Полустанок

Не так уж много в своей жизни он ездил по стране, но на эту небольшую станцию со странным названием Россошь всегда приезжал почему-то в темноте. В этот раз не так, чтобы прямо совсем поздно, просто зимой, как только темнеет, сразу кажется, что ночь, особенно когда везде фонари и падает снег, что для этой необычной, непривычно теплой зимы просто даже праздник какой-то.
Ему, конечно же, не спалось. Он, в принципе, полуночник, для него десять вечера - это детское время. Девчонки его спали, и слава Богу, у него есть хотя бы немного времени для себя. Даже просто постоять в тамбуре и посмотреть в окно на улицу, помечтать о чем-нибудь или повспоминать что-нибудь хорошее... Ну вот черте же в чем народ выходит курить, ей-Богу! Сейчас не холодно, конечно, но в шортах и пуховике – это сила. Русские люди форэвэ! Да ладно, чего он, сам таким был совсем недавно, еще и хуже. Не так давно остепенился, отец семейства, елки, теперь только из окна и можно смотреть, как другие, кто помоложе, дуракуют. И вздохнул невольно…
Все мужчины почему-то смотрели в одну сторону, и дедушка в лохматой старомодной шапке, и молодой одинокий юноша в очках, который забавно часто хлопал ресницами, и группа разгоряченных парней, явно под допингом, где один, видимо, самый борзый, был в шортах и пуховике, да еще в резиновых шлепанцах. Они сбились в кучу и что-то оживленно обсуждали, но явно пытались говорить тихо, соединив четыре головы вместе, причем, видимо, главный, крепкий коренастый пацан, как будто, подначивал голого приятеля к решительным действиям. За пивом, что ли, бежать задумали, - сначала подумал Виктор. На перронах, вроде же не продают, хотя везде по-разному. В узкое окно тамбура не было видно, что там за магазин развлечений, который привлек всеобщее внимание, и он тихонько перешел правее в вагон, любопытно же и все равно не спится, опять же он никому не мешает, вагон СВ, щедро выделенный его семье любимой конторой, полупустой, одни пожилые бюргеры и все, конечно, спят уже, как и его жена с маленькой дочкой.
Ах, вот оно что, он чуть не рассмеялся в голос, вовремя сдержался, а ведь еще подумал раньше, что ни одной девушки нет на перроне, даже странно. Но нет, одна была. И какая…
Неудивительно, что все мужики шеи свернули. Он бы тоже обратил внимание раньше, когда был еще не женат. Она стояла к нему спиной, и видно было только копну кудрявых золотых волос и высокую стройную фигуру в черном пальто с тонкой талией, перехваченной поясом, и замшевые ботиночки на небольшом каблуке, изящные, а не как сейчас молодежь носит огромные кроссы. Почему-то ему хотелось думать, что она красавица. Бывший ловелас, сейчас примерный семьянин, он за время брака так соскучился по ранее привычным любовным романам. Ух, сейчас бы закрутил! И неважно, куда она едет, подумаешь. Выскочил бы на перрон хоть на пять минут, прикурил бы девушке сигарету, дал зажигалку или наоборот стрельнул огонька, сделал бы недежурный комплимент, по ходу пьесы, да хоть ее волосам, да хоть ее стройности и грации, а там глаза, губы, да хоть уши, даже смешно стало. Уж завоевать женщину он мог всегда, не такая сложная задачка с его мужественностью и харизмой. Лошары вы, ребята, ничего не понимаете или боитесь, уж он-то бы не испугался, и не таких клеил. Внезапно вспомнил, как несколько лет назад вернул свою любимую уже буквально со ступенек лестницы, на выходе из ресторана, когда, казалось бы, все уже было потеряно. А он, все равно, пошел за ней, надеясь просто на чудо, и оно, как ни странно,  произошло. Теперь вот любовь на всю жизнь! Ну нет, конечно…  Наверное…  Но это не точно! Третий год не отпускает…  Ладно… Проехали…
Девушка, видимо, слушала голосовое сообщение, как сейчас стало модно. Прижала телефон к уху и явно смеялась, потому что качала головой незримому собеседнику, и волосы ее летали, как золотая дымка, еще и так удачно встала, под фонарем. Да точно она красивая, недаром все мужики застыли. Уж они-то наверняка еще раньше разглядели соседку по вагону, это он видит ее несколько секунд и то со спины. Тонкая сигаретка, изящная рука с длинными пальцами и крупными кольцами. Девушка явно захохотала на какую-то шутку в разговоре, крутанулась на каблучках и повернулась, наконец, в его сторону. Потом он сто тысяч раз вспоминал этот момент, когда его сердце ухнуло в желудок или куда-то там еще, вниз, в общем. Интересно, по чему именно он понял, что это Она. Она не смотрела на него, вся была в своем телефоне, видимо, с очередной подружкой, она всегда любила поболтать, раньше уходила в другую комнату или на балкон. Губы эти ее на пол лица, все еще думали, что сделанные, а они с рождения такие, он видел ее детские фотки, еще подумал, что если бы встретил такую девчонку даже просто в школе, даже лет в десять, уже и тогда бы влюбился, чего уж там. И нос этот ее, конечно, арийский или как там называется, греческий, в общем, длинный, с горбинкой, так похожий на его, только поменьше. Их общая подруга тогда, глядя на их фотографии, сказала – да вы похожи! И он со смехом потащил ее к зеркалу, доказывая – мы похожи? Похожи!  Похожи…  Да, похожи мы. Дааа! Лучше бы не были так похожи.
Одноименные заряды отталкиваются. Вот и они оттолкнулись друг от друга. Теперь уже, видимо, навсегда.
Красавица! Да, он был прав. Эта белокурая девушка под фонарем несомненно была красавицей. Мужики не ошиблись. И он не зря почувствовал каким-то звериным чутьем, хотя и знать не мог, конечно, кого он встретит на заснеженном ночном перроне.
И да, теперь он больше понимал робость этих подвыпивших ребят, к ней еще попробуй подойди. Только каким-то чудом может повезти, на хромой козе не подъедешь.
Даже странно, что она одна. Хотя она же говорила ему недавно, что ее дома ничего не держит и что она самостоятельно колесит по стране. Будь он ее мужем, ни за что бы не отпустил одну. Ага, и трясись потом на каждом полустанке, кто там к ней пристанет.
Парень в шортах все-таки решился, науськанный приятелями, и немного неловко, переминаясь с ноги на ногу босыми ногами в шлепках, почапал к нашей героине, пытаясь, видимо, сказать что-то остроумное.
Он хотя бы не обидит ее, черт подери! Виктор уже хотел выбежать на помощь из вагона, не смотря ни на ночь, ни на время отправления его поезда, ни на жену с ребенком в купе.
Но его опередили. Как выяснилось, не только он пристально наблюдал за златовлаской из противоположного состава. Высокий, крепкий мужчина легко спрыгнул со ступенек вагона и в два прыжка оказался рядом с девушкой, закрыв ее спиной, и повернулся к голому парню, угрожающе растопырив руки. Самое смешное во всей этой картине было то, что Марина даже толком ничего не увидела из произошедшего и не сразу поняла, в чем вообще сыр-бор.
Сосредоточенная на разговоре, она даже не заметила так называемого поклонника, что было вполне в ее стиле, Виктор отлично это знал. Соблазнит всю улицу, а потом такая – а что случилось? Кто это сделал? Он это прекрасно знал и ничуть не удивился. А потом, когда разобралась, то, конечно, испугалась, причем больше за голого парня, видимо, такая стычка с ее кавалером была явно не первая. Закрыла рот рукой и переводила глаза с одного мужчины на другого, видимо, пытаясь сообразить, что же делать.
Потом осторожно попробовала погладить своего защитника по спине, увидела, как он дернулся, пытаясь убрать ее руку, отступила, но недалеко, закрыла лицо руками, но тоже на секунду, она никогда не была робкого десятка, лучше бы уже испугалась и оставила мужиков самих разбираться, но нет. И стала пытаться из-за плеча своего мужчины махать голому пацану, чтобы он уходил. И собрала руки в молитве, пытаясь, как обычно, всех помирить. Ее кавалер в гневе обернулся, явно пытаясь ее прогнать, но не тут-то было. Девушка отступила назад на несколько шагов, а потом аккуратно прокралась справа, спрятавшись за ларек, и обратилась к друзьям голого парня, вроде заберите своего друга. И тут, конечно, выступил главный, тот самый крепкий, коренастый тип, якобы сейчас он все разрулит. Нет, ну понятно, если с девчонкой ничего не получилось, то хотя бы показать, кто тут папа. Растащили мужиков без крови, в общем. У нее, конечно, своего унять получалось хуже, чем у пацанов. Куда ей, легкая, хрупкая, она еле сомкнула тонкие руки на груди у своего здоровяка, пока он еще ругался и махал руками, а она смеялась сзади, поднимая голову вверх. Типа Боги, помогите и водила маленькими ладонями по его груди, тщетно пытаясь успокоить мужчину.
Наконец-то он обернулся к ней и начал ругаться, выпуская пар. Виктор отчетливо видел его резкие, крупные черты лица, как будто вырубленного из дерева, искаженные гримасами злости и негодования. Другая бы женщина испугалась или обиделась, но его Марина, конечно же, смеялась, махала руками, прятала лицо в ладонях, закрывала себе рот пальчиками, в общем, мельтешила, как она любит, актриса весна. А потом просто отступила на шаг и сделала любимый жест - рука в лицо, типа подождем, когда смерч пройдет.
Мужчина оторался, наконец, подошел ближе и обнял ее, а она снова расхохоталась. Типа ну наконец-то! Вот наглая девчонка! Виктор даже восхитился, ничего не боится, он давно удивлялся, по какому краю она всегда ходила, и с ним в том числе. Другая женщина уже бы десять раз умерла от страха, а эта еще и ругается. Явно говорит, что сигарету выкурить нельзя, трясла при этом правой рукой перед лицом своего защитника, и снова смеялась.
Мужчина начал ее торопить зайти в вагон, запахнул пальто, вытащил пушистые волосы из-под воротника, отряхнул снег с подола, папочка в общем, ну все понятно, как она любит. Новый какой-то. Так получилось, что Виктор знал мужа Марины, более того, сам его выбирал из нескольких претендентов, вот такая странная у них история, согласен, ну а что делать. Параллельные жизни, так бывает. Любовь любовью, а жизнь жизнью.
По их жестам и выражению лиц, Виктор тщетно пытался понять, любит ли Марина своего избранника. И никак не мог или не хотел... Уходить она явно не хочет, вот он тянет ее за руку в вагон, а она упирается. Вот вырвалась из его руки и кружится под фонарем, ловя лицом снежинки и не щадя макияж. Даже будучи в поезде не успокаивается эта женщина. Он прекрасно помнил эту ее манию красоты, всегда нужно выглядеть безупречно, профессиональная деформация, лицо России наше. Потом взъерошила волосы и все-таки пошла за своим, а он не отставал, висел на ступеньках вагона. Еще бы! За ней глаз да глаз, Виктор и сам это прекрасно знал.
Неужели все? Господи… Сейчас она уйдет и все? И даже не увидит его! Прислонил пылающий лоб к холодному стеклу. Да у него по ходу температура поднялась. Вот с ней всегда так! Все время она его выбивала из колеи, вот вроде бы все хорошо в его жизни наконец-то. Но нет, Маринка нарисовалась. Получай, Витя, головную боль. А сам смотрел за ее силуэтом между окнами вагона. В купе едут, посередине состава. Ну, правильно, как порядочные люди, она, конечно, на нижней полке, а муж или кто он там - на верхней, логично. Неужели, это все, неужели, прощай, любимая?! И взмолился невесть каким там небесам, ну придумайте что-нибудь, ну как же так, неужели все?
Марина зашла за мужем в купе, сняла пальто, вручила ему, чтобы повесил, и вышла, видимо, в туалет. Виктор пристально смотрел за каждым ее движением. Вот надо же такому случится, любимая женщина метров в ста от него, а он ничего не может сделать. Позвонить ей? Телефон его остался в купе на зарядке, сейчас вернется, девочки проснутся, не дай Бог, объясняйся потом. Так глупо он давно себя не чувствовал, вот вроде же взрослый мужчина, директор, в конце концов. А волнуется как подросток на уроке физики, как бы не вызвали к доске.
Ого, да она сделала вид, что пошла в туалет… однако… Да, муж смотрел за ней, Виктор сам видел, как он следил, пока она шла мимо купешек и только потом успокоился, когда она захлопнула дверь кабинки. Как вы с мужем-то живете, именины сердца, - вспомнил он старый фильм. Называется, если тебя держат в заложниках – моргни! Марина через несколько секунд, да она бы даже руки не успела помыть, осторожно высунулась из кабинки и, тихо прикрыв дверь, выскочила в тамбур. Господи, да она просто хотела побыть одна, что ли? Прямо, как он, в самом деле… Недаром все говорили, что они похожи. Нормально, однако, этот душнила ей надоедает… Вспомнил, как сам во время их романа называл ее душнилочкой. Да это он любя, на самом деле! Неужели непонятно…
Девушка, также как он совсем недавно, прислонила лоб к наверняка такому же холодному стеклу вагона и ровно в этот момент наконец-то увидела его в окне напротив. Он наблюдал каждый ее жест, как в замедленной съемке, только объемно, как в три дэ очках. Вот она прищурилась, видимо, сначала не узнала его или просто не поверила своим глазам, что это может быть он. Да он бы тоже на ее месте не поверил, на самом деле, особенно после таких драк и скандалов. А тут бывший любовник в окне напротив, который еще и все видел. Губы ее приоткрылись, она мотала головой и еще больше щурилась, отчего глаза стали миндалевидными, как у греческих богинь. А потом схватилась обеими ладонями за стекло, как будто хотела выдавить его, как лишнюю преграду между ними. Эх, если бы можно было так просто убрать все преграды между ними, он бы сделал это в один миг. Он наконец-то улыбнулся и помахал ей рукой, давая понять, что да, это я, ты не ошиблась. А она любимым жестом закрыла рот своими красивыми длинными пальцами, но глаза при этом совсем не смеялись, как пять минут назад на перроне. Он испугался, что она вообще заплачет, так блестели ее глаза. Ну вот что делать? Как ей сказать? И что сказать? Что он любит ее до сих пор? А что толку? Жена и дочь спят в соседнем купе. И ее здоровяк наверняка скоро придет ее проверить. Обросли они родственными связями, однако, за короткое время. Никуда не спрятаться, не скрыться. Только и есть что эти несколько минут на ночном полустанке. Слова застряли у него внутри, он прикрыл рот рукой, хотя и так молчал. Машинально послал воздушный поцелуй. Она наконец-то улыбнулась, сразу став такой красивой, что у него дух захватило, как тогда в ресторане, когда он мечтал с ней познакомиться больше всего на свете. Самая красивая девушка везде… в ресторане, на полустанке, в тамбуре, в мире, в его сердце. Она показывала пальцами что-то типа, ты давно меня увидел? Показывала на перрон, типа ты видел эту стычку дурацкую, он, улыбаясь, кивнул, она прижала руки к вискам, типа какой ужас, он молча расхохотался, надеялся, что молча. Два встречных поезда фонили от их эмоций. Она собрала ладони в кулачки, прижала их к подбородку и уже веселыми глазами смотрела на него, как на… как на… как на Любимого… Господи! Он же пытался увидеть этот взгляд, когда она боролась со своим дебоширом на перроне и не видел. А теперь она так смотрит на него. На Него! Она что, все еще его любит?!
Да нет, не может быть, сколько времени прошло, у нее уже не просто муж, а еще один муж, ну в ее популярности он никогда не сомневался. Но… она прижала правую руку к груди, где сердце, да еще и накрыла ее другой рукой. Или ему все не так видится из окна напротив? Вот надо было физику учить еще в школе! Зеркальный эффект, елки, сейчас бы лучше понимал, любит она его или нет. А ее поезд медленно тронулся, а с ним и его сердце выпрыгнуло из груди. Боже, как она испугалась! Как будто отбирают самое дорогое! Что дееелать?! Как ей самое главное сказать?! Он неожиданно вспомнил, как известный мужчина признавался в любви своей жене также из-за стекла и сделал сердечко из пальцев, кривовато, наверное, но как смог. Она прильнула к стеклу, наклоняя голову, потому что уходящая картинка искажалась, тщетно пытаясь ладонями удержать ускользающий образ своего любимого.
А к ней уже мимо открытых дверей купе мчался ревнивый муж…
- Марина, кто это был? Кто там тебе сердечки в окне показывал?
- Валерочка, дорогой, ну ты чего! Лишь бы слезы в глазах не блестели, Господи!
- Это же актер мой любимый, я тебе показывала, ну Юрий Чурсин, который Атоса играл, помнишь? Ну, мое любимое - Миледи и Атос.
И Марина укоризненно посмотрела на мужа, типа ну как ты мог?! Никогда меня не слушаешь!
- А, ну помню, да… Эта твоя Миледи, помню-помню, с детства тебя так называли. И не зря, вечно из-за тебя какие-то драки!
Ну, слава Богу, хоть начал улыбаться, вовремя она вспомнила этот фильм. Еще бы сердце перестало так сильно колотиться и щеки так гореть. Надо ибупрофен выпить, а то разболеюсь к утру. А Витенька также хорош, как и был… Наверное, с женой и дочерью едет, а то бы позвонил, конечно… Надо будет написать ему, только не сегодня и не завтра, в рабочий день, на неделе.
- Витька, - шипела жена, высовываясь в пижаме из СВ в предбанник. - Кому ты там сердечки показываешь? Кошмар какой-то! Невозможно тебя оставить ненадолго! Как маленький!
- Да успокойся ты, мелкую разбудишь, - рассердился Виктор, - девочка была в окне, прямо как моя Аня. Грустная какая-то, захотелось ее развеселить, ну чего ты, в самом деле?!
- Наша Аня! - укоризненно сказала жена о его старшей дочери от первого брака.
- Да-да-да, наша Аня. Конечно, все, иди, я тоже ложусь уже.
Их поезд тоже скоро тронулся. А он уже лежа на кушетке, перебирал в памяти полутемный заснеженный перрон, фонарь в буйстве снежинок, мужиков, свернувших головы, белокурую красавицу, которая вдруг неожиданно оказалась его любимой, душного мужчину-защитника и как она наконец—то увидела его в окне и как прижала руки к груди, все-таки слева. Да точно слева! Напишет ей, только не сегодня и не завтра, на днях. Навсегда он теперь запомнит этот полустанок со странным названием Россошь.