Нож

РАССКАЗ
Он уже не спал. Но глаза его еще были закрыты. Ему нравилось это состояние перехода от ночных снов к дневному бодрствованию.
Услышал шум шагов. Это была Нина. А кто же еще? Ее походку он узнал бы из тысячи других. В квартире были только они двое. Она зашла в спальню. Он не открывал глаза, но почувствовал, что она стоит на пороге спальни. Она подошла к кровати. Остановилась. Сейчас стоит и смотрит на него, лежащего на боку с закрытыми глазами. Он удивился тому, как она подходила к кровати. Какие-то у нее тяжелые шаги, как будто у нее на ногах не легкие домашние тапочки, а тяжелые армейские ботинки с толстыми подошвами и металлическими подковками на носке и на каблуке.
Что-то здесь было не то. Он всё-таки открыл глаза.
Это была Нина. Обеими руками она держала большой кухонный серебристый нож с узорчатой ручкой. Руки ее чуть подрагивали, и нож дрожал, как живой. Ему даже показалось, что лезвие шевелилось. Она занесла нож над ним. Он почувствовал, как  у него похолодели ноги, как будто он опустил их в сугроб.
Он успел прохрипеть ее имя. Серебристый нож вонзился ему в грудь, разрезая ткани и раздвигая ребра. Лезвие ножа было длинным и прошло через все его тело, оставив разрез в простыни и матрасе. Он захрипел. Она выдернула нож, размахнулась и снова вонзила его в тело. Хруст, как будто наступили на сухие камышинки.
Кровь заливала кровать, подушка, одеяло пропитались кровью. Кровь бежала у него из груди и рта.
Она всё поднимала и вонзала нож, превращая его тело в кровавое месиво. Ее платье, лицо, руки и ноги были забрызганы кровью.
…День, как обычно, прошел спокойно, без дерганья, без беготни.
Вечером на ужин Нина подала жареного минтая под луковичным соусом с картошкой.
На десерт компот. Всё было очень вкусно.
- Ох, спасибо! - сказал он, отдуваясь. – Ты превзошла самую себя. Сколько же в тебе талантов!
- Наелся?
- Вполне.
Он погладил живот.
- Ой, Макс! Хотела тебе сказать… Нет, пойдем!
- Куда?
- На кухню. Ты должен это видеть.
Что можно увидеть на кухне? Посуду, плиту, раковину. Зачем понадобилось ей тащить его на кухню?
- Вот!
Нина держала большой серебристый нож.
- Что вот?
- Смотри! Беру луковицу!
Она положила на разделочную доску большую луковицу с уже снятой шелухой.
- И начинаю ее резать.
- И из глаз бегут слезы.
- Да ты смотри!
Она сделала разрез. Что это? Место разреза стало темнеть, вот оно уже розоватое, алое, красное, темно-красное. А под луковицей растет темно-красная лужица.
- Фокус? – спросил Макс.
- Фокус. Только какой-то дурацкий фокус. Кошмарный фокус.
Она выбросила луковицу в помойное ведро, вымыла разделочную доску и положила на нее яблоко.
- Режу!
Она полоснула яблоко. И место разреза, как и на луковице, стало темнеть, превратилось в темно-красное. А под яблоком образовалась красная лужица.
- Что это со всеми продуктами? – спросил Макс.
- Со всеми.
- А когда другим ножом режешь?
- Нет, только этим ножом. Кстати, твоим любимым.
Они купили этот нож, когда ездили в гости к тетушке. Он сразу ему понравился. Большой серебристый и на металлической ручке какой-то скандинавский символический узор. Нож был похож на римский гладиус, которым были вооружены легионеры и гладиаторы. Он сразу загорелся и купил этот нож. Когда он показал его тетке, та покачала головой:
- Вас же не пустят с ним на самолет.
- А мы решили ехать назад на поезде. Хоть страну поглядим.
- Ну-ну! – хмыкнула тетка.
Так этот нож поселился у них на кухне.
- Давно это? – спросил Макс.
- Да дня три. Хотела тебе сказать. Да подумала, что, может быть, такой лук попался. Или нож каким-то шампунем помыла. Плохо вытерла и остатки его ступают в реакцию. Помыла его хорошенько. Но нет, не проходит. Знаешь, Макс, что-то мне жутко. Бррр! Давай выбросим его!
- Хорошо!
Но по правде сказать, ему не хотелось расставаться с ножом.
- Завтра. Завтра понесу мусор и выкину его.
Он врал. Он знал, что никогда не бросит этот аристократический нож в помойное ведро, где грязная вода, обрезки овощей и картофельные очистки.  Он лег на диван в гостиной и включил свой любимый сериал.  Он знал, что когда через полтора часа закончится очередная серия, он войдет в спальню.
Нина будет лежать на боку и тихо посапывать. В его руках будет большой серебристый нож, похожий на римский гладиус.
-
Полковник сидел под портретом президента, взгляд которого говорил о том, что он никому из сидящих в этом кабинете не верит и терпит их лишь до поры до времени. Вербицкий помнил то время, когда на этом месте висел губастый с жесткими волосами, зачесанными назад, царь Борис, а до этого лысый и пятнистый болтун, а до этого…Пора уходить на пенсию. Сидел бы сейчас с удочкой на бережку и не ломал голову над очередной загадкой. А всякая новая загадка в начале всегда кажется неразрешимой.
– Товарищ полковник, тут полная непонятка. Убиты муж с женой, предположительно, ночью или под утро. Убиты в постели. В нижнем белье. На ней сорочка, на нем майка и трусы. Орудие преступления, скорее всего, одно и то же. Нож с широким и длинным лезвием. Возможно, это кухонный нож. Преступники предпочитают ножи поменьше, чтобы их можно было спрятать. Убийство крайне жестокое. Каждому нанесено не менее десяти ударов. Причем следов проникновения в квартиру нет. Дверь была закрыта изнутри. Балкон был закрыт изнутри. Окна и форточки закрыты.
– Кто сообщил о преступлении?
–Соседка. Она проснулась в шесть часов утра. И услышала за стеной у соседей крик – изоляция-то в современных домах сами знаете какая. Сначала подумала, что у них включен телевизор. Но потом поняла, что кричит соседка, потом ее муж, потом снова она. Напугалась. Позвонила в полицию. Орудия убийства не найдено. Следов постороннего в квартире не обнаружено.
– Да. Странное убийство. Орудия не найдено. Следов не обнаружено. А преступление совершенно с изуверской жестокостью. Преступление непременно должно быть раскрыто. Представляешь, какой резонанс будет в городе? А кто убитые?
– Некто Васильевы. Он мастер на железной дороге. Она работает там же в бухгалтерии. Детей нет. Живут в браке двадцать с лишним лет. По словам соседей дружная семья.
– Работайте, Анатолий Гаврилович! Докладывайте мне каждый день!
А что докладывать? Докладывать было нечего. И никакой зацепки. И всё это как-то не укладывалось в голове.  Жили Васильевы скромно. Богатств и накоплений не имели. Врагов, судя по рассказам знакомых и коллег, у них не было. Характеристики положительные.  У них даже машины не было. У жены Васильева была хорошая подруга, которая часто у них бывало в гостях. Ее попросили посмотреть, не пропало ли что-то из вещей. Вроде бы ничего не пропало. Да пропадать-то особо было нечему.
Вербицкий попросил знакомую осмотреть всё очень внимательно, ничего не упускать из виду. Осмотреть не только спальню и зал, но и кухню, и ванную комнату. Может быть, увидит что-то подозрительное. И женщина увидела.
– А знаете, есть пропажа. В кухонной тумбочке у них лежал нож. Большой такой серебристого цвета нож с широким лезвием. И ручка у него металлическая с гравировкой. С какой-то вязью. Вроде как скандинавские руны. Вова его любил и постоянно им резал фрукты, овощи, мясо и всегда держал его острым. Чуть ли не каждый раз подтачивал. Говорил, что он, как бритва, им можно бриться. Олечка даже боялась брать его в руки. Мол, сорвется, сразу себе палец отрежешь или серьезно поранишься.
Судя по результатам экспертов, супруги как раз и были зарезаны таким большим ножом с широким и длинным лезвием. Это что же получается? Убийца не только проник в супружескую спальню, но еще и воспользовался хозяйским ножом и унес нож с собой. Уж так ему понравился этот нож, что он решил присвоить его. Это была единственная пропажа. И при этом не оставил никаких следов. Бред какой-то! Ни одной ниточки, чтобы ухватиться.
Тупик. Докладывать полковнику завтра утром будет нечего. А в городе уже во всю шли разговоры об ужасном убийстве. Сообщили о нем и в местных вечерних теленовостях.
-
Полковник постучал пальцами по столу. Это был сигнал того, что настроение ему испортили.
– Это что же получается, майор? Кто-то открывает дверь, причем не оставляет даже следов, проходит в спальню и начинает наносить удары ножом по мужу и жене. Они не сопротивлялись и не предпринимали никаких попыток к спасению. После этого преступник удаляется и закрывает за собой двери. И опять не оставляет никаких следов. Я верно излагаю, майор, ничего не перепутал, не пропустил?
– Совершенно верно, товарищ полковник.
– Причем из квартиры ничего не пропало. То есть у преступника не было цели ограбления. А только убить супругов. Какой же у него мотив? Любовник? Или любовница? Месть? Маньяк? Сумасшедший, сбежавший из дурдома? Ты позвони туда, узнай, не сбегал ли кто у них в последнее время.
- Так точно.
Снова Вербицкому нечего было докладывать. Из сумасшедшего дома никто не сбегал. Из числа освободившихся маньяков не было. В архиве не нашли ни одного дела, связанного с маньяком.
А через два дня обнаружили тело девушки. Ей было нанесено более десятка ударов ножом с широким и длинным лезвием. Девушка не была изнасилована. Из вещей ничего не пропало. В сумочке у нее лежал айфон, банковская карта, в ушах были серебряные сережки и на правой руке золотой перстень с драгоценным камнем.  Вербицкий понял, что в городе орудуют маньяк. И пока его не найдут, будут новые жертвы. Разработали план мероприятий. Проверяли тех, кто стоял на учете в психдиспансере, усилили наряды полиции в местах массового скопления людей, подали запрос в Москву: не было ли подобных убийств в других городах, устанавливали новые камеры видеонаблюдения. Но Вербицкий понимал, что это не поможет им напасть на след кровавого убийцы и со страхом ожидал новой жертвы. А то, что жертвы будут, он не сомневался. Если маньяк достает топор войны, то он уже не останавливается.
Новые убийства не заставили себя ждать. В лесном массиве неподалеку от нового микрорайона был зверски убит молодой мужчина. В подземном переходе на улице Тургенева убита пожилая женщина. В Первомайском районе убито трое человек.  Почерк убийства и орудие убийства одни и те же. Длинный нож с широким лезвием, которым каждой жертве наносилось более десятка ран в области груди и живота. 
Полковник постучал пальцами.
– Товарищ полковник, обе жертвы были убиты одним и тем же ножом с широким и длинным лезвием. По показанию свидетельницы такой нож имелся у супругов. Он лежал на кухне в тумбочке. Но исчез.
– Значит, это тот самый пресловутый нож. А знакомых проверили?
– Проверили. Их не так уж много. А из тех, кто бывал у них в гостях, единицы. Все характеризуются положительно. Судимых среди них нет. Ссор и конфликтов у супругов ни с кем не было.
– Майор, послезавтра мне туда (он показал пальцем вверх) к генералу на ковер докладывать. Он обязательно спросит об этом деле. И что мне ему докладывать? Что у нас ничего нет? Даже версий нет. Ты можешь представить его реакцию? А я вот уже представил.
– Странное какое-то преступление, товарищ полковник. Ни мотивов, непонятно, как преступник проник в квартиру, не оставив никаких следов. И опять этот нож. Выходит, что убийца знал про этот нож и не стал с собою брать никакого орудия убийства.
– А вот мне всё понятно. Это маньяк. Мы не знаем, что у него там в голове. И не знаем, как он выбирает жертв. Обычно каждый маньяк охотится за людьми определенной группы. Короче, майор, рой землю копытами, а результат дай!
Начальство жало со всех сторон. Уже и на центральном телевидении заговорили о кровавом маньяке, которого никак не могут поймать. То есть забеспокоились уже и в Москве. Группу Вербицкого расширили. Но на след кровавого убийцы выйти не удавалось. И Вербицкий, каждый утром отправляясь на работу, сжимался в комок, ожидая известия о новом зверском убийстве. Полковник так орал, что казалось, что вот-вот его хватит удар.
И тут…
– Товарищ майор, к вам посетитель, – позвонил дежурный с поста.
– Слушай, какие посетители? Тут голова кругом.
– Он говорит, что у него очень важная информация.
– Ладно! Давай его!
В кабинет зашел долговязый худой парнишка.
– Присаживайтесь! Представьтесь! И рассказывайте, что там у вас!
– Исаев Антон, студент колледжа автотранспорта.
– А что это у вас, Антон, за ухом лейкопластырем залеплено? Поранились?
– Собственно, я и хотел об этом рассказать.
Вербицкий, выслушав паренька, полетел к полковнику. Тому было достаточно взглянуть на его лицо, чтобы понять, что ему принесли важную новость.
– Товарищ полковник, сейчас у меня был паренек Антон Исаев. Он студент колледжа, спортсмен, бегун, у него даже есть спортивный разряд. Это его и спасло от смерти. У него, кроме тренировок, ежедневные пробежки, утром и вечером. И вот вчера вечером он бежал по парку. Это в Первомайском районе. Там уже было три жертвы маньяка. Людей в парке  не было. И вот, говорит, почувствовал, что сзади у него за спиной кто-то или что-то есть. Обернулся. Никого нет. Поднял голову и не поверил глазам. Недалеко от него летел большой серебристый нож. Он подумал, что это коптер какой-то необычный. Ведь сейчас кругом столько умельцев развелось, что соорудить что-нибудь подобное пара пустяков. И бежит себе, значит, дальше. Нож не отстает. Тут ему стало страшно. Мало ли что на уме у того, кто управляет этой штуковиной! Прибавил скорость. И нож быстрей полетел. Совсем рядом с ним. Он свернул к многоэтажке. Нож его догнал и чиркнул за ухом. Но он уже успел заскочить в подъезд и захлопнуть за собой дверь. Это и спасло его от неминуемой смерти. И говорит, что услышал удары о двери и такой звук, похожий на вой.  Потом он обратился в больницу. Ему зашили рану и сказали, что еще немного и была бы затронута сонная артерия. А это неизбежная гибель. Он просто не успел бы добраться до больницы. Утром он пришел к нам. Думает, что вот так какой-то паршивец расправляется с людьми.
– Так ты, майор, думаешь, что это наш нож?
– Никаких сомнений. Это он.
– Час от часу нелегче. Тогда что же это такое? Выходит, что это нечистая сила.
– Выходит, товарищ полковник. Тогда всё объясняется. Бессмысленные жестокие убийства, отсутствие всяких следов и отсутствие мотивов.
Полковник перекрестился.
– Свят! Свят! Чур меня! Ты вот что, майор, ни одной душе об этом. Только мы вдвоем знаем. И всё! Объяснять-то объясняет…
Вздохнул. Помолчал и продолжил:
– Только если я скажу об этом там…
Он показал пальцем в потолок.
– … то я и ты вылетим из органов, как пробка из шампанского.  Еще и в психушку отправят. Тут надо подумать, как поступить.
Постучал пальцами по столу.
– Если есть преступление, то должен быть и преступник. Так, майор?
– Так точно, товарищ полковник.
– И от нас ждут, чтобы мы поймали преступника, а не какую-то нечистую силу, которую не посадишь на скамью подсудимых и не вынесешь ей справедливый приговор. Так что давай ловить преступника, у которого есть человеческий облик. А не какой-то фантом.
–Товарищ полковник, я не понимаю вас.
–А что же тут непонятного? Нечистая сила должна приобрести конкретный человеческий облик.
 Я не понимаю вас.
– Да всё ты понимаешь, майор. Не строй из себя девочку. Не надо хватать первого встречного. Возьми какого-нибудь бомжа с кучей болезней, которому осталось жить хрен да маленько. И ему уже без разницы, где он сдохнет: на помойке или на нарах. Есть преступление — значит должен быть преступник. И наша задача найти его и довести до скамьи подсудимых. А если мы не будем ловить преступников, что с нами сделают? Правильно! Возьмут за шкирку и выбросят как паршивых котят. А что такое бомжи? Это балласт общества, опустившиеся, спившиеся. И кстати, склонные к преступлениям. Не знаю, как ты его будешь крутить, что ты ему наобещаешь, но он должен подписать чистосердечное признание, что он и есть тот самым кровавый маньяк.
 Товарищ полковник, но это же…
– Знаю, майор, что ты хочешь сказать. Это отбросы общества, которые потеряли человеческий облик. Их даже нельзя назвать животными, чтобы не обижать наших братьев меньших. Не надо их жалеть. Зато и ты, и я останемся на своих местах и будем продолжать ловить преступников и очищать наше общество от всякой нечисти.
 Товарищ полковник, я на это не подписываюсь.
– Да не кочевряжься, майор! Ты же умный мужик. Хочешь до самой пенсии охранять автостоянку или открывать двери в кабак всяким богатым мужикам и их шалашовкам? Ты не сделаешь, другой сделает. А полиция потеряет ценного кадра. Да, бес попутал. Так мы и имеем дело с этим самым бесом. А с ними мы еще не научились работать.
-
Вербицкий открыл форточку, потом окно, потом включил вентилятор. Да, находиться с этим типом в одном помещении, всё равно, что побывать в газовой камере. До этого ему не приходилось так плотно сталкиваться с этими, как их по-интеллигентски называют, маргиналами.
Мордан, так звали бомжа, имел все признаки вырождения. Обрюзгшее лицо с вислыми щеками, толстыми черными губами и сиреневыми мешками под глазами. Пальцы у него были красные с облезшей кожей. Видно, отморозил их зимой. Они у него непрерывно шевелились, как толстые мерзкие черви.
И типичный босяцкий прикид: разбитые ботинки, черная куртка, которая не сидела, а стояла на нем, окаменев от грязи, клетчатая рубашка, под ней тельняшка с желтыми разводами.
– Валера!
Вербицкий решил обращаться к нему по имени
–Мы, наша съемочная группа выбрали именно тебя. Претендентов было много. Но ты оказался лучше всех. Считай, что ты поймал за хвост свою птицу счастья. Мы снимаем триллер, герой которого бомж-маньяк. Он мстит людям за то, что он оказался на дне жизни. Он зверски расправляется со своими жертвами. Наши доблестные сыщики выходят на его след и задерживают его. Он дает чистосердечное признание и подробно рассказывает о всех своих преступлениях, надеясь на смягчение приговора. Суд назначает ему экспертизу. Его признают невменяемым, больным человеком и кладут в больницу. Кстати, там тебя подлечат, почистят твой организм. Видишь, выходит двойная польза. Лечить тебя будут не по-киношному, а по-настоящему. Кормить будут три раза в день, будешь лежать на чистой постели, каждый день принимать ванну и душ. И ухаживать за тобой будут красивые девушки.
В глазах Мордана мелькнула искорка. Он поверил, что попал в сказку и что чудо возможно. Вроде бы тертый калач, а поверил в сказочку. Вербицкий даже не ожидал, что всё так быстро получится.
–Вот подпиши! Это контракт. Здесь поставь подпись и здесь! Ну, вот, прямо с завтрашнего дня начинаем репетиции. А пока поживешь у нас. Чтобы привыкал к обстановке, мы тебя поселим в комнату, которая похожа на тюремную камеру. И будешь с сегодняшнего дня на полном нашем обеспечении.
– Хм! – хмыкнул Мордан.
Вербицкий был уверен, что он во всё поверил и остался доволен такой удачей, что неожиданно подвалила ему.
-
– Майор! Ты молодец. А он знает, что сказать?
-– Да. Всё отрепетировали.
– Ну, что же. Данные экспертизы есть. Там ребята понимающие. Даже не пришлось долго уговаривать. Признательное показание имеется.
– Товарищ полковник! Но ведь этот чертов нож продолжает разгуливать на свободе. И наверняка, он не остановится и убийства продолжатся. И станет ясно, что Мордан не виноват. Как будем тогда объясняться? По головке за такое дело не погладят.
– Тут не надо торопить события. Будем решать проблемы по мере их возникновения. Жизнь непредсказуема. Может, и само собой рассосется. А может, тут целая банда маньяков. Теперь главное, чтобы суд прошел без сучка и задоринки. Его признают невменяемым. А с сумасшедшего какой спрос! Пусть он несет, что угодно, что он Кеннеди убил и кронпринца Фердинанда. Будет жить в больнице и радоваться. И верить, что всё идет по сценарию. А если начнет что-то нести не по сценарию, так кто же ему поверит?
– Товарищ полковник! Я вот что подумал. Ведь у каждого бандита есть малина, лёжка, где он отдыхает, расслабляется, планирует новые преступления и чувствует себя в безопасности.  У нашей нечистой силы, то есть ножа, тоже должно быть такое место. И думаю, что оно не очень далеко, не где-нибудь в преисподней. А у нас под носом. Он не ходит по ночам по безлюдным улицам. И не будет валяться где-нибудь на скамейке или в помойном ящике. Такого самоунижения он не допустит.
– /Майор! Я понял тебя. Нож каждый раз возвращается на одно и то же место, где в него вселился нечистый дух. И ему нет никакой необходимости менять это место. И ты хочешь там захватить его?
– Другой возможности у нас просто нет. И я организую этой ночью там засаду.
– Возьми табельное оружие и держи его наготове. И вот что. Тут надо какой-нибудь металлический кейс с надежными замками. И перчатки непременно, чтобы не оставлять следов. Майор! Я этой ночью буду дежурить здесь в кабинете. Как только возьмешь нож, сразу ко мне. И вот что! Прежде чем взять этот нож, осени себя крестным знамением и прочитай молитву. Ты вообще-то крещенный?
 Было дело. Только я молитв не знаю.
– Это ничего. Это дело поправимое. Сейчас мы тебе его организуем в лучшем виде.
Он бросился к шкафу, достал брошюрку, полистал.
– Вот, майор. Осени себя крестом, прочитай молитву, а потом уже бери в руки эту нечисть. И непременно в перчатках. Потом перчатки сожги, пепел закопай и прочитай над ним молитву. Священника бы! Но ведь не объяснишь. Будем обходиться собственными силами. Прости меня, Господи!
– Так точно, товарищ полковник!
 – Ну, с Богом, Анатолий!
Он перекрестил уходящего Вербицкого. Бухнулся в кресло. Неужели они покончат с этим дьявольским отродьем и в городе прекратятся кровавые убийства?
Покончат. Непременно покончат. Иного не дано. Но правду будут знать только они двое: он и майор. И даже по пьяни не проболтаются, потому что их сочтут тогда сумасшедшими. Все будут думать, что маньяк под надежным присмотром в психбольнице за окнами с решетками и толстыми дверями, и охраной в здании и во дворе.
Вербицкий расположился в кресле в зале, телефон отключил, оружие держал наготове. Дверь на кухню была открыта. Вербицкий не ходил, не курил и старался не производить никакого шума, вслушиваясь в тишину. Время тянулось. За окном стемнело. С улицы доносились приглушенные шумы. Но и они становились всё тише. И он уже начал сомневаться: не обманулся ли он в своем предположении. Наконец на кухне что-то звякнуло.  Вербицкий поднялся и, держа пистолет стволом кверху, двинулся медленно на кухню.  Приоткрыл ящичек кухонной тумбочки. В свете уличного фонаря блеснуло лезвие. Нож был на месте. Сердце Вербицкого учащенно забилось, на лбу выступил пот.  Даже не верилось такой удаче. Он хотел схватить уже нож, но вспомнил слова полковника, перекрестился, достал брошюрку, открыл нужную страницу и, подсвечивая фонариком, стал читать молитву.
– Го;споди Иису;се Христе;, Сы;не Бо;жий, огради; мя святы;ми Твои;ми А;нгелы, моли;твами Всепречи;стыя Влады;чицы на;шея Богоро;дицы и Присноде;вы Мари;и, си;лою Честна;го и Животворя;щаго Креста;, свята;го архистрати;га Бо;жия Михаи;ла и про;чих Небе;сных сил беспло;тных, свята;го проро;ка, Предте;чи и Крести;теля Госпо;дня Иоа;нна, свята;го апо;стола и евангели;ста Иоа;нна Богосло;ва, священному;ченика Киприа;на и му;ченицы Иусти;ны, святи;теля Никола;я, архиепи;скопа Мир Лики;йских, Чудотво;рца, святи;теля Льва, епи;скопа Ката;нскаго, святи;теля Ники;ты Новгоро;дскаго, святи;теля Иоаса;фа Белгоро;дскаго, святи;теля Митрофа;на Воро;нежскаго, преподо;бнаго Се;ргия, игу;мена Ра;донежскаго, преподо;бных Зоси;мы и Савва;тия Солове;цких, преподо;бнаго Серафи;ма Саро;вскаго, Чудотво;рца, святы;х му;чениц Ве;ры, Наде;жды, Любо;ви и ма;тери их Софи;и, свята;го му;ченика Три;фона, святы;х и пра;ведных богооте;ц Иоаки;ма и А;нны и всех святы;х Твои;х, помози; мне, недосто;йному рабу; Твоему; Анатолию, изба;ви мя от всех наве;т вра;жиих, от вся;каго зла, колдовства;, волшебства;, чароде;йства и от лука;вых челове;к, да не возмо;гут они; причини;ти мне нико;его зла. Го;споди, све;том Твоего; сия;ния сохрани; мя зау;тра, и полу;дне, и ве;чер, и на сон гряду;щаго и си;лою благода;ти Твоея; отврати; и удали; вся;кая зла;я нече;стия, де;йствуемая по науще;нию диа;вола. А;ще ко;е зло замы;слено или соде;лано е;сть, возврати; его; па;ки в преиспо;днюю. Я;ко Твое; е;сть ца;рство, и си;ла, и сла;ва, Отца; и Сы;на и Свята;го Ду;ха. Ами;нь.
Вербицкий надел перчатки, взял обеими руками нож, положил его в металлический кейс, защелкнул замки и выдохнул. Фу! Дело сделано! Мерзкая сила попала в западню.
Он позвонил полковнику, доложил, что всё прошло удачно, и он выезжает. Полковник ждал его у самых дверей. В кабинете стоял запах крепкого кофе. Глаза полковника блестели.
Вербицкий положил кейс на стол.
– Ну, Анатолий, ты свою работу сделал. Сделал без сучка и задоринки. И сообразил, как поймать этот нечистый дух. Отправляйся домой отдыхать. Дальше уже я сделаю сам. И помни, об этом никому. Мы всё сделали правильно. И зло ликвидировали, и преступника поймали. Ты же не хочешь, чтобы нас поместили в палату по соседству с Валериком Морданом?И не думай о нем, ни в чем себя не вини.
 Так точно, товарищ полковник.
-
Полковник ехал на металлургический комбинат, который работал круглосуточно. Печи нельзя выключать. И останавливали их раз в несколько лет для профилактического ремонта.  Прошел к начальнику цеха.
– Можно ли этот чемодан загрузить в плавильную печь?
Брови начальника поползли вверх. Еще бы! Сам начальник городского УВД приезжает с каким-то металлическим ящиком, который хочет превратить в жидкий металл.
– Что там? – спросил он.
– Металлолом. Одна железяка, которой не должно быть. Поверьте, иногда у нас возникают такие ситуации.
– Где-то через час мы будем загружать печь.
– Я подожду, – сказал полковник. – Интересно посмотреть, как это происходит. Надеюсь, вы не против?
«Вот и всё! – злорадно подумал полковник. – Мерзкая тварь скоро отправится в геенну огненную, где ей и место. Откуда пришла, туда и возвратится. И город вздохнет свободно. И не будет вздрагивать от новых жутких убийств».
– Давайте ваш чемоданчик, товарищ полковник. – Пройдемте в цех. Там вы всё увидите собственными глазами.
Рабочий забрал чемоданчик. Последнее, что увидел полковник в своей жизни, – это был огненный шар, который с ужасным воем стремительно разрастался, заполняя собой всё пространство и всё превращая в пепел на своем пути.
-
«Вечерние новости»
В плавильном цехе металлургического комбината сегодня ночью произошел взрыв. На месте катастрофы работают спасатели и работники следственных органов. Территория цеха оцеплена нарядами полиции. Нашу телевизионную группу не пропустили к месту катастрофы. Количество погибших и пострадавших уточняется.
-
Анатолий Вербицкий повышен в звании и назначен начальником управления внутренних дел города.
-
Валера Мордан время от времени для обитателей поликлиники Наполеонов и Илонов Масков устраивает театральные представления, на которых он всех убеждает, что он великий актер и скоро фильм с его участием выйдет на экраны.

30 апреля – 2 июня 2024