого тащить! Однако нас это не пугает! Мы справимся с любой бедой!
До конца поездки я всё думал и думал о случившемся. – Всё-таки действительно мы – героический, отважный народ! – решил я в заключении. – И никакие муки, никакие беды не смогут остановить этих сильных и мудрых людей! Их сплочённость в беде не раз выручала Россию! Что ж, прав был классик, сказав, что «никакие муки, никакая сила не пересилят русскую силу»! – И я с оптимизмом устремился к выходу, чувствуя свою сопричастность к действиям этих железных людей и гордость за наше будущее.

8 января 2014 г.
Журнал «Новый литератор» №2(6), 2016 год



Ч Е С Т Н О Е   П А Р Т И Й Н О Е!

Василий Базулин был учеником четвёртого класса большой средней школы в заводском посёлке. Его родители работали на местном заводе и вечером приходили усталыми. Им было не  до воспитания сына, и тот рос, как все советские дети, больше на улице, чем в семье, впитывая в своё сознания уличные законы и порядки. А советская послевоенная улица была далека до идеала! Известно, что благодаря циничным большевикам,  за время их правления в тюрьмах отсидели едва ли не все так называемые «граждане Советского Союза», а те, кому удалось избежать «не столь отдалённых мест», либо пережили все ужасы минувшей войны, либо влачили жалкое существование на полукаторжных советских заводах. К последней категории лиц и относились родители Васи Базулина. Они не отсидели в своё время «на зоне» и очень этим гордились, считая себя законопослушными и честными людьми. Зато соседи Базулиных познали, как говорится, «и Рим и Крым», с презрением относясь к тем, кто не попробовал тюремной баланды. Впрочем, таковых было немного, и всеми делами улицы заправляли «блатные», внесшие весомый вклад в дело воспитания «нового человека», запланированное «родной коммунистической партией».
Воспитание местной детворы начиналось с обогащения их речи многими колоритными словами и выражениями. Василий помнил, как однажды ватага ребят отправилась на речку и по дороге встретила плачущего карапуза с их улицы.
– Чего ты ноешь? – спросил старший паренёк, Коля Дроздов. – У тебя что-то сбиздили?
– Нет, – проревел мальчуган. – Мне бизды дали!
– Кто?! – вскричали возмущённые мальчишки. – Назови нам имя этого кандона!
– Петька Мурат! – пробормотал успокоившийся мальчуган. – Я брал у него вчера удочку, а вернул со сломанным крючком!
– Ну, тогда не бизди! – тихо сказал Николай. Он хорошо знал Петьку, силу его кулаков и не собирался с ним связываться. – Нехрена было брать у него удочку, мудила! Попросил бы у меня. За «пятак» в день! А щаса – кати на хазу! А то наваляю так, что с полгода будешь харч метать!
Вот примерно такой была речь местной детворы. Понятно, что их развлечения тоже не отличались достоинством и благородством. Известно, что в России по сей день отсутствует индустрия досуга. А что было тогда? Летом детей загоняли в специализированные пионерские лагеря, а те, кому повезло, скитались по улицам как беспризорники и выискивали себе всевозможные приключения. Иногда они ходили в лес по грибы, когда наступал грибной сезон, или на рыбалку, когда ловилась мелкая рыбёшка. Но в основном их свободное время уходило на всевозможные «хулиганские затеи», как то называли взрослые из благородной среды, типа Базулиных.
Василий был большим мастером на такого рода затеи. Уж если он что замышлял, то дело непременно завершалось либо грандиозным скандалом, либо дракой. Во дворе его боялись даже знавшие виды «зеки», по полжизни отсидевшие в тюрьмах. И кличка у него была солидная – «Американец»!
Между прочим, та история с избитым мальчуганом тоже принесла свои плоды. Несмотря на то, что самые старшие ребята отказались мстить Мурату, в голове злополучного «Американца» зародился чудовищный план.
После того как мальчишки совершили набег на соседний больничный сад и вынесли оттуда по полной рубашке зрелых яблок, они разошлись по домам, чтобы пообедать. Василий подождал, пока старшие мальчишки уйдут, и подозвал к себе двоих самых младших, соседей по дому – Мацуева Сашу по кличке «Маца» и Дубровина Женю, по кличке «Косой». 
– Дело есть! – сказал он им хриплым от волнения голосом. – Мы можем жестоко отомстить этому грёбаному Мурату! И нам не нужна ничья помощь!
– Да ты что, Вася! –  возмутился чумазый Маца. – Он же натянет нам глаз на жопу! Это ж амбал, каких не сыскать!
– Бизда! – усмехнулся Американец. – Неужто ты не знаешь, что батька Мурата биздит его чуть ли не каждый день?! Что бы ни случилось во дворе – даёт Петьке бизды!
– Ну, это дело вестимое! – буркнул Косой. – Однако как всё подстроить, чтобы бизды получил именно Мурат, а не мы?
– А теперь слушайте меня внимательно, – заговорил Василий. – Вы же знаете, что вечерами здешние мужики играют во дворе в домино? И среди них почти всегда бывает Петькин батька. А на столе перед ними стоит жестяная банка из под консервов, в которую они набрасывают окурки. Сейчас эта банка, – он махнул рукой, – там, под столом. Мы сходим на немецкое кладбище и накопаем там порошин. Ну, от пушечных снарядов! Заодно и накопаем картечин! Будет чем стрелять из рогатки!
– Так ты хочешь накидать в банку пороха? – догадался Маца. – А когда кто-то из мужиков бросит туда окурок, случится взрыв! Так?
– Так, но не совсем! – ответил Вася. – Мы обернём каждую порошину в фольгу из под конфет! Вы же знаете, как тогда взрываются порошины!
– Летят, как настоящие ракеты! – весело молвил Дубровин. – Это так красиво! Но главное – не опасно! Вряд ли кто пострадает! Но мужики разозлятся! Вот тогда Петька и получит бизды! Только бы не догадались, что это сделали мы!
– А вы поменьше ляцкайте языками! – насупил брови Американец. – Смотрите, если кто проболтается – пропали! А сейчас пойдём – примем харч, поиграем в «чугунную жопу» – и вперёд, к немецкому кладбищу.
«Чугунной жопой» называлась игра в мяч. Несколько мальчишек укладывались спиной на траву, а один из них, выбранный по жребию, метал в ближайшего из них мяч, стараясь попасть ему в зад. Если это удавалось, то пострадавший становился на его место. В свою очередь, мальчишки, лежавшие на траве, вытягивали перед собой ноги, чтобы не допустить результативного попадания. При этом они стремились отбить ногами мяч как можно дальше, чтобы затруднить штрафнику возможность совершить меткий бросок. И если последний не мог добиться своего более двадцати раз, его ставили в круг, и ребята попеременно били ему в зад ногами, а когда тот резко поворачивался, все отбегали. Штрафник должен был угадать, кто ударил его. Но это не всегда удавалось. Игра была жестокой и больше всех страдали самые младшие, неловкие мальчишки. Они порой, завершали игру с разбитыми в кровь задами или, в лучшем случае, с тяжёлыми синяками.
Базулин, Мацуев и Дубровин были первоклассными игроками в «чугунку». И на этот раз они успешно справились, отстояв свои зады. А пострадал белобрысый мальчик, Миша Орлов, который после завершения игры поплёлся, прихрамывая, домой: залечивать свои синяки. А наши герои тайно отправились осуществлять свой план в сторону ближайшего леса.
Этот июль был настоящим «Божьим даром», как говорили местные старушки. Ярко светило солнце, было жарко, но не настолько, чтобы обездвижить вездесущих мальчишек. Вечерами выпадали кратковременные дожди, напитывали почву, и обильно растущая трава радовала глаз своей изумрудной красотой. А почти безоблачное голубое небо довершало общую прелесть родной природы, поднимая настроение и как бы придавая действиям людей бодрость и интерес.
«Немецкое кладбище» располагалось примерно в одном километре от посёлка. Это была большая поляна на краю насыпной шоссейной дороги. Здесь когда-то хоронили умерших немецких военнопленных, работавших на местной стройке. И кладбище, и дорога, и довольно обширные окрестности занимали территорию военного склада, в котором в годы войны хранились многочисленные боеприпасы. Но со временем склад ликвидировали, снаряды увезли в другое место, а освободившуюся площадку засыпали песком. Однако в земле осталось много военного мусора – шрапнель, картечь, артиллерийский порох…Во время дождей всё это вымывалось и, порой, можно было без труда собрать за полчаса пару спичечных коробков отборного пороха. Каждая порошина напоминала собой небольшой обломок карандашного грифеля с мелкими дырочками с двух сторон. Мальчишки давно заприметили это место и часто приходили сюда собирать порох для всевозможных затей. Известно, что детей всегда притягивали оружие и боеприпасы. Поэтому взрослые «дяди» и «тёти» допустили большую ошибку, предоставив мальчишкам возможность развлекаться с помощью «огненного зелья».
Итак, наши герои довольно быстро собрали достаточное количество пороха для осуществления своего замысла. Нашлась и алюминиевая фольга от шоколадной упаковки, и к вечеру в банке, стоявшей под дворовым столом, на дне были аккуратно уложены самодельные «ракетницы».
Наступил долгожданный вечер, соседские мужики прибыли к заветному столу и уселись напротив друг друга на грубо сколоченные скамьи. Вася со своими друзьями уселись неподалёку, имитируя строительство песчаного замка и искоса наблюдая за происходящим. Вот мужики, здоровенные лбы, недавно прибывшие из окрестных деревень на местный завод, приступили к игре. Они перемешали домино и стали извлекать из общей кучи свои наборы. Возглавлял торжественное действо отец Пети Муратова – дядя Федя – на пару с которым играл его брат, тоже здоровенный краснорожий мужик, сидевший напротив и украшенный изощрёнными татуировками, знаками его пребывания в не столь отдалённых местах.   
Игра быстро наладилась, к столу подходили всё новые и новые мужики, и вскоре во дворе ничего не было слышно, кроме азартных криков, смеха, ругани и постукивания домино. Над столом клубился дым: возбуждённые игроки курили. Вот один из них опустил руку под стол, достал оттуда банку из-под окурков и поставил её прямо перед братом дяди Феди, как бы подчеркивая его тюремное превосходство. Тот с достоинством стряхнул в банку пепел со своей догоравшей папиросы, а затем бросил туда и окурок. Вскоре и другие игроки поступили также.
Вася вздрогнул и посмотрел на товарищей.
– Сейчас начнётся! – пробормотал Маца и со страхом скосил глаза в сторону дворового стола. Однако ничего не случилось.
– Рыба! – громко сказал дядя Федя, и мужики занялись подсчётом очков.
Прошло минут пятнадцать. Никаких изменений не произошло, и мальчишки, увлёкшись своей песочной игрой, словно забыли о подготовленной ими «диверсии».
– Видно, ничего не получилось, – тихо сказал Женька Дубровин. – Я так и думал! Надо было не обёртывать порох в фольгу!
– Тихо, мудила, – прошипел Вася. – Ещё ничего не случилось, а ты уже разбизделся! Сиди и не рыпайся!
– Что вы расселись тут, кандоны?! – раздался вдруг над ними весёлый резкий вскрик. – В песочек играем? Малолетки сопливые!
И над нашими героями завис, как коршун, знаменитый Петька Мурат, веснушчатое лицо которого выражало полное презрение.
– Мы не малолетки! А ты – рыжий хер! – возразил возмущённый Василий, зная, что Петька не осмелится драться при своём отце, который мог всё видеть. – Не лезь в наши дела! Мы – сами по себе!
– Ах, ты, блять! – буркнул покрасневший от гнева рослый Петька и со всего размаха, ногой, разнёс песчаную крепость. – Ну, погоди, я ещё дам тебе!
Вдруг раздался какой-то треск, а вслед за этим прерывистые крики. Со стороны дворового стола поднялся серый дым. В воздухе запахло порохом.
– Караул! Ложись! – заорал обезумевший от страха дядя Федя. – Кто-то запустил ракетницы!
Напуганные мальчишки подняли головы и с ужасом увидели, что недавние игроки, с чумазыми, закопчёнными лицами, ползали под столом, а над ними летали разноцветные фонарики, попеременно попадавшие во все части их тел.
– Петька! Это ты, блять, подстроил нам такую штуку! – орал, размахивая кулаками, дядя Федя. – Ну, с-сука, я тебя сегодня прибью! Ишь его, ещё и подсматривает! Сотворил, гадина, беду, а теперь лыбится.
Петька, шокированный увиденным и услышанным, немедленно убежал в соседний двор. Вася посмотрел на дядю Федю и едва не потерял от ужаса сознание. Лицо недавнего лидера было буквально испещрено кровавыми язвами и какими-то зелеными пятнами. Если бы не чёрная сажа, покрывавшая лица всех несчастных, раны выглядели бы ещё внушительней…
Прошло несколько дней. Произошедшая история стала постепенно забываться. К счастью, раны незадачливых игроков оказались не смертельными, правда, кое-кто из них до конца жизни остался с зелёными веснушками. Виновников «кровавого злодеяния» обнаружить не удалось, но дядя Федя жестоко избил своего Петьку, хотя бы «для профилактики». Досталось и Васе Базулину. По двору прошёл слух, что «проклятый Американец непременно замешан в этом деле». Этого оказалось достаточно для того, чтобы супруги Базулины избили «своего хулигана». – Я не сомневаюсь, что это твоих рук дело! – бушевал его отец, размахивая тяжёлым ремнем, и ударяя им по спине сына.
Потом в квартире Базулиных объявился участковый милиционер. Он долго опрашивал избитого и запуганного Васю, но так ничего от него и не добился…
Наступил сентябрь. Зазолотились листья деревьев. Пришла школьная пора.
– Смотри, Вася, – сказал его отец, отправляя сына на занятия, – веди себя достойно! Не позорь отца и мать хотя бы в школе!
– Господи! – пробормотала мать, смахнув слезу и поправляя Васин пиджачок. – Ты уж постарайся, Васенька! Хотя бы не взорви школу!
Несчастные родители словно бы предчувствовали грядущую беду. И она немедленно случилась.
Четвёртый класс, в котором учился Василий, был одним из лучших в школе: и по результатам, и по поведению учеников. Педагоги были довольно строгие и внимательно следили за тем, чтобы никто не допускал нарушений учебной дисциплины. Особенной строгостью и требовательностью отличалась классная руководительница Василия – Александра Егоровна Бугумилова. Она была и единственной учительницей, преподававшей все дисциплины, поскольку предметники появлялись только в пятом классе.  Александра Егоровна – выходец из села Овстуг – обладала большим авторитетом в педагогическом коллективе и, несмотря на то, что окончила дошкольное отделение пединститута, была кандидатом на пост школьного завуча, ибо старый завуч уходил на пенсию. Рослая, статная учительница, недавно вступившая в коммунистическую партию, была образцом педагогического поведения. Она умела быть не только суровой и жестокой, но иногда проявляла мягкость и доброту. Особенно после того как родители её
учеников, собрав в складчину деньги, преподносили ей подарки на день рождения или  Восьмое марта.  – Ох, ну и балуете вы меня! – говорила она родителям по такому случаю.
Так бы и стала талантливая Александра Егоровна заслуженным завучем, достигла бы, может быть, и более значительных высот, но вот неожиданно её карьера в захолустном посёлке оборвалась, и «светильник разума угас», не достигнув даже начальной цели. И всё…по вине злополучного Василия.
А случилось следующее.  Как известно, ученики четвёртого класса в то время впервые начинали пользоваться дневниками, куда учительница ставила оценки и записывала замечания. Теперь каждый ученик, выйдя к доске, должен был предъявить учительнице дневник. Уже с первых сентябрьских дней у Василия накопилось довольно много хороших и отличных оценок, и он иногда с удовольствием просматривал начальные страницы дневника, любуясь своими «пятёрками». Рядом с ним, за одной партой, сидел Володя Фомин, с которым он был знаком ещё с детского сада. Учился он хуже Василия и всё время завидовал ему. Вот и на этот раз он с раздражением посмотрел на раскрытый дневник товарища и с досадой произнёс: – Нашёл, на что смотреть! Что тебе дались эти оценки! Сегодня учительница в духе, так вот у тебя и «пятёрки»…А завтра неизвестно что ещё будет! Так что не хвались!
– А я и не хвалюсь! – буркнул Вася, огорчённый завистью товарища. – Я думаю, что ты ничем не хуже и мог бы учиться на одни «пятёрки», если бы постарался!
– А хочешь посмотреть, как я сам себе поставлю «пятёрку»? – неожиданно спросил Володя и, не дождавшись ответа, отвернул предыдущую страницу своего дневника, поставил в графу «оценка» цифру «пять» и быстро расписался за учительницу. – Вот как я могу! – весело добавил он. – А ты ни за что не сможешь так подделать подпись нашей  училки.
– Как это не смогу? – возмутился Василий. – Вот, смотри! Да я пять раз скопирую её подпись! – И он быстро расписался на предыдущих страницах своего дневника, озадачив соседа по парте.
На следующий день, сразу же после звонка с последнего урока к Василию подошла Александра Егоровна. – Останься со мной на пару минут! – сказала она, отпуская учеников домой. Базулин был озадачен, но воспротивиться не смог.
– Подойди к столу, Вася, – мягко сказала учительница, когда они остались одни. – Сядь за переднюю парту.
– Ты знаешь, Базулин, – начала учительница, – что наша родная коммунистическая партия уделяет очень много внимания воспитанию нового советского человека? Человека коммунистического мировоззрения…
– Знаю, Александра Егоровна, – пробормотал Василий, – но причём тут я?
– А притом, – повысила голос учительница, – что каждый из нас связан пожизненным долгом с партией и народом! И ты – не сторонний наблюдатель, а такой же кирпичик в нашей славной государственной машине! И если у тебя что не ладится, значит, и наша страна что-то от этого теряет, понимаешь?
– Понимаю, – пробормотал Базулин, чувствуя какой-то подвох.
Учительница около получаса рассказывала ему о том, как много даёт народу коммунистическая партия, какие титанические усилия проделывает её нынешний лидер Никита Сергеевич Хрущёв, чтобы обеспечить всеми благами народ и государство, но, наконец, выдохлась и неожиданно сказала: – Правда и наши высокие руководители допускают ошибки…Взять, к примеру, эту злополучную кукурузу. Но на то они и люди, чтобы их совершать. Поэтому ты должен передо мной повиниться и признать свои ошибки, чтобы в дальнейшем их не было!
Василий насторожился.
– Ты, я думаю понимаешь, о чём я говорю. Я имею в виду твой дневник. Покажи мне его!
Теперь Базулин понял всё. – Заложил, гад! – подумал он.
Александра Егоровна взяла протянутый напуганным учеником дневник и стала внимательно рассматривать все записи. С четверть часа она безуспешно листала все сентябрьские страницы, но так ничего и не нашла.
– Так где же ты за меня расписался? – сказала она, наконец, в раздражении. – Где ты подделал мои подписи?
– Ничего я не подделывал! – буркнул Василий, видя, как краснеет лицо учительницы. – Это вас кто-то обманул!
– Не может этого быть! – Возмутилась Александра Егоровна. – Просто ты так ловко расписался, что я не могу разобраться! Но ведь ты понимаешь, что мне нельзя врать! Я бы не оставила тебя после уроков, если бы этого проступка не было! Давай, признавайся! – она заговорила уже другим, ласковым тоном, морщинки на её лбу расправились, и на Васю глядела добрая улыбающаяся женщина, голубые глаза которой излучали тепло. – Показывай, Васенька! Я обещаю тебе, что всё будет только между нами! Я никому ничего не скажу! Честное партийное слово!
– Ну, что ж, – промямлил Базулин, взяв в руки дневник. – Если честное партийное…тогда вот, смотрите! – И он показал все пять оценок, которые он вчера записал. 
– Так, так! – громко сказала учительница, постепенно превращаясь в грозную, непримиримую воспитательницу. – Вот ты и признался! А теперь…
Она достала свою учительскую ручку и красным чернилом обвела все указанные Василием оценки. Возле каждой фальшивой подписи она жирно написала: – Подделывает мои подписи! Совершает преступления!
Потом она подумала, и написала внизу последней недельной страницы: – Уважаемые родители! Ваш сын подделывает важные государственные документы! Вы должны принять к нему самые суровые меры!
– Ну, вот и всё! – вздохнула она. – А теперь отправляйся домой и чтобы на следующий день в твоём дневнике возле моей записи была подпись отца.
– А как же ваше честное коммунистическое слово, Александра Егоровна?! – едва не заплакал Василий. – Вы же просто обманули меня!
– Я тебя не обманывала! – гордо подняла голову учительница. – Я же обещала никому ничего не говорить! А здесь просто запись! Запомни: настоящий коммунист никогда не лжёт! И даже не пытайся клеветать на меня!
Как оплёванный поплёлся Василий домой, где его уже ждали. И отец и мать досрочно пришли с работы.
– Негодяй! – вскричал отец, вскидывая ремень! – Ты опять опозорил нас! Надо же, полчаса назад меня вызвали в партком и рассказали, что ты подделываешь документы! Получай, подлая сволочь!
– Хорош, гусь! – вторила мать и выхватила бельевую верёвку. – Вынудил учительницу позвонить в партком! Теперь весь завод знает, какой у нас сын! – И она с визгом набросилась на Василия.
На всю жизнь запомнил Базулин Василий этот жестокий урок. Он до самой старости боялся брать в руки любые документы и избегал общения с товарищами, став неврастеником.
Однако и учительнице не повезло.
Семья Базулиных, по совету Александры Егоровны, выписывала для детей «Пионерскую правду». – Пусть ваш Вася читает правдивые статьи о нашей родной коммунистической партии и таким образом учится исправлять свои ошибки! – говорила мудрая наставница.
Вот Васин отец и решил перевоспитать своего незадачливого сына с помощью советской молодёжной газеты.
Василий серьёзно отнёсся к этому делу и внимательно прочитывал все газетные статьи. К тому времени Никита Сергеевич Хрущёв так разошёлся на почве кукурузной стратегии и разбазаривании национальных богатств чужеземным народам, что в магазинах исчез белый хлеб и не всегда бывал чёрный. Народ роптал, возмущаясь плохим государственным руководством, но после Ленина и Сталина, запугавших людей, все старались выразить свой гнев больше на кухне или за углом, непрерывно оглядываясь по сторонам. Ненависть народа к Хрущёву, несмотря на тайность разговоров и недомолвки, была замечена и детьми. А когда Василий читал «Пионерскую правду», он долго не мог понять, что же в самом деле происходит. – Ведь коммунистическая партия думает о народе, о нашем благополучии, – рассуждал он про себя. – Почему же в газете пишется одно, а в жизни происходит другое?
Наконец однажды, простояв с раннего утра в километровой очереди за хлебом, он решил написать письмо самому «дорогому Никите Сергеевичу». Но поскольку он не знал кремлёвского адреса советского лидера, то послал своё письмо в редакцию «Пионерской правды».
– Дорогой Никита Сергеевич! – писал Василий. - Обращаюсь к Вам потому, что не знаю настоящей правды! Все кругом врут, недовольны Вами. Говорят, что Вы скоро будете сажать кукурузу на асфальте! А в магазинах нет даже хлеба! Люди обижены тем, что пережили войну, а живут хуже всех! Вы же отправляете все наши богатства за границу, чтобы Вас постоянно хвалили иностранцы. Неужели это правда? Я не верю всему этому. Мне хочется, чтобы Вы были тем самым добрым человеком, о котором пишет «Пионерская правда», а  не обманщиком. Я верю Вам и прошу ответить мне правду! До свидания. Вася Базулин».
Прошли две недели. Наступил октябрь. Полили дожди. В один из проморзглых сырых дней Василий сидел за своей классной партой и с унылым видом слушал нудный рассказ учительницы об обороне Севастополя, сданного врагу по вине жестокого и коварного царя.
– Николай Первый, кровавый деспот, прозванный «Палкиным», не сумел обеспечить надёжную оборону и погубил русскую армию! – подвела итог своему повествованию учительница. – Но главная причина поражения в Крымской войне – это отсутствие в тот момент нашей родной коммунистической партии!
– Да, понятно, – подумал с грустью Василий, – эта причина называлась учительницей также после рассказов о Куликовской и Бородинской битвах…
Внезапно открылась дверь, и в класс вошёл директор школы. Ученики быстро встали.
– Здесь Базулин? – спросил строгим голосом директор.
– Здесь! А что он ещё натворил?! – подскочила со своего стула учительница.
– Так, Александра Егоровна! – буркнул директор. – Останавливайте урок и следуйте вместе с Базулиным в мой кабинет!
Василий почувствовал, как отяжелели его ноги. Однако он встал и под встревоженными взглядами товарищей медленно поплёлся за своими наставниками.
В директорском кабинете их ждали. В кресле директора сидел высокий сероглазый мужчина с вытянутым лицом, одетый в серый, добротного материала костюм. Он очевидно нервничал и постоянно поправлял свой большой цветастый галстук. Справа от него, за тем же столом сидел низенький лысоватый старичок.
Когда Василий вошёл, мужчина со стальными глазами встал и протянул ему руку. – Семён Николаевич! – сказал он и улыбнулся. – А ты, как я понял, Василий Базулин?
– Да, это я…, – пробормотал напуганный мальчик.
– Ну, что ж, садись, Вася! – Семён Николаевич указал рукой на стул напротив его. – А вы, – бросил он небрежно педагогам, опускаясь в кресло – садитесь здесь, слева от меня…Так вот…Ты не знаешь, Вася, почему я тебя сюда вызвал?
– Не знаю, – пробормотал незадачливый ученик.
– Ты писал письмо Никите Сергеевичу?
– Писал, – вздохнул Василий. – А что в этом плохого?
– Уже лучше, – вздохнул с облегчением ответственный работник. – Молодец, что признался! Нет ничего плохого в том, чтобы писать руководителю страны! Это наоборот, очень хорошо! Вот только есть разница в том, что писать! Можно написать хорошие вещи, а можно и плохие!
– Но я же ничего плохого не написал?!
– Скажи мне, Вася, честно, по-мужски, кто тебя научил написать это письмо?
– Никто. Я сам!
– Не ври, Вася, – вмешалась в разговор Александра Егоровна. – Здесь тебе не класс и не дом! Перед тобой серьёзные люди! Немедленно признавайся! Наверняка это сделали твои родители!
– Не трогайте моих родителей, Александра Егоровна! – вскипел Василий. – Вы их так запугали своими жалобами на меня, что они никогда бы не посмели давать мне такие советы…Особенно чтобы писать письмо в «Пионерскую правду»!
– Ну, ладно, Вася, не злись, – нервно передёрнулась учительница. – Тогда скажи нам, кто вдохновил тебя на подобное дело! Я гарантирую, что тебе и твоим родителям ничего за это не будет! Даю честное партийное слово!
По лицу Семёна Николаевича пробежала лёгкая судорога. Он вновь встал и помял свой галстук. – Тебе, в самом деле, ничего не будет, Вася, – сказал он в раздражении. – Тем более, что твоя наставница дала честное партийное слово!
– Честное партийное…? – пробормотал внезапно покрасневший лицом Василий. – В таком случае, я скажу вам всю правду! Я верю в вашу справедливость, а вот в честное слово Александры Егоровны – нет! Потому что это она научила меня так поступить! Это она говорила мне, что наши высокие руководители допускают ошибки, сажают злополучную кукурузу… Разве не так?
Александра Егоровна совершенно оцепенела. – Я тут…я там…, – лепетала она помертвевшими губами.
– Всё ясно! – весело сказал Семён Николаевич. – Вот где была «зарыта собака»! Что ж, я это подозревал! Огромное тебе спасибо, Вася! Ты – настоящий советский человек! А теперь можешь идти! Ты даже не понимаешь, как ты помог нашей родной коммунистической партии! – И он протянул Василию твёрдую руку уверенного в своей силе человека.
…Прошло ещё несколько дней. История с письмом не получила широкой огласки и вскоре стала забываться. Незаметно прошло закрытое партийное собрание педагогов, на котором Александра Егоровна была исключена из рядов коммунистической партии. Вскоре она с семьёй покинула гостеприимный посёлок и навсегда уехала к родственникам в какой-то отдалённый город.
Василий Базулин хорошо учился, окончил школу, институт и успешно трудился на родном заводе. Он никак не думал, что ему ещё раз придётся услышать о той честной партийной учительнице…
Как-то уже спустя тридцать лет  после окончания школы Василий поехал в гости к своему другу в большой губернский город N. Там он неплохо провёл дни отпуска и уже собирался уезжать, как вдруг, проходя мимо здания вокзала, увидел на доске объявлений фотографию пожилой женщины, показавшейся ему знакомой. Он подошёл ближе и о, Боже, узнал Александру Егоровну! Правда уже не такую яркую, но изрядно пополневшую и поседевшую.
– Голосуйте за нашего мэра, Бугумилову Александру Егоровну! – гласила надпись. – Она полностью оправдала доверие нашего народа! Голосуйте, и если она попадёт в Государственную Думу, вы заживёте лучше, чем вчера!
– Честное партийное слово! – буркнул Иван и устремился на железнодорожный перрон. – Теперь ясно, что наступило время для принципиальных и порядочных людей!

15 января 2014 г.
Журнал «Новый литератор» №2(6), 2016 год



З А П О Л Н И Т Е   А Н К Е Т У!

Алексей Носов стал безработным. Это случилось из-за его чрезмерной честности и строптивости. Работая на заводе металлоизделий, он добросовестно выполнял свой рабочий долг и, принимая металл, всегда старался, как опытный токарь, не только следовать чертежам и качественно изготавливать детали, но всегда сдавал остатки металла на склад, чтобы завод не имел ни малейшего убытка. Это не нравилось его товарищам, которые периодически похищали металлические отходы и сдавали их в частные приёмные пункты, получая таким образом дополнительные доходы. Они пытались по-своему «вразумить» бестолкового, по их мнению, Алексея, чтобы и он стал «таким же, как все». Но у них ничего не получилось. В конечном счёте, рабочий Носов «оторвался от коллектива» и стал в своём цехе «белой вороной». Его положение усугублялось ещё и тем, что он совершенно не употреблял алкоголя. А это в России – серьёзное моральное преступление! Особенно в рабочей среде. Товарищи частенько собирались после работы и шли в ближайший лес, где «отмечали» все знаменательные даты. Но Алексей никогда не соглашался разделять их компании. Постепенно над ним сгущались тучи.
А тут ещё история с мешком! Однажды наш злополучный трезвенник, отказавшись от обеда, задержался в мастерской: у него было довольно сложное задание, и он не успел вовремя справиться с ним. С четверть часа он провозился над трудоёмким изделием, а когда, наконец, деталь была выточена, выключил станок и присел на свой табурет, чтобы немного отдохнуть. Вдруг со стороны цеховой кладовой раздался лёгкий шум, и оттуда вышел кладовщик, волоча по цементному полу большой мешок. Носов тихонько приблизился к вору и спрятался за ближайшую колонну. Кладовщик осторожно открыл дверь и вытащил мешок наружу. Вдруг его лицо исказилось от страха, он бросил мешок и стремительно побежал в свою кладовую. Алексей подошёл к окну и увидел, что ко входу в цех подъехал на рабочей каре мастер их участка. Увидев мешок, он развязал верёвки и заглянул внутрь. Лицо мастера расплылось улыбкой! Он вновь завязал мешок и попытался поднять его на кару, но не смог. Постояв полминуты, мастер хлопнул себя рукой по лбу, сел на кару и быстро удалился.
– Поехал за подмогой, – решил Алексей и вышел на улицу. – Интересно, что же в том мешке!
Он потянул завязки и заглянул внутрь. Там лежали медные болванки. Алексей попытался взвесить груз, но мешок было невозможно оторвать от земли! – Килограмм за сто! – буркнул он. – Видать, решили украсть заводскую медь!
В это время послышался шум подъезжавшей кары. Алексей вернулся в мастерскую и снова спрятался за колонну, чтобы видеть происходившее.
Из кабины подъехавшей кары вылез тот самый мастер, который только что ознакомился с содержимым мешка. Тут же откуда-то прибежали четверо подсобных рабочих. Они с трудом погрузили тяжёлый мешок на платформу и удалились, оставив мастера наедине с добычей. Тот сел в кабину и уже собрался уезжать, как его лицо побагровело от ужаса: навстречу ему ехал «Фольксваген» начальника цеха!
– Здорово, Егорыч! – буркнул тот, выходя из машины. – Что ты тут делаешь?
– Да вот, вывожу заводские отходы, Николай Иваныч! – промямлил мастер.
– А почему именно ты вывозишь отходы? – усмехнулся опытный руководитель. – Неужели у нас нет для этого грузчиков?
– Да вот, я решил не отвлекать людей и сделать всё сам! – буркнул мастер, вытирая пот со лба.
– Дай-ка я посмотрю, что у тебя там! – бросил начальник цеха и подошёл к каре. Быстрым движением рук он развязал верёвки, заглянул внутрь мешка и остановился, словно в замешательстве.
– Так получается, что ты, Егорыч, воруешь нашу медь! – заговорил он после недолгой паузы. – А я тебе верил! Не раз премировал! Приводил другим в пример! А ты…
– Простите, Николай Иваныч! Бес меня попутал! Но не я – главный виновник! – простонал незадачливый мастер. – Это всё кладовщик!
– Ах, тут ещё замешан и кладовщик! – всплеснул руками начальник цеха. – Значит, у вас – организованная преступность! Нужно принимать меры!
– Пощадите, Николай Иваныч! Я ведь служил вам верой-правдой, беспрекословно исполнял все ваши приказы, а вы…
– Ладно, Егорыч, – смягчился опытный начальник. – Я не буду «раздувать кадило»! Однако при одном условии! Ты отвезёшь сегодня же эту медь ко мне на дачу! Мне самому очень нужен металл…Но никому – ни-ни! Понял?
– Понял, дорогой Николай Иваныч! – расцвёл улыбкой несостоявшийся похититель! Я всё так и сделаю!
– И ещё! – начальник цеха подошёл к своему автомобилю. – Если в дальнейшем кто-нибудь из вас попытается проделать что-либо подобное, то обязательно ставьте меня в известность! Потому как большая часть металла должна принадлежать мне!
Он уже собрался садиться в кабину своего «Фольксвагена», как вдруг открылась дверь цеховой мастерской, и на улицу вышел токарь Носов.
– Вот вы чем занимаетесь! – громко сказал он, качая головой. – И это называется руководители цеха!
– Какого чёрта ты тут объявился! – буркнул рассерженный начальник цеха. – Неужели ты следил за нами?!
– Да, следил и всё слышал! А теперь я пойду с заявлением в полицию! Вы ответите за свои дела!
– Дела – у прокурора! – сказал невозмутимо Николай Иванович. – А у нас – делишки! Иди, куда хочешь! Но, смотри, если осмелишься на подобную глупость – будешь немедленно уволен!
– А как мне теперь быть, Николай Иваныч? – пробормотал напуганный мастер. – Что мне делать с металлом?
– Делай то, что я сказал, а с этим…Носовым у нас не будет серьёзных проблем!
И чёрный «Фольксваген», резко развернувшись, унёс опытного начальника в сторону административного здания.
– Дурак ты, Лёшка! – пробормотал мастер Егорович, садясь в кабину своей автокары. – Зачем суёшься не в своё дело? Ведь Николай Иваныч – депутат, уважаемый человек, словом – власть! Не нам с тобой судить его!
Он нажал ногой на рычаг и медленно, величественно поехал к проходной, чтобы доставить злополучный мешок по назначению.
А наш герой не пошёл обедать. Он был так огорошен услышанным и увиденным, что едва справился со своей работой и пришёл домой в полном расстройстве.
– Что с тобой, Лёша? – спросила его жена. – Да на тебе лица нет!
Носов рассказал ей о случившемся.
– Вот негодяи! – возмутилась его супруга. – Надо их жестоко наказать! Завтра же иди в полицию! А не возьмутся за это дело – так в прокуратуру!
– Но ведь завтра же – рабочий день! Если я пойду в полицию – меня сразу же уволят за прогул!
– Но ты же ведь пойдёшь по государственным делам! А это – уважительная причина!
Алексей так и поступил. На следующее утро он отправился в районное отделение полиции. Его приняли. Сначала – дежурный офицер, а затем и сам начальник. Однако заявление о преступлении написано не было.
– Это дело не полиции! – вежливо ответил подтянутый подполковник. – Идите в прокуратуру!
А в прокуратуре с ним даже не стали разговаривать. Выслушав по какому поводу Алексей явился туда, дежурный сотрудник просто не пустил его в помещение.
– Мы знаем Николая Ивановича как порядочного и честного человека, – сказал он, – и поэтому ваши слова могут быть восприняты, как клевета! Ведь у вас нет никаких доказательств! Даже если нечто подобное и имело место, вы не найдёте свидетелей! Уходите подобру-поздорову!
Опустив голову, незадачливый токарь поплёлся на завод, но, появившись на проходной, узнал, что уволен с работы.
– Только что поступил приказ директора завода, что вы уволены за прогул, и ваш пропуск аннулируется! – объявил ему дежурный вахтер. – Идите в бухгалтерию за расчётом!
Так наш герой оказался не у дел и получил горький урок на всю жизнь.
Правда, он ещё попытался добиться справедливости, обратившись в местное отделение федеральной инспекции охраны труда. Однако чиновники вовсе не собирались защищать «какого-то рабочего».
– Вы бы ещё на самого президента пожаловались! – съязвила молодая секретарша, принимая от него бумаги. А через две недели Алексей получил от «защитников трудящихся» ответ, что «руководитель был вправе Вас уволить в связи с прогулом, потому что Вы отсутствовали на работе длительное время, а факты Вашей явки в органы правосудия не подтвердились…»
Что оставалось делать Алексею? Сначала он обратился в местную службу занятости, но оказалось, что поскольку его уволили по статье за грубое нарушение трудовой дисциплины, ему было положено лишь временное пособие в сумме восемьсот пятьдесят рублей…На эти деньги, конечно же, можно было прожить только день-два. И пришлось нашему герою самостоятельно искать себе работу, ибо служба занятости не могла найти ему работодателя из-за такой суровой записи в трудовой книжке.
Из своих мытарств  незадачливый токарь сделал определённый вывод – никогда не пытайся доказать правду начальству, не ищи справедливости в любых административных органах, ибо чиновники России считают своим долгом только получать постоянно растущую заработную плату, а выполнять государственные обязанности вовсе не собираются! И над ними нет никакого реального контроля, как это бывает в отсталом феодальном государстве.
Итак, Алексей стал скупать все газеты, где публиковались объявления, связанные с работой. А предложений было великое множество! В том числе и по его профессии. Но как только наш герой сообщал, что был уволен по статье, ему отказывали в приёме на работу. Однажды он набрал указанный в газете номер телефона и, к своему удивлению, услышал, что его ждут, без каких-то предварительных условий по названному адресу. Вдохновлённый, он устремился к центру города и вскоре прибыл на место в назначенное время. В большом коридоре, располагавшемся в подвале универмага, столпилось множество людей. – Неужели все они ищут работу? – подумал Алексей и занял очередь у заданной двери. – А ведь у нас сообщают, что безработных совсем мало! Здесь же собрался чуть ли не весь город!
Неожиданно открылась дверь, и в коридор вышла красивая белокурая девушка. – Все, кто назначен на десять часов могут войти! – сказала она с улыбкой и зашла внутрь. За ней устремилась целая толпа. Оказалось, что помещение представляло из себя учебный класс со многими столами.
– Садитесь! – сказала очаровательная девушка. – Сейчас я объясню вам, что следует делать!
Но народа было так много, что всем не хватило мест. – Ничего, постоим! – успокаивал себя Алексей, чувствуя тревогу.
– Итак, молодые люди, – сказала стоявшая у учительского стола белокурая девушка, – сейчас вы получите бланки и заполните анкету! Задание несложное и вам по плечу. Просто кратко ответьте на вопросы. – И она стала раздавать большие белые листы.
  Носов взял свой бланк, внимательно прочитал его и, к своей радости, не обнаружил графы о причине увольнения с последнего места работы.
– Слава Богу, – подумал он, – теперь-то я получил хоть какой-то шанс. Однако при заполнении анкеты он обнаружил достаточно странные вопросы. Например, какую зарплату вы хотите, готовы ли вы занять руководящую должность, какова численность населения Земли…
– Какое это имеет отношение к моей профессии? – подумал он, но заполнил все пункты и отдал исписанный листок той самой девушке-секретарю. – Что теперь от меня нужно? – спросил он при этом.
– А теперь вы можете идти домой и ждать нашего вызова. Вы ведь указали свой адрес и номер телефона?
– А как долго ждать? – пробормотал Алексей.
– Ответ придёт в течение месяца!
– Да, за целый месяц мы, пожалуй, умрём с голоду, – сказал себе наш герой, выйдя на улицу. Придётся ещё звонить и ходить по разным адресам! 
Как оказалось, в этот раз газета пестрела массой объявлений, в которых предлагались такие высокооплачиваемые должности, что Алексей едва успевал ездить по заданным адресам. В большинстве фирм никто не требовал от него ни трудовой книжки, ни сведений о нарушениях трудовой дисциплины. Там снова предлагали заполнить анкету и обещали сообщить о возможном приёме.
Так прошло полтора месяца. Алексей больше никуда не ездил, а всё ждал звонков. Но никто не звонил.
– Что будем делать? – спросил он отчаявшимся голосом жену, когда узнал, что их сбережения подходят к концу. – Слава Богу, что у нас нет детей! Вот было бы горе!
– А давай, Лёша, дадим объявление в газету, что ищет работу токарь высокого класса! Может и найдётся человек, которому нужен настоящий профессионал?
– Не знаю, Олеся, – грустно молвил Алексей. – Я уже ничего хорошего не жду! Вот сам решил позвонить по тем телефонам, где заполнял анкеты. Но они не отвечают! Видно, какие-то мошенники!
– Но зачем им твои анкеты? – улыбнулась жена. – И какое в этом мошенничество?
Алексей пожал плечами и сел за стол, чтобы писать собственное объявление. Быстро настрочив небольшое предложение, которое продиктовала ему Олеся, он устремился в редакцию газеты «Моя реклама»…
Прошло несколько дней. Супруги Носовы уже забыли о своём объявлении и сидели за экраном телевизора, слушая очередную речь нашего славного президента, поучающего народ. Президент с гордостью говорил о достигнутых страной успехах, о борьбе с коррупцией, о необходимости неуклонно повышать зарплату чиновникам и обеспечивать рост благосостояния населения за счёт неведомо каких ресурсов…
Вдруг зазвонил телефон. Алексей быстро схватил трубку. – Это ты давал объявление? – донёсся до него грубый хриплый голос.
– Я! – ответил внезапно разволновавшийся Носов. – Я – токарь высшего разряда!
– А мне как раз нужен токарь! – пробурчал возможный работодатель. – У меня своя автомастерская и хороший токарный станок! Сможешь обрабатывать автозапчасти?
– Всё зависит от зарплаты! Вообще я могу обрабатывать любые детали!
– Добро. Для начала я положу тебе тридцать штук! А если оправдаешь доверие – удвою зарплату! Ты готов приехать ко мне прямо сейчас?
– Да, готов! Назовите свой адрес!
– Олеся, милая, да он положил мне сразу же тридцать тысяч! Это чуть ли не в три раза больше, чем я получал за тяжёлый рабочий день на заводе! – вскричал Алексей, как только его собеседник отключился. – Теперь мы заживём!
– Не спеши с выводом! – грустно ответила супруга. – Ещё неизвестно, как он отреагирует на твоё увольнение с последнего места работы.
Но Сергей Петрович, как звали хозяина автомастерской, спокойно выслушал эту информацию. Он принял нашего героя в своём небольшом кабинете, примыкавшем к длинному просторному гаражу, где и располагалось его производство. Хозяин был высоким, широкоплечим, этаким русским богатырем с выпуклыми стальными глазами. И выглядел он лет на пятьдесят.
Алексею бросились в глаза его тяжёлые узловатые руки, испещрённые сложной татуировкой. – Видимо, немало отсидел «на зоне», – подумал он, но почему-то не только не испугался, но даже почувствовал в нём какое-то отеческое тепло и искренне рассказал о своих мытарствах.
– Ладно, Лёха! – буркнул Сергей Петрович, как бы подводя итог исповеди нашего героя. – Теперь твои беды позади! Нассать я хотел на твою статью об увольнении и, тем паче, на того козла Николая Иваныча! Это так, мелкий фрайер! Кандон! И твоя трудовая книжка мне не нужна! Мои люди работают без этих жалких ксив! Главное – чтобы вовремя получали деньги и как можно больше! Мы теперь хозяева жизни и уважаем преданных нам людей! Я тебе не чиновник и не президент! Это им плевать на работяг! Будешь хорошо работать – будешь хорошо получать! Это тебе не фрайеры, у которых всё наоборот! Им принадлежит ещё пока видимая власть! Но нам принадлежит будущее!
Он усмехнулся и почесал свой небритый подбородок. – Водку пьёшь?
– Не пью, Сергей Петрович!
– Зови меня просто «Петрович» или «Хозяин», – кивнул головой уверенный в себе мужчина. – Что не пьёшь, это, конечно, хорошо. Но иногда надо! Таковы наши русские правила!
– Ну, если по праздникам, – пробормотал Алексей.
– Хотя бы по праздникам, – ответил Сергей Петрович и улыбнулся. – Мне вот смешно стало, когда ты рассказал, как ходил заполнять анкеты. Чудной ты человек! Да разве ты не знаешь, что это всё – сплошная лажа, фуфло?
– Неужели так? – поднял голову смущённый Алексей. – А какой им смысл брать от нас анкеты? В чём тут лажа?
– Ты впрямь чудной фрайер! – рассмеялся хозяин. – Послушай, что я тебе расскажу. Тут всё замётано! У меня зять работал в одной такой фирме, собиравшей анкеты. Вот какой-то москвич решает открыть у нас свою фирму или там филиал. Естественно, он ищет себе местных помощников, которые должны подобрать ему здания, будущих руководителей, персонал. Иногда бывают, в самом деле, солидные и богатые фирмы. Ну, братва часто помогает москвичам. Ясно, что самые денежные места принадлежат своим людям. Посторонние нам не требуются! Бывает, конечно, что и дурак попадает на хлебную должность, но «как не порадеть родному человечку», – учил нас поэт. Известно, что в России всегда были слабые начальники. Но они жестокостью укрепляли свою власть! Пусть там какой-то начальник фирмы и дурак, но зато требователен к подчинённым! Он сумеет выжать из них все соки! А что ещё надо премудрым москвичам? К тому же, при подборе персонала необходимы свои, преданные люди! Ведь фирма должна приносить доход не только москвичам или иным иногородним. Мы тоже должны, как говорится, «ощипывать кур»! А тут уже свои секреты! И их могут сохранить только наши люди! А кто знает тебя? Ты же ещё и правдолюбец! Полезешь, куда не надо – и хана! И себя погубишь, и делу навредишь! Понял, Лёша?
– Это я понял, но вот что им дают эти анкеты?
– А ты не догадался? Ведь по этим анкетам местные помощники богачей отчитываются за свою работу! Им же надо показать, что проведён классный отбор лучших, а не просто назначение своих людей! Некоторые фирмачи и платят только за число анкет! И хорошо платят!
– Но ведь люди, в конечном счёте, догадаются, что их дурачат, и прекратят заполнять анкеты? – бросил удивлённо Алексей.
– Ладно. Сколько ты заполнил анкет, пока не увидел их бесполезности? Двадцать пять?! Так пусть каждый житель нашего большого города заполнит хотя бы в пять раз меньше, и люди, раскручивающие этот бизнес, станут мультимиллионерами! К тому же наш народ – это источник вечного обогащения всевозможных жуликов! Как мне рассказал один историк-фрайер, тянувший срок за то, что справедливо назвал в своё время Ленина немецким шпионом, кто только нами не управлял: и варяги, и монголы, и немцы! Каких только «коммунизмов» они нам не строили, как только не дурили! А народ продолжает верить им и, мало того, постоянно наступает на старые грабли! Так что, за доходы наших жуликов можешь не беспокоиться! Это – неиссякаемый рог изобилия!
10 февраля 2014 г.


К  У  Д  Е  С  Н  И  К  И    В    Б  Е  Л  Ы  Х    Х  А  Л  А  Т  А  Х

«Если же вы случайно позовёте живущего поблизости русского врача, то можете считать себя заранее  мертвецом».
 Астольф де Кюстин. Николаевская Россия

Я пришёл на это предприятие из-за тяжёлого материального положения. Сын учился в платном институте. Я работал в  одном из самых больших учреждений культуры города Ругаева и, несмотря на то, что пребывал на должности заместителя директора, получал очень низкую заработную плату. Согласно российским порядкам, руководитель любого учреждения имеет право назначать себе какую угодно зарплату, исходя из общей сметы расходов, наплевав на материальное положение своих работников. Главное – чтобы постоянно угождал вышестоящим чиновникам, в данном случае – областному  управлению культуры! А наш директор был большим угодником! Именно он и получал неплохую зарплату за счёт своего персонала, и ему было начхать, как и всем российским начальникам, на материальное положение своих людей. Вот поэтому я устроился ночным сторожем с окладом, превышавшим жалованье на основной работе. Хорошо ещё, что у нас было три смены, и я только один раз в три дня не имел возможности спать…Итак, периодически после работы я шёл на ночное дежурство, отсиживал свои пятнадцать часов, а потом отправлялся на дневную работу, продолжавшуюся до шести часов вечера.
Предприятие, которое я охранял, когда-то принадлежало научно-исследовательскому институту, но во время «перестройки», «гласности» и «реформ», когда проамериканские власти уничтожали народное хозяйство России, было передано чиновниками какому-то выходцу из Кавказа и представляло собой к тому времени совокупность всевозможных офисов от фирм, арендовавших комнаты и целые этажи! Кого здесь только не было! На первом этаже располагались: кабинет частного зубного врача,  офис какой-то туристической фирмы, косметический салон, парикмахерская и Бог знает, что ещё…Второй и третий этажи занимали какие-то неведомые предприниматели, периодически устраивавшие банкеты с обильными возлияниями и проститутками, вызываемыми по вечерам по телефонным номерам местных газет, активно помогавших «жрицам любви» находить достойную работу. Поэтому едва ли не главной обязанностью меня и моего напарника являлась не охрана здания от возможных воров или налётчиков, но обеспечение порядка в помещениях, ибо известно, как умеют гулять наши парни и демонстрировать загадочную русскую «широту души», как говорят иностранцы, а на деле – просто глупость и невоспитанность!
А зачем им воспитанность? Уважение достоинства других людей испарилось, как только в города хлынули и распространились, подобно клопам, невежественные деревенские «жлобы»! Они не исповедуют никаких принципов, не имеют совести и живут под девизом: «Мне хорошо, а вы – хоть сдохните!»
К счастью, нынешний хозяин института был не из крестьян, а из горцев и обладал не только чувством собственного достоинства, но и почтительным отношением к своему персоналу, особенно к старшим по возрасту. Он всегда здоровался за руку со сторожами, внимательно расспрашивал их о здоровье, благополучии и в каждый праздник выдавал всем своим людям дополнительно по тысяче рублей, что тогда было немалой суммой! В контраст ему был директор всего здания – Иван Николаевич – который ничем не отличался от российских начальников. Из-за него сумма праздничных вознаграждений сокращалась вдвое, ибо половину он забирал себе, скрывая от хозяина истину. Об этом я случайно узнал уже после увольнения. Сравнение русского управляющего с хозяином-«кавказцем» было явно не в пользу первого. Иван Николаевич был груб, придирчив, и, порой, даже издевался над подчинёнными! Он часто возлагал на них дополнительные, неоплачиваемые обязанности, а потом обвинял их «во всех смертных грехах»! Спасал обычно хозяин, если к нему обращались с жалобами, и отменял незаконные поручения. Но, как известно, «наш брат» не слишком храбр и боится начальства больше, чем лютого врага, поэтому жалобы были редкими, и Иван Николаевич «царствовал на славу» в своём маленьком «королевстве».
Итак, в один из майских вечеров, когда цветущая природа радовала глаз, и ароматы душистых трав заполняли воздух, вселяя в душу покой и надежду на лучшую жизнь, я прибыл на работу и занял место в кабинке ночного сторожа. Через час пришёл мой напарник, и мы стали обсуждать предстоявшую ночь.  Внезапно к нам вышел и сам директор-управляющий. – Ребята! – сказал он. – Сегодня вам предстоит важное дело! На третьем этаже, где располагается фирма «Народное счастье», будет пышный банкет! Сами понимаете, что это значит. Нельзя допустить беспорядков и порчи имущества. Будьте начеку!
Мы переглянулись. Упомянутая фирма уже не раз устраивала попойки с милым русским людям жестоким мордобитием, поэтому подобная информация не вызвала радости.
– Не волнуйтесь, Иван Николаич! – сказал мой напарник. – Мы – люди привычные! Справимся!
Я промолчал.
– Ну, с Богом, ребята! – улыбнулся, к нашему изумлению, всегда мрачный директор. – Я не сомневаюсь, что вы справитесь!
И он медленно, с величием вышел на улицу, направляясь домой, поскольку его рабочий день завершился.
Примерно через час с третьего этажа донеслись громкая музыка и крики пировавших. Мы спокойно сидели на жёстких стульях и вглядывались в чёрно-белый экран видеонаблюдения, в котором отражался хозяйственный двор с большим гаражом. Это была ещё одна наша обязанность – следить за прибытием автомобилей и открывать большие железные ворота, которые автоматически раздвигались при нажатии специальной кнопки, укрёпленной на столе, где стоял монитор. Здесь нужно было проявлять особое внимание. Хозяин часто имел привычку приезжать поздно ночью, поэтому его приезд нельзя было пропустить. Кроме того, если у ворот появлялась незнакомая машина, одному из нас следовало выходить во двор и выяснять, стоит ли пропускать незнакомых людей. Иногда приезжали друзья и родственники «фирмачей» и руководители последних просили нас открыть ворота. Их просьбы мы должны были выполнять. Вот и на этот раз к нам периодически подходили арендаторы и сообщали о приезде их многочисленных друзей. Машины всё прибывали, а мы впускали нежеланных для нас гостей. Наконец, часам к восьми вечера собрались все приглашённые, и вечеринка разгорелась не на шутку. Шум от громкой музыки и криков усилился.
– Может сходить и посмотреть, что там происходит? – спросил я своего напарника, Сергея Петровича, пожилого пенсионера-железнодорожника.
– Сохрани тебя Бог! – мрачно ответил тот. – Пока всё идёт спокойно и волноваться нечего! Вот когда мы услышим шум драки и вопли о помощи, тогда пойдём разбираться!
И мы продолжали сидеть, глядя в монитор. Неожиданно к передней двери  здания подъехала автомашина. Мы увидели её через стеклянную дверь.
– Какой-то потрепанный «Жигулёнок»! – буркнул я. – Видно заявились «бедные родственники»…
– Вот что значит – человек не знает жизни! – усмехнулся Сергей Петрович. – Да это же «мадам» пожаловала со своими девчатами! Они – самые настоящие проститутки! Смотри, а вот и заказчик.
Послышались быстрые шаги, и с лестницы спустился знакомый нам молодой двадцатилетний парень, один из сотрудников упомянутой фирмы. Кивнув нам головой, он устремился к выходу. Я с любопытством наблюдал за происходившим. Из автомобиля вышла полная солидная дама в шляпе и скромном чёрном платье. Её губы были накрашены ярко-красной помадой, но лицо пожилой, на вид шестидесятилетней женщины, было невыразительным. Она поморгала своими большими серыми глазами и громко сказала: – Девочки, выходите!
Из машины быстро вылезли три рослые развитые девушки.
– Вот такие нам и нужны! – весело сказал приблизившийся к ним парень. – Есть и груди и жопы! Молодец, Марья Ивановна!
– Всех заберёте? – сказала хриплым, прокуренным голосом «мадам». – И на какое время?
– Всех! – бодро ответил встречавший. – Часа так на четыре…
– Двенадцать штук! – потребовала властная женщина. – И смотрите: не больше четырёх часов! Иначе будет взиматься двойная плата!
– Я знаю! – ответил молодой парень.
– И не обижайте моих козочек! – пробормотала дама. – Вы знаете, сколько это стоит?
– Не сомневайтесь, Марья Ивановна! Всё будет как в лучших домах Лондона и Парижа! – последовал ответ. Затем зашуршали денежные купюры и, приняв в свой карман обговоренную сумму, «мадам» открыла дверцу, усевшись рядом с водителем.
– Приятного вечера! – громко сказала она, захлопнув дверь. Автомобиль затрясся, как старая кляча, двигатель загудел, и «хозяйка жизни» исчезла так же внезапно, как и появилась.
Девушки, ведомые молодым парнем, вошли в здание и направились к лестнице.
– Вот тебе и проститутки! – грустно молвил я. – А говорили, что там работают одни красавицы! Так себе… Ни рожи, ни кожи!
– Ты, видимо, впервые видишь проституток! – усмехнулся Петрович. – Обычные деревенские девки! Пусть лицом не удались, так вон какие у них жопы и груди! Ещё парень тот отметил! Есть же пословица: «Хоть морда овечья, зато бизта человечья!»
– Да, – пробормотал я. – Деньги они заплатили зря! Что это за секс с такими дурнушками?
– О вкусах не спорят! – отрезал напарник. – Я уже не раз видел их здесь. Если опять потребовались, значит, умеют угождать мужикам! Видать, применяют всевозможные приёмчики…Впрочем, нам не до них. Главное – не допустить беспорядков!
Неожиданно сверху послышался грохот, а затем и дикие вопли.
– Ах ты, козёл! – визжал какой-то мужчина.
– А ты – сука продажная! – басил его соперник. – Я щас въибу тебе, педерас!
– Вперёд! – вскричал подскочивший со стула Петрович. – Будем успокаивать этих баранов! Беги за мной!
И он устремился бегом вверх по лестнице.
Я быстро закрыл на ключ входную дверь и последовал за ним.
Когда мы поднялись на третий этаж, драка была в самом разгаре. Длинный худой рыжеволосый мужчина нещадно колотил кулаками своего невысокого, но крепкого и коренастого соперника! Последний, с окровавленным лицом, всё никак не мог уклониться от ударов, но вдруг неожиданно рванулся вперёд и, согнувшись, буквально вонзил свою голову в живот рыжеволосого.   
– А-а-а!!! – заорал тот, грохнувшись с размаху на пол и выпустив из рук противника.
– Вот тебе, сволочь! – взвизгнул черноволосый толстяк и поднял ногу, намереваясь нанести удар в зубы.
– Стой! – вскричал мой напарник и, подбежав к разгорячившемуся драчуну, обхватил его обеими руками. – Здесь нельзя безобразничать!
– Ах, ты, ****ь! – буркнул толстяк, пытаясь вырваться из цепких рук Сергея Петровича. Рыжеволосый же лежал на полу без признаков жизни.
– Что ты стоишь, помоги мне! – прохрипел Петрович, теряя силы. – Какой сильный гад!
Я бросился к напарнику и едва не упал, натолкнувшись на разбитый мобильник.
Вдвоём мы быстро успокоили разбушевавшегося хулигана и потащили его вниз, к выходу из здания.   
Однако его спокойствие было лишь временным. Остановившись у нашей кабинки, драчун неожиданно попытался вернуться на третий этаж. Он оттолкнул мою руку и ударил ногой Петровича. Удар пришёлся в живот!
Но мой напарник, несмотря на то, что испытал сильную боль, удержался на ногах и вновь вцепился обеими руками в злодея.
– Нападение на охрану! – крикнул я. – Здесь не должно быть пощады! Давай свяжем негодяя и сдадим в милицию!
– Зачем нам обижать людей! – прохрипел страдавший от боли в животе Петрович. – Сами справимся!
В это время по лестнице спустились трое здоровенных мужчин.
– Вы что, бьете нашего Петьку?! – крикнул один из них, пытаясь освободить своего приятеля, однако был настолько пьян, что не смог удержаться на ногах и свалился на пол, стукнувшись головой так, что раздался хруст.
– Ах вы, сволочи! – крикнули едва ли ни хором двое других пьяниц и, разогнавшись, бросились на нас.
Однако случилось неожиданное. Рыжеволосый, которого мы выпустили из рук, вдруг накинулся на своих якобы защитников и стал избивать их. Тут ещё прибежали новые участники драки, и нам ничего не оставалось, как только смотреть на побоище.
– Петрович, я нажму «тревожную» кнопку! – сказал я едва слышимым из-за воплей хулиганов голосом. – Иначе они разобьют нашу кабинку! А тогда хозяин нас не простит!
– Не вздумай! – буркнул тот в ответ. – Мы таким образом донесём на товарищей! А доносчиков никто не любит!
– Да не смеши! – разозлился я. – Это – наша святая обязанность! А если они разобьют стёкла, что тогда делать? Отдавать свою зарплату!
В это время из клубка сражавшихся выскочил разгорячившийся от драки незнакомый нам мужчина. – Вот тебе! – крикнул он и с размаха ударил Петровича кулаком в челюсть. Тот без звука отлетел к нашей стеклянной будке и едва не снёс входную дверь.
– Ах ты, гад! – заорал я, приходя в ярость. – Вот тебе! И размахнувшись, я ударил распоясавшегося хулигана ногой в пах.
– Ратуйти! Убивают! – взвыл наш обидчик и рухнул в общую кучу дерущихся, усилив сумятицу.
Я быстро вошёл в кабинку и нажал «тревожную» кнопку, а потом выхватил ключ и, подбежав к входной двери, открыл её.  Петрович лежал на полу и растерянно смотрел на меня. Не прошло и пяти минут как в дверь ворвались милиционеры. Их было шестеро, но казалось, что сюда прибыла вся городская милиция. Не теряя времени, милиционеры быстро повязали хулиганов, которые, утомившись от драки и водки, почти не сопротивлялись. Мы помогали милиционерам, как могли. Тут ещё прибежал наш дворник, Семёныч, и незадачливые герои банкета оказались в «голубом вагоне», как окрестил народ большую закрытую милицейскую машину, в которую помещали «правонарушителей».
Упомянутая подвижная крепость немедленно скрылась из виду, как только последний «боец» был заброшен в неё.
С нами остался капитан милиции, назвавшийся Александром Васильевичем.
– Теперь мы составим протокол, – весело сказал он. – Сегодня удачный вечер! Ну-ка, задержали такую толпу хулиганов! Да ещё предотвратили убийство! У одного из злодеев был изъят финский нож! А это – уже серьёзно! Потянет на статью!
– Вот что ты наделал! – возмутился Петрович, глядя на меня со злостью. – Теперь нас затаскают как свидетелей! Да и хозяин будет недоволен! Ребята обидятся!
– А тебе что, был нужен труп? – возразил я. – Мои действия полностью соответствуют инструкции!  Я не хочу из-за этих козлов сидеть в тюрьме! Да ещё платить деньги за испорченное имущество! Только что едва не сломали дверь нашей кабинки!
– Ломали дверь? – улыбнулся капитан. – Давайте-ка внесём и это в протокол!
И, оформив надлежавшим образом документы, страж порядка, пожав руки нам, сторожам и дворнику, удалился, уехав на милицейском «Жигуленке».
– Вот беда! Вот беда! – бормотал, держась за голову, Сергей Петрович. – Теперь мы пропали!
– Зря ты укоряешь своего напарника! – возмутился дворник. – Если бы он не вызвал наряд, они бы тебя так отделали, что жена бы не узнала! Вон, у тебя и так «фонарь» под глазом, а могло быть хуже! Хотел бы побывать в больнице?
– Спаси, Господи! – перекрестился Петрович. – В больницу я никак не хочу! У меня, слава Богу, среднее специальное образование! Я могу отличить свет от тьмы! Только дурачки предпочтут здоровье больнице!
– А у меня самое высшее образование! – усмехнулся Семёныч. – Я – кандидат наук! Физик и математик! Да и, кроме того, так натерпелся от врачей, что вот променял университетскую кафедру на дворническую метлу!
– Да не заливай! – бросил Петрович. – Какой ты кандидат наук?! Тогда я – профессор!
– И, тем не менее, дело обстоит именно так! – кивнул головой дворник и уселся на запасной стул, стоявший в нашей кабинке. Мы тоже сели на свои места и некоторое время молчали, озадаченные услышанным.
Наконец, мой напарник прервал тишину (если, конечно, можно было назвать «тишиной» обстановку, при которой до нас доносились вопли пировавших и громкая музыка). – Если ты такой умный, да ещё математик, – улыбнулся он с ехидцей, – тогда помножь вот эту цифру на вот эту!
И он назвал две трёхзначные цифры.
Семёныч немедленно ответил. Петрович со смехом записал названный дворником результат и устремился к калькулятору, лежавшему на столе. Посмотрев ответ, он побледнел. – Да ты – сам Дьявол!
Я тоже подошёл и был потрясён.
– Тебе же едва понадобилась секунда! – пробормотал Петрович. – Как ты это смог?!
– Да это – ерунда! – рассмеялся Семёныч. – Давайте ещё цифры! И не в три знака, а в пять или десять! Так, чтобы только результат вместился в окошечко калькулятора…
Я извлёк из кармана авторучку и написал на бумаге две астрономические цифры. – Ну, попробуй, Семёныч, помножь их!
Наш незадачливый дворник покачал головой, повертел перед глазами бумагу и, не потратив на раздумье полминуты, сказал ответ.
Мы вновь устремились к калькулятору и были потрясены. Произошедшее показалось волшебством, мистикой!
– Вот это да! – молвил Петрович, качая головой. – Теперь я верю, что ты не только кандидат наук, а вовсе настоящий гений!
– Эх, если бы ты знал, какие я сделал открытия! – сказал с хрипотцой в голосе Семёныч. – Но у нас никому ничего не нужно! Страна – во власти настоящих безумцев! А народ совершенно деградировал, запуганный беззаконием и жестокостью властей! Создаётся общество потребителей, жвачных животных, которым ничего не нужно, кроме того, чтобы поглощать списанные на Западе продукты, переваривать их и извергать, а как сказал великий писатель Салтыков-Щедрин, каждый, кто проявит способность к мышлению, будет рассматриваться как злодей и враг, покушающийся на устоявшиеся порядки, достойные осмеяния! 
– Так как же вы дошли до такой жизни?! – вскричал я, теряя терпение. – Неужели у нас так всё плохо?! Вот вы только что осудили нашу медицину… Разве и там нет милосердия и здравого смысла?
Седовласый Семёныч покачал головой и смахнул ладонью правой руки набежавшую слезу. Только теперь я увидел, что передо мной сидит дряхлый, измученный жизнью старик.
– Мне сейчас сорок восемь лет! – заговорил Семёныч, как бы проглотив комок и преодолев минутную слабость. – Но разве вы дадите мне столько?
Мы не ответили, но ужаснулись: с виду ему было больше семидесяти!
– А теперь послушайте мою историю про врачей, настоящих кудесников в белых халатах! 
Мы застыли на своих стульях и, как зачарованные, слушали его исповедь.
– Я родился в довольно обеспеченной по советским меркам семье. Мой отец был инженером, а мать – простой заводской служащей. Однако тогда не было такого контраста, как сейчас, между роскошью и полной нищетой. Все жили примерно одинаково, и было удивительно видеть, как твой сосед, бывший при Советской власти простым инженером, вдруг стал владельцем магазина, а другой знакомый – купил огромную квартиру в центре города за баснословную цену! Видимо, не все жили так честно, как мы, при социализме! Впрочем, да и какой это был социализм? Бесправный народ, за счёт которого жила элита, так называемая номенклатура.  К слову сказать, она и сейчас живёт припеваючи…Ибо общественный строй в лучшую сторону не изменился.
Итак, мы жили – не тужили, пока не грянули сначала «перестройка», устроенная западным агентом Горбачёвым, потом  чубайсовская «приватизация» и, наконец, бесплодные реформы, которые окончательно развалили народное хозяйство. Я не забуду тех ужасных лет при господине Ельцине, когда люди по четыре-пять месяцев не получали зарплат и пенсий! Мы тогда шатались «по долинам и по взгорьям», собирая металлическую проволоку, всяческий лом, чтобы сдать на приёмные пункты и не умереть от голода! Однако выдюжили, дожили, наконец, пусть до нищенской, но всё же регулярной зарплаты…
К тому времени я уже был кандидатом технических наук, работал преподавателем в университете, имел двухкомнатную квартиру, женился. Правда, детей ещё не успели нажить… Но и слава Богу!
Внезапно заболел отец. Пошли в больницу и оказалось самое страшное – онкология! До этого никто из нашей семьи ничего не знал о больницах, врачах, тяжёлых болезнях. Бог нас тогда миловал. Но вот когда столкнулись с бедой, узнали что такое наша медицина! По сути никакой реальной медицины у нас нет! При элементарных травмах, зубной боли, конечно, вас излечат, но и это дорого вам обойдётся!  Ещё со времён Советской власти взяточничество превратилось в основной доход врачей, ибо государство платило медикам такие крохи, что на них нельзя было жить. Мне рассказывали, что в те времена коридоры заполнялись больными, имевшими при себе корзины с мясом, яйцами, прочими продуктами, которыми не обладали советские магазины. Потом стало «модно» дарить врачам коробки конфет, бутылки с дорогими винами, дефицитные книги, хрусталь. И теперь государство продолжает взваливать бремя ответственности за медицину на плечи простых людей! Но «ставки» в нынешней «игре» сильно изменились. Наши правители придумали, подражая Западу, так называемую «страховую медицину», в результате которой люди вынуждены терять часть своей зарплаты на страховые взносы и… продолжать давать взятки врачам, которые от страховой медицины тоже ничего не получили! Сейчас на приём к врачу нужно нести большие деньги. Как-то я, просидев полдня в длинной очереди, обнаружил, что вызывают на приём к врачу даже тех, кто пришёл намного позже меня. Я удивился и спросил сидевшую со мной старушку, и она сказала, что первыми вызывают так называемых «своих», которые регулярно платят взятки и пользуются доверием врачей! Я поинтересовался, а сколько нужно заплатить, чтобы обратить на себя внимание «последователей Гиппократа» и узнал, что минимальная сумма теперь – триста рублей!
– Хорошо бы, конечно, отдать пятьсот! – добавила старуха. – В этом случае к вам будет проявлено особое внимание!
Я не поверил и, отсидев до той поры, пока остался единственным посетителем, наконец, вошёл в долгожданный кабинет.
За столом врача сидела солидная пожилая седоватая женщина в очках. Напротив неё – медицинская сестра, ещё совсем молоденькая белокурая девушка.
Я поздоровался, но никто не ответил мне. И врач и её помощница были очень заняты и всё что-то писали. Известно, что нынешние власти так обюрократили медицину, что эта отрасль превратилась в сплошную бумажную работу! Здесь уже не до здоровья пациентов. Главное – вовремя подготовить очередной отчёт вышестоящим бездельникам! Достаточно только упомянуть современные больничные листы! При Советской власти были небольшие, достаточно хорошо защищённые от мошенников бланки. Но сейчас придумали новые! Большущие, называемые в народе «простынями»! Их уже нельзя заполнять от руки, а следует нести в специальный кабинет, где обученные специалисты печатают текст на компьютере, заставляя толпы больных долго ждать свой документ… Однако я отклонился от темы… Итак, я стою и терпеливо жду в кабинете местного терапевта… Наконец, пожилая женщина оторвалась от стола и вперила в меня грозный взгляд. Я оробел.
– Что вам надо, гражданин? – сурово молвила врач и сдвинула тонкие брови.
– Да вот, болит горло, – пробормотал я.
– Но я ведь терапевт, а не специалист по таким заболеваниям! – возразила врач. – Вам надо записаться к лору!
– Но ведь лор направил меня к вам?
Тут я вспомнил слова старухи и полез в карман за бумажником. Пятисотрублевая купюра сыграла свою роль. Врач отодвинула выдвижной ящик стола и бросила туда деньги. После этого она смотрела на меня другими глазами!
– Покажите-ка мне ваше горло! – ласково сказала она, улыбаясь. – Так, да это всё неопасно! Я вот назначу вам процедуры, вы попьёте выписанные мной лекарства, и всё будет хорошо!
Очарованный заботой и вниманием, я направился в так называемый «физио-кабинет», чтобы сделать предписанную врачом ингаляцию. Но и здесь не всё прошло гладко. Старшая медсестра, взяв из моих рук направление, отправила меня в коридор – ждать вызова. Просидев больше часа в полном одиночестве, я вновь полез в бумажник, но нашёл там всего двести рублей. Правда, уже через пять минут я сидел перед медицинским аппаратом: медсестра, взяв мои деньги и бросив: – С поганой овцы – хоть шерсти клок! – отвела меня в пустой зал и усадила на стул, объяснив, что я должен делать! Да и лекарства, которые выписала мне врачиха, довольно ощутимо опустошили мой кошелек! Как я потом узнал, она выписала мне самые дорогие препараты, хотя в аптеке были и дешёвые аналогичные отечественные! В народе бытует такая точка зрения, что все государственные аптеки каким-то образом связаны с государственными же лечебными учреждениями, что существует какая-то тайная система взаиморасчётов между ними мафиозного типа! Вы вот сравните цены на лекарства в государственных аптеках с ценами в частных! Это одно из доказательств сказанного….
– Вот такая наша современная медицина! – вздохнул Семёныч. – Но я опять отклонился от повествования… Я говорил, что мой отец тяжело заболел… Пришлось нам пройти все муки ада, чтобы хотя бы подтвердить диагноз местного врача! А это надо было сделать в областном онкологическом диспансере. Здесь мы столкнулись с такими ужасами, столькими издевательствами и глумлениями над людьми, что лучше было бы сразу умереть, чем так мучиться! Ведь известно, что лечение онкологии в нашей стране бесполезно! По крайней мере, для простых людей! Несчастный больной так намучается в бесчисленных очередях, в обстановке массового горя, слёз, страданий, что только приблизит свою смерть. Я сопровождал отца в его «крёстном пути» и помогал, где мог: совал в руки врачей и медсестёр деньги, умолял едва ли не со слезами принять несчастного старика и выписать ему, наконец, медицинское заключение. При этом стоявшие в коридорах бесчисленные больные с ненавистью и злобой смотрели на меня и готовы были убить нас, когда мы, наконец, попали на заветный приём.
Здесь опытный врач-уролог, осмотрев документы с бесчисленными анализами и спрятав в кармане пятьсот рублей, мрачно кивнул головой: – Диагноз подтвердился. Вам необходима операция! Вы готовы?
Отец выслушал врача и грустно усмехнулся: – Мне идёт восьмидесятый год! Какая мне теперь операция?
– Ну что ж, – сказал равнодушно хирург, – в таком случае я выписываю вам справку для оформления инвалидности. Приходите в следующий четверг на ВТЭК! Мы выдаём такие справки только один раз в неделю.
По прибытии домой мы зашли в местную поликлинику и уведомили участкового врача о подтверждении заболевания.  Но та и бровью не повела: – Онкология – не мой профиль! Идите к онкологу! Она объяснит вам всё и назначит лечение!
Но и онколог не оказала никакой помощи. – У вас не хватает справки об инвалидности! – сказала она. – Вот в следующий четверг, когда получите справку, тогда и приходите! – Она устремила взгляд на свои холёные, изящно выкрашенные ногти и достала пилочку. – Вам всё ясно?
– Да, мне всё ясно! – сказал отец. – Пошли, сынок, больше я сюда ни ногой!
Он, молча, скрепя зубами, переносил жестокие боли, но никому не жаловался, никому не был в тягость. Все мы, видя его мучения и мужество, с которым он это терпел, сами страдали от душевных мук, не имея ни сил, ни средств, чтобы как-то помочь ему.
Четверг оказался ещё более тяжёлым, чем все перенесённые до этого страдания. С самого утра мы стояли у дверей кабинета, где заседала медицинская комиссия, но нас всё никак не вызывали, хотя мы прибыли первыми и первыми сдали документы. Я никак не мог понять, почему нас не вызывают. А помещение перед дверью вскоре заполнило такое множество людей, что сложилось мнение, что едва ли не вся Ругаевская область страдает от онкологии!
Слава Богу, что отец ещё сидел на стуле, поскольку мы рано прибыли,  и сидячих мест тогда было более чем достаточно… Но больные шумели, плакали, рассказывали о своих мучениях, проклинали власти и врачей. Было душно, многие кашляли, чихали. Вот и мой отец стал проявлять признаки простуды. Неожиданно появился какой-то новый посетитель и, не успев простоять в общей толпе и минуты, был вызван в кабинет! Тут я возмутился и попытался ворваться туда вслед за ним, но больные, обступившие меня, так вцепились в мой пиджак, что я не мог сдвинуться с места.
Тогда я решился на отчаянный шаг. – Папа, подожди меня здесь! – сказал я отцу. – Я пойду искать знакомого врача, может он что-нибудь для нас сделает!   
Кровь стучала в висках, в глазах было темно, когда я вырвался из этого живого ада наружу. Там светило, несмотря на холодный февраль, яркое солнце, лучи которого успокаивающе подействовали на меня. – Пойду-ка я к тому врачу, что выписывал нам справку на комиссию! – решил я и устремился к переднему входу в злополучное здание. Оказавшись в тёмном коридоре, до отказа забитом людьми, я, не говоря ни слова, ворвался в кабинет хирурга-онколога и предстал перед ним, осматривавшим очередного пациента.
– Вы почему мешаете мне?! – возмутился врач. – Кто вас впустил! Я сейчас же позову санитаров!
– Подождите! – я вытянул, умоляюще, вперёд руки. – Мы же вот недавно у вас были! С больным отцом! Вы же сами выписали ему справку на комиссию для признания инвалидности!
– Ну и что?
– Так вот. Мы прибыли туда, а нас не принимают!
– Это ещё почему?!
– Не знаю…
– Ладно, посидите тут минутку. Я закончу осмотр и схожу с вами на комиссию!
В самом деле, врач недолго занимался своим пациентом. На этот раз у него на лице была весёлая улыбка. – Вот видите, – сказал он больному, – ваша операция была удачной! Теперь можете возвращаться домой! Но через полгода вам придётся сдать новые анализы. Будем за вами наблюдать!
– Да я уж вижу, как здесь «наблюдают»! – с грустью подумал я.   
Когда пациент вышел из кабинета и повернулся лицом ко мне, открылась дверь, и вошёл очередной больной.
– Подождите! – хирург поднял руку. – Через несколько минут я вас приму. А пока я разговариваю с человеком.
Пациент вышел в коридор, а я полез в бумажник и достал пятьсот рублей. – Вот, возьмите!
– Зачем… необязательно, – пробормотал врач. – Впрочем, если вам так хочется…, – Он взял деньги. – А теперь пойдёмте со мной в кабинет врачебной комиссии. И мы вышли в коридор.
Оказывается, для врачей был особый вход не со стороны улицы, а изнутри здания, и мы очень скоро оказались там, где должны были побывать ещё пять часов назад!
Хирург подошёл к стойке, где стояла медсестра, и что-то тихо сказал ей.
– Будет сделано! – ответила та и выбежала в коридор. Вслед за ней вошёл мой отец.
…Через пятнадцать минут мы уже ехали в такси домой. Отец сжимал в руке конверт со справкой об инвалидности. Ему назначили вторую группу! И это при смертельном заболевании! Как я потом узнал, справки об инвалидности тоже просто так не выдаются! Ты хоть умри, но ничего не добьёшься без денег и связей с высокими чиновниками.   
…Отец вскоре умер. Он больше не обращался к врачам, занимался самолечением по какой-то сомнительной книжке, купленной на базаре, и терпеливо дожидался конца.
Все его страдания тяжело отразились на нашей семье. Мы так устали, что после похорон пребывали в тоскливо-депрессивном состоянии…
Прошло какое-то время, и вот я сам как-то поутру почувствовал сильную боль в животе и понял, что заболел. Страдания усугублялись страшными воспоминаниями о мытарствах отца. Однако я решил отправиться в тот самый диспансер, где проходил свой крёстный путь мой самый близкий человек.
И вот я стою перед тем же хирургом-урологом и слышу страшные слова! – У вас….
Подо мной закружился пол, я почувствовал запах крови во рту, а потом исчез свет…
Очнулся я лежавшим на постели и окружённым врачами, однако чувствовал себя настолько плохо, что едва соображал.
– Не волнуйтесь, Александр Семёнович, – сказал мне тот самый хирург-онколог, который выручил покойного отца, – у вас только начальная фаза заболевания. Мы легко вылечим вас. Но нужна дорогостоящая операция!
– Сколько? – спросил я, чувствуя, как ко мне возвращается сознание.
– Об этом мы поговорим позже! – сказал спокойным голосом хирург. – Пойдёмте в мой кабинет!
Как оказалось, сумма была настолько велика, что пришлось расстаться с квартирой и переехать в «коммуналку». Потом от меня ушла жена.
В конечном счёте, операция была сделана и, судя по бесчисленным анализам, которые я снова оплачивал, у меня не осталось ни следа от той ужасной болезни…
– Постойте! – перебил я рассказчика. – Но ведь вы всё ещё работали в институте, занимались преподаванием и наукой. Что же привело вас к этой не самой квалифицированной профессии?
– Да тут случилась одна история, – грустно ответил Семёныч. – Как-то я ехал на электричке в лес по грибы, да повстречал в поезде своего старого друга, которого уже давно не видел! Как оказалось, он поздно окончил медицинский институт и работал в известной онкологической клинике в Обнинске. Выслушав мой рассказ обо всех пережитых мытарствах, он выразил своё сомнение. – Ты говоришь, что болезнь не оставила никаких следов? – сказал он с удивлением. – Но такого не бывает! Ты должен поехать со мной в нашу больницу и пройти серьёзное клиническое обследование!
Через неделю я уже был там и сдал все необходимые анализы. И вот мой друг вручил мне подробное заключение, завершившееся следующими словами: «Пациент никогда не болел онкологическими заболеваниями, и операция на брюшной полости была произведена по причине, возможно, другой болезни».
Как объяснил мой друг, опытный врач и специалист в своей области, мне просто вскрыли здоровую брюшину и тут же зашили!
Вы можете представить моё состояние, когда я вернулся домой, обманутый, опозоренный. Начались судебные процессы, жалобы во все инстанции, но непобедимая когорта кудесников в белых халатах всегда была правой. Короче говоря, в один прекрасный день я оказался в психушке. Здесь уже мне не давали спорить и доказывать свои права! При малейшей попытке возмущения я получал инъекции таких препаратов, что спал целыми неделями. А однажды, когда я взбунтовался, мне сделали укол серы, боль от которого я ощущаю до сих пор. В конечном счёте, чтобы не подвергаться дальнейшим пыткам, я смирился с судьбой, стал вести себя спокойно, уважительно по отношению к врачам и вскоре, когда врачи и чиновники поняли, что я уже неопасен, они позволили моему брату выкупить меня из этой тюрьмы.
Конечно, за то время как я там пребывал, меня уже успели уволить с работы, мою коммуналку продала бывшая жена, с которой я ещё не успел официально развестись, и вот теперь я живу в подвале, как бродяга, и работаю на столь почётной должности…. 
– И вы действительно смирились с существующим положением? – возмутился я. – Неужели вы потеряли веру в правду?
– О какой правде может идти речь, дорогой мой человек? – рассмеялся Семёныч. – Что можно доказать в стране, где не соблюдаются законы, где чиновники творят произвол, а правоохранительные органы их покрывают?!
– Да, вот вам и правда жизни! – пробурчал Сергей Петрович, вытирая ладонью пот со лба. – А ты, друг любезный, – он с гневом посмотрел на меня, – хочешь соблюдать какие-то инструкции! Не хочешь укольчик серы? – Он зло рассмеялся.
Я встал и направился к входной двери. Музыка и песни пьяных предпринимателей постепенно стихали. Уже давно уехали отработавшие свои деньги проститутки. Я остановился на верхней ступеньке парадного входа и всмотрелся в чёрное небо, пестревшее звёздами. – Боже, где же ты, если такое творится на земле? – пробормотал я, выходя из оцепенения. Но небо безучастно темнело надо мной, и ответа не было! Лишь запахи весенней зелени и сырой земли вызывали чувства какой-то бездонной вечности, необъяснимой тоски, безнадёжности и бессмысленности жизни.
– Прошли века, тысячелетия, но печальная история России так нас ничему и не научила! – рассуждал я про себя. – Опять процветают все те пороки, которые были отмечены в Писании, как тяжкие грехи! Мало того, взяточничество и мздоимство проникли в такие священные сферы как медицина, образование, культура! Неужели люди не могут понять, что жизнь коротка и в могилу не унесёшь накапливаемые пачки бумажных купюр, реальная цена которых – вечное проклятие! И не надо валить свои грехи на правителей, вышестоящих чиновников или каких-либо других людей: каждый из тех, кто лишён совести и продал свою душу за мзду, рано или поздно узнает, что такое Возмездие!  Есть же такая фраза в Евангелии: «Воздастся каждому за грехи их!» И, тем не менее, многие взяточники молятся Богу, ходят в Церковь… Но нет никакого сомнения в том, что искренне верующий человек не может быть мздоимцем! А спекуляция на здоровье людей – это преступление большее, чем убийство! Я всё-таки верю, что восторжествует разум и нравственность, россияне, в конце концов, образумятся, и к власти в стране придут люди, которые будут думать не только о своём материальном благополучии, но и о благе народа, Отечества! В противном случае мы потеряем Россию!

10 июня 2014 г.


«КОМУ   Н У Ж Н А   В А Ш А   П Р А В Д А !»

Однажды холодным зимним вечером я стоял у окна и вглядывался в темноту усыпанного снегом двора. На улице было морозно, и шёл мелкий, искрящийся от света уличных фонарей, снег. Вспомнились слова Александра Блока о замкнутом круге россиянина: «…Аптека, улица, фонарь…»
– А ведь, в самом деле, какая у нас скучная, безрадостная жизнь! – подумал я. –  Ведь прав был поэт – это «замкнутый круг»! И не только в быту! Здесь – целая система, из которой не могут выбраться ни народ, ни государство!
Неожиданно зазвенел дверной звонок.
– Кто же к нам пожаловал? – подумал я и устремился в коридор.
Оказалось, что прибыл старый приятель семьи – Андрей Сараев. Этот человек обладал исключительными организаторскими и предпринимательскими способностями. Где бы он ни работал, какую бы должность ни занимал, он долгое время был на хорошем счету у руководителей предприятий. Если торговал даже самыми непопулярными товарами, он так умел убедить покупателей в их нужности, что всё залежалое активно сбывалось, и его хозяева, получавшие неожиданную прибыль, восторгались такими способностями своего работника. В трудные годы ельцинского правления, когда простые люди едва не умирали от голода, Андрей оказывал большую материальную помощь семьям своих друзей: одалживал в тяжёлые дни деньги, доставал необходимые для жизни продукты. Да и по характеру он был мягким, добрым человеком, хорошим другом, не бросавшим своих приятелей в беде. Но был у него и один серьёзный недостаток, свойственный многим россиянам, доведённым до отчаяния социальной несправедливостью: Андрей любил выпить! И не просто выпить – а взахлёб! Доходило до того, что он периодически впадал в запой и не появлялся на работе.
Некоторое время, зная о его деловых качествах, хозяева предприятий, где он работал, терпели его «выходки», пытались как-то на него воздействовать, дабы «наставить на путь истинный», но ничего из этого не получалось.
Так Андрей, не проживший и сорока лет, сменил не один десяток рабочих мест, пока, наконец, совсем не лишился работы и стал ежедневно пьянствовать…
Мы все об этом знали, но, помня о его былых заслугах перед нами, его положительных человеческих качествах, старались поддерживать несчастного.
Вот и на сей раз, открыв дверь, я, приветливо поздоровавшись, пригласил Сараева войти, ожидая его очередной просьбы.
– Видимо пришёл попросить выпивки, – подумал я.
Пройдя на кухню, Андрей сел на предложенный табурет и жалобно посмотрел на меня. Его округлое припухлое лицо и голубые глаза с красноватыми прожилками говорили о недолгом воздержании. Но сейчас Андрей был трезв.
– Ну, дружище, как поживаешь? Удалось ли устроиться на работу? – спросил я.
– Привет, Андрей! Что это ты сегодня трезвый? – улыбнулась зашедшая на кухню жена. Неужели ты взялся за ум?
– Да с работой у меня нет проблем, – пробормотал дрожавшим голосом Исаев. – Вот зовут в одну фирму – рекламировать молочную продукцию! Я и думаю, идти туда или нет…
– Конечно, иди! – уверенно промолвила моя жена. – Надо же как-то жить! Хоть что-нибудь заработаешь. Не сидеть же на шее у старухи-пенсионерки!
Сараев не был женат и жил с матерью. Его отец давно умер от злоупотребления алкоголем, и люди говорили, что сын унаследовал пагубную привычку отца…
– Давай-ка, Андрей, перекусим! – предложил я, а жена устремилась к холодильнику, собираясь накрывать на стол.
– Подождите! – поднял руку Андрей. – Я пришёл совсем не за едой! И выпивка мне не нужна! (Мы насторожились.) Я попал в серьёзную беду!
– Что такое!? – вскричали мы с женой в один голос. – Что случилось!?
Андрей потёр рукой лоб, размял собравшиеся складки и начал рассказывать.
Последнее время он долго не работал и, как говорится в простонародье, «бомжевал»: слонялся по городу, занимал у знакомых, кто ещё давал ему в долг, деньги на спиртное, общался с подобными ему пьющими людьми и, естественно, каждый день пьянствовал. Как-то он проходил по Базарной улице и вдруг увидел валяющийся на асфальте мобильный телефон. – Вот удача! Теперь я смогу продать эту штуку и купить водки! – обрадовался он и, с жадностью схватив свою находку, помчался к базарному киоску, где покупали и продавали телефоны. Он приблизился к окошечку, протянул  сидевшему внутри продавцу «мобильник» и предложил купить его по скромной цене.
Неожиданно из-за угла выскочил сержант полиции. – Ваши документы! – крикнул он, хватая за руку Сараева. – Чем ты здесь торгуешь? – полицейский заглянул внутрь киоска.
Краснорожий здоровяк, сидевший у окошечка, протянул ему мобильный телефон. – Вот что этот бомж предложил купить мне! – буркнул он. – Но я ещё не успел разглядеть эту погребень!
– Врёшь, сволочь! – взвизгнул сержант. – Ты, видно, скупаешь краденое, падло!
– Ни в жисть! – Перекрестился продавец-верзила, показав свою испещрённую татуировками руку. – Век воли не видать! Я бы не стал покупать эту дрянь! Нахрена мне проблемы!?
– Ладно, скотина, – усмехнулся полицейский, – твоя вина не доказана! Повезло тебе! А ты, вонючий подонок, полезай-ка в машину! – бросил он Сараеву.
Несчастный Андрей не успел опомниться, как оказался в тряском полицейском «УАЗике», который отвёз его в местное отделение полиции.
Там, как оказалось, гражданин Сараев стал «крупным государственным преступником», похитившим «исключительно дорогую вещь»!
– Рассказывай, бесстыжий негодяй! – кричал разгневанный следователь УГРО. – Ничего не утаивай! Где и у кого ты похитил эту дорогую вещь?!
– Да ничего я не похищал! – заныл Андрей, которого охватил не просто страх, но ужас. – Я шёл по Базарной улице, а там лежал какой-то телефон. Ну, я и решил забрать его, чтобы продать в базарной будке! Думал, куплю водки и напьюсь вволю!
В это время в кабинет следователя-капитана вошёл другой полицейский – тот самый сержант, который доставил сюда Андрея. Он слышал его ответ следователю и, рассмеявшись, сказал: – Василич! Какие проблемы? Ему надо водки, тебе надо закрыть дело! Так что ж? Пусть себе пьёт да подписывает «явку с повинной»!
– А ты не дурак, Слава! – ответил, улыбнувшись, капитан. – Тебе бы генералом быть! Совет ты дал верный!
– Ну, слышал, Андрюша? – уже ласково молвил он, повернувшись лицом к Сараеву. – Ты пишешь «повинную», а мы угощаем тебя водкой! И тебе не надо ничего продавать, и нам  не надо отбивать об тебя руки!
– Так меня же посадят! – заплакал, хватаясь за сердце, Андрей. – А я не хочу в тюрьму! Там мне не жить! Да и не воровал я ничего!
– Пойми, Андрюша, – сказал уже другим, суровым тоном, следователь, – если ты попал к нам, то тебе уже никто не поможет! Да и с чего ты взял, что тебя посадят? Во-первых, ты напишешь чистосердечное раскаяние, во-вторых, ты прекрасно знаешь, что наш суд – самый гуманный в мире… Поэтому отделаешься лишь выговором. А мы получим премию за раскрытие этого дела! А вот, если ты не выполнишь моих требований, то мы подберём для тебя другую статью! Например, пойдёшь под суд за торговлю героином или вообще за «мокруху»! Знаешь, сколько у меня нераскрытых дел?! – Он встал, подошёл к сейфу, достал оттуда наполовину недопитую литровую бутылку водки и стакан. – На вот лучше выпей, поправь здоровье, и всё пойдёт на лад!
Андрей немного поколебался, посмотрел на капитана, сержанта, схватил стакан и залпом осушил его.
– А теперь ещё! – рассмеялся следователь. – Вижу, что ты понял слова разума!
– Куда ты, Василич?! – возмутился сержант. – Зачем растрачивать выпивку? Самим не хватит!
– Не волнуйся, Слава, – кивнул головой капитан. – У нас этого добра – полсейфа!
Сараев вновь опрокинул стакан. В его груди потеплело, глаза заблестели, на душе стало весело и спокойно.
– А теперь пиши, – следователь протянул «подозреваемому» чистый лист бумаги и стал диктовать нужный ему текст. 
Андрей быстро писал, едва понимая, что он делает.
– Вот здесь распишись, – завершил диктовку капитан, – и поставь дату!
– А что мне теперь делать? – пробормотал опьяневший Сараев. – Идти в тюремную камеру?
– На кой хрен ты нам нужен? – вновь рассмеялся следователь. – Ты свою миссию выполнил! Поедешь домой! До суда будешь на свободе. А после суда…Там увидим. – Он махнул рукой стоявшему в стороне сержанту. – Свези-ка его, Слав, домой на своей машине! А то, не дай Бог, ещё замёрзнет или загнётся иным образом, и мы лишимся премии! А может и очередного звания…
– Вот ещё, – пробормотал сержант, однако спорить не стал. – Дай-ка мне, Василич, его адрес! Пошли, мудила! – Он хлопнул по спине едва не упавшего со стула захмелевшего Андрея. – Поедем до твоей мамочки! Небось, заждалась, болезная…
– Так я оказался дома, – завершил своё повествование Сараев, вытирая ладонью выступивший на лбу пот. – И вот послезавтра мне предстоит суд! – Он достал из кармана повестку. – Я обвиняюсь в краже, и мне грозит тюрьма! Поэтому я и пришёл за помощью. Посоветуйте, что мне делать!
Я не раз выступал общественным защитником в суде и всё прекрасно понял. Теперь мне нужно было только уточнить, какие меры наказания предусмотрены законодательством. Я пошёл в большую комнату, достал из шкафа увесистую книжицу, полистал её и вернулся на кухню.
– Тебе грозит до двух лет тюрьмы или крупный штраф! – молвил я с грустью. – Дело-то непростое! Неужели ты, в самом деле, украл тот телефон? Ты рассказал нам всю правду?
– Клянусь жизнью! Зачем мне врать?! – последовал ответ.
– Я верю ему, – сказала жена. – Он никогда не врал нам! Вот только странно, почему он совершил такую глупость и подписал сам на себя донос?!
– Не написал бы, так и сидел бы до сих пор в «кутузке», – промямлил Сараев. – Они ещё грозились «намять мне бока»! Подселили бы в камеру к заранее подученным бандитам, так те бы свернули мне шею! Помогите, посоветуйте, как мне выпутаться!
– Слышишь, Костя, – прошептала мне жена, – ты же можешь ему помочь. Выступи за него в суде, как защитник! Ты же не раз помогал хорошим людям!
– Дорогой мой Андрей, – улыбнулся я, – конечно, тебе можно помочь. Однако полностью избавить тебя от ответственности вряд ли удастся! Эх, если бы не твоё «чистосердечное»! Но добиться минимального наказания я смогу!
– Вот это мне и надо! – обрадовался Сараев. – Заступись за меня, я же невиновен! Я согласен заплатить… небольшой штраф!
– Ладно, тогда завтра утром пойдём к нотариусу. Будешь покупать там доверенность на моё право защиты твоих интересов в суде! Статья твоя не такая уж тяжкая, поэтому лицензия на адвокатскую деятельность не требуется! Я с тебя, конечно же, ничего не возьму, но за доверенность плати сам! – промолвил я, морщась от мысли, что мне вновь предстоит быть свидетелем судебных дрязг.
…Через день мы оказались в просторном коридоре зала суда.
– Возьми доверенность и занеси в канцелярию! – сказал я Андрею.
Тот вытащил из папки нотариально заверенный документ и скрылся в кабинете.
Буквально через пару минут он вышел, а вслед за ним выскочила высокая светловолосая женщина, примерно тридцати лет, остановилась передо мной и устремила на меня презрительный крысиный взгляд. – Я – государственный защитник! – бросила она писклявым голосом. – Зачем вы сюда явились?
– Согласно российскому законодательству, обвиняемый имеет право на дополнительную защиту! – последовал мой ответ. – Дело в том, что я считаю дело сфабрикованным, а обвиняемого – совершенно невиновным! Я хорошо знаю роль государственных адвокатов, как дополнительных прокуроров, и поэтому хочу, в самом деле, защитить человека!
– Я отказываюсь от ваших услуг! – буркнул стоявший рядом Сараев. – Пусть меня защищает собственный адвокат!
Лицо молодой женщины побагровело. – Вы не имеете адвокатской лицензии! – пропищала она. – И сам судья назначил меня адвокатом!
– А я думаю, что адвоката может избрать сам обвиняемый! – твёрдо сказал я. – На это есть закон!
– Закон  – дышло! – прошипела адвокат и, повернувшись ко мне спиной, юркнула в соседний с канцелярией кабинет, на двери которого висела табличка с надписью: «Федеральный судья В.И.Стручков».
Вскоре открылась дверь этого кабинета, и оттуда вышел высокий, приятной внешности седоватый мужчина, возрастом, примерно, в сорок пять лет. За ним следовала женщина-адвокат. – Вот этот общественный защитник! – громко сказала она, показывая рукой на меня. – Он хочет отстранить меня от участия в процессе! А я думаю, что следует отстранить его!
– Доверенность есть? – спросил, с любопытством глядя на меня сдвинувший брови, как я понял, судья.
– Есть, вот она! – адвокат протянула ему документ.
– Тогда какой смысл запрещать ему участие? – усмехнулся судья. – Пусть защищает подсудимого! Я не думаю, что от этого изменится мир! Да и тебя я не отстраняю: зачем мне лишать тебя хлеба? К тому же всё соответствует требованиям Закона!
И вскоре весь судебный персонал вместе со мной и подсудимым оказался в просторном зале судебного заседания.
Судья, одетый в чёрную мантию, уселся за большой, покрытый красным бархатом стол, расположенный на возвышении. Слева от него оказалась молоденькая девушка-секретарь, справа – тоже за столом, но без скатерти – села красивая женщина, лет сорока, судя по синей форме, погонам и петлицам – прокурор. Напротив судьи – внизу на скамье – уселись мы с Андреем, а справа от нас, тоже на скамеечке, разместилась та самая женщина – государственный адвокат.   
Судья объявил, что процесс начался, ударил молоточком по металлическому блюдцу и резким голосом спросил обвиняемого: – Вы признаёте свою вину?
– Нет, не признаю! – пролепетал Андрей, вставая и глядя на меня.
– Это ещё почему? – возмутился судья и устремил на меня гневный взор. – Это вы инспирировали его отказ?!
– Совершенно верно, ваша честь! – громко сказал я, в свою очередь, вставая. – Дело в том, что обвиняемый – невиновен! Он не воровал мобильный телефон, а просто нашел его! А это – глупость, но не преступление!
– Но ведь он во время следствия признал свою вину! – стал раздражаться судья. – Разве не так, Сараев?!
– Меня заставили в полиции силой! – пробормотал Андрей. – Наливали мне водку, запугивали…
– Но главное в том, – вмешался я, – что на суде не присутствует потерпевший, нет свидетелей преступления, а якобы украденный телефон не является прямой уликой! Какое тут вообще может быть обвинение?! Надо же считаться с правдой!
– Кому нужна ваша правда?! – возмутился судья. – А вы знаете, что потерпевший в настоящее время сидит в следственном изоляторе городской тюрьмы?! Ему грозит суровое наказание! Вот он написал, – судья поднял со стола исписанную мелким почерком бумажку, – что у него украли телефон из кармана, когда он валялся пьяным под забором! А тут ещё и явка с повинной подсудимого! Разве этого недостаточно?   
– Неужели он указал фамилию моего подзащитного? – усмехнулся я. – И как он узнал, кто его обокрал, если лежал под забором в невменяемом состоянии? А «явка с повинной» может быть чистым самооговором! Такое бывает!
– Знаете что, – судья махнул рукой, – если вы будете продолжать настаивать на невиновности Сараева, я остановлю судебный процесс, посажу его примерно на год в тюрьму на время проведения дополнительного дознания, а потом уже и возобновим это дело! Вас это устраивает?
Я понял, что слова судьи – не пустая угроза и лучше решать дело миром.
– Но зачем тогда сажать в тюрьму человека, который под давлением признался в том, чего не совершал? Это будет совсем несправедливо! Да и кража не столь значительная, если её признать! Это уже следователь явно перестарался!
– Кто вам сказал, что я собираюсь сажать его? – вскинул брови всё ещё сурово смотревший на меня судья. – Он того не заслуживает. Отделается минимально возможным наказанием. Итак, подсудимый, вы признаёте свою вину!
– Признавай! – громко сказал я, понимая, что своими словами судья как бы заключает мирное соглашение.
– Признаю! – буркнул Андрей.
– Садитесь! – молвил уже весёлым голосом судья, заулыбались прокурор и адвокат, и «процесс пошёл»…
К моему изумлению, прокурор не требовала сурового наказания, а даже наоборот, после перечисленных «достоинств» Сараева – болезни печени, искреннего раскаяния, исполнения сыновнего долга перед старушкой-матерью – предложила ограничиться штрафом в три с половиной тысячи рублей. (Сараев заметно повеселел).
Государственный адвокат же поступила в известных российских традициях. Она встала и заявила: – Подсудимый, безусловно, виновен, но я прошу суд быть снисходительным!
Видимо столь краткая речь как раз соответствовала сумме гонорара в триста рублей, которую потом взыщут с Исаева.
Я же, приняв условия поистине шекспировской «игры», тоже встал по мановению руки судьи и долго расписывал достоинства Андрея, поскольку хорошо знал его, и, не сказав ни слова о его вине, попросил суд простить подсудимому его «ошибку».
Судья внимательно и, казалось, с интересом выслушал меня, а потом улыбнулся, и сказал: – Суд удаляется для принятия решения!
Потом последовал звон от удара молоточка по блюдцу.
Мы вышли в коридор, но через полчаса секретарь пригласила всех вновь войти в судебный зал. После объявления секретарем сакраментальной фразы – «Встать! Суд идёт!» – из верхнего бокового входа вышел судья, подошёл к столу и быстро зачитал написанное на листке бумаги решение, последними словами которого были: – …назначить наказание в виде штрафа в три тысячи рублей!
Наступила тишина.
– Я назначил вам минимальное наказание, – после паузы сказал судья, глядя мне прямо в глаза. – Меньше законом не предусмотрено!
– Огромное вам спасибо! – пробормотал Исаев, прижимая руки к груди. – Дай Бог Вам здоровья за ваше милосердие!
Мы вышли на улицу, и я, как жаждущий воды, стал хватать ртом свежий зимний воздух.
– Спасибо тебе, Костя! – весело сказал Андрей, пожимая мне руку. – Если бы не ты – сидеть бы мне в тюрьме!
– Да, – подумал я. – Возможно и так. Но вот твоей бедной матери опять придётся расплачиваться за тебя! Но куда тут денешься: мы не просто в «замкнутом кругу», но в топком болоте! Если попал под колесо российского правосудия – тут уж не плачь! Здесь механизм работает без остановки. Я подумал о судье и почувствовал, что мне жаль его. Ведь этот государственно-бюрократический механизм смертельной хваткой объял всех людей, включая судью, прокурора и адвоката! Ничего не изменилось с давних времён.
Тут вновь пришли в голову гениальные стихи Александра Блока, написанные ещё в 1912 году, в которых он определил перспективу жизни россиян:

«Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века –
Всё будет так. Исхода нет.

Умрёшь – начнёшь опять сначала,
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь».
 
7 января 2016 года
   


«В О Н   О Т С Ю Д А,   Н Е Г О Д Я Й !»

Как-то ко мне в гости пришёл мой старый приятель, Саша Чуин, и мы, как это принято в России, быстро организовали стол, и в процессе возлияний разговорились.
Вспомнили прошлые времена, как нудно и бесконечно долго тянулась учёба в школе, как одуревшие от выслушивания заученных педагогами фраз мы со своими школьными товарищами устраивали «безобразия»: осмеивали незадачливых педагогов, высказывали критические слова, бросались друг в друга тетрадями и учебниками, словом – хулиганили…
– А ты помнишь, Саша, – сказал я, – как однажды в школе появились работники комитета госбезопасности и увели с собой Валерку Носова?
– Да, помню, – покачал головой мой друг. – Валерка тогда учился в выпускном классе…Он же нарисовал на портрете Хрущёва бороду, усы и что-то там ещё, а потом ходил со своим творением по всему посёлку! Его тогда осудили на два года за политическое хулиганство!
– Да, а вот теперь Хрущёва выставили чуть ли не как политического мученика! – усмехнулся я. – А на деле и в его время преследовали людей по политическим статьям! А вот при Брежневе я что-то такого не помню! Рассказывали, правда, о каком-то Буковском, сидевшим якобы в психушке за антисоветскую агитацию. Его, как потом писали в газетах, обменяли на Луиса Корвалана…А Солженицына и вовсе не сажали, но выслали из страны за границу, где он благополучно прожил долгие годы и даже получил Нобелевскую премию! А когда я учился в институте, один наш студент тоже пририсовал к портрету Брежнева бороду, усы и веснушки! Так его просто исключили из комсомола, но из института не выгнали!
– В самом деле, – улыбнулся Чуин, – при Брежневе были некоторые послабления. Я сам столкнулся как-то по глупости с работниками упомянутого комитета!
– Неужели? – удивился я. – За что же тебе так не повезло? И как ты уцелел?
– Смешно рассказывать! – буркнул Саша. – Но история получилась презабавная! Ты же знаешь, что по молодости я был большим правдолюбцем! И из-за этого попадал в разные неприятные истории!
– Как же, помню! Например, наша учительница истории, Людмила Иосифовна, однажды задала всему классу достаточно трудный для учеников вопрос… Что-то там о Венском конгрессе во времена русского премьер-министра Горчакова… Она тогда сказала, что кто ответит на этот вопрос, немедленно получит «пятёрку». Ну, а я встал и тут же ответил так, как надо! Но учительница не поставила мне обещанную оценку! Тогда ты встал и при всём классе назвал её обманщицей, не умеющей держать слово!
– Да, я тоже помню тот эпизод! Тогда Людмила Иосифовна так на меня обозлилась, что до конца учёбы занижала мне оценки! Как бы ни ответил – следовали только «тройки»! Впрочем, я не извлёк из случившегося ничего полезного… Это уже потом, после столкновения с работниками КГБ, я «прикусил язык»!
– Как же это случилось?! – воскликнул я. – Расскажи! Это очень интересно!
– Я долгие годы молчал, боялся повторить пережитое и оказаться в «психушке», – покачал головой Чуин, опорожнив рюмку водки и закусив солёным огурцом. – Но теперь можно! Уже нет этого КГБ… Правда, существует вроде бы преемница той «конторы» – ФСБ, но её функции неясны, да и людей за пустые разговоры сейчас никто не трогает… Поэтому я расскажу, что со мной случилось.
Учился я тогда в местном педагогическом институте на историческом факультете. И всё продолжал высказывать слова правды! Будучи человеком неопытным в жизни, я верил, что все люди хотят правды, но не все могут её высказать! Это я уже потом понял, что наши люди просто боялись говорить правду! И жили, как «премудрые пескари» из известного рассказа Салтыкова-Щедрина, принципы которых хорошо воспроизвела популярная тогда советская песенка: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу!» Вот и мне надо было руководствоваться этими словами, как это делали все законопослушные граждане. Но я шёл своим путём, не понимая, что в лживой стране нельзя говорить правду, и продолжал играть роль «правдолюба», нажив себе врагов в лице институтских преподавателей. И особенно преподавательниц, ибо женщины крайне резко воспринимают сказанные в глаза неприятные для них слова! Я едва дошёл до пятого курса, хотя учился старательно, не пропускал занятий, выполнял все задания, словом, был добросовестным студентом… Но вот мой язык!... Короче, как-то на общем институтском комсомольском собрании я допустил одну серьёзную оплошность.
На такие собрания всегда приходила преподавательская и партийно-комсомольская элита. В президиуме сидели ректор, его заместители, секретарь партийной организации, главный комсомолец и прочие приближённые к ректору люди. Вёл собрание, естественно, секретарь комсомольской организации института.
Как только все уселись, и был исполнен партийный гимн – «Интернационал» – комсомольский босс подошёл к трибуне и заявил: – А теперь, товарищи, давайте изберём почётный президиум в составе Политбюро ЦК КПСС во главе с выдающимся борцом за мир, самым мудрым человеком планеты, генеральным секретарем ЦК КПСС товарищем Леонидом Ильичём Брежневым!  Кто за это предложение? Прошу проголосовать! Кто «за»? (Все пребывавшие в зале с восторженными криками подняли руки) Кто «против»?
И дёрнул же меня чёрт за язык! Я подскочил и крикнул: – Я – «против»!
Комсомольский «бог» оцепенел. – Ты что, рехнулся, что ли? – крикнул он, покраснев от возмущения. – Сядь же и не мели ерунду!
– Я – «против» потому, – громко прозвучал мой голос в абсолютной тишине ошеломлённого зала, – что Политбюро не имеет никакого отношения к нашему собранию! Подобное голосование совершенно бессмысленно! Да и мудрость Брежнева от этого не стала глубже! Кому нужно это бестолковое славословие?!
– Ах ты, негодяй! – взвыл комсомольский секретарь. – Да я тебе…
Но ему помешал довести до конца фразу ректор института. – Виктор, – сказал он в микрофон, торчавший перед ним, – нечего вести пустую полемику! Весь институт проголосовал «за» и этого достаточно! А что касается этого отщепенца, – он со злобой посмотрел в мою сторону, – то пусть он сам держит ответ за свои глупые слова! Продолжай собрание!
И всё пошло дальше по запланированному заранее пути. Главный комсомолец сообщал о достижениях института, «незначительных недостатках, которые предстоит преодолеть, используя учение великого Ленина и указания гениального Брежнева…», а в конце отметили почётными грамотами отличившихся студентов. Меня как будто забыли…
Как только завершилось собрание, я вместе со всеми устремился к выходу. Многие студенты старались избегать меня, но один из товарищей, учившийся со мной в одной группе, подошёл ко мне и со смехом сказал: – Ну, ты даёшь, Саша! Весь институт на рога поставил! Поистине: язык твой враг!
Я направился к выходу, подошёл к лестнице и стал спускаться вниз на брусчатую площадь. В воздухе стоял тонкий запах майской зелени: травы, листьев деревьев, цветов из многочисленных клумб. Приветливо светило весеннее солнце. Но в груди у меня стоял какой-то затаённый страх…Мне казалось, что все вокруг возненавидели меня! Неожиданно ко мне подошли двое здоровенных мужчин почти одного роста с суровыми лицами и стальными глазами. Они были одеты в красивые серые костюмы, блестевшие на солнце. – Молодой человек, – сказал один из них, – пройдёмте с нами!
Я остановился, с трудом понимая происходившее. – Я что вам сказал!? – властно буркнул тот же верзила. Они схватили меня под руки, подвели к стоявшей у ступенек чёрной «Волге» и только оказавшись внутри этой известной в стране автомашине, я окончательно понял, что попал в «лапы» сотрудников КГБ. Как ни странно, страх совершенно прошёл. Я даже успокоился и спросил, стараясь сохранять выдержку: – Куда же вы меня везёте?   
Ответом было гробовое молчание.
Я откинулся на спинку сидения и напряжённо ждал. Машина мягко и плавно двигалась по знакомому маршруту. Вот проехали площадь Ленина, улицу Фокина, спустились вниз на улицу Калинина…
Наконец автомобиль остановился у небольшого здания. – Неужели это  их управление? – подумал я.
– Зайди-ка, Женя, в диспансер, – распорядился сидевший слева от меня кагэбист, – да побеседуй со здешним «светилом» Горностаевым! Расскажи ему всё о нашем деле! Пусть примет этого придурка! – Он кивнул головой в мою сторону.
Упомянутый Женя, сидевший до этого справа от меня, выскочил на улицу, открыл дверь и вошёл в подъезд здания. Тут я бросил взгляд в сторону двери и увидел табличку: «Областной психоневрологический диспансер. Стационарное отделение».
Тут всё стало ясно. – Решили упрятать в «психушку», – подумал я. 
Ждать пришлось недолго. Минут через десять тот же Женя вышел из больницы, открыл дверцу «Волги» и громко сказал: – Выходите, гражданин Чуин!   
Я выбрался на улицу, и оба здоровенных мужика повели меня наверх, где, как я догадался, меня ждал опытный психиатр.  Один из сопровождавших шёл впереди, другой – сзади. Если бы кто-нибудь увидел эту сцену, то, наверное, подумал бы, что сюда привезли, под таким конвоем, буйно помешанного. 
Несмотря на вновь появившийся страх и чувство безнадёжности, я всё-таки сохранил каким-то образом любопытство и осматривал по пути всё, что нам встречалось: тёмный длинный коридор с какими-то досками объявлений, ряд замызганных стульев и сидевших на них больных. Одни из них тряслись, как-будто в судорогах, другие что-то бормотали, а одинокий старик, сидевший напротив двери, к которой меня подвели кагэбисты, вдруг неожиданно закричал: – Это что же происходит? Вы что, не знаете очереди! Я – первый! Куда вы!!! Я немедленно напишу самому Брежневу!!!
Доблестные сподвижники Дзержинского не обратили на него никакого внимания. Они открыли дверь, и ввели меня в небольшой, но светлый кабинет. Я успел лишь прочитать дверную табличку: «Профессор В.Ф. Горностаев».
В кабинете находился рослый смуглый брюнет, примерно сорока пяти лет. Он сидел за столом и, видимо что-то до этого писал. В момент нашего вторжения он поднял голову и устремил на меня грозный, гипнотизирующий взгляд. Его глаза, казались уставшими, веки покрасневшими и только густая чёрная бородка придавала местному психиатрическому «светилу» вид учёного дореволюционной поры. – Садитесь, молодой человек! – сказал он приятным голосом интеллигента и показал рукой на стул, стоявший напротив него у того же стола. – А вы, молодые люди, – обратился он к кагэбистам, – можете идти!   
Отважные чекисты немедленно удалились. Когда же я сел за стол, профессор подскочил, как бы что-то вспомнив, подошёл к двери и закрыл её на ключ. Я обратил внимание на то, что ключ напоминал собой какую-то трубку с треугольным сечением.
– Боится, что убегу, – мелькнула у меня мысль.
– Ну, что ж, молодой человек, – заговорил учёный психиатр, – ответьте мне на два небольших вопроса. – Вы готовы?
– Да, готов! – пробормотал я растерянно.
– Ну, вот скажите мне, что значит фраза «шила в мешке не утаишь»?
Мои волнения и страх улетучились. Я понял, что врач, в самом деле, считает меня сумасшедшим и пытается выявить характерные признаки болезни.
– Понимаете, товарищ профессор, – смело сказал я, – русские люди не зря придумывали всякие поговорки! В них таится глубокий смысл. Вот в приведённом вами предложении говорится о шиле в мешке! Всё дело в том, что если вы сядете на этот мешок, то шило непременно пронзит вам зад! Понимаете?
– Гм! – буркнул озадаченный профессор. Ответ оказался для него неожиданным. Однако он сделал вид, что ничего удивительного не было сказано и, повертев головой, вновь вперил в меня свой огненный взгляд. Я подумал: – Уж не сумасшедший ли сам врач?
Но вот последовал новый вопрос. – Итак, молодой человек, – заговорил доктор, – вот вы оказались в поезде и вдруг узнаёте, что в нём заложена бомба! Ваши действия?
– Ну, я в таком случае дождусь ближайшей станции и немедленно покину злополучный поезд! Не умирать же? – горько усмехнулся я.
– А если уже будет поздно? – улыбнулся учёный.
– В таком случае отправлюсь на тот свет! – бросил я.
«Светило» психиатрии улыбнулся и что-то хотел сказать ещё, но я перебил его.
– Не утруждайте себя, дорогой товарищ профессор, – сказал я, играя роль наглеца. Я, наконец, понял, что без лжи мне оттуда не выпутаться. – Я – совершенно здоровый человек. По крайней мере, настолько, насколько может быть здоровым человек, живущий в стране, строящей неведомый коммунизм! Раскрою вам все карты! (Ученый психиатр, казалось, онемел и внимательно слушал!) Я заканчиваю последний курс пединститута. Сами понимаете, что мне светит направление в глухую деревню. У меня нет ни влиятельных родственников, ни больших денег, чтобы купить себе хорошее направление! Поэтому я и разыграл весь спектакль с насмешкой над «высокими» чувствами наших людей. В результате, попал к вам! А вы поместите меня в «психушку», где я, пролежав некоторое время, получу, как больной человек, «открепление» от злополучного направления в деревню и устроюсь на работу по месту жительства. А в дальнейшем я «чудесно» выздоровлю! Так что не теряйте времени, уважаемый, оформляйте меня, куда следует! Этим вы угодите и товарищам из КГБ! Понимаете меня?
Некоторое время в кабинете стояла тишина. Я бросил неуверенный взгляд в сторону профессора и ужаснулся. Он побагровел, черты его лица исказились от неудержимого гнева! – Вон отсюда, негодяй! Издеваться надо мной вздумал! – вскричал учёный, размахивая руками и вращая глазами. Рот у него скривился, на губах показалась пена. – Вон! Вон! Вон! – кричал он, подбегая к двери и пытаясь просунуть свой необычный ключ в дверную скважину. Но трясущиеся руки не слушались его. Наконец, изощрившись, он всё-таки вогнал ключ в отверстие, распахнул дверь и, задыхаясь, лишившись голоса, указал мне дрожащей рукой на выход. Я стремительно выскочил в коридор и побежал. Вдруг слышу: за мной кто-то гонится. Я пригляделся: это был тот самый старик, ждавший своей очереди. Видимо, услышав вопли психиатра и увидев его разъярённое лицо, он решил отказаться в тот день от приёма.
Спустившись вниз, я вышел на улицу и, остановившись у дверей психдиспансера, закурил (у меня в кармане была пачка «Беломора»). Чёрная «Волга» всё ещё стояла  неподалёку. Увидев меня, кагэбисты выскочили из машины и, глядя на меня со злобой, вдвоём помчались вверх по лестнице, видимо, к уже известному мне психиатру.
Стоя у дверей, я слышал какие-то крики, доносившиеся сверху, и разобрал лишь одно слово – «негодяи»! Внезапно из дверей выскочили оба чекиста и быстро побежали к своей машине. Ещё мгновение – они скрылись внутри, и «Волга», прогудев, развернувшись, стремительно исчезла. Вот так закончилось моё «правдолюбие» и началась наша обычная, российская жизнь: сплошное враньё, лицемерие, молчаливое отбывание! Я стал настоящим гражданином своей страны и больше никогда не смел не только выскакивать со своими «правдами» на публике, но даже перестал общаться с близкими людьми. Я только теперь и лишь тебе рассказал об этом своём «похождении», зная, что ты поймёшь меня!  – подвёл он итог своему рассказу.

8 января 2016 года.

ДЕТСКИЕ   РАЗВЛЕЧЕНИЯ

Наш народ не избалован развлечениями. Властям предержащим нет никакого дела до одураченного ими народа, поэтому люди находят свой «интерес», согласно своим представлениям и интеллекту. Я, например, находил утешение в посещении окрестного леса, где собирал грибы, ягоды, лекарственные растения. Этому учил меня отец. Россияне привыкли не надеяться на власть имущих, которые всегда предавали Россию и народ, поэтому мой отец учил меня различным заготовкам. – Собирай грибы, сынок, – говорил он мне, – а ранним летом – и ягоды! Ведь у нас всё возможно: война, голод, бессмысленные расправы над людьми… Поэтому мы должны иметь какое-то подспорье! 
Умный он был человек! Предвидел даже то, что нам предстоит в недалёком будущем при бездарной, экономически безграмотной власти жить, как при крепостном праве…
Впрочем, суть рассказа не в этом. От взрослых учились «жизни» и дети. Как-то мне, ещё в советское время, пришлось быть свидетелем беседы детей о том, как они проводят свой досуг.
В одно прекрасное июльское утро, когда ещё не наступила жара, и природа, казалось, дышала лёгкой прохладой с ароматами покрытых росой трав, я вышел из дому, чтобы подождать на улице соседа, с которым мы собирались в лес по грибы. Но сосед всё не шёл, а «мобильников» тогда ещё не было. Я сидел на скамье возле деревянного стола, на котором местные жители играли в домино и упорно ждал.
– Вот ещё минут пятнадцать посижу, а потом уйду! – решил я. – Видимо у соседа что-то приключилось. Одному в лес идти не хочется, поэтому поход по грибы срывается…
Вдруг я услышал чей-то неторопливый, но громкий разговор, сопровождавшийся смехом. Я обернулся и увидел на другой скамье, шагах в пяти от меня, двух подростков, которые сидели ко мне спиной и так увлеклись беседой, что ничего вокруг не замечали.
Итак, Дурбовин Женя, тринадцати лет, проживавший на одной со мной площадке, с упоением поведал своему приятелю-сверстнику из соседнего дома, о том, как они с братом Володей провели воскресный день.
– Ты же знаешь, Вась, – сказал Женя, – что мы живем в коммуналке с подлыми людьми! Это – Мирониха и Козлиха! Они не знают, как нас обидеть! Плюют в кастрюли, в которых наша мать готовит супы, ругаются… Всего хватает!
Но мы не лыком шиты! В прошедшее воскресенье мы добили-таки Мирониху и Козлиху! Я придумал отменный способ, как досадить им! Мы встали ещё в шесть часов утра, и я занял место в общем туалете. Сижу себе на унитазе и думаю: – Пусть теперь наши враги пройдут в туалет! Этого им не удастся!
Я договорился с братом, Вовкой, чтобы он сменил меня на унитазе через два часа. Однако в это время ни Мирониха, ни Козлиха не появились. Володя сменил меня, и примерно в девять часов утра к туалету устремилась Мирониха. Она стучалась в дверь, кричала, но Вова  послал её на… Через час в туалет попыталась проникнуть Козлиха! Но и ей не удалось справить нужду! Когда же она отошла, я сменил Володю, и вновь занял унитаз! Так продолжалось весь день, и злобные соседки были вынуждены проситься к соседям, чтобы облегчить естество. Так мы просидели весь день, но зато отменно досадили противным бабам! – Женя усмехнулся и с гордостью посмотрел на собеседника. Он чувствовал свою правоту и считал свои действия подвигом!
– Да, вы неплохо провели свой выходной, – ответил ему с улыбкой сосед, Вася Вокшин. – А мы тоже не теряли времени зря. Ты же знаешь, что в вашем подъезде живёт старая вдова, тётя Лена Абраменкова? Она – самая настоящая кошатница! Безумно любит кошек…Недавно приобрела очередного котёнка, назвала «Барсиком». Ну, котёнок вырос и превратился в крупного, жирного кота…Тётя Лена обожала его. Она разговаривала с ним, как  с человеком. Я однажды слышал, как она «советовалась» с котом! – Киса, Барсик, – бормотала она, пребывая во дворе, – пойдём покушаем, а потом попьём чаю и ляжем спать! Ты не возражаешь? – Кот отвечал сочным мяуканьем, и они уходили домой.
Ну а я пошёл к Володьке Потапу, и мы с ним разработали интересную операцию.
В то самое время, когда вы восседали на унитазе, мы поймали в полисаднике этого жирного кота Барсика, затащили его в сарай и стали беспощадно избивать. Мы прижигали ему болезненные части тела раскаленным прутом, проткнули этим прутом живот глупого котищи. Однако он не собирался умирать! Тогда мы отсекли ему голову моим хозяйственным топором, а затем подбросили эту голову, оскаленную мучениями, под дверь тёти Лены.
Вскоре она пришла из магазина и, увидев кровавое зрелище, упала в обморок!
Мы чуть не померли со смеху! Старую дуру отправили в больницу, где она и пребывает по сей день! Так что твои воскресные шалости – мелочь, по сравнению с тем, что сделали мы!
– Да, – пробормотал потрясённый Женя, – вы – настоящие герои! Вам можно позавидовать! Побольше бы таких людей! Тогда Советская страна была бы великой державой!
Выслушав этот диалог, я встал со скамьи и медленно пошёл домой. Меня, в самом деле, потрясли рассказы детей! Я понял, что у нас растёт «достойное» поколение, способное не к созиданию, но к разрушению! Поэтому ожидать лучших времен не придётся!
Прошли годы. Так и случилось: вчерашние «дурбовины», «потапы», «вокшины» неплохо устроились в Москве, где развлекаются по-прежнему, воспитывая в своих детях будущих «терминаторов»! 
Как-то я встретил Потапова, приехавшего в гости к родным на Брянщину.
– Ну, как, Володя, заладилась у тебя столичная жизнь?
– В общем-то, да, – ответил уверенно Потапов. – Я хорошо зарабатываю! Имею большую квартиру…У меня большая семья: жена, дети…
– А как ты относишься к животным? – с усмешкой сказал я. – Я помню, что ты был большим любителем собак и кошек!
– Я уже давно не развлекаюсь игрой со зверьём, – грустно сказал Володя. – Зато двое моих сыновей не теряются! Как-то в подъезде появился бродячий котёнок…Так они смастерили петлю и подвесили его чуть ли ни под потолок! А недавно разрубили пополам бродячую собаку! Ну, это – хорошо, от этого есть общественная польза…
А вот другое дело – истреблять собственных домашних животных! Как-то мы купили на базаре белочку в клетке, которая бегала по вмонтированному внутри клетки колесу. А мои ребята изобрели и присоединили к колесу моторчик и, если белка забегала на колесо, то уже не могла остановиться! Постепенно они истребили уже пять белок! И требуют, чтобы я покупал ещё! Ты не подскажешь, здесь в Брянске нет какого-либо зоомагазина? Уж больно дороги белки в Москве…Можно разориться…Вон у соседа дети сидят за компьютерами и убивают всё живое в виртуальном мире, не нанося ущерба семье. Я же купил моим компьютеры, но они, ни в какую, не хотят довольствоваться этими играми, требуя настоящей, живой крови!
– Нет, Володя, не могу ничего сказать про зоомагазины, – с горечью ответил я, не желая продлевать этот разговор. Я только понял, что был прав в те далёкие советские годы! – Откуда нам ждать благоприятных перемен, – подумал я, – если подобные «любители природы», «гуманисты» окружают нас повсюду, а теперь и заселили Москву! Отсюда у нас и такие народные «заботники»-депутаты! Были мы рабами, ими и останемся! 

23 января 2016 года

К О Ш А Ч И Й   Б И З Н Е С

В семье случилась беда: скончалась любимая кошка Барбара, прожившая в холе и неге 19 лет. Для кого-то это – нечто несерьёзное…Кто-то вообще считает, что люди, любящие животных – не «от мира сего». Но когда возле тебя столько лет проживает пушистый любимец, который почти два десятка лет утешает в горестях, отвлекает от текущих проблем, спасает от стрессов в этом жестоком мире повальных интриг, коварных расчётов и просто злодейств, который не предает, как вчерашние друзья и подруги, горе становится весомым и ощутимым!
Поэтому горе Натальи Ружецкой было искренним: она страдала из-за утраты единственного друга, возможно, даже больше, чем от гибели человека!
Многие из нас прожили свой век в стране, где предательство, лицемерие, взяточничество и подлость стали образом жизни…Где почти восемь десятков лет строили «светлое будущее» для…партийной элиты, которая считала себя народом. Где было уничтожено, унижено, втоптано в грязь всё лучшее, чем обладала дореволюционная Россия. Поэтому люди стали уходить от этой лжи в другой мир, искать себе друзей не среди людей, которые предают, но среди животных!
И вот потеря любимца превратилась для Натальи в настоящую трагедию…
Но жизнь продолжается… Как ни страдай, как ни убивайся, но всё-таки нужно жить. И вот наша героиня решила приобрести себе новую кошку, вернее, котёнка, чтобы как-то преодолеть тяжёлую тоску, вырастить нового любимца и иметь отдушину в стране, где нет даже представления о ценности человеческой жизни и уважении к старости!
Такая возможность вскоре представилась. Наталья обратилась к компьютеру. В Интернете оказалось много информации о возможности приобретения котят. На одном из сайтов она нашла приемлемое предложение: продается котёнок-британец! И всего за три тысячи рублей!
Наташа открыла сайт о котах-британцах и была поражена: какие красивые кошки, какие преданные, долго живущие! Как раз именно то, что ей требовалось!
Она сразу же позвонила по номеру, указанного на сайте телефона, и услышала: – Пожалуйста, приезжайте! У нас прекрасные британские котята! Мы ждём вас по адресу…
Наташа недолго думала. Взяв с собой сумочку, кошелёк с деньгами, она помчалась к ближайшей остановке маршрутного такси, чтобы скорей увидеть будущего питомца.
Она не шла, а летела, мир, казалось, вновь изменился для неё в лучшую сторону. Ярко светило солнце, а люди, встречавшиеся ей на пути, казалось, приветливо улыбались. Весеннее небо радовало приятной голубизной, и жизнь вновь наполнялась смыслом, перспективой общения с пушистым другом, возможностью заботы о существе, которое нуждается в этом, не изменяет и искренне любит…
И всё в это время стало прекрасным: и природа, и люди, и собственные мысли, которые совсем недавно были печальными и горестными…
Наконец наша героиня добралась до указанного по телефону дома, и была встречена гостеприимными хозяевами. На пороге квартиры её ждала солидная пожилая женщина со взрослой дочерью. – Я – хозяйка квартиры, – сказала старшая из них, – а это – моя дочь Аня. У нас есть три котёнка-британца. Две девочки и один мальчик. Выбирайте любого из них. – Она приветливо улыбнулась.
Наталья вошла в помещение.
– Проходите сюда! – предложила хозяйка квартиры. – Вот в этой комнате, – она махнула рукой, – находятся котята.
Гостья вошла в небольшую опрятную комнату и была поражена идеальной чистотой. На полу лежал большой белоснежный палас, за которым стоял длинный двухспальный диван. На этом диване лежали трое котят. Один – голубовато-серой масти, другой – чёрной, а третий – лиловой. 
– Выбирайте! – сказала приятным грудным голосом Аня, красивая молодая женщина, примерно лет двадцати пяти. – Здесь две девочки и один мальчик!
– Все котята – одной породы – британцы, – добавила её мать. – У нас даже есть их родословная! Если хотите, мы предоставим вам копию…
– Да зачем мне эта копия? – улыбнулась Наталья. – Лишь бы котёнок был здоровым и красивым… Мне больше ничего не нужно!
– Ну, что ж, – усмехнулась пожилая хозяйка, – тогда принимайте решение!
Наташа осмотрела котят, и ей понравилась самая маленькая кошечка, серо-голубого цвета. Она протянула руку, и «очаровашка» буквально бросилась к ней, прижалась мордочкой к ладони.
– Я хотела бы вот эту! – с уверенностью произнесла она. – Эта миленькая кошечка подходит мне!
– У вас отменный вкус! – весело сказала пожилая женщина, принимая деньги. – Забирайте нашу «Пуговочку». Она будет для вас и радостью, и утешением!
– А чем кормить кошечку? – поинтересовалась покупательница. – Может для неё необходим особый корм?
– А здесь всё просто! – улыбнулась старшая хозяйка. – Давайте ей пока «Фруто-няню», специальные консервы для детей. – Она показала небольшую баночку с этикеткой. – Желательно покупать говядину, цыплёнка и другие мясные консервы. А когда кошечка подрастёт, будете расширять диету – давать сметану, молоко, свежее мясо…Там…сами разберётесь.
– Всё понятно, – сказала счастливая Наталья, – но мне хотелось бы увидеть маму этих котят. Интересно, во что превратится купленная мной кошечка?
– А, пожалуйста, –  ответила дочь хозяйки, – сейчас я позову кошку. – Она повернулась лицом в сторону открытой двери и громко крикнула: – Милочка! Кис-кис-кис!
В комнату вошла величественной походкой крупная, лиловой масти кошка с большими жёлтыми глазами. Она равнодушно посмотрела на гостью и остановилась посреди комнаты.
– Вот это – Мила, мама наших котят, – прокомментировала Анна. – Ей одиннадцать лет. Она уже восемь раз приносила котят. Теперь – это её последний помёт. Все котята – как на подбор! Будете ещё благодарны нам! А вот и родословная нашей кошки! – Она протянула гостье светокопию документа, в котором были отпечатаны имена трёх поколений котов-британцев.
Наташа взяла листок и стала читать. Однако она не нашла в нём имени «Мила».
– Так здесь же нет имени вашей кошки? – сказала она. – Здесь всё какие-то иностранные имена!
– Ну, всё это просто объясняется! – весело сказала старшая хозяйка. – Мы – люди русские, бесхитростные…Зачем нам эти иностранные слова…Мы решили назвать свою кошку русским именем, а здесь она фигурирует под другим…
– Нет, не стоит объясняться! – улыбнулась Наталья. – Я всё понимаю. Да и не нужна мне эта родословная. Главное, что кошечка – настоящая «британка» и обещает вырасти здоровой и красивой!
– Ну что ж, в таком случае по рукам! – завершила переговоры пожилая женщина. – Забирайте вашу кошечку и будьте счастливы!
– Дай, я поцелую тебя на прощание, Пуговка, – сказала прослезившаяся Аня. – Будь же счастлива с этой прекрасной женщиной!
– Это ещё что за слёзы?! – возмутилась её мать. – Если ты так будешь реагировать на продажу котёнка, я прекращу это дело! Видите ли, – она обратилась к гостье, – Аня временно проживает у меня, поскольку в их квартире сейчас идёт ремонт. Вот на днях она уедет к себе и заберёт с собой всех своих кошек. Впрочем, наверное, не всех. У нас очень много покупателей. С этого помёта у нас было пять котят. Двух уже купили. Одного котёнка – даже из Калуги приехали…А другого – из Карачева…Мы больше не будем вязать кошку-мать. Она уже стареет. И, видимо, не станем продавать последнюю кошечку…
Наталья уезжала домой, не чувствуя под собой ног.  Маленькая кошка сидела у неё на груди, крепко прижавшись к новой хозяйке. Сердечко кошечки билось так, как будто было готово вылететь из груди. Однако она не вырывалась, не суетилась и, казалось, с радостью приняла свою судьбу.
Вечером пришли с работы муж Натальи и дочь. Они были очень рады красивому котёнку, который сразу же освоился в новом доме и весело резвился под взглядами довольных домочадцев...
Прошёл месяц. Котёнок продолжал радовать всех своей бодростью и весельем. Но вдруг, неожиданно, как-то проснулся с громким мяуканьем, напугав Наташу. Кошечка громко кричала даже тогда, когда хозяйка брала её на руки! Складывалось впечатление, что она тяжело заболела! К ней было невозможно прикоснуться. Казалось, что у неё болели все косточки.
Напуганная Наташа позвонила мужу на работу и рассказала о случившемся. Тот немедленно отпросился у начальника и приехал домой. Слова Натальи подтвердились: котёнок был совершенно болен!
– Поехали в ближайшую ветеринарную клинику! – сказал Иван, супруг Наташи. – Надо спасать котёнка! И немедленно!
Не прошло и получаса, как они оказались на приёме у ветеринара, красивой молодой женщины.
Выслушав Наталью и Ивана, она внимательно осмотрела кошку.
– Напрасно вы волнуетесь, – сказала ветврач. – Ваша кошка страдает от неправильной диеты! Британцы – искусственно выведенная порода и для них неприемлема та пища, которую вы давали! Перейдите на сухой корм для британских кошек, и всё наладится!
– Но она же страдает? – пробормотал Иван. – Может нужны какие-либо лекарства, чтобы уменьшить боль?
– Ей не надо никаких лекарств! – улыбнулась очаровательной улыбкой ветеринар. – Вы просто поместите её в коробку, чтобы она поменьше двигалась. Она отлежится – и всё будет в порядке! Через месяц всё наладится. Но обезболивание здесь не надо! Её боль – наш союзник! Значит, она не будет двигаться, наладится кальцевый баланс, и кошечка поправится.
Обрадованные перспективой быстрого выздоровления питомицы супруги вернулись домой.
Однако советы прелестной женщины не принесли благоприятных результатов.
Кошка легко перешла на сухой корм, но к ужасу супругов, перестала справлять нужду. Она и раньше лишь только хорошо мочилась. А тут и мочиться перестала…
Понимая, что котёнок погибает, Иван стал лихорадочно искать выход их тяжёлой ситуации. Он решил найти настоящего, высококвалифицированного врача-ветеринара, обращаясь к свои знакомым по телефону, Интернету и всем возможным средствам информации.
Как верно сказал в своё время Господь: – Ищите и обрящете!
В конце концов, Ивану посоветовали обратиться в ветеринарную клинику – «Центр интегральной ветеринарии «Оазис».
– Там работает выдающийся ветеринар, не просто замечательный специалист, но врач от Бога – Фурман Ирина Максовна! – сказал ему в телефонном звонке приятель. – Это, своего рода, гений ветеринарии! Она умеет едва ли не воскресать мёртвых! А адрес возьмёшь в Интернете!
Иван набрал название клиники и нашёл её по брянской улице 22-го партсъезда. Супруги немедленно устремились туда.
Слава Богу, что этот день был приёмным у Ирины Максовны. Это была худенькая, приятной внешности женщина, среднего возраста. Она, выслушав информацию от расстроенных супругов, внимательно осмотрела кошку.
– Да, вас здорово объегорили, – тихо сказала она. – Ваша кошка – вовсе не «британец», а совсем другой породы – «шотландская складчатая», или, как это пишется по-английски, «scottish fold». Это – очень сложная порода! С ней придётся повозиться! Но мы спасем её, не волнуйтесь! Вы вовремя пришли ко мне, потому как у кошки уже начиналась интоксикация!
И она назначила курс лечения, выписала лекарства, приписала физиотерапию.
Через месяц пушистая кошечка вновь резвилась и радовала семью своей бодростью и здоровьем!
Иван же никак не мог успокоиться. Он не мог понять, для чего «заводчики» вводили его супругу в заблуждение, насчёт питания, породы и прочего.
Наконец он решил поехать в тот район Брянска, где их объегорили.
  Зайдя во двор дома, где проживали «заводчики», он уселся на скамейку и стал ждать. Не прошло и получаса, как к нему подсел худенький старичок, прогуливавший болонку. Собачка была недовольна прекращением прогулки и пыталась вырваться на свободу. Но хозяин собачки быстро умерил её пыл. – Успокойся, Сара, – сказал он, – я же не могу бегать с тобой весь день! Я уже не так молод…
Собачка мгновенно успокоилась.
– Видите, как она вас слушается, – пробормотал Иван. – Значит, любит!
– Любит! – улыбнулся незнакомец. – Животные чувствуют доброту и любовь и этим же отвечают!
– Да, в вашем дворе, живут настоящие любители животных! – покачал головой Иван. – Мне как раз посоветовали приехать сюда, чтобы купить британского котёнка! Здесь, в вашем доме, живут настоящие заводчики! Я прочитал в Интернете!
– Кто? Саблезубовы? – усмехнулся старик.
– Ну, я не знаю их фамилии, дан лишь адрес проживания…, – робко ответил Иван, назвав номер квартиры.
– Конечно, Саблезубовы! – рассмеялся старик. – Какие из них заводчики? Это – самые настоящие мошенники! Они устроили здесь сбыт самых разных кошек! Но, прошу нигде не упоминать о том, что я вам расскажу! Я сразу увидел в вас порядочного человека! А так бы ничего не рассказал. В городе существует подпольная фирма по сбыту якобы породистых котят! В Интернете установлен специальный сайт. На самом же деле они просто обманывают людей, сбывая им котят, доставшихся им бесплатно…Как говорится, в «добрые руки»! Сколько вы заплатили за своего котёнка?
– Три тысячи рублей!
– Ну, вот, видите, а для них это обошлось бесплатно. Здесь налажен надёжный и выгодный сбыт! 
– Так что, никто не может разоблачить их?
– Да кому это надо? Они, правда, периодически меняют «дислокацию». Поговаривали, что они уже поменяли несколько квартир. Вот, правда, они здесь уже почти полгода, как обосновались…Нам, соседям, всё это хорошо видно. Что ни день – сюда снуют многие любители животных! И каких только котят они не уносят: и сиамских, и британских, и… даже бенгальских! А, как я узнал из Интернета, бенгальские котята стоят не три, а целых пятнадцать тысяч! Видна разница?
– Видна, – грустно молвил Иван, – но как же тогда мама-кошка, которую они показывают покупателям?
– Эх, мил человек, – усмехнулся незнакомец, – эти люди могут показать вам и льва, и тигра, если им выгодно! Не исключено, что и та кошка, которую показали вам, не имеет никакого родственного отношения к вашему котёнку!
– Да, – пробормотал Иван, – я теперь всё понял! Но неужели нет никакой управы на этих мошенников?
– Вы всё ещё верите в справедливость? – рассмеялся старик. – Да разве у нас возможна эта справедливость? Я вот честью и правдой отработал на государство тридцать пять лет! А пенсию получаю – десять тысяч! Можно ли на эти деньги прожить? А государству – наплевать! Нас, жалких пенсионеров, обирают и коммунальными поборами. Мы платим из своей нищенской пенсии даже налоги на имущество! А имущество – жалкая, давно неремонтированная квартира! Нас объегорили с так называемой «приватизацией», свалив на плечи стариков старое, неухоженное жильё и ещё взимают за это поборы! А вы – про кошек! Тут людям нет житья! Пусть бы наши руководители прожили на такую пенсию, которую, практически перестали индексировать! Что же касается продавцов кошек, нелегалов, то ещё неизвестно, кто хуже – они или государственно-общественные организации, продающие животных! У них вы просто не сможете купить даже самого непородистого котёнка: не хватит денег!
После столь кощунственных высказываний Иван быстро встал и, кивнув головой своему незнакомому собеседнику, устремился к выходу со двора. 

15.06.2016 г.


Д   Е   Н   Ь     «О   Т   К    Р   Ы   Т    Ы   Х     Д   В   Е   Р   Е   Й»

Как-то в конце «славных девяностых», когда российские власти спровоцировали массовую резню в России, мне довелось быть свидетелем интересного случая. Возвращаясь домой после нелёгкого рабочего дня, я прибыл на Бежицкий вокзал «Орджоникидзеград» Брянска и уселся в зале ожидания на скамью. Электричка должна была прибыть через полчаса, и я решил спокойно подремать, отрешившись от всех горестей и проблем.
Однако мои надежды на покой и отдых не осуществились. Неожиданно я почувствовал, как кто-то резко натолкнулся на мои вытянутые ноги и вывел меня из состояния полусна.
Я подскочил и увидел, как какой-то плешивый, бедно одетый старик корчится на кафельной плитке вокзала. Видимо он, споткнувшись о мои ноги, упал и сильно ударился об пол. Однако не успел я опомниться и придти на помощь пострадавшему, как тот стремительно поднялся на ноги и забежал за последние скамьи, где и спрятался.
Постепенно зал заполнялся посетителями. Все меньше скамей пустовало.
Вдруг в зале появилась пожилая женщина, одетая как нищая: в оборванной кофте, юбке с дырами и дырявых штанах.
– А-а-а! – заорала вдруг она, выпучив глаза и выставив свой длинный, крючковатый нос. – Где ты, домовой! Я всё равно найду тебя!
Она побежала в конец зала и, торжествующе, крикнула: – Ах вот ты где?! Зачем спрятался?! Я же всё равно найду тебя!!
Из-под скамьи выскочил мой недавний знакомый, тот самый, который споткнулся о мои ноги. – Люди, спасите!! – возопил он, подняв руки к небу.
Но старуха не дала ему опомниться. – Молчи, домовой! – вновь заорала она. – Неужели ты забыл про свою хозяйку?! Ведь я – твоя госпожа, настоящая Баба-Яга?! 
Согнувшийся в поклоне старик стоял и молчал.
– Молчишь, сволочь! – взвыла старуха. – Да здесь кругом – одни сволочи! И ты им продался?! – Она обернулась и посмотрела на любопытных зевак. – Что смотрите, гандоны?! Кумунисты, небось, али ельцинцы-шпионы?! Так вот и глазы свои пучите! Но знайте: возмездие неминуемо! Всем вам не жить!
Пассажиры с улыбками смотрели на несчастную старуху!
– Что лыбитесь? – продолжала между тем бабуля. – Думаете, что я – сумасшедшая?! Но это вы – сумасшедшие, довольные тем, что вами правють бандиты! А я просто так…Баба-Яга! Вот, слушайте! У-ху-ху! А-ха-ха!
Она долго ухала и орала, пока, наконец, зал не оживился. Её вопли разбудили даже глубоко спавших.
В процессе своих заклятий старуха била беспощадно клюкой согнувшегося перед ней «домового». Палка попадала и по голове. Раздавался глухой стук.
Наконец толпа не выдержала. Первым захохотал вошедший в зал ожидания милиционер. За ним закатились диким хохотом и остальные оживавшие.  Зал буквально ревел. А старуха, подгоняя пинками своего якобы подчинённого старика, погнала его на перрон.
Тут же вскоре подъехала электричка. Я вышел из вокзала и устремился к открывшейся дверце электрички. Войдя в вагон, я стал искать свободное место. Но путь мне преградил здоровенный мужчина. Он стоял на одной ноге, отбросив другую в сторону и, закрыв уши руками, что-то бормотал. С трудом протиснувшись к сидению, я, наконец, уселся, но, устремив взгляд вперёд, оцепенел: напротив меня сидел одетый в какое-то рваньё мужчина с выпученными глазами и высунутым языком! – Я еду в Америку! Я еду к свободе! – бормотал он.
В страхе я перебежал в другой отсек и вновь был потрясён. Рядом со мной сидела трясущаяся старуха, которая без остановки твердила: – Я еду в Голливуд! Я – великая кинозвезда!
Я уже собрался выбегать и из этого отсека, но сидевший напротив пассажир остановил мои «порывы». – Товарищ, – сказал этот гражданин, – зачем вам менять конфигурацию? Ведь весь поезд такой!
– Какой «такой», – пробормотал я в страхе.
– Не бойтесь! Эти все – безобидные! – с улыбкой сказал седоватый мужчина. – А вот в следующем вагоне – крутые! Туда лучше не идти! Неужели вы не знаете, что сегодня – «день открытых дверей»! Наши власти, ведомые господином Ельциным, решили, что сумасшедшие должны лечиться среди здоровых, чтобы не растрачивать государственные средства! Вот и выпустили идиотов из психбольниц! Теперь в психбольницу может попасть только тот, кто письменно попросит об этом! Даже принят на этот счёт закон! Наступила истинная демократия! Теперь все равны! Я не удивлюсь, если увижу в скором будущем в кресле президента России подобную персону! А что же вы хотите? Демократия для всех! Теперь мы все – сумасшедшие!
Я успокоился и сел на своё место, чувствуя себя в великой, истинно демократической стране, где психически больные люди получили статус здоровых!  –  Вот он, долгожданный коммунизм! – подумал я. – Теперь-то уж мы заживём по-человечески и, наконец, перегоним Америку. Пусть не экономически, не по уровню материальной жизни, но хотя бы, демократически! Мы всегда будем впереди! 

15 января 2017 г.


Ц   В   Е   Т   Ы      Р   О   С   С   И   И

 Тогда я работал на заводе блок-калькуляторов. Жизнь была скучной, повседневной и хотелось как-то оживить её и, прежде всего, рабочую обстановку. Мои должностные обязанности были несложны и половину дня я скитался, не зная, куда приложить руки. Будучи человеком неженатым, я приглядывался к местным девушкам, но красавиц среди них не нашёл.  Зато обратил внимание на то, что  на заводе работали многие женщины не просто безобразные, но настоящие страшилища.
– А почему бы не создать альбом о таких женщинах? – подумал я. – Ведь до сих пор Человечество не додумалось до создания альбома страшилищ! И это серьёзно!
Идея была очень скоро воплощена в жизнь. Местный фотограф – Гена Щербаков – согласился снимать «красавиц». Но я предупредил его, что «красавицами» на деле должны быть самые «страшные»!
– Я знаю немало таких! – сказал Геннадий. – Но что это даст?
– Пойми, Гена, мы побьём все мировые рекорды и выйдем на Нобелевскую премию.  До сих пор ещё никто не сумел создать альбом невероятных страшилищ! Мы будем первыми! Это – победа!
– Ты, конечно, фантаст, – усмехнулся Геннадий. – Но я никогда не откажусь от сотрудничества с тобой!
…Первой «красавицей» завода стала Антонина Заломова из Центральной городской лаборатории. Её внешность внушала просто ужас!
Я подошёл к ней в обеденное время и предложил сфотографироваться в альбом «Цветы России».  – Вы – одна из самых красивых женщин! – сказал я тогда. – И можете украсить собой наш проект!
Как ни странно, Тоня охотно согласилась, и мы сделали несколько качественных снимков.   
Как оказалось, дело было не таким сложным. Все самые некрасивые женщины, считавшие себя красавицами, охотно позировали для нашего альбома. 
В результате, был собран огромный сборник, в котором конкурировали самые некрасивые женщины завода.
Я уже хотел обработать полученный материал для международной выставки, как вдруг внезапно ко мне пришла одна из фотомоделей.
Я сидел в своём кабинете и спокойно выписывал результаты рабочих протоколов. Утро было ясное, воздух, наполненный лесной влагой и запахом трав, благоухал.
Раздался стук в дверь, и ко мне вошла одна из «красавиц».
– Константин Владимирович! – сказала она. – Я хочу взглянуть на альбом о красивых женщинах, который вы создаёте!
–  Пожалуйста, Тоня, вы здесь – первая!
Антонина раскрыла альбом и, увидев свою фотографию, несколько успокоилась.
– Да, это я, – сказала она после небольшого раздумья. – И хорошо снято! У меня нет претензий!
Но потом она стала листать другие страницы и постепенно бледнела.
– Зачем вы поместили эту страшилищу?! – возмутилась она, открыв уже следующую страницу. – Боже, какое уродство!
Перевернув ещё одну страницу, она пришла в полный гнев.
– Вы поместили меня среди  уродов! – возмущалась онм. – Зачем вы это сделали?! Я пойду на приём к директору завода!
Она больше не стала смотреть остальные фотографии альбома, но с гневом покинула мой кабинет.
Наутро у здания, где я работал, собралась целая толпа.
– Покажите нам, что вы сфотографировали!! – орали разъярённые женщины.
Я вышел и спокойно обратился к мегерам, внешний вид которых мог вызвать ужас у самого Сатаны. 
– Почему вы шумите!? – сказал я, сохраняя спокойствие, хотя понимал, что они могут разорвать меня в клочья!
– Вы выставили нас на посмешище! – заорала одна из тех, чьи фотографии вошли в альбом. – Мы оказались в компании с уродками!
– Ну, уж вы – никак не уродка, – возразил я, – но даже наоборот, в компании с «уродками», вы выглядите ещё краше!
– Тогда для чего вы выставили нормальных женщин вместе со страхолюдинками?! – возмутилась другая женщина, способная напугать даже покойника.
– Это сделано для того, чтобы усилить вашу красоту в сравнении с недостатками внешности других, – ответил я. – Но мы можем уничтожить этот альбом, и никто не узнает ваши достоинства и женские прелести!
Внезапно все утихли, и потихоньку толпа «рассосалась». Инцидент был исчерпан, и жизнь вошла в прежнюю колею.
Прошло несколько недель. История забылась. Мы оформляли привычные документы.
– Да,  – подумал я. – Моя мечта о Нобелевской премии под сомнением! Моё изобретение уходит «в трубу»!
Вдруг зазвонил телефон.  Я поднял трубку.
– Константин Владимирович, срочно зайдите ко мне! – раздался голос директора завода.
Я немедленно отправился в заводоуправление, ожидая всего самого худшего.
Но в кабинете директора царила совершенно здоровая атмосфера. Валентин Исаакович был предельно корректен и улыбался.
– Константин Владимирович, – сказал он без паузы, – вы создали любопытный альбом – «Цветы России» – где изображены форменные страшилища!
Я попытался возразить.
Но директор не внял моим словам!
– Я поговорил с Геной Щербаковым, – сказал он, – и в курсе о случившемся!  Вы создали шедевр! И я хочу купить это творчество! Сколько вы просите?
– Ну, не знаю, –  заколебался я, – может двести, а может и больше рублей…Надо же платить и фотографу!
– Пятьсот! – вскричал директор.  – А если надо – и больше!
– Ну, что ж, – вздохнул я. – За пятьсот рублей вы можете забрать себе мои фотографии, а заодно – мою мечту!
– Я очень рад, что у меня есть такой талантливый сотрудник! – говорил директор, отсчитывая сотенные купюры. – Теперь в моей коллекции будет очередной шедевр!
Я уходил из офиса директора под одобрительные взгляды собравшихся в приёмной работников.
– Вот и не состоялась моя Нобелевская премия, – подумал я в печали. 

25.08.2017 г.
 

ИЗ  КИТАЙСКИХ  БЛОКНОТОВ

События на площади Тяньаньмэнь

После смерти председателя Мао Цзэдуна и прихода к власти в Поднебесной Дэн Сяопина, мудрого хозяйственника, в стране начались реформы.
Это не понравилось зарубежным правителям. Никто не хотел величия Китая.
Выразителем интересов «западников» стали даже лица из Центрального Комитета  Компартии Китая. Например, высшее партийное лицо – Ху Яобан – открыто насмехался над идеями Мао Цзэдуна и «особым» путём развития Китая. Кончилось тем, что он был отстранён в 1987 году от руководства КПК, арестован и был вынужден «покаяться с осознанием ошибок», как это искони было принято в Срединном государстве.
Но гордыня товарища Ху не выдержала испытаний, и он скончался в расцвете сил в апреле 1989 года от обширного инфаркта.
Этим воспользовались подстрекатели: «исключительно грубые и продажные негодяи». Они вовлекли в заговор десятки тысяч представителей незрелой молодёжи – студентов, рабочих, мелких лавочников – не имевших никаких представлений о реформах и политике!
Молодые думали, что они – глупые, лишённые жизненного опыта – «изменят мир»!
Правительство проявило нерешительность из-за «ревизионистских ошибок» нового лидера – товарища Чжао Цзыяна. В результате мелкие забастовки вылились в серьёзное антигосударственное движение!
15 апреля 1989 года забастовки приобрели массовый характер и охватили несколько городов. В столице Китая – Бэйцзине – на площади Тяньаньмэнь собрались тысячи потенциальных разрушителей государства, не желавших трудиться, но «сладко есть и пить за счёт других»!
Беспорядки не ограничились только призывами и требованиями, лишёнными конкретности, противоречивыми и бессмысленными. Бунтовщики оказали ожесточённое сопротивление полиции, невооружённым солдатам НОАК и даже применили оружие! Только тогда власти поняли, что не стоит смотреть в сторону Запада и Востока, а нужно спасать государство.
4 июня 1989 года, после долгих уговоров и просьб со стороны властей, были применены войска, включая танки.
Ожесточённое сражение закончилось полным разгромов прозападных диссидентов и молодых дурачков. Площадь долго отмывали от крови! 
А безоружные сторонники бунтовщиков были избиты национальным оружием Востока – палками!
В июне по суду были осуждены 8 зачинщиков содеянного. Все они были вскоре казнены. И страна успокоилась, а теперь идёт уверенным путём к прогрессу!
Главные же подстрекатели успели сбежать в Гонконг, откуда «растеклись» по всему миру, не ответив за свои злодейства.
В дальнейшем власти произвели аресты в тех регионах и местностях, откуда пришла «западная зараза». И после нескольких арестов, значительных палочных порций, незрелые молодые люди осознали свои ошибки.
На Западе поднялся самый настоящий «вой»! Оказывается, преступники «мечтали о демократии и народном счастье»! А Япония даже отказалась выплачивать Китаю кредиты, предусмотренные взаимными договорами.
Однако вскоре на Западе угомонились, видя, что властям Поднебесной на них наплевать, а Япония буквально через пару месяцев возобновила материальную помощь якобы «антинародному режиму»! Стало ясно, как за рубежом реально защищают права Человека, и как скоро забывают о погибших «поборниках демократии» по принципу: «Мавр сделал своё – мавр может уходить!»
На это мудрец Кун говорил: «Государство – высшее достижение людей, и тот, кто покушается на него, достоин смерти!»


Справедливое наказание.

Чжан Цзыхуй был опытным работником полиции. Он умело выявлял любые правонарушения и безжалостно наказывал виновных. Но у него был давний враг – Ман Да, который постоянно нарушал правила уличного движения, но был неуловим! Что только не предпринимал товарищ Чжан, но неуловимый Ман Да ловко уклонялся от предъявленных обвинений! Однако, власть есть власть! В один прекрасный момент товарищ Чжан получил информацию, что Ман Да направляется в место, где обычно создавались пробки. Чжан Цзыхуй немедленно устремился туда. А когда Ман Да проехал на красный свет, он бросился под колёса его автомобиля! ...Умирая, товарищ Чжан услышал, что его враг, наконец, был осуждён на два года условно и сомкнул веки. Он испытывал радость, что выполнил свой долг.
 
Безобразие в деревне

Цянь Бао был непорядочным человеком.  Он систематически выпускал кур в колхозное поле. Но мудрая женщина  Мяо *** тоже не дремала! Она, узнав о поступках Цянь  Бао, смело доложила о происходившем «куда следует». В конечном счёте, Цянь Бао, увидев приближение работников госбезопасности, осознал ошибку!

Спекуляция

Ган Бяо был непорядочным человеком. Он продавал расчёски по завышенным ценам. Ляо Ян быстро выявила негодяя и, увидев приближение работников госбезопасности, он раскаялся в содеянном!
 
Власть

Цзян Цзыхуй решил стать президентом! И в справедливом обществе его, в самом деле, избрали! Но упомянутый президент решил стать царём. Изменил законодательство, сделав своё правление пожизненным, создал в стане бандитские структуры, готовые уничтожить любого, кто против него! Он забыл о том, что когда-то император Ван Ман уже попробовал, что такое абсолютная власть! Тогда во дворец Ван Мана ворвалась разъярённая толпа. Ван Ман повесился на груше! Но толпа сорвала мёртвое тело и надругалась над ним! И как пишет историк: «…а кто-то отрезал и съел язык»!

Шпион

Ли Жунчао был преданным народу руководителем. Он смело вмешивался в любые дела, не считаясь ни с карьерой, ни даже с собственной жизнью! Но вот он, благодаря своим достоинствам, стал премьер-министром, главой правительства! Вдруг, неожиданно, он стал переводить деньги на счета врагов Поднебесной! Стал покупать государственные обязательства чужой страны, в ущерб своей! Оплачивать счета своих врагов и, наконец, принимать участие в военных действиях, приносящих военные базы чужестранцам, за счёт жизней своих граждан! В довершении господин Ли придумал карточный режим для своих жителей, которых грешно было назвать «гражданами», ибо они беспрекословно повиновались негодяю! Нужно было оплачивать расходы чужеземных хозяев за счёт собственного народа. Чтобы проверить способность своих рабов к сопротивлению, Ли Жунчао решил ввести обязательные рецепты на все лекарства. В этом случае было несколько выгодных моментов. Те, кто не захотели бы, или не смогли пойти к бездарным или недоступным врачам, вымерли бы, и казне не пришлось бы платить пенсии. Но, если  бы кое-кто из них выжил, то это были бы верные власти Ли Жунчао подданные! Это тоже хорошо! В этом случае можно было бы постепенно истребить глупцов, а их землю передать своим «друзьям»! Однако таковое не получилось! После постепенного вымирания страны, когда осталось в живых не более четверти населения, обезумевшие от страданий люди восстали. Ли Жунчао покончил с собой! Началась новая эпоха – династия Чжоу.

Правление Ли Хунчжао

Ли Хунчжао был известным политическим деятелем. Он много лет возглавлял правительство  императрицы Ехоналы (Цы Си). Его достоинствами были: умение восхвалять высшую персону и своевременно, принимая взятки, «умиротворять» «рыжеволосых дьяволов» (иностранцев).  Последние получили все права в Поднебесной, а несчастные жители огромной страны постоянно выплачивали Западу реальную дань. А именно. Все расходы на жилищные нужды шли через Ли Хунчжао, минуя Отечество, на Запад.  Господин Ли ухитрился даже, используя свою власть, совершенно запутать людей в бесконечных бюрократических «играх». Придумал какой-то «материнский капитал», по которому люди, родившие ребёнка, должны были получить денежную  помощь, дабы рабы продолжали плодить рабов! Однако родители несчастных детей, родившихся в несчастной стране, вскоре обнаружили, что помощь от Ли Хунчжао вовсе не соответствует их возможностям! Люди были возмущены! На сходке граждан в Ханчжоу был чётко задан вопрос губернатору: «Когда будут выполнены обязательства правительства?»
На это местный губернатор, товарищ Бо Гомао, улыбаясь, ответил: «Вчера власти решили так, и сегодня мы должны вас повесить!»
В зале возникла тишина. Вдруг кто-то поднял руку. – Пожалуйста! – поприветствовал инициативу представителя народа товарищ Бо Гомао. – Что вы хотите сказать?
– А верёвки собой приносить? – последовал вопрос.   
 
Правление Чжоу Жуй У

Правитель Чжоу Жуй У решил обогатиться за счёт своих бестолковых подданных. Это было несложно. Он рассудил, что если обложить налогами всех торговцев, то доходы в его казну будут достаточными для его роскошной жизни. Торговцы, в свою очередь, быстро повысили цены на и без того некачественные товары и легко справились с возникшей проблемой.
Но правителю Чжоу этого было недостаточно. Он решил взимать деньги за жильё, отопление и другие нужды в троекратном размере! Ему не хватало денег на любовниц, поездки за границу, а также по той причине, что ещё до него предшественник подарил почти все богатства страны бандитам. Следовало бы вернуть в казну утраченное! Но воевать с разбойниками Жуй У не решился. Проще обирать простых людей! А чтобы они «сидели и не рыпались», нужно было постоянно увеличивать зарплату чиновникам, полиции, прочим карательным структурам, представителям которых было глубоко наплевать на народ и его нужды, на развал государства. 
Всё это закончилось плохо. С севера пришли давние враги – племена сюнну! Им не были нужны ни взятки, ни интриги, ни делёж должностей!
Дурачок и предатель Жуй У оказался не способен сопротивляться. А народ, деградировавший из-за собственной трусости, был превращён в рабов! 

ЭПИДЕМИЯ
Правитель Цзинь ***, развалив государство, прибегнул к объявлению «смертельной эпидемии», а всех людей, которые умирали от разных  болезней, объявлял жертвами страшной и неведомой заразы!  Но умерших было совсем немного. Тогда Цзинь *** потребовал от подданных притворятся умирающими. Об этом сообщалось жителям ежедневно. Люди ходили в масках и перчатках почти десять лет, пока не скончался Цзинь ***. И тогда выяснилось, что никакой эпидемии не было.   



Сентябрь 2017 г.

Связь времён
 
О глубокой мудрости россиян известно с древности. Мне часто попадаются при чтении и остроумные высказывания многих государственных деятелей, и народные афоризмы, воплотившиеся в сказки, пословицы и поговорки. Однако я не знал, что существует такая тесная связь между современными людьми и нынешней властью! Я, критически настроенный к происходящему на моих глазах, был неожиданно поражён дословным совпадением одного исторического афоризма, вошедшего в русские летописи, с современной жизнью!
Так, в декабре 1237 года к стенам Рязани подошло огромное монголо-татарское войско. – Дайте нам серебро, пищу и корм лошадям! – потребовали враги. – Тогда мы уйдём, а вас не тронем!
– Когда нас не будет, тогда всё будет ваше! – ответили мужественные и мудрые рязанцы.
Захватчики немедленно обложили со всех сторон город, заложили под стены фугасы с порохом – «Тох-па» – ворвались в Рязань и перебили всех несчастных жителей.
Позднее многие другие русские города выполнили требования кочевников и уцелели. Но они не проявили необходимых россиянам мужества и мудрости…
И вот я, как-то появившись в одном чиновничьем управлении, столкнулся с аналогичным случаем.
Одна семья упорно пыталась доказать, что фамилия их отца, умершего недавно – «Грачёв», как записано в паспорте – может писаться через «е». Но чиновница, сидевшая за окошечком, заявила: – Однако в его страховом свидетельстве записано: «Грачев»! Именно с «е»? Это разные люди!  Как же я могу выдать вам его последнюю пенсию?
Я заинтересовался разговором и подошёл поближе.
– Так мы же предоставили вам его «Свидетельство о рождении», где чётко записано: «Грачёв» с «ё»! – сказала усталая, измученная женщина, видимо жена покойного. – А страховое свидетельство выдали тогда, когда «е» и «ё» считались одной буквой.
– А как вы докажете, что паспорт и страховое свидетельство принадлежат одному и тому же человеку? И где доказательства, что вы – его жена!? Ведь ваша фамилия в вашем паспорте на «е»? – возмутилась чиновница. – «Свидетельства о рождении» явно недостаточно! Может, это вовсе не документ покойного?!
– Но у нас есть и «Свидетельство о браке»! – воскликнула другая женщина, помоложе, видимо дочь. – Там моя мама, как и отец, записаны с фамилией «Грачёвы»! Оба с буквой «ё»! Ей просто раньше поменяли паспорт, и заменили букву «ё» на «е»! Да и было такое время, когда у нас букву «ё» вовсе не печатали! Даже в газетах!
– Вот в том-то и вся «закавыка»! – сказала с улыбкой чиновница. – Его-то паспорт с фамилией на «ё»! А что было в газетах меня не касается!
Завязался долгий разговор, я не выдержал и отошёл по своим делам.
Разобравшись с возникшими вопросами, благо, что в моих документах не было «разногласия» между «е» и «ё», я направился к выходу и уже подошёл к двери, как вдруг неожиданно услышал тот самый, упомянутый в начале повествования исторический афоризм. Теперь за окошком уже было несколько сотрудниц, видимо, хорошо освоивших требования современной эпохи к государственной документации. Они горячо убеждали тех самых двух женщин, которые не могли доказать очевидного по воле «знатоков».
История завершилась криками и скандалом. – Мы будем жаловаться! – кричали несчастные посетительницы, охрипшие от долгих разговоров. – Такая бюрократия из-за каких-то восьми тысяч! Для вас это не деньги!
– Ах так! – возмутилась за окошечком рослая красивая женщина с высокой причёской, видимо начальник. – Тогда идите и жалуйтесь! Больше ничего не добьётесь!
– И пойдём! – бросила младшая просительница. – Вот увидите: мы докажем свою правду и добьёмся, что вы отдадите то, что нам причитается!
; Что ж! – сказала старшая чиновница. – Коли вы так грубо с нами разговариваете, то нам больше нечего обсуждать! Когда нас не будет, тогда всё будет ваше!
Я вздрогнул. Мимо меня проходили две грустные женщины, так и не добившиеся своего. Но я ничего не видел. Перед моими глазами встали героические образы  наших далёких предков, а в ушах зазвучали их гордые слова!
– Значит, жив ещё наш народ! – радостно подумал я. – И как сильна связь времён и традиций!
…Я выходил на улицу с чувством глубокой благодарности нашей прекрасной власти, мудрому и смелому народу и лично дорогому Президенту России. Я с гордостью осознал, что живу в великом, древнем, могучем государстве, сохранившем до сих пор свои славные исторические традиции! Я остановился и, не взирая на проходивших граждан, попытался спеть наш родной Гимн. Однако остановился: увы, я не знал слов!

13.10.2019 г.









 
               

 






















О Ч Е Р К И



























ДЕЛО  О  ХОЛОДЦЕ

В одну из сентябрьских ночей 1848 года жители небольшого села Вщиж Брянского уезда были разбужены громким колокольным звоном. Напуганные люди повскакивали с постелей и бросились к местной церкви. Когда здесь собралась большая толпа, колокол замолчал и перед крестьянами предстал звонивший. Это был широкоплечий пятидесятилетний мужик Прокофий Фёдоров. Вид его был страшен: всклокоченные волосы, выпученные глаза, багровое лицо. Размахивая трясущимися руками, он кричал: – Мужики! Вот ужо диявол появилси!! Смертушка наша подошла!!!
– Что такое? – громко спросил его возмущённый священник. – Ты что, белены объелся?!
– Батюшка, смилуйся! – заорал мужик. – Жонку-то мою…Чёрт…Барыня!
– Да успокойся ты, Прокофий, – промолвил батюшка, – и расскажи-ка лучше, что произошло!
Мужик начал сбивчиво объяснять. Из его взбудораженной, сопровождаемой бесконечными охами и стонами речи односельчане узнали следующее.
Накануне вечером дочь крестьянина Фёдорова пошла проведать свою куму – дочь дворового местной барыни Ефима Совелова из Рудни, и та похвасталась ей недавно приобретённым платком. Фёдорова глянула на платок и оцепенела: точь-в-точь такой был надет на голову её покойной матери Евдокии, умершей неделю тому назад и похороненной на местном кладбище. Несмотря на ужасное подозрение, Фёдорова проявила хладнокровие и попросила подругу дать ей платок на один вечер, чтобы показать отцу. Та согласилась. Дочь сразу же пошла домой, но отца не застала. Стала ждать. Прокофий вернулся из лесу довольно поздно, усталый. Увидев дочь с платком и выслушав её, он разволновался и, несмотря на позднее время и страх перед «бесовскими силами», разжёг фонарь и помчался на кладбище к могиле своей супруги. Каково же было его изумление, когда он увидел смещённую почву, покосившийся крест и явные следы раскопа! Бросив фонарь, не разбирая дороги, мужик помчался в сторону церкви…
Мужики, ошеломлённые рассказом, словно окаменели.
– Подожди, Прокофий, – сказал после долгого молчания священник. – Тут что-то не так! Нужно со всем этим хорошенько разобраться!
– А что тута разбираться! – заорал вдруг Ванька Козлов, здоровенный молодой кузнец. – Не хотел я тута говаривать, да вот промолвлю. Тута жана моя Марфа носила барыньке воду, глядь – а у неё на кухне тако мертвечиною разить! Она тяхонька прошла туды да глядь, а под лавкою како быдто мёртвые головы ляжать! Она толком не разобрала, а я и не поверил! А таперича усё знаю, что тама барынька-то варила!
– Варила?! – изумились мужики. – Тако не этим ли варевом она нас накормила?!!
И все вспомнили недавнее щедрое барское угощение холодцом, которое так удивило крестьян: помещица была крайне скупа.
– Господи! Оборони нас! – завопили мучимые страшной догадкой крепостные. Священник попытался их остановить, но это ещё больше усилило общее смятение.
– За вилы, браты! – заорали вдруг молчавшие до этого братья-близнецы Савелий и Иван Кривые. – Хватайте эту ведьму!
И толпа бросилась к имению помещицы, жившей в ближайшем сельце Рудня. Так бы и закончила свои дни на вилах разъярённых крестьян вщижская помещица Лапушкина, если бы ей не удалось своевременно умчаться на одноместной коляске в уездный Брянск. Всю ночь погоняла коней преступница. К утру ей, наконец, удалось добраться до города и спрятаться у своей знакомой купчихи.
Вщижские крестьяне провели эту ночь в беготне по деревне и спорах. Наутро вместе со священником они кучно двинулись к сельскому кладбищу, где обнаружили три вскрытые могилы, а в них обезображенные, безголовые трупы.
Разъярённая толпа, уже не управляемая отцом Василием, помчалась к дому помещицы. Гнев и ужас людей усилились, когда на чердаке были найдены человеческие черепа со следами варки! Тут уж мужики окончательно разбушевались! Однако отец Василий совершил в этот поистине страшный момент настоящее чудо. Громким решительным голосом призвал он мужиков успокоиться, а затем запел церковную молитву, прося Бога защитить деревню от Сатаны. Крестьяне встали на колени, склонили головы и начали истово молиться. Таким образом священник сумел предотвратить мятеж и спас помещичий дом от сожжения.
Через два дня в Брянск приехали посланные «от мира» люди – священник и ещё двое крестьян – с письменной жалобой к властям на злодейство помещицы. Ознакомившись с письмом и выслушав жалобщиков, власти немедленно арестовали Лапушкину. Началось тщательное уголовное расследование. В процессе его всплыли многие факты из деятельности помещицы. Как сообщили свидетели, она ещё раньше совершала преступления: брала якобы на временное содержание детей проходивших через её поместные земли богомольцев, а потом не возвращала их. Ни слёзы отчаявшихся матерей, ни жалобы крестьян на жестокосердную помещицу не действовали. Убедившись в своей безнаказанности, госпожа Лапушкина в конце концов и совершила самый ужасный за историю уезда поступок!
Помещица преследовала цель прекратить побеги своих крепостных и умножить их число за счёт воровства детей и переманивания крестьян от других помещиков. Но ничего не получалось, и к лету 1848 года побеги несчастных крепостных стали массовыми.
Как-то через село проезжал один помещик, вёзший с собой в телеге раненого венгерского офицера. Зайдя к Лапушкиной и узнав о её бедах, мадьяр предложил следующий способ удержать крепостных: надо достать мёртвые человеческие головы, сварить их и этим отваром напоить крестьян, можно добавить отвар и в твёрдую пищу.
Бестолковая Лапушкина, не долго думая, тут же привела совет в исполнение. Она выбрала двух верных ей людей, приказала им разрыть первую свежую могилу, отрезать у покойника голову и принести к ней. Случай привёл святотатцев ко вщижскому кладбищу, к могиле только что схороненной Евдокии Фёдоровой. Один из доверенных Лапушкиной соблазнился платком, снятым с покойницы, взял его с собой и отдал своей жене, а та – дочери. На другой день разрыли ещё две могилы и всем покойникам отрубили головы (по случаю холеры недостатка в свежих покойниках не было). Эти головы Лапушкина сварила и приготовила из них студень, обильно сдобрив варево кореньями и пряностями.
Первый, на кого пал жребий отведать этого кушанья, был пасечник, который, как сообщалось в материалах следствия, «изрядно поел мертвячины». «Угостились» почти все крепостные Рудни и больше двух десятков вщижан. То же самое предстояло и всем остальным крестьянам, но случай с платком прекратил «неслыханное варварство».
Судебный следователь выезжал на могилы, тщательно осматривал все следы и сделал такое заключение, что власти пришли в ужас.
В конце концов, дело, ввиду его чудовищности, стали потихоньку «заминать». Лапушкину судили долго, пока эта история не надоела всем тяжущимся крестьянам. Но пострадали только дворовые, доверенные люди помещицы, которых обвинили в «злодействе, богохульстве» и прочих смертных грехах и сослали в Сибирь. Помещица же отделалась лёгким испугом: за «неумение управлять бестолковыми дворовыми и неведение, что они творят» она лишилась своих владений в местечке Рудня и селе Вщиж и больше уже никогда там не появлялась.

«Десница», № 24 от 12.06.2002 г.


Г И Б Е Л Ь   Б Р Я Н С К И Х   Г О Р О Д О В

Мрачные своды тесной кельи Ильинской церкви, единственного христианского храма Киева, едва оживлялись трепетавшими тенями. Небольшая восковая свеча скудно освещала грубый дубовый стол, за которым священник-грек неторопливо писал своё донесение в Константинополь. «В лето 985 от Рождества Господа пошёл князь Владимир на болгар серебряных по Днепру и Десне…»
Отложив перо, византиец задумался: «Год назад князь послал своих воевод на восток на вятичей – покорять отдалённые северо-восточные земли. Так и завяз там в лесах его знаменитый воевода, прозванный славянами Волчий Хвост. – Ну, что ж, – вздохнул священник, – меньше будет хлопот Империи, русы вряд ли теперь повторят набеги беспокойного Святослава, отца Владимирова». И вновь заскрипело перо: «В лето 988 решил князь строить крепости по рекам Десне, Осетру, Трубежу, Суле, Стугне…»
А в это время в трёхстах верстах от Киева в небольшой крепости, расположенной на холме на берегу реки Десны, воевода Волчий Хвост, воинственный покоритель славян – вятичей и радимичей – ожидал великого князя. Крепость была только что построена и чем-то напоминала огромную чашу. Окружена дубовым частоколом, небольшим, но глубоким рвом с водой. Князь Владимир мог здесь хорошо отдохнуть после утомительного пути на стругах по Днепру и Десне…
Однако ожидание исполнительного воеводы было напрасным. Князь так и не посетил маленькую крепость Брянск и пошёл, видимо, дальше по Днепру…Лишь великокняжеский посланец побывал здесь и увёз с собой воеводу с большой дружиной. В крепостце-засеке остался для её охраны и взимания дани с покорённых жителей лишь небольшой, но хорошо вооружённый гарнизон.
Система организации княжеских владений была довольно сложной и разветвлённой. Создавалась целая сеть далеко раскинутых городков; крепостцы покрывали равномерной сетью территорию княжества, как бы разбивая её на округа, на расстоянии в 50 километров друг от друга. Строились они практически в одно и то же время, начиная с 988 года и включались в единую систему укреплений – первую засечную полосу, закрывавшую древнюю Русь от воинственных кочевников. Так, в 50 верстах от Брянска вверх по Десне был основан городок Вщиж, появились крепости Стародуб, Радогощ, Карачев и другие известные ныне брянские города.
«Судьбы этих маленьких городов-крепостей были различны. Одни надолго оставались всего-навсего маленькой административно-хозяйственной точкой княжеского владения и постепенно замирали, другие превращались из городка-крепости в резиденцию какого-нибудь князька, иногда перерастали в настоящий город и даже становились центром небольшого феодального государства. Такой путь, например, прошла Москва. На полпути остановился древний Вщиж» (Б.А.Рыбаков). Ещё меньший путь прошёл древний Бряньск.
Этот городок впервые упоминается в списке с Ипатьевской летописи под 1146 годом, причём как располагавшийся в «лесной земле Корачевской». В этот год князь Изяслав, воспользовавшись восстанием горожан Киева против Ольговичей, захватил стольный город и объявил себя великим князем. Ольговичи решили не уступать. Коалицию по борьбе за киевский престол возглавил князь Святослав. Для борьбы с киевским князем он заключил союз с Юрием Долгоруким. Верная дружина князя сражалась отчаянно. Однако Святослав понимал, что до прихода главного союзника – Юрия Долгорукого – ему не по силам долго противостоять врагу, поэтому он решил временно спрятаться в Карачеве, но когда враги вынудили его оттуда уйти, пошёл сначала в Брянск, а затем – «в Вятичи». Находясь здесь, Святослав написал Юрию Долгорукому письмо, в котором просил его придти к нему на помощь. Именно с этими событиями связано и первое упоминание в летописи о Москве. В ответ на письмо Святослава князь Юрий прислал вошедший в летопись ответ: «Брате, приди ко мне в Москов».
В дальнейшем древний Брянск исчезает со страниц летописей надолго. Даже в период монгольского нашествия о городе нет никаких сведений. Что же случилось с жителями Чашина кургана?
Во время раскопок, проводившихся здесь с лета 1977 года, археологи смогли обнаружить следы поселений X – XII веков: битую посуду, кости домашних и диких животных, наконечники стрел. Верхние же слои состояли в основном из пепла и обуглившихся остатков дерева. Человеческие останки не были найдены, следов более позднего города нет. Впечатление такое, что жители организованно покинули поселение. Вероятно, что в 1147 году, когда князь Святослав Олегович со своими союзниками пошёл на Черниговскую землю, покинутый жителями Брянск был предан огню как город, не поддержавший в своё время мстительного Святослава.
Скорее всего, жители Брянска, не желая искушать судьбу, ушли под защиту стен более крупного города Вщижа, располагавшегося неподалёку.
В результате археологических исследований было установлено, что в середине XII века небольшая вщижская крепость превратилась в резиденцию удельного князя, здесь были произведены значительные изменения, увеличивавшие размеры города в несколько раз. Не исключено, что Вщиж и принял бежавших жителей Брянска.
Городок Вщиж стал крупнейшим на территории Брянского края. Мы даже знаем имя его удельного князя – Святослав Владимирович. В 1157 году он ухитрился стать ненадолго черниговским князем, но вскоре вернулся в свой удел.
В 1160 году Вщиж был осажден войсками князей Святослава Олеговича и Святослава Всеволодовича, поскольку был в союзе с их врагом – великим киевским князем. События 1160 года дошли до нас в изложении двух летописцев, принадлежавших враждебным группировкам. Один из них сообщает, что Святослав Владимирович успешно выдержал осаду, ожидая помощи от сына Андрея Боголюбского Изяслава, услышав о приближении которого враги разбежались. Другой летописец, наоборот, говорит, что Вщиж осаждался коалицией князей в течение пяти недель и напуганный вщижский князь запросил унизительного мира «и на том целовал крест…»
В этом же году князь Святослав Владимирович женился на дочери знаменитого Андрея Боголюбского, став зятем самого влиятельного политика тогдашней Руси.
В 1167 году князь Святослав Вщижский неожиданно умирает. В результате очередной феодальной междоусобицы удельное княжество было разделено между родственниками и утратило прежнее значение. И хотя сам Вщиж ещё оставался довольно крупным городом, в летописи он уже больше не упоминается никогда.
Тягостная судьба древнего города стала известна только в результате длительных археологических исследований. Удалось установить, что город был разрушен в первый зимний поход монголо-татар, скорее всего, в феврале-марте 1238 года. Возможно, это сделали конные отряды Урянх-Кадана и Бури, шедшие с северо-востока по льду Десны и внезапно обрушившиеся на ничего не подозревавший город. Жители были почти поголовно уничтожены, а сам Вщиж сожжён и разрушен до основания. Поэтому некому было возвращаться и возрождать древний город.
Что же касается других упоминаемых в летописях брянских городков, то о них ничего не известно. Скорее всего, во время походов монголо-татар в 1237 – 1240 годах они не пострадали. Природная защищённость края, богатые зверем леса, рыбные озёра и реки стали привлекать переселенцев сразу же после монгольского нашествия. Вскоре брянские города начинают играть всё большую роль в истории Руси: здесь постепенно складывается новое государственное образование – удельное княжество.

С некоторыми изменениями газета «Десница», № 26 от 26.06.2002 г.


К  Н  Я  З  Ь    Р  О  М  А  Н    Б  Р  Я  Н  С  К  И  Й

В один из октябрьских дней 1246 года к стенам Брянской крепости подъехал вооружённый всадник. После недолгих переговоров со стражей суровый воин проследовал по узким улочкам к княжескому терему и, спешившись, вошёл внутрь. Вскоре княжеские покои огласились громкими криками и рыданиями. Так в отдалённой деснинской крепости узнали о мученической гибели в Золотой Орде великого князя черниговского Михаила Всеволодовича, отца брянского князя Романа.
Тело мёртвого князя татары бросили псам на съедение! О таком позорном конце страшились даже подумать и простые люди, а не только князья. А ведь славный род Романа происходил от сына Ярослава Мудрого – Святослава! Всё было бы иначе и с мучеником Михаилом Всеволодовичем, если бы не его заносчивость и гордость. В 1238 году он даже стал великим киевским князем.
Это были тяжёлые времена. Полчища монголо-татар чёрной тучей прошли над Северо-Восточной Русью. Армию монголов возглавлял внук Чингиз-хана – Бату. Он пытался использовать уцелевшую Русь как своих вассалов и данников и с этой целью направил в 1239 году послов в Киев. Однако гордый и заносчивый Михаил Всеволодович не пожелал даже слушать ханских представителей и отдал приказ умертвить послов Бату.
Подобные злодеяния монголы не прощали. Великий князь Михаил был обречён. Понимая это, он бросает Киев на произвол судьбы и уезжает в далёкую Венгрию искать своей новой судьбы. За короткое время все владения бывшего великого князя захватываются его соперниками, а сыновья довольствуются лишь малым: старший Ростислав мечется по Галицко-Волынской земле, то захватывая города, то вновь их возвращая галицкому князю Даниилу; средний – Роман – уезжает в брянские леса, где основывает на новом месте ещё один Брянск; младшие братья – Мстислав, Симеон и Юрий – поселяются в Карачеве, Новосильске и Тарусе соответственно, тоже в глухих и необжитых лесных местах.
В ответ на убийство своих послов Бату сокрушил все крупные города черниговского княжества, а затем после жестокой осады и беспощадного штурма захватил и разграбил Киев.
…Князь Роман понимал, что за наследие ему досталось. Он знал, что весь род его отца обречён и лишён татарской милости. Однако до гибели князя Михаила ещё оставалась надежда. Монголо-татары почти не заглядывали в глухие леса северного Подесенья. Но Михаил Всеволодович, номинально сохранивший за собой черниговские земли, вернувшись в 1241 году из Венгрии, не спешил на поклон в Сарай-Бату. Лишь в 1246 году он, наконец, отправился на Волгу. И был жестоко убит.
За мужество и стойкость в вере, за отказ поклониться «языческим идолам» Михаил Черниговский был причислен к лику святых, но его сыновья потеряли все шансы утвердить свои уделы ханской волей. Вот почему Роман в дальнейшем долго уклонялся от поездок в Золотую Орду за ярлыком на Брянское княжение. Он понимал, что у него нет прав на удел. Поэтому выбрал место для нового Брянска на очень хорошо защищённых горах – Покровской и Петровской (как мы их и ныне называем) – среди больших оврагов и ручьёв, на берегу довольно широкой и полноводной в ту пору реки Десны. Крепость, сколоченная из дубовых городен, казалась грозной и внушительной. Место было настолько удобным, что в довольно короткое время вокруг быстро разросся посад, и к середине XIII века Брянск превратился в большой город.
Роман Михайлович не только сумел создать своё маленькое процветающее государство, но и добился определённого авторитета у соседей-князей. Большую помощь оказал Роману Брянскому и удачный брак с дочерью Даниила Галицкого – Анной. Не исключено, что благодаря влиянию в Орде Даниила, который сумел войти в доверие Бату-хана, татары не беспокоили Брянское княжество во времена Романа.
От жены Анны у брянского князя было семеро детей – трое сыновей и четыре дочери. Один из сыновей, Святослав, умер ещё в младенчестве, другой – Михаил – скончался при жизни отца в конце 80-х годов XIII века, основав кратковременную и почти неизвестную династию Асовицких князей, последний сын – Олег –  долгое время жил с отцом, совершал вместе с ним военные походы и являлся наследником брянского удела. Одну из дочерей – Агафью – Роман выдал замуж за сына великого смоленского князя, тем самым породнившись со Смоленским домом. Другую, самую младшую – Ольгу – выдал замуж за князя Владимира Волынского. Две другие дочери скончались во младенчестве, первая – во время скитаний великого князя Михаила с семьёй после бегства из Киева, вторая – после приезда в Брянск – от болезни.
Жизнь брянского князя и его домочадцев шла размеренно и спокойно, когда вдруг грянула новая беда. Теперь она пришла с Запада. 1264 год. Литовское войско, как горный поток, стремительно неслось на Брянск. В это время Роман Брянский праздновал свадьбу своей младшей дочери Ольги и Владимира Волынского. Князь сразу же со свадьбы отправился в поход на врагов, «…бился с ними и победил их, сам же ранен был, немало проявил мужества и приехал в Брянск с победою и честью великою», – повествует летописец.
После этой победы, имея влиятельных родственников, брянский князь стал вести себя так же, как и его достойные предки: совершал походы на соседей, добивался «славы и богатства». К этому времени уже умерли главные враги Романова рода – хан Бату и его преемник Берке.
Только в 1285 году летописец вновь упоминает брянского князя: «Роман князь Брянский приходил ратью к Смоленску и пожёг пригороды и ушёл в свой удел».
Вражда князя Романа с Фёдором Смоленским возникла во время поездок князей в Орду, где они воевали на стороне известного ордынского «временщика» Ногая. «Наветы» русских князей, боровшихся за влияние на татарских вельмож, в ту пору были делом обычным. Вот и здесь, узнав об очередном доносе на него, Роман Михайлович так разгневался, что начал войну со Смоленском. Поход на Смоленск был, по-видимому, одним из последних в военной карьере брянского князя. Вскоре он тяжело занемог. К осени 1288 года Роман даже потерял зрение, и по его просьбе в Брянск была доставлена из Киево-Печерской лавры знаменитая икона Богоматери «письма Алимпиева», благодаря которой, как сообщают предания Свенского монастыря, князь вновь прозрел. Тем не менее, предчувствуя приближавшуюся кончину, Роман решил совершить поистине праведное деяние – основать на берегу речушки Свени в сентябре 1288 года знаменитый монастырь.
Князь Роман скончался через два года, отправившись по требованию татарского темника Ногая в очередной поход. Там он и умер в возрасте 65 лет, а его тело было привезено в Брянск и захоронено у стен Успенского собора Свенского монастыря.
Успенский собор, увы, впоследствии много раз перестраивался, менял расположение. Свенское же кладбище так пострадало, что точно узнать, где находится могила Романа Брянского, пока невозможно.

С изменениями «Десница», № 31 от 01.07.2002 г.


М  Е  С  Т  Ь    К  Н  Я  З  Я    В  А  С  И  Л  И  Я

Сентябрь 1294 года был тёплым и солнечным. В воздухе летали лёгкие паутинки, пахло яблоками и душистым сеном. В приветливые дни первого осеннего и новогоднего для русских месяца (Новый год тогда отмечался 1 сентября) постригался в монахи брянский князь Олег. Наследник покойного Романа Михайловича.
В Брянске с самого утра звонили колокола, множество народа толпилось у стен Петропавловского монастыря. Вот пошёл торжественный крёстный ход, возглавляемый духовенством. В скромной монашеской рясе вышел из соборной церкви бывший князь, и вновь ударили колокола...Так остался древний Брянск без князя.
Олег сразу же после смерти отца (около 1290 года), видя, «сколь преходящи и непрочны красоты и богатства земные», отказался от власти, передав её в руки «лучших людей»: бывших придворных отца, военачальников, священников и купцов. Роман Старый оставил сыну княжеский «стол» процветавшего удела. Со всех сторон в хорошо защищённый Брянск бежали многие известные знатные люди, священники, торговцы и ремесленники, сделав город многолюдным и оживлённым. В Брянске часто проживали даже главы Русской Православной Церкви – митрополиты. Новые люди приносили с собой и новые порядки, обычаи, привычки.
Когда Олег Романович устранился от правления, и знать стала злоупотреблять властью, пришлые люди, сговорившись с коренными жителями, возобновили работу веча, народного собрания, созданного ещё при князе Романе Михайловиче, на котором простые горожане обсуждали и решали свои спорные проблемы. Брянское княжество едва не превратилось в средневековую республику по типу Великого Новгорода. Но знать не позволила укорениться демократическим порядкам. «Лучшие люди» стали активно готовиться к восстановлению в уделе единодержавной власти. Но кого же выбрать удельным князем? Карачевского князя Мстислава, родного брата Романа, или его сына Святослава? Но с Карачевским княжеством, землёй вятичей, брянцы не ладили. Это княжество было в ту пору довольно большим: включало в себя части нынешних Калужской, Орловской и даже Московской областей. Как обычно в феодальную эпоху, соседние княжества враждовали. Причин было немало: от традиционно-исторических – разное происхождение – до сугубо бытовых – переманивание ремесленников, споры по пошлинам и сборам с купцов и т.д. И горожане, и многие представители власти были против карачевских князей.
В конечном счёте, после долгих споров приняли решение пригласить на Брянское княжение зятя Романа Старого – Александра Глебовича Смоленского. Великим князем Смоленским в это время был Фёдор Ростиславович. Когда представители Брянска прибыли в Смоленск, они были благосклонно приняты, но их кандидат не нашёл поддержки. Фёдор Смоленский сам имел виды на Брянск и давно объявил «наместником брянским» своего племянника – Андрея Вяземского. Однако Андрей в Брянск не поехал. Тогда князь Александр Глебович самовольно прибыл в Брянск и занял княжеский стол в 1294 году. Здесь он пробыл недолго, поскольку готовился к борьбе за Смоленск, а потому мало вмешивался во внутренние дела брянского удела. Он собирал войска, накапливал продовольствие и серебро.
В 1297 году князь Александр совершил неожиданный поход на Смоленск, где без боя, «хитростью», как повествует летопись, захватил город, объявив себя великим князем Смоленским. В Брянск же он прислал править уделом своего сына, родного внука Романа Старого, Василия.
Однако новый князь с первых же дней своего правления столкнулся с большими трудностями. Василий не особенно обрадовал местную знать, привезя с собой из Смоленска слуг и друзей. Последние существенно потеснили здешних «лучших людей». К тому же молодой князь вынужден был лавировать между знатью и вечевыми горожанами, не отдавая никому предпочтения. Вместе с тем князь Василий вскоре отправился на войну в войско молодого ордынского хана Тохтэ против всесильного временщика Ногая. На этой войне он отличился тем, что охранял шатёр самого царя, не доверявшего соотечественникам, сразился с самим Ногаем и убил его в поединке. За верную службу Орде хан Тохтэ прозвал его «Храбрым».
Вернувшись после почти двухлетнего отсутствия, Василий Храбрый вызвал сильное недовольство брянских горожан (из-за больших потерь среди местных дружинников и ополченцев, а также по причине предпочтения смолян брянцам).
Из-за этого одна из группировок брянской знати тайно вступила в переговоры с дядей князя Василия – Святославом – отправив к нему в Можайск своих представителей и обещая отдать Брянск. К делу подключился и сын умершего к тому времени Мстислава Карачевского – Святослав-Пантелей.
Соединившись, Святослав Смоленский и Святослав Карачевский осенью 1309 года неожиданно ворвались в Брянск и, захватив город, стали наводить там свои порядки. Князь Василий едва успел бежать. Обиженный родственниками, он направился с жалобой в Золотую Орду, к хану Тохтэ. Последний вступился за князя Василия и послал с ним на Брянск большой татарский отряд.
2 апреля 1310 года Василий подошёл к Брянску с татарским войском и послал своих людей на переговоры с князем Святославом. В это время в городе находился проездом глава Русской Церкви митрополит Пётр. Он склонял князей к миролюбию, заклинал несчастного Святослава Брянского не вступать в битву с Василием, но безуспешно. Заносчивый Святослав решил испытать судьбу в открытом бою. Однако он явно переоценил свои возможности. Василий, поддерживавший тайно и явно связи со своими сторонниками в городе, не скупился на обещания горожанам «защиты, честного суда и права на вече». Вот почему брянцы не поддержали Святослава и, не вступая в битву с татарами, бросили его на произвол судьбы. Оставшись со своей дружиной один на один против татар, Святослав отчаянно сражался, пока не сложил свою «буйну голову».
Въехавший в город как победитель, Василий сразу же прекратил бесчинства и погромы, которые попытались организовать татары. Совершенно не пострадали брянские церкви: князь договорился с союзниками не разорять город и не трогать русские святыни. Сразу же после занятия Брянска Василий, не желая держать ордынцев в городе и стремясь исполнить обещание расплатиться с ними, повёл войско на Карачев, где сидел на княжении другой его обидчик – Святослав Мстиславович. Вот здесь и взяли татары, да и брянские воины, «богатства несметные». Князь Святослав-Пантелей был убит.
Завершив поход на Карачев, татары, довольные добычей и богатыми подарками, отправились в Золотую Орду, а князь Василий – укреплять свою власть в Брянск. И он, вероятно, будучи человеком властным и энергичным, добился бы этого, если бы не отмеренный ему историей срок – в начале 1314 года князь неожиданно умер, не оставив наследников. 
С изменениями «Десница», № 35 от 28.08.2002 г.


РОМАН   ГЛЕБОВИЧ   НА   БРЯНСКОМ   «СТОЛЕ»

Ранняя весна 1314 года для брянцев была мрачной и тревожной. Со всех сторон окружали удел неприятели. И не только иноземные, но и свои, русские, удельные князья. Сразу же после смерти своего князя Василия брянцы направили в Смоленск к недавно провозглашённому великому смоленскому князю Ивану Александровичу посланцев с сообщением о трагическом событии и с просьбой прислать в Брянск нового князя.
В это время в Смоленске фактически правил Роман Глебович, владевший к тому же Торопецким уделом. В 1300 году он сражался в войске князя Александра под Дорогобужем, был «уязвлён» стрелой и едва выжил. Он имел немалые заслуги перед великим смоленским князем и был в «большой чести» у последнего. Когда же Александр Глебович умер, Роман как старший в семье опекал наследника Ивана, который, желая избавиться от этой опеки, и назначил Романа Глебовича брянским князем. Тот не отказался от богатого удела, поехал в Брянск, где и был встречен местной знатью с ликованием: в отличие от своего предшественника Василия, Роман приехал без многочисленной свиты.
Князь Роман Глебович был достойным продолжателем славных дел своих удельных предшественников. Он полностью отвечал требованиям тогдашней обстановки как профессиональный воин. В своё время этот витязь со своей дружиной совершал набеги даже на шведские владения.
Полностью доверяя здешним «лучшим людям», но не возбуждая «чернь», новый князь начал совершать военные походы на своих западных соседей – литовцев. Литва в это время, с приходом к власти великого князя Гедимина, стала особенно опасна. Постепенно захватывая западные русские земли, литовские князья проявляли большую политическую хитрость, действуя «кнутом и пряником». Они были достаточно веротерпимы, не препятствовали на своих землях православному богослужению. Многие знатные люди Литвы стали принимать православие, что вызывало симпатию к ним в русских землях. К тому же Литва активно сражалась с монголо-татарами и не покорилась им! Литовцы долгое время не платили Сараю дани, и редкие посольства в Орду с подарками практически не разоряли простых людей и торговцев, как это было на Руси. В довершение ко всему, литовская знать вступала в браки с русскими людьми, постепенно смешиваясь с ними, и уже к началу XIV века Литовское государство было более чем наполовину русскоговорящим.
У русских появился выбор, кому покориться. Или Орде, где вскоре был принят ислам, или веротерпимой Литве. Близкие по языку, вере и обычаям литовцы имели все шансы покорить русские земли. Однако местные удельные князья ещё сохраняли свою власть.
Литовский князь Гедимин решил покончить с этим. Понимая, что удельные княжества разрушают государство, он стал насаждать на всех вновь присоединённых землях систему наместничества под единым великокняжеским управлением. С 1316 года Гедимин, попытавшись сначала безуспешно убедить русских князей перейти под его правление, начал активные военные действия. Оказались затронутыми и интересы брянского князя.
В 1320 году в Брянск примчался зять Романа Глебовича – галицкий князь Лев Юрьевич. Весной следующего 1321 года литовские войска двинулись на Киев. Киевский князь Станислав обратился за помощью в Брянск и Орду. Большое брянское войско вместе с отрядами Льва Галицкого пошло на помощь и вскоре соединилось с татарской конницей. Литовская армия приблизилась к Киеву и остановилась в 25 километрах от него на берегу реки Ирпень. Здесь и произошло решающее сражение. Сначала литовцы осыпали своих противников русской бранью (поскольку в их рядах было немало русских) за то, что те вступили  в союз с «погаными ордынцами», а затем решительно пошли в атаку.
Простые русские воины, услышав позорящие их речи, были «весьма смущены» и заколебались. Однако сражение было очень жестоким и кровопролитным. В бою сложили свои головы Лев Галицкий вместе со своими лучшими воинами. Татарские отряды, не выдержав удара, позорно бежали. За ними умчались и отряды ополченцев, не желавших воевать вместе с «басурманами». Литовцы одержали решительную победу, заняли Киев, а князья Станислав Киевский и Роман Глебович Брянский, чудом избежав плена, ушли в Рязань. Литовская армия двинулась дальше на восток, почти не встречая сопротивления.
В Брянске в это время оставался молодой сын разбитого Романа – Дмитрий – в качестве наместника отца. Узнав о вторжении литовцев, он начал поспешно готовиться к отражению возможной осады. В Брянске в это же время появились литовские лазутчики, которые при поддержке простых горожан свободно ходили по городу и активно убеждали жителей открыть ворота единоверцам. Наконец перед стенами Брянска оказались и литовские отряды Посланец Гедимина, прибыв в княжеский терем, потребовал у Дмитрия покорности. Знать, духовенство, торговые люди посоветовали князю «решить дело миром». Дмитрий ласково встретил литовского посла и заверил его в своей дружбе и готовности уступить. Через некоторое время ворота брянской крепости открылись, и вооружённая литовская знать была впущена в княжеские покои. Расхвалив незваных гостей, хитроумный Дмитрий пригласил их к богатому столу. Миролюбивые речи князя подействовали: литовцы «утвердили» за Дмитрием Романовичем брянский удел, а его отца фактически лишили «стола».
Роман Глебович так и не вернулся в Брянск: он скончался: или от ран, полученных в битве на реке Ирпень или от «морового поветрия», часто опустошавшего Русь: больше о нём ничего не известно.

С изменениями «Десница», № 39 от 25. 09. 2002 г.


НЕПОКОРНЫЕ БРЯНЦЫ

В один из тёплых августовских дней 1330 года брянцы пышно праздновали свадьбу дочери князя Дмитрия Елены. Женихом был кашинский князь Василий, сын убитого в Орде Михаила Тверского. На городскую площадь выкатили бочки пива и «хмельного меда», там же жарили на открытом огне целые туши домашнего скота и лесной дичины. Ежечасно звонили колокола всех городских церквей. Благовест был слышен далеко за стенами города…
Это событие свидетельствовало о независимом поведении князя Дмитрия. Ведь Михаил Тверской погиб от рук татар в результате политики московского князя. Сближение с сыном покойного – уж не вызов ли Москве? Брянск в это время занимал важное место в стратегических планах Ивана Калиты. Открыто враждовать с Калитой князь Дмитрий не хотел, но от предложения вступить в союз отказался. Ему пока удавалось лавировать между Литвой и Москвой, сохраняя при этом дружеские отношения с Золотой Ордой. Татары же, проводя свою политику стравливания русских князей, попытались поссорить брянского князя со смоленским. Весной 1334 года два знатных ордынских военачальника Калонтай и Чирич со своими отрядами подошли к Брянску. От имени хана Узбека они потребовали от брянского князя участия в их походе на Смоленск. Дмитрий, имевший татарский ярлык на право княжения, регулярно плативший Орде дань, был вынужден примкнуть к ордынскому воинству.
Вскоре у стен Смоленска произошло кровопролитное сражение, но ни одна сторона не смогла одолеть противника. Смоленский князь Иван отошёл в город, где «засел», готовясь к новой битве. Татары же разбежались по окрестным сёлам – грабить местных жителей. Через некоторое время ордынцы были так загружены богатой добычей что уже больше воевать не желали, о чём и заявили князю Дмитрию. Князь тоже не хотел войны со своим северным соседом и предложил Ивану Смоленскому мир на вечные времена, который и был заключен между ними.
В Брянске жители были крайне недовольны походом своего князя. С большим трудом Дмитрию удалось утихомирить разгневанных горожан, обещая им «не воевать впредь русских земель заодно с погаными».
Великий владимирский и московский князь Иван Калита был возмущён поведением брянцев и смолян. Согласовав свои планы с Золотой Ордой и получив от хана Узбека большое конное войско, Калита организовал поход на Смоленск. Сам великий князь в нём не участвовал, а назначил военачальниками своих лучших воевод.
В декабре 1339 года объединённое войско вошло в Смоленское княжество через Вяземско-Дорогобужский удел, которым владели Глеб и Фёдор – сыновья князя Святослава, убитого у стен Брянска в 1310 году. Они не только не оказали сопротивления врагам, но, наоборот, встретили их как друзей: обеспечили продовольствием, фуражом и даже пообещали участвовать в совместных военных действиях против Смоленска. Князь Глеб, мечтавший заполучить в свои руки богатый Брянский удел, посоветовал воеводам прежде совершить поход на юг и изгнать князя Дмитрия. Видимо, он забыл о несчастной судьбе своего отца! Московско-ордынским военачальникам идея понравилась.
Так брянский князь Дмитрий, не оправдавший ожиданий хана Узбека и разгневавший за связи с Литвой Ивана Калиту, отказавшись пойти с объединённым войском на Смоленск, был принесён в жертву. Судьба его была решена. Часть московского воинства вместе с отрядами ордынца Товлубия совершила неожиданный манёвр и быстро подошла к Брянску. Дмитрий едва успел бежать в Литву. Победители вошли в город и провозгласили брянским князем Глеба.
Карательный поход на Смоленск закончился полным провалом. Князь Иван Смоленский так хорошо подготовился к осаде, что враги, увидев неприступную крепость, даже и не пытались её взять. Побродив по окрестностям, враги ушли «несолоно хлебавши».
Положение узурпатора Глеба в Брянске было непрочным. Горожане негодовали, что «поганые» свергли их законного князя. А когда князь Глеб, наобещавший своим союзникам – татарам – «с три короба», начал дополнительные поборы с жителей удела, те окончательно вышли из повиновения.
Глеб, пытаясь успокоить брянцев, обратился за помощью к духовенству. Но местные священники были немы и глухи. Для поддержки московского ставленника в Брянск прибыл митрополит Феогност и стал убеждать «лучших людей» покориться Глебу. Возможно, знать и послушалась бы увещеваний священника, но простые горожане не покорились! Они собрались на вече и потребовали, чтобы князь немедленно покинул город. Наступил священный для Руси праздник – день святого Николая. Митрополит Феогност попытался сделать этот день днём примирения, но что он мог «супротив веча»?! Разъярённая толпа, убедившись, что мнение большинства ничего не значит для знати, перешла к решительным действиям. Вооружившись кто чем мог, брянцы направились к резиденции незаконного правителя. Напуганный Глеб выбежал из терема и попытался спрятаться в Никольской церкви, где его закрывал собой митрополит Феогност. Восставшие оттеснили митрополита, схватили князя и вытащили его на улицу. На голову несчастного Глеба обрушились камни, дубины, топоры. Уже через несколько мгновений всё было кончено: рассечённое и разорванное на части тело узурпатора было разбросано по всему городу – «псам на прокорм».
В Литву к законному князю Дмитрию были посланы верные люди, и уже через несколько дней он прибыл в Брянск.
Казалось бы, любовь и народное доверие гарантировало Дмитрию Романовичу дальнейшее спокойное правление. Однако князь так не считал. События 6 декабря 1340 года напугали его. И он стал потихоньку избавляться от зачинщиков недавних беспорядков: одних горожан выслал в отдалённые земли удела, других забрал в ополчение с перспективой отправить их на передовую, где было мало шансов уцелеть. Городская темница, постоянно перестраивавшаяся в сторону расширения, была переполнена «подозрительными людьми».
По-иному стал смотреть Дмитрий и на союзников. Желая упрочить политическое положение, он в 1341 году выдал свою дочь Феодосию, «красавицу знатную», за сына Ивана Калиты – будушего великого князя владимирского и московского Ивана II (Красного). Однако не прошло и года, как она неожиданно умерла, и отношения с Москвой вновь расстроились.
Последние годы Дмитрия Романовича прошли без серьёзных потрясений. Лавируя между более сильными государствами, жестоко расправляясь с любым проявлением недовольства черни, он дожил до глубокой, по тогдашним представлениям, старости – почти до 62 лет. И умер в 1352 году от чумы, не оставив наследника. Смерть его была неожиданна и скоропостижна: князь вдруг «почернел лицом, покрылся пятнами и рухнул на полати». Погребение прошло почти незаметно: брянцам было не до того: в город пришла «чёрная смерть».
С изменениями «Десница», № 5 от 29.01. 2003 г.


КОНЕЦ  БРЯНСКОГО  УДЕЛА.

    Чёрный удушливый дым, со всех сторон окутавший Брянск жарким летом 1352 года, был виден далеко за городом. Периодически гудели колокола, но не радостным благовестом, а звоном, полным скорби и печали. «Чёрная смерть» – чума – пришла внезапно. Сразу после приезда смоленских купцов, принёсших в Брянск «поветрие», заболел и умер князь Дмитрий Романович. Страшная болезнь быстро распространялась по городу. По совету священников жители стали жечь можжевельник, пытаясь очистить воздух. Но это не помогало: инфекция косила целые семьи. Отчаявшиеся горожане, не видя нигде спасения и помощи, подняли  «бунт великий» и потребовали от знати «ответа за грехи». Вновь ожил «вечевой дух», и на городской площади собрались обезумевшие от страха и страданий брянцы.
  Местная знать попыталась уговорить горожан «не творить воровства», но против веча она была бессильна. Разгневанная толпа, объявив на вече виновниками всех бед знать и богатое купечество, начала грабить их имущество. Напуганные власти послали своих людей в Смоленск с просьбой прислать в Брянск нового князя с войском для подавления мятежа.
  Великий  князь Смоленский Иван Александрович, не долго думая, благословил на брянское княжение своего сына Василия, который, не испугавшись чумы, прибыл в мятежный Брянск. Огромного роста, красивый и суровый, «воин великий» Василий произвёл глубокое впечатление на горожан. За его  «породу» (а Рюриковичи всегда отличались высоким ростом) брянцы и прозвали его «Большим».
   К тому времени великий князь Смоленский подпал под влияние Москвы – этому способствовал поход на Смоленск Симеона Гордого Московского. И сын его Василий «сел» на Брянское княжение с благословения Москвы. Это вызвало гнев и раздражение у великого князя Литовского, который уже давно претендовал на пока ещё независимые русские княжества и уступать их Москве не собирался. Только эпидемия чумы удержала литовцев от немедленного вторжения на Русь. Однако посланцы из Литвы неоднократно приезжали  в Брянск, требуя от Василия Ивановича отказа от дружбы с их врагом – Москвой.
    Надо сказать, что Литовское государство в ту пору было в большей степени русским, чем литовским. Князья, их приближённые, богатые и знатные люди свободно говорили на русском языке. Подавляющее большинство населения исповедовало православное христианство. Да и более двух третей территории Литвы составляли на ту пору бывшие древнерусские земли. Фактически, присоединение русских земель к Литве, было одним из вариантов их объединения. И как знать, может, такое объединение – с центром в Литве, а не в Москве – было бы более благоприятным для россиян? По крайней мере, в  ту пору русским людям жилось в Литовском государстве гораздо лучше, чем в Московском: Литва долгое время не преследовала православную церковь, налоговое бремя было намного меньше, а население, осваивающее пустоши – новые земли – вообще  полностью освобождалось от налогов. Идея «тяготения» русских земель к Москве надуманна и навязана нашей исторической науке. 
На самом деле и смоляне, и брянцы относились к Московскому княжеству с опасением а, порой, даже с ненавистью. А как же иначе могли они воспринимать союз Москвы с Ордой, совместные походы московских и татарских отрядов на «непокорные» русские земли, тяжёлый ордынский налог вкупе с неумеренными аппетитами жадных и жестоких московских князей? Поэтому и брянцы смотрели в сторону Литвы с надеждой – как на защитницу и от татар, и от Москвы. Осенью 1356 года великий князь Литовский Ольгерд, недовольный бесполезными переговорами с Василием Большим, послал, наконец, на Брянск хорошо вооружённое войско. Князь Василий стал готовиться к осаде, однако жителя всячески мешали ему. Когда же Василий попытался применить силу и «сурово покарал» нескольких «зачинщиков смуты», в городе вспыхнул новый бунт. Опять зазвонили колокола, и толпа, собрав на городской площади вече, объявила: «Быть под Литвою, а князю отправляться в Смоленск!» Князь Василий не имел сил противостоять бунтующим жителям. Все  хорошо помнили события 6 декабря 1340 года, когда разъярённые брянцы растерзали ненавистного им узурпатора Глеба, потому что тот ослушался вече и отказался покинуть город. Поэтому князь, «разгневавшись вельми», бросил свою семью на произвол судьбы и отправился искать защиты у своего сюзерена – золотоордынского хана Джанибека. Тот поддержал своего данника. Тем временем литовцы, взяв в плен взрослого наследника князя Василия Ивана, вошли в мятежный Брянск, пленили княжескую семью, отправили её в Литву, а в городе посадили своего наместника. Весной 1357 года татарские войска, ведомые Василием, подошли к стенам Брянска. Князь потребовал от жителей покорности и смирения. Напуганные брянцы, видя со стен города «лес копий» и «великую силу татарскую», после недолгих колебаний открыли ворота. Татарские военачальники были щедро награждены «из казны княжеской», а рядовые воины успели награбить немало добра и «взять в полон» русичей ещё по пути к Брянску. Как только татары покинули Брянск, жители города, помня «доброе литовское правление», вновь собрались на вечевой площади. Два месяца уговаривал князь Василий своих мятежных подданных, пытаясь их утихомирить. Но вдруг совершенно неожиданно, вероятно от сердечного приступа, скончался. Городская знать сразу же объявила князем сына Василия Большого – двадцатилетнего Ивана. Однако тот находился в литовском плену, и о его княжении нужно было договариваться с Литвой. Но горожанам пришлось не по душе решение знати, поэтому они вновь собрали вече и потребовали полного подчинения Литве! Войска князя Ольгерда уже находились на подступах к Брянску и ожидали развития событий. Когда же посланцы из города сообщили литовскому князю о решении веча и мятеже, Ольгерд без промедления ввёл свой отряд в Брянск, готовый «быть навеки с Литвою». Княжич Иван ещё некоторое время оставался жить в литовском плену, где он считался гостем великого князя. Брянское княжество вошло в состав Великого княжества Литовского в качестве провинции. С той поры князья назначались в Брянск великим литовским князем и самостоятельно распоряжаться  землями уже не могли.
С изменениями «Десница», № 7 от 12.02.2003 г.

РОМАН МОЛОДОЙ

В один из жарких июньских дней 1357 года к Брянску подошёл большой литовский отряд. Празднично одетая городская знать, духовенство в богатых ризах вышли навстречу посланцам князя Ольгерда с хлебом и солью. Во главе литовцев ехал статный, светловолосый красавец. Произнеся здравицу и опрокинув бокал хмельного мёда, знатный гость поклонился в пояс встречавшим. Так прибыл в Брянск первый наместник Великого княжества Литовского Роман Михайлович Черниговский.
Ещё были живы старики, помнившие первого брянского князя с таким же именем – доблестного Романа Старого. У брянцев появились надежды на возрождение былой славы удела. Нового князя, правнука Романа Старого, прозвали Молодым – чтобы не путать с основателем Брянска.
Литовцы, однако, вовсе не собирались возрождать величие Брянска. И город, и земли бывшего удела были нужны им для своих целей – усиления и расширения Литвы. Поэтому не случайно в Брянск был прислан именно Роман Молодой. Русский князь должен был «приручить» местное население, показать, что новые литовские власти уважают местные обычаи, законы и язык. «Старин не правим, новин не вводим, – так говорили литовцы о своей политике на присоединённых русских землях. Титул «князя» номинально у Романа сохранялся, но во всех делах он должен был полностью подчиняться Великому князю Литовскому. В городе постоянно находились наблюдатели Ольгерда: тайные осведомители были готовы в любой час послать в Вильно, столицу Литвы, необходимую информацию.
Брянский наместник Роман Молодой происходил из династии князей Асовицких, родоначальником которой был старший сын Романа Старого Михаил. Мгла веков скрыла от нас семейную трагедию старого Романа. Известно лишь, что он лишил старшего сына права наследования и назначил своим преемником младшего сына Олега. В довершение ко всему основатель Брянска сослал Михаила в отдалённое поселение Асовичи. Потомки асовицких князей были обойдены, и когда Олег ушёл в монастырь: в Брянск пригласили править смоленского князя. И, тем не менее, род Асовицких князей не угас. Они «тихо» пережили и сурового Романа Старого, и правление в Брянске смоленских князей, и наступление Литвы… Потомки Михаила Асовицкого ушли на литовскую службу. Его внук (отец Романа Молодого) Михаил за заслуги перед Литвой считался другом великого князя Ольгерда. После присоединения к Литве Брянска литовцы послали в этот стратегически важный город сына своего заслуженного подданного – Романа Михайловича.
Поначалу Роман Молодой вёл себя как верный ставленник Литвы: ходил в походы под литовским флагом, регулярно отсылал Ольгерду денежные поступления. Однако вскоре, уверовав в свою самостоятельность и исключительность, брянский князь попытался проводить свою собственную политику. Его представители побывали в Москве у князя Дмитрия. Об этом узнали литовцы и встревожились. А когда  Роман Михайлович летом 1363 года оказал тёплый приём московскому митрополиту Алексию, Ольгерд был сильно разгневан.
В августе 1363 года к Брянску было послано большое литовское войско. Князь Роман, понимая бесполезность борьбы, бежал со своей семьёй на юг. В Брянске утвердился новый правитель – сын Ольгерда Дмитрий.
Роман Молодой попытался отсидеться в городе своей жены Марии – Коршеве, расположенном на востоке Черниговской земли, на реке Сосне. Но литовцы не дали ему покоя. В конце 1363 года они взяли Коршев. Тогда Роман с семьёй бежал в Москву к князю Дмитрию, где был принят в качестве «служилого князя».
В дальнейшем Роман Михайлович достойно служил Дмитрию Московскому вплоть до его смерти. В 1375 году имя Романа появляется в летописном рассказе о походе Дмитрия на Тверь, где бывший брянский князь возглавлял один из полков. А в 1380 году Роман Молодой, один из лучших московских полководцев, участвовал в Куликовской битве. Именно он находился в знаменитом «засадном полку» князя Владимира Серпуховского, который, ударив неожиданно в тыл Мамаева войска, опрокинул татарскую армию и внёс решающий вклад в ту великую победу.

С изменениями «Десница», № 21 от 21.05.2003 г.


И   НИКТО   НЕ   ЗАЩИТИЛ

В августе 1399 года в Брянске появились посланцы великого князя Литовского Витовта с печальной вестью. Погиб брянский наместник – князь Дмитрий Ольгердович. Город погрузился в глубокий траур. Каждая десятая семья потеряла кормильца: лучшие сыны города сложили свои головы на чужбине. Ни один брянский воин не вернулся с кровавой сечи на Ворскле. Такого не было и после Куликовской битвы!
Самоуверенный, плохо подготовившийся к сражению Витовт, решивший сокрушить могущество Золотой Орды, был разбит. Положение ещё можно было бы спасти, если бы великий князь не бросил на произвол судьбы войско и не бежал. Литовцы и русские сражались отчаянно. Полностью погиб весь брянский отряд со своим князем Дмитрием. Небольшая речка Ворскла, левый приток Днепра, обагрилась кровью.
Незаметно, без торжественных встреч и пиров, в городе появился новый правитель – прежний брянский наместник Роман Михайлович Молодой, изгнанный из Брянска ещё великим князем Литовским Ольгердом в 1363 году. Теперь он назывался Молодым только по традиции: князю было уже 69 лет. Со смертью Дмитрия Донского закончилась и служба Романа Молодого Москве. Новому московскому князю Василию он уже не был нужен. Витовт Литовский, узнав о таком положении Романа, решил не отказываться от услуг прославленного воина.
Брянск принял нового князя спокойно, как будто тот и не покидал город. Вскоре в Брянске вновь появились посланцы Вильно: князь Роман Михайлович получил приказ отправиться в Смоленск и наладить там управление, поскольку город не приносил доходов великокняжеской казне.
Прибыв в Смоленск, Роман Брянский довольно быстро нашёл общий язык с городской знатью. Но и его враги не дремали. Прежний смоленский князь Юрий Святославович, изгнанный Литвой, нашёл приют и защиту у своего тестя – рязанского князя Олега. В мае 1401 года рязанское войско, ведомое князьями Олегом и Юрием, неожиданно оказалось у стен Смоленска. Город был довольно хорошо укреплён, чтобы выдержать и не такую осаду, а брянский князь Роман умел воевать! Однако горожане, поддавшись на посулы лазутчиков князя Юрия, в одну из ночей открыли ворота и «с восхищением приняли своего законного князя». Юрий, ослеплённый местью, безжалостно расправился со своими врагами. Князь Роман Михайлович, множество смоленских и брянских бояр, «державших сторону Литвы», были обезглавлены…
В Брянске узнали о случившемся от дружинников князя, которые чудом спаслись. Гнев и скорбь вновь охватили город. Брянцы, собравшись на вечевой площади, потребовали немедленной мести и предания огню Смоленска. Было собрано большое войско. Великий князь Литовский Витовт прислал в Брянск нового наместника – князя Свидригайло Ольгердовича.
Литовская армия не дошла до Смоленска: появился новый враг. Сын великого рязанского князя Родслав решил попытать счастья и взять Брянск. В 1402 году на берегах Оки близ города Любутска произошло сражение. Рязанские войска были разбиты, а княжич Родслав попал в плен. Жестоко избитый брянцами «в отца честь», пленник провёл в литовской темнице три года, пока литовцы не отдали его, слепого и «умом ослабшего», Рязани за огромный по тем временам выкуп в 2 тысячи рублей.
Новый наместник Свидригайло не стал надёжным защитником Брянска и его достойным правителем. Он всюду подозревал «измену и бунты», едва ли не в каждом людном месте находился его шпион. Люди нового наместника вмешивались почти во все дела брянцев. Даже за браки, крещения и отпевания покойников они требовали с населения дополнительную плату в пользу князя. Узнав, что в Брянске в Петропавловском монастыре ведётся собственное летописание, Свидригайло решил положить этому конец. Он потребовал от монахов передать ему все архивы бывшего удела. Брянское летописание было начато ещё при Романе Старом и продолжено его сыном князем Олегом. И вот теперь древние документы были изъяты и отправлены в литовскую столицу, а сами монахи, хранившие летописи, посланы в Свенский монастырь «искупать грехи».
Наконец, терпение жителей Брянска иссякло, и к Витовту прибыло целое посольство из знатных горожан с жалобами на Свидригайло. Великий князь Литовский был очень недоволен своим брянским наместником: тот совершенно не считался с ним и даже перестал ходить в военные походы. Жалоба брянцев переполнила чашу терпения. Витовт немедленно послал к Свидригайло гонца с требованием явиться в столицу.
Напуганный Свидригайло бежал из Брянска в Москву «под крыло» Василия I. Тот, надеясь на помощь Свидригайло, начал готовиться к большой войне. То же делал и Витовт.
1 сентября 1408 года литовская и московская армии встретились на реке Угре. 12 дней простояли войска, выжидая и проводя разведку, но на сражение не решились, заключили перемирие и разошлись. Во время «стояния» по приказу Василия Московского и наводке Свидригайло татары, союзные Москве, совершили набег на Брянск и заняли город. Витовт, узнав о вторжении, послал большой отряд защитить Брянск, но было поздно: от города остались одни тлеющие головешки. Виновник несчастий Брянска Свидригайло недолго пробыл союзником Москвы. Уже в декабре 1408 года он, напуганный татарским набегом, бежал из Владимира назад в Литву. Витовт принял беглеца и вернул ему под управление прежние земли, включая Брянск. Но этот лежавший в руинах город уже не интересовал авантюриста. Вплоть до смерти Витовта Свидригайло занимался интригами, переезжая из города в город, и ни разу не посетил Брянск. Ему удалось-таки добиться своей цели – стать великим князем Литовским. А земли прежнего Брянского удела были лишены статуса княжеского наместничества: теперь это была заурядная провинция Литвы.

С изменениями «Десница», №  40 от 01.10.2003 г.


РОМАНТИК   С   БОЛЬШОЙ   ДОРОГИ

Как-то в один погожий июльский день поехал я за грибами. Промчавшись на велосипеде мимо села Домашово, я сбавил скорость, съехал с асфальта и медленно двинулся вдоль кромки овсяного поля по укатанной земляной дороге. Наконец перед глазами предстала большая горка – верная примета богатого грибами леса. Мои расчёты оказались правильными: через пару часов я наполнил корзину отборными подосиновиками и боровиками.
Немного отдохнув, я быстро подъехал к заветной горке, надеясь поскорее добраться до асфальтовой дороги, как вдруг увидел у её подножия ярко-зелёные «Жигули», а на вершине – копошившихся людей. Вокруг не было ни души, и только издалека доносились приглушённые голоса. Я пошёл на звуки и был приятно удивлён: на самой вершине холма стоял мой старый товарищ по учёбе на истфаке.
– Эй, Борис! – крикнул я. – Какими судьбами?
Мой товарищ от неожиданности опешил и даже вроде бы испугался, но быстро успокоился и улыбнулся.
– Да вот определяю содержимое здешнего кургана, – усмехнулся он. – Поступили сведения, что тут, за Домашовом, находится целое захоронение…Якобы здесь погребён то ли какой-то князь, то ли древний вождь, а то и скифский царь!
– Ну, ты даёшь! – возразил я. – Курган-то надо раскопать! А сколько ещё надо оформить документов на право раскопок! Попробуй-ка, получи «открытый лист»!
– Зачем мне «открытый лист»? – засмеялся собеседник. – Кому это надо? Власти в открытую ограбили весь народ, и никому до этого нет дела! Или ты забыл про Чубайсову «приватизацию»? А ты об «открытом листе»!
Я посмотрел вперёд и увидел, как молодые люди закрепили на вершине холма чёрный разборный столик с небольшим телевизором, напоминавшим монитор компьютера.
– Ладно, – тихо сказал Боря. – Вот пойдём, посмотришь на монитор. Сейчас ты увидишь кое-что интересное. Эй, ребята! – распорядился он. – Доставайте-ка щуп!
Один из парней быстро извлёк из длинного чёрного ящика заострённый металлический шест, присоединил его к зелёной коробке и поднёс прибор к монитору.
– Подключай его к компьютеру! – скомандовал Борис. – Так…Быстрей! А теперь втыкай искатель в землю!
На голубом экране монитора засветилась яркими красными буквами надпись на английском языке: – Прибор готов к поиску.
Как только острый шест воткнулся в землю, Борис нажал на компьютерную клавишу, и на экране появилась надпись на английском языке: – Высота насыпи – 8,5 метров, состав почвы – глина, насыпь – искусственная, цветного металла – только следы..Железо…качество…процентное содержание…
– Это не надо! – бросил Борис. – Цветняка нет, значит, и смотреть нечего!
– Подожди, что же там за железо? – с волнением воскликнул я. – Уж не снаряды ли Отечественной войны?
– Да ты что? – улыбнулся собеседник. – Это же глубокая древность! Славянский курган!
Он нажал кнопку клавиатуры, и на экране вновь появился английский текст:  «Металл – железо, предположительно, наконечник копья, два экземпляра, стрелы –двенадцать штук, пластина, предположительно, нож, одна…
Борис нажал ещё одну клавишу: – Высокая степень окиси железа. Железо плохого качества. Сохранность изделий…30 процентов.
– Видишь, зачем же мне теперь «открытый лист»? Копать мы тут не будем! Лезть на такую глубину ради кучки ржавых стрел глупо!
Он нажал ещё одну клавишу, и компьютер загудел, печатая текст. Не прошло и полминуты, как из принтера вылез испещрённый мелким шрифтом английского текста листок. Борис наклонился, извлёк его и протянул мне: – Видишь, что напечатано красными буквами? Это абсолютно точные данные! Синими – примерная, сравнительная характеристика, а зелёными – гипотеза, предположение компьютера…К счастью, почти всегда удачное…
Из этого текста стало ясно, что курган относится к восьмому веку нашей эры, принадлежит какому-то высокому, сильному мужчине, предположительно, племенному королю, захороненному с лошадью и двумя женщинами. Король умер естественной смертью, а женщины, судя по более прочным костям, были умерщвлены при его похоронах. Кости сохранились плохо: все сильно обуглены. Много в могиле и костей домашних животных. Из вещей, захороненных там, помимо железных изделий, много глиняных черепков от посуды, мелко изломанных пластами земли. От некогда бронзовых изделий остались только окиси, по которым определить вещи нельзя…
– Ну, теперь понял, что раскопки бесперспективны? – улыбнулся Борис.
Я молчал, потрясённый.
– Вот это и есть современная техника. Она стоит немалых денег!
И он вкратце рассказал о своём жизненном пути. После окончания пединститута он недолго проработал школьным учителем: зарплата была маленькая, дети учиться не хотели, словом, интереса к работе не было. Поработал немного археологом, так, для опыта. Попрактиковал и переводчиком, пока, наконец, не наступила пора «демократизации и гласности». Тут уж он вовсю развернулся. В своё время Борис коллекционировал старинные монеты. В первые годы тяжёлой нужды ему потребовались деньги. После долгих поисков он нашёл рынок сбыта – в Москве, на Арбате – и выгодно продал свою коллекцию. Там же он познакомился с неким Игорем Петровичем, который и стал его «крёстным отцом». Борис, научившись уму-разуму от этого уважаемого человека, сколотив отряд из таких же энтузиастов с большой дороги, как и он, стал проводить самостоятельные раскопки без санкций государства. В основном искали золотые и серебряные вещи, но не гнушались и всевозможных декоративных изделий из меди и бронзы, если они были хорошей сохранности: амулетов, крестиков, колец, ремённых пряжек, словом, всего, что представляло историческую ценность. «Товар», добытый раскопками, наш друг сбывал Игорю Петровичу, а тот, в свою очередь, известным ему антикварам. Доходы делили пополам.
– Как-то раз у села Кветунь нам удалось откопать из довольно глубокого шурфа большой глиняный кувшин, – улыбнулся Борис, – а в нём мы обнаружили старинные, первые русские монеты времен князей Владимира Святославовича и Святополка – так называемые сребреники и златники – первой половины одиннадцатого века! Там же была и целая куча хорошо сохранившихся серебряных арабских монет – дирхемов. За каждый сребреник я получил по 8 тысяч долларов, а за златник – по 15 тысяч! Вот тогда-то я и купил себе этот американский прибор. И дела пошли! Много чего было найдено и в унечских курганах, и на Стародубщине…Исколесили весь край, практически перелопатили всё, что только можно. Дошли до того, что даже стали обследовать места сражений последней войны…
– Так вы искали даже боевое оружие?!
– Да на кой оно нам ляд! Нам было нужно другое…Знаешь, есть такие нагрудные бляхи, которые носили на себе немецкие солдаты. Там были выбиты номера, зашифрованные имена, и по ним можно установить имя погибшего. За них в Германии давали от 15 до 20 тысяч марок! Вот это был бизнес! Повыгодней прочей археологии!

«Десница», № 42 от 15.10.2003 г.


СТАВКА НАМЕСТНИКА

Самый древний город на Брянщине  – Карачев – основали беглые хазары.

Долгое время считается, что название города произошло от тюркских слов «кара»   и «чев» - «чёрный лес». 
  Действительно, слово «кара» во всех диалектах тюркских языков переводится как «чёрный», но вот слово «чев» можно перевести как «лес» с очень большой натяжкой. К тому же в древних летописях писалось «Корачев» (с ударением на первом слоге). Русские учёные обнаружили это ещё задолго до революции. Архивные документы Орловской губернии позволили установить, что Карачев – не только самый древний город на Брянщине, но и, пожалуй, один из древнейших на Руси – был основан хазарами и получил название от хазарского слова «корачи» – «господин», «повелитель». «наместник».
…Летом 735 года полчища арабов вторглись в пределы Хазарского каганата. В панике хазары покидали свои родные места – нижнее Поволжье и Северный Кавказ – и бежали на север.
Появление остатков некогда многочисленного хазарского войска, прекрасно вооружённого, в блестящих латах и кольчугах, произвело сильное впечатление на славян, обитавших в ту пору в глухих лесах. Не зная о катастрофе, постигшей хазарское государство, наши далёкие предки приняли пришельцев за непобедимый народ, присланный в их край богами. Хазары обложили миролюбивых славян ежегодной данью – по одной беличьей и горностаевой шкурке с каждого двора. Вожди враждовавших между собой славянских племён были непротив отделаться такой мелочью от грозных по виду чужеземцев. Хазары оговорили сроки доставки пушнины и определили центром сбора дани небольшое вятичское поселение, где быстро построили свою крепость.
Так возник городок Корачев – «ставка корачи» или хазарского сборщика дани, наместника. Постепенно город-крепость разросся…
В 964 году киевский князь Святослав Игоревич совершил поход на Оку и Волгу. Как сообщает летопись, в лесах он столкнулся с вятичами и спросил: – Кому дань даёте?
Они ответили: – Хазарам по серебряной монете от каждого двора.
Это уже было довольно много…
В 965 году тот же Святослав Игоревич окончательно разгромил хазарское государство, сжёг его столицу. В награду за избавление от не совсем обременительной дани славянские племена теперь должны были платить её киевскому князю. В город Карачев (таково его нынешнее написание) прибыл княжеский наместник, и центр сбора пушнины сохранился. Так и осталось за этим городом старинное хазарское название.
Вначале Карачев был центром особого административного округа – Лесной земли. Даже после того как русские князья, собравшиеся в 1100 году в Любече, разделили между собой земли Киевской Руси, Карачев продолжал оставаться в киевской юрисдикции. Сюда, как в своё поместье, прибыл в 1185 году великий киевский князь Святослав Всеволодович. Возвращаясь из Карачева, он узнал горестную весть о том, что русские полки, ведомые известным нам по «Слову о полку Игореве» Игорем Святославовичем, разгромлены половцами, и «залился слезами».
Лишь в первой половине XIII века, накануне вторжения монголо-татар, Карачев вошёл в состав великого княжества Черниговского. Великий черниговский князь Михаил Всеволодович пытался объединить уделы погибших, не оставивших наследников князей в одну территориально административную единицу – Вятичскую землю с центром в Карачеве. Но лишь в 1246 году эта территория была превращена в удельное княжество, когда великий черниговский князь Михаил, отъезжая в Орду и предчувствуя свою гибель, распределил земли Черниговщины между своими сыновьями. Карачевский удел достался его сыну Мстиславу. Так возникло крупное самостоятельное Карачевское княжество, лишь номинально подчинявшееся Чернигову.

«Десница», № 43 от 22.10.2003 г.


ЖИТЬ   ТИХО   И   ДРУЖЕСТВЕННО

Осенью 1246 года в Карачев прибыл первый удельный князь – семнадцатилетний Мстислав Михайлович, сын Михаила Черниговского. Он поселился с молодой женой и годовалым сыном Святославом-Пантелеем в большом тереме, принадлежавшем раньше великим киевским князьям, которые приезжали погостить в лесном городке. Наследство, доставшееся князю Мстиславу, было незавидное. Новое удельное княжество возникло на месте расселения славянского племени вятичей. С древних пор те вели независимый образ жизни. Немало княжеских дружинников сложили свои головы в борьбе с непокорными вятичами. Лесные люди ненавидели христианство, чувствуя в нём угрозу своим родовым порядкам. А поскольку центры распространения христианства – церкви и монастыри – находились в ту пору в укреплённых городах, гнев вятичей обрушивался на них. Известен случай, когда зимой 1238 года жители лесной вятичской деревеньки Дешовки подсказали монголо-татарам, как проникнуть в осаждённый Козельск – второй после Карачева крупный город Лесной земли. И это – при общей отчаянной борьбе вятичей с хозяйничавшими в их землях монголами!
Карачевская земля жила по старинке, самотёком…Все возникавшие споры решали избранные населением старосты городков и деревень – вожди. С ними считались жители всех «концов» вятичской земли. А таковых «концов» было четыре: карачевский, козельский (на месте нынешней Калужской области), звенигородский и елецкий (нынешняя Орловская область). Вот эти «концы», лежавшие на обширной территории центральной Руси, и попытался объединить в один удел Михаил Черниговский. Понятно, что молодому Мстиславу было непросто установить здесь свои порядки.
Как ни странно, становлению молодого княжества помогли…монголо-татары. Само собой, невольно…
В 1238 – 1239 годах степные хищники лавиной прошли через звенигородскую, козельскую и елецкую земли, сокрушив наиболее свободолюбивые вятичские роды. Сам Карачев и его обширные окрестности не пострадали от татар. Скорее всего, захватчики ничего не знали о лесных городах и не пожелали лезть в глухие дебри.
Первый карачевский князь в эти тяжёлые для Руси годы проявил себя как терпеливый и умный политик. Ему удалось объединить под своей властью все четыре вятичских центра, ослабленных вторжением монголов. При этом вожди и старейшины родов вошли в боярский совет при князе Михаиле – первое правительство Карачевского удела. Церковь, действуя рука об руку со своим князем, делала всё возможное, чтобы язычники ощутили преимущества новой веры: укрывала в своих стенах притесняемых, лечила больных, просила, порой, власть имущих освобождать верующих от некоторых налогов и повинностей, добивалась амнистий для преступников…
К концу правления Мстислава Карачевского стало модно ходить в церковь, крестить детей и венчаться. Всё меньше людей продолжали поклоняться древним идолам.
Карачевскому князю удалось отделаться от татар так же, как и древним вятичам от хазар: с 1246 года удел платил в Орду «выход» мехами.
…Из многочисленного потомства Мстислава Михайловича выжили трое сыновей. Умирая в начале девяностых годов XIII века, князь Мстислав передал власть в уделе своему старшему сыну Святославу-Пантелею, завещая ему жить «тихо и дружественно» как с местной знатью, так и с соседями.

«Десница», № 5 от 04.02.2004 г.


ГИБЕЛЬ   СВЯТОСЛАВА   КАРАЧЕВСКОГО

Князь Святослав-Пантелей унаследовал Карачевское княжество уже в зрелом возрасте. Ему было почти пятьдесят лет. Как старший из троих братьев он сохранял верховную власть над всей землёй, хотя другие братья получили каждый по уделу – Титу Мстиславовичу достался Козельск, а Адриану – Звенигород и Елец.
Покорный воле отца, князь Святослав начал править по-старому: не вмешивался в дела соседей, прислушивался к советам знатных людей, ладил с братьями, которые регулярно отсылали в Карачев положенную им пушную дань. В свою очередь, князь Святослав-Пантелей отсылал меха в Брянск, который ещё оставался центром Черниговского княжества, а уже оттуда дань отправлялась в Золотую Орду.
Так бы тихо и мирно жил новый карачевский князь, если бы не неожиданное добровольное отречение от власти и уход в монастырь брянского князя Олега Романовича. Это случилось в сентябре 1294 года. В Брянск на княжение пригласили зятя Романа Старого – Александра Глебовича Смоленского. Последний использовал свою власть, чтобы бороться за Смоленск. Наконец князю Александру удалось добиться своей цели: в 1297 году он легко, без сражения, взял город и объявил себя великим смоленским князем.
Святослав-Пантелей Карачевский надеялся, что на этот раз на брянский «стол» пригласят именно его. Но этого не случилось. Александр Смоленский прислал вместо себя в Брянск своего сына Василия.
Князь Василий с первых же дней своего правления столкнулся с большими трудностями. «Лучшие люди» Брянска не особенно обрадовались, когда увидели нового князя, окружённого большой свитой из смоленских друзей. Василий попытался привлечь на свою сторону городское вече, богатых торговцев, купцов, ремесленников. Это ещё больше озлобило знать. Одна из недовольных группировок тайно вступила в переговоры с дядей князя Василия – Святославом Глебовичем Можайским – обещая отдать ему Брянск. Другая группировка «лучших людей» Брянска направилась в Карачев, чтобы привлечь к заговору Святослава-Пантелея. Карачевский князь впал в соблазн и поддался на уговоры. Князья долго готовились к совместному походу на Брянск, но решились на это лишь к осени 1309 года. Они со своими дружинами подошли к Брянску и хитростью проникли в город. Князь Василий Брянский с трудом сумел бежать из города и отправился в Орду с жалобой на своего дядю.
Святослав Глебович немедленно объявил себя брянским князем, а заключивший с ним союз Святослав-Пантелей с богатыми дарами вернулся в Карачев.
В Золотой Орде в это время правил хан Тохтэ. Милостиво приняв своего данника и верного соратника Василия Брянского, он вступился за него и послал с ним на Брянск большой конный отряд.
2 апреля 1310 года Василий подошёл к стенам города и разгромил малочисленное войско князя Святослава Глебовича. Узурпатор погиб в сражении. Въехавший в Брянск победителем Василий вскоре повёл войска на Карачев.
Через некоторое время и князь Святослав-Пантелей разделил судьбу своего союзника. Его не поддержали ни простые карачевцы, ни знать. Окружённые в поле за городом карачевский князь и его дружинники были хладнокровно расстреляны татарскими лучниками.
Сам Карачев не пострадал. Бояре собрали богатые дары и откупились от татар, а Василий Брянский, благодарный карачевской знати, предоставил ей возможность самой разбираться в уделе. После ухода золотоордынского воинства карачевская знать провозгласила своим князем единственного сына покойного Святослава-Пантелея – Василия.
«Десница», № 13 от 31.03.2004 г.


ГДЕ   БОГАТСТВО,   ТАМ   И   ВЛАСТЬ

Василий Пантелеевич Карачевский, занявший княжеский «стол» после гибели отца, оказался властным, самоуверенным и ещё более суровым, чем князь Святослав-Пантелей. Сорокалетний князь сумел добиться от уделов полного подчинения Карачеву, хотя управлять обширным княжеством было непросто. В Козельском и Звенигородском уделах сидели на княжении его дядьки – Тит и Адриан Мстиславовичи. Они были намного моложе своего племянника: на склоне лет их отец, вдовый князь Мстислав, женился вторично. И вот молодые князья выросли, возмужали и попытались воспользоваться своим положением. Они хорошо помнили старые порядки, когда власть в стольном городе переходила от старшего брата к младшему, а сыновья первого оставались ни с чем.
Но времена уже были другие! Василий Карачевский был человеком новых взглядов и не собирался отдавать власть своим родственникам. Сосредоточив в своих руках всю пушную дань, он почувствовал себя достаточно сильным и свободным. Там, где богатство, там и власть! Постепенно он стал требовать с вассальных уделов всё больше дани. Это не понравилось его дядькам! Князья Тит и Адриан, посоветовавшись, решили не выполнять требований князя Василия. Дело закончилось трагически. 23 июля 1339 года разгневанный князь Василий прибыл в Козельск и, узнав, что зачинщиком всего был князь Адриан, прилюдно зарубил своего дядю мечом!
Князь Василий, запугав свою родню, вернулся в Карачев, надеясь заняться дальнейшим укреплением княжества и власти. Однако судьба распорядилась иначе. Василий скончался где-то в начале 40-х годов XIV века, не оставив потомства. Все земли Карачевского княжества перешли в руки князя Тита Мстиславовича и его потомков.
Князь Тит в Карачев не поехал, а отдал город и удел своему сыну Святославу. Звенигород и Елец получил другой его сын – Иван. Произошел фактический распад Карачевского княжества на уделы. Его центром теперь стал Козельск.
К концу правления Тита Карачевское княжество окончательно развалилось. А вскоре Козельский удел вошёл в состав Московского, а Звенигородский и Елецкий уделы – Рязанского княжеств. Недолго продержался и Карачев. Как известно, Святослав Титович был женат на дочери великого князя литовского Феодоре. Литовцы считали его удел своим, вассальным, и когда князь Святослав умер, они стали хозяйничать в Карачеве. В конце концов, литовцы стали притеснять русских и навязывать им католичество, и последний карачевский князь Михаил ушёл на службу к великому князю московскому. В ответ на это войска великого князя литовского Витовта заняли в 1408 году все карачевские земли. Так прекратило своё существование Карачевское княжество, а потомки его правителей стали служилой знатью при великих московских князьях.

«Десница», № 20 от 19.05.2004 г.


СЕВСКОЕ  «ДЕЛО»

В полночь 14 июня 1774 года жители провинциального центра – города Севска – проснулись от громких криков и треска пожарища: ярко пылало деревянное здание провинциальной канцелярии. Сам воевода Пустошкин выскочил на улицу и, едва успев набросить на себя верхнюю одежду, оседлав коня, помчался руководить пожаротушением. А здешняя пожарная команда уже была на месте!
Пожарники выстроились в цепочку и быстро передавали вёдра с водой своим, стоявшим впереди, товарищам. Последние, ближайшие к пламени, выплёскивали воду на горевший сруб. Но пламя подавить не удавалось…
– Ужо деньги, казну выносите! – заорал воевода. – Казна же уся во избе осталася! Да бумаги, бумаги государевы такоже упасайте!
– Сего не боися, воевода поштенный! – буркнул цирюльник пожарников Дмитрий Коновалов, стоявший в самом конце цепочки. – Усё ужо вынесли! Да бумаги, да казну усю такоже!
– Ох, тады слава Господу! – перекрестился воевода. – Не жалко избу сию, но за казну да бумаги страшуся! Не простит мне государыня утрату таковую!
В самом деле, уже через час от канцелярии остались лишь обугленные головешки: кровля избы с треском и грохотом обрушилась, осыпав незадачливых пожарников и толпу зевак целой тучей чёрной пыли и горячих искр.
– Тащите же бумаги да мешки со казною, дети мои! – скомандовал севский воевода, вытирая пухлой багровой ладонью пот со лба и тряся своей пышной окладистой бородой. – Ладно, хочь тако обошлося!
16 июня севская канцелярия донесла в столицу Сенату о случившемся пожаре и о счастливом спасении архива с делами и казённых денег. Но когда провинциальный казначей, приехавший через три дня после происшествия из Киева, вскрыл мешки и проверил наличие денег, севский воевода впал в уныние. Из общей суммы в 104034 рубля исчезло 42572 рубля! В то время это были огромные деньги! Достаточно сказать, что тогда за 500 рублей можно было купить небольшое поместье!
Обескураженный воевода Пустошкин дал приказ начать следствие и доложил о пропаже денег в Белгород, в губернскую канцелярию.
Провинциальное следствие, тщательно изучив обстоятельства дела, установило, что казённые деньги хранились в деревянном доме канцелярии под караулом сержанта Игнатьева и роты солдат. Как раз перед инцидентом в казну поступила пачка ассигнаций на 25025 рублей из брянской воеводской канцелярии. Брянск в ту пору был в составе Севского уезда и подчинялся севскому воеводе. Пожар, как констатировало следствие, был затеян некими злоумышленниками для хищения денег.
На другой день после пожара цирюльник штатной команды Дмитрий Коновалов принёс на квартиру своего товарища, премьер-майора Марка Лосева, пачку ассигнаций, но, поскольку его друга дома не оказалось, продал эту пачку его крепостному Фёдорову за весьма скромную сумму. Когда же барин вернулся домой, крепостной Фёдоров показал ему пачку денег, ожидая похвалы. Но напуганный Лосев не только не поблагодарил своего человека, но накричал на него и сдал «опасные деньги» уже на следующий день чиновникам воеводы.
По заключению следствия, это и была брянская пачка на 25025 рублей, но на ней не было прежних обёртки и печати, не хватало 13025 рублей.
Власти немедленно арестовали Коновалова, крепостного Фёдорова и после допроса «со пристрастием» Коновалов сознался в поджоге и воровстве, но, давая «разнообразные показания», сильно запутал следствие.
По соучастию «в воровстве денег и знании о том» были арестованы севские мещане Шкотов с женой, Полунин и купец Донской. Последний получил от Полунина 500 рублей ещё до суда и властям не донёс.
Долгое следствие вызвало недовольство губернских властей, и белгородский губернатор Свистунов распорядился передать дело в губернскую канцелярию.
Туда же, в Белгород, были отправлены в колодках и все злоумышленники.
В 1775 году Белгородская губернская канцелярия доносила в Петербург в Сенат, что выявила разницу, связанную с похищением, определила проведение «расспросов с пристрастием» и требовала разрешения на проведение пыток при умалчивании подозреваемыми истины.
Сенат, в свою очередь, указом от 6 июля 1775 года предписал белгородскому губернатору Свистунову дать канцелярии скорейшую резолюцию, «стараясь сколько можно, чтобы невинные к напрасному истязанию подвергнуты не были».
Однако лицемерная гуманность Сената не облегчила участи подследственных: избитые до полусмерти «злодеи» Шкотовы и Полунин едва могли говорить на суде. Так и не удалось ни следствиям, ни судам установить, куда девались деньги в сумме свыше 21 тысячи рублей.
Судебное расследование тянулось вплоть до 1784 года, к тому времени уже умерли цирюльник Коновалов (в тюрьме) и премьер-майор М.Лосев (в своём поместье), а крепостной Фёдоров всё ещё сидел в заключении.
Наконец, уже теперь орловская уголовная палата, куда передали дело, определила:
1.Взыскать с наследников умершего Лосева 8072 рубля с копейками, поскольку он был воеводским товарищем умершего Коновалова. Взыскать с купца Донского 500 рублей. А остальную сумму в 13025 рублей – взыскать с воеводы Пустошкина за то, что неправильно хранили деньги «в деревянных покоях и плохом карауле».
2.Бывших штатных солдат и сержанта Игнатьева, которого разжаловать в солдаты, за «нестроение» отослать в Белгородский батальон, а участников воровства мещан Шкотова и Полунина отослать без наказания на работу в Херсон. Жену Шкотова – сослать на жительство в Сибирь.
Таким образом, виновниками оказались  искренне во всём признавшиеся на судах и следствиях севские мещане, так и не сумевшие «поживиться» казёнными деньгами.
Наследники же М.Лосева, возмущённые несправедливостью – ведь их отец способствовал возвращению части денег и выявлению виновников – обратились с жалобой в Сенат.
И лишь 18 июня 1789 года Сенат после долгой волокиты предписал «наместническому правлению отменить взыскание с наследников Лосева».

«Десница», № 29 от 16.07.2008 г.


Р А С П Р А В А   П О - Б Р Я Н С К И

Дикий, нечеловеческий вопль прорезал тишину осенней ночи. Караульный капрал Игнатий Колосьев, сидевший на завалинке со своим закадычным другом, резво подскочил и выбежал на площадь. – Пошли прочь, псы поганые! – закричал он. – Вот ужо на миг отойтить не мочно!
Он вытащил из-за пояса толстую дубину и быстро пошёл вперёд.
Собаки, целая стая, видя приближавшегося к ним стража, неохотно отбежали в сторону и, оскалив зубы, стали яростно лаять.
– Ужо погодите, твари премерзкие! – буркнул Игнатий, снимая с плеча длинноствольное ружье. – Тако слово чоловечие не разумеете!
Однако стрелять не пришлось. Хитрые животные, чуя беду, не стали дожидаться большего: с визгом они помчались вперёд и скоро исчезли в сырой прохладной мгле.
– Ну, что аще? Даже тако тобе неймётся! – сказал со злобой, подойдя к охраняемой преступнице, страж Игнатий. – Даже псов вонющих и тоих зацепила!
Преступница, вернее её голова, торчавшая из земли, не сказала ни слова: её глаза, ещё час тому назад светившиеся нездоровым огнём, потухли, покусанное собаками окровавленное лицо скривилось и лишь опухшие багровые губы всё ещё шевелились, выказывая признаки жизни в теле несчастной женщины.
– Жива покамест, – сплюнул куском пережёванного табака рассерженный Игнатий. – Вот ужо силища каковая: месяц цельный во землице сиживает да горюшка не ведает! Коя ужо бы подавно душу Богу отдала, а оная усё не сбирается!
Охранник, измученный стоянием у позорного места, ошибался: несчастная преступница умирала…Её губы ещё шевелились, произнося какие-то неясные звуки, но по лицу пробегали судороги, свидетельствовавшие об ужасных муках, испытываемых крестьянской жонкой Ефросиньей. Она уже не видела своего охранника: перед её глазами стояли огненные круги и вместе с пульсирующей во всём теле болью она грезила, переживая всю свою прежнюю жизнь.
Вот она, молодая, красивая девица, сидит за столом рядом с женихом – брянским сапожником Семёном. Как ни радоваться молодице: ведь её, крестьянку, взял в жёны в сам город Брянск не кто-нибудь, но зажиточный ремесленник, имевший свой отдельный, большой дом!
Вспомнилось красивое лицо молодого Семёна: густые пшеничные усы, аккуратная, остриженная бородка, синие, как небо ранней осенью, глаза. – Не обижу тобя, голубица сладкая, – шепчет жених в уши смущённой, раскрасневшейся девице, – тако вовек тобя на руках носить стану!
– Где тама носить! – мелькнула мысль, и яркие краски померкли. Перед лицом умиравшей промелькнуло злое, пьяное лицо Семёна. Не прошло и двух лет их совместной жизни, как он стал беспробудно пить, довольно быстро забыл свои клятвы и обещания, данные им невесте на свадьбе и, в конце концов, дошёл до рукоприкладства. Бедная женщина не знала, как от него спасаться. Она не раз убегала из брянского дома молодого мужа к себе в деревню. Однако оттуда её неизменно возвращали назад. – Нетути пути у тобя нынче никуды, окромя дома мужа свово! – говорил Ефросинье разгневанный её поведением отец.
В ту ночь в начале августа 1730 года Семён был особенно жесток. Ворвавшись в избу, он крушил на своём пути всё. – Аще тута ты, сука постылая! – орал он, разбрасывая по всей светлице глиняные тарелки, кувшины, деревянные ложки. – Вот ужо щаса, яловица премерзкая, за усё тобе задам! Такоже по безочадию твому покараю!
Всё терпела жалкая Ефросинья: и побои, и ругань, и прилюдное унижение. Но вот попрёков за бесплодие не снесла! – Ах, ты, нелюдь! – взвизгнула в отчаянии она. – Тако ты меня во страмоте таковой попрекаешь?! Ужо собя за дрын свой опавший хули!
И она, схватив обеими руками древко ухвата, с силой ударила его железным навершием мужа.
– Ах, ты, сука! – дико заорал тот. – Ну, ужо погоди!
Однако Ефросинья, разъярённая до последней степени, не дала ему возможности придти в себя. – Крак!! – ухват с силой опустился на голову пьяницы Семёна. Ещё удар – и незадачливый муж с хрипом и грохотом рухнул на некрашеный деревянный пол, обливаясь кровью.
– Ох, что же я наделала?! – вздохнула, приходя в себя и бросая ухват на пол, Ефросинья. Она выбежала во двор и громко закричала: – Ох, соседи, соседи милаи, ужо бегите сюды! Я супруга свово нещасного до смерти убила!
Соседи, ранее с радостью вслушивавшиеся в скандальные крики, доносившиеся из дома злополучного сапожника Семёна и даже не пытавшиеся как-то помочь его несчастной жене, теперь сбежались со всех концов, как мухи на кровь.
Никто не сочувствовал невольной убийце. К воеводе немедленно послали вестника со сведениями о случившемся. Из соседнего околотка прибыли мать и отец покойного, его брат и незамужняя сестра. Покойника вымыли, обрядили в погребальные одежды, положили в гроб. Послали за священником.
Окаменевшую, потерянную Ефросинью увели в городскую тюрьму присланные воеводой солдаты.
20 августа в судебном присутствии воеводского управления состоялся суд, продолжавшийся не больше часа. После того как местный судебный писарь зачитал пространный доклад о преступлении «крестьянской жонки Ефросиньи», судья, он же подполковник Василий Камышин, задал ей вопрос: – Пошто зло таковое содеяла, да како рука твоя на сие поднялася?
– Сего не помню, батюшка, – ответила, трясясь от страха, преступница. – Ужо не разумела я, чаго творила! Тако бивал меня супруг день кажный да пияный слова непотребные по мне говаривал! Ужо не стерпела я да собя не помнила! Прости меня, чоловек государев да судия праведный!
В зале суда сидели все соседи убийцы, а также близкие родственники покойного Семёна. Последние слова Ефросиньи вызвали у них ярость. – Смерть тобе, подлая! – кричали одни. – Да псам, псам ея надобно бросить! – вопили другие.
– Эй, вы, тихо, скоты презренные! – ударил кулаком по столу судья. – Тута вам приговор государев, добр да справедлив: «Ужо закопать злодейку сию Ефросинью в землю на площади Красной по главу самую, во окоп со руками повязанными»! Пущай же тако, до смерти самой сиживает!
– Слава! Слава суду государеву праведному! – закричали едва ли не хором все присутствовавшие в зале, искренне радуясь.
…Всё это вспоминала несчастная Ефросинья, мучаясь и обливаясь слезами: вот уже прошёл месяц как она, окаменев, стояла в холодной земляной яме, умоляя Господа дать ей скорей спасительную смерть. Но смерть всё не шла. Лишь с каждым рассветом наступали новые муки: мимо неё проходили брянцы и, осыпая бранью преступницу, плевали ей в лицо, весело смеялись, радуясь её страданиям, и пытались ударить её по голове камнем или палкой. Но стражники, стоявшие у головы осуждённой круглые сутки, не допускали к ней слишком близко горожан. А это было непросто! Приходилось в дневное время выставлять на охрану целый отряд. Лишь ночью убийцу охранял только один стражник. Но и здесь была опасность – бродячие собаки…
Вот почему капрал Игнатий был особенно озлоблен в этот мрачный день 22 сентября: ему просто надоело отгонять от головы преступницы сбежавшихся со всех сторон собак. А когда те, наконец, разошлись по сторонам, ему не удалось спокойно посидеть с приятелем за углом после выпитого стакана сивухи.
– У, сука, – бурчал караульный, отдых которого был так неожиданно прерван, – такоже нетути покою от тобя нисколечки!
Неожиданно Ефросинья подняла голову и что-то прошептала. Тут же её лицо скривилось, дёрнулось и окаменело.
– Никак преставилась?! – с радостью выкрикнул капрал Игнатий. – Господи, слава Тобе, наконец-то!
Наутро в воеводской канцелярии подьячий Степан Лаврентьев писал под диктовку донесение караульного. «Сего 1730 года, августа 21-го дня, в Брянске на площади вкопана была в землю крестьянская жонка Ефросинья за убивство до смерти мужа ея. И сего, сентября 22-го дня, оная жонка, вкопанная в землю, умре…» Подьячий Степан ухмыльнулся, посыпал надпись песком, стряхнул его и, аккуратно держа в руке донесение, вошёл в комнату воеводы. Вскоре оттуда донёсся громкий хохот, а затем подьячий вернулся назад с бумагой, в углу которой было написано: «Отдать к повытью и сообщить к делу, а показанную умершую жонку, вынув из окопу, похоронить и в колодничьем списку под именем ея отметить и в Севск в провинциальную канцелярию о том рапортовать. Подполковник Василий Камышин. Приписал Андрей Богданов».
Так, документ за № 804 от 22 сентября 1730 года отправился в уездный Севск, где был одобрен и похоронен в прочих деловых бумагах.

«Десница», № 30 от 30.07.2008 г.


БРЯНЦЫ НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ

Августовским утром 1380 года из брянской крепости выехали верхом на конях двое князей – братья Дмитрий Ольгердович Брянский и Андрей Ольгердович Полоцкий – со своими преданными боярами. Маленький отряд направлялся в сторону Десны, где раскинулись шатры их двухтысячного войска. С крепостной стены прозвучал призывный сигнал боевого рожка, разбудивший палаточный городок, который сразу же пришёл в движение. Возле городских стен стояли одетые в лучшие одежды брянцы: женщины махали платками, мужчины кричали здравицу князьям, а старики молча вглядывались в даль.
Многие горожане лили слезы, предвкушая тяжёлые потери, возможную гибель воинов и самого князя: Дмитрию Ольгердовичу всё никак не удавалось прочно осесть в Брянске. Два года тому назад он был изгнан из этого города великим князем литовским Ягайло и отсиживался в Трубчевске. В 1379 году во время похода на Литву московские полки, в составе которых пребывал и родной брат брянского князя Андрей Ольгердович со своей дружиной, осадили Трубчевск и, прислушавшись к совету брата, Дмитрий Ольгердович сдал город московскому войску, а сам, как и его брат Андрей, перешёл на службу к великому князю Дмитрию Ивановичу Московскому. Последний высоко оценил этот поступок брянского князя и дал ему в «кормление» Переяславль.
Великий князь литовский Ягайло был очень этим встревожен. Опасаясь массового перехода своих вассалов на сторону Москвы, он возвратил Дмитрию Ольгердовичу Брянск.
Но брянский князь, вернувшись в свой удел, не забыл «почёту и ласки» Дмитрия Московского, и когда возникла угроза  московской Руси от татар, он, как настоящий друг, пошёл на помощь своему покровителю.
А всё началось с трогательного письма его брата Андрея Полоцкого, приведённого в летописи, которое было прислано с тайным гонцом в Брянск.
«Как ты знаешь, брат, – писал князь Андрей, – наш отец Ольгерд оттолкнул нас от себя и возненавидел за то, что приняли веру православную, поэтому Бог принял нас, как отец и создатель, так останемся же вечно в святой вере и пойдём на помощь великому князю Дмитрию и всему христианскому народу против поганого царя Мамая».
Дмитрий Брянский, прочитав послание, «умилился со слезами» и дал ответ: «Готов на деле, брат, идти с тобой со своим войском, которое я собрал на дунайских татар, а дорога наша лежит на север к Дону и пойдём до великого князя Дмитрия».
Так, брянское войско, включив в свои ряды полоцкие рати Андрея Ольгердовича, пошло на великий подвиг – на смертный бой с полчищами Золотой (Кыпчакской) Орды вместе с великим московским князем Дмитрием, осмелившимся бросить вызов всесильному Мамаю.
Брянское войско шло сначала на запад, по Большой Смоленской дороге, а затем повернуло на юг – в сторону рязанских земель. Почти в то же время из Москвы по Коломенской дороге двинулись войска Дмитрия Ивановича Московского.
В начале сентября в местечке Березуй «за 23 поприща от Дона» с московской ратью соединились брянский и полоцкий полки. Общая численность московского войска достигла сорока тысяч человек!
Сбор такой рати был делом нелёгким! Достаточно сказать, что великий князь московский был вынужден даже снимать вооружённую охрану с монастырей! Так, в войско были призваны дружинники его вассала, Романа Михайловича Молодого, владевшего Брянском до захвата города Литвой в 1363 году – братья-бояре Пересвет и Ослябя – охранявшие в Радонеже монастырь Св.Троицы. Сам игумен Сергий благословил их на подвиг!
В ночь на 8 сентября 1380 года объёдиненное войско многих князей переправилось через Дон и расположилось на Куликовом поле. Здесь великий князь Дмитрий Иванович осуществил общее построение. Впереди стоял Сторожевой полк, который должен был провести разведку боем. За ним расположился Передовой полк во главе с московским воеводой Семёном Меликом, составленный из простонародья, так называемая «сермяжная рать», не имевшая ни железных кольчуг, ни броневых панцирей, поскольку средств на их приобретение у вчерашних пахарей не было.
Однако Дмитрий Московский, не желая посылать на убой, без подмоги, «чёрный люд», включил туда несколько дружин под водительством князей Друцких и московского воеводы Микулы Васильевича.
Командование полком Правой Руки было поручено князьям Андрею Ростовскому и Андрею Стародубскому, но фактически ход сражения контролировался московским воеводой Фёдором Грунком.
Полк Левой Руки возглавили князья Фёдор и Иван Белозерские, Василий Ярославский и Фёдор Моложский.
Управление всем войском и Большим полком великий князь Дмитрий Иванович оставил за собой, взяв в помощники воевод Михаила Бренка, Ивана Квашню и князя Ивана Смоленского.
В резерве Большого полка стояли дружины Дмитрия Ольгердовича Брянского и Андрея Ольгердовича Полоцкого.
Главный же резерв – Засадный полк – расположился в дубовой роще, неподалёку от места битвы. Им руководили двоюродный брат великого московского князя Владимир Андреевич Серпуховский и воевода-князь Дмитрий Боброк-Волынский. В состав полка входили дружины бывшего брянского князя Романа Молодого и Василия Кашинского, внука брянского князя Дмитрия Красивого (умершего в 1352 году).
В шестом часу утра 8 сентября объединённое русское войско столкнулось лицом к лицу с подошедшими войсками Мамая.
Как только рассеялся туман, перед глазами русских воинов предстали несметные полчища «всех стран и народов». Кого здесь только не было! Даже наёмники-генуэзцы прибыли сюда поживиться «русским добром»!
Битва началась, когда передовые конные силы татар, ведомые мурзой Темир-беем, ринулись на Сторожевой полк. Этот страшный, широкоплечий, «со зверским ликом» татарский мурза-богатырь рассчитывал напугать русских. Но его успех был недолгим. В беспощадной бойне полегли все воины Сторожевого полка, но и татары понесли большие потери. «Испил свою чашу смертную» и Темир-бей, обрушившийся с воодушевлёнными первой победой татарами на Передовой полк. Здесь ему навстречу бросился вскочивший на коня брянский боярин Пересвет. Оба соперника, пронзив друг друга копьями, рухнули мёртвыми на окровавленную землю.
Когда же Мамаево войско «вгрызлось» в Большой полк и начало сокрушать его, в бой вступили резервные дружины брянского князя Дмитрия Ольгердовича и его брата Андрея. Их воины остановили врага и вынудили его повернуть на правый фланг. Спасая положение, хитроумные татары попытались совершить обходный манёвр.
Но в критический момент, когда враги уже выходили в тыл русского войска, из засады, им в спину, стремительной лавиной обрушились конники Засадного полка Владимира Андреевича Серпуховского и Романа Михайловича Молодого. Самоуверенные, не привыкшие к поражениям ордынцы, попали в капкан. В «злой сече», в которой с обеих сторон погибло множество воинов и военачальников, русские разгромили врага. Татарская армия дрогнула и побежала. Господство Кыпчакской Орды пошатнулось.
И в общем подвиге русских значительную роль сыграли наши соотечественники – брянские воины.
«Десница», № 42 от 15.10.2008 г.


ШВЕДСКАЯ «КОНФУЗИЯ» ПОД СТАРОДУБОМ

Жарким не по погоде оказался конец сентября 1708 года в Стародубе. Город гудел от возбуждения: сюда шли полчища непобедимого шведского полководца короля Карла  XII! Стародубский полковник Скоропадский, поставленный в 1706 году гетманом Украины Мазепой, делал всё возможное, чтобы предотвратить распространение «смуты да слухов вредоносных», но горожане узнавали обо всём. Совсем закрыть город для въезда стародубские власти не могли, и вот то ли от приезжавших с товарами купцов, то ли от бежавших с окраины Малороссии крестьян, то ли от монахов-странников слухи ежедневно, если не ежечасно, беспокоили и без того напуганных горожан.
Особенно горячо обсуждались сведения о жестокостях и зверствах северных захватчиков. Очевидцы рассказывали, что Карл XII издал специальный указ, по которому войска должны были жестоко расправляться со всеми, кто бы ни встретился на их пути, не щадя ни стариков, ни женщин, ни даже младенцев!
Шведы также беспощадно расправлялись с попавшими к ним в плен русскими воинами: сразу же их убивали. В свою же очередь, русские военачальники скрупулезно соблюдали «кодекс чести» европейского воина и относились к пленным не только терпимо, но «с теплотою душевною».
Всё это возмущало горожан. А вот, когда местные стародубские власти неожиданно приняли решение вывезти из города своих жён и детей, горожане взбунтовались! Загудели колокола всех городских церквей, толпы возбуждённых людей устремились к полковой церкви, требуя от властей «ответу».
Сам полковник Скоропадский, окружённый вооружённой свитой, был вынужден выйти к стародубцам и разъяснить им происходившее. Одетый в богатый польский кунтуш, сверкавший серебряными пуговицами и галунами, в меховой, обшитой чёрной куницей шапке, с полковничьей булавой в правой руке, Скоропадский поднялся на установленную по такому случаю трибуну и, откашлявшись, произнёс краткую речь, в которой попытался оправдать поведение стародубских богачей. Но горожане не поддержали его.
– Уси безо жонок не будут крепко сидети! – кричали одни.
– Али вороги тута, но не начальство?! – вторили другие. – Ужели свеям ненавистным град хотите отдати?!
– Такоже предателей усих избивать станем! – вопили третьи. – Аще до пор сих победы никоей нетути! Знамо, землицу нашу не бережёте!
Скоропадский, видя, что его слова не успокоили народ, лихорадочно думал, как найти общую, объединяющую всех идею. Последние слова горожан подсказали ему, что нужно сказать. Подняв руку с полковничьей булавой, он призвал толпу к молчанию.
– Се – не правда, но лжа сущая! – громко сказал он, озирая своими сверкавшими чёрными глазами огромную толпу. – Есть победы надо свеями презлыми! Токмо вот нынче гонец ото пресветлого енарала Меншикова пришёл да победу великую у градца Мглина восславил! – Толпа замерла, все горожане буквально впились глазами в багровое лицо полковника. Скоропадский, кашлянув, продолжил: – Да такоже подошли вороги до града тоего да письма прелестные со лжою туды подбросили! А тама «провиянт и всякий фураж» собе просили, но не подали мглинцы ворогам ничаго! Да такоже пошли свеи на град, дабы людей русских покарати, но ничаго не добилися: аще пушки градские огнь изрыгнули да свеев с полсотни у стен положили! Во ярости превеликой свеи градец тоий праведный ядрами калеными пожгли, но взять не сумели! Да бежали вороги лютые со страмом да позором, како по войску русскому подходившему прослышали! Да сюды по-тихому пошли. Аще до Почепа их такоже не пустили: самый Меншиков во Почепе засел!
– Ох! – вздохнули радостно горожане. – Слава тобе, Господи! Да аще беда: сюды идуть!
– Се – не беда! – сказал решительно полковник. – Готовые мы есть отпор ворогу дати да такоже людей государевых что ни день ожидаем! Тады не взяти свеям Стародуба нашего! Нетути града во Малороссии усей крепше!
– Пошто же тады жонок да чадов выводите?! – крикнул вдруг кто-то. Толпа вновь загудела, заволновалась.
– Се – не беда великая! – покачал головой Скоропадский. – Однако же запрет я на тое накладываю! Отныне никоий изо града нашего не выйдет, но войдёт токмо надобный! Пущай же вороги со страмом отойдут, а тады порядок возстановим!
Так будущий гетман Украины сумел добрым словом успокоить стародубцев. Но сведения о «шуме великом во граде» дошли до гетмана Мазепы, который уже замыслил измену, но всё ещё пытался создавать видимость верности России. В своём письме к царю Мазепа попытался уверить его, будто в Стародубе «народ не надёжен и волнуется»…Однако русский царь тщательно проверил полученную от будущего изменника-гетмана информацию и убедился в её лживости. Тогда он распорядился вызвать Мазепу в Стародуб. Но тот изворотливо отговорился письмом к канцлеру Головкину: – Якая будет оборона, когда я в Стародубском полку от сего краю удалённый буду.
Шведы, между тем, приближались к Стародубу. Впереди шло войско генерала Лагеркроны, вслед за ним двигались лучшие полки во главе с королём Карлом XII. Они рассчитывали занять город, отсидеться в тепле накануне лютых холодов, дождаться в Стародубе генерала Левенгаупта с обозом, а уже потом решить – идти ли на Москву, или на соединение с Мазепой, который к тому времени уже поддерживал со шведами переписку.
Подходя к Стародубу, Лагеркрона направил в город посланников с «прелестными письмами», в которых требовал от горожан «чтоб жили в домех своих без опасения, никуда не выходили и мужики-б також, и чтоб были к ним для встречи ис Стародуба бургомистр и чтоб везли продавать хлеб…»
Но стародубские власти наотрез отказались даже читать «людно» «письма прелестные», а шведским посланникам пригрозили «пушками градскими».
Получив таковой ответ и узнав, что в Стародуб вошёл русский генерал Инфлант, Лагеркрона повернул от города на юг. Но вскоре он встретился со своим королём и был нещадно им обруган. Карл XII потребовал, чтобы Лагеркрона вернулся и занял Стародуб.
Со страхом смотрели стародубцы со стен города, как выходили из лесу полчища рослых завоевателей в синих мундирах, как важно шествовали они под барабанный бой, рассчитывая на испуг горожан и лёгкую сдачу.
Но вот как только первые отряды захватчиков приблизились к городской стене на расстояние в две сотни шагов, раздался оглушительный грохот и рёв крепостных пушек!
Крики боли и ужаса со стороны убиваемых шведских солдат разносились далеко…Русские же в ответ с яростью вопили: – Ура! Слава! Смерть ворогам! – С началом боя их страх словно улетучился!
Уже первый залп довольно сильно проредил ряды врагов, а когда шведы попытались вторично прорваться к городским стенам, стародубские батареи произвели в их рядах ещё большее опустошение.
Генерал Лагеркрона, потеряв у стен Стародуба почти тысячу лучших воинов, не решился применять свою артиллерию и отдал приказ отступить.
В своем письме из Брянска от 24 октября 1708 года К.Ф.Апраксину царь Пётр не без удовольствия констатировал: «…неприятель был у Стародуба и всяко трудился своею обыкновенною прелестию, но малороссийский народ так твёрдо с помощью божею стоит, чево болше ненадобно от них требовать».
Так, шведы были вынуждены поспешно покинуть негостеприимную для них Брянщину и повернули на юг: навстречу изменнику Мазепе и своей гибели.
Царь Пётр ещё не раз потом вспоминал позор шведов под Стародубом. «…А Стародуб так удовольствован, - писал он, - хотя неприятель по оному подходил неоднократно, но, потеряв многих своих, паки уступити принужден, и ради того, не дерзнув более атаковать того города, отступил.

Журнал «Новый литератор», № 1, 2011 г.



















П У Б Л И К А Ц И И























П Е Р В А Я   А Р Х Е О Л О Г И Ч Е С К А Я

В Чернигове состоялась региональная археологическая студенческая конференция Украины, Молдавии и Юго-Запада РСФСР, в которой приняли участие научные работники и студенты педагогических вузов и университетов. Брянск представляли пятеро студентов пединститута. Доклады, посвящённые анализу последних археологических исследований на Брянщине, заинтересовали всех участников конференции. На заключительном заседании наши студенты были награждены Почётными грамотами.

Газета «Брянский рабочий», № 61 от 14.03.1978 г.


Н А    Б Е Р Е Г А Х    В О Л Х О В А

С 3 июля по 9 августа студенты Брянского пединститута имени академика И.Г.Петровского принимали участие в археологических раскопках памятников г. Новгорода, организованных государственной археологической экспедицией под руководством крупнейшего советского учёного-археолога В.Л.Янина. Они работали на самом интересном раскопе – Троицком-V, заложенном на месте главной новгородской мостовой, ведущей в кремль. Несмотря на то, что студенты исторического отделения БГПИ впервые участвовали в таких работах, все задания руководителей экспедиции были выполнены досрочно. В письме руководителям нашего вуза профессор В.Л.Янин выразил благодарность им за хорошую работу и уверенность в том, что дальнейшая совместная работа в археологических экспедициях студентов и научных работников МГУ и БГПИ станет традицией.

Газета «Брянский рабочий», № 197 от 24. 08. 1978 г.


«Д А Й Т Е    И С Т И Н У…»

У студентов исторического отделения Брянского педагогического института минувший трудовой семестр был не совсем обычный. Они принимали участие в работе Государственной археологической экспедиции в Новгороде. Руководил ею известный советский учёный профессор Московского государственного университета В.Л.Янин.
Археологическое исследование древнего Новгорода составило целую эпоху в истории советской археологической науки. Многочисленный материал, обнаруженный в ходе раскопок, опроверг старые домыслы о низком уровне развития культуры в древнерусских городах. Особую роль сыграли в этом берестяные грамоты – древние письменные памятники – свидетельствующие о раннем и широком распространении письменности в Древней Руси. Об открытии ещё четырёх берестяных грамот студентами БГПИ в ходе раскопок Новгорода летом этого года и рассказывает Константин Сычев.

Мы работали на самом интересном новгородском раскопе Троицком-V, который, по словам профессора В.Л.Янина, до сих пор остаётся загадкой.
На Троицком -V и на Дубошинском раскопах, где работы уже подходили к концу, было найдено немало ценных вещей, однако берестяных грамот почти не встретилось. А грамоты ведь – главная цель экспедиции…
И вот раскоп Троицкий-V, можно смело сказать – наш – дал именно то, чего все так ждали.
Нелегко это – снимать слой валунов, фундамент недавних каменных построек, массивные брёвна мостовых. Вот и прошли мостовую, по которой царь Иван Грозный ездил с опричным войском усмирять непокорный город, вот уже достигли мостовой XV века, и тут стали попадаться интересные находки: наконечники стрел, бусины из стекла, черепки керамических сосудов, кусочки жёлтого и красноватого янтаря, стеклянные браслеты, бронзовые перстни, и, наконец, была найдена первая берестяная грамота, представлявшая собой небольшую деловую записку: «Дайте истину, да те не поверже…»
А вот находка большой берестяной грамоты в слоях начала XV века была поистине сенсационной. На целых семи(!) строчках неизвестный автор перечисляет, сколько приобрели соли мужики вверенных ему деревень, причём указываются имена налогоплательщиков и названия окрестных погостов.
Впервые в грамоте XV века упоминается о соляном налоге. Это очень ценная находка заставит специалистов пересмотреть существующие данные о времени введения его в Новгороде. Пожалуй, всё это поможет узнать и имя владельца усадьбы, которую мы раскопали у центральной мостовой.
Ещё две грамоты, найденные уже в слоях XIV века, представляли собой обрывки писем, смысл которых пытаются установить сейчас в исследовательской лаборатории. В поисках грамот удачливыми оказались А.Атапин, Ю.Ковшуро, С.Кокотов, С.Ермошенко.
Большой интерес вызвала находка в слоях XIV века осколка глиняного сосуда, орнаментированного беглыми кружками. До этого, по словам профессора В.Л.Янина, такой орнамент на новгородских сосудах не встречался.
Немало встретилось загадок на нашем пути в историю Древней Руси, но наши руководители В.Л.Янин, А.С.Хорошев, Э.К.Кубло стремились дать нам как можно больше знаний о новгородских археологических памятниках. И мы очень благодарны им за это.
Мы уехали из Новгорода, не закончив полностью работы на Троицком-V (так предусмотрено планом раскопок). Это предстоит сделать нашей смене, будущим учителям-историкам Брянского педагогического, которые поедут в древнерусский город летом следующего года. А мы в октябре проведём в институте конференцию, посвящённую итогам нашего первого участия в исследовании Новгорода.

Газета «Брянский комсомолец», № 122 от 11.10.1978 г.


Ю Н О С Т Ь  - О  «Ц Е Л И Н Е»

В педагогическом институте имени академика И.Г.Петровского состоялась научно-практическая конференция студентов исторического факультета по книге Л.И.Брежнева «Целина». Торжественно, под звуки музыки студенты внесли в зал знамя, завоёванное юношами и девушками пединститута в годы борьбы за хлеб на целине.
С докладами по книге «Целина» выступили студенты третьего курса С.Платонов и О.Щербаков. С большим интересом слушали собравшиеся рассказ бывшего целинника Б.П.Баширова, обсуждали насущные проблемы, которые затронул в своей книге Л.И.Брежнев

Газета «Брянский рабочий», № 277 от 01.12.1978 г.


К О Р О Т К И Е
С О О Б Щ Е Н И Я

Студенты Брянского пединститута приняли участие в научной конференции, посвящённой 325-летию воссоединения Украины с Россией, которая состоялась в Смоленске, на историческом факультете Смоленского педагогического института. Наши студенты выступили с интересными докладами об истории комсомольской организации Брянщины и о брянской архитектуре.

Газета «Брянский рабочий», № 93 от 20.04. 1979 г.


В М Е С Т Е   С   А Р Х Е О Л О Г А М И

В течение месяца группа студентов Брянского пединститута принимала участие в археологической экспедиции под Новгородом. Основные работы проходили на знаменитом «Нутном» раскопе, который располагался на месте древнего иноземного гостиного двора.
Раскопки были успешными. Найдены четыре берестяных грамоты, из них две – при непосредственном участии брянских студентов. Кроме берестяных грамот, извлечено много керамических изделий или их фрагментов (XII – XIV веков), а также несколько витых стеклянных браслетов и бронзовых фибул (XII – XIII веков).
Своим участием в экспедиции брянцы способствовали укреплению традиционных связей с крупнейшим вузом страны – Московским университетом имени М.В.Ломоносова.

Газета «Брянский рабочий», № 192 от 19.08.1980 г.


П А М Я Т Н И К И   А Р Х И Т Е К Т У Р Ы

Архитектура Брянщины представляет собой большую историческую ценность, важный, интересный источник для изучения истории нашего края. Если все памятники пересчитать, то их наберётся до 270. Несмотря на то, что большинство из них представлены зодчеством XVIII – XIX веков, в их облике прослеживаются стили русской архитектуры не только того времени, близкого нашему, но даже XII –  XVII веков. Такая своеобразная консервативность связана, по-видимому, с тем, что в нашем крае подолгу оставались в силе устоявшиеся в веках традиции зодчества, передаваемые из поколения в поколение.
Так, например, стены и башня Свенского монастыря, построенные в XVII веке, как по планировке, так и по остальным частям напоминают постройки XII – XIII веков.
Богоявленская церковь в Стародубе, построенная в начале XVIII века, носит в своём облике явные черты ранней барочной архитектуры Москвы начала XVII века.
На Брянщине есть памятники, по структуре своей и самобытности являющиеся уникальными. Таковы, например, Рождественский собор в Стародубе (начало XVII в.), Никольская церковь в селе Новый Ропск Климовского района (середина XVIII века) и другие. Повторюсь, сообщая, что очень богато представлены памятники XVIII и XIX вв. Здесь и различные по типам, но общие по стилю строения (барокко, классицизм, эклектика) и прекрасные дворцово-парковые комплексы.
Архитектура, как не что иное, хранит в себе мысли, чаяния её создателей, события исторического прошлого. Так, в архитектуре края процесс вхождения Брянщины в состав России отразился в принятии общероссийских форм зодчества, хотя элементы самобытности, безусловно, сохранялись.
Стоит отметить, что богато представлено и деревянное зодчество нашего края от конца XVII века (Рождественский собор в с. Старый Ропск Климовского района) вплоть до промышленной архитектуры XIX – XX веков.
Особо следует подчеркнуть: наш край обладает поистине уникальной коллекцией деревянных мельниц. Всего их 19, из которых 16 – ветряные и 3 – водяные.
Со многими памятниками связаны интересные исторические события. На Брянщине сохранились дворцово-парковые комплексы графов Разумовских, поэтов Ф.И.Тютчева, А.К.Толстого и других. Мало кто знает, что в с. Великая Топаль Клинцовского района находилось имение великого русского полководца П.А.Румянцева. От его времени сохранилась Преображенская церковь (1780 г.).
Кроме чисто эстетических, исторических данных, архитектура края даёт ценные статистические сведения: о росте монастырей, церквей, их доходах, об интенсивности и проблемах финансирования церковного строительства и т.д.
Если рассматривать количество церковных сооружений по их рассредоточению, то нетрудно заметить, что в одних местах (ныне Брянский, Брасовский районы) церковное строительство велось очень интенсивно, в других (сейчас земля Дятьковского, Рогнединского районов) почти не велось. Видимо, тут – взаимосвязь с заселённостью края в те времена и с экономическим положением отдельных уголков Брянщины.
Рассуждая о ценности архитектуры региона, нельзя обойти стороной вопрос общего состояния и сохранности памятников. В последнее время ведутся большие реставрационные работы на территории Брянщины. Восстановлены Покровский собор, Горне-Никольская и Тихвинская церкви в Брянске, восстанавливается и архитектурный комплекс Свенского монастыря (у села Супонево Брянского района), многие другие памятники. Однако в целом состояние многих памятников зодчества оставляет желать лучшего. К сожалению, их плохая сохранность связана с недопониманием значения творчества предков. Так, в селе Чернетово нашего района жители начали постепенно разрушать редчайший образец церкви-ротонды – Архидьяконовскую церковь – в метровой стене пробили дыру, изломали интерьер. А в селе Хотылёво жители поломали гранитные мосты через овраги, лестницу к реке – бывшие части знаменитого имения князей Тенишевых.
Можно ещё привести подобные примеры, но хотелось бы, чтобы эти факты были постепенно изжиты, ведь вернуть утраченное будет почти невозможно.

Газета «Деснянская правда, № 79 от 03.07.1984 г.


Д Р Е В Н Е Й Ш И Е    П А М Я Т Н И К И

Многие историки-краеведы считают, что вплоть до начала XVII века на территории Брянщины строились только деревянные здания и церкви. Это частично подтверждают раскопки на Покровской горе в Брянске и в Трубчевске: в культурных слоях обнаружены только остатки деревянных сооружений. В связи с постоянными военными действиями жители, вероятно, не решались строить дорогостоящие каменные здания. Лишь, когда Брянщина прочно вошла в состав России, начинается интенсивное строительство из камня.
Трудно говорить о том, что представляли собой тогдашние деревянные сооружения, хотя в силу традиций определённые черты ранней архитектуры Брянщины можно проследить на сохранившихся памятниках более позднего времени. Большой интерес при изучении ранней архитектуры нашего края представляет анализ археологических раскопок древнерусского города Вщижа (Жуковский район). Вот что пишет известный советский историк Б.А.Рыбаков в статье «Стольный город Чернигов и удельный город Вщиж». Он отмечает, что все дома ставились на «стульях» – вертикальных столбах, следы которых хорошо сохранились в чистом глинистом слое. Почти все дома – пятистенки с одной тёплой камерой (истбой) и холодными сенями. Потолок всегда засыпался толстым слоем земли. Дома-пятистенки были двух типов. Одни из них, близкие ко вщижским избам XIX в. (что подтверждает гипотезу о прочности архитектурных традиций на Брянщине – К.С.), имели вход с широкой стороны через сени. Внутри – печь, подполье – справа от входа. К дому примыкала крытая обширная яма, вмещавшая около двух тонн зерна.
Другой тип домов, обнаруженный на месте крепости, представлял собой узкие, плотно прижатые друг к другу избы с соломенными кровлями и печью у задней узкой стены. Тёплой половиной они были обращены к городской стене, а сенями – во внутренний двор крепости. Сени служили, очевидно, и хлевом. Это были, по всей вероятности, избы боярской или княжеской челяди. Печи во вщижских домах имели фундамент и ставились, как и избы, на «стулья» и на срубе.
В крепости все дома с середины XII века имели высокие кирпичные дымоходы, выведенные выше кровли. Дымоходы вщижского городища позволили сделать вывод при изучении древнерусского жилища, что на Руси не всегда топили по-чёрному, как до недавнего времени считалось. Дымоходы делались из специального тонкого кирпича прямоугольной и треугольной формы, клались на глиняном растворе. Сохранились железные вьюшки. Развал дымохода при гибели жилища образовывал широкую полосу длиною 7 метров. Рядом с тесными избами челяди удалось раскопать в крепости огромный дом, крытый деревом и медью, имевший по фасаду 14 метров. Обычай насыпать землю на потолок позволил установить, что дом этот был двухэтажный, а в центре него возвышался ещё небольшой «златоверхий терем», обшитый медными листами. Дом отапливался тремя печами.
Характеристика светской архитектуры Вщижа позволяет провести аналогию с зодчеством других брянских городов и сёл.
Единственным образцом каменной архитектуры Брянщины древних времён, видимо, была церковь, развалины которой обнаружены тоже во Вщиже экспедицией Б.А.Рыбакова. Эта церковь построена в середине XII века из кирпича и напоминала в плане знаменитую Покровскую-на-Нерли церковь под Владимиром. По профилированию пилястр она имела сходство со смоленскими памятниками XII века. Вскоре после постройки церковь была окружена гульбищем с кирпичной аркой на 12 устоях.
В настоящее время сохранился только фундамент гульбища. Церковь была разрушена во время нашествия монголо-татар в 1238 году.
Не до конца пока познан в смысле истории древней архитектуры Свенский монастырь, расположенный в с. Супонево. Он был основан брянским князем Романом Михайловичем в 1288 году.
Мало что известно и о более поздних памятниках. Например, о Петропавловском монастыре, построенном в XIV веке в Брянске. Археологические раскопки здесь не проводились. 

Газета «Деснянская правда», № 84 от 14.07.1984 г.


З О Д Ч Е С Т В О   XVI   В Е К А

XVI век вошёл в историю нашего края как период становления каменной архитектуры. В середине XVI века на территории нынешнего Брасовского района был основан на 4 гектарах Плющанский Богородицкий монастырь, который назвали по одноимённому Плющанскому озеру, на берегах которого он располагался. От каменных строений монастыря остались лишь фундаменты нескольких построек.
Возведение монастыря было связано с необходимостью прикрыть стратегически важные города (Брянск, Трубчевск и другие), заселить необжитые земли, укрепить влияние Москвы на окраинах. Около 1558 года в 8 километрах к юго-западу от Трубчевска был создан Спасо-Чёлнский монастырь. Вблизи развалин монастыря сохранился вал первоначального Трубчевска. Монастырь занимал важное место в обороне города. Ныне от его строений сохранились лишь руины, ожидающие своего исследования.
Самым древним из уцелевших памятников архитектуры Брянщины является Троицкий собор Трубчевска, основание которого восходит к началу XVI века. Собор неоднократно перестраивался в течение ряда лет. Древность его подтверждается надгробными плитами Трубецких князей – потомков литовского князя Ольгерда, погребённых в подвальном помещении – родовой усыпальнице. Именно эта часть памятника – древнейшая. Поражают массивные колонны – столпы. Внутри усыпальницы – два больших столпа круглых и четыре малых – квадратных в сечении.
Всего здесь 15 надгробий из белого камня. Одно расположено в нише, все остальные – под полом, пол алтаря соединяется с усыпальницей двумя дверями. На 9 плитах –  древнерусская вязь. Надписи на древних плитах позволяют датировать нижнюю часть собора началом XVI века.
Плита № 1 сохранилась не полностью, её орнамент соответствует XV – XVI векам. На ней надпись: «Князь Трубецкой Иван похоронен здесь в 7028 (1520).
Как отмечает трубчевский историк В.А.Падин, ещё не выяснено, кто именно был тот князь: то ли Иван Семёнович, то ли Иван Юрьевич.
Под другими плитами погребены князь Семён Иванович Трубецкой, князь Василий Андреевич Трубецкой, князь Фёдор Михайлович, умерший в 7110 (1602) году.
Другие плиты покрывают прах Трубецких князей Михаила Андреевича, Андрея Ивановича, Фёдора Ивановича, Ивана Ивановича.
По предположению В.А.Падина, плита № 10 (жгутиковый орнамент) и № 11 (клинчатый орнамент) могут принадлежать Трубецким князьям, жившим в  XVI веке. Усыпальница собора была замковым зданием Трубецких князей.
В дальнейшем нынешний Троицкий собор подвергался большим изменениям и уже после 1645 года, когда Трубчевск был возвращён России, московский воевода И.Ф.Еропкин доносил царю Алексею Михайловичу: «…в Трубчевске нет ни одной православной церкви, а только имеются два костёла, из коих один вполне отстроен и стоит над гробами князей Трубецких, а другой выведен постройкою под кровлею…»
В 1649 году царь Алексей Михайлович «по благословительной и освятительной грамоте патриарха Иосифа велел воеводе Еропкину переделать верх католического костёла и устроить на сём главу по греко-российскому обычаю церквей, обратив это здание в соборную церковь Живоначальной Троицы…»
Ещё один памятник архитектуры XVI века – церковь Антония и Феодосия в с. Супонево под Брянском – не переделывался так, хотя и был построен по велению царя Ивана IV «после 1563 года».

Газета «Деснянская правда», № 88 от 24.07.1984 г.


П А М Я Т Н И К    Д Р Е В Н Е Г О   З О Д Ч Е С Т В А

Памятников архитектуры XVII века на Брянщине сохранилось немного – их восемь. Поистине замечательным произведением древнерусского зодчества является Рождественский собор в Стародубе, построенный в 1617 году. Его история не менее интересна, чем история Троицкого собора в Трубчевске. В Рождественском соборе во время работ была обнаружена плита с надписью от 1405 года! Это единственное сооружение XVII века на Брянщине, сохранившееся почти в первозданном виде. Это уникальный памятник, воплотивший в себя черты культур трёх братских народов – украинского, белорусского и русского. Храм по форме трёхкамерный и трёхкупольный, центральная часть его – восьмиугольная, а алтарная часть – пятиугольная. Зодчие как бы отказались здесь от симметрии. Создаётся впечатление, что сооружение очень архаично, возможно, в силу традиций. На его облике отразились черты древней архитектуры Киевской Руси.
Заметим, что ранее в Стародубе существовал ещё один памятник XVII века – церковь Иоанна Предтечи. В её облике были черты схожести с Рождественским собором: такое же членение, столько же куполов.
Очень интересен и памятник архитектуры – Преображенская церковь Трубчевска, построенная как католический костёл. Его строительство восходит к началу XVII века (тогда Трубчевск принадлежал Польше). Костёл – квадратный, над карнизом каждого фасада вылеплено по четыре кокошника. Углы здания оформлены пилястрообразными колонками так, что средняя из них перекрывает угловую грань. Планировка костёла типично русская. Собор перестраивался по велению царя Михаила в 1645 году. В то время к церкви пристраивается дополнительное помещение с колокольней, углы оформляются сдвоенными колоннами, поставленными в два яруса (сохранились в руинах), с севера и юга колокольня имеет оригинальные арки с барельефами.
Самобытен по своим формам и строению ещё один памятник – Покровская церковь Брянска, построенная в 1626 году купцом Алымовым. Это типичный образец провинциальной купеческой архитектуры того времени. Прямоугольный по форме, вытянутый по продольной оси, примечателен ещё и тем, что окна обрамлены как бы барельефными орлами, выложенными из кирпичей (стиль московской архитектуры). Карниз представлен многочисленными барельефными полосами, что говорит о связи местной архитектуры с общерусской. Видимо, с этого времени и начинает устанавливаться эта связь. Храм венчается пятью куполами, придающими ему величественный вид. На его фасаде выписаны иконы, сохранившиеся и поныне.
В конце XVII века начинается бурное строительство каменных монастырских зданий. В 1690 году в Свенском Успенском монастыре (под Брянском) была возведена церковь (сейчас реставрируется). Храм – трёхчастный. Небольшие колонки и окна построены в стиле московского барокко. Барабаны собора – трёхчастные – и завершались луковичной главкой. Кроме этого памятника монастырского зодчества до нашего времени дошли лишь руины нескольких строений Успенского женского монастыря в деревне Забрама Климовского района, ценность и значение которых ещё не выяснены.
Образцом светских построек из камня середины XVII века является жилой дом в Трубчевске, что стоит сейчас на площади К.Маркса. От него сохранились сводчатое помещение и часть светёлки, свидетельствующие о большом искусстве тогдашних строителей гражданских сооружений.
Несмотря на интенсивное каменное строительство, охватившее наиболее густо населённые районы нынешней Брянщины в конце XVII века, продолжает осуществляться традиционное деревянное строительство. Особенно жилья. Памятников деревянного зодчества XVII века у нас всего два. Это небольшой жилой дом в Новозыбкове, рубленый из брёвен, и церковь в селе Старый Ропск Климовского района. В архитектуре церкви нетрудно уловить стиль раннего украинского барокко. Сооружена она в период, когда эти земли входили в состав Стародубского казацкого полка, поэтому и облик памятника близок стародубским храмам того времени. К сожалению, постройка находится в крайне запущенном состоянии и, несмотря на местную охрану, подвергается периодическому разрушению. Приближающееся 1000-летие Брянска поможет лучшему уяснению ценностей старинного зодчества, необходимости охранять и оберегать памятники, а где возможно – восстанавливать. Эти памятники – огромное культурное наследие прошлого и ныне живущего поколений.

Газета «Деснянская правда», № 95 от 9.08.1984 г.


П А М Я Т Н И К И    А Р Х И Т Е К Т У Р Ы

Памятников архитектуры XVIII века на Брянщине выявлено 86. В те времена господствовали два основных стиля: барокко и классицизм. В первом архитектурном стиле, который расцвёл в начале XVIII века, проявляются очень ярко самобытные черты. В классицизме же происходит их растворение.
Интересный образец представляет из себя Введенская церковь бывшего Петропавловского монастыря, расположенная на Петровской горе Брянска и построенная в 1701 году на средства помещиков Саловых. Вытянутый по продольной оси храм как бы напоминает деревянные сооружения. Декор окон близок стилю московского барокко. Своеобразно завершение кровли: большой кокошник, заканчивающийся крестом.
Ещё один памятник из первой половины XVIII века. Именно тогда завершается возведение стен и башен Свенского Успенского монастыря с. Супонево. В строительстве этих объектов также прослеживаются традиционные навыки, восходящие ещё к XVII –XVIII векам. Барочные черты несёт в себе построенная в 1742 году церковь Преображения этого монастыря. Это уже памятник надвратной культовой архитектуры. Строительство монастырей велось и в других местах Брянщины. В первой четверти XVIII века были построены стены и башни Спасо-Преображенского монастыря в Севске. Облик этих стен и башен очень близок Кремлёвским стенам Москвы и Великого Новгорода – такая же кладка из красного кирпича, то же зубчатое завершение стен. Ещё более ярким образцом слияния барокко и классицизма в деревянном зодчестве является церковь Святой Троицы в с. Понуровка Стародубского района.
Хорошими примерами перехода от барокко к классицизму есть каменные церкви Богоявления в Стародубе и Горне-Никольская в Брянске. В облике той и другой прослеживаются черты московского барокко XVII века. Переход от барокко к классицизму очень хорошо выражен в Воскресенском соборе Почепа (1771), построенного по проекту великого французского архитектора Деламота местным архитектором Яновским. Вид фасада здания заставляет думать о влиянии западноевропейского барокко в сочетании с элементами классицизма (пример колонн).
Интересным образцом архитектуры классицизма является Казанская церковь в с. Хотылёво Брянского района. Несмотря на то, что в облике декора памятника присутствуют барочные черты, как сам фасад здания (с колоннами тосканского ордера), так и все остальные его части – чётко выраженный классицизм. К образцам этого стиля следует отнести и Тихвинскую церковь (1769) в Брянске. 
Известно, что классицизм, прочно вошедший в архитектуру России в начале – середине XVIII века, оказал большое влияние и на строительство светских сооружений и, прежде всего, на дворцово-парковые комплексы, буквально, все виды которых представлены на Брянщине. Парковая архитектура связана с именами многих выдающихся деятелей истории и культуры. Так, с парком XVIII века в с. Ревны Навлинского района связано творчество известного писателя К.Г.Паустовского, рассказавшего об этом месте в одной из своих книг. Парк имеет регулярную (геометрическую) и ландшафтную планировку. Как правило, он является частью помещичьей усадьбы – целый комплекс сооружений. Например, усадьба Апраксина в с. Брасово состояла из двух жилых домов и трёх служебных надстроек. Парк – симметричный по плану; в ансамбль входят Васильевская церковь и оранжерея.
Богатейший усадебный комплекс графа Завадовского в с. Ляличи Суражского района, представлен великолепным дворцом, построенным руками мастеровых людей в стиле классицизма по проекту известного итальянского архитектора Джакомо Кваренги, церковью Екатерины и обширным парком, который ныне находится в запустении.
В хорошем состоянии пребывает парк бывшей усадьбы А.К.Толстого, заложенный ещё при охотничьем замке К.Г.Разумовского в середине XVIII века (с. Красный Рог, Почепского района). Здесь сохранился флигель, в котором жил поэт, и упомянутый парк с регулярной планировкой. Здесь и геометрически правильные липовые аллеи, и кустарниковые посадки, и искусно оформленные цветники.
К сожалению, далеко не все парковые комплексы Брянщины сохранили в своём составе специально вырытые водоёмы.

Газета «Деснянская правда», № 103 от 28.08.1984 г.

С Л Е Д Ы    А Р Х И Т Е К Т У Р Н Ы Х    Т Е Ч Е Н И Й

Памятники архитектуры XIX века на Брянщине представлены очень широко (всего их выявлено 144), однако их нельзя отрывать от сооружений начала XX в. (всего 30), которые очень сходны и отражают общие тенденции. Классицистические здания этого времени очень своеобразны. От цилиндрической по форме Архидьяконовской церкви-ротонды (с.Чернетово Брянского района), построенной в 1805 году, до прекрасного образца русского ампира – Никольской церкви в Стародубе. Нетрудно заметить, как постепенно «тяжелеют» памятники этого стиля, становятся громоздкими. Например, Успенский собор во Мглине, несмотря на строгую геометрию форм, на вид кажется неуклюжим.
В то время общество нуждалось в демократической культуре. Но церковные каноны не позволили архитектуре не только нашего края, но и всей России, выйти на прогрессивный путь. И хотя поиски нового стиля архитектуры продолжались, они в основном преследовали ту же цель – новыми средствами прославлять монархию и церковь. И как следствие этого реакционного пути, появился явный признак кризиса культовой архитектуры России: возник и утвердился эклектизм. Довольно сложное явление, которое выражалось в слиянии нескольких архитектурных стилей.
Примером служит Троицкая церковь в селе Голубея Дубровского района. Трёхстолпный, однокупольный храм имеет очень выразительные формы древнерусской архитектуры. Только завершение купола небольшой лепестковой главкой как бы разрушает общую картину и вначале приводит к выводу, что в стиле архитектуры этого памятника имеются и барочные элементы. Полуколонны, на которые опирается фасад здания – элементы классицизма. В декоре здания присутствуют элементы всех стилей. Здесь же пристройка – прямоугольная, крытая так же, как и светское здание. Близки по решению конструкции и многие другие памятники этой поры. Последний этап кризиса культовой архитектуры можно разделить на две части. Первая часть будет представлять период, когда началось строительство храмов, стиль которых приближается к классическому древнерусскому, восточному или европейскому образцам. Это – общероссийская тенденция. Примером является Спасо-Гробовская церковь в Брянске, построенная в 1904 году. Внешний облик здания напоминает старинные грузинские храмы.
Вторая часть последнего этапа заключается в постепенном уходе от культовой архитектуры к светской, когда даже церковные сооружения приобретали черты обычного гражданского здания. Например, Воскресенская церковь Брянска. Здесь мы видим обычное гражданское по внешнему виду сооружение, увенчанное маленькими главками, которые вместе с апсидами только и свидетельствуют, что это церковь. Отказ от традиционных церковных канонов в области архитектуры произошёл в связи с растущим влиянием гражданского и промышленного строительств.
В конце XIX – начале XX веков на Брянщине началось интенсивное строительство промышленных сооружений (Радицкие заводы, Арсенал) из камня и кирпича, хотя ранее, в основном, комплексы строились из дерева. Кроме того, появляются в большом количестве ветряные и водяные мельницы. Это промышленное строительство углубило кризис культовой архитектуры.

Газета «Деснянская правда», № 124 от16.10.1984 г.

К 1000-ЛЕТИЮ БРЯНСКА

Н  А  Х  О  Д  К  И    Н  А    Д  Р  Е  В  Н  Е  М    П  О  С  Е  Л  Е  Н  И  И

Чашин Курган, расположенный напротив впадения Болвы в Десну, хорошо известное историкам-краеведам место. Именно здесь нашими брянскими археологами во главе с Ф.М.Заверняевым удалось обнаружить остатки древнейшего, летописного Брянска. Многое было сделано сотрудниками областного краеведческого музея для доказательства подлинной древности этого места. В конце концов, анализ находок, изученных в лабораториях Института археологии Академии наук СССР, подтвердил, что Чашин Курган – действительно поселение X – XI вв.
Мне, тогда студенту Брянского пединститута, довелось принять участие а первых археологических раскопках Чашина Кургана. Летом 1977 года удалось установить, что мы работаем на месте древнего города. Всё подтверждало это. Прекрасные образцы керамики, литья, многие предметы ремесла и быта попадались буквально на каждом шагу…Чёрная, как будто пропитанная пеплом, земля вмещала неожиданные находки: от самых совершённых в литье оловянных крестов до простых амулетов из зубов животных. Но вот однажды, когда раскопки уже подходили к концу, мы вдруг неожиданно наткнулись на какой-то значительный по размерам предмет, лежавший под полом древней хижины. Внимательная расчистка и осмотр находки привели к выводу, что это череп лошади, который, будучи аккуратно положенным в уголок древнего подполья, прекрасно сохранился.
Как известно, конь был священным животным у славян. Бог Солнца  – Хорс – изображался в виде белой лошади.
«Конь был и символом смерти и символом воскресения солнечного божества, символом восходящего солнца», – писал известный советский историк Н.Ф.Лавров.
Понятно, что и жилище, где был найден конский череп, принадлежало славянам-язычникам. Но вот каково назначение здесь черепа? Судя по всему, магическая цель здесь была одна: уберечь обитателей жилища от напастей, защитить от врагов.
При магических обрядах с конским черепом древние люди уделяли большое внимание его ориентации: передняя часть черепа обращалась в сторону врагов, от которых стремились обезопаситься.
Найденный на Чашином Кургане череп был ориентирован на северо-восток…Вероятно, оттуда могла возникнуть опасность. Кто же мог угрожать древним брянцам? Судя по находкам, древнейшими обитателями Чашина Кургана были славяне –вятичи и радимичи. А на северо-востоке обитали балтские племена, по имени одного из их племён – голяди – называлось брянское село Голяжье, переименованное советскими властями в «Отрадное». Вражда между этими племенами была довольно серьёзная, если балты были вынуждены покинуть свои земли и уйти далеко на северо-запад!

09.02.1984 г.


К   1000-ЛЕТИЮ БРЯНСКА

Т  А  К    Р  О  Ж  Д  А  Л  С  Я    Г  О  Р  О  Д

В 1985 году власти объявили 1000-летие Брянска. По указанию тогдашнего обкома КПСС, историки-конъюнктурщики без проблем сфабриковали эту дату. Здесь «подключили» и высший эшелон «науки» – престарелого академика Б.А.Рыбакова, который, не будучи глупым человеком, ничего конкретного на этот счёт не дал, ограничившись абстрактным признанием, что Брянск был основан в конце  X века. Известно, что долгие годы официальное мнение историков об основании Брянска было иным. Город считался основанным в 1146 году потому, что впервые был упомянут в это время в списке с Ипатьевской летописи.
Археологические раскопки, проведённые на Чашином Кургане (расположен напротив места впадения р.Болвы в р.Десну), позволили установить, что Брянск значительно древнее, предметы ремесла, которые найдены там, датируются концом X века. С  какими же событиями связано возникновение Брянска?
В древнейшей русской летописи «Повести временных лет» под 988 годом сообщается, что киевский князь Владимир Святославович, для борьбы с вторгавшимися врагами, распорядился начать широкое строительство оборонительных крепостей по рекам Десне, Осетру, Трубежу и другим.
Историки-конъюнктурщики советского и нынешнего времени оказались неспособными понять, что цели князя Владимира были значительно шире, чем их представляли дурачки от науки. Великий киевский князь не просто защищал рубежи Руси, которых реально не было, но укреплял свою власть, стремился создать прочную государственность, где, в первую очередь, отводилась роль греческой православной церкви! Вот почему в ещё не огосударствленных регионах Руси стали строиться крепости! Надо было иметь места, где бы православные миссионеры могли спасаться от гнева язычников! Факт абсолютно очевидный, но нашим властям, как любая правда, неприемлемый!
 Это была первая в истории нашей родины оборонительная засечная черта. Опираясь на летописные сообщения и результаты археологических исследований, удалось определить, что основание Брянска действительно связано со всеми этими событиями. Но был ли в это время Брянск значительным княжеским городом? Конечно, нет. В ту пору это был, вероятно, небольшой укреплённый терем-замок, в котором жил присланный киевским князем воевода с дружиной. Судя по всему, таковым воеводским замком и был Чашин Курган, вокруг которого впоследствии разросся большой посад (поселение торговцев и ремесленников).
С какими же событиями связано первое летописное упоминание города?
…В 1146 году разгорелась жестокая феодальная усобица. Воспользовавшись восстанием киевских горожан против князя Игоря Олеговича, князь Изяслав Мстиславович со своей дружиной занял стольный город Киев. Смертельно ненавидя своих соперников Олеговичей, Изяслав отнял у них ряд городов: Чернигов, Дорогин, Вщиж, Ормину и другие. Олеговичи решили не уступать. Коалицию по борьбе с Изяславом возглавил Святослав Олегович, сын печально славного Олега Святославовича, который одним из первых начал феодальные распри на Руси. Не отстал от отца и сын. Собранная Святославом и братьями дружина в январе 1146 года наголову разбила союзников киевского князя у г. Карачева. Тогда Изяслав Мстиславович решил вмешаться в события сам. Теснимый врагами, Святослав Олегович вынужден был отступать через Брянск и вятичские земли, откуда он написал своему союзнику Юрию Долгорукому письмо, в котором просил его придти на помощь. Именно с этими событиями связано и первое упоминание в летописи о Москве. В ответ на письмо Святослава князь Юрий написал: «Брате, приди ко мне в Москов…»(в начале 1147 года).
В дальнейшем Брянск исчезает со страниц летописей надолго. Даже в период монгольского нашествия о городе ничего не сообщается. Город же XIII века, где князь Роман Михайлович Черниговский обоснуется как первый брянский князь, возникнет уже на другом месте – на Покровской горе.
Что же случилось с жителями Чашина Кургана?
Самые верхние слои раскопа датируются первой половиной XII века и состоят в основном из пепла. В раскопе обнаружены наконечники стрел, битая посуда, но человеческие останки не найдены. Если бы город был уничтожен, то внешний вид раскопок был бы совсем иной… Вероятно, жители покинули этот город в страхе перед угрозой вторжения в Подесенье князя Святослава Олеговича с союзниками. Опустевший же город был сожжён разгневанными врагами, а его жители ушли под защиту стен более крупного города – Вщижа – располагавшегося в 50 км от Брянска вверх по Десне.
Известный советский историк Б.А.Рыбаков сообщает, что «…в середине XII века, судя по археологическим данным, во Вщиже происходят крупные изменения и перестройки». Возможно, расширение крепости было связано с наплывом бежавших туда брянцев. Такова одна из версий. По другой, на месте Чашина Кургана осталось лишь незначительное поселение, следов от которого пока не обнаружено.
Так ли это было, или иначе – ответят дальнейшие раскопки и, возможно, неизученные письменные источники. Но тот факт, что древний Брянск, основанный на Чашином Кургане, стал жертвой феодальной междоусобицы, археологическими исследованиями подтверждается.

10.03.1984 г.

Ш  Ё  Л    Т  Р  И  Н  А  Д  Ц  А  Т  Ы  Й    В  Е  К

На территории Советского района Брянска (при въезде со стороны вокзала Брянск I) возвышаются две большие горы – Петровская и Покровская. Даже сейчас, если не идти по специально проложенным ступеням, довольно непросто забраться наверх. Поэтому, естественно, историки-краеведы долгое время считали, что на этом удобном месте располагался древнейший Брянск. Однако археологическими раскопками, проводимыми в 60-х годах нашего века, удалось обнаружить здесь лишь остатки деревянных построек и керамики, относящихся к середине XIII – XVI веков. Вероятно, в середине XIII века здесь возникла большая крепость, окружённая поселениями ремесленников и купцов. По-видимому, это и есть место стольного Брянска, основанного князем Романом Михайловичем Черниговским. После гибели своего отца Михаила в Золотой Орде князь Роман решил перенести столицу из разорённого татарами Чернигова в заново отстроенную крепость – Брянск – расположенную в довольно труднодоступном для врагов месте, среди лесов и болот. К тому же крепость находилась на берегу Десны – важной артерии, связывавшей город с южной Русью. Вероятно, крепость закладывалась несколько раньше сообщений летописца.
Но уже в 1252 году Роман объявляет Брянск столицей своего княжества. На подступах к своему стольному городу, в Карачеве, Роман оставил брата Мстислава. В Брянск перебрался и черниговский епископ, тем самым сделав город и религиозным центром. Уход из Чернигова князя Романа был, возможно, связан и с тем, что его отец так и не добился в Золотой Орде ярлыка на черниговское княжение ни для себя, ни для сына… Сам же Роман тогда не рискнул ехать в Золотую Орду. Но расчет князя Романа на недоступность своего города и княжества для врага не оправдался. Уже в 50-х годах XIII века здесь появляются ханские баскаки. Татары потребовали уплаты дани и даже добились переписи населения города.
В 1263 году Брянское княжество подверглось нашествию нового врага – победитель крестоносцев великий литовский князь Миндовг «…послал все свои силы за Днепр на Романа…», – сообщает летопись. В жестокой сече брянские полки разбили Миндовга. Раненный в битве князь Роман «с победою и честью великою» вернулся в Брянск. Кстати, это событие оказалось роковым для самого Миндовга. Отправив большое войско на Брянск, оставшись беззащитным, он вскоре погиб в результате заговора литовской знати.
После победы над литовцами Брянское княжество оказалось одним из самых сильных на Руси. Конец XIII века – это время расцвета города. Однако, как это обычно бывало в эпоху феодальной раздробленности, стремительный расцвет вскоре сменился столь же быстрым упадком.
Нашествия татар так и не научили русских князей государственной мудрости: феодальные усобицы продолжались с неменьшей яростью, чем в домонгольский период. Был втянут в феодальную «смуту» и Брянск. Почувствовав свою силу после разгрома литовцев, Роман стал проводить активную внешнюю политику. В 1285 году полки Романа Михайловича внезапно появились у стен Смоленска. Город брянцы не взяли, но выжгли пригороды, посад, разграбили сёла и деревни. Военные действия Брянска против Смоленского княжества были связаны со ссорой, возникшей между Романом Брянским и Фёдором Ростиславовичем Смоленским, зятем известного татарского полководца Ногая,  стравливавшего русских князей друг с другом.
После нападения на Смоленск князь Роман поехал в великую степь к временщику Ногаю для участия в его военных походах. Татары часто привлекали русских князей в качестве вспомогательной военной силы. Однако обратно князь вернулся «во гробех»: скончался в стане Ногая, вероятно, от сердечного приступа.
После смерти авторитетного руководителя Брянское княжество постепенно приходит в упадок и становится лёгкой добычей смоленских князей. Наследник Романа Брянского князь Олег уступил Брянск и княжение своему зятю – Александру Глебовичу Смоленскому, женатому на его сестре – а сам ушёл в монастырь. Князь Александр не долго управлял Брянским уделом и, «лестию» захватив Смоленск, прислал в Брянск своего сына и родного внука покойного князя Романа Брянского – Василия Александровича Храброго. Больше половины столетия Брянск оставался в руках князей смоленского дома.

20.03. 1984 г.

К 1000-ЛЕТИЮ БРЯНСКА

В    О  Г  Н  Е    Ф  Е  О  Д  А  Л  Ь  Н  Ы  Х    У  С  О  Б  И  Ц

В истории нашей Родины XIV век – очень сложное, изобилующее трагическими событиями время. В этот период проходила ожесточённая борьба между русскими княжествами. Как известно, апофеозом этой борьбы явилось выделение двух сильнейших княжеств – Московского и Тверского – в борьбе между которыми и решилась судьба средневековой Руси. В этой борьбе русские князья не гнушались ничем: совершали внезапные нападения на соседей, приглашали врагов – татар и литовцев – и совместно разоряли своих «родичей», ездили в Орду и клеветали там друг на друга.
Замкнувшись в своей удельной «скорлупе», князья как будто забыли прежнее величие единой Киевской Руси. Брянск не остался в стороне от этих событий а, наоборот, попал в самую гущу междоусобиц. Первоначально вспыхнула борьба за смоленский удел, в результате которой брянский князь Александр Глебович стал великим князем смоленским, а на брянском княжении оказался его сын Василий, внук Романа Михайловича Брянского. Но и его «потеснили». В 1309 году его дядя князь Святослав Глебович Можайский занял Брянск, и разгневанный племянник был вынужден бежать в Орду с жалобой на своего родственника. Татары не заставили себя долго упрашивать. Весной 1310 года князь Василий во главе большого татарского войска появился у стен Брянска. Не надеясь на крепость стен города, но уверенный в своих силах, Святослав Глебович решил дать бой врагу «в чистом поле». 2 апреля 1310 года у стен города произошла жестокая битва. Видя малочисленность их войска, татары, осыпав брянцев тучей стрел, направили на них целую лавину конников. Не встречавшиеся доселе с такими врагами горожане не выдержали натиска, побросали стяги и в панике кинулись под защиту городских стен. Оставшись со своей дружиной один на один с врагом, князь Святослав Глебович героически погиб в сражении.
Через несколько дней, рассчитавшись с татарами за помощь, князь Василий повёл их на Карачев, жители которого после гибели своего князя Святослава-Пантелея были вынуждены платить врагам огромный выкуп, чтобы избежать разорения и погрома.
Победитель, брянский князь Василий Александрович, недолго наслаждался победой. В начале 1314 года он внезапно скончался, не оставив наследников, а Брянск достался его дяде Роману Глебовичу, который, будучи «старцем древлим», ввязался в войну с Литвой и, потерпев поражение в битве на реке Ирпень в 1322 году, вскоре после этого скончался от ран в далёкой Рязани. Брянск унаследовал его сын Дмитрий, который был «в чести» у татар. Он часто ездил в Орду: лично возил татарскому хану и знати дань и богатые подарки. Науськиваемый татарами, Дмитрий Брянский совершил поход на Смоленск.
Город Смоленск был «твёрдым орешком» даже для татар. Известно, что во время нашествия на Русь 1237 – 1238 годов татары так и не смогли взять этот город. С тех пор они неоднократно покушались на Смоленщину, используя и войска русских князей.
В 1333 году князь Дмитрий вместе с татарским войском подошёл к Смоленску. Разгорелась ожесточённая битва. Смоляне не только выдержали удары врагов, но и нанесли им существенное поражение. После этого Дмитрий Брянский с татарами «запросили мира», который и был заключён. Поражение под Смоленском, тяжёлые потери сильно ослабили положение Дмитрия Романовича в Брянске. Результатами его похода были недовольны и татары, и Москва. Не без их участия в Брянске оказался новый князь – Глеб Святославович – сын печально известного Святослава Глебовича, погибшего у стен Брянска в 1310 году. Дмитрий Романович Брянский бежал в Литву.
Трагические события в Брянске стали предметом пристального внимания во всей Руси. Для укрепления власти нового князя в Брянск даже приехал глава русской православной церкви – митрополит. Но и усилия высшего священника оказались напрасными. Произошло неожиданное событие. Истощённый феодальными войнами и татарскими поборами народ решил навести порядок сам. В 1340 году в Брянске произошло народное восстание. Жители, собравшись на вечевой площади, приняли решение расправиться с князем и установить в городе вечевое (народное) правление.
Князь Глеб Святославович в это время пребывал в церкви Верхнего Николы. Народ ринулся туда. Тщетно митрополит умолял брянцев сохранить князю жизнь: его никто не хотел слушать. Глеба вытащили из церкви и убили. Однако не долго торжествовало в Брянске «дело народной свободы». Объединившись, пригласив в Брянск прежнего князя Дмитрия Романовича, представители городской знати вновь овладели городом. Начались пытки, казни. Но народные массы уже почувствовали свою силу. В 1356 году вновь вспыхивает антифеодальное восстание…
Все эти события в Брянске происходили в момент усиления западного соседа Руси – великого княжества Литовского. Воспользовавшись смутами на Руси и татарскими набегами, Ольгерд Литовский стал потихоньку захватывать западные русские земли.
Ольгерд Гедиминович – победитель тевтонов – обладал значительным авторитетом в соседних русских княжествах. Обещая русским защиту от татар, послабление в налогах, а князьям – усмирение народных волнений – великий князь литовский постепенно почти без боёв овладел всей Западной Русью.
Народное восстание брянцев в 1356 году привлекло внимание Ольгерда. Он решил попытаться взять город. Расчёт великого князя литовского оказался верен: напуганная народом городская верхушка без боя сдала Брянск литовцам.
Так на долгие годы Брянщина оказалась в составе великого княжества Литовского.

29.03. 1984 г.

К 1000-ЛЕТИЮ БРЯНСКА

О  Т  В  А  Ж  Н  Ы  Й    В  О  И  Н

После взятия и присоединения к Литве Брянска (1356 год) великий князь литовский Ольгерд Гедиминович отдал город и удел своему служилому князю Роману Михайловичу Молодому, потомку первого брянского князя, тоже Романа Михайловича. Однако тот не проявил должной верности Литве и был изгнан. На его место Ольгерд Литовский прислал своего сына Дмитрия, который и поселился в Брянске со своей дружиной.
Обещанные брянцам «мир и покой» так и не наступили. Оказавшись вблизи границ с Московским княжеством, Брянск претерпел все перипетии длительной войны Литвы с Москвой. В 1368 году Ольгерд, опьянённый лёгкими победами, воспользовавшись войной между Московским и Тверским княжествами, вторгся в пределы Московской Руси. В составе его войска оказалась и брянская дружина. Однако взять Москву литовцы не смогли и отошли после безуспешной осады.
В 1370 году Ольгерд заключает союз против Москвы с тверским князем Михаилом. Совместно им удаётся снова осадить Москву. Но, узнав о приближении к своей столице князя Дмитрия, будущего Донского, с сильным войском, союзники побоялись вступить с ним в бой и отступили, преследуемые москвичами.
Войска Дмитрия Московского вторглись в пределы Литвы и подошли к Брянску (1370). Но горожане сумели откупиться от грозных москвичей. В третий раз Ольгерд выступил в поход на Москву в 1372 году.
Но, несмотря на хорошую подготовку к походу, он очень неудачно выбрал время для вторжения: москвичи уже успели разгромить их союзников – Тверь и Рязань (1371).
Оставшись один на один с войском Дмитрия Московского, Ольгерд уклонился от решающего сражения и бежал.
Неудачные походы литовцев на Москву серьёзно поколебали их престиж в приграничных городах. К тому же для великих литовских князей наступил период тяжёлых испытаний: возникла угроза вторжения немецких крестоносных полчищ с севера. Втянутый в войну с Ливонским Орденом, Ольгерд на время «забыл» о Москве.
В этот период Московская Русь переживала героические времена. Несмотря на большие трудности и массу врагов, Дмитрий Московский смело вступил в неравную, но победоносную схватку с Золотой Ордой. В 1378 году москвичи разгромили большое татарское войско темника Бегича. Слава об этой победе облетела все русские земли. И когда в 1379 году Дмитрий Московский направил свои полки в поход на Литву, одними из первых распахнули свои двери перед его войском  Стародуб и Трубчевск, сильные гарнизоны которых капитулировали только из-за симпатии к победителям татар. Временно эти города были заняты московскими войсками.
Брянский же князь Дмитрий Ольгердович, пребывавший тогда в Трубчевске, которым он также владел, после недолгих колебаний решился, как сообщает летописец, уйти с семьёй в Москву.
Наступил трудный 1380 год. Золотоордынский воевода Мамай подготовил опустошительный поход на Московскую Русь. Со времен Батыя не видела Русь столь многочисленного вражеского войска. В сентябре этого года произошла грандиозная «битва века», положившая начало падению монголо-татарского ига на Руси.
В Куликовской битве прославили свои знамёна и брянские воины, входившие в состав резервного полка, возглавляемого Дмитрием Ольгердовичем. Ни на шаг не отступили брянцы, когда татарская конница, обогнув русские войска, пыталась выйти им в тыл. В жестокой сече погибли почти все брянцы, тяжело ранен был князь Дмитрий Ольгердович, но их мужество предопределило успех битвы.
После Куликовского сражения, сильно истощившего силы русских, нашествия Тохтамыша (1382), князь Дмитрий Донской был вынужден пойти на унизительный мир с татарами(1383). В Литве в это время происходила феодальная междоусобица. Занявший в 1382 году великокняжеский престол Ягайло не был признан многими литовскими феодалами. Не признал его и вернувшийся в Брянск князь Дмитрий Ольгердович. В 1385 году Ягайло подписал с Польшей так называемую Кревскую Унию, объединившую Польшу и Литву. Эта Уния таила в себе опасность превращения Литвы в провинцию Польши. Против политики Ягайло выступили многие литовские князья, ввязался в междоусобную борьбу и брянский князь Дмитрий. В конечном счёте, в результате этой борьбы великим князем литовским фактически стал Витовт (1392 г.). Ягайло лишь сохранил титул польского короля. После помощи Витовту Дмитрий Ольгердович Брянский вновь выступил против татар.
Жители Брянска любили своего князя – героя Куликовской битвы. Опираясь на поддержку населения, Дмитрий собрал большое войско и присоединился к армии своего сюзерена – великого князя Витовта, совершавшего поход на татарского хана Кутлук-Темира. В 1399 году в битве на р. Ворскле брянские полки столкнулись с превосходящими силами врага. После ожесточённой битвы объединённое  войско Витовта отступило. Прикрывая отход своего военачальника, Дмитрий Ольгердович отдал приказ сражаться до конца.
Нанеся большой урон врагу, брянское войско «полегло костьми». Погиб и славный воин Дмитрий Ольгердович.

10.04. 1984 г.

К 1000-ЛЕТИЮ БРЯНСКА

ВОЗВРАЩЕНИЕ

После гибели брянского князя Дмитрия Ольгердовича (1399) великий литовский князь Витовт прислал в город своего вассала – русского князя Романа Михайловича Молодого, потомка основателя Брянска на Покровской горе – Романа Старого. Роман Молодой долгое время находился на службе Дмитрия Ивановича Московского, но после его смерти оказался «не у дел» и перешёл на службу Литве. Но он не долго правил Брянском. Посланный вскоре в Смоленск в качестве наместника, Роман Молодой был убит осенью 1401 года ворвавшимся в Смоленск законным князем Юрием Святославовичем. В Брянск был прислан литовский князь Свидригайло Ольгердович.
Брянцы с неприязнью встретили очередного ставленника Витовта. Особенно недовольны были городские низы, несколько раз поднимавшие восстания против иноземцев.
Неспокойно чувствовал себя в Брянске Свидригайло. Опасаясь за свою жизнь, он всюду появлялся с большим отрядом телохранителей, везде подозревал «измену» и «бунты». Ещё большее недоверие горожан к Свидригайло вызвала установленная им система слежки за населением: буквально в каждом людном месте находился княжеский шпион. Несмотря на своё непрочное положение в городе, князь Свидригайло был честолюбив, заносчив и мало считался с мнением великого князя Витовта.
Так, он отказался выполнить приказ Витовта принять участие в походе на Смоленск (1404), не направил брянские войска и в поддержку войска литовцев, трижды вторгавшихся в пределы Московской Руси (1406 – 1408). Это разгневало Витовта. Возвратившись после неудачного похода на Москву (1408), Витовт направил в Брянск посланника к Свидригайло, требуя его объяснений и угрожая расправой.
Испугавшись гнева своего сюзерена и чувствуя враждебное отношение к себе брянцев, Свидригайло решил бежать в Москву. Покидая Литву, он отдал варварский приказ поджечь город. После этого пожара (1408), уничтожившего деревянные постройки и укрепления города, Брянск надолго утратил значение пограничной крепости и опустел.
Великому князю литовскому в это время было не до Брянска. Крестоносные полчища Ливонского Ордена обрушились на Польшу и Литву. Перед угрозой со стороны жестокого врага были забыты прежние распри: великий князь Витовт соединил свои войска с польской армией короля Ягайло.
В Грюнвальдской битве 1410 года крестоносцы были разгромлены, и их агрессия на восток была остановлена.
После этой победы Витовт получил возможность заняться приграничными городами. В Брянск был прислан великокняжеский воевода. Опасаясь повторения истории с Свидригайло, Витовт лишил Брянск статуса княжеского города.
Прибывший в город воевода занялся восстановлением разрушенной крепости, обстроил заново многие здания и укрепления. После смерти Витовта (1430) в Литве начались феодальные распри. В конечном счёте победили  феодалы, ориентировавшиеся на Польшу. На литовских землях начали насаждаться польский язык, католичество. Пытаясь навеки оторвать пограничные города от Руси, польско-литовские власти решили «ополячить» их население. Для этой цели они щедро раздавали земли своих окраин польско-литовским феодалам, притесняли в правах русское население. Не избежал этой участи и Брянск, куда были направлены «для постоянного проживания многие польские мещане», католическое духовенство. Стремясь посеять вражду между жителями пограничных городов и Московской Русью, литовские феодалы стали вновь совершать провокационные набеги на земли Московского княжества. В ответ московские князья также совершали опустошительные походы на земли Литвы. В первую очередь страдали от этого жители окраин. Так, в 1445 году Брянск был подвергнут осаде и сожжён татарами, посланными московским князем Василием II.
После восстановления сожжённого города в Брянске вновь обосновался литовский воевода, проводивший прежнюю враждебную Руси политику: в городе появилась польская таможня, чиновники которой нещадно обирали русских «торговых людей». В то же время польские купцы получали массу льгот.
До нас дошла грамота польского короля Казимира от 5 мая 1480 года минскому купцу Луке Терешковичу с разрешением вести беспошлинную торговлю в городах великого княжества Литовского, среди них перечислены: Радогощ (Погар), Трубчевск, Брянск, Стародуб…
Антирусская политика польско-литовских феодалов вызывала частые возмущения русского населения пограничных городов. Обострились и отношения с Москвой. В конце концов, все это привело к тяжёлой трёхлетней войне (1500 – 1503 гг.) Литвы с Московской Русью.
Мудрый и дальновидный политик великий князь Московский Иван III, воспользовавшись феодальными беспорядками в Литве, действовал решительно и быстро. Уже в самом начале войны его войска заняли значительную часть Чернигово-Северских земель.
В 1500 году к стенам Брянска подошло большое московское войско под командованием воеводы Якова Кошкина. Литовский гарнизон попытался выдержать осаду, однако население города взбунтовалось. Начались беспорядки, приведшие к поджогу города. Воспользовавшись пожаром, горожане открыли городские ворота и без боя сдали Брянск москвичам, а литовский воевода Барташевич, возвращавшийся из недалёкого Вщижа, попал к ним в плен.
В дальнейшем война шла с переменным успехом, но отвоевать утерянные земли литовцам так и не удалось.
В 1503 году между враждовавшими сторонами был заключён мир. По договору с Москвой литовцы уступили 19 городов и 70 волостей, в том числе Стародуб, Трубчевск, Радогощ (Погар), Брянск, Карачев, Севск, Мглин и Почеп.
Так Брянск навеки вошёл в состав Русского государства.

01.05.1984 г.

К 1000-ЛЕТИЮ БРЯНСКА

БЫЛ  ФОРПОСТОМ

Годы правления великого князя Московского Василия III (1505 – 1533) – это время утверждения брянских земель в составе Московской Руси, когда происходила не только ожесточённая борьба между Русью и Польско-Литовским государством за Чернигово-Северские уделы, но и завершение процесса объединения русских земель вокруг Москвы.
Умиравший «государь всея Руси» Иван III весьма своеобразно распорядился наследием литовских войн конца XV – начала XVI веков. Южную часть этих земель составили княжения «слуг» великого князя – Семёна Ивановича Стародубского и Василия Шемячича Новгород-Северского.
Чтобы те не привели вновь к раздроблению страны, Иван III (как бы повторяя манёвр английского короля Вильгельма Завоевателя) раздавал сыновьям земли так, чтобы они не концентрировались на одной территории. Так, сыну Юрию он отдал Дмитровский удел и земли с центрами в Серпейске и Брянске, которые со всех сторон окружались землями великого князя Василия III и не были связаны с другими частями Дмитровского удела. Предотвращая попытки князей обособиться, Василий III, несмотря на свою ничем не ограниченную власть, не спешил отнимать у подчинённых ему князей уделы.
Особенно это относилось к бывшим литовским владениям. Великий князь хотел, чтобы на недавно приобретённых землях существовал своеобразный буфер из удельных княжеств, нёсших бы всю ответственность за конфликты с соседним Польско-Литовским государством. Но для наблюдения за обстановкой (и, прежде всего, за поведением князей и их воевод) в удельные города направлялись великокняжеские соглядатаи. Такой «посланник» был направлен и в Брянск. Вся переписка между удельными князьями и Москвой также регулировалась через брянского резидента.
Большое внимание уделял Василий III и укреплению Брянска. Так, накануне очередной русско-литовской войны 1507 – 1508 годов в Брянск был направлен сильный военный отряд. Были также усилены крепостные стены города, появились тяжёлые защитные пушки. Укрепление западных русских городов сильно беспокоило польско-литовских правителей, ещё не утративших надежду вернуть в состав великого княжества Литовского западные русские земли. Жажда реванша со стороны Литвы и привела к новой войне с Московской Русью. На этот раз положение Москвы было серьёзно осложнено изменой бывшего союзника – крымского хана – который, получив от польского короля большие денежные подарки (несколько повозок, гружённых золотом и серебром), перешёл на сторону польско-литовского альянса. Высылая сокровища, польский король просил крымского хана напасть в 1508 году на Брянск и Стародуб. Однако сведения об этом дошли до Василия III. На подступах к западным городам великий князь создал надёжную оборону, и татарское вторжение так и не состоялось.
Обстановка в Брянске в это время была напряжённая. Население находилось на военном положении, хотя для жителей города это было делом привычным. Чтобы обеспечить надёжную оборону и своевременно оповещать брянцев о вторжении врага на реке Десне были поставлены засеки – маленькие остроги, располагавшиеся на возвышенных, видных из Брянска местах, где при приближении врага зажигались специальные сигнальные костры. С юга Брянск прикрывал хорошо укреплённый Свенский монастырь, стоявший на южном тракте, по которому часто следовали крымские татары. С этим монастырём также поддерживалась тесная связь. Важные оборонительные меры принимались как раз накануне новой русско-литовской войны (1512 – 1522). Эта тяжёлая десятилетняя война на сей раз велась за Смоленщину, где и происходили основные военные действия.
Жителям же нашего края пришлось столкнуться с военной угрозой со стороны Крыма. Пользуясь тем, что основные военные силы Московской Руси сражались с Литвой, татарские отряды во главе с сыном крымского хана Ахмат-Гирея вторглись в 1514 году на Стародубщину. Однако здесь-то и сказали своё слово своевременные подготовительные меры. Разведка быстро обнаружила врага. На помощь стародубцам подоспели сильные отряды из Брянска и Трубчевска. Самоуверенные, рассчитывавшие на лёгкую победу, татары были жестоко наказаны: русские воины наголову разбили врага и обратили его в бегство. И, тем не менее, Крым был ещё достаточно силён.
Василий III, будучи не менее ловким, чем его отец, политиком, не хотел вражды с опасным южным соседом и решил вновь «перекупить» на свою сторону крымского хана. В Бахчисарай был направлен московский посол с предложением «вечного мира». 12 июля 1515 года крымский хан Мухаммед-Гирей прислал в ответ в Москву свои условия мира, одним из которых значилось требование передать Крыму восемь северских городов (в числе которых упоминались Брянск, Стародуб, Почеп, Карачев, Радогощ-Погар). Это условие было неприемлемым. Однако великий князь Василий III использовал допущенную татарами дипломатическую грубость (претензии крымского хана на лакомый для польско-литовской стороны кусок русских земель осложнили польско-татарские отношения) и стравил своих врагов: крымский хан подписал мир с Москвой, получив лишь солидное денежное вознаграждение, и тут же вторгся с войском в польские пределы.
Такое положение дел в корне изменило характер литовско-русской войны.
Вскоре русские разбили польско-литовскую армию под Смоленском, а усиленное брянцами стародубское войско князя С.Ф.Курбского вторглось в 1518 году в Литву. В дальнейшем война затянулась и в основном проходила на землях Литвы.
В 1522 году был заключён очередной «мир» между враждовавшими сторонами. Поляки и литовцы вновь были вынуждены отказаться от возвращения утраченных западнорусских земель.
Вплоть до самой смерти великого князя Василия (1533) враги не осмеливались вторгаться в пределы Руси. Забота о своих владениях и государственная мудрость великого Московского князя способствовали тому, что в период его правления жителям Брянска удалось избежать обычных для прежних лет жестоких разорений. Это укрепило доверие брянцев к Москве и способствовало утверждению Брянска и всего региона в составе Московской Руси.

12.05.1984 г.

К 1000-летию Брянска

СЛОЖНЫЙ  ПЕРИОД

В декабре 1533 года в Брянск внезапно прибыл важный посланец из Москвы с известием о смерти великого князя Василия III. Скорбная весть облетела жителей города. На соборной площади собрался весь городской люд. Священники провели заупокойную службу, а затем был провозглашен клич: «Многие лета великому князю Ивану Васильевичу!» Всех беспокоило лишь одно – малолетство великого князя. В момент смерти отца ему было всего…три года.
Со смертью князя Василия III враждебные Руси соседи – Польша и Крым – решили возобновить старые притязания на русские земли.
Летом 1534 года большое польское войско под командованием гетмана Яна Торновского вторглось на Брянщину. Началась новая польская война.
В Брянске узнали о вторжении врага своевременно: в город прибыл посланник стародубского воеводы Фёдора Телепнёва-Овчины. Брянцы решили оказать стародубцам помощь. Появление брянского отряда подействовало отрезвляюще на поляков: не вступая в сражение, они решили уйти от города. Стародубцы же, чувствуя нерешительность врага, совершили внезапную вылазку и разбили польский отряд.
В 1535 году поляки снарядили новое войско и вновь вторглись в русские пределы. На этот раз им удалось взять Стародуб, несмотря на героическую оборону (погибло до 13 тысяч стародубцев). Подвиг жителей Стародуба лишил врагов фактора внезапности, по инерции поляки смогли лишь занять небольшой город Радогощ (Погар), но, узнав о движении навстречу сильного отряда из Брянска, они решили уйти на соединение с главными силами, двигавшимися на Смоленщину. Вплоть до 1537 года продолжались вторжения польских войск на русские земли, пока внутренние события не отвлекли поляков.
Наступили новые испытания. На смену полякам пришли крымские татары. Летом 1541 года жители Брянска узнали о вторжении на юг края большого татарского отряда. В деле оповещения сыграли главную роль сигнальные костры, расположенные вдоль оборонительной черты по Десне. Зная о движении врага, брянцы добросовестно подготовились к обороне. Однако татары не решились идти на Брянск, ограничившись грабежом близлежащих сёл и уводом их жителей в неволю. На следующий год татары вновь вторглись на Брянщину. В этот раз они двигались столь поспешно, что сумели без шума подойти к Свенскому монастырю близ Брянска. Здесь враг был замечен, и в Брянск немедленно поступили сигналы об опасности.
Татары, убедившись, что в Брянске их «ждут», не рискнули идти на город, и опять начали жечь и грабить окрестности. Однако брянцы решили дать отпор: из города вышел большой отряд, который, воспользовавшись беспечностью зарвавшихся врагов, «сёк и громил сыроядцев нещадно». Разбитые татары «с великим срамом» бежали в Крым. В 1544 году крымцы вновь решили «прощупать» силу северской засечной полосы. Но теперь их вторжение было в корне пресечено. Уже в самом начале брянцы, узнав о приближении врага, сами пошли ему навстречу. Узнав о подходе брянских воинов, крымские татары поспешно отступили.
Лишь в 1552 году после взятия войсками Ивана Грозного татарского оплота на востоке – Казани – крымские татары решили отомстить за разгром своего союзника крупномасштабным вторжением на юг Руси. Большое татарское войско, обойдя засечную полосу, подошло к Свенскому монастырю. Началась жестокая осада. Но монастырский гарнизон и его обитатели, дождавшись помощи из Брянска, сумели выстоять. Понеся большие потери, татары беспорядочно отступили. В следующем, 1553 году, они вновь попытались повторить нашествие. Однако ещё на подступах к Брянску были встречены русскими войсками и отогнаны назад. В дальнейшем, получив серьёзный отпор, крымцы надолго отказались от своего маршрута через северские земли и стали искать другое направление.
Вскоре, в 1558 году, Московская Русь оказалась втянутой в тяжелейшую 25 –летнюю Ливонскую войну (1558 – 1583). Одновременно царь Иван решил начать компанию по подавлению своих внутренних врагов – опричнину (1565 – 1576). Совпадение во времени двух политических направлений заранее предопределило крах планов Ивана Грозного: внутренний политико-хозяйственный кризис привёл к поражению русских войск от Польши и новому наступлению поляков. Лишь героическое сопротивление русского народа остановило продвижение врагов на восток.
В 1583 году большое польское войско подошло к Брянску. Враги сожгли пригороды, разграбили близлежащие сёла. Однако брянские воины не только сумели отстоять родной город, но и совершили успешную вылазку, заставив врагов отступить. Убедившись в бесполезности посягательств на земли Северского края, поляки были вынуждены пойти на заключение мира (1583).
После этих событий Брянский край вплоть до начала XVII столетия не подвергался нападениям врагов. За это время в Брянске строились новые укрепления, церкви. Так, после 1583 года в Свенском монастыре, близ Брянска, велением царя Ивана была построена каменная церковь Антония и Феодосия, а близ Трубчевска – Спасо-Чёлнский монастырь. Кроме того, начали строиться первые каменные сооружения и в самом Брянске.
Следует отметить, что по отношению к недавно присоединённым землям Иван Грозный продолжал политику своего отца: Брянщина избежала жестоких опричных погромов и тягостных поборов на ведение войны. Такая политика царя способствовала тому, что жители Брянска и всего края смогли самостоятельно защитить свои земли от вражеских посягательств.

22. 05. 1984 г.

К 1000-летию Брянска

НАЧАЛО   «ВЕЛИКОЙ   СМУТЫ»

После смерти царя Ивана Грозного (1584) в русской истории наступил тяжелейший период, называемый «смутным временем» (1584 – 1613). События этого времени, наслаиваясь одно на другое, привели к тому, что русское государство оказалось на грани катастрофы. Частая смена царей и пресечение старой династии привели к политическому кризису, осложнившемуся вмешательством в русские дела шведских и польских интервентов и, наконец, стихийными бедствиями, вызвавшими страшный голод и мощные крестьянские выступления.
Брянский край пережил все тягости и испытания этого времени, оказавшись в самой гуще событий. А всё начиналось так.
Осенью 1601 года в одной придорожной харчевне Брянска объявился загадочный постоялец. Молодой человек невысокого роста, некрасивый, рыжеватый, с грустно-задумчивым выражением лица привлёк к себе внимание посетителей ловким, мастерским красноречием и особым, каким-то ястребиным выражением глаз. Торопясь отъехать в сторону Трубчевска, молодой человек выпил за здравие царя Бориса и исчез…
На следующий день в Брянск прибыл посланник Бориса Годунова с важным заданием – задержать и привезти в Москву некоего молодого дворянского сына Отрепьева, выдававшего себя за якобы уцелевшего наследника Ивана Грозного – царевича Дмитрия. Приметы разыскиваемого «вора» совпадали с приметами проезжавшего через Брянск загадочного посетителя трактира. Так власти поняли, что «прохлопали» важного государственного преступника. А Отрепьев, он же Лжедмитрий I, беспрепятственно прибыл в Польшу. Появление самозваного царевича польские феодалы восприняли с радостью. Возникла возможность вмешательства в русские дела посредством восстановления на русском престоле якобы законного наследника. Рассчитывая на польскую помощь, Лжедмитрий I щедро обещал передать польской короне Смоленщину и Брянщину. Согласовав с поляками программу действий, самозванец решил дождаться подходящих для вмешательства событий. Обстановка в русском государстве складывалась явно в пользу интервентов.
В 1602 году была страшная засуха, урожай зерновых оказался скудным. Вспыхнул невиданный для истории страны голод. Тысячи крестьян, побросав своё имущество и дома, устремились в города в поисках хлеба. В 1603 году в Комарицкой волости началось крестьянское восстание под водительством Хлопка. Восставшие создали повстанческую армию и двинулись на Москву. Среди них оказались и «многие мещане» из Севска и Брянска. С большим трудом царские войска подавили это восстание.
Голод, разруха, народное восстание привлекли внимание выжидавших польских интервентов: войска Лжедмитрия I, составленные из ополчения польских феодалов и усиленные беглыми русскими, в начале 1604 года перешли русскую границу. Движение врагов началось через северские земли. Успешно преодолев пограничную оборону русских, интервенты подошли к Новгороду-Северскому.
В Брянске о вторжении врага узнали довольно быстро. Началась подготовка к созданию городского ополчения для помощи осаждённым новгородцам. В течение нескольких дней был сформирован сильный отряд, который, соединившись с ополчением из Трубчевска, пошёл навстречу врагу. Однако силы поляков были весьма значительными. Несмотря на отчаянную оборону русских, им не удалось остановить врага. Брянцы, потеряв в сражении многих воинов, были вынуждены отступить. Вскоре в Брянск пришло неожиданное известие: жители Севска открыли ворота города перед врагом и встретили Лжедмитрия хлебом-солью и колокольным звоном. Это сообщение серьёзно обеспокоило брянцев. Успехи врага напугали и царя Бориса Годунова.
К осени 1604 года в Брянске царь сосредоточил более чем 60-тысячную армию. По тем временам это была грозная сила. Жителям Брянска ещё никогда не удавалось видеть такой массы войск, скопившихся в одном месте. Для их прокормления нужно было немало продовольствия, а взыскали его с местного населения.
Кроме того, воины дворянского ополчения мало считались с интересами брянцев: устраивали драки, пьянствовали, приставали к женщинам.
Недостойное поведение царских войск в городе привело к падению престижа царя Бориса среди брянцев. Сказалась и умелая агитация посланцев Лжедмитрия I: по городу свободно расхаживали его агенты и убеждали жителей Брянска в том, что он законный наследник царя Ивана Грозного, а Борис – узурпатор, неудачно пытавшийся убить его.
Обстановку недовольства в городе не смогло рассеять и известие о победе царских войск над Лжедмитрием у Добрынич (в 20 километрах к северо-западу от Севска). Здесь в войске князя Ф.Мстиславского сражались и брянские воины. Сражение едва не закончилось пленением самозванца, но ему всё же удалось бежать на юг к городу Путивлю. Вот здесь и следовало бы преследовать врага и добить его. Однако царские сатрапы решили действовать по-иному. Весь их гнев за пережитый страх обрушился на жителей Брянщины: в начале 1605 года царские войска произвели карательный рейд на Севск и Комарицкую волость. Севск был подвергнут опустошению, а в Комарицкой волости царские палачи зверски замучили тысячи невинных людей. После жестокой расправы эта местность опустела на долгие годы.
Узнав о проявлении недовольства жителями Брянска, царские войска ринулись туда. В городе начались повальные аресты: хватали всех недовольных режимом, бросали в тюрьмы, подвергали пыткам. В городе вспыхнул ответный бунт. Произошло целое сражение между правительственными войсками и горожанами, в результате которого весь торговый посад был сожжён царскими войсками, а жители разогнаны. Не пострадала лишь брянская цитадель. (После этого пожара вплоть до 1619 года на городском посаде никто не жил.) Тем временем на юге вновь «зашевелился» Лжедмитрий I. Безумная расправа войск Бориса Годунова над мирными жителями привлекла массу сторонников к самозванцу. В дальнейшем Лжедмитрий I, сумев воспользоваться сложившейся обстановкой и скоропостижной смертью царя Бориса, вступил 20 июня 1605 года в Москву. В июле того же года в Брянске состоялась церемония принятия присяги жителями города на верность «законному царю Дмитрию», как именовали самозванца.
Натерпевшись бед от годуновских войск и рассчитывая на продолжение политики предыдущих царей, брянцы с удовлетворением восприняли его приход к власти.

31.05.1984 г.

К 1000-летию Брянска

ЗА   МУЖИЦКУЮ   СВОБОДУ

С приходом к власти в Москве Лжедмитрия I (1605) обстановка в государстве не улучшилась. Страшная засуха 1601 – 1602 годов всё ещё давала о себе знать. Тогда иссякли запасы хлеба, а урожай последующих лет был крайне скудным. Последствия великого голода и военных действий особенно серьёзно угнетали окраины.
Антинародная, антирусская политика Лжедмитрия I усугубила ситуацию. Население жило в обстановке всеобщего недоверия, подозрительности.
Довольно тяжёлая политическая ситуация сказалась и на жизни Брянска. Воеводой в городе в это время был присланный ещё при Борисе Годунове Бутурлин – отпрыск старинного боярского рода. Оказавшись на окраине Руси вдали от столицы, Бутурлин считал себя незаслуженно обиженным. Будучи человеком заносчивым, чванливым и невежественным, Бутурлин совершенно не считался с интересами жителей Брянска. Бунт населения города против правительственных войск в 1605 году, при подавлении которого отличился Бутурлин, убедил воеводу в том, что жители относятся враждебно к царским властям. За населением и даже за воинами гарнизона была установлена слежка, воеводские соглядатаи наводнили все городские кабаки и трактиры. С уст высокородного воеводы не сходили грубые слова в адрес жителей Брянска. Даже городская знать подверглась нападкам воеводы. Так, купцов, пришедших к нему с жалобой, он грубо обозвал «брянскими волками» и выгнал вон.
Произвол воеводы вызывал возмущения и среди воинов гарнизона. Здесь большинство составляли жители Брянска, а воевода опирался лишь на прибывших с ним слуг, «понося и обижая» простых воинов.
В мае 1606 года по городу поползли слухи о свержении в Москве Лжедмитрия I, о том, что он не был никаким царевичем, что это был самозванец, поставленный на престол предателями-боярами. Слово «боярин» ассоциировалось у брянцев с именем воеводы Бутурлина и вызывало ненависть. К тому же брянский воевода не позаботился о том, чтобы своевременно сообщить жителям города о свержении самозванца и провозглашении новым царем боярина Василия Шуйского (правил с 1606 по 1610 годы).
И хотя в Брянск прибыл царский посланец с известием о московских событиях, Бутурлин вовсе не желал «ни перед кем отчёту давати». Неизвестность рождала всякого рода слухи, что создало в городе обстановку тревоги и подозрительности.
Лето 1606 года ознаменовалось началом мощной крестьянской войны под предводительством Ивана Болотникова. Движение повстанцев началось на юге Руси. Уже в июне 1606 года крестьянская армия, пройдя Комарицкую волость, подошла к Севску. У стен этого города был создан сборный пункт для всех желавших воевать за «мужицкую свободу». Со всех сторон бежали к повстанцам крестьяне, казаки, городская беднота.
Вскоре у Севска скопилось до 50 тысяч восставших. По всем городам Руси поехали посланники Болотникова, призывавшие население переходить на сторону «мужицких» войск, убивать «предателей бояр» и захватывать их имущество. К концу лета 1606 года известие о восстании Болотникова пришло в Брянск. Посланцы восставших свободно ходили по городу, игнорируя воеводских соглядатаев, и призывали жителей присоединяться к ним. Известие о народном восстании всколыхнуло город. Первыми взбунтовались городские низы. Узнав об этом, Бутурлин собрал войско и решил «прекратить беспорядки». Однако воины гарнизона отказались подчиниться царскому воеводе. Напуганный воевода пытался бежать, но был схвачен и убит. Воины гарнизона присоединились к восставшим. Горожане решили поддержать Болотникова и послали в его армию сильный отряд из брянского гарнизона. Одновременно вспыхнуло восстание и в Карачеве. К Болотникову примкнуло 70 городов (в их числе Брянск, Карачев, Севск, Стародуб и Почеп). Успехи восставших напугали царя и бояр. Против повстанцев была двинута большая армия. Неорганизованное, составленное из представителей разных слоёв населения войско Болотникова вскоре было разбито. Царь Василий, будучи ловким и изворотливым, не решился жестоко расправляться с мятежными городами, а послал туда отряды с верными ему людьми, которым дал задание постараться «лаской» склонить на свою сторону «одураченных холопов».
В Брянск прибыл воевода Масальский, который, подойдя с войском к крепости, стал убеждать жителей открыть ворота и не сопротивляться. За это новый воевода обещал простить всем жителям их «ошибки» и править «по чести и закону». Умелая пропаганда воеводы произвела своё действие. Брянцы прекратили сопротивление, открыли городские ворота и признали новую власть. Вновь прибывший воевода оказался человеком честным. Как опытный военачальник, он умел ладить с людьми. Добродушный, весёлый по характеру воевода пришёлся по душе горожанам. В городе установились «порядок и спокойствие» как раз накануне новых суровых испытаний.

16.06.1984 г.

К 1000-летию Брянска

В   БОРЬБЕ   ЗА   ПРЕСТОЛ

Был ещё один самозваный «царевич Дмитрий». В историю этот новоявленный царевич вошёл под именем Лжедмитрия II. Объявив себя «чудом спасшимся» во время восстания 17 мая 1606 года в Москве царём Дмитрием и заручившись поддержкой польских войск, самозванец вторгся в пределы Руси. Летом 1607 года в Брянск пришло известие о вступлении Лжедмитрия II в Стародуб, где местные жители присягнули ему на верность, оказали большую денежную помощь и поставили до 3 тысяч ополченцев. Продвигаясь дальше на восток, польский ставленник через несколько дней занял Трубчевск. Известие о победах самозванца, шедшего с польскими интервентами на Русь, заставило жителей Брянска начать серьёзную подготовку к обороне.
В это время в Брянск пришло сообщение об осаде Почепа польскими отрядами А.Вишневецкого и Р.Ружинского. Для помощи жителям Почепа был послан сильный брянский отряд. Однако войскам Лжедмитрия II удалось опередить их: после ожесточённой осады они взяли Почеп. Героическая оборона Почепа (погибло до 4 тысяч горожан) задержала врагов. В Брянск вернулся так и не вступивший в сражение отряд.
В августе 1607 года отряды Лжедмитрия II появились у стен Брянска. Началась тяжёлая 5-месячная оборона города. Около 3-х месяцев поляки безуспешно штурмовали стены Брянска. Убедившись в неприступности города, они решили взять его измором.
…К декабрю 1607 года в городе стало иссякать продовольствие. Продолжение осады грозило голодом. Но вдруг неожиданно прибыл воевода Масальский, выезжавший из города за подкреплением и продовольствием: 15 декабря 1607 года отряд Масальского внезапно переправился через Десну и ринулся на вражеский лагерь. В стане врага началась паника и, воспользовавшись этим, Масальский отогнал врагов от города. А другой отряд из московских ратников доставил в город необходимое продовольствие. Теперь осада была брянцам нестрашна. В дальнейшем Лжедмитрий II, получив серьёзный урок под Брянском, так и не рискнул больше повторять осаду города и, обойдя его, двинулся на Москву. Подойдя к русской столице, самозванец надолго «застрял» у её стен, так и не сумев взять город. Но, несмотря на неудачу, Лжедмитрий II, считая себя «законным государем», в 1609 году выдал особую жалованную грамоту польским феодалам, по которой «передавал» им Брянск, Трубчевск, Карачев и Севск с Комарицкой волостью.
Летом 1609 года в Брянск прибыл польский посланник, требовавший подчиниться «указу славного царя Дмитрия» и перейти под власть Польши. Но в Брянске отказались даже говорить с ним. Тогда поляки решили продемонстрировать свою силу. К городу подступило большое польское войско, но, простояв у городских стен, враги вскоре отошли ни с чем.
В следующем, 1610 году, поляки совершили новый набег. На сей раз они попытались взять Брянск ночью. Но в городе об их движении уже знали:  натолкнувшись на сильную оборону, враг отошёл.
В 1611 году началось неприкрытое наступление Польши. Сильная армия польского королевича Владислава вторглась на Брянщину. Врагам удалось после жестокой осады взять Почеп и Стародуб, но сильное сопротивление населения этих городов поубавило решимости идти на Брянск.
1611 – 1612 годы были переломными в период «великой смуты». И жители героического Брянска внесли свой значительный вклад в дело спасения Руси. В русском ополчении Минина и Пожарского, очистившего Москву от польских войск, был и большой отряд, присланный из Брянска.
В 1613 году в Москве установилась царская династия Романовых. Но освободительная война против поляков продолжалась. В 1618 году между русским государством и Польшей было заключено Деулинское перемирие. Потерявшая много сил в годы «великой смуты» Русь была вынуждена уступить Польше Смоленскую, Черниговскую и Новгород-Северскую земли. Брянск же остался в составе Русского государства. Поляки были недовольны. – Москали искони вечный город Брянск оставили в своей стороне, – возмущались они на переговорах.
Так Брянск вновь оказался на самой границе русского государства накануне новых испытаний.
26.06.1984 г.

К 1000-летию Брянска

ЗА   СВОБОДУ   РОДНОЙ   ЗЕМЛИ

Деулинское перемирие (1618), которым завершилась русско-польская война, не привело к желанному для народов покою. Ограбленное войной русское государство не могло примириться со своим положением. Да и польские феодалы не оставляли своих претензий. Жители Брянска, в полной мере испытавшие на себе всю тяжесть русско-польских войн, готовились к новым суровым испытаниям. Создавалась внушительная система обороны с довольно сложной и эффективной разведкой, оправдавшей себя уже не раз. Брянск с давних пор был тесно связан с соседними городами Трубчевском, Стародубом, Почепом и другими, отошедшими к Польше, что позволяло всегда иметь верную информацию о поведении польских властей, о перемещениях войск и т.д.
С тревогой следили брянцы за попытками поляков навечно привязать к себе население соседних городов и сёл.
Уже в 1620 году польские феодалы начали заселять земли Брянщины. Так, осенью этого года они заняли село Рыловичи (ныне Новозыбковский район), а затем попытались нарушить русско-польскую границу близ Брянска с целью прощупать русскую оборону. В ответ брянцы совершили поход на Трубчевск, откуда выбили польский отряд и «с добром великим» вернулись в Брянск.
Взаимные конфликты на границе были в ту пору делом обычным. Стычки и перестрелки между русскими и польскими отрядами происходили ежедневно. В этих делах брянские воины настолько изловчились, что одно только их появление вызывало поспешное бегство поляков. В конечном счёте брянские власти даже ухитрились извлекать из конфликтных ситуаций свою выгоду: как только возникали продовольственные трудности в городе, брянцы снаряжали войско и направлялись к воинственным соседям, неизменно возвращаясь с богатыми трофеями. Ввиду того, что поляки не очень-то стремились выполнять условия перемирия, брянцы с ними особенно не церемонились.
Неспокойно жилось полякам на захваченной русской территории. Здесь разгоралась партизанская борьба. В то же самое время в пограничном Брянске царило спокойствие. Жители города занимались повседневными делами, велось обширное строительство. В 1626 году богатый брянский купец Т.Е.Алымов построил на свои средства первую большую каменную Покровскую церковь с пятью куполами (сохранилась до наших дней). Построенная в стиле московской архитектуры XVI века, церковь символизировала единство города с Москвой.
Брянские плотники принимали активное участие в строительстве новой оборонительной засечной полосы, шедшей параллельно Оке между Брянскими и Мещерскими лесами по линии Калуга – Брянск – Путивль.
О хорошей подготовке Брянска к обороне знали и поляки. Поэтому они не осмеливались совершать вторжения со стороны города и нападали на русские земли с юга. Так, в феврале 1632 года польская армия подошла к Севску. В Брянск своевременно прибыл севский гонец с известием об этом. Воевода немедленно снарядил сильный отряд из брянского гарнизона. Узнав о приближении брянских воинов, поляки, сняв осаду с Севска, поспешно отошли, не принимая боя.
Летом 1632 года на Брянщину вторгся новый враг: 20-тысячное войско крымских татар, ворвавшись с юга на русские земли, в июле подошло к Карачеву. Осадив город, татары разграбили и сожгли его окрестности, захватив в плен тысячи мирных жителей.
Для отпора врагу в Брянске было сформировано большое ополчение. Ввиду нехватки воинов, в ополчение охотно принимали всех желающих. В конце июля воины выступили в поход.
На этот раз татары решили предупредить события. На реке Снежке ими была устроена засада. Брянское ополчение, неподготовленное к неожиданному бою, внезапно было атаковано татарскими конниками со всех сторон. Попав в окружение, мужественные воины стали отчаянно защищаться. Брянцев спасло умение использовать огнестрельное оружие из особых укрытий – «гуляй-городов». Это были небольшие крепостцы на колёсах, за стенами которых прятались вооружённые пищалями воины. Крепостцы эти передвигались и для конницы были непреодолимой преградой. Спрятавшись за их стенами, ополченцы метко стреляли по врагам, лишая их манёвра.
Столкнувшись с упорной обороной русских и понеся большие потери, татары отошли. Однако вовсе уходить они не собирались. Татарское войско разбилось на ряд мелких «летучих» отрядов и продолжало грабить население. Лишь ценой огромного напряжения сил брянцам удалось изгнать врага: бои продолжались до октября.
Не успели брянские воины вернуться в родной город, как в Брянск прибыл царский гонец с известием о начале новой русско – польской войны (1632 – 1634). На этот раз бои шли за Смоленщину. Брянский отряд принимал участие в нанесении вспомогательных ударов. Так, в октябре – декабре 1632 года брянские воины участвовали в успешном походе на Стародуб.
И эта смоленская война была очень тяжёлой. После ряда успешных сражений русские войска перешли к обороне и, не имея сил и средств для продолжения войны, отступили, отдав врагу всё отвоёванное. Но и поляки, истощённые войной, не смогли наступать дальше.
Был заключён так называемый Поляновский мир (1634 г.), восстановивший границу, существовавшую до войны. Ввиду того, что все прежние противоречия между Россией и Польшей сохранились, очередная война между ними была лишь делом времени. К ней готовились, укрепляли пограничные города. В Брянск были привезены новые пушки, вырыт ещё один пороховой склад.
В 1637 году последовал царский указ о запрещении давать поместья и вотчины боярам и московским дворянам в Карачеве и к югу от него: строилась новая линия обороны – Белгородская засечная черта. Всё население близлежавших городов и сёл было привлечено к этим работам. Силу новой засечной черты удалось проверить во время нового нашествия крымских татар в 1645 году. На этот раз врагу удалось дойти лишь до Комарицкой волости, где они были остановлены и отброшены.

25.10.1984 г.

К 1000-летию Брянска

ЗА   СВОБОДУ КРАЯ

Летом 1648 года вспыхнула национально-освободительная война народа Украины против польских панов. Казацкие войска Богдана Хмельницкого в ряде сражений разбили войска королевской Польши. Уже в июне 1648 года отряды украинских казаков штурмом взяли Стародуб. Узнав об этих событиях, жители Почепа тоже подняли восстание и изгнали из города польский гарнизон. Однако в дальнейшем украинцы вынуждены были уступить часть своих завоеваний полякам. По Зборовскому миру 1649 года они возвратили врагу Стародубщину. Царский указ «о любви и дружбе» с украинцами способствовал участию жителей приграничных земель в борьбе с польскими феодалами.
В Брянске содержание царского указа узнали сразу. Многие жители города ещё раньше тайно принимали участие в борьбе с Польшей, теперь же они буквально хлынули в отряды украинских казаков. В 1652 году отряды повстанцев, в которых было немало брянцев, способствовали победе восстаний почти во всех городах западной Черниговщины. В короткий срок поляки были изгнаны из Стародуба, Почепа и Мглина.
В конце 1654 года поляки были вынуждены уйти из западных районов Брянщины.
Не добившись урегулирования отношений с Россией, поляки решили заключить союз с Крымом. Этого они долго добивались. Богатые денежные подарки склонили, наконец, в их сторону крымского хана. Россия была вынуждена сражаться теперь с коалицией врагов. Но времена на этот раз были уже другие. Окрепшая Россия теперь была в состоянии свободно сражаться со многими врагами.
Попытки татар вторгнуться на Русь с юга неизменно терпели неудачу.
Затянувшаяся война наносила огромный ущерб враждовавшим сторонам. Горели города и сёла, гибли люди. В Брянске постоянно пребывало готовое к сражениям большое войско. Однако только в 1659 году брянские отряды приступили к военным действиям. После тяжёлого поражения русской поместной конницы у Конотопа крымские татары, воспользовавшись временной растерянностью русских, вторглись в Севский уезд. Враги были беспощадны на русских землях: только за один месяц ими было убито и пленено до 27 тысяч человек, сожжено до 10 тысяч дворов.
Крымский хан, уверенный в победе, решил зимовать в Комарицкой волости. Самоуверенность врага была жестоко наказана. Неожиданный удар воинов из брянского и севского гарнизонов нарушил все их планы. Захватчики были разбиты и бежали, побросав пленников и награбленное имущество, а сам крымский хан чудом избежал пленения. И, тем не менее, татары продолжали свои набеги. В 1660 году они неожиданно нагрянули на Стародубщину. Бои приняли затяжной характер. Татарские отряды доходили до Стародуба и Мглина, но взять эти укреплённые города не смогли.
В этом же году началась перестройка Брянского кремля. Прежде всего, обновили старую городскую крепость, которая по окружности составляла около 1000 метров, имела 9 башен высотой от 12 до 22 метров и стены высотой от 6 до 8,5 метров. На стенах располагалось 31 орудие. К этой крепости пристроили новую – до 850 метров в окружности с 7 башнями высотой от 8 до 17 метров и установили на стенах 15 орудий. Одновременно в новой крепости был прорыт подземный ход, связанный со Спасо-Поликарповским монастырем и выходивший к Десне.
Словом, брянцы серьёзно подготовились к отражению неприятеля и, как показала история, не зря.
Летом 1661 года на Брянщину вновь вторглись татары. Им даже удалось захватить и разграбить Мглин. Но узнав о движении навстречу войска из Брянска, враги ушли.
В следующем, 1662 году, татары опять совершили набег. В этот раз они вторглись со стороны Севского уезда. Разграбив окрестности, татары захватили большой полон – до 20 тысяч человек. Однако русские войска подстерегли в засаде врагов и жестоко их наказали. Из 10-тысячного татарского войска в Крым сумели уйти лишь около 3 тысяч конников, а пленники были освобождены.
В 1663 году жителям Брянщины пришлось отражать натиск польских войск. Сам польский король Ян Казимир возглавил вторжение. Большая польская армия, не встречая серьёзного сопротивления, даже дошла до Карачева. Здесь врага остановили, а затем он был вынужден отойти. Брянцы решили преследовать поляков. У Мглина польские войска вновь были разбиты и с большими потерями отступили. Обрадованные победами русские воины утратили бдительность. Воспользовавшись этим, поляки внезапно атаковали и сожгли город Радогощ, который после этого погрома стал называться Погар.
В следующем, 1664 году, суровым испытаниям подверглись жители Брянска. Большое татарское войско, прорвав русскую линию обороны, стремительно пошло на север и приблизилось к Брянску. Ожесточённому штурму подвергся Свенский монастырь. Татарам удалось, используя численное превосходство, сжечь монастырскую крепость. Однако у стен Брянска врагов ожидала неудача. Воины брянского гарнизона, не считаясь с численным превосходством врага, в решительном сражении разбили татар наголову. Обескураженные силой сопротивления брянцев и их мужеством, враги поспешно отошли. После этого неудачного вторжения они долго не решались совершать набеги. Одновременно и царское правительство, обеспокоенное событиями на границах, предприняло ряд мер по укреплению обороноспособности юга страны.
В 1666 году царским указом был выделен особый округ – Севский разряд Белгородской оборонительной черты: туда были направлены большие воинские силы, выделены денежные средства. Вместе с тем русское правительство стремилось широко привлекать к обороне местные средства и силы, активно предоставляя самоуправление вновь присоединённым городам. Так, в 1666 году право на самоуправление получил город Стародуб.
1667 год был завершающим в последней затяжной русско-польской войне. В этом году враги попытались добиться победы. Но даже совместное вторжение поляков и татар на Брянщину не принесло им успеха: под Трубчевском после безуспешной осады польско-татарское войско было разбито и отошло.
В конечном счёте, изнурённые длительной войной поляки были вынуждены подписать Андрусовское перемирие (1667), по которому России возвращались Смоленщина, Брянщина и левобережная Украина.

13.11.1984 г.

К 1000-летию Брянска

НАДЁЖНЫЙ   ЩИТ   РОССИИ

После завершения последней продолжительной русско-польской войны (1653 – 1667) на земли нашего края пришёл долгожданный мир. В это время начинается интенсивное строительство, развивается торговля. В 70-е годы XVII века заново отстраивается Свенский монастырь под Брянском. Вместо прежних дубовых стен, сожжённых крымскими татарами в 1664 году, возводятся мощные стены из красного кирпича (сохранились до наших дней), внешний вид которых повторяет прежние формы. В это же время там же из красного кирпича строится надвратная Сретенская церковь.
Свенский монастырь имел большие денежные средства для обширного строительства. Поблизости у его стен на монастырской земле располагалась знаменитая Свенская ярмарка – центр всероссийского рынка – которая приносила большие доходы. На этой ярмарке встречались не только русские купцы со всей России, здесь был и иноземный торг. Даже персидские и среднеазиатские купцы привозили сюда свои товары. Значение этой ярмарки понимали и в Москве.
В связи со стабилизацией положения в пограничных городах царское правительство решило лишить жителей окраин их былых вольностей. На территорию Брянщины было распространено Соборное уложение 1649 года, окончательно закрепостившее крестьян и лишившее жителей городов свободы от налогообложения.
В Брянск, Стародуб, Трубчевск и другие города прибыли царские сборщики налогов. Не привыкшие к такому положению жители края встретили царских посланцев по-своему.
В 1676 году вспыхнуло восстание горожан Стародуба. Жители выгнали наместника и царских налогосборщиков и объявили о непринятии новых порядков. В ответ царь послал на Стародуб войска. Город подвергся опустошению и был сожжён. Трагический пример стародубцев удержал от бунтов другие города Брянщины.
В Брянске особых волнений и беспорядков не было. Жители спокойно восприняли царскую волю. К тому же городские власти не злоупотребляли своим положением, считаясь с местными традициями и нравами. Брянск, как сильный форпост, защищавший Москву, высоко ценился в столице. Тогда при дворе существовало правило, по которому царь «жаловал» своих надёжных и преданных людей званиями наместников наиболее значимых городов России. Так, брянским наместником был объявлен выдающийся русский государственный и политический деятель Фёдор Алексеевич Головин, будущий начальник посольского приказа, великий канцлер и любимец Петра I. Возможно, он и не бывал никогда в Брянске, но звание брянского наместника для столь важной персоны свидетельствовало о серьёзном значении Брянска в то время. 
Длительный мир способствовал развитию торговли и тихой жизни, которая  лишь дважды была нарушена набором «охочих людей» для похода на Крым. В 1687 и 1689 годах князь В.В.Голицын совершил два неудачных похода на Крымское ханство, куда и привлекались брянские и севские воины.
Вернувшиеся в Брянск ополченцы в немалой мере способствовали обострению политической обстановки в городе. Несмотря на приказ городских властей «вести себя тихо», жители стали собираться толпами и «худыми словами почали государыню Софию поносити». То же самое происходило и в других городах.
Голицынская авантюра стоила царевне Софье власти. Воспользовавшись сложившейся ситуацией, враждебная царевне боярско-дворянская группировка арестовала её, а власть фактически перешла в руки 17-летнего царевича Петра.
Начиналась новая эпоха.

06.12.1984 г.

К 1000-летию Брянска

ПЕРВЫЕ   ФАБРИКИ   В   ГОРОДЕ

С приходом к власти царя Петра в 1689 году в жизни России произошли значительные перемены. Молодой правитель, остро осознававший политико-хозяйственную отсталость страны, всю свою жизнь посвятил реформации (преобразованиям). Энергичный, всюду поспевавший царь оказывался подчас в самых отдалённых уголках огромной страны. Был он однажды и в Брянске.
Жители города принимали активное участие в реализации его широких замыслов. Уже в 1696 году в Брянске была спешно построена верфь, на которой сооружались суда для солдатских и стрелецких полков. Готовился поход на Азов – крупную турецкую крепость, запиравшую вход русским судам в Чёрное море.
В Брянске застучали топоры, город заполнил работный люд, выполняя царский заказ. Наконец готовые струги были спущены вниз по Десне к Днепру.
В походе на Азов в 1696 году, закончившемся взятием турецкой твердыни, принимали участие и «охочие» брянцы.
В дальнейшем Пётр I, не видя перспективы в продолжении войны с Турцией, решил вскоре заключить с ней мир и начал осуществлять свои военные планы на побережье Балтийского моря.
В 1700 – 1707 годах русские сумели отвоевать у шведов целый ряд прибалтийских городов.
В конце 1707 года шведам удалось разгромить Польшу, и в Россию поступило тревожное известие – враги перешли русскую границу. Отборные шведские войска, ведомые непобедимым доселе полководцем Карлом XII, шли на Москву.
  Имея основание опасаться вторжения врага через земли Брянщины, Пётр стал принимать всевозможные оборонительные меры. В начале 1708 года последовал царский указ о строительстве засеки на линии Псков – Смоленск – Брянск шириной в 150 шагов.
Для контроля над выполнением указа в Брянск был прислан царский посланник – подпоручик Василий Корчмин. Имея царский указ о наделении неограниченными полномочиями, Корчмин стал быстро проводить в жизнь не только план строительства засечной полосы, но и план укрепления самого Брянска.
Царский посланец писал Петру, что «…город Брянск от ветхости обвалился», и что он вместе с жителями города принимает все меры для укрепления его стен, увеличения численности гарнизона. В этом же письме Корчмин просил царя прислать оружия, так как тамошнее уже устарело.
Плохое состояние брянской крепости было связано с тем, что город находился довольно далеко от границы, а враги уже давно не решались вторгаться в самую глубину страны. Никто в Брянске и не предполагал, что городу ещё когда-то доведётся сыграть роль боевой крепости, и поэтому его оборонительные сооружения были запущены.
Усилиями В.Корчмина брянский кремль был заново укреплён, в город были завезены новые пушки. Словом, горожане были готовы встретить врага.
В сентябре 1708 года шведы вышли из Могилёва к Стародубу. 14 сентября они безуспешно пытались взять Стародуб. За движением врага внимательно следили в Брянске. Донесения о сражениях с иноземными захватчиками были ободряющими.
Так враги не смогли взять Мглин, не решились штурмовать Почепскую крепость.
Всё же у царя Петра сохранялись опасения, что враги двинутся на Москву через Брянск. 22 октября 1708 года в Брянске неожиданно появился сам царь, произведя немалый переполох. Без торжественных встреч и церемоний Пётр нагрянул в кремль и вместе с Корчминым в течение трёх дней лично инспектировал состояние крепости, арсенала, вооружение и боеготовность гарнизона. Осмотрев город, царь остался доволен выполнением своего указа. Затем, похвалив городские власти «за усердие» и распорядившись заложить здесь Адмиралтейскую верфь, Пётр отбыл на юг. В дальнейшем царь не посещал Брянска. Вместо него в город неоднократно наезжал «светлейший князь» Александр Данилович Меньшиков.
Успехи русского оружия и реформаторской деятельности царя Петра предрешили исход Северной войны. После Полтавской битвы (1709), в которой шведы были наголову разбиты, театр военных действий вновь переместился на Балтийское море.
После исчезновения вражеской угрозы жители Брянска занялись мирными делами. По царскому велению в городах России стали повсеместно строиться ручные фабрики (мануфактуры). В Брянске появилось несколько суконных мастерских, небольшая канатная фабрика. Наличие поблизости крупного торгового центра – Свенской ярмарки – оживляло деятельность городского купечества.
В 20-е годы XVIII столетия Пётр, подражая передовым европейским странам, учредил в российских городах специальные выборные административные органы – Ратуши – определявшие жизнь городов. Они составлялись из промышленников и «торгового люда» с целью укрепления их хозяйственного влияния на жизнь страны.
Не миновала эта реформа и Брянска. В 1723 году начались выборы в городскую Ратушу и здесь.
03.01.1985 г.

К 1000-летию Брянска

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ   ЖИЗНЬ   УЕЗДНОГО   ГОРОДА

Бурные времена Петра I несколько оживили хозяйственную жизнь Брянска. Ещё в 1709 году царским указом Брянск был введён в состав Киевской губернии как уездный город. Находясь в отдалении от Киева, Брянск практически сохранял хозяйственную самостоятельность. Подчинённость губернскому центру была лишь номинальной. Административно-хозяйственные распоряжения для Брянска продолжали исходить из столицы. Так, в 1737 году на верфи, возведённой ещё в годы правления Петра, начали строить суда Брянской флотилии для похода на Турцию. В течение двух лет согнанные со всех концов России «работные люди» вместе с брянцами, исполняли царский указ. После окончания войны с Турцией хозяйственная активность в Брянске снизилась. Лишь с приходом к власти дочери царя Петра Елизаветы (1741 – 1761), продолжившей политику отца, в городе вновь активизировалось купечество.
В 1747 году последовал царский указ о разрешении крестьянам всех категорий записываться в купцы при условии наличия у них промыслов с капиталом от 300 до 500 рублей. Этот указ перевернул жизнь в Брянске вверх дном!
Узнав об указе царицы, крестьяне ринулись в городскую Ратушу. Напуганные помещики (среди которых самым богатым был А.Гончаров) попытались предотвратить освобождение своих крепостных. Однако городские власти, в том числе бургомистр И.Выходцев, поддержали крестьян и стали записывать их в купцы. В результате в городе начались беспорядки. Вначале они сопровождались стычками помещичьих вооружённых отрядов с горожанами, затем в события вмешались воины гарнизона. В 1749 – 1751 годах шла самая настоящая война. Центральные власти вступились за помещиков. В город были присланы правительственные войска. Но крестьяне, поддержанные горожанами, вовсе не собирались сдаваться. Восставшие крестьяне создали в одном из кварталов свою крепость из нескольких дворов, и, окопавшись, в течение двух (!) лет держали осаду. Лишь 5 июля 1751 года квартал был взят штурмом правительственными войсками. Захваченных крестьян отвезли в «железах» в Москву, где предали пыткам.
Целых пять лет длилось следствие по «брянской смуте», и лишь в 1756 году сенат вынес решение «сечь бунтовщиков плетьми и кнутом», а поддержавший их брянский магистрат оштрафовать на 500 рублей.
Но, несмотря на правительственные репрессии, состав купечества в Брянске заметно расширился, что оживило и хозяйственную деятельность. В середине XVIII века в городе начинается самое интенсивное за весь прошедший период строительство. В это время в Брянске имелось 43 лавки, 8 харчевен, 7 постоялых дворов, 8 питейных домов и более 1100 жилых домов, а население доходило до 10 тысяч человек.
В 1749 году в Свенском монастыре под Брянском по инициативе Киевской епархии был построен огромный каменный Успенский собор.
В 1751 году была построена кирпичная Горне-Никольская церковь в Брянске, в 1755 – 1769 годах там же строилась Тихвинская церковь.
Интенсивное строительство резко оборвалось после 1778 года, когда царским указом Брянск был введён в состав Орловской губернии, и многие купцы уехали в Орёл. Хозяйственная жизнь начала замирать.
Вот тут-то помещики и хватились, что зря обижали (во время событий 1747 – 1751 годов) своё купечество: стали сокращаться рынки сбыта сельхозпродуктов.
Жизнь, тем не менее, продолжалась. В 1779 году власти открыли в городе духовное училище (как филиал Севской духовной семинарии). Однако оно не было популярно в среде торговых людей и в 1798 году было закрыто.
В городе также существовала небольшая школа для купеческих сыновей.
В 1783 году по указу царицы Екатерины II в Брянске стали строить завод «Арсенал» для производства пушек в связи с очередной русско-турецкой войной. Деловая жизнь несколько активизировалась. К весне 1785 года горный мастер Данила Рыков отлил две двадцатичетырёхфунтовые пушки, а в 1788 году строительство завода было завершено. Постройка Арсенала не только встряхнула хозяйственную жизнь: в Брянске постепенно стал складываться новый слой населения – «работные люди».

10.01.1985 г.

К 1000-летию Брянска

ГОРОД   РОС   И   РАЗВИВАЛСЯ

XIX век в истории нашей родины – это время стремительного экономического развития. Это целая эпоха, когда Россия от уровня полуфеодальной, полукапиталистической страны шагнула в ряд передовых европейских стран, вступила в эпоху империализма.
Брянск в это столетие пережил все сложные перипетии роста и становления крупного промышленного города России. В 1804 году ещё только «Арсенал» можно было считать крупным предприятием, насчитывавшим 450 рабочих. В основном в городе были небольшие заводы, самыми значительными из которых являлись канатные фабрики Мешкова, Гридина, Бабаева и Давыдова.
В 1811 году в Брянск как раз накануне вторжения в Россию французских войск, прибыла правительственная комиссия, постановившая расширить завод Арсенал. Уже в это время на заводе изготовлялось до 23 процентов всех ружей.
С вторжением Наполеона в Россию в Брянске началось формирование отрядов ополчения, а к лету 1812 года было создано 4 артиллерийских и 1 понтонная роты, которые приняли участие в Бородинской битве.
В сентябре 1812 года, после занятия Москвы, Наполеон распорядился начать продвижение французских войск на юг. В Брянске узнали об этом. В городе, не имевшем достаточно сил для обороны, началась паника. Власти готовились к эвакуации, было даже принято решение поджечь город. Но русский глвнокомандующий М.И. Кутузов предотвратил эту крайность.
После окончания войны город начал быстро расти. К 1850 году в Брянске было уже до 1470 домов, а население насчитывало 12 тысяч человек.
Расширялась торговля, распространялся бурлацкий промысел, в котором участвовали до 2500 человек, тащивших суда до Киева и Херсона. В это же время значительно расширился и завод «Арсенал», где уже имелось 920 рабочих, производивших до 70 артиллерийских орудий в год.
Но, несмотря на тенденции роста города, бытовые условия жизни были плохими. В городе имелось всего 11 колодцев, и основная масса населения брала воду из Десны. Неудовлетворительно обстояло дело и с организацией пожарной службы. Скученность деревянных строений, отсутствие противопожарного инвентаря приводили к частым пожарам. Так, в 1835, 1862, 1875 годах в Брянске вспыхивали такие грандиозные пожары, что выгорало до половины города.
А в целом, в первой половине – середине XIX века в городе обстановка была спокойной, и лишь во время Крымской войны (1853 – 1856), когда в городе формировалось ополчение для обороны Севастополя, наступило некоторое оживление.
Жизнь в Брянске стала стремительно набирать темпы благодаря отмене крепостного права (1861) и строительству железных дорог.
В 1868 году из Орла на спинах тысяч безвестных строителей в город пришла «чугунка» (так в народе называли железную дорогу). Была проложена линия Орёл – Брянск – Рославль. В 1885 – 1887 годах строилась железная дорога Брянск – Гомель, в 1894 – 1897 годах – Брянск – Льгов, а в 1897 году – Брянск – Москва.
В 1868 году, воспользовавшись постройкой железной дороги от Орла до Рославля, заводчик С.И.Мальцов основал Радицкий рельсопрокатный завод, который особенно расширился в годы русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов, когда поступали большие военные заказы. Со смертью Мальцова завод несколько захирел, но в 1885 году царское правительство, введя на нём казенное управление, вновь оживило производство.
В 1873 году заводчиком Губониным вместе с князем Тенишевым был построен ещё один рельсопрокатный завод, который одним из первых в России стал выпускать стальные рельсы вместо железных. Этот завод стал к 1880 году крупнейшим в стране и выплавлял до одной трети всей русской стали.
В 1881 году изготовленная на Брянском заводе судовая броня превзошла по качеству английскую, а в 1882 году изделия завода экспонировались на Всероссийской выставке и получили высокую оценку.
С быстрым развитием промышленности увеличивалось население города. В 1890 году оно составило уже 21 тысячу человек. Росла и численность промышленных рабочих.

31.01.1985 г.

К 1000-летию Брянска

КЛАССОВОЕ   СПЛОЧЕНИЕ

В конце XIX века положение рабочего класса в стране ухудшилось. Особенно тяжёлым оно было на брянских заводах. Так, например, на Радицком вагоностроительном заводе рабочий день длился 15 часов, а зарплата за день не превышала 80 копеек (примерно 1600 рублей в ценах 2017 года – К.С.). Причём две трети этой зарплаты заводские хозяева выдавали продуктами своих лавок, нередко подпорченными. Ни о каких благах рабочие не могли помышлять. Тяжёлые условия жизни и труда вызывали недовольство, были причинами стихийных протестов и требований.
В 1897 году на Брянском рельсопрокатном заводе, где, как писала позже большевистская газета «Искра», «чуть ли не каждый день происходили несчастные случаи с человеческими жертвами», чаще возникали забастовки. Сплачивал рабочих мастер Г.Корхов. Он же создал здесь кружок «Союз сознательных рабочих».
В сентябре 1898 года по призыву «Союза» на Брянском рельсопрокатном заводе произошла забастовка, приведшая к столкновению с войсками. Несмотря на массовые аресты, заводчики были вынуждены удовлетворить экономические требования рабочих.
К 1900 году социал-демократические кружки возникли на Радицком (Мальцевском) заводе, «Арсенале» и других.
В 1901 году рабочими Н.Кубяком, И.Никитиным, А.Кудрявцевым и другими была создана в Брянске социал-демократическая организация рельсопрокатного завода. Вскоре возник комитет социал-демократов и на Мальцевском заводе.
В 1903 году Брянский и Мальцевский комитеты объединились в Брянский окружной комитет, который слился с Орловским.
После II съезда РСДРП (июль – август 1903 года) в Брянск по заданию В.И.Ленина прибыл большевик Иосиф Дубровинский. Орловско-Брянский комитет встал на большевистские позиции. Летом 1903 года произошла мощная забастовка на рельсопрокатном заводе. Рабочие несли красный флаг. Напуганные движением рабочих власти начали аресты. В тюрьмы были брошены многие большевистские организаторы. Это ослабило комитет РСДРП, и к 1904 году он постепенно оказался в руках меньшевиков.
1905 год начался в Брянске особенно бурно. После расстрела царскими войсками мирной демонстрации рабочих в Петербурге («Кровавое воскресенье», 9 января) в городе начались забастовки протеста. Брянск буквально кипел. В феврале-марте останавливались заводы.
Меньшевистское руководство социал-демократической организации тормозило развитие революции, что приводило к постепенному снижению авторитета меньшевиков.
К осени 1905 года начинает возрастать влияние большевиков на население. 22 октября в городе прошла большая демонстрация рабочих. Для её разгона городские власти отдали войскам распоряжение стрелять. В результате было убито двое и ранено 50 рабочих.
Для более организованных действий рабочих и солдат создаётся Брянский окружной комитет РСДРП, в состав которого входят видные большевики В.Слуцкая, Б.Волин, И.Фокин. Стала выходить и первая легальная газета брянских социал-демократов – «Брянский голос» (всего вышло 17 номеров) – а когда власти закрыли её, с августа 1906 года в Брянске нелегально издавалась газета «Пролетарий» (вышло 50 номеров).
К лету 1907 года Брянская окружная организация РСДРП выросла до тысячи человек.
В августе 1914 года царская Россия была втянута в первую мировую, или, как её иначе называли, империалистическую войну. Это страшное событие несколько отвлекло население от своих повседневных продлем, но уже к 1915 году вновь набирает силу забастовочное движение. Летом этого года в Брянск прибыл царь Николай II. По пути на фронт он хотел «пробудить в народе монархические чувства». Но визит царя не имел успеха, а на Радицком заводе, куда он явился, лишь усилиями полиции и войск удалось избежать «эксцессов»…
Начало 1917 года вновь напомнило события первой русской революции. Как только в Брянск пришло известие о победе Февральской революции, в городе был сформирован (2 марта) Совет рабочих и солдатских депутатов. Вначале большинство в нём составляли меньшевики и эсеры, но с прибытием в город в апреле Игната Фокина авторитет большевиков начал расти. В мае 1917 года брянские большевики создали свою организацию РСДРП во главе с И.Фокиным. Возникло двоевластие – большевистский ревком и меньшевистский Совет. По инициативе большевиков на заводах города стали создаваться военные комитеты, формировались отряды Красной Гвардии. Постепенно шла большевизация Советов.
20 октября исполком Совета открыто поддержал большевиков: выдвинув курс на вооружённое восстание и создал революционный комитет во главе с И.Фокиным.
25 октября, как только в Брянск пришло известие о победе вооружённого восстания в Петрограде, на заседании городского Совета было принято решение немедленно занимать все узловые пункты города отрядами рабочих. К вечеру восстание брянского пролетариата закончилось победой. В городе установилась Советская власть.

16.02.1985 г.

К 1000-летию Брянска

НАЛАЖИВАЛАСЬ   НОВАЯ   ЖИЗНЬ

С установлением Советской власти в Брянске началась новая жизнь. Несмотря на большие трудности, уже первые постановления Совета были направлены на улучшение положения трудящихся. В первых числах ноября исполком принял решение об организации рабочего контроля на всех крупных предприятиях уезда, а 16 ноября 1917 года – и решение об организации вечерней школы для рабочих и солдат.
Эсеры и меньшевики пытались бороться против первых мероприятий Советской власти. Радицкий Совет (в составе которого преобладали эсеры и меньшевики) даже вынес резолюцию об отрицании Октябрьской революции. Но народ не поддержал их.
18 ноября 1917 года И.Фокин внёс на заседании Совета резолюцию о поддержке Советской власти и Совнаркома. Она была принята большинством голосов (93 против 3). Но враги не собирались прекращать борьбу. В декабре 1917 года эсеры и меньшевики устроили саботаж на Брянском рельсопрокатном заводе и добились его остановки.
В январе 1918 года в городе начался голод. Воспользовавшись этим, эсеры и меньшевики начали антибольшевистскую агитацию и добились преимущества в Брянском Совете. Придя к власти в городе, они начали всячески умалять революционные завоевания, в результате чего утратили авторитет в народе, и в феврале, после новых выборов, в исполкоме Совета большинство вновь получили большевики.
В феврале 1918 года решением ВСНХ в Брянске был национализирован рельсопрокатный завод. По указанию В.И.Ленина завод получил от государства кредит в 20 миллионов рублей. На заводе было организовано рабочее правление.
10 мая 1918 года заводской коллектив принял «Правила внутреннего распорядка», которые стали образцом для всех предприятий страны, их высоко оценил В.И.Ленин.
Летом 1918 года в Брянске разразился небывалый голод. Решением Совета в Москву была направлена делегация рабочих с просьбой о помощи. 11 июня делегация была принята В.И.Лениным, а уже 30 июня в город прибыл вагон с хлебом, отпущенным наркоматом продовольствия по указанию вождя.
С началом гражданской войны город оказался на военном положении. Ещё в апреле 1918 года был создан Брянский пограничный район. Формировались отряды рабочих для обороны города от возможного нападения немцев и гайдамаков. На Южный фронт было направлено 300 брянских рабочих-добровольцев. В сентябре партийный комитет принял решение об отправке на фронт 20 процентов брянских коммунистов.
1919 год был самым тяжёлым для молодой Советской республики. В это время контрреволюция добилась некоторых успехов: Деникин занял Орёл, зашевелились в городе меньшевики и эсеры.
В марте 1919 года в Брянске вспыхнул мятеж эсеров, которым удалось привлечь на свою сторону часть солдат. Лишь терпеливая, умелая агитация большевиков спасла положение, и мятеж развития не получил. На вражеские действия брянские рабочие ответили героическим трудом: увеличили выпуск бронепоездов, тачанок, оружия.
Летом 1919 года неожиданно скончался от тифа первый председатель Брянского Совета, видный большевик-ленинец Игнат Иванович Фокин. В это же время в Брянск с агитационно-инструкторским поездом прибыл председатель ВЦИК М.И.Калинин. Рабочие с радостью приветствовали «всероссийского старосту». Выступление Калинина на рельсопрокатном заводе прерывалось бурными аплодисментами, криками «ура».
Осенью 1919 года обстановка на фронте ухудшилась. Белые разъезды появились около Карачева. Большевики приняли все меры для отпора врагу: около 75 процентов от всех коммунистов было направлено на фронт. В считанные дни белые отряды были разбиты и отброшены.
Вскоре решением Советского правительства началась административно-территориальная перестройка страны. Была образована Брянская губерния, а Брянск стал губернским центром. Это говорило о большом значении, которое придавал Совнарком Брянску.
После разгрома Деникина молодая Советская республика получила мирную передышку. Началось восстановление разрушенного гражданской войной и интервенцией народного хозяйства. В Брянске закипела трудовая жизнь. Рабочие восстанавливали железнодорожные пути, ремонтировали вагоны. Все предприятия возобновили выпуск продукции.
Летом 1920 года панская Польша вероломно напала на нашу страну. В Крыму подняли головы белогвардейцы Врангеля. Вновь началась война.
Брянские власти опять провели мобилизацию из рабочих, а заводы переключились на выпуск военной продукции. В короткий срок Красная Армия разгромила Врангеля и изгнала из пределов России польских агрессоров. Закончилась война, и молодая Советская республика приступила к созидательному труду.
В начале 1921 года Совет Труда и Обороны направил на Брянский рельсопрокатный завод заказ на электроплуги за подписью Ленина. Этот заказ был успешно выполнен, и в ноябре 1921 года В.И.Ленин предложил за это «…особо вознаградить до 70 человек рабочих и служащих…».  В городе восстанавливались старые и строились новые предприятия. Так, в 1922 году был реконструирован лесозавод, а с 1 мая 1923 года был пущен новый шиферный завод. Улучшались культурные и бытовые условия жизни трудящихся. В 1922 году в Бежице открылся рабфак, 180 рабочих и работниц пришли сюда для полготовки к поступлению в вузы.
В 1923 – 1924 годах в Брянске по инициативе рабочих рельсопрокатного завода Р.Синегубова и А.Григорьева начинается новаторское движение за повышение норм выработки. Быстро росли ряды рабочих. К 1926 году в Брянске и Бежице уже проживало до 77 тысяч человек.
Город в основном был деревянным, поэтому строительство в 1927 году в Бежице Дворца культуры заложило основу будущего совремённого города. В этом же году началось строительство Брянской ГРЭС, был проложен водопровод в Фокинском районе, построено несколько больниц, поликлиник, клубов.
В 1929 году решением Совнаркома была ликвидирована Брянская губерния, и Брянск вошёл в состав Западной области с центром в Смоленске.
В годы предвоенных пятилеток (1928 – 1941) Брянск превратился в крупный промышленный центр. К началу 1941 года в Брянске и Бежице действовали около 230 предприятий, а выпуск промышленной продукции в 15 раз превышал уровень 1913 года.
В сентябре 1937 года Западная область была упразднена, и Брянск стал районным центром Орловской области.
Накануне войны в Брянске и Бежице имелось два института, 10 техникумов, 43 школы, функционировали 40 детсадов, 15 больниц, 23 поликлиники, 50 библиотек, а население составляло около 180 тысяч человек.

07.03.1985 г.

К 100-летию Брянска

НЕПРЕКЛОННАЯ   ВОЛЯ   К   СВОБОДЕ

22 июня 1941 года гитлеровская Германия вероломно напала на нашу родину. Был прерван мирный труд советских граждан. Началась Великая Отечественная война.
Уже 26 июня жителям Брянска пришлось испытать на себе вражеские бомбовые удары. В этот день эскадрилья из шести бомбардировщиков атаковала город. Враги разбомбили несколько жилых домов и железнодорожную полосу у станции Брянск I. С этих пор воздушные налёты стали совершаться ежедневно. Но, несмотря на бомбёжку, не прекращалась работа предприятий, тысячи людей участвовали в строительстве оборонительных сооружений.
В короткий срок брянцами было вырыто до 960 километров противотанковых рвов и отсечных позиций, построено 1260 дотов и 670 дзотов, 1650 пулеметных гнёзд.
День и ночь, не останавливаясь ни на минуту, проходила спешная эвакуация заводов. Уже к сентябрю были в основном эвакуированы на восток все заводы, с которыми уехали около 100 тысяч человек.
Одновременно из заводских рабочих и служащих в Брянске создавались истребительные батальоны, которые в дальнейшем стали базовыми для партизанских отрядов.
Около двух месяцев шли ожесточённые бои на подступах к городу. Не имея возможности прорвать мощную оборонительную линию, гитлеровцы решили пойти в обход. Это отняло немало времени, что имело большое значение для обороны столицы.
13 октября 1941 года газета «Правда» сообщила, что «…после упорных многодневных боёв наши войска оставили город Брянск».
Наступили чёрные дни вражеской оккупации.
В центре города нацисты устроили тюрьму для советских граждан. Там же расстреливали своих дезертиров и антифашистов. Уже на третий день оккупации в городе появились зловещие символы гитлеровской «свободы» – виселицы с телами казнённых. Начались расстрелы.
Но нацисты не добились покорности от жителей Брянска. В окрестностях города развернулось партизанское движение. Особенно прославился в боях с врагами партизанский отряд Д.Е.Кравцова. Партизаны ежедневно пробирались в Брянск, собирали сведения о военных объектах, оставляли связных. Сведения по рации передавались в Москву, и советская авиация успешно бомбила вражеские объекты.
После гибели отважного партизана Д.Е.Кравцова его отряд возглавил М.И.Дука. Объединившись с брянским районным партизанским отрядом под командованием М.П.Ромашина, партизаны стали совершать рейды по вражеским тылам, истребив сотни нацистских солдат и офицеров, уничтожив несколько танков и другой боевой техники.
С 11 января по июнь 1942 года ими было подорвано 16 вражеских эшелонов с большим числом живой силы и техники.
С осени 1942 года началась «рельсовая война». С октября 1942 года по февраль 1943 года партизаны пустили под откос почти 30 вражеских эшелонов.
Действия партизан буквально парализовали нацистов, заставляли их отзывать с фронта значительные военные силы. За два года партизаны осуществили более тысячи боевых операций, пустили под откос 993 воинских эшелона, уничтожили много танков, 1500 автомашин, взорвали более 200 мостов и истребили свыше 140 тысяч нацистских солдат и офицеров. В бессильной ярости гитлеровцы обрушивали свой гнев на головы мирных жителей Брянска.
Но зверства врагов не сломили волю советских людей. Близилось возмездие зарвавшимся интервентам.
В августе 1943 года войска Брянского фронта, сломив упорное сопротивление немецких войск, подошли к Брянску.
15 августа Красная Армия освободила Карачев. Враг упорно цеплялся за Брянск, понимая важность его значения в системе обороны.
Тогда части Красной Армии предприняли обходной манёвр. В первых числах сентября дивизия Украинца неожиданно овладела Фокинским районом, отбросив врага за Десну. Одновременно дивизия полковника Абашева тоже лесом вышла к Володарскому району и вышвырнула оттуда гитлеровцев. А 16 сентября ночью в Бежицу ворвались части дивизии полковника Валюгина.
Рано утром 17 сентября после ожесточённого боя была взята Бежица. Над зданием Бежицкого вокзала взвился красный флаг. В это же время шли тяжёлые бои в Советском районе. Ещё глубокой ночью части Красной Армии полковника Украинца и полковника Абашева форсировали Десну и завязали уличные бои. Особенно отличились бойцы 3-й стрелковой роты 1066 стрелкового полка лейтенанта Ремеза. Они первыми ворвались в город и начали бой за центральную улицу.
Утром 17 сентября 1943 года по улицам Брянска шествовали советские бойцы-освободители.
14.05.1985 г.

К 1000-летию Брянска

ИЗ   РУИН   И   ПЕПЛА

Осенью 1943 года Брянск являл собой печальное зрелище. Более половины домов было уничтожено. Враги взорвали очистные сооружения, водонапорные башни, все мосты. Общая сумма ущерба, нанесённого Брянску и Бежице оккупантами, составила огромную сумму.
Ещё за несколько дней до освобождения Брянска, 21 августа 1943 года, СНК и ЦК ВКП(б) вынесли постановление о неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобождённых от немецкиъх оккупантов. Брянск был внесён в список 15 наиболее пострадавших городов, восстановлению которых партийное руководство и правительство придавали особое значение.
Жители Брянска и Бежицы начали восстановление разрушенных жилых домов, заводов и фабрик. Большую помощь им оказали трудящиеся всей страны. Так, брянским железнодорожникам помогали шефы из Алма-Аты, мясокомбинат восстанавливался с помощью семипалатинских рабочих. Постепенно налаживалась жизнь. В конце 1943 – начале 1944 годов были пущены первые цехи горпромкомбината, горпищекомбината, открылось несколько столовых. Стали работать клубы и театр.
Нацисты, правда, ещё продолжали бомбить мирный город. Летом 1944 года вражеские бомбардировщики нанесли мощный удар по железнодорожному узлу станции Брянск II, но уже на следующий день брянцы восстановили разрушенное полотно дороги.
В 1944 году почти все основные заводы Брянска начали выпускать промышленную продукцию, однако до полного восстановления предриятий ещё было далеко. Так, в 1945 году валовая продукция промышленности Брянщины составляла всего лишь 18 процентов к продукции предвоенного 1940 года.
5 июля 1944 года указом Президиума Верховного Совета СССР была образована Брянская область. Брянск стал областным центром. Ускорились и темпы восстановления города. В конце июня 1945 года усилиями тружеников была восстановлена ГРЭС, город получил электричество. Однако ещё очень остро стоял вопрос обеспечения возвращавшихся в родной город трудящихся жильём. В конце 1945 года в землянках жили 884 семьи, не считая тех, кто жил в подвалах домов и во времянках.
1 ноября 1945 года СНК СССР принял новое постановление о возрождении 15 старейших русских городов, в число которых вошёл и Брянск. Для этой цели правительство выделило Брянску и Бежице 60 миллионов рублей. Особенно быстрыми темпами пошло восстановление города после принятия Верховным Советом СССР IV пятилетнего плана (1946 – 1950 годы) восстановления народного хозяйства. Только на восстановление предприятий в Брянске и Бежице правительство выделило 629 миллионов рублей.
В последнем (1950) году пятилетки валовый выпуск продукции брянских предприятий достиг довоенного уровня. Таким образом, героический труд брянцев завершился восстановлением городского хозяйства. Брянск восстал из руин и пепла.
За годы этой пятилетки в Брянске и Бежице вошло в строй 138 тысяч квадратных метров жилой площади, построено 9 школ, 2 бани, 5 поликлиник, драмтеатр.
Следующая пятилетка (1951 – 1955 годы) принесла новые высокие результаты. В 1954 году вошли в строй бисквитная, макаронная фабрики, маслобаза, пиво-солодовенный завод. В 1955 году начал функционировать фосфоритный завод. Для ускоренного развития промышленности большое значение имело и строительство газопровода Дашава – Брянск – Москва, обеспечивавшего заводы новым дешёвым топливом. Реконструировался и машиностроительный (бывший рельсопрокатный) завод.
С сентября 1951 года на этом заводе стали производиться первые электротурбины, передвижные паровые электростанции. План V пятилетки был успешно выполнен к декабрю 1955 года.
В феврале 1956 года XX съезд КПСС принял директивы на VI пятилетку. Реализуя эти планы, в 1956 году было принято постановление о мерах помощи по развитию городского хозяйства и благоустройству города Брянска. Брянск и Бежица были объединены в один город.
За эту пятилетку в Брянске было построено ещё несколько крупных предприятий, в числе которых – фабрика «Десна» (по производству пианино), камвольный комбинат, шлакоблочный и хлебный заводы, молокозавод. Завершилось строительство газопровода Шебелинка – Брянск. Газ стал входить в быт трудящихся.
7 ноября 1958 года в Брянске начал функционировать телевизионный центр, затем начали работать областная библиотека, Дом книги, Дом пионеров и другие объекты культурного назначения. Росло и население города. В 1959 году оно составило 207 тысяч человек.
В 60-е годы развитие города продолжалось ещё успешнее. В 1965 году Брянск давал продукции в 80 раз больше, чем в 1913 году, и в 5 с лишним раз больше, чем в 1940 году. Город стремительно рос. По отношению к 1959 году в 1966 году водопроводная сеть увеличилась в 1,5 раза, канализационная – в 3 раза, электрическая – в 2 раза, а жилья было построено в 2,5 раза больше.
За успехи в восстановлении и дальнейшем развитии народного хозяйства Брянская область указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 января 1967 года была награждена орденом Ленина. Реализация планов VIII – X пятилеток (1966 – 1980 годы) дала ещё больший толчок развитию города. Продолжалось совершенствование производства на основе новой техники и технологии. Строились новые предприятия, громадными темпами шло возведение культурно-оздоровительных и спортивных учреждений. В эти годы вошли в строй городской плавательный бассейн, крытый рынок в Советском районе, цирк и другие здания. Население в 1970 году достигло 318 тысяч человек.
Правительство высоко оценило трудовой подвиг брянцев. 29 марта 1979 года город Брянск был удостоен ордена Октябрьской революции. Эта награда была вручена городу за достижения на фронтах войны и в мирном труде.
Выполняя решения XXVI съезда КПСС, последующих Пленумов ЦК КПСС, трудящиеся Брянска и области способствовали дальнейшему развитию народного хозяйства, укреплению оборонной и экономической мощи страны. Промышленность взяла курс на всемерную интенсификацию производства. За годы пятилетки было комплексно механизировано и автоматизировано 135 цехов и участков, установлено 170 механизированных и полуавтоматизированных линий, 866 единиц прогрессивного оборудования. Брянск уверенно смотрел в будущее.

11.06.1985 г.

И З    И С Т О Р И И    Н А Ш Е Г О    К Р А Я

«Социально-политическая борьба в русском государстве в начале XVII века», – так назвал свою монографию известный советский ученый-историк профессор Р.Г.Скрынников (Издательство ЛГУ, Ленинград, 1985 г.). Немало страниц в ней посвящено и Брянскому региону.
В книге рассказывается о событиях последних лет правления царя Бориса Годунова и о приходе Лжедмитрия I к власти в Москве (1600 – 1605 гг.). Ценно сообщение учёного об участии брянских «выборных дворян» во внутриполитических событиях. Один из них – Афанасий Фёдорович Зиновьев – был заметной фигурой при дворе. Так, например, при царе Борисе он сначала направлялся выполнять различные дипломатические поручения в Крыму, а затем служил головой в царском стане. Позже А.Ф.Зиновьев оказался в свите известного политического деятеля Б.Я.Бельского, с которым строил по приказу царя в 1600 году пограничный город Царёв-Борисов. В этом же году из-за Бельского, которого царь арестовал, подозревая в измене, были репрессированы и некоторые «старые дворяне». В опалу попал и Зиновьев.
Автор уделяет большое внимание событиям в Комарицкой волости в 1602 – 1603 годах. Прежде всего, он отмечает, что эта волость была дворцовой, и там жили зажиточные мужики. Они и начали в упомянутые годы распрю с соседним монастырём из-за земли. Спор сопровождался «бранеми великими», но был решён миром, ибо царь послал дворянина И.А.Нармацкого к комаричанам, которому удалось успокоить их. В книге указывается на ошибочность версии, будто бы комаричане участвовали в движении Хлопка. Восстания крестьян на Брянщине носили самостоятельный характер.
Автором сообщается и о строительстве засечной полосы между Брянскими лесами и Рязанью в конце XVI века, об усилении пограничных городов. Так, в 1603 году в Брянск «в прибавку» был направлен голова из Курска, а выборных дворян Брянского уезда послали в Чернигов.
Во время же осады Новгород-Северского войсками Лжедмитрия I в гарнизоне города, сумевшего отбить врага, находилось 59 дворян из Брянска, много казаков из других городов, включая Трубчевск.
События «Комарицкого бунта» освещаются автором детально и глубоко. Толчком к восстанию крестьян послужило то, что царские власти забрали на оборону Новгорода-Северского непомерное число даточных людей (до 500 человек). Недовольные крестьяне взбунтовались, захватили и выдали самозванцу «воеводу» (Нармацкого) и ещё троих чиновников, ведавших волостью, а сами объявили о переходе в подданство «царя Дмитрия». Восстание в Брянском уезде существенно помогло самозванцу. Правительство, охваченное паникой, не успевало за развитием событий. К примеру, на помощь гарнизону Карачева власти послали отряд войск во главе с А.Р.Плещеевым, которого затем направили на подавление бунта комаричан. В самом Брянске правительство Годунова создало сборный пункт всех войск, имея в виду, что через город шла дорога, связывавшая Москву с Северщиной. В ноябре 1604 года в Брянск прибыл воевода Ф.И.Милославский, возглавивший армию для похода на самозванца.
В начале января 1605 года Лжедмитрий беспрепятственно занял Севск, где получил не только материальную помощь, но и расширил свою армию за счёт комарицких мужиков. 21 января 1605 года у деревни Добрыничи под Севском состоялось сражение его войск с отрядами Милославского. Самозванец был разбит. Особенно пострадали отряды, состоявшие из комарицких мужиков. Немало их погибло в сражении, а всех попавших в плен царские дворяне повесили посреди лагеря.
Особой фигурой при дворе Лжедмитрия был князь Мосальский, будущий защитник Брянска, про которого говорили, будто он спас самозванца, отдав ему своего коня во время бегства из-под Добрынич…
Для брянского читателя настоящая книга интересна тем, что открывает новые страницы тысячелетней истории родного края, даёт сведения об активном участии её служилых людей в борьбе за укрепление Российского государства.

28.09.1985 г.

ШКОЛЬНАЯ  РЕФОРМА: КУРСОМ ФЕВРАЛЬСКОГО ПЛЕНУМА ЦК

НЕ ИГРАТЬ В ПРОФОРИЕНТАЦИЮ

Материалам Пленума было уделено большое внимание на занятиях в системе политического и экономического образования в трудовых коллективах посёлка Сельцо.
Особый интерес вызвал вопрос о перестройке системы народного образования. Здесь у нас много проблем. Мы испытываем сложившиеся диспропорции и противоречия между потребностями в кадрах и возможностями учебных заведений, между современными требованиями и законодательными ограничениями. Особую озабоченность вызывает профессиональное обучение школьников. Здесь следует отметить, что прозвучавшее на Пленуме предложение об изъятии из школьного ведомства профессионального обучения очень актуально. В настоящее время оно должно быть систематическим, качественным, не терпящим поверхностного подхода.
А ведь именно профориентация, в своё время спущенная без всякой подготовки на предприятия, являет собой этот поверхностный подход.
Представьте себе, что на производство приходит один раз в неделю школьник, занимается два часа теорией, два – практикой по профессии токаря. В лучшем случае за два года накапливается до 60 часов, но это в лучшем случае: ведь именно дни профориентации являются временем вызова в райвоенкомат, на культурно-массовые мероприятия и т.д. А для глубокого изучения профессии требуется не менее трёхсот часов! Расчеты показывают, что это даже теоретически невозможно.
Кроме того, по существующему законодательству. школьники, как несовершеннолетние, не допускаются к работе на совремённом оборудовании. И так почти по всем профессиям. Налицо формализм. Причём и мы, и школа всё это прекрасно понимаем. Но, увы…продолжается «профучёба» школьников, отвлечение специалистов, оборудования от выполнения конкретных плановых заданий.

Газета «Деснянская правда», № 49 от 21.04.1988 г.

З А Г А Д К А   С Е Л А   В Щ И Ж

Летом 1866 года в канцелярию Александра II поступило прошение на высочайшее имя от помещицы Веры Фоминой, жены отставного генерал-майора, о выдаче денежного пособия на восстановление древней церкви в её имении в селе Вщиж Брянского уезда Орловской губернии. В прошении помещица рассказывала о том, что в результате самостоятельных раскопок древнего кургана было обнаружено много интересных вещей, в том числе могила удельного князя Святослава Владимировича, скончавшегося в древнем городе-крепости Вщиже в 1166 году. Письмо наделало много шума и вызвало обширную переписку. Из императорской канцелярии послание за подписью князя Сергея Долгорукова пошло в Святейший Синод, оттуда – к Орловскому епископу Поликарпу и в Московское археологическое общество. Вплоть до 1916 года кипели страсти над Вщижем и в бюрократических, и в научных кругах. Пачки документов осели в правительственных и местных архивах, но, увы, генеральша Фомина не получила по своему прошению ничего.
Послание помещицы привело к широким археологическим исследованиям. Но не все загадки смогли разгадать учёные за полтора столетия. Осталось ещё немало «тёмных пятен». Одной из самых загадочных находок, обнаруженных ещё в дореволюционное время на вщижском кургане, явилась удивительная белокаменная плита с древнегреческой надписью: «Добрые пожелания понтарху Ахиллия Сократу и его сыну Анаксимену от четырёх архонтов Пуртая, сына Пуртая, Деметрия, сына Ахилла, Эврексибия, сына Ада, Агафомара, сына Эвристея, за мир, благополучие и процветание города и здравие. Пуртай, сын Пуртая, уважаемый в…Лонхаидиске, Эвре(ксибий), сын Ада…уважаемый в…»
Иными словами, четверо греческих архонтов (правителей) благодарят некого понтарха Сократа и его сына за то, что они обеспечили мир, благополучие и покой городу Ахилию и здравие его жителям. Судя по всему, перечисленные архонты управляли отдельными частями Ахилия. Из сохранившейся надписи известно, что один из районов назывался Лонхаидиск. Где же располагался Ахилий? Этот древнегреческий город находился на Таманском полуострове и входил в состав Боспорского царства до 107 года до н.э., когда туда по просьбе боспорской знати пришли войска понтийского царя Митридата VI – подавлять восстание рабов под предводительством Савмака. Понтийцы разгромили повстанцев, восстановили власть архонтов, а также «мир, благополучие и процветание» города. Однако вместе с «освободительной» армией в городах Причерноморья оказались наместники царя Понта – понтархи, и вся «освобождённая» территория вошла в состав царства Митридата вплоть до 63 года до н.э., когда Рим уничтожил эту страну.
Таким образом, загадочный вщижский камень следует датировать 107 годом до н.э. – греки умели своевременно благодарить своих благодетелей.
Каким же образом оказался древний камень на огромном расстоянии (более тысячи километров!) от Тамани в глухом, окружённом дремучим лесом селе Вщиж? Эта загадка очень волновала любителей истории дореволюционной России. Одни считали, что камень был привезён во Вщиж ещё удельным князем Святославом Владимировичем в XII. Другие вообще вели происхождение Вщижа от древних греков… Постепенно история с камнем стала забываться и едва не канула в Лету. Вспомнилась эта находка лишь сейчас, когда брянским краеведам вновь попали в руки старые документы. И опять учёные стали выдвигать различные версии, одну невероятней других. Мне же думается, что здесь «ларчик просто открывался». Мало вероятно, чтобы князь Святослав вывез этот камень с территории бывшего (к тому времени) Тмутараканского княжества. Тогда не существовало такого увлечения предметами старины, особенно языческого происхождения, да и средства доставки были довольно примитивные. Не завезли его во Вщиж и греки. Несмотря на многочисленные легенды и сказки о странствиях эллинов, они отнюдь не стремились в глубины девственных лесов, а занимались коммерцией на морских берегах или пребывали в местах, достаточно хорошо известных и защищённых.
Тогда каким же образом камень попал во Вщиж?
Думается, что дело тут в генерал-майоре Фомине, жена которого и разожгла страсти вокруг Вщижа. Известно, как модно было в ту пору иметь в своих коллекциях античные вещи. Статуи, обелиски, мраморные и белокаменные плиты со старинными надписями были предметами увлечения российской знати. Приглашая гостей, помещики часто демонстрировали имеющиеся у них редкие вещи. Это было делом престижа.
Генерал Фомин добился своего положения и почётной, далеко не скромной пенсии за заслуги перед Отечеством. Бывал он и в Крыму, и в Керчи, и на Тамани (в период Крымской компании) и не понаслышке знал об античных памятниках и древностях.
Полагаю, что именно генерал Фомин увёз из Тамани или Крыма древний обелиск и установил его на одном из старых курганов села Вщиж. Наличие такого памятника должно было поднять авторитет его владельца и подчеркнуть историческую ценность поместья. Однако старый вояка явно перестарался. Камень оказался настолько древним, что вызвал не поддержку прошения генеральши Фоминой о пособии на церковь, а лишь бесконечные споры, сомнения и бумажную чехарду.
В довершение хочется сообщить читателям, что они, вероятно, в первый и последний раз видят изображение этого древнего обелиска (на рисунке): каким-то образом камень исчез из Вщижа, и где он теперь находится, в чью коллекцию попал, мы, наверное, уже не узнаем никогда.

«Десница», № 28 от 10.07.2002 г.

КОРАБЛЬ   ОКАЗАЛСЯ   ОЧЕНЬ   ДРЕВНИМ

Сенсационная научная новость пришла в Брянский краеведческий музей. Выяснилось, что именно в нём имеется, возможно, самый ценный экспонат из истории Древней Руси – прекрасный образец старинного судна.

Из Института истории материальной культуры (ИИМК) Российской академии наук Санкт-Петербургского отделения в Брянский краеведческий музей поступило заключение эксперта по анализу образцов древесины древнего челна. Напомним, он был найден в августе 2001 года на берегу Десны у села Вщиж Жуковского района.
Методом радиоуглеродного анализа удалось установить возраст находки – 1-я половина XIII века.
Когда брянский рыбак Баранов обнаружил в камышовых зарослях громоздкий и непонятный предмет, напоминающий нос небольшого корабля, он ещё не знал, какую огромную историческую ценность скрывали деснинские берега. Прибывшие на место археологи увидели почти четырёхметровый обрыв, в глубине которого виднелся старинный чёлн! Уже внешний вид огромной лодки и глубина её залегания говорили о древности.
Сначала предполагали, что длина лодки будет три-четыре метра, но вот солдаты из сельцовской воинской части, задействованные для раскопок, прошли уже семь метров, а конца лодки всё не было… Мобильный подъёмный кран поднял остатки корабля и погрузил их в автомашину. Лодка сохранилась прекрасно!
Усилия археологов оказались не напрасны: брянцы и гости города могут теперь увидеть находку из Древней Руси в краеведческом музее.

«Десница», № 8 от 19.02.2003 г.


С М О  Т  Р  И  Т  Е  Л  Ь  Н  И  Ц  А    М  У  З  Е  Я    П  О  Й  М  А  Л  А    В  О  Р  А    С    П  И  С  Т  О  Л  Е  Т  О  М

Уникальное дуэльное оружие времён Отечественной войны 1812 года могло исчезнуть из фондов краеведческого музея навсегда. Если бы не бдительность и мужество скромной женщины, музейной работницы.
Это произошло 21 июня во второй половине дня. В музей вошли двое молодых людей – парень и девушка. Они купили билеты и прошли в экспозиционный зал, где содержатся материалы, относящиеся к истории Отечественной войны 1812 года. Посетители задержались у одной из витрин, экспонаты которой, между прочим, уже не раз подвергались опасности быть похищенными. Смотритель второго этажа Л.Лексикова почувствовала тревогу. Женщина спряталась и стала наблюдать за посетителями.
В это время молодой человек приступил к действиям. Он вскрыл витрину, извлёк из неё дуэльный пистолет и попытался спрятать его за пазуху. Как раз в этот момент перед ним предстали сотрудники музея, которые вызвали милицию. Взломщика задержали и увезли для допроса в отделение внутренних дел.
Как выяснилось, похитителем пистолета оказался выпускник суворовского училища и, по некоторым данным, внук известного генерала. Его подруга, тоже задержанная милиционерами, вела себя весело, раскованно, говорила: «Ну, что вы тут раздули пламя из чепухи, можно подумать, что это кража века!»
Впрочем, на следующий день она пришла в музей, уговаривая смотрительницу отказаться от своих показаний, но понимания не нашла. Теперь дело за правоохранительными органами.

«Десница», № 27 от 02.07.2003 г.


ЗАГАДОЧНЫЙ   НАРОД

Когда летом 1963 года группа московских археологов начинала раскопки древнего поселения у деревни Смольянь Брянского района на берегу Десны, все были уверены, что обнаружат следы древних славян. Однако раскопки всерьёз озадачили учёных. Специалисты обнаружили пять жилищ. Но их внутреннее устройство и особенно строение очага отличались от славянских коренным образом! Находки датировали концом шестого – началом седьмого веков. Вскоре археологи обнаружили поблизости и другие памятники подобного типа – во Владимировке, Белокаменке, Усохе, Глажево, Хохловом Вире, Макче и Кветуни… И здесь тоже, оказывается, жил этот загадочный народ!
Учёных заинтересовал погребальный обряд таинственных поселенцев – они кремировали своих умерших. Часто обожжённые кости покойников закапывали в специальных глиняных горшках – урнах. По всей вероятности, эти древние люди занимались в основном земледелием и скотоводством.
Что же за таинственный народ населял в ту пору земли Подесенья? Учёные сделали вывод – это были балты!
Любопытно, что слово «десна» означает на старобалтийском – «текущая вода», «река»…
Славяне же появились здесь позже, где-то в середине восьмого века. Судя по всему, они прибывали в балтские поселения большими мужскими группами, женились на местных женщинах и привносили в балтскую культуру свои элементы. В поселениях балтов конца седьмого – начала восьмого веков уже встречаются славянские пряслица, железные шпоры, наконечники стрел, железные ножи…А вот керамика, которую изготавливали в ту пору женщины, оставалось долгое время неизменной – балтской. И лишь в восьмом веке следы балтов полностью исчезают из Подесенья. С этого времени на территории Брянщины прочно и навеки оседают наши далёкие предки – восточные славяне.

«Десница», № 24 от 16.06.2004 г.


ИНТЕРВЬЮ ГАЗЕТЕ «АРГУМЕНТЫ И ФАКТЫ»

РОМАН МИХАЙЛОВИЧ – НАШ КНЯЗЬ

Сенсацией прошлого года стало издание книги Константина Сычева «Князь Роман Брянский».
Из мглы почти восьми веков всплыли факты из жизни и деятельности могучего русского витязя, основателя Брянского княжества и выдающегося государственного деятеля – князя Романа Михайловича (1225 – 1290).
Корреспондент «АиФ-Брянск» встретился с автором.
– Константин Владимирович, как давно вы пишете исторические романы?
– Я работаю старшим научным сотрудником Брянского краеведческого музея. Окончил историко-филологический факультет Брянского пединститута. Трудился на педагогической ниве, Брянском химическом заводе, и вот уже десятый год – в музее. Романы, повести, рассказы пишу с давних пор. Однако свои произведения не предназначал для печати: писал, так сказать, «в стол». Над книгой «Князь Роман Брянский» работал очень долго. Материалы собирал почти тридцать лет. Пришлось побывать в архивах Москвы, Ленинграда, Риги, Вильнюса, Орла. В поисках фольклорного материала объехал всю Брянщину и Смоленщину: собирал чудом сохранившиеся архаичные слова и диалекты. Лишь только после накопления большого фактологического материала я приступил к написанию книги.
– К вам обратились издатели?
– Да, в музей приходили представители четырёх издательств, два из которых – московские. Их осведомлённость меня очень удивила. Однако в силу ряда причин  я предпочёл местное издательство ВНПФ «АрДин». Как оказалось, это издательство достаточно добросовестно и качественно выпустило «Князя Романа…», на хорошей белой бумаге, в твёрдом переплёте.
– Вы проделали немалую, не только писательскую, но издательскую и лексическую работу. Как оценивают читатели вашу книгу?
– Те, кто читал, остались довольны. Положительное мнение высказали специалисты: историки, филологи, стилисты.
– Это не единственное ваше произведение. Что ещё вы написали?
– Мной написано несколько книг по современной эпохе, бытовых романов.
– А у вас ещё есть исторические произведения?
– Да, исторический роман «Василий Брянский». Это продолжение «Романа Брянского». Книга охватывает 1290 – 1314 годы и описывает события после смерти Романа Старого до смерти его внука – князя Василия Александровича. В ней – увлекательные события истории древнего Брянска и Руси XIII века, жизнь отважного воина Василия Брянского, прозванного Храбрым, его подвиги, удачи и жизненные потери.
– Неужели брянские власти не могут помочь вам с изданием книги?
– Я не собираюсь давать оценку патриотизма наших властей, однако что касается моих книг, честно скажу, что никто из представителей власти моими трудами не интересовался и никакую помощь в издании мне не предлагал. Могу только сказать, что пока вижу лишь попытку не видеть моей книги, не слышать ничего о Романе Брянском. Видите ли, власти уже давно создали себе кумиров в лицах Пересвета, Ф.И.Тютчева, и появление новых исторических героев, как я понимаю, их не радует.

«Аргументы и Факты – Брянск» № 49, декабрь 2006 г.


КОНЕЦ МНОГОВЕКОВОГО ЗАБВЕНИЯ РОМАНА БРЯНСКОГО

ВЛАСТНЫЙ КНЯЗЬ ДАЛЕКОЙ ЭПОХИ

В «АиФ – Брянск» № 49 было напечатано интервью с автором исторического романа «Князь Роман Брянский» Константином Сычевым. В связи с интересом читателей к основателю Брянского княжества и выдающемуся политическому деятелю, творчеству создателя его образа мы продолжаем публикацию интервью с писателем.
 
– Константин Владимирович, читатель В.Соков из Брянска в своём письме в редакцию высказывает мнение, что вы приуменьшили значение личности князя, показав в книге некоторые негативные моменты, например, о любвеобилии князя, словом, то, что никак нельзя вписать в понятие «святость»?
– Отрадно, что читатели реагируют на моё произведение. И не важно, нравится им созданный мной образ или нет. Другое дело – несправедливая трактовка! Спрашивается, а более чем семисотлетнее умолчание – это не приуменьшение? Почему многочисленные мыслители ничего не сделали, чтобы этот образ предстал перед людьми? Скажу однозначно. В своём творчестве, как, впрочем, и в жизни, я руководствуюсь обязательным принципом: говорить только правду! Я не могу и не хочу врать, тем более на исторические темы!
Князь Роман Михайлович не был духовным лицом: ни священником, ни монахом. Он вёл такой образ жизни, который соответствовал «имиджу» князя: был отчаянным воином, любил женщин и застолья. Я создал образ властного человека той эпохи, но не современной! Неискушённому читателю трудно это понять.
Что же касается православной этики, которую некоторые ханжи возвели в абсолют, то в XIII веке представления о «порядочности» и «святости» были несколько иные! В это время христианство ещё сосуществовало с язычеством. Только через три столетия православная церковь овладеет всей духовной жизнью России.
– И, тем не менее, вы считаете образ князя Романа реалистическим?
– Да, так считаю. Я получил оценку книги со стороны – от людей науки, стилистов, знатоков языка и филологов. Советы, рекомендации были. Я их учёл в своей следующей книге. Истинные труженики пера прекрасно понимают, какую задачу я решал в своей книге и какой труд проделал… И даже если у них возникают какие-то сомнения или несогласие с той или иной трактовкой, они отдают дань уважения моему труду. Легко судить автора только тому, кто не имеет представления, сколько сил и здоровья отнимает творчество! Я прекрасно понимаю, кто стоит против правды. В первую очередь, это чиновники! Они и вдохновляют недовольных. Зачем им лишние хлопоты? Посмотрите, вот стоят памятники Пересвету и Тютчеву, а где же памятник фактическому основателю Брянского княжества?
– Вы прославляете князя Романа?
– Вне всякого сомнения. Князь Роман, благодаря моему труду, вышел из многовекового забвения. И сейчас есть немало людей, которые хотели бы это забвение продолжать!
Что же касается моего героя, то я максимально приблизил его к той эпохе и создал положительный образ. Я проникся любовью к этому великому человеку, постарался максимально выразить это, не упустить никаких княжеских достоинств,  не «принизить» его исторической роли.. Что поделаешь, я создавал свой труд, руководствуясь только человеческими способностями и возможностями и, конечно, понимаю, сколь они ограничены, ибо всё знает только господь Бог!
Что же касается критиков, то скажу: напишите лучше! Критиковать всегда легче, чем создавать на пустом месте!
Мои книги – это художественные произведения, а не научные трактаты, и я имею право на основании российской законности на собственное художественное самовыражение.
– Говорят, что кто-то из представителей церкви выразил недовольство образом князя Романа?
– Моё произведение – не религиозный трактат, а светская художественная книга. Мне обидно, если служащие Богу осуждают мой искренний и честный труд. В нём нет ни единого негативного суждения о любой вере! Я с уважением и любовью описал брянского священника, отца Игнатия…
  Я всегда с уважением относился к Православной Церкви! И в ту пору, когда оскорбляли церковь, уничтожали храмы и преследовали верующих, я открыто выступал против варварства и уничтожения православной культуры. Писал во многие инстанции, даже в ЦК КПСС и партийные газеты, пытаясь обратить внимание власти на бедственное положение православных храмов и несправедливое уничтожение церквей.
Сейчас же появилось очень много «глубоко религиозных» людей, которые в былые годы хулили церковь и издевались над священниками! Я снова имею в виду чиновников. Мне очень жаль, если некоторые представители церкви, вступив с этими «верующими» в союз, стали петь с ними в унисон!
– В книге прозвучало древнее название нашего города – «Брянск», разве не «Дебрянск»?
– Настоящие учёные давно установили, что Дебрянск – ошибка переписчиков летописей. В Ипатьевской летописи слово «Бряньск» («Брянеск») сочетается со словом «Дебрянск» («Добрянск») едва ли не по нескольку раз на странице!
Одним из учёных, обнаруживших эту ошибку, является ст. научный сотрудник брянского краеведческого музея Н.Е.Ющенко. Он написал по этому поводу серьёзную работу. Я же, зная, что в древности слово «дебря» являлось грубым ругательством, совершенно исключаю, как глупость, слово «Дебрянск»!
– Каковы ваши литературные планы?
– Сейчас я представляю читателям очередную книгу – «Василий Храбрый». В процессе работы над источниками мне удалось узнать, что князь Василий был очень известен на Руси, носил прозвище «Хоробит» (Храбрый), полученное от самого ордынского хана! Что именно он и был тот неизвестный русский князь, который сражался с великим татарским временщиком Ногаем и победил его!
– Это ваш новогодний подарок читателям?
– Да, это так! Я очень старался, я люблю своего читателя и считаю свои книги народными!
Тираж новой книги невелик. Перед Новым годом она будет продаваться в книжных магазинах «От А до Я» и Центральном Доме книги.

«Аргументы и факты - Брянск», № 51, декабрь 2006 г.

ВЗЛЁТЫ И ПАДЕНИЯ БРЯНСКОГО КНЯЖЕСТВА

Пенсионерка Валентина Кузенкова из Брянска обратилась в редакцию «АиФ – Брянск» с вопросами, правда ли, что Дмитрий Донской был внуком брянского князя, какова была роль брянских князей в жизни Руси и кто из них отличился в битве на Куликовом поле?

Вопросы эти показались нам интересными. Ответить на них мы попросили нашего историко-литературного эксперта, старшего научного сотрудника Брянского краеведческого музея, писателя, автора романов об истории брянского княжества, Константина Сычева.
– Могу разочаровать вашу читательницу. Дмитрий Иванович Донской (1350 – 1389) родился от брака князя Ивана II Ивановича Красного, будущего великого владимиро-суздальского князя, а с 1353 года и великого князя московского, с Александрой, дочерью московского боярина и воеводы Василия Вельяминова. А вот первый брак князя Ивана Ивановича Красного был действительно с дочерью брянского князя. Так, летопись под 1341 годом сообщает: «Той же зиме женися князь Иван Иванович у Дмитрея Брянского».
Сам брянский князь Дмитрий отличался невероятной красотой и его, как и зятя, прозывали «Красным» (Красивым). И дочери брянского князя были «писаными» красавицами. Ещё в 1330 году на старшей дочери князя Дмитрия, Елене, женился известный в истории Руси князь Василий Кашинский, сын великого тверского князя Михаила, погибшего в Орде. Его дети – будущие князья кашинские Василий и Михаил – были внуками брянского князя. Потому и князь московский Иван Красный, наслышавшись о красоте брянских княжон, сосватал дочь брянского князя Феодосию. Последняя неожиданно умерла, не пожив со своим молодым мужем и года: несчастную женщину унесла свирепствовавшая в те годы по всей Руси эпидемия какой-то «неведомой болезни»…
О князе Дмитрии Романовиче Красном (1326 – 1352) хотелось бы сказать несколько слов. Время его правления совпало с усиливавшейся экспансией Литвы, и брянский князь вынужден был лавировать между Ордой, Московским княжеством и Литвой. Как ни удивительно, но особенно трудными были отношения у брянского князя с Москвой. Однажды это стоило князю Дмитрию Брянскому больших неприятностей. Весной 1340 года, не без участия московского князя Ивана Данииловича Калиты, князь Дмитрий Романович был изгнан из Брянска, а на его место «сел» союзный Москве Глеб Святославович. Но последний не долго пребывал «во славе и власти» и был в том же году зверски убит взбунтовавшимися брянцами, которые не посчитались даже с религиозным праздником. Это событие, случившееся в декабре, запечатлено в древнерусской летописи так: «Того же лета, на память святого великого отца Николы, архиепископа Мироского, убиши брянци князя Глеба Святославича. В то же время и митрополит бысть в Брянсце, и не взможе уняти их, но выведъши из церкви святого Николы и убиша и».
К тому времени в Москве уже восседал князь Симеон Иванович Гордый, и он не решился больше испытывать судьбу и ссориться с вернувшимся в Брянск князем Дмитрием. Отсюда и свадьба его брата с дочерью брянского князя в 1341 году. Князь Дмитрий Брянский не угодил также и Орде, когда в 1333 году пошёл вместе с татарскими мурзами Калнтаем и Чиричем, по велению хана, на Смоленск. Вместо долгой осады и наказания смоленского князя за сотрудничество с Литвой, брянский князь не столько сражался со своим родичем, сколько имитировал борьбу, и в довершение, заключил со Смоленском «мирное докончание». Это тоже едва не стоило ему не только Брянска, но и жизни. И, наконец, нужно было ладить с усиливавшейся Литвой, с чем брянский князь успешно справлялся. Его тяжелая, полная опасностей жизнь, закончилась во время очередной чумной эпидемии, но Дмитрий Романович дожил до преклонных лет.
– Вы считаете, что брянские князья и брянское княжество играли важную роль в жизни тогдашней Руси?
– Не просто важную, но даже, порой, главную! Неужели вы думаете, что Москва стала бы враждовать с Брянском, уничтожать память о первом великом князе Романе Михайловиче, ставить «палки в колёса» другим брянским князьям без серьёзных причин?
Московским князьям нужно было уничтожить своего серьёзного политического конкурента, который сам мог возглавить процесс объединения русских земель! Не исключено, что ордынские ханы, действуя согласно с Москвой, способствовали падению и Брянского княжества.
– Скажите, почему, кроме вас, никто не взялся за освещение столь интересных и неизвестных большинству читателей событий?
– Рассказывать об этом можно долго. Лучше я адресую всех к только что изданной моей книге – «Василий Храбрый». Кому же хочется сокращать тяжелейшим трудом свою жизнь? Темы из истории Брянского княжества невероятно сложны, источников немного. Мне повезло хотя бы тем, что я получил возможность ознакомиться с рядом ценных, пока не опубликованных, документов, древних летописей. Другая трудность – сложившиеся стереотипы и даже менталитет об обязательном преобладании Москвы над всем. Это осталось нам в наследство вместе с тоталитарным режимом от Московского княжества. Эти стереотипы пронизывают нашу жизнь многие столетия, от них не отказались большевики и Советская власть и, как видно, нынешние «реформаторы». Конечно, я вовсе не хочу сказать, что люди сознательно принижают роль брянской земли… Но это идёт по традиции и уже вошло в подсознание народа. К тому же брянские власти немного делают для воскрешения славного имени древнего Брянска и прекрасной брянской земли! Служение Москве, восхваление Москвы и стремление не видеть ничего за пределами сложившихся стереотипов – таково их кредо…
– Константин Владимирович, слава древнего Брянска возродится?
– Да, и я в этом не сомневаюсь. Но когда власть имущие думают только  о своём благополучии и плевать хотели на бедствующий народ, о какой исторической славе может идти речь? Но я всё-таки надеюсь, что рано или поздно на земле многострадальной Брянщины восторжествует справедливость, и тогда как бы «восстанут из мёртвых» очень многие достойные и великие исторические герои!

Газета «Аргументы и факты», № 4 от 24.01.2007 г.

ИНТЕРВЬЮ  ГАЗЕТЕ  «АРГУМЕНТЫ И ФАКТЫ»

ВОПРОС: Константин Владимирович, редакция получила известие, что Вами написано очередное произведение по древней истории Брянска. Так ли это?
ОТВЕТ: В самом деле, я завершил работу над третьей книгой из истории Брянского княжества, романом «Дмитрий Красивый». В ней повествуется о событиях, связанных с жизнью следующих после Василия Храброго брянских князей – Романа Глебовича (1314 – 1322) и его сына Дмитрия (1322 – 1352), последовательно управлявших Брянским княжеством.
Князь Роман Глебович был дядей умершего брянского князя Василия, он прославился как прекрасный военачальник, которого неоднократно приглашали новгородцы в качестве защитника своих земель от шведских и немецких завоевателей.
Князь Роман был и прекрасным правителем, продолжавшим славные традиции своих предшественников, владел татарским языком, умел ладить с Ордой и воинственными соседями. Но трагические события, связанные с усилением Литвы, вынудили его отправиться на войну, откуда он уже в Брянск не вернулся.
Его сын Дмитрий, прозванный народом «Красным» (Красивым) за прекрасную внешность и любвеобилие, несмотря на личное мужество и умение воевать, проявлял большую, чем его отец осторожность: избегал конфликтов с соседями, старался решать все споры дипломатическими методами. Однако, окружённый со всех сторон врагами, он был вынужден изыскивать все возможные способы защиты своих земель. В процессе трудной, полной интриг и заговоров жизни, созданной великими владимиро-суздальскими и московскими князьями, князь Дмитрий Романович постоянно изменял сложившиеся отношения: так, из врагов он превратил в друзей великих литовских князей и однажды даже скрывался под гостеприимным кровом великого князя Гедимина.
Пытался брянский князь примириться и с Москвой, отдав в 1341 году свою дочь Феодосию за брата великого московского князя Симеона – Ивана Ивановича. Но здесь князя Дмитрия постигла неудача: его дочь, молодая жена московского князя, вскоре умерла по нелепой случайности, а последующие события не способствовали дружбе с Москвой.
Интриги московских князей, в конечном счёте, сильно ослабили Брянск. Особенно тяжело перенесли брянцы временное княжение в городе присланного Иваном Калитой князя Глеба Святославовича. Именно тогда, не желая рисковать Брянском и подвергать город осаде многочисленных врагов, Дмитрий Красивый бежал в Литву (1340).
В свою очередь, Москва ничего не добилась от свержения законного брянского князя: во время бунта в декабре 1340 года брянцы убили князя-узурпатора.
После этого князь Дмитрий Романович вернулся в Брянск, но дальнейшее его правление было нелёгким. Горожане, вечевики, почувствовав свою силу, стали всё больше и больше вмешиваться в события и, порой, устраивать кровопролитные мятежи.
Последние годы правления брянского князя Дмитрия прошли в их жестоком подавлении.
До самой смерти князя Дмитрия, случившейся от чумы в разгар эпидемии, город Брянск пребывал в состоянии кризиса, из которого так и не вышел вплоть до литовской оккупации.
ВОПРОС: Вы часто описываете возлюбленных брянских князей, их интимную жизнь. Есть ли что-нибудь об этом в новом романе?
ОТВЕТ: Безусловно, я описал и быт брянских князей, коснулся их интимной жизни. А как же иначе? Ведь настоящий русский князь, витязь, мыслился в ту пору как сильный, любвеобильный мужчина. А красавец Дмитрий Романович был именно таковым! В книге уделено много места княжеским любовницам, поскольку это была важная и значительная часть жизни главного героя романа.
ВОПРОС: В прошлых своих произведениях – «Князь Роман Брянский» и «Василий Храбрый» – Вы уделяете много внимания событиям в Золотой Орде. А как же в новой книге?
ОТВЕТ: В романе «Дмитрий Красивый» я тоже постарался ничего не упустить из ордынских событий. Описаны ханы Узбек, Джанибек, их военачальники, мурзы, чиновники. Учитывая, что Дмитрий Брянский неоднократно бывал в Сарае и общался с влиятельными татарами. Там у него было немало друзей, случались и весьма драматичные приключения. Об этом я также рассказываю в книге.
ВОПРОС: А как же описание литовских князей и полководцев?
ОТВЕТ: В книге повествуется о встречах князя Дмитрия Красивого с великим князем литовским Гедимином, его сыновьями, в том числе с Ольгердом Великим. Я постарался ничего не забыть и рассказать читателю всё то, что смог извлечь из разнообразных источников. Не оставил я без внимания также и московских, и смоленских, и рязанских и прочих известных в то время русских князей.
ВОПРОС: Получается, что ваша книга – настоящая художественно-историческая энциклопедия по истории Руси и соседних государств первой половины – середины XIV века?
ОТВЕТ: Пожалуй, Вы правы. Все три моих романа посвящены истории Руси и её соседей в XIII – XIV веках, и я постарался не упустить ничего исторически важного. Фактически, брянские князья оказываются лишь в самом центре событий, и повествование ведётся через призму восприятия брянцами происходившего. Хотя, в процессе работы я применял и другой сравнительный метод. Но читателю предоставляется право самому его выявить!
ВОПРОС: Судя по сказанному Вами, а также по прочитанному мной в предыдущих Ваших книгах, Ваши произведения не просто пассивное описание событий, но целое философски-концептуальное их изложение? Такое впечатление, что это – элитные книги?
ОТВЕТ: Очень хотелось бы, чтобы каждый читатель сумел понять мой замысел, сумел увидеть связь прошлого с настоящим, оценить философскую сторону концепций моих книг! Да, это – не пассивное описание и замысел очень глубок! Впрочем, в любом случае книга должна быть доступна и понятна каждому. Был бы рад, если бы читатель даже за, казалось бы, примитивными «постельными сценами» видел глубоко затаившуюся мысль: мы – не люди без Родины, истории и житейского разума, в котором нам отказывают многие нынешние мыслители, у наших предков был, пусть трагический, но славный путь! Словом, история есть наставница жизни, как в своё время сказали античные мудрецы. Вот мне бы и хотелось, чтобы мои читатели сумели извлечь из моих книг не только познавательную, но и практическую пользу.
ВОПРОС: Когда и где сможет читатель приобрести Вашу последнюю книгу? Каков будет её объём и тираж?
ОТВЕТ: Книга «Дмитрий Красивый» уже вышла с ограниченным тиражом. Её объем – около 800 страниц. В отношении продаж что-либо сказать затрудняюсь. Но, думаю, что небольшое количество книг поступит в магазин «От А до Я». Но основная масса книг уедет за пределы Брянска. Поступили крупные заказы из больших городов, читатели которых заинтересовались моими произведениями. Приходится даже изымать часть нереализованных в брянских магазинах книг «Василий Храбрый» и отсылать заказчикам. Сейчас на полках брянских магазинов остались лишь единичные экземпляры моих книг.
ВОПРОС: Значит, брянцам нужно поторопиться, чтобы купить Ваши книги?
ОТВЕТ: Именно так. Как сообщают знатоки книготорговли, Брянск стоит в стороне от книжного бума, начинающегося в России, и поэтому специалисты ориентируются на другие рынки. Что же касается меня, то я хотел бы, чтобы мои книги были нужны и доступны брянцам. Пока этого удаётся достигнуть.         

2008 г.

Н Е   Г У Б И Т Е   Г О Р О Д,   Г О С П О Д А   Ч И Н О В Н И К И !

– Звери алчные, пиявицы ненасытные, что хрестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем, – воздух? Да, один воздух! – писал А.Н. Радищев, характеризуя политику царей и дворянства по отношению к собственному народу ещё в конце XVIII века.
Видимо, он и не предполагал, что больше чем через двести лет власти России, чиновники покусятся даже…на воздух!
Известно, что деревья, являясь частью живой природы, защищают планету от вредоносных газов, обогащают атмосферу кислородом, обеспечивают экологическую безопасность людей.
Брянск всегда славился своими зелёными насаждениями. А самая промышленная часть города – Бежица – буквально утопала в зелени парков. Начинавшие российские предприниматели были ещё далеки от знания высоких материй, университетов не кончали, однако прекрасно понимали значение деревьев.
С.Мальцов, создавший в Бежице центр машиностроения, несмотря на отсутствие тогда такого термина как «экология», обязывал свою администрацию «насаждать повсюду деревья зелены, дабы воздух чист бывал да дым труб заводских щедро поглощал».
Эту заповедь хорошо усвоили брянские заводчики, и поэтому близ фабричных стен и внутри самих предприятий приветливо шелестели листвой дубы, ясени, клёны и липы. Возникли целые парковые комплексы, защищавшие жителей от заводских газов.
Но вот появились новые предприниматели и невиданные по своей наглости и цинизму чиновники! Они-то, конечно, и университеты кончали, и понятие «экология» знают. Да и «высокие материи» источаются из их уст ежедневно по радио, телевидению, письменно излагаются на страницах газет. Однако, каково же их лицемерие!
Совсем недавно с санкций брянских чиновников безответственные горе-предприниматели едва не сокрушили рощу Проскурина, им удалось вырубить в городе множество прекрасных каштановых деревьев!
По этим случаям брянская общественность выразила возмущение. Общественное движение остановило уничтожение проскуринской рощи, однако с каштанами опоздало… Чиновники оказались сильней! Особенно «крепки и могучи» они в многострадальном Бежицком районе. Здесь нет никакого общественного движения, рабочие многочисленных заводов, деморализованные «реформами», разрушающими их жизнь и быт, а теперь и экологию, пассивно наблюдают, как медленно, но неуклонно вырубаются вековые дубы, клёны, липы в Майском парке.
Когда видишь, проходя по этим местам отдыха горожан, огромные пни, оставшиеся от некогда величественных деревьев, берёт оторопь. Невольно возникает мысль: люди, вы хоть немного задумываетесь над тем, что творите?! Почему полуграмотные русские заводчики заботились о природе и берегли деревья, а современные грамотеи-чиновники, погружённые в свои бесчисленные бумаги, наплевательски относятся к «лёгким планеты»?
А ведь существует и Конституция Российской Федерации, которая «гарантирует» нашим гражданам право на экологическую защиту, да и право на жизнь, которая невозможна без здоровой природы! Но, как известно, законы пишутся не для наших чиновников!
Я прохожу по центральной части Майского парка и любуюсь могучими дубами, в кронах которых весело щебечут птицы, и думаю: а ведь этим дубам осталось жить совсем немного! Место здесь удобное для всевозможных кафе, распивочных и «молодёжных центров», растлевающих юношей и девушек, под которые бюрократия, распоряжающаяся российской землёй, как своей собственностью, всегда готова отдать парки, скверы, но и…воздух родного города.
Да, господа предприниматели и чиновники, вы нынче превзошли даже уродливо-гротескных героев М.Е.Салтыкова-Щедрина!
Сами под собой рубите сук! И это в области, где смертность превышает все допустимые пределы, где люди в массовом порядке умирают от страшных недугов и кладбища растут с астрономической скоростью! 
«Что народу своему вы оставляете»? Да, пожалуй, уже не только всему народу, но и своим собственным детям!
Медленно, «тихой сапой» «тают» деревья в Бежицком Майском парке и на улицах всего города. Нынешние «хозяева жизни» извлекли из своих деяний только один урок: действовать надо не сразу, а постепенно, дабы не случился «синдром проскуринской рощи». А так в тишине, под благословение своих начальников и бюрократических псевдопартий можно «спокойно» превратить город в «смиренное кладбище». А убаюканный шумом увеселительных заведений народ тем временем, как сказал поэт, «не внемлет…и не даёт ответа».

Октябрь 2010 г.

А   У   Н А С   В О   Д В О Р Е…

Чистота дворов и улиц – это верный показатель культуры населения. Часто можно услышать фразу: – Чистота и порядок не там, где убирают, но там, где не мусорят!
Если придерживаться этого утверждения, тогда придётся признать, что в городе совершенно нет чистоты! И если бы дворники не убирали улицы, то…
Впрочем, если выйти во двор вечером в субботу, в любое время в воскресенье и рано утром в понедельник, станет ясно, какую роль играют в нашей жизни дворники!
А вот какую роль играют в этом процессе чиновники? Положительную? Ведь именно они обеспечивают назначение дворников, их работу, контроль за уборкой дворов и улиц.  Однако некоторые действия со стороны чиновников городской администрации и многочисленных ЖЭУ («управляющих компаний») настораживают.
Как можно, к примеру, оценить установку большого числа скамеек во дворах? Это что, забота о стариках, пенсионерах, тружениках, отдыхающих после нелёгкой работы? Отнюдь нет! Так, я прошёл по дворам Бежицкого района между улицами Камозина и Брянской пролетарской дивизии. На 12 скамейках в субботний вечер 8 октября 2010 года не было не только ни одного старика, но даже жителя местного двора!
В основном, здесь «отдыхали» совершенно посторонние люди.
Так, на трёх скамейках, напротив дома номер 2 по улице Камозина, «восседали» рослые молодые люди, распивавшие спиртные напитки и оглушавшие окрестности потоками нецензурной брани. Я обратился к парням и девушкам с вопросом, откуда они прибыли.
– Бать, мы из Шибенца! – сказал, усмехнувшись, здоровенный парень, назвавшийся Сергеем. – Вот шли с «Линии» да негде было бутылку распить! Так мы и сели… Хочешь, нальём граммочку?
Я вежливо отказался и пожурил молодых людей: – Эх, ребята, да разве здесь распивочная? Неужели вы не знаете, что в общественных местах нельзя пить спиртное? Вот будет проходить милиция…
Лицо парня, до этого доброжелательное и весёлое, посерело от гнева. – Ты бы, бать, не стоял над душой! – сказал он в сердцах. – У нас нынче демократия! Где хочу, там и пью! А милиция…Где тут твоя милиция? Нету! Вот и иди себе, коли не хочешь с нами «беленькой» «сдобрить»!
– Иди, иди, бать, по добру-поздорову! – буркнул его собутыльник. – Не порти нам вечер!
На другой скамье, неподалёку, расположились три «весёлых» девушки. Осадив бутылку водки и покурив, они приступили к распитию пива. Стройная рыжеволосая девушка, изрядно захмелев, всё никак не могла отвинтить пробку и громко выругалась, рассмешив своих подруг.
– Эх, Валь, …твою мать, – проворковала её светловолосая голубоглазая подруга, располагавшаяся слева, – даже бутылку не можешь откупорить! – Она отняла у неудачницы трёхлитровый сосуд «Жигулёвского» и, быстро нажав на пробку, сняла её.
– Молодец, Свет! – засмеялась другая, черноволосая девушка, сидевшая справа от Вали. – Вот что значит умелые руки! Небось, так же ловко с мужиком управляешься?!
Девицы громко, с хрипом захохотали.
Я подошёл к ним. – Девушки, да разве можно так себя вести? Это же не ваш двор! Или вам не стыдно!
– Стыдно – это когда видно! Мы – из Володарки! – пробурчала рослая Света. – Ты бы, дядь, не мешал нам! Хочешь пивка? Нам не жалко! – Она протянула мне едва початую бутыль. – Хлебни, да иди себе, если не хочешь с нами побыть! – Она задрала юбку, продемонстрировав свои тонкие, едва закрывавшие непотребное место трусики, и с шумом испустила ветры. Её подруги вновь громко захохотали.
Я быстро отступил и прошёл к детским спортивным площадкам, где на скамьях сидели и распивали водку другие молодые люди. Они уже были сильно пьяны и, судя по татуировкам на руках, прибыли из не столь отдалённых мест. Их крики, периодические песенные «арии» были слышны далеко окрест.
Вокруг скамей во множестве валялись опорожнённые бутылки из под вина, водки, пива, куски хлеба и огрызки колбасы.  Рядом метались многочисленные бродячие собаки, которые с жадностью пожирали объедки, разбросанные «отдыхавшими».
Все другие скамьи по периметру двора тоже были заняты пировавшими.
Понимая, что говорить с пьяными «гастролёрами» бесполезно, я подошёл к одному из местных жителей, видимо, возвращавшемуся из магазина. – Вот негодяи! – возмутился я. – Совсем потеряли стыд и совесть! Заняли все скамейки и мусорят! Где теперь присесть старикам? Может в милицию позвонить?
– Какая там милиция? – буркнул мой собеседник. – Я вот уже десять лет как тут проживаю! Было время, когда не было возле домов такого множества скамеек! А теперь здесь – целая распивочная! Приходят сюда пьянствовать чуть ли не со всей области! Сколько я звонил в милицию, но никто нам не помог! Да и до нашей Бежицкой «дежурки» не дозвонишься… Видать, отключают телефон…
Я постоял, подумал да медленно побрёл прочь…
К вечеру двор был превращен в настоящую мусорную свалку! Пьяные девчата ушли около двенадцати ночи, а парни, периодически «добавлявшие» и прилюдно, под окнами местных жителей, справлявшие нужду, засиделись до утра. Их крики, музыка магнитофона с блатными песнями мешали спать мирным обывателям, уставшим от нелёгкого рабочего дня.
На следующий день, в воскресенье, картина повторилась. Правда, сменились «отдыхавшие»: на скамьях сидели уже другие девушки и парни, которые под оглушительный лай собак распивали спиртные напитки и громко кричали.
В довершение ко всему, периодически гудели оставленные во дворе многочисленные автомобили, в которых срабатывала сигнализация.
В понедельник утром двор нельзя было узнать! Накопилось так много мусора, что героические усилия несчастной дворничихи вызывали сочувственное сострадание на лицах прохожих. Из домов выходили на работу уставшие от бессонной ночи граждане.
– Да! – подумал я. – Какая у нас «демократическая» власть! Для пьяниц – всё, а для тружеников – ничего!

Октябрь 2010 г.

С О Б А Ч Ь Е   Ц А Р С Т В О

Отрадно видеть, как гуманно и сочувственно относятся власти Брянской области к животным. По распоряжению нашего губернатора на Брянщине запрещено отстреливать собак. Судя по всему, брянские чиновники любят этих животных, создав для них настоящий заповедный рай. Но вот только одно непонятно: таких благоприятных условий нет для людей!
Как-то летом я побывал на Бежицком пляже и увидел пожилую женщину с огромным шрамом на голени. – Откуда у вас эта ужасная отметина? – спросил я с сочувствием гражданку. – Неужели на вас напал дикий зверь?
– В самом деле, зверь! – грустно усмехнулась пострадавшая. – Меня покусала огромная собака! Их здесь расплодилось такое множество! Как-то, по весне, я вышла в магазин. По дороге бегали стаи собак. Я хотела постоять в подъезде своего дома, но что-то толкнуло меня выйти на улицу… Ведь если обращать внимание на собак, то тогда можно умереть с голоду… Ну, вот одна из собак неожиданно бросилась на меня и впилась зубами в ногу… Если бы не проходивший неподалёку мужчина с палочкой, отогнавший собаку, дело было бы совсем худо…
- Да, небось, пришлось на уколы походить? – покачал я головой. – Ведь от бешенства нет лечения!
– Слава Богу, собака оказалась здоровой, – улыбнулась женщина, – и я не заболела. К врачу я так и не сходила… Думаете, так просто попасть на приём? Да и к собачьим укусам все мы давно привыкли: разве найдётся в Брянске человек, которого бы не кусала собака? Может быть, лишь наш гуманный губернатор и его окружение? Они-то уж достаточно хорошо защищены от «братьев наших меньших» высокими заборами с охраной своих вилл! А на всех нас лечения не напасёшься!
– Вам повезло, что нашёлся достойный мужчина, защитивший вас! – сказал я. – Вы должны быть благодарны ему и помнить его имя!
– Я, в самом деле, благодарна этому человеку, – ответила, покраснев собеседница, – но вот имя его я не знаю. Выручив меня, он сразу же ушёл! Как я потом узнала, согласно нашему российскому законодательству, никто не имеет право совершать насилие над животными, и если бы я прилюдно рассказала, что защищавший меня человек применил это «насилие», то есть ударил палкой собаку, его могли бы привлечь к уголовной ответственности!
– Да, – подумал я, проходя по улице и видя бегающих тут и там довольных жизнью, откормленных «любителями» животных (многие из которых вышвырнули в своё время своих «любимцев» на улицы), – не дай Бог рассердить этих свирепых «меньших братьев»! Непросто будет от них отбиться! А, кроме того, имеем ли мы на это право? Ведь можем совершить таким образом «насилие» над собаками!
В это время раздался громкий лай, и очередная собачья стая, остановив автомобильное движение, двинулась через улицу Ульянова, напугав стоявших возле «Дома Тимашковых» покупателей. На этот раз обошлось без «жертв»: собаки были, видимо, сыты и в хорошем расположении духа.
– Слава Богу, что пронесло! – сказал мне, глубоко вздохнув, стоявший на автобусной остановке седовласый мужчина. – Я вот сам из Фокинского района, а дочь живёт в Володарке… Там собак побольше, чем здесь! И они позлей… Раньше, бывало, позвонишь в райадминистрацию или в санэпидемнадзор, если только заметишь подозрительную бродячую собаку, так сразу же пришлют либо охотников для отстрела, либо людей из собачьих питомников. Тогда была настоящая власть: быстро реагировали на все жалобы людей! А нынче? Или штаты специалистов сократили, чтобы увеличить зарплату своим чиновникам, или власти совсем не хотят работать да и не умеют!
Ночью, с трудом засыпая под лай бесчисленных собак, носившихся по двору, я долго думал над словами того старика и никак не мог понять, почему наши власти, столь жестокие к простым людям, безразличные к беспорядкам на улицах, повальному пьянству во дворах, нищенскому существованию педагогов, врачей, трудолюбивых и талантливых людей, так добры к бездомным собакам, угрожающим жизни и здоровью граждан… И тут я вспомнил многочисленные телепередачи с судебными процессами, во время которых российские граждане отчаянно оправдывались в том, что защищали свои честь и достоинство, чтобы их не обвинили в превышении «необходимых мер обороны», какие может определить только судья! Бывали случаи, когда защищавшийся, не имея возможности (иначе бы просто потерял жизнь!) «измерить» эти «меры обороны», оказывался за решеткой!
– А теперь уже мы лишены права защищаться и от собак! – догадался я. – Значит, это – звено одной цепи, одной политики рабов и господ. А разве имеет право раб на защиту?
Наутро, когда я выходил из подъезда своего дома, раздался неожиданный крик. Молодая женщина, опрометчиво вышедшая из-под арки нашего двора, была атакована стаей крупных чёрных собак. Я оглянулся и увидел неподалёку длинную палку, оставшуюся от сломанного пьяницами, неистовствовавшими ночью, дерева. Схватив этот громоздкий предмет, я побежал к испуганной женщине. Увидев меня, собаки оскалили зубы и отошли в сторону.
– Спасибо вам! – сказала бледная от страха незнакомка. – Вы так быстро действовали, что эти твари не успели меня покусать! Не уходите, пожалуйста, пока я не зайду в подъезд, а то они опять на меня набросятся!
– Хорошо, что мне не пришлось применить палку, – подумал я, – и тем самым нарушить родное законодательство, совершив насилие над животными! Ладно, что собаки соблаговолили мирно отойти! В конце концов, их было много и они – реальные хозяева в городе: для них пишутся законы, а на Брянщине – настоящее собачье царство! Даже если и случится эпидемия бешенства, нашим властям горя мало! Покусают десяток – другой простолюдинов…Ну, придётся им раскошелиться за своё непростое лечение… А не вылечатся – так у нас в городе воинской славы «гавриков» всегда хватит, народа предостаточно…

Октябрь 2010 г.

КАК  У   НАС  ЧТУТ  ВЕТЕРАНОВ

 Россия – страна удивительных контрастов! Совсем недавно у нас вели оголтелую борьбу с «буржуазным образом жизни», с «американским империализмом» и даже…с религией! Теперь вдруг всё переменилось! Вчерашние борцы за «идеалы социализма» стали активными защитниками капиталистических ценностей, настоящими апологетами американского образа жизни и, наконец,  «глубоко набожными», религиозными людьми!
 Ну, да ладно, нам к таковому не привыкать! Вряд ли кого удивит, если они переменят и половую ориентацию… Главное, был бы своевременный социальный заказ, а хамелеоны всегда найдутся!
 Но вот в мире есть такие ценности, переступив через которые человек не просто теряет своё лицо, но приобретает уже нечеловеческие черты. Вот эти ценности: любовь к Отечеству, родным и близким, уважение к заслуженным людям.
 Насчёт любви к Отечеству всё ясно: идеалом стали американские фильмы, поведение американцев, их жажда денег! О семейных ценностях тоже не следует заострять внимание. Достаточно посмотреть известную телепередачу Андрея Малахова! Но вот об отношении к уважаемым и заслуженным людям хотелось бы особо отметить.
 Известно, что трудолюбивые и заслуженные люди всегда поощрялись и поощряются в благополучных странах: ведь на этих людях стоит государство, от них зависит здоровье любой нации! Вспомните ту же, оплёванную большевиками, царскую Россию. Тогда даже существовали особые награды, поощрявшие трудовые достижения людей! Например, орден Станислава четырёх степеней, вручавшийся за долгий и безупречный труд всем, независимо от родства и богатства. Тогда даже выходец из простой, крестьянской семьи мог дослужиться до генеральского звания. Например, отец В.И.Ленина Илья Николаевич Ульянов! В крепостной России бедный архангельский мужик М.В.Ломоносов стал прославленным академиком!  Таких примеров немало…
 С уважением относились к ветеранам труда и в Советской России. И, несмотря на многие недостатки того времени, которые сейчас повсеместно выпячиваются, тогда был настоящий культ труда! Советская власть не только поощряла ветеранов, но делала это прилюдно и гласно!
 Вернёмся же к нашему времени. Как сейчас поощряются заслуженные люди и ветераны? На это ответить несложно: никак!
 Обычной практикой стало тайное, закулисное присвоение званий людям, которые ничего ровным счётом не сделали на благо Отечества. Главное, что они угодили вышестоящим чиновникам! А в этом случае, зачем нужна гласность: нашим чиновникам глубоко наплевать на общественное мнение, которое просто подавлено!
 За примерами не надо далеко ходить. С 1 сентября 1963 года в политехническом колледже БГТУ работает замечательный педагог Борис Львович Душацкий, обучивший тысячи специалистов, среди которых руководители предприятий, административные и политические деятели, работники искусства и культуры, прекрасные инженера и высококвалифицированные рабочие. Почти пятьдесят лет отдал он родному колледжу, неутомимо нёс знания и тепло своего сердца российской молодёжи. Пройдите с этим добрым, отзывчивым человекам по улицам Брянска! Вы увидите, как тепло встречают его многие граждане: они помнят своего любимого наставника и учителя!
 Однако, любовь народа и заслуги перед Отечеством не в счёт! Всё это глубоко безразлично чиновникам от образования! Никто уже не помнит, как многие годы Борис Львович верно служил российскому народному образованию, государству. Бюрократам наплевать на его самоотверженный труд, бесконечные поездки со своими воспитанниками в колхозы, бессонные ночи в трудные для воспитанников времена…
 Помимо огромной учебной (Борис Львович долгие годы работал заведующим дневным отделением колледжа) и воспитательной работы Б.Л. Душацкий успевал и в общественной жизни. Он был председателем профсоюзной организации педагогов колледжа, секретарем комсомольской организации, постоянным членом партбюро, председателем товарищеского суда, внештатным инспектором уголовного розыска и активным народным дружинником!
 За эти дела замечательный педагог неоднократно поощрялся органами Советской власти. В 1985 году ему было присвоено звание  «Преподаватель-методист», у него множество почётных грамот от администрации города и области и даже от министерства народного образования! Советская власть наградила заслуженного педагога медалью «Ветеран труда».
 Но всё это было при Советской власти! При нынешнем руководстве о нём «забыли». Зато мы часто узнаём из печати о присвоении тем или иным, мало известным людям, почётных званий заслуженных работников народного образования. А вот у настоящего педагога Б.Л. Душацкого, имеющего безупречные репутацию и авторитет, несмотря на приближающийся 75-летний юбилей, высоких званий нет! Такое оскорбительное отношение к творческим людям характерно для чиновников от образования! Они открыто бросают вызов народу и общественному мнению, показывая тем самым своё презрение к честным и достойным людям!
 Как не вспомнить по этому поводу бессмертные слова А.С. Грибоедова:
 « Вот те, которые дожили до седин,
  Вот уважать кого должны мы на безлюдье,
  Вот наши строгие ценители и судьи!»
  Я, думаю, политика брянских чиновников вызовет, в конце концов, ответную реакцию населения и вернётся к ним бумерангом: их просто перестанут уважать!
 Со своей же стороны, я хотел бы сказать, что система, в которой торжествуют блат и кумовство, неуважение к заслуженным людям недолговечна. Наступит время и заслуженные люди займут достойное место в нашей истории. И любовь, которую питают к Б.Л. Душацкому его многочисленные ученики и брянцы, пересилит чёрствость и бездушие чиновников, о которых очень скоро все забудут.

06.08. 2012 г.

В ЧЁМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ПРАВО РОССИЯН НА ЖИЛЬЁ?

Согласно Конституции Российской Федерации, все мы, граждане России, имеем право на жильё. Без этого права наша страна не может называться  демократической, и все международные конвенции, связанные с правами человека и подписанные российскими властями, теряют свою силу и значение. Однако выполняются ли чиновниками наша Конституция и международные соглашения?
Прежде всего, следует признать, что права, закреплённые на бумаге, но не осуществляемые в жизни – это пустая фикция!
Если вам будут говорить, что вы – миллионер – и даже запишут это на бумаге, то вы никак миллионером не станете и будете реально тем, кем есть. Так обстоит дело и с нашим конституционным правом на жильё. Все вы прекрасно знаете, как «легко» получить у нас даже самую убогую квартиру! Все законы, касающиеся жилья, предусматривают, чтобы вы были, в самом деле, миллионерами! При нижайшей заработной плате, которую получают большинство россиян, вы не купите и жалкой комнаты в «коммуналке»! Что же касается «ипотеки», которая также закреплена в качестве нашего очередного «права», то опять же к ней могут прибегнуть только либо относительно обеспеченные люди, которых – единицы – либо те, кто не отдаёт отчёта в своих поступках, влезая в пожизненную кабалу!
Что только не делают люди, чтобы добыть себе жильё, «гарантированное» нашими законами! И совершают преступления, и предают родных и близких, и даже гибнут за своё конституционное «право»! Нет необходимости долго думать, чтобы понять, что реально простые россияне не имеют никаких прав на жильё.
Иногда смотришь на какого-нибудь старика, получившего, наконец, в наследство от умерших родителей жалкую хибару и думаешь: «Вот чего достиг на склоне жизни несчастный россиянин, отдававший все свои силы безжалостной родине, не доедавший, не досыпавший, долгие годы не видевший проблеска в своей тяжёлой жизни! К чему теперь ему, больному и несчастному, эта квартира? К тому же вовсе ему не принадлежащая, а являющаяся достоянием российских чиновников!
Большинство наших граждан всю свою жизнь ютятся в «коммуналках» или с престарелыми родителями, не имея реального права на отдельное жильё!
Но вот случилось чудо (только так можно назвать ваше «конституционное право»), и вы стали обладателями отдельной квартиры. Однако в этом случае вы столкнётесь с определёнными трудностями и поймёте, что на деле вы – не владелец жилья, а жалкий квартиросъёмщик!  И «приватизация», которую осуществили на бумаге, тоже оказалась фикцией! Следствием этой «приватизации», объявившей нас «собственниками жилых помещений», явился так называемый Жилищный кодекс РФ от 29 декабря 2004 года № 188-ФЗ.
Давайте рассмотрим, что этот сборник нам «дарует». Итак, в статье 1. Основные начала жилищного законодательства, в п.1 записано: «Жилищное законодательство основывается на необходимости обеспечения органами государственной власти и органами местного самоуправления условий для осуществления  гражданами права на жилище…»
Какие же «условия» созданы чиновниками для осуществления ваших прав? А никаких! Даже больше того, созданы «антиусловия»! Разве можно назвать «правом на жильё» кабальные цены на жилищно-коммунальные услуги, необоснованно возрастающие изо дня в день? Вот захотели поехать на Мальдивы очередные владельцы так называемых «управляющих компаний», и вы будете оплачивать их роскошные поездки! Пожелала какая-нибудь «леди» ЖКХ бриллиантовое ожерелье, и вы будете его оплачивать! Любой денежный вопрос, который касается нынешних владельцев ЖКХ, легко решается за наш счёт с благословения государственных и «муниципальных» чиновников! Известно, что доходы чиновников напрямую связаны с повышением цен на услуги и товары, поскольку их зарплата зависит от поступления налогов в казну! А если цены выше, то выше и налоги! Значит, можно опять повышать в «разы» зарплаты российской бюрократии!
В настоящее время чиновники, вместе с жуликами всех мастей, опутавшими жилищные предприятия, настолько обнаглели, что откровенно залезли в карман даже несчастных пенсионеров, инвалидов и низко оплачиваемых «работяг»! Доходит до того, что пенсионер – старый, больной, измученный жизнью в России человек – вынужден работать, чтобы хотя бы как-то существовать и отдавать всю свою пенсию жадным чиновникам ЖКХ, потерявшим всякий стыд и человеческий облик! Зайдите в любую «контору» так называемой «управляющей компании» и попробуйте поговорить с местными чиновниками. Я не один раз видел, как холёная секретарша насмехалась над пожилыми людьми, пришедшими искать правду и не понимавшими, почему у них изо дня в день растут платежи за тепло, электричество и даже «обслуживание жилья»!
Как-то один старик сказал в сердцах секретарше: – Сколько же вы будете нас мучить и трепать нам нервы?
В ответ молодая красивая девушка откровенно рассмеялась: – А вы, почтенный, пейте успокаивающие таблетки или отправляйтесь в психушку!
Ей было глубоко наплевать на то, что этот несчастный старик в своё время проливал свою кровь в жестокой войне или стоял у станка, ковал оружие возмездия лютым врагам, благодаря чему эта «красотка» может теперь ездить на Канары. Но, слава Богу, ветераны войны сейчас доживают последние дни не так плохо, как люди «среднего возраста» или молодёжь, хотя старые раны и тяжёлые болезни тоже не позволяют им справляться с насилием чиновников ЖКХ!
Вы, конечно, можете писать жалобы на действия руководителей «управляющих компаний» в вышестоящие инстанции. А главными «специалистами» в жилищно-коммунальном хозяйстве являются чиновники разного уровня администраций. Их множество! Начиная с областных «управлений» жилищно-коммунальным хозяйством, «комитетов по тарифам» и кончая местными «муниципальными» чиновниками. Но стоит вам обратиться к ним с запросом, почему вам установили такие цены, вы всегда получите достойную отписку, оправдывающую произвол «управляющих компаний»! Если вы достаточно грамотный человек, то получив такую «писульку», конечно же, поймёте, что эти чиновники заинтересованы не в вашем благополучии, «закрёпленном» законом, а в повышении цен! Кроме того, становится ясно, что при таком положении дел эти чиновники просто не нужны и являются лишь обузой государству!
Вернёмся к рассматриваемому закону. В  той же статье в п. 2 следует такой текст: «Граждане свободны в установлении и реализации своих жилищных прав в силу договора и (или) иных предусмотренных жилищным законодательством оснований»… Вот уж действительно свободны! Почитайте «типовой договор», который «заключают» (а на деле формально подписывают) жильцы с «управляющей компанией». Разве этот документ, придуманный государственными чиновниками, можно назвать договором?! Договор – это, как минимум, двусторонний документ. Когда люди реально договариваются о каких-то взаимовыгодных вещах. А какой же здесь договор? Это – прямой диктат! Как в Советской стране «диалектика прав и обязанностей»! Помню, во время службы в армии наш замполит говорил, что «вы, советские люди, получили бесценный дар наших законодателей – Конституцию, в которой существует диалектика прав и обязанностей! Это значит, что ваши права тесно связаны с обязанностями!» Я по наивности спросил, а в чем же эта взаимосвязь! Бравый идеолог ответил: – Ваши обязанности заключаются в необходимости беспрекословного повиновения указаниям военачальников, а ваши права – в праве…беспрекословно им повиноваться!
Именно такие права предоставляет нам наше жилищное законодательство и заключаемые с жильцами «липовые» договоры. По ним, ваши обязанности – своевременно выплачивать чиновникам ЖКХ любые установленные ими по своему произволу поборы, а ваши права, поскольку существует соответствующая «диалектика», беспрекословно с ними соглашаться и как можно быстрей вносить эти платежи! В договорах не определяются конкретные цены и конкретные даты действия цен (что является основой любого договора), зато «управляющие компании» получают право изменять цены, как им заблагорассудится, что никак не вписывается в понятие «договор»!
Здесь следует сказать несколько слов о наших законодателях и юристах. Неужели они настолько безграмотны, что не замечают подобную ерунду? А может мы все – полные дурачки – если подобное бесправие и беззаконие так вольготно действует на территории страны?! Понимаете, перед вами откровенно чёрное называется белым, и все вы, как ханжи, покорно следуете этому! Вот вам жизненное выражение сказки Андерсена «Новое платье короля»!
Теперь обратимся к п.3 этой же статьи закона: «жилищные права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и законные интересы других граждан».
Так вот где «собака зарыта»! Оказывается, нас могут ограничить в правах на жильё по перечисленным обстоятельствам! А к этим «обстоятельствам» можно отнести «Бог знает что»! Вот нас и «ограничили» для реализации «законных интересов других граждан», то есть чиновников! Очень оригинально! Один пункт той же самой статьи провозглашает право на жильё, другой – его отнимает!
Надо сказать и несколько слов о том, какие мы реальные «владельцы» жилья.
Прежде всего, подумайте, вот вы пришли в магазин и купили какую-то вещь, заплатив определённую сумму. Проходит некоторое время, и к вам в дом является продавец купленной вам вещи, снова требуя за неё деньги! А потом – опять и опять! Возможно ли такое? Думаю, что в нашей стране такое не только возможно, но и есть!
Вспомните так называемую приватизацию! Вы «купили» жильё, но до сих пор платите госчиновникам так называемый «налог на имущество»! Можно понять ситуацию, когда вы обладаете несколькими домами и квартирами… Это, действительно, доходное имущество. Но если вы унаследовали после долгих лет тяжёлого труда и нищенского существования единственную квартиру, в которой прожили почти всю жизнь, то за что же вы платите деньги?! Это не просто упущение законодателей – а пренебрежение к судьбам честных людей! Себя-то они не забывают! Уже давно превзошли по доходам чиновников «буржуазного Запада»!
Надо сказать, что рассматриваемый закон включает в себя и главу 6 - «Общее имущество собственников жилых помещений».  В этой главе на нас свалили ответственность за состояние и эксплуатацию подъездов, лестниц, коммуникаций при подходе к дому, то есть за государственное и муниципальное имущество! Это совсем развязало руки работников ЖКХ! Теперь они будут взимать с вас плату и за освещение в подъездах, а в скором времени и на улицах! А чиновники будут вольготно присваивать выделяемые на это государством деньги!  И поскольку фантазии и аппетиты чиновников велики, а терпение у граждан ещё есть, то скоро вы будете платить уже не за площади занимаемых вами помещений, а за объёмы! Уверен, что будет и так! А лучше даже и за площади, и за объемы! Но это уже «счастливая перспектива»! Пользуясь «успешным» сотрудничеством с законодателями, оставляющими чиновникам ЖКХ лазейки для дальнейших махинаций, коммунальщики ухитряются так трактовать законы, как им это нравится! В этом им помогают бесчисленные юристы, заменившие квалифицированных работников!
Как-то я обратился в «управляющую компанию» с просьбой убрать под окнами нашего дома скамейки, ежедневно осаждаемые приходящими со стороны пьяницами. Рядом с нашим двором много магазинов, продающих алкоголь, и все желающие, выходя оттуда с «покупками», устраивают во дворе попойки. От нецензурной брани, криков, шума драк и скандалов людям, порой, нет возможности нормально отдыхать. Пьяницы ломают деревья, мусорят, открыто и прилюдно справляют нужду. Но «управляющей компании» нет до этого дела. Наша «начальница», которую нам навязали сверху, на моё заявление сказала: «Мы не уберём скамейки, пока не будет коллективного заявления от большинства жителей дома!»
Но ведь я плачу все коммунальные «подати» не коллективно, а лично? Почему я должен подвергаться издевательством за свои деньги? Где же защита «законных интересов других граждан», как о том гласит жилищный закон?
Но на это чиновникам ЖКХ наплевать! Есть зацепка – большинство! И попробуй, найди правду!
На деле же работники ЖКХ, пользуясь «лазейкой» законодательства, имеют право ничего не делать! Когда же им выгодно и есть возможность «насолить» «вонючим интеллигентам» и «жалобщикам», они демонстративно исполняют волю единственного заявителя или группы лиц, окна которых выходят на другую сторону, и устанавливают новые скамейки, создавая во дворах беспорядки и ухудшая жизнь людей!
К этому они всегда готовы!
Таким образом, создаётся возможность не только показать, «что мы что-то делаем» и унизить «жалобщиков», но и поссорить жильцов между собой, что также выгодно и чиновникам, ведь известен лозунг тиранов и мошенников – «Разделяй и властвуй!»
Вернёмся к жилищному закону. В статье 2 вновь чиновникам вменяется в обязанность обеспечивать «защиту прав и законных интересов граждан, приобретающих жилые помещения…».
Обратите внимание, не приобрётших, а «приобретающих»! То есть вас, «владельцев жилых помещений» власти не обязаны защищать даже по закону! А тех, кто приобретает (ведь только так можно понять написанное слово закона) – чиновников и богачей – непременно!
В статье 3 закона «гарантируется» неприкосновенность жилища. Однажды я написал жалобу губернатору о произволе «управляющей компании», заключавшемся в нежелании чиновников ЖКХ предварительно уведомлять жильцов о значительном повышении цен и тарифов на свои услуги. Судя по всему, моя жалоба была рассмотрена и направлена на место. Представители «управляющей компании» немедленно отправились ко мне домой и в моё отсутствие едва не до смерти напугали мою старушку-мать, сотрясая дверь мощными ударами. Правда, дверь они всё-таки не взломали, видимо, помогла упомянутая статья закона… Кстати, чиновники потом объясняли мне, что предварительно опубликовали сообщение о своих запланированных  действиях в какой-то местной газете! Оказывается, закон предоставляет им такое право! Так почему бы не опубликовать своё сообщение в «Вашингтон пост»?
В VIII разделе закона – «Управление многоквартирными домами» – описана самая настоящая Утопия. Закон обязует «собственников помещений многоквартирного дома» «выбрать один из способов управления многоквартирным домом», перечисляя эти способы. Но на деле текст этого закона сможет понять только юрист, да и то, пожалуй, учёный! Реально же у граждан нет никаких возможностей обеспечить его реализацию. А вот «управляющие компании», деятельность которых одобряется законом, могут вполне использовать и используют этот закон в своих интересах. А простые люди уже давно не доверяют ни чиновникам, ни законам и просто боятся устраивать всякого рода собрания для решения вопросов о домоуправлении, понимая, что им от этого станет только хуже.
Я неоднократно беседовал с чиновниками разных уровней по поводу передачи в частные руки государственных жилищно-коммунальных предприятий, то есть создания частных «управляющих компаний», и все они дружно объясняли мне, что это было связано с тем, что «государство было не в силах обеспечить достойный уход за жильём», и что частные лица смогут практично, с пользой для общества наладить правильную эксплуатацию жилья, всевозможные ремонты и своевременную подачу коммунальных услуг!
Но так ли это? Совсем не так!
Нет необходимости рассказывать о том, сколько так называемых «управляющих компаний» совершенно ничего не делают, кроме повышения цен за свои фиктивные услуги и своевременного выкачивания у населения денег!
Из СМИ мы узнаем, что многие компании вообще отправляют все наши выплаченные деньги за рубеж. Например, на Кипр и в страны НАТО (видимо, для финансирования вооружений наших врагов!).
Я думаю, что многие не раз смотрели наши телевизионные передачи, читали многочисленные газеты, сообщавшие о том, как «управляющие компании», «нахапав» денег, куда-то исчезали, оставляя своим преемникам полностью разрушенное хозяйство.
Это уже не частные случаи, а правило! Вновь объявившиеся «хозяева» продолжают их путь. Конечно, они вынуждены прикрывать своих предшественников и делать какие-то элементарные вещи. Ну, это только в том случае, если они рассчитывают на долговременное взимание дани с населения. Но всё это делается неквалифицированно, «дыры» просто «залатываются» и перспектива для «владельцев» жилья весьма печальная.
На опыте работы своих жилищно-коммунальных хозяйств могу привести только негативные примеры. Так, в Бежицком районе Брянска, где проживают родители моей супруги, работники ЖКХ уже два года (!) не могут заменить металлический столбик для сушки белья, сбитый частным автомобилем! Это для них проблема! А что весь двор буквально «затёрт» бесчисленными автомобилями, владельцы которых незаконно разрушают газоны и зелёные насаждения, засоряют воздух парами бензина и оглушают людей ночными гудками клаксонов да сигнализации – это не их дело, а дело полиции! Что подъезды домов почти не убираются! А в жилищно-коммунальном хозяйстве города Сельцо, Брянской области и вовсе убрали уборщиц домов и даже дворников! Вы бы посмотрели на уличную грязь, которая осталась после зимы! Впрочем, молодцы коммунальщики, сумели организовать «коммунистический» субботник! А кто там убирал снежные завалы у дверей домов? Опять же сами жильцы! Ведь они просто не смогли бы выйти на улицу! Спрашивается, в чём же тогда заключается «обслуживание» домов?
Здесь, конечно, можно сослаться и на законодателей, которые ничего не делают для того, чтобы остановить произвол чиновников ЖКХ и откровенно разграничить полномочия полиции и этих недобросовестных людей! Почему при Советской власти коменданты жилых домов следили за порядком во дворах? А нынешние «коммунальщики» избавлены от этой «тяготы»? Под чью дудку пляшут наши законодатели?
Есть в наших жилищных законах еще одна своеобразная «лазейка». Как сообщает пресса, власти готовят сейчас закон, по которому будет заново проведена переоценка имущества и будут определены новые, более высокие налоги на имущество! Вот вам и попытка переоценить купленный вами товар! 
А как же тогда «приватизация»? И в чём же тогда «лазейка» в законодательстве, спросите вы. А вот в чем. Дело в том, что наши чиновники и законодатели, «забыли» одну маленькую, но весьма существенную деталь. Во всем мире существует понятие «амортизация». Это такое положение дел, при котором любые здания с возрастом теряют свою начальную стоимость. В расчёт берётся столетие, и каждый год равняется одному проценту стоимости здания. Например, за тридцать лет эксплуатации здание теряет тридцать процентов стоимости и никак не может стоить дороже!
Но чиновники, не желая это юридически оформить, заявляют, что готовятся осуществлять «переоценку собственности» по «рыночной стоимости», выдавая за таковую свои замыслы и желания. Но все давно уже поняли, какая у нас «рыночная экономика»!
Это, если кратко говорить, экономика цен, основанная не на «воле» рынка, а на «воле» чиновников!
Вот ещё одно подкрепление сказанного. Какое-либо энергетическое предприятие решило вновь «взвинтить» цены. Что вы сможете сделать? В государстве, где существует рыночная экономика, вы обратитесь к другому поставщику энергии, а если нет альтернативы – сможете просто отказаться! Но у нас этого не получится! По существующему законодательству вы должны обязательно выбрать себе энергетическое предприятие, из предлагаемых чиновниками! Так, однажды я хотел расторгнуть договор с «управляющей компанией» уже упомянутого города Сельцо. Но на это мне заявили, что «поскольку у нас нет альтернативного предприятия, вы должны заключить договор с местными органами власти»! А это уже более «крутые» чиновники, цены у которых повыше! Вот вам и «рыночная экономика»! Всё у нас в России навязанное: «приватизация», «образование», «свобода», «рыночная экономика» и даже «здравоохранение» (вспомните знаменитую «диспансеризацию», когда бюджетников насильно загоняли в поликлиники, где над ними просто издевались!). А теперь у нас и навязанная «собственность на жильё», которая обладает единственным признаком собственности – правом на продажу!  А на самом деле, эта собственность – только тяжкая обуза, насмешка над людьми и пожизненное ярмо!
В целом, смысл моей статьи заключается в том, что наши власти совершили большую ошибку (если не преступление!), допустив приватизацию жилищно-коммунального хозяйства. Огульно, не разобравшись в возможных последствиях, основываясь на рекомендациях прозападно настроенного А.Чубайса, решили «приватизировать» всё и вся! А ведь жилищный вопрос – это предмет серьёзной государственной политики, а не дело частных лиц! Вольно или невольно, но нынешние управляющие компании, задавшись целью обогатиться, откровенно разрушают государство, разоряют народ и подрывают доверие населения к властям, то есть совершают тяжкие государственные преступления! И не надо ссылаться на «нехватку средств»! У нас достаточно богатая страна, содержащая бесчисленное множество чиновников, большинство из которых просто паразитируют на государстве! Необходимо произвести массовое сокращение бюрократии и извлечь из этого необходимые для государства средства. И первым самым важным мероприятием в этой области должно стать возвращение государству жилищно-коммунальных хозяйств! Частники не оправдали надежд ни государства, ни общества!

Апрель 2013 г.













С Т А Т Ь И































КОНЕЦ  СТАРОДУБСКОГО  УДЕЛА

Начало XVI века – это время завершения процесса складывания единого русского централизованного государства. Последние уделы – крупнейшим среди которых был стародубский – переживали в это время политический кризис.
В конце XV века после ослабления Литвы в ходе войны с Московской Русью, Стародубское княжество было завоёвано армией Ивана III и по заключении мира (1503) вошло в состав Руси, сохраняя своего удельного князя, собственное войско и относительную самостоятельность. Будучи составной частью юго-западной Руси, Стародубское княжество граничило с другим уделом – Новгород-Северским княжеством – возглавляемым Василием Шемячичем, отношения с которым и определяли политическую жизнь уделов.
Сын великого князя Ивана III Василий, продолжая политику своего отца, несмотря на неограниченную власть и силу, не спешил отнимать у подчинённых князей уделы. Великий князь хотел, чтобы на недавно приобретённых землях существовал своеобразный буфер из вассальных княжеств, нёсших бы всю ответственность за конфликты с польско-литовским государством. В отношениях Москвы с уделами сложилась довольно своеобразная иерархия. Так, например, князья Трубецкие, входившие в состав «слуг» великого князя, занимали промежуточное положение между удельными князьями и князьями, утратившими свои уделы. Князья же Стародубские Семён, а потом его сын Василий занимали «переходное» место между служилыми и удельными князьями и принадлежали к князьям московского дома. С ними великие князья, безусловно, считались. Ещё при жизни Ивана III, находясь под номинальной властью Литвы, они неоднократно приглашались к московскому двору. Так, Василий Мних Стародубский вместе со своим братом Фёдором Хрипуном возглавили конную рать Ивана III во время успешного похода на Казань в 1487 году, принимали они участие и во внутриполитической жизни Москвы.
Когда же к власти пришёл энергичный, но крайне непостоянный Василий III, стародубские князья, как «князья-слуги», стали подвергаться частым опалам, приводившим к постепенному ограничению их власти, когда немилость великого князя проходила… Так, после очередной опалы 8 апреля 1506 года Василий III выдал замуж за В.С. Стародубского сестру своей жены Марью Сабурову, а вскоре – в сентябре 1507 года – он послал стародубские полки под командованием известного воеводы В.Д.Холмского в поход на на Литву.
Но, несмотря на близкую связь с Москвой, удельные князья не были лишены определённого сепаратизма и даже враждовали между собой, посылая в Москву жалобы друг на друга.
Результатом одной из ссор между В.С.Стародубским (владевшим кроме Стародуба городами Почепом, Гомелем, Любечем и Черниговом, которые тогда входили в состав Стародубского княжества) и новгород-северским князем В.Шемячичем (владел, кроме всего, брянским городом Радогощем-Погаром) был донос стародубского князя Василию III о том, что Шемячич якобы «уряжается» переходить на службу польскому королю. Василий III немедленно вызвал Шемячича в Москву, но, не обнаружив ничего серьёзного, снял с него обвинения и отпустил назад.
Впоследствии великий князь был вынужден в 1515 году вызвать обоих враждовавших князей в Москву на переговоры.
Стремление великого князя уладить разногласия между своими вассалами было связано с внезапно осложнившейся внешнеполитической обстановкой: купленные польским золотом вчерашние союзники – крымские татары – стали совершать набеги на русские земли. В 1514 году сильное татарское войско во главе с сыном крымского хана Ахмат-Гиреем вторглось на Стародубщину. Лишь хорошая разведка и упорное сопротивление мужественных стародубцев вынудили врагов уйти. Крымцы этим не ограничились. В грамоте от 12 июля 1515 года крымский хан Мухаммед-Гирей требовал от Василия III передать Крыму восемь северских городов (в том числе Стародуб, Брянск, Почеп, Карачев и Радогощ), что в Москве было расценено как наглость…
Русским ничего не оставалось как крепить оборону. Но делу успешной борьбы со степняками мешала обострившаяся борьба между удельными князьями. Так, во время отсутствия В.С.Стародубского (в связи с упомянутыми «переговорами» 1515 года в Москве) на его земли напал крымский царевич Мухаммед-Гирей, шедший вместе с отрядами киевских (литовских) воевод Андрея Немирова и Остафия Дашкевича. И, хотя взять городов враги не смогли, польские источники сообщают о «громадном полоне», взятом татарами (от 60 до 100 тысяч человек).
Подобное положение дел не могло долго сохраняться. В Москве стали поспешно готовиться к ликвидации Стародубского удела, переставшего выражать общегосударственные интересы.
Эта проблема была довольно скоро решена, так как в 1518 году внезапно скончался князь В.С.Стародубский (вероятно, не без участия великокняжеских людей), и Василий III немедленно распорядился присоединить удел покойного к своим землям.
Так закончило существование Стародубское княжество, для населения которого началась новая жизнь в составе единой Московской Руси.

1981 г.


КРЕСТЬЯНЕ  И  ЦЕРКОВЬ  НА  БРЯНЩИНЕ

Сегодняшние западные политики, анализируя события в нашей стране, произошедшие после Октябрьской революции, пытаются всячески очернить все социалистические преобразования. В первую очередь, они обращают свои взгляды на идеологию, извращают все этапы формирования и становления нового мировоззрения в СССР. Руководствуясь положением, будто атеизм и материализм в СССР не имеют исторических предпосылок, зарубежные советологи стараются затушевать объективный характер стремительного упадка авторитета православной церкви, связанного с тем, что сами религиозные деятели дискредитировали себя и церковь в глазах народа ещё задолго до Октября… Никакие «убедительные» аргументы западных идеологов не в состоянии устоять против фактов. И особенно хорошо процесс атеизации населения России прослеживается как раз перед Октябрьской революцией. Не зря антисоветские пропагандисты закрывают глаза на события тех лет!
Эволюцию взглядов русского крестьянства на церковь можно увидеть на примере столкновения крестьян с церковниками на Брянщине. Рассмотрю некоторые события того времени на основе живых воспоминаний очевидцев, документов государственного архива.
В апреле 1917 года в Севск приехал епископ Макарий (он был одновременно епископом Орловским и Севским). Его прибытие было связано с событиями крайне неприятными для «князя церкви». После проведения обследования он 10 апреля сообщал в Синод: «Поступают сведения, что в некоторых приходах…происходит крайнее сокращение вознаграждений за требы и одновременно возникают требования не давать никакой арендной платы за пользование культовыми предметами…» Здесь же епископ жаловался, что крестьяне самовольно переизбирают церковных старост, а у отставных отбирают деньги и имущество, что многие священники подвергаются оскорблениям и изгоняются из приходов. Макария тревожили и сигналы из других уездов. Так, 30 апреля поступило сообщение о том, что крестьяне деревень Голышино Севского уезда и Алисово Карачевского уезда изгнали церковных старост, а в с. Ревене Трубчевского уезда население изгнало местного священника, и церковь перешла в ведение крестьян. В Брянском уезде жители с позором изгнали священника Митропольского.
В воспоминаниях крестьянина С.В.Савченкова, опубликованных в сборнике «1917 год в деревне» (Москва – Ленинград, 1929 год), рассказывается о событиях в с. Нерадовка Алёшинской волости Брянского уезда: «Попы выступали против захвата крестьянами помещичьих земель и церковной Спасо-Гробовской дачи. Выступил, например, поп Д. Соболев, который эту землю держал на аренде у других брянских попов с целью большой прибыли… Крестьяне не послушались поповской болтовни, а делали своё дело… Землю попов, которые осёдло жили по приходам, мало забирали, что же касается земли церковной, которой были тысячи десятин, то её крестьяне забирали, так как эту землю крестьяне уклали своими трудами и трудовыми рублями, уплачивая попам и монахам аренду за землю».
Инициаторами в деле борьбы с церковниками нередко были возвращавшиеся с фронтов солдаты. Так, смоленским губернским комиссаром было, например, получено заявление от благочинного Севского округа «о чинимых местным населением, под влиянием речей прибывших с фронта солдат, самоуправствах и насилиях над духовенством, которое подвергается издевательствам, аресту и устранению». В конце было сказано, что «церковные земли захватываются, а имущество духовенства расхищается…»
15 мая в Главное управление милиции поступило сообщение из с.Сетного Севского уезда о том, что «прихожане и солдаты запрещают поминать Синод, нарушают службу в церкви и оскорбляют священника».
Солдаты активно выступали и в поддержку требований крестьян. По сообщению газеты «Социал-демократ» № 62 от 23 мая 1917 года две роты резервистов, присланных из Брянска от сухарного завода в Луцкий гарнизон, приняли резолюцию с требованием конфисковать церковные и монастырские богатства, а не взыскивать средства на войну с народа.
Вели борьбу крестьяне и за лесные угодья, принадлежавшие церковникам. Так, в с. Юшино Севского уезда и в с. Долгово Брянского уезда крестьяне запретили причту порубку выделенного когда-то церкви леса. В ответ священники стремились всячески помешать осуществлению земельных захватов, оказывали, порой, вооружённое сопротивление. Многие представители православного духовенства бежали на юг к белогвардейцам, некоторые же, затаив ненависть, игнорировали решения местных Советов, а позднее – и первые декреты Советского правительства.
В январе 1918 года патриарх «всея Руси» Тихон в послании «К чадам православной церкви» сокрушался, что церковное имущество и земля объявлены народным достоянием. Позднее он угрожал анафемой всем участвующим в реализации ленинского декрета «О земле».
В 1918 году «Русские ведомости» в № 13 опубликовали речь известного брянского помещика графа Олсуфьева, который возмущался тем, что русская православная церковь «несвоевременно» начала борьбу с Советской властью.
В ответ Советское правительство проявило решительность и последовательность. В отчёте VIII (Ликвидационного) отдела Народного комиссариата юстиции Всероссийскому съезду Советов было отмечено, что на 1 января 1922 года было закрыто 717 монастырей, у церкви в пользу крестьян изъято около 978 270 гектаров земли, а общая сумма капиталов, изъятых у монастырей, составила около 4 млрд. 278 млн. рублей! Всё это доказывало, каким жестоким эксплуататором трудового народа была православная церковь! Земли и постройки наиболее крупных монастырей передавались в пользование всему народу: их намечалось использовать как дома отдыха, санатории, клубы рабочих.
Так, имущество большого Белобережского монастыря под Брянском было передано местному отделу народного образования.
Мероприятия Советского правительства по экспроприации церковных богатств были легко проведены в жизнь при полной поддержке населения! Это подтверждает объективность краха церковной земельной собственности и идеологической несостоятельностью апологетов современной православной церкви.

Литература.

Емелях Л.И. Крестьяне и церковь накануне Октября. Ленинград. Издательство «Наука», 1976 г.;
Крестьянское движение в 1917 году. Москва, 1927 г.;
1917 год в деревне. Москва - Ленинград, 1929 г.

1982 г.


ПЕРВЫЙ  ДОГОВОР  С  КИТАЕМ

Известно, что цель китайской внешней политики – экспансионизм, утверждение китайского образа жизни (заключающегося в праве китайской элиты управлять обращёнными в рабов подданными!)
Для того чтобы постичь в этом деле истину, необходимо тщательно изучить корни великоханьского национализма, уходящие в глубокую историю. Особенно ярко это можно проследить на первых русско-китайских отношениях. Рассмотрим этот вопрос внимательно.
20 января 1686 года в  кремлёвские покои царевны Софьи был приглашен  Фёдор Головин. Царевна не особенно интересовалось его мнением, но вручила грамоту, которая гласила: «…окольничему и намеснику брянскому Фёдору Алексеевичу Головину ехать в великих и полномочных послех в сибирские городы в Селенгинский острог для договоров и успокоения ссор китайского бугдыхана с присланными для того послы».
26 января посол выехал из Москвы.
Потом будет написано много книг о событиях, связанных с Нерчинскими переговорами. И не только объективных, правдивых по содержанию.  Будут и амбициозные сочинения дальневосточных соседей, оправдывающих экспансионистские планы своих правительств, и западных ученых-политиков, «подогревающих страсти».
Кратко выразил свою точку зрения на этот счёт известный американский историк П.Коллинз: «…китайские послы, эскортируемые многочисленной армией и артиллерией, появились перед воротами Нерчинска и вынудили русского посла Головина заключить договор, по которому Россия отказалась от своих прав на Амурскую страну и навигацию по амурским водам…»
Принижая таким образом роль русского посольства, «легко отказывающегося» якобы от своих земель, историк явно искажает суть дела.
Другую, но не менее тенденциозную точку зрения высказал по этому вопросу историк старого Китая Хэ Цютао: «Сонготу (посол китайцев в Нерчинске – К.С.) утверждал, что Онон, и, следовательно, Нерчинск – это старинное кочевье подвластного нам племени маоминань, а Албазин – старинное место обитания арбаси, людей нашего государства, незаконно захваченное впоследствии. Всё это он подробно объяснил и прямо доказал несправедливость их (русских – К.С.) притязаний; под конец он высказал миролюбивые чувства государя к ним. Тогда Фёдор и другие бывшие с ним люди изъявили полное своё удовольствие и на всё согласились. Вслед за тем принесены были карты их земель, ясно решено дело о границе и дана была взаимная клятва вечного мира и дружбы между двумя государствами».
Тоже странное изложение событий… Русские опять «соглашаются» с первым же предложением «миролюбивого» соседа!
Но оставлю в стороне фальсификаторов истории и постараюсь вглядеться в «дела минувших дней» на основе фактов.
Приамурье – ничейная, почти необитаемая земля – стала объектом колонизации русских вольных поселенцев давно. Еще в середине XVII века ими был основан близ Амура небольшой городок Албазин, который постепенно стал расти. Китайцы почти не приходили в соприкосновение с русскими, и лишь случайное событие привело впоследствии к конфликту.
В декабре 1682 года к Албазину подъехал разведовательный отряд китайцев (манчжур), разыскивавший беглых со своей территории людей. До 1000 всадников обступили городок, но, когда на их требование выдать беглецов жители ответили отказом, они сразу же удалились. Однако в Пекин было немедленно отправлено сообщение о позиции русских.
Уже в январе 1683 года император, правивший под девизом «Сюань Е», приказал готовиться к походу на Амур: запасать пушки, провиант, строить крепости по Амуру. В июне 1684 года китайский император направил губернатору северной провинции Сабсу-цзянцзюню требование вторгнуться на русские земли и скосить все хлеба у Албазина. Но губернатор побоялся это делать.
15 февраля 1685 года император Китая издал указ, в котором обвинял русских в занятии чужих земель и требовал «их немедленно уничтожить». Там же он утверждал, что «война – недоброе деяние и прибегать к ней следует, только когда к этому вынуждают».
Зная, что его слова войдут в историю, китайский император откровенно лицемерил: 10 июня 1685 года цинская армия ворвалась в русское Приамурье, захватила деревни и заимки близ Албазина.
12 июня 1685 года началась осада Албазина. Столкнувшись с неожиданным сопротивлением русских, командующий манчжур Лан Тань направил им послание, в котором говорилось: «Человеколюбие нашего императора безгранично, и он не может примириться с необходимостью дальнейшего кровопролития. Вам приказано возвратиться на ваши прежние земли».
16 июня 1685 года, не имея сил на сопротивление, русские покинули Албазин.
В Пекине ликовали. Император устроил по сему случаю специальный приём для сановников, где заявил со всей прямотой: «Нынешнее дело искоренения русских как будто бы не имеет чрезмерной важности, однако всё, связанное с этим, имеет огромное значение. Русские в течение 30 лет беспокоили районы нашего Хэйлунцзяна и Сунхуанцзяна, и места, захваченные ими, находятся в чрезвычайной близости от мест возникновения нашей династии. Если мы не искореним их, пограничное население не сможет жить спокойно и мирно».
Но напрасно радовались китайские вельможи. Осенью 1685 года в Пекин пришло новое известие: русские возвратились в Албазин.
Тогда разъярённый китайский император решил послать туда большое войско.
Вот такова была ситуация в Приамурье накануне прибытия туда «великого и полномочного посла» Ф.А.Головина. Царевна Софья дала ему указание установить границу с Китаем по Амуру, а если же это не удастся – то до Албазина.
Пока Головин ехал по Сибири, китайцы (7 июля 1686 года) осадили маленький Албазин. Началась героическая оборона городка. Все попытки китайцев, имевших едва ли не десятикратное численное превосходство, ворваться в крепость были напрасны: русские стояли насмерть.
6 сентября 1686 года Головин прибыл в Енисейск. Сюда поступило известие от нерчинского воеводы И.Е.Власова, который писал, что отправил в Албазин небольшое покрепление и провиант. Осада затягивалась.
Ни Головин, ни Власов не предполагали, что китайцы действуют по императорскому указу от апреля 1686 года, в котором предписывалось: «Если вы город Албазин возьмёте, то немедленно идите на город Нерчинск, а когда окончите дело, возвращайтесь в Албазин и, разместив тут войска, перезимуйте».
Поэтому в феврале 1687 года Ф.А.Головин послал воеводе И.Е.Власову в Нерчинск приказ: как только вскроется Амур, отправить в цинский лагерь под Албазином посланника с требованием снять осаду.
В это время китайцы изнемогали от бесплодных атак, в их лагере начался голод. Приезд русского посланника как-то скрашивал позор отступления. Последовал очередной императорский указ: «Белый царь русского государства, соблюдая этикет, говорит о мире и спешно прислал гонцов с просьбой снять осаду Албазина. Мы изначально не имели намерения уничтожить город и должны проявить великодушие…»
Итак, китайцы отвели войска от непокорённого Албазина. Но впереди предстояли долгие, изнурительные переговоры: стороны не хотели уступать просто так.
В сентябре 1687 года Головин получил указ царевны Софьи: в случае несогласия сделать пограничным Албазин, снести городок при условии, что там не будет ни русских, ни китайских поселений.
Около двух лет тянулось «выяснение» дипломатических отношений. После всех тягостных перипетий китайцы подготовили, наконец, посольство. Его главой был назначен влиятельный императорский сановник Санготу.
Оказывая на русских давление, китайцы направили в 1689 году к Нерчинску флотилию из 120 судов и сухопутную армию.
9 августа 1689 года посольство Головина прибыло в Нерчинск.
Несмотря на стоявшие на виду вражеские войска, Ф.А.Головин был непреклонен. Переговоры продолжались до 27 августа 1689 года, а через два дня был подписан первый в истории отношений России с Китаем договор, по которому границей между странами была признана река Аргунь, русские обязались разрушить и покинуть Албазин; было установлено свободное право торговли между купцами двух стран при условии наличия у них «проезжих грамот»; стороны также обязались выдавать перебежчиков и возвращать назад преступников.
Большой дипломатической победой Головина был отказ обсуждать с Санготу вопрос о разграничении русской территории и территории Халхи. Желание китайцев «забронировать» за собой на будущее ничейные земли не было удовлетворено.
И, тем не менее, в Пекине торжествовали. Китайский император заявил придворным: «В этом деле всё было сделано в соответствии с моими желаниями».
С неприкрытым цинизмом прозвучали слова в докладе Госсовета китайскому императору: «Земли, лежащие на северо-востоке на пространстве нескольких тысяч ли и никогда раньше не принадлежавшие Китаю, вошли в состав ваших владений…»
По иному восприняли известие о Нерчинском договоре в Москве. Когда в январе 1691 года Головин прибыл в русскую столицу, ему был устроен обстоятельный и пристрастный допрос. Лишь убедившись в правильности и даже выгодности действий со стороны русского посла, новое правительство Петра I высоко оценило его дипломатические заслуги. Вскоре Ф.А.Головин станет «великим канцлером», любимцем и ближайшим сподвижником царя-реформатора.

Л И Т Е Р А Т У Р А

Е.Л.Беспрозванных. Приамурье в системе русско-китайских отношений. Москва, 1983 г.;
Русско-китайские отношения в XVII веке. Материалы и документы. Т.2, 1686 – 1691. Москва, 1972 г.;
H.E.Salisbary. War between Russia and China. New York. 1969.

1982 г.

БЫЛ ЛИ ЛЕНИН ШПИОНОМ?

Опубликованные летом 1917 года в российских газетах статьи о Ленине потрясли общественность (тогда ещё у нас была общественность!). Основная суть заключалась в следующем:  в марте 1917 года из Швейцарии через Германию (где в это время все русские томились в тюрьмах и лагерях) в специальном поезде выехали  «на родину» большевики.
Через видного ленинского соратника, большевика Парвуса, агента германской разведки, знаменитые революционеры заключили соглашение о развале России, о диверсионных актах по ликвидации русской армии, государства, приведении России в состояние неконкурентной способности по отношению к Германии и создании условий для постепенного превращения России в колонию Германии. Для этого большевикам выделялись десятки миллионов германских марок золотом, продовольствие, товары первой необходимости для подкупа сторонников. В обмен германская разведка обещала большевикам помочь овладеть властью. 
Когда эти  сведения стали достоянием общественности, Временное правительство предложило Ленину оправдаться гласно перед судом. Но тот, несмотря на гарантии безопасности, на суд не явился и сбежал на ст.Разлив, где и скрывался.
В марте 1918 года те сведения, которые почти год назад сообщались в газетах о Ленине, практически подтвердились.
Заключением Брестского мира Ленин фактически отдал Германии всю Украину, Белоруссию, Крым, потопил Черноморский флот. Днепр стал внутренней рекой Рейха! Поехали на Запад вагоны с народным добром. Российская армия больше не существовала.
Выполняя волю своих хозяев, большевики начали компанию массовой травли русского офицерства. Уже в начале 1918 года в Петрограде большевики пригласили многих русских офицеров, не имевших никакого отношения к политике и контрреволюции, на так называемую «перерегистрацию». Когда законопослушные люди явились – их ожидали нечеловеческие муки и зверские убийства, организованные патологическими садистами Лениным и Дзержинским.
Расстрел демонстраций в защиту Учредительного собрания, массовые убийства рабочих в Ярославле, Астрахани и других городах в 1918 году окончательно способствовали развалу государства и началу гражданской войны.
Особенно зверствовали ленинские изверги на Дону. Постановлением ВЦИК донское казачество было объявлено вне закона, затем это положение было распространено на другие регионы.
Почему именно казачество ненавидели большевики?
Дело в том, что казаки были исконной опорой русской государственности, традиций, культуры. Без искоренения этого большевики никак не могли упрочить свою власть.
Здесь творился самый настоящий геноцид! Убивали женщин, стариков, детей, убивали всех, кто мог воспрепятствовать этому! По воспоминаниям самих участников тех убийств, зверства были столь ужасны и циничны, что их просто страшно приводить! Впоследствии факты об этих злодеяниях всячески умалчивались в советской печати, даже знаменитый командарм Миронов, герой гражданской войны, попытавшийся защитить казачество, был убит в большевистской тюрьме в 1921 году.
Так бы и продолжалась вакханалия зверств (в дальнейшем большевики стали убивать людей в тюрьмах, чтобы народ не знал), способствующих развалу России, если бы Антанта не разгромила Германию. По условиям перемирия, немцы должны были оставить все оккупированные территории. Воспользовавшись этим, большевики объявили Брестский мир «гениальным творчеством Ленина», «временным вынужденным шагом» и потом занесли эти выводы во все школьные  учебники, формируя из россиян дурачков! Факты шпионажа и диверсий в пользу Германии стали всячески замалчиваться, а всех связанных с ними постепенно тайно убили.
Но даже и разгом Германии не положил конец преступным связям правящих Россией шпионов-большевиков!
Вопреки Версальскому миру, по которому Германия не имела права создавать свои стратегические вооружённые силы, Ленин предложил в 1920 году создавать Рейхсвер на территории России.
Так, уже в этом году, по Раппальскому соглашению, в районах городов Липецк и Нижний Новгород стали строиться военные базы по созданию германских танковых и авиационных частей. В Поволжье формировались секретные части по химическим вооружениям.
В 1933 году Германия с помощью коммунистического руководства СССР не только полностью восстановила , но и умножила свои вооружённые силы.
Немецкий генерал фон Сект с благодарностью обращался к коммунистическому руководству в Москву за этот дар. А нацистские политики смеялись: мир не знал таких примеров масштабной подготовки армии врага на своей территории!
Теперь-то мир уже хорошо знает суть всей истории. «Ожили» бундесархивы. Стало документально известно, что связной Ленина с германским Генштабом большевик Парвус был платным агентом немецкой разведки! Установлено, что Октябрьский переворот 1917 года обошёлся Германии в 40 миллионов марок, что сразу объяснило парадокс прихода к власти непопулярных экстремистов-большевиков!
Доказано, что уже с 1915 года большевики  совершали акты диверсий против Российского государства, а лично Ленин – акты государственной измены! Поэтому очень печально, что есть у нас ещё люди, которые верят в идеи и политику предателя Отечества.

1992 год.
 

 


С  О  В  Е  Т  С  К  О  -  Г  Е  Р  М  А  Н  С  К  И  Е    О  Т  Н  О  Ш  Е  Н  И  Я    О  Т
Р  А  П  А  Л  Л  Ь  С  К  О  Г  О    М  И  Р  А    Д  О    П  Р  И  Х  О  Д  А
Н  А  Ц  И  С  Т  О  В    К    В  Л  А  С  Т  И  (1922 – 33 гг.)

I. Введение. Особенность и перспектива изучения проблемы.

История советско-германских отношений – особенно их самый ранний этап, охватывающий период от Рапалльского договора (1922 г.) до прихода нацистов к власти в Германии (1933 г.), рассматриваемый в настоящей статье – исключительно интересная, но вместе с тем и очень перспективная для многих исследователей тема. Прежде всего, это связано с крайне слабой изученностью проблемы из-за засекреченности документов, касающихся внешнеполитической деятельности СССР, значительным разнообразием трактовок фактов и событий, недостаточным знанием механизма деятельности большевистского руководства, субъективизмом в оценках поступков исторических лиц со стороны как отдельных мыслителей, так и целых политических партий.  Особенно это хорошо прослеживается при чтении газет, журналов, слушании выступлений различных политиков по телевидению и радио.
Так, например, сторонники коммунистических взглядов, как по крайней мере они себя называют, совершенно некритично относятся к анализу деятельности большевистского руководства, считая поступки видных исторических лиц и, прежде всего, В.И.Ленина и И.В. Сталина полностью оправданными и совершенно правильными.
В другую крайность впадают некоторые публицисты и отдельные граждане, называющие себя демократами, считая, что все поступки лидеров молодого Советского государства были заведомо преступны, корыстны и преследовали якобы только пагубные для России и, прежде всего, русских, замыслы.
Что касается лиц более-менее центристской ориентации, включающих в себя в основном сторонников деятельного, прагматического курса, сгруппировавшихся вокруг нынешнего руководства государством, то они проявляют в отношении к большевистской истории исключительную осторожность, даже, можно сказать, пассивность, что вызывает озабоченность в рядах как левой, так и правой группировок, обвиняющих центристов во враждебных им позициях, и позволяет сделать вывод, что исторические архивы ещё не скоро станут достоянием широкой общественности, и в то же самое время – это настоящая сокровищница из нетронутых первоисточников, ожидающих своего исследователя.
В настоящей статье я постарался, с максимально нейтральных (как я представляю) позиций, рассмотреть некоторые документы, опубликованные в сборнике Ю.Л.Дьякова и Т.С.Бушуевой. Фашистский меч ковался в СССР. Москва, издательство «Советская Россия», 1992 г. 
В настоящей статье, кроме того, использована «История дипломатии». Том III, издательство «Политическая литература», Москва, 1965 год.
В связи с необходимостью получения наиболее полной информации по проблеме, совершенно не освещённой в литературе, я прибегал к изучению статей и выступлений тогдашнего руководителя молодого Советского правительства В.И.Ленина, опубликованных в 5-м издании его полного собрания сочинений.
Следует отметить, что «История дипломатии» ценна для исследователя, прежде всего, обилием фактологического материала, довольно подробным анализом советско-германских отношений и, наконец, односторонней, большевистской трактовкой событий. В этом отношении книга является типичным историческим исследованием советского периода нашей эпохи.
В то же самое время сборник документов Ю.Л.Дьякова и Т.С.Бушуевой, упомянутый мной выше, несмотря на резко критическое вступление, позволяет дать характеристику проблемы советско-германских отношений на основе самостоятельного анализа предлагаемых читателю подлинных документов внешнеполитического архива нашего государства.
Я не преследую цель обязательного разоблачения тех или иных исторических лиц или наоборот, подтверждения их непогрешимости. Цель моей статьи – попытаться на основе документов дать краткий анализ малоизученных аспектов советско-германских отношений, делая упор на рассмотрении вопросов, связанных с военным сотрудничеством держав. Что касается моей концепции на существо рассматриваемой проблемы, то я изначально стою на позиции критической оценки любых крайностей в поступках исторических личностей и поэтому не могу не подтвердить выводов о том, что отношения между Россией и Германией сложились крайне неблагоприятно для Советского государства и народа, способствовали значительному усилению Германии, создали предпосылки для возникновения угрозы германской агрессии против СССР, а затем и кровавого вторжения на территорию нашей родины.
В настоящей статье я попытался проследить пути взаимодействия двух крупных государств – Германии и СССР – от Рапалльского мира до завершения военного сотрудничества, рассмотрев период с 1922 по 1933 годы. Несмотря на временную ограниченность темы, в первом пункте основной части (II) я даю небольшую характеристику Версальскому миру (1919 г.), возможно приведшему к Рапалльскому договору и его негативным для СССР и человечества последствиям, а затем рассматриваю сам Рапалльский договор и его практические результаты.
Во втором пункте этого раздела я пытаюсь проанализировать документы, связанные с военным сотрудничеством двух держав от первых попыток совместной военной деятельности до практического широкомасштабного сотрудничества.
В третьем пункте раздела я попытался описать процесс свёртывания военного сотрудничества сторон как по объективным причинам (практическое воссоздание германской армии и возможность самостоятельной военной деятельности Рейха), так и по субъективным (опасение советского руководства агрессивности курса гитлеровского правительства.
В последнем разделе статьи – Заключении – я подвёл итоги настоящей статьи: сделал определённые выводы, позволяющие дать негативную оценку результатам советско-германского сотрудничества и одновременно предостерёг от скоропалительных и крайних суждений будущих исследователей настоящей проблемы.

II. История внешнеполитического экстремизма.

Рапалльский договор как результат узкокорыстной внешнеполитической деятельности стран Антанты.

По моему мнению, отношения между Советской Россией и Германией в 20-е – 30-е годы XX века следует характеризовать как внешнеполитический экстремизм и не только со стороны большевиков, но и со стороны тогдашнего руководства Германии. Ведь и советские, и немецкие лидеры пошли на взаимное сотрудничество лишь под влиянием версальской системы, то есть таких отношений, которые установили победители – державы Антанты – не только с побеждённой ими Германией, но и с молодым Советским государством. Версальский мир 1919 года, навязанный союзниками немцам, не только ограбил Германию и её народ, отнял часть её территорий и колонии, установил непомерную контрибуцию, но и унизил это государство морально, обвинив его в развязывании Первой мировой войны, лишив его многих суверенных прав и, прежде всего, права иметь свои мощные вооружённые силы. С другой стороны, Советская Россия по воле западных держав оказалась в политической и экономической изоляции. С этой великой страной союзники также обращались как с побеждённым государством, не признавая вклада России, принёсшей наибольшие жертвы на алтарь победы в Первой мировой войне. Мало того, вмешиваясь во внутренние дела молодого Советского государства, страны Антанты активно поддерживали внутреннее сопротивление большевикам, определённым образом помогая белогвардейцам Колчака, Деникина, Юденича и Врангеля, что способствовало расширению масштабов гражданской войны и экономической разрухи в России.
Игнорируя интересы Германии и Советской России, западные державы тем самым сближали позиции этих стран и, в конечном счёте, привели отчаявшиеся и озлоблённые государства в объятия друг друга.
Именно страны бывшей Антанты повинны в экстремизме, который наглядно проявился во внешнеполитической деятельности Советской России и Германии. Ведь представители последних государств усиленно искали пути более цивилизованного выхода из своих трудностей. Это было хорошо видно на Генуэзской и Гаагской конференциях 1922 года, когда представители Советской России и Германии безуспешно пытались добиться от западных стран понимания их трудностей и проблем. Однако в ответ они лишь получили насмешки и более жесткие требования, ставившие под угрозу их государственный суверенитет.
В результате у Германии и Советской России не было иного выхода как подписать договор о мире и сотрудничестве между собой.
«Вступая в переговоры с представителями Германии, советские дипломаты выполняли задачу, поставленную перед ними В.И.Лениным – расколоть единый антисоветский фронт»(1).
Со своей стороны, Германия тоже ставила цель – выйти из политической изоляции и начать пересмотр грабительского Версальского мира.
По Рапалльскому договору от 16 апреля 1922 года (2) Германия и Советская Россия взаимно отказывались от возмещения убытков, понесённых в годы Первой мировой войны, прекращали платежи на содержание военнопленных. Между двумя государствами восстанавливались дипломатические отношения. «Оба правительства согласились применять принцип наибольшего благоприятствования при урегулировании взаимных торговых и хозяйственных отношений и благожелательно идти навстречу обоюдным экономическим потребностям»(3).

1. Военное сотрудничество молодой Советской России с послевоенной Германией.

а) Начало военного сотрудничества.

Рапалльский договор, безусловно, следует рассматривать как дипломатический успех России и Германии, прорвавших, наконец, экономическую изоляцию, в которой они находились. Однако если бы отношения между этими странами ограничились только взаимовыгодными, разумными связями, вряд ли этот договор вызвал бы в будущем негативную оценку и политиков, и историков. К сожалению, уже по окончании Генуэзской конференции большевики давали характеристику договору с чисто идеологических позиций. Так, В.И.Ленин, оценивая деятельность советской делегации в Италии, отмечал: «Действительное равноправие двух систем собственности хотя бы как временное состояние, пока весь мир не отошёл от частной собственности и порождаемых ею экономического хаоса и войн к высшей системе собственности, – дано лишь в Рапалльском договоре»(4).
А идеологические посылки большевиков, к сожалению, всегда подкреплялись реальными делами, а это вело к крайностям (экстремизму). Эти крайности во внешнеполитической деятельности советского руководства в полной мере проявились в военном сотрудничестве Советской России и Германии.
«Следует, однако, отметить, что процесс активного взаимодействия с рейхсвером (5) разворачивался уже после отхода Ленина от полноценной политической деятельности в связи с болезнью»(6).
В.И.Ленин стоял только у истоков военного сотрудничества с Германией. А вот развивали и проводили эту линию в жизнь его видные соратники: Л.Д.Троцкий (7) (8), И.В.Сталин (9), М.В.Фрунзе (10), Ф.Э.Дзержинский, К.Б.Радек (11), Г.В.Чичерин, Л.Б.Красин (12), Н.Н.Крестинский (13), В.В.Куйбышев (14), Э.М.Склянский (15), К.Е.Ворошилов (16), М.Н.Тухачевский (17), А.И.Егоров (18), И.П.Уборевич (19), А.И.Корк (20), И.С.Уншлихт (21), И.Э.Якир (22), Я.А.Берзин (23) и другие (24).
Именно эти фамилии чаще всего встречаются в документах внешнеполитического архива Советского государства.
Вначале военное сотрудничество двух стран ограничивалось лишь установлением контактов на случай конфликта одной из сторон с Польшей, однако постепенно оно обрастало новыми идеями: Россия получала капиталы и техническую помощь, а Германия взамен приобретала совершенно секретные базы на территории России для нелегального производства оружия, танков и самолётов (25).
Для взаимодействия с Красной Армией в германском министерстве обороны ещё к началу 1921 года была создана специальная группа во главе с майором Фишером, однако наиболее активные действия в военной области начались лишь в конце 1923 – начале 1924 года, когда в Москве появилось представительство этой группы, именовавшееся «Московский центр» (26).
«11 августа 1922 года было заключено временное соглашение о сотрудничестве рейхсвера с Красной Армией. Рейхсвер получил право создать на советской территории военные объекты для проведения испытаний техники, накопления тактического опыта и обучения личного состава технических родов войск, которые запретил Германии Версаль. Советская сторона получала ежегодное материальное «вознаграждение» за использование этих объектов немцами и право участия в военно-промышленных испытаниях и разработках»(27).

б) Идея военной кооперации и попытка претворения её в жизнь.

Идея широкой военной кооперации с Германией принадлежала как советским правящим кругам, в частности, Л.Д.Троцкому и И.В.Сталину (28), так и руководству Германии, в частности, главе правительства Г.Штреземану и генерал-полковнику Х.фон Секту, главе рейхсвера (29), однако вплоть до 1923 года ни одна из сторон не уходила дальше принятых ранее решений. Но уже осенью 1923 года «двусторонние переговоры приняли  конкретную форму договоров, в частности, с фирмой «Юнкерс» – о поставке самолётов и постройке на территории СССР авиазавода» (30).
В 1924 году через фирму «Метахим» советской промышленностью был принят заказ на изготовление большого количества артиллерийских снарядов, которые в 1926 году были переданы немцам. Секретные сведения об этом каким-то образом просочились и стали достоянием немецкой социал-демократии, что нанесло большой политический урон советской стороне, ибо последние предали эти факты общественной огласке. Разгневанное руководство ВКП(б) объявило германскую социал-демократию своим врагом (31).

в) Широкомасштабное военное сотрудничество сторон.

Несмотря на определённые внешнеполитические неудачи (протест ряда западных государств), сотрудничество в военной области между Советской Россией и  Германией становится с 1926 года широкомасштабным. В письме видного большевика – посла Советской России в Германии Н.Н.Крестинского – от 1 февраля 1926 года И.В.Сталину выражалось желание организовать более действенное сотрудничество (32).
В марте 1926 года в Берлине состоялись советско-германские переговоры, которые и определили судьбу взаимного военного сотрудничества, приобретшего конкретные, осязаемые черты. Контроль над этим процессом был возложен на председателя ВЧК (ГПУ) Уншлихта (33).
Сотрудничество теперь не сводится только к ознакомлению с военным и техническим опытом сторон и небольшими военными заказами. На территории Советской России создаются военные полигоны для воссоздания боевой мощи рейхсвера. Так, после 1926 года в Липецке была создана авиационная школа для будущих асов «Люфтваффе» (34) (35).
2 октября 1926 года между двумя сторонами был подписан договор о создании высококвалифицированной танковой школы «Кама» для германских сухопутных войск в Казани (36).
Но наиболее засекреченным объектом рейхсвера в СССР являлась школа химической войны. Ею руководил Людвиг фон Зихерер (37). Она располагалась в Самарской области, недалеко от г. Вольска. Эту школу называли в секретной переписке «Томка» (38). Здесь особенно грубо попирались международное право и Версальские соглашения. В «Томке» испытывались методы применения отравляющих веществ в артиллерии, авиации, а также средства и способы дегазации заражённой местности. Надо сказать, что в обмен на предоставление наибольшего благоприятствования для формирования германских вооружённых сил, советские военные руководители получили возможность периодически посещать Германию, знакомиться с немецкими военными достижениями, изучать их военную технику.

3. Свёртывание военного сотрудничества.

Постепенно военное сотрудничество Советской России и Германии подошло к своему пику. В германской лётной школе «Липецк» немцам удалось обучить огромное число специалистов (только 130 одних высококлассных пилотов!) (39).
В танковой школе Казани «Кама» обучили весь цвет танковых войск Германии, включая 30 видных офицеров рейхсвера, среди которых был и знаменитый танковый генерал Гудериан (40).
«Активно велось обучение и прочих немецких офицеров в СССР. В 1931 году в Москве проходили дополнительную подготовку будущие военачальники периода Второй мировой войны: Модель, Горн, Крузе, Файче, Браухич, Кейтель, Манштейн, Кречмер и другие»(41).
Таким образом, накануне прихода нацистов к власти в 1933 году Германия уже имела всё необходимое для развёртывания вооружённых сил на собственной территории.
Получив от большевистского руководства Советской России всё, что ей было нужно, германское руководство начинает постепенно свёртывать военное сотрудничество. Это особенно хорошо видно из документа, написанного немецким генералом Боккельбергом после его поездки в СССР в мае 1931 года (42). Последний открыто утверждает, что дальнейшее сотрудничество Германии с Россией «крайне нежелательно».
И, тем не менее, вплоть до нацистского переворота 1933 года, когда Гитлер и его окружение открыто выступили против «большевизма», сотрудничество, медленно уменьшаясь в объёмах, ёще продолжалось. Когда же Гитлер возглавил Германию, военное сотрудничество развалилось как будто бы неожиданно. По свидетельству видного германского государственного деятеля фон Дирксена, инициатива разрыва исходила от СССР. «Советское военное руководство, – отмечает он, – потребовало, чтобы рейхсвер прекратил осуществление своих мероприятий в России» (43).

III. Заключение. Дорогая цена сотрудничества.

Таким образом, военное сотрудничество между Советской Россией и Германией пришло к своему логическому концу: и та и другая стороны добились определённых успехов. Советский Союз, получая значительную материальную помощь, использовал её для создания собственной оборонной промышленности. Кроме того, новейшие военные технологии, которыми располагала Германия, предоставленные советской стороне, способствовали подъёму технической мощи Советской России. Большую роль в укреплении Красной Армии сыграли и взаимные визиты специалистов обеих стран, ознакомление с боевым опытом друг друга, уставами, учебными и тактическими материалами. Однако, тем не менее, нельзя не увидеть главного: в целом, военное сотрудничество сторон ни к чему хорошему ни тех ни других не привело. По словам германского историка С.Хаффнера, имели место «парадокс за парадоксом: русские пустили немцев в свою страну для того, чтобы те развивали своё оружие и учились овладевать им, затем с его помощью едва не овладели этой страной, а в той обстановке сами немцы оказались учителями своих будущих победителей» (44).
Судя по всему, все эти «парадоксы» случились потому, что и та и другая стороны в своей внешнеполитической (как, впрочем, и во внутренней) деятельности руководствовались не интересами своих стран и народов, а определёнными идеологическими выкладками, цель которых была и у тех и у других одна: мировое господство. И хотя в СССР эта цель звучала несколько завуалировано (большевики утверждали, что они стремятся к мировой революции), по сути своей она мало чем отличалась от открытой империалистической экспансии нацистов (ибо и те и другие вели к господству узкие круги мошенников, а народам готовили полутюремный режим). А, как известно, попытки завоевать весь мир и навязать всему человечеству свою волю, всегда заканчивались как для исторических личностей, так и государств, которые они ввязывали в свои авантюры, печально.
Вот почему советско-германские отношения 20-х – 30-х годов XX века, и особенно военное сотрудничество между двумя государствами, дав сторонам лишь сиюминутный успех, в дальнейшем нанесли им непоправимый ущерб, принеся неисчислимые беды своим народам и поставив их перед угрозой национальных катастроф. Что же касается общечеловеческих ценностей, то эти отношения нанесли прямой удар по принципам гуманности, честности в политике, на долгие годы подорвали доверие народов к двум агрессивным государствам.
Вместе с тем, анализируя случившееся, нельзя не понять, что главными виновниками произошедшей впоследствии трагедии – Второй мировой войны – были Западные державы Европы (Великобритания, Франция с их «вассалами) и, конечно же США – главный провокатор мировых войн и международных конфликтов.

П  Р  И  М  Е  Ч  А  Н  И  Е

1. История дипломатии. Том III, Москва, 1965 г., с.283;
2. Рапалло – небольшой городок в Италии близ Генуи, где размещалась советская делегация во время Генуэзской конференции;
3. История дипломатии, с.284;
4. В.И.Ленин. Проект постановления ВЦИК по отчету советской делегации на Генуэзской конференции. Соч., 5-е издание, том 45, с.193;
5. Рейхсвер (нем.) – «Имперская армия» – название вооруженных сил Германии;
6. Ю.Л.Дьяков, Т.С.Бушуева. Фашистский меч ковался в СССР. Москва. Издательство «Советская Россия», 1992 г., с.12;
7. Л.Д.Троцкий – один из наиболее близких к Ленину, наиболее идеологизированных большевистских деятелей, рьяно рвавшийся воплотить в жизнь курс на всемирную революцию. В 1923 году – член Политбюро ЦК ВКП(б);
8.  См. Ю.Л.Дьяков, сс.58-59;
9. Там же, сс.83-84;
10. М.В.Фрунзе – с декабря 1920 г. по март 1924 г. уполномоченный Революционного военного Совета (РВС) республики на Украине, с 1924 г. – заместитель председателя РВС СССР и наркома по военным и морским делам, начальник штаба РККА.
11. К.Б.Радек – видный деятель большевистской партии, сотрудник ВЧК – НКВД по связям с заграницей.
12. Л.Б.Красин – участник мирных переговоров с Германией в Бресте (декабрь 1917) от большевиков, в 1920 – 1923, 1925 – 1926 годах – посол СССР в Великобритании.
13. Н.Н.Крестинский – в 1921 – 1930 годах – посол СССР в Германии.
14. В.В.Куйбышев – в 1923 – 1926 годах – нарком Рабоче-крестьянской инспекции (РКИ), с 1926 года – председатель ВСНХ, с ноября 1930 года – председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета Народных Комиссаров (СНК) и Совета Труда и Обороны (СТО).
15.Э.М.Склянский – с 1918 по 1924 годы – заместитель председателя РВС. С апреля 1924 года – председатель правления Треста «Моссукно» при ВСНХ.
16. К.Е.Ворошилов – в 1924 – 1925 годах – командующий войсками Московского Военного округа (МВО), 1925 – 1934 годы – нарком по военным и морским делам, председатель РВС СССР.
17. М.Н. Тухачевский – с 1924 года – помощник начальника штаба Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА), с ноября 1925 года по май 1928 года – начальник штаба РККА, с мая 1928 года по июнь 1931 года – командующий Ленинградским военным округом. С 1931 года – заместитель председателя РВС СССР, начальник вооружений РККА.
18. А.И.Егоров – В 1925 – 1926 годах – военный атташе в Китае, с 1927 года – командующий Белорусским военным округом, с 1931 года – начальник штаба РККА.
19. И.П.Уборевич – с 1925 по 1928 годы – командующий Северо-Кавказским военным округом, с 1928 по 1931 годы –  командующий МВО, с 1931 года – командующий Белорусским военным округом, в 1930 – 1931 годах – заместитель председателя РВС СССР, начальник вооружений РККА.
20. А.И.Корк – в 1921 – 1935 годах – помощник командующего вооруженными силами Украины и Крыма, а затем последовательно командовал рядом военных округов: Белорусским, Ленинградским, МВО.
21. И.С.Уншлихт – 1921 – 1923 годы – заместитель председателя ВЧК, в 1923 – 1925 годах – начальник снабжения РККА, в 1925 – 1930 годах – заместитель наркома по военным и морским делам, в 1930 – 1935 годах – заместитель председателя ВСНХ.
22. И.Э. Якир – в 1924 – 1925 годах – начальник Главного Управления военно-учебных заведений РККА. В 1925 – 1937 годах – командующий войсками Киевского военного округа.
23. Я.А.Берзин – в 1925 – 1927 годах – посол СССР в Великобритании.
24. См. Ю.Л.Дьяков, с.12;
25. См. там же, сс. 64 - 67;
26. См. там же, с. 13;
27. Там же, с.15;
28. См. там же, сс. 84 - 90;
29.См. там же, с.17;
30. Там же, с.16;
31. См. там же;
32. См. там же;
33. См. там же, сс. 71 - 76;
34. «Люфтваффе» (нем.) – Военно-воздушные силы.
35.См. Ю.Л.Дьяков, сс. 173 - 176;
36. См. Там же, сс. 177 - 182;
37. См. Там же, с.20;
38. См. Там же, с. 101;
39. См. Там же, с.19;
40. См. Там же, с.20;
41. Там же, с.23;
42. См. там же, сс. 314 - 315;
43. Там же, с.25;
44. Там же, с.21.

1997 г.


ПРОИСХОЖДЕНИЕ  КАРАЧЕВА  И  СУДЬБА  КАРАЧЕСКОГО  УДЕЛА

Традиционно считается, что название небольшого города Карачева, районного центра Брянской области, произошло от тюркских слов «кара чев», переводящихся якобы как «чёрный лес». Но летописное название города – Корачев (1) – и должно было произноситься с ударением на первом слоге. Об этом же свидетельствует и речь коренных старожилов совремённого городка.
И, тем не менее, название города имеет явно тюркское происхождение. Но какой тюркский народ был причастен к этому? Историки и краеведы, знатоки истории Орловской губернии ещё до революции рассматривали эту проблему и находили более приемлемый вариант, чем рассмотренный выше. Т.А. Мартемьянов с уверенностью утверждал, что слово «карачев» хазарского происхождения (2). Анализ некоторых, дошедших до нас слов из хазарского языка, позволяет согласиться с этим. Наиболее удобным применительно к Карачеву является хазарское слово «корачи», означающее «приближённый», «поверенный», «наместник», «представитель власти».
Если учитывать, что согласно «Повести временных лет» ряд восточнославянских племён, включая вятичей, на земле которых и располагался Карачев, платили дань хазарам, то термин «корачев» приобретает новый смысл – «город корачи», «ставка сборщика дани». Под 859 г. в летописи сообщается: «А козари имаху на полянех, и на северех, и на вятичех, имаху по беле и веверице от дыма» (3).
Летописи фиксируют и факт уплаты дани хазарам в IX веке. Согласно «Повести временных лет», когда киевский князь Святослав Игоревич во время похода на Оку и Волгу в 964 г. встретил в лесах вятичей и спросил их, кому они платят дань, те ответили: «Козаром по щелягу от рала даём», то есть дань к тому времени уже равнялась серебряной монете. В 965 г. Святослав, по сообщению той же летописи, разгромил хазарское государство (4). Судя по дальнейшей кровопролитной борьбе и длительной эпохе покорения киевскими князьями и их потомками вятичских земель, славяне восприняли перемены враждебно. Некоторые пункты сбора хазарской дани, вероятно, использовались киевскими князьями либо по прямому назначению, либо как укреплённые городки. Можно предположить, что Карачев сохранил своё значение как пункт закрепления влияния Киева в вятичских землях.
Вначале Карачев являлся центром особого округа – Лесной земли. Ряд историков относят создание его ко времени вхождения Карачева в состав Черниговского княжества в начале 60-х годов XI века (5). Однако, судя по летописным сведениям, Карачев в это время принадлежал Киеву. Когда в 1146 – 1147 гг. разгорелась междоусобная война, черниговский князь Изяслав Давыдович посылал своих людей в Карачев уговаривать горожан не принимать новгород-северского князя Святослава Олеговича. В свою очередь, и последний искал поддержки в Карачеве, но, не получив её, разорил город (6).
Карачев продолжал оставаться киевским городом и в 1185 г., когда туда прибыл, как в своё владение, великий князь Святослав Всеволодович. Именно на обратном пути из Карачева, как сообщает летопись, он узнал о разгроме русских полков, ведомых известным по «Слову о полку Игореве» Игорем Святославовичем, половцами, и «залился слезами» (7). В этом же летописном сообщении Карачев называется вятичским городом.
Лишь в первой половине XIII в., накануне вторжения монголо-татар, когда Киев окончательно утратил свою централизующую функцию, Карачев вошёл в состав Великого княжества Черниговского. На р. Калке в 1223 г. в битве с татарами погибли многие русские князья, в том числе черниговский и козельский. Новый черниговский князь Михаил Всеволодович объединил уделы погибших, не оставивших наследников князей, в единую волость – «Вятичскую землю» – совпадавшую с местами проживания вятичских племён, с центром в Карачеве. А в 1246 г. эта земля была превращена в удельное княжество, когда Михаил Черниговский, отъезжая в Орду, распределил земли Черниговщины между своими сыновьями. Карачевский удел достался его сыну Мстиславу (8).
Судя по литовско-польским источникам (9), Карачевское княжество состояло из четырёх крупных, порой не связанных между собой территориально, «концов»: карачевского, звенигородского, козельского и елецкого, и как незавидное досталось оно не самому старшему сыну Михаила. Да к тому же его ещё надо было покорить. Правда, молодому князю Мстиславу в какой-то мере помогли татары, сокрушившие во время вторжения в 1238 – 1239 гг. на Русь многие воинственные вятичские роды. Да и последующие угрозы со стороны воинственных степняков способствовали консолидации земель княжества под властью Карачева, который от татар не пострадал. Первый карачевский князь Мстислав почти не общался со своими соседями и братьями, не участвовал в княжеских междоусобицах.
С 1246 г. удел платил Орде «выход» мехами, хотя и не напрямую, а через черниговского князя Андрея Всеволодовича, который после гибели старшего брата Михаила получил от татар ярлык на княжение (10). После 1261 г., когда черниговский «стол» перешёл к Роману Михайловичу, и тот сделал Брянск «столицей» Черниговских земель, дань отвозилась туда. Только после установления в Брянске «смоленского» правления в 90-е годы XIII в. Карачев сносился с Ордой самостоятельно.
Из потомства Мстислава Карачевского выжили трое его сыновей – Святослав-Пантелей, Тит и Адриан (Андрей). Умирая в начале 1290-х годов, князь Мстислав передал власть старшему сыну Святославу-Пантелею. Между старшим сыном и двумя другими последовавшими сыновьями была существенная разница в возрасте. К моменту смерти отца Святославу-Пантелею было, видимо, около пятидесяти лет. Тит и Адриан (Андрей) действовали заодно в карачевской усобице 1339 года. А Тит Мстиславович даже упомянут в летописи под 1364 г., как участник сражения с татарами. Оба, видимо, родились от второго, позднего, брака Мстислава где-то незадолго до его смерти. По завещанию Мстислава братья Тит и Адриан (Андрей) получили: первый – Козельский удел, а второй – Звенигород и Елец.
Первые годы правления Святослава-Пантелея были спокойными, и братья между собой ладили. Но в 1309 г. Святослав Карачевский ввязался в заговор с князем Святославом Глебовичем Смоленским и недовольной брянским князем Василием боярской верхушкой. Совместно им удалось захватить Брянск и объявить брянским князем Святослава Смоленского. Василий Брянский сумел вовремя сбежать в Орду под защиту хана Тохтэ (11). Последний помог ему, и князь Василий Брянский с татарским войском подошёл 2 апреля 1310 г. к Брянску, разгромил неподдержанного жителями Святослава Глебовича, который погиб в сражении, и занял свой город (12). 
Позднее князь Василий повёл татар и свою дружину на Карачев, и в результате этого похода князь Святослав-Пантелей был убит, а татары ушли в Орду. После их ухода карачевские бояре провозгласили своим князем единственного сына покойного князя Святослава-Пантелея – Василия. К моменту гибели отца Василию Пантелеевичу было уже не менее сорока лет. Он был старше по возрасту, чем его дяди – Тит и Адриан (Андрей), отношение которых к племяннику было весьма сложным и постепенно переросло в открытую вражду. К лету 1339 г.  в Карачевском княжестве разгорелась усобица. Василий Пантелеевич, узнав, что зачинщиком ссоры был его дядя Адриан (Андрей), зарубил его прилюдно мечом 23 июля 1339 года в Козельске. Это злодеяние, потрясшее современников, отразилось в летописях (13).
 Правление Василия Пантелеевича после случившегося продолжалось недолго: он скончался в начале 40-х годов XIV в., не оставив после себя потомства. Все земли Карачевского княжества перешли в руки Тита Мстиславовича и его потомков. Тит не поехал в Карачев, а отдал город и удел своему старшему сыну Святославу. Его сын Иван получил Звенигород и Елец. Произошел фактический распад Карачевского княжества на уделы. Даже номинально центром княжества теперь стал Козельск, где проживал глава семейства.
Тит Козельский вёл активную внешнюю политику, был властным и воинственным правителем. Женив сына Ивана на дочери князя Олега Рязанского Агриппине, он вступил в союз с Рязанским княжеством. В 1364 г. Тит Мстиславович, помогая союзнику, участвовал в битве с татарами под Шишевским лесом, в которой был наголову разбит ордынский полководец Тагай (14). В 1377 г. старший сын князя Тита Святослав женился на Феодоре – дочери великого князя литовского Ольгерда.
К концу правления Тита Мстиславовича Карачевское княжество окончательно развалилось. Наследник Козельска Иван Титович даже не пытался удерживать Звенигородский удел – он вскоре отошёл к Московскому княжеству. А сын Ивана от рязанской княжны Юрий, получив в удел Елец, подпал под влияние своего тестя – рязанского князя Олега. В 1395 г. Олег Рязанский вместе со своими союзниками, в числе которых были козельский и елецкий князья, ходили на Литву (15).
В 1401 г. козельский князь ходил вместе с рязанцами на Смоленск, добившись восстановления там власти князя Юрия Святославовича (16). Но уже к началу 1402 г. Юрий Иванович, унаследовавший после смерти отца Козельск, стал служить Москве, а Козельский удел вошёл в состав Московского княжества и был отдан «в кормление» князю Владимиру Андреевичу Серпуховскому. Князь Юрий Козельский в 1408 г. был московским воеводой в Ржеве (17).
Женитьба князя Святослава Титовича на литовской княжне привела к усилению влияния Литвы на Карачевский удел. Теперь литовцы рассматривали всех потомков карачевских князей как своих родичей, обязанных служить Литве. И сын Святослава Титовича Мстислав, и его внук Иван Мстиславович, получивший в удел карачевский городок Хотетов, служили в литовском войске. После смерти Святослава Титовича и его жены Феодоры литовцы потребовали в качестве наследства Карачев.
К тому времени из карачевских князей в живых оставался лишь Михаил Иванович, сын Ивана Мстиславовича (18). Заняв в 1396 году Карачев, литовцы оставили ему лишь Хотетов. Михаил Хотетовский смирился с потерей родового гнезда и ещё некоторое время служил в войске великого князя Литовского. Однако когда литовцы стали притеснять русских и насильственно навязывать им католичество, последний карачевский князь ушёл в 1408 г. с группой знатных русских людей на службу московскому князю. В ответ на это войска великого князя литовского Витовта заняли в том же году все карачевские земли. При этом Карачев был объявлен владением самого Витовта (19).
Так распалось и прекратило свое существование Карачевское княжество, а потомки его князей стали служилой знатью великих московских князей – родоначальниками князей Болховских, Горчаковых, Елецких, Козельских, Мосальских, Перемышльских, Хотетовских (20).

Примечания

1. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), т. 28, с. 28;
2. Труды Орловской учёной архивной комиссии за 1904 и 1905 годы. Карачевский удел. Сборник. Орёл. 1906;
3. Повесть временных лет. Т. 1. М.Л. 1950, с. 18;
4. Изборник. М. 1969, с. 48;
5. Труды Тульской археологической экспедиции. Верховские княжества XIII – сер. XVI вв. Тула. 1995, с. 27;
6. ПСРЛ. т. 2, сс. 336-338;
7. Там же;
8. Там же, т. 28, с. 215;
9. Kuczynsky S.M. Ziemie czernihowsko – siewierskie pod rzgdami Litwy. Warszava. 1960;
10. Карамзин Н.М. История государства Российского. тт. IV-VI. Тула. 1990. с. 42; Соловьёв С.М. Соч. Кн. 2, т. 3-4. М. 1988, с. 185;
11. ПСРЛ. т. 10, с. 177;
12. Там же; ПСРЛ. т. 30, сс. 101-102; Соловьев С.М. Ук.соч., сс. 238-239;
13. ПСРЛ. т. 15, столбец 422;
14. ПСРЛ. т. 10, с. 233;
15. Труды Тульской археологической экспедиции, сс. 36, 38;
16. ПСРЛ. т. 11-12.сс. 185-186;
17. Труды Тульской археологической экспедиции, сс. 38, 39;
18. Труды Орловской учёной архивной комиссии.
19. Труды Тульской археологической экспедиции. с.39;
20. Труды Орловской учёной архивной комиссии.

Журнал «Вопросы истории», № 6, 2004 г.


НАЧАЛО   ИСТФАКА   ГЛАЗАМИ   СТУДЕНТА   ПЕРВОГО   НАБОРА

Исторический факультет зародился в недрах факультета иностранных языков – самого именитого и укомплектованного наилучшими преподавательскими кадрами.
Известно, сколь низок уровень подготовки школьников по иностранным языкам в нашей стране! Эта «традиция», обусловленная отвратительной программно-методической системой, лишённой практической направленности, увы, сохраняется и по сей день!
Однако качество преподавания иностранных языков в Брянском пединституте резко контрастировало с тем, что подавалось в школе, поэтому поступившие на инъяз вчерашние школьники это сразу же чувствовали и либо испытывали значительные трудности, либо, наоборот, заряжались энергией и с охотой учились.
Так случилось и с нами, поступившими летом 1976 года на впервые созданное историческое отделение факультета иностранных языков. Не преувеличивая, скажу, что на это отделение тогда были приняты довольно эрудированные, начитанные, любившие историю студенты. Всего нас было тогда 50 человек.
В народе бытует такая обывательская мысль, что историки – это непременно люди, хватающие с неба звёзды, имеющие интересную, полную развлечений жизнь, не знающие тяжёлого труда и, естественно, получающие солидную заработную плату. В погоне за праздной, полной романтики и благополучия жизнью многие молодые люди, поддавшись обывательской молве, устремились на историческое отделение, создав ажиотаж и огромный конкурс.
К чести тогдашней приёмной комиссии, на наше отделение поступило немного случайных людей, и в 1981 году историческое отделение окончили более 43 человек. В большинстве своём, наши ребята очень любили историческую науку, к учёбе относились серьёзно, однако все тяготы исходили в основном, от английского языка.
Дело в том, что факультет иностранных языков первоначально диктовал свою волю, и преподаванию истории  уделялось меньше внимания. Большая загруженность филологическими дисциплинами в какой-то мере усложняла процесс обучения. Доходило, порой, до того, что наиболее трудолюбивые, усердные и педантичные студенты, строго выполняя указания преподавателей, не всегда имели время на подготовку к занятиям по историческим дисциплинам.
Не забуду, например, старосту нашего курса В.А.Гикова, который однажды даже прослезился, просидев за учебниками английского языка и не успев подготовиться к практическим занятиям по истории древнего мира.
Мучились таким же образом и ребята, изучавшие в школе немецкий язык: А.Ю.Атапин, Г.Я.Ушеров и другие.
Были же и такие, кто со скептицизмом относились к иностранному языку. Особенно беспечным и беззаботным был С.В.Платонов, который даже насмехался над прилежными товарищами. – Что вы мучаетесь? – говорил он, улыбаясь, Гикову и Ушерову. – Кому ваш английский нужен? Мы же все – невыездные! Лучше бы Брежнева почитали! – И, высунув язык, выпучив глаза, он декламировал переработанную им известную советскую песню:
« Нам Брежнев строить и жить помогает,
Он нас, как друг, и зовет и ведёт!
И тот, кто с Брежневым вместе шагает,
Тот никогда и нигде не пропадёт!»
Примером беззаботности и удали в ту пору в нашем институте являлся ещё один студент нашего факультета, но чисто иностранного отделения, Ю.Г.Болтушный. Последнего трудно было отделить от студентов-историков, поскольку он проживал вместе с ними в общежитии, дружил с нами, принимал участие в общих застольях и даже загородных поездках.
Болтушный, оправдывая свою фамилию, был отчаянным балагуром, весельчаком и неутомимым гулякой. Рослый, красивый и весёлый, он был симпатичен девушкам, легко входил с ними в контакт и почти всегда одерживал победы, меняя подруг едва ли не ежедневно. Его жизнелюбие, беззаботность и невероятная сексуальная мощь, о которой ходили легенды, вызывали невольное уважение. Георгич – так прозвали его на факультете. Влияние Георгича было настолько велико, что, порой, глядя на его беззаботную жизнь, прочие студенты начинали подражать ему, подленивались, «попивали винцо» и погуливали. Как правило, заканчивалось всё это не всегда счастливо.
Так, ещё на первом курсе один наш студент, приняв участие в попойке и пытаясь ни в чём не уступать Георгичу, попал в медвытрезвитель и едва не «вылетел» из института.
Был и ещё один неприятный эпизод студенческой жизни, связанный с «весёлостью» Георгича. Однажды студенты, проживавшие в общежитии, устроили вечернее застолье, в котором принимали участие почти все историки – обитатели общежития. Пришли туда и студенты-брянцы. Хорошо подвыпив, молодые люди вдоволь повеселились, а затем стали искать дополнительные источники развлечения.
На стене комнаты, где проживали А.Ю.Атапин, Ю.Д.Ковшуро и Ю.Г.Болтушный, висел портрет Л.И.Брежнева, унизанного орденами. Кто-то, будучи навеселе, подошёл к изображению вождя и подрисовал ему усы. Я, увидев таковое, извлёк из кармана авторучку и подрисовал выдающемуся политику бороду, а подружки Георгича – украсили портрет веснушками.
Так бы всё и прошло, если бы не Георгич. Вместо того чтобы убрать испорченный портрет и «замять» случившееся, Юра взял его себе, отправился с ним на факультет и стал всем показывать. Дело завершилось скандалом. Каким-то образом о произошедшем узнали комсомольские руководители института, дело раздули до уровня «государственной измены», нашим студентам пришлось претерпеть немало неприятностей, и лишь благодаря тому, что Болтушный, привлечённый к ответственности вузовской инквизицией (многие из состава которой ныне – видные борцы против коммунизма и ненавистники Брежнева), никого из соучастников «изуродования портрета» не выдал и всю вину взял на себя, дело развития не получило. Самого Болтушного исключили из комсомола и, хотя временно оставили в числе студентов, он вскоре сам ушёл на заочное отделение в смоленский вуз.
Надо сказать, что Георгич, несмотря на бьющую ключом энергию, был примером далеко не для всех. На факультете обучались и другие достаточно энергичные, решительные и по-своему обаятельные ребята.
Так, староста курса Гиков, несмотря на кажущиеся мягкотелость и чрезмерную доброту, был человеком сильным и самостоятельным. К Георгичу он относился снисходительно, в чём-то его уважал, но на беззаботные трюки, ему в подражание, никогда не шёл. Гиков был очень умён и обходителен, частенько выручал попавших впросак товарищей. Не раз его советы позволяли исправлять довольно серьёзные житейские ошибки. В контраст Георгичу он был спокоен, доброжелателен и практичен. Таковым же был и другой наш студент – Ковшуро – который не в пример горячему и энергичному Атапину, не заряжался неуёмной энергией своего соседа по койке – Георгича – и даже умел иногда словом охладить его пыл.
Особо хотелось бы отметить студента-историка нашего курса С.А. Кокотова. Он обладал, пожалуй, наибольшими достоинствами: был сдержан, деловит, умел и пошутить, и поспорить, но в крайности не впадал никогда. Хорошо атлетически сложенный, рослый, Сергей мог порой подкрепить свои слова и прочими, наиболее излюбленными народом, аргументами, словом, за себя постоять он умел! К Георгичу он относился с добродушным скептицизмом: улыбался, когда узнавал об очередных его приключениях, или даже посмеивался. Надо сказать, что он, как и Гиков, обладал хорошими властными и деловыми способностями. Так, однажды он помог мне в весьма неприятной истории.
Летом 1978 года мы, будучи студентами-третьекурсниками, поехали на археологическую практику в Новгород, приняв таким образом участие в крупнейшей археологической экспедиции, возглавляемой академиком В.Л.Яниным.
В первый же день приезда в древний город наши студенты не удержались и, поселившись в местной школе, устроили застолье. Нельзя сказать, что это была попойка, поскольку все были, в соответствии с брянскими привычками, «в норме», хотя многие захмелели не столько от напитков, сколько от дорожной усталости.
Буквально через час после того как пиршество завершилось в школу приехали студенты-москвичи, принимавшие участие в экспедиции. К сожалению, студенты МГУ и МГПИ повели себя в этот первый день не совсем дружественно, можно сказать, грубо и заносчиво, и каким-то образом случилась драка. Закончилась она не в пользу москвичей, и последние отправились к руководству экспедиции с жалобами.
В центре событий оказался я, поскольку в процессе потасовки уронил очки и, рассвирепев, расправился с обидчиками, получив от них, в свою очередь, синяки и шишки, отчетливо проявившиеся на лице. Увидев меня, украшенного не совсем подобающими атрибутами, а также выслушав перед этим своих московских студентов-жалобщиков, помощник главы экспедиции профессор А.С.Хорошев страшно разгневался.
– Как я вижу, вы приехали сюда не на практику, – сказал он в сердцах, – но пьянствовать и избивать наших ребят! Убирайтесь же отсюда!
Если бы не Гиков, командир нашего отряда, и Кокотов, комиссар, дело наше закончилось бы печально и бесславно… Но они проявили себя в этой трудной ситуации как люди уверенные и достойные. Ни один из них не показал вида, что принимал участие в застолье! Эти ребята умели держать себя в руках! Они спокойно, аргументировано объяснили Александру Степановичу, что коллективной попойки не было, что почти все ребята трезвы, однако ссора с москвичами возникла по недоразумению и была связана с заносчивостью и задиристостью самих пострадавших.
Их убедительные речи, высокий интеллектуальный уровень произвели благоприятное впечатление на московского учёного.
– Слава Богу, что моё первое впечатление не оправдалось, – сказал он, выслушав ребят. – Вижу, что и наши студенты далеко не ангелы. Однако надо бы кого-то за случившееся наказать! Зачинщик не должен уйти от возмездия! – И он вперил свой суровый взгляд в меня. – Этому студенту здесь места нет! Пускай он уезжает!
Я вышел вперёд и хотел возразить, но Гиков быстро подошёл ко мне и тихо сказал: – Подожди до завтра, проспись, а там пойдём к Янину!
Наутро состоялось моё первое знакомство с известным учёным. В кабинете В.Л. Янина сидели мы трое: я, Володя Гиков и Сергей Кокотов.
Валентин Лаврентьевич был вначале раздражён и требовал сурового для меня наказания. Однако в процессе беседы он всё более смягчался и, наконец, улыбнулся. – Так сколько же ты выпил, Костя? –- спросил вдруг он насмешливо.
– Стакан вина, – пробормотал я.
– Всего-то? – вскинул брови профессор. – Неужели молодой здоровый парень от этого захмелеет?
– Говори всё, как есть! – громко сказал Сергей, почувствовав общую разрядку.
– Нечего скрывать! – деланно возмутился Володя.
– Честно говоря, не помню, – сказал я откровенно.
– Ну, тогда ладно, – кивнул головой Янин, – будем считать всё это недоразумением! Но смотри: до самого отвала – ни-ни! Этот разговор у нас будет последним.
В этот вечер мы, обрадованные благополучным исходом, приняли приглашение москвичей сыграть с ними в футбол и, разгневанные на злополучную жалобу, начисто их обыграли – 7:3! Москвичи, большинство из которых считались известными футболистами и спортсменами, были так потрясены, что до самого конца экспедиции уважительно и дружески к нам относились.
Надо сказать, что наши студенты очень хорошо смотрелись на общем фоне отечественного студенчества. Мы ни в чём не уступали студентам из других вузов и городов, включая Москву: ни в знаниях, ни в спорте, ни в потасовках, ни в увеселениях!   
С большим успехом и даже триумфом ездили наши ребята на межвузовские научные конференции.
Так, в 1978 году мы приняли участие в известной археологической конференции «РАСК-78» в Чернигове, где были не только докладчиками, но и лауреатами. А выступление нашего студента А.И.Тимко было встречено овацией!
В 1979 году мы также хорошо выступили на студенческой конференции в Смоленском пединституте, достойно представляли свой институт и факультет в нескольких археологических экспедициях на севере страны и в Причерноморье. Мне ещё раз, в 1980 году, довелось поработать в новгородской археологической экспедиции, где я пребывал уже в качестве командира отряда (комиссаром был О.В.Щербаков). В той экспедиции наши студенты особенно отличились, обнаружив несколько берестяных грамот, а лучшей среди них была студентка-второкурсница С.А.Никулина, которую отдельно хвалил и отмечал за старательность сам В.Л.Янин.
Случались с нашими студентами и приключения, и происшествия, но следует отметить, что ребята умели достойно выходить из трудностей! Словом, наш первый набор, положивший начало историческому факультету, был одним из самых сильных в институте и, возможно, самых трудных!
Хотелось бы сказать и несколько тёплых слов по адресу наших девушек. На фоне наших энергичных и сильных ребят они, казалось, выглядели незаметно. Однако, на самом деле, это были интеллектуальные, трудолюбивые, добродушные и достаточно сильные девушки. Они так же, как и парни, могли за себя постоять! Не забуду, как в своё время, обиженная упомянутым ниже преподавателем истории средних веков Александром Ивановичем, скромная, застенчивая девушка, Наташа Левкова, чуть ли не «послала подальше» несостоявшегося лектора! Достаточно самостоятельны были и Люда Исакова, и Лариса Чуркова, и многие другие…
Девушки тоже играли большую роль в студенческой жизни, принимали активное участие в работе студенческого научного общества, общественной жизни факультета и института.
Вспоминая прошлое, анализируя события нашей студенческой жизни, я теперь с сочувствием вспоминаю наших преподавателей-наставников, которые, увы, немало натерпелись от нас! А преподаватели нашего факультета были люди уникальные!
В первую очередь, хотелось бы отметить Юрия Борисовича Колосова, который был в то время заведующим кафедрой истории. Я никогда не забуду свой первый день в институте и первую лекцию по отечественной истории. Вел её Юрий Борисович. Я тогда сидел на первой парте вместе с Сашей Тимко. Юрий Борисович вошёл в аудиторию своей неспешной, прихрамывающей походкой и после приветствия приступил к делу. Он говорил спокойно, с улыбкой, слегка жестикулируя рукой. Речь его была плавной, уверенной, воспринималась аудиторией с интересом: это был настоящий, профессиональный историк, человек, преданный нашей любимой науке!
Благодаря своим заслугам и высокому положению, Юрий Борисович был непререкаемым авторитетом. Именно он является основателем исторического факультета. Но, несмотря на своё положение, он никогда не позволял себе быть высокомерным или тщеславным: запросто мог остановиться и побеседовать с любым из нас, доброжелательно и даже дружески; знал по именам весь наш курс и, если замечал, что кто-либо отвлекался на занятии, обычно говорил: – Что вы там, галерка? Ну-ка, Алексей, успокойся! А ты, Костя, что там за портфелями засел? Повнимательней, молодые люди!
Впрочем, такие реплики были редки, потому как его занятия проходили спокойно и серьёзно. На всю жизнь запомнил я множество афоризмов, цитат, интересных фраз, включая архаичные, сугубо исторические, которые широко использовал Юрий Борисович в своих лекциях и беседах. До сих пор, описывая русских князей, я вкладываю эти слова в уста своих героев, а сам Юрий Борисович представляется мне могучим русским князем. Когда я работал над образом князя Михаила Черниговского, мне явственно виделся доброжелательный, голубоглазый, с седыми, аккуратно причёсанными волосами Юрий Борисович. Трудно забыть и шутки, которые он отпускал в процессе работы! Как-то он произнёс, по-моему, во время изложения материала по монголо-татарскому вторжению на русские земли, что-то вроде того, что-де «монголы обязали русских выплачивать в Орду изрядную мзду»… Но произнёс он эту фразу так сочно, завершив долгое рассуждение взмахом руки, что студенты не удержались от дружного смеха… Засмеялся и сам Юрий Борисович, весело глядя на нас. Потом эта фраза стала излюбленным афоризмом наших студентов.
Следовало бы сказать, что Ю.Б.Колосов, несмотря на доброжелательность и юмор, умел проявить и строгость. Однако по отношению к студентам это ограничивалось лишь устными порицаниями, как правило, сразу же, если он замечал леность или незнание. Но строгий к самому себе, Юрий Борисович, был очень строг к преподавателям! Особенно, если случались ляпсусы!
Как-то в середине семестра от нас ушёл преподаватель истории средних веков – Тоцкий. Его пригласили в другой вуз, и мы едва не остались без знающего предмет специалиста. Но Юрий Борисович этого допустить не мог и, не желая оголять расписание, принял на работу отставного военного – Александра Ивановича Аксёнова. Последний заочно закончил исторический факультет какого-то пединститута и убедил нашего заведующего кафедрой истории в своей высокой компетенции. Впрочем, Александр Иванович и сам так считал. Однако на деле он, конечно, историю преподавать не мог. Придя из армии с привычками и выражениями профессионального воина, он внёс в студенческую среду весёлое оживление. Так, он любил выкрикивать: – Встать! Смирно! Слушай мою команду! – а также сдабривать свою речь нецензурными, матерными словами. Смешно было слышать его речь, совершенно лишённую преподавательских навыков, просторечивую, грубую, впитавшую в себя примитивный армейский лексикон. В довершение ко всему, он совершенно не владел материалом читаемых им лекций да и вообще плохо читал списанный со старых учебников текст. Кроме того, он забавно, на свой лад, произносил имена иностранных политиков или известных исторических героев. Так, слово «герцог» он произносил с ударением на последнем слове, а фамилию французского писателя Рабле – на первом!
Я обычно не слушал его «лекций» и тихонько сидел в конце аудитории, что-либо читая. Первоначально было смешно, а потом стало грустно. Вот как он, например, описал гибель некого «герцога Антихуйского».
– Тута, знаете ли, понимаешь, так сказать, говорит Хенрих четвёртый герцогу:
« Давай-ка, хлопец, на чай ко мне приходи!» Ну, пришёл к нему герцог на чай, ну, а он, так сказать, фактически, его убил!
Не забуду взгляда задыхавшегося от смеха А.Хотяновского! Впрочем, и вся аудитория хохотала во всё горло!
Сам же Александр Иванович в таких ситуациях выглядел озадаченным, смущённым и с прискорбием глядел на нас.
– Ни х-хера вы не понимаете, – говорил он тогда возмущенно. – Набрали тута не студентов, но дурачков, мать вашу!
В один из таких моментов, когда я особенно громко захохотал, Александр Иванович совершенно разгневался.
– Негодяй! – крикнул он мне, вызвав ещё больший смех в аудитории. – Ты мне за это ответишь! Ухожу! Но я ещё вернусь!
И он, разъярённый, помчался в деканат, куда вскоре меня вызвали «на ковёр». Там заместитель декана, Евгений Иванович, зачитал в присутствии обиженного преподавателя его докладную. Как оказалось, Александр Иванович преподавать не умел, но жалобщик был отменный! Я фигурировал в его заявлении как «бунтовщик, хуже Пугачева»!
Неожиданно, во время чтения его жалобы, в кабинет декана вошёл Юрий Борисович Колосов. – Что, Костя, ты тут натворил? – спросил он вдруг довольно доброжелательно и даже с улыбкой.
– Да вот, Юрий Борисович, обидел нашего преподавателя, – тихо ответил я.
– Не только обидел! – вскричал Александр Иванович. – Он, фактически, так сказать, понимаете, меня… убил! Лекцию сорвал!
– Подождите, Александр Иванович, – поморщился наш завкафедрой, – я вас пока не спрашиваю! Зачем же ты, Костя, обидел преподавателя?
– Трудно сказать сразу, Юрий Борисович, – ответил я, не желая кляузничать на незадачливого лектора. – Просто мне было скучно на его лекции…
– На моих лекциях не соскучишься! – буркнул Александр Иванович.
Но Юрий Борисович не слушал его. – Это плохо, что скучно на лекции, – покачал он головой. – Значит, не всё там ладно… Видимо, придётся сходить к вам на занятие, Александр Иванович, да самому всё увидеть! А ты, Костя, иди, потом разберёмся!
Юрий Борисович оказался достаточно проницательным человеком и всё прекрасно понял. На следующий день он пришёл к нам в аудиторию и присел в отдалении на свободный стул. Лекция Александра Ивановича закончилась прозаически быстро. Не успел он произнести свои дежурные фразы про «герцога Антихуйского», «глумных, так сказать, фактически, королей» или «смирно, тама, понимаете ли, змеи глумные, сидите!», как Юрий Борисович встал, быстро подошёл к кафедре, за которой стоял несостоявшийся лектор и, без обиняков, предложил ему выйти в деканат.
Больше я никогда не видел Александра Ивановича, а на его место пришёл новый молодой преподаватель – Михаил Васильевич Александров. Последний был, как бы в резкий контраст своему предшественнику, человеком исключительно эрудированным. Обладая превосходной внешностью интеллигентного, культурного и образованного человека, он поражал своими знаниями и умением интересно подавать материал!
Где-то в одно время с ним на факультет пришёл и другой молодой выпускник МГУ – Семён Фёдорович Блуменау, преподававший у нас в дальнейшем новую и новейшую историю. Александров и Блуменау – это были, вне всякого сомнения, преподаватели «от Бога», настоящие знатоки своего дела! Правда, в отличие от старших преподавателей, они некоторое время вели себя довольно надменно и холодно, видимо, считая, что мы, брянцы – провинциалы, люди грубые, бестолковые. Возможно, так в некоторой степени и было.
Михаил Васильевич первоначально был с нами довольно резок и особенно не церемонился на экзаменах. Однако следует отметить, что он обладал сильным чутьём историка и, если видел, что ты знаешь, любишь историю, был снисходителен и добр. Он любил старательных, мыслящих, серьёзных студентов. С презрением относился он к случайным студентам: их он не только строго отчитывал, но и заставлял поработать («чтобы не думали, что история – развлечение!»). Было ясно любому, что если Михаил Васильевич поставил кому-нибудь «неуд», то этому человеку нечего делать на истфаке!
Семён Фёдорович был значительно сдержаннее. Он, в ту пору рослый и могучий, тоже снисходительно, с некоторым высокомерием смотрел на студентов, порой, даже угрожал «суровой карой на экзамене», но, в сущности, был человеком добродушным и терпимым. Но, тем не менее, некоторые студенты, боявшиеся экзаменов как огня, шли к нему на собеседование с ватными ногами. А С.В. Платонов даже рассматривал мнимые угрозы Семёна Фёдоровича как «кровавый режим Пол Пота»! Впрочем, всё это говорилось в шутку, хотя шутникам было совсем не до смеха.
Особенно хотелось бы рассказать о преподавателе отечественной истории Владимире Андреевиче Архипове. Это был удивительный человек! Худенький, невысокого роста, сгорбленный и прихрамывающий, он воспринимался за кафедрой как настоящий гигант мысли, человек исключительно знающий историю России, буквально, пропитанный фактами! Как и Юрий Борисович Колосов, он отличался добродушием, скромностью и очень высокой требовательностью к себе. Владимир Андреевич был настоящим трудовым историком! Все его лекции, несмотря на хрестоматийный характер тематики, отличались свежестью: он всегда старался внести в факты и концепции что-то новое, постоянно «рылся» в архивах и библиотеках, выбирая оттуда интересные источники и недоступные для большинства материалы. В то время, когда уже были видны слабости государственных руководителей, их серьёзные политические и экономические ошибки, он позволял себе вполне самостоятельные на этот счёт суждения!
Что скрывать, студенты-историки были большими вольнодумцами и часто позволяли себе не совсем вписывающиеся в тогдашнюю политику высказывания. Подтрунивали и над партией, и над правительством и даже…над самим Л.И.Брежневым! Знаменитое брежневское «Г-гам!!!» с причмокиванием было у всех на устах. Но обычно при преподавателях как-то выражаться на этот счёт побаивались и стеснялись. А вот при Владимире Андреевиче говорили всё, что хотели. Он сам иногда, услышав «Г-гам!» или коверкание русского языка на манер речи Брежнева, усмехался и качал головой.
В лекциях же он смело называл вещи своими именами! Однако делал это серьёзно, корректно… Так, критика в адрес ушедших из жизни или действующих политиков основывалась у него на фактах, была ненавязчивой и неоскорбительной.
Владимир Андреевич давно разобрался в происходивших в нашей стране событиях, не питал иллюзий и так же, как все мы, хотел благоприятных перемен. Однако он считал, что в стране возможны положительные перемены без всяких революций, посредством обновления партийных и государственных учреждений за счёт прихода к власти компетентных, любящих родину, а не самих себя, людей. Система всеобщего кумовства и взяточничества отрицалась им.
Немало попортили нервов с нами и молодые преподаватели. Надо сказать, что они не всегда чувствовали себя уютно в одной аудитории с нами. Это особенно касалось молодых преподавательниц английского языка, философии, педагогики и прочих дисциплин.
Думаю, что нелегко было с нами и М.В.Александрову. Однако он, будучи истинным историком, со своей ролью прекрасно справлялся. Он умел сразу же увидеть человека, любящего историю, и случайного попутчика, без труда определял причины неуверенности своих студентов в ответах или их лености, и спокойно, ненавязчиво давал весьма ценные советы. Так, обратив внимание на мою неусидчивость на одной из лекций, он подозвал меня как-то в перерыве к себе и спокойно, без резкостей, разъяснил, что «не всегда бывает интересно, но всегда бывает полезно»! – Терпение, вот главное! – советовал он. – Успехов в жизни и учении добиваются выдержкой, а не суетой!
Учиться выдержке призывал нас и другой молодой преподаватель – Юрий Михайлович Шашков. Он вёл у нас занятия по новейшей истории СССР. И его занятия были весьма интересны, продуктивны. Он тоже был терпимым, доброжелательным человеком, избегавшим умелым преподаванием и тактом конфликтов со студентами.
Впоследствии я узнал, что этого талантливого историка «выжили» из института коллеги, как, впрочем, и Михаила Васильевича Александрова.
Хотелось бы сказать несколько слов и о другом молодом преподавателе археологии и истории древнего мира – Павле Петровиче Янченко. Это был необычайный оригинал! Англичане назвали бы его «band on the run», поскольку он делал всё стремительно, на бегу. Буквально врываясь в аудиторию, он начинал быстро ходить возле кафедры, размахивая руками и громко, с завыванием, произнося фразы. До сих пор не забуду его магическое «Э-э-э-э!». Павел Петрович был человеком спортивного склада. Проходя, порой, по коридору на пути в аудиторию, он буквально таранил на своём пути стены, двери, поражая окружающих своей физической мощью. Его сила, быстрота и энергия заражали аудиторию, приводя не всегда к нужным результатам. Многие студенты, которые плохо учились и поступили в институт только ради диплома, очень боялись Павла Петровича. Хотя, по сути, это был добрый и отзывчивый человек, весьма неравнодушный к качеству знаний своих студентов.
Много у нас было и других прекрасных преподавателей. Однако из историков в памяти особенно ярко остались именно названные. Это они внесли свой неоценимый вклад в становление и развитие исторического факультета, в воспитание и образовавние знающих историков и просто достойных людей.
Не все, увы, видят, сколь трудна и многогранна профессия вузовских преподавателей, учёных. Но именно они стоят в основе современного общественного здания, формируя не только менталитет, но и обеспечивая стойкое нравственное, образовательное здоровье нации!

Из сборника «Исторический факультет в воспоминаниях преподавателей и выпускников», Брянск, издательство «Наяда», 2006 г., сс. 6 - 20.   


ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ БРЯНСКОГО КНЯЖЕСТВА, РОДОСЛОВНАЯ
И ДЕЯНИЯ КНЯЗЯ РОМАНА МИХАЙЛОВИЧА В СВЕТЕ ТРАДИЦИОННЫХ  ИСТОЧНИКОВ.

Анализ опубликованных в печати летописных источников по проблемам, связанным с историей южной Руси, Брянского княжества, жизнью и деятельностью князя Романа Брянского позволяет сделать неутешительные выводы о том, что летописцы либо были мало осведомлены о происходивших там событиях, либо негативно к ним относились и сознательно «скрыли» многие факты из истории враждебной им земли, либо просто механически списывали только то, что отвечало совремённой политической ситуации. В результате, одна из самых выдающихся личностей в истории Руси ХIII века – князь Роман Михайлович Брянский – оказалась забытой и едва не вычеркнутой из исторической памяти.
Имя основателя Брянского княжества, великого князя Черниговского, победителя «всей силы Миндовговой», сумевшего отстоять свои земли в тяжёлое для Руси время и счастливо избежать столкновений с монголо-татарами, редко встречается на страницах русских летописей. Что же касается владимиро-суздальских и московских летописей, то они, практически, хранят молчание о князе Романе. Так, в Московском летописном своде 1518 года при перечислении потомков князя Михаила Черниговского сообщается: «…князь великии Роман Черниговский бездетен и не родословился…» (1) И это всё!
Почти во всех же прочих летописях восточной Руси о Романе Брянском нет даже упоминаний. Такое молчание, особенно для летописей, близких по времени к той сложной исторической эпохе, в которой жил брянский князь, следует рассматривать не только как отражение узко регионального характера летописей, но и трагического фактора: разгрома Черниговского княжества монголо-татарами, а затем и захвата русских земель Литвой. При жестоких погромах и пожарах гибли бесценные документы, а возможно и целенаправленно уничтожались новыми завоевателями.
В тех же летописях, которые сохранились, заметна общая тенденция негативного отношения летописцев ко всем потомкам князя Святослава Ярославовича (1027 – 1076), соперникам и даже врагам владимиро-суздальских князей. Отец Романа Брянского – князь Михаил Всеволодович Черниговский – сохранил, в целом, положительную оценку лишь благодаря своему религиозному подвигу в Золотой Орде – мученичеству во имя веры. Если же изучать описания событий на страницах летописей, приходящихся на ранний период жизни отца князя Романа Брянского, то придётся признать, что его вполне могло ожидать историческое забвение. Так, несмотря на официально зафиксированную дату рождения князя Михаила Всеволодовича – 1179 год (2), она вызывает серьёзные сомнения.
Так, Н.М.Карамзин, описывая события 1223 г. накануне битвы с татарами при Калке, называет князей Даниила Волынского и Михаила Всеволодовича «пылкими юношами» (3). Слова, близкие по смыслу этой фразе, встречаются во многих русских летописях (4).
Нетрудно подсчитать, что в этом году князю Михаилу, судя по общепризнанной дате рождения, было 44 года. А это был уже не молодой возраст в тогдашнем понимании! Скорее всего, отец Романа Брянского действительно был молод к 1223 году, в чём не ошибались летописи разных регионов Руси, и по возрасту был близок к Даниилу Романовичу, которому был в то время 21 год. К такому же выводу приходишь, изучая и те скудные сведения, которые дошли до нас о сыновьях князя Михаила.
Так, в Новгородской второй летописи под 1230 годом сообщается, что «…князь Михаило сотвори постриги сынови своему Ростиславу в Новигороди у святеи Софии и у Спиридонъ владыко…» (5).
Отроческое пострижение княжичей обычно осуществляли в возрасте 6 лет, т.е. княжич Ростислав, старший сын Михаила Всеволодовича (6), родился где-то в 1223 – 1224 году. Последовательность рождения остальных сыновей Михаила Черниговского следует принимать, с известной долей условности, по их перечислению в летописных и прочих источниках: Роман, Мстислав, Симеон и Юрий (7).
Учитывая обычный порядок рождения детей в ту пору и наиболее активный детородный возраст, приходившийся, как правило, на первые полтора десятилетия после заключения брака, следует признать, что князь Михаил к 1230 году был молодым отцом (чего не скажешь при его официальной дате рождения (8)).
Исходя из этого, удаётся предположить, что Роман Брянский, второй сын Михаила Черниговского, родился около 1225 года, судя по всему, в Чернигове, поскольку к тому времени его отец уже прочно овладел этим стольным городом, оставшимся ему после гибели в 1223 году в битве на р. Калке великого Черниговского князя Мстислава Святославовича, дяди князя Михаила. 
Матерью князя Романа была дочь Романа Мстиславовича Великого и родная сестра Даниила Романовича Галицкого (9),  Агафья.
По отцовской линии дедушкой Романа Брянского был Всеволод Святославович Чермной, великий князь Черниговский и Киевский, умерший в 1215 году. А вот кто была бабушка? Под 1179 годом Ипатьевская летопись сообщает, что «…приведе Святославъ за Всеволода за середнего сына женоу из Ляховъ Казимерноу во Филиппово говенье» (10). И тут же следует: «Того же лета преставися княгиня Всеволожая приемши на ся чернеческоую скимоу. И положена быть в Киеве оу святого Кюрила юже бе сама создала» (11).
Была ли княгиня Мария Казимировна матерью отца Романа Брянского? В пользу такого утверждения свидетельствует Ипатьевская летопись, в которой Михаил Черниговский назван племянником Конрада Мазовецкого, брата Марии Польской (12). Однако в этом случае придётся согласиться с очень сомнительной датой рождения Михаила Всеволодовича, признать, что смерть молодой княгини Марии связана с родами сына, и, наконец, что начало года летописец Ипатьевского списка вёл с 1 сентября (13).
Известно, кроме того, что у Всеволода Чермного, помимо сына Михаила, были ещё дети – две дочери (14) и сын Андрей (15).
Если внимательно изучить эти сведения, нетрудно сделать вывод, что Всеволод Чермной был женат, по крайней мере, ещё раз, ибо перечисленные дети никак не могли родиться от Марии Казимировны. Не исключается, что новая жена Всеволода, возможно, еще одна польская королевна того же рода, была и матерью князя Михаила Всеволодовича!
По материнской линии, бабушкой Романа Михайловича была умная и энергичная княгиня, правившая после смерти мужа почти полтора десятка лет Галицкими землями. По одним данным, её имя было Анна и происходила она от византийских императоров, то ли Исаака II, то ли Алексия III, по другим – Мария из рода византийских магнатов Каматерасов, по третьим – даже была дочерью одного из родовитых волынских бояр (16).
Не освещена в источниках и женитьба самого Михаила Всеволодовича. Неизвестно, когда он вступил в брак с дочерью Романа Мстиславовича Великого. Если считать от его сыновей, начиная от старшего, Ростислава, то таковой брак мог состояться около 1222 года. Однако мы знаем, что одну из своих дочерей, Марию (17), князь Михаил выдал замуж в 1227 году за князя Василька Константиновича Ростовского (18). Если посчитать, что эта дочь Михаила вышла замуж в зрелом, принятом в то время возрасте, примерно в 14 лет, то она, вероятно, родилась около 1213 года!
Тогда разница между рождениями этой дочери и старшего сына Ростислава будет около 10 лет! Наиболее вероятно, что Михаил Всеволодович был, как и его отец, женат неоднократно. Так, один автор, ссылаясь на некий Киевский синодик, называет женой князя Михаила Феофанию (19). Скорее всего, от первого брака у него имелись дочери Феодулия, будущая святая Ефросинья Суздальская, умершая в 1250 году (20) и уже упомянутая выше Мария.
Последующие же дети, начиная от княжича Ростислава, родились от дочери Романа Мстиславовича Галицкого.
Детство и юность князя Романа Михайловича вряд ли были спокойными. Его отец Михаил Всеволодович, несмотря на владение обширным великим княжеством Черниговским, этим не довольствовался и проводил активную внешнюю политику, вмешиваясь во все возможные междукняжеские ссоры и конфликты.
Так, пользуясь тем, что великий князь Суздальский Юрий Всеволодович был женат на его сестре (21), Михаил Черниговский обошёл его брата князя Ярослава Всеволодовича и занял Великий Новгород (22). Однако первое его правление в этом городе было недолгим. Князь Ярослав Всеволодович, воспользовавшись неурядицами в городе, изгнал его оттуда.
Но в 1229 году Михаил вновь прибыл в Новгород, воспользовавшись конфликтом новгородцев с князем Ярославом, и стал по воле новгородской знати опять местным князем. На этот раз Михаил рассчитывал на долгое владение богатым городом и даже принял активное участие в выборах новгородского архиепископа, которым стал бывший дьякон Спиридон, а старший сын князя Ростислав тянул при этом жребий (23).
Однако и здесь князь Михаил пробыл не более года: сперва оставил вместо себя на княжении малолетнего сына Ростислава и уехал в Чернигов (24), а затем и вовсе потерял Новгород, поскольку князь Ярослав Всеволодович, блокировав торговые пути, вызвал в городе беспорядки, а затем, убедив новгородцев в преимуществе своего правления, вошёл в город (25).
С этого времени между Михаилом Черниговским и Ярославом Всеволодовичем началась непримиримая вражда.
Как показала история жизни князя Михаила, он был чрезвычайно гордым, заносчивым и конфликтным человеком, плодившим себе отовсюду врагов, охотно ссорился и также неожиданно мирился со многими князьями, чтобы опять вскоре с ними поссориться
Так, в 1228 году он вступил в союз с Владимиром Рюриковичем Киевским против своих шуринов – князей Даниила и Василько Романовичей Волынских (26). А уже в 1231 году Михаил угрожал бывшему союзнику Владимиру Рюриковичу, а тот звал на помощь к Киеву Даниила Галицкого (27). В 1232 году Михаил Черниговский вновь вместе с Владимиром Киевским ходили на волынских князей (28), а в 1233 году князь Владимир опять звал Даниила Романовича на подмогу против князя Михаила, осадившего Киев (29). На этот раз князь Даниил, отогнав своего зятя от Киева, осадил его в Чернигове. Осада была жестокой, галицкие войска даже штурмовали город и долбили его стены осадными таранами. Но князю Михаилу удалось сделать успешную вылазку и разгромить галицкие полки (30).
В 1235 году Михаил Черниговский в союзе с князем Изяславом Владимировичем Теребовльским и половцами начал новую войну, в результате которой союзники заняли Киев. В Киеве сел князь Изяслав, а Михаил направился в Галицкую землю и занял её столицу (31).
В следующем, 1236 году, Изяслав был изгнан вернувшимся из половецкого плена Владимиром Рюриковичем (32), который и сам не усидел в своём стольном городе и был вынужден уступить Киев вечному врагу князя Михаила – Ярославу Всеволодовичу (33).
И всё это происходило как раз накануне вторжения монголо-татар!
Не удивительно, что русские земли, управляемые неуживчивыми, заносчивыми и недальновидными князьями, пали под ударами нового, неведомого, хорошо организованного врага.
Даже после того, как татары разгромили самого сильного русского князя Юрия Всеволодовича и сокрушили к марту 1238 года Суздальскую Русь, русские князья оказались неспособными к консолидации.
И тон в их неразумной политике задавал отец Романа Брянского – великий черниговский князь Михаил Всеволодович!
Вместо того чтобы протянуть руку и поддержать князя Ярослава Всеволодовича, который покинул, узнав о гибели старшего брата, Киев и уехал в разорённую татарами Суздальскую землю, Михаил Всеволодович, разжигая прежнюю вражду, занял Киев, отдав Галич сыну Ростиславу (34).
По всей видимости, вскоре в Киев переехала и семья князя Михаила.
Молодой княжич Ростислав также продолжал политику своего отца и вёл в это время боевые действия против своего дяди, князя Даниила Галицкого, который вскоре, в 1239 году, вернул себе Галич (35).
В 1239 году татары вновь совершили опустошительный поход на Русь. На этот раз беда не миновала и южных земель: последовательно пали Переяславль-Южный, Чернигов и более мелкие черниговские и новгород-северские города.
После взятия Чернигова татары, ведомые полководцем Менгу, прошли мимо Киева, но не решились на штурм большого города, а направили к князю Михаилу Всеволодовичу послов, но «Он же тех изби, а сам беже по сыну во Оугры…» (36). Здесь даты в разных источниках о бегстве Михаила в Венгрию не всегда совпадают. Так, Ипатьевская летопись датирует случившееся 1238 годом (37), Московский летописный свод конца XV века – 1239 годом (38), а Летописный Свод 1497 года (39) и Холмогорская летопись (40) – 1240 годом!
Отклонения в датах не умаляют значения источников, однако при их внимательном прочтении и сопоставлении с уже минувшими событиями, даты которых довольно точно определены, приходится признать, что бегство Михаила, приход в Киев Ростислава Смоленского, а за ним и Даниила Галицкого, пленение семьи князя Михаила князем Ярославом, произошли скорее всего в конце осени – начале зимы 1239 года.
Семья Михаила Всеволодовича была вывезена им в окраинный город Киевской земли – Каменец – под защиту его прочных стен. Но как сообщает летопись, «князь великии Ярославъ ходи Каменцу и взяша град, а князь Михаило утече, а княгиню его взя съ многым полономъ» (41).
В Ипатьевской летописи об этом говорится подробно: Ярослав «княгиню его и бояръ его поима и город Каменец взя. слышавъ же се Данилъ посла слы река поусти сестроу ко мне заня яко Михаилъ объима нама зло мыслить и Ярославъ оуслыша словеса Данилова и бысть тако и приде к ним сестра к Данилоу и Василкоу и держаста ю во велице чести» (42).
Это событие приезда супруги Михаила Всеволодовича в Галич приходится, скорее всего, несмотря на разночтение источников, на конец 1239 года.
В это же время князь Михаил Черниговский со своим старшим сыном Ростиславом напрасно ходили в Венгрию к королю Беле свататься за его дочь и просить помощи против татар: «король же не вдасть девкы своеи Ростиславоу и погна и прочь идоста Михаилъ и Ростиславъ ко оуеви своемоу в Ляхы и ко Кондратова…» (43).
Находясь на чужбине и узнав о вызволении князем Даниилом Галицким его семьи из плена, «присла бо Михаилъ слы Данилоу и Василкоу река многократы согрешихо вам и многократы пакости творях ти что ти обещахъ и того не створу аще коли хотяхъ любовь имети с тобою невернии галичане не входяхоут ми ныне же клятвою кленоу тиб яко николи же вражды с тобою не имамъ имети» (44).
Таким образом состоялось примирение, и Михаил Всеволодович со старшим сыном Ростиславом прибыли к Даниилу Галицкому, были им радушно приняты. Ростислав, в знак примирения, получил город Луцк, а князю Михаилу Даниил Галицкий пообещал вернуть Киев (45).
Вероятно, именно в это время – в конце 1239 года – состоялась и свадьба молодого княжича Романа Михайловича с дочерью Даниила Галицкого Анной (46), которая прошла скромно и по причине тягостных для Руси событий осталась незамеченной летописцами. В пользу этого предположения говорит и то, что сразу же после падения Киева князь Даниил ушёл в Венгрию, а Михаил Черниговский с семьёй – в Польшу к родичу Конраду Мазовецкому (47). Уже в следующем году Михаил Черниговский с сыном Ростиславом, забыв клятвы, данные Даниилу Галицкому, возобновили прежнюю вражду (48), после чего при жизни князя Михаила дружеских контактов с князем Даниилом Романовичем больше не было.
Любопытен ещё один факт. Скитаясь в чужих землях, князь Михаил с семьёй объехал Польшу, но, узнав о приближении татар, как сообщает летописец, «…не стерпе тоуто иде в землю Воротьславьскоу и приде ко местоу Немецкому именемъ Середа. Оузревши же Немци яко товара много есть избиша емоу люди и товара много отъяша и оуноукоу его оубиша. Михаилоу иже не дошедшю и собрашюся и бысть в печали велике» (49).
Какую внучку князя Михаила убили немцы? Наиболее вероятно, что малолетнюю дочь недавно женившегося Романа Михайловича! Поскольку известно, что старший сын Михаила Черниговского Ростислав ещё не был женат, долго и упорно сватался к дочери венгерского монарха и женился на ней позднее (50). А остальные сыновья, по всей видимости, ещё не достигли брачного возраста. Правда, ещё была у князя Михаила дочь Мария, оставшаяся вдовой с детьми (51), однако проживала она в Ростове Суздальском и о потере её детей никаких сведений в источниках нет, хотя летописи Суздальского региона достаточно подробно освещают события из жизни ростовских князей.
Ограбленный, опозоренный князь Михаил Черниговский решает вернуться домой и «…иде въ Киевъ и живяше под Киевомъ во острове а сынъ его иде в Черниговъ Ростиславъ…» (52). Однако последний не удовлетворился владением разорённым городом и уже в 1241 году, то есть вскоре после возвращения на родину, отправился со своей дружиной покорять галичские земли (53).
Почти три года Ростислав беспокоил своими набегами дядю Даниила Романовича. Он даже осмелился разгромить вторгнувшийся в Галицию татарский отряд (54). Только после этих подвигов венгерский король Бела согласился на брак своей дочери с Ростиславом.
Князь Михаил, как сообщает под 1245 годом летопись, «слышавъ же короля Михаилъ вдавъ дочерь за сына его и беже Оугры король же Оугорьскыи и сынъ его Ростиславъ чести емоу не створиста он же розгневався на сына возвратися Черниговоу оттоуда еха Батыеви прося волости своее от него» (55).
К тому времени Михаил уже потерял Киев, поскольку  в 1243 году татарский полководец «Батый же почтив Ярослава и отпусти, дав ему старешииньство во всем руском языце» (56).
Перед поездкой к Бату-хану князь Михаил уже определил своих сыновей. Роману он отдал в удел Брянск, Мстиславу – Карачев, Симеону – Глухов, а Юрию – Тарусу (57).
Трагическая кончина князя Михаила хорошо освещена в источниках (58). Черниговский князь не исполнил воли Бату-хана, не поклонился языческим святыням и был за это жестоко убит.
Чернигов же унаследовал его младший брат Андрей Всеволодович (59).
Впрочем, существует и точка зрения, что после смерти князя Михаила Чернигов достался Всеволоду Ярополковичу, что Андрей Всеволодович был его сын (60), при этом сторонники её ссылаются на Синодальный родословец, не дошедший до наших дней,   в котором Всеволод назван великим князем Черниговским, и на Любечский синодик, записи которого сделаны в начале XVII века. Они также не учитывают того, что синодальные записи вполне могли отражать лишь титулованное положение того или иного князя, а не реальное. Да и не принято во внимание то, что право князей на тот или иной «стол» не просто утверждал, но и определял тогда монгольский завоеватель, или царь, как его называли на Руси.
Интересно одно сообщение, которое даёт итальянский путешественник Плано Карпини, побывавший в 50-е годы XIII века в стане Бату-хана. Он описал случай принудительного совокупления татарами младшего брата убитого в Орде черниговского князя с его вдовой, которые прибыли к Бату с просьбой «не отнимать у них земли» (61).
Правда, Карпини назвал имя убитого князя – Андрей – что вызвало последующую реакцию историков, некритично принявших сообщение иностранца (62).
Скорее всего, итальянец, не будучи очевидцем упомянутого события, просто перепутал имя убитого черниговского князя с другим, связав воедино два разных события. Известно, что из черниговских князей, незадолго до приезда в Орду итальянца Карпини, был убит князь Михаил Всеволодович, у которого имелись младший брат Андрей (возраст которого, конечно, не был отроческим, но и вряд ли старческим), а также жена. Поэтому не исключается, что эпизод татарского насилия был связан с ними.
Впрочем, в то время Чернигов, разрушенный татарами в 1239 году до основания, уже не был тем стольным городом, за который боролись целые княжеские поколения. Великий князь Черниговский играл лишь роль марионетки в руках ордынского хана и удерживался татарами на «столе» лишь постольку, поскольку своевременно собирал со всех уделов черниговской земли и отвозил в Орду дань. Город был не защищён, почти не заселён и доступен любому вторжению. В то же время уделы, почти не пострадавшие во время татарских набегов, имели достаточно и сил, и средств, чтобы существовать совершенно независимо. Поэтому удельные князья, приняв правила, установленные в Орде, отвозили в Чернигов собранную для Орды дань и тем ограничивались в своих взаимоотношениях со стольным городом.
Одним из самых крупных уделов, входивших в состав Черниговской земли, был Брянский. Когда образовался этот удел, сказать с абсолютной точностью нельзя, однако, предположительно, это могло произойти в 1241 году, когда князь Михаил Всеволодович вернулся в разорённый татарами Киев из Польши, а «…иде в Черниговъ Ростиславъ» (63). Но маловероятно, что Ростислав стал черниговским князем, поскольку не был женат, и скорее играл роль отцовского наместника, должного заново отстроить и возродить город. Пробывший совсем недолго в разорённом Чернигове, Ростислав не искал судьбы на родине, а уже давно добивался руки дочери венгерского короля Белы IV, и поэтому, осуществив свою цель, навсегда покинул родные земли, чтобы стать в дальнейшем верным подданным венгерского монарха, злейшим врагом князя Даниила Галицкого и умереть на чужбине со многими славными титулами (64).
В то же время Роман, второй сын князя Михаила, был уже женат и на основании обычного права получил свой Брянский удел.
Следует отметить, что молодому Роману Михайловичу досталось незавидное наследство. Город Брянск являл собой лишь небольшое поселение, затерянное среди оврагов и болот. Князь Роман стал, фактически, основателем нового города, потому что поселился не на месте летописного Брянска, располагавшегося на так называемом Чашином кургане и, судя по археологическим раскопкам, уничтоженного (65) во время междоусобной войны 1146-47 годов (66), а на более удобной и хорошо защищённой природой Покровской горе (67).
Название же города изначально было – Брянск. И хотя в ряде летописей город фигурирует и под именами «Дебрянск», «Добрянск» или «Дъбрянск», нет сомнения в том, что таковые слова возникли лишь как грамматические ошибки и описки последующих переписчиков летописных свитков (68).
Достаточно взять лишь несколько примеров. Так, в Лаврентьевской летописи город называется Брянском (69). В Ипатьевской – то Добрянском (70), то Брянском (71). Та же ошибка и разночтение и в Московском летописном своде конца XV века (72).
Источники ничего не сообщают о жизни и деятельности князя Романа в период становления Брянского удела, однако под 1263 годом в Ипатьевской летописи появились следующие строки: «Послалъ бяшесть Миндовгъ всю свою силоу за Днепръ на Романа на Бряньского князя» (73).
Что же заставило знаменитого объединителя Литвы и победителя немецких крестоносцев при Дурбэ (74) послать «всю свою силу» на Брянск? Как известно из дальнейших событий, уход литовских войск привёл к гибели Миндовга, павшего в результате заговора литовской знати (75).
Вероятно, будучи зятем князей Даниила и Василько Романовичей, брянский князь неоднократно ходил с ними в походы на Литву. Не исключается, что был он вместе со многими русскими князьями и в войске татарского полководца Бурундая,  вторгавшегося в Литву в 1258 году (76).
Это, возможно, и  вызвало поход литовцев, которые, несомненно, видели в брянском князе опасного и сильного врага.
Дальше летопись сообщает: «…в то веремя рать приде Литовская на Романа он бися с ними и победи я самъ же раненъ бысть и не мало бо показа моужьство своё и приеха в Брянескь с победою и честью великою и не мня раненъ на телеси своёмъ» (77).
Победа над таким воинством свидетельствовала о силе, военной опытности и полководческом таланте брянского князя.
Из той же летописи следует, что битва брянцев с литовцами произошла во время свадьбы четвёртой дочери князя Романа, Ольги, выходившей замуж за сына князя Василько Волынского – Владимира (78). А поскольку литовские войска вышли в поход в 1263 году, то можно датировать сражение и свадьбу княжеской дочери самым началом 1264 года (79).
 Брянский князь прямо из-за свадебного стола устремился на поле битвы, одолел сильного врага и, вернувшись назад, невзирая на раны, «…отда дочерь свою» (80).
И упомянутая победа князя над Литвой, и замужество его дочери за сына именитого князя Василько свидетельствуют о том, что князь Роман Брянский был хорошо известен на Руси и уважаем в ту пору. А таковое достигалось и успехами на поле брани, и умелым ведением собственных дел.
Далее в летописи сообщается, что у Романа Михайловича было четыре дочери и старший сын Михаил (81), которого брянский князь послал сопровождать свою дочь на родину мужа.
Ещё одну из дочерей, вероятно, старшую, поскольку княжна Ольга названа самой младшей, князь Роман выдал замуж за сына смоленского князя Глеба Ростиславовича –  Александра (82). По-видимому, это событие произошло раньше свадьбы княжны Ольги.
Неизвестно, что случилось с двумя другими дочерьми князя Романа Брянского. Возможно, первая из них погибла еще в 1241 году во время скитаний князя Михаила Всеволодовича с семьей по Польше, а другая скончалась позже. О них никаких сведений нет.
После единственного упоминания исчезает со страниц летописей и имя сына князя Романа Михаила, которого один автор, основываясь на синодальных источниках, назвал родоначальником династии неких Осовецких князей (83). Зато спутником в походах князя Романа и наследником становится другой его сын – Олег. Так, он упоминается как участник похода князя Романа на Литву в 1275 году (84).
Что случилось со старшим сыном князя Романа Михаилом неизвестно. Однако и Олег Романович, второй сын брянского князя, также не стал его полноценным наследником, поскольку не женился и вскоре по смерти отца ушёл в монастырь, где и скончался, а впоследствии был канонизирован русской православной церковью (85).
Можно лишь догадываться, что у князя Романа были довольно сложные отношения с сыновьями, которые, вероятно, не пожелали вступить в нужный отцу, но не приятный для них брак.
Почти нет летописных упоминаний и о братьях брянского князя, удельных князьях Черниговской земли. Известно только, что его брат Юрий Тарусский выдал в 1264 году свою дочь Ксению за великого Суздальского князя, вдового Ярослава Ярославовича (86).
Сообщение летописца о походе князя Романа на Литву связано с событиями в западных, Галицких землях. Ещё в 1274 году князь Лев Даниилович обратился за помощью против Литвы к татарскому хану Менгу-Тимуру. Последний приказал зависимым от него русским князьям – Роману Брянскому, Глебу Смоленскому и другим – явиться на соединение с татарским войском, ведомым неким Ягурчи (87). Любопытно, что летописец ни словом не обмолвился о черниговском князе, как будто его и не было вовсе! Возможно и так, что княжения такового действительно не было, а существовал только титул!
Поход 1275 года на Литву оказался неудачным. Пока собравшиеся у литовского Новогродка князья ожидали прихода Романа Брянского, Лев Даниилович решил самостоятельно овладеть городом, но «…взя окольнии градъ…а детинець остася…» (88). Когда же Роман Михайлович подошёл к городу и узнал о поступке князя Льва, он разгневался. Возникла ссора между князьями, в результате чего они разошлись, отказавшись воевать дальше (89).
Любопытно сообщение летописца о позиции татар, которые «…велми жада хоуть Романа, абы притяглъ» (90). Это указывает на авторитет брянского князя и у татар. Видимо они знали княжескую доблесть не понаслышке: князь Роман Брянский ходил в военные походы с татарами и раньше.
Весьма сомнительно и объяснение летописцем окончания литовского похода ссорой князей. Если внимательно прочитать летопись, легко понять сколь пустяшна была эта ссора: один из князей (Лев) решил сам овладеть Новогродком, а другой (князь Роман) опоздал! Вероятнее всего другое. Из сообщения летописца ясно, что татары, в ответ на просьбу князя Льва Данииловича, прислали под Новогродок кочевой улус с чадами и слугами, а не серьёзное войско. Да и ожидание татарами князя Романа свидетельствует, помимо всего, о нежелании татар вести боевые действия самостоятельно: для этого, как они считали, есть русские князья.
Но, как оказалось, Роман Брянский не захотел рисковать своими людьми понапрасну, и его ссора с другими князьями была показной. Не удивительно, что поход завершился довольно прозаической сценой, описанной летописцем и подтверждающей, что серьёзной ссоры между князьями не было. Так, зять Романа Михайловича, Владимир Волынский, целуясь со своим тестем, упрашивал его пойти к нему в гости на Волынь – проведать дочь Ольгу. Но князь Роман отказался и послал вместо себя сына Олега (91).
Такой поступок князя Романа ещё раз подтверждает его место на тогдашнем историческом горизонте. Он открыто игнорирует пусть незнатного татарского воеводу Ягурчи, но всё же представителя самого Менгу-Тимура. Князь Роман Брянский ведёт себя уверенно и бесстрашно, совершенно не опасаясь гнева ордынского хана! Не исключено, что он поддерживал связи и ходил в походы с всесильным в ту пору татарским временщиком Ногаем! Эта версия тем более вероятна, что татарский воевода Ягурчи воспринял поведение брянского князя не как что-то из ряда вон выходящее, а спокойно, и, дав знать, что его не касаются русские дела, повернул назад, ограбив по пути русские земли (92).
В последний раз Роман Михайлович Брянский упоминается в русских летописях под 1285 годом, когда он «…приходилъ ратью к Смоленску и пожже пригород и отыде в своя си» (93).
Причины этого смоленского похода князя Романа не освещаются летописцами, однако очевидно, что у брянского князя возникла ссора с тогдашним великим смоленским князем Фёдором Ростиславовичем.
Не установлена и точная дата, когда князь Роман стал великим черниговским князем. Поздние летописи констатируют этот факт, как данность (94). Вероятно, это произошло после смерти уже упомянутого князя Андрея Черниговского. Но даже во время смоленского похода 1285 года, незадолго до смерти князя Романа, летописец называет его брянским князем. Впрочем, летописцы могли и не придать значения титулу «великий князь черниговский», поскольку Чернигов как город ещё столетие существовал лишь в названии, а сам князь Роман Михайлович постоянно проживал в Брянске, который и был фактической столицей Черниговской земли.
Ничего неизвестно о последних годах жизни Романа Брянского. Лишь предания Свенского Успенского монастыря (95), основателем которого считается князь Роман, да чудом сохранившаяся икона Богоматери Печерской (96) свидетельствуют о том, что князь был жив в 1288 году, тяжело болел, ослеп и прозрел лишь благодаря привезённой из Киева этой чудотворной иконе.
Летописные публикации не сообщают, когда и по какой причине скончался князь Роман Брянский. Хотя некоторые авторы, ссылаясь на синодальные источники, считают, что он был убит татарским ханом в Орде (97). Но синодики, в большинстве своём, до нас дошли лишь в цитатах и комментариях и составлены довольно поздно (например, Любецкой синодик датируется XVII веком!), поэтому их трудно считать полностью достоверными и приходится использовать с известной долей условности.
В то же самое время историки России XIX века считали, что князь Роман скончался в Орде, и ничего не говорили о его насильственной смерти. Это утверждение отражено в солидном издании – словаре Брокгауза и Ефрона (98).
Князь Роман ушёл из жизни, оставив своему сыну Олегу (церковное имя – Леонтий) богатое и процветающее княжество. Судя по Любецкому синодику, население удела (вероятно, лица мужского пола) при князе Олеге составляло до ста двадцати тысяч человек (99). Этот князь не долго владел наследством своего отца, вскоре постригся в монахи (100), передав власть одному из князей Смоленского дома. О последующих событиях в Брянске мы узнаём только из летописных сообщений 1310 года, когда городом и уделом правил внук князя Романа Михайловича Василий Александрович Смоленский (101).
Лишь устное предание и догадки позволяют предположить место захоронения князя Романа – монастырь Успения Божьей Матери на Свини – поскольку первый брянский князь активно  участвовал в строительстве этого важного православного центра накануне своей смерти и есть все основания считать, что он готовил для себя место будущего упокоения.
В заключении хотелось бы определить перспективу дальнейшего исследования проблемы.
Совершенно очевидно, что ныне опубликованные в полном собрании русские летописи не исчерпывают всего летописного наследия Руси и не содержат достаточных сведений по настоящей проблеме. Нет сомнения, что летописи велись и в Чернигове, и в Брянске, но они до сих пор не попали в поле зрения историков, способных опубликовать их. К сожалению, многие ценные документы находятся в руках частных владельцев, иностранцев, которые не спешат уведомлять общественность о своих приобретениях и свято хранят тайну своей собственности. Работая над книгой «Роман Брянский», я использовал сведения, полученные из таких частных источников, но право на их научную публикацию не получил и написал только художественное произведение. Тем не менее, я уверен, что рано или поздно древние документы из далёкой истории нашей малой родины найдут своего исследователя и станут достоянием не только историков, но и самой широкой общественности.

П  Р  И  М  Е  Ч  А  Н  И  Я

1. Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). Т. 28. Летописные своды 1497 и 1518 гг. М.-Л., 1963, с. 215;
2. В.Н. Татищев. История Российская. Т. 3, М.-Л., 1964, с. 121; Большая Советская Энциклопедия. 3 изд., т.16, М., 1974, с. 343;
3. Н.М.Карамзин. История государства Российского. Тт. 1-3, Тула, 1990, с. 491;
4. ПСРЛ. Т. 33. Холмогорская летопись. Л., 1977, с. 63: «С ними князи младие: князь Данило Романов сын Мстиславичь, князь Михайло Всеволодович…; Почти дословно то же самое в: ПСРЛ. Т. 28, с. 49; вряд ли слово «младые» следует понимать, как «малозначительные» (!);
5. ПСРЛ. Т. 30. Владимирский летописец. М.,1965, с. 183;
6. ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. 2-е изд., М., 2001. На с. 511 под 1229 годом сообщается, что «…поиде князь Михаило в Черниговъ къ братьи а сна своего князя Ростислава остави в Новъгороде…», совершенно очевидно как наследника и старшего сына;
7. ПСРЛ. Т. 28, сс. 214 - 215; Н.М.Карамзин. История государства Российского. Тт. 4-6, Тула, 1990, с. 42; С.М.Соловьёв. История России с древнейших времен. Книга 2, М., 1988, с. 327, прим. 344;
8. В этом случае князю Михаилу был бы 51 год, что маловероятно;
9. Н.М.Карамзин. Тт. 1-3. Тула, с. 508. Князь Михаил назван зятем Даниила Романовича;
10. ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. 2 изд., М., 2001, с. 612;
11. Там же;
12. Там же, с.783;
13. Именно так считает В.Н.Татищев, ук. соч. с. 121: «Преставися княгиня Мария Казимировна, супруга Всеволода Святославича, постригшися в болезни в схиму августа 6-го дня, и положена в церкви святаго Кирилла, которую сама создала. Болезнь же ей приключися от тяжкого рождения сына Михаила, которой по ней остался». Однако и Татищев усомнился в достоверности летописных сведений и там же на с. 251 пишет:  «Мария имеет быть дочь Казимира II, короля польского. Но в польских о сем не упомянуто, и в русских в ином токмо брак, в другом кончина, в ином никоего. Но как манускрипты в летах не согласны…, так здесь брак и кончина в одном году пришло, чему, видится, для построения церкви и ея переменности совершенной быть нельзя. Схима слово греческое, значит затворничество, как некоторые в древние времена неисходны были…»;
14. ПСРЛ. Т. 1, с. 435: «В лете 6719. Великыи князь Всеволодъ ожени сына своего Георгия Всеволожною Кыевьского князя и венчанъ бысть в святеи Богородици в Володимери…»; Н.М.Карамзин. Тт. 1-3, Тула, с. 434, называет под 1207 г. Всеволода Чермного тестем юного князя Михаила Пронского;
15. ПСРЛ. Т. 2, с. 848 под 1261 г. черниговским князем назван Андрей Всеволодович. С.М.Соловьёв, с. 185, сообщает, что после смерти князя Михаила « в Чернигове начал княжить Андрей Всеволодович, как видно, брат Михайлов»;
16. А.Б.Головко. Князь Роман Мстиславич. Вопросы истории, М., 2002 г., № 12, с. 63, прим. 40, с. 70;
17. ПСРЛ. Т. 30, на с. 89 упоминается «княгиня Василкова Марья…»;
18. ПСРЛ. Т. 28, с. 51: «Женився князь Василько Ростовскии оу Михаила оу Черниговъского»;
19. Филарет (Гумилёвский Д.Г.). Историко-статистическое описание Черниговской епархии. Чернигов, 1874;
20. Упомянута в Любечском синодике, опубликованном в: Р.В.Зотов. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время, СПб., 1892;
21. ПСРЛ. Т. 1, с. 435: «Великыи князь Всеволодъ ожени сына своего Георгия Всеволожною Кыевьского князя…»;
22. ПСРЛ. Т. 26. Вологодско-Пермская летопись. М.-Л., 1959, с. 69: «В лето 6733. Прииде князь Михалко в Новгород, сын Всеволож, а внук Олгов»;
23. ПСРЛ. Т. 1, с. 511;
24. ПСРЛ. Т. 26, с. 70;
25. ПСРЛ. Т. 1, с. 511;
26. ПСРЛ. Т. 2, сс. 753 - 754; С.М.Соловьёв, с. 128;
27. ПСРЛ. Т. 2, с. 766: «Володимер же посла Данилови река идёть на мя Михаилъ а помози ми брате Данилови…»; С.М.Соловьёв, с. 130;
28. С.М.Соловьёв, с. 122;
29. ПСРЛ. Т. 2, с. 770; С.М.Соловьёв, с. 130;
30. ПСРЛ. Т. 2, с. 772;
31. Н.М.Карамзин. Тт. 1-3, Тула, с .509;
32. Там же;
33. ПСРЛ. Т. 2, с. 777: «и потомъ приде Ярославъ Соуждальскыи и взя Киевъ подъ Володимеромъ…»; Н.М.Карамзин. Тт 1-3, Тула, сс. 509 - 510;
34. Н.М.Карамзин. Тт. 4-6, Тула, с. 28;
35. ПСРЛ. Т. 2, с. 778: «…Данило же вниде во градъ свои…»; Н.М.Карамзин. Тт. 4-6,  Тула, с. 28;
36. ПСРЛ. Т. 28, с. 54;
37. ПСРЛ. Т. 2, с. 782;
38. ПСРЛ. Т. 25. Московский летописный свод конца ХV века. М.Л., 1949, с. 130;
39. ПСРЛ. Т. 28, с. 54;
40. ПСРЛ. Т. 33, с. 67;
41. ПСРЛ. Т. 30,с. 90;
42. ПСРЛ. Т. 2, сс. 782 - 783;
43. Там же, с. 783;
44. Там же;
45. ПСРЛ. Т. 2, с. 783: «…Данилъ же светъ створи со братом си обеща емоу Киевъ Михаилови а сынови его Ростиславоу вдасть Лоуческъ»; С.М.Соловьёв, с. 140;
46. Зотов Р.В. О черниговских князьях по Любецкому синодику…, с. 202;
47. ПСРЛ. Т. 1, с. 784;
48. ПСРЛ. Т. 2, с. 789: «…Михаилъ же не показа правды воз добродеанье Данилоу же и Василкоу…»;
49. ПСРЛ. Т. 1, с. 784;
50. ПСРЛ. Т. 2, с. 795;
51. ПСРЛ. Т. 30, с. 89;
52. ПСРЛ. Т. 2, с. 789;
53. Там же, с. 791: «В лете 6749. Ростиславъ собра князе Болховские и останокъ Галичанъ приде ко Бакоте»;
54. Там же, с. 794;
55. Там же, с. 795;
56. ПСРЛ. Т. 28, с. 56; Н.М.Карамзин. Тт. 4-6, Тула, с. 40;
57. Н.М.Карамзин. Тт. 4-6, Тула, с. 42;
58. Например, в ПСРЛ. Т. 28, с. 56;
59. С.М.Соловьёв, с. 185;
60. Р.В.Зотов. О черниговских князьях по Любецкому синодику; Филарет (Гумилёвский Д.Г.). Историко-статистическое описание Черниговской епархии;
61. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957, сс. 29 - 30: «Случилось также в недавнюю бытность нашу в их земле, что Андрей, князь Чернигова (Cherneglove), который находится в Руссии, был обвинен пред Бату в том, что уводил лошадей Татар из земли и продавал их в другое место; и хотя этого не было доказано, он всё-таки был убит. Услышав это, младший брат его прибыл с женою убитого к вышеупомянутому князю Бату с намерением упросить его не отнимать у них земли. Бату сказал отроку, чтобы он взял себе в жёны жену вышеупомянутого родного брата своего, а женщине приказал поять его в мужья согласно обычаю Татар. Тот сказал в ответ, что лучше желает быть убитым, чем поступить вопреки закону. А Бату тем не менее передал её ему, хотя оба отказывались, насколько могли, их обоих повели на ложе, и плачущего и кричаще кричащего отрока положили на неё и принудили их одинаково совокупиться сочетанием не условным, а полным.»;
62. Н.М.Карамзин. История Государства Российского. Т. IV, М., «Наука», 1992, с. 35,  с. 197  прим. 62, 63; С.М.Соловьёв, с. 185, с. 327, прим. 346;
63. ПСРЛ. Т. 2, с. 789;
64. Н.М.Карамзин. Тт. 4-6,  Тула, с. 43: «Rex de Madshau, Dux et Imperator Bulgariae et Banus totius Sclavoniae»;
65. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Брянская область. М., 1977, с. 71;
66. ПСРЛ. Т. 1, с. 314; Т. 2, М.,1962,с. 338; Т. 25, сс. 39 - 40;
67. Свод памятников архитектуры…, сс. 71 - 72;
68. Н.Е.Ющенко. О псевдотопониме «Дебряньскъ», в сб. «Деснинские древности», вып. III, Брянск, 2004;
69. ПСРЛ. Т. 1, с. 482: «…Роман князь Брянскыи…»;
70. ПСРЛ. Т. 2, с.. 338: «…идоста Добрянскоу…», с коррекцией: «бранскоу»;
71. Там же, с. 342: «…Изяславичи из Вятичь изъ Бряньска…», а рядом там же: «…вси Вятичи и Добрянескъ…»;
72. ПСРЛ. Т. 25, с. 40: «…и зая все Вятиче и до Бряньска…», а ниже там же: «…выбегоша и из Вятичь и из Добряньска…». Ясно, что к правильному наименованию города – Брянск – добавили предлог – до (де) – отсюда и возникла ошибка;
73. ПСРЛ. Т. 2, с. 860; то же в Литовской хронике, ПСРЛ. Т. 32. Хроники Литовская и Жмойтская. М., 1975, с. 28: «А гды Мендог все войска свои литовские послал за Днепр на Романа князя бранского»;
74. С.М.Соловьёв, с. 176;
75. ПСРЛ. Т. 32, с. 28;
76. ПСРЛ. Т. 7. Воскресенская летопись. М., 2001, с. 162;
77. ПСРЛ. Т. 2, с. 862;
78. Там же, сс. 861 - 862;
79. Однако, поскольку Ипатьевская летопись ведёт иногда исчисление года с 1 сентября, более точно датировать события нельзя.
80. ПСРЛ. Т. 2, с. 862;
81. Там же: «…и посла с нею сына свое старейшего Михаила и бояръ много»;
82. Н.М.Карамзин (Тт. 4-6, Тула, с. 119) называет князя Василия Александровича внуком Романа.
83. Р.В.Зотов. О черниговских князьях…, с. 196;
84. ПСРЛ. Т. 2, с. 873: «…Олегъ сынъ Романовъ притяглъ…»;
85. Р.В.Зотов. О черниговских князьях…, с. 85;
86. ПСРЛ. Т. 28, с. 217: «…тогда тоу и женися оу Юриа Михайловича»; Н.М.Карамзин. Тт. 4-6, Тула, с. 71, называет дочь князя Юрия Ксенией; там же, на с. 119, повествует о ней, как «умной, добродетельной Ксении, воспитавшей его (князя Михаила Ярославовича – К.С.) в правилах благочестия и скончавшей дни свои монахинею»;
87. ПСРЛ. Т. 2, сс. 872 - 874;
88. Там же, с. 873;
89. Там же, сс. 873 - 874;
90. Там же, с. 873;
91. Там же, с. 874: «…Володимеръ бо зовяше тогда тестя своего по великоу тако река господине отче поедь побоудешь во своёмъ домоу и дщери своеи здоровье видишь. Романъ же отопреся емоу тако река сыноу мои Володимероу не могоу от рати своей ехати се хожю в земле ратнои а кто ми доправить рать мою домовь а се в моё место сынъ мои Олегъ ать едетъ с тобою и целовавшася и тако поехаша во своя си».;
92. Там же;
93. ПСРЛ. Т. 1, с. 482; Т. 30, с. 97; Н.М.Карамзин. Тт. 4-6, Тула, с. 96; С.М.Соловьёв, с. 206, правда, датирует случившееся 1286 годом;
94. Например, Летописный свод 1518 года, ПСРЛ. Т. 28, с. 214;
95. Свод памятников архитектуры, с. 168;
96. А.Н.Овчинников. «Пантелеймон» из ГМИИ и «Богоматерь Печерская» из ГТГ в свете  реставрационного исследования, в сб.ст. Русское искусство ХI – XIII веков, М., 1986, сс. 46 - 60;
97. Например, В.Крашенинников. Взгляд через столетия, Тула, 1990, с. 59: «По сообщению Синодального родословца, Романа Михайловича «убил…царь в Орде»;
98. Новый энциклопедический словарь. Брокгауз и Ефрон, т. 8, с. 350, раздел «Брянские князья» («…Есть известие, будто он [князь Роман Брянский – К.С.] умер в Орде».);
99. Р.В.Зотов. О черниговских князьях…, с.202: «Помяни господи Ве князя Романа Старого чер. и княгиню его Анну и сына его князя Олега Романовича Ве князя Леонтия, оставившаго дванадесять темъ людей и приемшаго аггельский образъ»;
100. В.В.Мавродин. Очерки истории левобережной Украины, СПб, «Наука», 2002, с. 379;
101. ПСРЛ. Т. 25, с. 159.

«Деснинские древности». Выпуск V. Брянск, 2008


К Н Я З Ь   Р О М А Н   Г Л Е Б О В И Ч

Князь Роман Глебович, прибывший на княжение в Брянск в 1314 году, был вторым по старшинству сыном великого смоленского князя Глеба Ростиславовича. Доселе он не имел собственного княжения, хотя обладал некоторыми городами и поместьями в Смоленском княжестве, в числе которых – Торопец и Смядынь под Смоленском.
Князь Роман в то время пользовался заслуженной славой и уважением на Руси. Не притязавший на богатства и власть, он довольствовался малым, но на поле брани был отважен и обладал большими полководческими способностями.
При жизни его отца, умершего в 1277 году, князь Роман прошёл славную боевую школу в его дружине, а затем служил и старшему брату – великому смоленскому князю Александру Глебовичу. Вместе с ним он уходил из Смоленска в 1293 году в Брянск, когда последний их дядя Фёдор Ростиславович изгнал их оттуда, вместе с ним он занимал Смоленск в 1297 году, когда Александр Глебович вступил в город, воспользовавшись отсутствием князя Фёдора и сговорившись со смоленским епископом.
Летом 1298 года князь Роман Глебович сражался против войск князя Фёдора Ростиславовича и татар у стен Смоленска, в результате чего его брат Александр сохранил за собой великое смоленское княжение (1), а разбитый и униженный князь Фёдор ушёл к себе в Ярославль, где вскоре и умер (1299) (2).
Но особенно жестокая битва, в которой принимал участие князь Роман Глебович, произошла в 1300 году под Дорогобужем. Здесь столкнулись войска великого смоленского князя Александра Глебовича с ратью его непокорного вассала, князя Андрея Вяземского. Битва закончилась трагично. «И оубиша оу Александра сына, а самого и брата Романа раниша, а смолнян оубиша 200 человек», – констатировал по этому случаю летописец (3).
Ещё раньше, в 1293 – 94 годах, князя Романа Глебовича приглашали новгородцы в качестве полководца против исконных врагов Великого Новгорода – «немцев свейских», то есть шведов. Правда, летописец отмечает, что Роман Глебович был послан к новгородцам великим князем суздальским Андреем Александровичем (4), однако в ту смутную эпоху, когда великие суздальские князья часто менялись и погрязли в междоусобной борьбе, назначение полководцем Романа Глебовича без согласия новгородцев было бы невозможно. Как сообщает летописец, будущий брянский князь Роман был отправлен новгородцами «в Корелу» на осаду поставленного шведскими захватчиками на новгородской земле городка. Вместе с Романом Глебовичем на вражескую крепость пошли новгородские знатные люди Юрий Михайлович, Иван Клекович и тысяцкий Андрей. Компания, однако, оказалась неудачной. Из-за нехватки продовольствия, плохой подготовки к походу, ратники князя Романа испытывали жестокую нужду и даже голод. Не было даже стенобитных машин, и русские безуспешно штурмовали хорошо защищённую крепость, теряя людей. Защитники же, скрываясь за крепостными стенами, метко стреляли во врагов. В конце концов, им удалось даже застрелить «Ивана Клековича, велика и храбра и славна мужа…и многих раниша» (5). Когда же начался голод и падёж лошадей, князь Роман Глебович принял решение «уйти во своя си» (6).
И тем не менее, несмотря на неудачу, новгородцы не посчитали князя Романа виновником случившегося, его авторитет от этого только выиграл: о князе Романе пошла слава как о полководце, бережливом и заботливом по отношению к своим воинам. В дальнейшем, в 1311 году, новгородцы ещё раз приглашали этого князя к себе, но последний послал к ним на войну со шведами своего сына Дмитрия (7).
К тому времени как брянские бояре пригласили Романа Глебовича на княжение в Брянск, он уже был опытным полководцем, испытавшим не только радость побед, но и горечь поражений.
В конце 1313 года скончался его старший брат – великий смоленский князь Александр Глебович – и князь Роман вновь проявил скромность и покорность воле старшего, признав наследником умершего его сына Ивана, а сам остался лишь владельцем поместья Смядынь и небольших смоленских городков.
Князь Иван Александрович, унаследовав Смоленск, несмотря на доброжелательность своего дяди Романа, всё же чувствовал его старшинскую опеку, ею тяготился и, когда по воле умершего брянского князя Василия брянские бояре прибыли в Смоленск, великий смоленский князь не возражал: седовласый Роман Глебович получил, наконец, собственное удельное княжение.
Правление князя Романа в Брянске не омрачалось никакими бедами. Судя по всему, брянский князь добился в Орде ярлыка на брянское княжение, регулярно выплачивал татарам установленный «выход» мехами и серебром, и сам выезжал в Орду с «почтением до царя».
Вплоть до 1321 года его имя в летописных источниках не упоминается, однако в том году случилось нечто чрезвычайное.
В Брянск приехал галицкий князь Лев Юрьевич, тесть князя Романа Глебовича, с просьбой о помощи против Литвы. Литва в это время активизировалась, и воинственный Гедимин занял многие галицко-волынские города, подступив, наконец, к последнему владению князя Льва Юрьевича – городу Луцку. Воспользовавшись бегством князя Льва, Гедимин «замок Луцкий и инныи пригородки старостами своими осадил и обваровал…» (8).
В следующем, 1322 году, когда Гедимин покусился на киевские земли, против него выступила коалиция русских князей. К войску князя Станислава Киевского присоединились переяславльский князь Олег, луцкий князь Лев Юрьевич и его зять – Роман Глебович Брянский. Последний не устоял перед просьбами Льва Луцкого и решил помочь ему вернуть отнятую литовцами вотчину.
Объединённое русское войско, заручившись поддержкой татар, перешло Днепр и выстроилось на берегу реки Ирпень, неподалёку от Киева (9).
Великий князь литовский Гедимин действовал решительно и беспощадно. Его хорошо подготовленное и знавшее противника войско сразу же ударило во фланг союзникам – по наиболее слабым полкам князя Станислава. Киевский князь не выдержал, «почал назад уступовати, а литва на них притирала сродзе» (10). В жестоком сражении погибли князья Олег Переяславльский и Лев Луцкий, а князь Станислав «ажь на резань утёкл с проигранной битвы с князем Романом бранским» (11).
Отход на Рязань названных князей был связан с тем, что литовские войска перерезали им дорогу на север – в сторону Брянска.
Так трагически закончился последний поход князя Романа Глебовича: из Рязани он уже не вернулся, скончавшись там вскоре то ли от ран, полученных в сражении с литовцами, то ли от морального урона или «позора поражения», пережить каковой он не смог.
Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Полное собрание русских летописей (в дальнейшем – ПСРЛ), т.10, Никоновская летопись, М., «Языки русской культуры», 2000, сс. 171 - 172;
2. Там же, с. 172;
3. ПСРЛ. Т. 28. Московский летописный свод. М. - Л., «Наука», 1963, с. 64;
4. ПСРЛ. Т. 10, с. 170: «Того же лета князь велики Андрей Александрович посла князя Романа Глебовича съ Новогородци, и Юрья Михайловичя, и Андрея тысятцкаго ко граду Свейскому…»;
5. Там же;
6. Там же, с.171;
7. ПСРЛ. Т. 30. Владимирский летописец. М., «Наука», 1965, с. 102: «…ходиша Новгородци съ князем Дмитрием Романовичем на Немецкую землю, на Емь, и земли их повоеваша…»;
8. ПСРЛ. Т. 32. Хроника Литовская и Жмойтская. М., «Наука», 1975, с. 37;
9. Там же;
10. Там же, с. 38;
11. Там же.

II. Тихановские чтения. Материалы краеведческой научно-практической конференции. Брянск, 2009 г.


К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ БРЯНСКА И О ЛЕТОПИСНОМ ГОРОДЕ НА ЧАШИНОМ КУРГАНЕ.

Брянск – один из немногих крупных городов России, имеющий прекрасно сохранившийся уникальный памятник истории. Это так называемый Чашин курган.
Расположенный на широком берегу реки Десны, напротив впадения в неё реки Болвы, он являет собой образец укреплённого древнерусского городка.
Здесь можно видеть хорошо сохранившиеся рвы, валы, площадки от старинных  башен и следы различных построек. А сверху, с места древней крепости – с «кургана» – открывается живописный вид на реки, зелёные рощи, голубые дали, здания жилого комплекса Московского микрорайона и Брянского машиностроительного завода.
Несмотря на позднейшую застройку, наличие совремённого кладбища на месте древнего города и проводимые археологические раскопки, довольно значительная часть, особенно примыкающая к Десне, впечатляет!
Чашин курган – это место древнего Брянска. Археологи, историки-краеведы очень долго искали тот самый Брянск, впервые упомянутый под 1146 годом в Ипатьевском списке древней летописи (1), но только здесь сумели обнаружить культурный слой трёх селищ V века, VIII – IX веков и, наконец, древнерусского города конца X – середины XII веков (2).
По данным Института археологии АН СССР, древний Брянск занимал площадь примерно в 5 га (в сравнении, Вщиж в 1142 году – З,8 га, Трубчевск в 1185 году – 4 га.) (3).
Крепость (детинец) города состояла из двух частей. «К большой округлой территории, ограниченной с напольной стороны полукольцевым валом (высота 3 м, ширина 14 м) и рвом (глубина 3 м, ширина 12 м), примыкала с востока меньшая, пониженная на 1 м относительно первой и ограниченная от стрелки двумя дуговыми валами (внешний – 2 м высоты, внутренний – 4 м, глубина рва – до 2 м, ширина –  от 8 до 10 м) (4).
Ещё во время археологических раскопок, проводимых в 1976 – 1979 годах, здесь были обнаружены остатки «более 10 жилищ, несколько хозяйственных построек, производственных печей, ям-хранилищ. Собранный материал: орудия труда, оружие, украшения, бытовые предметы, произведения прикладного искусства, керамика свидетельствуют о разнообразных занятиях жителей поселений» (5).
Город быстро рос и развивался. «Наибольшего расцвета он достиг в первой половине XII века, но в середине столетия прекратил своё существование» (6).
Древний Брянск на Чашином кургане возник, скорее всего, после 988 года. Так, в Лаврентьевском списке древнейшей летописи под этим годом записано: «И рече Володимеръ: «Се не добро, еже мало городъ около Киева». И нача ставити городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле, и по Стугне…» (7).
Эта дата встречается во многих других летописях: в Новгородской первой (8), Новгородской четвертой (9), Софийской первой летописи старшего извода (10), летописи по Воскресенскому списку (11), Рогожском летописце (12), Типографской летописи (13), Московском летописном своде 1497 года (14), Владимирском летописце (15), Холмогорской и Двинской летописях (16).
Лишь в двух летописях, из изученных томов ПСРЛ (17), удалось обнаружить более позднюю дату – 990 год – в Ипатьевской (18) и Никоновской (19).
Официальная же дата основания Брянска – 985 год – более чем субъективна. Увязка летописного сообщения о походе великого киевского князя Владимира Святославовича на волжских болгар в 985 году с основанием города совершенно неудачна (20). Мнение ряда историков, что великий киевский князь шёл в этот поход по рекам Десне и Болве, есть лишь одна из гипотез, но не реальный, подтверждённый источниками факт.
  Что же касается упоминания в летописи массового строительства городов на Руси, в том числе по реке Десне, в 988 году, увязка этой даты с основанием Брянска более обоснованная.
Судя по всему (хорошо защищённый природой, расположенный в месте слияния двух рек, среди племён вятичей и радимичей), построенный волей великого князя Владимира Святославовича, Брянск играл роль погоста на пути княжеской дружины, собиравшей с местных племён дань («полюдье»). Не исключено, что городок должен был в нужное время защитить княжеских людей как крепость при возможных осложнениях во время сбора дани.
Источники очень часто выделяют Брянск как особый, видимо, великокняжеский город, окружённый вятичскими племенами.
Например, под 1147 годом летопись сообщает: «…слышавши же то посадницы Володимери и Изяславли, выбегоша изъ Вятичь, и изъ Дьбрянска…» (21); «…онъ же собра воинства и шедъ взя грады Вятичи, и Брянескъ» (22); «Того же лета Юрий посла къ Святославу сына своего Глеба, и приидоша къ нему Половци; он же зая все (грады) Вятичи и Брянець…» (23); «Он же зая все Вятичи, и Брянеск, и Обловеск» (24).
Из этих летописных отрывков видно, что Брянск в то время не считался вятичским городом и отмечался отдельно от вятичской земли. Поэтому нет никаких оснований считать, что городок Брянск был создан вятичами и, тем более, их именитым вождем Вятко (Вячко), жившим, согласно летописям, задолго до X века (25). Однако отрицать вятичское влияние на название города нельзя.
Скорее всего, славянское поселение, располагавшееся на месте городка, первоначально называлось в вятичской транскрипции «Бранск» («Браньск», Бранеск»). Твёрдое произношение слова («Бранск») соответствует древнему польскому, литовскому и даже современному белорусскому! Известно, что славянские племена, радимичей и вятичей, населявшие территорию от реки Сожь до реки Оки, были польского происхождения. Об этом свидетельствует целый ряд древнерусских летописей.
Так, в Лаврентьевском списке отмечается: «…радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо 2 брата в Лясех, – Радим, а другий Вятко, – и пришедъша съдоста Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятко седе съ родомъ своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи» (26).  В Новгородской первой летописи: «Беша же Радимичь от рода Ляховъ» (27). В Софийской первой летописи: «Радимичи же и вятичи от ляховъ. И беста бо два брата в Лясехъ: Радимъ, а другый Вятко. Пришедше, седоста Радимъ на Рсьшу, и прозвашася радимичи, а Вятко седе с родом своимъ по Оце, от него же прозвашася вятичи и до сего дни» (28).
Об этом же сообщают, едва ли не дословно, и многие другие летописи (29).
Отсюда напрашивается вывод: польское происхождение названных племён в древности  ни у кого не вызывало сомнений. Вот откуда и первоначальное польское («ляшское») звучание – «Бранск».
Так, в летописях польско-литовского происхождения город даже пишется так с учётом звучания. Например, в «Хронике литовской и жмойтской» под 1321 годом записано: «Лев, князь луцкий…утекл аж до Бранска Северского…» (30), под 1322 годом: «Роман бранский з рицерством и войсками…» (31), под 1401 годом: «…пришёл его Витолт до ласки своей и дал ему Бранско…» (32), под 1499 годом: «…пошли до Бранска» (33).
В белорусско-литовских летописях (34): «…и побежить до князя Романа, до зятя своего, ко Бранску», «…с князем Романом бранским…», «…путь до Бранска…»(35); «В тот час будучы князю Станиславлю Киевскому у Бранску» (36), «…а брат его князь Дъмитреи браньский…» (37), «…i z xiadzem Romanem branskim…», «…Stanislaw kyewski z Romanem branskim vcieka do Branska…» (38), «…pod Branskiem trafil na wesele…» (39).
Даже в смоленских летописях отмечается польско-литовское звучание: «…Бранескъ…» (40), «…Глеб Святославич Браньскый…» (41), «…Пересвет… Браньскый…» (42).
Таким образом, есть серьёзные основания считать, что название города «Бранск» происходит от слова «брань». Здесь возможно два толкования. Одно – «битва», «сражение» (например, «поле брани», «полегли в жестокой брани») и другое – «ругань». Оба толкования имеют право на существование. В то время как первое, если его принять, приведёт к пониманию названия города как «бранный» (боевой, грозный), серьёзных документальных подкреплений не имеет (да и город не отмечен в источниках как сумевший дать врагу достойный отпор), второе опирается на следующие интересные замечания летописцев: «…и радимичи и вятичи, и северъ один обычай имяху: живяху в лесе, якоже и всякий зверь, ядуще всё нечисто, и срамословие в них предъ отьци и предъ снохами…» (43), «…срамословие в нихъ предъ родители и племени не стыдятся…» (44).
Следует отметить, что по сей день Брянск считается городом исключительно низкой культуры, с грубым населением, злоупотребляющим нецензурной речью.
При такой репутации окружавших Брянск славянских племён, киевляне вполне могли принять соответствующие название, смягчив звуки, как то было принято на юге Руси.
В то же самое время у историков, да и в довольно многочисленных научных и литературных произведениях сложилось представление о происхождении названия города от слова «дебри», и что в старину город назывался «Дебрянск». Следует огорчить сторонников такой версии. Летописи напрочь это опровергают!
При тщательном изучении полного собрания русских летописей, удалось установить следующее.
Из 237 упоминаний города, название, близкое современному (Брянск, Брянеск, Бряньск, Бранск, Браньск и т.д.), встречается 169 раз, в то время как «Дебрянск» (Дъбрянск, Добрянск) только 68 раз!
В самом древнем, Лаврентьевском, списке город упоминается только как Бряньск (45). В очень многих других летописях по ПСРЛ город упоминается почти по-современному, без приставок «де» («до», «дъ»). А именно: в тт. З (46), 4 (47), 9 (48), 10 (49), 11(50), 13 (51), 14 (52), 16 (53), 26 (54), 30 (55), 37 (56).
Слова «Дебрянск», «Дебряньск», «Дъбряньск», «Добряньск» не встречаются в единственном варианте, но только в смешанном  со словами «Бряньск», «Брянеск», «Брянск». Вот эти летописи: тт. 2 (57), 6, вып.1 (58), 6, вып.2 (59) 7 (60), 8 (61), 12 (62), 15 (63), 24 (64), 27 (65), 28 (66), 33 (67).
Кроме того, не следует забывать, что слово «дебря» даже в 60-е годы прошлого века звучало в некоторых сельских уголках Брянщины как исключительно грубое ругательство, обозначавшее женский половой орган! И есть все основания считать, что это и было древнее славянское сквернословие! О каком названии города в этом случае может идти речь? Ну, уж никак не о Дебрянске!
Отрадно, что современные ученые, историки-краеведы обратили внимание на несуразицу в старинном названии Брянска. Они объясняют появление в летописных списках слов «Дебрянск», («Дъбрянск», «Дбрянск», «Добрянск» и т.п.) результатом ошибок позднейших переписчиков (68).

П  Р  И  М  Е  Ч  А  Н  И  Е

1. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 2. Ипатьевская летопись. Москва. «Языки русской культуры», 1988 г., стлб. 338;
2. С.Дозорцев. М.Дозорцев. Брянск. Тула. Приокское книжное издательство, 1986 г., с. 6;
3. Древняя Русь. Город. Замок. Село. Москва. «Наука», 1985 г.; 3а. ПСРЛ. Т.23, Ермолинская летопись.Тоя же зимы идоша Олговичи на Святослава, обьступиша вежище его; он же бьяшеся с нiми крепко. Андреi, тесть его, посла ему в помощь сына Изяслава, такоже иде устрои его Изяславъ в помощь; и то слыша Ольговичи идоша прочь»(с. 43).
4. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Брянская область. Москва, «Наука», с.71;
5. Справка Института археологии Академии Наук СССР…от 14.01.1980 г., в сборнике «Брянску 1000 лет. Тула. Приокское книжное издательство, 1986 г., с. 23;
6. С.Дозорцев. М.Дозорцев. Ук. соч., с. 6;
7. ПСРЛ. Т. 1.Лаврентьевская летопись и Суздальская летопись по академическому списку. Москва. Издательство восточной литературы, 1962 г., стлб. 121;
8. ПСРЛ. Т. 3. Новгородская первая летопись. Москва. «Языки русской культуры», 2000 г., с. 551;
9. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. Новгородская четвертая летопись. Москва. «Языки русской культуры», 2000 г., с. 90;
10. ПСРЛ. Т. 6, вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. Москва, «Языки русской культуры. 2000 г., с. 105;
11. ПСРЛ. Т. 7. Летопись по Воскресенскому списку. Москва. «Языки русской культуры». 2001 г., с. 313;
12. ПСРЛ. Т. 15. Рогожский летописец. Москва. «Языки русской культуры».2000 г., с. 113;
13. ПСРЛ. Т. 24. Типографская летопись. Москва. «Языки русской культуры». 2000 г., с. 39;
14. ПСРЛ. Т. 28. Московский летописный свод 1497 года. Москва–Ленинград. Издательство АН СССР. 1963 г., с. 18;
15. ПСРЛ. Т. 30. Владимирский летописец. Москва. «Наука». 1965 г., с. 37;
16. ПСРЛ. Т. 33. Холмогорская летопись и Двинский летописец. Ленинград. «Наука» 1977 г., с. 28;
17. Изучены тт. ПСРЛ: 1-16, 24-30, 32, 33, 35, 37 из 45-ти томного собрания. Большинство оставшихся тт. не имеют упоминания Брянска.
18. ПСРЛ. Т. 2, стлб. 106;
19. ПСРЛ. Т. 9. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. Москва. «Языки русской культуры». 2000 г., с. 58;
20. ПСРЛ. Т. 1. Стлб. 84: «Иде Володимеръ на Болгары съ Добрынею, съ уемъ своимъ, в ладьях, а торъки берегомъ приведе на коних: и победи болгары…»;
21. ПСРЛ. Т. 7, с. 39;
22. ПСРЛ. Т. 9, с. 173:
23. ПСРЛ. Т. 15, стлб. 208;
24. ПСРЛ. Т. 28, с. 28;
25. Так, летописец «Повести временных лет» дает сведения о Радиме и Вятко, как существовавших до 852 года – даты, по мнению летописца, основания Руси. (ПСРЛ. Т. 1, стлб. 17);
26. ПСРЛ. Т. 1, стлб. 12;
27. ПСРЛ. Т. 3, с. 131;
28. ПСРЛ. Т. 6, вып. 1, стлб. 7;
29. ПСРЛ. Т. 7, с. 264; Т. 9, с. 5; Т. 15, стлб. 23; Т. 16, стлб. 35; Т. 24, с. 4; Т. 28, с. 13; Т. 30, с. 139.
30. ПСРЛ. Т.32. Хроника литовская и жмойтская и Быховца. Летописи: Беркулабовская, Аверки и Панцырного. Москва. «Наука». 1975 г., с. 37;
31. Там же, с. 38;
32. Там же, с. 73;
33. Там же, с. 99;
34. ПСРЛ. Т. 35. Летописи белорусско-литовские. Москва. «Наука». 1980 г.;
35. Там же, с. 152;
36. Там же, с. 153;
37. Там же, с. 161;
38. Там же, с. 180;
39. Там же, с. 243;
40. ПСРЛ. Т. 16. Летописный сборник, именуемый летописью Аврамки [1495]. Москва. «Языки русской культуры». 2000 г., стлб. 58;
41. Там же, стлб. 74;
42. Там же, стлб. 116;
43. ПСРЛ. Т. 1. стлб. 13-14;
44. ПСРЛ. Т. 6, вып. 1, стлб. 8; Подобные сообщения есть и во многих других летописях. Например, ПСРЛ. Т. 7, с. 265; Т. 9, с. 6; Т. 24, с. 4; Т. 26, с. 12 и т.д.
45. ПСРЛ. Т. 1, стлб. 485 («…митрополитъ иде ко Бряньску…»), стлб. 531 («…оубиша князя Глеба Святославича Брянци».);
46. ПСРЛ, Т. 3, сс. 344, 353, 397, 424, 476;
47. ПСРЛ. Т. 4, сс. 264, 268, 271, 301, 390, 391, 440, 486;
48. ПСРЛ. Т. 9, сс. 171, 173;
49. ПСРЛ. Т. 10. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. Москва. «Языки русской культуры», 2000 г.,  сс. 177, 178, 203, 205, 206, 212, 213, 228;
50. ПСРЛ. Т. 11. Патриаршая или Никоновская летопись. Москва. «Наука». 1965 г., сс. 12, 22, 23, 54, 55, 65, 174, 186, 188, 204;
51. ПСРЛ. Т. 13. Патриаршая или Никоновская летопись. Москва. «Наука».1965 г., сс. 9, 10, 378, 380, 381, 402, 403;
52. ПСРЛ. Т. 14. Повесть о честном житии царя и великого князя Фёдора Ивановича всея Руси. «Новый летописец». Москва. «Наука». 1965 г., сс. 60, 61, 62, 76, 78, 136;
53. ПСРЛ. Т. 16, стлб. 58, 68, 74 («Браньскый»), 99, 109, 116 («Браньскыи»), 147, 186;
54. ПСРЛ. Т. 26. Вологодско-Пермская летопись. Москва–Ленинград. Издательство АН СССР, 1959 г., сс. 97, 113, 136, 169, 203, 206, 293, 300, 341;
55. ПСРЛ. Т. 30, сс. 97, 101-102, 107, 118, 120, 130, 139,168;
56. ПСРЛ. Т. 37. Устюжские и вологодские летописи XVI – XVIII вв. Ленинград. «Наука», 1982 г., сс. 71, 76, 168, 177;
57. ПСРЛ. Т.2. «Дъбряньск – стлб. 339, «Бряньского» – стлб. 860, «бряньского» – стлб. 358, «бряньского», «Брянеск» – стлб. 861-862, «Дьбряньского» – стлб. 871-874; с приставкой – 2, без – 4;
58. ПСРЛ. Т. 6, вып. 1. «Дебрянескъ» – стлб. 370, «Бряньсце» – стлб. 412, «дебряннскыи» – стлб. 458, «добрянскыи» – стлб. 467, «брянскыи» – стлб. 521, «бряньскых» – стлб. 522, «Брянескъ» – стлб 522;  с приставкой – 3, без – 4;
59. ПСРЛ. Т. 6, вып. 2. Софийская вторая летопись. Москва. «Языки русской культуры». 2001 г. «Брянскии» – стлб. 3-4, «Добряньскаго» – стлб. 7, «Брянски» – стлб. 7-8, «Брянских» – стлб. 7-8, «Брянескъ» – стлб. 9-10, «Брянеск» – стлб. 10, «Бряньску» – стлб. 100, «Брянескъ» – стлб. 113, «Брянска» – стлб. 119, «Дьбрянеск», «Дьбряньска» – стлб. 119, «Дъбрянескъ» – стлб. 362, «Бряньску», «Бряньску» – стлб. 384, «Брянска» – стлб. 385; с приставкой – 4, без – 11.
60. ПСРЛ. Т. 7. «Дебряньску» – с. 38, «Дебряньсце» – с. 38, «Дьбряньска» – с. 39, «Брянескъ», «Брянску», «Брянци» – с. 185, «Бряньсце» – с. 206; «Дбряньскаго» – с. 207, «Брянчане» – с. 238, «Брянческ» – с. 240; с приставкой – 4, без – 6.
61. ПСРЛ. Т. 8. Продолжение летописи по Воскресенскому списку. Москва. «Языки русской культуры. 2001 г. «Дьбрянска» – с. 17,  «Дьбрянский» – с. 22, «Дьбрянскии» – с. 36. «Брянскою» – с. 36, «Брянский» – с. 40, «Дьбрянский» – с. 73, «Дьбрянский», «Дьбрянскыхъ» – с. 75, «Брянеск» – с. 75, «Дьбряньска», «Дьбрянский» – с. 82, «Дьбрянеск» – 3 раза – с. 117, «Дьбрянске» – с. 119, «Дьбрянеск», «Дьбрянска» – с. 120; с приставкой – 12, без – 3.
62. ПСРЛ. Т. 12. Патриаршая или Никоновская летопись. Москва. «Наука». 1965 г. «Брянеск» – с. 63, «Дебренеск» – с. 69, «Дбрянский» – с. 116, «Дбрянеск», «Дбрянского» – с. 252, «Дебрянскъ» – с. 265; с приставкой – 5, без – 1.
63. ПСРЛ. Т. 15. «Дьбрянскыи» – стлб. 36, «Дьбрянске» – стлб. 45, «Брянскыи» – стлб. 47, «Брянци» – стлб. 53, «Дьбряньского» – стлб. 54, «Брянескъ», «Бряньске», «Брянскомъ» – стлб. 65, «Дьбрянске» – стлб. 65, «Брянскыи» – стлб. 111, «Брянець» – стлб. 208, «Брянский» – стлб. 408, «Брянске» – стлб. 417,  «Брянци» – стлб. 422,  «Брянского» – стлб. 440, «Брянскый» – стлб. 458; с приставкой – 4, без – 12.
64. ПСРЛ. Т.24. «Брянци» – с. 117, «Дьбрянце» – с. 117, «Брянского» – с. 118, «Дебряньска» – с. 126, «Дебрянскый» – с. 130, «Дебрянский» – с. 144, «Дебрянский» – с. 147, «Брянескъ» – с. 158, «Брянскых»,«Дебрянский» – с. 168, «Брянескъ» – с. 169 «Дьбрянска», «Дебрянский» – с. 174, «Брянескъ» – с. 214, «Брянескъ» – с. 216; с «Дьбрянску» – с. 55, «бранцы» – с. 64, «Дебряньскии» – с.  69, «Дьбрянскии – с. 72, «дьбрянскии» – с. 75,  «Дьбрянскии» – с. 90, «Брянскии», «Брянескъ» – с. 91, «Брянескъ», «Брянескъ», «Брянъска», «Брянска» – с. 113, «Брянескъ», Брянскии» – с приставкой – 8, без – 7.
65. ПСРЛ. Т. 27. Никаноровская летопись. Сокращенные летописные своды конца XV века. Москва–Ленинград. Издательство АН СССР. 1962 г. «Дебрянескъ» – с. 237, «Брянскии» – с.263, «Брянска» – с. 265, «Брянескъ», «Бряньскыи» – с. 322, «Брянский» – с. 330, «Брянскии» – с. 332, «Брянскыи» – с. 338, «Брянескъ» – с. 339; с приставкой – 6, без – 17.
66. ПСРЛ. Т. 28. «Бряньску», «Брянеск» – с. 28, «Брянци», «Брянеск» – с. 65, «Брянъску» – с. 69, «Добрянскаго» – с. 70, «Брянскии» – с. 78, «Брянци» – с. 81, «Дебряньскаго», «Дебряньского» – с. 89, «Брянеск» – с. 90, «Бряньска» – с. 92, «Дебрянске», «Дебряньска» – с. 108, «Брянець», «Дьбрянскоу» – с. 183, «Брянскои» – с. 215, «Брянеск», «Брянци» – с. 225, «Брянскоу» – с. 229, «Добрыньского» – с. 231, «Дбрянский» – с. 240, «Дбрянскии» – с. 245, «брянских», «Брянеск», «Дбрянского», «Брянского» – с. 254, «Дбрянска» – с. 257, «Дбрянеск», «Дбрянеск» – с. 274, «Дьбрянске», «Дьбрянеск», «Дъбрянска», «Дьбрянска» – с. 276, «дбрянского» – с. 334, «Брянску» – с. 342, «Брянска» – с. 343; с приставкой – 18, без – 19.
67. ПСРЛ. Т. 33. «Брянску», «Брянеск» – с. 43, «Добрынскаго» – с. 82, «Брянска» – с. 86, «Брянска» – с. 87, «Брянеск» – с. 88, «дъбрянский» – с. 93, «Брянский», «Брянеск» – с. 94, «Брянеск» – с. 133; с приставкой – 2, без – 8.
68. Н.Ющенко. О псевдотопониме «Дебряньскъ». Сборник статей «Деснинские древности» – III. Брянск. 2004 г.               

2010 г.

Журнал «Новый литератор», № 2,  2012 г.


Б  Р  Я  Н  С  К  И  Е   К  Н  Я  З  Ь  Я    С  М  О  Л  Е  Н  С  К  О  Г  О    Д  О  М  А

Князь Олег Романович впервые упоминается в летописи под 1274 годом, когда он ходил под водительством отца в поход на Литву (1).
Судя по тому, что князь Роман Михайлович послал своего сына вперёд навстречу татарам, Олег Романович уже обладал достаточным боевым опытом и мог не просто общаться с татарами самостоятельно, но и постоять за себя (2).
К тому же, безуспешно простояв возле литовского Новогродка, князь Роман послал Олега в гости к своему зятю Владимиру Васильевичу Волынскому, и тот послушно отправился во Владимир-Волынский – проведать свою сестру Ольгу (3).
Видимо, Олег Романович к тому времени добился ратной славы и умел преодолевать большие расстояния. Кроме того, Роман Брянский в летописном разговоре с зятем говорит об Олеге, как о наследнике: «А се в моё место сынъ мой Олегъ» (4).
Как наследник брянского князя Олег Романович, вероятно, ходил со своим отцом и на Смоленск в 1285 году (5).
После смерти отца (1290 г.), князь Олег недолго, около трёх лет, управлял Брянским княжеством. Проявив ещё с детских лет тягу к книгам и церковной службе, «…он постригся в монахи, приняв имя Василия, и был похоронен в основанном им Петропавловском монастыре в Брянске» (6).
По сведениям, изложенным в Любечском Синодике, Олег Романович оставил своему преемнику 120 тысяч человек (7), составлявших, по-видимому, тягловое мужское население княжества.
Он «скончался строгим подвижником» 20 октября 1307 года (8).
После ухода Олега Романовича в монастырь брянская знать отправилась в Смоленск за новым князем – мужем родной сестры князя Олега, Агафьи – Александром Глебовичем. Однако великий князь смоленский Фёдор Ростиславович сам «имел виды» на Брянск и объявил «наместником брянским» своего племянника Андрея Михайловича, который и упоминается в этом качестве в письме рижского архиепископа князю Фёдору (9). Однако князь Андрей не согласился с волей своего дяди и в Брянск не поехал, оставшись в своём уделе, вероятно, в Вязьме.
Князь Александр Глебович самовольно прибыл в Брянск и занял княжеский «стол» где-то около 1394 года. Скорее всего, он, наместник отца, Глеба Ростиславовича, был изгнан после его смерти дядей Фёдором из Смоленска.
Александр Глебович искал возможность вернуть себе Смоленск и в Брянске лишь отсиживался, собирая силы и денежные средства.
В 1297 году он добился своей цели и, воспользовавшись отсутствием своего дяди, «взя лестию подъ отцемъ княжение Смоленьское» (10).
С этого времени Александр Глебович Смоленска не покидал, оставаясь до самой смерти великим князем смоленским.
В 1298 году, как сообщает летописец, «князь Феодоръ Ярославскыи собрав воя многы, иде ратию къ Смоленьску на сыновца своего князя Александра и бися по многы дни у града, и не взя его, бе бо крепокъ велми, и взъратися къ Ярославлю» (11).
Не вынеся позора поражения, князь Фёдор Ростиславович вскоре скончался (12).
Великий же смоленский князь Александр Глебович ещё раз упомянут в летописи в связи с событиями под Дорогобужем.
В 1300 году он, желая покарать дорогобужцев за непокорность, «опступи, и воду отня. Князь же Андрей Вяземский прииде и поможе им, и убиша князя Александра сына, а самого брата раниша, а смолнян убиша двесте» (13).
После таких жестоких потерь князь Александр Глебович «мирно» правил в Смоленске и скончался в 1313 году (14).
После ухода князя Александра Смоленского из Брянска (1297) на брянский «стол» был посажен его сын Василий. Однако это вызвало недовольство дяди Василия Александровича – Святослава Глебовича Можайского, позавидовавшего племяннику, которому достался богатый брянский удел. В 1309 году Святослав Глебович вместе с карачевским князем Святославом-Пантелеем Мстиславовичем занял Брянск, а Василий Александрович бежал в Орду к хану Тохтэ за защитой (15).
Дальнейшие события летописец освещает так. «Въ ту зиму по Крещенiи, Пётръ митрополитъ Кiевьськiй и всея Русiи прiиде во Брянескъ, и въ то время князь Василей прiиде ратью Татарскою ко Брянску на князя Святослава: митрополитъ же Пётръ рече Святославу: «поделися, сыну, со княземъ Васильемъ княженiемъ или бежи изъ города». Святославъ же на мужество своё надеяся и на многу силу Брянску, рече: «Брянци мя, господине, не пустятъ, но хотятъ за мене головы своя положити», и не послуша слова отца своего митрополита, и поиде противу рати. Соступившемъ же ся имъ, и бысть сеча зла; Брянци же выдаша князя Святослава, коромольници суще, поврьгше стяги своя, бежаша; князь же Святославъ дворомъ  своимъ токмо много бився, и тако ту убiёнъ бысть априля 2. Пётръ же митрополитъ затворися тогда во церкви, и ту съхрани его Богъ от поганыхъ» (16).
Судя по тому, что митрополит Пётр пребывал в Брянске столь долго (с Крещения до занятия Брянска князем Василием), произошедшие события были значимыми для Руси. Вероятно, митрополит пытался поддержать Святослава Глебовича, креатуру Москвы, а когда пришли татары – спасти его от гибели.
Князь Василий Александрович, вернув себе Брянск, этим не ограничился и пошёл с татарами на Карачев, где расправился с союзником покойного Святослава Глебовича – князем Святославом-Пантелеем (17).
После этого Василий недолго правил Брянским уделом. По сообщению летописца, он скончался в 1314 году, едва пережив своего отца (18).

П   Р   И   М   Е   Ч   А   Н   И   Я

1. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т.2. Ипатьевская летопись. Языки русской культуры. Москва. 1998 г., стлб. 871: «Менгутимерь же да ему рать и Ягурчина с ними воеводу, и заднепрескый князи все да ему в помочь, Романа Дьбряньского и сыном Олгомъ, и Глеба князя смоленьского, иныхъ князий много»;
2. Там же, стлб. 872: «…одинъ Олегъ, сын Романовъ, притяглъ. Пришёл бо бяше наперёд с татары»;
3. Там же, стлб. 873-874: «Тако же от Новагородъка приеха Олегъ въ Володимерь ко своей сестре»;
4. Там же, стлб. 874;
5. ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская и Суздальская летопись по академическому списку. Москва. 1962 г., издательство «Восточная литература», стлб. 482: «Романъ князь Брянскыи приходилъ ратью к Смоленску»;
6. В.В.Мавродин. Очерки истории Левобережной Украины. СПб. «Наука». 2002 г., с. 379;
7. Зотов Р.В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время. СПб. 1892 г.;
8. В.Крашенинников. Взгляд через столетия. Тула. Приокское книжное издательство. 1990 г., с. 60;
9. А.А.Горский. Брянское княжество в политической жизни Восточной Европы (конец XIII – начало XV в. В сборнике: Средневековая Русь. I. Российское Университетское издательство. Москва. 1996 г., с. 75;
10. ПСРЛ. Т. 6, вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. Москва. «Языки русской культуры», 2000 г., с. 364; см. также ПСРЛ. Т. 1, стлб. 528: «князь Александр Глебович взя лестию княженiе Смоленьское под отцемъ своимъ»;
11. ПСРЛ. Т. 6, вып. 1, с. 364;
12. ПСРЛ. Т. 1, стлб. 528: «…того же лета преставися князь Фёдоръ Ярославскыи»;
13. ПСРЛ. Т. 33. Холмогорская летопись. Двинский летописец. Ленинград. Издательство «Наука». 1977 г., с. 77;
14. ПСРЛ. Т. 10. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. Москва. «Языки русской культуры». Москва. 2000 г., с. 178: «Того же лета преставися князь Александръ Глебовичь Смоленскiй»;
15. Там же, с. 177: «Того же лета князь Святославъ Глебовичь выгна братанича своего князя Василiа изъ Брянска, и самъ сяде на княженiи въ Брянске. Того же лета князь Василей Брянскiй иде во Орду ко царю жаловатися на дядю своего, на князя Святослава Глебовичя»;
16. ПСРЛ. Т. 7. Летопись по Воскресенскому списку. Москва. «Языки русской культуры» 2001 г., с. 185;
17. ПСРЛ. Т. 10., с. 178: «Того же лета князь Василей Брянскiй ходи съ Татары къ Карачеву, и уби князя Святослава Мстиславичя Карачевского» ;
18. Там же.

2010 г.


СЕЛО  ВЩИЖ  КАК  ПРИРОДНЫЙ  И  ИСТОРИЧЕСКИЙ  ЗАПОВЕДНИК

В пятидесяти километрах от Брянска вверх по Десне в красивом природном заповеднике располагается старинное село Вщиж.
С глубокой древности люди облюбовали это место как наиболее удобное для жизни. Здесь, по берегам Десны, среди живописных лугов и озёр раскинулись многочисленные курганы и холмы древних поселений. Ещё в начале XIX века на памятники Вщижа обратил внимание великий русский историк Н.М.Карамзин. Тогда немногочисленные путешественники имели возможность видеть 17 курганов, поросших дубовым лесом (1).
Археологические памятники Вщижа и окрестностей давно интересовали россиян. Ещё местная помещица В.М.Зиновьева-Фомина со своим супругом М.М.Фоминым производили раскопки на месте древнего города, обнаружив немало ценных предметов (2).
Но лишь в 40-е годы XX века археологи осуществили серьёзные профессиональные раскопки.
В урочище Белынец, несколько северо-восточнее села Вщиж, было раскопано 24 кургана эпохи бронзы, там же учёные обнаружили 2 поселения эпохи неолита и 3 поселения эпохи бронзы. А в 1 километре от села, к западу, близ озера Голосок, археологи обнаружили ещё один курганный могильник эпохи бронзы (3). Совсем рядом с селом, в 250 метрах к северо-западу, на Благовещенской горе, было обнаружено городище, обитатели которого проживали там в эпоху бронзы, в раннем железном веке, IX – X, XI – XII веках.
Во время раскопок на Благовещенской горе археологи выявили следы большого языческого капища и старинное кладбище.
Но самой главной достопримечательностью села является большое городище IX – XIII веков, оставшееся от древнерусского города Вщижа.
Название этого города по мнению старожилов происходит от местного слова «вщиж» («выщиж»), означавшего «выползок», «плод» колючего ореха чилима, произрастающего в местном озере Бечино, старинном русле Десны, расположенном к северу от реки неподалёку от села.
Однако изучение мной полного собрания русских летописей поставило точку в этом деле. В одной из летописей – Ермолинской – город называется «Вежище» (3а). А это слово произошло от другого – «вежа» (по-древнерусски – «крепость»)! Значит слово «вежищи» означает – «крепостца»! Постепенно звуки названия городка редуцировали, и в летописях появлялись разночтения – «Вжищи», «Вчиж», пока не дошло до позднего разговорного – «Вщиж».
Судя по раскопкам, древний город возник в конце X века на месте роменского поселения как один из ключевых пунктов княжеского полюдья. Так, в летописях под 988 годом говорится, что великий киевский князь Владимир Святославович повелел «ставити городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле, и по Стугне…» (4).
Вероятно, первоначально на самом высоком мысу правобережной террасы Десны была построена небольшая деревянная крепость, в которой пребывал великокняжеский гарнизон. Постепенно значение городка возрастает, он становится всё больше и рядом с крепостью-детинцем возникает посад  –  ремесленно-купеческое поселение.
Город Вщиж впервые упомянут в летописи под 1142 годом, «когда великий князь киевский Всеволод Олегович дал города Вщиж и Ормину на севере черниговской земли» (5) своим двоюродным братьям Давидовичам, один из которых, Владимир, стал основателем недолгой династии вщижских князей. Владимир Давидович был известен в истории как один их участников многих жестоких феодальных усобиц, разгоревшихся в XII веке на Руси. Он и погиб в 1151 году, сражаясь за князя Юрия Долгорукого против великого князя Изяслава Мстиславовича в битве на реке Руте (6).
Город Вщиж достался его сыну Владимиру, а потом – другому сыну Святославу (7).
Князь Святослав Владимирович был достойным продолжателем политики своего отца. Он участвовал во многих сражениях, описанных русскими летописями. Это был могучий воин. Во время раскопок на Вщижском городище в алтаре разрушенной монголами церкви был обнаружен склеп с останками этого князя, гигантский рост которого вызвал изумление очевидцев, участвовавших в раскопках (8).
Под 1157 – 1159 годами Святослав Владимирович упомянут в летописи как активный союзник своего дяди Изяслава Давидовича, которому он помогал войти в Киев и стать великим киевским князем (9).
В 1157 году вщижский князь даже ненадолго побывал на черниговском «столе» (10). В 1159 году князь Святослав Владимирович присутствовал при заключении мира между его дядей, великим киевским князем Изяславом, и коалицией князей, возглавляемых Святославом Олеговичем Черниговским, после которого «бысть веселие в них по 3 дни и дарове мнози…» (11).
В том же году, как сообщает летопись, вщижский князь Святослав женился во Вщиже на дочери суздальского князя Андрея Владимировича Боголюбского, одного из самых сильных и влиятельных князей тогдашней Руси, а затем подвергся осаде коалицией князей, возглавляемых Святославом Олеговичем Черниговским.
Судя по раскопкам, в культурном слое, относящемся к этому времени, обнаружено много следов пожарища и захоронений в городской черте, что говорит о жестокой осаде (12).
Но Святослав Вщижский выстоял. Летописец сообщает, что ему на помощь пошли полки дяди Изяслава Давидовича и сына Боголюбского Изяслава Андреевича с суздальскими и муромскими полками. Когда же враги узнали о подходе подкрепления к Святославу Владимировичу, они сняли осаду со Вщижа и ушли (13).
Под 1166 годом в летописи сообщается о смерти Святослава Владимировича во Вщиже (14). Судя по недавнему браку, он ещё был молод, но причина его смерти неизвестна.
Вщижское княжество после этого было разделено как выморочное между родственниками черниговского князя Святослава Олеговича – братьями Святославом и Ярославом Всеволодовичами (15).
В это время город Вщиж переживает эпоху наивысшего расцвета: в культурном слое того времени археологи находят много дорогих вещей. Завершается этот слой следами сильного пожара: город был подвергнут опустошению и сожжён монголо-татарами в марте 1238 года (16).
Вероятно, жизнь на месте древнего города Вщижа возобновилась вскоре после монгольского нашествия, но там возникло лишь небольшое село.
Литовские хроники упоминают под 1498 годом о «пожаловании» «рыболовов ущижских» литовскому дворянину Бокею. Литовцы называли поселение Вщиж, входившее в состав Великого княжества литовского, «королевским имением» (17). Видимо, поселение высоко ценилось в Литве и Польше, если принадлежало короне.
В русских же источниках село Вщиж впервые упоминается задолго после присоединения этих земель к Московской Руси – в жалованной грамоте 1680 года, выданной на имя Ивана Яковлевича Зиновьева, потомки которого вплоть до середины XIX века  владели селом.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА.

1. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона под ред. К.К.Арсеньева и проф. Ф.Ф.Петрушевского, т. 13, с. 461;
2. Археологическая карта России. Брянская область. М., 1993, с. 83;
3. Там же, сс. 80 - 82;  3а. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Том 23. Ермолинская летопись. Санктпетербург, 1910, с. 43: «Тоя же зимы идоша Олговичи на Святослава, обьступиша вежище его; он же бьяшеся с нiми крепко. Андреi, тесть его, посла ему в помощь сына Изяслава, такоже иде устрои его Изяславъ в помощь; и то слыша Ольговичи идоша прочь».;
4. ПСРЛ. Том 1. Лаврентьевская и Суздальская летопись по академическому списку. М., 1962, столбец 121;
5. ПСРЛ. Том 2, Ипатьевская летопись, М., «Языки русской культуры»,1998, столбец 312 ;
6. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона...Том 12, с. 651;
7. Там же. Том 13, с. 462;
8. Там же;
9. ПСРЛ. Том 25. Московский летописный свод конца XV века. Языки славянской культуры. М., 2004, сс. 63, 65, 66;
10. ПСРЛ. Том 7. Летопись по Воскресенскому списку. Языки русской культуры. М., 2001, с. 65;
11. Там же, с. 68;
12. Археологическая карта России…, с. 85;
13. ПСРЛ. Том 9. Патриаршая или Никоновская летопись. Языки русской культуры. М., 2000, с. 216;
14. ПСРЛ. Том 28. Летописный свод 1497…, М. – Л., 1963, с. 36;
15. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона…Том 13, с. 462;
16. Рыбаков Б.А. Стольный город Чернигов и удельный город Вщиж. По следам древних культур: Древняя Русь. М., 1953;
17. В. Крашенинников. Взгляд через столетия. Тула. 1990, с. 41.

Журнал «Рыбалка и мы», № 1, 2010 г.

Заметки о книге М.Д. Каратеева. «Ярлык ордынского хана»

Работая в Интернете, я познакомился с книгой Михаила Дмитриевича Каратеева, историческим романом «Русь и Орда. Ярлык ордынского хана». Я слышал восторженные отзывы читателей, но доселе не имел возможности прочитать это произведение.
Больше тридцати лет я проработал над исторической эпопеей «Судьба Брянского княжества», состоящей из 4-х романов: «Роман Брянский», Василий Храбрый», «Дмитрий Красивый», «Роман Молодой». В книгах подробно описаны все события истории Брянского, Карачевского и других княжеств от их возникновения до гибели (1239 – 1401 гг.). В процессе работы я изучил массу источников и, прежде всего, русские летописи, как в их полном собрании, так и в рукописях, которые принадлежат частным владельцам и недоступны читателям. В своих книгах я стремился дать максимально достоверные сведения о событиях того времени и концептуально приблизиться к общечеловеческому пониманию истории не с позиций марксистов (исказивших исторические факты) или националистов (стремящихся либо приукрасить роль своих героев, либо наоборот, принизить достоинства исторических личностей), а основываться только на фактах и гуманистических ценностях, независимо от национальной и социальной принадлежности описываемых людей.
Прочитав же книгу М.Д. Каратеева, я был очень разочарован.
Прежде всего, меня удивило хвалебное предисловие к этому произведению, в котором я нашёл много несуразностей.
Критики, как я понял, совершенно незнакомы с исторической темой произведения и просто подпали под очарование действительно талантливого писателя, искусно украсившего свою книгу превосходными природными пейзажами и некоторыми весьма правдивыми этническими экскурсами.
Вместе с тем, хотел бы отметить, что это произведение можно назвать историческим только в тех местах, где цитируются летописи.
Вкратце рассмотрю сюжет книги. События разворачиваются в Карачевском княжестве в 1338–39 годах. Неожиданно тяжело заболел карачевский князь Пантелеймон Мстиславович. Перед смертью он вызвал к себе в спальню своего молодого сына Василия, ознакомил с завещанием и объявил его наследником. Но в это время в центре одного из уделов Карачевского княжества – Козельске – братья умиравшего Пантелеймона Карачевского, Тит и Адриан, составили заговор против молодого Василия Пантелеймоновича, и, отправив в столицу Золотой Орды своего человека, сумели обмануть хана Узбека и добиться ярлыка на Карачевское княжение для Тита Мстиславовича. После этого заговорщики, дождавшись смерти старшего брата Пантелеймона, вызвали в Козельск Василия Пантелеймоновича, где сообщили ему о ханском ярлыке и попытались расправиться с ним. Но князь Василий сумел вырваться из ловушки и даже зарубил своего дядю Адриана. После этого он решил искать «правду» не у законного сюзерена – хана Белой Орды Узбека – а у его соперника ; хана Синей Орды Мубарека (у Каратеева почему-то он – хан Белой Орды!). После тяжёлого пути и многих приключений, Василий Карачевский приезжает  в столицу этого хана и встречает тёплый приём. Хан обещает помочь ему, но позже. Поэтому главный герой романа остаётся в стане Мубарека, где живёт несколько лет, ожидая смерти хана Узбека. В процессе ожидания он становится одним из приближённых хана, женится на знатной татарке и получает в приданое богатейшие земли. Но вдруг неожиданно погибает от стрелы одного из татарских баев, мстившего за свою невесту, которая предпочла ему красавца Василия. 
Теперь перейду к реалиям. На самом деле, карачевский князь Пантелеймон Мстиславович погиб задолго до описываемых в книге Каратеева событий – в апреле 1310 года! Он носил двойное имя – Святослав-Пантелей, был вовлечён в заговор князя Святослава Глебовича Можайского против брянского князя Василия Александровича. Совместно им удалось занять Брянск и лишить Василия Брянского его удела. Последний отправился с жалобой к Тохтэ-хану, привёл к Брянску татарское войско, расправился со Святославом Можайским, а потом повёл татар на Карачев и убил с их помощью Святослава-Пантелея Карачевского! Василий Пантелеймонович (Святославович) унаследовал Карачевское княжество ещё в 1310 году! Ко времени описываемых М.Каратеевым событий он был уже дряхлым стариком! И Карачев он унаследовал лишь потому, что его дядьки – Тит и Адриан – были ещё слишком молоды, чтобы править всем уделом. В противном случае, он просто не имел бы никаких прав на княжеский «стол». На Руси господствовало так называемое «лествичное право», по которому престол переходил от одного брата к другому. Конечно, при условии, если они достигли зрелого возраста! Вот здесь и имел место такой прецедент, а вовсе не «воля Мстислава», которую придумал писатель. 23 июля 1339 года, как сообщают многие летописи, и М. Каратеев, в Козельске был убит племянником Василием Пантелеймоновичем  князь Андрей (Адриан) Мстиславович. Это – достоверное сообщение. И он действительно был зарублен мечом! Только не в связи с «ярлыком великого хана». На самом деле, Василий Карачевский имел ярлык на Карачевский удел ещё от хана Тохтэ, предшественника Узбека. А его дядьки, Тит и Адриан (иногда называемый в летописях Андрей) жили в Козельске и к тому времени уже были достаточно зрелыми для самостоятельного правления. Они стали пытаться выйти «из воли» своего престарелого племянника. В этом им помогал великий московский и владимирский князь Иван Калита, желавший переманить козельских князей на свою сторону. Василий Карачевский узнал о сношениях дядек с Москвой и об их стремлениях освободиться от его зависимости. Поэтому он выехал в Козельск, где расправился с неосторожным Адрианом, а другого дядьку – Тита Мстиславовича – вынудил «целовать крест» на верность ему. После случившегося Василий Карачевский прожил еще несколько лет и умер в глубокой старости своей смертью, оставив удел Титу Мстиславовичу.
Вот и вся история! Судя по всему, автор книги «Ярлык ордынского хана» был незнаком со многими источниками и основал сюжет на собственных догадках. Хотя события карачевской истории были хорошо известны в среде российских дореволюционных историков и карачевских краеведов (См., например, «Труды Орловской учёной архивной комиссии за 1904 и 1905 годы. Карачевский удел». Сборник, Орёл, 1906 г. или статью К.В.Сычева в журнале «Вопросы истории», №  6 за 2006 год «Происхождение Карачева и судьба Карачевского удела», а также на портале «Проза.ру»).
Таким образом книга «Ярлык ордынского хана» исторически недостоверна и может быть принята лишь как историческая фантазия.
Скажу и о других ошибках и неточностях.
 Так в 1 главе книги и последующих писатель повествует о вторжении брянских войск на территорию Карачевского удела с грабежами и угоном крестьян в плен! В реальности же брянцы никогда не воевали с карачевцами. Об этом нет летописных свидетельств! Это – очередная выдумка автора, который просто не знал истории событий. Брянский князь Глеб Святославович овладел Брянском с помощью татар и Ивана Калиты в декабре 1339 года и пробыл на брянском «столе» немногим больше года. Его убили брянские горожане во время мятежа 6 декабря 1340 года, что хорошо освещено в летописях. А до него и после его смерти правил брянский князь Дмитрий Романович, на дочери которого женился Иван Иванович Московский в 1341 году. У автора же Дмитрий Романович оказался боярином!  Здесь же автор допускает и другой анахронизм. Вот что он пишет. «Лицо Василия осветилось радостью. Поднявшись на ноги, он сунул руку в карман кафтана, но там оказалось лишь несколько мелких серебряных монет». Но тогда еще не было в хождении монет! Они появляются только во 2-й половине XIV века!
Вот ещё одна несуразность. Автор: «Ну, для меня, чей род от века княжит над Русью, ты, боярин, по родовитости не далеко ушёл от любого смерда. Ты вот маленьких людей хулишь и не видишь того, что на смерде да на ратном человеке вся земля наша держится. Они её и кормят и от ворогов боронят, вот потому всякий разумный князь должен им быть отцом и заступником. А вы, «родовитые», только о себе печалуетесь да под себя норовите подгрести всё, что зацепить можно и княжево, и смердово»!
Подобная речь для князя XIV века – анахронизм! Князь никогда так бы не оскорбил боярина, но и не возвысил бы смерда. Смердов не считали за людей!
Далее. Автор: «Прямо на Брянск они от Бугров не дойдут: Пашка Голофеев не дурак и разумеет, что на этом пути мы их легко перехватить можем. Скорее всего, пойдут они правым берегом Ревны и, не доходя Десны, лесом срежут к переправе у Свенского монастыря».
Из карачевской земли в Брянск через переправу у Свенского монастыря? Что за чепуха? Это же противоположное направление! Кроме того, монастырь тогда не назывался «Свенским».
В главе 2 – тоже немало любопытных моментов!
Автор сообщает о героизме Козельска, о том, что козельчане задержали «…продвижение Орды почти на два месяца…»
Они не задержали орды Бату. Возле Козельска просто был сборный пункт татар, и они сразу же взяли город, когда собралось достаточно сил.
Вот еще: «Татары прозвали Козельск  «злым городом», и, овладев его остатками, Батый приказал стереть их с лица земли».
Если татары стёрли этот город «с лица земли», то тогда куда же посылает своего человека боярин Шестак? Судя по всему, автор не осмысливает эмоциональное преувеличение летописца!
Автор: «потомки и наследники Романа Михайловича вступили между собой в жестокую и бесконечную борьбу за княжеский стол».
Это – очередная выдумка! Никаких сведений в источниках о междоусобной борьбе потомков Романа Старого нет!
Автор: «По характеру своему карачевские князья, в полную противоположность брянским, были не воинственны, а спокойны и домовиты. За славой они не гонялись, усобиц избегали, старину блюли крепко, были рачительными хозяевами, о подданных своих заботились».
Ох, уж эти «бессовестные» брянские князья! Но откуда взято это утверждение? –  Из собственной фантазии!
Автор: «…от руки брянского князя Василия Александровича. Детей у него не было, и на большое княжение вступал после него следующий по старшинству брат, Пантелеймон Мстиславич».
У кого не было детей? У Василия Брянского или Святослава Карачевского? Но ведь Святослав Карачевский и Пантелеймон – это одно лицо! Мстиславу Михайловичу наследовал его сын Святослав-Пантелеймон, погибший, как уже было отмечено, в апреле 1310 года. Святославу-Пантелеймону наследовал тот самый «молодой» Василий.
Автор: «В 1338 году, с которого начинается это повествование, князю Пантелеймону было уже за семьдесят. Его единственным сыном и наследником был княжич Василий».
  Столько же лет было самому Василию?
В главе 3 автор неуместно приводит следующую цитату В.О. Ключевского: «XIII – XIV века были на Руси порой упадка, временем узких чувств, мелочных побуждений, ничтожных характеров… Князья замыкались в кругу своих частных интересов и выходили из этого круга только для того, чтобы попользоваться за счёт других».
  Вырванная из контекста фраза не претендует на универсальность, потому как далеко не все русские князья того времени были корыстными и нечестными людьми.
Автор: «Отец его, сын боярский Толбугин, служил в дружине брянских князей, и сложил свою голову в одной из бесчисленных усобиц…»
О каких «усобицах идёт речь? Источники не упоминают никаких «усобиц», связанных с Брянском и Карачевом! Есть только поход 1285 года Романа Брянского на Смоленск!
Автор: «поверстался в дружину брянского князя Дмитрия Святославича».
Такого князя не было! Был только Дмитрий Романович (правил Брянским княжеством в 1322 – 1352 гг.).
Автор: «князь Дмитрий Святославич, воспользовавшись некоторыми затруднениями своего близкого родича, князя Ивана Александровича Смоленского, пошёл на него войной и осадил Смоленск.
У Ивана Александровича был двоюродный брат Дмитрий, который в 1333 году «воевал» Смоленск вместе с татарами по указке хана Узбека. Здесь не было междоусобицы! Автор неправильно описывает смоленскую войну! Брянские князья показаны им злодеями, приглашавшими татар на русские земли. Но в 1333 году инициатором войны со Смоленском был хан Узбек! Лишь в 1310 году брянский князь Василий приглашал татар помочь ему свергнуть узурпатора его «стола» – Святослава Можайского! Но это был вполне законный акт!
Глава 4. В ней описывается выдуманный автором бой между брянцами и карачевцами. Дело в том, что между Брянском и Карачевом никогда не было войн!
Автор: «во что стоит отстроить ваше село? – А ежели на кажный двор, сверх того, прикинуть серебром гривны по две, так лучше прежнего построиться и зажить можно. Добро, – сказал Василий, – получите по три гривны на семью…»
В таком случае, Василий Карачевский – миллионер! Две-три серебряных гривны – это целое состояние! Особенно в то время, когда на Руси ощущался острый дефицит серебра… А князь щедрой рукой раздаёт такие большие деньги простым крестьянам! Утопия!
Автор: «Василий приблизился к пленным брянцам. Они толпились по другую сторону дороги и, слушая, что княжич говорил смердам, толкали друг друга локтями и переглядывались, в Брянщине такого не бывало».
«Такого» не было не только «в Брянщине», но и везде. Смердов не считали за людей!
В главе 5 автор ухитрился наделить несуществовавшую княгиню Ольгу Львовну прямо-таки марксистскими взглядами. Так, он утверждает, что «она была женщина умная, не придерживавшаяся слепо старины и хорошо понимавшая недостатки феодального строя».
 Интересно, знала ли она что-нибудь о социализме?
В главе 6 автор приводит любопытную мысль князя Василия: «Народ же сильней всякой дружины». А в 8-й главе  он считает: «Единственной верной и крепкой опорой княжьего правления может быть токмо народ…»
Таким образом, князь Василий Карачевский, по мнению автора, является революционером-народником! А в 15-й главе автор вполне верит, что дворовый человек князя Василия Никита мог жениться на княжеской сестре! Это говорит, что писатель не имеет никакого представления об эпохе!
Нет сомнения, что подобное уважительное отношение автора к народу – его собственная позиция, которой он наделил князя средневековой Руси, что есть анахронизм!
Периодически автор придумывает новых князей и династические браки. Так, в 5-й главе он сообщает: «Мать его Ольга Львовна, дочь галицкого князя…»
Но науке неизвестно имя и происхождение его матери!
А в 6-й главе он «выдаёт замуж» сестру Василия Карачевского Елену за пронского княжича Василия Александровича! В источниках нет такой героини! Там же автор пишет: «Андрей Мстиславич выдал дочку за новосильского князя…»
Но за какого и когда? В летописях этого нет!
А вот в главе 10 автор сообщает: «…к рязанскому князю Ивану, дочку которого Тит Мстиславич сватал для своего второго сына Ивана».
А разве его сын был женат не на дочери Олега Ивановича Рязанского?
В целом ряде глав упоминается «брянский князь» Дмитрий Святославович. Например, в 32-й главе один из героев книги говорит: «Ещё когда служил я брянскому князю Дмитрию Святославичу…»
Брянского князя с таким именем не существовало!
Иногда складывается впечатление, что автор использовал летописи только для нахождения там «удобных» имен. Так, он часто упоминает брянского епископа Исакия, как современника описываемых им событий! Например, в 6-й и 53-й главах.
Брянский епископ Исакий впервые упомянут в летописи в 1391 году, как участник суда над тверским епископом Евфимием. Ясно, что он никак не мог быть во время действия романа в Брянске. А брянским епископом тогда был Иоанн! Автор этого не знает.
Есть в книге и «опусы» иного рода.
Складывается впечатление, что автор не обладает достаточной исторической грамотностью. Вот он пишет в 8-й главе: «Недаром Узбековы сыновья загодя друг друга режут».
На самом же деле, «резать» своих братьев стал хан Джанибек уже после смерти Узбека!
В этой же главе Каратеев описывает духовную грамоту Мстислава Михайловича и даже цитирует её! Но такой грамоты не сохранилось и текст, придуманный Каратеевым, совершенно не отвечает требованиям того времени, когда признавалась законной «лествичная» система наследования, зато «подкрепляет» ошибочные концепции автора!
  А в 9-й главе эта «грамота» выставляется как аргумент перед ордынским ханом! Но, как известно, ханы не подчинялись «воле» русских князей. И, порой, совершенно игнорировали их завещания! Для них было главным – своевременная выплата «выхода» и подарки! Сюжет с обманом хана нереален!
В 13-й главе писатель проследил эволюцию названия города Брянска. Он пишет, что в древности Брянск назывался «Брынью». Это ошибка! Брянск так никогда не назывался. Автор перепутал его с другим городом, располагавшимся севернее у Брынского леса. В той же главе писатель придумал свою версию правления князя Глеба Святославовича в Брянске. Об этом он совершенно не осведомлён! Он не знает, что упомянутый князь прожил в Брянске немногим больше года и описывает его длительное «жестокое правление»! Согласно автору, несчастный Глеб Святославович ухитрился даже казнить преступников на кремлёвской стене! Некорректно придумывать негатив человеку, который погиб из-за амбиций московского князя Ивана Калиты и не успел так «насолить» брянцам. Его убили вовсе не из-за жестокостей, а за незаконный захват власти в Брянске и попытку обложить население дополнительными поборами для выплаты ордынской дани и выкупа за княжение! В 53-й главе автор неудачно объясняет присутствие в Брянске митрополита Феогноста. Автор не увидел (или не захотел увидеть!) вмешательство Москвы в брянские дела! Там же писатель «сватает» дочь несуществовавшего князя Дмитрия Александровича за Ивана Ивановича Московского! На деле же сам Иван Иванович прислал сватов в Брянск к реальному князю Дмитрию Романовичу! В этой же главе даётся неверное толкование похода татар на Смоленск в 1340 – 41 годах. Кроме того, татары потерпели неудачу под Смоленском, что автор не знает.
В 14-й главе автор совершает самое настоящее историческое открытие! В Брянске случилось народное вече, которое послало в Карачев делегацию и предложило Василию Карачевскому стать брянским князем! А в 15-й главе эта «делегация» даже предлагает объединить Брянский и Карачевский уделы!
Фантазия автора поражает, но вот она никак не стыкуется с русскими порядками и фактами! Вече подобные вопросы не решало. Даже в Великом Новгороде, где не раз изгонялись и приглашались князья, вече не обладало такой всесильной властью!
Автор любит использовать и цитировать сомнительные и недостоверные источники. Например, афганского историка Джузджани, который, проживая едва ли не в другом конце света, не мог знать событий в Золотой Орде и часто получал сведения от лиц, враждебных ордынским ханам. Так, ссылаясь на Джузджани, писатель называет в 18-й главе хана Сартака «проклятым», Улагчи, брата Сартака, его сыном, а хана Берке, считавшегося образцом для «правоверных», жестоким злодеем, не останавливающимся ни перед чем!
Видимо, этот  источник дал автору сведения о том, что Хорезм и Мавераннахр – «два могущественных государства», в которых «правили потомки хана Хулагу – внука Чингисхана от его младшего сына Тулая» (глава 41).
Известно, что Мавераннахром называлась по-арабски Средняя Азия, и в ней правили потомки внука Чингиз-хана – Орду! А хулагуиды вели войну за этот регион и не всегда успешно.
Апофеозом псевдоисторического творчества автора является использование и комментирование так называемой «Иоакимовской летописи», которую он берёт за концептуальную основу своих славянофильских взглядов. Вкратце отмечу, что эта «летопись» была «обнаружена» при сомнительных обстоятельствах одним из первых русских историков – В.Татищевым – в XVIII веке. Историческая наука тогда только становилась и поэтому фальсификация не считалась позорным делом. Мало того, «домыслие» первых историков рассматривалось, как «умелое и собственное толкование источников». В результате появлялись такие вот «опусы» как «Иоакимовская летопись», соединившая в себе и древние, подлинные источники, и сочинения авторов XVII – XVIII веков, отразивших в своих трудах современные им политические проблемы, о которых и не могли знать люди в глубокой древности.
Пользуясь таким «источником», писатель допускает, такие комментарии, как, например, в 17-й главе, где он пишет: «Невры – праславянское племя, во времена Геродота (V в. до Р. X.) обитавшее на территории нынешней Белоруссии». А в 35-й главе им выдумана история о якобы славянском происхождении Рюрика! Он называет варягов нурманами, придумав и это слово! Автор ошибочно считает, что варяги («нурманы») свободно говорили по-славянски и не нуждались в толмачах! И вообще текст этой главы базируется на господствовавших в XVII – XVIII веках взглядах и концепциях славянофилов XIX века, которые в борьбе со своими противниками, сторонниками норманнской теории возникновения Русского государства, закрывали глаза на исторические факты и сведения первоисточников – древнерусских летописей – и выдумывали всяческую ерунду!.
Иногда писатель начинает глубокие рассуждения, в которых пытается убедить читателя в гуманности русских порядков, доброте души русских правителей и видит всё зло в западном влиянии. Такая система взглядов нам знакома. Именно она привела к гибели русского государства и последующим революциям!
Так, в 11-й главе автор пишет: «Общественные отношения на Руси спокон веков развивались своими собственными путями, не схожими с практикой других народов. Но, хотя многие из этих народов считали Россию отсталой и варварской страной, – почти на любом этапе истории эти отношения были у нас более справедливыми и гуманными, чем на Западе».
В чем же «эти отношения» были «более справедливыми»? В многосотлетнем беззаконии, продолжающемся традиционно и сейчас? В крепостном рабстве?
Вот автор пишет: «О том, что древняя и средневековая Русь была гораздо гуманнее Запада, достаточно красноречиво говорит простое сравнение основных судебных норм».
Да уж гуманнее! Если Европа освободилась от крепостного права в XIII – XVII веках, а Россия – в 1861 г.!
Далее автор пространно утверждает, что на Руси не было смертной казни и телесных наказаний. Это подтверждается «Правдой» Ярослава и др. Правда, он тут же оговаривается, что казни, в общем-то, были, но это был произвол. Таким образом, он доказывает обратное своему утверждению, а именно: на Руси законы заменялись произволом господ, что много хуже, чем наказания европейцев, осуществляемые по законам. Автор «забыл» чудовищные зверства, совершаемые князьями, боярами и царями по отношению к простому народу! Не хватит сил и времени, чтобы перечислить их! Они осуществлялись со времен Рюрика (подавление восстания Вадима в IX веке) до «кровавого воскресенья» 1905 года, «ленского расстрела» и деятельности «достойных» своих феодальных предшественников коммунистов.
По мнению автора, все жестокости и несправедливые законы в России появились только как результат западного влияния.
Вот его мысль: «Вообще рабства, в тех законченных формах, в которых оно широко практиковалось на Западе, на Руси никогда не существовало».
О каких «законченных формах» идёт речь? Уж какое рабство царило на Руси, Западу и не снилось! Наверное, достаточно вспомнить знаменитую Салтычиху, в действиях которой проявились самые «законченные формы»!
И сейчас, в наше время, на Западе скрупулезно соблюдаются законы, и люди даже не представляют себе, что можно их нарушать! В то время как у нас законы не соблюдает никто! Достаточно только выйти на улицу и посмотреть по сторонам! А деятельность так называемых ЖКХ – и вовсе самый настоящий произвол, чистейшей воды рабство, поощряемое властями! И это – результат «традиционного русского пути», отказа следовать западным «законченным формам» или просто общечеловеческому опыту!
И посмотрите, как живут простые люди на Западе, а как у нас! Впрочем, и сам М.Каратеев и многие достойные русские люди оказались, в конечном счёте, в эмиграции, благодаря тому, что русская элита отказалась следовать западному, или лучше сказать, общечеловеческому опыту!
У писателя есть и много интересных заметок об обычаях жителей Поволжья, их традициях и нравах. В этих сведениях много достоверного и полезного. Нельзя, например, не отметить его правдивую оценку верности и честности татар, их храбрости и гостеприимства. Вместе с тем есть и весьма спорные суждения.
Так, в 43-й главе он сообщает, что татары не уважают стариков: «немощность и старость ни в ком не вызывали жалости. Старику или увечному оказывали внешнее уважение…»
Это не совсем так. На Востоке всегда с уважением относились к «убелённым сединами старцам»! Там они окружены настоящим почитанием. А вот у нас – совсем наоборот! Поэтому подобное замечание следовало бы отнести к нам, русским, ибо именно у нас старики не живут, а прозябают! Я, конечно, не имею в виду элиту!
В книге есть и мелкие ошибки, которые не заметны рядовому читателю, но историку легко видны.
Так, писатель часто описывает русские деревни с позиции путешественника, самое раннее, XIX века. А в то далёкое время деревни так не располагались и порядки у них были иные… В целом ряде глав писатель сообщает сведения об употреблении водки в XIV веке.  Вот примеры: «…отведали… водочных настоек…»(глава 6); «Лаврушка принёс торбу, из которой извлёк объёмистую сулею с водкой» (глава 12); «Лаврушка проворно открыл одну из перемётных сум, извлёк из неё баклагу с водкой, хлеб и кое какую снедь, захваченную…» (глава 32) и т.д.
Известно, что первые сведения об употреблении водки появляются в источниках несколько позднее, в XV веке. Видимо, это «открытие» автора!
А в 6-й главе во время княжеского обеда  «к жаркому были поданы вина красное грузинское…»
Интересно, какой номер? Неужели русские купцы выезжали за вином на разгромленный татарами Кавказ? Маловероятно.
Нельзя не отметить и того, что писатель не знает, что в те времена на Руси не было фамилий! Уважаемых людей называли по имени-отчеству, а простолюдинов – только по имени. Иногда давали пожизненные клички, которые редко переходили по наследству.
У автора много придуманных фамилий. Но ведь они появляются в XVIII веке! Уже ладно, что в 19-й главе объявился «купец Зернов». Купцы могли дать ему такую кличку. Но вот, например, в 12-й главе целая группа крестьян одарена фамилиями!
Есть в книге и нелогичные суждения. Так, в 12-й главе «гуманный» князь Василий наказывает приказчика 50-ю плетьми! Да так можно и убить!  А в 36-й главе тот же Василий, противник кровопролития, как утверждает автор, сгоряча убивает своего родного дядю Адриана!
В 16-й главе автор вводит совсем ненужный сюжет с приездом князя Адриана Мстиславовича в Карачев, давшего князю Василию ложную клятву на верность. Но ведь его никто для этого не звал? Получается, что князь Адриан бессмысленно совершил тяжкий грех! К тому же он один ночью уезжает из Карачева в весьма неблизкий Звенигород. Это очень неудачный эпизод! Выходит, для того, чтобы обосновать справедливость убийства Адриана автор показывает его не только негодяем, но ещё и дурачком!
В 20-й главе автор пишет: «Святослав догадался, что это и есть тверской княжич Фёдор, о котором говорил ему епископ».
Зачем ему было догадываться, если существовало строгое регламентирование одежды!
Этого автор не знал и поэтому совершил еще одну серьёзную ошибку. Так, князь Василий решил сохранить своё имя в тайне и назвался боярином! Но как вот он решил проблему с одеждой? Ведь одеться в одежду, принадлежащую другому сословию, было очень позорно! Это же не XIX век! Как вышел князь из этой ситуации? Автор не сумел это показать в 32-й главе!
Там же писатель утверждает: «феодальную Русь нельзя было объединить, надевши белые перчатки».
Банальная попытка обелить злодеяния московских князей! Такие горе-мыслители привели страну к революции и, наконец, к многолетнему страданию народа!
В 29-й главе – и вовсе смешной эпизод.
Князь Василий подъезжает к Пронску, в городе звучит тревога. Он приближается к воротам и называет своё имя. Его впускают. А пронский князь так и не знает, кто приехал к нему! Автор пишет: «При виде князя Василия, которого тут многие знали, все сняли шапки, дружинники прекратили игру, а кто-то из холопов стремглав кинулся в хоромы, чтобы оповестить хозяев о прибытии такого гостя».
И такой порядок в городе рязанского удела, которому всегда угрожала, прежде всего, степь! Недостоверно!
В 35-й главе писатель показывает муромского князя Юрия Ярославовича великим историком. Его рассуждения, пожалуй, не уступят по своему уровню мыслям известных учёных XIX века! Однако спрашивается, когда славный князь сумел набраться современных знаний? Неужели ему больше нечего было делать в своём уделе, как только перечитывать книги?
Иногда писатель начинает повествовать о событиях, не связанных ни с сюжетом, ни с главным героем. Так, в 28-й главе он взялся за описание биографии знаменитого своими подвигами князя Олега Святославовича, жившего в XI веке. И здесь проявил незнание. Олега Святославовича называли «Гориславичем», а не «Гореславичем»! И это было не прозвище, а второе имя его отца – Горислав! И не от слова «горе», а, наоборот, от слов «гори славой»!
Писатель совершенно не знает денежной системы Руси! Так, в 30-й главе он даёт следующий комментарий: «Гривна в XIV в. делилась на 50 мелких монет, называвшихся кунами или резанами».
 Во-первых, куна и резана – это разные денежные единицы, а во-вторых, гривна в то время не делилась на мелкие монеты и была единицей оптовой торговли.
Там же есть и такая фраза: «Да десять гривен серебра, говорю, что ты мне за пушнину недодал».
Да за десять гривен можно было купить не один воз пушнины! Это – баснословная сумма!
Там же писатель приводит ещё одну весьма сомнительную фразу: «Однова привёс я ему для пробы десяток бобров, он заплатил и цену дал хорошую. Малость погодя взял я ведмедя…»
Но ведь известно, что простонародью не разрешалось охотиться на бобров и медведей!
В 32-й главе автор пишет: «Василий бросил на стол золотой татарский динар».
Источники не дают сведений о хождении золотых динаров на Руси в это время! Когда появлялись экзотические монеты из драгоценных металлов, их меняли на серебряные слитки или так называемые «мортки» у менял. Это не XVII век. 
В довершение ко всему, автор перепутал Синюю Орду, куда уехал князь Василий Карачевский, с Белой, где «восседал» хан Узбек. Это наиболее ярко видно, например в  46-й и 51-й главах.
Вот таков пространный и вместе с тем весьма корректный анализ этой книги. Я не стал обращать внимание на мелочи, которых «великое множество»: массу грамматических и стилистических ошибок, полное отсутствие полноценной редакции и коррекции, стилизованный язык автора, напоминающий, скорей, язык крестьян средней полосы России XIX века.
Если обращать внимание на эти вещи, то придётся признать полную авторскую неудачу. Писать исторический роман – очень неблагодарное дело! Так просто, «с бухты барахты», удачное произведение не получится. За это придётся отдать здоровье и жизнь!  И всегда будут жестокие критики и недовольные! Настоящий писатель должен быть готов к любым невзгодам и лишениям! Однако если он написал достоверное историческое произведение, у него остаётся моральное утешение и гордость за свой труд. Но когда за такое сочинение берётся пусть талантливый, достойный, но не знающий истории человек, его удел печален. Это напрасная трата времени!

10. 04. 2013 г.

Т А К   В   К А КО Й   Ж Е   С Т Р А Н Е   М Ы   Ж И В Ё М ?
 
Отзыв на книгу  маркиза Астольфа де Кюстина «Николаевская Россия» (‘La Russie en 1839’). Москва, издательство политической литературы, 1990

Когда я взялся читать эту книгу, я даже не мог себе представить, что держал в руке не просто литературный шедевр, но образец творчества одного из самых умных, проницательных людей, когда-либо живших на земле! Удивительно, что почти двести лет тому назад жил и творил Человек, уровень сознания которого  превосходит не только менталитет современных мыслителей, но ещё долго будет возвышаться над выкладками политических болтунов будущего!
Книга была впервые издана в 1843 году во Франции, обошла весь мир, и вот только совсем недавно появилась в сокращённом варианте и в нашей многострадальной стране.
Думаю, что книгу сократили не зря! Достаточно только прочитать даже это кастрированное произведение, чтобы понять, почему книга подверглась цензуре!
Впрочем, в примечаниях к книге сказано, что сокращения вызваны тем, «что в книге Кюстина заключено много излишних семейных и автобиографических подробностей…», но искушённый российский читатель прекрасно поймёт о каких «подробностях» идёт речь! Однако, даже сокращённый вариант книги Кюстина – это беспощадный удар по российской бюрократии и жестокая критика России и российской истории, которая так ничему и не научила наших правителей, политиков и, что особенно печально, Народ!
Авторскому тексту предшествует довольно интересное и содержательное предисловие  С.В. Мироненко – «Голос из прошлого» – и обстоятельная статья Сергея Гессена и Ан.Предтеченского – «Маркиз де Кюстин и его мемуары».
Авторы вступительных материалов настолько хорошо ввели читателя в предысторию этой книги, познакомили с биографией писателя и последствиями его творчества, что нам остаётся только смаковать превосходный перевод с французского Я.Гессена и Л.Домгера.
Итак, что же заставило меня взяться за перо при столь содержательных предшествующих материалах, интересных примечаниях с подробными комментариями?
Дело в том, что комментаторы «не заметили» едва ли не главное – связь настоящей книги с современностью, ограничившись оценкой этого труда, как исторического, сохранившего факты из жизни феодальной крепостнической России времён Николая I…
Да, действительно, автор сумел показать ту эпоху живо, проницательно. Он как бы законсервировал не только ту историю, но даже менталитет и психологию российского народа!  Я же увидел в этой  книге нашу нынешнюю Россию и с прискорбием вынужден признать, что мы очень недалеко ушли от тех порядков, и у нас до сих пор «мёртвые воздействуют на живых»!
Книга содержит 28 глав, каждая из которых – суровый приговор нашей косности, глупости и социальной пассивности!  Автор с поразительной точностью анализирует психологию россиян, и его успешный анализ доказывается сравнением с современной «демократической» Россией!
ГЛАВА  I

Уже в I главе автор, встретившись с российскими сановниками (ещё до посещения России) поражается, что они, несмотря на высокое положение, заискивают перед наследником престола: «Во время исполнения ими своих обязанностей было какое-то исключительное подобострастие, покорность. Они казались своего рода рабами, только из высшего сословия» (Ук.соч. с.48).
Перед наследником престола ещё что! Современные россияне готовы целовать ноги и унижаться перед любым, даже самым незначительным, начальником. Нечто подобное я сам неоднократно видел на заводе, где именно так относились к директору чиновники из его ближайшего окружения! Лесть, подхалимаж по отношению к начальнику – до сих пор характерный атрибут России!
Таковое Кюстин расценивает, как «рабское мышление, не лишённое в то же время барской заносчивости» (там же, с. 48-49) . Имеется в виду заносчивость по отношению к нижестоящим, подчинённым.
Вот и ещё одно качество россиян, подмеченное остроумным маркизом:  россияне, уезжая из России «веселы, радостны, довольны»…(Там же, с.49) Они же, «возвращаясь в Россию, становятся мрачными, лица их вытянуты, разговор резок и отрывист, во всём видна озабоченность и тревога» (там же, с.50).
Именно это я вижу и сейчас! Но особенно ярко эти черты проявлялись во время правления в стране Политбюро ЦК КПСС! Как мечтали о загранице «верные ленинцы»! Для них было делом престижа побывать, скажем, в Париже или Лондоне, ибо они презирали свою родину и боялись возвращаться в жёсткие лапы тоталитарного режима, сменившего сейчас вывеску…
Не обошёл Кюстин и отношения россиян (в первую очередь, властей) к иностранцам. Мы хорошо помним обласканного русскими сановниками «французишку из Бордо» по комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума». В России всегда с презрением относились к своим специалистам, предпочитая им иностранцев! Вспомните, как турецкий парикмахер Кутайсов стал едва ли не первым человеком при царе Павле. Однако, как известно всем нормальным людям, если не готовить собственные кадры, а надеяться на иностранцев – для страны печальная перспектива!
Это и подтверждает Кюстин следующей фразой: «Иностранцы всегда сбывают России лишь тех, кого не хотят видеть у себя» ( там же)…
Однако ни опыт истории, ни постоянные нелепые расходы и неудачи нашим властям не наука! Продолжается приём дорогостоящих специалистов, например, в качестве наставников спортивных клубов и даже сборной команды России! И это в традиционных видах спорта: хоккее, футболе, биатлоне! Результат – полный провал!
Французский мыслитель попытался даже, исходя из полученных им книжных знаний и сведений от российских собеседников, объяснить причину существования в России «рабства» (так он называет крепостническую систему, действующую в России до сих пор!). Так, он пишет: «Со времени монгольского нашествия славяне, бывшие прежде самым свободным народом в мире, сделались рабами сперва своих победителей, а затем своих князей» (там же, с. 52). Это вполне научное утверждение! Маркиз вот только не указал, каких князей! А ведь это очень важно! Именно московские князья под влиянием византийской церкви втянули Россию в тоталитарный режим, который функционирует до сих пор!
Государственные законы, по мнению автора, привели Россию к крепостничеству и загнали народ в ловушку.
В то же время, чтобы управлять страной, созданной только для блага московских властителей, необходима грубая ложь. «Правительство России живет только ложью, ибо и тиран, и раб страшатся правды» (там же). Что же мы видим сейчас? Достаточно только прочитать наши законы! Возьмите Жилищный кодекс. Для чего чиновники создали так называемые «управляющие компании»? Для блага народа? На словах – да. А вот на деле вы сами видите, что происходит… Эти компании лишь занимают высокооплачиваемые места и ничего не делают, кроме отправления отписок обманутым людям! А какая идёт политическая информация? Интернет, фактически, закрыт для большинства людей: нет выхода на дальнее Зарубежье. Власти дозируют, вопреки собственным законам, что можно людям узнавать и публиковать в Интернете, а что нельзя!   
Вот ещё одно едкое замечание маркиза де Кюстина: «Кто сам носил ярмо, не всегда склонен сделать его лёгким для тех, на кого он это ярмо налагает» (там же).
Применяя эту фразу к современной России, я мог бы выделить здесь две стороны: внешнюю и внутреннюю. Внешняя – это несомненная попытка навязывания своих порядков другим народам, не склонным к тоталитаризму! Пример – бывшие союзные республики СССР.  С какой радостью расставались с Союзом прибалты, украинцы, грузины! Пусть не рассказывают сказки о том, что «большинство населения Украины было за сохранение Союза»! Дело обстояло совсем наоборот! В народе же бытует, навязанное властями мнение, что де «народы некоторых бывших союзных республик предали Советский Союз»… На деле же, несчастные народы бежали от России, как от чумы! Может и Польша, и Финляндия, отделившиеся после Октябрьского переворота от России, тоже любили нашу родину? И почему спустя почти сто лет всё новые народы бегут из России? Ответ один: невыносимая жизнь в условиях полукрепостнического рабства, господство бюрократии, отсутствие законов, защищающих интересы всего народа и даже страны!
Теперь о внутренней стороне дела. Вот смотрите, вчерашние рабочие и крестьяне пришли в своё время к власти. Уж они-то познали и тяжесть труда, и сущность российского рабства! Но стало нам от этого легче? Наоборот, грубые и невежественные люди проявили невероятную жестокость, истребили половину страны, науку, культуру, втянули Россию во все возможные и невозможные войны, а нынче и совсем закрыли доступ простому народу к власти и возродили феодализм! Вот вам и пророческий дар маркиза де Кюстина! 
Одним из рычагов русской политики французский мыслитель, с подачи русского знатного собеседника, считает  религиозную нетерпимость (см. там же, с.53). Думаю, что нет необходимости комментировать этот тезис. Россия именно сейчас прилагает все усилия к возрождению давно отжившего ментально идеологического института – греческой православной церкви, официально называемой «Русской Православной». Представители этой организации уже давно установили негласную цензуру над российской культурой, принимая, порой,  решения только в пользу тех авторов, которые проявили «глубокую набожность»!
Любопытен и следующий афоризм автора: «…то, что могло иметь место в Европе лишь в средние века, в России случается ещё почти в наши дни. Россия во всём отстала от Запада на четыре столетия» (там же, с.55).
Это имеет место и сейчас, остроумный писатель! Побывайте, например, почтенные граждане, в губернском Брянске. Пройдите по городским дворикам. Особенно, в Бежицком районе! Там вы увидите полную разруху: разбитые тротуары, грязь, лужи, постоянные прорывы канализации, отсутствие технической базы для коммунального хозяйства. И вместе с тем – наличие несметного числа чиновников, поглощающих огромные денежные средства, в том числе и выделяемые государством на ремонт дорог! Чем вам не Средневековье?!
ГЛАВА  II

В этой главе автор описывает свой приезд в Петербург, даёт весьма поверхностную оценку роли русского флота, критически подходит к основанию Петербурга в «дурном климате» и выражает своё полное незнание эпохи Петра I и его реформ, что говорит о забвении исторических побед России на Западе. Вместе с тем, писатель даёт яркую оценку русской элиты, выдавая её за весь народ. Так, он делит россиян на две группы. Одни для него – «квасные патриоты» – которые хвалят свою родину только за милости государя. Он считает, что эти люди лишены чувства реальной национальной гордости. «Национальная гордость может быть понятна лишь у свободного народа, – пишет он.  – Когда же она проявляется исключительно в силу рабской лести, она становится нетерпимой» (там же, с.59).
Нечто подобное есть у нас и сейчас! В средствах массовой информации много говорится о патриотизме, гордости за свою страну, но когда ты видишь копающихся в мусорных ящиках несчастных бомжей, грязь и нечистоты на улицах, полное бесправие простонародья на общем фоне роскошных вилл и дворцов нынешних «хозяев жизни», заправляющих всеми делами, патриотический восторг воспринимается, как лицемерие!
Кюстин заметил и другую группу россиян, обладающих совершенно противоположными взглядами. Они «из желания казаться более культурными и цивилизованными, как только речь заходит о России, выказывают к ней либо глубокое презрение, либо полное равнодушие» (там же).
Вот вам, пожалуйста, «славянофилы» и «западники»! У нас ошибочно считали первых патриотами России, а вторых – врагами! Типичное русское: «Или с нами, или против нас»! На самом же деле, и те, и другие – лжепатриоты. Первые – потому что консервируют косность и не желают учиться ничему прогрессивному у других народов, вторые – отрицают всё положительное у себя на родине. Вот это понял и сумел описать маркиз де Кюстин!
Попытка же найти третий тип россиян у Кюстина провалилась, потому как таких людей до сих пор в России немного, они пребывают в тени и просто не попались на глаза любознательному иностранцу.
В этой же главе автор описал российских таможенных чиновников и ужасающую бедность русских матросов, одетых в лохмотья!
Вот что он сообщает: «Обилие ничтожных, совершенно излишних мер предосторожности при таможенном досмотре делает необходимым наличие бесконечного множества всякого рода чиновников» (там же, с.60).
Ну, разве это не наше время? Зайдите не только на таможню, но в любое административное здание, полицейское управление, военный комиссариат, и вы столкнётесь с такими формальностями, с таким множеством всевозможных бумаг, отписок, обеспечивающих чиновников работой (а народ – волокитой), и вы поймёте, что николаевская Россия – Божий дар – в сравнении с тем, что мы сейчас имеем! Даже в больницах и поликлиниках врачи завалены кучами бумаг, отчётов, компьютерными материалами! Из-за этого тяжело больные люди предпочитают умереть, чем подвергаться издевательствам чиновников от медицины, поощряемых руководством государства! А в школах педагоги стонут под тяжестью бумаг, мешающих педагогическому творчеству, калечащих людей, превращая их в винтики государственной машины. Оценивая работу чиновников, маркиз де Кюстин отметил: «А между тем эти частицы государственного механизма, слепо выполняющие чужую волю, подобны всего лишь часовым колёсикам – в России же они называются людьми» (там же).
Особенно жестоко автор осмеял российские власти за нищету простонародья. Он пытается раскрыть глаза чиновникам на то, что такое положение дел – это позор для самой власти! Вот бы нашим руководителям ознакомиться с таким высказыванием честного иностранца! В заключение главы автор патетически восклицает: «чем так жестоко провинился человек перед господом богом, что 60 миллионов ему подобных обречены на жизнь в России?»
Этот вопрос и мы можем смело повторить, только придётся поменять цифру численности населения. Хотя, по вине российских чиновников, за двести лет эта цифра ненамного возросла и только уменьшается из-за той же нищеты, бесправия, болезней и страданий простых людей.

ГЛАВА III

В этой главе автор описывает свой въезд в Петербург, свои последние муки после допросов чиновников, обысков таможенных и полицейских. Измученный волокитой писатель восклицает: «Россия – страна бессмысленных формальностей!» (там же,с.68)
Я думаю, что нет необходимости долго рассуждать при сравнении тех событий с современными. Если кто из вас побывал в иммиграционной службе России, простоял там в бесконечных очередях, подвергся опросу и оформлению бесчисленных бумаг, тот  поймёт, что маркиз де Кюстин посчитал бы своё время настоящей идиллией!
Далее де Кюстин описывает свои впечатления об архитектуре и памятниках Петербурга, которые он расценивает пренебрежительно, по-европейски. К недоумению читателя, автор, ярый монархист, начинает осуждать русского царя за жестокость и полное отсутствие уважения к человеческой жизни! Он поражается, с каким цинизмом и бездушием российские власти посылали на смерть строителей Зимнего дворца! Здесь же он с гневом поминает жестокость Петра I, построившего Петербург на костях русских рабов. Если мы произведём очередное сравнение, то оно получится вновь не в пользу последующих российских властей! Сколько миллионов жизней стоили Октябрьский переворот, спровоцированная большевиками гражданская война, индустриализация, коллективизация, безумная политика советских властей по отношению к Германии (возрождали на своей территории Вермахт, обеспечили по договору 1940 года Германию стратегическим сырьём против самих себя), приведшая к невиданным в истории потерям (во время Великой Отечественной войны погибло более 50 миллионов россиян, из них только 20 миллионов военных! Это – почти всё население николаевской России!)?
Впечатляет? А если вспомнить Афганистан? А бессмысленный раздел СССР, осуществлённый беззаконно, подло группой номенклатурщиков! А никому не нужная Чеченская война? А преследование русских в некогда бывших союзных республиках с молчаливого согласия российских властей? Сколько тогда погибло людей? А сколько гибнет их сейчас «у подъездов судов и палат», как остроумно выразился в своё время Н.А.Некрасов? Такое глумление над народом и не снилось маркизу де Кюстину!
Есть ещё интересные моменты, подмеченные французским писателем. Так, он пишет: «Царь в России, видно, может быть любимым, если он и не слишком щадит жизнь своих подданных. За границей не удивляются уже любви русского народа к своему рабству».
Здесь опять напрашиваются параллели с современностью. Ведь до сих пор наш народ воспевает В.И.Ленина, который открыто называл русских дурачками, восхвалял немцев и даже позволил себе на одном из партийных форумов такую фразу: «Я плевать хотел на Россию, потому что я – большевик»! Я уже не говорю о том, как наш любимый «Ильич» объегорил крестьянство, пообещав несчастным мужикам землю (знаменитый «Декрет о земле»), а потом, использовав их в гражданской войне, начал загонять в «добровольные» колхозы! Это был самый кровавый правитель за всю историю человечества! Даже Сталин, известный своей жестокостью, за что также любим россиянами, не покусился на геноцид русских, истребляя другие народы… Совместно два наших любимых вождя перебили не меньше половины населения страны, втянули Россию во все возможные войны, принесли неимоверные страдания не только россиянам, но и всей планете! Последующие правители также затмили своей жестокостью русских царей. Даже Н.С.Хрущев, «активный борец со сталинизмом», не гнушался проводить испытания ядерного оружия в Казахстане вблизи населённых пунктов… Впрочем, народ его не любил… Вероятно потому, что ему не удалось сохранить пожизненную власть…
А в целом, Россия потеряла (и теряет до сих пор, ибо власть только сменила вывеску!) невероятное число людей, безвременно погибших в войнах, всевозможных авариях, связанных с бесхозяйственностью и неумением властей управлять, отсутствием качественной медицины. Всё это говорит о том, что «славные» традиции не просто продолжаются, и сам народ, превращённый в рабов, продолжает боготворить своих поработителей!
Здесь есть ещё одна интересная мысль де Кюстина о том, что основной труд простых россиян, тяжёлый, уносящий жизни, почти бесплатен!
Ну как не вспомнить бесчисленные «коммунистические субботники» в СССР, когда люди после трудовых будней бесплатно работали в свои выходные дни! А «добровольно-принудительные» поездки в колхозы! Вспомните Беломорканал, Воркуту, Магадан, где работали только за жалкую еду россияне, обвинённые в инспирированных властями преступлениях! Впрочем, и сейчас в России за труд платят жалкие гроши, значительно меньшие, чем даже в советское время и николаевское!
Как-то в одной прокоммунистической брошюре я прочитал, что «накануне революции рабочий Брянского завода получал месячную зарплату всего в сто пятьдесят рублей серебром»… «Всего»? Посчитайте, сколько это будет сейчас. Если считать цену серебряного рубля в одну тысячу нынешних рублей (реально серебряный рубль в 18 граммов стоит от полутора до пяти и более тысяч рублей!), то вы получите сто пятьдесят тысяч в месяц! Кто, кроме чиновников и номенклатуры получает такие деньги?
И народ всё это терпит!
Поэтому можно считать совершенно справедливым следующее высказывание де Кюстина в конце главы: «Да, можно сказать, что весь русский народ от мала до велика опьянён своим рабством до потери сознания»! (там же, с.72).

ГЛАВА IV

Здесь автор оценивает Россию, как военный режим и обвиняет Петра I в создании строгой чиновной регламентации, приведшей к тому, что вся страна превратилась в огромный полк, где царь – полковник!  Маркиз чудесно предсказывает «безумную погоню за отличиями, явное и тайное соперничество…» (там же, с.74) чиновников. Где может иметь место дружба и искренние человеческие отношения? «Если вы поймёте, – пишет автор, – что значит лишение всех радостей семейной и общественной жизни, если вы можете нарисовать себе картину беспрерывной тревоги и вечно кипящей борьбы в погоне за знаком монаршего внимания…., только тогда вы поймёте, что представляет собою Россия» (там же, с.75).
Нечто подобное происходит и сейчас. Чиновники совершенно овладели государством! Даже сам президент, выступая как-то по телевидению, назвал себя «главным чиновником»! (Хотя он, как формально избранное всенародно лицо, должен защищать народ от чиновников!). По телевидению мы часто видим, как герои кинофильмов и многих сериалов, будучи чиновниками или «бизнесменами» (которые у нас тоже обюрократились и полностью зависят от чиновников), ведут между собой жестокую борьбу за власть, деньги, благоволение президента! О каких высоких материях, морали, семье, человеческих чувствах может идти речь? И здесь чиновники ни в чём не уступят своим коллегам из Николаевской России, доведшим страну до кровавой революции!
После рассуждений о чиновниках, маркиз неожиданно перешёл…к искусству!  Так он заявляет: «Самый воздух этой страны враждебен искусству» (там же, с.75).
Возможно, в той Николаевской России это и соответствовало действительности, но вот при других царях Россия не была отсталой страной в области искусства. Можно назвать массу талантливых музыкантов, композиторов, писателей, создавших славу России. А вот сейчас мы вполне можем применить это печальное высказывание Кюстина.
Безголосые певцы, заполонившие экраны телевизоров, бездарные актёры, получающие роли, благодаря родственным связям с чиновниками и взяткам, телеведущие из клана номенклатуры, бесчисленные писатели, дискредитировавшие перо и заполонившие своими книгами полки книжных магазинов – вот современная российская культура. Здесь всё четко и понятно! Без протекции и «блата» – никуда!
Вместе с тем в стране существуют и настоящие писатели, и настоящие художники, и прекрасные певцы, и прочие таланты! Но им не даёт хода бюрократическая система, действующая по принципу: «Ну как не порадеть родному человечку»! – И позволяющая «творить» только отпрыскам номенклатуры и союзных с номенклатурой уголовникам!
В настоящее время в стране отлично действует прекрасно налаженная система «замалчивания» талантов и предания забвению имён одарённых людей! Представьте себе, современный писатель, даже создав серьёзные произведения, просто не имеет доступа к настоящим издателям, знатокам своего дела! Особенно это касается возможностей связей с Дальним Зарубежьем, над которым всё ниже и ниже опускается занавес…
Вот ещё одно любопытное высказывание писателя: «Русские любят возводить своих героев в сонм святых, они прикрывают жестокие деяния властителей благодатной силой святителей и стараются все ужасы своей истории поставить под защиту веры» (там же, с.80).
Это прямо о нас! Пример. Известно, что князь Александр Ярославович Невский был одним из самых жестоких правителей XIII века. Даже церковная летопись отразила его злодеяния: «… а князь Олександръ выгна сына своего изъ Пльскова и посла в Низъ, а Александра и дружину его казни: овому носа урезаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повелъ; всякъ бо злыи зле да погыбнетъ…(события 1257 года в Великом Новгороде, Полное собрание русских летописей,  Новгородская летопись по Синодальному Харатейному списку, СПб, 1888 г., с.278; Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов, Ак.Наук СССР, 1950 г., с.82 и др.). Какая святость! Отрезание носов, выкалывание глаз! И это один из первых русских святых, причём нынче – самый любимый! Кстати сказать, в 1491 году от удара молнии сгорел город Владимир, а вместе с ним и церковь с прахом св.Александра Невского! Вот как об этом пишет русская летопись: «Въ лето 6999…згоре градъ Володимерь, и тело великого князя Александра Невьскаго згоре» (Полное собрание русских летописей. Русский хронограф. Т.22, СПб, 1911, типография Александрова, с.534).
Как известно, удар молнии и пожар после неё объясняются «как гнев Господень»! Значит, даже Господь Бог не признаёт российскую святость!
Недавно канонизировали Николая II! Возможно за «кровавое воскресенье» 9 января 1905 года или Ленский расстрел 1912?! Тогда безжалостные царские сатрапы зверски расправились с несчастными тружениками, верившими царю. Погибло множество людей! Среди них: женщины, старики, дети… Какая святость!
Осталось только причислить к лику святых Ивана Грозного! Что ж, давайте! По крайней мере, большевистские вожди, по сравнению с которыми меркнут злодейства Ивана Грозного, до сих пор живут в памятниках и названиях улиц почти всех российских городов в знак благодарности россиян за то, что те завели страну в тупик и перебили несметное множество невинных людей!
Вот ещё одна любопытная фраза остроумного Кюстина: «Тогда в России всё приносилось в жертву будущему. Строили великолепные здания, не зная, что с ними делать…» (там же).
Вот и у нас народ постоянно приносится «в жертву будущему». Ради коммунизма, который выдумали фантасты и жулики, погибли миллионы людей, так и не увидев простой человеческой жизни. А что получили строители БАМа, приходящего ныне в упадок? А как живут ветераны Афганистана и Чечни? Надеюсь, все помнят фразу врача-бюрократа, адресованную израненному российскому солдату: «Я вас в Афганистан не посылал»! Именно так относилось к своим солдатам-ветеранам Николаевское правительство, что отмечает де Кюстин!
Ещё один пример. Сейчас в стране идёт массовое строительство православных храмов. Не только восстановление старых, но и создание новых… Видимо, власти желают иметь по православному храму на каждого жителя России! И это происходит в таких условиях, когда больше половины населения нуждается в жилье! Вот вам и сравнение с Николаевской Россией 1839 года! Даже тогда с гражданским жильём было лучше! Попробуйте, устройтесь сейчас на квартиру в Москве или Петербурге! Да и в любом другом просто губернском городе… Жилья просто нет! Так «заботятся» наши власти о простом народе!

ГЛАВА V

Здесь автор отмечает бескультурье русских. Он считает, что это есть результат их стремления «…по-обезьяньи подражать другим нациям, осмеивая в то же время, как обезьяны тех, кому они подражают» (там же, сс.91-92).
Какая меткая мысль! Обратите внимание на то, что мы действительно стремимся «учиться у Запада», однако берём только худшее. Например, институт депутатства…Как ни печально, но этот прозападный институт провалился полностью. Депутаты у нас не только не выполняют своих прямых обязанностей, но при их попустительстве издаются нелепые законы, процветает преступность (взяточничество, произвол чиновников, невозможность доказать правду!) Депутаты только зря получают огромные деньги! Впрочем, не зря! Они полностью поддерживают номенклатуру, наплевав на интересы государства! Кто знает историю, тот хорошо помнит, как провалился институт депутатства при царе Александре II (есть даже художественные произведения того времени, например, Крестовский. «Тамара Бендавид», П.Мирный. «Гулящая». Там ярко описаны именно современные депутаты!).
Кстати сказать, и злополучному коммунизму мы «учились» на Западе! Я думаю, К.Маркса, Ф.Энгельса, А.Гитлера и Б.Муссолини никак русскими не назовёшь. Одни «учили» нас теории, другие – практике! И это подражанье Западу закончилось провалом! Мало того, Запад обвинил во всём русских! Хотя, правильно, нечего подражать чужим глупостям! Точно также у нас строится ныне «рыночная экономика» по рецептам и советам Запада. Именно поэтому наши власти из года в год покупают американские долговые обязательства (вместо того, чтобы вкладывать заработанные от реализации энергоносителей деньги в собственное народное хозяйство!), обеспечивая содержание Пентагона против самих себя, передают энергетическую систему частным лицам (подставным западным шпионам!), подчиняют свои государственные финансы американским финансовым институтам… Всего не перечесть! Кстати, в сравнении такого «подражания» Западу с николаевскими порядками, нынешняя система сильно проигрывает! Цари не додумались сдавать свою страну Западу, как сейчас!
Запад же, в «благодарность» за русские подачки и преклонения накладывает на нас «санкции», которые вредят только простонародью и государству, но никак не чиновникам, получающим такую зарплату, что они в состоянии покупать западные товары и при «санкциях»! Получается, что против России – и собственные власти, и Запад!
Вот ещё одна интересная мысль. Так де Кюстин пишет: «Обыкновенно первым результатом цивилизации является то, что она облегчает материальные условия жизни, здесь же они чрезвычайно тяжелы» (там же, с. 92).
Прямо про нас. Заметна яркая особенность нашей жизни, связанная с упомянутой выше фразой. А именно. Стоит только россиянам приспособиться к ужасным жизненным трудностям, начать мало-мальски сносное существование, как – бац! – очередная революция или «реформы»! Научились ведь жить при Сталине, Хрущеве, Брежневе! Ведь с каждой сменой властителя происходили шараханья, тяжёлые для народа перемены. А вот теперь идут «реформы» за «реформой», основное назначение которых не возродить народное хозяйство, не добиться производственно-технического прогресса, а выкачивать из уже сто раз ограбленного населения последние гроши! Назовите хоть одно новшество, из внедрённых за последнее время, принёсшее стране доход и облегчившее жизнь россиян. Нечего назвать! А вот бесконечный рост цен на все виды товаров, кроме труда, в том числе на коммунальные «услуги», которые можно так назвать только на бумаге, налицо!
А чем же занимается у нас «мыслящий» класс? И на  это находит ответ пытливый иностранец в 1839 году! Вот, что он пишет: «Единственное, чем заняты все мыслящие русские, чем они всецело поглощены, – это царь, дворец, в котором он пребывает, планы и проекты, которые в данный момент при дворе возникают. Поклонение двору, прислушивание к тому, что там происходит, единственное, что наполняет их жизнь. Все стараются в угоду своему властителю скрыть от иностранца те или иные неприглядные стороны русской жизни» (там же).
Опять – наше время! Только вместо царя и придворных следует поставить президента, его окружение и номенклатуру, порождённую Октябрём. Теперь у нас много царей! Здесь и родственники номенклатуры, контролирующей все сферы жизни. Посмотрите телевизионные передачи! О ком там постоянно твердят? Комментарии излишни. В стране уже и спортсмены стали номенклатурными (не успела одна молоденькая фигуристка успешно выступить на одном из соревнований, как тут её подхватили, прославили, осыпали дарами…) Кстати сказать, в результате этого, номенклатурная протеже стала выступать всё хуже и хуже! А как осуществляется подбор спортсменов на престижные соревнования? Только по решению номенклатуры из числа угодных ей людей! Результат: провалы в биатлоне, футболе, настоящий позор хоккеистов на Олимпиаде в Сочи! Точно также у нас «выдвигаются» руководители предприятий, учреждений, в результате чего худшие руководят, а лучшие либо пребывают в тени, либо безжалостно увольняются! Такая страна лишена перспективы! А какую роскошь показывают! В сериалах у граждан такие роскошные квартиры, что удивятся иностранцы! Это тоже подтверждает версию французского писателя о том, что чиновники «бросают пыль» в глаза иностранцам, ибо основная масса населения, обложенная чиновничьей данью, ютится в жалких «хрущёбах», либо вообще на чужих квартирах…
Интересна и следующая мысль де Кюстина: «В России в день падения какого-либо министра его друзья должны стать немыми и слепыми. Человек считается погребённым тотчас же, как только он кажется попавшим в немилость» (там же, с.93).
Ну, сказанное для нас – аксиома! Да и что там министр! Я помню как на одном из заводов, где я работал, достаточно было «немилости» директора по отношению к любому работнику, как последний сразу же становился изгоем: от него отворачивались товарищи, бывшие друзья, начинались «нелады» в семье. Да и вообще российское «товарищество» очень своеобразно. Пока вы имеете деньги, высокое положение, словом, можете принести какую-то выгоду, с вами дружат, вам всегда рады… Но вот стоит оступиться, и…произойдёт то, что описал маркиз де Кюстин! То есть сейчас дело обстоит ещё хуже, чем в те далёкие времена! Сейчас уже «немилость» проникла в самую глубь народа!
Далее француз превосходит в своём пророчестве Нострадамуса! «Подъярёмный народ, – пишет он, – всегда достоин своего ярма: тирания – это создание повинующегося ей народа. И не пройдёт 50 лет, как либо цивилизованный мир вновь подпадёт под иго варваров, либо в России вспыхнет революция, гораздо более страшная, чем та, последствия коей Западная Европа чувствует ещё до сих пор» (там же, с. 93).
Тут добавить нечего. Страшная революция нагрянула лишь на несколько лет позже… Напрашивается сравнение. А если мы сейчас живём хуже, чем тогда, то, видимо, до очередных кровавых потрясений, к которым ведут номенклатура, чиновники и бандиты, рукой подать!
Конец главы у де Кюстина поистине феноменальный. «У русских есть лишь названия всего, но ничего нет в действительности. Россия – страна фасадов. Прочтите этикетки – у них есть цивилизация, общество, литература, театр, искусство, науки, а на самом деле у них нет даже врачей. Стоит заболеть, схватить лихорадку, и приходится самому себя лечить или приглашать врача-иностранца. Если же вы случайно позовёте живущего поблизости русского врача, то можете считать себя заранее мертвецом» (там же, с.94).
Само собой разумеется, что там, где покупаются должности, где господствует кумовство и всевластие чиновников, где в открытую торгуют диссертациями, а в учреждениях народного образования работают неучи и дурачки, о каком искусстве, образовании и науке может идти речь!
О врачах же стоит сказать особо. Конечно, есть настоящие специалисты, ответственные и порядочные люди! Но это, скорей, исключение из правил! Посмотрите отечественные фильмы. Ведь даже наш приукрашенный и ещё не до конца кастрированный экран показывает, как страдают настоящие честные врачи, окружённые завистниками и бюрократами. Горе-врачей, неспособных даже отличить ангину от гриппа – большинство! Если бы наши граждане понимали, к кому они идут на приём, больницы бы давно опустели!
Насчёт иностранцев. Куда едут «новые русские», если тяжело заболеют? В Германию или другую западную страну! Это всем хорошо известно. А простонародье обычно кончает свою жизнь под скальпелем хирурга-неумехи, купившего диплом. Я знаю случаи, когда у нас умирали во время операции по удалению аппендицита!
Поэтому совет, данный де Кюстином в конце главы, уместен и сейчас: «…если вы заболеете, попав к этому квази-цивилизованному народу, для вас самое лучшее считать, что вы очутились среди дикарей, и предоставить всё природе» (там же).
Поэтому очень многие грамотные люди у нас так и поступают, занимаясь самолечением, или вообще медленно умирают, «предоставив всё природе»…
Хотя средства массовой информации с «фасадным» цинизмом уверяют, что «самолечение вредно», «необходимо обращаться к лечащему врачу»!
Вот только где эти самые «лечащие врачи»?! Да и к тем, какие есть, не попадёшь без денежных купюр и бюрократической волокиты!

ГЛАВА VI

В этой главе автор описал императора Николая I и его двор. Писателю удалось побывать в придворной церкви царя и быть свидетелем венчания царской дочери с герцогом Лейхтенбергским. Здесь он усмотрел исключительно богатые одежды российской знати, блеск золота и драгоценных камней, назвав увиденное «фантастическим описанием из «тысячи и одной ночи»» (там же, с. 100).
Надеюсь, нет необходимости описывать недавнюю церемонию «инаугурации» нынешнего президента России! Думаю, что в роскоши этот обряд вряд ли уступит тому, что увидел пытливый француз! И это при том, что большинство населения современной России – люди, живущие ниже черты бедности!
Рассуждая о происходившем, маркиз отметил с поразительной точностью, что «…политика в этой стране довлеет и над прошлым. Придворная лесть использует даже прошлое в интересах нынешнего дня» (там же, с. 102).
Опять проводим сравнение с современностью. Российская история как была сплошной политической конъюнктурой, так до сих пор ею и осталась! Пожалуй, даже превзошла те мрачные николаевские времена! Вспомните недавние учебники советской истории! Какими злодеями там фигурировали почти все русские цари! А Николай I так уж и совсем именовался «Палкиным». Однако, если сравнивать число невинно умерщвлённых россиян с числом таковых же при Советской власти, то придётся придти в ужас! В старой России просто не было столько населения, сколько убили «борцы» за коммунизм»! И то, что у нас сейчас почти 140 миллионов жителей – не заслуга Советской власти, а наоборот, остатки того, что накопила старая Россия!
Что же наша история, как наука и школьный предмет? Да полное искажение исторических событий и та самая подтасовка фактов, выгодная современным «хозяевам жизни»! Вспомните, как боготворили в своё время Сталина, и как он вдруг стал «палачом и убийцей!» Теперь же предлагают рассматривать образ Сталина, как «менеджера советской экономики»! И по этому поводу устраивают телевизионные дебаты и серьёзные дискуссии! А как вчерашний «всенароднолюбимый» Хрущёв стал вдруг «догматиком», «волюнтаристом» и «начётчиком»! Доходило до того, что упомянутые «вины» Хрущёва никто так и не мог толком объяснить ни ученикам в школе, ни студентам исторических факультетов, ни прочим гражданам, которые считали, что «коли партия так решила, то так тому и быть»! Вскоре и наш «родной» Леонид Ильич Брежнев стал виновником «застоя», «засилья групповщины», взяточничества, процветающих в настоящее время больше, чем при упомянутом «козле отпущения»!  Но теперь у нас у власти «истинные народные любимцы», «всенародно», «демократически» избранные!  Они так любят свой народ, что развалили остатки советского индустриального величия, подчинив народное хозяйство и финансы Западу, ежегодно покупая долговые обязательства США, вместо того, чтобы вкладывать средства в собственную экономику! Уж «ненавистные народу» цари никак бы не додумались отдать энергоресурсы государства своим потенциальным врагам!  Да что там цари! Как можно назвать власть, представители которой «побеждают» на выборах при одних законах, а спустя некоторое время изменяют сроки своего пребывания у власти (естественно, на более длительные) и живут уже при других законах! Что это? В исторической науке такое называется «государственным переворотом»!
А что же в наших учебниках истории? Благодушие, «всенародная поддержка» и «процветание народа»! Да и вся предыдущая жизнь России освещается так, что простой народ ничего понять не может! Ясно только одно: «тогда было всё плохо, а сейчас очень хорошо»! Власти продолжают считать нас полными дурачками, не способными проанализировать неумную фальсификацию истории! Словом, не надо быть пророком, чтобы понять, что у нас нет исторической науки, а есть лишь сиюминутная политика, обслуживающая власть имущих, и что пройдёт некоторое время и нынешние политики займут нишу очередных «козлов отпущения», чтобы новые «герои» продолжили успешное дело по обману народа и самих себя! Как поётся в известной песне: «Всё опять повторится с начала…»

ГЛАВА VII

Здесь автор, описывая императора Николая I, как бы подтверждает мои слова, изложенные в анализе предыдущей главы. Так он пишет: «Хороший тон повелевает здесь [в России – К.С.] превозносить предков императора и поносить его непосредственных предшественников» (с. 108). Именно это происходит и у нас, только слово «император» следует заменить словами «правитель» или «президент»!
Любопытна и следующая фраза автора: «У русских верховная власть почитается, подобно религии…» (там же).
А вот здесь, надо отметить, мы сильно отличаемся от «тех» русских! Верховная власть у нас, если и почитается, то только окружением власть имущих, а именно: их родственниками и друзьями (которые являются друзьями лишь на период власти своего «друга»). Сам же российский народ убедился в подлинной «заботе» нынешней верховной власти, которой совершенно наплевать на нищенское существование простолюдинов. Презрение нынешней власти к народу, проявляющаяся в непрерывном и наглом ухудшении жизни тружеников (постоянное повышение цен на все товары, налогов, отсутствие нормальных жилищных условий для большинства людей, беззаконие и произвол всех ветвей власти, невыполнение своих обязанностей так называемыми «депутатами» всех уровней, едва ли не самые низкие в мире пенсии для стариков и многое другое), привели к народному презрению по отношению к этой самой власти! В этом наша эпоха разительно отличается от николаевской России, описанной де Кюстином! У нас абсолютно точно власти не обладают ореолом святости! 

ГЛАВА VIII

В этой главе автор рассказал о своих встречах с членами императорской семьи и самим царём, а также  посещении петербургских достопримечательностей. Подводя итог главе, он написал: «…здесь без протекции вы ни о чём не получите понятия» (там же, с.125).
Это тоже уместно сравнить с современностью! У нас вы не сможете получить эффективного доступа ни к представителю власти, ни к какому бы то ни было известному лицу! Я уже не говорю о решении серьёзных вопросов… Только родственные связи, взятки и случайность открывают перед простым россиянином двери к сильным мира сего! И здесь мы превосходим эпоху Николая I.

ГЛАВА  IX

В этой главе автор высказал ещё одну интересную мысль: «Здесь все вежливы: знатные люди – из желания показать своё хорошее воспитание, простые – из постоянного страха» (там же, с. 126). Это совсем про нас! Простые россияне рождаются с чувством страха, в страхе проводят всю свою жизнь, в страхе и умирают! А как же не бояться, если вас в любую минуту без суда и следствия могут бросить в тюрьму, в камеру к отъявленным бандитам! Вас могут по прихоти судьи, власть имущих или просто по ошибке осудить за то, что вы никогда не совершали! В России нет презумпции невиновности, существующей только на бумаге! Простой человек никогда не сможет доказать своих прав, ибо многочисленная бюрократия и законы его не защищают! Везде, куда бы вы ни обратились, даже в больницу, полицию, учебное заведение – вас ждёт мучительная волокита, нервотрепка и издевательства! Разве можно всего этого не бояться? А если вы тяжело заболеете, вас ждут тяжкие страдания и полное равнодушие неумелых врачей! Это тоже вызывает страх! А выход на пенсию с нищенским пособием и новой волокитой? Перечислений причин для страхов настолько много, что их может не вместить энциклопедический том!
Жизнь простых людей не изменилась к лучшему. А вот что касается высокопоставленных лиц, то здесь сравнение с николаевской Россией ещё более уместно. У нас и «высшие чины», окружённые невероятной роскошью, живут в постоянном страхе потерять своё место и окунуться в мрачный мир простонародья, который они презирают   (несмотря на то, что вышли из этой же среды!).
Любопытна мысль де Кюстина о демократии. «Конституционное правление, – пишет он, – есть договор о перемирии, заключённый между демократией и монархией при благосклонном содействии двух гнусных тиранов – корыстолюбия и страха. Договор этот продолжается благодаря свободомыслию говорунов, услаждающих себя своим красноречием… В конечном счёте является аристократия слова, потому что это – правление адвокатов» (там же, с.131).
Я думаю, здесь всё ясно. Достаточно послушать пышные и красочные речи наших депутатов всех уровней, от которых жизнь российского народа стала только хуже, чтобы постичь столь удачную мысль!
А вот ещё очень тонкое и глубокое умозаключение автора: «…в России нет больших людей, потому что нет независимых характеров, за исключением немногих избранных натур, слишком малочисленных, чтобы оказать влияние на окружающих» (там же, с. 137). И по сей день в России очень мало интеллектуалов, ибо воспитанное невежественными властями население преследует и ненавидит все таланты. Основная масса населения смертельно завидует одарённым людям! Вот почему у нас бездарные власти, а многие достижения и изобретения скорей могут быть применены на Западе, чем в России. Здесь подавляется любой талант, а настоящие патриоты, интеллектуалы – третируются!
А вот такую правду может понять далеко не каждый! «Нужно приехать в Россию, – пишет де Кюстин, – чтобы воочию убедиться в результате страшного смешения духа и знаний Европы с гением Азии. Оно тем ужаснее, что может длиться бесконечно, ибо честолюбие и страх – две страсти, которые в других странах часто губят людей, заставляя их слишком много говорить, здесь порождают лишь гробовое молчание. И это насильственное молчание создаёт иллюзию вынужденного спокойствия и кажущегося порядка, которые сильнее и ужаснее любой анархии, так как недовольство, ими вызываемое, никогда не прекращается и кажется вечным» (там же, с.139).
Вам знакома материнская фраза: «Молчи, сынок, ничего нигде ведь не докажешь!»? А народные фразы и пословицы: «Не рыпайся!», «Не лезь вперед батьки в пекло!» «Молчание – золото!»?
Но понять это сможет лишь тот, кто когда-либо осмелился сказать прилюдно, перед строем своих сослуживцев правду о порядках в роте или части. Кто осмелился открыто выступить на собрании и сказать всё, что думает…
Почти всегда таких людей окружает стена молчания, да и подобные смелые поступки – ископаемая редкость! Это пытливый француз увидел, и это же мы видим сейчас! Вот почему вселенское «молчание» ведёт Россию к отсталости и вечному тупику!

ГЛАВА  X

Здесь французский писатель вновь касается нравов жителей Петербурга. Вот ещё одна интересная фраза, более чем актуальная и в наши дни: «Нужно побывать в России, чтобы узнать, до каких размеров может дойти пренебрежение богатого к жизни бедного, и чтобы понять, какую вообще малую цену имеет жизнь в глазах человека, осуждённого влачить дни под игом абсолютизма» (там же, с. 144).
Вот откуда у нас чудовищные жертвы во всех войнах! Пренебрежение к человеческой жизни – норма и в современной России! Сколько жизней унесли без войны пресловутые «перестройка», реформы Гайдара-Чубайса и нынешних мыслителей?!
Вам доводилось видеть, как умирают возле помоек бомжи? Вы знаете о  том, как живут люди в «коммуналках» и бараках? И в то же время богатая старуха, совсем недавно обокравшая через пресловутые «реформы» свой народ, покупает чёрную икру для любимой собачки! А как обслуживают народ так называемые «управляющие компании», заставляя людей мёрзнуть и болеть, при этом нагло взимающие немалую мзду за несуществующие в реальности услуги?! Да в таком государстве могут быть равнодушными к происходящему только нелюди!
Но у нас не только богатые презирают простой люд. К ним вполне можно присоединить и бесчисленных чиновников, готовящих страну к кастовому разделению, и врачей, и педагогов, берущих взятки!
Остроумный француз сумел выявить ещё одну черту русских – их насмешливость!
«Насмешка, – пишет он, – отличительная черта характера тирана и рабов. Каждый угнетённый народ поневоле обращается к злословию, к сатире, к карикатуре. Сарказмами он мстит за вынужденную бездеятельность и за своё унижение» (там же, с.147).
Это – очень удачная мысль! Многие талантливые люди, загнанные правителями и народом в тупик, вынуждены лишь злословить, ибо шансов на творческую деятельность у них почти нет! Вот почему одарённые россияне, не относящиеся к сословиям номенклатуры и чиновников, постепенно утрачивают интерес к жизни, опускаются и превращаются в желчных, обиженных жизнью никчемных людей!
Что остаётся делать обиженным людям, окружённым массой карательных структур, которых не было при «кровавом» Николае I? Только смеяться!
Вот и смеются россияне, оказавшись в тюрьме, на каторге, или вообще на любом заводе, где из них выжимают все соки, давая лишь жалкую зарплату, на которую можно только прозябать! Смеются, проживая в гигантской тюрьме, называемой Россия, а ещё лучше – в громадном сумасшедшем доме – где психиатры глупей своих пациентов!

ГЛАВА XI

Мы часто сетуем на то, что в России не проходят серьёзные реформы. А пытливый француз без труда выявил причину этого. Так, он пишет: «Правда, в России ни с чем нельзя покончить без некоторой опасности для реформатора: народы, лишённые законных гарантий своих прав, ищут убежища в обычаях» (Там же, с.150).
Вот почему мы всегда «топчемся на месте»! Когда случилась Октябрьская революция, народ пытался сохранить какие-то обычаи, тормозил большевистские реформы. Были применены силы и жестокость. А когда новые «реформаторы» постсоветской России начали очередные эксперименты, народ ухватился за прежние, уже советские традиции. Отсюда сохранение многих большевистских названий улиц, памятников. Власти же, патологически боящиеся народа, решили сохранить эти символы, как бы не замечая их!
Вот ещё одна меткая реплика де Кюстина. Наблюдая за поведением царя и придворных, он установил, что русский монарх «милостиво разрешает им (жителям России – К.С.) дышать и предписывает, какими способами должно пользоваться его разрешением» (там же, с.151).
Опять получится нелестное сравнение современной России с николаевским режимом. У нас уже не один человек определяет, как нам жить, а целая плеяда чиновников!
В стране, фактически, осуществляется опека над взрослым населением, которое рассматривается чиновниками, как недееспособное!
Так, власти периодически издают законы, которые регламентируют даже покупку алкогольной продукции! Например, чиновники устанавливают время, когда можно покупать алкоголь, определяют крепость и цену опьяняющих напитков. Так, в Брянске неоднократно в праздничные дни (например, в День молодежи и День знаний) запрещалась продажа спиртных напитков. Для чего? Из заботы о здоровье людей, которых веками спаивали российские власти? Да вовсе не по этой причине! Дело в том, что торговцы контрафактной и поддельной продукцией, которые, конечно же, не соблюдают предписаний чиновников, в такие дни несказанно обогащались! А поскольку чиновники и сами непрочь «поторговать» через третьих лиц, то понятно, что это – очередное мздоимство! Этим же объясняется полная беспомощность властей перед беззакониями, творимыми «управляющими компаниями» при ЖКХ. Им просто позволяют обогащаться за счёт обезличенных людей!
А паспортный режим? Неужели это не доказательство отсутствия свободы передвижения и проживания для жителей России? Сколько с этим боролись, но чиновники, как всегда, победили. Как это они упустят такой шанс! На сей раз они действуют под эгидой «борьбы с терроризмом», который сами же создали несправедливостью и беззакониями!
 Мы должны просить у них разрешения на поездки по собственной стране! О зарубежье и говорить не стоит!
А вспомните налог на бездетных граждан, который вновь возвращается в «демократическую» Россию! Оказывается, чиновники предписывают нам иметь детей, чтобы не остаться в перспективе без рабов! Словом, не хочешь (или не можешь!) иметь детей – плати властям выкуп!
А «платные услуги»? Вот, например, власти допустили ошибку в ваших документах! А вы ещё и виноваты, поскольку сразу же не обратились к ним! За исправление их же ошибки – платите немалые деньги! И не дай Бог, если в вашем свидетельстве о рождении или паспорте появится буква «ё», вместо «е»! Тогда вы походите по инстанциям и почувствуете как уменьшился в объёме ваш кошелёк!
Периодически из чувств такого рода «заботы» о народе, чиновники издают указы, запрещающие жителям тех или иных регионов посещать леса. Например, во время сильной жары. Не дай Бог, грибники или отдыхающие подожгут лес!
И в то же самое время предприниматели получают санкции властей на полное уничтожение лесов и парковых зон, поскольку имеют от этого материальную выгоду.
Так, неизвестные населению лица сильно «проредили» Майский парк в Брянске, уничтожили половину лесопарка в городе Сельцо Брянской области… А что творится в Сибири и на Дальнем Востоке – вообще не поддается описанию!
Я думаю, что наши власти вскоре регламентируют даже одежду для населения. Вводится школьная форма, специальная одежда для ряда работников государственных отраслей. Видимо, если не случится очередная революция, мы будем одеваться в кастовые робы, чтобы подчеркнуть свою униженность и торжество чиновников!
Интересна мысль де Кюстина и о том, что российская полиция поставила себе целью «скрывать варварство, а не бороться с ним…» (там же, с.152)
Вот ещё одно замечание, практически, про современную Россию. Если у вас случится беда или вы попытаетесь бороться за соблюдение хотя бы общественного порядка, наша «родная» полиция вас не поддержит. Уже приём только одного заявления отнимет у вас массу времени и сил. А потом дело остановится на «мёртвой точке»!
Если же вы попытаетесь каким-то образом воздействовать на «стражей порядка», то можете просто оказаться за решёткой, превратившись в преступника. Поэтому уж лучше «не будить спящую собаку», как считает большинство россиян.
Любопытна и следующая фраза автора: «Воспользоваться всеми административными достижениями европейских государств для того, чтобы управлять на чисто восточный лад шестидесятимиллионным народом, – такова задача, над разрешением которой со времён Петра I изощряются все монархи России» (там же).
Здесь можно только прибавить: и не только монархи. Именно в наше время власти изощряются применять все возможные передовые методы, чтобы выкачивать из населения последние соки и внимательно следить за общественными настроениями, чтобы не допустить «беспорядков». Глупцы не понимают, что никакая сила не остановит прогресс, если для этого будут объективные причины!
А вот эта мысль поразительна: «Всюду и везде мне чудится прикрытая лицемерием жестокость, худшая, чем во времена татарского ига: современная Россия гораздо ближе к нему, чем нас хотят уверить» (там же).
Прямо про нашу жизнь! Неужели это не жестокость, когда люди отдают свои последние деньги прожорливым чиновникам ЖКХ? А чем объясняется неуклонный рост цен на товары первой необходимостью и лекарства? Только жестокостью!
В этом мы намного «перещеголяли» николаевскую Россию, имевшую очень стабильные цены и дешевизну продовольствия.
«Русские всех званий и состояний с удивительным…единодушием способствуют…обману. Они до такой степени изощрены в искусстве лицемерия, они лгут с таким невинным и искренним видом, что положительно приводят меня в ужас» (там же, с.153), – заметил де Кюстин. Я не буду отвлекаться анализом подобного явления и на Западе, где политики тоже умеют изощрённо врать, но могу с совершенной уверенностью сказать, что в России невозможно прожить и дня без лжи или утаивания правды!
Здесь это уже вошло в психологический комплекс, потому что чиновники просто не дают «жить не по лжи»! Предприниматели у нас вынуждены утаивать свои доходы, ибо в противном случае будут разорены дотла. Даже в семьях люди вынуждены врать, ибо лишены свободы и понимания близкими людьми. А впрочем, о чём ещё говорить, если совсем недавно мы лицемерно говорили, что «наша цель – коммунизм»! Но никто не знал даже, что это такое! Впрочем, об этом и до сих пор никто ничего не знает!
А когда все врут, то появляется ещё один комплекс, обязательный для лжецов – это страх! «…всё сводится здесь к одному единственному чувству – к страху. В России страх заменяет, вернее, парализует мысль» (там же).
Да и как не бояться, если под прикрытием высоких идей вас обдирают, как липку! Если кто-нибудь видел, как проходила настоящая охота за людьми, увозимыми в «чёрных воронах», как избивают и унижают простых людей в полицейских участках, как торжествует полная «безнадёга» ограбленного чиновниками человека,  тот уже никогда не избавится от постоянного, с утра до ночи, сосущего человека страха…
И абсолютно правильно писатель сделал следующий вывод: «…страх никогда не может стать душою правильно организованного общества, ибо он не создает порядка, а только прикрывает хаос. Где нет свободы, там нет души и правды. Россия – тело без жизни… Отсюда проистекает глубочайшее беспокойство, какое-то трудноопределимое и тягостное чувство, охватывающее всех в России. …оно является выражением реальных страданий, симптомом органической болезни» (там же).
Вот потому мы и живём в полном беспорядке, живём только сегодняшним днём, потому что с раннего детства не ждём ничего хорошего от будущего!
Вот ещё одна интересная мысль: «Россия, думается мне, единственная страна, где люди не имеют понятия об истинном счастье. Во Франции мы тоже не чувствуем себя счастливыми, но мы знаем, что счастье зависит от нас самих; в России оно невозможно» (там же).
Я помню своё детство, когда, одурманенный ложной идеологией, верил в свои силы, возможности, надеялся жить в цивилизованном мире. Но здесь меня довольно быстро втоптали в грязь, лишив, фактически, не только жизненных перспектив, но и реального гражданства. Здесь себя ощущаешь только рабом!
Французский писатель пророчески отметил: «Россия – котёл с кипящей водой, котёл крепко закрытый, но поставленный на огонь, разгорающийся всё сильнее и сильнее. Я боюсь взрыва» (там же, с.154).
Прошло почти два столетия, а «котел» всё ещё кипит! Ни одна власть за эти годы так и не сумела сделать из России здоровое государство!
Вот ещё одна глубокая мысль: «Адвокатов не может быть в стране, где отсутствует правосудие. Откуда же взяться среднему классу, который составляет основную силу общества и без которого народ превращается в стадо, охраняемое хорошо выдрессированными овчарками» (там же, с. 156).
В начале «перестройки» российские «демократы» попытались открыть дорогу предпринимательству, в том числе фермерскому, но чиновники дали достойный отпор! Ежедневно закрываются мелкие предприятия, разоряются фермеры и, таким образом, говорить о «среднем классе» в России не приходится.
Что же касается «выдрессированных овчарок», то сейчас у нас столько всевозможных спецслужб, что сравнивать николаевскую Россию с нынешней просто смешно.
«Сколь ни необъятна эта империя, она не что иное, как тюрьма…»(там же, с.157), – пишет автор. Именно это – наша нынешняя Россия. Практически, все мы сидим в тюрьме, только в разных режимах. А как иначе назвать страну, где существует полное беззаконие и бесправие подавляющего большинства населения, где выплачивают ничтожную зарплату истинным труженикам, где всё подчинено воле бюрократии, которая определяет всю жизнь простого россиянина?
Но соль происходящего в том, что и сама номенклатура, чиновники и высшие власти не свободны и являются лишь старшими рабами!
«Жизнь тюремщика, – пишет де Кюстин, – …ничем не лучше жизни заключённого» (там же). И это – абсолютная правда!
Вот ещё поразительно точная мысль: «В России человек не знает ни возвышенных наслаждений культурной жизни, ни полной и грубой свободы дикаря, ни независимости и безответственности варвара. Тому, кто имел несчастье родиться в этой стране, остаётся только искать утешения в горделивых мечтах и надеждах на мировое господство» ( там же). Тут нечего прибавить! Совсем недавно мы мечтали о мировой революции, радовались возвращению Крыма. Казалось бы, получили назад незаконно утраченную территорию… Но вот только кто её получил? Партгосноменклатура! А нам, простым людям, фактически лишённым гражданства, что от этого? Мы даже не сможем поехать в этот Крым, нам просто это не по карману!
В конце этой главы де Кюстин «прошёлся» по честности русских. В пространном рассуждении он отметил, что многие российские вельможи уверяют, что их слуги – очень честные люди и им можно доверять. Однако, предположил писатель, стоит только переусердствовать в таком доверии, и барские приближённые «не пропустят случая обокрасть своего сотрапезника-вельможу…» (там же). Он приводит в пример случай, когда на одном из столичных балов был обобран сардинский посол, лишившийся часов, «несмотря на наличие предохранительной цепочки» ( там же, с.158). И сам автор оказался в неловком положении: у него украли кошелёк!
По этому поводу нет смысла долго разглагольствовать: жадная нынешняя власть открыто воспитывает массовое воровство! Воры стали героями современных сериалов: они умеют жить, они справедливы и …честны. Например, в российском сериале «Королева бандитов-2» 2014 года действует «благородный» вор – Жора Тамбовский, который в прямом смысле слов определяет, кому жить или умереть в облагодетельствованной им области! В сравнении с местными властями – это настоящий рыцарь, творящий справедливый суд и расправу! Дальше идти некуда!

ГЛАВА XII

В этой главе писатель выразил свои впечатления по поводу красоты петербургской архитектуры и богатейшей иллюминации в Петергофе. Видя всё это великолепие, он замечает: «Тягостное чувство, не покидающее меня с тех пор, как я живу в России, усиливается от того, что всё говорит мне о природных способностях угнетённого русского народа. Мысль о том, чего бы он достиг, если бы был свободен, приводит меня в бешенство» (там же, с.161).
И вот наш народ «достиг» нынче полной нищеты, невежества и рабского положения! Впору «придти в бешенство» любому мыслящему человеку! В самой богатой стране мира люди разучились работать, развалили производство, отдали власть неумехам!
Опять получилась параллель не в пользу современного режима!
Здесь же автор, поражаясь отсутствию элементарной информации в России, сделал ещё один интересный вывод: «В России из всего делают тайну!» (там же, с.168)
Это же происходит и ныне! Достаточно вспомнить ещё советские «грифы секретности» даже на колхозных сводках. «Для служебного пользования», «Секретно», «Совершенно секретно» – вот лозунги почти всех советских документов!
Вот здесь, казалось бы, параллель в пользу нынешней власти. Ведь «рассекретили» почти всё (как ни удивительно, но даже, вопреки интересам страны, настоящие военные секреты, главным из которых является полная техническая отсталость страны!)!
Можете себе представить, даже военные заводы стали открытыми акционерными обществами!
Однако возьмите любую газету и попробуйте найти правдивый ответ на происходящие в современной России события – не найдёте!
Мало того, если вы захотите поделиться с населением какими-либо сведениями, неприятными бандитам или чиновникам, вас просто никто не опубликует! Вот вам и отмена секретов! Да это значительно «круче»! Пресса не работает ни на государство, ни на народ, а только под заказ нынешних хозяев тех или иных регионов.

ГЛАВА XIII

В этой главе автор описал увиденное в императорском коттедже, свою поездку в Ораниенбаум. Он восхищается любезностью и гостеприимством императрицы, царевича Александра и их приближённых. Однако нелестно отзывается об архитектуре дворцов и сооружений, считая их «безвкусными», что говорит об излишней придирчивости француза к русским художественным ценностям. Здесь он преувеличил свои искусствоведческие способности и в стремлении увидеть только отрицательное забыл, что дворцы, которые он раскритиковал, строили не русские мастера, а иностранцы! Особенно неудачна следующая фраза автора: «В общем, их архитектура лишена стиля, хотя они достаточно хороши для своего назначения» (там же, с. 174).

ГЛАВА XIV

Здесь французский путешественник вновь стремится показать русских, как нацию лжецов. Вот он пишет: «Лгать здесь – значит охранять престол, говорить правду – значит потрясать основы» (там же, с.176).
Он приводит эпизоды, когда гибли у берегов России люди, отправившиеся в недалёкое плаванье, а власти скрывали правду об этом.
Нас этим не удивишь! Мы до сих пор не знаем реальной правды о Великой Отечественной войне 1941 – 45 годов, о жертвах Афганистана и Чеченской войны. Лишь периодически в тот или иной пункт привозили «груз 200» и в полной тишине хоронили наших парней!
И только тогда, когда уже ничего нельзя изменить и найти истинных виновников наших бед, появляются фильмы типа «Девятая рота»… 
«Всё здесь есть, – пишет де Кюстин, – не хватает только свободы, то есть жизни» (там же, с. 177).
Вот отсюда, по мнению писателя, и истекают все российские беды!
Далее автор дал краткую, но достаточно любопытную оценку российской полиции тех лет. Он пишет: «Язва замалчивания распространена в России шире, чем думают. Полиция, столь проворная, когда нужно мучить людей, отнюдь не спешит, когда обращаются к ней за помощью» (там же).
Я думаю, здесь не следует много рассуждать. Трудно найти россиянина, который, обратившись в современную полицию «демократической» России, добился бы правды! В лучшем случае, вы ничего не докажете, ибо не сумеете подать даже заявление. Начнётся такая волокита, что вы просто поймёте, что зря приходили в полицейский участок. Например, у вас украли велосипед. Дежурный полицейский начнёт убеждать вас, что украденная вещь не имеет ценности или не входит в список тех вещей, кража которых является преступлением… Доходит даже до того, что в полиции вам говорят: «Что вы от нас хотите? Мы и без вас загружены работой! Если хотите вернуть вещь, то сами поймайте преступника, приведите к нам, а мы уже тогда примем необходимые меры!» Сказанное – не шутка!
 А если всё-таки добьётесь, что у вас примут заявление или догадаетесь прислать заявление по почте, то и здесь дело зайдёт в тупик!
Что же касается «мучений», о которых сообщает де Кюстин, то это вы можете увидеть на экранах своих телевизоров. Едва ли не все «ментовские сериалы» так запугивают граждан полицейскими беззакониями, что желающих обращаться в полицию становится всё меньше и меньше.
Первоначально я считал, что в жестоких сериалах показывают правду, и что это – полезное обществу дело… Однако вскоре пришла совсем другая мысль. Зачем же нынешней власти показывать населению такие ужасы: как полиция сотрудничает с уголовниками, подбрасывает неугодным людям наркотики, оружие убийц, сажает в камеры к бандитам невинных людей, которых там зверски пытают и убивают, как пытают на допросах задержанных без всяких доказательств невинных людей? Ответ пришёл сам собой. Да просто такая информация так шокирует людей, что им уже не до политики. Они будут, как «премудрые пескари» отсиживаться в своих «хрущёбах» и ждать смерти.
Вот эта политика в сто раз страшней «замалчиваний» Николаевской России!
В этой главе автор даёт анализ отношений между сословиями. Он утверждает, что представитель более высокого по положению сословия вправе не просто ругать людей из низшего сословия, но даже избивать их! Так, он приводит пример, как однажды императорский курьер зверски избил молодого кучера, который ему чем-то не угодил на дороге. Товарищ избиваемого, вместо того, чтобы помочь несчастному, бросился угождать драчуну, придерживая его лошадь. По этому поводу де Кюстин написал: «Попробуйте в какой-нибудь другой стране попросить помощи у человека из народа для расправы с его товарищем» (там же, с.179).
Сейчас у нас идёт процесс формирования каст. Уже есть одна. Это – коррумпированная номенклатура. Постепенно появляются касты актёров, певцов, врачей, учёных, писателей, полиции и многих многих других. Люди перечисленных профессий делают всё возможное для того, чтобы не пускать в свою среду тех, кто может «сотрясти устои», а именно: стремится быть честным, не брать взяток, добросовестно работать. Таких быстро выявят и уберут, чтобы восстановилось болото взяточников, бездельников и откровенных воров!
Что же касается предательства товарищей, то и здесь французский писатель едва ли не попадает в нашу эпоху! Попробуйте возразить нынешнему начальнику любого учреждения! Товарищи вас не только не поддержат, но все яростно кинутся втаптывать вас в грязь, демонстрируя свою преданность «хозяину»! Мне довелось лично видеть множество таких случаев.
Вот ёще один пример из жизни николаевской России, приближающий нас к современности.
«Вмешательство полиции в драку подвергает дерущихся гораздо более чувствительным неприятностям, нежели тумаки, получаемые в пылу схватки. Поэтому в таких случаях стараются производить как можно меньше шума, дабы не привлечь внимания блюстителей порядка. Забвение этого обычая приводит к весьма печальным последствиям…» (там же, с.180).
Точно также обстоит дело и сейчас.
А вот ещё одно меткое замечание француза. «Больше всего меня возмущает то, – пишет он, – что в России самое утончённое изящество уживается рядом с самым отвратительным варварством… Богатые здесь – не сограждане бедных» (там же, с. 181).
А теперь? Посмотрите вокруг! Огромные, роскошные «виллы» чередуются с панельными «сараями» и «хрущёбами»! Разве это – показатель демократического общества? Нет, крепостного рабства!

ГЛАВА  XV

Здесь маркиз вновь нашёл характерную для русских психологическую особенность. Так он пишет: «Нужно быть русским, чтобы понять, какую власть имеет взор монарха. В его присутствии астматик начинает свободно дышать, к парализованному старцу возвращается способность ходить, больные выздоравливают, влюблённые забывают свою страсть, молодые люди перестают думать о партиях» ( там же, сс. 184-185).
Это – классическое определение так называемого «культа личности»! Он в крови у россиян. Нет необходимости приводить примеры, («Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой…Ленин в твоей мечте, в каждом счастливом дне…» и т.д.) . Теперь это место занял Владимир Владимирович Путин, культ личности которого открыто развивается бывшей советской партгосноменклатурой. И, не взирая на нищенское существование, российский народ охотно этот культ принимает, ввиду патологии национальной психики, сформированной веками феодальной империи.
Вот ещё одна интересная мысль маркиза де Кюстина, в которой он «покушается на мудрость» нашего славного Петра Великого. Известно, что Пётр I ввёл в своё время так называемый «Табель о рангах», разделивший чиновников, с целью приблизиться к Европе. На деле же получилось бюрократическое образование, приведшее к краху романовскую династию. Так, де Кюстин подметил: «С тех пор как введена эта иерархия, человек, никогда не видевший оружия, может получить звание полковника» (там же, с. 185).
Это что! Это – николаевская Россия! А нынче можно стать и министром обороны! Не забыли господина Сердюкова, не имевшего никакого представления об армии?!
Вот ещё одно соображение маркиза: «…русский народ теперь ни к чему не способен, кроме покорения мира» (там же, с.186).
«Очевидно, народ пожертвовал своей  свободой во имя победы, – пишет он.
О какой победе идёт речь? Неужели закабалённому и до сих пор несчастному народу нужны завоевания?
Здесь француз несколько переборщил. Россиянам не нужны никакие завоевания! В то время как элита общества стремится навязать одураченным людям подобные идеи, чтобы сохранять свою бесчестную власть!
А вот ещё одна мудрая мысль: «…государство, от рождения не вкусившее свободы, государство, в котором все серьёзные политические кризисы вызывались иностранными влияниями, такое государство не имеет будущего» (там же, с. 187).
А что у нас сейчас? Разве наши политики хоть мало-мальски считаются с мнением своего народа, втягивая страну в бесконечные авантюры? Рост цен, полная нищета большинства населения страны, в то время как покупаются гособязательства лютых врагов России!
Вот ещё одна верная мысль. В России не считаются с человеческими жизнями! При строительстве Петербурга погибло множество людей! Маркиз де Кюстин пишет на этот счёт так: «Мы сделаем мостовую из скал, и на ней воздвигнем наш пышный город. Тысячи человек погибнут на этой работе? Не беда! Зато мы будем  иметь европейскую столицу и славу великого города» (там же, с. 190).
Есть у француза и нелепые суждения, касательно русской литературы. Так, он считает А.С.Пушкина подражателем западных поэтов. Конечно, нет сомнения, что Пушкин поклонялся Байрону. Например, его «Евгений Онегин» – это тот самый «странный человек», которого пропагандировал тяжело больной психически Байрон. Но Пушкин – личность значительно более сложная, чем это представляет де Кюстин. Он также ничего не узнал из событий, связанных с жизнью Лермонтова. Француз дал совершенно неверный анализ его стихотворению «На смерть поэта», назвав это произведение «невинной одой», за которую царь сослал «несчастного» на Кавказ, откуда тот вернулся едва не инвалидом. Как нам известно, М.Ю.Лермонтов оттуда не вернулся.  И это говорит не в пользу пытливого француза, довольствовавшегося в данном случае не фактами, а досужими сплетнями…

ГЛАВА XVI

В этой главе французский путешественник очень хорошо отметил, что Человека здесь оценивают по отношению к нему правительства» (там же, с. 197). То есть, если правительство вас поддерживает – «все стелятся перед вами мелким бисером», а если нет, то все становятся перед вами спинами. Именно то же происходит сейчас! Аргументируя свои слова, де Кюстин приводит тогдашнюю русскую поговорку: «Войти в Россию – ворота настежь раскрыты, выйти из неё – почти затворены».
Именно так обстоит дело и в совремённой России!
Смешно в этой главе то, что француз решил «докопаться» до событий, связанных со смертью Ивана Антоновича, наследника престола, свергнутого императрицей Елизаветой. Понятно, что ему во всём препятствовали власти крепости Шлиссельбурга, где и почил несчастный Иван Антонович. Француз так намучался, добиваясь нужной ему информации, что, в конце концов, заключил: «Я забыл, что вся Россия – та же тюрьма, и тюрьма тем более страшная, что она велика и что так трудно достигнуть и перейти её границы» (там же, с. 203). Это – очень удачное высказывание! Особенно актуально оно сейчас, когда вы, обманутые и брошенные на растерзание всевозможным жуликам, не можете обратиться к главе государства! Канцелярия президента России сделает всё, чтобы «не беспокоить» человека, который в одно мгновение мог бы навести порядок! Видимо, это не надо и сейчас!

ГЛАВА XVII

В этой главе французский путешественник сумел выявить очень интересный момент. Так, он пишет: «Русский народ считается очень религиозным. Допустим, но что это за религия, в которой запрещено наставлять народ? В русских церквах нет проповедей. Крестные знамения – плохое доказательство благочестия. И мне кажется, что, вопреки земным поклонам и прочим проявлениям набожности, русские в своих молитвах думают больше о царе, чем о боге» (там же, с. 209). Автор заключает: «Из религиозных разногласий возникнет некогда социальная революция в России, и революция эта будет тем страшнее, что совершается во имя религии» ( там же с. 209).
Этим высказыванием французский мыслитель полностью доказал виновность православной церкви в революции 1917 года!
Вот ещё интересная цитата: «Несчастная страна, где каждый иностранец представляется спасителем толпе угнетённых, потому что он олицетворяет правду, гласность и свободу для народа, лишённого всех этих благ! (там же, с. 210).
Нет необходимости дискуссировать на эту тему. Известно, что масса как советских граждан, так и россиян, искали и ищут возможность спастись на Западе. Вот вам и современность, где царит полное беззаконие!
Далее пытливый француз описал судьбу графов Трубецких, сосланных в Сибирь за участие в мятеже 1825 года! Их переписка ненамного отличается от жалоб граждан современной России на произвол. Их письма просто не доходят до президента!

ГЛАВА  XVIII

В этой главе француз, возмущённый равнодушием русских  к загнанному коню, пишет: «Впрочем, зачем говорить о животных, когда и с людьми обращаются, как со скотами?» (там же, с. 218). Далее он приводит пример, как был зверски избит ямщик, не выполнивший распоряжения старшего.
Описывая русские деревни, француз отметил: «Напоминают они лагерные бараки, с той лишь разницей, что последние внутри чище (там же, с.221)».
Де Кюстин был поражён ужасающим уродством русских помещиц, которые ездили в своих экипажах настолько непристойно одетыми, что он сравнил их с ведьмами (см. с. 221).  О прислуге не шло и речи! Автор записал: «Мне казалось, что я попал в цыганский табор» (там же,с.222).

ГЛАВА XIX

Здесь интересна вот какая мысль: «Контраст между слепым повиновениям  «властям предержащим» прикованного к земле населения и энергичной и неустанной борьбой  того же самого населения со скудной природой и смертоносным климатом является неисчерпаемым источником оригинальнейших картин и глубоких размышлений (там же, с.224) .
Теперь мы можем сказать, что нынешняя Россия эти «размышления» прошла, придумав целую систему обмана населения через якобы «управляющие компании ЖКХ», что и не снилось царским чиновникам!
Писатель заметил, что в России процветает массовое воровство. Так, даже его фельдъегерь присваивал казённые деньги, выделенные ему. Когда же француз попытался компенсировать кучеру украденные деньги фельдъегерем, последний обиделся и пригрозил отъездом.
Из этого де Кюстин сделал следующий вывод: «Впрочем, можно ли удивляться отсутствию нравственного чувства у простого народа в стране, где знать смотрит на самые элементарные правила честности как на законы, годные для плебеев, но не касающиеся людей голубой крови?» (там же, с. 225)
Прямо, как-будто писано про наше время!
Далее француз приводит пример полнейшего унижения русских крестьян, чьих жён открыто используют помещики. Де Кюстин пишет: «Несчастные люди! У них нет ничего своего – ни дома, ни детей, ни жены» (там же, с. 227)…
Так же обстоит дело и сейчас!
Француз сделал из этого правильный вывод: «…только частная собственность делает человека существом общественным, только она одна является основой семьи» (там же ).
О какой частной собственности идёт речь в современной России, если даже несчастные, обобранные чиновниками пенсионеры, выплачивают налоги, смешные для стран с реальной, а не бюрократической, рыночной экономикой!
Де Кюстин обратил внимание на беспрекословное повиновение простых людей указаниям начальников. Это он расценил как национальное явление. Видимо, это – правда! Но в этом случае человек превращается в раба!
Вот что сказал на это счёт де Кюстин: «Отсюда можно заключить, как быстро портится человек, вдыхая отравленный деспотизмом воздух.» (там же с.229).
Действительно, там, где человек несвободен, он превращается в шахматную фигурку и ничего не решает!

ГЛАВА XX

Здесь автор, побывавший в Москве, описывает московский Кремль. Он очень удачно отметил, что Москва явилась центром рабства для русских (что, между прочим, продолжается по сей день!). Анализируя русскую историю, француз заметил: «Из этой длинной цепи причин и следствий, действий и противодействий возникло чудовище – деспотизм, который построил для себя в центре Москвы логовище – Кремль!» (там же, с.235). До сих пор оттуда исходят фиск, издевательства над народом, глумление над национальной историей!
Как ни смешно, но автор сумел понять (и легко!) разногласия между православием и католичеством! Так, он пишет: «В сущности предметы спора столь незначительны, что раскол продолжает существовать только благодаря невежеству в религиозных вопросах» (там же, с. 238).
Вот здесь автор не заметил главного! Православная церковь не потому поощрила раскол из-за каких-то «мелочей», но просто использовала эти мелочи в борьбе за власть в христианском мире! Вот суть проблемы! Православным иерархам нужна только власть и на пути к ней они не остановятся ни перед чем!
Вот и сейчас они поощряют антинародную власть так же, как они поощряли шпиона Горбачева и неспособного управлять Ельцина в ущерб России и народу!
А вот и классическая мысль автора: «Величайшее удовольствие русских – пьянство. Несчастные люди! Им нужно бредить, чтобы быть счастливыми!» (там же, с.239).
Какая глубина мысли! Какая правдивость! А ведь всё это существует до сих пор!
Вместе с этой ужасной критикой автор даёт справедливую оценку русских: «Но вот что характеризует добродушие русского народа: напившись, мужики становятся чувствительными и вместо того, чтобы угощать друг друга тумаками, по обычаю наших пьяниц, они плачут и целуются. Любопытная и странная нация! Она заслуживает лучшей участи» (там же).
Сказанное говорит о непредвзятости иностранца, но его понимания, что россияне попали в страшную, неизлечимую социальную систему, в которой и доныне прозябают!
Автор много говорит о невежестве русских простолюдинов. Он приводит примеры, когда военачальники, гнавшие на убой солдат, обещали им бессмертие. Ложь, считает автор, страшная пагуба для народа. А здесь Россия – во главе всей планеты! Наши правители – абсолютные обманщики! То – они строили коммунизм, а реально обеспечивали своё личное благополучие. То – они проводили «реформы», именно такие, как сейчас, хотя на деле все их реформы – не что иное, как разорение несчастных, полуголодных россиян в пользу жуликов, так называемых олигархов и бандитов!
История России с 1917 года, а возможно и раньше – сплошное жульничество! Поэтому понятно следующее умозаключение де Кюстина: «Однажды прибегнув к обману для того, чтобы управлять людьми, трудно остановиться на скользком пути. Новая кампания – новая ложь. И государственная машина продолжает работать» (Там же, с. 240).
Именно это продолжается и сейчас! Жулики, воспользовавшись беспорядками и правлением Ельцина, захватили власть и, несмотря на то, что не способны организовать народное хозяйство, продолжают «управлять» богатейшей страной, разоряя и без того нищий народ!

ГЛАВА XXI

В этой главе француз верно отметил, как пресыщены высшие слои русского общества. От скуки они готовы на всё. «Общество здесь, можно сказать, начало со злоупотреблений, – пишет де Кюстин. – Когда порок уже не помогает человеку избавиться от скуки, которая гложет его сердце, тогда человек идёт на преступление» (там же, с. 242).
Как всё это стыкуется с современностью! Это и нынешние подпольные казино, где разыгрываются людские жизни, и знаменитая «русская рулетка», которая приносит доходы властям, а несчастным людям – гибель!
Далее путешественник описывает русских людей и утверждает, что они трудятся только ради награды. «Лишите их таких стимулов, как личная заинтересованность, – пишет он, – страх наказания и тщеславие, – и вы отнимите у них всякую способность действовать» (Там же, с. 244).
Личная заинтересованность в результатах труда уже давно уничтожена нынешней властью, а вот страх наказания остался, благодаря «мудрости» злодеев Ленина и Сталина! Теперь наши люди ничего не хотят и ничего не ждут! Вот как просто было уничтожить некогда великий и трудолюбивый народ!
Очень хорошо высказался французский путешественник об естественном отборе в России. Так, он пишет: «В России климат уничтожает физически слабых, правительство – слабых морально. Выживают только звери по природе…» (там же, с.246). Именно так обстоит дело и сейчас!
Оценивая то, что в России цензура лишь способствует распространению запрещённой литературы, де Кюстин пишет: «Русское правительство прекрасно понимает, что при самодержавной власти необходима отдушина для бунта в какой-либо области, и, разумеется, предпочитает бунт в моральной сфере, нежели политические беспорядки» (там же, с. 247).
И сейчас то же самое! Пожалуйста, читайте и даже пишите, что хотите, а мы будем продолжать вас дурить!
Вот ещё интересные мысли француза: «Недобросовестность печально отражается на всём, и в особенности на коммерческих делах… Постоянные колебания ценности денег благоприятствуют всевозможным проделкам» (там же).
А что происходит сейчас? Разве не то же самое?
А вот и ещё одна интересная мысль. «Там, где общественный порядок основан на гнёте, каждый беспорядок имеет своих мучеников и героев. Каждый ловелас, каждый донжуан превращается в борца за свободу только потому, что он подвергается правительственным гонениям, и всеобщее негодование обращено не против наказываемых, но против судей» (там же, с. 252).
Это хорошо усвоили русские мошенники! Вспомните господина Ельцина! Ведь именно его бунтарские трюки привели к президентской власти и гибели России! А знаменитый «бунтарь» Навальный разве не к тому же стремится!? 
А это и совсем идеальная для России мысль: «Вот бедствие, постоянно угрожающее России: народная анархия, доведённая до крайностей в том случае, если народ восстанет. Если же он не восстанет – продолжение тирании, более или менее жестокой, смотря по времени и обстоятельствам» (там же, с. 253).
Как я понимаю, «народная анархия» – это и есть Октябрьская революция, а нынешняя фискальная тирания – её последствия.
Француз предрекал ужасную и жестокую революцию в России и оказался провидцем. То же «светит» нам и сейчас.
Вот что отметил де Кюстин: «Правительство, ни перед чем не останавливающееся и не знающее стыда, скорее страшно на вид, чем прочно на самом деле» (там же). Именно таким является экономически безграмотное правительство нынешней России. Это колосс на глиняных ногах!
Пытливый француз так описал обстановку в николаевской России, что видишь именно нашу жизнь. Вот его бессмертные слова: «В народе – гнетущее чувство беспокойства, в армии – невероятное зверство, в администрации – террор, распространяющийся даже на тех, кто терроризирует других, в церкви – низкопоклонство и шовинизм, среди знати – лицемерие и ханжество, среди низших классов – невежество и крайняя нужда» (там же).
Ну чем не наше время? Впрочем, современная российская власть загнала в нищету и образованных людей! А это – признак, куда более отвратительный, чем в Николаевской России!

ГЛАВА XXII

В этой главе француз описал кошмарную ночь, проведённую им  в гостинице при Троице-Сергиевом монастыре. Паразиты буквально пожирали его и несчастного слугу Антонио. В самом деле, русские гостиницы в ту пору просто кишели насекомыми! В пользу нынешней власти надо сказать, что вместе с истреблением большей части населения наши правители, как бы, мимоходом, избавили людей от паразитов, столетиями гнездившихся в российских общественных местах!

ГЛАВА XXIII

Здесь де Кюстин излагает свои впечатления от путешествия в Ярославль. Описывая своих собеседников, он не всегда объективен. Так, поведав о своём разговоре с «одним неглупым московским жителем», который проявил своё невежество по отношению к итальянскому искусству и превозносил, в частности, русскую архитектуру, француз сделал вывод, что-де все русские такие бестолковые критики чужеземного! Это – глупость!  Среди всех народов есть и знатоки искусства, и пустые ретрограды! Поэтому переносить на весь народ пороки случайных собеседников нелепо. Вместе с тем, француз вовсе не ставит целью очернить русских. Есть немало его мыслей о том, что русские люди – во многом симпатичны, но лишь бедствуют в объятиях такой социальной системы, которая не имеет выхода и губит людей!
Вот что он пишет: «Чем ближе подъезжаешь к Ярославлю, тем красивее становится население. Я не уставал любоваться тонкими и благородными чертами лиц крестьян…русские, как я уже не раз отмечал, народ чрезвычайно красивый. Замечательно приятен и их голос, низкий и мягкий, вибрирующий без усилия» (там же, с.263). А вот что он очень метко отметил: «Грусть, скрытая под личиной иронии, наиболее распространённое здесь настроение… Народ топит свою тоску в молчаливом пьянстве, высшие классы – в шумном разгуле» (там же).
То же самое происходит и сейчас, ибо в России совершенно отсутствует индустрия развлечений! И всё, что «заработал» наш несчастный народ за своё тысячелетнее страдание под властью жестоких, невежественных и эгоистичных правителей – это пьянство!
Де Кюстин заметил и существенное разделение народа. «Контрасты до того резки в этой стране, – пишет он, –  что, кажется, крестьянин и помещик не принадлежат к одному и тому же государству» (там же сс. 267-268).
Как известно, Октябрьский переворот 1917 года, приведший к власти большевиков, ставил целью и преодоление кастовых различий, отмеченных де Кюстином. Однако эта затея привела лишь к кратковременному успеху. После известных событий августа 1991 года, приведших к власти Ельцина, начала возрождаться кастовая феодальная система с господством бюрократии. Если так и дальше пойдёт дело, то мы превзойдём и здесь эпоху Николая I.
Вот ещё один интересный вывод иностранца. Описывая местную власть, он утверждает, что «всеобщее взяточничество сводит на нет местные власти…(!)» (там же, с. 268). Ну чем не наше время?!
«Россией управляет класс чиновников, прямо со школьной скамьи занимающих административные должности, и управляет часто наперекор воле монарха» (там же).  У нас теперь – та же картина! Все чиновнические должности либо наследуются, либо передаются родственникам или взяткодателям. Получив административный пост, чиновник начинает брать взятки, богатеть, расходовать казённые средства, как свои собственные, а потом начинает наглеть, поднимаясь вверх по чиновничьей лестнице.
Примером можно назвать поведение брянского экс-губернатора Н.Денина, который открыто растрачивал казённые деньги на поддержку собственного частного предприятия и, перейдя черту дозволенности, был осуждён российским судом, попав в тюрьму! Слава Богу, что до нашего президента дошли вести о его злоупотреблениях. Однако эти вести дошли после десятилетнего правления упомянутого губернатора, развалившего область! Таких примеров «несть числа»!
А как можно известить нашего президента, если его опутали по рукам и ногам многочисленные чиновники? Я, русский литератор, обратился с письмом в Год Литературы к президенту. И что же вы думаете? Письмо, естественно не дошло до адресата! А мне отписались чиновники президентской канцелярии, что моё письмо передано Министерству культуры, а последнее учреждение дало мне ничего не значащую отписку и, как говорится, «завело моё дело в тупик»!
В то же время, в Николаевской России сам государь перечитывал адресованные ему письма! Видите разницу?
«Из недр своих канцелярий, – пишет де Кюстин, – эти невидимые деспоты (чиновники – К.С.), эти пигмеи-тираны безнаказанно угнетают страну. И, как это ни звучит парадоксально, самодержец всероссийский часто замечает, что он вовсе не так всесилен, как говорят, и с удивлением, в котором он боится сам себе признаться, видит, что власть его имеет предел. Этот предел положен ему бюрократией – силой, страшной повсюду, потому что злоупотребление ею именуется любовью к порядку, но особенно страшной в России» (там же, с. 269).
Это – глубокая мудрость! Человек, живший в столь отдалённые времена, описал наше нынешнее бытие! Чиновники сейчас овладели всеми сферами жизни россиян! Избранные народом президент и депутаты всех мастей давно склонили головы перед бюрократией! Чиновники получили даже право награждать угодных им людей как правительственными наградами, так и всевозможными льготами. В результате множество достойных, трудолюбивых, талантливых людей, принёсших пользу Отечеству, пребывают в тени неизвестности, будучи необлагоденствованными чиновниками, как правило, грубыми и невежественными людьми! Пример – Брянская область, где чиновники Департамента культуры даже не соизволили запланировать денежные средства в Год литературы для издания книг брянских авторов! Фактически Год Литературы в Брянской области был провален! Чиновникам просто наплевать на культуру, ибо они не читают книг!
В этой же главе автор высказал гениальную догадку, что Запад – Мекка так называемых «новых русских» – сделал все возможное для развала России. Именно Наполеон, по мнению де Кюстина, «видел опасность, грозящую революционизированной Европе со стороны растущей мощи русского колосса и, желая ослабить страшного врага, он прибегнул к силе идей. Воспользовавшись своей дружбой с императором Александром и врождённой склонностью последнего к либеральным установлениям, он послал в Петербург, под предлогом желания помочь осуществлению планов молодого монарха, целую плеяду политических работников – нечто вроде переодетой армии, которая должна была тайком расчистить путь для наших солдат» (там же). Вот это – суждение зрелого политика!
А разве не то же случилось во времена Ельцина, когда кремлёвские учреждения заполонили американские советники? Абсолютно то же самое! Вот только ещё чужеземные солдаты не успели войти в страну!
Внимательно прочитав изложенные французским путешественником мысли, приходишь к выводу, что и марксизм, и бланкизм экспортировал в Россию Запад! Русские сами никогда бы не продуцировали человеконенавистнические теории, вредные государству и народу! Результат деятельности западных «заботников» – развал могучего Советского государства, насаждение у власти ограниченных людей и чиновничий произвол. Все это исключительно выгодно Западу, вынашивающему захватнические планы против России и ненавидящему русских!
Вот мы и топчемся до сих пор в полуфеодальном бюрократическом болоте, не двигаясь вперёд, но деградируя!
Между прочим, де Кюстин, разоблачая политику Запада против России, считает это лицемерием, подлостью, подрывной деятельностью!
Эх, если бы наши политики не занимались пустым критиканством зарубежных мыслителей, которые честно показали наш мир и даже подсказали, как спасти страну, а поучились бы у них и прогнозировали возможные последствия социальных глупостей наших правителей, то не было бы кровавой революции октября 1917, не было бы тех страшных социальных экспериментов, которые были проделаны над россиянами, вплоть до нашего времени, руками чубайсов, гайдаров, ельциных и им подобных, по научению Запада!

ГЛАВА XXIV

В этой главе де Кюстин описывает свои путевые впечатления по дороге в Нижний Новгород. Он отмечает исключительную смелость русских извозчиков, которые рискуют жизнью, своей и пассажиров, набирая высокую скорость даже в опасных для поездки местах. Француз обратил внимание на то, что если кто-либо упадёт в воду, ему никто не помогает. Из этого он делает следующий выавод: «Жизнь человеческая не имеет здесь никакой цены. В России существование окружено такими стеснениями, что каждый, мне кажется, лелеет тайную мечту уехать куда глаза глядят, но мечте этой не суждено претвориться в жизнь. Дворянам не дают паспортов, у крестьян нет денег, и все остаются на месте, сидят по своим углам с терпением и мужеством отчаяния» (там же, с.274).
Вот ещё одна ценная мысль иностранца: «…глубокая рознь между сословиями делает общественную жизнь в России аморальной и невыносимо тяжёлой. Будущее покажет, может ли военная слава вознаградить русский народ за все невзгоды, причинённые ему общественным и политическим строем» (там же, сс. 274-275).
Француз обратил внимание на трудолюбие русских простолюдинов. «Русский крестьянин, – пишет он, – не знает препятствий, но не для удовлетворения  своих желаний (несчастный слепец!), а для выполнения полученного приказания. Вооружённый топором, он превращается в волшебника и вновь обретает для вас культурные блага в пустыне и лесной чаще» (там же, с. 275).
Становится ясно, что француз ополчился против российского режима. Ему дико, что талантливый, умный, красивый народ влачит жалкое существование! И это продолжается ныне!
В отчаянии де Кюстин пишет: «Долго ли будет провидение держать под гнётом этот народ, цвет человеческой расы? Когда пробьёт для него час освобождения, больше того – час торжества? Кто знает? Кто возьмётся ответить на этот вопрос?» (там же)
А вот ещё одна гениальная мысль: «При деспотическом режиме даже искусство, в том случае, если оно имеет чисто национальный отпечаток, теряет свой безобидный характер и становится скрытым протестом. Отсюда, конечно, склонность русского правительства и знати к иностранным литературам, к заморским искусствам и художникам  и к имеющей корней на родине заимствованной поэзии. У порабощённых народов боятся глубоких душевных движений, вызываемых патриотическим чувством» (там же, с. 276).
Вот теперь мне становится ясно, почему Год литературы превратился у нас в позорный фарс! Просто нашим чиновникам не нужны национальные авторы! Им ненужна правда о России! Вот почему и моя 4-я книга из цикла «Судьба Брянского княжества» замалчивается! Чиновники делают всё возможное, чтобы скрыть от народа мои книги и моё творчество! Так что я на своей шкуре пережил николаевскую Россию!
Завершает главу ещё одна проницательная фраза иностранца: «Все занимаются здесь шпионством из любви к искусству, даже не рассчитывая на вознаграждение» (там же с. 278).
Это – наиболее правдивая мысль! Повальное доносительство вошло в кровь россиян! Нет необходимости перечислять случаи доносов друг на друга не только в годы сталинско-ленинских репрессий (это была целая государственная политика!), но даже на заводе, где я работал, и в одном из учреждений культуры, где мне также удалось пребывать, совершенно нельзя было высказать критические мысли о любом местном руководители даже при знакомых и друзьях: немедленно следовали доносы!

ГЛАВА XXV

Маркиз де Кюстин описывает здесь своё пребывание в Нижнем Новгороде. Он побывал на знаменитой ярмарке и описал всё, что там видел. Вместе с тем он столкнулся с ещё одной особенностью русских – тщеславием. Когда он попросил своего фельдъегеря, сопровождавшего пытливого иностранца по указанию самого царя, пересесть на облучок рядом с кучером, последний отказался в резкой форме, объяснив, что ни за что не сядет рядом с простолюдином, поскольку носит мундир чиновника и позорить его не станет!
Позиция чиновника Николаевской России очень близка к положению дел в совремённой России, где чиновники презирают и унижают простонародье! Что говорить о министрах, губернаторах и прочих «благородиях», до которых не достучаться? Уже и мелкие чиновники свысока смотрят на «быдло», как они называют трудовой народ! Думаю, что по мере дальнейшего «развития» нашей страны в этом направлении, и простые чиновники не пожелают сесть рядом с рядовым россиянином!
По мнению маркиза, подобное тщеславие было внушено «заражённому завистью народу» «трусливыми деспотами»! (см. там же, с. 284).
Видимо и наши трусливые вожди и правители способствовали тому, что наш современный народ также поражён завистью к творческим людям, не уважает талант и, в результате, влачит такое жалкое существование…
Вот ещё один момент, выхваченный французом, казалось бы из нашей современности: «Всё сумрачно и натянуто в России. Даже души здесь вытянуты по ранжиру. Только редко-редко прорываются наружу страсти, и тогда всё летит вверх ногами» (там же). Как не вспомнить недавние «перестройку», «демократизацию», приведшие к развалу России? А нынешние горе-реформы, заключающиеся лишь в повышении цен на все товары, увеличении налогов, наглости управляющих компаний ЖКХ? Это всё – следствие «прорвавшихся наружу страстей», как отметил француз, а на деле просто по причине глупости россиян, по милости которых нами правят невежественные и глупые люди, не знающие азов экономики и просто не способные управлять ни государством, ни регионами!

ГЛАВА XVI

В этой главе де Кюстин осмеял проведённую царём денежную реформу! Царю неожиданно захотелось изменить курс рубля по отношению к серебру (но не к иностранной валюте, как у нас-дурачков!), и он издал соответствующий указ…И все жители беспрекословно подчинились! Ну, прямо, как сейчас! Но вот что заметил иностранец: «…закон обнародован, и ему повинуются…на бумаге» (там же с.294).
«Таким образом, пишет француз, – ловкость и смышлёность подданных исправляет грубые и жестокие ошибки власти» (там же).  (Где же теперь эти «ловкие и смышлёные» люди? Видимо, истреблены в процессе революций и бестолковых реформ!).
А наши денежные «реформы – не то же самое? Разница только в том, что наши горе-руководители ухитрились «привязать» курс рубля к валюте злейших врагов России – Америки и Западной Европы! До этого не додумались бы и цари, уважавшие свой финансовый суверенитет!
Потому и не идут нынешние «реформы», ибо они совершенно неуместны и бестолковы, а народ просто не в силах исполнять глупости!
Де Кюстин назвал реформы царских чиновников «деспотическим мошенничеством» (Там же, с. 295))! Именно так следует назвать нынешние горе-реформы!
А вот и ещё одна интересная мысль иностранца: «…вы можете судить о том, как низко здесь ценят правдивость и как нельзя верить высокопарным фразам о долге и патриотических чувствах. Чтобы жить в России, скрывать свои мысли недостаточно – нужно уметь притворяться. Первое полезно, второе необходимо» (там же). Ну чем не про нас?
Говоря о крепостнических порядках, которых юридически нет в совремённой России, француз  отмечает: «В настоящее время крепостной может даже приобретать землю на имя своего господина, который не станет нарушать моральных обязательств, связывающих его с состоятельным рабом» (там же).
Именно «моральные обязательства» несут сейчас чиновники перед своим, ограбленным до нитки народом. Чем это лучше николаевской эпохи?
«В России ничто не называется своим именем – слова и названия только вводят в заблуждение» (Там же, с. 296).
Нынешних мало-мальски психически здоровых россиян уже никакие слова не введут в заблуждение. Всё давным-давно ясно: жулики захватили некогда великую страну и выжимают из неё всё, что только можно!
В этой главе маркиз поведал и о российском суде, заглянув в далёкое, нынешнее, будущее России.
«В России, – пишет он, – низшие классы редко обращаются в суд за разрешением своих тяжб» (там же, с.297).
А как это обстоит у нас? Да совершенно также! Нынешние россияне просто боятся связываться с судами! Я помню, как обратился в суд по элементарному бытовому вопросу – целесообразному заливу моей квартиры соседями – и, имея на руках акт экспертизы по совершившемуся факту, претерпел столько тяжб и такую волокиту, что уже был не рад, что связался с судом!
У нас ныне выиграть судебный процесс, конечно, если ты не представитель номенклатуры или чиновничества, можно только с инфарктом, или на грани этого!
Вот ещё одна мысль почти двухсотлетней давности, которая стыкуется с нашим временем: «В России все тяжбы прекращаются вмешательством администрации, которая советует сторонам закончить дело мирной сделкой, одинаково невыгодной и тягостной для обеих. Поэтому спорящие стороны стараются не прибегать к суду…» (там же). Ну чем не наши порядки? Я это проверил на своей жизненной практике! Не буду приводить многочисленных примеров, но только скажу: если ваши права кем-то нарушены, попытайтесь прибегнуть к защите чиновников более высокого ранга, чем ваш обидчик! Если такое удастся, то никакой суд вам не потребуется! Вот вам современная и Николаевская Россия. В этом случае, как говорится: «один к одному!»
А вот эта цитата прямо-таки про современность. Так, де Кюстин пишет: «К исторической истине в России питают не больше уважения, чем к святости клятвы» (Там же, с. 298). Ну, а о «святости» русской клятвы француз поведал ранее, приведя пример, как помещик, узнав о богатствах своего крепостного, добывшего деньги на промыслах, пообещал тому освобождение от крепостной зависимости за огромный выкуп. Наивный крепостной заплатил всё, что заработал, но помещик не сдержал своего обещания!
Таковое особенно характерно для современной России! Вспомните хотя бы мошенническую «ваучеризацию» профессионального «экономиста» Е.Гайдара. Что вы от этой «прихватизации» получили? Ничего, кроме утверждения у власти мошенников и вашей полной нищеты!
Теперь об истории, как науке, которую затронул француз. Ну, вот цари «перекраивали» эту науку, как хотели! Интерпретировали каждый факт лишь в угоду современному руководству!
А сейчас – не то же ли самое? Вспомните советский период, когда царизм оценивался только негативно, а все события, в первую очередь, в учебниках истории, расценивались лишь с позиции ЦК КПСС! Даже Куликовская и Бородинская битвы не принесли желаемых результатов, в своё время, потому, что «не было руководящей и направляющей силы КПСС!» Это писалось даже в вузовских учебниках! А теперь – абсолютно тоже! Правда, смягчили негатив против царей (ввиду того, что царя Николая II святая церковь объявила великомучеником, видимо за расстрел простолюдинов 9 января 1905 года и Ленскую расправу!). Однако, во всех учебниках истории идёт восхваление нынешней власти, направляющий наш народ в «светлое будущее» (к которому нас уже посылали!) !

ГЛАВА XXVII

В этой главе де Кюстин предался рассуждениям. Он пишет о жестокостях властей по отношению к восставшим крепостным крестьянам, когда целые деревни отправлялись в Сибирь! Он отмечает, что отсутствие информации о событиях не меняет ситуации в России, ввиду необъятной территории. Он сообщает о жестокостях властей, которые пока ещё не сумели отправить в Сибирь целые губернии!
Однако большевики превзошли в этом царские власти, посадив в тюрьмы едва ли не треть страны, а сподвижники господина Ельцина – вообще умертвили половину России, без арестов и видимых расправ!
«Пропасть между рабом и господином, – пишет француз, – здесь так велика, что у последнего положительно начинает кружиться голова. Он настолько выше простых смертных, что не на шутку считает себя сделанным из иного теста, нежели другие, «простые люди» (там же, с.301)!
Естественно, такое самомнение богатых жуликов ведёт к произволу. Они даже забывают, приезжая за границу, и так там хамят, что позорят простой русский народ. А иностранцы думают, что мы все такие! Пример: недавний чемпионат Европы по футболу в Польше, где наши болельщики из «новых русских» (а поехать ныне за рубеж могут только богачи!) опозорили Россию!
Нет необходимости описывать происходящие сейчас «перемены», когда вчерашние рабы стали господами. Теперь они, презирая народ, учат нас жизни, не умея прилично себя вести в здоровом обществе!
Далее француз описал как его неожиданно охватило сильное недомогание. Зная о качестве российской медицины (какая до сих пор сохранила это свойство), он срочно выезжает из Нижнего Новгорода, спасая свою жизнь от русских врачей, и, приехав во Владимир, совершенно выздоравливает! Видимо не перенёс влажного климата…
Прибыв во Владимир, де Кюстин узнал о том, как хищнически истребляются в России леса…
Эх, жаль, что он не дожил до нашей эпохи. А то бы узнал, что нынешние власти не просто вырубают и засоряют леса, но уже взялись за городские лесопарки, истребляя, ради наживы, уникальные, реликтовые деревья. Пример – город Сельцо, Брянской области, где изуродован, по прихоти властей, местный лесопарк, а также Майский парк Бежицкого района Брянска, подвергшийся форменному глумлению при правлении губернатора Денина, который замечательно вписывается в образ Угрюм-Бурчеева и даже «медведя на воеводстве» из книг Салтыкова-Щедрина!
Смешно описание чиновнической суеты, замеченной французом, когда прошёл слух, что где-то поблизости император! Тут все заметались и чего только не делали!
Я не испытываю желания описывать всю эту «котовасию», скажу лишь, что сам имел возможность видеть подобную суету, когда в Брянск приезжал президент Путин! Какая вдруг возникла чистота! Обновили даже асфальтовые дороги и покрасили переходы свежей белой краской! Поговаривали даже, что красили зелёной краской траву, как во времена Брежнева!

ГЛАВА XXVIII

В этой заключительной главе де Кюстин подводит итоги своему путешествию и умозаключениям. Но они просто повторяют все его предыдущие мысли. Достаточно только процитировать его фразу, когда он пересёк русскую границу: «Птичка, выпорхнувшая из клетки, – пишет он, – или ускользающая из-под колокола воздушного насоса, испытывает, вероятно, меньшую радость. Я могу говорить, я могу писать, что думаю!..Я свободен!» – восклицал я про себя» (там же, с. 315).
Но особенно убийственно заключение автора. Приведу его целиком: «Когда ваши дети вздумают роптать на Францию, прошу вас, воспользуйтесь моим рецептом, скажите им: поезжайте в Россию! Это путешествие полезно для любого европейца. Каждый, близко познакомившийся с царской Россией, будет рад жить в какой угодно другой стране. Всегда полезно знать, что существует на свете государство, в котором немыслимо счастье, ибо по самой природе человек не может быть счастлив без свободы» (там же, с.316).
К этому нечего добавить. Ясно лишь одно: и сейчас происходит то же самое, и образованные, одарённые люди не имеют никакой возможности самовыражения, опутанные беспощадными чиновниками и завистливым населением.
А в целом в нынешней полуфеодальной России нет места для людей с европейским мышлением, честностью и добротой. Здесь попраны все святые чувства: любовь, красота, даже искренняя вера в Бога, ибо всё поставлено на служение власти денег!

12 января 2016 г.

АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ – МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
 
Образ великого князя Владимирского Александра Ярославовича тревожит умы россиян многие столетия. Церковь, царская власть, да и нынешняя, создали из этой исторической личности образ настоящего праведника, объявленного церковью во времена Петра I святым. В советское время был создан фильм, в котором великий князь Александр показан выдающимся полководцем, побеждавшим немецких агрессоров. Был даже внедрён орден «Александра Невского» «за полководческие заслуги». В нынешнее время по инициативе властей и греческой православной церкви (называемой «русской») был также создан целый сериал «Александр Невский» с полной фальсификацией исторических реалий! Потом Александр Невский стал «героем года» на основе опроса одураченных людей…
Рассмотрим же реальности на основе летописей той же православной церкви.
Прежде всего, хотелось бы отметить, что великий князь Александр Ярославович не имел прозвища «Невский», что доказывается цитатами из летописей в Приложении к настоящей статье. Это «прозвище» князь Александр приобретает лишь во время правления Ивана Грозного в XVI веке накануне Ливонской войны, а затем прочно утверждается при Петре I, когда началась война со Швецией, а князь Александр был объявлен святым.  Нужно было иметь идеологическое обоснование войны и убеждение, что русские громили шведов ещё во времена великого князя Александра.
Эту политику проводили и сталинские идеологи во время Великой Отечественной войны, спекулируя на придуманном летописцами Новгорода сражении на Чудском озере, создавая иллюзию уверенности в «исконной победе русских над немцами»!
Кстати, здесь мы находим даже идеологическое сходство России сталинской (да и нынешней) с феодальным государством! Те же идеологические манёвры и постоянная ложь!
Перейдём к исторической правде, если можно считать таковой древние летописи православной церкви, подвергнутые ныне этой же церковью ревизии.
Как ни удивительно, этот «выдающийся полководец» совсем не упомянут в древнейшем списке «Повести временных лет» – Ипатьевском! Его там совсем нет!
Мы же можем только искать сведения либо в Лаврентьевском списке, либо в более поздних, основанных на политико-конъюнктурных соображениях. Что касается Лаврентьевской летописи, то там мы можем обнаружить открытую фальсификацию. Так, ещё в досоветском издании этой летописи на с. 203, стоит звёздочка и внизу идёт пояснение: «Въ Лавр. вставленъ листъ, писанный другимъ почеркомъ крупнымъ уставомъ» (1). А «Житие…» князя – абсолютно уверенная вставка XVI века, что легко установить даже начинающему архивариусу! (2).
Итак, будущий великий князь Александр Ярославович родился около 1220 года. Поскольку его личность не интересовала современников, то эту дату точно не установить. Наиболее ранняя дата, связанная с жизнью князя Александра, относится к 1228 году и взята из Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов. Там сообщается, что отец княжича Александра, Ярослав, ушёл из Великого Новгорода в Переяславль, а там оставил своих сыновей Фёдора и Александра со своими военачальниками (3).
Здесь же под 1239 годом сообщается, что князь Александр Ярославович женился на дочери полоцкого князя Брячеслава и венчался в Торопце, повторив эту процедуру в Великом Новгороде. Поскольку в то время русские не считали женщин за людей, имя невесты князя не упоминается (4).
Под 1240 годом сообщается о победе князя Александра над шведами, которые «с князем и епископом» (обратите внимание: ни с королем, ни с известным полководцем!, как сообщалось в русских учебниках) заняли устье Ижоры и пытались захватить всю Новгородчину (что просто смешно!). Но, слава Богу, князя Александра вовремя уведомили русские патриоты и он, поддержанный Богом, силой св.Софии и молитвами, разгромил негодяев! Особенно знаменательно, что в битве был сражён шведский воевода по имени Спиридон! (5). Таких имен, как известно, у шведов нет. Но удивительно не это. Автор сообщает, что в сражении погибло всего… 20 человек, включая истинного героя Дрочилу! Как известно всем, крупные и серьёзные сражения, особенно со стороны самоотверженных русских, уносят в могилу многие тысячи героев! Что же это тогда за битва? Поэтому есть все основания подозревать автора тех строк в фальсификации.
Как дальше повествует летопись, князь Александр поссорился с новгородцами (и это после «легендарной» победы на Неве! Видимо, новгородцы ни в грош не ставили эту «победу»!) и ушёл из Новгорода к отцу в Переяславль. Но тут нагрянули злополучные немцы и ограбили Новгородчину. Поскольку некому было защищать богатейший город Руси, новгородцы вновь позвали князя Александра к себе на правление (6).
Александр Ярославович полностью оправдал их «доверие» и в 1241 году выбил немцев из захваченного ими городка Копорье, взял много пленных, с которыми поступил «по своей воле», а предателей из местных племён казнил (7).
Под 1242 годом эта летопись сообщает о битве на Чудском озере 5 апреля. Как оказалось, немцам противостоял только полк князя Александра Ярославовича! Они попытались пробить этот полк известной по учебнику «свиньёй», но завязли и были разгромлены. О том, что немцы постоянно «вязли» мы знаем и из современных школьных учебников! Немцы, которые живут в десятки тысяч раз лучше, чем мы, оказывается, просто неумехи и дурачки! (А может, всё обстоит наоборот?). Впрочем, это уже российские традиции. Вернёмся же к летописи. Там сообщается, что немцев погибло 400 человек, их союзников, некой «чуди» – без числа! 50 немцев попали в плен! И это – грандиозная битва! Даже по тем временам эти цифры смехотворны! Это была (если была!) просто стычка!  (8).
Под 1246 годом сообщается, что князь Александр поехал в Орду (9) на поклон к «царю», который в ту пору был реальным главой «Давлет эт Кыпчак», как называлось государство, в состав которого входила завоёванная татарами Русь. И лишь в 1250 году он вернулся назад в Великий Новгород, вызвав «великую радость»(10).
Вскоре князь Александр ушёл из Новгорода и посадил там своего сына Василия. Но новгородцы, так «любившие» князя Александра, в 1255 году изгоняют его сына из города. Любимый новгородцами Александр Ярославович идёт с войском на свой «родной» город, изгоняет некого несчастного Онанию, посадника, ставшего «козлом отпущения», и вновь управляет великим городом (11).
Под 1256 годом там же сообщается, что князь Александр совершил набег на Емъ (побережье Балтийского моря) на шведов и разгромил их (12). 
В 1257 году татары захотели установить твёрдую дань для Новгорода. Однако новгородцы, вопреки воле князя Александра, взбунтовались и откупились лишь «дарами». В то же время сын князя Александра, Василий, к тому времени новгородский князь, несогласный с протатарской позицией отца, покинул Новгород и бежал в Псков. Александр Ярославович немедленно вернулся в Новгород, заставил псковичей выдать его сына Василия с боярами и зверски расправился над «дурными советчиками сына»: отрезал носы, выкалывал глаза и т.д. То есть поступал так, как это делали типичные российские руководители! (13).
В 1259 году князь Александр, беспрекословно выполняя указания татарского хана, привёл на Русь баскаков и успешно на сей раз провёл перепись населения Великого Новгорода(14). Теперь дань была действительно жестокой, на уровне современных налогов и ЖКХ! Но князя это особенно, как и нынешних правителей, не беспокоило: не ему же платить!
В 1262 году князь Александр был вызван к хану Берке, который знал о недовольстве русских непомерной данью и подозревал Александра Ярославовича в неверности Орде (15).
В 1263 году Александр Ярославович уехал больным из Орды и, прибыв в родной Городец, скончался ночью 14 ноября (16).
Есть многие разночтения. Так известная Чудская «битва» скромно умомянута в Псковской летописи, авторы которой были куда ближе к событиям, под 1 апреля 1242 года! (17)
Можно и сомневаться в «святости» великого князя Александра Ярославовича. Достаточно только вспомнить его конфликт со старшим братом Андреем, у которого он отнял великое княжение, посредством натравливания татар на него, что привело к гибели множества русских людей и супруги его родного брата! (18)
Конечно, можно много говорить о якобы «злодеяниях» князя Александра Ярославовича, однако следовало бы не забывать, что всё то происходило в другую эпоху, когда представления о нравственности были иными.
И, тем не менее, есть общечеловеческие ценности, которые всегда были, есть и будут! В том числе талмудо-библейские! Вот, если рассматривать это, князь Александр Ярославович, которому почти через 300 лет придумали прозвище «Невский», никак не вписывается в святые!
Доказательством тому может быть даже христианская истина. Как известно из священных книг, гром и молния, есть кара Господня, которую несёт св. Илия! Так вот. В 1491 году, как повествуют многие русские летописи (например, 19) , в городе Владимире молния ударила в церковь, где был погребён князь Александр Ярославович. Его прах сгорел! Что ещё нужно, чтобы доказывать греховность человека, возведённого в святые?!   
Литература.
1. Лаврентьевская и Троицкая летописи. Санктпетербургъ.Типография Эдуарда Праца. 1846. ПСРЛ, т.1,список 1-й половины XIV века, с.203,;
2. Там же, с. 206;
3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Издательство Академии Наук СССР, Москва-Ленинград, 1950 г., с.66;
4. Там же, с. 77;
5. Там же;
6. Там же, с.78;
7. Там же;
8. Там же;
9. Там же, с.79;
10. Там же, с.80;
11. Там же; с. 81;
12. Там же;
13. Там же, с.82 ;
14. Там же, с.83;
15. Там же;
16. Там же, с.84;
17. Псковские м софийские летописи.Санктпетербургъ.Типография Эдуарда Праца, 1851 год, Псковская вторая летопись (конец XV – начало XVI), с10;
18. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью, ПСРЛ. т.10, Санктпетербургъ, 1885 год, с.139, сведения об этом есть и в более древних летописных списках;
19. Симеоновская летопись, ПСРЛ, т.18, с.274.
Июнь 2018 г.





С О Д Е Р Ж А Н И Е
Рассказы

«Я не враг своей родине…»……………………………………………………………………
Коварство………………………………………………………………………………………..
Грюнвальден…………………………………………………………………………………….
Царская вера…………………………………………………………………………………….
Вызов Америке…………………………………………………………………………………
Рассказы старого офицера……………………………………………………………………..
Жадность фрайера погубит…………………………………………………………….
Клин клином вышибают……………………………………………………………….
Мудрость Сунь ***бао…………………………………………………………………………
Билеты в рай…………………………………………………………………………………….
Исповедь на старом погосте…………………………………………………………………...
Дачный роман…………………………………………………………………………………...
Благородная акция……………………………………………………………………………..
Горячие девушки………………………………………………………………………………..
Офис для дурачков……………………………………………………………………………...
Великий комбинатор…………………………………………………………………………...
Кинг-Конг по-брянски………………………………………………………………………….
Милая девушка………………………………………………………………………………….
Лёгкие деньги……………………………………………………………………………………
Торжество великого затейника………………………………………………………………..
Наши герои………………………………………………………………………………………
Спасение обидчика……………………………………………………………………………...
Пропавший велосипед………………………………………………………………………….
Слизень…………………………………………………………………………………………...
Частный охранник……………………………………………………………………………...
Леший…………………………………………………………………………………………….
Человек новой формации………………………………………………………………………
Желанный гость………………………………………………………………………………
Сподвижник Макаренко………………………………………………………………………
Драгоценный подарок………………………………………………………………………….
Небесная кара……………………………………………………………………………………
Герои нашего времени………………………………………………………………………….
Честное партийное……………………………………………………………………………..
Заполните анкету………………………………………………………………………………
Кудесники в белых халатах………………………………………………………………….
«Кому нужна ваша правда?»…………………………………………………………………
«Вон отсюда, негодяй!»……………………………………………………………………….
Детские развлечения………………………………………………………………………….
Кошачий бизнес………………………………………………………………………………..
День «Открытых дверей»…………………………………………………………………….
«Цветы России»………………………………………………………………………………..
Из «китайских блокнотов»……………………………………………………………………
Связь времён……………………………………………………………………………………

Очерки

Дело о холодце…………………………………………………………………………………...
Гибель брянских городов………………………………………………………………………
Князь Роман Брянский…………………………………………………………………………
Месть князя Василия…………………………………………………………………………...
Роман Глебович на брянском «столе»………………………………………………………..
Непокорные брянцы……………………………………………………………………………
Конец брянского удела…………………………………………………………………………
Роман Молодой………………………………………………………………………………….
И никто не защитил…………………………………………………………………………….
Романтик с большой дороги…………………………………………………………………...
Карачевские истории
Ставка наместника……………………………………………………………………..
Жить тихо и дружественно…………………………………………………………….
Гибель Святослава Карачевского…………………………………………………….
Где богатство, там и власть……………………………………………………………
Севское «дело»…………………………………………………………………………………..
Расправа по-брянски……………………………………………………………………………
Брянцы на Куликовом поле…………………………………………………………………...
Шведская «конфузия» под Стародубом……………………………………………………...

Публикации

Первая археологическая………………………………………………………………………
На берегах Волхова…………………………………………………………………………….
«Дайте истину…»……………………………………………………………………………….
Юность - о «Целине»……………………………………………………………………………
Короткие сообщения……………………………………………………………………………
Вместе с археологами…………………………………………………………………………...
О брянской архитектуре
Памятники архитектуры………………………………………………………………
Древнейшие памятники………………………………………………………………..
Зодчество XVI века……………………………………………………………………..
Памятник древнего зодчества…………………………………………………………
Памятники архитектуры………………………………………………………………
Следы архитектурных течений……………………………………………………….
К 1000-летию Брянска
Находки на древнем погосте…………………………………………………………...
Так рождался город……………………………………………………………………..
Шёл тринадцатый век………………………………………………………………….
В огне феодальных усобиц……………………………………………………………..
Отважный воин………………………………………………………………………….
Возвращение……………………………………………………………………………..
Был форпостом………………………………………………………………………….
Сложный период………………………………………………………………………...
Начало «великой смуты»………………………………………………………………
За мужицкую свободу…………………………………………………………………...
В борьбе за престол……………………………………………………………………...
За свободу родной земли………………………………………………………………..
За свободу края…………………………………………………………………………..
Надежный щит России………………………………………………………………….
Первые фабрики в городе……………………………………………………………...
Экономическая жизнь удельного города…………………………………………….
Город рос и развивался…………………………………………………………………
Классовое сплочение……………………………………………………………………
Налаживалась новая жизнь……………………………………………………………
Непреклонная воля к свободе…………………………………………………………
Из руин и пепла………………………………………………………………………….
Из истории нашего края………………………………………………………………………..
Не играть в профориентацию! ………………………………………………………………..
Загадка села Вщиж……………………………………………………………………………...
Корабль оказался очень древним…………………………………………………………….
Смотрительница музея поймала вора с пистолетом……………………………………….
Загадочный народ……………………………………………………………………………….
Интервью газете «Аргументы и факты»
Роман Михайлович - наш князь………………………………………………………
Властный князь далекой эпохи……………………………………………………….
Взлёты и падения Брянского княжества…………………………………………….
Не опубликованное интервью…………………………………………………………
Не губите город, господа чиновники! ………………………………………………………
А у нас во дворе………………………………………………………………………………….
Собачье царство…………………………………………………………………………………
Как у нас чтут ветеранов………………………………………………………………………
В чём заключается право россиян на жильё?………………………………………………

Статьи

Конец Стародубского удела……………………………………………………………………
Крестьяне и церковь на Брянщине…………………………………………………………..
Первый договор с Китаем……………………………………………………………………...
Был ли Ленин шпионом……………………………………………………………
Советско-германские отношения от Рапалльского мира до прихода нацистов к власти (1922-33 гг)………………………………………………………………………………
Происхождение Карачева и судьба Карачевского удела…………………………………..
Начало истфака глазами студента первого набора………………………………………...
История становления Брянского княжества, родословная и деяния князя Романа Михайловича в свете традиционных источников………………………………………….
Князь Роман Глебович…………………………………………………………………………
К вопросу о происхождении Брянска и о летописном городе на Чашином кургане…..
Князья смоленского дома……………………………………………………………………...
Село Вщиж как природный и исторический заповедник…………………………………
Заметки о книге М.Д. Каратеева «Русь и Орда»……………………………………………
О книге де Кюстина…………………………………………………………………………….
Александр Невский. Миф или