Поезд во времени. Часть 1. Глава 2

                2

                Осторожно, поезд отправляется

  Наконец, раздался длинный гудок паровоза и состав медленно, как бы нехотя, отправился в путь. Пассажиры совсем по-разному отреагировали на это долгожданное событие. Вот солидный синьор из третьего вагона закатил глаза и стал шептать про себя молитву: Отче, защити меня от ран духовных и телесных. В самую трудную минуту моего трудного пути пошли мне покой, выдержку и силу, чтобы справиться с любой ситуацией. Благослови мое возвращение в родной дом в Формелло и пребудь со мной каждую минуту жизни моей. Аминь.

    Его сосед напротив тоже тихо молился, но все у него с самого начала пошло не так. Сегодня была пятница, а в этот день по итальянской традиции нельзя было ни жениться, ни отправляться в путешествие. Ну, если с женитьбой у синьора Серрано все обстояло хорошо (он был пока холостой), то вот с днем отправки в путешествие вышла серьезная промашка. И еще место в вагоне у него было под номером 17: о, Санта Люсия, пятница 17-е, за что мне такие испытания. Сидел бы тихо в своем Чимпино, ходил бы в свой костел, мог бы, в конце концов, жениться. Синьор Серрано в надежде постучал наудачу по столу, искренне надеясь, что тот сделан из железа, но и тут он промахнулся.

   Граф Орлов в своем вагоне не видел всех этих переживаний итальянцев, а равнодушно просматривал утреннюю газету. Надо же, между Чикаго и Лос-Анджелесом только что пустили новый комфортабельный поезд. Там даже имелись специальные отделения для купания, парикмахер, горничная и даже стенографист, которому можно было продиктовать свои письма. Интересно, кому бы он продиктовал сейчас письмо? Графине Ростовцевой, мол, извини, Натали, между нами, все кончено. Нет, это слишком театрально, разве что - маменьке, но она уже привыкла, что сын ей редко пишет, и письмо ее может сильно напугать. Надо подумать, что ему делать дальше: вернуться в Сорренто или проехать дальше, скажем, в Австрию? О-о, Вена - это было бы весьма интересно.

  Джина и Луиджи тихо беседовали между собой, вернее, больше говорил ее муж, а она только устало кивала ему в ответ. Луиджи говорил, что небольшое путешествие пойдет только на пользу ей и ее будущему ребенку. А то, сколько времени она ухаживала за своей матерью, не видела ничего кроме дома, аптеки и костела. Бедная мама, она так хотела, чтобы они с Луиджи поженились, и вот ее мечта свершилась, а мамы больше нет. Поезд стал набирать ход, и Джина с интересом посмотрела в окно. Уже остался позади Рим, это через, сколько же часов они буду в Романо? А Луиджи хотел, чтобы они задержались в Ломбардии. Нет, оттуда сразу назад, они проехали еще чуть-чуть, а ее уже немного укачивает. А это так вредно для будущего малыша. Бедная мама.


- Нет, все же антибактериальный фермент, разрушающий стенки бактерий, следует искать в белке куриных яиц или грудном молоке, ведь не зря же с их помощью лечили глазные болезни еще в Древнем Риме, - глядя в окно, размышлял Рон Грилиш. - Конечно, интересно было бы просто вывести культуры микроорганизмов прямо из пораженных болезнью органов человека. Прямо носом чую, и плевать я хотел на мнение профессора Райта на все эти экзоны и интроны. Но вот пока никак не получается и не видно никакого света в конце тоннеля их исследований.

  Джина успокоилась и просто смотрела в окно вагона, откуда раскрывались прекрасная панорама Тирренского моря с ее причудливыми морскими пейзажами, лишь прерывающимися причудливыми рыбацкими деревушками и старинными городками на живописных холмах Лацио и Умбрии. Дорога стала поворачивать немного сторону, и Джина вдруг увидела паровоз, который усиленно пыхтел в клубах белого дыма. А еще говорят, что паровозы загрязняют природу черным дымом из своих труб. Неправда, поезд ничуть не портит это зеленое сердце Аппенин, которое они сейчас проезжали.

- Наверное, просто прошел дождь и в атмосфере полно кристалликов воды, раз дым белого цвета, - сообразил Отто Шварц, - хорошо хоть не желто-зеленого. Тут он вспомнил рассказ одного офицера еще там в Германии про новый вид оружия — отравляющие вещества, представляющие собой смесь хлора и брома. Против этого оружия нет защиты, это — просто невидимый враг, который убивает на своем пути все живое. Враги Германии просто будут задыхаться, и падать замертво, - вещал офицер с безумно выпученными глазами после большого количества поглощенного шнапса. Тогда Отто засомневался, что все будет так просто, а как же без них, без разведки, без секретных агентов, без тайной и опасной работы в тылу врага. Хотя, какие в середине лета здесь на Аппенинах могут быть затяжные дожди. Да и воздух совсем не влажный, а очень даже сухой, пожалуй, даже какой-то вязкий. Наверное, где-то внизу у моря песок пышет настоящим жаром, от такого воздуха трудно дышать, пересыхают нос, горло, рот. Почти, как после химической атаки.

   Сосед сеньора Серрано не переставал читать молитву, чем вызывал у него тревогу. Зачем тогда было отправляться в дорогу, если постоянно приходиться молиться. Словно прочитав его мысли, сосед открыл глаза и посмотрел на свой багаж: ничего особенного, дорожный чемодан, зонт от дождя. Нет, нет, только не это, что он делает? Сосед все же взял в руки свой зонт и попробовал его открыть. Открыть зонт в доме — он, что - не итальянец, а вагон — это тот же дом, только на колесах, пусть и временный. Теперь с этим поездом обязательно что-нибудь должно случиться. Надо, пожалуй, отсюда побыстрее выбираться на ближайшей станции, пока не будет поздно. Уж лучше бы тот продолжал молиться. Bastardo! Придется выкинуть в окно этот его проклятый зонтик, как только представится подходящий повод. Вы еще не знаете синьора Серрано.

  На первой же продолжительной остановке пассажиры "Санетти" дружно высыпали из поезда. Во-первых, их ждал обед в вокзальном ресторанчике, а, во-вторых, туалет. Нет, все же, во-первых, туалет, особенно это касалось дам. Все-таки поезд - туристический и они здесь не по принуждению, а чтобы хорошо отдохнуть. Что там у вас на обед в вашем ресторанчике? Так, ньокки, ризотто, тортеллони. Несите все подряд, синьоры, мы сильно проголодались в дороге, а до Ломбардии еще далеко. Только здесь в вокзальном ресторанчике можно было рассмотреть, какие здесь интересные мужчины и красивые женщины. Ваше здоровье, синьор! Ваше здоровье, синьора! Вы еще не замужем?  Ничего, сеньорита - у вас еще все впереди. Alla vostra salute! Prosit! A votre sante!

  После вкусного обеда настроение пассажиров поезда заметно улучшилось, и "Санетти" продолжал свое неторопливое движение в Ломбардию. Теперь уже никого не интересовал ни цвет паровозного дыма, ни чей-то дурацкий открытый зонтик, ни даже красивые пейзажи за окном. Просто сытый желудок легко и просто победил все прочие человеческие органы, и глаза пассажиров стали понемногу предательски закрываться. Лучи волшебного итальянского солнца еще продолжали проникать в вагоны поезда, еще солнечные зайчики играли в свои детские игры, а пассажиры взяли паузу. Что тут поделаешь, традиция такая — сиеста. Пенникелла.

  Но всему хорошему рано или поздно приходит конец, даже сиесте. Смеюсь, просто солнце стало опускаться за горами и холмами, и пассажиры понемногу зашевелились. Тем более, поезд приближался к последней большой остановке перед въездом в Ломбардию. Можно было немного прогуляться и, пожалуй, подкрепиться. Да и про туалет не забудьте: для мужчин — в левом крыле вокзала, а для женщин — в правом. Мы очень рады видеть вас в нашем ресторане, ваш поезд сегодня последний и самое вкусное достанется вам. Рассаживайтесь, синьоры, чувствуйте себя, как дома. Наши повара - лучшие во всем районе и готовят они так, что просто пальчики оближешь. Извините, за такое местное идиоматическое выражение.

   Ничто так не сближает и располагает к знакомству и дружеской беседе, как обеденный стол. Пожалуй, после этой последней остановки пассажиры "Санетти" окончательно перезнакомились друг с другом. Вот уже немного чопорный представитель туманного Альбиона Рон Грилиш что-то весело рассказывает несостоявшейся пока актрисе Жанне Райоли. Интересно, о чем? О ферментах класса гидролаз, разрушающих клеточные стенки бактерий гидролизом. Действительно, очень смешно.

   Граф Орлов, наконец, дошел до поезда, который отдыхал перед последним рывком в Ломбардию. А вот синьор, как там его, Серрано не поленился подняться по лестнице и даже заглянуть в будку машиниста. Любопытный синьор, просто не графское это дело - по будкам заглядывать. Сеньор Серрано вышел оттуда немного озадаченный и молча, прошел мимо графа Орлова. Невежливый синьор, а зачем они тогда познакомились в ресторане? Подошел к своему религиозному соседу, и они стали о чем-то, даже не разговаривать, а шептаться, пока не направились к своему вагону. Макаронники - они и есть макаронники.

  Когда граф Орлов направился к своему вагону, чтобы туда подняться, итальянцы снова вышли из своего вагона с вещами. Поезд дал длинный гудок, предупреждая о том, что скоро отправление. А эти куда отправляются, неужели они его не слышали и это в стране Верди и Вивальди. Стоя на подножке своего вагона, граф Орлов спросил:
- Куда вы, синьоры, поезд вот-вот тронется?

- Non c'; nessuno l;, - ответили дезертиры и быстро направились в сторону местного вокзала.

  Наконец, поезд "Санетти" тронулся, оставив позади себя вокзал с его массивными дверями, за которыми только что скрылись, намеренно отставшие от него двое пассажиров.

- Что такое "non c'; nessuno l;"? - спросил граф Орлов у своего вечно молчаливого соседа, этого французика из Бордо.
- По-моему, там никого нет, - неожиданно ответил тот.


Bastardo (ит.) - ублюдок
Alla vostra salute (ит.) - ваше здоровье
A votre sante!  (фр.) - ваше здоровье
non c'; nessuno l; (ит.)  - там никого нет